Бесстрашный (джен)

Журнал капитана.

Звёздная дата 61104.7.

Я адмирал Кэтрин Джейнвэй, капитан звездолёта «Даунтлесс», и это первая запись. «Даунтлесс» действительно потрясающий корабль. Мы преодолели альфа-квадрант и большую часть квадранта бета- за весьма малый срок. В данный момент мы достигли крайней точки — бывшей ромуланской станции «Сиа-рар», ныне находящейся в нейтральной зоне под руководством моего старого знакомого, клингона Бал’Доха.

Далее идти по бета-квадранту не имеет смысла — это спорная территория клингонов и горнов. Поэтому следующий шаг — войти непосредственно в ядовитую туманность, положившись на новейшие технологии нашего корабля. Пока что я отпустила экипаж на станцию насладиться последними часами в этом квадранте, сама же собираюсь на встречу с Бал’Дохом, надеясь разузнать у него что-нибудь полезное. Насколько известно, здесь же видели в последний раз «Протозвезду». Любая крупица информации для нас на вес золота.

Что же, а пока мне придётся надеяться, что мой организм примет клингонский кофе. И кто все те люди, которым нравится рактаджино? Как по мне, нет ничего лучше классического чёрного. Впрочем, хорошо, что сейчас слишком рано для кровавого вина…

* * *

Женщина закончила запись и откинулась на спинку кресла. На часах было восемь часов шестнадцать минут утра, и ей действительно нужно было собираться на встречу. На самом деле, Кэтрин до сих пор не могла поверить, что она и вправду отправляется в путешествие. Она с некоторым подозрением снова и снова осматривала рукава своей черно-красной адмиральской формы, напоминая себе, что сейчас она не в Штабе, а на борту корабля.

Её кабинет был почти таким же, как на «Вояджере». Всё было настолько похоже, что Кэтрин не могла избавиться от ощущения, что вернулась в прошлое. Но всё-таки парочку изменений она внесла. На её столе появились подставка с моделью старого корабля, подаренная ей напоследок экипажем «Вояджера», и фотография Кэтрин с Чакотаем, сделанная на Земле в день их возвращения домой.

Прокрутив предстоящие планы в голове, адмирал поднялась из-за стола. Пора было прекратить ностальгировать и заняться делами.

Станция была очень шумной. Клингоны всегда раздражали Кэтрин своей крикливостью. Несмотря на раннее утро, уже можно было заметить гостей станции, пытавшихся то ли опохмелиться, то ли продолжить ночной банкет. Парочка клингонов попыталась отпустить в сторону адмирала несколько пошлых намёков, на что немедленно получила саркастические ответы, которые понять была не в состоянии.

Будь это станция Федерации, наглецов бы уже приструнил глава службы безопасности. Но где был подобный на клингонской?

К счастью, женщина не заплутала и смогла найти дорогу к кабинету начальника станции. Там её ждал весьма горячий приём.

— Бал’Дох не сможет вас принять, — заявила молодая клингонка, видимо, выступавшая в роли секретаря. Она сидела, закинув ноги на стол, и начищала батлет.

— Бал’Дох сам назначил это время, — вежливо ответила Джейнвэй, сложив руки на груди. — Мы договаривались о встрече ещё позавчера.

— Ну, я спрошу, — скривилась клингонка и ударила ладонью по коммуникатору. — К вам адмирал Звёздного Флота пожаловал.

— Так пускай этот жалкий пёс Федерации проваливает! — послышался незамедлительно ответ.

Прежде чем клингонка снова ударила по коммуникатору, Кэтрин склонилась над столом и громко произнесла:

— Бал’Дох, я напомню тебе, как пёс Федерации может надрать твой грязный клингонский зад, если ты не откроешь эту дверь, приятель.

Немедленно послышались тяжёлые шаги: через минуту двери раскрылись, и из проёма высунулась волосатая голова. Осмотрев мутными нетрезвыми глазами помещение и с трудом сфокусировав взгляд на маленькой фигуре женщины, клингон гаркнул:

— Ба, да это ж крошка Джейнвэй! Я и забыл. Во славу Кейлесса, дивный день! Заходи, нам нужно многое обсудить. Я слышал, ты нашла приключений на свою задницу, а?

Клингонка лениво проследила взглядом за тем, как глава станции и его гостья скрылись за дверями, и хмыкнула. И почему ей так повезло иметь в начальниках этого болвана?

— Не слишком ты радушен к старым приятелям, — хмыкнула Джейнвэй, когда села в кресло. — А ведь с тобой должны были связаться из Звёздного флота. А если бы это была не я?

— А что мне сделают? Сошлют управлять Кейлессом забытой станцией? — расхохотался клингон, ковыляя к своему столу. Он тяжело опирался на трость, что весьма удивило Джейнвэй. — Если меня разжалуют, то, возможно, я смогу вновь попроситься на какой-нибудь корабль и получу шанс попасть в Сто-Во-Кор. Умереть в битве, как истинный воин. Впрочем, плевать на меня, жалкого патакха. Как ты выбралась из Дельта-квадранта? Я слышал, твой корабль сгинул там и его искали всем этим вашим сбродом, именуемым Федерацией, несмотря на войну с Доминионом.

— О, это долгий рассказ, — улыбнулась Кэтрин.

— В таком случае давай что-нибудь выпьем. Я помню, ты не выносишь рактаджино, а для кровавого вина сейчас слишком рано. Так уж и быть, на какой напиток жалкого землянина запрограммировать репликатор?

— Есть идея получше. Помнится, в Дельта-квадранте мы однажды встретили удивительную расу, которая делала один любопытный напиток…

— Проклятье, Джейнвэй, ты меня интригуешь! Ты же не умеешь готовить! Впрочем, надеюсь, с напитками у тебя обстоят дела лучше. Тащи эту заквадрантную дрянь!

Бал’Дох нисколько не поменялся с момента их последней встречи. Подходя к пищевому репликатору и вбивая необходимые данные, Кэтрин размышляла, через сколько глотков бодрящего травяного настоя Ниликса клингон попросит добавки. Угадать не получилось — глава станции выпил напиток залпом и сразу же потребовал ещё.

— Забавное пойло. Оставь рецепт в репликаторе мне на будущее. И рассказывай уже наконец всё, что есть за душой. Я жажду историй!

Кэтрин могла бы рассказывать о «Вояджере» бесконечно, если бы не была ограничена во времени. Поэтому она выбирала самые яркие истории, которые, как она подозревала, запомнятся её приятелю. Клингон с интересом слушал, и женщина видела, как загораются его глаза при описании самых сложных сражений.

— Всё же в тебе много чести, человеческая женщина, — заявил он, когда Кэтрин окончила очередной рассказ. — Будь ты клингонкой, ты бы стала примером славного воина.

— Я бы никогда не достигла таких успехов, если бы не мой экипаж, — улыбнулась Джейнвэй.

— Флотские… Вы вечно пытаетесь выглядеть скромнее, чем есть на самом деле, напрашиваясь на похвалу. Да, с экипажем тебе повезло. Но не будь ты талантливым капитаном, этот сброд перебил бы друг друга в первые недели. Вы с твоим старпомом славно поработали.

— Чакотай действительно очень сильно мне помог, — кивнула женщина. — Именно поэтому я отправилась на его поиски.

— И последней станцией в бета-квадранте было это металлическое корыто, поэтому ты здесь, — хмыкнул клингон, откинувшись на спинку кресла. — Иначе бы ты не стала навещать своего старого знакомого Бал’Доха, верно?

— Ну, честно говоря, я и не знала, куда тебя занесло за те годы, что мы не виделись. Когда я услышала о войне с Доминионом, я была уверена, что ты пал в битве.

— Но я выжил, милостью транспортировавших меня с корабля в последний момент пс… офицеров Федерации, — лицо клингона помрачнело. — Это была славная битва. Мы уничтожили несколько кораблей Джем’Хадарских крыс. Мой экипаж полёг, когда была почти уничтожена система жизнеобеспечения на всех палубах. Я настроил самоуничтожение и направил корабль прямиком на один из крейсеров. Это должен был быть славный таран, что унёс бы меня прямиком в Сто-Во-Кор. Я потерял ногу в битве, когда на мостик транспортировалось несколько врагов, чтобы меня остановить, но я убил их! Последнее, чего я хотел, чтобы меня вытащили за секунду до взрыва Федераты. И вот теперь, — клингон сплюнул, глядя на свою правую ногу, — я прозябаю на этом корыте. Конечно, мне установили импланты, но они плохо прижились. Я уже никогда не погибну в славной битве, — Бал’Дох нахмурился, погружаясь в воспоминания.

Кэтрин не знала, как подбодрить грустного клингона в такой щекотливой ситуации, однако она неплохо в своё время научилась утешать Б’Еланну. Поэтому она похлопала его по плечу и тихим, но строгим голосом произнесла:

— Никогда не знаешь, где пригодишься, Бал’Дох. Если Кейлесс не забрал тебя в то мгновение, значит, он верит, что это не последняя твоя битва.

— Федератские сказки, — буркнул клингон, но немного повеселел. — Впрочем, нытьё старого дурака тебя мало интересует, верно? Тебе нужна информация, Джейнвэй. Что же, возможно, тебя порадует, что я навёл справки про эту вашу «Протозвезду», и у меня действительно есть интересные данные. В конце концов, не мог же я отослать адмирала Звёздного Флота с пустыми руками?

— Рассказывай, — Кэтрин вся обратилась в слух.

— Меня перевели на эту станцию относительно недавно, так что меня не было здесь на тот момент. Однако мой старпом описал их стоянку в журнале, и с удовольствием рассказал мне всё, что тогда было, практически за бесценок.

— За бесценок? — женщина непонимающе посмотрела на собеседника.

— Мой старпом — грёбаный ференги. Если бы эта скотина не обосновалась на станции ещё во времена ромулан, нас бы сейчас здесь не было — за пару полосок латины он помог нам её захватить. Такой же торгаш, как и все представители его вида, но умнейший. И, честно говоря, он отличный управляющий станции — без его советов мне пришлось бы сложновато. Но неважно. Суть в том, что он продал капитану «Протозвезды» некий сплав, который те искали, по весьма «неразумной цене». Однако этот капитан заинтересовал его разговорами о том, что если миссия удастся, эта станция на краю мира станет практически как федератский «Дальний Космос 9» — важным торговым пунктом для кораблей, идущих в Дельта-квадрант.

Кэтрин пробежалась глазами по планшету, который ей протянул клингон. Название сплава пришлось несколько раз прокрутить в голове, прежде чем она вспомнила, что это такое — именно из этого экспериментального вещества была сделана в итоге новая обшивка «Даунтлесса» для защиты от радиации туманности.

— Кроме того, наш инженер тогда почти неделю провёл на «Протозвезде», решая какую-то любопытную задачку, по его словам, прежде чем написать заявление на увольнение и окончательно отправиться с этим кораблём.

— Получается, они узнали о радиации туманности раньше нас, — с интересом пробормотала Кэтрин. — Чакотай, и как ты это сделал?

— В любом случае я не знаю, чем закончилось их путешествие. Но старпом говорит, что капитан обещал ему эксклюзивный товар от некой неизвестной нам расы, живущей в туманности. Так что они знали куда больше, чем все, кто был здесь впервые. На этом более-менее официальная информация оканчивается.

Кэтрин немедленно навострила уши. Она знала эту формулировку — обычно за ней следовали слухи и неполные данные, которые порой были ценнее всего сказанного ранее.

— Я вся внимание.

— Я имею привычку рыться в логах всех систем за данный срок, когда меня просят найти информацию. Далеко не всё в итоге оказывается отражено в отчётах. Так вот, я заметил два весьма интересных совпадения. В тот день произошла спонтанная телепортация некоторого неизвестного груза на «Протозвезду». Инициатором был некто на станции, но не сохранилось никаких данных о том, кто же это был на самом деле. И где-то спустя пару дней после отлёта корабля, наши датчики с завидной регулярностью начали замечать некие неизвестные вспышки в туманности, похожие больше не на природное явление, а на какое-то оружие. Иногда вспышки яркие, иногда тусклые, едва заметные. Однако, даже когда они ярки, будто приблизились к самой границе туманности, наши датчики всё равно не способны точно распознать, что это такое.

Джейнвэй задумчиво посмотрела на Бал’Доха. Она видела, что клингон не считает эти два события простым совпадением, и чувствовала, что он прав. Но пока что связи никакой не вырисовывалось.

— Оружие… Ты полагаешь, что в туманности началась война и в этом замешена «Протозвезда»?

— Разумеется, я не уверен. Но во имя Кейлесса, если по соседству с нами сейчас разгорается неплохая битва, я точно хочу о ней знать.

Кэтрин кивнула. Взглянув на часы, она поднялась. Пора было возвращаться на корабль и разбираться с тем, что на самом деле происходило совсем рядом.

— Благодарю за информацию, Бал’Дох. Всё, что ты мне сегодня сказал, крайне любопытно. Пока не знаю как, но я уверена, эта информация мне ещё пригодится. Думаю, мне пора возвращаться на «Даунтлесс».

— Постой.

Клингон встал, тяжело оперевшись на свою трость.

— Джейнвэй. Я тебя никогда ни о чём не просил, ты знаешь, это против моих принципов. Но я устал сидеть взаперти на этой станции. Собственно, я подал прошение об отпуске ещё пару недель назад, желая отправиться в туманность. Загадка тех вспышек — это то, что доставляет мне массу головной боли. И раз уж я сообщил тебе о них, я не желаю, чтобы ты легко решила эту проблему и рассказала мне о результатах спустя ещё пару лет. Если ваш корабль настолько хорош, то вы не потеряете много времени, подкинув меня обратно к границе. Мой шаттл со станции легко поместится у вас в ангаре. Я желаю посмотреть, что творится там в туманности. И раз уж мы с тобой увиделись, не вижу причин, почему бы нам не исследовать это дело вместе.

Кэтрин встретилась взглядом с начальником станции. Тот смотрел на неё пристально, ожидая ответа — было видно, что ему было нелегко попросить. Джейнвэй понимала, что не может отказать старому приятелю, и при этом чувствовала, что совершает большую ошибку.

— Хорошо, Бал’Дох. «Даунтлесс» с радостью примет тебя как доброго гостя. Однако у нас несемейный корабль, просто пассажиры нам не нужны, надеюсь, ты это понимаешь. Я буду ждать от тебя помощи на борту. Мы отбываем в час, — я буду ждать тебя в своём кабинете не позднее двенадцати сорока пяти.

Она взяла со стола планшет и, быстро допив свой травяной настой, направилась к дверям. Уже в коридоре она услышала хохот клингона. Ей почему-то это всё крайне не нравилось.

* * *

Журнал капитана. Дополнение.

Встреча с Бал’Дохом прошла продуктивно. Мы получили новую информацию, что, к слову, весьма любопытно, ведь её так и не смогли раздобыть корабли Федерации, посланные на поиски Чакотая в прошлом.

Новая информация навевает мысли о неком заговоре. Пока ощущается острая нехватка данных, но мы уже вошли в туманность. Так что разгадка всё ближе.

Пока что всё идёт хорошо. Обшивка не подводит, радиация практически не ощущается, только немного страдают щиты. Никаких вспышек не обнаружено. Какова вероятность, что Бал’Дох ошибся? Честно говоря, не знаю, чтобы я предпочла — некое неизвестное нам оружие или полное отсутствие информации о том, куда идти дальше.

В любом случае… Я сделала это, Чакотай. Я лечу за тобой, где бы ты ни был. Дом позади, впереди неизвестность. Я верю, что смогу найти тебя.

— Компьютер, удали последние три предложения.

Кэтрин грустно усмехнулась. Всё чаще её пробивало на разговоры с воображаемым Чакотаем, словно он мог её услышать. Это было очень грустно.

Неожиданно корабль что есть силы тряхнуло. Громко загудели динамики, сигнализируя о «красной тревоге». Джейнвэй немедленно направилась на мостик.

— Отчёт.

— Неизвестная вспышка справа по борту, адмирал, — ответила оператор. Энсин стучала пальцами по панели, деловито нажимая на кнопки и считывая показания датчиков. — Судя по остаточному веществу, это было нечто вроде мины неизвестного типа. Сплавы не поддаются анализу, но некие металлические объекты из них же расположены здесь практически везде. Посылаю данные о местоположении.

— Прокладываю курс в обход, — отозвалась женщина на посту рулевого, уже вводя поправки. Ещё до того, как данные поступили на монитор капитана, с корректировками было покончено. Джейнвэй улыбнулась. Иметь бетазоида-рулевого было весьма удобно.

— Минное поле, — пробормотала капитан, размышляя вслух и садясь в кресло. — Неожиданная находка…

— Может быть, проживающие тут народы решили так защититься от кораблей, приходящих снаружи туманности? — отозвался андорианец-старпом.

— Неплохое предположение, коммандер. Либо так, либо мы попали в зону военных действий, как и предполагал Бал’Дох.

— Адмирал, щиты — девяносто семь процентов. До нас дошла только угасающая взрывная волна, мы не могли задеть мину. Кто-то принял весь удар на себя, — бодро доложил глава службы безопасности. Молодой ференги попал на эту должность только благодаря блестящим рекомендациям от нескольких важных шишек Звёздного Флота, и теперь отчаянно пытался показать свою полезность и квалифицированность.

Кэтрин с интересом взглянула на него. Если мину активировал не их корабль, это означало только одно — есть кто-то поблизости.

— Датчики обнаружили следы неисправного варп-двигателя низкого уровня. Похоже, рядом с нами корабль под маскировкой.

— Так, надо с этим разобраться до того, как они начнут заряжать оружие, — махнула рукой Джейнвэй и поднялась. — Открыть все частоты. Я адмирал Кэтрин Джейнвей, звездолёт Федерации «Даунтлесс». Мы находимся здесь с мирной миссией. Неизвестное судно, мы не причиним вам зла, можете снять маскировку.

На несколько секунд — весьма долгих! — установилась тишина. Наконец, оператор среагировала:

— Адмирал, они вышли на связь.

— На экран.

Это было странное, серо-фиолетовое существо, лишь отдалённо напоминающее гуманоида. Вместо кожи лицо было полностью покрыто чешуёй, а глаза были очень маленькими и весьма недружелюбными на первый взгляд. Однако существо подняло свою конечность, достаточно близкую по виду к руке, и махнуло ею, видимо, в приветственном жесте.

— Я Койенн из народа Сатари. «Даунтлесс», что вам нужно в нашей системе?

Кэтрин переглянулась со старпомом. Андорианец нахмурился и покачал головой. Приём был не слишком тёплый.

— Мы ищем потерянный корабль, U.S.S. «Протозвезда». Быть может, вы его видели?

— «Протозвезда»? — насторожился инопланетянин. — Как вы связаны с «Протозвездой»?

— Значит, вы всё-таки понимаете, о ком я! — оживилась Джейнвей.

— О да, мы её видели, — Койенн ощерился. — Именно из-за неё на нас напали эти мерзавцы Салакто.

— Салакто?

— Жители первой планеты. Мы народ второй. Если вы не связаны с «Протозвездой», как вы узнали, что на нашем судне стоит маскировка?

— Благодаря датчикам обнаружения, — пожала плечами женщина. — Быть может, капитан, мы могли бы с вами обменяться информацией?

— Я не могу принимать это решение за нашего правителя, Лакра. Вы точно не на стороне Салакто?

— Тогда мы бы знали о них, разве нет? И явно воспользовались бы вашим положением. Ведь это ваш корабль налетел на мину?..

Инопланетянин поразмышлял пару секунд, прежде чем кивнуть.

— Что ж, если вы готовы взять наш корабль на буксир, я провожу вас к своей планете. Там вы встретитесь с Лакром.

— Мы воспользуемся нашим тяговым лучом, — Джейнвэй кивнула стоявшему рядом старпому, и тот поспешно набрал на панели команду. — Вы дадите нам координаты конечного пункта назначения?

— Следуйте в сторону голубой кометы прямо по курсу, — хмуро отозвался сатарианец. — После я дам вам дальнейшие указания.

На этом связь оборвалась, а инопланетный корабль подстроился под ход «Даунтлесса» немного ниже его корпуса.

— Тяговый луч активирован, — отозвался старший помощник. — Идём на импульсной скорости.

— Следите за указаниями нашего нового друга, лейтенант, — обратилась Джейнвэй к рулевому и повернулась к старпому. — Коммандер, мостик ваш. Вызовите в мой кабинет Бал’Доха, думаю, нам есть что обсудить.

— Так точно, адмирал.

Покидая мостик, Кэтрин размышляла, как же интересно закручивалось их приключение. Впереди её ждал, по всей видимости, второй контакт с расой, которая уже что-то знала о них, но Федерация не имела ни малейшего понятия. Предположение клингона о войне в туманности оказалось верным, и, судя по всему, причиной послужил корабль Чакотая. Что же экипаж «Протозвезды» успел натворить? Кэтрин не верила, что Чакотай мог бы нарушить директивы Звёздного Флота. Но что в таком случае он не учёл?..

Она отчаянно желала кофе. Голова начинала болеть от переизбытка мыслей. Но сейчас ей было не до того. Надо было решить, кого взять с собой в группу высадки. Первый контакт, второй… Какая разница? На кону стояла информация о «Протозвезде» и решение важного конфликта. Нельзя было ошибиться.

* * *

В световом потоке начали вырисовываться образы. Собравшаяся в пышно украшенном зале толпа внимательно следила за происходящим, тихо перешёптываясь. Часть из них что есть силы вцепилась в оружие, не сводя глаз с пришельцев.

Когда транспортация была завершена, Кэтрин внимательно осмотрелась. Ей и самой захотелось схватиться за фазер, когда она заметила огромное количество допотопных винтовок. Однако она нашла в себе силы улыбнуться и поднять руки в мирном жесте.

— Господин Лакра, — медленно кивнула она одному самому пышно-одетому пришельцу с огромным головным убором. Тот махнул рукой, и его подданные опустили оружие.

— Адмирал Джейнвэй, — пробасил он, поднимаясь на троне.

— Мы рады вас приветствовать. Мой помощник Бал’Дох и глава службы безопасности лейтенант Ног, — представила она своих офицеров. Краем взгляда она заметила, что ференги убирает фазер, а Бал’Дох опускает батлет. Что ж, компаньонов она выбрала что надо. Хотя с клингоном и пришлось тщательно обсудить вопрос вежливости с представителями других рас.

— Добро пожаловать к Сатари. Мы всегда рады новым друзьям. Можете чувствовать себя как дома, — расплылся в некотором подобии улыбки Лакра. Он хлопнул в ладоши, и музыканты заиграли на незнакомых Джейнвэй инструментах.

Толпа стала понемногу редеть, увлёкшись своими делами: кто-то начал танцевать, кто-то потянулся к огромным полным еды столам. У Кэтрин возникло ощущение, что она на неком королевском приёме. Бал’Дох, кивнув ей, также направился к столам, а Ног остался стоять неподалёку, не сводя с окружающих их жителей планеты настороженного взгляда.

— Итак, Джейнвэй, расскажите о вас, — почтительно обратился к ней Лакра и указал своей почти-рукой на небольшой, но кажущийся удобным пуф. Кэтрин присела, кожей ощущая множество взглядов со всех сторон. Что ж, это не должно было продлиться долго, верно? Ей надо было всего лишь узнать подробности военного конфликта в этом секторе…

…Через пару часов Кэтрин искренне мечтала о том, чтобы поскорее оказаться в каюте капитана. Всегда она гордилась своей дипломатической жилкой. Но в этот раз… Её спрашивали на самые разные темы, отвлекая её внимание, но в результате снова и снова ненавязчиво просили присоединиться к войне с Салакто. Она вновь и вновь напоминала о первой директиве, показательно сожалея, что ничем не может помочь. С информацией по «Протозвезде» же было всё плохо — Лакра говорил, что ничего не слышал об этом. Возможно, он действительно ничего не знал или же искусно утаивал. Всё, что он мог сказать, это что из-за этого корабля Салакто начали войну с их народом. Почему? Это всё ещё оставалось загадкой.

Если первый час диалога был весьма дружелюбным, второй — вежливым, сейчас Кэтрин уже чувствовала, что терпение Лакра подходит к концу. Он искренне желал, чтобы «Даунтлесс» помог им в войне, однако ничего не мог предложить взамен. В конце концов, Джейнвэй поднялась и, сердечно попрощавшись, связалась с кораблём. Бал’Дох и стоявший, словно каменная статуя, Ног немедленно подошли к ней.

— Треклятые лицемеры, — выплюнул клингон, как только они оказались на «Даунтлессе». — Давненько я не встречал такой мерзкой расы! Они скрытные, как ромулане, и хитрые, как кардассианцы.

— Тебе тоже не удалось узнать ничего полезного? — спросила Джейнвэй, внимательно на него посмотрев. Тот с досадой стукнул тростью.

— Да какой там! Скотины…

— Адмирал, — обратился к ней лейтенант Ног, вытянувшись по струнке. Глаза его бегали, и он нервно сжимал края форменного пиджака, видимо, сильно волнуясь. Прежде чем Кэтрин успела ему ответить, их прервали.

— Коммандер Шрюс адмиралу Джейнвэй, — послышался голос старпома из динамика. Женщина поспешила активировать коммуникатор.

— Да, коммандер?

— С нами вышли на связь Салакто. Они очень хотят встречи. Думаю, вас это заинтересует.

Кэтрин переглянулась с клингоном. Тот хрустнул костяшками, нахмурившись.

— Боюсь, лейтенант, наш с вами разговор придётся немного отложить, чтобы не разговаривать на бегу. Нас ждёт мостик.

— Так точно, мэм! — Ног вытянулся по струнке, выпятив грудь. Джейнвэй мысленно сделала себе пометку: надо будет поговорить с лейтенантом. Его энтузиазм был похвален, но складывалось впечатление, что он её боится. Это было забавно. Молодому ференги было двадцать шесть, кажется? В таком возрасте уже пора переставать дрожать перед руководством. Стоило об этом с ним побеседовать.

Двери турболифта открылись, выпуская адмирала. Шрюс, заметив её приближение, не дожидаясь указания, начал вводить её в курс дела. Буквально четверть часа назад к ним подлетел незнакомый корабль с посланником на борту, жаждущим говорить с «Джейнвэй из Звёздного Флота». Как по сектору уже успела распространиться её фамилия, Кэтрин даже не представляла. Вздохнув, она натянула милую улыбку и связалась с кораблём.

— Неизвестное судно. С вами говорит адмирал Кэтрин Джейнвей, звездолёт Федерации «Даунтлесс».

— Джейнвэй! — на экране возникло существо. В целом, оно было почти точной копией уже знакомого Кэтрин народа, не считая того, что они были серо-зелёными, а не фиолетовыми. Представитель махнул своей конечностью в приветственном жесте. — Я Кохта из народа Салакто. Мы надеемся, вы оказались столь мудры, что не поверили клевете премерзких Сатари?

Вскоре «Даунтлесс» сопровождали уже к новой планете на встречу с Лакра Салакто (так женщина поняла, что Лакра — это не имя, а что-то вроде титула). Джейнвэй ощущала чувство дежавю. В её сердце тлела надежда, что хотя бы у второй расы она сможет получить достаточно информации. Но стоило ей транспортироваться на планету, и она поняла, что может об этом забыть. Её ждал точно такой же долгий банкет, полный бесконечных попыток переманить её на свою сторону…

Кэтрин снова вернулась в свой кабинет на корабле только под вечер. У неё страшно болела голова после тяжёлых пустых переговоров. Два абсолютно одинаковых народа, две противоположных точки зрения. Каждый выставлял агрессором другого, и общим элементом в историях была только вина «Протозвезды». Но было ли это правдой? Женщина не верила, что Чакотай мог нарушить главную директиву. И в таком случае она не имела права вмешиваться в военный конфликт двух рас. Однако, если же «Протозвездой» действительно был нанесён вред, Джейнвэй не могла это просто проигнорировать — она обязана была разрешить ситуацию. Отсутствие хоть какой-либо точной информации сводило её с ума. Парадокс Салакри, как она про себя его назвала, требовал новых данных.

— Компьютер, — сказала она, зевая, подходя к репликатору. — Травяной настой Ниликса. Горячий.

У неё страшно болела голова. Она бы всё отдала за то, чтобы выпить сейчас чашечку кофе. Хоть самую маленькую. Но она не могла нарушить данное самой себе слово — кофе будет только после того, как она найдёт Чакотая.

— Рецепт не найден. Введите характеристики, — отозвался компьютер металлическим голосом. Женщина застонала.

— Б’Еланна, ты бы могла меня и пожалеть. Ладно, компьютер, завари чай. Эрл грей. Тьфу, чувствую себя Пикардом. Надо будет самостоятельно ввести данные… позже.

Дверь запищала, уведомляя о посетителе. Кэтрин отвлеклась от появляющейся в репликаторе чашки.

— Входите.

— Адмирал? — в кабинет зашёл глава службы безопасности. Едва перешагнув порог, юноша снова вытянулся по струнке. Кэтрин поймала себя на мысли, что даже так она была с ним одного роста. Это было непривычно. Когда в последний раз она сталкивалась с подобным? Женщина знала, что её рост ниже среднего человеческого, и она привыкла смотреть на всех своих подчинённых снизу вверх.

— Да, лейтенант. Я помню, вы хотели сказать что-то ещё до разговора с представителем Салакто. Думаю, сейчас самое время. Жду от вас хороших вестей, а то отправлю вас на гауптвахту, — улыбнулась она.

— Адмирал, — ференги сделал глубокий вдох перед тем, как продолжить. Кажется, он стал ещё более неуверен. — После посещения Сатари я не был уверен, но сейчас точно могу сказать — есть кое-что, что мы упустили.

— Я вас внимательно слушаю, — Джейнвэй достала чай из репликатора и отхлебнула, не сводя с офицера глаз.

— В этой системе есть третья планета. Она небольшая, её с трудом заметили наши сканеры, но, полагаю, именно она камень преткновения этих двух народов. И именно с ней взаимодействовала «Протозвезда».

Кэтрин нахмурилась размышляя. Звучало как то, что вполне могло быть правдой.

— Откуда такие данные, лейтенант?

Ног немного смутился и отвёл взгляд прежде, чем ответить.

— Из того, что я услышал на банкетах. Знаете, у ференги очень хороший слух… Едва местные жители видели меня, они начинали шептаться, переживая, получится ли у меня купить «новейшие технологии» как у «того лопоухого с третьей планеты». Боюсь, единственное, что их остановило — это фазер.

— Ференги? — Кэтрин отставила чашку в сторону и потянулась к падду, лежащему на столе. — Насколько я помню, в экипаже Чакотая не было ни одного ференги. Откуда мог взяться пассажир?..

Стоило ей произнести эти слова, в её голове вспыхнуло понимание.

— Инженер с «Сиа-рар», — тихо сказала она.

— Так точно, адмирал, — согласился лейтенант.

Женщине потребовалось пару мгновений, чтобы принять решение.

— Отправляемся на третью планету. Пора разобраться в этой проблеме.

— Хорошо, я передам рулевому, — кивнул Ног и повернулся к двери.

— Лейтенант, — окликнула его Джейнвэй.

— Да, адмирал?

— Прекратите лебезить. Расслабьтесь, я не кусаю хороших офицеров. А вы пока отлично справляетесь.

Она заметила, как слегка расслабились плечи молодого человека. Он поблагодарил её и покинул кабинет. Кэтрин улыбнулась и отхлебнула ещё чая. Скривившись, она вернула чашку в репликатор.

— И как это можно пить? Компьютер, утилизируй.

Определенно, стоило подумать, чем заменить кофе.

Журнал капитана.

Звёздная дата 61106.0.

Прошло немного больше двенадцати часов с того момента, как мы вошли в туманность. И, честно говоря, никто из нас не мог ожидать, что «Даунтлесс» столкнётся с серьёзными проблемами в самом начале своего пути. Решение парадокса Салакри — это главная наша задача.

У нас появилась новая информация. Мы познакомились с представителями двух планет, но в этой системе есть и третья. Обнаружить её было нелегко — наши датчики плохо работают в туманности. Однако мой главный инженер, лейтенант Ворик, отлично показал себя. В то время как я с группой высадки решала дипломатические вопросы с местными жителями, лейтенант адаптировал датчики, немного увеличив их чувствительность. Б’Еланна бы им гордилась. Я им горжусь.

Благодаря доработкам лейтенанта, мы обнаружили планету, богатую запасами некого неизвестного нам металла. Просканировав поверхность, мы пришли к выводу, что здесь живут по большей части шахтёры. Датчики заметили всего два поселения, напоминающие больше малоразвитые деревушки. Также мы нашли третье, полностью разрушенное. Похоже, оно подверглось нападению извне.

Я созвала старших офицеров, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Очевидно, нам понадобится, чтобы две группы спустились в поселения. Так мы быстрее найдём беглеца-ференги.

* * *

Джейнвэй, сидя во главе стола, внимательно выслушивала отчёты. Её команда всё ещё ощущала себя несколько настороженно, очевидно, присматриваясь друг к другу. Будь она неопытным капитаном, она бы была в восторге и ничего бы не заметила. Однако Кэтрин знала, как может вести себя сплочённая команда во время обсуждения важных вопросов. Находить баланс между несдержанностью и приличиями. Слепое следование протоколам выдавало в них коллег, ещё не связанных тесным знакомством.

— Понимаю, Доктор, вы бы очень хотели отправиться на планету, но пока это неразумно — мы не знаем, как повлияет атмосфера туманности на ваш автономный проектор.

— Но адмирал… — начал было возмущаться Доктор.

— Я рекомендовал бы не брать лишних людей, адмирал, — вклинился старпом. — Да, на планете, возможно, бушует война, а мы на ней незваные гости. Чем больше в группу высадки войдёт людей, тем выше шанс, что кто-то из них будет взят в заложники.

Кэтрин внимательно посмотрела на андорианца и кивнула, показав, что приняла его слова к сведению.

— Поэтому я предлагаю отправить по одному старшему офицеру в каждую группу высадки и пару человек, отлично владеющих фазером, — улыбнулась она. — Полагаю, со мной захочет отправиться…

— Мы с лейтенантом Ногом подберём офицеров себе в группы, — отозвался старпом.

Кэтрин несколько опешила от того, как ее грубо перебили. Она хотела было возразить, но прикусила язык. Она не собиралась начинать спорить при всей команде. Тем более, она почувствовала, как все напряглись.

— Так как наши сканеры не могут найти жизненные показатели ференги на поверхности планеты, кто-то, кто доберётся первым до нашего беглеца, должен будет транспортировать его с помощью сигнала коммуникатора, — отрапортовал Ног. — У нас не возникало проблем с двумя прошлыми планетами, но на эту туманность оказывает более сильное влияние. Нужно перепроверить транспортеры, чтобы не было никаких неполадок, — шеф безопасности стрельнул глазами в главного инженера. Тот лишь поднял бровь.

— Транспортеры сейчас находятся в лучшем состоянии. Но мы проведём тестовую транспортацию груза, — откликнулся лейтенант Ворик.

— Отлично, — кивнула Джейнвэй. — Полагаю, мы обговорили все вопросы. Свободны.

Офицеры начали подниматься один за другим, покидая помещение. Кэтрин окликнула коммандера, попросив его задержаться. Андорианец, если и удивился, не подал вида, остановившись рядом со своим креслом и сложив руки за спиной. Когда Джейнвэй осталась с подчинённым наедине, она посмотрела на него снизу вверх.

— Вы знаете, почему я попросила вас остаться, Шрюс?

Андорианец медленно вздохнул, хрустнув за спиной костяшками пальцев. Джейнвэй не очень хорошо разбиралась в физиологии этой расы, но антенны, торчащие из головы старпома, как бы намекали, что тот чрезвычайно напряжён.

— Вы хотели сами быть в группе высадки. Командовать одной из групп.

— Верно, — женщина сложила руки на груди. — Но вы моментально отмели эту идею, даже зная о ней.

— Это нелогично.

— Не подозревала, что у вас были в роду вулканцы.

Было заметно, что андорианец старательно подбирает слова. Его щёки стали немного синее — видимо, так у них выглядел румянец. Наконец, он начал говорить тихим размеренным голосом:

— Адмирал, мы знаем, данная планета потенциально опасна. Вполне возможно, что прямо сейчас там ведутся активные боевые действия. Согласно уставу, в такой ситуации возглавлять высадку на поверхность должен я, как старший помощник. Адмирал, подумайте о команде. Ваша безопасность стоит превыше всего, и я не думаю, что ваш фазер в этом случае будет полезен.

Кэтрин почувствовала, что в груди начинает постепенно зарождаться гнев. Она слишком хорошо помнила это чувство. Оно преследовало её почти десять лет службы на «Беннилингсе». Ей «повезло»: капитан был самодуром, невзлюбившим подчиненную с первого дня. Далеко не сразу она узнала, что это было не по ее вине — капитан рассчитывал поставить на должность, которую она заняла, своего давнего друга. Непрошибаемая лейтенант, а затем и коммандер Джейнвэй пролила немало слёз, в очередной раз слыша, как её идеи отвергают только из-за того, что их предложила именно она. Однако проблемы с начальством в итоге решились весьма успешно: её работу оценили в Штабе и повысили до капитана, назначив на «Вояджер». И последнее, чего она ожидала, так это то, что столкнётся с чем-то подобным от подчинённого.

Она видела, что андорианец раздражён. Он сурово поджал губы, ожидая её реакции, антенны на его голове чуть подрагивали.

«Ну, Кэтрин, ты давно уже не девочка», — подумала Джейнвэй. Это придало ей уверенности.

— Я ценю вашу заботу, коммандер, — заявила она вслух. — Однако мне кажется, я должна вам напомнить кое-что.

— Да, адмирал? — тихо отозвался мужчина.

Джейнвэй похлопала рукой по его креслу, призывая сесть. Когда он оказался на одном с ней уровне, она вкрадчиво произнесла:

— Капитан и старший помощник — это родители для экипажа. Что бы ни происходило между нами, последнее, чего хочет команда — это раскола. Мы с вами в одной лодке и на одной стороне, в любом случае. Да, какие-то мои решения вам могут казаться нелогичными и неправильными. И вы, коммандер, можете и должны высказывать своё мнение. Но не на виду у других офицеров. Оставайтесь после собрания, ловите меня в моём кабинете, да хоть в турболифте — я выслушаю вашу точку зрения и вполне вероятно приму. Однако ничего подобного сегодняшнему инциденту, когда вы меня просто перебили, быть не должно. Это понятно?

Старпом немного помолчал, видимо, размышляя над ответом. Кэтрин сложила руки на столе в замок, ожидая. Она чувствовала себя крайне некомфортно. Ох, как бы она сейчас хотела, чтобы вместо Шрюса здесь оказался Чакотай! Вот кто отлично чувствовал её и всегда поддерживал мирную атмосферу.

— Я могу говорить откровенно с вами, капитан? — наконец, заявил андорианец. Женщина кивнула. — Вы, человеческие женщины, очень слабые. И склонны очень много на себя брать. Меня восхищает целеустремлённость, и всё, что я слышал о ваших успехах на «Вояджере», честно говоря, вызывает огромное уважение. Однако я не для того согласился служить под вашим руководством и подал прошение о переводе на «Даунтлесс», чтобы потерять капитана в первую же неделю. Возможно, вам кажется, что я слишком сильно вас ограничиваю, в таком случае я прошу прощения. Однако я считаю, что мой первостепеннейший долг, как первого офицера, — сохранить вашу жизнь. И если я буду видеть, что мои слова для вас пустой звук, я не побоюсь выступить с этим перед командой.

Шрюс поднялся и снова сложил руки за спиной. Внимательно посмотрев на капитана сверху вниз, он спросил:

— Могу ли я идти? — Включите в одну из групп высадки нашего гостя. Полагаю, он будет полезен.

Глядя, как андорианец спешит покинуть помещение, она всерьёз задумалась над тем, кого взяла себе в старшие помощники. Искреннее желание мужчины во что бы то ни стало сохранить ей жизнь отдавало скорее паранойей, чем просто заботой.

Ей срочно нужно было с кем-то поговорить. С кем-то, кто хорошо её знает. С кем-то, кто всегда крайне дотошно заботился о ней, но при этом умел не переступать черты. И женщина знала, к кому она может подойти.

Как легко было определить, что Доктор на месте? По всему медотсеку разносилась музыка. Заглянув в кабинет, Джейнвэй сразу же заметила главного врача, который что-то лениво строчил на планшете, подпевая.

— The lord above made man to help his neighbor,

No matter, where on land or sea or

The lord above made man to help his neighbor…

But!

With a little bit of luck!

With a little bit of luck!

When he comes around you won’t be home.*

Кэтрин улыбнулась, а затем покашляла, чтобы привлечь к себе внимание.

— Боюсь, вам не повезло, Доктор. Я застала вас дома.

— О, капитан! Пардон, адмирал. Я рад вас видеть, — немедленно отвлёкся он, повернувшись на своём стуле. — Надеюсь, с вами всё хорошо? Нечасто вы заходите в медотсек без проблем со здоровьем.

— В кои-то веки, Доктор, — женщина зашла в кабинет и присела на кресло для посетителей. — Просто хотела поговорить по душам.

— И на сколько чашек кофе по шкале «Джейнвэй» вы бы оценили предстоящий разговор? — строго взглянул на неё Доктор, откладывая падд. Кэтрин рассмеялась, прежде чем ответить со своей серьёзностью:

— Полагаю, что для начала — три.

* * *

— Итак, надеюсь, вы все готовы, — коммандер окинул внимательным взглядом офицеров и одного клингона. — Лейтенант, связываемся сразу после транспортации, — обратился он к Ногу. Тот кивнул. — Шеф, запускайте.

Офицер, дежуривший в транспортерной, немедленно активировал луч. Группа высадки, размером шесть человек, исчезла в пучке света с тихим звоном.

По правде говоря, коммандер Шрюс ненавидел транспортеры. Да, они экономили массу времени, и это было весьма удобно, но его напрягала мысль, что его тело каждый раз расщепляется на мельчайшие частицы и воссоздаётся заново. И он не знал, что его беспокоит больше — мысль, что однажды он затеряется в буфере транспортера, или возможность оказаться в совершенно неожиданном месте на глазах у удивлённой публики. Однако, когда ты решаешь продвигаться по службе в командном составе, приходится смириться, что шаттлы будут использоваться для высадок намного реже.

Едва луч развеялся, Шрюс схватился за фазер. Впрочем, их транспортировали весьма удачно — это было небольшое ущелье, в котором, к счастью для них, не было абсолютно никого. Зорким взглядом бывшего научного сотрудника мужчина оценил обстановку: растительность была весьма скудной, через толщу камня едва пробивались какие-то кустики, зато мха и лишайника (скорее каких-то местных аналогов этих растений) было предостаточно.

— Мерзкое местечко, — немедленно послышался за спиной голос. Шрюсу понадобилось все его терпение, чтобы не выругаться самому. Повезло же ему в группе высадке иметь вместо второго офицера старого бухтящего клингона. Однако отдавать это счастье юному ференги было ещё более неразумно.

— Коммандер, — обратился к Шрюсу офицер. — Поблизости признаков жизни не обнаружено. Ближайший источник находится где-то на расстоянии десяти километров. Судя по скоплению, это поселение.

Андорианец кивнул, махнув рукой, мол, продолжайте сканирование. Сам же он, оглядываясь, медленно пошёл к выходу из ущелья.

— Похоже, у этой планеты слишком сильный радиационный фон, — заметил он. — Нас должны были переместить ближе к поселению. Хотя бы в трёх километрах от границы. Посмотрим, как там со связью.

Пару раз ударив ладонью по коммуникатору, он попробовал связаться с лейтенантом Ногом. Что ж, сигнал проходил, но расслышать хоть что-то было практически невозможно.

— Мы… те… дер… Вра… бли… ти… на… но… — тщательно пытался доложить ситуацию Ног. — Лейтенант, связь чрезвычайно плохая. Мы постараемся связаться с вами из другого места.

Коммандер обернулся, глядя на своих сопровождающих.

