3. Исонадэ (джен)

— Дзюн! Эй, Дзю-ун! Да Дзюн же! Дзюн! Эй! — напарник разоряется на соседней лодке.

Он стоит на носу своей и вглядывается в море вокруг, ищет знакомый высокий плавник. Время и место вроде бы подходящие. Если не приплывёт сам, не беда — можно кинуть приманку и подождать. Но приятнее было бы, если бы Ёгё явился сам, почуяв его призыв.

Напарник всё орёт. Этот, как его там… Пак. Имя он не запомнил, а теперь и не надо. Парня дали ему в очередные «стажёры». На самом деле, в соглядатаи, конечно. Мало от кого из этих приданных вышел толк. Хотя троих он обучил. Этот — ленивый, трусливый, тупой. Зато подходящего размера.

Он перебирается по связующему брусу в соседний сабани⁽¹⁾, проскальзывает под парусом и нависает над Паком. Тот не ожидал такого стремительного перемещения и моргает даже не со скамьи, со дна лодки. Пак не любит море, а открытое море не любит особенно.

— Ну? Чего звал? Смотрю, мой бэнто⁽²⁾ ты уже сожрал?

— Ты сам мне его отдал, — огрызается Пак.

— Помню. Просто поражён тем, как стремительно ты ешь. Так чего звал?

— Дзюн, мы тут кружим уже час.

— Можем и дольше. Так надо.

— Зачем мы здесь?

— Мы на охоте. У меня заказ. Ты кстати в доле, если не забыл.

— И на кого мы сегодня?

Он достаёт из-за пояса и разворачивает свиток, тыкает в строчку.

— Желчь исонадэ⁽³⁾, видишь? Нам нужен исонадэ.

Пак щурится на строки. По-японски он не читает, ему можно показать хоть поэтический сборник. Кстати, так и есть. Потом до него доходит смысл сказанного.

— Чего? Ты совсем сдурел?! Мы пришли сюда на этих щепках? За исонадэ? Он же сожрёт нас вместе с лодками! Почему ты сказал мне об этом только сейчас?

Миядзаки «Дзюн»⁽⁴⁾ Тадамаса только усмехается в ответ.

— Потому что тогда ты бы струсил раньше, и мне пришлось бы всю дорогу слушать твоё нытьё.

— Сволочь! Поворачивай к берегу, я не хочу, чтобы меня сожрали!

— Во-первых, исонадэ не ест людей. Он есть мелкую рыбу и криль. Лодку разбить может, это правда. Он так шутит. Во-вторых, в этих водах только один исонадэ. Я знаю его с шести лет. Что важнее, он знает меня.

— А почему говорили, что жрёт? Я сам слышал от рыбаков.

— С ним часто вместе ходят акулы. Вот эти жрут. Но ты же волшебник. И я волшебник. Нужно быть очень тупым, чтобы тебя сожрали в море. Или неудачливым. Ты тупой или неудачливый, Пак?

— Да пошёл ты со своими подколками, Дзюн. А как ты собираешься его убить?

— Я не собираюсь его убивать.

— Но ты же сказал, что тебе нужна желчь.

— Нужна. И потом будет нужна. Поэтому я просто усыплю его, возьму желчь, заживлю и отпущу. Так понятно?

— Понятно. А я тебе на кой тогда сдался?

— Ты будешь удерживать лодку на месте и держать чары от акул. Я тебе показывал. Мне, возможно, придётся спуститься в воду. Я буду держать исонадэ в сонном состоянии, поддерживать на плаву и забирать желчь. Меня одного на всё не хватит.

— Поддерживать на плаву?! Он же рыба!

— Он очень старая рыба. У него нет воздушного пузыря, как и у акул. Если он остановится, то просто утонет.

— Дзюн, откуда ты столько знаешь про морских тварей?

— Балда, моя семья живёт морем уже несколько столетий. Я же тебе говорил.

Он лезет обратно в свою лодку. На корме стоит квадратная кадка с крышкой, накрепко перевязанная верёвкой. Он распускает узел, снимает крышку и начинает перемешивать содержимое поварскими палочками. Пак следит за ним с жадным любопытством.

— Что там у тебя? — спрашивает он.

— Тофу, сырые птичьи яйца и рыбный фарш. Приманка. Слегка подтухшие, так что тебе не предлагаю, — и с удовольствием слушает, как ругается Пак.

Ёгё всё нет… Значит, придётся звать. Волшебной палочкой он рассекает себе ладонь и щедро кропит приманку своей кровью. Перемешивает. Затем, залечив разрез, начинает бросать за борт кусочки приманки. Лодки медленно двигаются по большому кругу, волны почти их не сносят. Когда кадка пустеет, он ополаскивает её морской водой и выливает воду за борт.

— А кровь зачем? — снова спрашивает Пак. — Это обязательно?

