Новый учитель (гет)

Всегда, просыпаясь после пьянки, убедитесь, что вас никто не видит. Сами подумайте: помятый вид, несвежая одежда, мутный взгляд, шухер на голове. А если вам выпало на долю пить что-то особенно крепкое, типа огневиски или ирландского бренди, то тогда мне вас жаль. Боль не только в голове, но и во всем теле, будто вы пили на железнодорожной станции, и вас потом переехал поезд.

В любом случае «спасительной пилюлей» для вас будет минеральная вода или огуречный рассол. Но это все еще надо найти. И суметь выпить. Затем зайти в уборную. Вернуться на то место, где вы спали, и заснуть хотя бы на часик. Вот тогда, ближе к полудню, вы почувствуете себя, более ли менее хорошо, и то, если пили вы на выходной.

В этот раз для меня все было менее прозаично, хотя бы, потому что я ничего не помнил.

Я открыл глаза и уставился в потолок.

Так, первый вопрос, кто я? Алекс Шейфер. С этим проблем нет. Второй вопрос, где я? Вроде у себя дома. По крайней мере, потолок похож. Хотя, нет, трещины в углу у меня нет. И цвет вроде не такой белый, скорее серый. Хорошо, поступим по-другому, приподнимемся и оглядимся.

Приподняв голову, я осмотрелся: я лежал на кровати, накрыт был небольшим одеялом, ступни ног, почему-то торчали из-под покрывала. Попытавшись справиться с этим недоразумением, у меня ничего не вышло и, расстроившись, я бросил это дело. Небольшая комната, обставлена в женском стиле: столик с зеркалом, комод, кресло качалка на котором гора мягких игрушек, письменный стол с идеальным порядком, пару картин с морским пейзажем, портрет какого-то старого волшебника, еще одно кресло, розовенькие занавески на большом окне и приоткрытый шкаф. А в нем виднеется край…нет, только не это…край школьной формы…женской.

Первой мыслью было, что я и есть школьница, но, сразу отбросив эту догадку, я стал пытаться понять, где же я? Нет, не могло же меня занести к школьнице?! Так, так…У кого я, фестрал побери? Надо восстановить ход событий.

Сначала я получил письмо из Хогварства о том, что я принят на работу в качестве преподавателя по «Защите от темной магии». Послав сразу сову с письмом родителям об этом известии, я кинулся в камин, чтобы оказаться дома у своего друга Маркуса и сообщить радостную новость. Застав его там со своей девушкой, мы, пораздумав, направились в бар на Косой Аллее отмечать это дело. Так, что же дальше? Вроде там мы недолго сидели. Помню, как там мы встретили пришедших еще троих наших общих знакомых, с которыми мы вместе учились в школе. Изрядно выпив, вспомнив прошлое, произнеся пару тостов за будущее, мы всей толпой направились гулять по Лондону, и встретили.…Ну конечно! Алисию Эмарс и ее лучшую подругу Сюзанну Девайн. Ну, как я мог забыть?! Алисия — школьная любовь. Помню, как в школе с ней два года встречались. Эх, школа, школа... Где мои шестнадцать лет? Ладно, а что потом? Потом я, Маркус, его девушка, Сюзанна и Алисия решили поехать к Биг Бену. Только, зачем? Будто мы его не видели. Там от нас отделились Маркус с его пассией и Сюзанна. А вот потом, помню, как мы с Алисией целовались на мосту, она что-то говорила про квидич и Хогварст, а потом…потом мы поехали к ней домой.

Отлично, но как я оказался в этой комнате, и чья она? Судя по виду, обитателю лет пятнадцать, а Алисия уже явно не школьница. Как ни как двадцать четыре года, младше меня на восемь месяцев.

Откинув одеяло, я быстро набросил его назад, так как был полностью голым.

А вот это интересно. Во-первых, где одежда? Во-вторых, у нас был секс?! А, главное с ней ли?! Вот это еще более интересно.

Найдя свое нижнее белье, носки, джинсы на стуле, а кроссовки под стулом, что стоял у окна, я быстро оделся и стал искать свою рубашку. Увидев рукав, торчащий из-под кровати, я фыркнул и достал ее оттуда. Надев рубашку и отряхнувшись, я уже было хотел пойти на исследование дома, как понял, что не знаю где моя волшебная палочка.

Так, как там нас учили в колледже мракоборцев, призвать ее мысленно?

Сосредоточившись, я мысленно приказывал ей обнаружить себя. Почувствовав, что она находиться точно на шесть с половиной метров ниже и левее меня, я обрадовался, что не потерял ее и вышел из комнаты.

И сразу же я заглянул в ванную, находящуюся слева от комнаты, откуда я вышел, чтобы умыться. Осмотревшись, я убедился, что эта ванна принадлежит двум девушкам. Две зубные щетки под зеркалом, два полотенца висящих на сушке, нижнее белье, разных размеров, развешанное на этой же сушке. Огромное, нет, просто сумасшедшее количество косметики и разных шампуней под зеркалом. Просто с ума сойти — никогда не понимал, зачем столько? Мне вот шампуня да зубной пасты хватало.

Быстро сделав естественные дела, я подошел к раковине и посмотрелся в зеркало: первое, что я увидел, было немного помятое лицо. Короткая, почти под ноль стрижка, усталый взгляд светло-зеленых глаз. Широкий рот. Трапециевидный, заостренный подбородок. Светлая кожа. И трехдневная щетина! Надо будет побриться, как окажусь дома. Хотя, Маркус говорит, что мне и так идет.

Умывшись, почистив зубы намазанной на палец зубной пастой и обтершись первым, попавшимся под руку полотенцем, я вышел из ванной.

Спустившись на первый этаж, я направился туда, где, как я чувствовал, лежит моя палочка. Войдя в кухню, первым делом мне в нос бросился запах яичницы, тостов и кофе. Потом я вперил взгляд на девушку стоящую ко мне спиной и что-то делающую возле плиты. У меня отлегло от души — это все-таки была Алисия.

Невысокого роста худенькая брюнетка, одета она была в домашние штаны, майку и, что я отметил, без лифчика, на ногах были домашние тапочки. Волосы рассыпались по плечам.

«Как это мило» подумал я, не сдержав ухмылки.

Моя палочка лежала на обеденном столе возле пустой тарелки, приготовленной, явно, для завтрака. Я специально тихо подошел к столу, не тронув палочку, сел на стул и сложив руки замком положив их на стол. И стал смотреть на девушку. Спустя полминуты Алисия, видимо, почувствовала, что я на кухне и повернула голову в мою сторону, затем развернулась всем корпусом и, держа в руке лопатку, уперла руки в бока:

— Проснулся? — сказала она это с такой интонацией, будто мне семнадцать лет и я пришел домой пьяным, а потом пробежал мимо родителей сидящих в гостиной и пьющих чай с министром магии.

— Ну, как видишь, — я развел руки в стороны и улыбнулся, — как дела?

— Нормально! — резко сказала Алисия и развернулась к плите, продолжая, видимо, жарить яйца.

— А у тебя мило, — сказал я, даже не делая попытки оглядеться, потому что затянувшаяся пауза мне не понравилась, — ты живешь одна?

В ответ я получил молчание спины.

— Ей, затылок Эллис! — шутливо сказал я, назвав ее именем, которым я звал ее в школе, — ответь мне!

— С родителями и сестрой, — даже не повернувшись ко мне, ответила Алисия, — кстати, спал ты в ее комнате.

— Передай ей благодарности от меня, — усмехнулся я и потянулся за графином с водой, — а где все?

— Родители и сестра уехали к бабушке, — повернувшись со сковородкой, ответила Алисия и усмехнулась, — или ты думаешь, что я бы привела тебя сюда, будь кто-то дома?

— Я так не думаю, — в тон девушке ответил я и сделал глоток воды, — а еда кому?

— Тебе, — улыбнулась Алисия улыбкой, от которой хотелось утопиться.

Что ж я сделал вчера такого?

— Спасибо, — сказал я и, приняв вилку, стал есть прямо из сковородки, поставленной на стол, — слушай…на счет вчерашнего…

— А что тебе не понравилось? — удивленно посмотрела на меня девушка и села напротив, — по моему тебе было хорошо.

— Значит, был секс... — тихо проговорил я, не поднимая глаз на Алисию.

— Нет, мой милый Алекс, — опять очень «искренне» улыбнулась девушка, — секса у нас не было. Ты так мило вылакал бутылку бренди, которую мы купили по пути сюда, что был не способен ни на что. Я отвела тебя в комнату к сестре и уложила спать. Кстати, разделся ты сам, так что не смотри на меня таким взглядом.

— Каким таким? — я улыбнулся лишь уголком губ.

Значит, она злиться, что у нас ничего не вышло! Слава Мерлину, я-то боялся.

— Ну, извини, — я посмотрел на девушку своим фирменным щенячьим взглядом, — ну я был очень рад, что буду преподавать в школе, сама понимаешь... такая новость

— Я был рад, что буду преподавать, такая новость... — передразнила меня Алисия и демонстративно отвернулась к окну.

Все ее эмоции я легко мог читать еще со школы. Вот сейчас, она была расстроена и хотела, чтобы ее пожалели. Ну, или поцеловали. Второй вариант мне больше нравиться.

Я отложил вилку, даже не притронувшись к еде, и подошел к Алисии. Присев перед ней, и взяв ее за руки, я посмотрел ей в глаза. Она специально отвернулась и смотрела куда угодно, но только не на меня.

— Ну и чего ты дуешься? — спросил я, широко, улыбнувшись.

— Ничего, все нормально, — ответила она и все-таки посмотрела на меня, сохраняя обиженно — отстраненное выражение лица.

Я продолжал улыбаться и смотреть на нее. Темные прямые волосы, светлая кожа, карие глаза, чуть овальная форма лица, пухлые губы, высокие скулы. Да, красивая у меня была девушка.

Была? А ведь все можно исправить. Ну, или попытаться...почему я такой влюбчивый?

Я потянулся к ней и легонько поцеловал в уголок губ.

Алисия никак не отреагировала на то, что я сделал, и стала смотреть за меня.

Вновь улыбнувшись, я поцеловал ее уже в губы.

Опять никакой реакции.

Я обхватил ее своими руками за талию, продолжая сидеть на корточках напротив нее, и опять поцеловал в губы, сохранив неподвижность.

На этот раз она ответила, причем с таким нажимом, что я удивился. Но отставать не стал. Обвив мою шею руками, она стала гладить по моему бритому затылку. Продолжая поцелуй, я легко поглаживал ее по спине, и ненавящиво залез ей под майку. Одними пальцами стал водить по спине. Почувствовав, что по ее телу пошли мурашки, я про себя улыбнулся — ей это больше всего нравилось. Другой же рукой я поглаживал ее бедро, чем вызвал вздох. Когда же моя рука, находящаяся у нее на спине, стала продвигаться все ниже, девушка отстранилась от меня и с улыбкой встала.

Мне пришлось последовать ее примеру и вернуться на свое место. Атмосфера явно стала теплее. Поняв, на сколько меня одолел голод, я принялся за завтрак.

Минут пять мы не разговаривали — не хотелось нарушать тишину и покой. Я просто смотрел на Алисию, а она на меня.

Пока девушка готовила себе кофе, я думал. Давненько мне не было так легко и так хорошо вместе с девушкой. Она была моей первой любовью, и первой с кем я поимел опыт физической близости. Потом после выпуска мы продолжали встречаться, но, как это бывает, все реже и реже. В итоге мы пришли к выводу, что наши отношения ведут в никуда и решили расстаться. А ведь она страдала — мне рассказывала ее лучшая подруга, когда мы как-то пересеклись с ней где-то.

А после Алисии у меня не было продолжительных отношений. Так, мелкие связи на вечеринках, пьянках, гулянках. Тем более, во время учебы, а потом работы, и времени то не особо было на это.

— Значит, тебе все-таки дали должность учителя? — наконец решила Алисия нарушить молчание, вставая, и наливая себе чашку, только сварившегося, кофе.

— Ну, как видишь, да, — ответил я, — я же учился в Академии Мракоборцев. После окончания проработал два года оперативником. Был в группе, главой которой был Гарри Поттер. Ну а потом на одном деле в меня угодило шальное заклятие и мне оторвало левую руку.

Сказал я это, словно потерял перо, и показал шрам, опоясывающий руку чуть выше локтя. Алисия вздрогнула и поморщилась, но подошла и рассмотрела ближе. Убедившись, что рука на месте она спросила:

— А как тебе ее пришили?

— Мне нарастили новую, — просто ответил я и, вытянув руку, пару раз сжал кулак.

— Мерлин... — прошептала она, прикрыв рот ладонью в ужасе, — больно было?

