Аванк (джен)

— Салазар, — окликнул спутника Годрик, — сдается мне, мы уже были здесь лет пятьдесят назад.

— Ты поражаешь меня глубиной и точностью своих воспоминаний, — ответил Салазар, — разумеется, мы были в Уэльсе и пятьдесят, и сорок, и тридцать лет назад. Мы вообще посещаем твой разлюбимый Уэльс чуть ли не каждый год.

— А не в той ли деревушке мы помогли местным жителям с их чудовищем?

Салазар пожал плечами:

— Тут в каждой деревушке есть свое чудовище, а если приезжаешь ты — их становится два. Но мы можем зайти в гостиный двор и послушать старые байки. В любом случае нам не мешает отдохнуть.

Годрик кивнул. Он уже давно привык к язвительности старого друга. Вместе они пережили столько, что попросту глупо обижаться на злой язык Слизерина. Кажется, если он не будет сцеживать свой яд на кого-то, то отравит сам себя. А Годрику несложно. Они каждое лето покидают Хогвартс ради путешествий по родным островам, а иногда и дальше — Салазар собирает редкие травы и прочие компоненты для своих зелий, а Годрик составляет ему компанию. Да и скучно целый год сидеть в замке. А тут и приключения можно найти. Иногда и с чудовищем сразиться, вот как пятьдесят лет назад.

Они зашли в гостиный двор, заняли дальний угол, попросив эля и чего-нибудь съестного. Им принесли ароматное рагу из дичи и овощей. Пища простая, но сытная. А темный эль хоть и слегка горчил, но был хорош. Когда голод поутих, Годрик, прихватив у стойки несколько кружек с элем, подсел к компании стариков, что заняли лучшие места — у камина, где зимой было тепло, а летом прохладно.

— Позвольте угостить благородных господ прекрасным элем.

Салазар что-то фыркнул в своем углу, вытянул пергамент, перо и чернила и погрузился в какую-то свою очень важную работу. Но Годрик знал, что Слизерин прекрасно все слышит и ему тоже интересно, что расскажут старики. Те оценили манеры, а, самое главное, щедрость и вежливость незнакомца и пустили его в свой круг. Сначала расспросили его, а у Гриффиндора всегда была пара славных историй, чтобы рассказать под кружечку чего-нибудь эдакого. Пусть на эти земли уже давно пришло христианство, но местные жители по-прежнему верили и в фейри, и в духов, и в прочих волшебных существ, а потому с удовольствием слушали байки. Закончив свой рассказ о том, как его знакомый (ну, Годрик же может считать себя своим знакомым?) сражался с мантикорой, Гриффиндор тряхнул рыжими кудрями и спросил:

— А что у вас тут, может, тоже чудища какие-нибудь водятся? Или хоть девы озерные?

— Девы у нас самые обыкновенные, хоть и красивы, и работящие. И чудовища перевелись. Правда, было тут одно. Я еще, помню, мальчонкой был, так мать меня стращала: «Не ходи к Ллин-ир-Аванк — а то Аванк тебя и утащит!» Да нашлись добрые люди, во славу Христа справились с чудищем!

И тут Годрик вспомнил — действительно, они с Салазаром добрые полвека назад разобрались с местным чудищем. Слизерин еще тогда знатно потешался над рыжим приятелем.

* * *

Годрик осмотрел себя в начарованом зеркале и с надеждой спросил:

— Салли⁽¹⁾, может, мы лучше тебя переоденем? У тебя волосы длиннее — даже колдовать не придется, чтоб отросли. И фигура более женственная!

— Вот спасибо, Рик ⁽²⁾! Нет, дело не в фигуре, хотя это платье на тебе отлично смотрится, разве что в плечах узковато. Но это мы сейчас исправим.

Он чуть-чуть поколдовал, и Гриффиндор смог дышать свободнее.

— И кроме того, местные сказали, что ему нравятся «золотоволосые девы», а я мастью не вышел. Да и с мечом ты управляешься куда лучше меня. Всего-то и дел, Годрик, надо сесть на бережок и спеть песенку, чтобы выманить зверя.

— Вот с этим тоже будут проблемы! Ну что за девица с басом?

Салазар отмахнулся:

— Во-первых, у тебя баритон⁽³⁾, а во-вторых, не думаю, что этому боброкрокодилу есть дело до тембра.

— Я знаю одну похабщину!

— Тогда пой гимн Хогвартса.