— Чтобы знал, кто зовёт. Мы знакомы, я говорил. Надеюсь, он меня помнит.

— А если нет? — в голосе Пака снова появляются боязливые нотки.

— В крайнем случае, придётся убить. Но не хотелось бы. А, вот он!

Вдали наконец показался знакомый хвостовой плавник. Исонадэ подходил с юго-запада, двигался он зигзагом. Метрах в трёхстах от лодок он направился вокруг них по спирали, постепенно приближаясь.

— Мачты убираем, — приказывает Дзюн и начинает заниматься своей. Он сноровисто сворачивает парус, взмахами палочки привязывает его к стволу мачты, потому осторожно вынимает мачту из гнезда и укладывает в лодку, поверх скамей. Пак медлит, но потом всё же начинает возиться со своей мачтой.

— Это зачем?

— Увидишь.

Хвостовой плавник всё ближе, вот он проходит в десятке метров от борта, и видно, что к нему прикреплён золотой бубенчик-судзу⁽⁵⁾ — довольно крупный, размером с хорошую сливу. Значит, это в самом деле Ёгё⁽⁶⁾. «Малёк» подрос, теперь в нём добрых пять метров. Верхняя лопасть хвоста возвышается над водою метра на полтора. В волнах мелькает почти неразличимая зеленоватая спина.

Дзюн достаёт из кармана бамбуковый свисток и несколько раз свистит. В ответ исонадэ оказывается почти вплотную к его лодке и проходится взад-вперёд, поглядывая на свистуна то одним бледно-зелёным глазом, то другим.

— Расслабься, — лениво говорит Дзюн, — по сравнению с умисика⁽⁷⁾ мой Малёк не опасен.

— Что за умисика? — тут же вскидывается Пак. — Это ещё что за херня?

— Вот этот людей вполне себе ест. Но здесь не водится, за ним надо идти в Кагосиму. Я же говорю, расслабься.

— Тут расслабишься… Эй, куда это он?

Исонадэ ныряет, махнув хвостом. Дзюн спокойно ждёт. Он знает, что будет дальше. Через минуту чудовищная рыба высоко взмывает из воды рядом с другой лодкой, и пролетает над ними, обдав их облаком брызг. Грудные плавники распахнуты словно два крыла, каждый метра два в длину. Пак вопит и падает на дно лодки. Дзюн слегка приседает и счастливо хохочет. Он в самом деле счастлив.

— Видишь, — говорит он, — мачты бы он просто снёс. Очень любит этот трюк.

— Вижу, — злобно откликается Пак. — Чёртово отродье! Давай заканчивай с ним быстрее.

Из воды рядом с Дзюном показывается рыбья голова с раззявленым ртом. Дзюн неторопливо натягивает плотную перчатку и не то похлопывает, не то гладит своего приятеля. Без перчатки нельзя: кожа исонадэ испещрена мелкими зубчиками-шипами. Человек и рыба ненадолго замирают, вспоминая друг друга, и в этот момент Дзюн тянется к смутному сознанию чудовища, и сплетает свою волю — с его. Неожиданно для себя он чувствует сопротивление. Исонадэ словно старается сбросить поводок чужой воли; громадная рыба сперва подаётся из воды вверх, потом стремительно ныряет.

— Что там, упустил? — кричит Пак.

— Нет. Держу, — спокойно отвечает он, и в этот момент лодки сотрясает чудовищный удар, и голова исонадэ появляется между двумя лодками. Дзюн ожидал чего-то в этом роде, но всё равно летит на дно лодки, и ударяется спиной о скамью. Очень больно.

1) Сабани — традиционная окинавская лодка для рыбной ловли. Может ходить под парусом и на вёслах. Имеет слегка приподнятую корму, довольно остойчива. Две лодки, связанные вместе с помощью верёвок и пары брусьев, называются «кумифунэ», то есть, буквально, «сцепленная лодка».

Вернуться к тексту

2) Однопорционно упакованная еда, которую берут с собою на работу, учёбу, в поездку.

Вернуться к тексту

3) Исонадэ — морское чудовище наподобие акулы, обитающее у западных берегов Кюсю. Его отличительный признак — огромный хвостовой плавник. Рыбаки считают, что он разбивает своим хвостом лодки, а также может поднять волну и смыть людей с берега в море. По некоторым поверьям, невидим, но показывается перед нападением.

Вернуться к тексту

4) Другое прочтение иероглифа 隼 «хаябуса», «сокол».

Вернуться к тексту

5)

Вернуться к тексту

6) «Малёк».

Вернуться к тексту

7) Тоже морское чудовище, букв. «морской олень». Питается рыбой, но может нападать и на рыбаков. Почему бы и нет. Задняя часть тела у него как у змеи или мурены, передняя напоминает оленя, но с ластами и клыками. У самцов есть рога.

Вернуться к тексту