— Направляемся к поселению. Быть наготове, но первыми не стрелять. Мы идём с мирной миссией. Энсин Даксон, следите за показаниям трикодера. Если заметите что-то подозрительное, немедленно сообщайте. Бал’Дох, вы разбираетесь в строении коммуникатора?

— Я разве похож на инженера? — закряхтел клингон. — Давай-ка ты лучше дашь старику махать фазером, а сам покопаешься в устройствах.

Андорианец гулко втянул воздух. И зачем только Джейнвэй потребовала включить этого инвалида в группу высадки? Сам Шрюс был максимально далёк от инженерии, насколько это возможно для офицера Звёздного Флота. Конечно, в своё время курс Академии он сдал на твёрдую четвёрку, однако ему не хватало той особой чуйки, которая была у прирождённых мастеров.

Впрочем, вариантов было немного. Так они и двинулись к поселению. Бал’Дох вышагивал, стуча набалдашником трости по камням, впереди, словно главным в группе был он, за ним Шрюс, пытающийся разобраться со своим коммуникатором, а далее энсин, сканирующий территорию.

Высадка могла бы быть даже весьма приятной, если бы не чувство тревоги, от которого не получалось избавиться. Шрюс, немного подкрутив настройки, ещё несколько раз попытался связаться хоть с кем-нибудь из второй группы, но всё, что удавалось расслышать, это помехи. С кораблём связь не получалось установить вообще.

Они шли примерно с час, когда наконец получилось связаться с «Даунтлессом».

— Коммандер, — послышался немного взволнованный голос Джейнвэй. — Как идут у вас дела? Мы не могли связаться ни с одной из групп.

— Боюсь, не так хорошо, как мы планировали, — отозвался Шрюс. — Радиация влияет на наши приборы. Благо, прививка Доктора действует. Однако мы не можем связаться с группой лейтенанта Нога.

— Нам они тоже не отвечают. Но мы работаем над этим. Коммандер, держите в курсе.

— Полезное замечание, будто мы не знали, — послышался голос клингона. — Флотские… Вы держитесь аккуратно, боясь рисковать. В этом мало чести. Для вас потеряться на планете без связи равносильно самоубийству, ведь вы не сможете получать указаний сверху.

— Вы неправы, — отрезал андорианец. — Каждый офицер способен принимать решения во время высадки самостоятельно. Но пренебрежение своевременными отчётами может привести к неудовлетворительной ситуации, которой можно было избежать.

— Короче говоря, ничего без одобрения капитана-мамочки, — отозвался Бал’Дох.

Шрюс испытал огромное желание огреть клингона его же тростью. Вместо этого он молча снова достал фазер и встал во главе колонны. Он не собирался выяснять отношения сейчас, тем более, бедный энсин и так чувствовал себя не в своей тарелке.

Андорианец даже не замечал, как за ним с интересом наблюдает старик. В отличие от находящегося настороже коммандера, клингона куда больше нападения волновала его нога. Пока имплант вёл себя нормально, но уже сказывалась усталость. Сидячий образ жизни явно не пошёл ему на пользу.

Некоторое время они шли в тишине, покуда её не прервал возглас энсина: «смотрите!». На горизонте появилась чёрная клубящаяся дымка, которую и пускали, казалось, сотни труб.

— Кажется, мы почти у цели, — заметил Шрюс.

— Фиксирую выбросы вредных веществ в атмосферу, — отозвался Даксон. — Если это у них такое производство, то Рура Пенте показалась бы им Сто-Во-Кором, — единственным, у кого картина не вызвала негативных эмоций, остался Бал’Дох. — Ну что, флотские. Это будет славное приключение!

Чем ближе они подходили, тем тяжелее было дышать. В какой-то момент они заметили дорогу, вокруг которой кучковались маленькие нелепые домики, словно вытесанные из единых камней. Однако ни одного жителя не было видно.

— Это странно, сэр, — заметил энсин. — По показаниям трикодера, дома заброшены уже некоторое время. Почти все биосигналы считываются из того здания, похожего на завод.

— Можно определить, чьи биосигналы находятся за этими стенами? — спросил Шрюс, мрачно оглядывая всё приближающееся здание. — Кто именно из наших друзей Салакри?

— Боюсь, нет. Прибор барахлит и не может определиться с результатом.

Одиноко стоящие на дороге дома все больше кучковались, и вскоре поселение уже было похоже на небольшой городок. Хотя сложно было назвать его так. Жизнь тут вряд ли отличалась от существования в бараках на самых захудалых планетах квадранта альфа.

«Завод», как таки окрестили про себя путники здание, был весьма любопытным строением. Как и все тут, казалось, он был выточен целиком и полностью из одного камня, но был слишком огромным для такого. Не было видно ни одного захудалого окна или двери, но изнутри пробивался гул. Складывалось ощущение, что внутри работали гигантские механизмы, чьё предназначение невозможно было объяснить.

Путникам понадобилось обойти здание почти на четверть, прежде чем они обнаружили небольшую арку, закрытую силовым полем. Такого рода технологию видеть в здании, полностью сделанном из камня, было странно.

— Предложения? — спросил Шрюс.

— С помощью трикодера мы можем попробовать взломать силовое поле, — немедленно отозвался энсин. — Если технология не сильно отличается, то…

— И кто говорит, что флотские мирные? — расплылся в кривой ухмылке клингон. — Или вас в Академии не учат, что прежде, чем пытаться взломать чужую дверь, стоит в неё постучать? Почему тогда вы не предлагаете вырезать фазером в стенке новую дверь?

Не дожидаясь ответа, Бал’Дох поставил фазер на самый слабый режим и выстрелил в силовое поле. Видимо, сработало что-то вроде сигнализации, и вскоре показалось несколько силуэтов.

— Оперативно, — заметил клингон, ухмыляясь. Шрюс хмуро поглядел на него — если люди за полем сейчас решат их атаковать, вина будет лежать на нём, что он не остановил дорогого гостя.

Словно читая его мысли, местные жители сняли защитное поле, и несколько представителей вышло из здания, держа оружие наизготовку. Это были их фиолетовые знакомые из племени Сатари.

— Зачем вы здесь? — крикнул один из них, очевидно, более главный.

— Мы здесь с мирной миссией, — выступил вперёд Шрюс. — Мы ищем одного… старого знакомого. Быть может, вы могли бы нам помочь?

Посовещавшись между собой, и не спуская взгляда с чужаков, местные жители видимо пришли к какому-то решению. Один из них, взявший на себя роль дипломата, велел медленно опустить оружие своим людям. Шрюс кивнул Бал’Доху и Даксону.

— Вы явились на нашу территорию и просите помощи, — заявил дипломат. — Мы готовы вам поверить, но если вы окажетесь шпионами…

— Поверьте, мы не знаем, какая здесь политическая обстановка, — ответил в том же тоне андорианец. — И были бы рады возможности понять, что тут происходит. Ведь это могло бы нам помочь в поисках нашего знакомого.

— Как нарекали его?

Шрюс на мгновение растерялся, ведь они не знали имени пассажира «Протозвезды». Однако ему на помощь пришёл энсин.

— Ференги. Но я не думаю, что он говорил всем это своё имя. Но его сложно не узнать, у него весьма впечатляющая внешность…

Энсин ловно объяснил, как выглядят ференги, словно с листа прочитав описание из энциклопедии «Все виды и расы Альфа- и Бета- квадрантов». Местные слушали внимательно, и, кажется, в какой-то момент они начали понимать о ком речь.

— Это ушастый проныра, он общался с Ра Соттом, — вспомнил один из работников. — Ра Сотт — наш… Главный на этой планете. Салас принадлежит нам. В то время как Салакто работали здесь как наёмники. Наш народ Сатари построил тут шахты многие лета тому назад. Мы милостиво разрешили Салакто работать на наших заводах за ресурсы. Но не так давно на Риносе было поднято восстание. Так и начались наши беды.

Шрюс задумчиво сощурился. Это была достаточно новая информация. Видимо, вооружённый конфликт двух рас зародился на этой планете. Это было важно.

— Вы говорите, ференги общался с Ра Соттом, — повторил он. — Ра Сотт — с ним можно связаться?

— У нас есть передатчик, — кивнул представитель Сатари. — Он внутри здания. Если сдадите оружие, мы проведём вас внутрь и дадим с ним связаться. Извините, но мы должны быть уверены, что вы не подосланы нашими врагами. Нам с большим трудом удаётся удерживать порядок на Саласе.

— Справедливо, — кивнул Шрюс. Клингон расстался с оружием весьма недовольно. Энсина помимо фазера заставили сдать трикодер, и это его сильно взволновало. Только после этого их провели внутрь.

Там было… темно и сыро. Глазам понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть. И даже тогда, увидеть получалось не так много. В узких проходах сновали измученные зеленокожие рабочие, развозя на глубоких тележках какие-то странные синие кристаллы. Каждый Салакто находился под тщательным присмотром надзирателя. Откуда-то из глубины доносились равномерные стуки кирок. Но хуже всего был спёртый и ужасно тяжёлый воздух, которым было крайне сложно дышать.

После нескольких длинных коридоров и пары выдолбленных из камня лестниц, путники оказались в зале с огромными механизмами. По-видимому, именно в них происходила обработка добываемых кристаллов. Где-то кристаллы измельчались в порошок, где-то — приобретали определённую огранку. И над каждым механизмом работало с десяток зеленокожих, тяжёлых физическим трудом приводя шестерни в движение. Пару раз Шрюс заметил, как кто-то из Салакто упал — очевидно, от истощения. Конечно, сложно было судить о нормальной физиологии незнакомого вида, но на фоне фиолетовых, рабочие были страшно худыми. И когда очередной человек падал, к нему подскакивал надзиратель с каким-то устройством и заставлял подниматься.

Да, пожалуй, это не было похоже на лёгкое производство.

За время службы Шрюс видел многое. В частности, одним из самых тяжёлых заданий в его жизни было одно, когда Федерация направила офицеров-волонтёров в помощь Баджору. Он был в составе группы, которая должна была освободить пленных баджорцев из лаборатории доктора Мозета. Разумеется, это была исключительно тайная операция. Большая часть офицеров была из отделов командования и безопасности, только несколько научных должно было попытаться разобраться, чем конкретно занимались кардассианцы в больнице, и спасти пациентов.

Шрюс с содроганием вспоминал иссушенные болезнью и ужасными условиями тела. Там были взрослые, дети и старики, мужчины и женщины… Те, кто был жив, был крайне слаб. Очевидно, кардассианцы не видели необходимости кормить своих пленников. Слишком уж похожую картину он наблюдал теперь.

Но это было не их делом. Не их задачей. Как бы отвратительно оно не выглядело. И Шрюс почувствовал, как груз на плечах становится чуть меньше, когда их всё же подвели к передатчику. Сконцентрировавшись на деле, он даже не заметил, что клингон ведёт себя непривычно тихо.

Передатчик помог двумя вещами. Во-первых, удалось поговорить с Ра Соттом. Это не принесло много результата — он заявил, что бежал с завода Лаксос. Там почти всех его работников, включая одного гостя-ференги, захватили в плен разъярённые Салакто. Он потерял всякую власть, а завод Салас остался последним оплотом власти Сатари.

Не то, чтобы это были хорошие новости для Сатари. Шрюс слышал, как их провожатые начали говорить о том, чтобы усилить охрану. Но было ещё кое-что, что пригодилось именно им.

Пока Сатари были заняты, энсин незаметно стянул у одного из них свой трикодер. Благодаря этому он смог определить частоту передатчика, с помощью которой удавалось сохранять связь. Оставалось только верно настроить коммуникаторы.

Итак, что они знали? Их друг-ференги взят в плен противоположной расой на другом заводе, про который они понятия не имели, насколько далеко он находится. Надо было как можно быстрее связаться со второй половиной группы высадки — быть может, их всё же «Даунтлессу» удалось доставить поближе к поселению, несмотря на сбои транспортеров. А главное, понять, нужна ли их часть группы высадки, или можно передать задачу им.

Сатари с большим удовольствием наконец избавились от гостей, проводив их до выхода. Что ж, им было чем заняться и без незнакомцев на территории.

Едва выйдя на улицу, энсин показал Шрюсу верную частоту. И он немедленно занялся коммуникатором. Клингон всё также сохранял молчание. Будь коммандер менее сосредоточен, вероятно, он бы счёл это подозрительным, но сейчас ему было не до этого.

Вероятно, следующие пятнадцать минут были самыми ответственными в его неначавшейся карьере инженера. Когда он вновь соединил устройство и связался с «Даунтлессом», связь была намного более чёткой, чем в последний раз. Быстро доложив новые данные, Шрюс попытался вызвать команду Нога.

— Коммандер Шрюс вызывает лейтенанта Нога, ответьте, — чётко сказал он.

— Коммандер?.. — послышался через минуту тихий девичий голос. — Это энсин Карт.

— Энсин, что с лейтенантом? — немедленно нахмурился Шрюс.

— Боюсь, у нас слишком долго не было возможности ни с кем связаться, сэр. Нас взяли в плен Салакто, решив, что мы подосланы Сатари и хотим их убить. Мы с энсином Коллинз в какой-то темной комнате. Лейтенанта Нога увели на допрос, наверное, уже час как. Его коммуникатор остался с нами.

Шрюс переглянулся со своей командой. Происходящее ему крайне не нравилось.

* * *

— Боюсь, мы ничего не можем сделать, Коммандер, — в голосе Джейнвэй сквозила усталость. — Салакто утверждают, что у них уже долгое время нет никакой связи с находящимися на планете. Мы постараемся перенести вас как можно ближе к месту высадки группы лейтенанта Нога. Но у вас задача будет не только не попасться, но и найти способ освободить наших офицеров.

— Так точно, адмирал.

— В качестве предосторожности, докладывайте ситуацию как можно чаще. Если что, мы попробуем вас забрать на корабль.

— Вас понял. Конец связи.

Более всего на свете Кэтрин ненавидела сидеть и ждать. Она была чересчур деятельна, и в ситуациях, где надо было просто предоставить всё делать команде, она ощущала себя не в своей тарелке. И в этот раз на черту характера дополнительно накладывалось ещё и то, что она слишком много времени провела в Альфа-квадранте, ожидая неизвестное.

Отдав приказ транспортировать часть группы высадки на другую половину планеты, женщина ушла в свой кабинет. Ей казалось, что попытка ещё раз проанализировать всё, что они знали о двух расах, может натолкнуть на идею, как помочь её экипажу. Однако у неё продолжало быть чувство, что она ходит кругами.

Её мысли прервал звонок в дверь.

— Войдите, — отозвалась Джейнвэй. Когда в комнату зашла рулевой, Кэтрин с большим удивлением обнаружила в её руках чашку. — У вас какое-то дело ко мне, лейтенант Торун?

— И весьма важное, адмирал, — ответила женщина и поставила чашку перед своим начальником. — Я заметила, вы не пьёте кофе, чем сбиваете с толку некоторых энсинов. Я подумала, что возможно этот травяной напиток сможет вам помочь в столь сложный час.

— Благодарю. Это очень мило, — улыбнулась Кэтрин. — Это всё?

— Боюсь, что нет, адмирал. Когда вы связывались в последний раз с Лакрой Сатари… Мне кажется, я чувствую запах обмана и лжи. Они совершенно точно знают, что происходит на планете.

______

(*) With a Little Bit of Luck, популярная песня Алана Джея Лернера и Фредерика Лоу, написанная для бродвейской пьесы 1956 года "Моя прекрасная леди".

Журнал капитана.

Звёздная дата 61106.8.

Проблема «Парадокса Салакри» продолжает оставаться нашей первостепенной задачей. По добытой группой высадки информации, война в секторе началась, предположительно, именно с третьей планеты. Эта планета является, по сути, главным местом добычи полезных ископаемых обоих видов, но если ранее существовало мирное соглашение, с некоторых пор всё вышло из-под контроля. В том числе по словам местных Лакров, из-под контроля верховных правителей обоих видов.

Мой старпом смог узнать, ранее на планете было три основных поселения, сконцентрированных вокруг неких объектов, прозванных группой высадки «заводами». Все эти точки ранее принадлежали Сатари, пока Салакто служили наёмниками. Само производство не представляет собой что-то современное: по словам Шрюса, всё обрабатывается за счёт тяжёлого физического труда в отвратительных условиях. В таком случае не удивительно, что начался бунт.

Нам остаётся узнать, какую роль в этом сыграл наш таинственный ференги, с появления которого и был уничтожен хрупкий баланс между двумя видами. Нам удалось связаться с потерянной частью группы высадки. К сожалению, нам стало известно, что офицеры оказались взяты плен бунтовщиками. Я искренне надеюсь, что у Шрюса выйдет найти общий язык с Салакто. Иначе, нам придётся спасать и их.

На всякий случай я уже попросила Доктора разработать методику изменения внешности под Салакто или Сатари. Сама же я снова назначила встречу с Лакрами сегодня вечером. Хочется верить, к этому времени у нас будет новая информация, которой я смогу воспользоваться в переговорах.

* * *

Здесь было очень холодно и сыро. Не так девушка представляла свою первую высадку в качестве офицера службы безопасности. Ой не так…

Говорят, офицер Звёздного Флота не может рассчитывать на удачу, только на свои силы. Что ж, они сделали все, что могли, но удачи им точно недоставало. Как ещё объяснить, что транспортер их доставил ровно в середину поселения, где местные Салакто как раз собрались, чтобы устроить массовую казнь Сатари?

Они немедленно расценили появившихся чужаков как врагов, накинувшись на них со страшными воплями. Три офицера Звёздного флота, даже с фазерами на изготовку, оказались весьма слабой силой против огромной толпы взбешённых варваров.

Им крайне повезло, что с ними был лейтенант Ног. Кто-то из Салакто сообразил, что это «родич ушастого», и он может быть выгоден. Один местный, очевидно, предводитель восстания, немедленно приказал беснующейся толпе, уже готовой было разорвать чужаков в клочья, связать пленников, а «странного лопоухого» отвести куда-то для допроса.

Карт до сих пор помнила, с каким достоинством держался лейтенант. Честно говоря, когда она впервые узнала, что будет служить под руководством ференги, она даже подумала о том, чтобы перевестись всё же на другой корабль. Но мысль о том, что однажды, быть может, в одну из высадок, ей удастся работать с самим адмиралом Джейнвэй… В общем, девушке пришлось переступить через стереотипы.

Впрочем, едва она познакомилась немного поближе с лейтенантом Ногом, почти все её страхи рассеялись. Несмотря на маленький рост и типичную внешность хитрого ференги, глава службы безопасности был чрезвычайно умён и хорош как руководитель. Казалось, он прекрасно понимает страхи своих подчинённых, умеет поддержать добрым словом, при этом не переходя на панибратство. И как поговаривали, его хитрость ференги не раз оказалась на руку Звёздному Флоту. Так что не было ничего удивительного, что офицер так далеко продвинулся по службе.

Теперь же, сидя в холодном и сыром карцере только с таким же молодым энсином, как и она сама, юная Карт не знала, чем себя занять. Казалось, где-то там более сильные и опытные офицеры решают её судьбу. А она только и может, что ждать.

Впрочем, её сосед так не считал. Он уже внимательно изучил все стены, поковырялся в оставшемся у них коммуникаторе лейтенанта Нога, разобрал собственный, а теперь пытался приделать какие-то детали к камню. Карт не была особо знакома с этим энсином, знала только, что он вроде бы успел где-то отслужить год.

— Ладно, объясни, что ты делаешь? — не выдержала она длительного молчания. Юноша, пожав плечами, ответил:

— Пытаюсь соорудить небольшой усилитель сигнала. Если отдашь свой коммуникатор, возможно, получится лучше. Наша связь с коммандером была крайне плохого качества. Плюс, в соседнем помещении лежит отобранный у нас трикодер. Если поймать правильную частоту, может получиться переслать данные с него прямо на «Даунтлесс», при этом не дотрагиваясь.

Девушка присвистнула.

— Умно. Но разве это то, чем занимаются офицеры научного отдела? — поинтересовалась она, махнув на его синюю форму. Энсин хмыкнул.

— Это то, чему обучает профессор О’Крокс на дополнительных занятиях по выживанию на недружелюбных планетах.

— Ты посещал занятия О’Крокса? К нему же так тяжело попасть! — восхитилась девушка.

— А ну замолчали! — прикрикнул на них кто-то из зелёных и злобно погрозил какой-то палкой. — Эй ты! — указал он на парня. — Что ты делаешь? Немедленно отдай мне эту штуку, чем бы ты там ни занимался!

Энсины замолчали. Юноша неприязненно взглянул на девушку, тихо буркнув под нос что-то вроде: «если бы кто-то молчал…». Тем не менее когда инопланетянин вновь повторил свой приказ, он толкнул в сторону заграждения разобранный коммуникатор. Салакто попытался аккуратно его поднять, но вдруг зашипел, выронив устройство.

Его нечленораздельные ругательства автоматический переводчик не захотел распознавать, однако в принципе всё и так было понятно. Карт с ужасом наблюдала, как по пальцам существа стремительно расползается ожог.

— Я знал, что вы заодно с Сатари! — выплюнул инопланетянин, прежде чем пойти куда-то прочь. Упавший коммуникатор медленно перекатился через загородку камеры, словно вновь вернувшись к своим.

Офицеры переглянулись.

— Ты настроил на коммуникатор какую-то защиту? Или его шибануло током? — спросила девушка. Парень нахмурился.

— Ни то ни другое. Честно говоря, я не понимаю, что не так. Такое ощущение, что у этого инопланетянина непереносимость чего-то, что есть в коммуникаторе.

— А почему он решил, что мы заодно с Сатари? — удивилась девушка.

— Понятия не имею, — закатил глаза энсин и, подойдя к загородке, поднял коммуникатор. Всё было как обычно. — Я продолжу разбираться с усилителем. Попробуй связаться с «Даунтлессом».

* * *

Его толкнули в какую-то комнату. Честно говоря, он едва держался на ногах — эти варвары знали толк в пытках. Слава всем святым, что даже спустя несколько часов допроса, они так и не догадались, что самое чувствительное место у ференги — это уши, и довольствовались достаточно классическими методами. Это можно было терпеть. Глазам потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к скудному свету. Судя по всему, эта комната использовалась как камера уже продолжительное время. По крайней мере, чуткий слух ференги сразу определил наличие в комнате неизвестного до того, как глаза смогли его увидеть.

— Кого это ещё принесло? — послышался скрипучий голос. Над кроватью, больше напоминавшей лежбище из тряпок и прочего хлама, поднялась чья-то голова, и Ног отчётливо различил огромные ференгийские уши. Он не мог поверить своей удаче, но всё же решил быть осторожным.

— Держи уши открытыми.

— Не учи старого и жадного ференги заповедям, сосунок, — с удивлением отозвался тот и медленно поднялся на ноги.

Он был достаточно дряхлым. Кожа сильно свисала на его лице и ушах. На теле его были остатки когда-то добротного костюма — впрочем, дядюшка Кварк ни в жизнь бы не залез в столь дешёвую одёжку. По виду этого ференги действительно можно было поверить, что он работал инженером.

— Ты инженер со станции «Сиа-Рар», — тихо сказал Ног.

— А ты либо чокнутый, либо из ТАФ, а может быть и то и другое, — отозвался ференги. — Впрочем, это я понимаю. Но почему на тебе форма этих никчёмных землянцев?

Ног рассмеялся и почувствовал, как отзываются острой болью в груди недавние побои.

— Ног, ТАФ. Нам пришлось посотрудничать с землянцами, чтобы выследить тебя. До нас дошла информация о прибыли, которую ты смог заполучить от местных жителей. И кое-кто на Ференгинаре крайне заинтересовался тем, как ты планируешь выплатить им свои долги, жалкий инженеришка.

Ференги побледнел, насколько это было возможно заметить в темноте. Ног импровизировал, впрочем, выходило вполне удачно. Судя по всему, он попал по болевым точкам.

— Моя прибыль там же, где и местный начальник. И даже если ты пришёл по мою душу, ты не в лучшем положении, чем я. Мы сидим в одной камере, но я хотя бы не избит.

— В любом случае на орбите этой планеты находится корабль Федерации, капитан которого готова вытащить меня отсюда. И вопрос только в том, отправлюсь ли я к ней с тобой и маршрутом к Ференгинару или ты мне подскажешь альтернативу получше?

Пленник задумчиво оценивал молодого ференги, словно взвешивая варианты. Было видно, что он не в восторге предстать перед ТАФ. У каждого ференги существовала своя тяжёлая история взаимоотношений с этой организацией. И не было ни одного, кто был бы рад попасть в её руки.

— Что хочешь от меня? — тихо спросил старик.

— Например, узнать, как ты почти озолотился, — со всей возможной невозмутимостью ответил лейтенант, осматривая свои ногти. Кажется, именно так вёл себя обычно его дядюшка Кварк на Ференгинаре, когда старался подчеркнуть своё превосходство над другим ференги.

То ли его игра была исключительно удачной, то ли старику было уже всё равно, но он достаточно легко согласился, в обмен на то, что один работник ТАФ закроет глаза на него и отпустит на границе Бета-квадранта.

И рассказ ференги оказался действительно интересным.

Когда в доке «Сиа-Рар» остановился корабль Федерации, собравшийся в Дельта-квадрант, инженер вместе со старшим помощником на станции почувствовали запах наживы. Идея установить торговые связи с Дельта-квадрантом была чертовски притягательной, тем более что капитан согласился передать информацию о населении туманности на обратном пути. Впрочем, ференги не могли просто так упустить такой шанс, поэтому вместе с «Протозвездой» в туманность отправился главный инженер станции, рассказавший капитану о «ядовитой дряни», в которой однажды уже был уничтожен его корабль. За такую информацию, а также идею новой обшивки для корабля, Чакотай согласился официально взять с собой помощника. Но он вряд ли подозревал, что ференги отправляется в путь не просто так.

Чем опаснее дорога, тем больше прибыль. Воспользовавшись тем, что за неделю хитрый ференги отлично успел изучить корабль и его коды доступа, на борт была протащена стандартная тележка торговца — масса безделушек, а также действительно полезных вещей, которые можно продать потенциальным клиентам.

Пока «Протозвезда» знакомилась с местными Лакрами, инженер сбежал на третью планету, заметя следы, чтобы его не нашли. Когда же корабль покинул туманность, решив двигаться дальше, настало время большой прибыли. И ференги отправился к главе местных производств.

Сатари, с которыми и взаимодействовал ференги, не заинтересовали ни орионские одежды, ни телларитские деликатесы, ни даже ромуланский эль. Но с большим интересом Сатари подошли к различным металлическим вещицам. Для торговца это были сущие безделушки, но инопланетяне тянулись к ним, как мухи в жаркий августовский день, так что почти все побрякушки были проданы по запредельно высокой цене. Ференги не знал, что конкретно так зацепило его клиентов, но что он всё же подметил — все купленные Сатари вещицы были сделаны хотя бы частично из алюминия. Что навело его на мысли, что золотая жила найдена.

Не совсем понятно, какие цели были у Сатари, однако они стали пытаться использовать новые вещицы на производстве. И всё бы ничего, но произошёл эффект, которого не ожидали: притягивающие Сатари побрякушки оказались страшным ядом для их работников Салакто.

Сначала никто не понял, что произошло. Вещицы стали использовать на одном из заводов, где вскоре поднялся страшный мор Салакто. Сатари решили, что началась какая-то стремительно развивающаяся зараза. И, после того как каждый Сатари был обследован на предмет наличия заболевания, всех «своих» оперативно вывезли с завода, и на него была сброшена бомба. Завод стёрло с лица планеты за считаные минуты.

Стоит ли говорить, что Салакто не обрадовались массовому истреблению сотен больных?..

С тех пор отношения и накалились до предела. Среди Салакто укоренилась мысль, что Сатари просто хотят их уничтожить. Осталось всего два завода, где стало быстро нарастать недовольство среди рабочих. И если сначала его задавили силой, то вскоре стали формироваться подпольные группировки. А за пределами планеты разгорелась война.

Ног размышлял над услышанным. Ференги снабдил его интереснейшей информацией. Пожалуй, теперь многое становилось на свои места — и попытки его пленителей узнать, есть ли у него «металл от врагов», и связь с «Протозвездой». Оставалось только понять, как отсюда выбраться. Впрочем, у него была одна идейка…

* * *

Стремительно возросшее беспокойство их пленителей выдавало — произошло нечто важное. Энсин Карт сидела как на иголках, пытаясь подслушать разговоры салактианцев. Местные явно не желали делиться информацией с ними, однако они были настолько взволнованы, что порой начинали обсуждать ситуацию между собой, даже не потрудившись отойти от заключённых. Что же, офицеры сидели как мышки, чтобы не спугнуть забывчивых. И это того стоило.

То, что они смогли услышать, ввело их в ступор и при этом восхитило. Салакто обсуждали, что «лопоухие иноземцы» подрались из-за спора о присоединении к войне против Сатари. Якобы новый пленник изъявил желание начать торговлю технологиями и оружием, и на него накинулся старый.

Это могло значить только одно. Лейтенант Ног был в камере с ференги, которого они искали, и у него есть какой-то особый план.

Эта мысль так взволновала энсина Карт, что девушка едва сдерживала порыв начать бегать по пещере. Она поражалась, с каким спокойствием её сокамерник продолжал воплощать свой план о передатчике. Переживая, она даже не сразу заметила победный блеск в его глазах.

— Как думаешь, что за план у лейтенанта Нога? — наконец, не выдержала девушка. Юноша пожал плечами.

— Вероятно, он собирается втереться в доверие к местным, продав им вместо оружия кота в мешке, а взамен получив свободу. Не самое достойное Звёздного Флота поведение, однако это та хитрость, которая может сработать.

— Ты так легко об этом говоришь, — прошептала девушка, покачав головой. — Будто бы смеешь критиковать лейтенанта Нога. Но ведь это не так, верно?

— Он не мой непосредственный начальник. И если я когда-нибудь решу сменить отдел, это явно не будет отдел безопасности. Так что, я вроде как не чувствую себя виновным.

Девушка недовольно поджала губы. Почему-то такое пренебрежение к старшим из уст человека, что был едва ли старше её самой, её неприятно удивляло. Она хотела даже было сказать что-то резкое, но тихий протяжный писк неподалёку её поразил.

— Это то, о чём я думаю? — спросила она, невольно оглядываясь, не приближается ли кто из их пленителей.

— Да, это трикодер, — ухмыльнулся энсин.

— Ты не шутил… — поражённо пробормотала девушка. Она внимательно посмотрела на передатчик из трёх коммуникаторов, который юноша положил рядом с собой. — Напомни, что ты забыл в научном отделе? Как мне кажется, ты мог бы стать отличным инженером.

Энсин немного помялся, прежде чем ответить.

— Мой отец был инженером. Отдал Звёздному флоту всю свою жизнь. Благодаря ему и я туда пошёл. И, честно говоря, как бы он ни любил решать сложные задачи, я видел, как флот высосал из него все соки. Снова и снова, ты решаешь проблему, а потом капитан ввязывается в очередную битву… И вот опять ты вынужден бежать на новое место под звуки красной тревоги. Я понял, что не хочу, как он. И я не хочу быть тем самым капитаном. Поэтому анализировать научные данные — это ровно то, что мне подходит.

Девушка с грустью посмотрела на своего сокамерника. Почему-то эта история сильно её задела.

— Зато твой отец многому тебя научил. А у меня никогда не было родственников в Звёздном Флоте. Честно говоря, я до сих пор удивлена, что мне удалось закончить академию. Полагаю, я пошла только ради того, чтобы доказать себе, что я храбрее и сильнее, чем я думаю.

— Чтобы стать энсином в службе безопасности нужна большая храбрость, — ухмыльнулся юноша. — Говорят, во времена Кирка из-за высокой смертности данных офицеров, количество желающих идти в Звёздный Флот сильно сократилось. Им даже пришлось поменять местами цвета отдела безопасности и командного состава, чтобы отойти от мифа о «краснорубашечниках».

Девушка рассмеялась.

— Не думала, что ты веришь в эти легенды. Мне кажется, это просто преувеличение.

— Тем не менее двое из посланных на эту высадку офицеров отдела безопасности попали в плен.

— И один из научного.

— Верно.

Собеседники ненадолго замолчали, задумавшись о чём-то своём.

— Знаешь, а ведь я никогда ни с кем не говорила о сложностях выбора карьеры, — хмыкнула девушка. — И при этом я даже не знаю твоего имени.

— Полагаю, дело в эффекте попутчика. Нам нечем заняться, кроме как коротать время беседой, — чопорно отозвался парень. — Энсин Джон Купер к вашим услугам.

— Энсин Эйлин Карт.

Девушка почувствовала, как вся неловкость и напряжённость предыдущих часов общения постепенно сходит на нет. Закончив задачу, Купер явно стал разговорчивее, и им удалось установить ненавязчивую беседу. Так было намного проще коротать время. На удивление никто не подходил их затыкать. Казалось, салакто попросту ушли отсюда. Это было странно, ведь ещё некоторое время назад они активно обменивались новостями, проходя мимо заключённых.

— Как думаешь, что их отвлекло? — спросила девушка, и ровно в ту же минуту в пещеру вбежал коммандер Шрюс. Быстро оглядевшись по сторонам, он выстрелил в панель на стене, выключая энергетическое поле, в то время как незнакомый девушке энсин научного отдела пронёсся к лежащему в другой комнате трикодеру.

— Талантливая работа, офицеры, — прокомментировал коммандер, жестом выгоняя их из камеры. — Отыскать пробивающуюся через все естественные блоки сигнатуру Звёздного Флота было хорошей подмогой. А теперь давайте живее, пока не сбежалось больше сатарианцев. Бал’Дох сторожит выход. Вы не знаете, где сейчас держат лейтенанта Нога?

— К сожалению, нет, коммандер, — доложила Карт, получая запасной фазер.

— Жаль. Сейчас наша задача будет отыскать лейтенанта Нога и пробиться через охрану Салакто. По счастливому стечению обстоятельств мы смогли пробраться внутрь достаточно легко, но это не значит, что они не дадут нам весьма горячий отпор, как только поднимется шум. Надеюсь, офицеры, у вас есть силы держать в руках фазер.

Карт кивнула, чувствуя необычайный прилив бодрости. Казалось, все эти часы бездействия послужили ей только отдыхом.

Офицеры начали медленно пробираться по тёмным коридорам. Коммандер шёл впереди, держа наготове оружие. Шрюс не мог понять одного — почему всё так легко? Не было никого, кто бы патрулировал коридоры, не слышно было даже голосов. Никакого сопротивления.

Не считать же сопротивлением нескольких молодых сатарианцев, которых они оглушили, прорываясь к пленным?

Слишком просто. И где, чёрт побери, Бал’Дох?

Ответы нахлынули волной, когда они вошли в большой зал и огромное количество салактианцев бросилось к ним с дикими воплями. Это была засада. Шрюс выстрелил в нескольких и увернулся от двух лучей. Рядом с ним отчаянно стреляла Карт, и даже научники, казалось, вспомнили все, чему их учили на курсах самообороны в Академии. Кажется, он слышал, как кому-то попали в плечо, а ему самому почти прилетело в голову. Он едва успел увернуться, спрятавшись за какой-то колонной. Он чувствовал, как к его спине прижался энсин. Что ж, так стало удобнее.

— Коммандер, — услышал он звучный голос клингона. Бал’Дох отчаянно сражался, стоя в одном из проёмов. — Сюда!

Пробиться туда было заметно сложнее, чем просто сказать. Но офицеры, заметив соратника, собрались с силами, отступая к тоннелю.

Салактианцы… Озлобленные, худые… Шрюс испытывал угрызения совести, стреляя в них. Они пытались противостоять современным технологиям какими-то совершенно старыми винтовками и только тремя отнятыми у пленных фазерами Федерации.

Когда им удалось проскользнуть в коридор, Шрюс крикнул, чтобы энсины бежали, в то время как они с Бал’Дохом прикрывали им спины, медленно продвигаясь вдоль стен и ежесекундно отстреливаясь.

Что ж, что Шрюс мог сказать с уверенностью, старик, пусть и крайне медленно передвигался, всё ещё был славным воином. Без него бы пришлось тяжко.

Коридор, по которому они пошли, оказался ведущим к выходу. Очень скоро они вышли наружу. Шрюс подумал было вернуться, в конце концов, в заложниках всё ещё оставался лейтенант Ног с неизвестным ференги, но когда из здания стали выскакивать все новые и новые Салактианцы, он громко скомандовал, хлопнув по коммуникатору и молясь, чтобы всё получилось:

— Даунтлесс, пятеро на подъём.

* * *

Когда Кэтрин доложили, что по сигналу удалось поднять пятерых, женщина поняла, что спасательная операция прошла не совсем по плану. Она почувствовала необычайную злость на себя — как она могла допустить такое? Надо было послать подкрепление. Неужели за время за письменным столом она растеряла хватку?

Отчёт Шрюса, впрочем, самую малость её порадовал. По-крайней мере, никто не погиб.

— Я полагаю, капитан, ещё одна подобная вылазка может оказаться не столь удачной, — доложил Шрюс, явившись к ней в кабинет. — Нам повезло, что пленных не то чтобы сильно охраняли. Кроме того, энсину Куперу удалось собрать передатчик, благодаря которому мы нашли их достаточно легко. Но без этого… Там не сканируемые катакомбы. Узнать, где находится Ног, можно, только по пути перестреляв всех местных.

Джейнвэй задумчиво уставилась в иллюминатор. В её голове прокручивались разные варианты.

— Что же, в любом случае у меня назначена встреча с Лакрами через… — женщина бросила взгляд на часы. — …тридцать минут. Я сделаю всё, что могу с помощью дипломатии. В противном случае нам придётся, действовать по плану Б.

Адмирал внимательно посмотрела на своего первого помощника.

— Подготовьте новую группу высадки. Столько человек, сколько потребуется, чтобы взять штурмом это чёртово здание. Без приказа не начинать.

— Так точно, адмирал, — отозвался Шрюс и покинул её кабинет. От стены медленно отклеился Бал’Дох, подходя ближе.

— Ты уверена, Джейнвэй? — тихо спросил он. — Лакр Салакто с его дворянством и измученные работники завода — это две большие разницы. Для первого выгоден военный конфликт, и он ни за что не пойдёт на уступки. А бунтовщики по своей сути просто ослепли от ненависти и отчаяния и не видят альтернатив. Они сражались так, как сражается загнанное животное, Джейнвэй. Отправь туда вооружённый отряд Звёздного флота и устроишь резню.

— И что ты предлагаешь? — с вызовом спросила Кэтрин. В душе она понимала, что он прав, но не видела иного выбора.

— Сражаться надо не с теми, — клингон добавил изысканное витиеватое ругательство. — Салакто пойдут на уступки, как только получат помощь.

— Федерация не вмешивается в вооружённые конфликты местных, — поджала губы женщина.

— И что, по-твоему, ты собираешься сделать?

— Спасти своего офицера и ликвидировать урон, нанесённый ференги.

Джейнвэй и Бал’Дох встретились глазами. Казалось, между ними протекала молчаливая битва. Но вскоре клингон отступил, отведя глаза.

— Как скажете, адмирал, — заявил он.

— Вы свободны, — отозвалась Кэтрин.

* * *

Джейнвэй всегда считала, что дипломатией можно было добиться почти всего. Однако встреча с Лакрами двух рас была настолько же бесполезной, как и в прошлый раз. Всё, что интересовало Лакров, — это скорейшее вступление Даунтлесса в войну. И они не желали слушать ничего иного.

— Ваши люди на третьей планете устали. Они озлоблены на весь мир, им требуется поддержка их правителя. А вы, меж тем, только подогреваете ситуацию, усугубляя войну с Сатари, — заявила Джейнвэй лакру Салакто.

— Они первыми напали на наших людей и ужесточили условия труда, не говоря уж о том, что много лет они самодовольно заявляли, что являются владыками третьей планеты, притом что изначально это не было так, — огрызнулся Салакто.

— Мы не совершали никаких нападений, мы старались остановить зарождающуюся эпидемию! — возмутился Сатари.

— Возможно, произошло недопонимание? Всё же, вы две разных расы с разной культурой… — попыталась сгладить углы женщина.

— В таком случае они бы не взяли в осаду планету, пытаясь не допустить к ней наши корабли, — буркнул Лакр Салакто.

— Ваши орудия были заряжены — мы не могли допустить, чтобы вы открыли огонь по нашим поселениям! А вы даже так начали спонсировать сопротивление, надеясь перевернуть многовековую традицию управления Сатари и сделать нас вашими рабами!

Дискуссия разгоралась всё жарче. В какой-то момент Кэтрин поняла, что её просто не слышат. Ударив ладонью по столу, чтобы привлечь их внимание, она заявила:

— Вы должны отказаться от войны. Война — это путь разрушения, множества бессмысленных смертей. Возможно, сейчас вы это не осознаёте. Мы тоже не понимали этого. Но однажды всё же смогли дойти до уровня, когда войны стали не нужны. И тогда появилась Федерация, оплот мира и процветания, — Джейнвэй в очередной раз старательно подбирала слова, пытаясь объяснить свою позицию. Салактианец скептически на неё посмотрел.

— Тогда зачем на ваших кораблях фазеры?

— Простите? — Джейнвэй удивилась неожиданному вопросу. Лакр закатил глаза.

— Если вы такие мирные, зачем вам фазеры? Вы вступаете в бой?

— Мы же не самоубийцы выходить в космос безоружными. У нас на Земле есть поговорка: добро должно быть с кулаками.

Сатари издал звук, напоминающий фырканье. Внимательно осмотрев женщину с ног до головы, он заявил:

— Тогда это не добро. Воевать за мир — это лицемерие.

Джейнвэй почувствовала необходимость защититься. Удивительно, как два враждующих лидера легко объединились против неё.

— Ну, когда кто-то не хочет мира, приходится защищаться…

Лакр Салакто медленно поднялся со своего кресла, посмотрев на адмирала сверху вниз.

— Вы просто притворяетесь святыми. Но вы такие же, как и все. Но почему-то считаете, что вы лучше других.

Женщина почувствовала, что он только что вбил гвоздь в крышку гроба их хороших отношений. Что ж, видимо, у неё не было вариантов.

— В любом случае мы остановим войну. Она не имеет смысла.

— И это только ваше мнение. Вы сможете остановить войну, лишь примкнув к одной из сторон, чтобы помочь ей уничтожить другую, — добавил Сатари.

— Мы найдём иной способ, — прошептала женщина.

Лакр Салакто с достоинством ответил, прежде чем покинуть кабинет:

— Его нет. И вы это знаете.

Сатари двинулся следом.

* * *

Джейнвэй взволнованно ходила по кабинету. С ней остался только Бал’Дох, мирно сидя в кресле за её столом и оглядывая свою трость.

— Как мне их убедить? Они же должны понимать, что это не может так дальше продолжаться… — пробормотала она, устало проведя ладонью по волосам.

— Они правы, Джейнвэй. Федерация всегда лицемерит. В скольких войнах она поучаствовала за свою историю? А в локальных конфликтах? — хмыкнул клингон.

— Мы всегда выступали за мир.

— У нас так же говорят, что мы сражаемся во имя чести. Я уже слишком стар для подобного, Джейнвэй. Перестань цитировать учебники академии и подумай сама. Вот что сказали бы про войну ференги?

— Война — это полезно для бизнеса.

— Бизнес — это не только золотолитая латина. Это новые земли, новые люди, новая культура, новые возможности для науки. Любая война выгодна. Если тебе невыгодна война, то ты просто не на том месте. А тому, кто вовремя сменил капитанское кресло на кресло в высшем совете адмиралов или Секции 31, это очень даже выгодно.

Джейнвэй остановилась, мрачно глядя на старого приятеля. Ей не нравилось, к чему он вёл.

— И что ты предлагаешь?

— Я старый клингон, что давно жаждет битвы. Эти ребята хотят войны? Они её получат. Я выступлю на одной из сторон, покажу им свою пользу и силу, а ты откроешь на меня охоту. Это будет славная битва. Напугаешь их своей мощью, когда уничтожишь мой корабль и пообещаешь, что так будет с каждым, если они не заключат перемирие.

