Баб Мороз (джен)

Ярослав был безутешен. В свои пять лет он твёрдо знал, что Дед Мороз, добрый волшебник из Великого Устюга, единственный в мире, специально выделяет час, чтобы приехать на утренник в их садике. По крайней мере, в прошлом году было так. А значит, так было всегда — все пять раз, сколько пальчиков на одной руке.

Но сегодня… Дед Мороз подтаял и стал ниже и шире, или это он, Ярослав, вырос? Громкий мягкий голос казался странно знакомым. Ярослав читал стишок и размышлял. Дед сидел, слушал, украдкой вытирал пот со лба рукавицей и знакомо сладко пах.

— С Новым годом, милый дед!

Хм, где-то я уже это сегодня нюхал…

— Много лет тебе без бед!

Когда не хотел доедать котлету.

— Пусть зима тебе несёт

А Анфиса нависла надо мной и уговаривала: "Ну хоть половинку!"

— Сказку в этот Новый…

Ярослав словно получил снежком по голове — как от Сашки на прошлой прогулке. Анфиса!! Он резко повернул голову и впился взглядом в "Деда Мороза". Воспитательница Ирина Николаевна на весь зал шипела забытое слово "год", заёрзали ребята на стульчиках… Но Ярослав стоял и, не мигая, смотрел на существо в белой бороде и красной шубе. А существо повело плечами и нараспев подсказало:

— Год?

— Год? — переспросил Ярослав и моргнул, забыв, о чём о говорил минуту назад.

— Новый год же! — кивнул "Дед Мороз", потрогал зачем-то бороду и повернулся к группе. Он как будто избегал слишком настойчивого взгляда Ярослава. — Зна-аете, что у меня для вас есть, ребятки? — Группа взволнованно загудела, баловники едва не повскакивали с мест. — Только не сумею я без внучки вас всех поздравить. — Ну-ка позовём её дружно? Сне-... — На Ярослава он… оно… она уже не глядела. Одногруппники с готовностью подхватили призыв, который сулил скорые подарки. Но Ярослав, сам толком не осознавая, что он делает, шустро выбросил руку вперёд и вверх и с силой потянул за спутанную кудрявую бороду.

Внезапная тишина ударила по ушам, когда показался гладкий подбородок старшей воспитательницы Анфисы Анатольевны, и Ярослав от неожиданности отпустил бороду. Та вернулась на место — наверное, на резинке — и Анфиса тонко взвизгнула. И в тот же миг все начали жутко галдеть. Одни смеялись, как Саша, другие громко удивлялись, шушукались девчонки… Воспитатели дружно поджали губы и качали головами. Нянечка прижала передник ко рту и, казалось, готова была заплакать. А Анфиса склонилась к Ярославу и обычным голосом тихо сказала:

— Ну что же ты… — и посмотрела грустно и осуждающе. — Испортил одногруппникам праздник…

Ярослав чуть не подпрыгнул от возмущения. Как?! Он ещё и виноват! Горячие слёзы разочарования подкатили к глазам. И, чтобы не дать им пролиться, Ярослав со всей мочи выкрикнул:

— Это вы!... Вы!.. Обманщица!.. Вот вы кто!

У Анфисы глаза стали круглые, как ёлочные шары. Нервно (у взрослых вечно эти нервы!) выдохнула Ирина Николаевна. И Ярослав, не дожидаясь наказания, рванул из зала бегом.

Что было дальше и как он попал домой, он помнил смутно. Кажется, кто-то позвонил маме, и она пришла, встревоженная и печальная, как и всегда. Сунула, не глядя, в сумку сладкий подарок. Провела мимоходом ладонью по макушке. А так хотелось бы прижаться к маме, замереть, забыться у неё на руках… Какие-то слова, о том, как можно и как нельзя разговаривать со взрослыми. А хотелось услышать совсем другое. Приятно осознавать, что ты уже большой, но иногда так хочется побыть малышом… Но больше всего хочется спать.

Ярослав, хоть и считал себя уже взрослым, забрался в кроватку на дневной сон и затих. Солнечный луч, разбавленный занавеской, медленно переползал от одного конца ковра к другому. Мама еле слышно говорила с бабушкой. Ярослав скользил взглядом по изгибам мишурины и страдал.

Дед Мороз.

Анфиса.

А кто приходит в новогоднюю ночь?

Никто?

Но есть же подарки.

Анфиса?

Эту мысль Ярослав забраковал. Анфиса толстенькая и медленная, ко всем не успеет. Бабушка?

Мама?..

А как же сказка?

И когда Ярослав готов уже был заплакать, он уснул.

