В списках не значится (джен)

Я открыл глаза. Низкий белый потолок выглядел незнакомо, равно как и серые стены. Попытка рассмотреть комнату не удалась из-за плохого, нет, очень плохого зрения. С трудом опознав в тёмном пятне тумбочку, нашарил на ней очки. Только после это смог толком осмотреться. Комната была настолько маленькая, что вмещала всего две вещи: кровать и тумбочку, на которой стояло зеркальце. Из маленького оконца над кроватью сквозило.

— Какого хрена? Убить не получилось — залечим насмерть? Да?! — и удивлённо замолчал, ибо голос был детским. Я схватил зеркало и уставился на своё отражение, отражение уставилось на меня. Зелёные глаза, очки-велосипеды, непослушные волосы, а нет, просто нерасчёсанные… и кажется уже давно. И вишенкой на торте: зигзагообразный шрам на лбу. — Ну, ХХХХХХ! Какого ХХХХХ? Я в поттериане? Я Поттер?

«Хотя… если так подумать, то даже неплохо! Тушке лет десять-одиннадцать, до начала канона сколько времени? Не знаю, но оно ещё есть. Можно будет развернуться… А делают ли гоблины проверки крови? А наследие? И наследство! Главное — ключ от сейфа достать. А ведь здесь тоже нудная учёба, эта зубрила Грейнджер, „предатели крови“ Уизли, которые будут трясти мой сейф, мутный Люпин и не менее мутный Дамбигад. Вытаскивать ли Блэка из Азкабана? Или я и так Наследник, а то и Лорд Блэк?»

Но ванильные мечты были грубо прерваны:

— Никчемный мальчишка, немедленно спускайся! Работу никто не отменял! — раздался визгливый женский голос. «О вот и тётушка Петуния. Не было печали…»

Выйдя из комнаты, я огляделся: длинный полутёмный коридор вёл к лестнице. И куда идти?

— Подвинься, урод, — рявкнул какой-то пацан. Хотя нет, не какой-то. Полный блондин с дурными манерами, про которого можно сказать поперёк себя толще. В общем — Дадли Дурсль. Во всей своей красе. Пока я предавался размышлениям, кузен спустился, раздались голоса: кто-то о чём-то спорил, не соглашался, что-то доказывал. Спустя минуту хлопнула входная дверь.

— Мерзкий мальчишка! Ты спускаться собираешься? — тётушка Петуния не собиралась обо мне забывать, пришлось спускаться. — Подстриги газон и кусты! Потом полей! И не перепутай опять! Марш работать! А то без завтрака останешься.

Пришлось подчиниться. Пока возился с прополкой и поливкой, думал, как попасть в косой переулок. Дядюшка не будет подвозить и денег не даст. Украсть? Где? А сколько надо? И сколько времени у меня ещё есть?

Через час, закончив с газоном, я огляделся. Тисовая улица не впечатляла: однотипные двухэтажные дома, облупившаяся краска на фасадах, неухоженные придомовые территории. Запустение — что ещё сказать. В зарослях соседнего дома кто-то мелькнул. Старуха Фигг и её кошки?

В начале улицы появился кузен, громко спорящий сам с собой и размахивающий пакетом.

— Денис, это необходимо, в конце концов, этот придурок нарвался сам… — взгляд Дадли задержался на мне. — Что ты здесь делаешь, урод?

— Дадли, Дадли! — я покачал головой. — Глупый старший кузен, ты отдашь мне свои заначки! Все! Сейчас же!

— А ты, попробуй отнять! — Дадли расплылся в злобной улыбке. Садовые ножницы, которые я всё ещё держал, полетели в кузена. Тот охнул и выронил пакет, когда инструмент вонзился ему в плечо — Урод! Тебе крышка!

Еле увернувшись от Дадли и подхватив оброненный пакет, я рванул от этого дома и улицы как можно дальше. Только пробежав четыре квартала, я остановился и рухнул на удачно подвернувшуюся скамейку автобусной остановки.

Пытаясь отдышаться, я перерыл содержимое присвоенного пакета. Добычей оказались несколько тетрадей, пара учебников и сто семьдесят фунтов. И у кого Дадли их достал? Хотя неважно, двадцатки должно хватить, чтобы добраться до «Дырявого котла». С трудом припомнил, что паб находится на Чаринг-Кросс-роуд между большим книжным магазином и магазином компакт-дисков. Оставалось только доехать. И я таки доехал… вечером.

