Рон и Рождество (джен)

— Джордж, Рождество через месяц, — напоминает Рон в который раз.

Джордж вроде бы и слышит, даже кивает. А потом снова мечтательно пялится на игрушечную волшебную палочку, украшенную яркой золотой звездой, как рисуют в магловских книжках. Палочка умеет пускать искры, если взмахнуть, а ещё мелодично позванивает, словно маленькие колокольчики.

Этот звук Рону за утро уже основательно надоел, но Джордж продолжает помахивать этим чудом волшебновредительской мысли.

Рон, конечно, знает, почему Джордж так мечтательно рассеян. У него наконец-то пошли на лад отношения с женой. Никто не понимает, что вдруг случилось с Анжелиной. Ещё летом она уезжала к больному отцу жить, и все были уверены, что уже не вернётся. Но она вернулась, и вот уже четвёртый месяц Джордж как на крыльях летает. Периодически залипает на какой-нибудь ерунде, как сейчас, например, или начинает что-то напевать, глупо улыбаясь.

Иногда, правда, в его глазах мелькает тоскливое, испуганное что-то из прежней жизни. Будто он боится, что ему лишь показалось, приснилось это новое счастье. И тогда Рон тоже начинает за него бояться. Ведь если Джордж снова поверит и обманется, собрать его сердце по кусочкам уже вряд ли получится, как бы они все его ни любили.

Рон теперь часто ловит задумчивые взгляды Анжелины, когда ей кажется, что никто не видит. Она и раньше смотрела на мужа, и тоже задумчиво. Но Рон кожей ощущает разницу в этих взглядах.

Раньше задумчивость была растерянной, хмурой. Анжелина словно постоянно удивлялась, что она здесь делает и почему называет мужем этого парня. Новая задумчивость совсем иная. Рон будто мысли Анжелины читает: "Как я раньше не замечала? Ну надо же. Это так мило".

Удивление, любопытство — вот что появилось в ее взгляде. Иногда её губы трогает лёгкая улыбка. Стоит Джорджу бросить взгляд на жену, та быстро отводит глаза, и улыбка становится чуть шире.

Эти их переглядывания весь день Рона одновременно радуют, умиляют и бесят. Бесят потому, что эти двое вообще перестали замечать, что происходит вокруг. Можно восемь раз подряд задавать вопрос любому из них и не дождаться ответа.

Рон молчит, решает вопросы сам и продолжает тихо радоваться за брата.

А между тем на носу Рождество. Повсюду уже начались праздничные распродажи. Ежегодно за рождественские праздники "Всевозможные волшебные вредилки" братьев Уизли делали почти полугодовую выручку. Этот год не должен стать исключением.

* * *

Когда тринадцать лет назад Рон пришёл к Джорджу в магазин, тот сразу предложил партнёрство. Анжелина все своё время посвящала малышу Фреду, которому тогда едва год исполнился. Джордж просто зашивался один. Ему было нужно, чтобы так вовремя появившийся помощник не сбежал.

Так Рон стал совладельцем, хотя средств, чтобы вложить их в развитие магазина, у них с Гермионой не было. Ведь они недавно поженились и купили небольшую уютную квартирку в Косом переулке, недалеко от Министерства. Тем не менее Джордж не поскупился и постарался сразу заинтересовать брата.

И Рон врос в этот магазин всей душой. Он с его математическим складом ума заядлого шахматиста быстро разобрался в бухгалтерии и навёл в ней порядок. Теперь ни один неучтённый кнат не проходил мимо его зоркого взгляда.

Джордж, убедившись, что у Рона талант к бухгалтерскому учёту и составлению таблиц и графиков, расчёту будущей прибыли и умению вытрясать деньги из должников, полностью посвятил себя творчеству.

Чего он только не напридумывал за эти годы. Сначала довёл до ума их с Фредом незавершённые разработки. Потом было много нового и интересного.

