Выдающийся зельевар (гет)

День для Драко Люциуса Малфоя начался как обычно: с чашки кофе, завтрака и поцелуев с женой перед уходом на работу. В его лавке, которая располагалась прямо рядом с Лютным, где он варил зелья, тоже все было как обычно: заказы, клиенты — ничего из ряда вон выходящего.

Странности начались ближе к обеду. Пока Драко приводил в порядок документы, систематизируя их, колокольчик на двери звякнул, возвещая о прибытии посетителя. Драко поднял голову, как делал всякий раз, когда слышал звон. И тут он замер, увидев, кто к нему пожаловал. Он сразу понял, кто перед ним. Узнаваемые черты и непослушные волосы сказали ему все. Приосанившись, он ждал, когда посетительница начнет разговор. И она не заставила себя долго ждать.

— Здравствуй, — просто сказала она.

— Чем обязан? — холодно поинтересовался Драко.

— Я слышала, ты — хороший зельевар.

— Вполне возможно.

Драко выжидательно смотрел на нее холодными серыми глазами. Она заломила руки, видимо, не зная как продолжить разговор, но в карих глазах блеснул огонек упрямства, и Драко стало понятно, что просто так она не уйдет.

— Я пришла кое-что предложить тебе, — спокойно проговорила посетительница, хотя Драко отчетливо видел, что причина, побудившая ее оказаться прямо сейчас в его лавке, очень серьезна, а сама она нервничает.

— И что же? — флегматично приподняв одну из бровей, поинтересовался Драко.

Она, сцепив пальцы, вдохнула и проговорила так спокойно, как только могла:

— Я могу сделать так, что твой срок запрета на выезд за границу сократится.

— Да что ты? — ровно спросил Драко. — И как ты это провернешь?

— Не важно, это моя забота; но я точно знаю, что могу тебе это устроить.

Драко молча смотрел на гостью, натянув на свое лицо насмешливую ухмылку. Она вздрогнула.

— У тебя будет возможность путешествовать по всему миру: побывать в Австралии, Испании — где угодно. И эта возможность появится прямо сейчас. А так, сколько тебе еще ждать ее? Восемь лет?

— Меня вполне устраивает Франция, туда я могу ездить.

— Это только Франция, — возразила она.

— Меня и мою семью устраивает, — снисходительно пожав плечами, повторил Драко, затем, расплывшись в хищной улыбке, продолжил: — Но мне интересно, что именно ты хочешь от меня, раз прилагаешь столько усилий, чтобы я согласился?

Он посмотрел на собеседницу суровым взглядом. Она невольно поежилась, хотя виду не подала.

— Согласился? — как ни в чем не бывало, переспросила она.

— Именно. Ты ведь не просто так сюда явилась. Уверен, тебе нужно, чтобы я что-то сварил, — уверенно прозвучало из его уст.

— Зелье от ликантропии, — тихо произнесла она.

— Что?! — поразился Драко, на миг теряя свою невозмутимость.

— Я думаю, ты в курсе, что мой сын страдает ликантропией и…

— И ты хочешь, чтобы я изобрел зелье от этого недуга? — спросил Драко, вернув себе холодность и расчет в голосе.

— Да! — выдохнула она.

— Нет! — отрезал он.

— Но почему? — ее голос стал терять даже видимое спокойствие, и в нем послышались отчаянные нотки.

— Не хочу, — просто ответил Драко.

— Но… — замешкалась она. — Для тебя ведь это возможно, я знаю, что ты один из лучших и что…

— Я, может быть, и могу, — бесцветным тоном перебил ее Драко, — но как я уже сказал — не хочу.

Она тяжело вздохнула и опустила глаза в пол. Драко смотрел с холодной невозмутимостью на ее поникшие плечи.

— Слушай, понимаю, что нас нельзя назвать лучшими друзьями, и я бы ни за что не пришла сюда просить о помощи, если бы был другой выход; но мой сын тяжело болен, и ты единственный, кто может помочь, — умоляющим тоном произнесла она.

Драко иронично усмехнулся.

— Ну, а мне что за дело до твоих проблем? — изогнув бровь, спросил он.

