Шпилька (гет)

— И с чем же ты пожаловала, Шпилька? — спросила только недавно вернувшаяся Акталь. Варна ждала ее, сидя возле стены в знакомы коридорах их... логова, наверное? Дома? Теперь это временно ее, Варны, дом, потому что другого у нее нет, только эти безликие стены и комната с цепью, на которую ее уже не посадят. Варна надеялась, что не посадят.

— Акталь, — Варна облизнула губы и подняла глаза. Она хотела лечь, есть, пить, чтобы просто все прекратилось, но должна была рассказать все без утайки. Только так Акталь сможет решить, что делать. — Аврелия поймал Механикус, а за мной гнался колдун.

— Вот как? — Акталь скривила губы и положила руку на голову Варны. Пальцы тут же запутались в и без того растрепанной прическе, и Варна вздрогнула, не зная, чего ждать, боли или ласки. — И еще три священника в придачу? Вы должны были вернуться вдвоем, а ты вернулась одна. Шпилька.

— Да, — Варна испуганно сжалась, понимая, что Акталь недовольна, но все еще пыталась объясниться. — Акталь, это правда! Мы не успели доехать, байк вдруг затормозил, меня вышвырнуло, а Аврелия схватили!

— Неужели. И что было дальше? Ты зарастила переломы и побежала сюда, а за тобой с улюлюканием гнался колдун?

— Я... Император уберег меня от переломов, и я смогла быстро встать. И убежать, и еще я разбила сервочереп, который они послали для того чтобы меня найти.

Акталь поморщилась и сжала пальцы, запрокидывая голову Варны и внимательно вглядываясь в ее глаза. Варна только пискнула, стараясь не отводить взгляда. Видимо, Акталь что-то нашла, потому что слегка встряхнула Варну и продолжила:

— Если ты не лжешь мне, Шпилька, то подумай, зачем ты привела сюда колдуна? Полагаешь, он не сможет найти твой след?

Варна сглотнула. Потом осмелилась возразить:

— Я шла по следу протектора, и колдун мог сделать то же самое. Акталь, я пыталась от него избавиться, и он отстал!

— Ты должна была, — Акталь склонилась, болезненно натягивая волосы Варны и припечатывая ее тяжелым негодующим взглядом. От Акталь исходил легкий запах крови и металла, — убить его, Шпилька. Но я прощу тебе эту оплошность... сегодня.

Склонившись еще ниже, Акталь поцеловала Варну в лоб и медленно выпустила. Варна выдохнула: сейчас ее не будут наказывать. Она не чувствовала себя виновной, но Акталь ведь виднее.

— Я могу идти? — несмело спросила она, все еще чувствуя фантомные пальцы у себя на голове. Нельзя вставать без разрешения!

— Иди, — махнула рукой Акталь, демонстрируя, что уже увлеклась другими делами. — Отдохни, Шпилька, и найди себе дело. И ни шагу за пределы этого отсека.

Акталь не стала подробно рассказывать, что она сделает за ослушание, и от этого было еще неуютнее. Хорошо если просто посадят на цепь, а если что-нибудь еще? Варна не представляла себе, что именно, но от этого было нисколько не легче. Кивнув, она торопливо поднялась, скривившись от боли во всем теле, и ушла к себе — в комнату с рисунком и цепью в стене.

У Варны едва оставались силы на молитву, и только вечерний гонг заставил ее встать на колени и сложить руки священной аквилой на груди. Император, всемилостивый, спасибо, что позволил мне жить дальше и служить Тебе!

По коже пробежал холодок, Варна огляделась в поисках колдуна, но ничего не заметила, и решила ложиться спать. Сон успокаивает лучше всяких лекарств, во сне тело отдыхает и лечится. Так она думала.

