Дедушка Дуку (джен)

Квай-Гон беспокойно мерял шагами комнату и постоянно оглядывался на часы. Была уже полночь, и Оби-Ван должен был вернуться с вечеринки минимум полчаса назад. Они не были на миссии, но Кеноби успел подружиться с некоторыми обитателями планеты, на которую джедаев пригласили в качестве гостей, и один из его новых друзей пригласил падавана Джинна весело провести время. Учитель, конечно, позволил мальчику отдохнуть среди таких же детей, но договорился с ним о времени возвращения в их номер. Разумеется, Квай-Гон мог прилететь в то здание и забрать падавана, но боялся, что теперь они могут разминуться по дороге. Комлинк же у мальчика был выключен.

Внезапно собственный комлинк мастера-джедая зазвенел, и он мгновенно нажал на кнопку ответа.

— Уч-читель? — послышался голос падавана.

Джинн выдохнул, потом унял своё беспокойство, насколько это было возможно, и ответил:

— Да, падаван. Уже полночь, ты знаешь?

Мальчик всхлипнул, и Квай-Гон напрягся. Оби-Ван не мог расплакаться только из-за того, что сильно опоздал и не уследил за временем.

— Оби-Ван?

— Заб-берите меня, п-пожалуйста, уч-читель, заб-берите меня отсюд-да, — Кеноби снова всхлипнул.

Мастер почувствовал, как его сердце разрывается от слёз в голосе ребёнка.

— Ты всё ещё на вечеринке? Что случилось?

— Он… он… — падаван снова всхлипнул.

— Тише. Где ты?

— Я у д-дома шестнадцать н-на улице лев-вокарасик-ков.

— Прямо в этом доме сейчас находится граф Дуку… Седьмой этаж сто двадцать первая квартира. Подожди меня там, не будь один на улице. Я скоро прилечу, Оби-Ван, и заберу тебя. Подожди меня у мастера Дуку, хорошо?

— Да, уч-читель.

Когда ребёнок отключился, Квай-Гон потянул себя за хвост волос, собранных со лба, стягивая голову до боли. Вот так отпустил тринадцатилетнего падавана повеселиться. Джинн не знал, к чему готовиться, а потому быстро кинул в маленькую дорожную сумку побольше бакты, купальный халат мальчика и его любимое печенье. По крайней мере ходить и говорить он мог, возможно, всё не так уж и плохо.

* * *

Граф Дуку отложил датапад и помассировал переносицу. Каким чудом мир в Республике сохранялся незыблемым последние две недели? И как только Совет позволил рыцарям взять отпуска и улететь отдыхать — кому куда вздумается? То ли готовилось что-то нереально масштабное, то ли идиллия наконец перестала казаться мечтой и потихоньку становилась реальностью.

Мастер посмотрел на время: уже за полночь, спать пора. Хотя… кто мешает не спать, если ему не нужно завтра пораньше присутствовать на переговорах, или пробираться во вражеский лагерь, или спешить на корабль, который ходит на нужную планету всего раз в шесть часов, а джедаю на ней нужно бы быть совсем скоро? У него — отпуск. Хоть всю ночь бесись и пей кофе литрами. Главное много шума не создавать, чтобы соседи не проснулись.

Тем удивительнее для грандмастера стал звонок в дверь. Надеясь, что не призвал своими мыслями окончание своего отпуска, граф закрепил меч на поясе и быстро достиг входа во временную квартиру. Сила говорила о страданиях и беспокойстве, страхе и боли. «Жалкие формы жизни обычно по части моего бывшего падавана», — со вздохом подумал Дуку и открыл дверь.

— Оби-Ван? — с изумлением воскликнул он, увидев своего ночного гостя.

— З-здравствуйте, — дрожащим голосом протянул тот и поклонился. — М-могу я дожд-даться учителя у в-вас, мастер Д-Дуку?

— О Сила, Оби-Ван, что случилось? Конечно, проходи скорее.

Грандмастер с изумлением и всё возрастающим беспокойством пропустил помятого и заплаканного Кеноби в своё жилище. Ребёнок в нерешительности остановился, и граф указал ему дверь ванной, за которой тот мгновенно скрылся. Почему мальчик бродил по улицам один и так поздно? Где Квай-Гон? Что вообще произошло?

Оби-Ван вскоре вышел, держа плащ в одной руке, и хозяин квартиры указал ему на диван. Неизвестность давила тяжёлым грузом, и Дуку, укутав грандпадавана в плед и подав ему какао, попытался расспросить Кеноби о случившемся, однако мальчик только шмыгал носом, так что граф замолчал уже через пятнадцать минут, давая ребёнку спокойно пить.

Как раз в тот момент, когда Дуку принёс на кухню кружку из-под выпитого какао, раздался ещё один звонок в дверь. Старый мастер впустил злого, словно ситх, Джинна, который, лишь быстро кивнув в знак приветствия, направился прямиком к своему падавану. Граф из-за отсутствия хоть каких-то сведений не знал, к чему готовиться. Нужно ли как-то оправдывать грандпадавана? Глядя на своего бывшего падавана, Дуку был уверен в катастрофе.

Однако Оби-Ван внезапно сорвался с места и кинулся на шею учителю, нагнувшемуся к ребёнку и подхватившему его на руки. Пока Кеноби плакал куда-то в шею Квай-Гона, тот гладил его по спине и голове и что-то шептал, медленно покачиваясь, пока прохаживался от дивана до столика и обратно.

Вот откуда в нём это? Граф Дуку не был столь нежным учителем, Джинн же, казалось, бил все рекорды по количеству проявляемых нежности и заботы к своему падавану. Если бы Оби-Ван не был таким большим, можно было бы подумать, что Квай-Гон качал на руках трёхлетнего малыша. Грандмастер вдруг понял, что его взрослому ученику было абсолютно наплевать — с самой высокой башни Храма джедаев, не иначе — на возраст, для него было важно лишь психоэмоциональное состояние своего ребёнка, поддержка нужна всем. И что-то подсказывало графу, что Квай-Гон будет так же внимателен к Оби-Вану, когда у того будет свой падаван.

Наконец Кеноби успокоился, и учитель вместе с ним сел на диван, подобрал плед и накрыл мальчика. Дуку примостился рядом.

— Оби, — тихо позвал Джинн. Падаван ткнулся лбом в его плечо. — Расскажи, пожалуйста.

— Он… он привёл меня на вечеринку. Там было много детей разных рас и возрастов, но все были младше шестнадцати лет точно.

— Он? — непонимающе нахмурился старый джедай.

— Новый друг с этой планеты, — пояснил Квай-Гон. — Что же дальше?

— Там было весело, очень… А потом он предложил погулять и подышать свежим воздухом, потому что в конце концов стало душно и жарко.

— И вы пошли вдвоём?

— Да, — мальчик немного помял складку туники учителя, и тот ободряюще провёл ладонью по его спине. — Это была западня. Мы оказались в переулке, и там нас ждало несколько взрослых… Он привёл меня к ним, они — все вместе — хотели получить выкуп за настоящего падавана.

Мастера синхронно вздохнули. Новый друг оказался обманщиком и, видимо, не совсем ладил с законом, раз участвовал в похищении.

— Я отбился и сбежал, замешался в толпе, а потом сразу вам позвонил.

Джинн поцеловал падавана в лоб. Вот и доверяй после такого. И ведь он сам даже не заподозрил в местном мальчишке проныру, не почувствовал.

— Ты ранен?

— Пара синяков и царапин, ничего серьёзного.

Видит Сила — Квай-Гону очень хотелось остаться сейчас с учеником, оказать ему должный уход. Но сначала нужно было сделать дело. Однако не находись они сейчас у грандмастера, Джинн бы и не подумал об этом.

— Мастер Дуку, посидите, пожалуйста, с Оби-Ваном, пока я не вернусь.

— Куда вы? — напрягся мальчик, и учитель ласково поцеловал его в висок.

— Делать джедайские дела. Не волнуйся, долго я не буду.

Он переместил падавана на диван и посильнее закутал его в плед, а затем дал своему бывшему учителю сумку, сказав, что захватил с собой, и разрешив ребёнку съесть всё печенье, а затем довольно быстро покинул квартиру.

Кеноби растерянно смотрел вслед учителю, машинально сжимая плед. Ему стало лучше, но он всё равно нуждался в отдыхе. Граф Дуку осторожно положил руку на плечо грандпадавана, и тот обернулся. Старый мастер потрепал его по голове.

— Давай сначала займёмся твоими боевыми шрамами, — улыбнувшись уголками губ, предложил он.

Мальчик робко улыбнулся в ответ и кивнул. Бывший учитель его учителя отвёл его в душ, а сам занялся приготовлением медицинских принадлежностей. Оби-Ван не был с ним открыт настолько, насколько с Квай-Гоном, но и имеющаяся связь была крепче, чем у многих мастеров и их учеников. Ведь между ними была дружба, а Дуку был — и воспринимался, и себя считал — настоящим дедушкой для Кеноби и отцом для Джинна.

Ребёнок вышел, кутаясь в свой купальный халат, и уселся на диване, предоставляя заботе грандмастера свои ранки. Едва ощутимо смазывая несерьёзные царапинки и синяки бактой, мастер Дуку думал о том, что было бы, если бы раны были сильнее. Во-первых, мальчик бы не дошёл до него, его могли догнать, сильнее избить и всё же похитить. Джедай поморщился и решил не думать о таком развитии событий. Потому что они с Квай-Гоном сошли бы с ума от неизвестности и пропажи Кеноби и от беспокойства из-за похищения и требований выкупа — что означало бы, что Оби-Ван не в состоянии себя защитить, а значит сильно ранен. Граф вздохнул, вспоминая, что решил не думать об этом. Итак, во-вторых, Квай бы переполошился и переполошил местных врачей, если б не на Корусант к целителям падавана потащил, что тоже было вероятно; да и сам Дуку, отойдя от шока, стал бы искать номера хоть каких-то медиков поблизости и давить своим титулом графа Серено, чтоб прибыли поскорее. Ну а в-третьих, Джинн бы сейчас никуда не пошёл, остался бы с ребёнком, и старый джедай расположил бы гостей на своей кровати, отправившись спать на этот самый диван; возможно, вскакивал бы ночью, чтобы проверить их и принести что-нибудь.

Когда с «боевыми ранениями» было покончено, Оби-Ван с благодарностью принял какао и печенье, поудобнее устраиваясь в пледе. Он не стал одеваться из-за пары сильных синяков, благоразумно решив, что позже их нужно будет снова намазать бактой. Дуку принёс ещё один плед и укутал мальчика, с нежной улыбкой замечая, что техника заворачивания Кеноби в плед у них с Джинном была одна. Видимо, Оби-Ван так же будет заворачивать своего падавана.

Квай-Гон вернулся под утро, в сумерках наткнулся в прихожей на что-то и застал своих падавана и мастера бодрствующими. Мальчик сонно моргал, выпутываясь из пледов, а старый джедай, позёвывая, вставал с кресла с двумя пустыми кружками.

— Какао? — обернулся к вошедшему Дуку.

— Я думал, вы уже давно спите, — Джинн думал, ругать ему этих двоих или нарушение сна в этот раз можно простить.

— Мы вас ждали, — сказал падаван, наконец выпутавшись из гнезда.

— Ты всё?

— Да, я нашёл их и передал в руки стражей порядка, — Квай-Гон наконец добрался до дивана и прижал Оби-Вана к себе.

Мальчик, едва оказавшись в больших объятиях учителя, заснул, даже не дождавшись поцелуя в лоб. Мастер нежно улыбнулся: ребёнок силой воли — и, вероятно, Силой — держался, чтобы дождаться его. Дождался.

— Пошли, нам всем надо наконец поспать, — улыбаясь, сказал Дуку и, положив руку на плечо бывшего ученика, повёл его в свою спальню, уже прикидывая, какую подушку возьмёт с собой на диван.

Все эти бесконечные «надо» и «обязан», «неважно, что я хочу, важно, что я должен сделать для Галактики» Оби-Вана порой бесили или, по крайней мере, сильно раздражали. Это — он был уверен — передалось ему от Квай-Гона, а тому от Дуку. Именно поэтому все трое недовольно сопели, когда Совет решил, что маленького Энакина Скайуокера должен обучать Джинн, а его падаван уже может становиться мастером. Кеноби находил весьма забавным то, что его учитель сам привёл мальчика в Храм и сказал Совету, что он важен для Галактики, однако вовсе не намеревался его обучать.

Потом всё закрутилось быстро и для молодого рыцаря было как в тумане: вновь Набу, битва с ситхом, чудесное спасение Квай-Гона от его смертельного удара усилиями Дуку (который вообще не должен был с ними лететь, но старый джедай был упрям) и победа Оби-Вана над забраком, после — признание этой битвы Советом за финальное испытание, посвящение в рыцари и первая самостоятельная миссия, растянувшаяся на месяц. Отчётливо Оби-Ван помнил только то, как его уже бывший учитель пытался добиться позволения лететь с ним, без Энакина, и его потухшие глаза, когда Совет запретил ему сопровождать прошлого падавана.

И вот теперь молодой рыцарь Кеноби вернулся домой, отчитался Совету, провёл в ванной три часа, попросту заснув в тёплой ароматной воде, и пришёл в комнату грандмастера. Дуку сообщил ему, что Джинн уже знает о его прибытии, но пока тренирует Скайуокера и придёт чуть позже. Без падавана.

Странным образом Энакин в их «семейство» не вписался; Дуку не видел в нём, как в Оби-Ване, внука, хотя отношения между графом Серено и бывшим рабом с Татуина сложились хорошие и были гораздо теплее, чем между старым мастером и Ксанатосом; Кеноби никак не удавалось увидеть в нём младшего братишку, а Квай-Гон, похоже, даже не намеревался устанавливать с мальчиком такую тесную связь, как с прошлыми падаванами, и придерживался простых отношений учителя и ученика.

Оби-Ван, сидя в кресле, которое Дуку поставил специально для него ещё двенадцать лет назад, постоянно поглядывал на дверь, однако бывшего учителя всё не было и не было. Молодой джедай подумал, что, возможно, пока его не было, Джинн и Энакин могли сильно сблизиться. Мог ли Квай-Гон теперь думать о бывшем ученике, когда нынешний падаван сильно отставал во всём от своих сверстников?

— Он придёт, терпение, Оби-Ван.

Тот засмеялся и принял из рук Дуку кружку с какао. Похоже, одно было неизменно — настоящее терпение он никогда не обретёт.

— У него может не остаться времени, мастер Дуку, или сил тащиться сюда и сидеть здесь, выслушивая меня.

Грандмастер сразу всё понял.

— О, дорогой, ты очень ему дорог, даже не сомневайся. Пока тебя не было, он порой откладывал обучение Энакина, если чувствовал, что с тобой что-то происходит, и мог ходить, как в воду опущенный, целый день — или два, пока не понимал, что ты снова в порядке.

Звонок в дверь оповестил о прибытии гостя.

— Лёгок на помине, — хмыкнул граф и пультом открыл дверь.

Джинн быстро прошёл в гостиную. Его волосы были мокрыми и завязанными в неаккуратный пучок, из которого торчали отдельные локоны, сам мастер-джедай был в купальном халате и тапочках и в целом создавал впечатление человека, который не так давно бежал.

Квай-Гон без слов сжал бывшего ученика в крепких объятьях, утыкаясь носом в его макушку, и Кеноби обнял его в ответ, мигом избавляясь ото всех тяжёлых мыслей.

— Как ты?

— Жив, цел, здоров и полностью функционирую после дурацких овощей, которые не понравились моему животу.

Джинн тихо посмеялся и наконец отстранился от юноши, пригладил его непривычно удлинившуюся чёлку.

— Я готов слушать, если ты готов рассказывать.

— Я готов рассказывать, но вы не готовы слушать.

Бывший учитель был озадачен словами Кеноби, равно как и его широкой ухмылкой.

— Ваши волосы вам завтра точно «спасибо» не скажут. Идёмте же! — Оби-Ван потащил Квай-Гона за руку в сторону ванной, пока граф Дуку изо всех сил сдерживал прорывающееся хехеканье.

Джинна усадили на табуреточку и освободили от резинки для волос, которые водопадом заструились по его спине и плечам. Кеноби отыскал расчёску и осторожно, по одной пряди, стал расчёсывать их, кое-где уже совсем спутавшихся.