— Ну, немного, — улыбнулся я, — недели две росла.

— Бедный, — проговорила Алисия и, подойдя ко мне, погладила ладонью по лицу.

Как-то жалко получилось.

— После этого, я еще два года преподавал в Академии Мракоборцев, как маг с опытом. Ну а потом Гарри Поттер, чувствуя вину за то, что не уследил за мной, посоветовал меня директору МакГоннакал, как подающего перспективы преподавателя. Пройдя краткое собеседование, меня и взяли.

Я замолчал, глядя на Алисию, севшую обратно на стул

— Так, что вот так, — сказал я с улыбкой, — придется отбиваться от влюбчивых школьниц…

— Нет, ну посмотри на этого разбивателя сердец, — злобно-насмешливым тоном сказала девушка, вырывая из моей руки свою кисть, — ты не такой сердцеед как ты думаешь.

— А девушкам нравиться, — пожал плечами я.

— Тем более я буду за тобой следить, — спокойно сказал Алисия, пригубив кофе.

— Во-первых, это была шутка — я же не больной, чтобы заигрывать со школьницами, а во-вторых, в смысле «будешь следить»? — вперив в девушку настороженный взгляд, спросил я.

— Мерлин, Алекс, когда ты научишься слушать и запоминать? — обреченно вздохнула девушка и поставила пустую чашку из под кофе в раковину, — я уже год преподаю уроки полетов на метле и являюсь судьей по квиддичу в Хогвартсе.

Ну конечно! Мне же еще говорили год назад, что Алисия стала там преподавать. Только тогда я не запомнил кем. Да и вчера вечером она вроде упомнила об этом.

— Точно! — усмехнулся я, — и как? Как шести и семикурсники? Пристают?

— Нет! — уже со злостью сказала девушка, — все, давай доедай и езжай-ка домой, мне еще надо убраться, сегодня воскресенье и скоро приезжают родители с сестрой, а ты, позволь заметить, спал в ее кровати, там вообще надо сжигать белье и проводить дезинфекцию.

— Ладно, ладно, — улыбнулся я, тыкая вилкой в остатки завтрака и отправляя их в рот, — убирайся, мне еще надо купить деловую мантию для школы. Все-таки неделя осталась до первого сентября.

— Вот и давай, покупай, — сказала Алисия и поставила в раковину пустую сковородку и вилку.

Я встал, отряхнулся, сполоснул руки в раковине и направился к камину, чтобы попасть к себе в дом.

— Ты куда это? — удивленно спросила девушка, посмотрев на меня.

— Эээ, домой…— вопросительно посмотрев на девушку и пожав плечами, я подошел к камину.

— Нет уж, милый, давай-ка ты своим ходом, — подойдя ко мне и взяв меня за руку, Алисия потянула меня к входной двери.

— Тебе жалко? — спросил я голосом потерявшегося ребенка, но не стал сопротивляться ее напору.

— Во-первых, у нас был сломан камин и его только починили, а во-вторых... Вообще, что я перед тобой оправдываюсь?! Устроил мне тут.… Все, увидимся, — она вытолкала меня за дверь и, на половину закрыв ее, стала смотреть на меня, явно выжидая, пока я покину территорию ее дома.

— Ну и ладно, — демонстративно отвернувшись, я пошел к калитке, чтобы трансгресировать к своей квартире в центре Лондона, а потом, ухмыльнувшись, обернулся, — кстати....

— Чего еще? — спросила Алисия с наигранным раздражением.

— Что ты делаешь завтра вечером? — я засунул руки в карманы джинс и посмотрел ей в карие глаза.

— Не знаю, — ответила девушка, сохранив серьезное выражение лица, но я видел, как на секунду промелькнула улыбка.

— Давай куда-нибудь сходим? — пустив пробный шар, спросил я.

— Я тебе вечером пришлю сову, — чуть подумав, ответила Алисия и все-таки улыбнулась.

Потом закрыла дверь, успев сказать «пока».

Я улыбнулся и стал раскручиваться вокруг своей оси, чтобы затем трансгресировать к себе домой.

Если вы собрались в какое-либо путешествие, или вас отправляют в командировку, или еще какая-нибудь причина заставляет вас ехать за тридевять земель, то вы непременно столкнетесь с такой вещью, как скука. Особенно если вы собрались ехать на поезде, и ехать довольно долго, то непременно возьмите с собой средства для устранения этой самой скуки. Например, сканводры, журналы или газету.

А если вы оказались в купе не один, а с соседом, то тогда про скуку можете забыть, если конечно вы общительный и умеете много говорить, а главное фантазировать. В поездах дальнего следования без этого никуда. Даже если ваша жизнь на столько разнообразна, что впору писать мемуары, то все равно, тяга к такой невинной лжи будет сопровождать вас всю дорогу.

Я сидел в пустом купе одного из вагонов и смотрел в окно на перрон. Вот уже третий день идет дождь и мне почему-то всегда в такие моменты становиться тоскливо. Без повода, просто так, даже если настроение было отменное, в дождь я всегда грущу. Хотя в этот раз повода для грусти у меня не было.

На прошлой неделе я все-таки встретился с Алисией и мило посидели в магическом ресторанчике в центре Лондона. Мы болтали, смеялись, вспоминали школьные годы, обсуждали бывших однокурсников, кто куда поступил, где живет, с кем общается, и мне было так хорошо, так легко и так весело, что не хотелось, чтобы тот день кончался. Но он все-таки кончился. Проводив Алисию до дома, я попытался напроситься на ночь, но она сразу дала отпор моим попыткам. В итоге мы просто долго целовались у нее на крыльце, а потом пообещали друг другу, встретиться в хогварстком экспрессе.

Вообще, я не понимал смысла поезда — умея трансгресировать и создавать порталы, мы пользуемся этим архаизмом. Создаешь пару порталов в Хогсмид и перемещай туда хоть всю школу. Хотя, поезд — это традиция, но все равно глупая. Почему-то учителям тоже приходилось ей следовать.

На самом деле, я испытывал странные ощущения — семь лет я катался в школу, как ученик, а сейчас еду как учитель. Тринадцать лет прошло с первого путешествия, а обстановка не изменилась. Это было забавно.

Я взглянул на часы и в этот самый момент поезд тронулся, ровно в 10:00.

Когда экспресс выехал из Лондона и поехал по проселочной местности, ко мне в купе постучались. Я не удивился потому, что зав время поездки ко мне ломились раз пятнадцать, но я не открывал и делал вид, что тут никого нет.

— Войдите, — сказал я довольно громко и выпрямился на диванчике, палочкой отперев дверь.

В купе зашла шестикурсница — на школьной мантии с две тысячи пятого года стали вешать нашивку и писать на ней номер курса — красивая с ярко рыжими волосами, и, увидев меня, почему-то смутилась.

— Извини...те?— судя по всему она не могла понять как ко мне обращаться.

МакГоннакал мне говорила, что я буду самым молодым преподавателем «Защиты от Темной Магии» за последние семьдесят лет.

— Я ищу нового преподавателя по Темным Искусствам, — продолжила она, переборов смущение, и выбрав вариант, что я новенький, решила обратиться ко мне на ты, — не видел его?

— Это я — новый преподаватель Темных Искусств, — сказал я, вкладывая в голос стальную интонацию.

— Ой... — она явно растерялась, — ну, я... эм… извините. Вас ждут в вагоне преподавателей.

Сказав это, она смущенно улыбнулась, покраснела и резко закрыла дверь.

Забавно вышло.

Я вышел из своего купе и запер его магией — не хотелось, чтобы туда заглядывали, я сюда еще вернусь — и направился в голову поезда. В нужном вагоне было всего два купе, но они были очень большими и имели двойные двери. Я открыл первые и не прогадал.

На меня уставились все преподаватели школы.

Купе выглядело как зал совещаний: круглый стол, на столе несколько графинов с водой и у каждого места было по стакану. Все места кроме двух были заняты.

Алисия сидела рядом с девушкой примерно нашего с ней возраста и о чем-то ей шепнулая, когда я вошел.

— Ну, наконец-то Вы пришли, — ко мне встал мужчина с добродушным лицом, и ирландским акцентом с низким голосом проголосил, — много о Вас наслышаны.

Выглядел он немного странно: бритая на лысо голова, бородка вокруг рта. Сам же он был под два метра ростом и имел большой живот. Одет был в клетчатый твидовый пиджак с заплатками на локтях, черные брюки и коричневые туфли.

Он схватил меня за руку и стал трясти ее так, будто хотел сбросить со своей руки впившуюся змею.

— Директор МакГоннакал нам много о Вас рассказывала, о том какой Вы замечательный подающий надежды преподаватель, — он улыбался во весь рот и продолжил, — меня, кстати, зовут Теодор Фрай — я преподаю трансфигурацию, а за одно исполняю обязанности завуча. Присаживайтесь.

Он указал на свободное место, куда я на автомате пошел, даже не озираясь. Мне было немного неуютно, оттого, что на меня все смотрят. Сам же Фрай вернулся на свое место.

Во главе стола сидела МакГоннакал, и, улыбнувшись мне сухой улыбкой, обратилась к преподавателям:

— Вот познакомьтесь, Алекс Шейфер, учился у нас в школе на Гриффиндоре, думаю, все уже в курсе, какой предмет он будет преподавать.

Она сделала паузу и продолжила, обращаясь уже ко мне:

— Я надеюсь, что ваш юный возраст не отразиться на качестве преподавания, — она сделала акцент на слове юный и я, кажется, понял, о чем она (стоит вспомнить недавний момент с шестикурсницей), — я помню, какой вы были разгильдяй в школе и нарушитель правил.

— Ну, я же был подростком тогда, — я улыбнулся, но, судя по реакции МакГоннакал, вышло как-то жалко, и продолжил, — сейчас я вырос, осознал себя и надеюсь, что не подведу вас.

— Конечно же, он не подведет, — опять встрял Теодор Фрай, и заулыбался, — если, что, обращайтесь ко мне, я вам смогу подсказать, что к чему, как лучше себя вести со студентами и многое другое. Главное, не стесняйтесь!

Мне начинал нравиться этот мужик. Определенно.

Я улыбнулся и сказал:

— Если будут, обращусь, конечно, — я потянулся за графином с водой, чтобы налить себе попить потому, что странно пересохло во рту.

Наверно от волнения.

Официальная часть кончилась и все как-то резко от меня переключились на разговоры друг с другом или еще что-либо. Пару преподавателей вышли из купе, кто-то остался сидеть за столом и начал что-то обсуждать с соседом, сидевшим рядом.

— Профессор Шейфер, не уходите, — я повернул к МакГоннакал голову и посмотрел на нее, — я бы хотела вас проинформировать в некоторых делах связанных с вашей работой.

Я встал и пересел на место ближе к МакГоннакал.

— Значит так, — она надела очки и пододвинула к себе папку, что лежала рядом с ней, — сейчас вы уже вступили в должность преподавателя, а значит, при детях обращайтесь к коллегам с приставкой профессор.

Я кивнул и сделал еще один глоток из стакана.

— Вот список учебников, по которым вы будете вести курсы, — она протянула мне пергамент с внушительным списком литературы, — по ним стоит преподавать по порядку их написания в списке. Ниже, литература полезная для вас. Кругозор расширит, к примеру, или как дополнительная информация ученикам. Так же тут есть список дат, когда проводить контрольные, семинары и так далее.

Я отложил пергамент и спросил:

— А, что насчет дуэльного клуба? Я знаю, что по традиции им руководит преподаватель «по защите».

— Да, это так, — директор достала еще один пергамент из папки и протянула мне, — здесь правила клуба, список тех, кто в нем уже есть и разные пометки насчет каждого участника.

Этот пергамент я быстро пробежал глазами и увидел из слышимых мной фамилий и имен какого-то Поттера, Малфоя, Забини, Лонгботом и еще кого-то — я особо не разглядывал, потом лучше посмотрю.

— Значит, если хотите, вы можете жить в Хогсмите в мотеле «У Грега», — сказала МакГоннакал, — или у себя дома, а потом, пользуясь камином в учительской добираться сюда.

— Я еще подумаю, — поразмыслил я.

— Кстати, после пира с учениками все преподаватели и приглашенные от них гости собираются в Хосмите в «Три метлы», — продолжила МакГоннакал, — приходите.

Она порылась в папке и достала маленький ключ с номерком:

— Зарплата будет начисляться на ваш счет в Гринготсе. Это ключ от вашего сейфа арендованного для вас школой, — она протянула мне ключ, — просто приходите, говорите фамилию, показываете документы и даете этот ключ.

— Хорошо, я понял, — я положил номерок в карман и спросил, — а какой у меня будет кабинет?

