Йуужань-вонг-который-выжил (джен)

Белое мраморное надгробие словно взорвалось и разлетелось осколками. Следом Вольдеморт вышвырнул из могилы бренные останки Дамблдора и, наконец, схватил... Ее.

Сильнейшая волшебная палочка мира в его руках!

— Да как ты смеешь!! — завопил знакомый голос.

— О, Поттер, — темный лорд тут же развернулся и нацелил бузинную палочку на врага. Тот, правда, тоже выхватил свою, но в том, кто лучше умеет вести дуэль, не было никаких сомнений. — Один, без друзей. Так спешил спасти мертвого маглолюбца от осквернения его могилы?

Можно было, конечно, и еще поиграть с недругом перед тем, как убить его, но тут, совсем некстати, вспомнились все случаи, когда этой маленькой бестии удавалось уйти от мести, применив какой-нибудь трюк. Так что... Чем быстрее все кончится, тем лучше.

— Авада Кедавра! — рявкнул Вольдеморт.

Сверкнула зеленая вспышка, и тело мальчишки в очках рухнуло на землю.

* * *

"Вот значит, какое оно, посмертие, — думал "погибший", идя по напоминающему вокзал обширному пустому помещению. — По крайней мере, в этом мире... На этой планете... Не везде же во вселенной существуют вокзалы... О! Вот так встреча!"

Навстречу шел никто иной, как давно почивший директор Хогвартса Альбус Дамблдор. И чем ближе он подходил, тем больше удивления отражалось на его лице.

— Да... Такого я не ожидал, — сокрушенно покачал головой старый волшебник. — Так вот ты какой на самом деле, Гарри. Или как мне тебя теперь назвать?

— Можете звать меня по-прежнему Гарри, — спокойно предложил его бывший ученик. — Или назвать Оними — так меня звали до того, как я умер в прошлой жизни. Впрочем, имя — это только условность.

* * *

Оними осознал, что вновь жив, когда его новому телу было два местных года. В какой-то мере произошедшее переселение душ можно было счесть удачным — ведь он спасся от неминуемой смерти. Но сколь ужасным оказалось его новое положение! В теле человека! Ребенка! Лишившись всех своих прежних способностей, он был обречен прожить жизнь в три раза короче нормальной йуужань-вонгской в окружении механических мерзостей! Мало всего этого, так еще и новые члены семьи, как оказалось, сразу его невзлюбили, хотя и считали своим родственником. Он снова был для окружающих уродом, недостойным... Отверженным!

Вначале бывший формовщик и бывший отверженный еще надеялся как-нибудь сбежать с этой человеческой планеты, но, постепенно собирая информацию об окружающем мире, он понял, что местная цивилизация находилась на столь низком уровне развития, что даже не была способна на межзвездные перелеты. Также местные ничего не знали о существовании иных цивилизаций за пределами их системы, новые родственнички — так вообще в них не верили. А значит, Оними попал в заточение на всю жизнь...

И постепенно все его стремления сошлись к одной идее: или переделать этот мир на свой, йуужань-вонгский, манер, или, в крайнем случае, уничтожить его. В принципе, планы, которые строил бывший формовщик, не казались совершенно невыполнимыми. Эта планета, хотя и ступила уже на пагубный путь поклонения механизмам, находилась еще в самом его начале. И если удастся продемонстрировать преимущества органических технологий...

Проблема была только в том, как их создать, ведь у Оними не было даже самых простых инструментов для формовки. Однако он знал, что примитивные исследования по возможности формовки организмов местные с недавних пор ведут, и их техника могла оказаться достаточно совершенной для создания живых существ, необходимых ему. Ведь все знания мастера-формовщика остались при нем, они-то никуда не делись! А там уж... Единственный вопрос: хватит ли его человеческой жизни, чтобы осуществить задуманное?..

Но в первую очередь было необходимо закончить школу, поступить в университет нужной направленности, а после него оказаться на работе, где можно получить доступ к нужным исследованиям. И до одиннадцати лет Оними-Гарри успешно следовал своему плану.

Он быстро стал лучшим учеником в школе, ведь ум одного из самых гениальных формовщиков оставался таким же острым, как и прежде. Раздражали только двоюродный брат с его компанией, задавшиеся целью портить Оними жизнь, но как йуужань-вонгу ему было не привыкать переносить боль, а как отверженному — постоянные оскорбления. Впрочем, в тайне бывший формовщик с каждым годом все больше зверел и укреплялся в своей решимости разрушить цивилизацию, породившую "родственничков".