Сон был полон жадных взглядов и пронизывающего холода. Варне казалось, что ее оценивают, на нее смотрят, взвешивают на весах: какая ты, кто ты, зачем ты живешь, грешница, преступница, убийца. Варна видела Кима, и он гнался за ней, смеясь и предлагая начать все с начала, забыть их ссору, и из-под его робы проглядывали кончики щупалец. Варна кричала и бежала, бежала изо всех сил, позабыв, как молиться, как произнести хоть слово. Лицо Кима текло и менялось, становясь лицом то повешенного, то колдуна, то, почему-то, Акталь, а голос то проникновенно шептал, то громыхал молитвенным гонгом так, что, казалось, барабанные перепонки вот-вот не выдержат и лопнут.

Из сна невозможно было вырваться, он поглощал липкими щупальцами, оставляя привкус безнадежности: что бы ты ни сделала, ты уже проклята. Император не примет тебя в Свет, и ты навсегда останешься одной из воющих в пустоте душ, кормом для голодных демонов. И проще будет смириться, отдаться им самой, чем вот так безнадежно бежать по кругу, чувствуя, как наливаются тяжестью ноги, а что-то отвратительное и тяжелое дышит прямо в загривок.

Варна проснулась от зова к утренней молитве. На щеках застыли дорожки слез, тело затекло от неудобного положения и отозвалось болью. Она лежала в позе эмбриона и с трудом смогла разогнуться, чтобы вновь встать на колени и сложить руки. Сон не принес облегчения ни телу, ни разуму, а фигуры смотрели со стены, как ей казалось, с укоризной и печалью.

На Варну снова накатило ощущение собственной бесполезности. Акталь велела найти дело, но что она умеет, кроме как перебирать детали и складывать их в нужном порядке? Нужно поесть и еще раз хорошо подумать. Что вообще может быть нужно здесь, где она видела только Акталь, и даже тот, кто на складе, не показывался. Может быть, спросить у него, не нужна ли помощь?

Это показалось хорошей идеей. Варна встала и вышла, припоминая, куда вели трубы подачи питательных брикетов. Куда-то туда. Вот и тяжелая дверь, именно такие обычно скрывают за собой склад. Варна постучалась, но с первого раза ей не ответили. На третий стук (сапогом) из-за двери послышалось приглушенное толстым металлом ворчание и грубый окрик:

— Чего надо?!

— Простите, — собравшись, заговорила Варна. Любой кладовщик будет груб, это, наверное, свойство должности. — Я хотела спросить, не нужна ли какая-нибудь помощь?

— В чем это? — подозрительно уточнил голос из-за двери.

— В том, что может быть вам полезно, — терпеливо ответила Варна. Не отступать же.

— Ладно, — подумав, ответил голос, и что-то в двери громыхнуло. Варна шагнула в открытую дверь и тут же наткнулась взглядом на маленького, ей по пояс, человека с красноватыми глазами, заросшим щетиной лицом и длинными кудлатыми волосами. Человек (или не человек?!) был одет в стандартную робу работников Цехов, подшитую ему по размеру.

Нервно моргнув, Варна медленно отступила. Император, Боже, это что, еще один мутант?! А карлик воззрился на нее с неприкрытой неприязнью и размашистым движением упер кулаки в бока.

— Что уставилась? Никогда ратлинга не видела? Захлопни рот, я санкционированный!

— К-кто? — робко уточнила Варна, поняв только одно, что этот карлик «санкционирован», то есть, не мутант, а вот такой вот человек. Как люди с белыми волосами, белой кожей и красными глазами тоже не считались мутантами.

— Ратлинг! А зовут меня Ирис. Закрой дверь.

Он заулыбался, выражение тяжелого недовольства сменилось весельем. Варна закрыла дверь и огляделась. Вокруг действительно был склад: стеллажи, какие-то ящики, хлам, похожий на тот, который она сбросила на голову колдуна. Похоже, Ирис был весьма запаслив.

— Я Шпилька, — представилась Варна. Акталь сказала, что теперь ее зовут так, значит, ее зовут именно так. — Извините, что помешала.