— А да, чуть не забыла, — МакГоннакал протянула мне ключ, с биркой 153, и еще очередной пергамент, где было расписание занятий на первый семестр, — сейчас всё, вопросы у вас будут?

— Нет, пока вопросов нет, — я улыбнулся, взял пергаменты и встал, — надеюсь, я справлюсь.

— Постарайтесь, — сказала директор, улыбнулась, уже искренней улыбкой, и сняла очки, — я надеюсь, Алекс, что мы с вами сработаемся. Сейчас очень трудно найти преподавателя — до вас мы сменили двоих. Думаю, с вами этого не произойдет, я это чувствую.

— Спасибо за поддержку, — смутился я от таких слов — нечасто услышишь от МакГоннакал такое, — я думаю, что все будет хорошо.

Я взял бумаги и направился к Алисии и девушке, что сидела рядом с ней.

— Привет, — сказала она первой и улыбнулась, — поздравляю со вступлением в ряды преподавателей.

— Спасибо, — ответил я и тоже усмехнулся.

— Кстати, познакомься, — сказала Алисия и указала на женщину сидевшую рядом, — преподаватель Травологии — Серафима Гетлман.

— Очень приятно, — ответила мне эта девушка, — а Вы симпатичней, чем мне рассказывали.

Она тихонько захихикала, прикрыв рот рукой.

Я закатил глаза, и с иронией ответил:

— Мне тоже приятно.

Затем я взглянул на Алисию:

— Элис, можно тебя на пару слов?

— Конечно, профессор Шейфер, — сказала она с улыбкой, вставая, — пойдемте, выйдем из купе. Ладно, до встречи Сима, увидимся на пиру.

— Пока, — просто сказала девушка и подошла к МакГоннакал, о чем-то ей начав говорить, продолжая улыбаться.

Выйдя из купе, я приобнял Алисию и сказал:

— Ну, как я? Справился?

— МакГоннакал не в восторге, оттого что пришлось набирать много молодых преподавателей, — усмехнулась девушка, — тем, кому еще нет тридцати пятеро: Сима, Гера, и Егор.

— Гера? — спросил я.

— Ну, девушка, что сидела рядом с Фраем, — уточнила Алисия, — она ведет астрономию.

— А Егор, — спросил я.

— Он ведет «Уход за Магическими Существами».

— Надо будет познакомиться, а то будет скучновато иначе мне тут, — сказал я и нагло улыбнулся, — любовниц же сюда не притащишь.

— Я тебе дам любовниц, — Алисия ущипнула меня и поцеловала в губы

— А вот эти вещи, я прошу не делать на виду у всех, — услышав голос директора, мы резко отскочили друг от друга, словно были школьниками, — я понимаю, что сейчас не в праве требовать от вас подобного, но имейте совесть и соблюдайте правила приличия.

— Извините, — проговорила Алисия и посмотрела в след удаляющейся МакГоннакал.

Я захохотал: мне сразу вспомнилась школа и подобные моменты, особенно, когда нас застукивала именно МакГоннакал. Забавно будет здесь мне. Надеюсь на это.

— Ладно, пойдем ко мне в купе, — предложил я и потянул девушку за собой, — я, почему-то чувствую себя уставшим.

— Хорошо, только дай я заберу сумочку и приду к тебе.

— У меня шестой вагон, пятое купе, — сказал я ей вслед и направился в свой вагон.

Я отпер дверь и сел на диванчик, расстегнув отворот рубашки, и стал смотреть в окно на сумеречный пейзаж и проносящиеся мимо деревья.

Через пять минут пришла Алисия. Положив свою сумочку на противоположный диванчик и сняв мантию, она села ко мне рядом. Я спросил:

— А ты, кстати, где живешь, когда преподаешь?

— У себя дома и трансгрессирую обычно в район недалеко от Хогсмида, или камином пользуюсь, — ответила она и взяла мою руку, — а что?

— Да, так, просто, — ответил я, пожав плечи, — надо же о чем-то спросить.

— А ты как будешь? — спросила она.

— Вот не знаю, в принципе Хогсмид это хорошо — свежий воздух, единение, но с другой у себя дома это у себя дома — гулянки, пьянки, вечеринки, — усмехнулся я.

— Вот ты...— чуть обидевшись, сказала Алисия, — всегда вы мужики такие...

— Ну не все — я же хороший, — я улыбнулся ей.

— Ты — да, — подтвердила она и поцеловала меня в губы.

Я тихонько запер магией дверь — до школы было еще три часа езды.

Воскресение — лучший день на неделе: никуда не надо спешить, можно отдохнуть, выспаться, сделать домашние дела, прогуляться по магазинам, навестить родственников, например. А особое удовольствие испытываешь еще в субботу, понимая, что завтра не надо рано просыпаться, можно с утра поваляться в кровати. Особо изощренные люди и вовсе, ставят будильник, например, на семь утра, чтобы он зазвонил, разбудил тебя, ты бы проснулась расстроенная, что надо вставать, поняла бы, что сегодня воскресение и с радостью выключив эту гадость, легла бы дальше спать.

Это Джеймс да Альбус любят подобные вещи себе устраивать, мне это ни к чему. Почему то еще даже до школы я любила вставать раньше всех, чтобы походить по пустому, еще дремлющему дому, насладиться его дремотой, пока неугомонные братья или разные гости не разбудят его.

Даже в школе мне нравилось вставать раньше однокурсниц. Так приятно, пока еще солнце только-только поднялось над Запретным Лесом и не полностью вступило в свои права, выйти в гостиную, посидеть на диване перед камином, почитать книгу или же просто, посидеть, размышляя о всяком. Затем подождать пока моя лучшая подруга Эшли Эмарс тоже проснется, чтобы потом вместе пойти в душевую, принять водные процедуры, затем вернуться, подготовиться к последующему дню, а затем уже пойти на завтрак, а после на занятия. Но когда на дворе летние каникулы, каждый день становится воскресением.

Хотя сегодня и был последний день каникул — тридцать первое сентября — и завтра надо было в школу, я все равно встала в семь утра. Открыв глаза и встав с постели, я потянулась и посмотрела в окно. Настроение немного ухудшилось от того, что все-таки зарядил дождь, хотя папа вчера и говорил, что в первую половину сентября будет плохая погода. А я надеялась, что предсказатели ошиблись, но не все же они Трелони.

Я встала с кровати и, заправив ее, пошла к себе в ванную, которая была совмещена с моей комнатой. Я специально попросила родителей, чтобы мне сделали ее отдельно от братьев, а то бы пришлось делить ее аж на троих человек. Сходив в туалет, приняв душ, высушив волосы, почистив зубы, умышись, я улыбнулась своему отражению и вернулась в комнату. Выбрав в шкафу джинсы и футболку, я подошла к зеркалу и принялась расчесывать свои рыжие волосы.

В детстве родители, да и все родственники, начиная от дяди Рона и заканчивая троюродной сестрой жены дяди Перси, в один голос твердили, что у Гарри Поттера не может родиться некрасивая дочь. Этого просто не может быть. Родные братья же шутили, что Лили Поттер страшнее тролля, но обычно после таких слов получали от папы. А когда мы с Эшли перешли на третий курс и старшекурсники могли приглашать нас на Рождественский Бал, то я поняла, что, наверное, мне все-таки повезло с генами. Я тогда не знала, как реагировать на такой огромный объем внимания, и я была очень обескуражена, что мне предлагали пойти на бал. Ровно двадцать девять приглашений. Мы тогда с Эшли были в небольшом шоке, ведь от нее тоже отбоя не было.

Но не стоит забывать про моих братьев, которые ближе, чем на милю не подпускали ко мне парней, меня это, конечно же, бесило, но ничего я поделать не могла. А потом на четвертом курсе единственный кому было разрешено меня пригласить на бал, был лучший друг Альбуса пятикурсник Хью Стоун. Я не смогла ему отказать, хотя бы за его улыбку, которую он дарил мне каждый раз, когда общался со мной. И после бала я и поняла, что влюбилась. Он был таким милым, таким добрым, таким нежным. Оставшийся четвертый курс я парила в небесах.

Но потом наступило лето, мы переписывались, всего лишь пару раз встретились — он жил в Шотландии, поэтому ему трудно было ездить ко мне. А когда наступило первое сентября, он сказал, что нам надо расстаться…

На мои вопросы «почему?», он ответил, что летом встретил другую. Вот так разбивается сердце… И крепкая дружба…

Хотя и я просила Джеймса не трогать Хью, но неугомонный брат вызвал его на дуэль и они чуть не убили друг друга. Потом неделя больничного крыла и две недели наказаний обоим. После этого я разочаровалась в любви… Хотя я простила Хью, ведь, что поделаешь, если он встретил человека лучше тебя? Когда люди расстаются, они обвиняют друг друга, считают, что сами-то они не виноваты. Я считаю, что в первую очередь нужно найти проблемы в себе, ведь не просто же так люди расстаются, причем даже после очень долгих отношений — они просто устают друг от друга.

Да и ни к чему любовь была мне. А на пятом курсе меня сделали старостой, и дел стало в два раза больше, поэтому стало не до отношений.

Воспоминания это конечно приятно, но лучше не бередить прошлое.

Очнувшись я увидела в отражении рыжую, зеленоглазую, немного курносую девушку, с маленькими губами, заостренным лицом и большими глазами.

Распустив недлинные волосы по плечам, я подумала: «Напишу Эшли что ли?». Последний день каникул можно и вместе провести, а то не виделись уже неделю, так как подруга уехала к бабушке, а потом решила остаться на недельку.

Написав письмо и послав сову, я встала и спустилась на первый этаж, чтобы заварить себе чай и спокойно посидеть в одиночестве. К своему великому удивлению я встретила Джеймса, спящего за обеденным столом. Рядом с ним на столе стоял пустой стакан. Я подошла к брату, чтобы понять, почему он отключился именно здесь?

Но приблизившись к нему, я резко отскочила, так от него жутко пахло огневиски. Теперь стало понятно назначение уже пустого стакана. Еще на столе лежало письмо, где было всего пару строчек:

«Джеймс, прости меня. Все что было у нас с тобой я не забуду никогда… Но любви между нами быть не может. Такая я, такой уж ты. Прости меня еще раз…

Твоя Кэтти.»

После того как Джеймс окончил школу, он пошел по стопам отца и ушел в мракоборцы. Работал там он уже два года, сидя главным в следственном изоляторе, да заполняя бумаги, так как отец наотрез отказался брать его в оперативники. Ведь вначале Гарри Поттер был просто капитаном оперативной группы мракоборцев, а потом дослужился до замглавы отдела по борьбе с волшебными преступлениями и поэтому его связи распространялись на все сферы отделения внутренних дел. Джеймс взбунтовался, но ничего поделать не мог, уже второй год он занимался тем, что допрашивал задержанных, что, кстати, получалось у него очень даже хорошо.

А год назад Джеймс встретил девушку. Она была свидетелем по делу об ограблении филиала банка Гринготс на юге Лондона. После удачно раскрытого дела, Джеймс пригласил ее на свидание…В итоге понеслось, закрутилось. Встречались они десять месяцев, а последнее время что-то изменилось. Джеймс стал какой то не такой, да Кэт тоже. Я ее часто видела на Косой Алее, где она работала официанткой в кафе.

Что же между ними произошло?

— Джеймс, — позвала я его и толкнула в плечо, — проснись, уже утро.

Ответом было лишь сладкое посапывание.

Так дело не пойдет. Чтобы его разбудить, нужен более радикальный способ.

Я подошла к раковине и наполнила пустой стакан, стоявший рядом с братом, водой. И вылила воду ему на голову. Результат превзошел все ожидания. Джеймс вскочил и стал искать источник влаги. Оглядевшись и увидев меня, он резко встал и тихо прорычал:

— Ты что? Совсем озверела? — он отряхивался от воды, а потом стянул футболку.

— Тихо, братец, — я с улыбкой поставила стакан в раковину и уперлась о край столешницы, — весь дом разбудишь.

— Ненавижу тебя, — прошипел он, вытирая голову своей рубашкой, — только приляжешь отдохнуть, тебя начинают будить…

— А во сколько ты пришел? — спросила я, находясь в холодильнике в поисках клубничного йогурта.

— Примерно полчаса назад, — Джеймс с помощью волшебной палочки отправил по воздуху футболку в корзину с грязным бельем, — ладно, все равно выходной, позже отосплюсь.

С этими словами, он стал разогревать чайник потирая голову.

— Мне тоже достань чашку, будь добр, — я села за стол и принялась есть йогурт, — а что у тебя с Кэтти?

