Побег от поражения - путь к победе (джен)

…пригнулся, пропуская над головой Инкарцеро, выставил щит, резко дёрнулся в сторону, чтобы Ступефай не сшиб с ног, снова поднял щит, и ещё, и снова…

Ни мгновения для контратаки противник не давал. Недочеловек на коротеньких ножках — посмешище, ошибка природы, сын извращенцев — оказался непревзойдённым дуэлянтом. Флитвик не опускался до Тёмной магии, оперировал школьными чарами, но ему и этого хватало, чтобы шаг за шагом приближать свою победу. Кто бы мог подумать, что этот нелепый недочеловек непреодолимой стеной встанет на пути сильного тёмного мага, сдерживая могущественного Пожирателя смерти примитивным набором чар?

Заклинание заморозки он сумел избежать, а вот очередной Ступефай задел. Плечо рвануло из сустава — Тони едва сдержал болезненный крик, — он по инерции отступил, чувствуя, что теряет равновесие на скользкой после прошлого заклинания земле, и понял, что пора признать очевидное и отступить. Выиграть этот бой ему было не по силам.

Вот только поднять палочку было плохой идеей. Это был не показательный бой, в конце которого противники пожимают друг другу руки, так что поражение сулило крах планов и арест, ну или как минимум Сомнио с Инкарцеро до окончания битвы. На такое Антонин не был согласен.

Нужно было отвлечь внимание Флитвика и, спрятавшись даже под обычными дезиллюминационными чарами, выждать буквально минутку, чтобы профессор Хогвартса нашёл себе нового противника… И это сработало бы почти с кем угодно, но только не с проклятым полугоблином.

Идеальным выходом была бы помощь со стороны, однако в сражении увязли все присутствующие: краем глаза он видел Беллу, со смехом отбивающуюся от трёх девчонок, Эйвери, которому в противники достался знакомый про предыдущим стычкам оборотень с нечеловечески быстрой реакцией, Маркус Флинт, которого он совсем недавно учил не дуэлингу, но бою, и который очень достойно держался против двух парней-ровесников. Справляться с проблемой явно нужно было самостоятельно, вот только… Полугоблин был прекрасным дуэлянтом, а у Тони не было времени, чтобы выждать благоприятный момент — несколько минут с Флитвиком вымотали его сильнее часового боя с десятком других противников, и было совершенно очевидно, что в таком темпе долго он не продержится.

Оставался один вариант — прибережённый на крайний случай порт-ключ. И этот вариант ему категорически не нравился: сбегать было не в его характере, а чтобы вернуться после перемещения… Это займёт много времени, да и магии потратит немало, прямо говоря — Антонин дезертирует даже не желая этого.

Досадливо сплюнув, не в силах придумать иного способа прекратить этот бой, он покрепче сжал палочку и стиснул зубы, готовый превзойти самого себя и если не победить, то хотя бы отступить без потери достоинства, однако сторонние мысли сбили концентрацию…

* * *

— Ну твою же мать! — с чувством сплюнул Антонин, приходя в себя неизвестно сколько времени спустя в живописной роще.

Он всё-таки пропустил атакующий луч, Ступефай выбил из него дух и отправил в полёт до ближайшей стены, так что порт-ключ сработал и выдернул бессознательного мага в безопасное место.

Адски болело плечо, мутило, а попытка принять сидячее положение едва не отправила его в обморок — перед глазами потемнело, голову прострелило болью, машинально вскинутая ладонь, на мгновение прижатая к затылку, наткнулась на корку засохшей крови.

Снова выругавшись, Антонин вынуждено прилёг на траву и уставился на серое небо. Хотелось вернуться в Хогвартс, возобновить бой, но здравый смысл остужал кровь. Презрение к полугоблину уже сыграло с ним злую шутку, вынудив недооценить противника и проиграть, а желание взять реванш могло обернуться катастрофой. Боль постепенно утихала; сев, прислушиваясь к себе, Антонин с досадой скривился — в таком состоянии возвращение в битву было откровенной глупостью. Он задумался о последствиях своего дезертирства, прекрасно понимая, что Лорд не станет слушать оправдания про порт-ключ и ранения, но не успел придумать выход из положения.

Руку будто объяло Адским огнём.

Антонин застонал, рванул рукав… И шокированно уставился на пульсирующую метку. Змея корчилась в агонии, бледнела прямо на глазах и, в конце концов, совсем исчезла. А вместе с ней исчезло и давным-давно ставшее привычным давление, обручем стискивающее грудь, которое он не замечал, сжившись с ним.

Сразу стало легче дышать, мысли без усилия выстроились в правильный порядок, даже травмы причиняли меньший дискомфорт, чем буквально минуту назад.

Антонин встал, горько усмехнулся и покачал головой. Доверие, уважение, восхищение другом, желание разделить с ним судьбу и вместе построить что-то хорошее, обернулись десятилетиями лишений и даже унижений, пока Том Риддл как пиявка пил его жизненную силу через метку. Протягивая руку под метку, Антонин ждал знака сопричастности, а получил клеймо, лишившее свободы выбора и части сознания. Минуты назад он сокрушался, что не может помочь лидеру достичь победы, теперь же, осознав, что тот мёртв, жалел, что самолично не заавадил подлого полукровку.

— Что ни делается, всё к лучшему, — под нос пробормотал Долохов, смотря на чистую кожу предплечья.

И аппарировал домой — в безопасное место, о котором не знали даже близкие друзья, где можно было просто жить, не опасаясь ни преследования авроров, ни гнева Лорда. И где будущее наконец будет принадлежать только ему.