— Шпилька, ха. А почему? — Ирис легко вскочил на один из стеллажей и сел прямо на полку, закуривая. Палочку лхо он вытянул прямо из-за уха и с довольным видом затянулся.

— Не знаю, — растерялась Варна, стараясь не дышать сладковатым дымом. Лхо продавали контрабандисты, но если надсмотрщик заметит употребление, то провинившемуся не миновать плетей. — Наверное, потому что у меня много шпилек в прическе?

— Действительно, — расхохотался Ирис. — Ты бы себя видела! Хочешь, пожарю еще одну? У меня их много!

Он так же ловко пополз по стеллажам, кое-где перепрыгивая прямо через ящики, и достал длинный заостренный штырь, больше всего похожий на гвоздь, но из гибкого металла. Поймав брошенную шпильку, Варна рассмотрела ее со всех сторон. Тяжелая, размером с ладонь, украшенная гравировкой и очень острая.

— Зачем мне это? — спросила она и ойкнула, найдя Ириса совсем вплотную к ней. Он подкрался совершенно бесшумно, несмотря на то, что все еще двигался размашисто и покачивался.

— Бери-бери, пригодится, — добродушно ответил Ирис, глядя снизу вверх, и Варна снова отметила его покрасневшие глаза. Кажется, это все-таки не лхо... — Так чего ты пришла?

— Хотела узнать, нужна ли какая-нибудь помощь... и поесть, — со вздохом призналась Варна, не глядя втыкая шпильку себе в волосы. Красивая!

— Все вы хотите только жрать! На, бери список... ты читать-то умеешь?

— Умею, — оскорбилась Варна. Люди Цехов не знали многого, но умели и читать, и считать. Как иначе работать?

— Тогда вот список, разложи все из тех ящиков по наименованиям, получишь еду. Все, давай, не мешай мне.

Ирис снова сел на полку стеллажа и блаженно прикрыл глаза. Сладковатый дымок заполнял помещение, и вскоре Варна почувствовал себя спокойно-спокойно. Она медитативно, проговаривая инструкцию как литанию, раскладывала детали и потом покачивалась, глядя прямо перед собой на переливающиеся разными цветами ящики. Ей было хорошо, так хорошо, как никогда.

— Ирис... — спросила Варна, когда Ирис вспомнил о ней и выдал паек. — А можно мне того же, что ты куришь?

Наркотики это плохо, от них умирают или получают плетей, но Варне и так было плохо, просто отвратительно. Неизвестно, доживет ли она до завтра, или за ней придут мертвецы, только уже не во сне, а наяву. Непонятно, что и как будет дальше, а если вдохнуть сладковатый дым, то перестаешь думать, но можешь действовать, и это прекрасно.

Ирис расхохотался вновь, помахал рукой.

— Только если ты готова расплатиться.

— Чем? — слегка похолодев и тронув застежки на горле, спросила Варна. Конечно, он мужчина, она женщина, и она всегда может расплатиться.

— Вот бабы, все об одном думают. Нет, не этим. Станцуй для меня!

— В смысле? Я не умею... — опешила Варна, пытаясь понять, он издевается или просто такой странный?

— В этом и интерес! Станцуй, чтобы мне понравилось. От души.

Варна помялась, потом мысленно махнула рукой. Что она теряет? Ирис разве что посмеется над ее неуклюжестью, но смех хоть и ранит, все-таки не убивает. Первые движения были неловкими, Варна не представляла, как надо танцевать, еще и без музыки, а потом вспомнила, что на самом деле музыка-то у нее есть! Литании работы очень ритмичны, и если правильно их провозглашать...

Это был неуклюжий, но поглощающий все внимание танец в тесном пространстве между стеллажами, в окружении непонятных ящиков, отдающийся болью во всем теле. Он уводил за собой, и Варна улыбалась, бормоча литании и двигалась, двигалась, чувствуя, как ее покидает ночной страх. Пусть все летит в подулей, пусть уходит. Ирис оказался мудрее, чем она думала. Да, очень странный, но мудрый.

