Девяносто девять (джен)

«Гарвен Дрейс, Биггс Дарклайтер, Ведж Антиллес, Люк Скайуокер».

Спустя мгновение ты проклинаешь своё любопытство. Всего одна пропущенная строчка, отброшенный в сторону датапад, и ты бы никогда не узнал имени того одарённого пилота.

«Люк Скайуокер».

Сначала ты настроен скептически. В конце концов, мало ли Скайуокеров в галактике? Но нехорошие предчувствия не отпускают, сердце словно ускоряет свой бег, и ты со вздохом лезешь в базу данных за информацией по уничтоженному повстанцу. Ничего сложного, это просто однофамилец, верно же?

«Люк Скайуокер, фермер с Татуина».

Тебе кажется, что это очередное нелепое совпадение, может, чья-то неудачная шутка. Ты ненавидишь планету, на которой родился, но, по-видимому, всё время возвращаться на неё — твоя судьба. Мозг кричит: «Остановись! Ты нашёл всё, что хотел! Зачем искать дальше?» Но желание узнать правду не отпускает, и ты, стиснув зубы и переложив командование «Опустошителем» на Оззеля, срываешься на Татуин.

Планета двух солнц ожидаемо встречает тебя жарой и песком. Будто и не прошло почти сорок лет, будто тебе всё ещё пять, и ты ждёшь маму. Кажется, что она вот-вот появится из-за того бархана, усталая, но счастливая, и скажет:

— Эни, угадай, что я тебе сегодня принесла?

Хижина Ларсов сожжена и разграблена. Ты проводишь механическим протезом, затянутым в чёрную перчатку, по гранитному, покрытому дешёвой белой краской обелиску с выцветшими от времени буквами:

«Здесь покоится Шми Скайуокер-Ларс, хорошая мать и верная жена».

Оставшаяся в комнатах мебель разбита и перевёрнута, дроиды и недорогая техника либо вывезены, либо безнадёжно сломаны. Сопровождающий тебя из Мос-Эйсли офицер нервно переминается с ноги на ногу. Неудивительно. Именно он отвечал за зачистку этой фермы, когда пришёл приказ найти сбежавших с чертежами «Звезды Смерти» дроидов.

Под ногой, закованной в чёрный тяжёлый сапог, что-то хрустит. Ты наклоняешься к грязному земляному полу и поднимаешь с него игрушку. Миниатюрную модельку лёгкого перехватчика Эта-2, окрашенную в жёлтый цвет. На боку у неё ты видишь надпись: «Звёздный истребитель Энакина Скайуокера, прославленного героя Войн клонов»…

— Они жили уединённо, почти ни с кем не общались, — говорит тебе полуслепая бабка-соседка. Она тебя не боится: то ли слишком стара, то ли просто не знает, кто перед ней — новости до Татуина доходят редко.

— У них парнишка был ещё, племянник или пасынок, точно не знаю. Всё болтался наперегонки по каньонам с младшим Дарклайтером. Оба уже давно здесь не живут.

«Биггс Дарклайтер». Ещё одно имя из списка пилотов-мятежников. Блестящий выпускник Префсбелтской лётной Академии, офицер-дезертир, переметнувшийся на сторону Альянса.

— Я не видел сына уже два года, лорд Вейдер, — хмурит брови седой Хафф Дарклайтер. Меж век у него залегли глубокие морщины. — В последний свой приезд он говорил, что работает на каком-то имперском звёздном разрушителе. А Люк… Люк после гибели Ларсов словно с цепи сорвался. Ушёл куда-то с этим сумасшедшим Беном Кеноби, да и не вернулся.

Бен Кеноби. Оби-Ван.

Ты вспоминаешь тонкого неказистого мальчишку с голубыми глазами, что вместе с твоим бывшим мастером прилетел на «Звезду Смерти» на помощь принцессе Лее Органе. Тогда ты, занятый Кеноби, не придал ему значения. А, возможно, стоило…

Результаты плановых медицинских обследований Люка Скайуокера затеряны глубоко в Татуинской бюрократической трясине. Ты приказываешь коменданту Мос-Эйсли продолжить их поиски, а сам спешишь покинуть этот мерзкий пыльный шарик.

Полёт до Набу не занимает много времени. Ты посещаешь гробницу Падме Амидалы Наберрие каждый год в один и тот же день, и потому тебя здесь хорошо знают. Однако сейчас ты приходишь вне графика.

Могила жены всё такая же торжественная: набуанцы даже после смерти не изменяют своим традициям. Внезапно думаешь, как похоронят тебя, и, пожалуй, впервые эта мысль не вызывает у тебя отторжения.

— Случилось нечто чудесное… Эни, я беременна.