Рон только успевал восхищаться и удивляться. Что-то продавалось на ура и влёт, что-то залеживалось на полках. И тогда Рон снимал продукт с производства. Джордж научился с ним не спорить, хотя поначалу до хрипоты отстаивал каждую ерунду. В таких случаях Рон составлял свои таблицы и тыкал Джорджа носом в цифры. Крыть было нечем.

Благодаря такому разделению обязанностей братья быстро притёрлись друг к другу и не лезли с советами и поучениями. Но при этом выслушать, поддержать друг друга всегда были готовы.

Они вообще очень сблизились за эти годы. Рон не пытался заменить Фреда. Он просто был собой, и Джордж был ему за это благодарен.

Именно Рон придумал предпраздничную рекламную акцию к Рождеству. Откровенно говоря, подсмотрел у маглов. Но это не важно. Главное, что работало.

Он предложил за две недели до Рождества каждый день устраивать в магазине презентацию нового продукта. Но не просто так. Новинку каждому ребёнку, посетившему в эти дни магазин, вручал Санта-Клаус за рассказанное стихотворение или историю.

У Рона открылся ещё один неожиданный талант: талант к лицедейству. Именно он был тем самым Сантой, который кричал "Хо-хо-хо! ", восхищался каждым стишком и позволял дёргать себя за бороду.

До сих пор они с Гермионой вспоминали, как, впервые решившись превратиться в Санту, Рон выпил оборотное с волосом из бороды того Санты, которого видел в магловском гипермаркете. И ничего не произошло. Гермиона долго смеялась, объясняя, что это был наряженный актёр, а борода у него искусственная на резинке.

Пришлось добывать костюм и бороду. Клеить её понадёжнее, чтобы ни один волшебный ребёнок ни за что не догадался, что она не настоящая.

Рон и сам не ожидал, что роль Санты так ему понравится. Он каждый год с предвкушением ждал начала рождественской распродажи, чтобы снова усадить к себе на колени очередного малыша и с улыбкой слушать уже давно знакомый стишок или историю о том, как хорошо малыш вел себя весь год.

* * *

Что делать в этом году, Рон не знает. Новинок нет. Джордж весь в любви. У него затяжной медовый месяц наконец-то наступил. Как до него достучаться, непонятно.

Но Рон не собирается опускать руки. Из помощников у него только папа. Зато он никогда не отказывает. Мало кто знает, каким хорошим артефактором мог бы стать Артур Уизли, если бы не увлёкся в молодости магловщиной. Но в этом году именно магловские вещицы — экзотика в волшебном мире — спасают рождественскую распродажу во "Всевозможных волшебных вредилках".

Две недели Артур вечерами после работы приходит в магазин. Зачаровывает обычные в магловском мире батарейки, чтобы вставить их в вертолёты, автомобили и хлопающих в тарелки обезьян, зайцев и клоунов. Всё это и кучу всего другого Рон закупил в магловском Лондоне, решив, что дети в волшебном мире будут в восторге от необычных для них вещей.

Первым обалдевшим становится Джордж. Увидев Рона в костюме Санта-Клауса, он наконец выходит из своего блаженного забытья, осознав, что ничего не придумал к Рождеству. Ему, конечно, стыдно. Но он гордится остроумной находкой Рона и его деловой хваткой.

Анжелина, плохо себя чувствовавшая весь последний месяц, наконец-то встаёт за прилавок. Джордж вьётся вокруг покупателей, которых как никогда много. А Рон сажает на колени первого в этом году малыша и отпускает себя, на две недели превращаясь в доброго дедушку — лучшего друга всех детей.

До Рождества ещё целых две недели. Две недели праздника перед праздником.

А потом, в Рождество, Рон придёт в Нору в том же костюме и с полным мешком подарков. И толпа юных рыжих Уизли облепит его со всех сторон, с восторгом ловя каждое слово и стараясь устроиться на коленях Санты раньше других. А он будет посмеиваться, ловить восхищённые взгляды Гермионы и остальных и жмуриться от удовольствия.