Добро пожаловать домой (гет)

* * *

Битва в Долине Шиповника закончилась.

София, спешившись, присела на чудом сохранившуюся скамью между старыми липами. Уставшие пальцы разжались, и короткое копьё упало на землю у её ног.

— Мы победили! Долина Шиповника снова свободна, — Орвар в заляпанной кровью одежде тяжело опустился рядом, воткнул меч остриём в землю и опустил на навершие большие ладони. — Спасибо, София — без твоих людей нам пришлось бы тяжко. Не знаю даже, сумели бы мы одолеть солдат Тенгила или только погибли без толку? — В его усталом голосе звучали гордость и торжество. Только вот радости не было.

— Не преуменьшай своих заслуг, Орвар — с нашей помощью или без неё, но это, несомненно, твоя победа.

— Это победа всех жителей обеих долин.

Оба замолчали, глядя на запад, где уже начали наливаться закатным багрянцем нерешительно жмущиеся к горизонту облака.

На плечо Софии опустилась белая голубка и тихонько заворковала в самое ухо.

— О, Мария! Что ты здесь делаешь? Я же велела тебе оставаться дома. Неужели в Вишнёвой долине что-то случилось в моё отсутствие? — София потянулась к лапке птицы, но там не было записки.

-М…Мария? — дрогнувшим голосом произнёс Орвар.

— Она прилетела ко мне на третий день после гибели сестры… И осталась.

* * *

Шестью годами ранее...

Орвар сидел в «Золотом гребешке» в ожидании Софии. Он немного волноваться — впервые молодому охотнику предстояло говорить от имени всей долины. Справится ли?

— Ты и есть Орвар? — раздалось над головой. — Я София.

Женщина примерно тех же лет, в тёмно-синем платье и белом платке, села напротив. Внимательные янтарные глаза недоверчиво изучали собеседника.

Рядом устроилась миловидная девушка с тёмно-каштановыми волосами, заплетёнными в длинную косу.

— А это моя сестра Мария.

Орвар поднял голову. Его серо-стальные глаза встретились с её — цвета гречишного мёда. И весь остальной мир для них двоих исчез.

* * *

Ночь. Огромные сияющие звёзды заинтересованно наблюдали с лилового бархата неба за хрупкой фигуркой девушки, неподвижно стоящей в палисаднике у низенькой изгороди.

Кусты сирени, плотно прижимавшиеся к той же изгороди со стороны улицы шевельнулись. Высокий тёмный силуэт выдвинулся из густой тени.

— Мария…

— Орвар…

Их руки встретились…

Только звёзды видели, как двое стояли, переплетя пальцы над прутьями изгороди, не замечая ничего вокруг.

Бесшумно открылась дверь, прочертив по двору широкую полосу света.

— Мария, ты куда пропала? Пора спать — завтра будет много работы!

— Мне пора…

— До встречи. Я приду через три дня.

— Я буду ждать. На этом месте. До встречи…

* * *

Составленные в виде огромной буквы «П» столы, вынесенные прямо на украшенную цветами центральную площадь, ломились от снеди. Молодые смотрели только друг на друга. Глаза их сияли. Со всех сторон раздавалось:

— За жениха и невесту!

— Счастья новобрачным!

— Горько!

Играли музыканты. Молодёжь увлечённо плясала. Кругом бегали радостные дети. Казалось, здесь, на площади, собрались все, кто жил в обеих долинах.

Старый Маттиас поднялся со своего места и поднял кубок.

— Сегодня произошло важное событие — старосты наших долин породнились! Теперь мы все — одна большая семья.

Веселье продолжилось.

День угас. На землю спустились сумерки, но люди всё не расходились.

И никто не заметил, что жених с невестой под шумок сбежали.

* * *

— Смотри какие звёзды!..

— Особенно вон те — близко-близко друг к дугу, будто влюблённые!

— У нас в долине их зовут «новобрачные».

— У нас тоже… Совсем как мы…

— Точно — как мы.

— Есть легенда: в день свадьбы жених и невеста могут загадать желание — одно на двоих — и попросить небесных новобрачных, чтобы оно исполнилось.

