Patience (джен)

— Рид, уделишь мне минутку? — бодрым голосом спросил Хотч, когда пересекся со Спенсером в коридоре одним ранним утром. Большая часть команды еще не пришла, но Рид, как правило, появлялся первым, обычно опережая Хотча.

Рид настороженно последовал в его кабинет и сел на указанное место напротив стола.

— Что-то не так? — Спенсер выглядел немного встревоженным, гадая, не догадался ли Хотч каким-то образом о его недавней борьбе с зависимостью. На самом деле в этом не было ничего страшного — он сумел остаться чистым и почти исправно посещал собрания анонимных наркоманов. Это было своеобразным негласным соглашением — пока Рид справляется с делами, никто не узнает о его употреблении наркотиков.

Хотч плотно сжал губы, и Риду стоило большого труда не начать ерзать под его суровым взглядом.

— ФБР получило это письмо сегодня утром, — медленно сказал Хотч, протягивая конверт. Рид со своего места мог разобрать только аккуратно написанный адрес, но не сам текст. — Из Балтиморской больницы для душевнобольных преступников.

Сердце Рида пропустило удар. Доктор Лектер. Спенсер резко выдохнул.

— Хотч, я…

— Я думал, что сказал тебе прекратить следственные допросы Лектера после того, как он отказался сотрудничать.

Рид вздохнул.

— Да, сказал, но…

— Тогда почему Морган сообщил мне, что за последние несколько месяцев ты был там восемь раз? Почему Лектер пишет тебе? Рид, ты понимаешь, насколько опасен этот человек?

— Я знаю, Хотч, — нахмурился Рид. — Но он со мной разговаривает. Он не кидается в меня колкими ответами или вообще отказывается говорить. Я могу заставить его открыться, если...

— Лектер манипулятор, Рид, — голос Хотча был жестким и сердитым, и Спенсер понял, что переступил черту, к которой, наверно, вообще не следовало подходить. — Это не первый раз, когда он проявляет интерес к агенту ФБР. А после того, что случилось с Уиллом Грэмом...

— Я не Уилл Грэм, Хотч, — почти огрызнулся Рид, — и у меня есть преимущество: я уже знаю, что Ганнибал Лектер — убийца.

— Это не делает тебя неуязвимым для манипуляций, — сказал Хотч. — Я не хочу, чтобы ты возвращался в больницу, понимаешь?

— Вы не можете контролировать то, что я делаю в свободное время, Хотч!

— Нет, но я могу поговорить с начальником штаба и дать рекомендацию не допускать тебя к Лектеру, потому что совершенно очевидно, что ты подобрался слишком близко.

— Хотч, я…

— Конец дискуссии, — перебил его Хотч. — Я не позволю тебе подвергать себя риску.

— Мы просто разговариваем…

— Рид, — в голосе Хотча слышалось откровенное предупреждение. Он неотрывно смотрел на Спенсера до тех пор, пока тот не вздохнул, опустив взгляд на конверт.

— Могу я хотя бы забрать письмо?

Хотч медлил, пристально смотря на Рида. Он не хотел передавать письмо, но у него не было для этого никакой веской причины, кроме личного беспокойства.

Стоило ему протянуть конверт, как Рид буквально выхватил его.

— Это всё?

Хотчу не понравилось, как враждебно прозвучал голос Рида, но он медленно кивнул.

— Всё.

Рид резко кивнул и стремительно вышел из кабинета, сжав письмо в ладони.

* * *

Прошло почти две недели после отправки письма, когда ему позвонил Спенсер. Ганнибал хотел лично увидеть Рида, но ему вполне хватило уловить дрожь его голоса через динамик телефона.

— Рад слышать вас, Спенсер, — сказал он. — Надеюсь, у вас все в порядке. Вы получили мое письмо?

Он отчетливо различил шелест бумаги и подумал, не смотрит ли Спенсер на его письмо в этот самый момент. Он улыбнулся, прикрыл веки и представил, как эти большие, выразительные глаза пробегают по аккуратно написанным строчкам. Брови Спенсера наверняка сошлись на переносице, губы приоткрылись, а дыхание восхитительно участилось. Он представил, как Спенсер ведет длинными пальцами по странице, возможно, касается своих волос. Ганнибал резко вдохнул, вызывая в памяти запах его страха и растерянности.

— Получил… — голос Спенсера вырвал его из фантазий. — Зачем вы его послали?

— Тут довольно скучно, Спенсер, — ответил Ганнибал. — Других пациентов трудно назвать хорошими собеседниками, а специфический стиль общения доктора Чилтона мне не по душе. Я надеялся, что вы мне ответите.

— …Не думаю, что это хорошая идея, доктор Лектер, — Ганнибал почувствовал сопротивление в голосе Спенсера и улыбнулся. Рид был достаточно умен, чтобы видеть ниточки манипуляций Ганнибала, но не вполне понимал, как их оборвать.

— Почему нет? — спросил Ганнибал. — Я не вижу ничего плохого в том, чтобы вести интересные беседы, Спенсер.

— Я агент ФБР, — прозвучало так, словно Спенсер оправдывался, и Ганнибал не смог остановить расползающуюся по лицу ухмылку. — Это не лучшая идея быть настолько... связанным с вами, особенно учитывая вашу прошлую историю с ФБР.

— Мы всего лишь разговариваем, — повторил Ганнибал. — Слишком много времени прошло с тех пор, как я мог вести интеллектуальную беседу.

— Если вы не собираетесь обсуждать свои преступления и отвечать на мои вопросы, не думаю, что наше общение продолжится, доктор Лектер.

В голосе Рида прозвучали нотки обреченности, но Ганнибал знал — не стоит верить, что Спенсер всерьез решил закончить их встречи по собственному желанию.

— Ваш начальник беспокоится за вашу безопасность, — сказал он.

— У него есть веские причины для беспокойства.

— Едва ли, — засмеялся Ганнибал. — Я в клетке, Спенсер. Вероятность того, что через меня вам будет причинен какой-либо вред, очень мала.

— Мы оба знаем, что вы лжете.

Ганнибал ухмыльнулся.

— Возможно. Но я действительно получаю удовольствие от наших бесед, Спенсер.

Он готов был поклясться, что слышал, как Спенсер пробормотал «я тоже», но сказано это было так тихо, что слова вполне могли быть лишь плодом его воображения. Он слишком долго просидел взаперти.

— Простите, доктор Лектер, но я думаю, что вам придется вернуться к разговорам с доктором Чилтоном.

Спенсер повесил трубку, но Ганнибал был уверен, что это не конец. Рид был весьма решительным человеком. Он не по своей воле предпочел прекратить их встречи и, несомненно, найдет способ вернуться обратно. Возможно, это займет у него какое-то время, но Ганнибал умел быть терпеливым. Он работал много, много долгих месяцев, чтобы сломить Уилла Грэма, и он мог ждать столько, сколько потребуется, чтобы вернуть Спенсера.

Устроившись за столом, Ганнибал достал ручку и свежий лист бумаги, готовясь написать очередное письмо своему Спенсеру.