В принципе, можно было бы и избавиться от вредной родни, просто не хотелось вызвать какие-нибудь осложнения из-за этого. Следовало изображать самого обычного, хоть и очень умного, человека.

Однако в одиннадцатый день рождения все круто изменилось...

Поначалу свистопляска вокруг приходящих ему писем здорово обеспокоила. Получалось, что Гарри-Оними заинтересовал собой кого-то достаточно могущественного в этом мире. Поэтому он не высовывался и старался спокойно подчиняться сумасбродным приказам Дурсля-старшего, который затеял бегство от неведомых и загадочных наблюдателей.

А потом пришел Рубеус Хагрид.

Рассказанное им потрясло Оними. В мире существует подвид людей, обладающих способностями, напоминающими джедайскую Силу, и Гарри-Оними один из них?! У волшебников есть своя школа, куда его приглашают учиться?! Однако больше всего заинтересовало то, как одним взмахом своего зонтика полувеликан заставил вырасти хвост у вредного двоюродного братца. Определенно, волшебники были способны с легкостью вызывать мгновенные мутации живых организмов — это было удивительно даже по меркам йуужань-вонгов. О да, Оними, конечно, хочет учиться в этой школе!

Первым делом бывший формовщик выжал из Хагрида всю информацию, которую тот смог выдать о волшебном мире вообще и Хогвартсе в частности, а так же о самом Гарри-Оними.

Мир волшебников мал, скрыт от маглов, на всех английских магов одна школа, а Гарри Поттера знают как героя? Отлично! У него еще и куча денег в наследуемом сейфе? Еще лучше! Оними тут же внес некоторые поправки в свои планы. Кроме необходимости стать лучшим учеником уже в новой школе, ему теперь понадобится создать за время обучения группу надежных единомышленников — но с его новоприобретенной популярностью это будет нетрудно.

Обеспокоили его лишь Министерство магии, пределы возможностей которого пока оставались не ясны, темный лорд Вольдеморт, который не то умер, не то жив, а значит мог стать конкурентом на пути к завоеванию мира, да директор Хогвартса Альбус Дамблдор. С какой это стати величайший, по заявлению Хагрида, маг отправил его, Оними... то есть, его, Гарри, к ненавистным родственникам, если он такой герой?! Во всяком случае, приязни за это Оними не почувствовал и тут же решил быть с директором школы настороже.

В магазине волшебных палочек он донимал расспросами Оливандера, стараясь понять: является палочка живым существом или нет? Оказалось, что в какой-то мере является. По крайней мере, волшебная палочка способна распознавать и запоминать волшебников и примененную к ней магию. Это внушило некоторые надежды.

Проштудировав купленные учебники, Оними заключил, что для его целей важнее всего изучить трансфигурацию, травологию, чары, зелья и, пожалуй, магических животных. Хотя и по остальным предметам надо демонстрировать успехи. А поступать лучше всего на Гриффиндор — популярный факультет, выходцы с которого чаще других становились представителями силовых департаментов Министерства Магии. Общество магов невелико, а значит созданные в школе связи впоследствии станут играть большую роль.

Еще неплохим казался Когтевран, а вот Слизерин был, после некоторого размышления, забракован. Хотя на нем и учились представители известных в прошлом чистокровных семей с древней историей, ныне далеко не все из них оставались богатыми и влиятельными сейчас, а вот репутация у выходцев из Слизерина была не лучшей, особенно после того, как многие из них участвовали в магической войне на стороне Вольдеморта.

И какой же провал ожидал его в самом начале пути...

* * *

Еще в поезде Оними понял, как интересует других учеников школы. Он успешно завязал дружбу с "случайно зашедшим в купе" Роном Уизли и попытался включить в круг друзей и заявившегося вскоре Драко Малфоя, однако тот оказался чересчур напыщенным снобом, отказавшись общаться с таким "недостойным" как Рон. Несмотря на то, что Оними-Гарри был сама дипломатия!

Завоевать уважение Гермионы удалось сразу — стоило только сообщить, что тоже выучил уже все учебники, а потом вызваться помочь ей искать жабу для Невила. Рон желанием не горел, но и его удалось втянуть в поиски. В результате земноводное было все-таки найдено, поймано и вручено растерянному хозяину, а бывший йуужань-вонг уже торжествовал, считая свой план успешно воплощаемым в жизнь.

И тут... Шляпа. Старая распределительная шляпа — вот что стало его первым препятствием на пути к победе.

* * *

— Да, случай трудный, — тихо пробормотал головной убор. — Твоя храбрость граничит с безумием, ум гениален, и я вижу желание самоотверженно и упорно трудиться ради достижения своей цели... Большие амбиции, чрезвычайно большие... Но вот что делать со столь сильной любовью к боли? Такого я еще не встречала...