Передо мной встала проблема входа в Косой переулок, ведь нужно было постучать волшебной палочкой по третьему кирпичу над мусорным баком. А волшебная палочка ждала меня у Олливандера! Удача оказалась на моей стороне: арку открыли с той стороны. Переулок был практически пустым, так что дойти до «Гринготса» было делом десяти минут.

— Банк закрывается через двадцать минут, молодой человек! — проскрипел гоблин

— Я хочу обменять деньги!

— Вам в конец зала, да поживее! — раздражённо отозвался гоблин. Получить удалось тридцать галлеонов. Этого надолго не хватит! За проживание в пабе, а также за трёхразовое питание пришлось отдать двадцать галлеонов. На что можно потратить десять галлеонов? На пять-шесть книг, на палочку из остролиста не хватит, да и на другие тоже. Но ведь есть ещё Джимми Кидделл! Но, в конце концов, мне через две недели отдадут ключ от сейфа и письмо.

Две недели пролетели быстро, три первых дня августа тянулись медленно, очень медленно, но ни письма, ни Хагрида, ни Макгонагалл, ни любого другого профессора, включая Дамблдора, не было, никто не явился. «Неужели я сквиб? Но это не возможно! Надо срочно покупать палочку. Держись, Кидделл, я иду!»

Заходя в лавку, я радовался, что истратил всего около двух галлеонов, оставалось ещё на палочку и мантии. Спустя полчаса я себя проклинал.

— Каучуковое дерево, а точнее бересклет и перо чёрного петуха*, 12 дюймов. С Вас четыре галлеона и семь сиклей, — безразличным тоном сказал продавец. Эйфория от обретения палочки прошла быстро, ведь в кармане оставалось 5 галлеонов и 14 кнатов. Я оставил старьёвщику за подержанную одежду 14 сиклей и 14 кнатов.

Бродя по книжному магазину, я пытался вспомнить нужные мне книги. К счастью, долго напрягать память не пришлось — на стеллаже с поддержанными книгами учебники стояли по курсам.

Месяц ожидания был сложным. Потрёпанные и исписанные учебники не радовали, а гадание, почему про меня забыли эти неблагодарные волшебники, только усугубляло ситуацию. План «Нагни волшебников и просвети диких чистокровок про мир магглов» начал трещать по швам ещё на стадии обдумывания.

Мальчишка с пакетом не заинтересовал работников Кинг-Кросс. Никаких встречающих рыжих делегаций у платформы и странно одетых людей тоже не было. Хотя нет, вру, рыжие были. Толпа неброско, даже бедно одетых людей остановилась у третьей по счёту колонны девятой платформы, они по одному стали проходить сквозь стену. Последовав за рыжими на забитую платформу 9¾, я с любопытством осмотрел поезд, пока искал свободное купе. До Хогсмита меня никто не побеспокоил.

1 сентября 1991

— Церемония отбора сейчас начнётся, — сказала профессор Макгонагалл, окинув взглядом первокурсников — Выстройтесь в шеренгу и идите за мной!

Большой зал выглядел мрачнее, чем в фильмах: голые стены из тёмного камня, узкие бойницы и заколдованный потолок, отражавший низкие облака, совершенно не добавлял уюта.

Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям, а лицом — к старшекурсникам. Передо мной были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений.

Профессор МакГонагалл шагнула вперёд, в руках она держала длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнём. Аббот, Ханна!

Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже её глаза. А через мгновение…

— ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула она. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Я заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой.

— Боунс, Сьюзен!

— ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и девочка поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной.

— Бут, Терри!

— РАВЕНКЛО!

Шло время, первокурсников становилось всё меньше и меньше, пока, наконец, не осталось трое:

— Турпин, Лиза.

— РАВЕНКЛО!

— Уизли, Рональд.

— ГРИФФИНДОР!

Профессор свернула пергамент и с удивлением посмотрела на нераспределённого ученика.

— Да вы издевайтесь? — возмутился я.

— Кто ты, мальчик? — изволил спросить директор Дамблдор, встав с кресла.

— Я Гарри Поттер! Человек, уничтоживший Волдеморта, — гордо объявил я, по залу прошёлся ропот.

— Тихо! — рявкнул Дамблдор. — Это дурная шутка, молодой человек! Мы разберёмся с этой глупостью. Деканы, присмотрите за студентами.

* * *

— Кто ты такой? — потребовал ответа директор, после того как приволок мальчишку в подземный каземат.

— Я Гарри Поттер, — как заведенный твердил он, ну хоть Волдеморта не поминал.