Джеймс умывался в мойке, потом он выключил воду, взял полотенце и, вытираясь, сказал:

— Если спрашиваешь, значит не просто так, и ты что-то знаешь, — он повесил полотенце на крючок рядом с раковиной, — ну… мы расстались.

— Я это тоже поняла, — я доела йогурт и кинула упаковку в мусорное ведро, — а какая причина?

— Да не знаю я, — разозлился вдруг Джеймс и отошел от кухни к окну, — точнее, наверное, все-таки знаю…

Рукой, отодвинув занавеску, Джеймс глядел в окно, потом он сказал:

— Вроде все вело к этому: мы стали понимать, что наши отношения ни к чему не ведут. Она же хотела свадьбы, ведь она меня старше года на четыре. Мне же стало страшно: эта ответственность и прочее. Я намекнул, что еще не готов, вот и получилось так…

Я подошла к нему и приобняла за плечи:

— Не переживай, я думаю это лучше чем страдать потом обоим, тем более зная тебя, ты бы не стал бы жениться еще лет десять.

— Да я и не переживаю, — вяло отмахнулся Джеймс тоже обняв меня, — ты права, может я просто не создан для подобных отношений. Сколько у меня было девушек?

— Почти, что каждый полгода разные, — я усмехнулась, глядя на брата, — да и то, встречались месяц, два.

— Ну вот, — он кивнул, — с Кэт у меня первые долгие отношения. Может это и к лучшему, что расстались…

— Главное, не вешать нос, — я улыбнулась брату, — найдешь ты еще ту единственную. Я тебе обещаю.

— Че вы так орете с утра пораньше?

Мы обернулись и увидели Альбуса, стоящего в дверном проеме и чистящего краем своей пижамы, в цвет герба Гриффиндор, очки.

— Да вот блудный сын вернулся с очередной вечеринки, — я подошла к вскипевшему чайнику и, достав еще одну чашку для Альбуса, разлила по ним горячую воду.

— Мог бы и меня с собой взять, — обиженно сказал Альбус, подходя к холодильнику и доставая пакет с молоком, — а то я устал уже сидеть здесь один, Хью только вечером приезжает.

— Мне ни к чему нужна была компания. Хотелось побыть одному и забыться, — Джеймс сел на стул и устало помассировал ладонями лицо.

— Значит, расстались все же? — Альбус достал заварку и дал мне, чтобы я кинула ее в чашки.

Джеймс просто кивнул и, взяв чай, ушел в свою комнату, сказав, что идет спать.

— Странный он, — кивнул Альбус на дверь, где скрылся брат.

— Последнее время да, — я села и отпила чая, — хотя я думаю это к лучшему, что они расстались — не очень нравилась мне эта Кэт.

— Мне, кстати, тоже. Было в ней что-то такое, — Альбус помешивал сахар в чашке, стоя у столешницы, — хотя родителям она нравилась.

— Это не удивительно, держать при себе Джеймса целый год, это вам не каждая сможет, — отпив опять, сказала я.

— Это да, ты права, — за один раз выпив свой чай, Альбус поставил кружку в раковину, — ладно, я пойду попытаюсь все же поспать — последний день каникул все-таки.

Он вышел из кухни и ушел наверх, к себе в комнату.

Я допила свой чай и, вымыв все кружки, убрав их в шкаф, вышла через второй выход на крыльцо заднего двора, выходящего на поле, которое кончалось лесополосой.

На улице было холодно и мокро. Моросил мелкий дождь, а все небо до горизонта заволокли тучи. В такую погоду надо сидеть дома и наслаждаться домашним времяпрепровождением, типа чтения книги. И чтобы старый радиоприемник крутил какую-нибудь легкую грустную музыку, а на душе было немного грустно, но не тоскливо.

Я услышала, как открылась дверь сзади меня и, обернувшись, я увидела отца в халате.

Все такой же сколько я его помню: темные взъерошенные волосы, очки, шрам на лбу, правда к нему добавился еще один, над губой. Шальное заклятие на одном из заданий.

Он подошел ко мне и, поцеловав в щеку, сказал:

— Утро доброе. Ты чего вышла на улицу? Простудишься же — холодно.

— И тебе доброе утро, пап, — я опять посмотрела вдаль, — да, настроение как-то не очень, не хочется в школу.

— Да ладно, — отец улыбнулся и оперся о перила на крыльце, — тебе разве не хочется увидеть подруг, друзей?

— Я просто немного устала от всего. От них, от учебы, — я сложила руки на груди и посмотрела на отца, — ладно. А, кстати, что вы будите дарить Алу на день рождения?

— Еще целых пятнадцать дней, чего-нибудь придумаем, — отец пожал плечами, глядя вдаль.

— Ну, все-таки семнадцать лет, совершеннолетие. Джеймс вот хочет подарить ему волшебные часы из партии контрабанды, что выявил его отдел.

— Ну, это Джеймс же, — папа с улыбкой развел руками, — я думаю, мы с мамой что-нибудь придумаем. А ты что собралась ему дарить?

— Я хочу подарить ему большую фотографию, где я, он и Джеймс вместе сидим за столиком в кафе на Косой Аллее, — я повернулась спиной к улице, все еще глядя на отца, — мы там очень удачно вышли.

— Это там, куда вы ходили пару недель назад, и вас фотографировала Кэтлин?

— Да, она самая, — я улыбнулась, но потом сделала серьезное лицо, — кстати, они с Джеймсом расстались…

Отец удивленно воззрился на меня:

— Вот так новость. А почему? — отец засунул руки в карманы халата и повернулся ко мне.

— Да, — я махнула рукой, — Джеймс не был готов жениться, а она хотела, ведь она была более зрелой, чем он. Ей хотелось стабильности, ребенка родить, например. А Джим, он слишком непостоянный, его трудно удержать. Вот они и не нашли общий язык.

— Да, думаю ты права. Жаль, конечно, она мне нравилась, хорошая девушка была, но я думаю Джиму виднее, — отец поежился и кивнув на дверь сказал, — ладно, пойдем в дом, а то простудимся еще.

Он открыл дверь и пропустил меня вперед.

— А ты, замуж случайно не собралась? — папа усмехнулся и налил себе чая.

— Я не думаю, что влюблюсь в кого-нибудь в ближайшие лет пять, — я устроилась на диване и взяла со столика журнал «Волшебная мода», — по крайней мере, до окончания школы. Так что не волнуйся.

— Как показывает мне опыт, — отец усмехнулся, подняв глаза к потолку, видимо вспоминая что-то, — не надо зарекаться на этот счет.

— Ничего не забыли? — отец спустился с лестницы и посмотрел на наши с Алом походные сундуки и клетку с совой.

Такси на вокзал должно приехать с минуты на минуту, поэтому наша поклажа уже стояла в прихожей и ждала пока приедет машина.

— Я, вроде нет, — Альбус сел на свой сундук и принялся перевязывать шнурки на своих ботинках.

— Лили, а ты? — нанося блеск для губ перед зеркалом, я увидела, что отец смотрит на меня, и обернулась.

— Да тоже вроде ничего не забыла, — я закрыла блеск и, убрав его в свою сумку, повязала себе шарф своего факультета Гриффиндор, так как на улице было холодно, да и дождь обещали, — если что, то пришлете первой же почтой.

— Ну, лучше же ничего не забывать, — отец подмигнул мне и крикнул, глядя на лестницу, ведущую на второй этаж, — Джеймс! Ты идешь?

— А Джеймс что? С нами едет? — Я удивленно посмотрела на отца.

— Ну да, ты разве не знала? — закончив разбираться со шнурками, Альбус встал и, надевая куртку, продолжил, — он договорился встретиться с каким-то бывшим однокурсником на вокзале.

— А почему именно на вокзале то? — я начала переворачивать всю свою сумку, так как поняла, что не могу негде найти свой значок старосты, который хотела повесить сейчас перед зеркалом.

А еще сказала, что ничего не забыла… Эх, дуреха.

Отец же вышел из прихожей и пошел искать маму, так как она тоже хотела поехать нас проводить.

— Он сказал, что они уже года два хотят увидеться, а все времени найти не могут, — Альбус посмотрел в окно рядом с дверью, — а тут как раз, этот друг свою сестру в школу провожает, так как родители не могут и все такое. Кстати, она на третьем курсе учится. Виолетта ее зовут вроде.

— Что, уже такси? — спросил Джеймс, надевая ветровку, и спускаясь вниз по лестнице.

— Пока нет, сейчас должно приехать, — я высыпала все вещи из своей сумки на тумбочку в прихожей, но значка так и не нашла, — ну где же он?!

— И что мы потеряли? — Джеймс посмотрел на меня, а потом, улыбнувшись, достал из кармана печенье и дал сове, что сидела в клетке стоящей в дверях.

— Значок старосты! — я поняла, что тут его точно нет и начала убирать все вытащенные вещи обратно.

— Акцио значок старосты Лили, — подчеркнуто громко произнес Джеймс, улыбаясь и поднимая палочку вверх, — этой паникерши и растяпы…

Я со злостью прервала брата:

— Я наложила на все свои вещи заклинания непризывания! Потому что в школе часто, знаешь ли, бывает, что кто-то что-то возьмет да и призовет прямо из чужой спальни. Причем очень личные вещи бывают. Да и вообще, этим только парни и занимаются, а потом давай шантажировать по-всякому.

Джеймс был немного обескуражен. Он убрал палочку во внутренний карман ветровки и просто развел руками, после чего направился на кухню.

— Что же делать?! — я расстроено села на свой чемодан, пытаясь вспомнить, где же он мог быть, — как же я буду без значка?

— Да не переживай ты так, — Альбус приободряющее погладил меня по плечу, но легче мне не стало, — найдется, а если нет, так новый закажем.

— Нет! Я хочу именно свой! — Я встала и со злости стукнула ногой по своему сундуку, так, что даже сова кудахтнула от неожиданности.

Вот я дура!

Я открыла сундук, и начала уже было вытаскивать все свои вещи в поисках треклятого значка, как в дверь постучали. Альбус открыл дверь, и мы увидели на пороге мужчину в форме таксиста:

— Это вы такси вызывали?

Спустя пять минут мы почти всей семьей, без мамы, так как она поехала к бабушке Молли в Нору, потому что она заболела, ехали в машине в сторону вокзала Кинг Кросс. Пришлось отложить поиски значка, так как времени было мало, а братья стали закидывать вещи в багажник, и я не успела ничего поискать. В крайнем случае, когда будем в поезде, там можно будет пойти в багажный вагон и поискать у себя в сундуке. Уж времени должно хватить точно.

Когда мы подъехали к вокзалу вновь пошел дождь. На часах было 9:20. Поезд же уходил ровно в десять.

Мы вышли из машины, и папа сразу же наложил на нас чары непромокаемости, чтобы не промокнуть пока, мы ждали Джеймса. Когда он привез тележку, он помог водрузить все наши вещи на нее, затем же он сам ее и покатил на вокзал.

Только войдя на платформу 9¾, я увидела огромное количество знакомых лиц. Кто-то приветливо помахал рукой, кто-то с кем я почти не общалась, просто кивнул в знак приветствия, кто-то и вовсе никак не отреагировал, как и я, так как мы и вовсе не общались. Я стала высматривать свою подругу Эшли Эмарс. Она стояла возле пятого вагона со своей старшей сестрой Алисией, которая в Хогварсте уже второй год была преподавателем по полетам на метле, а рядом стояли их родители.

Сказав своим, что догоню их, я пошла в сторону подруги.

— Привет! — радостно выкрикнула Эшли, как только увидела меня, — я уж думала, что придется тебя в купе старост дожидаться.

Мы обнялись.

— Привет… да, пока там все собрались, пока такси…привет Алисия, — я кивнула ее сестре.

— И тебе привет, Лили, — сестра Эшли улыбнулась мне, — как лето прошло?

— Да более ли менее. А у тебя? — я обратила внимание, что Эшли пристально смотрит куда-то вдаль.

Я с улыбкой чуть пихнула подругу, чтобы та вернулась к нам:

— Эш! Ты с нами или ты ушла в астрал? — я проследила за ее взглядом, что был направлен на одно из окон шестого вагона, где сидел неизвестный мне симпатичный молодой человек и чуть грустно смотрел в окно куда-то вдаль, — кстати, кто это?

Алисия тоже повернулась в ту сторону, куда мы с Эшли смотрели, но в этот же момент парень наклонился и скрылся за перегородкой.

— Да так, показалось, — Эшли махнула рукой, — ну что, идем?

— Да, я только пойду, попрощаюсь с родными, — я обернулась, чтобы увидеть, где они стоят, — встречаемся в купе старост через пять минут.

Эшли улыбнулась и просто кивнула, после чего тоже подошла к своим родителям вместе с сестрой, чтобы попрощаться.