В ее глазах тут же вспыхнул огонек. Спокойно встречая негодование в ее взгляде, Драко продолжил:

— Мы — не родственники, если уж твой расчет был на это, — жестко сказал он. — Моя жена несколько раз посылала вам приглашение на чай, когда хотела наладить семейную связь и познакомиться поближе. Но вы всякий раз игнорировали ее письма.

Она с досадой поджала губы. Ведь не скажешь же, что письмо потерялось, если таковых было несколько.

— Вы очевидно сочли, что знаться с моей семьей ниже вашего достоинства, так какого хрена ты сейчас приперлась сюда?

— Я виновата, — сказала она, — ни ты, ни, особенно, твоя жена не заслуживали такого обращения с моей стороны, но мой ребенок ни в чем не виноват. Он не виноват в том, что унаследовал от отца серьезный недуг. Он заслуживает лучшей жизни, а так… — она сглотнула, и Драко показалось, что она сейчас заплачет. — Я пришла сюда просить тебя придумать зелье от ликантропии, потому что ты — единственная его надежда на нормальную жизнь.

— Забавный вы народ, гриффиндорцы, — сверкая странной искрой в глазах, проговорил Драко. Она открыла рот, чтобы поправить и сказать, что она не гриффиндорка, но не успела. Драко продолжал говорить: — Вас просто распирает от собственного морального превосходства, многие из вас так кичатся тем, что были членами Ордена Феникса, что глядишь и вы вот-вот обосретесь от чувства собственной важности. Но случись что серьезное, вы бежите за решением проблемы к нам, слизеринцам, плохим парням и девчонкам. Парадокс, не находишь?

Она стояла, не произнося ни слова, обнимая себя. Он тоже молчал, скрестив руки.

— Я не возьмусь за зелье, — твердо изрек Драко. — Вся твоя семья обидела мою супругу, вы отвернулись от нее, хотя она этого не заслуживала. И теперь, вероятно, мне надлежит вернуть тебе долг.

Она разочарованно кивнула, глотнув ртом воздух, и Драко показалось, что она вот-вот заплачет.

— Я виновата, — пораженно сказала она, — но мой сын — нет. И он сильно мучается уже сейчас, а что будет дальше, даже боюсь представить.

— Сколько ему? — вдруг против воли вырвалось у Драко.

— Семь, — рассеяно ответила его посетительница.

— Почему ты говоришь, что он мучается? Сегодня не проблема достать зелье, которое поможет ему безболезненно пережить период транформации.

— Ты просто не понимаешь, что переживает человек, больной ликантропией! — эмоционально воскликнула она. — И я не пришла бы к тебе без крайней нужды!

— И что, ты считаешь, что мне под силу изготовить зелье, которое полностью вылечит страдающих ликантропией?

— Да, — утвердительно кивнула она. — Я уверена в этом. Я слышала, что ты выдающийся зельевар.

Драко саркастически усмехнулся.

— Слышала она! Почему вы поступили так с ней?

— С кем?

— С моей женой. Она была верным членом Ордена, без нее чертов Поттер никогда не одолел бы Темного Лорда. Но стоило ей полюбить «не того парня» и выйти за него замуж, как вы вычеркнули ее из своих жизней. Она осталась совсем одна, практически без друзей. А ведь конкретно ты знала ее лично.

— Я не знаю, — был ответ.

— Знаешь, — без тени улыбки холодно процедил он. — Ты отлично знаешь, почему. Вы, бывшие члены Ордена, — просто кучка лицемеров и ханжей. Вы устроили моей женщине обструкцию, хотя она спасла ваши никчемные задницы, потому что сами вы никогда не победили бы Волдеморта. Ваш вклад в победу настолько ничтожен, что можно было и не напрягаться.

И всю эту травлю вы заварили только лишь потому, что она посмела пойти против правил, выбрать мужчину не вашего круга. Кое-что напоминает, не так ли? — зло прищурился Драко. — И я не стану помогать тебе, потому что именно ты, а не кто-то другой каждый раз отвечала молчанием на… — Драко задумался, — кажется, пять приглашений на чай.

Она разочарованно кивнула, достала бумагу, быстро что-то написала и протянула ее Малфою.

— Мой адрес, на случай, если передумаешь. Повторю, я готова сделать все, что будет в моих силах, помочь не только с выездом, — тихо произнесла она, а затем, повернулась и направилась к выходу.

И, когда она уходила, взгляд Драко случайно выхватил одинокую слезу прокатившуюся по ее щеке.