— Вот вы же мне заплетали косичку, теперь моя очередь. И почему вы вообще вышли в таком виде за пределы своей комнаты? — озадаченно поинтересовался прошлый падаван.

— Я задержался в тренировочном зале, нужно было поторопиться.

— Я бы мог ещё подождать.

— Но не смог бы я.

Оби-Ван даже выпустил прядь из рук. А потом обнял мастера, по привычке боднув его в висок и съехав лбом с него до шеи.

— О, орешек, я так соскучился, — вздохнул тот, снова обнимая Кеноби.

Орешком Джинн Оби-Вана начал называть давно, ещё даже до официального знакомства с ним. Он смотрел на тогда гладкие волосы юнлинга и почему-то думал: «Вот группу орешка опять повели на экскурсию». Ласковое обращение закрепилось за падаваном Кеноби, и его учитель в ситуациях, когда мальчик сбивался с ритма или умудрялся что-нибудь учудить, часто говорил, смеясь и поглаживая падаванский хвостик: «Эх ты, орех».

И вот теперь полное прежней отцовской любви и нежности прозвище, вновь прозвучавшее уже для рыцаря-джедая, заставляло Оби-Вана широко улыбаться.

— А я нашёл вторую расчёску, — Дуку, тактично отошедший пару минут назад, помахал расчёской, — и намереваюсь к тебе присоединиться, Оби-Ван.

— Голову мне не оторвите, — пискнул Джинн, и его бывшие учитель и ученик засмеялись, начав атаковать длинные седеющие волосы с двух сторон.

Вдвоём они быстро справились, и Кеноби взялся за фен. Он прыгал вокруг бывшего учителя, горячим потоком раздувая его волосы во все стороны, пока тот жмурился и плотно сжимал губы, чтобы потом не отплёвываться. Граф Серено смотрел на них и думал, что эти двое — чуть ли не единственные учитель и падаван, которые сохранили настолько тёплые отношения (побив его собственный рекорд), что Оби-Ван сохранил свой мальчишеский задор, и Квай-Гону стоило бы опасаться внезапного прыжка орешка на свои плечи.

Затем Дуку и Кеноби снова расчесали мягкие и шелковистые волосы Джинна и только тогда выпустили его из ванной.

— О, какао, — Квай-Гон одним махом допил содержание кружки бывшего падавана. Тот только палец успел поднять, намереваясь сказать, что нечестно выпивать чужое какао, как Дуку принёс поднос с тремя кружками свежего какао и миску печенья.

— Кто-нибудь голодный? — поинтересовался хозяин квартирки.

— Я съем половину печенья! — воскликнул Кеноби и быстро прижал к себе миску. Старшие джедаи засмеялись.

— Так, Оби-орешек, иди-ка сюда, — Джинн похлопал по дивану рядом с собой.

— Вы хотите стащить у меня печенье? — расплывшись в улыбке, Оби-Ван пристроился под самым его боком.

— Не волнуйся, я за ним послежу, — граф шутливо погрозил бывшему ученику пальцем и сел рядом. — А теперь давай рассказывай, мы умираем от любопытства.

«И беспокойства», — мысленно прибавил Кеноби, вслушиваясь во всё ещё крепкую связь с учителем.

Примечание:

Ну всё, прозвище Оби-орешек можно считать принятым. :)

Примечание: AU, в котором мастера могут брать падаванов в любом возрасте, если почувствуют с ними связь.

Дуку был рад, что его влияние на Квай-Гона не изменилось, иначе скандала было бы не избежать. В такой ситуации даже всегда спокойный Джинн вышел из себя. Граф Серено перевёл взгляд на заплаканного восьмилетнего Оби-Вана, съёжившегося посреди комнаты. На мальчишку было больно смотреть — настолько измученным он выглядел. Мастер Дуку вовремя схватил своего бывшего падавана за рукав, удерживая Квай-Гона на месте. Что ж, ещё минут десять, и тот пошлёт всё и вся к древним ситхам и всё-таки доберётся до Кеноби, попутно разгромив всё вокруг и приставив кому-то парочку синяков.

— Цель твоего побега, падаван Кеноби? — спросил Мэйс второй раз.

Оби-Ван так и не ответил, лишь исходящая от него волна горя и отчаяния стала сильнее.

Мастер Визо цокнул, за что мгновенно был удостоен полного злости взгляда Джинна. Если дело касалось собственных падаванов, мастера-джедаи начинали вести себя как обычные существа.

— Почему решил убежать ты? — попытался разговорить ребёнка и Йода, но ответа тоже не добился.

— Может быть, нужно было сначала дать мальчику прийти в себя, а потом уже тащить на заседание Совета? — Квай-Гон всем своим тоном выразил недовольство и направился к своему ученику.

«Меньше пяти минут», — с удивлением подумал Дуку. Похоже, его бывший ученик привязался к своему падавану сильнее, чем все думали.

Джинн осторожно обнял Оби-Вана, почти закрывая его от взоров джедаев Совета. Мальчик в его руках задрожал, и учитель поднял его на руки, заставляя уткнуться в себя. Квай-Гон с неудовольствием заметил, какой холодный и мокрый нос коснулся его шеи — видимо, ребёнок всё-таки простыл.

Кеноби к нему не льнул. Не прижимался. Он, как безвольная кукла, следовал направлению, задаваемому руками учителя. И явно не из-за усталости после двух дней, полностью проведённых на улице.

Бухтение и возражения членов Совета Джинн не слушал, он полностью сосредоточился на своём падаване, пытаясь через связь открыть его для себя, успокоить душевный разлад ребёнка, причина которого была неизвестна, и гладил его по голове и спине, стараясь расслабить хотя бы мышцы.

— …да потому что сначала это делается наедине с мастером, а теперь, уважаемые поторопившиеся, тратьте своё время вот на такие мелочи, — долетел до Квай-Гона обрывок фразы собственного учителя, который послал кому-то испепеляющий взгляд. В эту минуту он даже мог показаться ситхом.

Оби-Ван наконец расслабился. Возможно, здесь роль сыграл и спор между членами Совета, который начал граф Дуку, ведь теперь на него не давили тяжёлые взгляды. Грандмастер Кеноби понимал это, потому и продлевал дискуссию, чтобы выиграть для мальчика время.

— Расскажешь мне, малыш? — прошептал ученику на ухо Джинн и поцеловал его в висок.

— Мастер Визо, — шмыгнул носом Оби-Ван. — Мастер Визо…

С мастером Визо Кеноби оставался, пока Квай-Гон и Дуку решали один из конфликтов в соседней системе; он был слишком мал и неопытен, чтобы лететь со взрослыми рыцарями, поэтому на целый месяц остался под опекой более свободного джедая. Пока не сбежал из Храма в последний вечер перед прилётом своего мастера.

— Ты… хочешь к мастеру Визо?

Глаза мальчика распахнулись, и он отпрянул от груди учителя, излучая страх. Джинн смотрел в голубые глазки своего ребёнка, пытаясь всё понять. Эти глаза всегда сияли, словно два драгоценных камня, но сейчас они блестели от слёз.

Граф Дуку внезапно начал спор по второму кругу, не обращая никакого внимания на Мэйса с его словами: «Только что же обсудили».

— Орешек, пожалуйста, я хочу знать всё. Пожалуйста, дорогой, — Джинн умолял, сгорая от беспокойства. Он никогда никого не умолял, но сейчас ясно осознавал, что это может помочь. Ради своего любимого падавана, ради сына он готов был поступить не как джедай.

— Мастер Визо, он… он сказал, что я никому не нужен, — кулачки сжались на тунике учителя, а голова наклонилась, — даже вам, мастер, потому что это магистр Йода посоветовал вам меня, — в конце фразы голос мальчика почти сошёл на «нет», а взор начали застилать слёзы. — Он сказал, что вы только время тратите на моё обучение, а я всё равно не стану рыцарем, я должен отправиться в Сельскохозяйственный корпус… А я не хочу туда, я… я лучше стану пилотом.

— Чщ-щ-щ, — Квай-Гон прижался губами ко лбу падавана, стараясь направить в него спокойное течение Силы, но вместе с этим давая ему почувствовать своё беспокойство. — Не знаю, чего хотел добиться мастер Визо, но всё не так. Мастер Йода, конечно, указал мне на твою группу, но решение взять тебя в падаваны я принял сам. Спроси у мастера Дуку, если мне не веришь, — улыбка затронула уголки губ джедая.

Оби-Ван удивлённо шмыгнул носом.

— Признаюсь, я впечатлён твоим решением использовать свои навыки вне Ордена. Но я всегда буду рядом с тобой, ничто не сможет заставить меня отказаться от тебя, Оби-орешек, — учитель нежно смахнул слёзы падавана. Он не лгал, Сила подсказывала ему, что так и будет.

— Квай-Гон прав, Оби-Ван, ты часть нашей семьи, — граф Дуку появился внезапно, что на несколько секунд напугало и Джинна, и Кеноби, и погладил мальчика по голове.

Когда через несколько минут падаван спокойно устроился на плече учителя, и граф Серено, и Квай-Гон бросили острые взгляды на мастера Визо, так что Йода взял всё в свои лапки и выпроводил своих «наследников» на пляж, велев даже не вмешиваться в дела Храма и Ордена в ближайший месяц и бежать к целителям, если это понадобится. Джинн, ещё раз бросив на бывшего временного опекуна своего падавана взгляд, не обещающий ничего хорошего, поспешил унести своего ребёнка, удивляясь, как не заметил наступившую в комнате тишину, пока разговаривал с Оби.

* * *

Пляж был настоящим, с золотистым песочком, ракушками и камешками, с тёплой водой чистой широкой реки, с шезлонгами под зонтами и большим кафе, куда можно было сходить спрятаться от жары или просто перекусить. Граф Дуку подсуетился основательно, шутил даже, что чуть ли не подрался за три последних билета на курорт этой планеты.

Пока Квай-Гон исследовал дно реки и силу течения, Оби-Ван со своим грандмастером раскладывал вещи на шезлонгах. Сумку Джинна, большую и довольно-таки тяжёлую, они просто положили на его место, не рискнув копаться в ней. Граф Серено примерно представлял, что там могло быть, он и сам когда-то возил своего падавана отдыхать, захватив вещи «первой необходимости», но сейчас Квай-Гон даже его превзошёл.

Мальчик, укутавшись в огромное полотенце, уселся на своём шезлонге в тени зонта. Сила здесь была наполнена радостью и счастьем, смех раздавался со всех сторон. Внезапный плач совсем рядом заставил Кеноби мгновенно обернуться в ту сторону… Чтобы обнаружить девочку лет четырёх-пяти, которая уронила мороженое на песок, чем и была расстроена. Это была самая большая проблема на пляже — растаявшее упавшее мороженое.

— Да уж, не завидую я мастеру Визо, — вдруг хмыкнул граф Дуку. — Йода там такую воспитательную беседу проводит, что даже Квай отказался от мести… Оби-Ван, ещё многие могут попытаться внушить тебе, будто ты не подходишь Квай-Гону, но это не так. Когда Талла спросила его, уверен ли он в своём выборе, он целую неделю с ней не разговаривал. Он уверен в тебе, в вас. И я тоже, — старый рыцарь улыбнулся.

— Ну что, идём купаться? — Джинн, как Дуку в тот день, своим неожиданным появлением испугал своё семейство.

— Я не пойду в воду, — пробурчал падаван, ещё подавленный после тяжёлого месяца.

— Хочешь весь наш «отпуск» провести на шезлонге? — хмыкнул граф Серено.

Мальчик посмотрел на реку, на купающихся людей… и закрыл глаза. И в следующее же мгновение взвизгнул от испуга, когда полотенце покинуло его плечи, а его самого подхватили большие руки. Неосознанно Кеноби прижался к учителю, беспомощно оглядываясь на грандмастера, который едва поспевал за широким шагом Квай-Гона.

Тот быстро вошёл в воду и только тогда отпустил падавана. Высокому Джинну пришлось присесть, чтобы получить больше воды. Оби-Ван зарылся пальцами ног в мягкий песочек дна и схватил учителя за руку.

— Я…

— Ты и не входил в воду, — перебил мысль мальчика наставник.

Дуку тихо засмеялся. Его падаван всегда был оригинален, стоило ли думать, что он не сможет найти способ затащить своего ребёнка купаться?

Оби-Ван над такой каверзой слов думал недолго и, преисполнившись мести, повис у Квай-Гона на шее.

— Тогда вы меня катаете!

Он взвизгнул и засмеялся, когда учитель понёс его глубже, чтобы поплавать. А грандмастер незаметно снимал видео, чтобы потом показывать его и младшей части своей семьи, и старшей, в конце концов послать их на пляж — это идея Йоды.

Оби-Ван уже в который раз вскинулся и бешеным взглядом осмотрел комнату. Нет, здесь не было тех безобразных чудовищ без глаз, которые обитали глубоко в горах и никогда не видели света. Их мощные когтистые лапы и огромные пасти с острыми зубами выше самого Кеноби были больше всего их тела, которое казалось болтающимся шариком между тремя колоннами. Их рёв, похожий на визг и шипение одновременно, леденил кровь, а скрежет, с которым они расцарапывали твёрдые породы — быстрее любой буровой машины, — больно царапал слух.

Мальчик расплакался и сжался на кровати. С момента окончания миссии прошло три дня, хотя вернулся в Храм он только сегодня, и всё это время его преследовали образы этих чудовищ, с которым ему и его учителю пришлось столкнуться — и едва суметь выжить во время шести часов заточения с ними.

— Орешек, маленький мой, тише, мы в безопасности, мы дома.

Оби-Ван почувствовал, как его подняли и куда-то понесли. Беспокойство Квай-Гона отчётливо ощущалось в Силе, на его фоне даже усталость учителя казалась незаметной. А устал он сильнее своего падавана, ведь руководил миссией и поддерживал ребёнка на всём её протяжении. Однако Кеноби был так измучен постоянными кошмарами и невозможностью поспать дольше десяти-пятнадцати минут, что даже не мог отругать себя за то, что не высвобождал свои переживания в Силу.

— Опять? — понимающе спросил граф Дуку и нежно провёл ладонью по голове мальчика.

Джинн только вздохнул и устроился в кресле, продолжая держать падавана на руках. Когда цепкие когти страха отпустили Оби-Вана, он завозился и поуютнее улёгся на груди учителя. Спать хотелось очень сильно, организм требовал отдыха и грозился самостоятельно отключиться, но мальчик знал: как только он погрузится в сон, подземные твари с рёвом придут к нему, будут подбираться всё ближе и ближе, крошить скалу под уступом, на котором он устроился, и тянуть свои пасти со зловонным дыханием в попытке схватить край его мантии.

Оби-Ван закричал и понял, что заснул. Учитель откликнулся на крик мгновенно, начав баюкать ребёнка и покачиваться вместе с ним. Кеноби понял, что вцепился в его руку с такой силой, что на ней утром уже будет виден синяк, но пальцы не слушались хозяина, и только спустя две долгие минуты мальчик ослабил хватку.

— Как жаль, что нельзя дать ему какую-нибудь жидкость, которая убрала бы сны, — вздохнул рядом Дуку.

— Жаль, — эхом откликнулся Квай-Гон. — Придётся просто переживать это.

Оби-Вану хотелось плакать от бессилия. В запасе осталось всего две батареи для двух светильников, еды не было, воды было немного, а сколько они ещё будут сидеть под завалом? Да и придут ли их спасать? Чудовища топали совсем рядом — знали, что жертвы здесь, не могут никуда сбежать. Ушибленное плечо ныло, так вдобавок ещё и понадобился туалет. Учитель как будто читал мысли мальчика и предложил попытаться перебраться на соседний уступ, он был шире и расположен дальше от обитателей горы. Но стоило джедаям подняться на ноги, как чудовища затопали в их сторону, попытались взобраться на отвесную стену, вырыть себе в ней дорогу к добыче. От громкого скрежета Кеноби зажал уши, он не мог сосредоточиться ни на чём, кроме одной мысли: «Скоро мы станем обедом». Джинн вдруг потянул его за собой, надо было прыгнуть выше — всего-то стандартный прыжок с использованием Силы… Прямо из стены вдруг вынырнула громадная пасть и сомкнулась на учителе…

Оби-Ван понял, что барахтается на чём-то большом и живом, протяжно, сквозь рыдания, завывая лишь одно: «Учитель, нет, учитель!» Что-то сдавило его, тёплое дыхание и какой-то шёпот обдали ухо, и мальчик запищал, совершенно потерянный в пространстве и времени. Что это — его тоже сейчас съедят? Он почувствовал резкое прикосновение к ученической связи в Силе и наконец осознал, что ему приснился очередной кошмар.