Джейнвэй удивлённо посмотрела на клингона, прежде чем улыбнуться.

— Опять ты об этом. Я не хочу с тобой драться. Давай сообразим другой план. Что насчёт…

Женщина задумалась, отвернувшись к иллюминатору. Она глубоко погрузилась в свои мысли и не сразу почувствовала, как к её спине прижимается фазер.

— Что ты делаешь, скажи на милость?

За её спиной клингон расхохотался. По телу Джейнвэй побежали мурашки.

— То, что ты думаешь, старина.

— Что ты делаешь, скажи на милость?

За её спиной клингон расхохотался. По телу Джейнвэй побежали мурашки.

— То, что ты думаешь, старина.

Кэтрин казалось, что всё резко встало с ног на голову. Она не могла понять, в какой момент начался этот театр абсурда.

— Бал’Дох, я…

— Снимай коммуникатор немедленно. Вздумаешь позвать охрану — выстрелю.

Внутри Джейнвэй всё похолодело от ледяного голоса клингона. Она не могла поверить, что он это серьёзно. Медленно повернув голову к старому другу, она потянулась к коммуникатору, внимательно глядя в лицо мужчине. У него не дрогнул ни один мускул.

— Нет, ну это просто смешно. Бал’Дох, мы с тобой давние приятели…

— Отстёгивай, Джейнвэй, немедленно!

Клингон резко вскинул руку, выстрелив прямо над плечом женщины. После этого он сразу же навёл фазер на её грудь.

— Ай! Ты… Ты чуть не задел мою руку! Бал’Дох, что с тобой? Это уже не смешно.

Женщина отстегнула от формы устройство и вопросительно посмотрела на клингона. Коммуникатор запищал, а затем отозвался голосом Шрюса:

— Адмирал, всё хорошо? Мы засекли выстрел в вашем кабинете.

— Брось на пол, — приказал Бал’Дох. — Сейчас мы выйдем с тобой на мостик, где ты сообщишь, что всё хорошо. Затем мы с тобой пойдём к ангару. Будешь идти рядом, медленно. Попытаешься сбежать или позвать на помощь — я лишу этот корабль капитана. Понятно?

— Зачем тебе это? — спросила Кэтрин, внимательно глядя на старого друга.

— Чтобы никто мне не помешал раньше времени. Ну, вперёд.

Когда они вышли на мостик, Кэтрин отшутилась, что всё в порядке, как ей и было приказано. Впрочем, она, как могла, постаралась просигнализировать команде, что всё не так просто. Что ж, пока это было нелегко. Была б она сейчас на мостике «Вояджера», по одному выражению её глаз Чакотай бы понял, что всё не в порядке.

Впрочем, и Тувок бы не стал интересоваться по коммуникатору, всё ли хорошо у капитана, вместо этого сразу явившись в комнату с фазером в руке.

Пройдя через мостик, Джейнвэй вместе с клингоном скрылись за дверями турболифта. Её пленитель спрятал фазер, но она видела, что он держит руку наготове. Она могла бы попробовать вспомнить парочку приёмов… Но ей так не хотелось драться с её старым другом!

Впрочем, а другом ли? Могла ли она быть так наивна? Кажется, война с Доминионом научила всех в Федерации, что нужно опасаться меняющихся. Всех, кроме Кэтрин Джейнвэй, которая в это время изучала чудеса другого квадранта.

Или же она просто зря накручивает себя?

Джейнвэй продолжала бороться с собой, когда поняла, что её втолкнули в шаттл Бал’Доха. Закрыв двери, клингон поднял силовое поле между собой и женщиной и стал запускать двигатель.

— Зачем это всё, Бал’Дох? Чего ты добиваешься? — тихо спросила Джейнвэй, когда клингон отвлёкся от приборов. Она всё ещё хотела доверять ему.

Но тот лишь ухмыльнулся и резко вылетел в открытый космос, оставляя корабль позади.

Джейнвэй с некоторой отстранённостью думала, что её команде ещё предстоит многому научиться. Тяговый луч для удержания шаттла был включён слишком поздно, когда клингон уже смог с лёгкостью его с себя скинуть. А ведь по-хорошему отдел безопасности должен был среагировать раньше…

— А теперь послушай кое-что, Джейнвэй, — сказал клингон, прокладывая курс. Он ввёл какую-то команду и из динамиков с тихим шипением стала доноситься передача. —… Пленников убейте. Они не представляют ценности. Их Лакра отказалась сотрудничать, чтобы там ни говорил лопоухий. Завтра готовим нападение на Сатари…

Сердце Джейнвэй пропустило удар. Нога убьют по её вине? Такой молодой и перспективный человек… Не может быть, чтобы это произошло!

— Ты смог установить подслушивающее устройство?

— Я старый параноик, у Сатари такое же, но там не так интересно, — заявил он, показав на ухо. Там появилось незамеченное ею ранее из-за его густых седых волос небольшое устройство. — Как я и сказал, Джейнвэй, они хотят войны, — заявил клингон, прерывая передачу. — Я надеюсь, ты слушала, что я тебе говорил в кабинете. Это единственный вариант.

Неожиданно их шаттл был атакован "Даунтлессом". Клингон скривился, когда увидел, что щиты упали почти до семидесяти процентов за один удар.

— Тебя наконец-то решили вытаскивать. Послушай меня и будь умной девочкой. За этой «битвой» прямо сейчас наблюдают оба Лакра. Я полечу к Салакто. Включи всю свою хитрость и постарайся получить наибольшую выгоду из ситуации.

Бал’Дох дождался кивка женщины, а затем улыбнулся.

— Я знаю, что ты справишься, флотская.

— Я почти поверила, что ты свихнулся, старик, — ухмыльнулась Джейнвэй, глядя, как клингон активирует транспортер.

— Не дождёшься, девочка.

* * *

— Адмирал, мы думали, что вас взяли в плен!

— Адмирал, что произошло?

— Адмирал, а что с Бал’Дохом?

Когда Джейнвэй влетела на мостик, её почти мгновенно завалили вопросами. Даже Шрюс, казалось, не понимал, что происходит. Женщина, не отвлекаясь, скомандовала.

— Шаттл Бал’Доха, на экран.

Она оценила, как шаттл приближается к кораблю салактианцев, и кивнула своим мыслям.

— Связь. На всех частотах.

— Адмирал? — удивилась оператор. — Это будет незащищённое соединение, которое можно перехватить…

— Выполняйте.

Как только оператор дала знак, Джейнвэй заговорила:

— Бал’Дох, сын Ворга. Ты поднялся к нам на борт, назвавшись другом, и клялся соблюдать наши законы и традиции. Мой старый друг, я чту память о наших совместных битвах, но я заклинаю тебя: не ввязывайся в эту войну. Согласно Первой директиве, вмешательство в дела чужих рас совершенно неприемлемо, и ты это знаешь. Если я пойму, что ты стремишься её нарушить, я уничтожу тебя и твой корабль.

Тишину за спиной Джейнвэй можно было намазывать на хлеб. Женщина кожей чувствовала удивлённые взгляды. Она немного смягчила голос.

— Возвращайся, Бал’Дох. Мы ждём тебя домой. Даю тебе двенадцать часов, чтобы ты принял решение. Я надеюсь, что оно будет верным. Конец связи.

Закончив свою речь, Джейнвэй оглянулась на оператора.

— Сообщение было получено?

— Его услышали, адмирал. Но не ответили, — заявила энсин. — Боюсь, его услышал не только Бал’Дох… — тихо добавила она, смущённо глядя на женщину.

Кэтрин села в своё кресло кивнув. Ход был сделан. Оставалось подождать действий одного умного клингона…

«Удачи, старина», — подумала она и невольно улыбнулась.

* * *

Бал’Дох, честно говоря, был тем ещё ксенофобом. Когда живёшь в огромном космосе, полном других рас, кажется, что подобные идеи невозможны в принципе — и всё же, клингон терпеть не мог всё чужеродное.

За долгие годы службы он смог кое-как привыкнуть к внешности землян, ромулан, кардассианцев и некоторых других распространённых рас. Даже ференги в какой-то степени стали родными. Но стоило ему увидеть нечто, отличающееся от общепринятого, и ему страстно хотелось схватиться за батлет.

И сейчас он стоял перед зеленокожим существом, пытаясь убедить его в своей лояльности.

Это не было сложно. Во-первых, Лакр был примерно настолько же тупым и самовлюблённым, насколько ущемлённым был его народ на третьей планете. А во-вторых, по правде, Бал’Дох действительно переживал за этот зелёный народец.

Это у федератов были директивы, за которыми они прятались, чтобы не помогать другим видам. У ромулан и уж тем более кардассианцев — поистине вселенский масштабов эгоцентризм. Про ференги и жажду наживы можно было даже не вспоминать. Кто там ещё был в родных Альфа-и Бета- квадрантах? Горны? По правде, никто не мог сказать, как эти странные существа умудрились развиться до того состояния, чтобы выйти в космос. И всё, на что хватало их мозгов, — это расселяться, куда глаза глядят, сражаться, если место уже занято, и отступать, если победить не получилось. Ни о какой политике с этими чудаками говорить было нельзя. Это были крайне жестокие и отвратительные монстры.

Так уж и получалось, что клингоны с обострённым чувством чести бросались на помощь по зову сердца, когда остальные игнорировали.

Конечно, политические игры не были им чужды — напротив, любой поступок всегда имел значение. И всё же была у клингонов какая-то особая искренность, которой не хватало другим. Именно из-за этой искренности, наверное, Бал’Дох всегда гордился своим народом.

И это было то, почему, ещё впервые попав на завод со Шрюсом и каким-то мальцом, Бал’Дох испытал огромное желание перестрелять всех сатари. А попав на второй завод, он увидел не беспощадных террористов, а жертв, испуганных, но готовых сражаться. В них была честь.

Хотя, конечно, все эти чувства нисколько не относились к местному Лакру. Титулованные снобы, даже получив ценного союзника на блюдечке, продолжали размышлять, насколько же он ценный на самом деле.

— Мы планировали завтра напасть на сатари, — заявил Лакр. — Если ты действительно на нашей стороне, Бал’Дох, это будет отличный способ проявить себя в битве.

— Джейнвэй начнёт уничтожать мой корабль через двенадцать часов. Я не хочу растратить щиты впустую. Лучше я потрачу их на жалкие попытки сатари спастись от возмездия.

— Пылкая речь, — оценил Лакр. — Надеюсь, в бою ты будешь настолько же хорош.

— Ghe’’orDaq luSpet ’oH DaqlIj’e’, — пробормотал клингон под нос так, чтобы универсальный переводчик не сработал. Глядя на лицо Лакра, он понял, что его план удался. — Устойчивое выражение моего родного языка. Это будет славная битва.

Лакр расплылся в улыбке и кивнул. Клингон усмехнулся: хорошо, что он никогда не узнает перевод.

* * *

Бал’Дох внимательно следил за приборами. Его шаттл не был каким-то чудом техники. Говоря откровенно, его станцию не часто снабжали новыми средствами передвижения. Будь он сейчас в «Хищной птице»… Клингон цокнул языком.

Впрочем, и из его старой малышки он мог выжать немного. А больше и не требовалось.

— Вы готовы, Бал’Дох? — связался с ним Лакр. В честь «славной битвы» этот лицемер даже вылез из своего трона в лучший салактианский корабль. И теперь строил из себя главнокомандующего.

— Вполне, — заявил клингон. — Это будет славная битва!

Резко статуя, он на полной импульсной скорости понёсся к планете сатари. За ним, куда медленнее, двинулась эскадра инопланетных кораблей.

Если у планеты и были корабли, спокойно ждавшие своей очереди на починку, они немедленно были оснащены вооружением и пилотами. Те же, что статично патрулировали неподалёку, тут же помчались наперерез.

Бал’Дох видел, как часть кораблей попыталась скрыться в маскировочном поле, совершив обманный манёвр. Невидимый рой, очевидно, получил указание атаковать корабли салакто, зайдя со спины. Впрочем, клингон сообщил о данных своих датчиков Лакру, так что его союзники не попались на эту уловку.

Сам же Бал’Дох ворвался в рой охранных кораблей, показывая все известные боевые техники альфа-квадранта. Ловко уворачиваясь от и так не сильно его жалящих орудий, он методично выводил корабли противника.

Всё же, было удивительно, как эти инопланетяне умудрялись воевать на таких корытах. В принципе, он мог бы даже не тратить время на манёвры уклонения — их удары сносили ему в лучшем случае 5 процентов щитов, и то они методично сами восстанавливались.

Где-то позади датчики засекли множество взрывов — предупреждённые клингоном, салакто выпустили большое своих примитивных мин. Клингон даже задумался, не слишком ли сильное преимущество он даёт одной из сторон?

И тогда он заметил "Даунтлесс". Стоило кораблю полететь ближе, и словно по сигналу все резко остановились. Бал’Дох не удивился, заметив, что его вызывают. По незащищённому каналу связи, конечно же.

— Бал' Дох, сын Ворга. Вы осуждаетесь Звёздным Флотом и Объединённой Федерацией планет за нарушение Главной Директивы. Вы напали на один из местных видов, вмешавшись в их развитие. Я, адмирал Кэтрин Джейнвей, требую, чтобы вы немедленно прекратили свои действия и добровольно сдались во власть Федерации и были отданы под суд. У вас час на размышления. Если в течение него вы добровольно не сдадитесь или предпримите какие-либо действия, чтобы избежать заключения, нами будут приняты меры по принудительному задержанию.

Кэтрин говорила со льдом в голосе. Клингон улыбнулся. В такие моменты, когда она полностью превращалась в капитана, она даже не представляла, насколько она была впечатляюща. Властный голос, суровый взгляд… Она могла бы стать превосходной клингонкой. Для человека она была слишком мужественной.

Разрядив орудия и переведя всю энергию на щиты, Бал’Дох связался с Лакром Салакто. Он был встревожен, и явно не понимал, как дальше продолжать битву.

— Ты не можешь просто так сдаться, если ты воин! — вместо приветствия заявил он.

— Я и не собирался, — ухмыльнулся клингон. — Но флотские это не знают. У меня есть план…

* * *

— Адмирал, мы засекли транспортацию двух форм жизни на шаттл Бал’Доха, — отчитался офицер, заменявший Нога на тактическом посту.

Джейнвэй отвлеклась от падда, который читала, положив ногу на ногу, и, выглянув из-за спинки кресла, с интересом посмотрела на офицера.

— Лакр Салакто с охраной?

— Нет, мэм, обе формы жизни — это ференги, — доложил офицер, расшифровывая получаемые данные.

Кэтрин была приятно удивлена. Пожалуй, что бы ни собирался сделать клингон, вряд ли он не осознавал, насколько сильно упростил им жизнь.

— «Мэм» подойдёт на крайний случай, лейтенант. Лучше продолжайте использовать «адмирал», — заявила она, широко улыбнувшись. — Но новости действительно отличные.

Двери турболифта распахнулись, выпуская Шрюса.

— Адмирал, — поприветствовал он Джейнвэй, проходя к своему креслу.

— Коммандер, — легко кивнула она ему. — Ваша группа высадки вчера прошла обследование в Доктора?

— Энсины Карт и Купер были отпущены из медотсека с условием отдыха до конца этого дня, а вот энсин Даксон получил небольшую травму, и Доктор собирается его оставить на пару дней в медпункте.

— А вы, коммандер?

— Пришёл вам напомнить, что я на борту и в полном порядке, а вы сегодня почти не спали, дежуря во время смены дельта, — перевёл тему андорианец. Джейнвэй прикинула количество раз, когда она едва удержалась от того, чтобы заказать кофе — пожалуй, он был прав.

— Ценю вашу заботу, но час, который я дала Бал’Доху на размышления, должен скоро окончиться. И пожалуй, я не хочу пропустить веселье.

С этими словами женщина подняла со столика у кресла кружку и отхлебнула цикория. Пожалуй, напиток шёл как заменитель кофе лучше, чем остальное, хотя Джейнвэй и подозревала, что её он бодрит только потому, что он горячий.

— Адмирал, нас вызывает шаттл Бал’Доха, — резко вклинилась оператор.

— На экран.

Не потрудившись встать со своего места, Джейнвэй продолжила преспокойно пить, когда на экране появился клингон.

— Джейнвэй, я подумал над твоим предложением, — сразу к делу перешёл её собеседник. — И я готов сдаться в плен федерации, если буду знать, что вы позволите мне беспрепятственно вернуть шаттл внутрь «Даунтлесса». Эта старая железка мне дорога, и я не хочу, чтобы она просто потерялась где-то в Дельта-квадранте. Джейнвэй удивлённо переглянулась со старпомом.

— Пожалуй, мы могли бы пойти на такие условия, — осторожно ответила она. — Что ж, отлично, потому что я уверен, что вы засекли транспортацию, и не хотите, чтобы ваши ференги пострадали.

Старпом махнул рукой, делая оператору знак выключить микрофон. Затем он обратился к Кэтрин.

— Это ловушка. Лакру незачем отдавать ференги нам вместе с клингоном. Я не удивлюсь, если они планируют как-то вывести из строя нашу защиту и атаковать корабль, когда мы будем впускать шаттл Бал’Доха.

Кэтрин скривила губы в ухмылке.

— Согласна, коммандер. Но пожалуй, мы всё же в неё попадёмся. На нашей стороне пара лишних веков технологического прогресса. А ещё у меня нет идей, как мы можем добыть всех троих. Впрочем, — женщина сделала паузу и обратилась к оператору. — Держите ференги и Бал’Доха на прицеле транспортера. При первой же возможности заберём их оттуда. Включайте связь.

Когда звук снова появился, Кэтрин обратилась к клингону.

— Мы согласны на ваше предложение. Весьма щедрое. Однако, если мы заметим, что ты, Бал’Дох, попытаешься транспортировать ференги куда-нибудь в другое место, мы немедленно же тебя атакуем, — ухмыльнувшись, она добавила. — Пусть пленники действительно будут гарантом твоей безопасности, как ты и хотел, клингон, прячущийся за спинами ференги.

Бал’Дох побагровел и отключился от связи. Джейнвэй немедленно начала раздавать указания.

— Держать фазеры заряженными, готовыми к неожиданному удару. Также надо будет отключить щиты, когда шаттл подойдёт на необходимое расстояние для стыковки. Следите за показаниями кораблей Салакто — если кто-нибудь из них начнёт подходить слишком близко, — будьте готовы.

Давно Кэтрин не ощущала себя снова в родной стихии. Сколько битв она прошла? Страшно себе представить. Сколькими из них она командовала? Ох, мостик "Вояджера" давно сбился со счёта.

В Звёздном флоте иногда поговаривали, что, становясь адмиралом, офицер должен научиться мыслить шире. Ведь адмиралы в битвах чаще были главнокомандующими флота, чем капитанами корабля. Впрочем, Кэтрин могла сказать, что ей повезло. Она сохранила у себя в сердце чувство ценности одного корабля. Наверное, она действительно слишком рано получила повышение.

— Не подведи, — шепнула Кэтрин консоли по старой привычке, даже не замечая странных взглядов офицеров. И, ей казалось, что корабль её услышал.

Шаттл Бал’Доха медленно приближался на импульсных двигателях. Наконец, они достигли точки, когда «Даунтлессу» пришлось опустить щиты. Кэтрин сжала ладонью подлокотник кресла.

От резкого удара содрогнулся весь корабль. Пусть шаттл и был достаточно старым, без щитов и на таком расстоянии их фазеры нанесли весьма неплохой урон.

— Фазеры, сейчас! — скомандовала Джейнвэй. — Торун, отведи нас, чтобы мы могли использовать щиты.

— Корабли Салакто приближаются, адмирал! Поступают сообщения о раненых на десятой палубе! Обшивка сильно пострадала, резкая утечка кислорода. Эвакуация полным ходом.

«Даунтлесс» одним ударом фазеров снёс щиты шаттла почти наполовину. Увернувшись от следующего выстрела, рулевой плавно отвела корабль на расстояние, позволяющие использовать щиты. Шаттл клингона замешкался, тем самым упустив момент, когда ещё один выстрел «Даунтлесса» окончательно уничтожил их защиту.

— Вызовите их, — скомандовала Джейнвэй. — Бал’Дох, не знаю, что ты удумал, но…

— Хороший день, чтобы умереть, старина, — перебил её клингон.

Джейнвэй замолчала, не зная, что ответить. Неужели, он это серьёзно? Всё зашло слишком далеко.

— Адмирал, они идут на таран. Они повредят наши щиты и несколько верхних палуб, включая мостик.

— Отходим. Огонь.

Джейнвэй как в замедленной съёмке наблюдала, как шаттл взорвался. Взрывная волна немного повредила щиты «Даунтлесса», но Торун успела вовремя отвести корабль подальше. Осколки обшивки разлетелись чёрт знает куда, и Кэтрин чувствовала необычайную тяжесть на сердце.

Краем глаза она увидела, как Шрюс что-то обсуждал с оператором. Но почему-то именно сейчас женщина почувствовала, как на неё накатывает усталость и напряжение прошлых часов.

— Энсин, незащищённый канал связи на всех частотах.

— Канал открыт, адмирал.

Джейнвэй вышла на центр мостик, сложив руки на груди.

— Это говорит Кэтрин Джейнвей, адмирал звездолёта Федерации «Даунтлесс». Как и было сказано ранее, мы предлагаем вам окончить бессмысленное кровопролитие. Любой корабль, нарушивший наше требование, будет уничтожен.

Словно в противоречие её словам, какой-то корабль Сатари прямо под носом «Даунтлесса» попытался напасть на Салакто. Одним выстрелом «Даунтлесса» он был уничтожен.

— Не заставляйте меня полностью уничтожать ваш флот, — добавила Джейнвэй. — Я буду ждать Лакров обоих цивилизаций на своём корабле, где, надеюсь, вы сможете прийти к перемирию. Конец связи.

Как только связь прервалась, Джейнвэй обратилась к коммандеру:

— Пожалуй, вот теперь мостик ваш. Когда Лакры решатся на перемирие, вызовите меня. Возможно, придётся звонить несколько раз, я планирую вздремнуть.

С этими словами женщина покинула мостик, чувствуя, как на душе у неё скребут кошки.

* * *

Журнал капитана.

Звёздная дата 61108.4.

Кажется, история «Парадокса Салакри» постепенно подходит к концу.

После моего последнего объявления Лакры, видимо, испугавшись нашего проявления силы, действительно согласились рассмотреть идею компромисса. Это было долго, нудно и сложно, но это определённо стоило того.

Пожалуй, самым неожиданным в момент переговоров было заявления Доктора. Я до сих пор не могу удержаться от улыбки, когда вспоминаю, как он ворвался в зал совещаний с паддом и трикодером наперевес, сообщая, что Сатари и Салакто — это родственные расы, произошедшие от общего предка. Всех этих выводов он достиг, разбираясь в их генетической коде, когда пытался создать маскировку для нашей группы высадки. Для нас это не стало удивительным открытием (в конце концов, они отличаются только цветом!), но, кажется, для Лакров это стало как гром среди ясного неба.

А уж предположение Доктора, что, вероятно, их расы зародились как раз на третьей планете, а потом в процессе колонизации переселились на другие две — и вовсе стало откровением. Впрочем, это объяснил непереносимость алюминия одним видом, и при этом тягу к нему другого. Весь вопрос оказался в разном составе планет, что повлияло за много веков на виды. У одних в процессе жизни его «не хватало», у других же было «в избытке». Кстати, эксперимент «привезти алюминий на каждую из планет» оказался весьма занимательным. У Салакто эти предметы просто разорвало на части. В то время как у Сатари, казалось, к кускам алюминия собирался «конденсат» из атмосферы. Разумеется, при такой насыщенности им крайне не хватало «родного» элемента.

Все прежние работники заводов были отправлены к салактианцам и сатарианцам на планеты. Планируется сильная модернизация производства. Кроме того, виды задумались о том, чтобы лучше изучить свою общую историю. Кажется, на третьей планете в скором времени откроется академия наук с лучшими учёными обоих миров. Неприятно думать, что всего этого удалось достичь только угрозами. Впрочем, меня искренне позабавило удивление, когда сатарианцы нашли пилотов разрушенного нами корабля в грузовом отсеке другого. Они решили, что «Даунтлесс» умеет воскрешать людей. Они и раньше боялись транспортеров, а теперь и вовсе решили, что я могу создать себе бесконечное количество офицеров на любом расстоянии. Что ж, я не стала их переубеждать.

Я всерьёз надеюсь, что история конфликтов Салакри на этом моменте закончится, и начнётся эра сотрудничества и процветания. Хочется верить, что мы смогли исправить оплошность Чакотая. А значит, дальше сможем отправиться с чистой совестью.

Я иду за тобой, Чакотай. Мы идём. И уверена, мы скоро встретимся.

* * *

Джейнвэй потянулась и вышла из своего кабинета на мостик. Одновременно с этим дверь турболифта распахнулась, и из неё вышел её офицер службы безопасности.

— Очень вовремя, лейтенант, — улыбнулась женщина.

— Рад вернуться на службу, адмирал! — отчеканил Ног.

Джейнвэй прошла к своему креслу, связываясь с инженерной.

— Ворик, как там ремонт?

— Окончен, адмирал. Первое боевое ранение «Даунтлесса» «зажило» без происшествий, — отозвался главный инженер.

— Ценю ваше стремление развивать свою речь, но, пожалуй, меньше общайтесь с Доктором. Боюсь, я не выдержу вулканские оперы на корабле, — рассмеялась Джейнвэй.

Переведя взгляд вперёд, она заметила, что Торун развернулась на своём кресле.

— Что-то хотите сказать, лейтенант? — пошутила женщина.

— Полагаю, мы готовы и ждём только вашей отмашки, адмирал, — бетазоид улыбнулась.

Кэтрин кивнула.

— Что ж, в таком случае… Лейтенант, положите нам курс… Вперёд.

Корабль исчез в яркой вспышке варп-ускорения, оставляя позади и сатари, и салакто, и границу с бета-квадрантом. Их ждала долгая дорога к их цели, полная приключений и неизведанного.

* * *

После очередного вздоха мужчина не выдержал. Отвлёкшись от панели, он строго посмотрел на своего товарища по кораблю.

— Завязывай с этим, клингон. Ты радоваться должен, что нас вытащили. Никогда не понимал ваш варварский народец — ну что хорошего в смерти в бою?

— Вам, жалким ференги, это и не понять, в вас нет ни грамма чести, — сплюнул тот. — Я сомневаюсь, что у вас вообще есть хоть что-то, похожее на Сто-Во-Кор.

— Это ваш клингонский аналог места, куда отправляются благочестивые после смерти? — хмыкнул ференги. — Почему же, есть. Для тех, кто исполнял заповеди стяжательства и накопил порядочный капитал. К слову, об этом, ты же понимаешь, что мы можем озолотиться?

— Ты о чём? — скептически посмотрел на него клингон.

— Ох, безухие, — простонал делец. — Мы теперь точно знаем, что находится в туманности. Федераты дали нам шаттл с защитой от радиации, чтобы мы смогли вернуться на станцию. Мы точно знаем, что у одних потребность в аллюминии, а ещё они строят сейчас эту свою академию, и, возможно, скоро они готовы будут торговать технологиями. Ты действительно собираешься вернуться и прозябать главой захолустной станции, ничего не делая с тем, что под боком у тебя столько интересного?

Бал’Дох скептически посмотрел на ференги.

— Если ты забыл, мы для них умерли.

— Скажем, что нас воскресил транспортер, подумаешь, даже не соврём, — хмыкнул ференги. — В любом случае им будет проще иметь дело с тем, кого они знают. У Салакто ты даже почти что герой. Да и Сатари тебя уважают за принципы. Твоя мораль им явно пришлась больше по вкусу, чем федератов.

Они подлетали к станции. Она приветствовала их огнями, никак не изменившись за то время, пока их не было. Бал’Дох думал над словами ференги. Конечно, он не был готов согласиться сразу же. Впрочем, если всё сделать грамотно, то даже Звёздный Флот с сотнями Джейнвэй не смогут прикопаться. А он, Бал’Дох, сильно разнообразит свою жизнь.

Над этим определённо стоило подумать.

Ференги за спиной клингона коварно потирал руки.

__________________________

(*) ghe’’orDaq luSpet ’oH DaqlIj’e’ (клин.) — Твоё место в чёрной дыре в преисподней.

Когда Джейнвэй стремительно вошла в столовую, шепотки резко стихли. Её спина была прямой, что выдавало, насколько она напряжена. Широко улыбнувшись офицерам — причём абсолютно неестественно! — она прошла к репликатору.

— Как думаешь, почему адмирал в бешенстве? — прошептала Карт, наклонившись к подруге через стол. Молодая баджорка хихикнула, перекатывая между пальцев маленькую зелёную ягодку алваса, прежде чем отправить её в рот.

— Ты живёшь на необитаемом острове? Я слышала, что Дрейк уже открыл тотализатор на максимальное количество ссор между Джейнвэй и Шрюсом за день. Пока выигрывает Хили со ставкой «восемь».

Эйлин взяла пару ягод с тарелки подруги, между делом косясь в сторону адмирала. Попробовав незнакомый фрукт, она отметила, что он напоминает виноград без косточек и с мягкой шкуркой.

Пробовать кухню других видов всегда было интересно. И всё же Карт было немного грустно, что пока что, кроме еды, её почти ничего не связывало с этой девушкой. Впрочем, с другими дела обстояли не сильно лучше, поэтому Адами была для неё ближе всех на корабле.

— Скорее, мне были интересны твои предположения на тему «что на этот раз». И всё же, почему они всё время ссорятся? Разве они не должны быть кем-то вроде «мамы» и «папы» нашего корабля?

— Конечно, должны, — девушка понизила голос. — Но я слышала у Джейнвэй проблемы со строгим старпомом после её предыдущего. Тот был весьма горячим… В отличие от этой голубой улитки.

— Сара Адами! — шикнула Карт. — Что за расистские высказывания!

Её подруга ухмыльнулась.

— Прости, Эйлин, но эти андорианцы мне никогда не нравились.

В столовую вошёл молодой человек, и Карт замахала рукой, привлекая его внимание.

— Даксон, иди сюда!

— Твой новый парень? — немедленно заинтересовалась баджорка. — Симпатичный.

— Мы просто познакомились во время прошлой высадки! Вместе провели пару часов в медотсеке, — закатила глаза девушка, глядя, как юноша идёт к их столику с подносом, полным реплицированной еды. — Доброе утро! Даксон, это Сара из инженерного, Сара — это Даксон из научного.

— И тебе, Карт. Привет, Сара, — кивнул парень. — Хотя у меня сейчас скорее уже вечер. Меня перевели в смену гамма. После того небольшого отпуска в медотсеке мои биологические часы окончательно поломались, и я сам собой стал вставать среди ночи. Мне сказали, что это будет лучшим решением.

— О, это, наверное, так одиноко, в ночное время в лаборатории наверняка не так много дел, — протянула Карт, расстроившись. — А как там Купер?

— Всё ещё в смене альфа, — хмыкнул Даксон. — И, кажется, он вместе с парнями из командного отдела что-то замышляет. Я в последнее время его только с ними и вижу.

— Ой, да они просто раздобыли битую программу на голодек и теперь пытают нас с Хили, чтобы мы расшифровали, что там было изначально, — фыркнула баджорка. — Конечно, ребята с инженерного интересны только тогда, когда заходит речь о голопрограммах. Нам не привыкать.

Мимо их столика прошла адмирал с кружкой. Где-то у выхода из столовой её поймал Доктор, и энсины впервые увидели за этот день на её лице улыбку. Судя по эмоциям мужчины, тот её за что-то тихо распекал. Впрочем, Джейнвэй только рассмеялась и положила руку на локоть другу, шепнув пару слов ему на ухо. Доктор закатил глаза, и они вместе вышли из столовой.

Карт, заметив это, не смогла не улыбнуться. Приятно было знать, что хоть с кем-то у их адмирала хорошие отношения. Кажется, они были давними друзьями. Хотела бы девушка, чтобы и у неё появились такие же однажды. Но пока что она только пыталась наладить отношения с большей частью нижнепалубных офицеров.

— И всё же, Купер говорит, что это не просто голопрограмма, — заметил Даксон. — Если ты из инженерного, то я удивлён, что ты, Сара, этого не знаешь. Я был уверен, что он всем прожужжал уши.

— Я не люблю, когда мне кто-то садится на шею со своими хотелками, — пожала плечами девушка. — Пусть Хили ищет блох, пока я буду проводить свободное время, поедая алвас.

Карт хихикнула, заметив, как герои, о которых они говорили, поднялись из-за соседнего столика. Это могло бы быть неловко, но почему-то вызывало только ухмылку.

— Между прочим, уже нашёл, — шепнул Хили, проходя мимо них. Парень потрепал баджорку по голове, отчего та немедленно возмущённо зашипела, стремясь защитить свои красиво уложенные волосы.

— Да, девочки, так что мы вас приглашаем сегодня на голодек в пять, — над их столиком склонился брюнет с нахальной ухмылочкой ловеласа и лёгким странноватым акцентом. Позади него встал с не менее самодовольной улыбкой азиат чуть помоложе. И судя по красной форме, эти парни видели себя в капитанском кресле с первого дня.

— Заняться нам больше нечем, — баджорка закатила глаза и показательно уставилась в потолок.

На соседний стул рядом с Адами скользнул парень, и Эйлин с радостью узнала Купера. После их совместного приключения они немного сблизились. И по правде, девушке нравилось с ним проводить время больше, чем с нагловатой баджоркой из инженерного, хотя с ней они спали на соседних койках.

— Карт, не знаю, что насчёт твоей подруги, но тебя я приглашаю лично. Считай, небольшая компенсация за те часы в камере, когда я строил из себя неразговорчивого буку, — тихо сказал парень, улыбнувшись одними уголками губ. Эйлин почувствовала, как на щеках появляется лёгкий румянец. Что, она была уверена, не укрылось от её подруги.

— Хорошо, я приду.

— Тогда буду ждать, — Купер легонько пожал её ладонь, прежде чем встать и пойти к выходу вместе со своими друзьями.

Карт немедленно почувствовала на себе внимательный взгляд Даксона и Сары. Ну конечно, сплетники уже готовы были перемывать ей косточки.

— Ой, просто молчите, — прошептала она, придавая особое значение еде на тарелке.

* * *

Когда в пять часов девушка подошла к голодеку, её там уже ждали Купер и Хили. Ребят из командного нигде не было видно. Девушка в глубине души порадовалась — эти парни её немного смущали.

— Дрейка и Такэду заставили драить гаупт-вахту, — объяснил Купер. — А я говорил им, что обсуждать Джейнвэй и Шрюса прямо в турболифте — не лучшая идея. Начальство всегда может зайти в неподходящий момент.

— Ненавижу сплетников, — заявил Хили, вбивая команду в пульт рядом с дверью. — Компьютер, Хили-Пси-четыре.

— Ровно до того момента, пока они говорят не о тебе, Чарли, — парировал Купер. — Ну что, Эйлин, готова увидеть прекрасное?

— Понятия не имею, что вы там придумали, — честно ответила девушка.

— Компьютер, подготовь вход для троих. Запускай, — скомандовал Хили, и двери голодека разъехались, пропуская офицеров внутрь.

Карт не сразу поняла, где она оказалась. Это был достаточно типовой коридор для корабля Звёздного Флота. Однако когда она обернулась к парням, чтобы спросить, в чём собственно смысл, она едва не прикусила себе язык.

По коридору шла Джейнвэй, сосредоточенно разговаривая с каким-то весьма забавным толстеньким существом. На ней была форма старого образца, и сама она выглядела несколько моложе. Дело было даже не в морщинах или отсутствии небольшой седой порядки, что теперь украшала её голову, придавая солидности. Казалось, было что-то особенное во взгляде и в мимике. Что-то неуловимое, но при этом заметное.

— Здравствуйте, капитан, — хором поздоровались энсины, когда женщина прошла мимо них. Она легко улыбнулась и кивнула, продолжая выслушивать человечка.

Тот отчаянно размахивал руками, доказывая необходимость провести какой-то праздник. Говорил о пайках репликатора и чём-то под названием «корень леолы»…

— Поверить не могу, вы воссоздали «Вояджер»?! — взорвалась Карт, когда парочка наконец скрылась за поворотом.

— Чисто технически, это слив программы некого Реджинальда Баркли, несколько доработанный нами, — ответил Купер, и на его лице появилось примерно то же гордое выражение, как когда он собрал передатчик.

— Это разве не нарушает правила голодека, что нельзя воссоздавать настоящих офицеров Звёздного флота?

— Эйлин, скажи честно. Разве ты никогда не хотела оказаться на «Вояджере»?

Что ж, парень определённо был прав. Этот корабль стал настоящей легендой, примерно как «Энтерпрайз». Возможно, решения капитана Джейнвэй пока и не вписали в учебники Академии, но это лишь потому, что прошло не так много времени. Конечно, теперь им повезло служить у самой Джейнвэй, но тем интереснее было посмотреть, какой же она была много лет тому назад?

— Это плохая идея, и если кто-то это узнает, нам влетит, — заявила Карт. — Но что я могу сказать кроме «я в деле»?

Хили, наблюдавший за этой сценой лишь ухмыльнулся. А Купер, сделав крайне серьёзное выражение лица, заявил:

— В таком случае, почему мы стоим на месте? Время на голодеке не вечно, дамы и господа!

* * *

В столовой было шумно и весело. В ту же минуту, как дверь перед энсинами открылась, их завлекло в невероятную атмосферу, которой на своём корабле они не видели. Офицеры вокруг смеялись над чем-то, сновали между столиками, радостно приветствовали тех, кто заходил. Казалось, что это не просто экипаж, а одна большая семья. Да уж, офицерам «Даутнлесса» лишь предстояло достичь этого уровня. На мгновение Карт стало завидно.

Сразу же в глаза бросилось необычное сооружение — на месте капитанской столовой была весьма забавная на вид кухня. На огромных конфорках готовились удивительные на вид блюда, по стенам шли объемные шкафы, а отделялось это помещение стойкой, на которую один расторопный талаксианин как раз выставлял подносы.

— О, это же тот самый! — прошептала Карт на ухо Куперу.

— Его зовут Ниликс, насколько я знаю. Он служил поваром почти с первого дня пути, — отозвался парень.

Хили смело подошёл к стойке. Вот кто нисколько не робел, глядя на всю эту реконструкцию.

— Привет, Ниликс, что сегодня можно поесть?

— О, привет боевым энсинам! — отозвался повар, расплывшись в улыбке. — Как насчёт жаркого из корня леолы?

— Фирменное? — ухмыльнулся инженер и, взяв поднос, направился к свободному столику. Карт с Купером двинулись за ним.

— Ты уверен, что это хорошая идея? Есть на голодеке… — засомневалась девушка. Хили пожал плечами.

— Голодеки соединены с репликаторами. Так что ничего страшного не произойдёт, — парень с интересом нанизал на вилку незнакомый овощ и аккуратно откусил. Карт и Купер внимательно следили за его реакцией. Хили медленно прожевал овощ и скривился. — Либо репликаторы у нас сломались, либо этот корень леолы — редкостная дрянь. Он… горький! Как вообще можно было додуматься сделать из этого жаркое? Это как сварить суп, взяв за основу чёрный перец.

— Ну, пусть тебя утешит, что эта дрянь полна витаминами и минералами, — хмыкнул Купер. — Я читал, Ниликс кормил этим всех на Вояджере, и мог приготовить из этого овоща всё что угодно.

Двери столовой распахнулись, пропуская вперёд необычайно красивую девушку с механизмами на лице. Парни не удержались от того, чтобы присвистнуть.

— А это, наверное, Седьмая-из-Девяти, — заметил Купер. — Я и не думал, что леди Борг может быть такой… выдающейся, — многозначительно сказал он, глядя на понимающую улыбку Хили. Карт наигранно тяжело вздохнула.

— Ну конечно, один крайне-облегающий костюмчик и всё, глаз не оторвать, — буркнула она. Но всё же неодобрительно покачала головой. — И как ей только разрешали ходить в таком?!

— Кажется, этот костюм был сделан из ткани, которая не раздражала кибернетические импланты внутри тела Седьмой.

— А ты достаточно много знаешь, — Карт внимательно посмотрела на Купера. — Надеюсь, Джон, ты не из тех извращенцев, кто романтизирует Борг?

Хили расхохотался, глядя на смущённое лицо друга. Слегка мотнув головой в сторону Седьмой, получавшей поднос, он, словно дразня девушку, серьёзно заявил:

— Её действительно не стоит романтизировать. У неё для этого слишком весомые аргументы. Объёмные такие два аргумента…

— Ну, это уже чересчур! — вспылила Карт и, резко встав из-за стола, направилась к выходу из столовой. Она не была ханжой, но разговаривать о подобном с парнями, которых она, откровенно говоря, почти не знала… было крайне неловко. Она подумала, что, пожалуй, будет лучше исследовать корабль в одиночку, и уже готова была уйти, грозно взглянув на парней напоследок, но уже в дверях она с кем-то столкнулась.

Это могло бы быть почти как в старых романтических фильмах, если бы не было так неловко. Девушка резко наткнулась на мужчину, чуть не сбив его с ног.

— Ох, аккуратнее, энсин, — послышался у неё над ухом приятный голос.

— Извините… — девушка быстро стрельнула глазами в сторону воротника. — …коммандер.

И замерла. Мужчина был весьма красив. Смуглая кожа, тёмные волосы, интересная татуировка на половину лба… Он улыбнулся, отчего на щеках у него появились необычайно притягательные ямочки.

Девушка осознала, что она стоит и пялится, как дура, и, опустив глаза, отступила в сторону. Мужчина бросил на неё последний смеющийся взгляд и прошёл мимо. А Карт поняла, что её сердце колотится, как заведённое.

— Эй, Эйлин, всё в порядке? — Купер аккуратно дотронулся до её плеча, привлекая внимание.

— Я… я… — девушка мотнула головой, пытаясь прогнать наваждение. Бросив через плечо взгляд на спину мужчины, она пробормотала. — Я не понимаю.

— Красавчик, да? — ухмыльнулся Хили. — Только не вздумай влюбиться.

— Не говори ерунды, — девушка передёрнула плечами. — И всё же… Чёрт побери, будь он вместо Шрюса, я полагаю, не нашлось бы ни одной равнодушной девушки на корабле. Коммандер… Чакотай, верно? Какого дьявола Джейнвэй не присвоила его себе на правах капитана?

Парни лишь обменялись одинаковыми взглядами, прежде чем закатить глаза. Девушка, заметив это, уже хотела было возмутиться, но её перебил голос компьютера:

— До конца сеанса осталось пять минут.

— Серьёзно? Мы же толком ничего не увидели! На сколько вы забронировали голодек? — мгновенно отмерла Карт.

Купер лишь похлопал её по плечу.

— Ничего, у нас будет время, чтобы вернуться, — он понизил голос. — В следующий раз можно будет посетить астрометрию. Я читал, она была потрясающая.

— Полная технологий Борг? Только не вздумай влюбиться, — передразнила Хили Карт.

* * *

— Коммандер Шрюс, — девушка вошла в комнату, балансируя со стопкой паддов. Шрюс, отвлёкшись от того, что держал в руках, внимательно на неё посмотрел и кивнул на стол. — Лейтенант Ног просил передать…

— Энсин. Поставьте. Почему не взяли кого-нибудь себе в помощь? Так как минимум, неудобно.

Карт с превеликим удовольствием сложила падды на свободное место и устало провела рукой по лбу. Это не было так уж тяжело, но действительно, приходилось маневрировать, чтобы вся эта куча не упала, и ни один из планшетов не потерялся.

— Всё в порядке, коммандер! Можно идти?

— Конечно. Можете быть свободны.

Девушка развернулась и покинула кабинет. Уже в дверях она заметила приближающуюся Джейнвэй.