— Фоукс! Шермана и Чесети Кэроу сюда! Живо! — птица издала недовольную трель и исчезла во вспышке пламени, через пару минут Фоукс вернулся с двумя людьми, увидев которых парень шокировано дёрнулся. — Итак, невыразимцы доморощенные, объясните мне, что я вижу?

Шерман и Чесети Кэроу нервно переглянулись.

— Ну это… крестраж Волдеморта, сбежавший из лаборатории… недавно…

— И как это овощ мог сбежать, когда, судя по вашим же словам, он десять лет слюни пускал?

— Он не пускал слюни! — возмутилась женщина. — Не всё время. Иногда он мог выполнять простейшую работу, не всё же на эльфов сваливать?

— Чёрт возьми, что здесь твориться?! Я Гарри Поттер! Я уничтожил Тёмного лорда, когда мне был один год! — заорал пацан. Женщина охнула, мужчины побледнели, Шерман выхватил палочку и начал вычерчивать какие-то замысловатые движения.

— Это невозможно, просто невозможно! Сознание было девственно чистым, ни разу не использованным! А теперь такое… такое…

— Такое что? — директор требовательно посмотрел на них.

— Появилось сознание, — упавшим голосом заявил Шерман. — Какой-то приют… ссоры с учениками и взрослыми… и изоляция на крестраже дала трещину.

Взгляд Дамблдора становился мрачнее и мрачнее.

— Последний раз тебя спрашиваю: кто ты такой? — мальчишка промолчал.—Легилементис.

Директор с брезгливым выражением просматривал события последних двух месяцев.

— Акцио палочка! Ещё один трофей! — заметил директор, рассматривая палочку и, убрав свою, бросил. — Круцио!

Вопли ребёнка наполнили помещение.

— Я хочу увидеть твои настоящие воспоминания, мальчишка! Легилементис. Вот значит как! И чего же ты в Хогвартс попёрся-то, Тимоти Картер? М? Если здесь все гады? Или ты решил, что ты самый умный и самый предусмотрительный?

Ребёнок с ненавистью смотрел на магов, не зная, что предпринять.

— Почему ты не выехал из страны? Или не спрятался? Тебя бы не искали. Остатков магии крестража хватило бы на минимальную магию, не сдох бы. Молчишь? Я развяжу тебе язык. Круцио!

Троица магов явно наслаждалась криками и агонией мальчика.

— Я Гарри Поттер! — упрямо твердил охрипший ребёнок.

— О, Мэрлин! — возмутилась женщина. — Опять начинает! Мазохист ты, мальчик!

— Гарри Поттер погиб тридцать первого октября 1981 года от рук мага, убившего его же родителей! — с раздражением сказал Дамблдор. — Неким образом в детском трупе был создан крестраж, сохранявший жизнь в теле и позволявший ему расти и развиваться… физически… Некоторые невыразимцы, не будем показывать пальцем, но они известны тебе под именами Вернон и Петуния Дурсль, а также дядя и тётя, вопреки всем декретам, указам и здравому смыслу решили выяснить, что ты такое есть, и только потом уничтожить.

Кэрроу переглянулись. Директор страсть как любил поговорить на отвлеченные темы, равно как и пройтись по умственным способностям подчиненных.

— И вот теперь придётся исправлять их косяки! Fiendfyre! — пламя, принявшее вид птицы, поглотило не успевшего дёрнуться мальчишку и обоих Керроу.

— Фоукс, принеси его вещи! — через минуту в адский огонь полетел пакет с поддержанными вещами и волшебная палочка.

2 сентября 1991.

Завтрак проходил в тишине. Студенты с любопытством смотрели на преподавательский стол и не спешили расходиться.

— Занятия никто не отменял! — напомнила Макгонагалл. — Нехорошо опаздывать в первый же учебный день!

— Пожалуйста, расскажите, что случилось с мальчиком, устроившим на распределении цирк? — дружно спросили старосты всех факультетов.

Директор хмыкнул, глядя на такое редкостное единодушие, но всё же ответил:

— Это была чья-то глупая шутка! Некто неизвестный вынудил несчастного сквиба назваться именем одной из жертв террора Волдеморта, посчитав, что такое напоминание будет весьма забавным и уместным, — старый директор покачал головой. — Надеюсь, дети, вы не будете так шутить!

— А что с мальчишкой? А почему он сквиб? — раздались детские голоса.

— Мальчик отправлен домой. А сквиб — это ребёнок магов, не способный к колдовству, и поэтому этот мальчик, кем бы он ни был, в списках на обучение не значится. А теперь брысь на занятия!

«Прощай, глупый Тимоти Картер» — подумал Дамблдор, провожая взглядом расходившихся учеников