В четыре руки Кеноби усадили вертикально, мастер Дуку вытирал его лицо холодным мокрым платком, вода стекала по шее на грудь и спину и вызывала мурашки, пока мальчик держался за связь и выпускал в Силу страх от увиденного.

— Так к нам, пожалуй, прибежит весь Совет, — пробухтел граф Серено.

— И несколько падаванов, — поддержал мысль Квай-Гон. — Представь, как они зажмут мастера Йоду, и Мэйсу придётся взять его на свои плечи.

Оби-Ван вдруг представил эту картину и слабо хихикнул. Взрослые замерли на пару секунд, а потом одновременно погладили его по голове. Падаван сумел различить едва слышное бормотание Джинна: «Сработало!» — и почувствовал его тихое ликование.

— Только спрячьте всю еду, иначе Рифт ничего нам не оставит, — предупредил Кеноби. Он представил, как Квай-Гон и Дуку бегают по всей квартире в попытке спрятать еду, а следом бегает Рифт, по запаху пытаясь её найти и съесть хоть что-нибудь. Оби-Ван снова хихикнул, на этот раз уже увереннее.

— Кажется, кто-то проголодался, — граф пощекотал бок мальчика, и тот тихо запищал.

— Я… Я… кажется, хочу шоколадное печенье, — немного смутился Кеноби.

— Конечно, дорогой, — тепло улыбнулся старший мастер и пошёл искать печенье, надеясь, что оно всё же осталось.

К сожалению, от печенья не нашлось даже крошки шоколада, и Дуку решил сходить в общую столовую и добыть это желанное лакомство, даже если придётся поднимать всех дроидов. Он заглянул к бывшему ученику и его падавану с намерением поделиться планом, но Джинн вдруг замотал головой. Подойдя ближе, граф почувствовал, что мальчик спит спокойным сном. Квай-Гон полулежал в кресле, крепко прижимая его к себе, и боялся пошевелиться, явно намереваясь просидеть так всю ночь.

Дуку быстро сходил за некоторыми вещами и вскоре положил под голову Джинна подушку, на которую тот с благодарностью откинулся. Однако старший джедай на этом не остановился и очень осторожно поднял ноги выросшего ученика на пуфик, чтобы не было отёков, и для полной имитации кровати накрыл Квай-Гона и всё ещё мирно сопевшего ему в грудь Оби-Вана пледом.

— Спасибо, — одними губами поблагодарил бывшего учителя Джинн и зарылся носом в волосы ребёнка, чувствуя — благодаря связи в Силе, — что ему снится что-то забавное. Может, в этом сне граф Дуку и Рифт развернули бой за шоколадное печенье?

Квай-Гона сейчас можно было охарактеризовать лишь одним словом: «беспокойный». На самом деле Дуку никогда не видел его таким; бывший ученик бегал по отведённой Оби-Вану квартире, переставляя вещи с места на место, проверял, насколько хорошо справились дроиды-уборщики, пару раз делал перестановку мебели. Кажется, он был меньше взволнован, когда взял Кеноби в падаваны, тогда всё обошлось лишь двойной генеральной уборкой и полной сменой мебели.

Наконец Джинн плюхнулся на диван рядом с бывшим учителем, осмотрел комнату с этого ракурса… и со стоном закрыл глаза. Граф Серенно тихо засмеялся.

— Мальчик сам расставит всё на свои места, — сказал он. — Хотя, думаю, он ничего менять не будет.

Квай-Гон приоткрыл один глаз.

— Почему это?

— Ты поставил всё почти так, как в вашей квартире. Это привычно, к тому же он равняется на тебя, ты же знаешь. Гораздо сложнее будет тебе.

Напоминать об этом не стоило, потому что Джинн в пятый раз за день принялся по-настоящему ныть о том, как теперь одиноко ему будет в своей квартире без падавана, как непривычно будет не чувствовать его сигнатуру в Силе рядом и не видеть смешно торчащую из-под одеяла пятку. Старый мастер всерьёз начал задумываться о том, чтобы попросить переселить Квай-Гона к себе, подальше от одиночества, хотя оптимальным вариантом было бы поселить их всех вчетвером — тогда ему было бы проще утаскивать Джинна от его посвящённого в рыцари падавана, чтобы все наконец могли спокойно поспать.

— О Сила, Квай, да что с тобой? — прервал поток каких-то описаний совместных вечеров граф. — Тебя просто распирало от гордости на церемонии посвящения, ты едва не лопнул от счастья, когда Оби-Ван вернулся со своей первой самостоятельной блестяще завершённой миссии, а теперь ты хнычешь о том, что наш орех стал ещё более взрослым?

— Ты знаешь о правиле «Будь готов отпустить ученика, когда придёт время»?

Дуку нерешительно кивнул.

— Так вот… чихал я на него! Я безумно рад, счастлив, горд — и далее по списку, — что мой ребёнок становится всё более независимым, но я сам слишком привязан к нему, чтобы вот так сразу отпустить все те спокойные и счастливые моменты. Ты же знаешь, что Оби-Ван всё это время продолжал жить в нашей квартире, хотя ему и отвели отдельную?

— Да-а-а, — вздохнул граф, потирая переносицу. — Вам нужно было следовать и этому правилу. Вы два мастера, а если бы кто-то из вас взял падавана внепланово?

Джинн поковырял носком сапога ковёр, сосредоточенно глядя на это действо.

— Что, так и произошло? — удивился Дуку.

— На самом деле… это я сказал ему, что он может спокойно брать себе падавана.

Граф Серенно промолчал в попытке сохранить своё достоинство. Будь он птицей, непременно издал бы просто великое множество разных звуков.

— А что? Ему уже тридцать, опыт есть, вполне подходящий возраст, чтобы начать обучать ребёнка.

— Я думал, Йода, — тихо признался старый мастер. Обычно это зелёный магистр подпихивал всех в нужном направлении, а тут сам Квай-Гон, которому так тяжело даётся переезд бывшего ученика.

Джинн почувствовал, что Оби-Ван повеселел. Видимо, теперь он уже официально стал учителем, значит, скоро придёт со своим падаваном. Ещё раз критически всё осмотрев, Квай-Гон отправился на кухню заваривать чай.

— О Сила, что мне делать? — раздалось оттуда спустя пятнадцать минут. Дуку аж подорвался с дивана и с удивительным проворством оказался в дверях. Джинн обернулся к нему и со страдальческим видом вопросил: — Каково это — быть дедушкой?

— Тьфу ты. Суету наводишь, — пробурчал граф. — Я так не нервничал, когда ты взял ореха в падаваны, а ты… Впрочем, нет, вру, ты был в ещё большей панике, чем сейчас, осознав всю степень ответственности за ребёнка и каждый его чих.

Бывший ученик пробормотал что-то невнятное.

— Это почти так же, как и быть отцом, просто тебе не нужно так пристально следить за одним ребёнком, вместо этого твоё внимание рассеяно на двоих, за младшего из которых отвечает старший, который главенствует в принятии решений относительно него… Просто будь готов помочь ему в любое время любых суток, Квай.

Как раз когда чай и кексы были перенесены на столик в гостиной, в двери вошли двое: мастер и падаван. Они сразу заметили двух старших джедаев и направились к ним.

— О, дорогой, это и есть твой падаван? — Джинн с интересом рассматривал темнокожую девочку человеческой расы, которая сделала традиционный приветственный поклон.

— Да, — кивнул Кеноби. — Её зовут Рева Севандер. Рева, это мой учитель Квай-Гон Джинн и его учитель граф Дуку.

Девочка снова поклонилась, смущённо глядя в пол, и Оби-Ван положил руку на её спину, чтобы успокоить, как когда-то делал его учитель для него.

— Кажется, я знаю, почему у вас наладилась связь, — хитро усмехнулся Дуку. Квай-Гон весело хмыкнул.

— Что-о-о? — с подозрением прищурился молодой учитель, а на его губах заиграла улыбка.

— Добро пожаловать в семью, Рева, — более не обращая на него внимание, граф Серенно улыбнулся его ученице и жестом показал на стол.

— Ой, тут такое дело… В общем, мы будем жить не здесь.

Старшие мастера уставились на Кеноби, затем Джинн обречённо осмотрел комнату, а Дуку сочувственно похлопал его по плечу.

— Пойдёмте. О, а кексы с чаем заберём с собой. Падаван, ты несёшь часть кексов, — Оби-Ван сразу распорядился и взял одну кружку и несколько кексов. — Показывай дорогу, — подмигнул он ученице.

Пока шли к новой квартире, граф пристроился к Севандер и расспрашивал её об увлечениях. Кеноби и Квай-Гон шли позади и разговаривали гораздо тише них.

— Первая девочка в нашей линии, возможно, за пару веков. Не страшно обучать другой пол?

— Ну, Гарена же взяла в падаваны мастер Клее, почему бы я не мог? Рева умная, думаю, мы справимся.

— Почему я думал, что ты возьмёшь Скайуокера?

— Вероятно, ты сам присматриваешься к нему? — усмехнулся Оби-Ван.

— Интересно, к кому ты тогда ломанёшься посреди ночи, если твой падаван заболеет?

— К магистру Йоде, — поддразнил бывшего учителя джедай. — Знаешь, я немного… в панике. Теперь я в ответе за неё. Я чувствую нашу связь, но пока не испытываю сильных чувств… Когда ты начал воспринимать меня как сына?

— Когда через неделю твоего падаванства тебе приснился кошмар, и я сидел рядом, успокаивая тебя. В тот момент, когда ты так доверчиво прижался ко мне и уснул прямо у меня на руках, я понял, что ты мой ребёнок, и я никому не позволю тебя обидеть.

— А если у меня через неделю не будет этого отцовского чувства?

— Не бойся, орешек. Дуку проникся ко мне только через два месяца, когда я на тренировке вывихнул лодыжку из-за Тал. У каждого по-разному, а иногда этого может и не быть вовсе, — Квай-Гон перевёл взгляд на всё ещё оживлённо болтающих графа Дуку и Реву. — Но я думаю, ты довольно скоро поймёшь, что у тебя есть дочь.

Новая квартира была большой, здесь вполне могли уместиться два мастера с падаванами. Сгрузив угощения на стол, джедаи стали осматриваться.

— Как ты только выпросил у Совета такую большую квартиру? — искренне изумился граф Серенно и проникся ещё большим уважением к грандпадавану.

— Просто я с ним не спорю, — ухмыльнулся Кеноби, намекая на достаточно частые споры между Советом и обоими старшими мастерами.

— А зачем тебе такие большие апартаменты? — поинтересовался Джинн.

— Всё просто: вы будете жить с нами. Оба.

Широкой счастливой улыбкой Оби-Вана можно было бы осветить всю большую гостиную.

— Вот и стал прадедушкой, — тихо хихикнул Дуку.

Примечание:

AU по «Войнам клонов», в котором Дуку — тайный агент Совета, докладывающий некоторую информацию; Энакин младше Оби-Вана на пять лет, а Квай-Гон и не думал умирать.

Небольшой корабль, слегка пострадавший во время погони, но всё же оторвавшийся от преследователей, спокойно летел к Корусанту. Экипаж, состоящий из двух джедаев, одного падавана и нескольких клонов, тихо возился над поломками. Конечно, до планеты оставалось немного, но мало ли что может случиться? На пленника, сидящего в маленькой камере, никто не обращал внимание. Собственно, он и не делал попыток сбежать — сидел себе спокойно и медитировал, игнорируя возню вокруг.

Оби-Ван Кеноби бился со своим сломанным коммуникатором, периодически бурча что-то себе в бороду. Он один из всех — кроме, разве что, пленника — знал полную информацию о задании, с которого они возвращались, и был рад, что наконец сможет отдохнуть после нескольких недель напряжённых непрерывных боёв.

Энакин Скайуокер и его падаван Асока Тано вскоре примостились неподалёку от него, так и не сумев ничего сделать с гипердрайвом. Ну и пусть, до Корусанта в их темпе лететь всего часа три, уж по крайней мере топлива у них много, и всё оружие исправно.

Комлинк Оби-Вана зашипел и выстрелил электрическим разрядом, отказываясь чиниться, в доказательство чего даже пустил дымок. Похоже, вся техника тоже устала, нуждаясь в долгом отдыхе, как и её обладатели.

— Ой всё, надоело, — Кеноби отшвырнул сломанное устройство на стол с нескрываемым раздражением. — Коуди, сходи за кофе, — он перевёл взгляд на клона-командира своего легиона и добавил мягче: — Пожалуйста.

Тот кивнул и скрылся в отсеке с провизией. Все знали: уставший генерал Кеноби — раздражительный генерал Кеноби. Хотя Оби-Ван никогда не переходил границ и всегда старался смягчить тон, никто никогда не решался возразить ему или начать в такие моменты хоть как-то спорить с ним — всё казалось, он может действительно выйти из себя, пусть это и было не по-джедайски. Что ж поделать, даже у самого терпеливого генерала был предел.

— Не могу работать, — вздохнул Кеноби, потирая переносицу и прикрывая глаза.

— Если не можешь работать, кофе тебе не поможет собраться с силами, — заметил граф Дуку, не открывая глаз, будто не прерывал медитацию.

Джедаи и падаван уставились на него, заговорившего впервые с момента своего пленения.

— Ничего другого не остаётся, — отозвался Оби-Ван.

— Не стоит исключать вариант обычного отдыха, — по-прежнему не открывая глаз, сказал пленник.

Энакин и Асока переглянулись, затем посмотрели на Кеноби. Они знали, что до начала войны тот был близок с графом Серенно, который был учителем его учителя, но не думали, что теперь их отношения сохранились, ведь Дуку — ситх.

— Ты дождёшься, — угрожающе, но как-то весело прошипел Оби-Ван, скрещивая руки на груди.

— Очень на это надеюсь, в противном случае мне самому придётся предлагать этот вариант, — граф открыл глаза и приподнял одну бровь, улыбаясь уголками губ.

Тано с удивлением воззрилась на него, впервые увидев Дуку не с мрачным, а добрым выражением лица. Если он много улыбался своим падавану и грандпадавану, тогда становилось ясно, почему их отношения были крепкими.

Кеноби резко встал со своего места и схватил свой плащ. Как раз в тот момент, когда он подходил к камере пленника, Коуди вернулся со стаканчиком тёплого кофе. Генерал поблагодарил его, забрал стаканчик и махнул рукой, открывая замок камеры, а затем, войдя в неё, снова запер её.

— Это твоя вина, — тоном, не терпящим возражений, заметил Оби-Ван, подал грандмастеру кофе, а сам закутался в плащ и лёг на пол, положив голову на его колени.

— Как ты, однако, заботишься о том, чтобы я не заснул, — вытянув ноги и придвинув голову Кеноби чуть ближе к себе, хмыкнул граф Серенно и отпил кофе.

Оби-Ван обернулся, вглядываясь в его глаза, будто хотел что-то сказать, но потом отвернулся и натянул на лицо капюшон. Дуку поправил на нём плащ, оставил одну руку на его плече и с видом гурмана принялся медленно потягивать кофе под изумлённый взгляд Асоки — неужели граф, привыкший к изысканным блюдам, мог спокойно пить обычный и не самый вкусный кофе? Даже ей он не нравился. Хотя, возможно, она просто не любила кофе.

— Эм… Оби-Ван, — нерешительно позвал Энакин, растерявшийся от такого поворота событий.

— Не нужно его сейчас трогать, — Дуку строго посмотрел на молодого джедая. — Дайте ему поспать спокойно, пока корабль ещё цел.

Асока хотела было спросить учителя, почему граф подразумевает, что Оби-Ван должен разнести корабль, но по виду Скайуокера поняла, что тот озадачен не меньше. Помимо Дуку и спящего на его коленях генерала Кеноби единственным из всех оставался спокоен Коуди, будто ничего странного не произошло. Энакин подумал, что он либо привык к фокусам уставшего Оби-Вана, либо сопровождал его во время других встреч с графом и видел проявления тёплых отношений из прошлого. В любом случае оставшаяся дорога до Корусанта прошла в тишине.