— Адмирал, — вытянулась Карт по струнке отходя. Женщина мягко улыбнулась ей и скрылась в кабинете.

Карт понимала, что ей стоит уйти. В конце концов, лейтенант Ног отпустил её с паддами не на целый день. Но у неё оставалось ещё минут пять, чтобы добежать до места тренировки, верно?

Воровато оглянувшись по сторонам, девушка вернулась к дверям и прижалась ухом к щели между створками. Стараниями инженеров, на корабле была отличная система звукоизоляции, но всё же при очень большом желании именно в дверях можно было попытаться подслушать. И когда из комнаты несколько приглушённо донёсся голос адмирала, Карт судорожно втянула воздух.

— Я проверила отчёты, которые вы мне принесли сегодня утром, коммандер. Хотела вас похвалить, но есть небольшие проблемы со структурой изложения. Мне пришлось немного подредактировать, чтобы отправить командованию в должном виде.

— Командование никогда не жаловалось на мои отчёты, адмирал.

— Полагаю, в этом была заслуга ваших капитанов.

Девушка услышала, как старпом громко втянул воздух и хрустнул костяшками пальцев.

— Что-то не так?

— Впервые вижу капитана, который лично проверяет отчёты до последней буквы.

— Что же, беру свои слова назад, вам не везло. Хотя звучит как не лучшая характеристика для капитана Райкера. А что, по вашему мнению, проверять работу подчинённых — это отрицательное качество для капитана? Или я должна просто исправлять опечатки и грамматические ошибки, пробежавшись взглядом по диагонали? — Карт живо представила усмешку на лице женщины.

— Никак нет, адмирал.

— И еще кое-что. Сегодня в столовой я слышала, как один энсин жаловался, что его перевели в гамма-смену из-за проблем со здоровьем. Это правда? Сомневаюсь, что это решение, одобренное Доктором.

Карт застыла, как изваяние. Стоп, ведь это то, что обсуждал их столик сегодня утром! Джейнвэй… слышала? Это что же, она и про тотализатор знала?!

— Энсин Даксон в любом случае не может уснуть ночью и отсыпается днём. Это рационально.

— Пусть так, но если его состояние вызвано какой-то болезнью? И теперь он просто разносит её по кораблю.

— Адмирал, Даксон и так только вышел из медотсека. При всём моём уважении, прекратите строить из себя всеобщую мамочку.

Девушка почувствовала, что грядёт взрыв и резко отшатнулась от дверей. Вздохнув, она поплелась в отдел безопасности. Нельзя было допустить, чтобы лейтенант Ног начал её искать.

* * *

— Дай мне разрешение на посещение твоей голопрограммы.

Хили зевнул, мрачно поглядев на девушку. Он облокотился на перила у варп-ядра и что-то лениво выстукивал на панели, когда его обнаружила одна офицер отдела безопасности.

— Дорогая, я, конечно, понимаю, что ты работаешь с восьми до четырёх и всё такое. Но у меня сегодня двойная смена милостью Ворика, и я не особо этому рад.

— Тебя наказали? — удивилась Карт.

— Скорее, вулканец решил симулировать критическую ситуацию, когда резко вызываются на дежурство все три смены, — скривился парень. — Честно говоря, я умираю, как хочу чего-то сладкого.

— Как насчёт тирамису? — заговорщическим тоном прошептала девушка, вынимая из-за спины коробочку с пирожным.

— Откуда ты?.. — удивился Хили.

— Не думай, она не бетазоид, читать мысли не умеет. Это я ей сказала, — хлопнула по плечу коллегу Сара, возникая словно из ниоткуда. — Ты слишком часто болтаешь о своей любви к сладкому. Советую тебе съесть это, пока Ворика вызвали на мостик.

Инженер хмыкнул и принял коробку из рук девушки. Посмотрев на её щенячьи глаза, он сдался.

— Хили-Пси-четыре. И у тебя уже есть разрешение на вход, ты же там уже была.

— То есть я могла и не спрашивать? — возмутилась Карт, сложив руки на груди. Парень лишь усмехнулся и отсалютовал ей ложечкой.

— Спасибо за пирожное!

* * *

Выбить себе время на голодек было не так-то просто, и всё же спустя несколько обменов она вновь была тут. На «Вояджере». Несмотря на то что корабль был голографический, девушке казалось, что он более реальный, чем «Даунтлесс». Офицеры, которых она почти не знала, радостно приветствовали её, кто-то из отдела безопасности даже остановил её, чтобы поболтать. Так, Эйлин Эйлин узнала, что здесь она «служит» под руководством лейтенант-коммандера Тувока. А ещё она познакомилась с маленькой девочкой, Наоми, кажется, которая была необычайно мила.

Карт не могла понять: все такие дружелюбные здесь, потому что это голодек, или всё же на «Вояджере» так и было?

В какой-то момент она осмелела настолько, чтобы подняться на мостик. Она всегда мечтала побывать там, но на «Даунтлессе» ей это ещё ни разу не удавалось. Как же она завидовала тем, кому назначали дежурство на мостике хотя бы раз в неделю в гамма-смену!

Когда двери турболифта открылись, она несколько неуверенно вошла, оглядывая совершенно новое для неё пространство. По обе руки её встречали панели, за которыми работали офицеры, а чуть ниже располагались кресла капитана и старшего помощника, которые сейчас отнюдь не пустовали. Ещё ближе к огромному экрану сидел рулевой, внимательно следящий за какими-то показаниями. Но больше всего взгляд привлекал вид на безграничный космос. Это не могло сравниваться ни с видом из столовой, ни уж тем более с нижних палуб. Это был космос, будоражащий исследовательский дух, а не просто служащий унылым фоном.

— Энсин, — обратился к ней вулканец, стоявший на тактическом посту. Только сейчас девушка осознала, что к ней прикованы взгляды — даже голограммы были удивлены нижнепалубному офицеру на мостике. — Вы что-то хотели?

— Меня послали передать вам отчёт, сэр, — сымпровизировала девушка, радуясь, что в следующую же секунду у неё в руках силами голодека появился падд. И, конечно, персонажи ничего не заметили.

— Вы могли принести его в кабинет. Я не занимаюсь отчётами на мостике, это нелогично, — заметил мужчина, но всё же взял устройство.

— Да, сэр, — рассеянно отозвалась Карт. Её взгляд был прикован к чему-то необыкновенному.

Она видела, как Джейнвэй склонилась к креслу коммандера, что-то тихо говоря ему на ухо. Лицо мужчины немедленно стало мягче. Карт прислушалась, напрягая слух, чтобы понять, что ж такое они обсуждают. И, силами ли голопалубы, или благодаря тому, что вулканец отвлёкся от неё, откладывая падд в сторону, до неё донеслось тихое:

— Зайдёте поужинать, коммандер? Сегодня был не слишком простой день, — Джейнвэй положила руку на плечо мужчины и игриво улыбнулась. Тот изо всех сил постарался скрыть свою улыбку, но потерпел поражение, и на его щеках заплясали ямочки.

— Как всегда, в семь, капитан.

«Господь всемогущий, да они же флиртуют!» — поняла девушка и почувствовала неловкость, словно увидела что-то запретное. Но при этом…

Понимание отчего-то невероятно захватило её. Она жадно смотрела, как женщина словно невзначай провела рукой по волосам, на мгновение обнажая шею, и глаза Чакотая немедленно переместились туда, чтобы в следующую секунду он слегка смущённо мотнул головой. Скользнув пальцами по плечу вниз, женщина, наконец, отпустила мужчину и, отстранившись, встала. Пройдя мимо девушки к турболифта, она не удостоила её и взглядом. Возможно, из-за лёгкого румянца на её щеках.

— Что-нибудь ещё, энсин? — окликнул девушку Тувок, и та слегка вздрогнула.

— Никак нет, сэр. Можно идти, коммандер?

Она почти влетела в турболифт следом за капитаном. И в голове у неё точно было слишком много мыслей.

Нет, ну ей же определённо не показалось, верно? Но она никогда не слышала, чтобы кто-то говорил о том, что у Кэтрин Джейнвэй были отношения на борту. Напротив, всегда ходили байки о том, что эта женщина — явно ледяная королева, раз смогла устоять перед таким красавчиком-старпомом. Холоднее Борг. Но теперь, выходит, что это ей давалось намного тяжелее, чем кто-либо когда-нибудь думал?

Эйлин бросила взгляд на капитана и заметила играющую на её губах лёгкую мечтательную улыбку. Такую, которая бывает только на лицах влюблённых.

— Что-то не так, энсин? — немедленно отреагировала Джейнвэй, словно почувствовав взгляд, в мгновение ока надевая на себя маску серьёзности.

— Простите, просто задумалась, — ответила Карт потупившись.

Смерив девушку странным взглядом, женщина вскоре вышла на палубе с каютами старших офицеров. А Карт устало прижалась к стенке лифта.

Она увидела лишь маленький кусочек жизни на верхних палубах, а её уже мучили сотни вопросов. Она понимала, что делает что-то запретное, и всё же нисколько не могла просто остановиться.

«Неудивительно, что Джейнвэй тяжело сработаться со Шрюсом», — мелькнула в голове мысль. — «Она же наверняка снова и снова думает, что на его месте должен быть Чакотай!»

Выйдя из турболифта на какой-то палубе, девушка вызвала арку выхода из программы. Ей следовало много обдумать. Очень многое…

* * *

— Вы снова опоздали, энсин, — цыкнул языком Ног, постучав пальцем по хронометру на руке. — На три минуты.

— Простите, коммандер, этого больше не повторится, — Карт поспешила встать в строй. Строй… Толпа из пяти человек. Она мысленно чертыхнулась про себя, когда заметила, что рядом с ней стоит Шульц. Она не особо любила этого парня.

— Очень на это надеюсь. Итак, сегодня вас ожидает марафон по трубам Джеффри. Напоминаю, турболифты имеют свойство ломаться в самые неприятные моменты, поэтому вы должны знать, как добраться в любой отсек корабля в обход. На ваших паддах сейчас написан пункт, куда вам надо будет отправиться по моей команде. Как только вы его достигнете, для вас появится новая точка. Вопросы?

— Сэр, а разве мы не должны были сегодня сражаться с голографическими клингонами или что-то вроде того? — протянул кто-то из строя.

— Не переживайте, этим вы займётесь завтра. А теперь берите планшеты, — ответил Ног и снова положил палец на хронометр. — На старт, внимание… Марш!

Карт с радостью увидела появившееся на падде слово «Медпункт». Что ж, она знала, как туда добраться, в этом не было особо ничего сложного. Поглядев на то, как все, весело галдя, выстроились перед входом в трубу Джеффри, она прикинула, что примерно половину пути можно пройти и так, забравшись в треклятую трубу в другом месте. Поэтому, покинув грузовой отсек, служивший их точкой сбора, она направилась к своей цели.

В другой момент она, наверное, поборолась бы за первенство в общем зачёте, пытаясь в очередной раз доказать, что достойна своего звания в Звёздном флоте. Но с того дня она не находила себе места от мысли, что залезла на территорию, про которую и знать была не должна. И, что самое страшное, ей хотелось снова туда вернуться.

Все вечера она проводила, читая старые статьи о «Вояджере» и его экипаже. Многочисленные интервью, вышедшие после возвращения корабля домой, какие-то обнародованные отчёты об операциях. Эта история её так захватила, что ей казалось, что даже Куперу она могла бы сейчас с лёгкостью утереть нос. Но больше всего её волновала мысль о Джейнвэй и Чакотае.

Наверное, это было ненормально. Ведь это неправильно, когда чьи-то отношения волнуют тебя больше, чем твои собственные? Однако в десятый раз перечитывая, одни и те же интервью и глядя на их совместные фотографии, девушка чувствовала, как сжимается её сердце в какой-то особо сладкой тоске.

— А знаешь, на что это похоже? — расхохоталась Сара, положив руки на кровать Карт. — Я слышала, что у вас, землянцев, были когда-то популярны всякие фильмы и сериалы. Это представляло собой простые двумерные видео, в которых даже нельзя было участвовать, но все же они собирали огромные аудитории, и многих особенно цепляли в них любовные истории. Фанаты настолько западали на некоторых персонажей, что облепляли стены дома плакатами и пытались свести вместе актёров.

— Это другое, тут речь идёт о настоящих людях! — покачала головой Эйлин.

— Ну, так более интригующе, — ухмыльнулась баджорка.

И теперь Карт не могла без неловкости встречаться с адмиралом в коридоре. И каждый раз, как она слышала сплетни, она чувствовала себя ещё более мерзко.

У неё словно появился большой и грязный секрет. Причём те, кто о нём знали, даже не понимали, насколько всё серьёзно. Они подсмеивались над ней, считая придурью. Даже Купер, хотя он точно должен был её понять!

«Даунтлесс» с его обыденной работой казался ей всё более скучным. Девушка всё больше отдалялась от коллектива, а тот не спешил за ней бежать. Зато на «Вояджере» её всегда приветствовали с теплом. Пару раз Эйлин даже немного подредактировала программу, инициировав нападение Борг или хирогенов. И как же это было захватывающе и страшно одновременно!

В отделе безопасности они часто использовали голодек для тренировок. Но никогда ещё она не сражалась так — защищая тех, кто был ей дорог. Когда Борг почти ассимилировали Тувока, она в ярости оглушила всех, взорвав фазер, и тем самым спасла ситуацию.

После этого её даже вызвала к себе, особо поблагодарив, капитан. И, когда коммандер Чакотай пожал ей руку, Эйлин Карт чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

А в реальности… Она стала всё чаще опаздывать на дежурства, так как её организм перестал справляться с нагрузками. Всё чаще она чувствовала, что именно служба на «Даунтлессе» становится для неё каторгой.

Когда Карт наконец вылезла из трубы Джеффри в медотсеке, она со скептицизмом отметила, что пока что она в рейтинге даже не последняя. Надпись на падде поменялась на «Инженерную», и девушка с тихим стоном начала лезть обратно.

— О, энсин Карт, уже уходите? — послышалось из медостека. — Могли бы и поздороваться.

Девушка чертыхнулась про себя, но всё же развернулась.

— Здравствуйте, Доктор. У нас тут бегунок, сэр, боюсь, мне надо…

— Вы какая-то чересчур бледная, энсин. Подождите-ка с бегунком, мне кажется, вас стоит осмотреть.

Девушка нехотя вылезла из трубы и села на кушетку. Доктор, уже доставший трикодер, начал живо её осматривать.

— Так-так-так, сильное переутомление налицо. Надо бы доложить об этом лейтенанту Ногу…

— Нет! — воскликнула девушка, чем вызвала у голограммы весьма скептичное выражение лица. — Лейтенант Ног не знает. Я… Я тренируюсь дополнительно, сэр.

— И чем вызвано такое рвение?

Трикодер тихо попискивал, усиливая тревожность девушки. Она сглотнула.

— Я… не уверена в своей компетентности, доктор. Я не так часто получаю похвалу от коммандера Нога и стремлюсь это исправить.

Доктор отложил трикодер и начал что-то вводить в гипошприц.

— Цель достойная, но если вы продолжите в том же духе, мне придётся вас на время отстранить от службы. Это лёгкое успокоительное, чтобы снять вашу напряжённость. Сегодня, когда закончится смена, вместо тренировок позвольте себе отдохнуть. Поспите лишние пару часиков, послушайте расслабляющую музыку. Завязывайте с работой наизнос. И придите ко мне через пару дней на осмотр.

— Хорошо, Доктор.

Девушка соскочила с кушетки и, взяв в руки падд, снова полезла в трубу Джеффри. Желания участвовать в тренировке отчего-то стало ещё меньше.

* * *

— О, а вот и ты, гроза Борг, — к ней за столик подсел Том Пэрис. Окинув её внимательным взглядом, он усмехнулся. — По правде, увидев тогда тебя на мостике, я и не думал, что ты так хорошо обращаешься с фазером.

— Я просто никогда там раньше не была, — смущённо улыбнулась Карт, пробуя мороженое из какого-то нового фрукта Ниликса.

— О да, на мостике много достопримечательностей. Панели, экран, капитан и коммандер… — понизил голос парень, придвинувшись к ней ближе.

— Я… Я… — растерялась девушка, не зная, как оправдаться. Кажется, эта голограмма была наблюдательнее других.

— Ой, да не стесняйся так. Просто забавно, как ты на них глазела. А я подумал, что стоит спросить, может, ты бы хотела сделать ставку?

— Ставку?

— Ну, например, пару пайков репликатора за то, через сколько времени они наконец начнут встречаться.

Девушка побелела и резко отодвинула от себя вазочку с мороженым.

— Это неприлично!

— Ой, да ладно, на корабле осталось всего пару человек, кто не сделал ставки. Эта история длится уже который год. Каждый, кто хоть раз видел их вместе, болеет всей душой. Как думаешь, легко ли мне за этим наблюдать на мостике каждый день?

Пэрис вальяжно откинулся на спинку стула, глядя с усмешкой на девушку. Та задумалась.

— А что… Давно они так?

— Кто-то поверил в эту парочку после их небольшого отдыха только вдвоём на Новой Земле, — пожал плечами Пэрис. — Кто-то утверждает, что искры между ними летят с первого дня. Б’Еланна считает, что у них всё началось с того, что коммандер решил познакомить капитана с её тотемным животным. Впрочем, я увлёкся. В любом случае, мне кажется, они олицетворяют собой всю неловкость отношений с коллегой на корабле. Ну, знаешь, если бы не мы с Б’Еланной, тут не было бы ни одной нормальной парочки.

— А почему так? — с интересом спросила Карт. — Разве не одиноко одним в квадрате?

Парень закатил глаза и театральной взмахнул руками.

— Естественно, но всегда есть подводные камни. А если не срастётся, а теме с этим человеком придётся служить всю жизнь? И никуда ведь не денешься. И то, что ваши отношения моментально станут достоянием общественности. Не все готовы на это пойти. Если бы капитан и Чакотай сделали первый шаг, я уверен, что это бы послужило знаком и для остальных. Знаешь, стадное чувство, пример авторитета и всё такое.

Девушка промолчала вздохнув. Она вспомнила сцену на мостике и почувствовала какую-то особую боль, когда перед глазами возникла заметка в одной из статей о том, что Чакотай в последний год путешествия «Вояджера» некоторое время встречался с Седьмой-из-Девяти.

— Мне кажется, они так и не решатся, — тихо сказала она.

— Фи, пессимистка, — поморщился Пэрис и встал из-за стола. — Такую ставку я принимать не буду. Найдёшь меня, если захочешь изменить решение.

Заорала сирена, извещая о красной тревоге. Эйлин вскочила. Она уже и забыла, что запланировала очередной сценарий с нападением на «Вояджер». Что ж, пора было проверить свои навыки.

* * *

— И опять опоздание, энсин, — лейтенант Ног строго посмотрел на девушку. Она смущённо опустила глаза в пол. — Опять скажете, что это не повторится?

— Да, сэр.

— Вас вызывает капитан, энсин.

— Лейтенант? — удивлённо захлопала глазами Карт. — Если это из-за опозданий, я ещё раз прошу прощения, но…

— Я отражал ваши проступки в отчётах, но не думаю, что дело в них, — фыркнул ференги. — Идите, вас ждут.

Энсин кожей чувствовала взгляды других офицеров, направленные ей в спину, когда она выходила из грузового отсека. Ног… Ох уж эти его чопорные интонации. Она уважала его больше, чем многих на корабле, но теперь, сравнивая его поведение с Тувоком, она видела, что ему явно в новинку работать главой отдела. В частности, он совершенно не умел успокаивать.

Её же не могут уволить, верно? Они в Дельта-квадранте! Посадить на гаупт-вахту на пару дней для дисциплины? Звучит жестоко, но вдруг?

Пока девушка поднималась на турболифте на мостик, она накрутила себя так, что не знала, куда деваться. Кажется, она успела и потеребить волосы, и ощупать воротник, и несколько раз переступить с одной ноги на другую. Пипс неприятно уколол ей палец, но она даже не заметила этого, сконцентрировавшись на панике.

Мостик «Даунтлесса» был… другой. Нет, внешне он чем-то напоминал «Вояджер», хотя и крайне отдалённо. Все панели были расставлены по стенам, а в центре стояло весьма одинокое капитанское кресло. И было что-то совершенно иное в царящей на нём атмосфере. Не было Чакотая, Пэриса, Тувока и других лиц, к которым уже привыкла Карт на голографическом мостике. Так странно, и когда она успела так сродниться с несуществующим кораблём?

Пройдя к кабинету капитана, девушка позвонила в дверь. Дождавшись разрешения войти, она, втянув воздух, шагнула в неизвестность.

Впрочем, этот кабинет ей казался более знакомым. Он был почти аналогичен по своему строению «Вояджерскому», в котором ей довелось однажды побывать, но девушка сразу заметила парочку изменений. Ей немедленно в глаза бросилась небольшая фотография в простой рамке, стоявшая на столе адмирала, где женщина стояла в обнимку со своим старшим помощником. С Чакотаем. Рядом с рамкой на подставке примостилась миниатюрная модель «Вояджера», поблёскивая в свете ламп.

— Вы меня вызывали, адмирал? — спросила Карт, заметив женщину с кружкой чего-то чёрного у репликатора. Та ласково улыбнулась ей, и девушка почувствовала, что на душе ей стало немного легче.

— Да, энсин, присаживайтесь, — Джейнвэй махнула рукой на кресло для посетителя и сама прошла к столу. — Меня стала беспокоить некоторая информация, дошедшая до меня, мисс Карт.

— Я знаю, я опаздываю на дежурства, мне очень стыдно, адмирал, — девушка пожала губы. Неожиданно у неё возникло чувство, будто её сейчас будет распекать мать за не сделанное домашнее задание.

— Да, опоздания, — кивнула Джейнвэй. — А ещё сильные переутомления, о которых мне поведал Доктор. И ваше имя каждый день по несколько часов в журнале использования голодека.

Карт похолодела внутри. Отставив кружку, адмирал достала какой-то планшет.

— Вначале я подумала, что у вас обычный случай голозависимости. Достаточно неприятная вещь, которая затрагивает даже самых талантливых людей. Однако я решила посмотреть, что же за программа пользуется такой популярностью, и была очень удивлена, увидев там много знакомых лиц. И даже не с этого корабля.

Эйлин чувствовала, что она вот-вот расплачется. Её секрет был раскрыт, причём той, кого бы девушка точно не хотела в него посвящать. Но она смотрела в голубые заботливые глаза капитана, слегка прикрытые седой прядкой волос, и понимала, что всё так, как и должно быть.

— Я не могу винить офицеров Звёздного Флота за интерес к истории. Мистер Хили мне всё рассказал, поэтому я не буду ругать вас за то, что вы решили посмотреть на голопрограмму Реджинальда Баркли. В конце концов, она достаточно точная. Но всё же я не верю, что ваши стабильные посещения именно этой программы связаны с простым интересом к истории, — Джейнвэй откинулась на спинку кресла, разведя руки в стороны и глядя на девушку с некоторой печалью. — Мистеру Куперу и мистеру Хили надоело после третьего раза. Вам нет. Вы провели там огромное количество времени, посетив несколько вечеринок Ниликса и пережив не одно нападение. Вы почти начали жить там. У меня один вопрос, энсин. Почему?

Карт медленно втянула воздух, пытаясь успокоиться. Она чувствовала, как начинают скапливаться слёзы в уголках глаз. Ещё не хватало разрыдаться перед адмиралом.

— Понимаете, на «Вояджере» всё такое… дружелюбное. Всё словно одна большая семья. Их так много. Сколько нас на корабле? Человек двадцать-двадцать пять? А они всегда рады меня видеть, у меня есть возможность проявить себя. Я чувствую себя… нужной, адмирал. Я хотела просто найти…

Джейнвэй грустно улыбнулась и, отложив планшет, протянула руки к девушке. Неуверенно Карт положила ладони на стол, и женщина нежно их сжала.

— …семью, — продолжила за девушку Джейнвэй. — Я хотела бы сказать, что на «Вояджере» всегда так и было, но это лишь часть правды. И я всегда буду помнить дни, когда мой экипаж представлял собой комок нервов из-за объединения флота и Маки. Для вашего поколения, наверное, это уже просто слова. А тогда заставить жить на правилах Звёздного флота вчерашних партизан было задачкой не из лёгких. Семья образовалась далеко не сразу, энсин. Но если уж мы справились тогда, то непременно сможем и сейчас. На «Даунтлессе» служат, не побоюсь этого слова, лучшие люди Федерации. И вы в их числе. Не обижайте их, предпочитая им голографический экипаж. К тому же… — женщина заговорщически понизила голос, чем вызвала у Карт улыбку. — Скажу вам по секрету, Редж Баркли был очень талантливым, но крайне нестабильным эмоционально человеком. В своё время он создал эту программу, чтобы как и вы прятаться там от своих коллег. Немногие в Звёздном флоте так радели за возвращение «Вояджера» домой, как он. Так что ничего удивительного в том, что эта программа вам так понравилась — персонажи там настроены, чтобы любить любого, кто выйдет из арки.

Девушка почувствовала, как предательская слезинка всё же скатилась по её щеке. Она смотрела, как Джейнвэй успокаивающе поглаживает её пальцы, и не верила в происходящее. Она ожидала выговоров, взысканий, дополнительных вахт — только не такого душевного разговора.

— А что касается возможностей себя показать — они и так есть у вас каждый день. Перестаньте ходить на службу как на каторгу, начните являться на дежурства вовремя и выкладываться по максимуму на тренировках. А что касается стычек с Борг… Уж поверьте старой женщине — это не то, по чему стоит скучать. Возможностей помахать фазером на ваш век хватит.

— Спасибо, адмирал. Мне стало легче от разговора с вами, — искренне сказала Карт, чувствуя тепло на душе. Джейнвэй кивнула и, отпустив руки девушки, потянулась к чашке с остывший напитком.

— Я рада. К сожалению, я вынуждена на время запретить вам посещать голодек. Скажем… на две недели.

— Так точно. Это справедливо, адмирал.

— Хорошо. Я рада, что вы это понимаете. Что же, если ко мне нет никаких вопросов, вы можете быть свободны, энсин.

Карт поднялась из-за стола и уже хотела было идти, но всё же не смогла унять любопытство.

— Адмирал… Простите за дерзость, но… в каких отношениях вы состояли с коммандером Чакотаем?

Женщина чуть не расплескала жидкость, удивлённо посмотрев на девушку. А потом усмехнулась, и её глаза загорелись пониманием.

— Ах да, точно… Что ж, это действительно дерзкий вопрос, энсин. И мне стоило бы придумать вам наказание, чтобы вы получше следили за языком. Но к сожалению, я знаю, что единственное, что может побороть сплетни — это правда. Поэтому я отвечу. Для двух людей, начинавших как враги, мы довольно хорошо узнали друг друга. Но, скажем так, есть некоторые барьеры, которые мы никогда не пересекали.

Карт кивнула, принимая информацию к сведению. Она буквально почувствовала, как от этой фразы пол ушёл у неё из-под ног.

— Вы бы выиграли в тотализаторе мистера Пэриса, энсин, — услышала девушка уже в дверях. Она поражённо покачала головой — и всё же, как эта женщина умудрялась узнать всё, что происходит в каждой точке корабля?

Впрочем, ей уже давно пора было идти на дежурство.

* * *

— Эта ситуация была бы невозможна, если бы мы запретили использование голодеков для личных целей, — скрипнул зубами Шрюс.

— Это просто хороший способ отвлечься от службы. Девочка не виновата, что её это слишком захватило, — пожала плечами Кэтрин улыбнувшись.

— И вам было ни к чему разбираться с нижнепалубными лично. Я, как ваш старший помощник… — начал раздражённо говорить андорианец.

Джейнвэй поднялась из-за стола, и, обойдя его, положила мужчине руку на плечо. Тот замер в напряжении.

— Я перечитала ваше личное дело, коммандер. Я и забыла, что на «Копернике» вам пришлось тащить на своих плечах обязанности и капитана, и старшего помощника, пока те предпочитали развлекаться. Скандальная история. И подпорченный образ женщины-капитана. Но поверьте, Шрюс, это исключение из правил, а не норма. Я привыкла контролировать процесс, проверять отчёты и следить за состоянием своих офицеров. Я знаю, как важно порой отвлечься от службы, и как нужны доверительные отношения на корабле. Не старайтесь тащить всё на себе, это не то, что нужно.

Андорианец тяжело вздохнул, и его рожки немного поникли.

— Я стараюсь, адмирал. Но от убеждений не так просто избавиться.

Кэтрин кивнула, улыбнувшись и присела на столешницу рядом со старпомом.

— Знаю. Мне так семь лет доказывали, что я не одинока. Пожалуй, пришло время и мне кому-нибудь помочь. Итак, коммандер, важный вопрос…

Лицо Шрюса стало ещё более серьёзным, когда он поднял взгляд на женщину. У той же в глазах заплясали бесенята.

— Как вы относитесь к мясу? Чёрт побери, я выросла на ферме и я его просто обожаю. Я знаю от матери столько рецептов, и мне вечно не с кем было ими поделиться!

— Я не очень знаком с кухней Земли, но на Андории есть аналог вашей свиньи. И это вкусно, — несколько удивлённо ответил Шрюс. Джейнвэй всплеснула руками.

— Превосходно. В таком случае, коммандер, жду вас сегодня вечером на ужин. Я приготовлю что-нибудь.

Мужчина внимательно на неё посмотрел.

— Разве приглашение на ужин не является завуалированным предложением начать романтические отношения в вашей культуре?

— О, нет-нет-нет, — закатила глаза Джейнвэй. — При всём уважении, коммандер. Я предлагаю вам дружбу, Шрюс. И хочу скрепить её свининой по Индианскому рецепту. Преломить хлеб, ознаменовав тем самым конец наших с вами споров.

— Что же, я согласен, — кивнул андорианец и встал с кресла. — В таком случае пока что я вернусь на мостик.

— Конечно, — серьёзно ответила Джейнвэй, провожая взглядом мужчину. Когда он вышел, она взяла в руки фотографию, внимательно взглянув в лицо бывшего старшего помощника. Чакотай широко улыбался, глядя на неё.

— Надеюсь, ты доволен, — пробормотала она. — Налаживаю отношения с подчинёнными, как бы ты и хотел… Спасаю нерадивых энсинов… И до сих пор не знаю, где же мой дорогой друг…

Женщина грустно улыбнулась, глядя на фотографию. А потом, хмыкнув, прошептала:

— Времена идут, а я всё ещё плачусь тебе в рубашку, Чакотай. Знаешь, главное, никогда больше не заходить в программу Хили-Пси-четыре. Мне хватило пяти минут и одного взгляда на твою голографическую копию. Потому что меня точно никто оттуда не вытащит.

— Во имя Всевышних, мы просим принять этого юношу с его чистыми помыслами, и послать знак Всемилостивых… — громко произнёс мужчина, окропив маленького ребёнка водой. Ребёнок с интересом смотрел на дядюшку в священном сером одеянии, не понимая всей серьёзности этого обряда.

Внезапно свет пронзил небеса, и огромный пылающий шар пронёсся до самого горизонта, а земля содрогнулась. Мальчик заплакал, испугавшись, и прижался к груди матери. Та взволнованно посмотрела на мужчину:

— Святейший Крацет, что это значит?

Он замер, а затем, тяжело дыша, провёл рукой по лбу, глядя на небольшой след, оставшийся среди облаков.

— Вот он! — пробормотал мужчина, а затем, уже громче повторил. — Вот он, тот знак, которого мы ждали! Этот юноша избран Всемилостивыми, и он приведёт наш народ к процветанию! Элифия, мать Каза, ты навек будешь воспета в легендах…

* * *

Журнал капитана.

Звёздная дата 61139.9.

Итак, за последние две недели мы сумели преодолеть одну десятую расстояния до последней известной нам точки, где засекли «Протозвезду». Этот двигатель квантового скольжения оказался необычайно успешной разработкой. Я знала, что Б’Еланна придумает, как довести его до ума. Она всегда была непревзойдённым инженером.

Вообще, я не могу нарадоваться «Даунтлессу». Помимо нового дополнительного двигателя, немаловажное значение играют бионейронные схемы. Пожалуй, после «Вояджера» я вряд ли была бы рада чему-то иному. К хорошему легко привыкаешь. И к быстродействию бортового компьютера в особенности.

«Даунтлесс» начинает входить в рабочее русло. Экипаж привыкает друг к другу. В столовой всё чаще я слышу весёлые разговоры между офицерами. Что меня особо радует — понемногу налаживаются отношения с коммандером Шрюсом. Правда, этот андорианец назвал мою великолепную свинину по семейному рецепту «сомнительной к употреблению», несмотря на то, что она вышла просто превосходной. Так что это был явно первый и последний мой с ним ужин. Мне никогда не наносили такого оскорбления, а ведь репликатор на «Вояджере» не раз оставлял меня в дураках, сжигая даже самое лучшее блюдо. Прославленный тостер. Ох, бедный Чакотай…

Впрочем, меня радует общая картина, которую я вижу. Над энсином Асенсией взял шефство лейтенант Ног. Это очень мило с его стороны. Девушка бойкая, но немного все ещё растеряна. Везёт же мне на энсинов с оперативного поста, которые ещё толком не набрались опыта…

Сам Ног также показывает себя компетентным и сообразительным офицером. Хотя он всё ещё немного меня побаивается, я вижу, как он проводит тренировки для младших офицеров и блестяще справляется со своими обязанностями во время смен на мостике. Я думаю, у этого офицера большие перспективы в будущем…

Толчок сотряс весь корабль. А затем почувствовалось резкое торможение. Женщина вскочила с кровати, где сидела, расчёсывая волосы. Потянувшись к коммуникатору на столе, она немедленно его активировала.

— Джейнвэй — мостику. Что у вас происходит?

— Лейтенант Торун — адмиралу Джейнвэй. Боюсь, инженерный сообщает, что у нас есть проблемы.

— Какого рода?

— Двигатели всех видов не работают. Мы выскочили из трансварпового туннеля в неизвестной точке. Согласно данным сканеров, это место достаточно тихое — неподалёку от нас лишь одна планета класса М, заселённая обществом ещё не выходившим в космос.

Джейнвэй провела рукой по голове раздумывая. Ей хотелось броситься в инженерный отсек, чтобы разобраться с ситуацией, но при этом после всех многочисленных споров со Шрюсом, она думала, что возможно действительно стоит давать офицерам немного больше свободы.

— Мы сейчас в безопасности, адмирал, — словно почувствовав мысли Кэтрин, продолжила Торун. — Инженеры уже работают над вопросом. Если возникнут сложности, которые нам не удастся решить, мы с вами свяжемся.

— Хорошо, лейтенант. Конец связи.

Женщина медленно опустилась на кровать, пытаясь снова расслабиться. Что-то ей подсказывало, что этой ночью это будет непросто…

* * *

— Ты уверен? — Торун сложила руки на груди. Вулканец удивлённо приподнял бровь.

— Более чем. Мы сталкивались с подобным на «Вояджере» в первый год нашего путешествия. К сожалению, система с бионейронным гелем действительно весьма беззащитна перед вирусами. В прошлый раз нам помог запуск варп-двигателя на восьмидесят процентов без перехода в варп. Судя по имеющимся данным, которые сейчас анализирует Доктор, некоторый схожий вирус проник в бионейронные схемы и распространился в основном на варп- и слипстрим-двигатели.

Мимо вулканца пронеслась баджорка к очередным панелям, деловито вбивая какую-то команду.

— Кажется, мы с Хили вернули нам управление маневровыми двигателями, сэр! — отчиталась она главному инженеру. Тот кивнул.

— Отлично, энсин. Помогите лейтенанту Хадсон с импульсными.

Торун вызвала мостик и приказала отвести корабль в какое-нибудь укрытие неподалёку. Энсин Токада, сейчас исполняющий обязанности рулевого, отчитался, что спрячет корабль на орбите небольшого астероида-спутника планеты.

— Этот вирус… Что конкретно он делает? — спросила женщина, когда связь оборвалась.

— Полагаю, в случае варп-двигателя, вирус нанёс вред молекулярному составу делития, вследствие чего реакция протекает неверно. Как только моя команда закончит с импульсными двигателями, попробуем полностью очистить кристаллы от ненужных модификаций. Если это не поможет, мы заменим всё нынешнее топливо на дилитий из грузового отсека. Как только запустим варп-двигатель, мы сможем очистить всю бионейронную сеть.

Торун кивнула, прикидывая в голове план действий.

— Хорошо. Что насчёт двигателя квантового скольжения?

— Могу предположить лишь тоже самое. Сейчас я не знаю, что делать с данным двигателем, так как в его случае мы куда сильнее ограничены в количестве кристаллов бенамита. Бенамит в силу своей молекулярной структуры разлагается намного медленнее и его расход ниже, поэтому у нас почти нет его запасов. Но я бы предложил поразмышлять над этим уже после запуска варп-ядра.

Торун кивнула, и Ворик вернулся к работе. Вулканец начал вбивать что-то на консолях, периодически раздавая указания своим инженерам. Женщина задумалась. Кажется, вот теперь пора было обо всём доложить вышестоящим. А перед этим — проверить, как идут дела на мостике.

Всю дорогу от инженерного Торун размышляла над ситуацией. Без двигателя квантового скольжения их путешествие могло продлиться сильно больше, чем ожидалось вначале. Конечно, это не было что-то, что невозможно было предугадать. После всех мытарств «Вояджера» мало кто думал, что Дельта-квадрант — безопасное место. Однако сам факт, что они столкнулись с проблемой всего через пару недель отлёта, немного угнетал.

Ступив на мостик, женщина почувствовала волну тревоги, едва не сбившую её с ног. Переключившись снова на дела, она попыталась отвлечься от чужих эмоций.

— Итак, что нового мы узнали? — поинтересовалась она.

— Планета с небольшим населением, общество сейчас примерно на уровне эпохи средневековья, — отчитался оператор. — Никаких проблем в случае телепортации возникнуть не должно. Планета богата различными кристаллами внутри горных образований. Впрочем, ничего принципиально нового для нас нет.

Торун зацепилась за важную мысль.

— Кристаллы? Может, что-то вроде бенамита?

Получив положительный кивок от оператора, женщина улыбнулась. Хоть что-то хорошее.

Итак, если на планете был бенамит, требовалось его достать. Если общество было доварповым, то вопрос торговли не стоял даже близко. Значит единственным вариантом была секретная высадка на планету.

— Вы смогли проанализировать внешность местных жителей?

— Классические гуманоиды, отличия в основном в небольших симметричных наростах. Передать информацию Доктору для предстоящей операции изменения внешности?

Торун кивнула.

Присев в кресло капитана, она взяла лежащий рядом падд. Что ж, ей не понадобится много времени, чтобы написать отчёт для адмирала. Возможно, она даже сможет передать командование на пару часов раньше, чтобы немного поспать. Когда шла речь о высадках на планету с населением, о котором не было практически никакой информации, пользу бетазоида было сложно переоценить. А значит, вниз точно отправят её. Это будет долгий день…

* * *

Личный журнал лейтенанта Торун.

Звёздная дата 61140.8.

Итак, хоть мне немного не хватает восьми часов здорового сна, я уже на полпути к планете. Со мной в группу высадки вошёл лейтенант Селезнёв…

— О, ну я умоляю, не надо называть меня по фамилии. Порой мне кажется, что как бы ни развивались технологии, иностранцы никогда не смогут нормально произносить букву «ё». Нижнепалубные зовут меня Дрейком. А если ты не любишь прозвища, можешь называть меня по имени. В конце концов, мы почти одного звания. Если не произносить моё «младший», то и вовсе можно решить, что одного.

Женщина закатила глаза. Молодой человек, которого назначили ей в помощники, отличался бойким нравом. Он всё время сохранял оптимизм, уже успел рассказать ей парочку анекдотов и пытался развести её на беседу. И если сначала женщине это казалось неуместны и странным, теперь ей начинало даже немного нравиться.

— Ну, допустим. И как тебя зовут? — поинтересовалась она, приостанавливая запись журнала.

— Дмитрий. А тебя?

— Лэм.

— Принято, — улыбнулся во все тридцать два зуба парень, прежде чем отвести взгляд от женщины и вновь вернуться к данным шаттла. — Кстати, вижу гору, полную бенамита. Находится на отдалении от поселений, поэтому, вероятно, редко посещается.

— Отлично. Сможешь посадить шаттл в как можно более укромное местечко?

— Обижаешь. В академии меня называли Шумахером.

Покачав головой, Торун вернулась к журналу.

…Мы планируем с помощью оборудования, которым нас обеспечили инженеры, пробурить небольшую пещеру и транспортировать на борт шаттла достаточный запас кристаллов. В случае если местные жители окажутся неподалёку, моей основной задачей станет отвлечь их. Мы надеемся, что маскировка Доктора и мои возможности бетазоида помогут нам избежать проблем в этой миссии.

Шаттл сделал круг и ловко приземлился на небольшую площадку перед пещерой. Торун аккуратно потрогала свои накладные рожки, всё ещё пытаясь к ним привыкнуть. Дрейк опустил заднюю стенку шаттла и направился к ящикам с оборудованием.

— Упаси Всевышний… — послышалось тихое, и женщина, бросившись к выходу, заметила, как рядом с их шаттлом грохнулся в обморок местный житель.

— Твою ж… — выругалась Торун и побежала к местному. Насколько она могла судить, не зная физиологии данного вида, он был жив, просто в обмороке. — Дмитрий!

— Да, Лэм? — немедленно донеслось изнутри. Выглянув, парень пробормотал что-то себе под нос. — Первый контакт пошёл как-то не запланированно.

— Тащи трикодер. Немедленно!

Когда парень притащил ей аптечку первой помощи, женщина стала изучать показатели местного. Он был весьма схож с известными Федерации гуманоидными видами, так что в принципе выводы можно было сделать. Что странно, казалось, что их новый знакомый был безумно истощён, и увиденное им просто доконало его и без того расшатанную психику. Торун цыкнула языком — это зрелище ей не нравилось.

— Быстро перепарковывай шаттл на другую сторону горы, да так, чтобы его никто не нашёл. Спрячь чем-нибудь — завали листьями, кустарниками, чем угодно. Какого дьявола тут оказался этот местный? Разве ты не сканировал местность? — возмущённо поглядела она на Дрейка.

— Боюсь, его биосигнатур я не видел, — пожал плечами парень. — А ты?

— Останусь ждать, когда он придёт в себя, чтобы уверить, что ему привиделось, — закатила глаза женщина. — Бедняга, и натерпелся же он страха. Короче говоря, встретимся с тобой на другой стороне горы. Постарайся начать разворачивать инструменты. Если что, коммуникатор у меня под одеждой, но это на крайний случай.

— Да, мэм, — фыркнул Дрейк, а затем кинул женщине аварийный паёк, скрываясь в шаттле. — На всякий случай.

Когда он улетел, отчитавшись, что рядом больше местных не обнаружено, Торун вздохнула спокойнее. Оставалось только дождаться пробуждения их нового друга…

* * *

Сознание возвращалось к нему медленно. В голове гудело, а живот сводило от голода — впрочем, в этом не было ничего необычного. С трудом разлепив глаза, он сразу же заметил, как на него встревоженно смотрит незнакомка, аккуратно откидывая ему волосы со лба.

Возможно, на него так действовало то, что он уже почти год был учеником крацета, и ему были запрещены любые контакты с представительницами женского пола. И всё же, незнакомка казалась ему необычайно прекрасным существом — и пышной шевелюрой, свидетельствующей о достатке в её семье, и крепкими аккуратными рожками, показывающими её здоровье. Но больше всего его сразу же пленили её глаза — никогда в жизни он не видел таких чёрных и глубоких глаз. Казалось, женщина видит его ими насквозь.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она, и её голос показался ему прекраснейшей из мелодий, что он когда-либо слышал.

С трудом приподнявшись, он почувствовал лёгкое головокружение. Ему потребовалось некоторое время, чтобы картинка сфокусировалась, и тогда он немедленно посмотрел на место, где перед потерей сознания увидел странный короб. Сейчас там было пусто, и ничего не говорило ему о том, что это не был просто плод его воображения.