Падме нежно любила своего ребёнка ещё до его рождения. Они заранее договорились не выяснять пол малыша и подобрали имена на оба случая. Девочку назвали бы Леей, в честь одной из великих героинь Набу, а мальчика — Люком, что в переводе с древнего наречия значило «Свет»…

Глаза наполняются влагой, и ты в который раз радуешься маске на лице. Падме умерла. И ребёнок погиб вместе с ней. Незачем ворошить прошлое.

Но всё же ты мужественно направляешься в дом Джобал и Руви.

— Лорд Вейдер, чем обязаны? — голос отца Падме холоден и тих. После смерти младшей дочери он ушёл из политики и теперь вместе с женой коротает последние деньки в маленьком домике на окраине Тида.

— Падме Амидала Наберрие была похоронена с ребёнком? — спрашиваешь ты. У тебя нет цели напугать Руви, но из-за вокодера фраза всё равно звучит угрожающе. Мужчина вздрагивает, и плечи его опускаются ещё ниже.

— Да, — только и успевает сказать он, прежде чем его дряхлое тело содрогается от рыданий…

Вот и всё. Ты шагаешь вдоль каменистой улочки. Над головой ярко светит солнце и щебечут птицы.

— Энакин! Подожди!

Ты замираешь на месте. Она не может этого знать. Никто, кроме Императора, не может.

— Материнское сердце не обманешь, Энакин. Я же помню, как ты на неё смотрел, — грустно улыбается Джобал, а после тихо добавляет:

— На момент своей смерти она не была беременна.

Облететь ближайшие медицинские центры оказывается несложно. Ты находишься на Полис-Масса, когда на датапад внезапно приходит сообщение.

«Лорд Вейдер, документы по вашему приказу найдены. Прикреплённые к письму анализы Люка Скайуокера были сделаны десять лет назад в рамках школьной диспансеризации».

— У вас есть аппарат для проверки ДНК? — спрашиваешь ты у главврача, никогда не лечившего женщину по имени Падме. Налицо последствия применения Обмана Разума.

«Вероятность родства отец-сын девяносто девять процентов».

В горле сворачивается тугой комок. Экрану с синими холодными строчками абсолютно безразлично, что выводить. Он не ведает чужой боли, чужого страха, чужого отчаяния. Он просто печатает сухие беспощадные цифры.

«Девяносто девять».

Ты возвращаешься на «Опустошитель». Жизнь вновь входит в привычное русло: смотры, парады, инспектирование военачальников и кораблей, преследование остатков Альянса, балы в императорском дворце. Тело машинально выполняет ежедневную работу.

— Оби-Ван рассказал ужасные вещи. Он сказал, что ты связан с Тёмной стороной, что ты убил юнлингов!

Ты кричишь, когда на шее плачущей Падме вновь и вновь уродливыми буро-красными цветами расплываются синяки. Но ночью Сила неумолима. Картинка меняется, и вот ты уже в тесной кабине СИД-истребителя, мчишься вдоль узкой шахты на поверхности гигантской космической станции. Сверху беспроглядное тёмное пространство. А впереди, совсем близко, — маленький повстанческий звездолёт.

У пилота за штурвалом крестокрыла русые волосы, голубые глаза и крохотная синяя жилка на шее. Он весь такой: тоненький, аккуратный, в свои девятнадцать ещё совсем подросток. Сила вокруг него поёт, светится воодушевлением и надеждой, однако рука в чёрной перчатке без сожаления приближается к гашетке. Ты пытаешься остановить её, изменить предначертанное, но жестокая ладонь всё равно с силой вдавливает в основание роковую кнопку. Раздаётся взрыв…

Сидиус, несмотря на почти полный разгром повстанцев под Явином, тобой недоволен. Он считает, что ты слабо контролируешь моффов и плохо охотишься на беглых джедаев. Он обвиняет тебя в том, что смерть Кеноби слишком расслабила тебя.

Но Кеноби мёртв. И Падме мертва. И этот тоненький голубоглазый мальчик, Люк Скайуокер, тоже мёртв. Из-за тебя.

* * *

Срочный репортаж Первого Имперского Голоканала.

«С прискорбием сообщаем, что Лорд Вейдер, Верховный главнокомандующий вооружёнными силами Галактической Империи был найден мёртвым сегодня утром в личной каюте на звёздном разрушителе «Опустошитель». По предварительным данным смерть произошла из-за передозировки токсичных веществ. По факту гибели проводится проверка, подозреваются террористические группировки. Император Палпатин уже выступил с заявлением, что проникнувшие на борт «Опустошителя» мятежники будут найдены и публично казнены. Мы пристально следим за ситуацией, не переключайтесь!»