Когда корабль наконец приземлился в Храме джедаев, куда было поручено доставить пленённого ситха, Скайуокер, открыв камеру, в нерешительности остановился перед ней. Дуку мягко погладил голову грандпадавана через капюшон, но в ответ было только мелкое шевеление. Покачав головой, граф осторожно встал, а затем подхватил Кеноби на руки, так что тот остался полностью закутанным в свой плащ, и вышел из камеры, бросив на Энакина предостерегающий взгляд.

Перед кораблём их уже ждали. Мэйс Винду и магистр Йода продолжали говорить о чём-то с Ади Галлией, а Квай-Гон направился прибывшим навстречу. Он кивнул Скайуокеру и его падавану и остановился рядом с бывшим учителем.

— Он совсем устал, — сказал тот с такой заботой в голосе, что Энакин и Асока некрасиво открыли рты.

Джинн снял капюшон с лица спящего бывшего падавана и ласково провёл по его щеке. Кеноби потянулся вслед за его пальцем, так и не проснувшись.

— Гляди-ка, сразу учителя учуял, — хмыкнул граф Дуку.

— Раньше я мог потянуть его за косичку, а теперь что, за бороду дёргать? — пожаловался Квай-Гон и принял Оби-Вана из рук мастера, поудобнее устроил его в своих руках и положил подбородок на лоб бывшего ученика. — Насколько?

— Возился со своим комлинком, но потом отшвырнул его и хотел напиться кофе, чтобы продолжить работать с ним, — рассказал граф Серенно. — Мне удалось подтолкнуть его к отдыху, и он согласился довольно быстро.

— Плохо, — мрачно заметил Джинн и вместе с ним направился в сторону магистров джедаев, которые уже выслушали отчёт Энакина и вместе с ним наблюдали за развернувшейся сценой.

Асока запуталась совершенно и теперь просто ждала продолжения. Ладно ещё уставший мастер Кеноби — уснул рядом со своим грандмастером в тихой обстановке, но вот забота самого графа Дуку, мирный разговор с мастером Джинном, да и вообще поведение ситха в Храме — он словно продолжал быть здесь своим, но самое главное — абсолютно спокойные магистры. Тано взглянула на своего учителя, но тот явно был озадачен, хотя скрывал это более умело, чем она.

Коуди вдруг отделился от уходящих клонов и подошёл к Квай-Гону.

— Разрешите, сэр.

— Да, командир?

— Мне кажется, при взятии вражеского лагеря генерал Кеноби был ранен, однако он всё отрицает.

— Спасибо, — с благодарной улыбкой кивнул Джинн. — Я всегда могу рассчитывать на тебя.

Коуди кивнул и вернулся к товарищам.

— Ты всё-таки нашёл способ приглядывать за ним, когда тебя нет рядом, — весело хмыкнул Дуку и взглянул на грандпадавана. — Думаю, будь наш мальчик котом, он бы получил награду за самую милую мордашку во время сна во всей Галактике.

Квай-Гон кое-как склонил голову, чтобы посмотреть на лицо ученика, и кивнул.

— Если Оби-Ван узнает про наш тайный клуб… Я думаю, нам нужно будет в этот момент держать голо-камеру наготове, уверен, альбом пополнится, — усмехнулся он, подбородком убирая со лба Кеноби выбившуюся прядку волос.

Асока мысленно сделала себе пометку расспросить мастера Джинна об этом клубе и поклясться никому о нём не рассказывать, даже учителю, если тот будет пытаться узнать что-то у неё. Почему-то в голове девочки этот клуб носил название «Тайный клуб умиления над котиком-Оби-Ваном», что вызывало у неё смех, но и заставляло задуматься, далека ли она от истины. Интересно, в нём состояли только Квай-Гон и Дуку, или в их компанию также входили Коуди и кто-нибудь ещё? Сколько существ вообще могло вступить в такой клуб? Однако, если они собирали изображения мастера Кеноби, Тано была готова снабдить их этим материалом взамен на открытие тайны, дополнительные тренировки и возможность с помощью влияния мастера Джинна добиться того, чтобы учитель брал её на все задания, а не оставлял «в безопасности».

— Полагаю, новости есть, граф Дуку, — после приветствующего кивка сказал магистр Йода.

— Верно, магистр, однако на этот раз в какой-то степени приятные, — ответил Дуку.

— В этом причина вашего хорошего настроения? — усмехнулся Винду.

Граф неопределённо повёл плечами, потом обернулся на в конец обалдевших Энакина и его падавана.

— Молодым людям, полагаю, стоит рассказать всю правду, раз уж они стали невольными свидетелями её части.

— Да, правильно будет это, — кивнул Йода и повернулся к Квай-Гону: — На ранения проверь падавана, Совет как раз к этому времени соберётся, — он поводил ушами и добавил: — Альбом пополнить не забудь.

Глядя на странно хитрые улыбки трёх старших мастеров и мирно спящего мастера Кеноби, который даже не подозревал, что является объектом наблюдения стольких лиц, Асока твёрдо решила всё разузнать. По крайней мере такое «шпионство» за Оби-Ваном будет весёлым.

Примечание:

Продолжение части «Скрытая правда». Внимание: намёк на гет!

Асока впервые радовалась, что её не допустили до миссии с Энакином и Оби-Ваном. Наконец, спустя целых два месяца, она могла осуществить свой план. Довольная девочка шла по коридорам Храма в поисках конкретного джедая. Конечно, можно было бы попробовать узнать всё у магистра Йоды, однако мастер Джинн был более подходящим кандидатом.

К удивлению юной тогруты, джедая не было в Зале Тысячи фонтанов, и, подумав немного, она направилась в его комнату, надеясь, что поиски не займут много времени. К счастью, рыцарь был у себя и сразу впустил её.

— Что привело тебя ко мне, падаван? — с мягкой улыбкой спросил он. (Кеноби порой дёргался от «падаван», обращённого к другим посвящённым, но Квай-Гон не уставал успокаивать его — в конце концов его мальчишка, пусть уже и взрослый, имел право на ревность, учитывая прошлое.)

— Мастер Джинн, а давайте заключим сделку? — весело начала Тано, заранее избрав тактику игры.

Удивление мастера через пару секунд сменилось весельем, и он согласно кивнул. Девочка показала ему голо-фото и сказала:

— Я отдам вам его, если вы расскажете про ваш тайный клуб. Обещаю, я никому не скажу, даже если попросят.

Джинн задумчиво смотрел то на фото, то на падавана, постукивая себя пальцем пониже плеча, поскольку его руки были скрещены.

— Пойдём, Асока. Я не имею права принимать это решение один. Спрячь пока.

Девочка радостно убрала устройство и пристроилась за мастером. Её распирало любопытство. Куда они идут? Со сколькими членами этого тайного клуба они встретятся? Будут ли все они ей знакомы? Расскажут ли ей правду или посчитают, что это не её дело? Может ли она встретиться со всеми лично, или это будет совет по голо-связи? Однако в любом случае, даже если она больше ничего не узнает, это будет настоящее приключение! Только неопасное и никак с войной не связанное.

Тано была удивлена, когда Квай-Гон привёз её в резиденцию правителя отдалённой планеты Амизи-Прайм⁽¹⁾. Насколько тогрута знала, хотя сенатор этой планеты входил в Республику, жители всё же держались обособленно, а подчинить сенатора или правителя какому-то не выгодному или плохому для народа решению было невозможно; ходили слухи, что одного взгляда в глаза представителям правительства и членов их семей хватало, чтобы отбить желание юлить или давить; тем не менее, Амизи-Прайм поддерживала Республику так же активно, как и другие планеты.

Так что же джедаи здесь делают?

Охрана пропустила Джинна без вопросов, лишь бросив заинтересованные взгляды на девочку. Некоторые встречавшиеся работники кланялись джедаям с очевидным уважением — Асока ясно чувствовала их эмоции. Вероятно, Квай-Гон в прошлом что-то сделал для жителей планеты или, по крайней мере, данной резиденции.

Тано удивлялась обилию живых растений, которые были почти повсюду, и думала, что, возможно, именно из-за них мастеру Джинну нравится здесь — удовлетворение рыцаря было очень ярким. Лифт был с одной стороны стеклянным, так что можно было видеть здания Корусанда, также со внешней стороны висели нити огоньков.

— Представь поездку вниз ночью, — улыбнулся Квай-Гон.

Асока подумала, что будет красиво, и даже немного пожалела, что никогда этого не увидит.

Наконец мастер ввёл её в просторные покои, в которых тоже было много растений и даже искусственный ручей в полу, через который чуть подальше перекинулся невысокий мостик. Мастер Джинн дёрнул за искусственную лиану с позолоченными листьями, и прозвучала короткая красивая птичья песня. Падаван не понимала, снится это ей или нет, особенно когда сверху, казалось, прямо из растений на потолке, спрыгнула девушка в лёгкой одежде. Поправив свою белую мантию и золотистые волосы, собранные в пучок, она улыбнулась:

— Мастер Джинн, какими судьбами?

— Дело есть, Акана. Не Республики, а наше личное, — поклонился Квай-Гон.

Асока сразу поняла, что эти двое — друзья, питающие друг к другу сильное уважение.

— Это Асока Тано, падаван Энакина, — тем временем представил спутницу джедай. Акана кивнула девочке, став серьёзнее, а та отвесила приветственный поклон. — Она вместе с учителем стала свидетельницей нашего с графом Дуку разговора и теперь хочет узнать про наше тайное общество.

Девушка вопросительно приподняла бровь.

— Покажи, — повернулся Джинн к девочке, и та протянула жительнице Амизи-Прайм голо-фото.

Акана в удивлении смотрела на него: на нём был запечатлён спящий Оби-Ван с большой бабочкой на носу. Она переглянулась с Джинном.

— Ты не попалась?

— Мастер Кеноби проснулся немногим позже, но я сделала вид, что недовольна, и возмутилась, что он спугнул красивую бабочку для фото, — рассказала Тано. — Дело в том, что я с самого начала миссии всех поставила в известность, что буду фотографировать на память красивые места. Я делала фото местности, животных, жителей, солдат, мастеров и просила сфотографировать и меня.

— Умная девочка, — довольно улыбнулась девушка.

— Я отдам вам это фото без сохранения у себя, а то если его случайно обнаружат, всё прикрытие накроется.

Голо-фотография сразу переместилась на датапад Аканы.

— Итак, Асока, что же ты хочешь узнать?

Падаван просияла. Даже обращение жительницы Амизи-Прайм говорило о том, что она заработала право спрашивать.

— Я хочу понять, что это за клуб.

Акана по-доброму хмыкнула.

— Клуб тех, кто любит Оби-Вана. Его, так сказать, создателями являются мастера Квай-Гон и Дуку, позже присоединилась я, а через какое-то время появились и другие. Ты знаешь, что в некоторых системах существа забивают свои датапады фотографиями своих питомцев или просто животных?

Асока кивнула.

— А вот мы коллекционируем изображения Оби-Вана. Содержание этих фото разное, и каждый выбирает для себя те, которые ему больше нравятся. Например, ты понимаешь, что у Квай-Гона и Дуку коллекция разных фото Оби-Вана ещё с его детства.

— А магистр Йода? — поинтересовалась девочка.

— Он больше любит забавно милые. Например, твоё с бабочкой ему очень понравится.

— То есть вы как бы семья для мастера Кеноби?

Жительница Амизи-Прйм кивнула.

— Но у нас есть и те, кто просто снабжает нас фотографиями. Например, командир Коуди. Для него это в то же время тренировка в скрытности: даже с нашим стелс-оборудованием ему потребовалось сделать свыше трёх сотен снимков, прежде чем он научился видеть момент, быстро и чётко фиксировать его и делать это незаметно для самого Оби-Вана… Это занятие помогает нам на время расслабиться, ведь мозг нельзя всё время держать в напряжении, даже сам Оби — тому пример, — усмехнулась девушка, — ты ведь знаешь, когда он устаёт, он непохож сам на себя.

На некоторое время повисла тишина. Тано переваривала информацию, удивляясь, что такая ситуация вообще возможна. Наконец, собравшись с мыслями, она спросила:

— А мне можно стать членом клуба? Я смогу делать фотографии на миссиях.

— Для тебя это, конечно, развлечение, но всё же ты должна ответственно подходить к созданию фото. Мы все считаем, что будет плохо, если Оби-Ван узнает о нашем тайном клубе.

Девочка состроила хитрую рожицу.

— А я дам вам взятку, — сказала она, показывая ещё одно голо-фото: на этот раз Оби-Вана, стоящего на фоне заката, причём его мантия развевалась на ветру, а само фото было обрамлено мелкими листиками — явно делалось из кустов.

Акана отвернулась, прочистила горло и потёрла кончик носа, а потом вопросительно посмотрела на Квай-Гона. Тот весело хмыкнул и кивнул.

— Ну, Асока Тано, добро пожаловать в клуб. Главное — следи, чтобы никто о нём не узнал.

— Обещаю, — приняв торжественный вид, кивнула тогрута.

* * *

Дуку листал присланные фото, улыбаясь в усы. Коуди и Асоке удалось с двух ракурсов запечатлеть знакомство Оби-Вана с лото-котами. На всех фотографиях с этой миссии за Кеноби неотступно следовали эти животные: спали у него в ногах и на спине или животе, катались на плечах, выпрашивали еду на коленях, а один лото-котёнок долго катался у джедая на голове. При всех неудобствах, которые животные невольно причиняли Кеноби, тот никогда не выглядел недовольным, а под конец попалось фото насупленного заспанного Энакина с лото-котом на голове и смеющегося рядом Оби-Вана, который был буквально облеплен роднёй кота.

Подумав немного и ещё раз пролистав все фото, граф открыл закодированный чат и написал ответ на такую фотосессию: «А наш кот лучше всех». Сразу же пришли согласные ответы от остальных участников, однако сообщение магистра Йоды заставило почти всех попадать на пол от смеха (Дуку почувствовал это, да и сам чуть не свалился с кресла — но больше от неожиданного хода мыслей бывшего учителя): «Отправить Оби-Вана на котов конкурс желаете вы, да?» — в результате чего, после пятиминутного затишья, чат взорвался предположениями о том, какая порода котов больше всего похожа на Оби-Вана, пока Акана не высказала свою мысль: «А Оби и правда пошли бы кошачьи ушки». «Устроить это могу я. На миссии маскировка нужна будет, праздник это. Отправлю с кошачьими ушками на карнавал этот Оби-Вана и Квай-Гона», — опять сразил всех зелёный магистр. «Можно я тоже пойду? Я хочу увидеть это вживую», — попросилась Асока. «Сделай для меня совместное фото Квая и Оби», — попросил Дуку.

После часовой переписки граф наконец лёг спать, усмехаясь и размышляя о том, что будет с Кеноби, если он узнает про «заговор» вокруг себя. Если бы это были только он и Джинн — ещё ладно, но в их тайном клубе стало довольно людно, так что Оби-Ван мог бы вполне начать избегать всех его участников и при встрече прятать глаза — а то, глядишь, ещё обиделся бы и разозлился. Нет, ни к чему их взрослому мальчику знать о том, что он является объектом хорошего настроения для многих своих друзей.

А через два дня графа Серенно ждал сюрприз. Улаживая дела Дарта Сидиуса, чтобы не выпасть из своей роли ситха, Дуку наткнулся в одном магазинчике на распродажу костюмов и масок котов под большим объявлением о Карнавале Кошек на одной из планет, где эти животные были особо почитаемы. Граф хмыкнул, теперь прекрасно понимая, почему Йода уточнял в переписке в тот день о карнавале и задании для джедаев. Ну что же, падаван Тано, готовь голо-камеру!

Дуку прибыл на планету к вечеру, когда уже зажглись праздничные огни. Все вокруг ходили с атрибутикой котов различных пород, многие — полностью в костюмах котов. Конечно для такого карнавала нужна была дополнительная охрана, но граф надеялся, что никому не взбредёт в голову такая идиотская мысль — совершать преступление на этом празднике.

Он не сразу узнал своих, но, едва умилившись, достал собственную голо-камеру. Со стороны создавалось впечатление, что он фотографирует красивую статую кота, однако фотографии были определённо не той темы: с ракурса Дуку открывался прекрасный вид на мирно поедающего сладкую вату в виде кошачьей мордашки Оби-Вана с красивыми ушками кота с Амизи-Прайм. К Кеноби вдруг подпрыгнула Асока, и тот замер, не выпуская изо рта сахарное ухо и глядя прямо в объектив голо-камеры Тано. Граф Серенно навёл свою на общий план, потому что чуть позади Оби стоял Квай-Гон с огромными ушами лото-кота и наложенными щеками с проволочными усами какой-то другой кошачьей породы и хитро хихикал, глядя на съёмку падавана.

