Как Иван-дурак почти героем стал (джен)

Надоело Ивану-дураку, что его все дураком кличут. И ладно бы за дело, так ведь он и борону-плетёнку придумал (которой всяко лучше землю ровнять, чем обычной суковаткой), и колотушку с удобной ручкой, чтобы целый день можно было веселые мотивы отбивать (а в случае чего и злобному гусаку наподдать). Про всякие поделки навроде деревянных петушков да выточенных из камня бычков и говорить не приходилось. А народ все равно поднимал на смех.

— Ты бы, Ванька, пошел лучше в поле братьям подсобить, — качал головой дед Кузьма. — От твоих поделок разве что малым детям польза, да и то не всегда. Вон сын Миколы-кузнеца на днях скормил свинье твоего бычка, та и померла от заворота кишок.

— А борона? — обиженно оправдывался Иван-дурак. — Полезная же штука!

— В ней давеча лошадь барская застряла, ногу поломала. Так что ежели не хочешь помереть под плетями, займись делом, как умные люди.

Однако то ли Иван-дурак и впрямь был небольшого ума, то ли у него были другие представления о жизни (что народ почитал за одно и тоже), но помогать по хозяйству он больше не желал. Коли никто не ценил его изобретений, стало быть, оставалось совершить какой-нибудь подвиг — иначе как еще заявить о себе миру?

Ведь как хорошо, когда конопатая Манька с соседнего двора не плюется в тебя семечками, а угощает наливными яблоками. Или бабки желают вослед доброго здоровья и не кличут дураком.

А потому когда разнеслась по царству-государству весть, что собирается на их земли Чудо-юдо поганое напасть и всех людей истребить, Иван-дурак даже обрадовался. Он и не думал, что шанс проявить себя выпадет так скоро.

Отчаянно надеясь, что прочие богатыри задержатся в дороге, Иван-дурак наскоро собрал узелок с хлебом-солью, взял меч и отправился в путь. Братья даже не стали его останавливать. Только рукой махнули, мол, что с дурака взять, и ушли в поле репу сеять.

А Иван-дурак знай себе едет вперед на своем тощем коньке да колотушкой веселые песни отбивает, чтобы не так страшно было. Все-таки сразиться с Чудом-юдом — это не петушка из березы вытесать.

Долго ли, коротко ли ехал Иван-дурак, наконец видит: деревня незнакомая. Ни души вокруг, все повыжжено. А как добрался до реки Смородины, так и вовсе коня остановил — весь берег мечами поломанными да костями человеческими усыпан. Даже петь как-то расхотелось.

Рассудив, что утро вечера мудренее, нашел Иван-дурак уцелевшую избушку и решил в ней заночевать. Только как уснешь, когда все кажется, что вокруг кто-то ходит да вздыхает. Маялся он, маялся, а потом не выдержал, схватил меч и выбежал на улицу. Видит, на берегу реки в лунном свете как будто блеснуло что-то и тут же пропало.

«Ну, двум смертям не бывать, а одной не миновать», — подбодрил себя Иван-дурак и почти решительно побежал вперед.

Как добрался до берега, на реке воды взволновались, на дубах орлы закричали — появилось на Калиновом мосту Чудо-юдо о двенадцати головах. Вдруг конь под ним споткнулся, ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился.

— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего, ворон, встрепенулся? Почему, черный пес, ощетинился? — пророкотало Чудо-юдо.

«Вот дурак, — подумал в наступившей тишине Иван-дурак. — Станут с тобой конь да пес разговаривать, как же».

— Ага-а-а! — вскричало между тем Чудо-юдо. — Иван! Да я тебя на одну руку посажу, а другой прихлопну — мокрого места не останется!

Несмотря на ужас, пробравший Ивана-дурака до самых пят, ему все-таки стало лестно: чудище не только знало его имя, но и дураком не назвало. Даже как-то неудобно было его убивать. Однако не успел он даже приподнять свой булатный меч, как кто-то огромный пребольно оттолкнул его в сторону и подскочил к Чуду-юду.

«Богатырь, — с грустью подумал Иван-дурак, падая в груду костей. — Успел-таки к самой заварушке, фетюк проклятый. Теперь всю славу себе заберет».

Бой, между тем, развернулся не на шутку. Богатырь неистово размахивал мечом, рубя многочисленные головы направо и налево. Чудо-юдо в ответ злостно завывало и чиркало огненным пальцем по шее, мгновенно отращивая новые. Свист и грохот стояли такие, что аж земля содрогалась.

Увидел Иван-дурак, что богатыря уже по пояс в землю вогнало, и решил помочь. Какие обиды, коли добра молодца убивают!

Подобрал он свой меч, изловчился и отрезал Чуду-юду его волшебный палец. Богатырь не сплоховал: тремя ударами оставшиеся головы посрубал. А потом выбрался из ямы, туловище на мелкие части рассек и побросал все в реку Смородину.

Только теперь Иван-дурак и разглядел его как следует. Вроде не старый, но волосы седые. Лицо в шрамах, бледное, как поганка, а глаза светятся, точно кошачьи. И доспехи — не доспехи, так, лохмотья какие-то. На шее блестит диковинный амулет с оскалившейся волчьей мордой.

Одним словом, не богатырь, а нечисть какая-то.

— Где дворец князя Киевского? — внезапно спросил тот, убирая меч за спину.

— И его убить хочешь? — попятился Иван-дурак.

— Зачем убивать? Оплату заказа получить. Хотя, если не заплатит… — он не договорил и направился к лошади, которая тихо вздыхала возле обгоревшей ивы.

— Стало быть, ты все-таки богатырь? — поспешил следом Иван-дурак.

— Я Геральт из Ривии, — устало отозвался незнакомец. — Ведьмак.

— Колдун что ли?

Геральт, не ответив, взобрался на лошадь.

— А можно я в деревне расскажу, что мы вместе убили Чудо-юдо? — выпалил Иван-дурак. — Я же вроде как спас тебя.

— И то верно, — внезапно усмехнулся тот. — Тебя как зовут, спаситель?

— Иван-дурак.

— А почему дурак?

— Бабка говорила, чтоб силу нечистую обмануть. Коли придет за мной, так я дурак — что с меня взять? А вообще я умный! Борону вот новую придумал, колотушку удоб…

— Молодец, — перебил его Геральт. — Так как мне до князя добраться?

— Я могу показать, — с воодушевлением заявил Иван-дурак. — У меня даже лошадь есть, вместе и поедем!

— А ты петь любишь? — внезапно спросил Геральт.

— Люблю! — радостно отозвался тот.

— Тогда я сам найду дорогу.

Недолго глядел Иван-дурак в спину ведьмаку. Бросился к избушке, отвязал коня и поскакал следом.

Нельзя же ехать к самому князю Киевскому, не зная дороги! Еще русалка какая утащит... К тому же Геральт такой мрачный, его непременно нужно подбодрить. А что может подбодрить лучше, чем песня о ратных подвигах?