Кто же это был? Может новенький? Хотя у нас уже есть один новенький, пришедший в прошлом году на четвертый курс Слизерина из немецкой Академии Магии в Берлине.

Подойдя к семье, я увидела, как Альбус передает мой сундук домашним эльфам, а те, даже втроем несут его внутрь багажного вагона. Рядом стоял Джеймс и пытался успокоить нашу сову, так как та разбушевалась в своей клетке. Отец стоял и разговаривал с четой Уизли. С дядей Роном и тетей Гермионой

— Доброе утро, — я кивнула дяде и тете и огляделась, — а где Хьюго и Роза?

— Они уже внутри поезда, — ответил с улыбкой дядя Рон.

— А, понятно, — я повернулась к родителям, — ну, ладно, я пойду.

Я улыбнулась и обняла отца:

— Мне еще же надо разобраться с делами старосты. В общем, увидимся на дне рождения Ала. И если найдете мой значок, то вышлите первой же поч…

— Криииис! — вопль старшего брата, окатил весь вокзал.

Он бросил клетку с совой одному эльфу домовику, и побежал здороваться и обниматься с, видимо, его бывшим однокурсником.

Эльф же не мог один выдержать вес всей ноши и свалился на землю, после чего клетка придавила его. Сразу же набежали другие эльфы и стали пытаться помочь своему собрату. И, уже, втроем они подняли клетку и понесли ее внутрь багажного вагона.

Я не стала вдаваться в подробности беседы старых друзей, которые сопровождались радостными выкриками, словами, репликами и обниманиями. Я еще раз обняла и поцеловала отца, попрощалась с дядей Роном и тетей Гермионой и, перехватив свою сумку поудобней, запрыгнула в ближайший вагон.

Помахав рукой семье из окна, я направилась в вагон старост, который был рядом с учительским вагоном, который находился во главе поезда. Я зашла в большое купе старост. Оно было размером с половину всего вагона. Там стояли диваны, возле которых были маленькие журнальные столики, на которых стояли наполненные разными напитками стаканы и вазы с фруктами, а маленькие домашние эльфы бегали и предлагали эти самые напитки.

Внутри было около десяти человек, что являлось почти половиной всех старост со всех факультетов. После пятого курса, избираются по два старосты от мальчиков и по две от девочек. Таким образом, у каждого факультета было по четыре старосты. Итого шестнадцать человек. А на седьмом курсе из всех старост выбираются по одному старосты школы, парень и девушка.

В прошлом году, на пятом курсе, нам с Эшли выпала удача оказаться в числе «избранных». Эшли же и вовсе метила в старосты школы.

Все старосты были в хороших отношениях друг между другом, а старая вражда факультетов давно осталась позади. По крайней мере, между нами, она и вовсе не ощущалась.

Помахав всем рукой я, радостно улыбаясь, принялась здороваться со всеми. Все тоже были рады меня увидеть. Когда прошло около пяти минут дежурных вопросов от разных людей о лете, делах, причем любовных тоже, я вначале поздоровалась со своей кузиной Розой, которая была старостой школы, а затем подошла к Эшли, что сидела рядом со старостой мальчиков Гриффиндора Дэном Гингри и что-то обсуждала.

— О, Лил, — Ден первым меня заметил и, улыбаясь, встал, — как дела? Как ты?

Мы чмокнулись в щеку:

— Все хорошо, — я присела рядом с Эшли, — а ты как?

— Тоже все замечательно, — Дэн обратно сел на свое место, — я тут только начал рассказывать про то, что у нас ушел один преподаватель и к нам в школу взяли на его место другого.

— Да? — я удивленно подняла брови, пытаясь угадать, кто ушел на этот раз, — и кто же нас покинул?

— Ушел профессор Майрс (он продержался целых два года на должности учителя по Защите от Темной Магии), — Дэн достал из кармана блокнот и, пролистав пару страниц, начал зачитывать, — А нового зовут Алекс Шейфер. Двадцать четыре года, холост, детей нет. Учился у нас в школе на Гриффиндоре, был охотником в сборной факультета по квиддичу. После школы учился в академии мракоборцев, затем работал оперативником в убойном отделе. Кстати, как раз с твоим отцом он и работал до его повышения на замглаву отдела. Там же Шейфер на одном задании получил ранение, после чего ушел из убойки и полтора года преподавал в академии мракоборцев. Зачем пошел преподавать в Хогварст — не понятно. Может скучно стало парню? А может, и платят больше?

Дэн закрыл блокнот и улыбнулся, глядя на нас с Эшли.

— А у тебя случайно нет там информации о том, каким шампунем он обычно пользуется и какое вино предпочитает к рыбе на гриле? — Эшли с ухмылкой посмотрела на Дэна.

— Очень смешно, — парень состроил гримасу и убрал блокнот обратно в карман брюк, — мне эту информацию дал староста школы Фостер. Все вопросы к нему.

Мы обернулись к Грегу Фостеру, который вместе с Розой Уизли рассказывали устав старосты двум только что назначенным старостам с пятого курса.

— А я хочу почитать, — Дэн откинулся на спинку дивана и, взяв со столика журнал, принялся читать.

Я наклонилась к Эшли и шепотом ей сказала:

— Нам надо кое-что сделать: я, кажется, потеряла свой значок старосты…

— Что?! Как?! — выкрикнула Эшли, а потом, оглядевшись и убедившись, что все к ней обернулись, тихо продолжила, — как же ты умудрилась? Его же будут неделю делать, если ты не найдешь.

— Спокойно! Без паники, — сказала я скорее себе, чем подруге, — у меня есть версия, что я закинула его в свой походный сундук, и он там лежит в груде вещей.

— Хорошо, пойдем тогда в багажный вагон, — мы вышли из купе старост и двинули в конец поезда, — думаю, твои братья уже загрузили все ваши вещи. Кстати, что тут делал Джеймс?

— Он в кое-то веки решился встретиться с каким-то бывшим однокурсником, который провожал свою сестру, так как родители не смогли, — ответив Эшли, я первой перешла в другой вагон.

Я посмотрела на часы. Через двадцать минут отправляется поезд, а значит надо поторопиться, так как скоро придет МакГоннакал и раздаст всем старостам ценные указания на ближайшую неделю. Уже через неделю будет совет старост, где дадут указания на ближайший семестр.

Мы дошли до последнего вагона и, открыв его дверь, в принципе, не удивились той картине, что можно было наблюдать: парень с девушкой активно обменивались микрофлорой полости рта. Девушка сидела на одном из сундуков, парень в полтную стоял к ней, а к нам спиной и мы не могли видеть его лица. Рука же его недвусмысленно находилась под блузкой опонентши, а ее права нога была занесена за его левую ногу. Причем они даже не заметили нашего присутствия.

Мы с Эшли переглянулись и я громко кашлянула.

Девушка первой заметила нас и отбросила парня от себя, резко вскочив и встав на пол. Когда я увидела лицо молодого человека, я опешила:

— Альбус Поттер! Ты в своем уме?! — я была в шоке.

Нет, я, конечно, знала, что мой брат пользуется популярностью среди девушек, но чтобы девушка прямо в поезде согласилась на…

— Учебный год еще не начался, и только поэтому я не сняла баллы с вас, — я гневно посмотрела на эту парочку.

По девушке, которую я знаю и которая была с Рейвенкло и училась на шестом курсе, как и я, было видно, что она очень смущена.

— Лили, — Альбус с улыбкой снял очки и подошел к девушке, что стояла рядом с ним, затем обняв ее, — не ори. И так все не слава Мерлину. Какая тебе разница?

— Один дерется, другой дразнится, — я показала рукой на дверь, — вон отсюда.

— С какой стати? — Альбус надел очки обратно и сделал серьезное лицо.

— Мне позвать нашего декана Фрая? — я скрестила руки на груди.

Альбус всего секунду подумал, а потом сказал:

— Ладно, ладно, — брат взял за руку свою пассию и направился к двери.

А проходя мимо, шепнул мне:

— Мы еще поговорим с тобой на эту тему.

— Очень страшно, — я специально громко это сказала и закрыла за ними дверь.

— Ну, ты, Лили, даешь... — восхищенно сказала Эшли, все это время стоящая с улыбкой, прислонившись к стене.

— Ой, да Ал достал, — я пошла искать свой сундук, продолжая общаться с подругой, — то ему совы в три ночи прилетают, то «вопилки», то на пороге появляются странные особы. Устала я от него.

Я нашла свой сундук и с помощью палочки извлекла его из-под груды других сундуков.

— Не просто иметь двух старших братьев, — сказала Эшли, усаживаясь на ближайший чемодан.

— Согласна. Тебе проще, у тебя сестра, — я принялась вынимать вещи и складывать их рядом.

— Ну не всегда. У нас тоже бывают подобные моменты, — Эшли начала рыться в своей сумке, — вот неделю назад привела парня, а он спал в моей кровати. Мне-то все равно, но неприятно. Я ей потом такую устроила истерику. Я думаю, она запомнит.

— Ничего себе, — я с улыбкой посмотрела на подругу, — попробовали бы мои сделать подобное, я бы их прокляла.

— Ну, вряд ли они парней стали бы водить к себе, — Эшли, наконец, достала из сумки пилку для ногтей и принялась чистить ногти.

— Уж лучше пусть девушки тогда спят у меня на кровати, — я засмеялась и продолжила искать значок.

Спустя десять минут, я поняла, что значок все-таки потерян, так как я перевернула все содержимое сундука. Расстроившись, я поняла, что придется писать заявление о пропаже, а значок будут делать неделю, так как их ограниченное количество и делают эти значки только в Шотландии из специального метала.

Пока мы возвращались в вагон старост, поезд тронулся, а это значит что уже 10:00 и мы опаздываем на вступительную речь директора. Так и оказалось. Открыв дверь, мы увидели спину МакГоннакал, которая стояла прямо возле двери и вещала на все большое купе, где собрались почти все старосты. Она обернулась на нас, но ничего не сказала, а продолжила свой доклад. А мы встали справа от нее, чуть сзади.

-…и мистер Спенсер, не забудьте новые списки мне предоставить. Еще…— директриса заглянула в папку, что держала в руках, где видимо были какие-то ее записи, — в этом году у нас опять новый преподаватель, так как предыдущий не смог соответствовать тем требованиям, что установлены в нашей школе. Пока вроде все. Через неделю собрание старост. Так что за эту неделю составьте рейтинг всех учеников по результатам проверочных контрольных работ по всем предметам и предоставьте на совете. Пока это все.

Тишина расступилась и все принялись между собой разговаривать.

Директор закрыла папку, что держала в руках в течение своего доклада, и обернулась. Выйдя из нашего купе, через секунду она опять заглянула и, обратившись ко мне, сказала:

— Мисс Поттер, выйдите на секунду.

Я удивленно переглянулась с Эшли и вышла.

— Вы не могли бы найти нашего нового преподавателя по Защите от Темной магии и сказать, чтобы он пришел в учительский вагон? — директор посмотрела на часы, — у нас сейчас собрание учителей, надо чтобы он тоже там присутствовал.

— А, хорошо сейчас его найду. А какой у него вагон и какое купе?

— Купе не знаю, а вагон шестой, — директор улыбнулась мне, — будьте добры, мисс Поттер.

Я согласно кивнула и проводила взглядом директрису. Заглянув обратно в общее купе, я шепнула Эшли, и та вышла.

— Ну чего она хотела? — подруга с любопытством смотрела на удаляющуюся спину МакГоннакал.

— Попросила найти и позвать в учительский вагон нового преподавателя, — я пошла в сторону двери между вагонами и с улыбкой сказала, — я скоро буду, никуда не уходи.

— Хорошо, только не заигрывай там с ним, — Эшли тоже улыбнулась, — ему же двадцать с чем-то лет.

Она вернулась в купе.

Спустя пять минут я вошла в шестой вагон, обошла все девять купе и на последнем наткнулась на запертую дверь. Я постучала и услышав мужской голос вошла…

* * *

— Войдите, — сказал я довольно громко и выпрямился на диванчике, палочкой отперев дверь.

В купе зашла шестикурсница — на школьной мантии с две тысячи пятого года стали вешать нашивку и писать на ней номер курса — с ярко рыжими волосами, и, увидев меня, почему-то смутилась.

— Извини...те? — судя по всему она не могла понять как ко мне обращаться.

МакГоннакал мне говорила, что я буду самым молодым преподавателем «Защиты от Темной Магии» за последние семьдесят лет.

— Я ищу нового преподавателя по Темным Искусствам, — продолжила она, переборов смущение, и выбрав вариант, что я новенький, решила обратиться ко мне на ты, — не видел его?

— Это я — новый преподаватель Темных Искусств, — сказал я, вкладывая в голос стальную интонацию.