Дуку вскоре подошёл к троице джедаев и, держа четыре пирожка в виде кошачьих лапок веером напротив своей груди, объявил о своём присутствии:

— Ну, допустим, мряу.

Три пары глаз с непониманием воззрились на него, явно не узнавая под накрашенным лицом с наложенными носом и щеками кота и зелёными линзами в виде кошачьих глаз старого мастера. Граф подмигнул им и стал рассказывать, что в свободное время решил присоединиться к ним и целый час искал их в этом кошачьем потоке.

— Вот это ты замаскировался, — хмыкнул Квай-Гон и взял один пирожок.

— Да я вас тоже не сразу узнал. А Асоке очень идёт это синее платье с кошачьим принтом.

— Спасибо, — улыбнулась девочка. — А у вас хвост красивый.

Дуку нажал на скрытую на поясе кнопку, и хвост зашевелился как живой. Кошачьи уши Кеноби вдруг задёргались, и тот смущённо объяснил, что у него нейромодуль на голове, так что ушки реагируют на его эмоции.

— Оби-Ван, ты должен мне видео, — категорично заявил грандмастер.

— Какое ещё видео? — попытался отказаться Оби.

— Видео для того, чтобы мне не было скучно сидеть там на Серенно и постоянно быть под давлением Тёмной стороны Владыки ситха. Кстати, откуда такой модуль?

— От Аканы, — прячась за недоеденной сладкой ватой, ответил грандпадаван.

Дуку осторожно указал Квай-Гону на ободок своего кошачьего уха, и Джинн, присмотревшись, разглядел стелс-камеру их клуба. Так-так, чат определённо будет взорван обсуждениями в ближайшие дни.

— Кстати, а где она сама? И Скайуокер?

— Ей надо обсудить со своим сенатором дела. Насколько я понял, они считают, сколько кредитов сможет предоставить Амизи-Прайм Республике для нового периода создания клонов, — объяснил Квай-Гон. — Что же касается Энакина, так он сопровождает сенатора Амидалу в каком-то путешествии.

— Смотрите! Начинается! — Асока указала на небо, где расцветали салюты в виде кошачьих пород.

— Там на углу лучше видно, — встрепенулся Кеноби и стал указывать дорогу.

Всю ночь Сила молчала, наполненная чистыми радостью и счастьем, не было ни одного тревожного укола, и джедаи смогли насладиться праздником.

По дороге домой граф Дуку увидел в чате фото заснувшей троицы, так и не снявшей кошачьи костюмы: Джинн полулежал, вытянув ноги и положив голову на голову своего бывшего падавана, которая находилась на его плече, а сам Оби-Ван, навалившись на него, прижимал к груди одной рукой мягкую игрушку самой пушистой породы кота, которую Дуку честно выиграл в тире, а вторую руку закинул на плечи Асоке, устроившейся у него под боком с огромной игрушкой лото-кота, за которую их команде пришлось сражаться в поединке на самое убедительное мяуканье (и видео с правдоподобным мяуканьем Кеноби, принёсшим победу, уже загружалось в чат графом).

Следом Коуди написал: «Эти двое сунули мне свои голо-камеры и велели загрузить с них всё в чат. Постараюсь закончить побыстрее. По крайней мере генерал Кеноби, хоть ничего и не знает о дополнении к моей работе, принёс мне кофе с пенкой в виде кошачьей мордочки и вот этот пирог», — далее шло фото круглого пирога, окаймлённого углублениями в виде маленьких отпечатков кошачьих лапок породы кекста, надписью «мяу» в самом центре, по бокам от которой были вылеплены усы, сверху — ушки, а внизу — знаменитая улыбка кошек метзи.

«Когда мы делали этот пирог, — написал Дуку, — Оби-Ван сразу решил, что его получишь ты, поскольку ты их привозил и увозил с Карнавала, а на нём самом не был». Акана отозвалась картинкой умирающего от любви щенка со своей родной планеты, и граф решил добить её: «На самом деле мы сделали уникальный пирог для каждого, но твой, о Верховная правительница Амизи-Прайм, Оби делал полностью, от начала и до конца — сам, и никого не подпускал лапу приложить к его созданию». После целого ряда умильных реакций наконец пришло сообщение от самой Аканы: «Я определённо не смогу спать сегодня».

На следующий день после наплыва фото и видео с Карнавала в чат написал сенатор Амизи-Прайм: «Правительница после встречи с генералом Кеноби уже час смотрит на красивый пирог и находится в очень странном оцепенении». Квай-Гон ответил сразу: «Оби-Ван после встречи с госпожой Аканой уже час лежит на кровати лицом в подушку и изредка издаёт непонятные звуки».

Дуку без промедлений связался по голо-связи с бывшим падаваном, который тихо показал ему всё ещё лежащего лицом на подушке Кеноби.

— Итак, Квай, наш мальчик дошёл наконец и до этой стадии жизни, — улыбаясь, сказал граф.

— Да, но если я начну давать советы, то он будет всё отрицать, — вздохнул Джинн. — Мы с ним это уже проходили, и не раз. Честно говоря, после всех его неудачных опытов… я не думал, что это случится так быстро — и тем более так сильно.

— А ты подожди, пока он сам придёт к тебе. Как ты ко мне. С такими сильными чувствами, знаешь ли, долго не продержишься.

Квай-Гон весело хмыкнул.

— Однако у меня не срослось. Но, учитель, вы, как грандмастер, как дедушка, в конце концов, будете отличным сватом, — на лице бывшего падавана расцвела такая улыбка, что Дуку даже захотелось нервно хихикнуть, но он сдержался.

— Кто? Я?

Джинн кивнул с видом настоящего довольного кота кекста — даже не надо ушей и усов.

— Что ж, что есть, того не отнять, — вздохнул граф Дуку, но глаза его метали искры веселья, однако совсем оно сменилось задумчивостью: — Логично ли проводить это в условиях войны?

— А это, учитель, решать уже Оби-Вану, — Квай-Гон обернулся на мгновение. — И мы скоро всё узнаем.

Дуку улыбнулся, внезапно задумавшись о том, когда мальчишка успел стать мужчиной. Но, несмотря на бороду и зрелый возраст, Кеноби всё равно для него останется солнечным ребёнком, которому, определённо, будет нужна помощь. И он, как — в конце концов — дедушка, будет рад её оказать.

1) Придуманная мной планета. Кто знает меня по другим фэндомам, поймёт отсылку, но вообще это неважно.

Вернуться к тексту

Примечание:

Юэн МакГрегор сегодня празднует свой день рождения, так что почему бы не посчитать эту дату днём рождения Оби-Вана в соответствии с временными рамками нашей Вселенной?

Так неудачно вышло, что в день своего рождения Оби-Ван всё ещё болел. Простуда, полученная после миссии, уже ослабила свою хватку, но до конца не отступила. С утра мальчик был вялым, и Квай-Гону приходилось направлять его, но главная его функция в этот день была одна: служить подушкой падавану. Кеноби умудрялся засыпать в любой момент. Кажется, вот сидит разговаривает с друзьями, принимая поздравления и отвечая на них, но отойди на минуту — уже тихонько сопит, свесив голову. Так что днём Джинн решил, что мальчику стоит нормально поспать, и хотя Оби-Ван протестовал, заснул он быстро, пригревшись в объятиях учителя.

К вечеру Кеноби проснулся на удивление бодрым и, внезапно ощутив сильный голод, устремился на кухню в поисках утренних гренок. Вместо гренок нашлись Квай-Гон и граф Дуку, мерно потягивающие кофе. Старый мастер поздравил мальчика с праздником и чмокнул его в лоб, заодно проверяя температуру, которой, к счастью, не было. Оби-Ван обнял Дуку, радостно улыбаясь, а потом скользнул на колени учителя и засунул нос в его кружку, но поморщился от резкого запаха напитка, чем вызвал мягкий смех у старших.

— Можем налить тебе слабый вариант, — усмехнулся Джинн, но падаван отрицательно помотал головой.

Грандмастер, делая пару бутербродов для ребёнка, поделился внезапно пришедшей идеей:

— Раз Оби-Ван сегодня весь день спал, мы можем устроить ночное празднование с едой и играми. Не очень активными, чтобы у него не поднялась температура.

Квай-Гон хмыкнул.

— В пижамах. Да, учитель? — он весело глянул на графа, вспоминая годы своего ученичества.

Тот кивнул, улыбаясь, и посмотрел на мальчика:

— Что скажешь, виновник торжества?

— Звучит интересно. Только… можно семейный вечер? — неуверенно спросил Кеноби. — Я не чувствую себя готовым к шумному веселью в группе людей.

— Конечно, — в унисон озабоченно ответили мастера.

Дуку поставил перед ребёнком тарелку с бутербродами и чашку чая и объявил, что пойдёт за праздничной едой, а Джинн сказал, что пока обустроит гостиную. Убедившись, что падаван не упадёт и примет лекарство, он пошёл собирать со всей квартиры подушки и пледы с одеялами для построения на диване уютного гнёздышка. К голопроектору были подключены дополнительные колонки, чтобы получилось ощущение кинотеатра, кресла были придвинуты к дивану, создавая полукруг, и прогал между ними был затянут пледами, чтобы было ощущение целостности, а столик придвинут к дивану спереди так, что из любой его точки можно было дотянуться до вещей на столешнице. Подушки заняли свои места, добавляя пушистого объёма, а приглушённый свет дополнил уютную атмосферу. Оглядев импровизированное гнёздышко, Квай-Гон остался вполне доволен и пошёл за падаваном.

Тот по-прежнему был на кухне. Он использовал Силу, чтобы достать с верхней полки оставшийся кусочек шоколада, появление мастера застало его врасплох, и шоколад шлёпнулся на стол.

— Учитель, я…

— Очень хорошо, Оби, — тепло улыбнулся Джинн, чем вызвал удивление у мальчика. — Я рад, что ты использовал Силу, а не полез сам, что было опасно в твоём нынешнем состоянии, — он подтолкнул кусочек шоколада к Кеноби.

— Это не глупое использование Силы?

— В данном случае — нет, — учитель погладил ученика по голове. — Ты уже в пижаме, так что можешь идти в гостиную, а я скоро подойду.

В дверном проёме Оби-Ван остановился и потянул мастера за рукав.

— Как думаете, мои друзья… не обидятся, что я решил отмечать без них?

— Думаю, они поймут, — посылая волну спокойствия по связи, Квай-Гон погладил мальчика по плечу.

Переодеваясь в свою пижаму, он размышлял, насколько затянется их маленький праздник, не поднимется ли у Кеноби температура, и когда ребёнка потянет в сон, ведь в небольшой программе «еда и игры» нужно было делать поправки именно на это.

Падаван сидел на диване, обняв подушку, и задумчиво смотрел перед собой. Это был его второй день рождения в качестве ученика Джинна, и всё опять шло не по плану. Но в этот раз они хотя бы были в безопасности и дома. Квай-Гон, не желая, чтобы его мальчик грустил в свой день рождения, медленно сел рядом, а затем внезапно повалил Оби-Вана на спину и принялся его щекотать. Тот взвизгнул и засмеялся, пытаясь вырваться, но соотношение размеров не позволяло ему даже увернуться.

Когда Дуку вернулся с подносом, наполненным лакомствами, то застал забавную картину: Кеноби извивался от щекотки, хохоча во всё горло, а его учитель что-то тихо бормотал, ухмыляясь. Мальчик улучил мгновение, когда руки мастера ослабили напор, и вскочил, намереваясь сбежать, но был пойман в крепкие объятия и снова защекочен. Оби-Ван попытался сползти, но этим только задрал тунику, и пальцы Квай-Гона пошли гулять уже по голой коже рёбер, делая щекотку наиболее чувствительной. Падаван запищал и засмеялся уже на новой, более высокой, ноте.

Граф осторожно поставил поднос на столик и снял плащ, оставаясь в пижаме, а его бывший ученик прекратил щекотать ребёнка, который, нервно хихикая и постанывая, развалился на нём, переводя дух.

— Это… слишком, — Кеноби издал ещё один смешок, поглаживая свои бока. — Я тоже должен научиться.

— Какой мстительный падаван, — хмыкнул Джинн и пощупал губами его лоб. Температура была немного выше нормы, но явно из-за их активности.

— Это бесполезно, Оби-Ван, — усмехнулся Дуку. — Квай-Гон — лучший мастер по щекотке, но сам он к ней невосприимчив уже с детства.

Джинн перевёл взгляд на бывшего учителя, хмыкнул и запустил в него подушку. Граф в удивлении приподнял бровь, а его бывший ученик, аккуратно переместив своего ребёнка на диван, взял другую подушку и принял боевую стойку.

— Давай подальше от стола отойдём, — засмеялся Дуку и переместился на безопасное для еды расстояние. Но не успел он принять устойчивое положение, как подушка ударила его по плечу. — Это нечестно, мой бывший ученик!

— В боях подушками правил не бывает! — задорно воскликнул Квай-Гон и пошёл в атаку.

Оби-Ван с интересом наблюдал за странной битвой. Подушки встречались друг с другом или с частью тела джедая с глухим хлопком, мастера перемещались в подобии настоящих атак, но фехтовать подушкой в одной руке было неудобно, поэтому некогда беспроигрышные стойки приводили к открытой позиции. Через некоторое время стало ясно, что выигрывает граф Дуку, и Джинн воззвал к падавану:

— Оби-Ван, я нуждаюсь в твоей помощи, одному мне не справиться! — ему пришлось спешно закрывать голову подушкой от молниеносной атаки своего мастера.

— Присоединяйся ко мне, Оби-Ван! — воскликнул Дуку немного торжественно. — Вместе мы одолеем Лорда щекотки!

— Ученик не может пойти против своего учителя! — заявил мальчик.

Пока Квай-Гон переглядывался с графом Серенно в приступе ещё большей любви к этому ребёнку, Кеноби уже очутился рядом с ними и нанёс первый удар подушкой по руке грандмастера. Джинн мгновенно воспользовался секундным замешательством Дуку и пошёл в атаку. Граф умилялся, глядя на то, как учитель и падаван слаженно работают, и вскоре с большой охотой плюхнулся на диван, отбрасывая подушку и поднимая руки:

— Сдаюсь на милость храбрых джедаев.

— Ура, победа! — засмеялся Оби-Ван, и Квай-Гон поднял его на руки, будто они в самом деле победили в каком-нибудь состязании. Так они обошли «круг почёта» вокруг дивана и стола и разместились рядом с Дуку.

Потихоньку успокаиваясь, джедаи поедали вкусности и смотрели забавный фильм. Кеноби был таким радостным и счастливым, что затмевал эмоции других жителей Храма джедаев, что радовало его учителя и грандмастера.

Постепенно в квартирку приходило спокойствие, и, едва фильм закончился, Оби-Ван заснул, зарывшись носом в волосы учителя на его плечах. Дуку, полулёжа на диване, с помощью Силы отодвинул столик на безопасное расстояние, а потом положил себе под голову подушку. Джинн подал ему небольшой пледик, которым бывший учитель накрыл себе грудь, а сам положил на его колени подушку и, оставив на ней голову, развалился вдоль дивана, устраивая тихо сопящего падавана на себе. Граф накрыл их одеялом и погасил свет.

— С днём рождения, Оби, — едва слышно прошептал Квай-Гон и почувствовал, как по связи ученик полусонно ответил благодарностью.

— На завтрак у нас шоколадный торт, — тихо хмыкнул Дуку, одну руку устраивая на плече Кеноби, а вторую на голове бывшего ученика.

— У нас не было… О, — Джинн беззвучно засмеялся. — Это ты удачно его сохранил.

— Всё продумано.

Следуя в царство Морфея за Оби-Ваном, они оба думали, что небольшой семейный вечерний праздник был лучшим, что можно было организовать для заболевшего мальчика в этот день.

Примечание:

AU по «Войнам клонов», в котором Оби-Ван и Энакин — одногодки, Тано и Скайуокер поменяны местами, а Дуку — джедай-отшельник, который не хотел втягиваться в войну.