Остановившись, Варна благодарно улыбнулась ему. Ирис кивнул.

— Вот так и надо, детка. Так и надо. Ты слишком усложняешь себе жизнь. На, держи.

Он вручил три палочки из светлой бумаги, в которых шуршала какая-то труха. Варна снова кивнула.

— Спасибо, Ирис... я...

— Ты мне очень благодарна, я знаю, — самодовольно заметил Ирис и ухмыльнулся. — А раз так, то поработай еще. Видишь вон те стеллажи? Их надо разобрать полностью. Не удивляйся, там лежит гранатомет.

— Гра... зачем?!

— А ты не догадываешься? — подмигнул Ирис и развернул ее за бедро, тыкая пальцем в стеллаж. — Давай-давай!

Действительно. Странный был вопрос. Зачем нужен гранатомет, если не убивать врагов Императора?

Так прошло два дня, и пусть даже ночь вновь не принесла отдыха, терзая кошмарами, день давал и отдых, и покой, и работу. Варна было почувствовала себя на своем месте, но тут вернулась Акталь, и она была не одна.

На низкой колесной машине лежал без сознания связанный колдун, а Акталь, непрерывно морщась, вызвала Варну.

— Оттащи это в келью, где живешь, и прикуй как следует, — приказала она, передавая пластинку-ключ. — Не бойся, он без сознания. Как только начнет приходить в себя, позовешь.

Варна проводила ее растерянным взглядом и подошла к колдуну. Тот непрестанно что-то бормотал на незнакомом языке, и Варна постаралась не вслушиваться. Нечестивые мольбы к его Темным богам — не то, что должно слушать праведному! Решительно сдув прядь волос со лба, она повела машину к двери и с трудом стащила тело вниз, запихивая в дверь уже ногами. Колдун, мерзкое отродье, всячески сопротивлялся, даже будучи без сознания!

Волоком подтащив его к цепи из стены, она замкнула ошейник и приковала к нему руки. И только сейчас осознала, что, получается, у нее снова нет места для сна. Это же ее келья, комната, камера... была. Теперь ее приходится делить с колдуном! Варна зло пнула его в бок и отошла подальше, пытаясь заглушить гнев и бормотание колдуна молитвой. Она была почему-то очень созвучна ритмом с бормотанием колдуна, и Варна начала прислушиваться. «Эмперор» — это же «Император»? Что ты, гнусная тварь, желаешь Ему, что поминаешь даже сейчас?!

Не вынеся святотатства, Варна снова пнула колдуна, и тот медленно открыл глаза, уставившись прямо на нее. У него были вполне обычные глаза сейчас, не затянутые туманом, и их взгляд буквально вонзался в ее разум, как будто он был жуткими инструментами палачей.

Вскрикнув, Варна отшатнулась, но потом взяла себя в руки и накинулась на колдуна, чувствуя, как ее переполняют гнев и ненависть. На счастье колдуна, у нее не было оружия, а о шпильке в волосах Варна забыла и била руками, беспорядочно и глупо. Колдун отбрыкивался, беспрестанно ругаясь, зато больше не терзал ее разум клещами.

— Шпилька, — окликнула ее Акталь, вставая в дверях. — Выброси его. Иди сюда.

Все еще тяжело дыша, Варна отступила, продолжая сверлить колдуна ненавидящим взглядом. Акталь положила ладонь ей на затылок и легонько погладила. Варна аж замерла от удивления, но не сопротивлялась, хоть и чувствовала себя странно.

— Ты молодец, — продолжила Акталь, наглаживая сильнее и разминая пальцами мышцы шеи. — Именно так и нужно с ними обращаться. Он еще послужит нам и укреплению нашего убежища. Ты ведь видела сны?

— Да... — запнувшись, призналась Варна, не зная, как отнестись к прикосновениям. Это было приятно, но очень странно и немного страшно, как будто Акталь примеривалась, не свернуть ли ей шею.