— Боюсь, мне привиделось странное там, — указал он на поляну женщине. Та испуганно на него посмотрела. Желая её успокоить, он покачал головой. — Со мной это стало частенько. Наверное, это всё недостаток пищи.

Незнакомка осторожно дотронулась до него ладонью, словно проверяя что-то.

— У меня есть немного еды с собой. Хотите? — спросила она. Юноша лишь грустно улыбнулся.

— Я джайнмэ, и сейчас я в духовном странствии. Я поймал дикого вакха несколько дней назад. И, боюсь, я пока недостаточно очистился, чтобы снова вкусить пищу.

— Вы теряете сознание от голода и видите галлюцинации, — строго заявила женщина. — Не знаю, что насчёт духовного очищения, но если вы не поедите что-нибудь, вы не продолжите своё странствие.

Она достала из полы своего платья листья шеп, заботливо сложенные в какой-то кулёк. Внутри него было странное блюдо, которое он никогда не видел, покромсанное на мелкие куски.

— Что это? — удивился он.

— Семейный рецепт, — неопределённо пожала плечами она и протянула ему кулёк. — Это съедобно, правда, — сказала женщина, отправляя в рот небольшую горсть.

Он осторожно взял несколько кусочков. Они были достаточно твёрдые и холодные. Осторожно попробовав один из них, он с удивлением понял, что это было невероятно вкусно.

— Ты необычная, — сказал он и почувствовал, как женщина напряглась. — В нашей деревне не принято делиться пищей с первым встречным.

Он заметил, как его собеседника немного расслабилась и улыбнулась.

— В моей деревне принято помогать нуждающимся.

Чем больше он ел, тем больше прояснялось в его голове. Всё больше вопросов всплывало, на которые ему всё интереснее было получить ответ.

— И как же тебя нарекают, незнакомка? — спросил он, вкушая её пищу.

— Лэм, — улыбнулась она.

— Необычное имя, — заметил он. — Меня нарекали Казом, но я надеюсь стать крацетом Фатицием.

— Что ж, у тебя тоже красивое имя, — мило ответила она, и он почувствовал, как растёт его приязнь к этой женщине.

— Так что привело тебя сюда? — спросил он, когда половина кулька исчезла. Лэм, казалось, смутилась.

— Боюсь, я потерялась. Я помню, что я зачем-то пошла в соседнюю деревню, а затем всё как в тумане… — она тяжело вздохнула. — Я даже не знаю, где я сейчас нахожусь. И не помню, где мой дом.

— Возможно, само провидение прислало тебя, — уважительно заявил юноша. — Это святое место.

— Святое место?..

Он встал и подал даме руку, чтобы она поднялась. А затем он указал на вход в пещеру.

— Это Валаканайя, священная гора. Помнишь легенду о Амитее и её ледяных детях? Именно эти пещеры и послужили люлькой хемитий.

Юноша заворожённо прикрыл глаза и поднял голову повыше.

— Истинный путь сюда говорят только Джайнмэ, стремящимися стать Крацетами. За время похода мы должны достаточно очиститься, чтобы получить истинную силу хемитий. Но если Всевышние сами привели тебя сюда… — он обернулся и посмотрел на женщину с неким особым вожделением. — Возможно, это знак, и именно я должен тебя провести.

Взяв женщину за руку, он немедленно потянул её в пещеру. Та отчего-то смутилась и начала сопротивляться.

— Постой, мне кажется, ты не так понял… Я не думаю, что я какая-то избранная, я…

Но с каждым шагом он был всё более уверен в плане Всевышних. Почти протолкнув её под своды пещеры, он с упоением воззрился на чудесный естественный храм, полный диковинных полупрозрачных изваяний. Он чувствовал, как благодать втекает в него вместе с холодным сырым воздухом, и не мог перестать восхищаться.

Отпустив женщину, он упал на колени перед одной из полупрозрачных фигур зашептав:

— О, прекраснейшая Амитея, и дети твои, хемитии, примите же презренного Джайнмэ, прошедшего столь долгий путь. Укажите мне, что ниспослано мне судьбой, и как именно принести мне помощь своей родине…

Он долго молился среди кристаллов, вкушая благодать святого места. Незнакомка не мешала ему, и он почти забыл о её существовании. Когда обряд был завершён, он предложил Лэм присоединиться к его ритуальной охоте, а затем, передохнув, направиться с ним в деревню. Та согласилась.

Он не знал, чем важна эта женщина, но надеялся, что следует планам Всевышних.

* * *

— Торун вызывает Дрейка.

— Дрейк на связи.

Торун нахмурилась. Ей приходилось говорить тихо-тихо в коммуникатор, чтобы не разбудить лежащего неподалёку местного. Он вымотался после ритуальной охоты на какого-то странного зверя, называемого цапом, а по виду напоминавшего смесь гигантской крысы и свиньи. Наглое животное долго удирало от своего преследователя, зато позже Каз с необычайным упоением приготовил мясо на костре и, насытившись, заснул.

— У тебя всё в порядке? Боюсь, местный хочет отправиться со мной в ближайшую деревню. Будет странно, если я сейчас просто исчезну. Кто знает, может, он начнёт искать, и обнаружит наш шаттл.

Женщина услышала смешок.

— Всё под контролем. Процесс идёт. Я думаю, это отличный повод изучить поближе эту расу. Есть уже что-нибудь интересненькое?

— Вообще-то, да.

Женщина взволнованно оглянулась на хрюкнувшего особо громко местного. Впрочем, повозившись немного, он перевернулся на другой бок и засопел.

— Кстати, это как раз насчёт нашего топлива. Этот народ считает кристаллы бенамита священными… И у них была какая-то легенда про женщину и её детей. Верно ли мы поступаем?..

— С таким же успехом они могли бы верить в любые другие камни, — отозвался Дрейк. — Они же не дают им какие-то особые силы, правильно? И у нас нет другого варианта, если мы не хотим потом добираться домой тридцать пять лет или что-то вроде того.

— С нами Джейнвэй, — заметила Торун. Раздалось тихое фырканье.

— Я безмерно уважаю адмирала, но она уже немолода. Ей было тридцать семь, когда она приняла командование «Вояджером». И тогда можно было надеяться, что есть ещё хотя бы лет двадцать-тридцать, прежде чем она начнёт сдавать. Сейчас ей лет на десять больше. А ещё наш корабль сильно меньше. Двадцать пять человек против ста пятидесяти? Мы превратимся в печально известный «Эквинокс».

Торун вздрогнула от такого сравнения. А потом снова взглянула на спящего местного.

— А не превращаемся ли мы уже?..

— Мы никого не убиваем, — твёрдо ответил Дрейк. — И, если тебе кажется, что мы несправедливо забираем их ресурсы, давай оставим им что-нибудь взамен.

— Первая Директива…

— Не технологии. А, например, реплицируем им много съедобного, чтобы они смогли как следует насытиться. Раз уж ты всё равно будешь гулять по их деревне, выясни, что у них с едой, а я запрограммирую репликатор.

Женщина задумалась и кивнула.

— Да пожалуй, это хорошая идея.

Она услышала облегчённый вздох и не смогла сдержать улыбку.

— Дмитрий?

— Что такое?

— Ты очень умён для младшего лейтенанта, — заявила женщина. — Я рада возможности познакомиться с тобой поближе.

— Я тоже. Отбой, лейтенант.

* * *

— Ой-ёй, как же болят мои старые кости… Наверное, к дождю…

— Да ну тебе, старая, каркать!

На рынке было шумно. Голосили торговцы, подзывая к своим лавочкам, сновали местные, приценяясь. Прямо на площади нагло сновали какие-то птицы, то и дело пытаясь стащить с прилавков что-нибудь, крайне недовольно повизгивая на отгоняющих их продавцов. Пожалуй, это был самый обыкновенный рынок, даром, что неизвестной им расы.

Когда Каз привёл женщину в деревню, пожалуй, она была несколько удивлена увиденным. Она не знала, что именно она ожидала увидеть, но вместо этого картинка получилась весьма недурственная.

После нескольких часов, потраченных на переход через лес, было приятно почувствовать твёрдый булыжник под ногами. Постепенно небольшая тропинка перешла в широкую дорогу, возле которой чьим-то заботливыми руками были посажены плодоносящие деревья. Чем ближе они подходили к деревне, тем больше становилось признаков цивилизации — появились изгороди, небольшие аккуратные домики, сплошь покрытые вьющимися растениями. Они даже прошли нечто, напоминающее собой таверну — по крайней мере, оттуда доносились громкие звуки музыки, а во дворике двое сильных мужчин соревновались на кулаках.

Лэм сразу же отметила, что одежда местных отличалась от её нового знакомого, а всё, проходящие мимо, уважительно кланялись ему.

И вот, пройдя с десяток домов, они оказались на рынке. Где-то неподалёку зазывала активно приглашал всех ознакомиться с его удивительно точным гаданием всего за пару руций, а менестрель развлекал зевак, наигрывая какую-то задорную мелодию на странном инструменте.

— Почём тардын? — громко поинтересовалась местная женщина, привлекая внимание не только торговца, но и всех, стоящих рядом, включая и навострившую уши Торун. Длинный палец покупательницы указывал на нечто, что выглядело как обычный кусок мяса.

— Всего один кор.

— Да у младшего Фига такому куску цена пятнадцать руций! Куда целый кор? — возмутилась женщина.

— У мошенника Фига этот кусок со вчерашнего дня никто не берёт, а этого цапа мой брат пару часов назад поймал! — преспокойно ответил торговец ухмыляясь. — Так уж и быть, продам за пятьдесят восемь, но только если и думать забудете про объедки Фига. Такие красивые женщины не должны питаться подобной дрянью.

Торун прошла мимо ухмыляясь. Она бы постояла подольше, наблюдая, но её провожатый уверенно шёл вперёд. Покупательница немного ещё поскандалила, скинув цену у продавца ещё на пару руций, но товар взяла. Незаметно воспользовавшись под своей большой накидкой трикодером, Торун определила, что в состав монет входил материал, напоминающий серебро. Это было любопытно.

— Хочешь чего-нибудь? — спросил Каз, заметив интерес женщины. Та смущённо пожала плечами. У неё не было ни местной валюты, ни знаний, как тут что называется. А то, что автоматический переводчик переводит далеко не всё, не зная аналогов, она уже точно поняла. — Не бойся, — по-своему истолковал её молчание мужчина. — Давай я куплю. Дайте мне, пожалуйста, две риццы, — обратился он к одной из торговок, протянув деньги. Та быстро отсчитала сдачу и достала с прилавка странные фрукты, по форме напоминающие перец чили.

— Сладкие, спелые, только с веток! — заявила она, широко улыбаясь.

— В вашей деревне не растёт рицца? — поинтересовался Каз, заметив недоумение спутницы. Лэм пожала плечами. Он аккуратно отломал у фрукта тонкий хвостик и стал медленно подтягивать сок.

— Боюсь, что нет.

Повторив действия мужчины, Торун попробовала странную жидкость на вкус. На удивление она чем-то напоминала кофе с молоком, но при этом очень сладкий. Заметив удовольствие на лице женщины, Каз улыбнулся и двинулся дальше.

Они прошли рынок, и мужчина стал заметно серьёзнее. Теперь он целенаправленно шёл к большому вычурному зданию. Торун, незаметно отсканировав свой фрукт, снова завертела головой, с интересом погружаюсь в быт и культуру этой расы. Теперь они шли через площадь, на которой тем не менее собралось немало народу. Часть отплясывала под заводной мотив менестреля, а часть таскала какие-то брёвна и ветки, раскладывая их по периметру.

Это настолько заинтересовало женщину, что она не сразу заметила, что её спутник велел ей ждать, а сам скрылся внутри большого здания. Само по себе, оно показалось Торун каким-то бестолковым — архитекторы явно стремились к форме шара. Зато рядом с ним находилась огромная чаша, доверху заполненная водой. Женщине пришлось встать на цыпочки, чтобы достать макушкой до края. Интересно…

Когда из шарообразного здания вышел юноша в одеянии как у Каза, она не удивилась. Вероятно, это было что-то религиозное. У большинства культур была особая одежда для жрецов. Но когда он, взяв огромный шест, что есть силы ударил по чаше, отчего на всю округу разнёсся страшный гул, Торун почувствовала некоторую тревогу.

На площадь перед зданием стало собираться всё больше народу. Менестрель завёл какой-то новый мотив, и теперь он звучал как-то ужасающе. Он пел про кристальную деву, что, пройдя сквозь жар, окаменела в ледяной воде. А народ отзывался нестройным хором, повторяя, видимо, известные всем строчки, отчего по коже бежали мурашки.

Народ грубо отпихнул Торун от чаши, формируя одни им понятные ряды. Теперь из-за голов женщина почти не видела из шарообразную церковь, зато могла с интересом наблюдать, как уже растащенную по местам древесину, сложенную аккуратными кострами, начинают поджигать. Наверное, спустись на планету ночь, было бы красивее. Но даже так огненный коридор стал выглядеть весьма внушительно.

А потом по чаше снова ударили, и из церкви вышел дряхлый старик в пышных одеяниях. Моментально все шепотки стихи. Казалось, весь мир замер в предвкушении будущих слов.

— Приветствую вас, дети Всевышних! — сказал он, и его голос разнёсся по площади, отражаясь от стен домов. — Вы пришли сегодня почтить славный уход мой. Я был вашим Святейшим крацетом долгие годы…

Речь старика лилась, опутывая и вводя в транс. От местных исходили невероятные волны благоговения, и Торун чувствовала, что ещё немного и сама полюбит Крацета всем сердцем. Она сконцентрировалась, пытаясь сбросить наваждение, но почтение и восхищение так и манили её присоединиться…

— …И моим преемником становится лучший мой ученик, завершивший своё Духовное странствие. Вчерашний джайнмэ Каз, и отныне крацет Фатиций!

Море радости разлилось по площади, и публика начала рукоплескать, пока старик передавал свои одежды знакомому Лэм, оставаясь в простом рубище. Женщина порадовалась за Каза. Приятно было знать, что его мечта сбылась. А мужчина, приняв титул, вышел на место старика, и начал говорить сам.

Он говорил о долгом пути, больших стремлениях и любви к своему народу. Публика млела, и Торун улыбалась, думая, как ей повезло оказаться на таком знаменательном событии. Размышляя, что же будет дальше, она почти пропустила мимо ушей последние слова мужчины, поняв, что что-то не так она лишь тогда, когда почувствовала необычайную волну ненависти и ярости.

— …Я долго их искал. Но я рад сообщить, что это не было напрасно. Дьявольские отродья хорошо скрывались, но сегодня, наконец, они в нашей власти. И мы проведём их по пути Аматеи, заставив их искупить грехи.

По чаше опять ударили, и народ зашумел. Местные зловеще переговаривались, гоготали, ругались. Торун не могла понять, что происходит, пока не заметила, как поворачиваются головы всех в сторону дороги. Встав на цыпочки и вытянув шею, женщина увидела, как по огненному коридору ведут двух пленников с мешками на головах. Они то и дело спотыкались, получая со всех сторон тычки, а публика лишь смеялась. Лэм охватило дурное предчувствие.

Она не хотела становиться свидетельницей казни, нет. Ей не нравилось яростное удовольствие, разливавшееся по лицам местных жителей, лишь увеличивавшееся с каждым тычком. Ей не хотелось знать, как толпа будет бесноваться, когда увидит, как их жертвы лишатся жизни. Ей отчего-то резко стало ужасно противно, почти до тошноты. Она стала пытаться выбраться, но сзади оказалось неожиданно много народу. И все эти зеваки не желали её отпускать, наоборот, стремясь лишь придвинуться ближе. Она оказалась в западне.

Она услышала, как новый крацет читает приговор. С голов пленных сняли мешок, и первого из пары толкнули огромными палками, заставляя начать взбираться на помост перед чашей.

— Каз… — прошептал пленный неожиданно мягким голосом, привлекая внимание Торун, пытавшейся зажмуриться и не видеть страшного. Открыв глаза, она взглянула на жертву и ужаснулась. Эту серо-зелёную кожу, гребни, создающий структуру лица, она узнала бы где угодно.

— Дрейк, — прошептала она в коммуникатор, сжав его в кулаке. — На подъём троих — меня и две кардассианские сигнатуры рядом со мной. Быстро.

Это точно было ошибкой. Но это точно было правильно.

* * *

«Я точно в красках расхвалю Джейнвэй этого парня», — подумала Торун, когда через пару секунд их опутало свечением.

Едва транспортер переместил их на борт шаттла, женщина резко отскочила от кардассианцев, позволяя Дрейку установить силовое поле. Парень моментально сориентировался, кинув ей фазер, и они немедленно направили оружие на гостей.

Впрочем, это было излишне. Один мужчина и совсем юная девчонка-подросток, которой едва было семнадцать на вид, истощённые, избитые и ужасно уставшие. Они не сразу поняли, что произошло, да и верёвки, которыми их опутал местный народ, всё ещё были на них.

— Звёздный… Флот? — удивлённо спросил кардассианец, первым придя в себя. Он пробежался глазами по помещению, проверил, что его дочь рядом и… засмеялся. Торун и Дрейк переглянулись.

— Что вы делаете в квадранте Дельта? — напряжённо спросила Лэм, перехватывая поудобнее фазер.

— Наш корабль разбился об эту треклятую планету много лет назад, — ответил кардассианец, прекращая смеяться. — Ну право, флотские, вряд ли вам опасны два измученных, связанных оборванца.

Что же, в этом была доля истины. Торун кивнула Дрейку, и тот опустил силовой щит. Пора было познакомиться с их новыми друзьями.

История оказалась мало чем примечательная. Глава семейства, бывший Гал Лиос Мокат, отправился в небольшое путешествие с семьёй, когда их занесло через небольшую червоточину в незнакомые края. Они не сразу поняли, что произошло, а когда разобрались, что странные показания датчиков не связаны с их поломкой, червоточина схлопнулась. Впрочем, они не успели толком погоревать, так как на судёнышко напали враги неизвестной расы. Кардассианцы попытались скрыться, но в результате их корабль с трудом дополз до этой планеты, где и совершил вынужденную посадку.

Они надеялись, что смогут прижиться, продать местным технологии, захватить власть… В принципе, первый пункт у них даже почти получился. Страшно подумать, они прожили на этой планете почти… пятнадцать лет! Это означало, что из квадранта Альфа они переместились ещё когда не был освобождён Баджор. И как только им удалось вписаться в местное общество?.. Впрочем, пару лет назад религия местных стала ожесточаться. Постепенно идеи, что чужаки лишние, все больше просачивались в голову местных, вызывая в них все больше недовольства. Усугубило ситуацию несколько лет засухи, когда погиб урожай. В этом местные усмотрели гнев своих Всевышних. Кардассианцы сами не поняли, как стали жертвами, за чью голову была назначена награда.

Они потеряли все, что у них было. Дом, какое-никакое влияние, хороших знакомых. Остатки их корабля сравняли с землёй. Всё отвернулись от чужаков, в лучшем случае — игнорируя, а в худшем — пытаясь сдать крацету. Так где-то через год после начала охоты, Мокат потерял жену.

Торун слушала и думала, что, наверное, это первый раз в жизни, когда она сочувствует кардассианцам. И это было так… странно. Ей, можно сказать, повезло — так сложилась жизнь, что конфликт Федерации с Кардассией прошёл мимо неё. Она вечно служила на кораблях, которые осылали на совершенно другие миссии. Однако даже она была наслышана о зверствах этой расы.

Как она ни хотела, она не могла винить себя в том, что спасла две жизни. И теперь… Ей обо всём отчитываться адмиралу.

Кардассианцы набросились на еду из репликатора с такой жадностью, что было больно смотреть. Только девчонка ела как-то неуверенно, словно не понимала, что ей дали родители. Впрочем, если они жили на планете без технологий в квадранте Дельта уже пятнадцать лет, то ребёнок вряд ли пробовал пищу своей родины.

Торун оставила кардассианцев на Дрейка, а сама, отгородившись звукоизолирующим силовым полем, связалась с «Даунтлессом». Больше тянуть время было нельзя.

* * *

— Кого вы нашли? — переспросила удивлённо Джейнвэй.

— Кардассианцев, адмирал. Отец и дочь. Они пробыл на этой планете пятнадцать лет, последние годы скрываясь от местных. Я выдернула их транспортером с плахи. Знаю, это нарушение первой директивы, нельзя было раскрываться, но…

Адмирал тяжело вздохнула. Она жестом остановила словесный поток извинений, привлекая внимание. Торун вся обратилась в слух.

— Это сложная ситуация, лейтенант. И, полагаю, у нас будет время для размышлений о первой Директиве. В любом случае вы уже это сделали. И, естественно, отправлять кардассианцев обратно на плаху мы точно не будем.

Бетазоид выдохнула. По правде, она боялась услышать такой вариант. И уверенность, которую она ощущала в Джейнвэй, её успокаивала.

— Однако встаёт вопрос, что с ними делать. Им в любом случае придётся подняться с вами на «Даунтлесс». Возможно, они захотят о есть где-нибудь на другой планете. Или же мы можем дать им шаттл. Ну и, в конце концов, хотя меня и несколько настораживает этот вариант, они могут остаться на «Даунтлессе». Но предупредите их, что прямо сейчас мы не планируем возвращаться домой, и наш корабль не настолько велик, чтобы мы могли позволить себе держать гостей. Не могу поверить, что я это говорю, но… им придётся подчиняться нашим правилам и законам. Практически стать офицерами Звёздного флота.

Торун почувствовала, как от адмирала исходят волны подавленной неприязни и даже лёгкое дуновение страха. Это было странно. Разве неукротимую Джейнвэй могут напугать два кардассианца?

— Я поговорю с ними, адмирал.

— Хорошо, лейтенант. Как продвигается вопрос с бенамитом?

— Три четверти бака заполнены.

— В таком случае поторопитесь сообщить мне решение… гостей. Конец связи.

Женщина откинулась на спинку кресла и немедленно поймала на себе обеспокоенный взгляд Дрейка. Утешающе улыбнувшись ему, она прикрыла глаза. Ей предстоял ещё один сложный разговор.

* * *

— Это немыслимо! — Шрюс ударил кулаком по столу, и его костяшки побелели.

— Насколько я знаю, адмирал, на «Вояджере» был кардассианец, и ничем хорошим это не кончилось, — хмуро заметил Ног.

Джейнвэй стояла, облокотившись на спинку своего кресла, и вполуха слушала сыплющиеся на неё возражения. По сути, её офицеры не добавляли ничего нового, о чём бы она сама не думала.

Чёрт побери. Она была в кардассианской тюрьме, несколько часов выслушивая, как пытают её капитана. А ведь капитан Пэрис, ныне вице-адмирал, был ей как отец. И сама она не вышла оттуда абсолютно здоровой — доктора потребовалось несколько недель, чтобы полностью излечить её после всех истязаний.

Она не раз выступала с кардассианцами в бой. И она несколько лет работала бок о бок с «Маки», понимая их ярость. И эпизод с Сеской, который приводил в пример Ног, был совершенно точно не в пользу её личного отношения к серокожей расе.

Но она была офицером Звёздного Флота. Адмиралом. И, по словам лейтенанта Торун, её просили об убежище. И бывший Гал готов был нести службу согласно всем правилам и уставу Звёздного Флота.

Они не хотели высаживаться на другую планету, аргументируя это возможностью повторения ситуации. И не видели смысла в шаттле — на них снова могли напасть и с лёгкостью уничтожить. Их можно было понять.

— Адмирал, — сказал Доктор, привлекая внимание женщины. — Вы же не спрашивали нашего мнения, верно? Вы созвали нас, чтобы огласить своё решение.

— К сожалению, да, Доктор, — Джейнвэй грустно улыбнулась, а затем, после небольшой паузы, продолжила. — Мы предоставим убежище кардассианцам. Если вы забыли, между Кардассией и Федерацией в данный момент заключено перемирие. И даже если бы это было не так, мы бы всё равно не имели права бросить их в беде. Я понимаю, что для большинства из нас кардассианцы до сих пор являются врагами. Та война, как и война с Доминионом, всё ещё жива в нашей памяти. У нас в экипаж есть баджорцы, для которых до сих пор очень остр вопрос оккупации. И у многих были родственники или друзья в колониях демилитаризованной зоны.

Она обвела комнату взглядом. Лица её офицеров были крайне сосредоточеные, если не сказать недовольные. Это не было простым решением.

— Однажды я уже сталкивалась с открытым противостоянием идеологий на своём корабле. И я вполне понимала недовольство «Маки», можете мне поверить. Как сейчас я понимаю и ваше. Но мы офицеры Звёздного Флота. И именно поэтому мы помогаем нуждающимся в помощи.

— Вы считаете, что в обратной ситуации кардассианцы взяли бы вас на свой корабль? — спросил Ног, и его глаза горели от ярости. Женщина улыбнулась, вспомнив, как однажды ей задавали подобный вопрос.

— Одна из прерогатив капитана — возможность отвечать не на все вопросы, лейтенант. Впрочем, если вы относитесь к этой идее пессимистично, подумайте вот о чём. Когда-то давно у Федерации не было врага хуже клингонов. Да и вы, как ференги, являетесь исключением…

Убедить себя в правильности было сложнее, чем экипаж. Офицеры начали расходиться, покидая кабинет. А Джейнвэй так и стояла, обнимая кресло. Насчёт «Маки» она в своё время почти не сомневалась. Так почему сейчас она была так неуверенна?..

* * *

— Отличные новости, — заявила Торун, подходя к Мокату. — Адмирал согласна взять вас с дочерью на корабль.

Она увидела, как на лице мужчины появляется благодарная улыбка. И будь она проклята, если это было неискренне.

— Я в долгу у вас, — покачал головой Мокат. — Мы оба в неоплачиваемом долгу. Это так странно — когда я с семьёй исчез из альфа-квадранта, я помню, что отношения между Федерацией и Кардассией были… ужасными. Я поверить не могу, что в итоге с этой планеты меня спасают злейшие враги моей родины.

— Пятнадцать лет — долгий срок, — пожала плечами женщина. — И никогда не поздно помочь нуждающимся и закрыть топор войны.

Кардассианец медленно кивнул и поднялся с кресла.

— Я бы хотел сообщить дочери.

— Сейчас свяжусь с Дре… лейтенантом Селезнёвым.

Если с мужчиной было достаточно легко, то его дочь оказалась созданием весьма своевольным. То ли дело в том, как она прожила всю свою жизнь, то ли в чертах характера… Но она страшно боялась отца, и при этом нисколько не уважал остальных. А отец, хоть и старался дать ей суровое кардассианское воспитание, при этом очень жалел ребёнка, раскаиваясь в том, что не смог обеспечить девочке достойную жизнь.

Поэтому когда девица взмолилась, что устала сидеть в шаттле, и хочет немного прогуляться по окрестностям, ей было сложно отказать. Единственное, Торун послала с кардассианкой Дрейка для безопасности.

— Торун вызывает Дрейка.

Ответом женщине была тишина. Лэм нахмурилась.

— Торун вызывает Дрейка, приём. Меня слышно?

Они не должны были оказаться в ситуации, когда бы лейтенант не мог ответить. Женщина бросилась к панелям шаттла. Что ж, точка положения коммуникатора весьма чётко выделялась на карте. По крайней мере, устройство не сломано.

— Фиксирую низкие жизненные показатели, — услышала женщина за своей спиной. — Полагаю, ваш человек оглушён. Вопрос, что стало с моей дочерью.

Торун оглянулась, с интересом наблюдая, как ловко кардассианец сориентировался в ситуации. Хотя ему, наверное, было и непросто адаптироваться к незнакомой технике.

— Компьютер, покажи всё кардассианские сигнатуры в радиусе пяти километров от коммуникатора Дрейка.

Женщина сразу же нашла глазами точку, явно принадлежавшую Мокату в шаттле. А вот вторая… Явно двигалась в сторону деревни.

— Её поймали, — скрипнул зубами кардассианец. — Не стоило их отпускать. Вы можете транспортировать её сюда?

— Сейчас узнаем, — пробормотала женщина, вбивая команды.

Когда транспортер считал указания и начал переносить на платформу частицы, Торун радостно выдохнула. Впрочем, когда она заметила, что переносится не одна фигура, она немедленно схватилась за фазер.

Каково же было её удивление, когда в шаттле оказалось странное животное, напоминающее лошадь, верхом на котором сидела кардассианка, ласково прижимающаяся к спине… Каза. То есть, Фатиция.

Как только перенос был завершён, начался хаос. Животное взбрыкнуло, испугавшись, и лихо сбросил с себя наездников. Каз подскочил, в ужасе оглядываясь, а девушка вся сжалась, со страхом глядя на отца.

Торун быстро установила силовое поле, чтобы животное не разнесло весь шаттл, и скомандовала гостям немедленно сойти с платформы. Те, ещё в ужасе, подчинились.

Когда проблема с животным на борту была решена, наконец, стало возможным обсудить интересную встречу.

— Я требую объяснений, — грозно сказал Мокат, и от холода в его голосе можно было закоченеть.

— Вы, создания Дьявола! Куда я попал?! — воскликнул Фатиций, а затем, заметив Торун, выпучил глаза. — Ты! Ты заодно с ними?! Я доверял тебе, я привёл тебя в священное место! А ты!..

— Отец, мы с Казом любим друг друга, мы должны были обвенчаться… — начала объяснять девушка запинаясь.

Мокат потерял дар речи от такого заявления. Услышав слова девушки, Фатиций расхохотался.

— Ваша дочь никогда не была умна. Она действительно думала, что я женюсь на ней только потому, что она носит этого выродка…

— Это наш сын! — вспыхнула девушка, отчего её серая кожа потемнела. А потом испуганно перевела взгляд на Моката. — Отец…

На кардассианца было страшно смотреть. Торун почувствовала необходимость вмешаться.

— Так, стоп. Я предлагаю вам всем успокоиться и начать сначала. Насколько я понимаю, Каз, вы состоите в отношениях с дочерью Моката?

Тот скривился.

— Не Каз. Крацет Фатиций. Я был долгое время в духовном странствии. Я был истощён и бредил наяву: когда я случайно увидел её, все мои пороки вырвались наружу. Я был уверен, что это происходит лишь в моей голове. Она была так добра и нежна… Но когда я наутро проснулся с этой тощей нагой девицей, я не нашёл ничего лучше, чем сбежать и сообщить в ближайшую деревню о последнем местоположении этих дьявольских отродий.

— Так это был ты?.. — прошептала девушка, резко отступив от своего возлюбленного.

— Ты обесчестил мою дочь!.. — взревел Мокат, набрасываясь на врага. Только силовое поле откинуло его и заставило немного успокоиться.

— Не то, чтобы она была против, — сплюнул Фатиций.

— Тише, тише, — постаралась успокоить мужчин Торун. — И как вы нашли её сейчас?

— Она каким-то образом покинула мне записку прямо домой, — скривился Фатиций. — Просила о встрече, говорила о своём выродке… Я подумал, что это будет отличный способ вновь поймать её, и она даже не будет сопротивляться.

— Я тебя уничтожу, — прорычал Мокат, отталкивая Торун от соответствующей панели.

А в следующее мгновение, пока женщина пыталась установить равновесие, произошло несколько вещей.

Девица откуда-то выхватила фазер и попыталась выстрелить в своего возлюбленного. Вот и ответ на вопрос, что стало с Дрейком.

Фатиций мгновенно среагировал и ловко вывернул ей руки, отбирая оружие и приставляя его к телу своей пленницы.

Мокат опустил силовое поле и поднял выпавший из рук Торун фазер.

— Твоё отродье тебе дорого? — ухмыльнулся Фатиций. — В таком случае ты сделаешь всё, что я скажу.

Торун заметила, что фазер в руках местного стоит на оглушении. Им определённо повезло.

У неё появилась идея. Подойдя к панели, она прошептала кардассианцу: «Позвольте, я». Если она сейчас сделает всё правильно, она сможет, задействовав транспортер шаттла и помощь «Даунтлесса», перенести их в разные комнаты. Понадобится исключительно точность и синхронность, но…

Она повернулась, чтобы намекнуть об этом Мокату, и увидела, как он ловко перемещает фазер в режим полной мощности и стреляет ровно в голову местному.

— Нет! — воскликнула вдруг девица и, резко толкнув удерживавшего её Фатиция, случайно приняла луч на себя.

* * *

Журнал капитана.

Звёздная дата 61143.0.

Сегодня выдался необычайно богатый на события день. В особенности, благодаря действиям нашей группы высадки.

Это действительно сложная история, которую никто не ожидал. Кроме запасов бенамита, благодаря которым наши инженеры смогли полностью восстановить двигатель квантового скольжения, мы нашли ещё и нового пассажира. К сожалению, одного.

Как сказала при отчёте лейтенант Торун, молодая кардассианка была эмоционально крайне нестабильна. Всё должно было закончиться благополучно для неё, если бы она в последний момент не встала снова на защиту местного жителя. А так, по нелепой случайности, она погибла от руки своего отца.

Мисс Торун пришлось экстренно транспортировать местного на «Даунтлесс», чтобы жертв не стало больше. К счастью, Доктору удалось немного изменить энграммы памяти местного. И теперь он считает, что всё произошедшее — это просто видения, которые всё ещё преследуют его с духовного странствия. А кардассианцы погибли при казни, как и было задумано.

Отец-кардассианец безутешен. Что же, его можно понять. Я до сих пор не уверена, правильно ли брать его на борт, но других вариантов нет. Некоторое время он будет работать с нашим Доктором, пытаясь прийти в себя.

Я не знаю, какой вывод можно сделать из этой истории. Я не вижу никаких ошибок, которые совершил мой экипаж. Разве что, я занесла лейтенанту Торун выговор в личное дело за то, что она бросила лейтенанта Селезнева без сознания на долгий срок. Но кроме этого…

Нет смысла ругать Моката за несдержанность. Он наказал себя сам. А размышлять, что могло быть, если бы не тот злополучный выстрел, теперь уже абсолютно бессмысленно.

Несмотря на уникальные данные, касаемо культуры нового вида, я нисколько не жалею, что наш корабль наконец снова готов двинуться в путь. Но, по просьбе группы высадки, в пещере, на месте, откуда был взят пласт бенамита, оставлен сундук с каким-то местным плодом, реплицированным в больших количествах.

Хочется верить, что урон, который мы нанесли своим вторжением данному виду, минимален. Но как знать…

А пока мы продолжаем свой путь. Вперёд.

Журнал капитана.

Звёздная дата 61157.5.

Мы повстречались с необычной расой. Пожалуй, с ними нельзя было не вступить в Первый Контакт. Они буквально поймали нас, когда мы пытались проскочить мимо их родной планеты в варпе. Это весьма развитое общество с несомненно выдающейся культурой, в том числе в вопросе Первого Контакта. Я и мой экипаж были приглашены на празднование в честь нашего знакомства.

Честно говоря, я не хотела бы терять времени больше, чем необходимо из вежливости. Мысль о том, что где-то там в космосе в моей помощи нуждается Чакотай, заставляет меня торопиться. Но эта необычная раса пригласила некоторых моих офицеров на научную конференцию в рамках культурного обмена. Боюсь, это точно не тот случай, где я могла бы сказать «нет».

Кэтрин Джейнвэй приколола к парадной форме коммуникатор и поправила причёску. Седая прядь бросалась в глаза, но Кэтрин не хотела её убирать. Это было не просто напоминание о её возрасте — это было подтверждение того факта, через что она способна пройти.

— Отлично выглядите, адмирал.

Джейнвэй вздрогнула. Оглянувшись, она заметила входящего в её кабинет Шрюса. Скривив губы в лёгкой улыбке, она поприветствовала его кивком.

— Благодарю, коммандер. Полагаю, вы принесли список экипажа, который отправится вместе со мной на планету?

Коммандер утвердительно кивнул и положил на стол капитана падд. Женщина отставила в сторону небольшое зеркальце и взяла устройство в руки, пробегаясь глазами по фамилиям.

— В список вошли офицеры смены «Альфа». Дежурство на корабле будет осуществлять смена «Бета», «Дельта» и «Гамма» на подхвате, — прокомментировал мужчина, сложив руки за спиной и ожидая реакции. Джейнвэй осталась довольна.

— Первый контакт в Квадранте Дельта, проходящий так мирно… Должно быть, для большинства офицеров это в новинку, — сказала женщина, откладывая падд и вставая из-за стола. Андорианец пожал плечами.

— Ничего экстраординарного не должно произойти, адмирал.

— Верно, — кивнула женщина. — И всё же мой опыт в Дельта-квадранте говорит о том, что порой тут случаются абсолютно непредсказуемые вещи. Поэтому следует обговорить меры предосторожности.

Мужчина слегка нахмурился, глядя, как Джейнвэй заказывает в репликаторе кружку какой-то жидкости, напоминающей чай, параллельно рассуждая о возможных опасностях.

— Во-первых, не ослабляйте бдительность, пока мы будем на планете. Пока часть экипажа отсутствует, неизвестные вражеские силы могут попытаться воспользоваться моментом, — отхлебнув напиток и слегка скривившись, она продолжила. — Во-вторых, держите транспортную наготове. Неизвестно, что может произойти. И, наконец, в-третьих, если вы заметите что-то подозрительное…

Шрюс молча слушал указания женщины, не комментируя, что она повторяет обычные требования к экипажу. Он уже заметил склонность женщины воспринимать всех окружающих её членов экипажа как детей. Видимо, подобные нравоучения её хоть немного, но успокаивали. Поэтому, когда Джейнвэй закончила свой монолог, он спокойно сказал: «Так точно, адмирал. Мы так и сделаем».

Женщина вздохнула, прокручивая в голове, что ещё она не сказала старшему помощнику. Почему-то она волновалась. Возможно, дело было в том, что это был первый раз, когда она оставляла «Даунтлесс». Конечно, здесь был прекрасный экипаж. Что могло пойти не так?..

— Сообщите Доктору и Ворику, чтобы направлялись к транспортерной. Я хочу с ними побеседовать перед тем, как они отбудут на конференцию, — заявила она напоследок. Похлопав андорианца по плечу, она улыбнулась. — Удачи, коммандер.

— Моя одногруппница в Академии говорила, что удача для неудачников, — заявил мужчина. Его рожки ненадолго дёрнулись, когда Джейнвэй коснулась его рукой. — Поэтому я пожелаю вам успехов, адмирал.

* * *

Журнал капитана.

Дополнение.

Мне радостно видеть взволнованные лица моих офицеров. В их глазах горят живой интерес и жажда исследований. Это напоминает мне, что даже на такой миссии, как эта, нельзя забывать о первостепенной нашей задаче — оставаться офицерами Звёздного Флота.

Признаться, помнить об этом мне ой как непросто. Последние недели выдались нелёгкими. После достаточно радостного старта, неожиданной истории прямо на входе в туманность, образовались две недели мучительного ожидания, пока «Даунтлесс» следовал намеченному курсу. История с двигателем и вовсе привела меня в тихую ярость, когда я узнала, что придётся застрять на орбите той планеты на некоторое время. Поэтому и радоваться встрече с новой расой я смогла далеко не сразу. Остановила меня только мысль, что я превращаюсь в того циничного адмирала Джейнвэй, которого видела однажды. Зацикленную лишь на одном, и ради этого готовую пожертвовать всем. Подобное мне сильно не понравилось.

И всё же, я планирую найти Чакотая до того, как поседею окончательно. Иначе я точно не могу ручаться, что мне в голову не взбредёт идея бороться со временем…

* * *

Доктор радостно поприветствовал адмирала. Он моментально окинул женщину своим быстрым профессиональным взглядом, отметив лёгкую бледность и прогрессирующую худобу. На Земле до такого не доходило. Сощурившись, он мысленно сделал себе пометку: следить за питанием адмирала получше. Эх, как бы с этим сейчас помог Ниликс!

— Я желаю вам удачи, Доктор, Ворик, — окинула их тёплой улыбкой женщина. — Думаю, вам давно пора было выступить на конференции. В конце концов, вы, Доктор, не посещали подобные мероприятия ещё с «Вояджера», — голограмма кивнула. Это была правда. Его посещение Земли по большей степени ознаменовалось его правами за собственную свободу. Кэтрин Джейнвэй практически пришлось повторить «суд над Дейтой», чтобы он смог вернуть себе мобильный излучатель и начать искать работу.

— Надеюсь, ваше пребывание на планете также будет приятным, — несколько чопорно отозвался вулканец. Доктор кивнул.

— Запускайте, — скомандовала Джейнвэй, становясь на платформу транспортера. Энсин Сара кивнула и активировала устройство.

На планете было тепло и приятно. Климат навевал мысли о курортах и отдыхе. Кэтрин с упоением вдохнула жаркий солёный воздух — где-то поблизости явно было море.

К ней и появившимся за её спиной офицерам двинулась делегация. Одетые в пышные наряды, местные жители вежливо склонились в странноватом жесте. Джейнвэй его повторила, наблюдая за радостными улыбками чужаков. Главный из них вышел вперёд представляясь. Церемония Первого Контакта официально началась.

Это был действительно уютный мир. Особенно в глаза бросалось дружелюбие, которое, казалось, лезло из всех щелей. Ей предложили на выбор много необычных блюд, рассказали о культурных традициях и пригласили присоединиться к празднику, который как раз должен был проходить у них в этот день. Адмирал Джейнвэй чувствовала удовлетворение — наконец-то всё шло как надо.

Отчитавшись Шрюсу о том, что всё в порядке, она сама не заметила, как предложила отправить часть экипажа в короткую увольнительную на время праздника. Конечно, на планете было очень уютно и безопасно. Но она с трудом поняла, что предложила, когда Шрюс её переспросил.

— Мне казалось, вы не хотели задерживаться на планете более, чем необходимо, адмирал, — заявил андорианец, и Джейнвэй буквально почувствовала его недоумение. Она сама удивилась своему предложению, но идти на попятную всё же не стала.

— Думаю, офицерам будет полезно посмотреть на местные обычаи, коммандер. Тем более, как я поняла, этот праздник будет у них проходить одновременно с конференцией Ворика и Доктора. Мы не задержимся сильно, а экипаж посмотрит, каким удачным бывает Первый Контакт в Квадранте Дельта.

— Тогда я сформирую списки желающих, адмирал, — подчинился Шрюс. Женщина широко улыбнулась.

— Прекрасно. Найдите пару минут, когда вас кто-нибудь сменит на мостике, и спускайтесь к нам. Думаю, без вас «Даунтлесс» за пятнадцать минут не взорвётся, а вы сможете попробовать местную кухню. Полагаю, вам это понравится. Конец связи.

Она впервые за долгое время чувствовала себя необычайно легко. Ей казалось, что она вернулась на много лет назад, когда «Вояджер» только начал своё путешествие. Она тогда была молодой и, возможно, намного более оптимистичной, чем сейчас. Долгие годы пути и сложных решений сделали её черствее. И всё же, сейчас… Ей казалось, что она снова та Кэтрин Джейнвэй. Которая наслаждается своими первыми подвигами в качестве капитана и верит, искренне, а не потому, что это стало навязчивой идеей, что её команда сможет вернуться домой.

Она, широко улыбнувшись, заказала ещё один напиток. Он напоминал ей кофе, который когда-то готовил ей Ниликс. Но вместо отвращения она сейчас чувствовала прилив ностальгии и радости.

А ведь когда-то она, рискуя экипажем, завела корабль в живую туманность, лишь бы обеспечить достаточно энергии кораблю, чтобы иметь возможность реплицировать себе настоящий кофе. Когда она успела дойти до того, что начала скучать по самым грустным моментам своей жизни?

— Адмирал Джейнвэй? — окликнули её. Обернувшись, она заметила уже знакомого ей главу планеты. Он протянул ей руку. — Пойдёмте со мной. Уже скоро наши артисты устроят шоу.

Она кивнула и взяла мужчину под локоть. Что же, на шоу стоило поглядеть…

* * *

— Спасибо, я премного рад. Ещё раз спасибо.