Молодые супруги обнялись и, глядя в небо, пожелали прожить долгую и счастливую жизнь вместе.

Но даже звёзды бессильны перед людской алчностью и жаждой власти…

* * *

— Тебе надо уехать.

— А ты?

— Я нужен здесь, ты же знаешь.

— Я — твоя жена. Где ты, там и я.

— Здесь опасно! Прошу тебя, возвращайся к сестре. Только на время…

— Я остаюсь с тобой! Это не обсуждается.

* * *

Мария пропала. Отправилась поутру на реку полоскать бельё и не вернулась.

Орвар, сам не свой от дурных предчувствий, во главе большой группы помощников обыскал все окрестности, но обнаружить удалось только брошенную в зарослях плетёную корзину с высыпавшимися на траву рубашками, наволочками и полотенцами.

Её нашли на другой день. Мёртвой. Её обезображенное тело в разорванном платье прибило к берегу.

Похоронили Марию на маленьком сельском кладбище. Проводить её пришли все жители долины. Женщины плакали, а мужчины хмуро поглядывали на солдат, стоявших поодаль.

Орвар помертвевшими глазами смотрел, как тело его жены опускали в могилу, как её засыпали землёй, как складывают небольшой холмик из окатанных водой камней.

Вернувшись в свой опустевший дом, мужчина забрал из тайника тщательно завёрнутый в кусок полотна меч, плотно закрыл за собой дверь и, не оборачиваясь, ушёл со двора.

Он понял, что случилось с его женой, и поклялся найти виновных и отомстить.

С этого дня не было у Тенгила и его людей более лютого врага, чем охотник Орвар.

* * *

София работала в саду.

Закончив с прополкой, устало разогнула спину, оперлась рукой о ствол старой вишни. Вдруг сильно кольнуло сердце и потемнело в глазах. Ноги подкосились и, выронив маленькую лопаточку, которой рыхлила землю, она рухнула на колени, уткнувшись лбом в шершавую, потрескавшуюся от времени кору.

Боль в груди не проходила.

Женщина тяжело поднялась и побрела в дом.

Накатил безотчётный страх, и в мозгу всплыло имя.

"Мария! Что с ней?"

С трудом удерживая перо, написала короткое письмо сестре и отправила голубя в Долину Шиповника.

Бьянка вернулась быстро.

Прочтя нацарапанную на обрывке её послания короткую записку, София рухнула, как подкошенная.

Так её и нашли. Приведя женщину в чувство, жители Вишнёвой долины долго говорили и решили поддержать соседей.

И Бьянка снова отправилась в полёт.

А ещё через день на плечо Софии села незнакомая голубка и посмотрела таким знакомым взглядом.

* * *

Радостные возгласы вернули ушедших в воспоминания Софию и Орвара к реальность. Голубка по-прежнему сидела у женщины на плече. Мужчина поднял руку и осторожно погладил белые перья.

— София, можно я возьму её к себе? Хочешь жить у меня, Мария?

Птица снова заворковала и перелетела к нему.

— Она согласна, — грустно улыбнулась София. — Тогда и я не против. Пойдём, я вас провожу.

Покинутая пять лет назад усадьба выглядела так, будто стояла заброшенной не меньше века — некогда чистый и ухоженный двор замусорен, цветы на когда-то аккуратных клумбах вытоптаны. Огород зарос бурьяном в человеческий рост. Так любимый Марией фруктовый сад совершенно одичал — лишённые ухода старые яблони и груши тянули к небу скрюченные пальцы сухих веток.

Строения невероятно обветшали — казалось, они согнулись от горя, как одинокие старики, пережившие детей и внуков.

Но посреди двора пробился молодой побег шиповника. И на нём — о, чудо — готовился распуститься единственный бутон.

Он был как росток новой жизни на руинах разрушенной прежней.

— Вот мы и встретились снова, Мария, — впервые со дня смерти жены улыбнулся Орвар. — Добро пожаловать домой. Здесь сейчас неуютно, но я это исправлю. Обещаю тебе.