Забытое (гет)

Годовщина застала Алину в покоях, некогда принадлежавших Дарклингу.

Большая часть Малого дворца была разрушена, когда он захватил Ос Альту, но это место осталось нетронутым. Не из-за сентиментальности, а потому что некоторое время покои занимала Алина: даже когда ее не было рядом, Дарклинг все равно пытался предъявить на нее свои права.

Спросив у Алины, не возражает ли она, Николай взялся за переустройство с теми же энергией и чутьем, с которыми брался за любое дело. Теперь в оформленной голубыми и золотыми тонами комнате размещалась библиотека.

Но с каждым тихим шагом прошлое все отчетливей восставало из воспоминаний, и вот уже Алина стояла перед массивными черными дверями. Она протянула дрожащую руку к дверным ручкам: либо она их коснется, либо пальцы пройдут сквозь них. Алина не могла решить, что из этого хуже. Шорох позади заставил закрыть глаза. На секунду она подумала, что это он.

— Я думал галлюцинации — моя прерогатива, — спокойно заметил Николай, но Алина все же уловила в его голосе нотки беспокойства. Он не коснулся ее, но она ощущала тепло его присутствия.

— Кошмары — это не галлюцинации.

Алина заставила себя открыть глаза: кусочки настоящего складывались вместе, пока она снова не оказалась в библиотеке. Кошмары Николая были ужасом тьмы и бесчеловечности. Иногда она могла достучаться до него. В других случаях он просыпался в постели один, пока Женя залечивала на Алине следы, оставленные его отчаянным голодом.

— Полагаюсь в этом на твой опыт.

Алина фыркнула и постаралась не вздрогнуть, когда на плечи легли ладони. Они едва чувствовала их вес сквозь тяжелое парадное платье.

Не кафтана, уже нет. Санкта Алина восстала из мертвых, чтобы стать царицей Ланцовой. Она отдала свой дар людям, и люди вернули ее к жизни, чтобы она могла посвятить свою вторую жизнь служению родной стране. По крайней мере так гласила легенда.

Правда, как водится, была совсем другой, и заключалась в том, что в ее сердце, в каждой клеточке ее тела, где раньше бурлила сила, осталась лишь сосущая пустота. Руки, когда-то державшие в своих ладонях свет, теперь были обагрены кровью, которую никогда не следовало проливать.

У Мала были свои зияющие дыры, которые Алина уже не могла заполнить. Пазлы, в прошлом идеально подходившие друг другу, так истерли свои края, что даже Портниха не могла скроить из вместе. Так что Мал нес службу на границе, командовал Первой армией, а королева Алина Ланцова, первая своего имени, находилась в Ос Альте.

Не думая, что делает, Алина накрыла ладонь Николая своей, и ее сердце пропустило удар. Николай редко снимал перчатки, и каждый раз Алина чувствовала себя польщенной его доверием.

— Народу было много, — наконец произнесла она, и позволила себе откинуться на грудь мужа.

Николай свободной рукой обнял ее за талию и притянул к себе так крепко, что Алина забыла о том, что их разделяет тысячи слоев ткани, что они встали до рассвета, чтобы вместе с тысячами поданных, который считали ее святой, понаблюдать за восходом солнца. Что сегодня праздновала свою смерть, настоящую или нет. (Праздновала его смерть).

— Я бы предложил ограничить количество паломников в следующем году, но боюсь тогда меня заклеймят тираном и свергнут, — теплое дыхание Николай коснулось ее шеи. В этом жесте не было ничего сексуального или чувственного, он находил утешение в объятиях так же, как и она. — Одной войны за корону достаточно любому мужчине, даже такому привлекательному, как я.

Они стали спасением друг для друга. Странно, ведь большую часть жизни Алина отдала бы этот титул другому мужчине. Не то, чтобы она перестала любить Мала, несмотря на пропасть между ними, но за девять месяцев брака любовь к Николаю подкралась к ней.

В сердце Алины Ланцовой было много мужчин.

Она обернулась к Николаю и положила руки ему на плечи. Вопреки ее опасениям он не выглядел слишком изможденным, и широко улыбнулся при виде ее лица.

— Мне стоит беспокоиться о твоей выносливости? — изогнув брось, спросила она.

— За такое оскорбление я должен заставить тебя съесть свои пальцы, — шутливо прорычал Николай, и Алина позволила себе раствориться в звуке его голоса, пока не почувствовала себя нормально.

Насколько это вообще было возможно для святой, королевы и сироты.

— Даже своим собакам не скормишь?

Алина теснее прижалась к Николаю. Ей хотелось спрятаться в нем от собственной тьмы, но это было бы нечестно. Вздохнув, она уткнулась лбом ему в плечо. Покрытые шрамами руки начали выводить на ее спине круги.

— Что за несчастье жениться на женщине с острым языком.

Алина почувствовала, как губы Николая коснулись ее волос, которые Женя милостиво решила не укладывать в сложную прическу, раз уж Алина была одета по-королевски.

— Не думаю, что даже ты смог бы сотворить бессловесных женщин, Ланцов, — проворчала Алина мужу в шею. — А если бы и смог, то против тебя определенно стоило бы поднять восстание.

— Жестокие слова, Ланцова, — в устах других людей ее полное имя звучало странно, но только не в его. — Вот вам и великодушная Святая.

Алина замерла. Нет, она привыкла к своим титулам и носила их с должным изяществом, но сегодня они казались фальшивкой, ложью, придуманной для создания образа Алины Ланцовой.

— Я не Святая.

То ли она скинула груз с плеч, то ли сломала свой стрежень, но стоило словам сорваться с губ, как Алина обмякла в руках Николая.

— А я не Ланцов, — напомнил он. — Но вряд ли найдется хоть один человек, который счел бы нас худшим выбором для Равки за последние несколько лет.

Словно наяву Алина услышала мрачный смешок. Она была почти уверена, что когда поднимет голову с плеча мужа, то увидит Дарклинга с ревнивым и насмешливым выражением лица, ждущего, когда она вернется к нему.

Он стал бы тираном. Он стал бы величайшим королем, какого только видел мир. Но он был мертв, и это было правильно. Алина подняла голову и нашла спокойное понимание в глазах мужа.

— Я могу уйти, если тебе нужно время, — предложил Николай, хотя его руки говорили, что ему совсем этого не хочется. — У нас есть свободный час.

Впереди их ждал день, заполненный различными церемониями. Организацией занимался Николай, наверное, это он выкроил для нее часок передышки.

— Его звали Александр, — призналась Алина. Она не сказала этого даже Малу.

На лице Николая не отразилось замешательства или удивления, он сразу понял, о ком она говорила.

— Я это запомню, — тихо сказал он, опустив голову. Интересно, чего ему это стоило? Пусть он и понимал ее сложные чувства к Дарклингу, но определенно их не разделял. Николай наклонился и поцеловал ее в лоб. И в этом жесте была, конечно, была нежность, но еще и признательность.

Алина запустила пальцы в светлые волосы и притянула Николая к себе. Его губы сомкнулись на ее губах, и острые края в Николае смягчились, пока не осталось ничего, обо чтобы она могла пораниться. Алина надеялась, что он чувствовал тоже самое.

— Ты испортила мою прическу, — выдохнул он ей в губы, отстраняясь.

Алина фыркнула и сильнее взъерошила волосы, пока светлые пряди не упали ему на лоб. Женя об этом позаботится.

— Хорошо.