— Я хочу на Гриффиндор! — вмешался в этот монолог Оними.

— Нет... — после некоторого раздумья ответила шляпа. — В тебе не достает капли благородства в придачу к храбрости. Не вижу верности... Злое остроумие... Зато стремления добиваться своего любой ценой — много. Слизерин!

"Безногий н'гдин!!" — мысленно выругался формовщик, стаскивая шляпу с головы. Попасть на Слизерин означало заранее испортить отношения с тремя остальными факультетами — совсем не то, чего ему хотелось!

Но несмотря на первую неудачу Оними постарался придать своему лицу смущенное выражение, оглянулся на Гермиону, уже записанную в Гриффиндор, и виновато развел руками.

* * *

Ох, как нелегко тогда пришлось поначалу... Гриффиндорцы, когтевранцы и пуффендуйцы относились с недоверием, а слизеринцы... им не очень-то доверял сам Оними. Эти, скорее всего, пошли бы за ним, но только ради своей выгоды. Да и ставку в его игре следовало сделать вовсе не на чистокровные консервативные и осторожные семьи, а на решительных гриффиндорцев.

Однако он справился. Продолжал поддерживать дружбу с Роном и Гермионой. Сознательно пошел на конфликт с самой непримиримой (и тупой!) частью слизеринцев, во всеуслышание объявив, что не желает участвовать в факультетских разногласиях. Настоящие слизеринцы должны презирать глупые условности, и он-то будет общаться с кем хочет!

* * *

— Я знаю, почему шляпа отправила меня в Слизерин, — таинственно сообщил Поттер.

— И почему же? — как и следовало ожидать, Гермиона тут же заинтересовалась.

— Туда ведь попадают амбициозные, да? А у меня есть очень амбициозный замысел. Я хочу помирить Слизерин с другими факультетами!

— И в самом деле... — Рон вытаращил глаза. — Очень... э-э-э... Смело...

— Да это же... чудесно! — просияла Грейнджер. — Нет, в самом деле, кто решил, что наши факультеты должны все время враждовать?!

Она уже загорелась идеей. Оними все точно рассчитал: этой девчонке только дай поучаствовать в организации какой-нибудь борьбы за справедливость!

* * *

Остальные гриффиндорцы поначалу отнеслись к инициативе слизеринца недоверчиво. Однако судьба благоволила Оними: мелкий случай с напоминалкой Долгопупса на первом уроке полетов дал ему возможность выступить защитником факультета храбрецов, да еще обвинить Малфоя в том, что тот позорит свою семью и наследие Слизерина. В дальнейшем формовщик никогда не упускал случая выставить Драко кретином, благо, тот сам давал немало поводов.

Вскоре среди слизеринцев первого курса возник раскол: часть учеников, не настолько помешанная на чистокровии, как остальные, стала признавать, что хорошие отношения с другими факультетами могут пойти всем на пользу и Слизерину в том числе. А Оними, успешно приносивший своим призовые баллы за отличную учебу, понемногу сумел стать неформальным лидером.

Среди преподавателей он тоже завоевал популярность своими успехами. Даже Снейп за его ответы регулярно прибавлял баллы своему факультету, хотя и выглядел при этом так, словно с бОльшим удовольствием штрафовал бы. Но тогда Оними еще не знал причины неприязни к нему зельевара и терялся в догадках.

А потом... началось. Тролль, объявившийся в замке, подброшенная неизвестным мантия-невидимка, подозрительное поведение Снейпа... В школе явно велась какая-то тайная борьба и эта борьба закрутилась вокруг него. Оними, Гермиона и Рон даже взялись тайком расследовать это дело, Оними — без особых надежд, остальные — с энтузиазмом. Как ни странно, расследование продвигалось успешно. Вплоть до момента с проклятым зеркалом.

Увы, в тот раз недостаточное знание магического мира подвело: Оними, как дурак, две ночи торчал перед зеркалом Еиналеж, поверив, что то действительно показывает будущее, где его мечты исполнились, и пытаясь выяснить, как именно этого будущего достигнуть.

Но зато, когда рядом "вдруг" появился Дамблдор и разъяснил, в чем был подвох, формовщик пришел в ярость (которую, конечно, не показал). Стало ясно, что именно Дамблдор все это время им манипулировал — в чем и была причина столь успешного хода расследования. Хорошо еще, что директор не видел, ЧТО именно показывает зеркало!