Раскланиваясь с каждым, с кем провёл последние несколько часов на конференции, Доктор чувствовал необычайное удовлетворение. Все выступавшие учёные теперь наслаждались фуршетом, что, к сожалению, было недоступно голограмме. Впрочем, подходившие снова и снова к нему гуманоиды, желавшие рассмотреть поближе пришельца, весьма тешили его эго.

— Наслаждаетесь? — услышал он знакомый голос и обернулся. Рядом с ним стоял Ворик, глядя на него со скрытой иронией, которая бывала только у вулканцев.

— Общение с коллегами-учёными и вправду приносит удовлетворение, — задрал подбородок Доктор приосанившись. — Впрочем, думаю, вы меня понимаете. Как прошло ваше выступление, мистер Ворик?

— В целом, продуктивно. Мне задавали интересные вопросы, касающиеся варп-двигателя, — приподнял одну бровь инженер, сложив руки за спиной. — Как оказалось, их технологии несколько отличаются от наших, хотя и дают тот же эффект. Это любопытно. Однако, — он сделал небольшую паузу, привлекая внимание Доктора. — Есть кое-что более важное. Я заметил неполадки со связью с «Даунтлессом».

Это заявление заставило голограмму нахмуриться. Активировав свой коммуникатор, он попробовал связаться с кораблём. Впрочем, это только подтвердило слова вулканца. И это было странно.

— Вы пробовали связаться с адмиралом? — поинтересовался Доктор, взмахом руки отсылая прочь официанта, пытавшегося всучить ему напиток.

— Да. Это не принесло никакого результата.

Это начинало напрягать. Доктор попробовал связаться с адмиралом Джейнвэй самостоятельно, но это не принесло никакого эффекта. Он, нахмурившись, поглядел на Ворика.

— Насколько мы знаем по последним показаниям датчиков, у этой планеты нет никаких блокирующих сигнал особенностей. А значит, это даёт нам два варианта. Либо корабль ушёл с орбиты, либо нам по каким-то причинам не отвечают. Аналогично с адмиралом Джейнвэй и членами экипажа вместе с ней, — сухо констатировал вулканец, слегка приподняв одну бровь.

— Не думаю, что Кэтрин Джейнвэй решила бы нас бросить здесь, — хмыкнул Доктор. — Впрочем, также сложно представить, почему все перестали отвечать на коммуникаторы. Мистер Ворик, есть ли способ проверить, находится ли «Даунтлесс» на орбите, не считая связи?

Вулканец слегка хрустнул костяшками пальцев, словно пытаясь показать скуку.

— Именно поэтому я к вам и подошёл, Доктор. Я полагаю, что «Даунтлесс» на орбите, но что-то случилось с экипажем на борту. Зная коды доступа, я могу запросить экстренную транспортацию с помощью компьютера. Но эта операция автоматически перемещает только в лазарет. Если на корабле неспокойно, например, он захвачен, я не смогу мгновенно исчезнуть, оставшись незамеченным.

Доктор сощурился понимая. Почесав подбородок длинным пальцем, он медленно проговорил:

— Вы бы хотели, чтобы на «Даунтлесс» первым отправился я. Что же, это действительно логично. Если всё будет хорошо, я либо попробую связаться с вами, либо вернусь с помощью транспортера назад.

Инженер одобрительно склонил голову, внимательно глядя на голограмму из-под густых бровей, ожидая дальнейших слов. Доктор раздражённо вздохнул. Подобные задачи вечно вызывали в нём смешанные чувства. С одной стороны, он терпеть не мог заниматься задачами в одиночку. Это напоминало ему о временах, когда он был заперт в медотсеке и никто не считал должным с ним перекинуться лишним словом. Так что в подобных ситуациях он весьма понимал известного врача Звёздного Флота Леонарда МакКоя, прославившегося не только своими невероятными исследованиями, но и фразой: «Я Доктор, а не…». И всё же он страстно любил быть всеобщим спасителем и последней надеждой. Это чрезвычайно тешило его эго. Внимательно окинув взглядом веселящийся народ, он, усмехнувшись, сказал:

— Что же, веселитесь в моё отсутствие, Ворик, пока я сделаю всю работу.

Тот лишь приподнял бровь и спокойно произнёс код аварийной транспортации, активировав коммуникатор Доктора. Мир в то же мгновение распался тысячей искр, чтобы вновь собраться в другом месте.

Доктор моментально огляделся. Что же, его медотсек выглядел как обычно. За исключением того, что было очень тихо. Скользнув к компьютерной панели, Доктор для начала проверил, не находится ли кто поблизости от медотсека. Когда внутренние сенсоры не выдали ничего, он слегка расслабился. Что же, как минимум не нужно было торопиться деактивировать себя.

Впрочем, теперь вопросы становились серьёзнее.

— Компьютер, — скомандовал Доктор, подходя к своему кабинету. — Есть ли на борту «Даунтлесса» посторонние?

— Никак нет, — отозвался компьютер нежным женским голосом.

— Сколько в данный момент на корабле находится членов экипажа? — продолжил Доктор, доставая из шкафчика трикодер. Если на корабле успела разразиться эпидемия, ему он точно понадобится.

— На борту «Даунтлесса» сейчас находится только голограмма экстренной медицинской помощи на мобильном излучателе.

А вот этот ответ заставил Доктора замереть нахмурившись. Это кое-что ему напоминало, и это ему точно не нравилось. Не любил он, когда его экипаж исчезал. Помнил он несколько таких случаев…

Впрочем, благодаря опыту таких ситуаций, он точно знал, что ему стоит делать.

— Компьютер, активировать голограмму аварийного командования, — чётко заявил он, ожидая, когда перестроятся подпрограммы. Когда ничего не произошло, он нахмурился. Неужели при переносе его программы на «Даунтлесс» что-то пошло не так?

— Кто-то запрашивал помощь? — наконец, послышалось рядом. Доктор обернулся и не поверил собственным глазам. — Я голограмма Джейнвэй. Чем могу быть полезна, Доктор?

Доктор закатил глаза. Выслушивать указания голографической версии адмирала ему ещё точно не приходилось.

* * *

— Итак? — Джейнвэй вопросительно посмотрела на него, создавая из воздуха кружку с кофе. Она больше всего напоминала Доктору того капитана Джейнвэй, которую он видел в самый первый год путешествия «Вояджера». Всё — от причёски и до интонаций. Забавно. Он также при первой активации был похож на Льюиса Циммермана?

— Не знал, что голограмму Джейнвэй встроили в «Даунтлесс», — хмыкнул Доктор. — Я полагал, это фишка только «Протозвезды».

— В моих банках памяти есть файл под названием «активация», согласно которому первым делом я должна передать сообщение адмиралу Джейнвэй от Б’Еланны Пэрис. Но у меня не получается обнаружить её на корабле, — нахмурилась голограмма.

— В этом и есть небольшая проблема. На корабле нет экипажа. Я пытался активировать свои старые подпрограммы аварийного командования, чтобы получить доступ ко всем системам корабля и разобраться, что случилось. Но, очевидно, на основе моих файлов сделали вас, — Доктор поклонился иронизируя. Джейнвэй же на мгновение зависла, прежде чем удивлённо на него посмотреть.

— Уместно ли будет тогда сказать, что Кэтрин Джейнвэй, с которой взяли мою личность, является моей матерью, а вы, чьи подпрограммы стали моей программной основой, моим отцом?

Доктор поперхнулся, странно поглядев на голограмму, внимательно его изучавшую. Пожалуй, последнее, о чём он когда-либо думал, каково это — быть отцом ребёнка Кэтрин Джейнвэй. Теория звучала логично, хоть и была до нелепости смешной. Встряхнув головой, он предпочёл пока об этом не думать.

— Оставим пока тонкости моего с вами родства и займёмся важными вопросами. Вы имеете доступ к управлению системами корабля?

ГолоДжейнвей кивнула, мысленно прогоняя список доступных ей файлов.

— Согласно моему коду, в первую очередь я являюсь консультантом действующего капитана корабля. Однако при его отсутствии я имею доступ к большей части вспомогательных систем, необходимых для поддержания рабочего состояния корабля.

— Отлично. Каково состояние системы связи?

— Превосходное. Всё работает как часы.

Доктор кивнул задумавшись. Значит, им не отвечали, потому что на корабле просто никого не было. Однако оставался вопрос с коммуникаторами экипажа. Почему они не могли с ними связаться? Все коммуникаторы не могли разом сломаться.

— Компьютер, просканировать планету. Наблюдаются ли какие-то помехи для связи? Есть ли данные о членах экипажа? Ловят ли сигнал коммуникаторы?

— Никаких помех не обнаружено. Весь экипаж «Даунтлесса» в данный момент находится на планете. Коммуникаторы принимают сигнал, — отозвался механический голос. Голограмма Джейнвэй внимательно посмотрела на Доктора, анализируя ситуацию.

Доктор усиленно размышлял, что делать дальше. К сожалению, без его подпрограмм он продолжал думать как медик, и все его мысли крутились вокруг идеи эпидемии, обрушившейся на экипаж. Что ещё могло вынудить всех покинуть корабль?

— Полагаю, в текущей ситуации я выше по званию, Доктор, — сощурилась Джейнвэй, отхлёбывая голографический кофе. — Теперь, когда я предоставила вам необходимые данные, прошу вас ввести меня в курс дела. Доложите всё, что мне необходимо знать.

Доктор смерил голограмму взглядом. Кто бы она ему ни была, дочь или начальник, она точно имела право знать. В конце концов, она была Кэтрин Джейнвэй — значит, она должна была придумать выход из ситуации.

И он приступил к рассказу.

Она слушала внимательно не перебивая. Лишь иногда делала глоток кофе, слегка улыбаясь при этом и потирая виски пальцами — точь-в-точь как оригинал. Маленькая женщина, пусть и из фотонов, быстро проанализировала информацию и, едва доклад был окончен, распорядилась:

— Для начала свяжитесь с Вориком, Доктор, как и планировали. Я проверю системы и логи корабля. Это займёт несколько минут. Если всё пройдёт хорошо, транспортируем главного инженера на борт. Я уже запустила внутреннее сканирование корабля, никаких признаков инфекции обнаружено не было. Если на планете действительно есть какая-то эпидемия, затронувшая экипаж, вы сможете оценить состояние Ворика и, если что, приступить к созданию лекарства. Также мы узнаем, что в данный момент происходит на планете. После чего необходимо будет заняться возвращением экипажа на корабль. Чтобы там с ними не происходило.

Голограмма Джейнвэй растворилась в воздухе, видимо, перенесясь мостик. Доктор вздохнул. Это было странно, очень странно… Но она была права.

Пора было связаться с Вориком.

* * *

— Вы не торопились, — отметил вулканец, наконец появившись в транспортерной. Доктор немедленно начал сканирование, следя за показаниями трикодера.

— Дело приняло несколько неожиданный оборот, — заявил он, внимательно глядя на графики на экране устройства. — Что происходило на планете?

— Бурные празднования. Оказывается, у них сегодня какой-то важный день. Местные уже успели вкусить алкоголя, и буквально каждый пытался втянуть меня в какие-то игрища и споить. О каком неожиданно повороте идёт речь?

— Я обнаружил, что мои подпрограммы аварийного командования были извлечены. На их основе была создана другая голограмма. В данный момент, она на мостике.

Ворик с интересом взглянул на Доктора, когда он упомянул другую голограмму. Подойдя к панели рядом с платформой, он вызвал на экран базу данных использования транспортера за последние пять часов. Доктор с интересом взглянул на список. Он был очень и очень приличный: постепенно, все члены экипажа покинули корабль по неясной им причине.

Транспортация лейтенанта Ворика на борт «Даунтлесса», транспортерная 1. Аварийная транспортация ЭМГ «Доктор» на борт «Даунтлесса», медотсек. Транспортация энсина Хили в квадрат Бета-Три-Пси-21. Транспортация энсинов Адами и Карт туда же. Транспортация младшего лейтенанта Шварц и члена экипажа Мокат туда же. Транспортация…

— Компьютер, с каким интервалом во времени в среднем экипаж транспортировался в квадрат Бета-Три-Пси-21? — спросил Ворик, глядя на список.

— В среднем, двадцать три минуты и сорок одна секунда.

Ворик и Доктор переглянулись. Это было действительно странно.

— Полагаю, джентльмены, это позволяет отмести версии похищения и экстренной эвакуации, — прямо перед ними из воздуха возникла голограмма Джейнвэй, сложив руки за спиной. Ворик приподнял бровь, оглядывая её, но удержался от комментария. Та, словно ни в чем не бывало, продолжила. — Я проанализировала все данные, к которым смогла получить доступ. Личные журналы последних покинувших корабль нижнепалубных офицеров содержат интересную информацию. Если отбросить лишнее, получается, что все отправлявшиеся на планету офицеры переставали отвечать на связь примерно через пятнадцать минут. После этого отправлялась новая группа высадки. Никто не вернулся с помощью транспортера назад.

— Никто, кроме нас, — отметил Ворик, сложив руки на груди. Доктор начал взволнованно расхаживать по помещению.

— Вряд ли речь идёт о какой-то эпидемии, — заявил он, рассуждая вслух. — Ладно, я голограмма, но лейтенант Ворик, пусть и вулканец, подвержен болезням благодаря гуманоидному происхождению. Однако я не обнаружил ничего необычного. Если всех взяли в плен, почему с нами конференции обходились так по-доброму?

— Рабочая сила, — задумчиво проговорила Джейнвэй, привлекая к себе внимание. Заметив взгляды, она пояснила. — Возможно, экипаж «Даунтлесса» постепенно подвергся изменению памяти, как было в последний год путешествия «Вояджера».

— Это было неприятно, — прокомментировал Ворик, очевидно, припоминая события давно минувших дней. — Но маловероятно, что в Дельта-квадранте есть ещё одна планета с подобной тактикой.

Доктор резко прекратил наворачивать круги и сердито стукнул рукой по панели. Ворик и голографическая Джейнвэй переглянулись.

— Мне кажется, совершенно очевидно, что нам необходимо вернуться на планету и найти наших, — заявил он, мрачно поглядев на транспортер. — Пусть на лейтенанта Ворика и не подействовало то неизвестное на планете, лучше не рисковать. Я отправлюсь вниз один и, как встречу кого-нибудь из экипажа, немедленно передам данные на «Даунтлесс».

— Вы не учитываете все факторы, Доктор, — приподнял одну бровь Ворик, склоняя голову. — Ни я, ни голограмма аварийного командования не обладаем достаточными знаниями в сфере медицины. Только вы сможете достаточно быстро определить, с чем мы столкнулись, с помощью оборудования медотсека.

— Но…

— Довольно, — вмешалась Джейнвэй, строго глядя на мужчин. — Как ваш консультант, я советую вам не тратить время понапрасну. Полагаю, вы оба согласитесь с тем, что членов экипажа необходимо возвращать на корабль. Лейтенант Ворик, есть ли возможность транспортировать если не всех, то сразу многих, если ни у кого из них не будет коммуникаторов?

Инженер задумался. Прикинув их технические возможности и список оборудования, он кивнул. Что-то быстро набрав на экране транспортерной панели, он с чисто вулканским скептицизмом поджал губы. Очевидно, ещё пару минут транспортер активно сопротивлялся его действиям, после чего он вынес вердикт.

— Вычислить всех чисто по биологической сигнатуре не удаётся. Но, если бы я спустился вниз, я мог бы установить портативные усилители сигнала.

Доктор вздохнул, признавая своё поражение. Похлопав вулканца по плечу, он потребовал:

— В таком случае будьте осторожны. И не выключайте связь. Настройте трикодер на непрерывное сканирование, чтобы данные моментально переносились ко мне в медотсек.

Голографическая Джейнвэй улыбнулась. Ей было приятно быть полезной, помогая таким уникальным членам экипажа. Интересно, если всё закончится благополучно — какая её будет ждать судьба? Вряд ли адмирал Джейнвэй хотела бы иметь в качестве консультанта на корабле свою копию.

Впрочем, проблемы надо решать по мере их поступления.

* * *

Ворик действительно считал, что вулканцев недооценивают в Федерации. Их считали безэмоциональными, равнодушными ко всему происходящему. И мало кто задумывался, какая лавина эмоций скрывалась под маской вечного спокойствия. По крайней мере, у Ворика.

Возможно, это был лишь его крест, и другим было намного проще. Как знать. Однако благодаря и вопреки этому он достаточно неплохо понимал землян. Не особо уважал, ведь они редко старались скрывать эмоции, но всё же понимал. И, даже не являясь бетазоидом, он научился распознавать эмоции своего капитана без помощи телепатии.

Он помнил её на «Вояджере» в худшие моменты. Когда команда на несколько недель оставалась брошена, пока Джейнвэй не могла даже при помощи Доктора и Чакотая выбраться из депрессии. Когда в критические моменты женщина буквально тащила весь корабль на себе, работая наизнос.

И он уж точно мог определить с первого взгляда, когда адмирал Джейнвэй была не в себе.

Едва луч транспортера рассеялся, Ворик обнаружил, что он оказался на краю площади, где сейчас вовсю плясали люди. От обилия пышных цветных одеяний у мужчины почти начала болеть голова, однако зрелище было всё же захватывающим.

Под дивную музыку местные плясали, и их танец чем-то завораживал. Множество прыжков, хлопков и поворотов приковывало взгляд, и появлялось желание присоединиться, слившись с толпой. И по-видимому, он был вовсе не первым, кому пришла в голову эта мысль — присмотревшись, Ворик начал подмечать в толпе знакомые лица.

Помотав головой и сбросив наваждение, мужчина спокойным голосом начал докладывать:

— Я нахожусь на главной площади столицы. Кажется, мы с вами, Доктор, были в более провинциальном городке. Здесь отличается архитектура. Более изящные и старинные здания. Прямо сейчас здесь в самом разгаре праздник. Все танцуют, веселятся, и, кажется, распивают увеселительные напитки — я заметил что-то вроде бочек с краниками неподалёку.

— Отлично, лейтенант. Мне пришла в голову мысль. Подойдите поближе к напиткам и столам с едой — давайте просканируем их. На данный момент я не вижу ничего подозрительного в атмосфере и окружающих веществах.

Ворик решил плавно обойти площадь по краю, краем глаза следя за членами экипажа. Танцующие и веселящиеся офицеры явно не производили впечатления пленников. Более того, он заметил, что большинство переоделись в наряды местных, — и где только раздобыли?

Когда он якобы случайно столкнулся с младшим лейтенантом Шварц, исполняющей обязанности главной медсестры, та вполне жизнерадостно с ним поболтала, обрадовавшись встрече. Девушка явно была довольна увольнительной, а также своим новым платьем и шипящим напитком в руке. На одежде не было никакого признака коммуникатора. И когда он потребовал, чтобы она немедленно вернулась на корабль, Шварц вдруг возмущённо заявила, что адмирал ещё не объявляла конец увольнительной. Это было прямое неподчинение. И это было крайне нелогично.

Спустя буквально несколько минут, как он отошёл от раздражённой Шварц, к нему подошёл какой-то местный, который жизнерадостно предложил присоединиться к празднованию. В чём суть Ворик так и не понял, но больно целеустремлённо на него пытались напялить яркую блузу с цветами из тончайшего шёлка и брюки с самыми широкими штанинами, которые когда-либо видел мужчина. Пришлось сдаться, чтобы отвязаться от настырного местного и надеть предложенную одежду поверх формы. Это было неудобно, но пришлось смириться.

Подойдя к столу с напитками, вулканец просканировал их и передал данные Доктору. Трикодер не распознал ничего необычного, однако возможно лучшее оборудование медотсека могло заметить что-то постороннее.

Поняв, что ходить по краю площади бессмысленно, он решил пробраться вглубь и попробовать найти адмирала. Конечно, её вполне могли бы увести куда-то на переговоры… И всё же, надежда умирала последней.

Сновать между танцующими парами, то и дело менявшимися местами, было задачей непростой. Но Ворик упорно пробивался сквозь толпу, заодно мысленно считая всех увиденных им офицеров.

И вот, когда он почти пробился в середину площади, он увидел Её.

В ярко-алом платье с огромными жёлтыми цветами и пышной юбкой, волосами, в которые она успела вплести венок, она меньше всего напоминала командира. Заливисто хохоча, она ловко отплясывала с каким-то мужчиной. Ворик не помнил, когда бы видел Кэтрин Джейнвэй такой. Даже в бытность капитаном, даже на вечеринках Ниликса, даже когда «Вояджер» попал наконец в Альфа-Квадрант… Она всегда была в первую очередь капитаном, и только потом женщиной. А сейчас… Что-то изменилось. И дело было даже не в одежде. Что-то в поведении, взглядах, выражении лица. Всём этом эмоционально-человеческом, что так раздражало вулканца.

Это место точно что-то сделало с экипажем. И с Кэтрин Джейнвэй в особенности.

Оглядев площадь, он нахмурился. Идея с портативными транспортерами точно требовала доработки — слишком много тут было местных жителей. Но что-то точно надо было делать. Возможно, если бы он смог добраться до адмирала, он смог бы активировать аварийную транспортацию на корабль прямо к Доктору? Или хотя бы для начала понять из разговора, что здесь, собственно, происходит.

Решив, что данная идея логична, он целенаправленно пошёл к Джейнвэй, как раз ловко кружившейся с каким-то мачо. Подойдя к ней, он традиционным жестом пригласил её на танец. Местный нехотя уступил, а женщина широко улыбнулась.

— Лейтенант Ворик, какой приятный сюрприз! Ваша конференция уже закончилась?

— Давно, адмирал, — сухо сказал мужчина. — Было неожиданно обнаружить, что весь экипаж «Даунтлесса» спустился на планету.

— Весь? — на мгновение удивилась женщина, но в следующую же секунду пожала плечами. — Ну, не стоит винить экипаж, лейтенант. Здесь потрясающий праздник. Я давно так не веселилась. А вы пробовали местную кухню? Просто невероятно!

— Адмирал Джейнвэй, — Ворик внимательно посмотрел в глаза своему командиру. — То есть покинувшие корабль без разрешения офицеры останутся даже без выговора с занесением в личное дело? И вы разрешите всем остаться здесь, пока «Даунтлесс» на орбите находится под контролем голограммы?

Ворик старательно пытался нащупать крючки ответственности женщины. Обычно вопросы дисциплины и порядка были для неё весьма важны, но сейчас, казалось, она нисколько не озаботилась его опасениями.

— Здесь прекрасно, лейтенант, — лишь пожала плечами Джейнвэй. Вулканец заметил, что у неё на груди не было коммуникатора. Даже у неё. Да что это всё значит?! — Вы заметили, что здесь много представителей самых разных рас? И они благополучно живут друг с другом в мире. У них есть свой свод законов и правил. Называют себя «братством», стремятся к исследованиям… Ничего не напоминает?

— Звучит как реклама Федерации. Хотите сказать, что вы нашли для себя Новую Землю?

Глаза женщины на мгновение вспыхнули при упоминании Новой Земли. Ворик понял, что наконец попал в цель. Они перестали танцевать, вместо этого сверля друг друга взглядами. Нахмурившись, Джейнвэй сложила руки на груди, словно пытаясь защититься от его слов.

— Мне неприятен ваш намёк. Никто не собирается здесь оставаться дольше необходимого. Эти милые люди пригласили нас присоединиться к празднованию на сегодня. Так что вечером или, если нас устроят тут, завтра утром весь экипаж вернётся на корабль.

— А до этого момента корабль останется на орбите с одним офицером и голограммой?

— Вот и придумайте что-нибудь, — огрызнулась женщина и попыталась вернуться к танцующим. Ворик понял, что больше ждать нельзя.

— «Даунтлесс», экстренная транспортация в медотсек. Немедленно, — скомандовал он, резко притянув к себе адмирала. Прежде чем она успела сообразить, что происходит, их захватил световой луч.

* * *

Джейнвэй умела сопротивляться. Им пришлось постараться, чтобы вдвоём с Доктором удержать сопротивляющуюся женщину. Сейчас она напоминала скорее загнанное животное, чем себя.

Доктор скрутил адмирала ремнями и вколол снотворное, и теперь внимательно исследовал каждую клеточку тела женщины. Напиток в стакане, также перенесённый и чудом не разлитый, теперь занимал почётное место с надписью «образец 1».

— Есть что-то интересное? — поинтересовался Ворик, глядя на спящую женщину.

— Буквально всё, — огрызнулся тот. — Начнём с того, что в крови адмирала я обнаружил вещества, весьма напоминающие наркотики. Причём это не поддаётся сканированию трикодера, ваши данные, присланные ранее, мне ничего не дали. Мне это удалось определить только с помощью серьёзного оборудования благодаря этому несчастному образцу, потому что я целенаправленно искал вещества, способные видоизменять сознание.

— Логичная предосторожность, — заметил Ворик. — Наш разговор с адмиралом был очень… странным.

Доктор ввёл какую-то команду на панели, и на экране появилось множество каких-то данных. Вулканец не особо разбирался в химии и биологии, но понял, что голограмма прямо сейчас исследует вещество.

— Наркотик лёгкий, но при этом действует быстро. Создаёт хорошее настроение, снижает моральные устои, помогает почувствовать себя свободным от обязательств. И, конечно, вызывает чувство сильной жажды, отчего хочется пить всё больше и больше напитка. Полагаю, праздник не закончится сегодня вечером, — прокомментировал данные мужчина хмыкнув. Взяв гипошприц, он начал набирать туда какую-то жидкость.

— Что происходит с течением времени?

— Действие только усиливается с накоплением вещества в организме. Чем больше времени проводит человек с этим наркотиком, тем тяжелее будет идти восстановление. Классический случай.

Гипошприц ввёл жидкость в шею Джейнвэй, и та слегка застонала, но не очнулась. Доктор удовлетворённо кивнул и снова начал просматривать какие-то данные.

— Надо срочно транспортировать весь экипаж на корабль, — заявил Ворик.

— Не советую торопиться, — нахмурился Доктор. — Вы же видели, в какое буйство пришла адмирал. И я пока не уверен, через сколько я смогу привести её в чувство. Сейчас я ввёл что-то вроде стандартного нейтрализатора, но я не уверен, через сколько времени её организм полностью очистится. Медотсек не резиновый, и если вы за раз транспортируете сюда двадцать буйных, мы их вряд ли сможем спокойно уложить на наши пять биокроватей, одна из которых уже занята.

Вулканец кивнул. Ещё раз взглянув на спящую женщину, он слегка сжал кулаки.

— В таком случае я найду коммандера и лейтенанта Нога и постараюсь их сюда перенести по одному.

— Ничего не пейте, — напомнил Док. Ворик счёл это за благословление и пошёл прочь из медотсека.

* * *

Хук андорианца был весьма мощным, и Ворик благословил тот день, когда решил взять пару уроков бокса у коммандера Чакотая на «Вояджере». Благо прежде, чем успела развязаться настоящая драка, Ворик смог дотянуться до шеи Шрюса вулканским нервным захватом. С Ногом он уже не рисковал и транспортировал уже обмякшее тело молодого ференги.

Доктор спокойно устроил своих новых пациентов на биокроватях, залечил разбитую бровь у инженера и вновь занялся своими больными. Так Ворик вскоре смог незаметно выкрасть Торун и телларита Ноума, главу научного отдела. После этого он решил немного притормозить, давая время Доктору. И не прогадал, потому что в какой-то момент он заметил транспортацию на корабль. Которую совершали явно не офицеры Звёздного Флота.

— Тридцать биосигнатур транспортировались с замаскированного корабля рядом, — появилась голографической Джейнвэй прямо перед Вориком. — Они обошли нашу защиту и прямо сейчас направляются к инженерному и мостику.

Ворик скрипнуло зубами. Как, чёрт побери, один инженер и две голограммы должны были удержать корабль?

— Задержать любой ценой, — распорядился он, влетая в турболифт. Он должен оказаться на мостике первым.

Ему повезло. Подбежав к тактическому посту, он вперился взглядом в красные точки, рассеянно двигающиеся по карте. Что же, он подготовит им сюрприз.

Потребовалось несколько минут, чтобы на траектории пути чужаков возвести силовые поля, ограничивающие передвижение. Нельзя было полагаться, что это точно удержит их насовсем, но это точно должно было их задержать.

— На борту посторонние. Сейчас я и сдерживаю. Но советую вам забаррикадировать от посторонних медотсек, — вулканец связался с Доктором, пока сам возводил дополнительные силовые поля вокруг турболифтов и входов в трубы джеффри.

— Я Доктор, а не партизан, — выругалась голограмма.

— А я инженер, и всё же, нам придётся удерживать корабль. Помнится, в тот раз с Судером на «Вояджере» вы вполне неплохо справились. Как и в случае с хирогенами.

Доктор ничего не ответил. Ворик проверил фазер. Это будет интересная битва…

* * *

— Они довольно успешно взламывают защиту корабля, — сказала Джейнвэй по связи, наблюдая за чужаками из-за угла. — Похоже, они пытаются ввести через настенные панели какую-то программу со съёмного носителя. Мистер Ворик, советую проверить базу данных компьютера.

— Они вводят некий саморазвивающийся компьютерный вирус. Программа разрастается быстрее, чем её блокирую я, — откликнулся Ворик.

Джейнвэй нахмурилась. Если бы она только могла хоть что-нибудь сделать…

Словно угадав её мысли, Ворик сообщил:

— Я внёс поправки в вашу программу, Джейнвэй. Теперь вы можете обретать плотность по собственному желанию. Сделайте всё, чтобы замедлить захватчиков.

Второй раз повторять было не надо. Она за пару секунд раздобыла оружие и быстро изучила обстановку. Улучив момент, она выскочила перед несколькими чужаками с фазером наперевес, оглушив их. Но после этого пришлось резко перенестись в другое место — поднялась паника.

— Вирус находится на изолинейном чипе. Я попробую его выкрасть, но они знают, что я где-то рядом.

Следующая её попытка была уже не настолько успешной. Враги были готовы к её появлению и на неё немедленно был направлен шквал огня. Это было и неприятно. Конечно, благодаря голографическому происхождению, на Джейнвэй фазеры не действовали так, как обычно. Однако световой луч при столкновении заставлял голопроекторы глючить. А это было крайне неприятно — это могло вывести из строя голоматрицу.

По правде говоря, при всей базе теоретических знаний в её голове, она не была готова к сражению в соотношении тридцать к одному.

Появившись за углом, она напала на врагов исподтишка, вырубив сразу двоих. Мысленно сделала заметку: «один к двадцати пяти». Что ж, это звучало уже приятнее.

Фактически это было самое странное сражение, в котором когда-либо участвовал Ворик. Вначале задача была достаточно проста: вместе с голограммой они попробовали окружить врагов в одном из коридоров. Джейнвэй даже всё-таки удалось выкрасть изолинейный чип. Однако всё оказалось намного сложнее, когда энергетические щиты рухнули. Самообучающийся вирус уже гулял по системам корабля, и постоянно Ворику приходилось отвлекаться на монитор, чтобы его сдерживать. Наверное, их сражение было бы безнадёжно проиграно уже давно, если бы Джейнвэй не была голограммой.

Оставалось где-то семь захватчиков, когда упали силовые поля, и враги хлынули за пределы ранее ограниченной области. Вирус, очевидно, сломивший защиту, начал стремительно захватывать систему. Ворик крикнул Джейнвэй отступать, когда заметил неладное. Изображение женщины пошло рябью, а затем и вовсе исчезло.

— Доктор! Вы сейчас на мобильном излучателе? — немедленно спросил вулканец, отступая в ближайший коридор и отстреливаясь.

— Да, лейтенант. Я забыл перейти на бортовые голопроекторы, — отчитался Доктор по связи. — Что-то случилось?

— Прекрасно, — крикнул Ворик, выглядывая из-за угла и стреляя, чтобы через мгновение снова юркнуть в укрытие. — Вирус взломал внутреннюю защиту корабля. Программа Джейнвэй отключилась. Враги оттесняют меня к мостику. Я отстреливаюсь как могу, но пока безуспешно.

Доктор немедленно отложил медицинские инструменты, поглядев на пока не пришедших в себя пациентов. Развернувшаяся на корабле ситуация ему категорически не нравилась.

— Что мне следует сделать, лейтенант? Признаюсь, я плохо управляюсь с фазером.

— Отправляйтесь в инженерный отсек. Мне туда физически не попасть. Не подключаясь к голоизлучателям корабля ни в коем случае! — Ворик предпринял очередную попытку выстрелить из-за угла и едва не попал под огонь из сразу нескольких орудий. Он выругался — надо было продолжать отступать к мостику.

Доктор, на всякий случай зарядив гипошприц быстрым снотворным, бросился бежать. Перемещаться по кораблю, не используя встроенные голопроекторы, было дольше и менее удобно. Однако отчаянная ситуация требовала отчаянных мер.

По пути ему встретилось только несколько оглушённых тел. И уже вбежав в инженерную, он заметил чужую спину, согнувшуюся над одной из панелей. Благо голограмма перемещалась беззвучно, а захватчик был полностью поглощён какой-то своей задачей — гипошприц оказался как раз кстати.

Аккуратно оттащив тело чужака от панели, Доктор связался с Вориком.

— Я на месте, лейтенант. Что делать дальше?

Вулканец ответил не сразу. Найдя укрытие получше, он всё же смог оглушить одного из захватчиков, но теперь он вынужден был отступить, скрывшись за дверями, ведущими на мостик. Он заблокировал их своим командным кодом, однако понимал, что надолго физическая преграда его противников не сдержит.

— Доктор, слушайте меня внимательно. Из-за вируса, поразившего системы корабля, необходимо пообщаться с бортовым компьютером напрямую. Вам необходимо отключить весь пользовательский интерфейс. Видите большую панель у варп-двигателя? Вскройте её и перережьте все красные провода, которые увидите.

Доктор пришёл в ужас от подобного указания. Заметив большую панель, горевшую красным, он подумал, что Ворик, вероятно, сошёл с ума.

— Я Доктор, а не инженер!

— Это то же самое, что препарировать лягушек. Просто режьте, а дальше разберёмся.

Воспоминания о времени, когда пришлось в одиночку чинить «Вояджер», придали немного сил. Правда, без подпрограмм Доктору казалось, что он совершенно ничего не смыслит в инженерном деле. И всё же, ему удалось кое-как найти необходимый инструмент и вскрыть панель. Глядя на множество проводов, он сглотнул. Это было намного хуже, чем системы в теле человека.

Выполнив предыдущие указания вулканца, он отчитался. Ворик ответил не сразу — он пытался удержать заблокированной дверь на мостик, а также передать всё управление кораблём в инженерный отсек. Это было непросто — корабль требовал командные коды капитана.

— Хорошо, Доктор. Теперь слушайте…

Это было странно. ЭМГ не привык выполнять указания, как проводить операции. Но и пациент в этот раз был весьма странный. Ворик диктовал ему странные команды, в результате которых им всё же удалось полностью перевести управление кораблём в инженерный отсек, несмотря на сопротивляющиеся системы, а затем вручную восстановить голограмму Джейнвэй. После этого Доктор вздохнул спокойно — вдвоём шансы вновь повысились. И вскоре он услышал по связи, что голограмма Джейнвэй напала на захватчиков со спины, когда те всё же прорвались на мостик. И вместе с Вориком они наконец смогли оглушить самых целеустремлённых.

Было что-то приятное в том, чтобы видеть оглушённые тела захватчиков. И все они, в отличие от знакомых с планеты, явно принадлежали одной расе. ГолоДжейнвэй с интересом осмотрела их тёмную броню. Ворик, потирая плечо, в которое всё же прилетело их оружием, глядел на тела как-то подозрительно.

— Они не особо похожи на людей с планеты. Но вряд ли они не знали, что весь экипаж не на борту — иначе это слишком уж сомнительное совпадение, — задумчиво заявил Доктор, глядя на тело захватчика в инженерном. — Либо это кто-то из «братства», кто не показывался нам ранее, либо местные продали информацию о нас. И как только успели?

— Стоит связать пленников и допросить, — заявил Ворик. Прицепив к поясу фазер, он наклонился, подбирая оружие их гостей. Голографическая Джейнвэй деловито раздобыла верёвки.

* * *

Журнал капитана.

Дополнение.

Наш Первый Контакт прошёл… странно. Пожалуй, никогда раньше инопланетные виды не пытались накачать меня наркотиками, чтобы украсть мой корабль.

Мне ужасно неловко перед экипажем. Доктор говорит, что стыдиться нечего — психоактивное вещество было весьма коварным. К счастью, благодаря огромным базам данных Федерации и изобретательности моего главного врача здоровье членов экипажа не пострадало. Эффект наркотика сошёл на нет, а из последствий осталось только лёгкое недомогание, которое вскоре пройдёт.

Как мы смогли выяснить, случившееся с нами было излюбленным занятием местных. Они давно заметили, что сок одного из их деревьев зачастую влияет на сознание инопланетян. Именно так образовалось их межвидовое «братство» — из различных экипажей, что не смогли вовремя улететь. Что стало с их кораблями? Мы можем только догадываться.

Но всё же мне сложно простить себе, что я так легко поддалась. Я понимаю всех членов пострадавших экипажей. Я готова понять и простить каждого на этом корабле, кроме себя. Как я могла тратить время столь безрассудно?

Из-за всех этих мыслей, Доктор требует, чтобы я начала консультироваться с главой научного отдела и советником, телларитом Ноумом. Мне категорически неприятна эта идея. Я пыталась работать со многими советниками, и это было всегда очень странной тратой времени.

И всё же, я восхищаюсь своим экипажем. Я под впечатлением, как Доктор и мистер Ворик смогли справиться с такой сложной ситуацией. Правда, я понятия не имею, что делать теперь со своей голографической копией. Я знала, что «Протозвезда», вероятно, будет не последним кораблём, на который установят эту голограмму. Но я и представить не могла, что она будет на моём корабле. Б’Еланна в своём сообщении с голограммой оставила подробные инструкции, как изменить её внешность. Но, глядя на неё, я вспоминаю Доктора — такого, каким он был при первом запуске. Имею ли я право из-за собственного дискомфорта принимать такое решение за голограмму? Или всё же стоит позволить ей самой решить, кем она хочет быть? Быть может, здесь и сейчас зарождается новый образец голографической формы жизни?

Уж не думала я, что мне придётся задаваться такими вопросами в этом путешествии. Но что сказать? Дельта-квадрант — удивительное место. А ведь это мы всё ещё не долетели до точки, где мы засекли в последний раз «Протозвезду»…

Что же касается этой ситуации. Я официально заявляю — крушение корабля наших захватчиков аккурат на плантацию деревьев с наркотическим соком является случайностью. Доктор подтверждает, что мистер Ног, только вышедший из медотсека и приступивший к своим обязанностям, не был полностью готов к несению службы. Что мой главный врач не смог проверить по моей вине — боюсь, я также рвалась на мостик, стремясь наверстать упущенное. Возможно, мне стоило бы сделать себе выговор.

Честно говоря, я рада, что данная цепочка случайностей привела к тому, что «братство» будет вынуждено пересмотреть свою политику. Быть может, однажды они поймут, что дипломатия может быть не только способом отвлечения внимания.

А пока «Даунтлесс», залатав боевые раны, продолжает свой путь. Вперёд.

— Адмирал?

Девушка неуверенно заглянула в дежурную комнату капитана. Женщина, услышав обращение, немедленно подняла глаза от монитора, за которым работала. Махнув рукой в сторону кресла напротив её стола, она пригласила девушку присесть.

— Так-так-так, энсин Асенсия. Добро пожаловать. Не бойтесь, я не кусаюсь.

— Я в чём-то провинилась, адмирал? — поинтересовалась девушка, неуверенно проходя внутрь помещения. Женщина лишь тепло улыбнулась, слегка покачав головой, отчего её седая прядь немного выбилась из строгой причёски.

— Напротив, вы показываете себя с лучшей стороны. Мне просто захотелось познакомиться с вами поближе.

Это заявление слегка успокоило девушку, и она села в кресле немного более расслабленно. Адмирал внимательно на неё посмотрела.

— Я имею привычку хорошо узнавать свой экипаж. Мне важно, что чувствует каждый офицер, служащий под моим началом. За последнее время я смогла со многими познакомиться, даже с некоторыми энсинами, служащими на нижних палубах. Только один оператор с мостика каким-то образом смог избежать моего внимания. Но долго это продолжаться не может, верно? — женщина хитро подмигнула. — Расскажите о себе. Как вы себя чувствуете? Нет ли каких-то проблем на службе?

Девушка серьёзно задумалась, помолчав некоторое время. Адмирал же нисколько не торопила её с ответом, лишь наблюдая.

— Пожалуй, я начинаю привыкать, — наконец, сказала девушка. — Это немного странно, но я вроде справляюсь. Вы же знаете, что я несоединённый трилл. Мне неоткуда черпать опыт в отличие от моих собратьев с симбионтами. Поэтому я не знаю, чего ожидать, и всё это очень ново для меня. Всё это… не всегда похоже на то, что было в Академии.

— Зато сейчас вы испытываете невероятный опыт, — Джейнвэй улыбнулась. — Как у вас складываются отношения с коллегами? Всё хорошо?

Девушка быстро кивнула, отчего-то смутившись. Кэтрин заметила, как на щеках её молодой собеседницы появился лёгкий румянец.

— Абсолютно, адмирал. У меня со всеми хорошие отношения, меня всегда все готовы поддержать. И особенно мне помогает лейтенант Ног. Это очень мило с его стороны, ведь я даже не его подчинённая, и скорее подобного можно было ожидать от лейтенанта Ворика.

— Полагаю, Ног просто чаще видит вас на мостике, чем Ворик в инженерной, — рассмеялась женщина. А потом стала чуть серьёзнее. — Прошу вас, если возникнут какие-то сложности, обращайтесь. Вы действительно очень ценный член экипажа, и я хочу, чтобы вам было комфортно.

— Конечно, — широко улыбнулась девушка.

Звук красной тревоги заставил их чуть ли не подпрыгнуть.

— Адмирала на мостик, — послышалось по громкой связи. Кэтрин Джейнвэй не заставила себя долго ждать, быстро поднявшись из-за стола и направившись к выходу твёрдым шагом.

— Отчёт, — заявила она, едва перед ней открылась дверь. Коммандер Шрюс, оглянувшись на неё, немедленно начал докладывать.

— Мы заметили, как по коридору квантового скольжения нас стал резко нагонять неизвестный корабль. Мы идём на полном слипстриме. Очевидно, они обладают несколько более совершенными двигателями.

— На экран.

Оценив обстановку, адмирал вдруг расхохоталась. Махнув Асенсии, чтобы та отключала красную тревогу, она окликнула рулевого.

— Мисс Торун, сбросьте скорость до варп-четыре.

— Вам знаком этот корабль? — удивился коммандер Шрюс, глядя на женщину. Та кивнула.

— Адмирал, нас вызывают, — оператор внимательно посмотрела на Джейнвэй в ожидании.

— Прекрасно. Ответим им.

Когда на экране появилось странное существо и сложило руки за головой в загадочном жесте с гортанным рокотом, адмирал с лёгкостью издала похожие звуки и сделала несколько пассов руками. После этого они, наконец, перешли на всеобщий.

— Одери Катриона, это были долгие лета, — обратилось существо с почтением, и за его спиной появилось другое, более худое и бледное.

— Одери Раскур, Эхо Тиция, я рада вас видеть, — Джейнвэй улыбнулась. — Не ожидала, что встречу вас снова.

— Наше путешествие бесконечно, — таинственно ответил некий Раскур, а затем заинтересованно замахал своими серыми руками. — А где же Эхо Чакотай?

— Боюсь, Одери Катриона и Эхо Чакотай разминулись, — вздохнула женщина. — Я была бы рада приветствовать на «Даунтлессе» старых друзей. Мы могли бы обсудить эту историю.

Существа переглянулись и яростно закивали. Эхо Тиция начала суетиться, собирая вещи. Джейнвэй обернулась к Шрюсу, легко улыбаясь.