— Ой... — она явно растерялась, — ну, я... эм… извините. Вас ждут в вагоне преподавателей.

Сказав это, она смущенно улыбнулась, покраснела и резко закрыла дверь.

* * *

Вот дура тупая я! Как будто на первом курсе! Так засмущаться. Да еще и подумать, что это новенький. Тем более это было последнее оставшееся купе в шестом вагоне. Методом исключения можно было понять, что это и был новый преподаватель. Что это на меня нашло?

Я почувствовала, что мне даже жарко стало. Я зашла в туалет и посмотрела на свое отражение. И, правда, что это со мной?

Пытаясь вспомнить, как он выглядел, я поняла, что разглядеть его толком то не успела. Обратила внимание на бритую голову, да на синие смеющиеся глаза, хотя он и пытался придать себе серьезный вид.

Что он теперь обо мне подумает? А еще староста. Хотя он же не знает, значка то нет на груди.

Я дотронулась на груди до того места, где он должен висеть и почувствовала как сердце бешено стучит. Давно со мной такого не было — так переволноваться.

Я вышла из туалета и, оглядевшись, увидела его спину, заходящую в дверь, ведущую в другой вагон.

Новый учитель "Защиты от Темной Магии"...

После прибытия поезда в Хогсмид, мы с Алисией немного задержавшись на станции, так как потерялся мой чемодан, отправились в замок через камин в «Трех Метлах» сразу в учительскую, так я должен был заполнить анкету, о которой мне девушка упоминала в поезде.

Выйдя из камина в учительской, мы увидели, что там за столом совещаний, сидит Теодор Фрай и смотрит в какую-то папку. За директорским столом сидела собственно МакГоннакал.

Услышав нас, они повернулись к нам, и Фрай успел подмигнуть мне, а затем он продолжил что-то читать улыбаясь.

Директриса выдала мне стопку листов, где их было наверно около двадцати.

Потратив вначале пару минут на заполнение титульного листа с графами «имя, фамилия», «дата рождения», «домашний адрес» и прочее, я потерял еще пятнадцать минут на сотню вопросов о себе особой бредовости. Типа: «Сколько в среднем вы едите картошки в год?» или «Когда последний раз вы купались в естественном водоеме? (озеро, река, море, океан)», или «Как вы относитесь к французам и всему французскому?».

Заметив мой ошалелый взгляд, бегающий по пергаменту, Алисия нагнулась ко мне и сказала, что таким образом министерство составляет психологический портрет каждого преподавателя. И что надо это сделать именно сейчас, перед пиром, пока еще официально не начался учебный год.

Я же пытался вспомнить «когда и при каких обстоятельствах я последний раз видел человеческие внутренности, кости и прочее» как это звучало в последнем вопросе номер 88.

— Ну да, — Алисия сидела рядом на стуле и разглядывала портреты директоров, — этот тест ввели в две тысячи пятом. Никто не знает зачем, но я думаю, что для того, чтобы можно было в случае чего управлять человеком, знать его какие то точки воздействия…

— Обалдеть, — только и сказал я, уставившись на девушку, которая мне улыбалась.

Мне было интересно, зачем министерству эти данные. Особенно не понятно как им может помочь мой ответ на вопрос типа: «Смогли бы сварить своего лучшего друга/подругу в воде, если бы от этого зависела ваша жизнь?» и прочее.

Наконец закончив, я отдал свою анкету директрисе. Та пробежала глазами по титульному листу и убрала все в папку.

— Можете идти на пир, — сказала она, доставая что-то из стола, — вы больше не нужны.

Я кивнул и встал из-за стола. Оглядевшись, я понял, что все-таки давно не был я в этом кабинете, наверное, курса с седьмого, когда мы с Маркусом вместе что-то устроили, за что нас повели сразу к директору. Множество портретов старых директоров — ровно сорок восемь. В среднем по двадцать лет правления школой на каждого.

Открыв дверь из учительской, я пропустил Алисию вперед, а МакГоннакал вдогонку крикнула:

— И да, как придете в Главный Зал, подойдите к мистеру Хоуму, он скажет, куда вам сесть.

Как только я услышал эту фамилию, меня перекосило. А я и забыл про него даже как-то.

Филча не стало, когда я был на шестом курсе — он умер от сердечного приступа. В школу почти сразу же взяли нового завхоза — мистера Хоума. И тут мы поняли, что Филч это цветочки по сравнению с Хоумом.

Грегори Хоум — высокий, худой, седовласый мужик лет пятидесяти, постоянно не брит, не особо за собой следит, ходит с клюкой, так как в прошлом получил ранение магией в ногу, которое не лечится, а клюка эта являлась боевым посохом, который он сам себе и создал вместо волшебной палочки. По слухам, он был магом, стоял на секретной службе Министерства Магии и участвовал практически во всех военных операциях, где требовалось применять силу и защищать интересы Англии.

Его особая отличительная черта от Филча — Хоум обожает читать нотации, и очень любит всех подкалывать, иронизировать. Порой очень даже обидно. Филч же обычно просто ворчал и ничего особого не делал, а Хоум… если ты прошел мимо него, и ему что-то не понравилось в тебе, начиная от неправильно, по его мнению, заправленной рубашки до чихания в коридоре, то все, это разговор на всю перемену, и даже дольше. Причем за ходом мыслей не уследить, даже если слушать его болтовню. Так что главное орудие Хоума — вынести тебе мозги, и отправить дальше с опухшей головой.

А наказывал он редко: либо сразу вел к директору, либо разбирался на месте, что обычно заканчивалось парой лишней ушей или тем, что нормально сидеть не получается дня два. Причем на него и не пожалуешься! Ведь иначе раскроется, что ты что-то натворил и тебе обеспечена неделя наказаний у директрисы или неделя прополки грядок, или к Хагриду помогать в Запретном Лесу.

Вот вспомнил про Грегори Хоума и настроение ухудшилось.

Находясь в своих невеселых воспоминаниях, я и не заметил, как мы с Алисией пришли в Главный Зал через боковую дверь, ведущую прямо на небольшое возвышение, где находился стол преподавателей.

Зал выглядел как-то непривычно без учеников, сидящих за столами. Лишь скамьи и длинные столы, стоящие вдоль стен, свечи, парящие в воздухе и освещающие полотна с изображениями гербов факультетов, висящими над каждым столом факультета; потолок, который в данный момент показывал безоблачную ночь с молодым месяцем; да домашние эльфы, делающие последние приготовления вроде натирания всех поверхностей зала до блеска.

Когда я увидел Грегори Хоума, стоящего в углу и показывающего где сесть Егору Короткову — преподавателю ухода за магическими существами, с которым я успел познакомиться и пообщаться в поезде, когда я выходил в туалет, а тот курил в тамбуре — то у меня пересохло во рту от волнения.

Этот старикан совершенно не изменился за те, почти, восемь лет, что я его не видел. Все такой же: с клюкой, в брюках, в магловской обуви — кроссовках, которые он считал величайшим изобретением маглов, и в старой мантии, которая была вся в заплатках, но он всегда одевал ее на разные торжественные случаи типа бала или иного праздника.

За столом уже сидели Тензор Вектор — преподавательница по Нумерлогии — дочь прошлого преподавателя, Отто Браун — преподаватель Заклинаний и декан Рейвенкло, Квинт Слизнорт — вел зельеварение и тоже был деканом, но уже Слизерина.

Мы подошли к Хоуму, пока тот стоял к нам спиной и смотрел в свой список, вычеркивая имена уже севших людей.

— Добрый вечер, — Алисия заговорила с ним первой, за что я ей был очень благодарен, так как и вовсе не вступал бы с ним в какой бы то ни было диалог, — куда нам сесть?

Когда Хоум обернулся на голос Алисии, то за ее спиной увидел меня, и его глаза сразу же загорелись недобрым огнем.

Не обращая внимания на вопрос девушки, он лишь отодвинул рукой недоуменную Алисию. А через мгновение Хоум резко кинулся в мою сторону со своим посохом, начиная что-то наколдовывать.

Годы тренировок в академии и боевой опыт дежурств не прошли для меня даром. Я выхватил свою волшебную палочку и, сделав отскок на пару метров назад, чуть не снеся пару стульев, поставил магический щит на его заклинание, которые должно было вызвать… мыльные пузыри?!

Ничего не понимая, я снял щит и рукой отмахнулся от огромного количества дурацких пузырей, которые просто окутали меня. Хоум же стоял рядом, скорчившись пополам, держась за стол, и просто таки разрываясь от беззвучного хохота.

К нам уже сбежались все профессора, сидевшие за столом, с палочками наперевес, чтобы видимо оказать помощь. Только вот кому?

Честно сказать, я не совсем понял, что сейчас здесь произошло, да и Алисия, судя по виду, тоже была немного в шоке. Я недоуменно посмотрел на девушку, которая стояла напротив меня. Та лишь пожала плечами. Переведя взгляд на, тоже недоумевающих, преподавателей, я окончательно понял, что здесь что-то не так.

Наверное, нормальная картина: парень с глазами с галеон, девушка с еще бОльшими глазами и дед шестидесяти лет, стоящий между ними, и просто корчащийся от смеха.

— Что здесь произошло? — спросил декан Слизерина Квинт Слизнорт, глядя на меня.

— Я вообще не понимаю, что здесь твориться! — резко ответил я и сделал шаг вперед к Хоуму.

Приступ смеха у Хоума стал уже проходить, и он, вытерев слезы, выпрямился:

— Не соврала МакГоннакал про…про…про, — видимо его так пробрал смех, что он стал даже заикаться, — тебя и твою службу у мра…мра…мракоборцев…

Справившись с собой, он облокотился на посох и, вытирая платком слезы, посмотрел на меня с ироничной ухмылкой:

— Я уж думал, что ты забыл все приемы и заклинания. Ан нет, помнишь.

Вот старый маразматик, разыграть меня решил?!

Я уже приготовил палочку и хотел, было, ему высказать все, что думаю о его шуточках, но тут в зал вошла МакГоннакал, за ней Серафима Гетлман, Гера Кантопулус, Оган — призрак, ведущий Руны, призрак Бинс, и миссис Дворжак, которая вела магловедение и была главой факультета Хафлпафф. Поппи Помфри и миссис Пинс замыкали шествие.

Я еще раз негодующе посмотрел на Хоума и сел рядом с Алисией. Черт с ним и с его списками.

Спустя пять минут все преподаватели уже сидели за столом. Кроме Фрая, который был завучем и сейчас, видимо, рассказывал первокурсникам о том, что такое Хогвраст и как их будут распределять.

Сотни домашних эльфов, наконец, убравшись, исчезли, и мы ждали пока Хоум откроет двери в Главный Зал, чтобы сотни учеников могли зайти и сесть за столы своих факультетов.

Отперев двери, Хоум лишь отскочил в сторону, так как его норовило сбить с ног огромное количество голодных детей разных возрастов.

Прошло еще минут пять и все ученики, галдя, наконец, уселись за столы своих факультетов.Через мгновение в зал вошел профессор Фрай, а за ним, находясь в полном шоке и восторге одновременно, семенило около шестидесяти детей.

Фрай рукой остановил первоков перед возвышением и поднялся на авансцену. Взмахнув палочкой, Фрай наколдовал стул. Еще взмах и на нем появилась старая распределяющая шляпа.

Спустя десять минут, когда все ученики, наконец, были распределены, Фрай повел палочкой и стул со шляпой исчезли, а вместо них появилась кафедра для речей. Декан Гриффиндора сел за свое место за столом и вместо него вышла МакГоннакал, затем встав за кафедру.

Ученики зааплодировали, но быстро стихли. Дождавшись тишины, директриса направила на свое горло волшебной палочкой, и ее голос теперь был слышен на весь огромный зал.

— Приветствую вас, дорогие ученики в новом две тысячи девятнадцатом учебном году. Старой гвардии привет! Новичкам — не робеть, осваиваться и, конечно же, хорошо учиться!

Зал вновь разразился аплодисментами, все ученики всячески выражали свою радость или недовольство. Кому как.

МакГоннакал продолжила:

— Прежде чем начнется пир, — она сложила руки замком на груди, — я хочу заметить, что в этом году у нас происходит значительное изменение в школьной жизни нашего с вами Хогвартса. А именно, с этого года, мы вводим шестидневную учебную неделю, что позволит…

Она не успела закончить, так как ее, даже усиленный волшебством, голос, был заглушен возмущенными учениками, которые были, видимо, в ярости.

Я их понимал. И так было трудно учиться, а тут еще один выходной убрали.

Дождавшись, пока крики стихнут, директор продолжила:

— Это позволит сократить уроки с четырех, пяти в день до двух, трех. Таким образом, каждый день после обеда занятий уже не будет и у вас окажется больше времени на личные дела.