Ещё утром, поливая цветы и глядя на безоблачное небо, Дуку и представить себе не мог, что его жизнь сделает такой крутой поворот. Он покинул Орден джедаев, когда понял, что тот стал полностью зависеть от коррумпированного Сената, и поселился на далёкой планете, чтобы не быть связанным со своим прошлым. Конечно, за эти пять лет он не раз вспоминал своего бывшего ученика и его непоседливого падавана, с которыми он провёл те последние два года, но втягивать их двоих в противостояние Совету не хотел — мальчик делал успехи, он мог стать отличным рыцарем, да и Квай-Гон бы его не бросил. Кроме того, у них и так иногда возникали разногласия с магистрами.

А потом на планету, где старый мастер жил в уединении, обрушилась война. Последние дни он ловил тревожные сообщения о сражениях между клонами и дроидами, и вот наконец в его жилище постучались четыре оборванца — единственные выжившие после атаки дроидов. Расположив джедаев у себя, Дуку в неверии рассматривал Джинна и подросшего Оби-Вана. Те его тоже узнали и фонтанировали радостью в Силе, чем вызвали недоумённые взгляды женщины-тогруты и её падавана-человека. Ночь прошла спокойно, но затем пришли войска сепаратистов, и всем пятерым пришлось бежать. «М-да», — только и смог подумать старый мастер, когда понял, что ему придётся доставить джедаев на Корусант.

Они шли тайным ходом в горе к пещере, где Дуку оставил свой корабль, и молчали до тех пор, пока Кеноби не отважился на расспросы о корабле. Грандмастер таких подробностей о строении не знал и прервал довольно быстрый поток вопросов, обернувшись к нему:

— Тише, мелочь пузатая.

Оби-Ван надулся. Смотря на мило обидевшегося юношу, Дуку вспомнил, за что любил его и как сильно — и почувствовал это снова.

— Может и мелочь, но вовсе не пузатая, — заступился за падавана Квай-Гон, весело улыбаясь.

Старый мастер наградил его взглядом: «Ты правда сейчас готов обсуждать это?» — на что получил изогнутую бровь бывшего ученика, мол, да, если потребуется. Оби-Ван хмуро посмотрел на учителя и обиженно засопел. Дуку не мог не улыбнуться, глядя на это ребячество.

— И вечно-то тянет тебя защищать всех обиженных и несчастных, — хмыкнул он, продолжая путь.

— Хобби, — пожал плечами Джинн и притянул отошедшего на шаг падавана к себе ближе за косу.

— Хобби у тебя — подбирать жалкие формы жизни. Оби-Ван от такой конкуренции должен был уже сбежать.

— С чего бы? Он не жалкая форма жизни, — Квай-Гон крепче сжал руку на падаванской косе, когда юноша попытался высвободить её из плена кулака учителя.

— Э нет, дайте мне хоть раз ею побыть, — встрял Кеноби, отвлекаясь от своего занятия. — Я, может, тоже хочу рычать, кусаться, плеваться водой, шипеть, издавать душераздирающие звуки посреди ночи и валяться на полу, а меня за это ещё и по голове гладить будут.

— Я и так поглажу тебя по голове, даже если не будешь плакать, — учитель выпустил косу и запустил пальцы в ёжик волос падавана.

Оби-Ван едва не замурчал от незатейливой ласки, и старый мастер вспомнил то прозвище, которым они наградили тогда ещё мальчика: Котиван. Он тихо захехекал и быстро отвернулся, продолжая посмеиваться уже беззвучно — всё-таки несолидно в его возрасте хехекать над проявлениями ласки и кошачьим выражением лица грандпадавана.

— А я и не плачу, — запоздало отозвался Кеноби, когда рука Квай-Гона переместилась ему на плечи.

— Будь ты поменьше, мог бы, — Дуку обернулся к нему и улыбнулся: — Тогда Квай-Гон или я пронесли бы тебя весь оставшийся путь на руках.

Оби-Ван задумчиво закусил губу и выдал, обаятельно улыбнувшись:

— Интересно, на еду это распространяется?

Джинн расхохотался, а Дуку издал неопределённое: «Га!» — и прикрыл рот рукой, удерживая себя от громкого смеха. Ох уж этот мальчишка! Всё сводит к еде! Квай-Гон давился своими смешками, пытаясь затихнуть на плече падавана, который с самым невозмутимым видом смотрел на них.

— Так что — мне поплакать за шоколадку?

Тогрута позади всхлипнула, и старый мастер увидел, что она трясётся от беззвучного смеха на плече своего ученика точно так же, как это делает Джинн.

— О, дорогой, не надо, не плачь, пожалуйста, я куплю тебе три шоколадки, если ты не будешь этого делать, — выдавил Квай-Гон, умудряясь прикоснуться губами к виску ученика.

— Вау. Этот способ действеннее, мастер Дуку, — заметил Кеноби, прижимаясь лбом к губам учителя и выпрашивая ласку как настоящий кот.

— Маленький манипулятор. Ты его так раскормишь, Квай.

— Ой, да нет ничего вредного в том, что ребёнок будет съедать по кусочку шоколадки в день.

— Если это плитка обычного размера, — заметила тогрута.

Джинн с настолько невозмутимым видом поцеловал падавана в висок, что в размерах плитки пришлось засомневаться очень сильно.

— Учитель, а если я пообещаю не плакать, вы купите мне ту модель беспилотника? — второй падаван в компании дёрнул своего мастера за рукав. Оби-Ван при этом выглядел гордым папашей. Ну, выглядел бы, если бы не был заключён в отцовские объятия своего учителя.

— Нет, Эни, это распространяется только на еду.

— Тогда я хочу торт с фигуркой канцлера.

— Придётся покупать, Асока, — засмеялся Квай-Гон, а Кеноби просигнализировал другу: молодец. Глядя на них Дуку засмеялся себе в рукав, стараясь не шуметь.

Через несколько минут, когда тогрута наконец согласилась купить такой торт, двинулись дальше. Оби-Ван молчал, идя рядом с учителем довольным котом, а Квай-Гон держал его за косу, что было старой привычкой, и грандмастера радовало, что она не изменилась.

Планету покинули без происшествий и спокойно полетели на Корусант. Единственная заминка возникла лишь тогда, когда готовились к отлёту — в корабле Дуку было всего четыре места, однако Джинн просто усадил падавана себе на колени, сцепляя руки в «замок» на его животе наподобие ремней безопасности. Кеноби очень скоро заснул, позабыв о своём интересе к кораблю, и учитель следил за тем, чтобы он не свалился.

Старому мастеру было странно возвращаться на Корусант, но первоочередная его задача — доставить своих мальчишек — а заодно и ещё двоих джедаев — в Орден целыми.

Квай-Гон устал настолько, что мечтал просто развалиться на диване и поспать. Его одиночная миссия была несложной, но требовала больших физических усилий, так ещё и затянулась на две недели дольше отведённого срока. А он-то думал, что только вместе с Оби-Ваном умудряется после миссии влипать во что-то ещё.

Он вошёл в комнату, надеясь на радостный визг, но его встретила оглушительная тишина. Более того, во всей квартире было пусто, а воздух был слегка застоявшимся. Здесь уже около месяца никто не обитал. Джинн на мгновение испугался — куда мог деться его падаван? — но потом понял, что ребёнка к себе забрал грандмастер. Успокоившись, джедай с радостью залез в душ и сбросил пыльную дорожную одежду.

И всё-таки было слишком тихо. Квай-Гон пытался не заснуть прямо в воде и заставлял себя двигаться. Ему ещё к учителю идти придётся, а он к такому готов не был. В конце концов, освежённый, чуть более бодрый, чем полчаса назад, Джинн поспешил к Дуку, борясь с мыслью о том, что он мог бы остаться здесь, а своё семейство к себе вызвать. Только интерес заставлял его тащиться по коридорам, ну и, пожалуй, предвкушение реакции падавана, для которого появление учителя будет неожиданностью.

Ян Дуку расслабленно сидел в кресле и потягивал каф, хотя было уже поздно, и что-то читал на датападе со смесью снисхождения и удовольствия на лице. Оби-Ван лежал, задрав ноги, на животе на ковре неподалёку от него и что-то записывал в датападе, иногда заглядывая во второй, который лежал перед ним. Квай-Гон наслаждался этой идиллией, впитывал в себя её спокойствие. Ему так не хватало этого на протяжении всего месяца!

Но вскоре ему надоело стоять у двери и смотреть на своих близких, и он кашлянул, обозначая своё присутствие. Едва мальчик увидел его, как радостно взвизгнул: «Учитель!» — мгновенно вскочил на ноги, демонстрируя чудеса акробатики, и в пару прыжков добежал до Джинна. Квай-Гон перехватил его и поднял на руки, окунаясь в светлую радость Кеноби. Тот прижался к нему, и Джинну пришлось чуть повертеть шеей, чтобы поцеловать любимую макушку.

— С возвращением, — приветствовал бывшего падавана Дуку с улыбкой. — Мы тут едва ли ставки не начали делать, насколько ты ещё задержишься и что именно заставило тебя задержаться.

Джинн тихо рассмеялся. Его мастер и ставки — вещи несовместимые. Видимо, грандпадаван пагубно влияет на него, а Совет-то надеялся, что это Ян привьёт ребёнку аристократичность. Квай-Гон уселся на диван, всё ещё обнимая Оби-Вана, потёрся щекой о его висок и сказал:

— Я просто кошмарно устал. Я едва не заснул, пока добрался до вас.

— Я не мог оставить ребёнка одного, а занимать твоё место не хотел. К тому же, у вас мы втроём на ночь не умещаемся.

— И я рад, что малыш всё это время был с тобой, — улыбнулся Джинн, беззвучно посмеиваясь от на минуту ставшей недовольной рожицей Кеноби, который всем своим видом показывал, что он далеко не «малыш». — Я бы поспал, если честно.

Дуку пересел на диван, и пока Квай-Гон устраивал голову у него на коленях, Оби-Ван забрал свои датапады с ковра, а после пристроился у груди учителя. Тот обнял мальчика за живот, заставляя откинуться на себя.

Его учитель и падаван продолжили заниматься своими делами, а Джинн задремал, наслаждаясь миром и гармонией и радуясь, что он наконец-то рядом со своими дорогими людьми — он дома.

Дуку задумчиво гладил свою бороду, наслаждаясь тишиной в своей комнате. Он только что вернулся из Зала Совета, куда его вызывали поговорить о взаимодействии его бывшего ученика и его падавана.

Квай-Гон всё никак не мог отойти от обучения Ксанатоса, тень обратившегося ученика всё ещё преследовала его, и он сравнивал двух мальчишек едва ли не каждую секунду. Поначалу Ян надеялся, что это сравнение покажет Джинну, что его новый падаван совсем не такой, однако со временем затянувшееся сравнение не принесло плодов, оно просто стало привычкой. Страдали оба: и Квай-Гон, который никак не мог отделаться от призраков прошлого, и Оби-Ван, который и так натерпелся в своей недолгой жизни, а теперь ещё и не видел себя полноценным падаваном.

Дуку вздохнул. Джинну нужно было время, однако этого времени не было у Кеноби. Мальчик умудрялся ввязываться в различные истории, часто в них был замешан Брук Чан, и в те дни, когда именно Яну приходилось выпутывать ребёнка из очередной истории, Оби-Ван просил его не рассказывать Квай-Гону. Спустя семь таких «приключений» Дуку заметил систему, если её вообще можно было так назвать: Кеноби просил не говорить о тех ситуациях, в которых получал раны. Ян пытался понять такую причину и пришёл к выводу, что мальчик не хочет показаться слабым перед учителем. Позже выяснилось, что он и к целителям не ходил, а лечился сам. Эта скрытная самостоятельность не была нормальной, и дело было вовсе не в негладких отношениях с учителем, а в чём-то давнем. Это беспокоило Дуку сильнее всего.

Поток его размышлений нарушил звонок в дверь. Надеясь, что это не какой-нибудь член Совета пришёл предлагать очередную нереальную методику сближения Джинна и его падавана, Дуку открыл дверь.

На него виновато посмотрели две голубые звёздочки, а потом уставились в пол. Оби-Ван выглядел помятым больше, чем Ян когда-либо видел, и был немного напуган. Судя по подавленному выражению на разукрашенном уже виднеющимися синяками лице, мальчик влип в очередную историю с Бруком, только вот свидетелем её стал Квай-Гон. Что ж, для Кеноби это был грандиозный провал.

Ян мягко положил руку на плечо мальчика и провёл его к себе. Едва дверь закрылась, Оби-Ван шмыгнул носом. Он никогда не плакал, только в особо тяжёлые моменты мог похлюпать носом. Это Дуку тоже беспокоило, мальчик не плакал не из-за природной сдержанности, а из-за какого-то личного опыта, насильно себя сдерживая.

— Расскажешь, что произошло, или сначала позаботимся о твоих синяках? — мягко спросил Ян, перебирая волосы Кеноби.

— Учитель велел ждать его, — прошептал мальчик.

Это было неожиданно. Хотя, собственно, и подобных ситуаций никогда ещё не было. Джинн знал, что его учитель так и не сошёлся с его прошлым падаваном. Что-то в Ксанатосе отталкивало Дуку, грандмастер контактировал с ним только по необходимости или просьбе своего ученика, но сам обычных встреч старался избегать. В Оби-Ване же его что-то привлекало, однако Квай-Гон вряд ли был в курсе сложившихся отношений грандмастера и грандпадавана. Так почему же он отправил мальчика к нему?

Джинн не заставил себя долго ждать. Войдя в комнату вместе с открывавшим ему дверь учителем, он остановился, рассматривая своего ученика. Ян же гадал, что в принесённой большой коробке.

— Учитель, я… — начал было Кеноби, но сразу замолчал, когда мастер махнул рукой. Дуку забеспокоился — судя по выражению лица мальчика, тот был готов разреветься.

Квай-Гон поставил коробку на столик рядом и сел на диван к падавану. Ян молчал, сидя по другую сторону от ребёнка, и внимательно следил за происходящим. Выражение лица собственного ученика тоже не было ему знакомо, но тот старался скрыть свои эмоции, и старый мастер не знал, как истолковать его поведение — и чего вообще можно ожидать.

— Снимай туники, — велел Джинн.

— Учитель… — вскинул испуганный взгляд Оби-Ван, но был перебит ставшим более властным голосом Квай-Гона.

— Снимай, падаван.

Мальчик повиновался. Его слегка потряхивало, страх даже начал просачиваться сквозь плотные щиты. Он вздрогнул, когда оба мастера синхронно охнули.

— Чем?.. Как?.. — ошеломлённо пробормотал Джинн, рассматривая темнеющие синяки на его теле.

Дуку тоже это было интересно. За все разы, когда ему приходилось ухаживать за ранками Кеноби, он не видел ничего подобного.

— Так что произошло? — спросил Ян, не выдержав неизвестности.

— Его избили. Однако за что — мне так и не удалось понять. Ни у Чана с его компанией вытянуть, ни у Оби-Вана не получается.

В глазах Квай-Гона горел гнев, однако Дуку понимал, что злится он на поведение посвящённых и сам факт существования в Храме этой ситуации, в отличие от испуганного мальчика, который принял всё на свой счёт.

— Почему ты не отправил его к целителям? — спросил Ян, вдруг поняв, что его запасов бакты не хватит. Одно дело — обработать два-четыре небольших синяка, и совсем другое — много сильных.

— Он ненавидит туда ходить, — вздохнул Квай-Гон. — Ему было семь, когда кто-то из целителей сделал ему больнее, чем было при его травме. Вероятно, это был ученик. Нетерпеливый и желающий побыстрее отделаться от ребёнка с вывихом.

Несмотря на ужас истории, Дуку почувствовал, что какой-то узел в его груди развязался. Джинн знал эту очень важную часть биографии своего падавана, значит, они всё же не были далеки друг от друга.

Квай-Гон вдруг вытащил из коробки бинты и бактоповязки.

— Я хотел, чтобы Оби-Ван побыл в безопасном месте, пока я совершаю налёт на запасы целителей, — пояснил он, осторожно клея первую повязку на плечо мальчика. Тот внезапно всхлипнул и зажмурился, из-под его век выкатилось две слезинки, и учитель аккуратно обнял его. — Падаван?

— Он… Он разозлился, что вы применяете ко мне особый подход в обучении, — снова всхлипнул Кеноби.

Джинн прикрыл глаза словно от боли, а Ян уставился на них обоих. Насколько он знал, методика Квай-Гона была построена на первых неудачах в его учебных спаррингах с Оби-Ваном: после похвалы мальчик терял концентрацию, и Джинн решил, что будет указывать на неудачи, а когда всё делается правильно — молчать.