Весь оставшийся рабочий день, прокручивая в своей голове разговор с Тонкс, Драко злился. Злился на то, что его родственники так обошлись с его любимой женщиной. Им не нравился он? Да и к чёрту! Но с ней-то за что так?

Когда об их отношениях стало известно и почти все друзья, приятели и знакомые Гермионы отвернулись от неё, в сердце Драко вернулось мерзкое чувство вины, с которым он боролся уже много месяцев. Оно с удвоенной силой возвещало о том, что это он виноват в общественной ненависти его возлюбленной. Оно нашептывало, что без него Гермионе было бы лучше, оно кричало в его сознании, что он не сможет дать ей нормальной жизни. И он бы сломался, если бы они не обсуждали чувства. Гермиона убеждала его в том, что не смотря на весь хаос, она неимоверно счастлива с ним. Драко становилось легче от этих слов, была надежда, что всё еще обернётся хорошо.

Правда в том, что ему не так уж нужны были его родственники, особенно те, с которыми он не был знаком ранее, но Гермиона хотела наладить общение. В первый раз она написала Тонкс и Андромеде, живущим после Войны в одном доме, почти сразу после их с Драко свадьбы. Она искренне надеялась, что всё сложится и они будут общаться хотя бы изредка. Но никакого ответа не приходило, и Гермиона расстраивалась. Она говорила Драко, что совершенно не ожидала такого поведения от его родни. И Драко злился, испытывал боль и чувство вины.

Однажды он сам написал по письму Андромеде и Тонкс, вежливо уверяя, что его жена — не он, она не виновата в его ошибках. Он напомнил им о заслугах Гермионы перед волшебным обществом Британии и просил не судить её только за то, что она замужем за ним. Драко лелеял слабую надежду на на то, что, возможно, хотя бы кто-то из них проникнется его письмом и изменит своё мнение, а Гермиона встретится с ними за проклятым чаем и будет счастлива. Но ничего не вышло. Ответа или какой-то другой реакции так и не последовало. Драко был в ярости.

Время шло, Гермиона перестала придавать этому значение, хотя все ещё отправляла раз в год приглашение на чай. Драко старался не думать о родственниках, дабы не вызывать внутри себя жгучее чувство гнева, граничащее с ненавистью. И вот сегодня Тонкс посмела явиться к нему, прося его, — его! — о большой услуге. Немыслимая наглость.

Драко был зол весь оставшийся рабочий день, он был зол и тогда, когда трангрессировал к своему дому.

Однако когда он увидел улыбку жены, едва открыв входную дверь, то его гнев и раздражение улеглись. Гермиона стояла в прихожей и мило улыбалась ему. Как только дверь была закрыта, она подошла к Драко, обвила его шею руками и горячо поцеловала в губы. Он страстно ответил ей, сжимая в своих объятиях.

Их дом был просторным и уютным, декорированным преимущественно в светлых тонах. Драко любил каждый его сантиметр. И любил возвращаться вечером домой. Гермиона не всегда приходила первая, и иногда он встречал её, ожидая, когда она вернётся, и они сядут ужинать вместе.

— Как прошел твой день? — нежно промурлыкала она ему в губы, в то время как он огладил ее грудь через полосатую рубашку.

— Необычно, — ответил Драко. — А твой?

— Мой — нормально, — устало ответила Гермиона. — Ты сказал, что твой день был необычен. Чем именно?

— Да. Но давай оставим этот разговор на вечер.

— На вечер? — голос Гермионы изменился, зазвучав тревожными нотками.

Она слегка отстранилась, пытливо заглядывая ему в глаза.

— Не пугайся, все хорошо, — успокоил жену Драко. — Просто у меня сегодня был необычный посетитель.

— Хорошо, — сказала Гермиона, взяв его за руку и увлекая в гостиную.

Едва они вошли в помещение, как тут же раздался детский визг и трехлетний ребенок повис на Драко.

— Привет, Звездочка, ты слушался маму? — спросил Драко, обнимая малыша.

— Да, я слушался!

— Ну и молодец, — Драко поцеловал сына в лоб.

Он уже хотел подойти к Гермионе, чтобы снова обнять ее, как вдруг заметил на журнальном столике конверт. Драко протянул руку, одновременно опуская сына на пол. Конверт оказался вскрытым. Он вытащил письмо и быстро пробежался по красиво выведенным строчкам.