На этот раз возмущенных оказалось гораздо меньше, потому что в этом слышалось хотя бы здравое зерно: отучился, поел и гуляй себе или делай уроки, кто как хочет.

— Деканы ваших факультетов выдадут старостам расписания позже, — МакГоннакал продолжила, — так же, у нас есть новость: старый преподаватель по Защите от Темной Магии ушел из нашей школы по известной только ему причине, а на его замену пришел профессор Алекс Шейфер. Давайте его поприветствуем.

МакГоннакал повернулась ко мне, начиная хлопать, и кивнула, чтобы я тоже поприветствовал учеников.

Я ожидал этого момента, поэтому встал из-за стола и, помахав рукой, собирался сесть, но, стоящий рядом со столом, Грегори Хоум громко, чтобы весь зал слышал, сказал:

— А скажите нам всем пару слов, профессор Шейфер.

Когда на тебя смотрят сотни глаз, и чего-то от тебя ждут, это, знаете ли, вызывает волнение. А если эти сотни глаз ждут от тебя какой-то речи, то это и вовсе вызывает оторопь. Все мысли улетучиваются из головы, во рту пересыхает, сердце начинает бешено колотиться, хочется куда-то деть руки, глаза начинают судорожно бегать и пытаться зацепиться хотя бы за какую-нибудь зрительную точку. Но чаще всего ты просто опускаешь взгляд вниз и не знаешь что сказать…

В данный момент я чувствовал примерно то же самое. Пустив злобный взгляд в сторону Хоума, который просто таки сиял от радости, и смотрел в зал, я достал свою палочку, произнес заклинание усиливающее мой голос, и стал говорить, пытаясь не запинаться:

— Приветствую вас еще раз, — я поднял руку в знак приветствия, — я…хочу сказать, что, надеюсь, смогу оправдать ваши ожидания по этому предмету как преподаватель, и…

Я запнулся, думая, о чем же говорить то? Проклятый Хоум, я ему еще отомщу!

— … Надеюсь что с пятым и седьмым курсом…

Как же во рту пересохло, я даже не чувствую свой язык!

— … Мы сможем сдать экзамены, и все будет хорошо.… А дуэльный клуб скоро будет вновь открыт…

«Вновь открыт»?! Что за бред?!

На этом я понял, что лучше замолчать и, еще раз махнув рукой, сел. В зале раздались жиденькие аплодисменты, и я уже хотел просто испариться, чтобы на меня все перестали смотреть, как, слава Мерлину, МакГоннакал привлекла к себе внимания, произнеся:

— Еще раз всех с первым сентября! Да будет пир! — и когда она хлопнула в ладоши, все столы заполнились разнообразной едой.

— Ну, это, по крайней мере, не провал, — услышал я саркастический голос завхоза сзади.

Я повернул к нему голову и, увидев его улыбающуюся физиономию, захотел ему двинуть по ней, но понял, что не здесь и не сейчас, так как везде были ученики и преподаватели.

— Главное, когда будите идти один по коридору, — спокойно сказал я, глядя ему в глаза, — оглядывайтесь по сторонам, ага?

— Пренепременно! — улыбнулся во весь рот Хоум и ушел, хромая, в сторону второго выхода из зала, который находился справа от стола.

— Чтобы ты там на лестнице поскользнулся! — Прошипел я, глядя на него.

— Да ладно тебе, — в мою сторону склонилась Алисия, беря графин с вином, — он ко всем так «неравнодушен», в прошлом году Егору доставалось. Сколько он не мстил, ничего Хоума не брало. Точнее каждый раз он выходил из передряг.

— Так он даже подсыпал нашему завхозу слабительное в чай, — вступил в разговор Теодор Фрай, сидящий рядом с Алисией с другой стороны, — и сам же его и выпил за ужином.

Услышав слово слабительное, Егор кашлянул и всем своим видом дал понять, что не надо эту историю афишировать, после чего вернулся к еде и к общению с мисс Гетлман.

— Короче, — начал Фрай, отпивая вино из бокала, — если хочешь ему отомстить, то не обращай внимания на него, вот и все.

— Легче сказать, чем сделать, — я налил себе тоже бокал вина и осушил залпом, глядя на дверь, куда ушел мистер Хоум.

Год еще не начался, а уже «веселье».

После еще тридцати минут трапезы, разморенные пиром деканы, подозвали по несколько старост от своих факультетов, чтобы те взяли расписание и раздали остальным ученикам.

Когда к декану Гриффиндора подошли две старосты, то в одной из них я узнал ту самую рыжую девушку, которая ворвалась ко мне в купе и не знала как ко мне обращаться. Значит она староста? Посмотрев мельком в мою сторону, она резко отвернулась и, выхватив у Фрая листки с расписанием, быстро ушла вместе со второй старостой к своему столу. Там они вместе начали раздавать эти листки с расписанием остальным. Она еще раз посмотрела ненавязчиво в мою сторону, и, заметив, что я тоже на нее смотрю, опять резко отвернулась и чуть не опрокинула стакан с водой на стол.

Потом она вместе с той старостой ушла из зала.

Забавно выходит.

Спустя еще минут десять, когда в зале уже почти не осталось учеников, я спросил у Алисии какой дальнейший план действий. Она напомнила про банкет в «Три Метлы». Я подумал, что надо бы сходить. Но прежде я хотел заскочить к себе в номер в отеле и переодеться.

Спустя десять минут я добрался, наконец, до мотеля «У Грега», воспользовавшись камином в учительской и, поднявшись на второй этаж отеля, найдя нужный номер 13, я отпер дверь ключом, что дала мне МакГоннакал.

В номере стояла кровать, шкаф, тумба, стол, стул, кресло. Еще была дверь, которая вела в туалет и душ. На столе лежала тарелка, в которой горело шесть свечей, и стояли два стакана и графин. В номере было лишь одно окно и было оно прямо над столом. Посреди номера так же стоял и мой сундук, который вначале потерялся на вокзале, а потом был найден в телеге одного второкурсника.

Я сел на кровать и сняв обувь, откинулся назад, разведя руки.

Трудный был день, ничего не скажешь. Полежу пару минут и пойду на ту вечеринку в кафе.

Но пойти мне не удалось, так как спустя мгновение, я провалился в сон…

Часть первая.

Глава вторая. Утро.

Меня разбудил стук в дверь.

Стучали не слишком громко, но настойчиво.

Я открыл глаза и уставился в потолок.

Судя по тому, что я не чувствовал себя выспавшимся, проспал я, наверное, часа три, не больше.

Приподнявшись, я посмотрел в окно. Шел дождь. А свечи на столе уже давно прогорели и остались одни лишь огарки.

Встав с кровати, я почувствовал, что одежда, в которой я спал — видимо я так устал, что даже не стал раздеваться — не первой свежести и хорошо было бы ее сменить. Но вначале сходить в душ.

Стук в дверь возобновился, и я вспомнил, почему проснулся.

Сразу скинув рубашку, я набросил сверху пиджак, висевший на стуле, и, застегнув на пару пуговиц, подошел к двери, в которую все еще стучали.

— Кто там? — спросил я, пытаясь найти ключ от двери.

Куда я его дел?

— Это Алисия, — услышал я голос с другой стороны двери, — уже восемь утра — пора на завтрак.

— Сейчас, погоди…— обшаривая свои карманы, я нашел ключ в брюках, и отпер дверь.

На пороге стояла Алисия со скрещенными руками на груди, уже, одетая в форму преподавателя, и с улыбкой на лице.

Я оценивающе посмотрел на нее и, улыбнувшись, кивнул внутрь квартиры, чтобы Алисия заходила.

Проходя мимо, она поцеловала меня в губы и зашла комнату, минуя прихожую.

— Хорошо, что ты заглянула… — начал я, закрыв дверь на ключ, после чего оставив его в двери.

А затем из уборной крикнул:

— …Иначе я бы проспал.

— Я на это и рассчитывала, — услышал я голос девушки, которая, судя по всему, ходила по моему номеру, в то время как я умывался.

Я посмотрел в зеркало на свое уставшее лицо.

Надо бы побриться, а то МакГоннакал загрызет. Причем, надо побыстрее. Эх, не люблю я бриться магией — в большинстве случаев конечно получается нормально, но в целом где-то остается щетина. А, ладно, чем Мерлин не шутит?

Прикоснувшись к своей щеке палочкой, я произнес заклинание, и спустя секунду, волосы трехдневной давности стали сами собой отваливаться, буд-то бы я просто линяю.

Проведя рукой по щекам, дабы проверить чистоту, я быстро принял душ и, обернув вокруг пояса полотенце, вышел из ванной комнаты.

Алисия сидела на кресле и читала газету «Ежедневный пророк», на главной странице которого красовался заголовок «В Школе Магии и Волшебства Хогвартс наступил первый день занятий» и была показана фотография школы.

— Что пишут? — спросил я, открывая свой чемодан, и пытаясь там найти, свежую рубашку и брюки.

— Да ничего особенного, — ответила Алисия, не прерывая чтения, — хотя…пишут, что группа неизвестных пыталась ограбить филиал банка Гринготс, находящийся в Уельсе, но кто-то их спугнул и они убежали раньше прихода мракоборцев. Так что их сейчас ищут.

— А спортивные новости? Квиддич, например?— уточнил я, надевая рубашку, так как брюки, носки и туфли были уже на мне.

— Ммм…— девушка открыла разворот «Спорт» и, пробежав глазами по статьям, сказала, — ничего интересного: «Крылья Лондона» поднялись на второе место в Премьер Лиге. На первом сейчас «Рыцари», а твои любимые «Камелот Юнайтед» лишь на пятом месте.

— Да я уже и не болею за них, — сказал я, улыбнувшись, — скучнее новости…хоть бы убили кого.

— Очень смешно, — сказала Алисия не поднимая взгляд, но потом отложила газету и посмотрев на меня, начала хохотать.

— Что?! — спросил я, недоумевая, и осматривая себя, — я грязный?

— Да, нет, — девушка встала с кресла, подошла ко мне с ухмылкой и стала поправлять галстук, — ты чист, одет нормально, даже, что странно для тебя, презентабельно… Но вот эти милые пучки волос на щеках и шее, это очень даже мило.

— Где?!? — я в два шага преодолел расстояние до зеркала в ванной и уставился на свое отражение.

И, правда. Опять заклинание подействовало со сбоем: в некоторых местах щетина не исчезла, а осталась, где то все было гладко и чисто.

Я вздохнул и призвал из комнаты бритвенный станок с пеной.

Спустя минуту я уже был готов.

— Что вообще надо с собой брать? — спросил я у Алисии, перебирая в своем портфеле разные бумажки.

В нем были списки учеников, списки членов Дуэльного Клуба, расписание занятий, контракт со школой о моем преподавании в ней, какие-то непонятные квитанции за квартиру, журнал «Вестник Англии», списки старост и прочая дребедень, которую даже перечислять не хочется.

— Возьми пару чистых листов, перо, чернила, учебники по курсам, которые у тебя сегодня есть. Кстати, кто у тебя сегодня?

— Ну…— я достал расписание и посмотрел на него, — значит…эээ…

(9:00 — 9:50) Первый урок

(10:10 — 11:00) Второй урок

(11:20 — 12:10) Третий урок

(12:30 — 13 20) Четвертый урок

Понедельник

Гриффиндор/Хафлпафф 4 курс

Хафлпафф/Рейвенкло 1 курс

— — — -

Рейвенкло/Слизерин 3 курс

Вторник

Гриффиндор/Хафлпафф 3 курс

Слизерин/Рейвенкло 4 курс

Гриффиндор/Рейвенкло 2 курс

— — — -

Среда

— — — —

Рейвенкло/Слизерин 7 курс

— — — -

Слизерин/Гриффиндор 6 курс

Четверг

Хафлпафф/Гриффиндор 7 курс

Гриффиндор/Рейвенкло 5 курс

— — — -

Хафлпафф/Слизерин 2 курс

Пятница

Хафлпафф/Слизерин 5 курс

Гриффиндор/Рейвенкло 2 курс

— -

Гриффиндор/Хафлпафф 3 курс

Суббота

— — — -

Рейвенкло/Хафлпафф 6 курс

Слизерин/Гриффиндор 1 курс

—-— — -

— Ну вот, — Алисия тыкнула в среду, — у тебя сегодня седьмой курс и четвертый. А пока первой пары нет, то возьми учебники этих курсов, и проштудируй по-быстрому. И вперед!

— Многообещающе, — фыркнул я и убрал расписание в портфель.

Закрыв его и взял в руку:

— Ну как я смотрюсь? — улыбнулся я, глядя на Алисию.