— Малыш, это нельзя назвать особым подходом, — вздохнул Квай-Гон, поглаживая ребёнка по голове.

— Но он же отличается от методов других мастеров, — Кеноби поднял на него глаза со смесью удивления и недоверия.

Джинн и Дуку переглянулись. Мальчик что… гордился? Вместо того, чтобы расстраиваться из-за отсутствия похвалы, он не просто принимал этот метод — он был рад ему?

— Прости меня, падаван, — Квай-Гон прижался губами к макушке Оби-Вана. — Прости. Я должен был поступить иначе, но я был слишком зациклен на своём прошлом.

— Учитель, вы… я… — ребёнок растерялся, глянул на грандмастера в поисках поддержки, но тот сам был удивлён поведением ученика, поэтому Кеноби просто ответил на объятия Джинна.

Ян чувствовал, как острые углы их отношений начинают сглаживаться, как понимание Квай-Гона того, что Оби-Ван нуждается в нём не просто как в учителе, но ещё и как в защитнике и друге, выталкивает его горечь провала с Ксанатосом и открывает его для нового падавана, как сдержанность Кеноби отступает, а на смену ей приходит доверие.

Конечно, им ещё понадобится время, чтобы найти гармонию, однако они уже сделали большой шаг вперёд, и Дуку не сомневался, что у его ученика и его падавана всё наладится.

Примечание:

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: травмы! AU по «Эпизоду I» (скоро уже можно будет выпускать шутки на новую тему), где в «переговорах» с Торговой Федерацией участвовали не только Квай-Гон и его 20-летний падаван, но и Ади Галлия, которая и решила взять Энакина для обучения в Храме. Обратно на Набу вместе с этой четвёркой полетел магистр Дуку.

Когда Квай-Гон увидел ситха, то воспринял это спокойно. Неожиданно, но, Сила, чего только за всю его жизнь ни случалось! Только вот когда рядом вспыхнул синий меч ученика, Джинн вздрогнул. Одно дело — мастеру встретиться с представителем Тёмной стороны, и другое — всего лишь падавану. Бой, тем не менее, завязался.

Стены, проходы — всё мелькало и меркло, оставляя лишь холод и световые мечи в руках чувствительных к Силе, из звуков были только жужжание мечей и топот. Вот уже и мост где-то в сердце замка, а бой всё никак не заканчивался. Квай-Гон сжал рукоять своего меча сильнее, когда забрак ударил ногой в челюсть Оби-Вана. Затем по ученической связи пронеслась резкая вспышка боли, и падаван свалился с моста. Удар был сильный. Джинн, извернувшись, со всей силы заехал ситху локтем по лицу, и тот рухнул с моста в другую сторону.

— Никто не смеет трогать моего падавана! — вслед ему бросил Квай-Гон и спрыгнул к Кеноби.

Оби-Ван с благодарностью принял руку помощи и взобрался на мост, на краю которого болтался последние несколько минут. Его рот был немного приоткрыт, однако двадцатилетний падаван с живостью жестами и через связь дал понять, что будет — и в состоянии — сражаться дальше. Затем Кеноби нахмурился и указал на локоть учителя.

— Я не ранен, — сказал Джинн, ощупав свою руку в рукаве с пятном крови.

Джедаи прыгнули на верхний мост, продолжая преследовать приверженца Тёмной стороны. Нос забрака был разбит и кровоточил, но это не мешало ему яростно наступать на учителя и ученика, и в один момент он смог оттолкнуть Квай-Гона. Кеноби сразу перенял инициативу и стал защищать учителя.

Где-то впереди жужжали защитные поля. Джинн вскочил на ноги и притянул Силой к себе меч, пытаясь отогнать страх за ученика, вынужденного бороться с врагом один на один. Пришедшая по связи вспышка боли сопроводила новый удар ситха в челюсть Оби-Вана. Юношу откинуло назад, и он упал на спину, едва успев защитить свой затылок от сильного удара. К удивлению Квай-Гона, забрак вдруг поднялся над полом и… забрыкался.

— Достаточно, — прозвучал ледяной голос Дуку, и его рука ещё больше сдавила хваткой Силы горло ситха, так что он задёргался интенсивнее. Старый мастер в суматохе потерял своих мальчишек и едва успел догнать их — и вовремя.

Джинн уже сидел рядом с падаваном и проверял его состояние. Рот Кеноби был открыт, и нижняя челюсть слегка сместилась, но хотя бы крови не было.

— Челюсть вывихнута, — сообщил Квай-Гон и осторожно прикоснулся к подбородку Оби-Вана, рассматривая несколько ссадин и синяков.

В коридоре раздались хрипы забрака, а его движения становились всё слабее.

— Мастер, не придушите ситха, он нам ещё нужен, — попросил Джинн, помогая ученику встать.

Кеноби осторожно ткнул его в грудь, интересуясь о его ранениях, и учитель покачал головой. Уж из-за пары синяков волноваться не стоило. Они оба вздрогнули и резко обернулись на звук глухого падения. Забрак лежал на полу, однако был жив. Обморок от нехватки кислорода сделал своё дело.

— Нам нужно как можно скорее найти врача и сковать этого, — Дуку снял своё плащ и связал руки ситха. Это хоть на секунду притормозит его действия.

Найти дроида-медика оказалось несложно, а вернувшаяся с победой королева любезно предоставила темницу для забрака, где старший джедай хорошенько его сковал. Как именно, Квай-Гон не знал, потому что сидел рядом с перевязывающим Оби-Вана дроидом. Оставлять сейчас падавана учителю почему-то казалось преступлением. В голове застряла одна мысль: «Надо было ударить ситха посильнее». Такое неджедайское желание после всех этих лет не вызывало у Джинна беспокойства, он уже привык быть злобным отцом, если его ученику причиняли вред.

— Плохие новости, — сказал вошедший Дуку. — Совет велел нам ждать его здесь и сторожить ситха. С ним прибудет целитель, а так они уверены, что с травмой Оби-Вана справится дроид.

Квай-Гон разочарованно вздохнул. Он надеялся, что хотя бы Кеноби позволят вернуться в Храм и отдохнуть. Сам падаван в ответ издал непонятный звук, и учитель покачал головой:

— Только не говори, что это всего лишь вывих, ты быстро поправишься, и тут не о чем волноваться.

— Пойду-ка я усилю меры против нашего «гостя», — заметил Дуку и пригладил растрепавшиеся волосы грандпадавана.

Оби-Ван взял датапад и стал что-то быстро печатать. Старший мастер и Джинн переглянулись. Кеноби всегда настолько наплевательски относился к своим ранениям, что они очень часто обнаруживались в самый последний момент: когда он падал в обморок, или когда кровь просачивалась из открытой раны сквозь две туники и мантию, или когда не мог встать из-за онемения тела. Падаван всегда считал беспокойство за раны излишним — в конце-то концов он же всё равно посещал целителей, а до этого момента стремился успеть сделать как можно больше.

Оби-Ван протянул старшим датапад и улыбнулся уголком губ со здоровой стороны лица. Мастера хмыкнули, увидев надпись: «Моя мстящая семья».

Примечание:

Вот вам подарочек в честь Старого Нового года!

Дуку глянул на просторы космического гиперпространства и вздохнул. Они были в дороге уже несколько дней, сопровождая транспорт с годовалыми юнлингами и воспитателями, держа обратный путь на Корусант. Квай-Гон в его поле зрения возникал только пару раз в день и не задерживался рядом дольше, чем на два часа, остальное время проводя с малышами. Ян этому очень удивлялся, потому что никогда не замечал в своём ученике тяги возиться с детьми, тем более такими крошечными. В конце концов любопытство одержало верх, и мастер направился на поиски не так давно вышедшего из падаванства Джинна.

Тот нашёлся в углу на стуле с каким-то человеческим ребёнком на руках, тогда как остальные малыши сидели в своих кроватях и были заняты своими делами: кто-то спал, а кто-то играл с непонятными предметами. Квай-Гон показывал мальчику картинки животных в обучающей книжке и что-то тихо рассказывал. Дуку замер от такой картины. Неужели его падаван научился ладить с детьми?

Джинн заметил своего учителя, поднялся, осторожно опустил ребёнка на стул и поклонился в знак приветствия. За те пару минут, пока мальчик сидел на стуле, его глаза влажно заблестели, однако стоило рыцарю усадить его на свои колени, как на крохотном личике расцвела улыбка.

— Значит, ты и правда возишься с юнлингами.

— Только с одним, учитель. Оби-Ван ни на минуту не хочет меня отпускать, — хмыкнул Квай-Гон, поудобнее устраивая ребёнка в своих руках.

Мастер склонился над мальчиком, желая рассмотреть того, кто захватил его ученика. Серо-голубые глаза серьёзно посмотрели на него в ответ, оценивая нового человека. Ян едва сдержал улыбку, когда мальчик с по-прежнему невозмутимым видом засунул палец в рот. Дуку не понял, ждал ли Кеноби от него определённой реакции или бросал ему вызов, поскольку Джинн почти сразу вытащил палец ребёнка изо рта. Оби-Ван, казалось, этого даже не заметил, продолжая рассматривать гостя, а потом вдруг протянул ручонку и дёрнул мастера за бороду, произнеся:

— Деда.

Пригладив высвободившуюся бороду, Ян в удивлении уставился на своего ученика, безмолвно спрашивая, чему это он тут учит годовалого мальчика. Квай-Гон перевёл взгляд с ребёнка на него, а потом обратно.

— Эм… Ну… Видимо, из-за бороды, — он неловко потёр шею.

Малыш тем временем уже вернулся к книжке и рассматривал изображение лотокота.

— Кажется, ты многому уже научил этого ребёнка за всё время нашего полёта. Но объясни мне, почему тебя почти не видно. Ты что же, постоянно с ним?

— Да, учитель. Воспитатели тоже заметили эту закономерность: Оби у меня на руках спокоен и смеётся, но стоит ему мои руки покинуть, он плачет. Говорят, ни с кем раньше у него такого не было.

— Может, потому, что ты первый, кто так возится с ним? Малыш, кажется, тактильный, — Ян задумчиво погладил бороду и встретился взглядом с серо-голубыми глазами. Оби-Ван вдруг лучезарно ему улыбнулся и продолжил рассматривать котов, а мастеру, впервые в его жизни, на ум пришло одно слово: милашка.

— Не знаю, — Джинн погладил ребёнка по голове с лёгкой улыбкой.

Дуку пришло в голову, что, вероятно, у этих двоих уже сформировалась связь учителя и ученика, но не стал об этом говорить. Ни к чему было беспокоить Квай-Гона, которому пока было рано брать падавана, предположением, которое вполне могло быть ошибочным.

Однако в конце полёта Ян убедился, что его мысль была верна. Джинн уложил спать своего крошечного подопечного и отпустил ручку коляски, позволяя воспитателям заняться своей работой и отвезти юнлингов в их корпус. Он долго смотрел вслед нахмурившемуся во сне малышу, а затем потерянно побрёл за мастером, не обращая внимание ни на кого вокруг.

— Учитель, — сказал он, когда они пришли в комнату.

Тот повернулся и приготовился к серьёзному разговору, уловив нотки решительности в голосе ученика.

— Я бы хотел забрать Оби-Вана.

— Он ещё слишком мал, чтобы быть падаваном.

— Нет, я хочу забрать его уже сейчас, — мотнул головой Квай-Гон.

— Ты не можешь, Квай, ему даже не восемь лет, он нуждается в особом уходе. Ты не готов к этому, да и вряд ли тебе позволят растить мальчика, начиная с его раннего детства.

Рыцарь вздохнул и закусил губу, решив хотя бы часто навещать Кеноби, если уж это единственное, что ему могут позволить. Дуку неслышно вздохнул. Обычно ученическая связь начинала появляться ближе к одиннадцати-тринадцати годам юнлинга, и мастер чувствовал её именно тогда. Похоже, Квай был особенным, раз уж его связь и со своим мастером, и с этим ребёнком проявилась в не обычное для джедая время.

* * *

Прохаживаясь по Залу Тысячи фонтанов в компании Йоды и двоих воспитательниц, мастер Ян Дуку думал, что противиться велению Силы просто невозможно. Одна из воспитательниц, следившая за кланом юнлингов, в котором находился Кеноби, жаловалась на этого малыша, уверяя, что никогда не видела ребёнка капризнее, он почти не слушался и часто плакал, из-за чего другие юнлинги тоже плакали.

— Нет, не могу поверить, что вы говорите об Оби-Ване, — прервала её вторая воспитательница. — Может, дело в том, что вы сейчас в отпуске, а потому не знаете, но Кеноби — самый послушный и тихий ребёнок, которого мне когда-либо доводилось видеть.

— Послушный? — изумилась первая воспитательница. — Да он успокаивается только тогда, когда Квай-Гон приходит к нему.

— Джинн в последнее время часто его навещает, но Оби-Ван ведёт себя хорошо постоянно.

— «Часто навещает»? — хмыкнул Ян. — Да он там почти поселился.

Наступила тишина, во время которой джедаи обдумывали ситуацию. Внезапно по Силе пронеслись гармония и радость, неподалёку промелькнула фигура Квай-Гона со смеющимся Оби на руках, и всё снова стихло.

— Он готов возиться с этим малышом хоть круглые сутки, — заметил Дуку, надеясь подвести разговор в нужное русло и помочь своему ученику.

— Но Джинн же всегда считал детей сопливыми и громкими, — изумлённо посмотрела на него старшая воспитательница.

— Он и сейчас так считает. Однако, настолько я заметил, Кеноби с ним не такой. Мальчик и сам явно тянется к Кваю.

Йода многозначительно прокашлялся, ознаменовав начало долгой дискуссии, во время которой должен был решиться вопрос, ранее никогда в Ордене не ставившийся.

Когда через несколько дней Квай-Гон вернулся вечером в свою комнату, он чуть не споткнулся о порожек, увидев новую мебель и новую планировку.

— Учитель, что происходит? — обернулся он к стоявшему рядом мастеру.

— Совет разрешил тебе забрать и растить Кеноби, — Ян похлопал ученика по плечу с улыбкой. Дуку готов был поспорить на что угодно, что его падаван ещё никогда не излучал столько счастья.

Примечание:

Изначально я металась между Мелидой-Даан и спасением Таллы, но потом вспомнила один отрывочек с Дуку, и всё закрутилось и припрыгало в этот сборник.

Квай-Гон уже в который раз за последние полчаса потрогал лоб Оби-Вана и снова вернул внимание двери, в которую вот-вот должна была войти целительница. Падаван тихо спал, уткнувшись головой в колени учителя, даже дышал едва слышно, будто потерял сознание. Джинн мягко провёл ладонью по голове мальчика, но тот даже не пошевелился, и мастер подумал, что укол можно поставить, пока он спит. Это было бы даже лучше.

Двери открылись, впуская целительницу, и Квай-Гон на мгновение нахмурился, но быстро вернул себе прежний вид.

— А где Акана? — тихо спросил он.

— Её срочно вызвали к юнлингам, — не убавляя звука голоса, ответила женщина, — так что она попросила меня заменить её, — целительница окинула Кеноби изучающим взглядом и сказала: — Падавану нужно сесть.

Джинн хотел было попросить сделать ему укол, пока он не проснулся, но Оби-Ван внезапно вздрогнул и резко сел, потерянно озираясь, и, как следствие, шмякнулся обратно на колени мастера.

— Тише, всё в порядке, — успокоил мальчика Квай-Гон и помог ему принять устойчивое положение.

Ученик, разбуженный сигнатурой нового существа рядом, недоверчиво посмотрел на целительницу и попытался заползти за Джинна, но ему просто не хватило сил продвинуться больше, чем на десять сантиметров.

— Целительница Акана попросила заменить её, — мягко объяснил учитель. — Тебе просто дадут лекарство, и ты сможешь спать дальше.

— Вытяни руку, — попросила женщина, подходя ближе.

Кеноби машинально оглянулся на неё, но ладонь мастера сработала быстрее и закрыла его глаза, не давая увидеть шприц с раствором. Со всё ещё закрытым обзором падаван закатал рукав и протянул руку, второй рукой сжимая тунику учителя. Квай-Гон аккуратно уткнул его лицом в свою шею и крепко сжал ту руку, в которую должны были поставить укол.