— Коммандер, это давние мои знакомые. Мы встретились с ними ещё во время путешествия «Вояджера». Они очень дружелюбный вид сам по себе, а Одери Раскур и Эхо Тиция особенно приятные люди, — не дожидаясь реакции первого помощника, она лично связалась с транспортерной. — Скоро к вам переместятся мои старые знакомые. Пожалуйста, проконтролируйте, чтобы всё прошло без эксцессов. Я уже иду.

Коммандер Шрюс лишь покачал головой, глядя, как женщина покидает мостик. Все же некоторые особенности поведения адмирала казались ему исключительно странными.

Джейнвэй стремительно добралась до транспортерной. Дежурившая там энсин Сара отчиталась о готовности. Кэтрин кивнула, вставая напротив. Она с лёгкой улыбкой ожидала появления на корабле старых знакомых. И…

— Одери Катриона!

Существо оказалось заметно меньше обычного человеческого роста. Мужчина, на три головы ниже Джейнвэй, с радостью сделал какие-то пассы руками, а Кэтрин обняла его в ответ. Эхо Тиция, ещё более низкая и худая, защебетала на своём непереводимом наречии. Впрочем, Джейнвэй кивала, широко улыбаясь. Затем она жестом пригласила гостей следовать за ней. Далее они направились непосредственно в каюту капитана.

Энсин Сара, глядя на представителей необычной расы, лишь сдержанно улыбнулась. Зато сразу после их ухода она немедленно связалась со своими друзьями по коммуникатору. Она таких крох определённо никогда раньше не видела! Ещё и похожих на злобных гномов. Это была прекрасная история. Которой стоило поделиться со всеми немедленно!

* * *

— Итак, Одери Катрина, — Одери Раскур с удовольствием развалился в кресле, которое на его фоне казалось просто гигантским. — Что изменилось в вашей жизни с нашей последней встречи?

Женщина поставила перед гостями чашку с реплицированным настоем трав Ниликса. Она прекрасно помнила, что он им понравился в их предыдущую встречу.

— Много чего. Из основного — мне удалось вернуть «Вояджер» домой, в Федерацию, — сказала она, наблюдая, как Тиция немедленно схватилась своими ладонями за чашку.

— Но разве Одери не желала на этом закончить путешествие? — спросила Эхо, осторожно пробуя напиток. — О, это тот самый, восхитительный!

— Что-то приключилось с Эхо Чакотаем, что заставило вас вновь отправиться в путь? — спросил Раскур.

— Верно, — кивнула Джейнвэй. — В моём родном мире… Можно сказать, что Эхо Чакотая повысили до Одери. Ему дали его корабль, и он отправился в путь. Но мы быстро его потеряли.

Эхо и Одери переглянулись. От возмущения Тиция топнула ногой.

— Что за воистину ужасная система?! Все знают, что Эхо не может стать Одери, ровно как и Одери — Эхо! У всего есть своё предначертание, его нельзя менять, ведь это может погубить обоих, — запричитала Тиция. Кэтрин улыбнулась.

— Для нас это нормально. Люди учатся, получают повышения, двигаются дальше. И часто бывает, что на службе один, более старательный офицер, может обогнать другого, — попыталась она объяснить. Раскур замотал головой. Поднявшись, он начал быстро ходить вокруг своего кресла.

— Одери Катрина, вы не понимаете. Связь Одери и Эхо — это не просто связь подчинённого и руководителя. Это связь близких друг другу душ, при этом противоположных, составляющих друг с другом невероятный альянс. Один — сила, другой — мудрость. Одери управляет, Эхо следует. Но эту связь нельзя пытаться разорвать. Духи нашлют проклятье, и горе неминуемо!

В другой момент Кэтрин бы удивилась, насколько развитая цивилизация могла быть религиозна. В прошлый раз, честно говоря, она не особенно вникала в особенности уклада их общества. Её позабавило, что её с коммандером приняли за Одери и Эхо, но это ей, в принципе, тогда никак не мешало. Но сейчас… Кэтрин задумалась, быть может, что-то полезное и было в их рассуждениях.

— Послушайте, Одери Катриона, — обратилась к ней Тиция, обхватив её ладонь своими руками. — Потерять Эхо — это очень плохо. Духи хранят истинную пару, но если они допустили такое, это значит лишь одно — это их кара.

— Быть может, я могла бы попробовать договориться с вашими духами? — спросила адмирал. В конце концов, она у нее получилось унять разъярённых духов, которых преследовал «Эквинокс». — Мне бы пригодилась любая информация в поисках.

Раскур и Тиция переглянулись. Эхо пододвинулась ближе к Кэтрин и аккуратно взяла её за руку.

— Духи не склонны разговаривать. Но они следят за поступками, — заявила она. — Одери Катрина, мы хотим вам помочь. Но для этого нам нужно знать, почему тогда вы не окончили ритуал. И всё, что случилось с вами позже. Проклятье вашей связи должно было обернуться озвученными вами страхами.

Кэтрин тяжело вздохнула. Ей даже сейчас было сложно вспомнить тот день. Именно тогда, казалось, их отношения с Чакотаем натянулись, как струна. Он стал избегать своего капитана. И потом Джейнвэй совершенно случайно узнала, что её первый помощник начал встречаться с Седьмой-из-Девяти.

Но могла ли она тогда поступить иначе? Не зная, что совсем скоро их путешествию придёт конец? Да даже если и так — Кэтрин Джейнвэй была капитаном, Чакотай - старшим помощником. Кем она была бы, предай принципы, державшие её на плаву долгие годы?

Она знала, что для большинства членов экипажа её сомнения были бы непонятны. Они были оторваны от Звёздного флота, адмирал оказалась в ситуации, когда следование принципам неизменно приводило её к одиночеству. И всё же, разве смогла бы она сама себя уважать? Требовать от экипажа соблюдения устава, когда сама предавала бы его?

Она сожалела о многом. За годы путешествия «Вояджера» капитан Кэтрин Джейнвэй приняла немало сложных решений. Во многих женщина не была уверена до сих пор. Но что она знала точно — в день, когда она уступила бы своим желаниям, она бы перестала быть той отчаянной Джейнвэй, которая всегда готова была пойти на что угодно ради своего экипажа. Слишком велик риск, что, позволь она себе привязаться к старшему помощнику, она навсегда потеряла бы возможность хладнокровно принимать решения. А она этого очень боялась.

— Я не знаю, из каких частей должен был состоять ваш ритуал, — сказала Кэтрин, глядя поверх голов гостей в иллюминатор. Проносившиеся там звёзды дарили ей какое-никакое утешение. — Тогда мы обсудили наши страхи и счастливые моменты в жизни.

— А потом вы ничего не ответили своему Эхо на вопрос о любви? — глаза Тиции сочувственно распахнулись. Джейнвэй поджала губы.

— Я не могла это сделать. Я была его капитаном. Наши правила запрещают нам отношения с подчинёнными.

Раскур с яростным рыком ударил по столу ладонью. Тиция бросила на него мрачный взгляд, а потом ласково погладила Кэтрин по руке.

— А если бы не было никаких правил? Признайтесь, Одери Катриона. Это первый шаг к искуплению. Не нам признайтесь. Себе. Вас действительно останавливали только правила? Или всё же было что-то ещё?

Джейнвэй устало потёрла переносицу. Всё же она крайне не любила подобные религиозные особенности культур. Когда было совершенно неясно, что от неё хотят. Она уже призналась себе, что ни о чём не жалеет. На какой вопрос она должна была ответить? Хотела ли бы она не быть никогда его капитаном, не взваливать себе на плечи безумную ответственность за экипаж, лишь бы иметь возможность сказать Чакотаю «я люблю тебя»? Это звучало бы, конечно, страшно романтично.

Только как бы она ни относилась к первому помощнику, она всю жизнь шла к своей должности. И пусть период её капитанства оказался иным, нежели у большинства её коллег, она ни за что бы его не променяла.

Новая Земля была прекрасна. Да она могла признать, что это был незабываемый опыт. Если бы тогда «Вояджер» не вернулся за ними, брошенными на Новой Земле, сейчас она могла бы быть любящей женой и матерью. Пусть и без официальной церемонии Звёздного Флота.

Но она никогда бы не отреклась от своих принципов ради иллюзии счастья. Потому что всё это закончилось бы плохо для неё и её экипажа.

Воздух словно наэлектризовался. Кэтрин почти слышала звон, то ли находящийся у неё в голове, то ли существующий взаправду. Открыв глаза, Джейнвэй заметила, как весь мир вокруг приобрёл яркие краски, словно кто-то выкрутил на максимум контрастность.

— Одери Катриона, это связь! — всплеснула руками Эхо Тиция. Тихий звук её голоса донёсся словно из-под воды.

Тиция стала что-то быстро-быстро говорить, но Джейнвэй почувствовала, что не успевает. Её мозг стремительно начал опутывать туман. Перед глазами картинка стала медленно чернеть, и женщина не сразу поняла, что кружка с травяным чаем стремительно выскальзывает из рук.

Кэтрин Джейнвэй погрузилась в темноту.

* * *

Она ощущала… страх. Она не понимала, где находится. До неё доносились словно из-под воды странные звуки, а изображение было страшно смазано. Но она чувствовала необычайные эмоции. Причём, чуть в них покопавшись, Кэтрин поняла, что эмоции совершенно точно не её, а словно навязаны извне.

Страх. Он опутывал липкими конечностями, словно утягивая её в пучину. Если бы Кэтрин ощущала своё тело, она содрогнулась бы от отвращения.

— Капитан Джейнвэй, — послышался голос позади неё, и она вдруг приобрела способность вертеть головой. Оглянувшись, адмирал увидела Чакотая в его форме «Вояджера», сидевшего за её столом и внимательно за ней наблюдавшего.

— Коммандер? — осторожно спросила она.

Это не был её Чакотай. Лишь оболочка, но было что-то чужеродное в его взгляде, выражении лица. Что-то, что она никогда не видела в нём, и что заставляло её паниковать. А может, это кипящий вокруг неё страхом воздух так действовал.

— Впрочем, возможно, мне следовало использовать более новое звание? — ухмыльнулся ЛжеЧакотай, щёлкнул пальцами, и вдруг перед ним появились огромные весы. Кэтрин похолодела, глядя, как на левую чашу падают один за другим три золотых кубика. — Мадам адмирал. На одной чаше, как и всегда — долг, принципы федерации и склонность к самопожертвованию. Звучит, как достойный набор качеств, верно, Кэти? Только что за ними стоит на самом деле?

О, она, видимо, действительно была не в себе, раз не узнала сразу эти наглые интонации. Он мог прикрыть их любой оболочкой, но она слишком хорошо была с ним знакома.

— Оставь свои фокусы, Кью, — сощурилась она, сложив руки на груди. — Что это за место?

Тот пожал плечами, и его внешность немедленно изменилась на более привычную. Но вместо обычной насмешливости Кэтрин заметила, что её знакомый был крайне серьёзен.

— Хотел бы я сказать, что я рад встретить тебя, Кэти, — Кью медленно поднялся и подошёл к женщине вплотную. — Но правда в том, что я предпочёл бы это сделать в других обстоятельствах, — он театрально вздохнул и махнул рукой в сторону весов. — Чтобы вы, люди, ни думали о Кью, но у нас тоже есть работа. Непросто быть богами для многих рас, — он покачал головой. — И дело в том, Кэти, что ты нарушила законы, установленные Кью для расы видрийцев. И их куратор тобой крайне недоволен.

— Куратор? Тогда почему здесь ты, а не их таинственный наставник? — скептически посмотрела на Кью Джейнвэй. Тот недовольно цыкнул языком.

— И это твоя благодарность! Ты не из расы видрийцев, пусть и нарушила их священные обычаи, Кэти. И я, как твой старый друг, вызвался помочь тебе всё исправить. Жаль, что для этого придётся отдать тебя под суд. Но, рано или поздно, мы должны были поменяться местами, верно?

В тот же миг Кэтрин почувствовала, как какая-то неведомая сила усадила её в кресло, пристегнув руки к подлокотникам ремнями. Кью, взяв гигантскую папку с бумагами, начал ходить вокруг весов, зачитывая приговор.

— Кэтрин Джейнвэй, ты обвиняешься в лицемерии и лжи. Вместо того чтобы принять истину, ты медленно уничтожаешь саму себя, что является нарушением законов видрийцев.

— Что за бред, Кью? — Джейнвэй села ровнее, пытаясь освободить руки. Ремни неприятно впивались в кожу. Но куда хуже было ощущение страха, словно давящее ей на мозги. — Я в жизни никогда не слышала большей ерунды. Отпусти меня немедленно.

— Кэти, я хочу тебе помочь. Но ты меня даже не слушаешь! — всплеснул руками Кью. — Я уже сказал тебе, что ты нарушила священные законы видрийцев. В прошлый раз их Куратор наложил на тебя проклятье. Но тебе дали второй шанс. И разве ты им пользуешься? Разве ты слушаешь, что тебе говорят?

Джейнвэй закатила глаза, тяжело вздохнув. Ладно, она готова была сыграть по его правилам. Она не знала, что хочет от неё добиться Кью. Однако, быть может, если она будет терпеливо ждать, она ему наскучит.

— Хорошо, Кью. Так что же за законы я нарушила?

— А вот это уже та Кэти, которая мне и нужна, — мужчина улыбнулся и материализовался рядом с ней. — Итак, по нелепейшему стечению обстоятельств, вас с Чакклзом признали подходящими друг другу согласно верованиям видрийцев. И твой отказ ему, пусть и тешит моё собственное самолюбие, является тем, что в иной религии мог бы называться грехом. И видишь ли, мадам адмирал, — Кью снова указал на весы, чья левая чаша твёрдо стояла на поверхности стола. — Ты не принимаешь свой грех, прикрывая его якобы положительными качествами. Моя задача донести до тебя настоящую ценность твоих отговорок.

Джейнвэй сощурилась, внимательно следя за мужчиной. Что же, её пленитель всё также любил картинные эффекты. И она не удивилась, когда после нового щелчка пальцами на правой чаше появился серебряный кубик.

— Долг, — громогласно заявил Кью, и его голос отозвался, казалось, в каждой клетке мозга Кэтрин. — Кэти, ты всегда гордилась этой чертой характера. Ты самоотверженно готова взвалить на свои плечи любую ношу, так ведь? — почти нежно протянул мужчина, проводя по щеке женщины пальцем. Она отвернулась, прикрыв глаза. Кью тяжело вздохнул. — Когда «Вояджер» попал в Квадрант Дельта, ты приняла ответственность не только за свой экипаж, но и за людей Маки. Не было, наверное, ни дня, когда бы ты не считала своим долгом защиту каждого члена экипажа. И это, конечно, делает тебе честь как капитану. Это то качество, которое всегда меня в тебе восхищало.

Кью вдруг резко отошёл к весам и взял в руки серебряный куб. Он сжал его в ладони, поднимая её над головой.

— Однако ты, прикрываясь долгом, вечно отказывалась от собственного счастья, не так ли, Кэти? Почему? Ты говоришь, что капитану нельзя привязываться к членам своего экипажа, потому что это влечёт за собой неоправданный риск. Но разве ты и так никогда не рисковала всем ради одного?

— Я не могла позволить себе относиться к коммандеру Чакотаю иначе, чем к любому другому члену экипажа, — тихо ответила Джейнвэй.

— Ты и так относилась к нему иначе, Кэти, — хмыкнул Кью. — Также, как иначе относилась к той полуклингонке и её летуну. Также, как по-особому ценила того мусорщика с его окампой, и уж тем более, как ты, словно мать, любила ручного бога. И уж скажи, что ты всегда была исключительно равнодушна к своему другу-вулканцу! Позволь тебе напомнить твои же собственные слова, Кэти. «Капитан обязан помнить о трёх вещах: держи форму в порядке, иди на дно вместе с кораблём и никогда не бросай члена своего экипажа».

Джейнвэй сглотнула. На её глаза отчего-то начали наворачиваться предательские слёзы, и она начала быстро моргать, пытаясь как можно медленнее втянуть воздух. Чёртов всесильный находил способ её вывести из равновесия. Она чувствовала, как внутри зарождается ярость. Чёрт возьми, Кью, благодаря своей силе, больше, чем кто-либо другой знал, через что ей пришлось пройти. Да как в таком случае он смел критиковать её?!

— Ты не можешь отрицать, Кэти, что с экипажем на «Вояджере» ты стала ближе, чем любой другой капитан со своим. Ты и так дорожила каждой жизнью, что была на борту корабля. А к Чакотаю ты и так относилась намного теплее, чем к кому-либо другому. Разве ты не говорила, как важна тебе его дружба? Что без него ты не можешь представить и дня?

Кэтрин молчала, не зная, что сказать. Она видела, в чём пытался убедить её Кью. Что же, Чакотай действительно был ей важен. Но это всё абсолютно точно ничего не значило! Как капитану, ей приходилось принимать сложные решения, и порой идти против мнения всех. Так в чём же она была не права?!

— Так что же ты хотела спрятать, Кэти? — Кью с интересом уставился на кубик, прежде чем швырнуть его обратно на чашу весов. — Страх перемен. Ты боялась не плохого, Кэти, ты прекрасно знала, что с любым испытанием вы способны справиться. Ты не могла пустить в свою жизнь хорошее — ты слишком привыкла его терять. Отец. Джастин. Марк. Ты предпочла не идти навстречу к счастью, чтобы не пришлось потом зашивать разбитое сердце.

Кэтрин почувствовала, как одна предательская слезинка стремительно скользнула у неё по щеке. Глаза кололо — она чувствовала, что сдерживаться становилось всё тяжелее. Чувство глубокой обиды поселилось внутри неё. Её личное счастье… Какое это имело значение, когда у неё на плечах был её экипаж? Если бы она позволила себе привязаться слишком сильно, это могло поставить под угрозу её работоспособность в случае чего. Она не могла это допустить.

— Принципы, — продолжил Кью, не обращая на женщину внимания. Он достал из воздуха ещё один кубик и стал лениво подкидывать его. — Они сослужили хорошую службу, сплотив разношёрстный экипаж. Но разве, следуя правилам, ты не стала в определённый момент руководствоваться собственными убеждениями? Разве ты не сконцентрировалась однажды на них настолько, что окунулась с головой в одиночество?

Джейнвэй невольно вспомнила Пустоту. Как она не могла выйти из своей каюты, настолько всё тогда действовало на неё угнетающе. Ей до сих пор казалось, что это был самый сложный этап её путешествия. Да, тогда она не желала общаться ни с кем. Потому что она не находила в себе силы быть тем капитаном, которого они заслуживали видеть. Она расклеилась, за что до сих пор себя не простила, и она просто не могла показаться на глаза экипажу. Быть сильной, когда чувствовала себя разбитой.

Однако она справилась. Она смогла взять себя в руки, заставить улыбнуться, когда хотелось рыдать, уткнувшись в подушку, и пойти решать проблемы. Именно долг и принципы, в которых обвинял её Кью, заставили её вспомнить о своих обязанностях.

— Ты, почувствовав, как привязываешься ко всем, нашла способ разорвать эту связь, закрывшись ото всех. Ты решила себя наказать за то чувство счастья и любви, что испытывала к своему экипажу. Ты сама поставила себя на путь саморазрушения. И это нас переводит к следующему пункту.

Слёзы обжигали щёки. Кэтрин тяжело дышала, пытаясь не всхлипывать громко. Она испытывала в своей жизни много боли — как минимум одним из самых болезненных моментов, была ассимиляция Борг. И всё же, сейчас ей казалось, что это намного больнее. Её душа рвалась на части от каждого слова Кью.

Она ненавидела его. Ненавидела его интонации, будто бы участливое выражение лица. Даже будь он сто раз прав — как он смел бросать ей это всё в лицо?! А он ошибался. Он только думал, что может читать её насквозь. Он никогда не смог бы понять, что в действительности она чувствовала.

Ещё один кубик упал на правую чашу весов, и те стали ровнее. Оставался последний кусочек серебра, который уже лежал в пальцах инопланетянина. Кью покачал головой, глядя на женщину, но всё же продолжил.

— И, наконец, склонность к самопожертвованию. Иногда мне кажется, что в Звёздный Флот набирают только тех, у кого это свойство развито лучше всех. Наверное, это действительно важно — иначе в критических ситуациях вы бы чуть что прятались по углам, вместо того, чтобы решать проблемы. Но ты, Кэти, кажется, превзошла всех. Я не помню реальности, в которой ты бы не пожертвовала собой, спасая «Вояджер». Иногда мне казалось, что ты намеренно находишь темпоральные ловушки, лишь бы потом своей героической смертью восстановить нужную временную линию. Но это, дорогая Кэти, всё свидетельствует о признаках длительной депрессии. Ты говорила Чакклзу, что больше всего боишься бессилия. Быть неспособной помочь дорогим людям. И это действительно страшно, Кэти. Но стоит ли медленно уничтожать себя, якобы для счастья других? Благими намерениями вымощена дорога в Ад. Разве не так говорит твой народ?

Кью щёлкнул пальцами, последний кубик отправился на весы. Кэтрин чувствовала, что её трясло — то ли от нервов, то ли от странного холода, то ли от ужасной паники, что накатилась на неё извне.

Да. Она действительно прошла через многое. И ни разу у неё не стоял вопрос, готова ли она пожертвовать всем ради спасения своих людей. И, чёрт возьми, она готова была проделывать это снова и снова, появись такая необходимость. Что может быть важнее нужд тех, кто тебе доверился?

— Самый счастливый момент — понять, когда ты выжила. Потому что ты решила, что твоя смерть принесёт экипаж слишком много горя. Не особо оптимистично, Кэти, — Кью присел перед Джейнвэй на одно колено и нежно взял её за руку. — Скажи мне, Кэти. Когда в последний раз ты себя чувствовала по-настоящему счастливой? Не потому, что беспокоилась о других. А просто ловила момент собственного удовлетворения?

— Не твоё дело, Кью, — прохрипела Кэтрин, внезапно почувствовав, что её голос пропал. Она закашлялась.

Кью покачал головой, отходя от женщины. Он резко захлопнул папку с бумагами, ударив ей по столешнице. Бросив разочарованный взгляд на Кэтрин, он тихо сказал:

— Я теряю терпение, Кэти. Но я пойду тебе навстречу.

Он ударил по чаше весов, и кубики подпрыгнули, с тихим звоном приземлившись на дно. Джейнвэй захватила ярость. Какое право он имел говорить с ней таким снисходительным тоном?!

— Суд над адмиралом Кэтрин Джейнвэй постановил: обвиняемой даётся испытательный срок в размере одних земных суток. В случае отсутствия попыток исправления будут применены протоколы наказания.

Прежде чем женщина как-то успела отреагировать, Кью неожиданно дунул ей в лицо, и мир резко растворился в темноте. Всё, что почувствовала напоследок Джейнвэй — острый приступ чужеродного страха, прокравшегося к ней под кожу.

* * *

Воздух резко хлынул в её лёгкие, и Кэтрин, вдохнув, рефлекторно села. Она не сразу поняла, что находится в медотсеке — страх пропитал её до кончиков пальцев, подбивая бежать.

— О, адмирал, — над ней склонился Доктор, проверяя показания трикодера. — Как вы себя чувствуете?

— Будто мне не хватает пары часов отдыха в ванной, — женщина набрала в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться. Чужеродные эмоции, появившиеся во сне, никуда не ушли.

— Трикодер фиксирует учащённый пульс и острую нехватку кислорода. Вы чувствуете удушье? Тяжесть в груди? — засуетилась голограмма, фиксируя данные.

— Я словно проснулась от кошмарного сна, Доктор, и не могу успокоиться, — отозвалась Джейнвэй. Впрочем, несмотря на не стихающую пока что панику, она уже начала приходить в себя и строить план действий.

Доктор, приняв к сведению слова адмирала и сверившись с трикодером, немедленно набрал в гипошприц какую-то жидкость, а затем ловко приложил его к шее своей пациентки.

— Лёгкое успокоительное, адмирал. Поможет вам немного адаптироваться. Судя по показаниям трикодера, вас более ничего не должно беспокоить. Это верно? Джейнвэй кивнула и слезла с биокровати. Оправив свою форму, она постаралась как можно расслабленнее улыбнуться.

— Да, пожалуй, Доктор. Боюсь, мне придётся вас сейчас покинуть. Надеюсь, у вас нет никаких возражений?

— Только совет: не перетруждайтесь. Но я и так знаю, что вы будете его игнорировать, — фыркнул Доктор.

Едва за ней закрылись двери медостека, Джейнвэй резко ускорилась. Первое желание у неё было отправиться к себе в каюту. Впрочем, оно быстро сменилось пониманием, что куда важнее сейчас информация. Успокоительное Доктора, возможно, и подействовало, но не смогло перекрыть всю силу чужих эмоций. Кэтрин с неудовольствием констатировала, как по её телу бегут мурашки, которые она никак не могла контролировать.

— Отчёт, — заявила она, появившись на мостике. Коммандер Шрюс, оглянувшись, немедленно поднялся в своём кресле.

— Адмирал. Ваша экстренная транспортация в медостек напугала нас. С вами всё хорошо?

Пропустив слова беспокойства мимо ушей, Кэтрин шагнула в сторону экрана, на котором сейчас был виден корабль инопланетян. Кивнув, она, вглядываясь в очертания корабля, потребовала ответа:

— Одери Раскур и Эхо Тиция. Что с ними стало после моей экстренной транспортации в медотсек?

— Так как именно они подняли тревогу, а Доктор счёл ваше состояние стабильно-безопасным, мы не стали упекать их на гауптвахту. Однако я попросил их временно вернуться к себе на корабль, — отчитался андорианец. Он внимательно посмотрел на адмирала, словно ожидая ответа. Впрочем, Джейнвэй было не до этого. Кивнув своим мыслям, она стремительно покинула мостик. Ей срочно надо было попасть к Одери Раскуру.

— Адмирал! — Кэтрин не сразу заметила, что за ней последовала энсин Асенсия. Девушка вбежала в турболифт, глядя на неё во все глаза. — Всё в порядке? Эти инопланетяне не причинили вам вреда?

— Не знала, что вы решили сменить карьеру и стать медиком, — слишком резко ответила женщина и немедленно почувствовала угрызение совести. — Всё хорошо, энсин. У меня образовались важные дела, и я надеюсь их выполнить как можно скорее.

— Надеюсь, вы не собираетесь одна отправляться на чужой корабль? — испуганно спросила Асенсия, заметив, что турболифт остановился на палубе с транспортером. — Адмирал, что, если вы снова потеряете сознание в присутствии этих инопланетян? Кто позовёт подмогу, когда вы будете на чужом корабле? Возьмите офицеров из службы безопасности! Или хоть кого-нибудь!

Джейнвэй с трудом сдержала замечание, где она видела советы вчерашних выпускников академии. Она чувствовала, как её бросило в холодный пот, и начало немного потряхивать. Она не желала признавать слабость, однако, быть может, ей действительно стоило взять кого-нибудь с собой. Она не была уверена, что её состояние не ухудшится.

— Считайте, что вы вызвались добровольцем, энсин, — кинула через плечо женщина, влетая в транспортерную. Дремавшая там энсин Сара резко подскочила, когда Джейнвэй скомандовала. — Транспортация на корабль видрийцев. Двое. Сейчас.

— Запускаю.

Сердцебиение только усилилось. Чуть пошатнувшись, Джейнвэй быстро осмотрелась. В комнате-пещере, где они оказались, никого не было, но она знала, что системы безопасности корабля уже оповестили всех о прибытии гостя. Она смирно встала, ожидая, и сердито цыкнула, когда заметила, что энсин Асенсия начала доставать фазер.

— Одери Катриона, — Эхо Тиция широко улыбнулась, влетев в помещение. Однако заметив, как напряжена Джейнвэй, она испуганно склонилась в почтительном жесте. — Одери Раскур ожидает. Я проведу вас к нему.

Джейнвэй распрямилась, слегка кивая. Она понятия не имела, почему Раскур её ожидает, но, впрочем, это было к лучшему. Ей точно было о чём с ним поговорить. Они петляли по коридорам, и Джейнвэй пробегалась глазами по комнатам. Корабль видрийцев нисколько не изменился с прошлого её посещения. Уж не думала она, что вернётся сюда вновь. Лёгкое чувство узнавания и ностальгии слегка успокаивали. Раздражала только испуганно маячившая позади Асенсия. Впрочем, девушку нельзя было винить — она явно желала как лучше.

— Я буду говорить с Одери Раскуром наедине, — сообщила она энсину, и та взволнованно кивнула. — Воспользуйтесь шансом, пообщайтесь с Эхо Тицией. Считайте, это ваш первый контакт. Если мне срочно понадобится помощь, я вас позову.

— Так точно, адмирал.

Эхо Тиция была необычайно тихой, не спорила, не суетилась. Лишь торопливо довела гостей до комнаты своего Одери и разблокировала дверь, пропуская Джейнвэй. Кэтрин перешагнула порог и погрузилась в полную дыма комнату, уже не слыша, как Эхо Тиция пытается дружелюбно завести беседу с энсином Асенсией.

В помещении приятно пахло. Это напоминало Джейнвэй кофе и какие-то цветы, которые она однажды где-то имела возможность созерцать. Впрочем, её сейчас интересовало другое. И она выдохнула чуть спокойнее, заметив, как из дыма появляется Одери Раскур.

— Одери Катриона, — он подошёл к ней и взял её за руку. — Я предполагал, что вы придёте. Пожалуйста, расскажите мне всё.

Джейнвэй позволила усадить себя на пуф и приняла чашу с каким-то напитком. Она почувствовала, что кипящий в ней страх немного притухает, доходя до уровня сильного беспокойства. То ли дело было в обстановке, то ли в наконец-то подействовавшем лекарстве Доктора… Однако теперь её начали переполнять другие эмоции. Раздражение в частности.

— Кажется, вы говорили, что ваши духи не любят общаться, — заявила она, в упор глядя на инопланетянина. Тот нисколько не смутился, лишь сел напротив неё и взял себе чашу.

— Это действительно так, Одери Катриона. А с вами связались духи?

— Можно сказать и так, — уклончиво ответила женщина, не уверенная, что стоит раскрывать этой расе всю правду о Кью. — Я видела странный сон. Меня пытались судить за нарушение ваших священных законов.

Мужчина вскочил и начал быстро ходить по комнате. Её заявление сильно его взволновало — Джейнвэй видела, что он стал намного более нервным. Это было странно и подозрительно.

— Этот случай воистину уникален, Одери Катриона, — наконец, сказал он. — Я не уверен, как именно к этому относиться. И я очень прошу рассказать мне всё, что вы помните.

Что же, Джейнвэй, тяжело вздохнув, начала свой рассказ. Всё же, она старательно избегала темы Кью. Она не была уверена, что это та информация, которую стоит разглашать, поэтому описывала всё максимально размыто.

Она не смогла не заметить, что Раскур был отличным слушателем. Он не перебивал, задавал уточняющие вопросы. И пока Кэтрин говорила, ей словно становилось легче. Вся её ярость и обида на Кью стали медленно утихать. И, пересказывая его слова, она начала задумываться над их смыслом.

— Получается, духи потребовали от вас, чтобы вы признали свой грех? — с интересом ребёнка переспросил Раскур, покачивая головой. — Но вы с ними не согласны?

— Я не могла иначе, — упорно заявила Джейнвэй. — Те черты моего характера, которые духи выделили как «оправдания», являются тем, благодаря чему я смогла руководить «Вояджером». Если бы не они, я никогда бы не вернула свой экипаж домой.

Раскур задумался. Очевидно, он не желал спорить с духами, но отчаянно хотел помочь Кэтрин. Поэтому, видимо, он решил продолжить задавать вопросы.

— Я помню ваши рассказы со времён «Вояджера», Одери Катриона. У вас был крайне непростой путь. Но, быть может, вы расскажете мне о том, что было тогда у вас на душе? Если вы не согласны с духами, может, вы выскажете свою точку зрения?

После возвращения «Вояджера» в квадрант Альфа вначале было очень непросто. На голову Кэтрин Джейнвэй свалилось огромное количество слушаний по делам членов её экипажа, а также касающиеся непосредственно её решений. Пожалуй, первые несколько месяцев она до сих пор считала сущим адом. Наверное, это и подтолкнуло её в какой-то момент обратиться к советнику.

Сказать, что идея была не провальной — всё равно, что соврать. Первые несколько встреч Кэтрин просто плакала, выплёскивая всю боль, накопившуюся за несколько лет. А потом… просто молчала. Она не могла сказать ничего плохого про советника — бедная женщина отчаянно пыталась ей помочь. Но Джейнвэй просто не могла заставить себя открыться чужаку, даже специалисту.

Тем страннее было, что Кэтрин достаточно легко смогла начать делиться своей историей. Возможно, помогало то, что Раскур был немного причастен — он знал её, как капитана «Вояджера». Или же все дело было в том, что она просто уже не могла держать всё это в себе.

Она говорила, как отчаянно устала от одиночества. Как жила, вечно оглядываясь в поисках границы — что соответствует отношениям капитана и подчинённых, а что нет. Делу не помогали некоторые особо сложные моменты их путешествия. Кэтрин до сих пор была в ужасе, что где-то на одной из планет Дельта-квадранта осталось её потомство от Тома Пэриса. Как она вечно пыталась искать компромиссы, как сталкивалась с сомнениями и предательствами в начале пути, от которых так и не смогла оправиться. Как переживала о каждом моменте, когда ей приходилось идти на сделку с совестью ради её экипажа.

Она говорила и не могла остановиться. Наверное, это был синдром попутчика или что-то подобное — как ещё объяснить, что инопланетянину, которого она видела всего несколько раз, она рассказала в итоге больше, чем за все семь лет своим лучшим друзьям.

Когда Одери Раскур крепко взял её за руку, она почувствовала себя легче. Ей стало казаться, что её негативные эмоции куда-то утекают. И всё же она продолжала говорить.

— Вы жалеете о своём пути? — спросил Раскур, когда Кэтрин сделала передышку. Отпив приторно-сладкий напиток, она задумалась. И тут же покачала головой.

— Ни в коем случае.

— По вашим словам не скажешь.

Кэтрин выдохнула, пытаясь собраться с мыслями. Она действительно хотела объяснить, но словно не знала, как объединить в предложения слова. Впрочем, она готова была попытаться.

— Это было непросто. Однако я не могу представить свою жизнь без «Вояджера». Меня никак не оставляет ощущение, что последние десять лет я потратила на борьбу с ветряными мельницами. На «Вояджере» у меня не было ни минуты покоя, я всё время куда-то бежала, не знала, когда успевать жить. А в Альфа-квадранте словно поняла, что моя жизнь осталась в другой части космоса, а с Землёй меня давно уже почти ничего не связывает. Я будто бы потеряла чувство дома, пока блуждала в его поисках. Остались только люди, мой экипаж — те, кто стал мне дорог за эти годы.

Сделав последний глоток, она поставила чашу и поднялась с пуфа, сама невольно перенимая манеру Раскура и начиная взволнованно бродить по комнате.

— Как бы я ни пыталась отгородиться от своих подчинённых, я не смогла не привязаться к ним. Мне повезло провести семь долгих лет с, возможно, лучшими людьми в галактике. Добрыми, храбрыми, сильными… — она коснулась лба, убирая с лица выбившиеся пряди волос. — Я пыталась уйти на покой. Жить обычной жизнью. Насладиться первым отпуском за долгие годы с неограниченной длительностью. Но я поняла, что хоть и не ценила всё то, что было во время «Вояджера», именно там я жила. Смеялась над шутками Тома Пэриса, спорила с Тувоком, слушала доклады Ниликса и радовалась успехам Седьмой. Там за моей спиной всегда был старший помощник, готовый поддержать и помочь. И когда Чакотай пропал… Я поняла, насколько же он мне дорог. Всегда был дорог. Чакотай столько для меня сделал…

Одери Раскур сочувствующе посмотрел на неё. Казалось, он испытывал огромное желание обнять её и утешить.

— Так вы отправились за своим Эхо только из чувства долга? Потому что вы не можете бросить члена своего экипажа?

Ответ пришёл сам собой. Кэтрин почти не видела Раскура из-за пелены слёз, и потому она смогла легко представить лицо Чакотая. Она даже не заметила, когда в её глазах скопилось столько жидкости. И всё же, ей было всё равно. Это было странно — признаваться в таком. Но осознание словно в мгновение ока убрало всю тоску и боль, засевшие в её душе.

— Я поняла, что только с ним могу чувствовать себя счастливой. И, пусть и с опозданием во много лет, но я очень хочу найти его и принести ему столько же радости и заботы, сколько он дарил мне все эти годы.

Раскур подошёл к ней и ласково обнял её за ноги. Всё же разница в росте была неудобной, и Кэтрин присела обратно на пуф. Впрочем, Одери это не смутило.

— Иногда просто необходимо побыть эгоисткой, Одери Катриона, — заявил Раскур, похлопывая её по спине. — Потому что если вечно думать о других, ты никогда не поймешь, что на самом деле творится в твоей собственной душе. Я не знаю, что сказали вам духи. Но мы всегда верили, что третья часть ритуала имеет одно простое значение — вопрос предназначения. Зачем конкретный Одери нужен конкретному Эхо и наоборот. Вся суть в намерениях, в желаниях, в простом понимании, зачем именно для тебя нужен другой человек. Слова — это просто слова. Чувства — вот тот огонь, который способен заставить человека при необходимости свернуть горы. И, пусть я и не уверен, что помог, но я знаю, что то, что вы сказали — это крайне важное ваше открытие. Помните его.

— Как это всё поможет мне найти Чакотая? — спросила она отстранившись. Единым движением она утёрла слёзы, пытаясь вернуть себе самообладание.

— Сосредоточьтесь на чувствах, — пожал плечами Одери Раскур, и Кэтрин внезапно поняла то, что раньше игнорировала.

* * *

Личный журнал капитана.

Звёздная дата 61171.3.

После разговора с видрийцами о ритуале связи Эхо и Одери у меня был очень странный сон. Я видела Кью, что меня судил, хотя он, скорее, просто проверял меня на прочность, используя все эмоциональные крючки сразу.

В любом случае результатом стало стремительно угасающее ощущение. Весь сон я чувствовала страх, словно принадлежавший кому-то другому. Этот страх остался со мной и после пробуждения. Но лишь после разговора с Одери Раскуром я поняла, кому именно он принадлежит и на что направлен.

Чакотай боится за Федерацию. Он думает, что он потеряет её, как Требус. Вот действие проклятия на него. Как мне и сказали, воплощение страхов.

Это странно. Я не могу понять причин, а ощущение сходит на нет. У меня нет идей, с чем таким он мог столкнуться. Какой-то новый враг? Хуже, чем Борг и Доминион? Мне сложно это представить.

Эта информация не даёт мне никаких новых данных. Я всё ещё не знаю, где Чакотай. Однако этот способ почувствовать его… Заглянуть в его голову… Это дарует мне надежду. Нет, веру, что он всё ещё жив. А значит, где бы он ни был, я его найду.

* * *

Они прощались с видрийцами. Им пора было разминуться, отправившись каждому кораблю в собственное приключение. Но напоследок они решили устроить что-то вроде прощальной вечеринки.

Краем глаза Джейнвэй с любопытством наблюдала, как совершенно свободно общается энсин Асенсия с несколькими Эхо и даже одним Одери. Что же, её задание она выполнила на высшую оценку. Стоило присмотреться к этой девушке — что-то Кэтрин подсказывало, что у этого молодого несоединённого трилла большой потенциал. Она беседовала с окружившими её Одери. Тиция и Раскур уступили место рядом с ней другим. Впрочем, возможно, они и выкрадут её с вечеринки чуть позже.

— Одери Катриона… Это правда, что вы всё же восстановили связь с Эхо Чакотаем? Что показало ваше видение? — суетились вокруг неё другие Одери.

Адмирал отнеслась к вопросам спокойно. Ей не понадобилось много времени на раздумья. Улыбнувшись, она сообщила:

— Эхо Чакотай жив.

В груди осталось тёплое чувство. Кэтрин не могла сказать точно, что это такое. Но она была уверена — что бы это ни было, это хороший знак.

Она не заметила, как энсин Асенсия, зачем-то подошедшая близко, бросила на неё быстрый взгляд и на мгновение сжала кулаки.

Музыка лилась, опутывая всех присутствующих. Все: и юные энсины, и более высокопоставленные члены экипажа, и гости на корабле наслаждались празднеством. Многочисленные пары толкались на импровизированном танцполе в столовой, украдкой наливая себе вместо синтетола чего-то более настоящего. Джейнвэй закрывала глаза, делая вид, что совершенно ничего не происходит. Возможно, часть её офицеров завтра на смену придут с головной болью, стесняясь показаться Доктору, но хоть в этот вечер все как следует повеселятся.

Когда коммуникатор тихо пикнул, извещая о необходимости отправиться на мостик, чтобы сменить дежурного, энсин Такэда почти чувствовал облегчение. За весь вечер ему не удалось подцепить ни одну из милых инопланетянок, и ему было страшно неловко, когда пришлось пригласить на танец бетазоида Торун. Ей, наверное, уже было где-то за тридцать, и не сказать, что по ней этого было не видно. Она была симпатичной, конечно, но он определённо предпочёл бы танцевать какую-нибудь молоденькую девушку. Что хуже всего — она могла читать все эти его мысли прямо во время танца.

Ох.

Такэда почти бегом преодолел всё расстояние от столовой до турболифта. Когда же он поднялся на мостик, он встретил только испуганный взгляд младшего лейтенанта Стивенсона.

— Лейтенант, — почтительно обратился Такэда, вытянувшись по струнке. — Я пришёл вас сменить на мостике.

— Отлично, энсин, — кивнул Стивенсон, но поджал губы. — Но прежде чем вы это сделаете, я хотел бы попросить вас наведаться в кабинет в коммандеру Шрюсу. Он оставил мостик около часа назад. И с тех пор не выходит на связь.

— Вас понял, — энсин послушно вернулся в турболифт с новым заданием.

В отличие от комнаты подготовки, рабочий кабинет старшего помощника находился не рядом с мостиком. Он был на палубу ниже, располагаясь через стенку от конференц-зала. Это было тоже достаточно близко, но при этом позволяло членам экипажа приносить все отчёты, не мешаясь на мостике.

Подойдя к кабинету, он позвонил в дверь. Услышав твёрдое «войдите», энсин заглянул внутрь.

— Коммандер, — сказал Такэда, внимательно глядя на Шрюса. Он сидел, задумчиво вчитываясь в информацию у себя на планшете. Андорианец поднял глаза и вопросительно посмотрел на офицера.

— Да, энсин?

— Лейтенант Стивенсон не смог дозваться до вас с помощью корабельной связи.

— Действительно? — рожки коммандера слегка шевельнулись, выдавая его лёгкий интерес. — А вы можете?

Молодой человек ударил рукой по коммуникатору.

— Энсин Такэда — коммандеру Шрюсу.

Коммуникатор андорианца не издал ни звука. Мужчина задумался.

— Возможно, у нас неполадки с внутренней связью. Что же, думаю, это можно исправить достаточно быстро, но не будем пока наводить панику, в конце концов, сейчас у нас на борту гости. Полагаю, пришло ваше время сменить лейтенанта Стивенсона на дежурстве?

— Да, сэр.

— В таком случае приступайте.

Такэда кивнул и покинул кабинет. Он уже вошёл в турболифт, когда ему в голову пришла странная идея.

— Компьютер, — сказал он, активируя голосовой запрос. — Где сейчас лейтенант Стивенсон?

— Младший лейтенант Стивенсон в данный момент находится на мостике.

— Хорошо. Где адмирал Джейнвэй?

— Вице-адмирал Джейнвэй, капитан звездолёта федерации «Даунтлесс», в данный момент находится в столовой.

— Ладно. А коммандер Шрюс?

— Этого члена экипажа нет в базе данных корабля.

Двери турболифта раскрылись, выпуская энсина. Он задумчиво шагнул на мостик, невидящим взглядом осматривая помещение. Опять сбой, и снова касающийся Шрюса. Это было уже подозрительно.

— Энсин? — привлёк его внимание Стивенсон. — Что вы узнали?