А когда проснулся, луч стал оранжевым, и мама ласково и немного грустно смотрела на него своими большими глазами. Ярослав украдкой вздохнул и счастливо зажмурился. Какая же она всё-таки красивая! Лучше всех на свете! Только бы не кончался этот миг…

Но всё хорошее всегда очень быстро заканчивается, как мороженое. Это Ярослав уже усвоил. Мама сделала строгое лицо.

— Ярик. Ты сорвал праздник и расстроил Анфису Анатольевну. Надо будет извиниться.

Ярослав отвернулся к стенке. И процедил оттуда обиженно:

— А что она… Она же не Дед Мороз. Значит, она врёт!

А у самого как иголка в сердце засела. Что скажет мама?! Про Деда Мороза…

— Яр… — неуверенно начала мама. — Она как бы… Помощница Деда Мороза. Да, да! Как ему поспеть на все утренники? — Мама улыбнулась, будто нашла потерянную игрушку. — Они же в одно время.

Ярослав развернулся и скинул одеяло.

— А как он успевает в новогоднюю ночь? — пытливо спросил он. — А?

— Ну, новогодняя ночь — волшебная… — Мама спрятала глаза.

Ярослав хмыкнул. Стало чуть полегче, но он должен узнать…

— М-м, — протянул он, чтобы не вызывать подозрений.

Завтра тридцать первое декабря. Надо выспаться днём…

— А перед Анфисой Анатольевной всё-таки надо извиниться, Ярослав… — ровно заметила мама.

— Угу, — коротко согласился Ярослав. Он уже уяснил, что лучше соглашаться с тем, что говорят взрослые. Потому что они всё равно сильнее и победят.

Он погрузился в обдумывание своего плана. Мама, кажется, немного успокоилась и повеселела. По крайней мере, погладила по голове и оживлённо сказала:

— Можешь посидеть до двенадцати, ты уже большой!

— Отлично! — не сдержал радости Ярослав. Всё складывалось просто прекрасно! И даже мечты о вертолёте на радиоуправлении уже казались какими-то детскими. Скорее бы завтра! Скорее, скорее, скорее…

* * *

Сердце — вот оно, с той стороны, где на плече родинка — ухало вместе с ударами курант.

— Раз! — хором считали мама и бабушка. — Два! — В их глазах отражались маленькие красные звёздочки.

Ярослав считал в другую сторону, он умел. Недавно научился.

"Двенадцать… одиннадцать…"

Дедушка, пожалуйста…

Губы мамы шевелятся.

"Десять… девять…"

…если ты существуешь…

Глаза закрыты.

"Восемь… семь…"

...подай мне знак!

Бабушка задумалась о чём-то и неотрывно смотрит на экран.

"Шесть. Пять".

Сделай чудо!

На экране мелькают блестящие снежинки — как искорки.

"Четыре. Три."

Пусть… пусть…

Мама распахивает глаза.

"Два! Один!"

Вместе с далёкими салютами в телевизоре взрывается музыка. Кричат "ура" мама и бабушка. И все они втроём чокаются бокалами. Сладкая прохладная газировка щекотно стекает по горлу вниз, и в носу становится колюче, и хочется чихнуть. И ожидание чуда прочно сидит где-то внутри…

Газировка ещё шипела в полупустой бутылке, а Ярослав ощутил, что дело плохо. Как ни старался он выспаться днём, глаза так и норовили закрыться. Я ему ещё ждать и ждать… Взрослые говорили, что Дед Мороз приходит в самый глухой час ночи, когда все хорошие детки десятый сон видят. Ярослав считал себя вполне хорошим, и тут была проблема. Но буквально одна ночь в году… Вон их сколько, от одной бессонной ночи не станет же он плохим?

Он послушно залез в кроватку, выслушал пожелания спокойной ночи и сладких снов и лёг так, чтобы ему было неудобно. Низкая боковая спинка впивалась в бок, Ярослав слушал, как мама и бабушка убирали со стола тарелки. Бахали за окном фейерверки. Завтра можно будет доесть бутерброд (и никакой каши!) с солёными подсохшими икринками и допить уже не такую колючую газировку… А потом пойти гулять, и снег будет уже не прошлогодний, а новогодний, и с утра будут показывать самые любимые мультики, и…

Он резко проснулся. Проспал?! На улице грохало уже не так часто. За стеной было тихо. Ярослав поспешно спустил ноги с кровати. Темно — он поёжился. Но он уже большой, на целый год старше! Прокрался к двери, в коридор, в соседнюю комнату… Тихо мерцали дождинки на ёлке в редких отсветах из окна. Мерно дышала мама, а на соседней кровати похрапывала бабушка. Ярослав замер. Прислушался. Огляделся. Тепло, тесно и совершенно неволшебно. Он вздохнул и хотел было присесть у ёлочки, чтобы немного подождать — а вдруг?.. Как вдруг дождинки серебристо дрогнули и пропали. Совсем. Ярослав потёр глаза. И понял, что в пижамке ему стало холодно. И тогда он зажмурился, вытянул руки и шагнул вперёд.