— Замечательно…— прошептала она подходя, после чего поцеловала меня.

* * *

Я чуть подредактировал все главы, поэтому у кого в коментариях были вопросы, то они найдут ответ на них в предыдуших главах.

И не стесняйтесь коментировать и задавать вопросы, ведь вместе с вами мы и пишем этот фик =))

* * *

Часть первая. Глава третья.

Чуть уставшая после тридцати минут с первоками, которым я должна была все рассказать и показать, в частности, где туалет, где их спальни, библиотека и прочие рядом вещи.

Я открыла дверь в свою спальную комнату, возвращаясь после вечерних туалетных процедур, и услышала голос Кэтти Зак:

— Нет, ну правда классный он, — судя по веселью в голосе и по интонации, она не унималась, — такой симпатяга!

Я зашла в помещение и увидела Кэтти, Эшли, Эйприл О’Конер и Лолу Ланго, занимавшихся своими делами или уже готовящимися ко сну. Не хватало только Хелены Шафнер, которая видимо в этот вечер была со своим парнем.

— Он, кстати, встречался с моей сестрой, — заметила не без самодовольства Эшли.

— С Алисией?! — широко открыв от изумления глаза, спросила Эйприл, даже прекратив красить ногти на руках.

— Ну а с кем еще?! У меня, что миллион-триста сестер? — вопросила Эшли, убирая в свою тумбочку косметический набор.

— Не йорничай, — заступилась за Эйприл Кэтти, которая расчесывала свои длинные пышные каштановые волосы.

— Я не йорничаю…— не успокоилась Эшли, — просто, глупые вопросы не надо задавать.

— Вы еще подеритесь, — вступила я в дискуссию, подходя к своей кровати и садясь на нее, чтобы затем открыть свой сундук и достать оттуда пижаму, — ну, продолжай, Эшли.

Эмарс сделала недовольное лицо Кэтти и продолжила:

— Когда Элис училась на шестом курсе, они с Шейфером начали встречаться. И встречались года три. На каникулах и на рождество он обязательно у нас гостил. Я даже один раз…

Эшли немного замялась, и все на нее уставились.

— …Видела его обнаженным…

Секунда молчания.

— Что?! — хором проголосили все, кто был в этой комнате.

— Не надо кричать, — засмеялась Эшли, — я видела его только со спины, и то, это было то восемь лет назад, я мелкая еще была.

— Обалдеть, — только и проговорила я, представляя, как выглядит обнаженным Шейфер.

Наверное, накачанная грудь, руки, спина, пресс…

Тьфу ты! Только этих мыслей мне не хватало.

— И сколько они встречались? — спросила Лола, миниатюрная брюнетка с итальянскими кровями, надевая ночную рубашку.

— Ну, года три, три с половиной, — Эшли пожала плечами, — а расстались как-то очень плавно. Но Элис переживала жутко, я даже волновалась за нее. Но она говорила, что так нужно было… Короче, не знаю я почему.

— И все-таки он классный, — опять повторила мечтательно Кэтти, глядя куда-то в потолок.

— Что ты все вздыхаешь? — усмехнулась я, — У тебя парень есть.

— И что? — насупилась Кэтти, — помечтать нельзя?

— Ничего не имею против, — улыбнулась я и посмотрела на Эшли, — помнишь, Эш, когда МакГоннакал послала меня в поезде найти его и сказать, чтобы он шел в вагон преподов?

— Ну да, — Эшли взъерошила свои, белые как снег, короткие, до шеи, волосы, которые ей достались от матери, ведь, например, у Алисии они были темные — в отца, — и что?

— Ну… — я немного замялась, начиная искать пижаму в сундуке, — я не знала, как он выглядит, и поэтому подумала, что он новенький. Так и обратилась к нему… на ты, мол, знаешь ли, где новый преподаватель?

Когда я нашла пижаму, достала ее, закрыла сундук, и подняла глаза, то увидела, что все, кто был в комнате, смотрели на меня глазами размером с галеон.

— Что?! — я даже немного испугалась таких взглядов.

— И ты молчала?! — прошипела Эшли, — а ну рассказывай!

— Ну, а что тут рассказывать?

Я дословно пересказала наш с ним диалог.

— Обалдеть…— только и произнесла Кэтти.

— Да, просто с ума сойти, — проиронизировала я, залезая под одеяло, — ну с кем не бывает?

— Только с тобой, Лил, происходят подобные вещи, — усмехнулась Эшли.

— Ну да, ну да, — тоже улыбнулась я, вспоминая пятый курс, когда летом на Косой Алее я чуть не заколдовала профессора Фрая, потому что он схватил меня сзади за плечо, пытаясь привлечь мое внимание, — ладно, я спать. Спокойной ночи всем.

С этими словами, я задернула ширму своей кровати и отвернулась к стене, после чего сразу уснула.

Наутро, проснувшись в семь утра, я встала с кровати, потянулась, посмотрела в окно на встающее солнце, переоделась в школьную форму, сходила в уборную и, пока умывалась, вспомнила бабушку Молли и захотела, почему-то, посмотреть свой небольшой альбом с фотографиями, который я взяла из дома.

Взяв его, и затем сев поудобней в кресло напротив камина в гостиной, я открыла первую страницу.

Там на меня смотрели мама и папа. Фото было сделано три года назад, когда отец еще работал мракоборцем, и только получил шрам на губе. Мама тогда была в полном шоке, да и все мы тоже были в прострации. Но слава Мерлину все обошлось.

Вторая страница — два моих несносных брата. Фото было сделано на последнее рождество у нас дома. Альбус сидит за столом, а Джеймс стоит чуть сзади и хочет вылить на него ведро воды. Сколько шуму было после того как Джеймс все-таки сделал это, они даже дуэль чуть не устроили из-за этого, но мама их разняла.

На третьей странице были дедушка Артур и бабушка Молли, сидящие на лавочке у себя в Норе. Прошло уже два года с момента съемки. Это было последнее фото дедушки. Бабушка Молли очень сильно переживала и даже как-то потухла, но когда у дяди Перси родился сын, то с ней все стало хорошо.

На четвертой странице были дедушка Джеймс и бабушка Лили, в честь кого меня назвали. Отец подарил это фото мне на пятнадцатилетие, чтобы я знала всю свою семью.

На следующей странице была семья Уизли: тетя Гермиона, дядя Рон, их дети Хьюго и Роза. Это фото было сделано в театре, год назад. Его мне подарила Роза недавно. Хьюго, высокий, как дядя Рон, коренастый, так как занимается разными видами спорта и, учась на шестом курсе, собирается поступать в Спортивную Академию Англии. Роза же, маленькая, худенькая, похожая на свою мать. Причем не только внешне — умная, да еще и староста школы.

На шестой фотографии были крестник отца Тедди Люпин с женой Мари-Виктуар и маленькой дочкой Нимфадорой. Тедди, такой хороший парень. Нам всегда есть с ним о чем поговорить, когда мы видимся. Тедди получил от матери умение менять цвет волос, и поэтому на этом фото он был с ярко-розовой шевелюрой. Мари-Виктуар же с длинными белоснежными волосами и очень красивая. Я завидовала ее внешности. Хотя мне говорили, что не зачем.

Затем идут фото других родственников Уизли: дядя Перси с женой Одри и двумя дочерьми Молли и Люси. Дядя Билл с тетей Флер с младшим сыном Домиником, со средним сыном Луисом и с дочерью Мари-Виктуар. Дядя Джордж с женой Анжлиной Джонсон, с сыном Фредом и дочерью Роксаной, и дядя Чарли, живущий в Румынии на данный момент.

Вот и все родственники близкие мне.

Улыбнувшись, я закрыла альбом, посмотрела на часы, поняла, что уже без двадцати восемь, а Эшли все спит, и пошла ее будить.

Придя в большой зал с Эшли и с Кэтти, мы прошли к Розе и Альбусу, сидевших друг напротив друга.

Я сразу кинула взгляд на преподавательский стол, где уже завтракали МакГоннакал, Фрай, Отто Браун, Квинт Слизнорт, Гетлман и Трелони. Места остальных преподавателей были пусты, хотя времени уже было половина девятого, и через полчаса должен был начаться первый урок.

Пройдя мимо сидящих за столами однокурсников, мы с Эшли сели за стол рядом с Розой и Альбусом, а Кэтти Зак, села за стол Рейвенкло к своему парню.

— Доброе утро, — сказала Роза, наливая себе чай, — готовы к первому учебному дню?

— Фсегдша гаштовы! — сказал Альбус с набитым едой ртом, а потом попытался все это дело проглотить, что у него получилось, но с трудом.

— Ал! — не выдержала я, — ты как варвар! Стыдобища!

Брат сразу выпрямился, взял салфетку и засунул за отворот рубашки, взял в левую руку вилку, в правую нож, и с серьезным лицом тоном аристократа сказал:

— Лили Луна Поттер, позвольте обратиться. Будьте так добры, передайте мне, пожалуйста, тот мучной продукт — он указал на хлеб — и тот мясной продукт — он указал на бекон.

Альбус смотрел на меня с таким выражением лица, будто сама Королева Англии сидела перед ним. Я не выдержала и расхохоталась. Смех подхватили Роза и Эшли, да и Альбус тоже улыбался.

— Ладно, — я налила себе тыквенный сок и обратилась к Эшли, — что у нас сегодня по расписанию?

— Так, так…— она достала из своей сумки листочек с предметами, — у нас четыре урока: «травология», «зелья», «трансфигурация» и «защита от темной магии»…

— О, защита, — сказал Альбус, — узнаете, что из себя представляет новый препод, расскажите мне.

— Зачем это тебе? — удивилась я.

— Да просто так, — Альбус доедал остатки омлета, — у нас в субботу вечером дуэльный клуб. Хочу знать, кто он такой.

— Тоже верно, — пожала я плечами и вспомнила про свой значок старосты, что потеряла, и настроение сразу ухудшилось.

— Ты чего это? — Эшли, видимо заметила мой поникший взгляд.

— Да дурацкий значок! — сказала я, — вчера послала отцу сову, он так и не ответил.… После уроков пойду к Фраю!

— Да, расслабься, — Эшли улыбнулась и взяла яблоко, — тем более через пять минут почта, может, уже нашли?

— Надеюсь на это… — сказала я и с не очень хорошим настроением продолжила свой завтрак.

Спустя пять минут и, правда, прилетели совы с почтой.

Передо мной приземлился наш семейный филин Флейк и в лапах он держал сверток и письмо. Я вначале не поверила, но, раскрыв упаковку, я увидела свой значок старосты. От души просто отлегло, и я с улыбкой взяла письмо и принялась читать. Письмо было от мамы:

* * *

Привет, Лили.

Вчера получили твое письмо, но уже после того как мы нашли значок. Точнее его нашел Джеймс, он просил это отметить в письме. А нашел он его в твоей серой куртке, когда делал уборку по дому. Так что скажи ему спасибо.

А так, все у нас хорошо: была у бабушки Молли, ей уже лучше. Она ждет вас с Альбусом на его день рождения. Передавай ему от нас с папой привет, и так же привет всем братьям и сестрам.

За два дня до дня рождения Ала, напишу, когда мы вас заберем.

Не скучайте! Целую, мама.

* * *

Я улыбнулась Эшли и показала ей свой значок.

— Я же говорила что найдется, — радостно сказала она, обнимая меня.

— А я даже не рассчитывала на это, — усмехнувшись, я наколола его на грудь, где он должен висеть, — ну что? Пойдем на занятия?

Мы с Эшли встали из-за стола, взяли сумки и направились к выходу. Один раз, остановившись, чтобы поздороваться с однокурсниками с других факультетов. Пока мы стояли у стола Хафлплаффа, я увидела, как в двери входит Шейфер с сестрой Эшли Алисей. Они что-то весело обсуждали, и на секунду меня почему-то укололо чувство ревности к ней по отношению к Шейферу.

Я махнула головой, откидывая эти бредовые мысли. Глупости какие-то в голову лезут.

Проходя мимо нас, Алисия поздоровалась с нами, и они пошли дальше.

Когда мы были уже в дверях, я не выдержала и спросила у Эшли:

— А почему Шейфер с твоей сестрой все время тусуется? Вчера они вместе сидели на пиру, и ушли тоже вместе, сегодня вот опять.

— Ну, так как они встречались, то думаю общий язык им найти труда не составило, — Эшли улыбнулась, оглядываясь на стол преподавателей, — ну а сейчас, я думаю просто он еще ни с кем не вошел в контакт особо, вот и ходит с Элис.

— Странные они, а Шейфер тем более, — сказала я, — ладно. Надо торопиться, у нас через десять минут «травология».