— Кошмары варпа настигают нас, увы, и охватывают улей. Мы должны защититься, и это сделаешь ты, Шпилька. Видишь эти рисунки? Их нужно обновить. Возьми его кровь для мужчины и свою для женщины. Они защитят тебя. Давай, иди.

Вложив в руку Варны маленький нож и кисть, Акталь вышла, закрыв за собой дверь. Щелкнул замок, и Варна поняла, что этот приказ не из тех, которые можно проигнорировать. Колдун мрачно посмотрел на нее.

— Дура, — сказал он, как выплюнул. — От этого ритуала станет только хуже.

— Инквизитор сказала так сделать, и я сделаю, ты, еретик! — оскалилась, не решаясь подойти. Он больно пинался и явно будет сопротивляться.

Колдун странно на нее посмотрел и задумчиво протянул:

— Поня-я-тно...

Варна вновь ощутила, что в ее разум вцепились, и яростно метнула в колдуна одну из своих заколок. Конечно, это не помогло, но она вспомнила, что у нее есть и другой способ. Порывшись в карманах, она вытащила одну из бумажных скруток, наполненных похрустывающей в пальцах трухой. Сладковатый дым проник в легкие, заполнил комнату, поднялся к потолку. Варна привалилась к стене, почувствовав накатившую слабость, но взяла себя в руки. Ритуал. Она должна провести ритуал!

Перед глазами Варны стоял туман, и она двигалась скорее на ощупь, пока едва не запнулась о вытянутые ноги колдуна. Тот вяло брыкнулся, тоже поглощенный сладким дымом, и Варна поняла, что это ее шанс. Нож в левую руку, кисть в правую. Отодвинуть ворот рубахи, уколоть в плечо, обмакнуть кисть, не обращая внимания на протесты. Кровь ложилась на камень плохо, как будто глубоко впитываясь, Варна чувствовала, как немеют пальцы, но продолжала. Она уже поймала ритм, и мазки ложились все легче и легче, вырисовывая лицо, горящие горделивые глаза, сильное мужское тело. Варна не видела в нем живого человека, но картина будто оживала под кистью, следила за Варной, придирчиво оценивая, правильно ли она все делает.

Уколоть, обмакнуть, обвести контур. Простые понятные движения, ритм литании, звенящая пустота в голове и ватные ноги. Ей было странно, больше странно, чем хорошо, но очень спокойно. Все происходило как надо, ничего не удивляло.

Закончив с мужской фигурой, Варна обратилась к женской, тут же позабыв о колдуне. Уколы в собственное тело ощущались даже не очень болезненными. Ничего страшного. Варна колола себя так же, в плечи, и рядом с мужчиной начала проявляться женщина. Они были скованы, и у их ног полулежал колдун, и это было очень правильно. Теперь обе фигуры как будто смотрели на него в размышлении, но не как на ребенка или жертву, а как на того, кого стоило поднять с пола и увести за собой. Зато теперь Варна поняла, почему она чувствовала запах крови от этого рисунка.

Время текло медленно и плавно, колдун снова забормотал что-то, его глаза закатились, а щеки глубоко запали. Варна отошла и сложила ладони аквилой, мрачно и с ненавистью глянув на колдуна: теперь тебе не уйти. И развернулась, нашаривая дверь.

На стук зашла Акталь и, быстро оглядевшись, рассмеялась:

— Ты все-таки побывала у Ириса, Шпилька. Ну что ж. Ты справилась, а теперь иди, оставь нас.

Она мимоходом погладила Варну по щеке прохладной ладонью и прошла мимо, обдав резковатым горьким запахом. Варне ничего не оставалось, кроме как кивнуть и покорно выйти. Пустота и слабость никуда не делись, и Варна пошла вперед, придерживаясь за стену, пока не легла поперек коридора, не в силах больше противиться сну.