Ладошки почти сразу коснулись чего-то гладкого и прохладного. Ярослав распахнул глаза. Кто-то в темноте удивлённо охнул и попытался крутануться на месте. Но Ярослав крепко вцепился в спортивную куртку, и существо замерло вместе с ним. Боясь дышать или проснуться, Ярослав прошептал:

— Ты — Дед Мороз?..

Существо хмыкнуло и приблизило к нему лицо. Полыхнула за окном петарда.

Бороды не было. Даже ненастоящей. Гладкое лицо, как у… Анфисы Анатольевны. Посоха не было тоже. Горнолыжный костюм, как тот, в котором мама ходит на прогулку. Шерстяная шапочка и короткая стрижка.

Существо вздохнуло и прошептало в ответ:

— Почти. Между прочим, ты меня поймал, малыш. — Улыбнулось. — С меня подарок.

Ярослав стоял, не зная, что ответить. И, как ни тих был шёпот, мамино дыхание прервалось.

— Кто это?! — хриплым после сна голосом вскрикнула она и принялась шарить рукой в поиске кнопки светильника. — Кто вы?! Яр!!

Ярослав прищурился от вспыхнувшего света. Бабушка тоже проснулась и судорожно всхлипнула.

— Вы кто?! — резко повторила мама и кинулась к Ярославу.

Ярослав же во все глаза глядел на гостью. Это была женщина. Краснощёкая, низенькая и плотная, как Анфиса. Только глаза отливали синим, как банты у Миланы из садика. Волшебные синие глаза… Но никакой бороды.

— Как вы сюда попали?! — требовательно спросила мама и дёрнула Ярослава себе за спину.

Незнакомая женщина неожиданно вертанулась и исчезла — Ярослав только рот раскрыть успел — и тут же появилась в другом конце комнаты. Бабушка начала шумно креститься.

— Я Мороз, — коротко бросила гостья. — А сегодня Новый год, как вы знаете. — Она лукаво склонила голову набок. Синие глаза как будто светились в полутьме.

— Дед Мороз? — недоверчиво переспросила мама.

— Да уж не дед! — довольно ехидно, на взгляд Ярослава, заметила гостья.

— Мама! — вмешался он наконец. — Это, наверное, Баба Мороз! Ну, жена! Или помощница, как Анфиса…

— Анатольевна, — машинально поправила мама.

— Баб Мороз? — расхохоталась гостья. — Прелестно!

— А где Дед Мороз? — Ярослав не собирался отступать. Он дождался своей ночи чудес!

Мороз посмотрела на ёлку и тронула цветастый шар, провела кончиками пальцев по искусственным иголкам… Она уже не улыбалась.

— Так вы, люди, ему и подбросили делов-то. Сидит один, как сыч, на Северном полюсе. Посох воткнул там, где земная ось проходит, и следит. Чтобы холод был. Даже на одну ночь отлучиться не может — иначе всё у вас полетит в тартарары. — Мороз смяла в кулаке несколько дождинок. Ярославу стало не по себе.

— А Снегурочка? — спросил он, затаив дыхание. Она всегда такая красивая — почти как мама. С белой косой, в блестящей голубой шубке… Неужели и она выглядит так… обычно?

— Э-э, Снегурочка… — Мороз укоризненно посмотрела на маму. — Вы что, не показываете ему старые мультики?

— Если вы про Снегурочку и Леля, где она растаяла, то мне он не очень нравится… — виновато ответила мама.

— Жизнь жестока, — отрезала Мороз, и Ярославу почудилось, что на него дунуло ледяным ветром. Мама неверяще покачала головой и, кажется, пробормотала "не может быть". — Метелица тогда так и не оправилась, — продолжила Мороз. — Так что остались мы вдвоём с Дедом… зимовать.

В комнате стало слишком тихо. Не взрывались петарды. Не тикали часы. Взрослые, обычные и сказочные, молчали. Ярослав хлюпнул носом. Мороз встрепенулась, заулыбалась…

— Да что это я… Сейчас же Новый год! А в Новый год, малыш, всегда происходят чудеса! — наставительно сказала она. Обвела глазами комнатку. — Для всех, кто верит. — Мама и бабушка переглянулись и одновременно вздохнули. — А раз молодой человек чуть было не поймал Мороз, — Ярослав затаил дыхание, — то каждому из вас полагается по желанию. Только не томите, мне ещё к стольким людям нужно попасть… Хотя с каждым годом тех, кто истинно верит, всё меньше… — Ярославу опять стало неуютно, словно от чего-то, что он не мог ни съесть, ни выплюнуть. И продрало горло, как от слишком большого глотка газировки.