Оби-Ван вздрогнул, когда кожи коснулась ватка с антисептиком, его сердце забилось чаще, и учитель поспешил начать рассказ о кораблях Альдераана, отвлекая его внимание. Мальчик выдохнул сквозь зубы, когда игла вошла под кожу, вцепился в Джинна крепче и постарался понять, почему политическая сила Альдераана так важна для Республики.

Несколько месяцев назад, на одной из миссий, Кеноби заболел и был доставлен в больницу для лечения, однако одним из врачей оказался замаскированный сектант, поклоняющийся змею, который подменил лекарства ядом своего божества и похитил выбранную жертву. К счастью, вернуть Оби-Вана и нейтрализовать яд в его крови оказалось несложно, но с того самого дня у него развилась явная фобия больниц, врачей и, в особенности, шприцев.

Квай-Гон обнял падавана, когда целительница убрала шприц. В тот первый раз он даже не понял, что произошло, — его ученик вдруг разревелся, в отчаянии неосознанно оттолкнул и его, и целительницу Акану Силой и свалился с койки, стараясь отползти подальше в панике. В тот день Акана взяла шефство над Кеноби и никому не давала его лечить, а Джинн сел за изучение литературы о фобиях и панических атаках.

Заменяющая её целительница ещё раз окинула Кеноби взглядом и качнула головой, сказав перед уходом:

— Какой-то он чересчур чувствительный.

Квай-Гон почувствовал желание резко высказаться, но не стал поднимать шум и позволил женщине спокойно уйти, просто радуясь, что падаван не услышал её слов, мгновенно заснув, едва игла вышла из кожи.

Учитель поправил на Оби-Ване одеяло и вздохнул. Мальчик ещё не поправился, а ему, Джинну, уже дали миссию. Оставлять падавана под присмотром целителей или какого-то другого мастера не хотелось — они не знали всей ситуации Кеноби и могли только ухудшить его состояние. Поэтому согласие мастера Дуку посидеть с грандпадаваном было равносильно чуду. Ян Дуку после знакомства с Ксанатосом старался держаться от падаванов своего взрослого ученика подальше, Оби-Вана он видел всего трижды — да и то особо не говорил с ним. У самого мальчика о грандмастере впечатления были расплывчатые — он лишь знал, что Дуку учил Квай-Гона и был прекрасным мастером-джедаем, о чём-то личном или характерном грандмастеру как человеку он не помнил. Потому-то Джинна мучил вопрос, поладят ли эти двое, однако он знал точно: если мастеру Дуку всё рассказать о состоянии ученика, он всё поймёт, а значит, сможет позаботиться о нём так же хорошо, как и сам Квай-Гон.

Мастер пришёл через полчаса — настолько точно появляясь в ту минуту, когда его ученик перестал обдумывать своё объяснение сложившейся ситуации и ему, и своему падавану. Как ни странно, Кеноби не проснулся даже когда Дуку разместился на диване рядом с Квай-Гоном, который обратил на это внимание учителя.

Ян внимательно слушал объяснение Джинна и смотрел на спящего мальчика на его коленях. Его бледное лицо и хрупкий вид странным образом всё больше находили отклик в сердце старшего джедая. Дуку не славился своим состраданием, как его бывший падаван, хотя и был способен испытывать это чувство, он действовал обычно с холодной головой. В то время, когда Квай-Гон ещё был мальчишкой-падаваном, Ян мог его пожалеть при болезни, но никогда не нянчился с ним. Теперь же, по просьбе своего уже не падавана, ему нужно было стать фактически няней для больного ребёнка. Когда он только услышал эту просьбу, отнёсся к ней весьма скептически, но решил просто помочь своей ученической ветке, однако теперь, всё больше слушая объяснения Джинна, Дуку понимал суть этой просьбы и её важность для Оби-Вана.

— Странно, что он всё ещё не проснулся, — заметил Квай-Гон, закончив рассказ и все инструкции. — Он даже при мастере Йоде просыпается, только меня и целительницу Акану он воспринимает нормально, — учитель мягко погладил ученика по голове. — К тому же, мы ещё и говорили.

Ян почувствовал беспокойство бывшего падавана, когда тот нахмурился, и сам вдруг ощутил лёгкую обеспокоенность, не то приняв её за свою, не то поддавшись настроению Джинна.

— Обмороки ещё не случались? — спросил Дуку.

— Не после нейтрализации яда и улучшения его самочувствия, — качнул головой бывший ученик.

Ян протянул руку и дотронулся до лба мальчика, проверяя температуру, и тот открыл глаза пару мгновений спустя, сражу же отстраняясь и прячась за своего учителя. «Как пугливый котёнок», — подумал грандмастер, но знание всей ситуации мальчика придало этой мысли не забавный, а печальный оттенок.

— Оби, помнишь моего учителя, мастера Дуку? — успокаивающе погладил ученика по плечу Джинн и, дождавшись ответного кивка, объяснил: — Ты знаешь, мне дали миссию, и я искал того, кто мог бы побыть с тобой в моё отсутствие.

— Мастер Дуку согласился? — немного хрипло спросил Оби-Ван и прокашлялся.

— Да, некоторое время тебе придётся провести с ним. Я всё ему объяснил, так что он знает, что делать, не бойся.

Ян нахмурился при этом «не бойся», но быстро вернул себе прежнее выражение лица. Интересно, сколько мастеров и джедаев не поняли, почему Кеноби такой настороженный, что он даже бояться начал?

— Спасибо, мастер Дуку, — Оби-Ван поклонился, насколько мог в своём сидячем положении, но так и не посмотрел на грандмастера, всё ещё цепляясь за край туники своего учителя.

— Буду рад ближе с тобой познакомиться, мой грандпадаван.

Несмотря на мягкость голоса старшего джедая, мальчик вздрогнул после последнего слова, и Ян вдруг осознал, что сам ещё никогда не употреблял это понятие в отношении учеников Квай-Гона, будто неосознанно отделяя их от себя, а теперь он словно дал мальчику разрешение на более тесную связь с собой.

Данная «более тесная связь», однако, не началась даже спустя три дня их совместного проживания после отлёта Джинна. Кеноби хоть и не вздрагивал при его прикосновениях, хоть и спокойно спал рядом с ним и принимал помощь, но и в обращении к грандмастеру, и в своём поведении держал официальность. Раньше бы Дуку это более чем устроило, но теперь временами старшему джедаю хотелось, чтобы мальчик был рядом с ним более расслабленным. Он знал, что Оби-Ван всегда старался быть вежливым и соблюдать субординацию, а также понимал, что это его приключение пошатнуло все основы доверия к другим существам, а потому старался получить его расположение. Поначалу Ян и сам не понимал, почему так хочет этого, а потом понял, что подсознательно уже приблизил к себе этого ребёнка, когда назвал грандпадаваном.

Дни сменялись днями, но их отношения, казалось, застыли на стадии среднего доверия. Квай-Гон иногда связывался с ними и был рад видеть, что его учитель и падаван неплохо ладят. Акана вернулась к лечению своего подшефного падавана, и одной головной болью у Дуку стало меньше. Временами навестить ещё не выздоровевшего Кеноби приходили Йода и Винду, и тогда мальчик становился тихим и немного настороженным, будто ждал вынесения какого-то приговора. Дуку понимал и это, зная историю с Мелидой-Даан, и потому всегда в такие визиты обнимал грандпадавана за плечи, давая некую устойчивость и уверенность.

Но было кое-что раздражающее Яна всё это время: отношения других мастеров к ним с Оби-Ваном. Почти каждый встречающийся на пути джедай лез со своими советами по адаптации и развитию Кеноби, пока Джинн отсутствовал, будто они считали, то Дуку не способен справиться с воспитанием грандпадавана. Конечно, он с момента посвящения Квай-Гона больше не брал себе учеников и не любил проводить время с детьми, но это вовсе не значило, что он совсем не сможет позаботиться о ребёнке.

Как оказалось, Ян Дуку глубоко заблуждался, полагая, что джедаи жалеют Кеноби. На самом деле они сопереживали ему, вынужденному тратить время на больного падавана, даже не своего, к тому же того самого падавана, который не так уж давно был восстановлен в своём статусе. Советы эти были призваны напомнить Оби-Вану о самостоятельности и тем самым освободить некоторое время для его грандмастера. Дуку не сомневался, что дойди эта информация до его бывшего ученика, тот по возвращении обязательно прибил бы самых рьяных «помощников» своего учителя. И чем больше таких советов становилось, тем больше Ян и сам чувствовал желание задать этим советчикам хорошую взбучку, особенно потому, что разговаривали с ним джедаи иногда и в присутствии Кеноби.

— Вы бы уж выпускали его почаще, мастер Дуку, мальчик едва нос показывает из своей комнаты, — в который раз прозвучало в коридоре.

Оби-Ван ткнулся головой в стену, уже зная, что их просто так не отпустят, пока не выскажут всё о «верных» методах его воспитания. Тем более им так повезло столкнуться сразу с пятью джедаями. Было среди них и новое лицо, но данного мастера падаваны заочно прозвали гипермамочкой, потому что она всегда проявляла заботу о детях, но зачастую излишнюю, и наверняка сейчас она попала под общее настроение «заботы» о Кеноби.

— Хоть он ещё и болен, но гулять надо почаще.

— Да, или посадите его медитировать в Зале Тысячи фонтанов, там и воздух полезный из-за растений.

— Верно-верно, там он и один сможет посидеть, уж с медитацией-то такой взрослый падаван должен справиться.

— А уж если ему станет плохо, он всегда сможет вам сообщить или сразу позвать целительницу Акану.

— Вам ведь неудобно каждый раз ходить к нему в комнату, может, лучше положить его в Залы Исцеления?

— Почему вы думаете, что я хожу к нему? — вмешался в довольно быстрый поток болтовни Дуку.

В коридоре наступила тишина, а Оби-Ван даже посмотрел на грандмастера, который впервые нарушил свою политику игнорирования советов. Мастера же явно обдумывали, хвалить ли Дуку за его решение, или же он имел в виду что-то совсем другое.

— Пока Квай-Гон отсутствует, я живу со своим грандпадаваном, так у меня есть возможность быстро реагировать на его состояние.

— Разве вам не тяжело жить не в своей комнате?

— Что за глупости? Джедай ведь не должен иметь привязанностей, комната к этому тоже относится, — Ян осторожно погладил мальчика по голове, вместе с этим проверяя его самочувствие.

— Но вы же ведь не привыкли к совместной жизни с ребёнком…

— Это мой грандпадаван, с чего мне испытывать неудобства? Я воспитал Квай-Гона, а он воспитывает Оби-Вана, так что я вполне понимаю мальчика.

— Но ведь даже у Джинна были с ним трудности поначалу.

— Что было — то было. Сейчас у них прекрасные отношения, да и у нас с Оби-Ваном тоже. Не беспокойтесь о мальчике, я и сам прекрасно с ним справлюсь, а у вас ведь и так за ваших учеников головы болят, — Дуку вежливо улыбнулся, кивнул и мягко подтолкнул мальчика, прося продолжить дорогу к их комнате.

Казалось бы, обычный мягкий отказ от чужого мнения, но Кеноби никак не мог отделаться от мысли, что грандмастер просто культурно отослал собравшихся джедаев куда подальше. Тактика была принята к сведению, а мастер Дуку вдруг попал в круг доверенных лиц. То, что они сблизились, понял и Ян, когда вечером во время учебного чтения мальчик сам ткнулся в его плечо лбом, сделав это так же естественно, как и со своим учителем.

С того дня тактика мягкого отсылания советчиков по их делам стала привычным делом, и уже через несколько дней джедаи, столкнувшись в коридоре с Дуку и Оби-Ваном, просто приветствовали их и продолжали свой путь. Кеноби радовало, что на нём наконец перестали заострять внимание, и он даже рад был, что присматривать за ним смог именно грандмастер, а не целительница Акана, как было задумано по изначальному плану мастера Джинна.

Однако спокойствие не продлилось долго. Одним днём второго месяца отсутствия Квай-Гона Оби-Ван, ожидающий после своих занятий прихода мастера Яна, услышал, как некоторые падаваны обсуждали, что их учителя меж собой называют Кеноби тепличным цветочком. Мальчик вздохнул, понимая, что так просто от него отставать не хотят, но обращать на это внимание не стал. Грандмастер, похоже, ещё не заметил это его прозвище или не придал этому значение, а значит, можно было не волноваться.

Но на пятый день Оби-Вану надоело слышать шушуканье по углам и едва слышно брошенное в спину «тепличный цветочек». Он заметил, что мастеров, падаванов и даже юнлингов, использующих это прозвище, стало больше, и начал предполагать, когда ему уже в лицо выплюнут это «тепличный цветочек». Такая перспектива его не устраивала, но более того — он даже не понимал природу этого прозвища, с чего бы вдруг его начали считать неженкой? Это-то он и решил узнать у грандмастера.

— Как-как? Тепличный цветочек? — вскинул брови Ян, явно слыша это прозвище впервые.

— Угу. Я не понимаю, мастер Дуку, почему оно?

Старший джедай мягко погладил его по голове, вздохнул и легонько дёрнул за косичку.

— Не обращай внимание, как и прежде. Кто-то ляпнул, не подумав, или что-то не так повторил, вот дурацкий слух и разошёлся. Скоро уляжется, не волнуйся.

Кеноби скептически на него глянул, но решил довериться. Всё-таки его грандмастер был опытным и в джедаях разбирался лучше. Как оказалось, Дуку был прав: всего за неделю это прозвище стало звучать всё меньше и в конце концов исчезло, будто его никогда и не было.

К этому же моменту вернулся и Квай-Гон, который уже не застал этого «тепличный цветочек», а потому узнал о прозвище падавана только когда тот сам ему рассказал.

— Но, учитель, я не понимаю, — задумчиво покрутил свою косу ученик. — И мастер Дуку так и не объяснил мне.

— Чего, дорогой? — обнял его Джинн, радуясь, что всё уже улеглось.

— Почему именно тепличный цветочек? Я ведь ходил на занятия и медитации, когда мне стало лучше, и не вёл себя как неженка.

— Просто кто-то позавидовал тому, что даже когда я, твой мастер, отбыл на миссию, ты остался под тщательным присмотром своего грандмастера. Не все падаваны получают такую заботу, вот им твоё положение и не понравилось. Но, раз слух уже улёгся, то всё наладилось. Не бери в голову.

Кеноби хмыкнул, потираясь щекой о его плечо и уже засыпая.

— Вот видно, что вы были учеником мастера Дуку.

— Это почему? — заинтересовался Квай-Гон.

— Он тоже сказал мне не обращать внимание на это прозвище, — зевнул мальчик и заснул.

Учитель какое-то время сидел неподвижно, дожидаясь, пока его ученик уснёт крепче, а потом аккуратно перенёс его на кровать, напоследок чмокнув в макушку.

Идя выключать свет во всех комнатах, он обнаружил на кухне своего мастера с кружкой, которую тот забыл забрать. Если бы это была простая кружка, Ян и не стал бы возвращаться за ней, но эту кружку ему подарил Джинн, когда их команде учитель-ученик исполнилось пять лет.

— Как я понял, прозвище появилось и исчезло всего за пару недель, — сказал Квай-Гон, опершись о двери спиной.

— Я узнал его от Оби-Вана и сразу же поспешил разобраться с этим дурацким слухом, — закончив мыть кружку, ответил мастер. — Хоть мне и пришлось напомнить им, через что прошёл этот ребёнок. Но хотя бы это возымело эффект.

— Так кто придумал этого «тепличного цветочка» — падаваны или мастера?

— Мастера, которые всё пытались лезть с советами. Пришлось напоследок им напомнить, что воспитание Кеноби — вовсе не их дело, у него для этого есть мастер и грандмастер.

— Звучит так, будто вы собираетесь принимать участие в его воспитании, — улыбнулся Джинн. — Так вас неправильно поймут.

— Нет, как раз всё верно, мой дорогой ученик, — хмыкнул Дуку в усы. — Мне понравился Оби-Ван, и на этот раз я с удовольствием стану грандмастером твоего падавана.

Примечание:

Прозвище взялось немного неспроста. Если я правильно помню, в «Учителе и ученике» сам Квай мысленно так называет падавана, когда они прибывают на новую планету без щита от солнца (не совсем точно помню, но, если кто-то читал, тот поймёт). Почему-то меня это немного задело, так что постепенно, собирая различные сюжеты, как снежный ком выросла эта часть.