— Какой гимн, его ж нет? Мы же просто шутили про школу!

— Вот и придумаешь на ходу, ты ж у нас поэт. Или Шляпу свою попроси. Давай уже, не тяни.

— Ну, Салазар, если кто-нибудь узнает, что я надевал бабское платье, то тебе несдобровать!

Салазар хмыкнул, и они отправились к тому самому омуту. По пути Слизерин не затыкался, а давал наставления:

— Как только он на берег выползет — не спеши хвататься за меч. И помни — такие существа тем сильнее, чем ближе к своей стихии. Я попробую его усыпить чарами и сковать. А там разберемся.

— А вдруг он поймет, что я не невинная дева?

— А ты имел дело с мужчинами?

Годрик покраснел и набычился:

— За кого ты меня держишь!

— Вот видишь, значит, ты мало чем отличаешься от девицы.

Годрик хотел было что-то возразить, но Салазар, как всегда, его уел. К тому же на почтительном расстоянии тянулись жители деревни в надежде увидеть пленение чудища. Умная мысль, как водится, пришла опосля, и Годрик хотел съехидничать, что, видимо, Слизерин с мужчинами дела имел, раз отказался от роли девицы, но они уже дошли до того самого омута, и пререкаться было некогда. Годрик уселся на бережок, Салазар спрятался за ивой, а местные уселись в отдалении. Гриффиндор прочистил горло и постарался запеть как можно выше:

— Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Научи нас хоть чему-нибудь.

Молодых и старых, лысых и косматых,

Возраст ведь неважен, а важна лишь суть.

В наших головах сейчас гуляет ветер,

В них пусто и уныло, кучи дохлых мух,

Но для знаний место в них всегда найдется,

Так что научи нас хоть чему-нибудь.

Если что забудем, ты уж нам напомни,

А если не знаем, ты нам объясни.

Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

А мы уж постараемся тебя не подвести⁽⁴⁾.

Как ни странно, видимо, у Аванка совершенно не было музыкального вкуса, уже после первых слов вода в омуте забурлила. Сначала показались исполинские ноздри, за ними не малых размеров голова, а затем чудовище выкарабкалось на берег. Все же он больше напоминал бобра, но зубы у него были крокодильи, что говорило о его хищных привычках, а хвост, да и шерсть заросли водорослями так, что приобрели зеленоватый оттенок. Годрик как ни в чем не бывало продолжал вытягивать куплеты, а довольное чудище подбиралось к нему все ближе. Вот оно уже было на расстоянии меча, к которому и потянулся Гриффиндор, но Салазар наслал на Аванка сонные чары. Тот начал хлопать глазками, практически дополз до Годрика, уложил голову к нему на колени и начал похрапывать и что-то бормотать по-валийски.

Годрик выхватил меч, но заколебался, а Салазар остановил его жестом и сказал едва слышно:

— Он разумен. Нельзя его убивать просто так.

Гриффиндор кивнул — он не любил лишать жизни тех, с кем можно договориться. Тем временем Слизерин наколдовал тяжелые оковы на лапы Аванка, а местные подвели быков, чтобы оттянуть чудище подальше от воды. Когда его оттащили от берега родного омута футов на сто, Аванк проснулся, заметался в попытках скинуть цепи и завопил:

— Кабы не быки — только бы вы меня и видели!

Салазар же спутал его на всякий случай чарами, а Годрик хорошенько приложил его мечом по башке, так что Аванк вырубился. Этого местным жителям хватило, чтобы поверить, что Аванк умер. Они ликовали, праздновали и чествовали героев. Годрик с наслаждением переоделся в мужскую одежду и принял участие в празднике, заодно отвлекая деревенских от чудища. Салазар же потихоньку отволок тушу подальше от деревни и от любой воды и позволил Аванку прийти в себя. Оков, однако, не снял.

— Великий чародей, отпусти меня! — взмолился Аванк.

Салазар усмехнулся:

— Чтобы ты опять принялся жрать людей?

— Да я! Да никогда! Не буду! Только отпусти!

— Значит, все-таки ел?

— Так они все равно бы утонули, и лошади их, и коровы… Я никого в омут не зазывал — сами шли!

— Нет, с людоедами у меня разговор короткий!

И Салазар потянулся за посохом.

— Чародей! Стой! Отпусти! Я уйду в волшебную страну! Здесь меня не увидят! И вредить людям больше не буду!