Дорогие Гермиона и Драко!

Простите, что так долго не связывались с вами. Будем искренне рады видеть вас на субботнем ужине у нас дома.

Андромеда.

— Твою!..

— Драко! — укоризненно перебила Гермиона, не дав ему закончить.

— Прости, — уже тише ответил Драко, подняв обе руки. — Ты все еще хочешь познакомиться с ними?

— Да нет, несколько лет ведь прошло с моего последнего письма, но это очень странно. То, что они сами написали, и вдруг сразу приглашение на ужин.

— Она сегодня заходила ко мне в лавку.

— Кто?

— Тонкс.

— Правда? Что ей было нужно? — заинтересованно спросила Гермиона.

— Она хотела, чтобы я разработал зелье от ликантропии, чтобы…

— Вылечить ее сына, — закончила она за него. — Тогда понятно, откуда это приглашение.

— Да уж, уровнем лицемерия они даже моего отца превзойдут, — хмыкнул Драко в унисон со вдруг заурчавшим животом.

Гермиона улыбнулась.

— Идем ужинать. А это обсудим потом.

— Пойдем.

За ужином они не касались темы Тонкс. Но когда, уложив ребенка, они сами стали готовиться ко сну, Гермиона вдруг спросила:

— Так что ты ответил ей?

Она сидела на кровати, сняв с себя джинсы и оставшись только в нижнем белье и полосатой рубашке.

— Кому? — спросил Драко, стягивая с себя брюки.

— Тонкс.

— Конечно, сказал, что не возьмусь за подобное.

— И я понимаю почему, — задумчиво проговорила Гермиона. — Но слушай, это ведь так интересно — зелье от ликантропии! Если ты выведешь его, то впишешь себя в историю! Ты ведь всегда этого хотел.

— Да, — серьёзно ответил Драко. — Было бы неплохо запомниться не только как чёртов Пожиратель смерти.

— Драко, не надо, — Гермиона погладила его по руке. — Прошу тебя, не надо.

Он сжал её руку, сказав:

— Ликантропия — очень сложная штука. Особенно врождённая ликантропия. Даже у профессора Снейпа не вышло создать рецепт зелья от этого недуга. Задача, как ты понимаешь, не из простых, если она вообще выполнима.

— Ты лучший зельевар, чем он, — сказала Гермиона улыбаясь ему.

Драко вернул улыбку. Это было так мило. То, как Гермиона верила него. И хоть Малфой был полностью согласен с ней, считая себя блестящим зельеваром, всё равно ему до чёртиков нравилось, когда она говорила ему нечто подобное.

— Неужели это действительно невозможно? — спросила она.

Драко задумался.

— Это не один год работы. И не факт, что получится.

— Но если есть интерес, то попробовать всегда можно. Если уж кто и найдёт формулу, то это ты.

— Всё равно зелье для детей никак не адаптировать.

Гермиона удивлённо посмотрела на него.

— Испытания, — пояснил Драко. — Зелье должно пройти многоэтапные испытания на людях. А до этого на животных.

— Понятно, — ответила она ему, не понимая, как сама не додумалась до этого. — Но, как я посмотрю, ты уже думал об этом.

— Конечно, думал. Я же зельевар. Когда я слышу о какой-то задаче, я всегда обдумываю варианты. Но я не собираюсь за него браться.

— Ладно, — пожала плечами Гермиона.

Драко дотронулся до ее руки в приглашающем жесте. Гермиона придвинулась к нему ближе, а он медленно снял с нее рубашку, попутно целуя ее шею. Она разомлела, забыв про все вопросы. Тем временем руки Драко приникли к ее груди, погладив ее через лифчик белого цвета. Гермиона издала томный вздох, откинувшись спиной на кровать. Драко нашарил руками застежку белья на ее спине и снял его. Он нежно прикоснулся к обнаженной груди губами, вызвав у Гермионы еще один чувственный вздох. Она запустила свои руки ему в волосы, вцепившись в них. Они медленно опустились на кровать. Гермиона сладко охнула, когда почувствовала его возбуждение. И когда его губы чувственно спустились к ее животу, а руки стянули с неё трусики, она громко застонала, полностью проваливаясь в его ласки.