— Желание? — робко переспросила мама.

— Желание, желание, — проворчала Мороз. — Но что-то общеполитическое я не сумею, сразу говорю.

Мысли о вертолёте на радиоуправлении вспыхнули в голове Ярослава с новой силой — как бенгальский огонь. Он так давно мечтал!..

— Я… я хочу… — задыхаясь от восторга, начал он.

— Я хочу, чтобы Ярослав и мама всегда были здоровы, — чётко и уверенно проговорила мама. Выучила она это что ли… Или повторяла постоянно?..

Мороз пристально посмотрела на неё, синие глаза мерцали, как огоньки на гирлянде.

— Всегда не могу я… Никто не может, — мягко сказала она.

Мама нерешительно развела руками, словно у неё не было другого желания.

— Пусть Анечка найдёт себе хорошего мужа, — дрожащим голосом попросила бабушка и хлюпнула носом, совсем как Ярослав.

— Мама, — с укоризной повернулась к ней мама.

Мороз заинтересованно хмыкнула и склонилась к Ярославу. Мягкие волны синего света струились из её колдовских глаз.

— Ну а ты, малыш? — ласково шепнула она.

— Я хочу… Я… — Мама ободряюще положила руки ему на плечи.

Она пожелала для него… Бабушка пожелала для мамы. А он? Он должен пожелать для бабушки? Нет, для бабушки мама тоже пожелала. Это обязательно — желать для других, а не для себя?.. Ярослав совсем запутался. А кто пожелает за Бабушку Мороз, если она одна в Новый год?

И, боясь передумать, он звенящим голоском выпалил:

— Желаю, чтобы ты встретила Новый год со своей семьёй!

И слёзы брызнули из глаз — лицо Мороз куда-то поплыло, только вспыхнули ярче неба в прорези туч синие глаза. Ярослав зажмурился и потряс головой. А когда открыл глаза, светильник погас. Сияли и качались серебристые дождинки на ёлке. Но рядом никого не было — только тепло маминых рук на плечах и шумное дыхание бабушки.

— Она улетела?! — поразился Ярослав.

— Ты же сам пожелал для неё, — ответила мама и обняла. — Ты такой молодец… — Голос мамы дрогнул, и Ярослав прижался лбом к её тёплому животу. Значит, он молодец.

— Смотри! — воскликнула вдруг мама и показала пальцем на ёлку. — Может, и наши желания сбудутся?..

Ярослав обернулся и разглядел под мерцающими дождинками большую коробку — самый настоящий вертолёт на радиоуправлении! Больше, чем у Сашки.

* * *

Анфиса Анатольевна, старший воспитатель в детском саду номер шесть, поправила выбившуюся дождинку на высокой ёлке в актовом зале. Вот так. Если бы поправить собственные растрёпанные чувства было так же легко… Столько лет педагогического опыта, но гневно-разочарованный крик этого мальчишки запал в душу. "Обманщица!" А говорят, выгорание…

Анфиса Анатольевна постаралась выдохнуть из груди горький комок. В следующем году надо найти чьего-нибудь ответственного папу на эту роль. Где они, эти ответственные папы…

Она упёрлась взглядом в красивую, украшенную и неживую ёлку. И увидела в шарике размытое отражение — кто-то неслышно проскользнул в зал. Анфиса Анатольевна сделала педагогически правильное лицо, обернулась… На ковре, виновато понурив голову, стоял давешний буян.

— Здравствуй, Ярослав, — выжидающе поздоровалась она. Наверное, накрутили мальчонку дома и послали извиняться. Она даже ощутила укол вины.

— Анфиса Анатольевна… — не поднимая головы, пробормотал он. — Я больше так не буду. — Типичное детское извинение и обещание, которое никогда не выполняется.

— Хорошо, Ярослав, — понимающе улыбнулась Анфиса Анатольевна. Подождала. Обычно после этого дети радостно убегали играть с чувством выполненного долга. — Что-то ещё?

Ярослав вскинул голову и серьёзно посмотрел ей в глаза.

— Я знаю, что настоящий Дед Мороз просто не смог! Я теперь точно знаю! — затараторил он. — А вы… вы его помощница! Вышло очень даже похоже! И борода… И особенно шуба! Они точно вам бы сказали спасибо! Если бы вы могли их увидеть…

— Они? — удивлённо переспросила Анфиса Анатольевна.

А Ярослав уже бросился к ней, порывисто стиснул ручонками, поднял личико кверху... И отскочил, как мячик. Он никогда не замечал раньше, какие у неё синие глаза. И прошептал сдавленным шёпотом:

— Поставите нам мультик про Снегурочку и Леля?