— И клятву дашь?

— Дам!

— Это хорошо. Для тебя. А что получу я?

На морде Аванка показалось что-то похожее на усмешку. Он понял — убивать его не планируют, можно и поторговаться.

— У меня на дне лежит золото — много золота и драгоценных камней. И все это будет твоим!

— Золото мне не нужно, — Слизерин знал, что золото фейри совершенно не годится в обычном мире.

Аванк же задумался. Обычно людям всегда нужно золото. Этот странный.

— А что ты хочешь, чародей?

— Получить власть, узнать тайну.

— Власти у меня у самого только в моем омуте, не думаю, что тебе она нужна. А насчет тайны — хочешь узнать рецепт зелья фейри?

— То самое, что позволяет видеть истинный облик?

Аванк кивнул.

— А под силу ли его сварить человеку?

— Откуда мне знать? Ты ж чародей, у тебя, может, и получится.

Салазар задумался. Впрочем, даже узнать рецепт — уже большое дело. И они поклялись: Аванк — что уйдет в Волшебную страну, не будет вредить людям, в том числе и Салазару лично, и расскажет рецепт зелья фейри, что позволяет видеть истинный облик, а Слизерин — что снимет оковы, отпустит Аванка и не передаст рецепт зелья простецам.

Утром Гриффиндор и Слизерин встретились весьма довольные: Годрик — славной пирушкой и местными девушками, Салазар — уникальным рецептом. Кто же знал, что пятидесяти лет хватит, чтобы история в памяти местных жителей так изменилась?

* * *

— Совсем житья нам не было от этого крокодила! Да и деревня меньше была гораздо, не хотел здесь жить никто. Ведь честные люди и подойти боялись к реке, но однажды к нам заглянул рыцарь. Наверно, это Передур был, рыцарь самого Артура, не иначе! А значит, и король скоро проснется!

Кто-то шикнул:

— Это он рыцаря своего в разведку послал, да тот и рассказал ему, что, видно, не настали еще времена. Это ж полвека назад было, мы еще сами под стол пешком ходили.

— Ладно, Джон, может, ты и прав. Но то, что рыцарь со своей дамой здесь были и от Аванка нас спасли — тоже правда. Леди его колдуньей была, это понятно. Черноволосая такая, далеко не красавица, но, говорят, взглядом обжигала! А вот рыцарь — рыжим был, прям как вы.

На этих словах Годрик разулыбался, а из-за стола Слизерина послышался кашель, как если бы кто-то поперхнулся. Рассказчик же продолжил, ничего не заметив:

— Так вот, дала леди своему рыцарю волшебный камень, чтобы он невидимым стал и смог к чудовищу подобраться. Ведь Аванк в своем омуте был господином и властелином. Итак, наш рыжий рыцарь поцеловал руку своей дамы, спешился и нырнул в омут с головой. В правой руке его был зажат меч, а в левой камень, что дала ему Леди. Ждали его долго, уже нашлись и те, кто решил, что аванк победил, да вынырнул наш спаситель с окровавленным мечом в руке, а чудища с тех пор никто не видал и не слыхал. Избавил нас рыцарь с Божьей помощью от страшной напасти!

Гриффиндор искренне похвалил рассказчика, заказал всем еще по кружке эля, а потом вернулся за стол к Салазару:

— Ну что, прекрасная леди-колдунья, как тебе история?

— Прекрасно, — фыркнул Слизерин, — впрочем, мне нет дела до простецов и их историй. Я уже молчу про «волшебный камень», но, по-моему, сложно вынырнуть из реки с окровавленным мечом. Не мешай мне, пожалуйста, я как раз работаю над очень важным моментом.

Но ничто не могло испортить чудесного настроения Гриффиндора: все же в истории его запомнили мужиком, а вот Салазара приняли за женщину. Это определенно того стоило! И он обязательно расскажет об этой истории Ровене и Хельге, когда они вернутся. И Годрик улыбнулся еще шире.

1) Если сокращения имён основателей кажутся вам не уместными, то отнесите это к попыткам автора пошутить

Вернуться к тексту

2) ещё одно сокращение, простите

Вернуться к тексту

3) да-да, наверняка термин "баритон" придумали позже, но вы уж простите автора

Вернуться к тексту

4) теперь вы знаете, что гимн Хогвартса сочинили очень давно — это объясняет, почему никто не помнит мелодию

Вернуться к тексту