— Я бы попросил вас немного задержаться, лейтенант, — ответил Такэда. — Боюсь, мы с вами обнаружили нечто очень странное. Не будем пока поднимать панику, но, возможно, что-то произошло с нашим коммандером. Система отслеживания не обнаруживает его, хотя я своими глазами видел его у себя в кабинете.

Лейтенант среагировал мгновенно, вызывая на экран текущий список экипажа.

На должности первого офицера «Даунтлесса» числился некто коммандер Тайсесс.

* * *

Едва за эксином закрылась дверь, андорианец немедленно отложил свой падд, перестав делать вид, что он чрезвычайно занят. Он грозно посмотрел на тёмный угол, откуда шагнул навстречу свету его гость.

Это было странное существо, весьма непривычного для андорианца вида. Впрочем, что-то подобное он наблюдал в книгах землян.

Существо, по сути, представляло собой невероятное количество щупалец под пышными почти невесомыми одеждами. Огромные глаза и странного вида рот с множеством мелких зубов, составляли лицо с едва заметными щёлочками вместо ноздрей. Однако это лицо смотрело исключительно добродушно, и гость с удовольствием осел в кресло у рабочего стола старшего помощника, наслаждаясь его мягкостью.

— И как мне теперь всё это, скажи пожалуйста, расхлёбывать? — поинтересовался андорианец, и его антенны злобно завибрировали. — Вот, экипаж уже в курсе.

— Мой дорогой Шрюс! А ты сделай вид, что так было всегда, — гость развёл щупальцы в стороны. — Спиши всё на временные аномалии, пересечение с альтернативной реальностью, вживлённые воспоминания. Поверь, большинству будет исключительно наплевать на то, как тебя зовут — главное, чтобы ты выполнял свою работу, как и раньше.

Мужчина нахмурился. Как же ему всё это не нравилось…

А началось всё с того, что три дня назад они начали входить в сектор, близкий к их конечному пункту назначения. К сожалению, так как это место было абсолютно не исследовано Звёздным флотом, точка, к которой они стремились, фактически представляла собой значительного размера область. Возможно, при более близком сканировании и удалось бы найти остатки прото-варп-следа, который подвёл бы их к планете или ещё какому месту. Однако это могло существенно замедлить их путешествие. А времени на путь они потратили достаточно.

Однако, им повезло.

Когда их сканеры засекли терпящее бедствие судно, Шрюс немедленно скомандовал остановиться. Джейнвэй, заглянувшая на мостик чуть позже, согласилась со своим первым помощником, что помочь торговцу было хорошей идеей.

А вот сам торговец, теперь сидевший в кабинете андорианца, тогда был чрезвычайно напуган нагрянувшей помощью. С самого первого момента всех поразила исключительная вежливость попавшего в беду инопланетянина. Хотя у него из-за повреждённых щитов застрял обломок астероида в инженерном отсеке, что почти пробило его старенький варп-двигатель и начало пропускать вредные испарения в систему жизнеобеспечения, торговец «не хотел напрягать путников». Только после того, как Джейнвэй вскользь упомянула, что согласно данным датчиков «Даунтлесса» варп-двигатель их знакомого взорвётся через полчаса, он согласился на одного помощника.

Адмирал хотела послать инженерную бригаду или хотя бы мистера Ворика, однако Шрюс, вспомнив, что боевая способность их главного инженера в случае чего крайне низка, предложил избавиться от астероида в стенке корабля, просто транспортировав его подальше. Без инородного тела внутри, для того чтобы подлатать варп-ядро, не требовалось много усилий. Кроме того, с последней своей высадки Шрюс специально вспомнил курс инженерного дела в Академии. Он до сих пор чувствовал себя неловко, что ему не сразу удалось компенсировать помехи коммуникатора на той планете.

Поэтому, с разрешения адмирала, на корабль инопланетянина отправился сам Шрюс.

Транспортация прошла успешно, как и планировалось. Технологии инопланетянина сильно уступали технологиям федерации, поэтому разобраться в них оказалось несложно. Пока торговец чинил жизнеобеспечение, Шрюс прикрыл пробоину энергетическим полем и стабилизировал варп-ядро. У него даже оказалось немного времени побродить по инженерной. Это было познавательно.

Но когда перед ним открылась одна из дверей, он замер. И понял, что что-то определённо пошло не по плану.

На длинных полках в стазисных капсулах лежали тела. И судя по показаниям мёртвые. Рядом мужчина беглым взглядом насчитал около пятнадцати пробирок с самым разным содержанием. Также внимание приковывали странные растения, огромные кристаллы и порошки сомнительного вида.

Шрюс медленно втянул носом воздух. Он знал этот запах — обмана и лжи. Спасённый торговец вовсе не продавал украшения или необычные безделушки. Здесь речь шла о товарах, которые доставлялись скрытно, втайне от всех. И такие сделки никогда не совершались в одиночку.

Стоял вопрос, как поступить. Конечно, Шрюс мог сделать вид, что ничего не произошло и никак не воспользоваться ситуацией. Также он мог бы рассказать всё адмиралу Джейнвэй, одним махом покончив с этой историей. Однако, если у торговца были некие покрытые мраком связи с другими в квадранте, возможно, он мог бы этим воспользоваться. Это был бы альтернативный источник информации. И просто упустить шанс, который мог принести массу пользы, казалось неправильным.

Шантаж сработал с лёгкостью. Инопланетянин поверил, что по указу старшего помощника «Даунтлесс» может запросто изъять весь товар. И тогда Тальяс, как представился торговец, согласился выдать всю свою преступную сеть. Однако был артефакт, контролировавший истинное знание.

Знать всех и каждого, все тайные коды, шифры и в особенности Главного могли лишь сообщники, вступившие в ряды. Звучало всё достаточно просто — вписать своё имя в книгу, прочитать все остальные.

Кто же знал, что записанное в книге имя там и остаётся. И что все упоминания о Шрюсе во всех источниках информации, кроме памяти, исчезнут в течение пары дней.

Что ж, Шрюс, а точнее Тайсесс, как теперь было написано во всех базах данных, точно не сразу оценил весь ущерб ситуации. Однако ритуал был необратимым. И это была меньшая из проблем — уже после того, как росчерк появился на страницах книги, хитрец Тальяс намекнул, что ему придётся «помочь своим братьям». А это уж точно было опасным. Однако, когда на вежливую просьбу Тальяса «пригласить его друзей на корабль», Шрюс не смог отказать, он понял, что действительно попал в ловушку.

Он ненавидел свой язык, когда упоминал о своих новых «братьях» под чужими именами, расхваливая их как прекрасную расу, ценящую искусство. А ведь они все даже не были одной расы, используя какие-то воровские артефакты для сильных иллюзий! И хуже всего, что адмирал Джейнвэй поверила и согласилась принять гостей.

Он пытался противостоять как мог, но при этом не было никакой возможности вредить планам «братства» открыто. Андорианцу пришлось обманывать свой же мозг, чтобы намекнуть офицерам не подпускать гостей ни к одной из панелей.

И, чисто теоретически, он мог бы спуститься в инженерный, подправить оттуда, пользуясь кодами доступа, отображение своего имени в базе данных. Настроить коммуникаторы, проведя прямую связь между произносимым именем и воспринимаемым системой.

В другой ситуации он бы так и сделал. Но ему нужен был намёк, что не всё в порядке. Привлечь внимание экипажа странностями…

— Ты что-то задумался, мой друг, — заулыбался Тальяс, весело поигрывая своими щупальцами. — Быть может, тебе следует отвлечься? Я мог бы предложить тебе некоторые из развлечений, известных в этом секторе. Либо ты мог бы показать мне ваш потрясающий голодек.

Ха. Встреченный андорианцем торговец, к слову, оказался далеко не последним человеком в сети. Плут с обаянием Дон Жуана, даже странная внешность не могла не располагать к себе. Тальяс, хоть и не мог читать мысли, был неплохим психологом и легко понимал, что на душе у большинства гуманоидов, просто наблюдая за мимикой и поведением. Оттого ещё сложнее было что-то пытаться скрыть от него.

— Я сомневаюсь, что у меня есть время для игр, я на дежурстве, — отрезал Шрюс, мрачно глядя на инопланетянина.

— И поэтому ты сидишь в своём кабинете и маешься от безделья, дорогой друг? — лукаво посмотрел на него Тальяс. — Кажется, ты просматриваешь этот отчёт не в первый раз.

— Вот что меня интересует, Тальяс, — резко перевёл тему андорианец. — Раз уж ты стремишься к честности между нами. Зачем ты вынудил меня провести «братство» на «Даунтлесс»?

Инопланетянин задумчиво почесал щупальцем щеку, прежде чем ответить.

— Ваш корабль оснащён технологиями, которые нам и не снились. С учётом добрых намерений Федерации мы полагаем, что вы будете не против поделиться.

— Это грубое нарушение первой директивы. Адмирал Джейнвэй никогда на это не пойдёт, — скривился Шрюс, понимая, насколько сильный просчёт он допустил. Инопланетянин же широко улыбнулся.

— Скажи, сколько щупалец ты насчитал?

— Прости? — андорианец удивился неожиданному вопросу. Заметив в одном из длинных щупалец свой падд, он вздрогнул.

— Как видишь, нет ничего проще взять то, что необходимо. Вы тут все крайне невнимательны и дружелюбны. Мы это ценим. Это замечательное сочетание.

Инопланетянин поднялся и вернул падд на стол. Потянувшись, что выглядело весьма странно с учётом всех его щупалец, он двинулся к двери.

— Нам понадобится твоя помощь, Шрюс. Ваши технологии сложны, нам надо знать, что именно на вашем корабле нам нужно. Большая удача, что ты не можешь врать «братству».

— Я должен прочесть твоим людям курс лекций по технологиям Федерации? — усмехнулся андорианец. Тальяс лишь спокойно ответил:

— Разберись с этим. И быстро.

И Тальяс покинул комнату.

Шрюс откинулся на спинку кресла. А ведь он полагал, что это у него на крючке окажется «братство», а не наоборот! Как всё могло так повернуться?

Он уже чувствовал, что не сможет противиться прямому приказу. Ему действительно придётся посвящать врагов в тонкости технологий Федерации. Кошмар… Он не мог допустить кражи технологий. Он не предатель. Ему нужно было просто сделать так, чтобы экипаж обратил внимание на ряд некоторых странностей…

От этой мысли у него немедленно заболела голова. Чем больше он пытался думать, как сообщить Джейнвэй о ситуации, при этом не говоря ничего лишнего, тем хуже ему становилось. В итоге он с яростью вылетел из своего кабинета. Если в медотсеке ему сейчас не дадут какое-нибудь обезболивающее, один андорианец точно сойдёт с ума.

Точно. Медотсек. Сканирование. Вот тот небольшой намёк, который он может дать.

Сдавленный стон вырвался из его груди, когда очередной приступ боли сжал его виски. Однако он с ещё большим рвением пошёл в сторону медотсека.

Медсестра Шварц, оставшаяся дежурной, пока Доктор распевал арии на празднике, была весьма удивлена его состоянию, когда Шрюс буквально ввалился в помещение. Она помогла ему сесть на биокровать и немедленно начала сканирование.

— Что вас беспокоит, коммандер? — серьёзно спросила она, размахивая над ним маленькой пищащей машинкой.

— Страшная головная боль. Мне кажется, я вот-вот сойду с ума.

— Это странно, потому что я не вижу ничего необычного с помощью трикодера, — нахмурилась девушка. Шрюс скрипнул зубами.

— Быть может, вы плохо учились в Академии? Дайте мне обезболивающее, мисс Шварц!

— Коммандер, я сомневаюсь, что оно вам поможет, — вздохнула девушка. — Посидите, я позову Доктора…

— Дайте мне грёбаное обезболивающее! — сквозь зубы прорычал андорианец, напугав девушку, и со всей силы стукнул по биокровати. Не дождавшись никакой реакции, он выскочил из медотсека. Глупая курица. Тупая трата времени. Ему нужен был другой план.

* * *

— Медсестра Шварц — мостику. Адмирал Джейнвэй у вас?

Стивенсон и Такэда переглянулись. Последние полчаса они пытались выяснить, что могло повлиять на базу данных компьютера, однако всё было напрасно. Казалось, будто это у них в голове произошла какая-то путаница. Однако ну не могла же у них быть общая проблема на двоих?

— Нет, лейтенант Шварц, — отозвался Стивенсон, потирая усталую спину. Его смена давно уже должна была закончиться, а он продолжал нависать над панелями компьютера. — Адмирал Джейнвэй сейчас в столовой с гостями, за старшего на мостике оставлен лейтенант Стивенсон, то есть я. Какие-то проблемы?

Девушка недолго помолчала, видимо, подбирая слова.

— Есть кое-что странное, лейтенант. Ко мне в медотсек приходил коммандер Шрюс, и он вёл себя… странно. А когда я попыталась ввести его посещение в базу данных, компьютер выдал мне странную ошибку.

— Что на борту «Даунтлесса» служит коммандер Тайсесс? — предположил Стивенсон, напряжённо глядя на Такэду. Они оба тяжело вздохнули, услышав ответ:

— Именно так. Вы что-нибудь про это знаете?

Такэда постарался припомнить всё, что он знал о бортовой медсестре. Кажется, её звали Ангела, но при всей её миловидной внешности она была достаточно замкнутой в общении личностью. Её редко можно было заметить общающейся с кем-нибудь вне рабочего времени. Она не жаловалась, но и никогда не хвасталась работой. Возможно, Стивенсон о ней знал чуть больше, однако они явно не казались друзьями.

— Лейтенант Шварц, это энсин Такэда, — вклинился в разговор юноша. Стивенсон на него строго посмотрел, но промолчал. — Мы с лейтенантом обнаружили эту проблему некоторое время назад. Кажется, во всех базах данных корабля произошла подмена имени коммандера Шрюса. У нас не работает связь, и отслеживать его возможно только по новому имени. Однако, когда я видел его у себя в кабинете, он казался совершенно обычным. Скажите, что заметили странного вы?

— Вы, конечно же, знаете, что это врачебная тайна, энсин? — послышалось недовольство в голове девушки. Впрочем, Стивенсон, кажется, был на его стороне.

— Мисс Шварц, если замеченные нами странности связаны, нам стоит поставить в известность адмирала прямо сейчас. А для этого придётся отвлечь её от праздника, что гости могут счесть подозрительным. Скажите, у вас есть опасения относительно физического или психологического состояния коммандера?

— Пожалуй, да.

— В таком случае… — лейтенант внимательно посмотрел на энсина, дав понять, что он отдаёт приказ. — Спускайтесь к столовой. Там вас встретит энсин Такэда. Найдите способ связаться с адмиралом, не привлекая внимания гостей. Нам не хотелось бы случайно поднять волну паники.

— Я попрошу Доктора сменить меня в медотсеке и спущусь. Конец связи.

Стивенсон устало сел в капитанское кресло. Он поманил Такэду пальцем, мрачно оглядываясь.

— Не сочтите меня параноиком, энсин, но мне кажется весьма подозрительным подобное совпадение, что именно во время присутствия на «Даунтлессе» гостей стали проявляться все эти странные вещи.

— Вы думаете, что наши гости могли пытаться взломать базы данных Федерации? — удивился парень. Лейтенант пожал плечами.

— Я не уверен, как именно это могло привести к эффекту замены имени, я не инженер, но, полагаю, что подобное возможно. Поэтому я вас ещё раз попрошу, старайтесь не вызывать никаких подозрений, а сами смотрите в оба. И вот ещё что. Если увидите на вечеринке Доминика, пожалуйста, попросите его связаться со мной.

— Доминика, сэр?

Стивенсон заметил непонимающий взгляд и поправился.

— Лейтенанта Хадсона из инженерного отдела.

Такэда кивнул и вышел с мостика. У него в голове крутилась масса вопросов. И он понятия не имел, смогут ли они найти на них ответы…

* * *

В столовой было шумно. Громко играла музыка, пробиваясь через двери. В коридоре рядом никто не задерживался, спеша к месту с огромным количеством еды и напитков. Такэда отчего-то слегка нервничал, ожидая Шварц.

Девушка появилась буквально через минуту после него. Она грозно сверкнула на него глазами и резко прижала к стене, ненароком сканируя трикодером. Прижавшись к нему телом, словно обнимала старого друга, она прошипела ему на ухо:

— Раз уж мы всё равно вместе сообщаем Джейнвэй всю информацию, держу в курсе. Изначально при сканировании коммандера я не обнаружила абсолютно ничего. Несмотря на то что он явно мучился от сильной головной боли, физиологически он был совершенно здоров. Однако уже после его стремительного ухода я вызвала в медотсек Доктора. И произошло несколько вещей.

Такэда сощурился, слегка приобнимая девушку в ответ. И вовремя. Вышедшие из столовой гости не обратили никакого внимания на парочку в ответ и прошли мимо. Дождавшись, пока они отойдут на достаточное расстояние, Шварц продолжила.

— Когда я предложила ему посмотреть данные сканирования, Доктор сразу же заметил следы странного излучения. Однако стоило мне сказать, что это данные Шрюса, как он возмутился, заявляя об обмане. Якобы, на корабле нет никакого коммандера Шрюса.

— Но ведь Доктор не простая база данных, и у него есть собственная память, — нахмурился Такэда. Девушка кивнула.

— Именно.

Пока парень попытался ужиться с новой для него информацией, Шварц деловито прошептала:

— Прикрой меня перед остальными. Я хочу просканировать всех в столовой. Вдруг Доктор заметит это же излучение. Это может быть очень опасным. Но я не могу просто пройти с трикодером наперевес.

— И каким образом я должен тебя прикрыть? — Такэда даже не заметил, как они с девушкой перешли на менее официальный стиль общения. Она лишь фыркнула, мол, придумай.

Он оглядел маленький медицинский трикодер. Несмотря на свои размеры, его нельзя было полностью спрятать в руке, иначе бы это могло помешать сканированию. А значит, нужна была причина, по которой они могли бы пересечь столовую, размахивая медицинским трикодером.

— Как у тебя с актёрским талантом? — спросил Такэда.

— Каков план? — ответила в том же тоне девушка.

Через пару минут двери столовой распахнулись, и все находившиеся там могли наблюдать весьма занимательную сцену — злая медсестра Шварц, размахивая медицинским трикодером, что есть силы тянула энсина за руку сквозь толпу. Он сопротивлялся, испуганно шептал: «Ангела, не надо!» и всячески пытался сбежать.

— Нет уж! — громко заявила Шварц, привлекая внимание. Под пристальными взглядами, протащив съёжившегося парня по всей столовой, девушка привела его, словно нашкодившего школьника, прямиком к адмиралу Джейнвэй, сидевшей в углу вместе с одним из гостей, и наблюдавшей за происходящим с лёгкой долей иронии. — Адмирал. Можно с вами поговорить? По личному… — она дёрнула парня, чтобы тот встал ровно. — …вопросу.

— Прошу прощения, — Джейнвэй кивнула сидевшему рядом с ней гостю, и встала, предложив пройтись офицерам лёгким движением руки.

Впрочем, Шварц, побледнев, попросила выйти «хотя бы в коридор», что женщина встретила понимающей улыбкой. Такэда подумал, что не хочет знать, какие будут ходить сплетни среди экипажа после их небольшой сценки.

— Итак, что же за личный вопрос привёл вас ко мне? — поинтересовалась Джейнвэй, когда они покинули столовую, остановившись в уединённом коридоре. Только тихое шебуршание в капитанской столовой нарушал относительную тишину. Впрочем, телларит Ноум, услышав голос адмирала, оперативно сбежал оттуда извинившись. — Свадьба? Или, судя по наличию трикодера, продолжение рода?

Шварц слегка покраснела, как и Такэда, но не отвела взгляд.

— Ни то ни другое, адмирал. Мы подумали, что такая сценка заставит подумать наших гостей о чём-то подобном, и это их мало заинтересует.

— А что же тогда? — нахмурилась женщина, глядя на подчинённых.

Такэда набрал воздуха, прежде чем тихо доложить:

— Адмирал, мы заметили странности, связанные с коммандером Шрюсом. Для начала его имя было полностью заменено во всех системах кораблях, даже в памяти Доктора. Мы с лейтенантом Стивенсоном искали причину этого и не нашли, пока с нами не связалась лейтенант Шварц, сообщив о том, что коммандер приходил в медотсек с жалобой на головную боль.

— При этом он был физически здоров, только Доктор заметил странное излучение, — объяснила медсестра, решив, что это её часть рассказа. — На всякий случай я подумала, что неплохо было бы провести сканирование в столовой, где собралось сейчас большинство членов экипажа и почти все гости. Однако было бы странно, если я просто шла с трикодером наперевес.

— Неплохой план и актёрская игра, — заметила Джейнвэй, серьёзно обдумывая информацию. — Отдельно благодарю вас за бдительность. Согласна, всё это выглядит очень подозрительно. Мисс Шварц, полагаю, вам необходимо вернуться в медотсек, чтобы ознакомиться с данными сканирования всех, находившихся в столовой?

— Да, адмирал.

— Хорошо, свяжитесь со мной, когда закончите. Думаю, предосторожность не помешает. Скажете, что по личному вопросу. Я постараюсь избавиться от лишних ушей.

Медсестра кивнула и, развернувшись, быстро зацокала в сторону медотсека. Адмирал обратила своё внимание на энсина.

— Что же, теперь с вами, мистер Такэда. Что показывали данные сканеров? Подпространственные аномалии? Вспышки тахионов? Что-нибудь, что привлекло ваше внимание?

Юноша активно замотал головой.

— Нет, адмирал. Мы с лейтенантом Стивенсоном проверили всё. Ничего подобного не было обнаружено.

— Что же, значит, дело не в том, что снаружи. Постарайтесь найти источник излучения, обнаруженного Доктором. Кто-нибудь из инженерного отдела уже оповещён?

Такэда смутился, когда понял, что забыл о просьбе Стивенсона.

— Я должен был найти лейтенанта Хадсона.

— Неплохо, но он на вечеринке прямо сейчас. Мистер Ворик, вероятно, в своей каюте или инженерной. Он не любит подобные мероприятия. Доложите всё, что знаете, ему. Он вулканец, возможно, своей логикой он заметит что-то, что не смогли углядеть мы.

Такэда внутренне поразился, как спокойно и чётко раздавала указания адмирал. Казалось, странная информация, которая так поразила членов её экипажа, саму женщину нисколько не удивила. Она словно была к ней готова. Если так выглядел многолетний опыт управления кораблём, то энсину стало не по себе от мысли, что однажды и он может начать жить, находясь вечно настороже.

— Вас понял, адмирал.

— В таком случае вы свободны. Держите меня в курсе и более пока что не распространяйтесь. Указания для коммуникатора те же.

Едва с делами было покончено, и Джейнвэй снова широко улыбнулась, прежде чем снова войти в столовую. Её лицо было столь спокойно, что по ней никоим образом нельзя было догадаться, что за разговор у неё был в коридоре.

Такэда покачал головой, отбрасывая мысли, и шагая к турболифту, тихо спросил у компьютера местоположение лейтенанта Ворика. С приказом адмирала он и сам, казалось, начал чувствовать себя спокойнее.

* * *

В инженерном отсеке было тихо. Андорианец с удивлением обнаружил, как энсин Хили спал, сидя рядом с варп-ядром. В другое время старший помощник немедленно бы разбудил юнца и обеспечил бы ему выговор в личное дело.

Но не сегодня.

Он не был до конца уверен, зачем пришёл сюда. Чисто теоретически, он мог запросить любые данные даже из своей каюты. Однако головная боль уже начала медленно сводить его с ума, и он решил поддаться ей.

Он не знал, с чего начать.

Да, «братство» хотело технологий. Но каких? Все они были достаточно опасными в чужих руках. И речь шла не только о возможном перевесе сил в квадранте — члены «братства» могли сами покалечиться, пытаясь использовать приборы, о которых они ничего не знали.

От этих мыслей впервые за, кажется, уже долгое время, головная боль отступила. Андорианец глубоко вздохнул, наслаждаясь ощущением свободных от резкого давления висков.

Итак, ему надо было подготовить отчёты. С рассказом о технологии и объяснением работы той или иной детали в устройстве.

Он уже было склонился над панелью, когда в голову ему пришла иная мысль. Ему нужен был помощник, тот, кто мог бы объяснить сложнейшие вещи даже ребёнку. Просто потому, что нейроны этой программы позволяли самообучение невероятного уровня, а потому могли подстроиться под любой запрос.

— Компьютер, активировать голографическую копию Джейнвэй.

Когда женщина немедленно появилась перед ним, андорианец почувствовал укол совести, что впутывает в свои дела против адмирала Джейнвэй её копию.

— Не очень-то приятно слышать в своём отношении слова «копия», — прокомментировала ГолоДжейнвей со смешком, но немедленно стала серьёзнее. — Вызывали, коммандер Тайсесс?

Мужчина скривился, услышав новое имя, но кивнул.

— Джейнвэй, подготовьте мне несколько отчётов по разным системам корабля, включая варп- и слипстрим-двигатели, транспортеры, голодек и пищевые репликаторы. В отчёты включите схемы, в том числе схемы сборки, историю вопроса, а также всю информацию, которая, возможно, могла бы пригодиться, если бы на этих системах должны были научиться работать дети.

— Дети, сэр? — удивилась Джейнвэй. — Я не вижу на борту «Даунтлесса» ни одного ребёнка.

— Это для… поисков «Протозвезды», — ляпнул первое, что пришло в голову, андорианец. Голограмма, пусть и выглядела всё ещё недоверчивой, спокойно произнесла:

— Да, сэр. К какому времени должны быть готовы отчёты?

— Как можно скорее, — андорианец скривился от собственных слов, но продолжил. — Отдадите мне лично в руки, но только если рядом со мной никого не будет. В противном случае отправьте мне на падд в мой кабинет.

— Хорошо, сэр.

— И вот ещё что… — Тайсесс почувствовал, что, возможно, забивает гвоздь в крышку гроба «Даунтлесса», но не мог не сказать. — Не сообщай никому об этом задании.

— Но адмирал Джейнвэй… — голограмма сощурилась, словно начиная что-то подозревать.

— Даже ей. Пока она сама прямо тебя не спросит. Это приказ.

ГолоДжейнвэй кивнула и немедленно приступила к работе за одной из панелей. Андорианец с лёгким сожалением констатировал, что экипаж не сможет отследить его интерес по его командным кодам. Впрочем, он, пожалуй, и так сделал всё, что мог. Если бы члены экипажа были должным образом внимательны, они бы уже заметили его странное поведение, подозрительно имя и бросили на гауптвахту.

Жаль, если все его попытки предупредить были тщетны. Однако это не его вина.

* * *

Энсин Такэда был крайне смущён, что ему пришлось прервать медитацию лейтенанта Ворика. Впрочем, он отнёсся к этому с вулканским спокойствием, выслушал всю историю и, переодевшись в форму за пару минут, вместе с «гонцом» отправился в инженерную.

Такэда по пути размышлял, что за странный всё же получался день. В то время как все его друзья-энсины либо спали, либо веселились в столовой, он погрузился в гущу странного заговора, окружённый лейтенантами. Дрейк, наверное, обзавидуется, когда узнает.

Впрочем, чего они не ожидали, так это стать свидетелями странной сцены, как у панелей возится ГолоДжейнвей под тихий храп энсина Хили.

— Что здесь происходит? — ледяным голосом спросил Ворик, и Такэда почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Он даже подумал, что ему сильно повезло, что он не находится в прямом подчинении у этого вулканца.

Ещё минуту назад сладко спящий Хили немедленно вскочил словно ошпаренный и, ещё толком не соображая, начал отчитываться:

— Энсин Хили дежурил в инженерном, сэр!

— Я вижу, — сменил его грозным взглядом Ворик. И обратился к голограмме, спокойно продолжавшей работать. — К вам это тоже относится, Джейнвэй.

— Я выполняю прямой приказ коммандера Тайсесса, сэр, — отрапортовала голограмма не останавливаясь. — Я не имею права посвящать вас в детали, но могу вас уверить, что ничего, что могло бы навредить кораблю, я бы ни за что не предприняла. Кроме того, мои личные коды доступа весьма низкого уровня.

Почему-то это нисколько не успокоило Такэду. Впрочем, Ворик тоже не спустил тему на тормозах.

— Джейнвэй, я вынужден потребовать, чтобы вы прекратили заниматься тем, чем вы сейчас занимаетесь, потому что для вас есть более важное задание.

— Сэр? — голограмма удивилась, наконец, обращая своё внимание на главного инженера. — При всём моём уважении, звание коммандера Тайсесса выше…

— Вы всё поймёте, когда дослушаете, — отрезал вулканец. — Появились данные о неком устройстве, находящемся у нас на корабле, испускающем странное излучение, которое воздействует на членов экипажа. Мы с энсином Такэда как раз шли сюда, чтобы попробовать перенастроить датчики на поиск этого устройства. Однако, насколько я знаю, ваш контакт с кораблём намного более… тонкий.

Голограмма немедленно распрямилась, внимательно глядя на вулканца.

— Какого рода излучение?

— Всё, что у нас есть, — это остаточные данные от сканирования трикодером.

Изучив данные, голограмма немедленно исчезла, помчавшись искать загадочное устройство. Такэда выдохнул и подошёл к панели, где ГолоДжейнвэй бросила свою работу.

— Идите спать, энсин, вы сейчас не принесёте никакой пользы. Завтра я жду вас в инженерной за пятнадцать минут до смены Бета. Нам надо будет обговорить ваше поведение, — услышал Такэда голос вулканца.

— Да, сэр, — испуганно сказал Хили, прежде чем пойти к двери.

— Вы идёте спать, а не создавать программы на голодеке, это понятно, энсин? — слегка повысив тон уточнил Ворик. Такэда едва удержался от смешка.

— Сэр, а как вы догадались, что это может отвлечь ГолоДжейнвэй? — спросил он, когда они остались одни.

— Это логично, мистер Такэда. Опасность экипажу корабля приоритетнее, чем любое задание, которое мог дать ей коммандер, — спокойно ответил мужчина, подходя к панели. — Любопытно…

Такэда с лёгким непониманием смотрел на отчёт по слипстрим-двигателю, написанный простыми словами, словно для ребёнка. Почему Шрюс мог дать такое странное задание?

— Очевидно, мы имеем дело с нарушением первой директивы, — отметил вулканец. И энсин почувствовал, что ему действительно стало страшно.

* * *

Когда андорианец заметил, что ему на падд в кабинете был отправлен только один отчёт, и то, словно не дописанный до конца, он заподозрил неладное. Хорошо, если это кто-то из экипажа заметил действия голограммы. Но что, если «братство» решило проворачивать собственный план, не полагаясь на его помощь?

Это была не лучшая перспектива. Поэтому, взяв то, что у него было, коммандер отправился на поиски Тальяса.

В коридорах стало шумно. Вечеринка наконец закончилась, и теперь гости медленно разбредались по своим гостевым каютам, а члены экипажа торопились скорее к себе, чтобы доспать оставшиеся часы до новой смены. Тайсесс заглянул в столовую, не встретив «друга» по пути. Не увидев его в душном помещении, он уже хотел было выскочить обратно, когда случайно встретился глазами с Ней.

Как много адмирал Джейнвэй уже знала?

Он задавался этим вопросом, глядя, как она приближается к нему с ласковой улыбкой. Он знал, что ему следовало бы сразу же убежать, как он её заметил. Но офицер Звёздного Флота, пусть и придушенный сильной головной болью, снова начал подниматься внутри него.

— Коммандер! Вы всё же решили заглянуть! Но вечеринка, к сожалению, только что кончилась, — с сожалением сказала женщина, аккуратно взяв его за локоть. — Впрочем, здесь всё ещё осталось много еды. И, кстати, — она сказала чуть тише. — Я полагаю, осталось немного нереплицированного виски, который пронёс энсин Селезнёв.

— Меня это не особо интересует, адмирал, — напрягся андорианец. — Честно говоря, я искал кое-кого…

— И всё же я настаиваю, коммандер.

Хоть в столовой остались только рядовой кардассианец, пытавшийся покончить с бутылкой синтетола в одиночестве, Карт и пара энсинов из научного отдела, Тайсесс не мог просто так ослушаться адмирала. Поэтому он прошёл вслед за ней к длинному столу, где на тарелках оставались разные блюда, и позволил женщине положить себе немного еды.

— Как прошло ваше дежурство, коммандер? Я слышала, вы кропотливо работали у себя в кабинете, — мимолётом бросила она.

Однако это показывало, что она знает больше, чем андорианец ожидал. Она оставляла его дежурным на мостике, прежде чем он ушёл, оставив всё на Стивенсона. Значит, она говорила с ним. Или с Такэдой.

— Я проверял отчёты, — заявил он хмурясь. Взяв свою тарелку из рук женщины, он с лёгким раздражением взял странного вида бутерброд.

— Это замечательно, коммандер, — широко улыбнулась женщина и отпила немного из своего бокала, глядя на него из-под длинных ресниц. — Надеюсь, вы тщательно просмотрели отчёт из Грузового отсека номер два.

А вот тут андорианец подавился, и женщина чересчур заботливо стукнула его по спине. Когда он, наконец, смог нормально вздохнуть, он заметил, что все остальные покинули столовую.

— У меня не было никакого отчёта из Грузового отсека, — серьёзно ответил старпом, не понимая странного намёка.

А потом в столовую с диким воплем выбежал Тальяс, что особо нелепо выглядело со всеми его щупальцами.

— Вы!.. Посмели!.. Обокрасть!.. Меня! — если он начал с громкого шёпота, скорее напоминающего шипение, то под конец он кричал. — Ты! — заорал Тальяс, указав на андорианца. — Это ты им помог!

— Прошу прощения, но я не понимаю, — нахмурился тот. Рядом с ним Кэтрин Джейнвэй рассмеялась и сделала ещё один глоток.

— Джентльмены, я полагаю, что нам с вами многое надо обсудить, верно? — очаровательно склонила голову на бок женщина, глядя на инопланетянина. — И прежде чем вы, Тальяс, попробуете показать мне ловкость ваших щупалец, я намекну вам, что этого не стоит делать.

Впрочем, у инопланетянина явно была другая точка зрения. Он резко метнулся в сторону Джейнвэй.

Андорианец не мог это допустить. Никак. И он сделал шаг вперёд, закрыв собой женщину. Он почувствовал, как быстро обвиваются вокруг его шеи щупальца, перехватывает дыхание, а в глазах быстро начинает краснеть и темнеть.

Он услышал только тихий выстрел фазера, а затем, когда щупальца его отпустили, и он стал падать, теряя точку опоры, его ловко подхватили женские руки, усаживая на ближайший стул.

Ему в шею впрыснули что-то из гипоспрея, и он, тяжело дыша, попытался открыть глаза. Хотя его придушили, казалось, лишь на пару секунд, он почувствовал, как всё его тело становится ватным.

Когда картинка наконец сфокусировалась, андорианец отстранённо отметил оглушённое тело Тальяса, лежащее перед ним, разбитую тарелку, чьё содержимое разлетелись по полу, Джейнвэй, сидевшую рядом и с лёгкой улыбкой поглаживавшую его по плечу. И почему-то лейтенанта Нога, который, медленно опустив фазер, сообщил:

— Адмирал, последний спрутианец обезврежен.

— Я не понимаю, — закашлявшись, выдавил из себя первый помощник.

— О, ничего страшного, коммандер Тайсесс, — отозвалась Джейнвэй. — Я вам всё объясню…

* * *

Журнал капитана.

Звёздная дата 61199.2.

Что же, я могу официально утверждать, что «Даунтлессу» категорически не везёт с первыми контактами. Я начинаю думать, что на этот корабль наложено проклятье, не иначе.

Это был невероятно странный день для каждого на корабле. Но, полагаю, ни у кого нет настолько полной картины, как у меня. Привилегия капитана.

Впрочем, вся эта история началась немного раньше. Когда коммандер Шрюс вызвался помочь терпящему крушение торговому судну. Именно тогда мы впервые столкнулись с расой спрутианцев. И именно тогда ко мне пришла лейтенант Торун, сообщив о своих нехороших предчувствиях.

Несмотря на чрезвычайную вежливость торговца, рулевой-бетазоид углядела в нём нечто, что она назвала «тёмной нитью тайны». Которая поразила и коммандера Шрюса, когда он вернулся на корабль. Впрочем, у меня не было никакого повода не доверять своему старпому — я позволила ему написать отчёт о починке инопланетного судна и продолжить его обязанности. Мы временно шли одним курсом с торговцем — в благодарность, он передал нам свои звёздные карты и решил проводить нас до какой-то местной известной планеты.

Тогда Шрюс отпросился на пару часов в увольнительную на эту планету. Он заявил, что торговец хотел познакомить его со своими родственниками, якобы в честь образовавшегося у него долга жизни. Опять же, у меня не было никаких причин сказать «нет».

Но когда коммандер вернулся… Что-то переменилось.

Во-первых, конечно же, снова забила тревогу мисс Торун. Бедная женщина никак не могла мне объяснить, что конкретно кажется ей «не так». Во-вторых, этим же вечером ко мне пришёл мой начальник службы безопасности. Лейтенант Ног сообщил, что заметил, как с планеты поднялось миниатюрное устройство и взорвалось рядом с бортом «Даунтлесса». Удар был настолько слаб, что щиты не пострадали и на процент, и мы с лейтенантом Ногом решили пока не интересоваться у местных жителей природой данного явления.

Впрочем, вскоре у нас появились подозрения, что это было особое устройство для сканирования нашего корабля. Когда Шрюс вернулся с планеты, он удивил меня, предложив пригласить на корабль «представителей расы торговца». Он горячо убеждал меня, что это прелестные существа.

Что же. Я не видела в этом никаких угроз, и разрешила спрутианцам подняться на борт моего корабля. Это было вчера.

Вечеринка и официальная церемония первого контакта были назначены на сегодня. С частью знакомства мы справились достаточно быстро и легко. Но от меня не ускользнуло сообщение лейтенанта Нога о том, что вместе с кем-то из делегации был перенесён какой-то артефакт. Транспортер засёк необычные свойства, но не показал, что именно ими обладало.

Как главное лицо корабля я была обязана присутствовать на вечеринке. Впрочем, и экипажу хотелось немного отдохнуть. Поэтому я оставила дежурных, а остальные могли сами решать, как проводить свободные часы. Мы с лейтенантом Ногом договорились следить за возможными странностями на корабле.

И вскоре они стали идти прямо к нам в руки.

Для начала, разумеется, со мной связались энсин Такэда и младший лейтенант Шварц. Хочу подчеркнуть самоотверженность лейтенанта Стивенсона — я обязательно внесу информацию о его старательности в личное дело. Информация про излучение была новой. Я предположила, что это связано с найденным ранее транспортерами артефактом. Я попросила лейтенанта Торун и лейтенанта Ворика поискать наш загадочный объект. Для бетазоида это задание оказалось слишком тяжёлым — бедная женщина попала в медотсек со страшной головной болью. Боюсь представить, что ощущал в этот момент коммандер.

Лейтенант Ворик также попытался обнаружить артефакт с помощью телепатии, погрузившись в транс. Однако я переживала, чем может закончиться подобная операция, и послала к Ворику мистера Такэду. Видимо, разговор с ним помог увидеть вулканцу альтернативу, и он решил действовать как инженер.

Однако помимо тайны имени коммандера у нас на корабле была ещё одна неприятная загадка. Вскоре мисс Шварц, ознакомившись с данными из столовой, сообщила мне, что на части наших гостей наложена своеобразная иллюзия. Спрутианцев здесь было не так много, остальные же являлись разных видов гуманоидами. А вот сканирование наших щупальцевых показало, что в их странных конечностях содержится своеобразный яд, воздействующий на мозг других. Доктор предположил, что яд передаётся через прикосновения. И это, конечно, было крайне неприятной информацией.

Как бы коммандер не считал себя важной птицей, у спрутианцев был и запасной план. Они тайно воздействовали на некоторых из моего экипажа. Оказалось, что на человека яд действует как снотворное — так бедный мистер Хили был вынужден спать в крайне неудобной позе рядом с варп-ядром.

А вот телларита яд заставил полностью подчиняться. Ноум стал бы лёгкой пешкой в щупальцах спрутианцев, если бы он вообще разбирался в инженерии. Честно говоря, мне даже неловко это признавать — я и не думала, что у офицера Звёздного флота всё может быть настолько плохо. Вместо схем наших технологий или даже запасных деталей мистер Ноум переполнил базы данных инопланетян копиями своих трудов по психиатрии. А ведь я была уверена, что более самовлюблённого существа, чем наш Доктор, просто не существует.

Самым полезным захваченным таким образом членом экипажа для нас оказалась энсин Сара, которая, почувствовав, что что-то не так, сама дошла до медотсека, где медсестра Шварц и Доктор, получив биоматериал, смогли создать противоядие. Честно говоря, мне страшно представить, что бы было, окажись эффект на энсина Сару таким же, как и на Ноума. Она, как талантливый молодой инженер, могла бы принести нам намного больше вреда.

Итак, когда коммандер дал указание мой голографической копии, её исключительно вовремя прервал мистер Ворик. Честно говоря, я даже не подумала, что моя голограмма вместе с моим главным инженером смогут так быстро найти артефакт. Странная книга с на вид пустыми страницами оказалась в грузовом отсеке номер два. Однако Доктор подтвердил, что излучение исходит именно от неё. И вскоре мои бравые инженеры смогли отключить устройство.

С противоядием на руках, я с помощью Доктора лично добавила почти во все напитки снотворное. Так что вскоре вечеринка перестала быть актуальной, и гости стали расходиться по своим каютам. Энсин Асенсия и лейтенант Ног проследили, чтобы никто из них не заблудился.

При всём при этом мы обнаружили, что Тальяс начал что-то подозревать. Видимо, он попытался переместить книгу к себе на корабль, когда понял, что она отсутствует на месте. Он попытался совершить нападение на меня, закончившееся самоотверженным броском моего старшего помощника. Благо лейтенант Ног как раз шёл отчитываться о проделанной работе, и он среагировал быстрее, чем я. Возможно, я теряю хватку.

На корабле Тальяса мы обнаружили массу безделушек с «Даунтлесса». Действовал он один или с другими спрутианцами, я не знаю, но под шумок он попытался выкрасть некоторые личные вещи из малозащищённых кают нижнепалубных офицеров, какие-то случайные реплицированные предметы и несколько вещиц из кабинета коммандера. Мы возвратили вещи их владельцам.

Из-за того, что мы отключили артефакт, действие кончилось не только на нашего андорианца. Всё это чудесное «братство», очнувшись, быстро стало разваливаться. Пока мы грузили полусонных инопланетян на корабль Тальяса, они успели все переругаться.

Остаётся только наблюдать, что будет дальше. «Даунтлесс» вышел из всей этой ситуации без потерь, что не может меня не радовать. Однако есть кое-что, что у нас так и не получилось изменить.

Боюсь, нашему коммандеру придётся привыкать к новому имени.

Впрочем, я никогда ему этого не скажу, но Тайсесс мне нравится больше.

Я провела с ним сложный разговор о том, что старший помощник не должен действовать за спиной у капитана. Он пытался объяснить, что был уверен, что сможет всё проконтролировать и не допустить нарушения директивы. Он сказал, что не мог поверить, что адмирал Джейнвэй позволит попробовать пробраться в незаконную сеть. Что же, в этом он прав. Если бы я всё знала с самого начала, я бы запретила этот план.

Федерация не вступает в сомнительные сделки. Кто мы, если начнём предавать нашу честность?

Я знаю, что он хотел как лучше. Я помню, как нечто подобное за моей спиной однажды провернул Тувок. Это показывает мне, что даже самые рациональные офицеры порой нарушают правила, поддаваясь внезапному порыву. Я посоветовала коммандеру Тайсессу не идти на поводу у эмоций. Он принял мой совет спокойно. Чему я рада.

Впрочем, благодаря новым картам, мы совсем скоро будем у места, где в последний раз мы засекли «Протозвезду». Эта мысль заставляет меня страшно волноваться.

Мы почти на месте, Чакотай. И мы найдём ответы, которые ты для нас оставил.