Решив стать вдвое осторожнее, Оними быстро сочинил правдоподобную историю об увиденных в зеркале родителях и пообещал больше никогда-никогда... Именно тогда ему стало ясно, что рано или поздно директор Хогвартса встанет на его пути к возрождению йуужань-вонгской цивилизации.

Потом едва не разразился скандал с хагридовым драконом, которого пришлось отправить к брату Рона. Хотя Оними предпочел бы поэкспериментировать на Норберте, но, увы, еще было не время для смелых опытов. Впрочем, склянку яда с зубов дракончика он все же набрал — на всякий случай. Вдобавок уже тогда Оними, заподозрив, что с появлением драконьего яйца что-то нечисто, выведал у Хагрида сведения о слабом месте пса-охранника.

Косвенным образом эта авантюра помогла нанести новый удар по малфоевской клике: пытавшийся выследить их Драко только сам попался деканше Гриффиндора и лишил факультет честно заработанных пятидесяти очков. Как он ни вопил, что во всем виноват коварный обманщик Поттер — добился только того, что факультет хитрецов счел полным дураком самого Малфоя-младшего, а рейтинг Гарри-Оними вырос еще больше.

Зато стоило Малфою вернуться после отбытия наказания в Запретном лесу, как он всполошил всю школу! Бедняга, пребывающий почти в истерике, твердил всем вокруг, что видел в лесу самого Вольдеморта лично, который будто бы пытался его убить, и несчастный спасся лишь благодаря вовремя появившемуся кентавру. А потом тот же кентавр сообщил Драко, что Сами-знаете-кто охотится за философским камнем, чтобы полностью восстановить свое тело и вернуть свою силу.

В первые часы после этого школу обуяла паника... Однако преподаватели быстро навели порядок, объявив, что никакого темного лорда нет, философский камень в надежном месте неизвестно где, а у "бедного мистера Малфоя" просто случился нервный срыв после встречи с неким кровопийцей в капюшоне. И то сказать, лица-то неизвестного никто не разглядел! На Драко шикнули и велели помалкивать "во избежание".

Однако для Оними все стало ясно именно в тот момент. Он оказался меж двух огней и оставалось только выбрать между безумным Вольдемортом, охотящимся за камнем, и манипулянтом Дамблдором, камень охранявшим. Не раздумывая, формовщик выбрал директора — тот не считал его врагом, по крайней мере, пока. А дальше... можно будет и самому использовать того, кто хочет использовать его!

Конечно, забрать камень себе выглядело еще заманчивее, но... снова увы, бывший формовщик и нынешний первокурсник пока не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы бросить вызов едва ли не всему волшебному миру.

Зато, подготовившись как следует и будучи уверенным в тайной поддержке Дамблдора, он решил стать спасителем школы и мира!

Правда, с первой попытки не получилось...

* * *

— Петрификус то...

— Экспелиармус!

"В бою с подготовленным противником надо использовать более короткие заклинания", — отметил Оними, наблюдая, как его волшебная палочка перелетает в руку Квиррела. Вслух же он пролепетал, старательно симулируя изумление:

— Вы?! Как же... Не может быть! А я думал, что Снейп...

На самом-то деле, Оними к этому времени успел заподозрить не только Снейпа, но и всех преподавателей Хогвартса — слишком уж сильно напрашивался на подозрение самый непопулярный декан школы. Но перед Квиррелом стоило разыграть малолетнего недоумка.

— Снейп! — ухахатывался наслаждающийся своим умом Квиррел. — О да, он выглядит подозрительно! Похож на большую летучую мышь, которая летает по школе и ловит провинившихся учеников! Он оказался мне полезен: пока рядом был Снейп, никому бы в голову не пришло подозревать б-б-бедного за-за-заикающегося п-п-профессора Квиррела! А теперь помолчи немного, Поттер, мне надо разобраться с этим зеркалом.

Без особого удивления Оними увидел зеркало Еиналеж — последний фрагмент мозаики встал на свое место.

— Ключ к камню в этом зеркале, — бормотал профессор. — Но как же достать его.

— Используй мальчишку... — послышался голос из-под квирреловского тюрбана.

"Ох, Йун-Харла! Да у него же там Вольдеморт сидит!" — как-то вдруг понял Оними. И еще он почувствовал... Сам значительную часть прошлой жизни контролировавший чужие разумы, формовщик кое-что понимал в ментальной связи. И сейчас ощутил вдруг, что нечто под тюрбаном начинает его сканировать!

— Поттер, сюда! Что ты видишь в зеркале?! — командовал Квиррел.

"Доро'ик вонг пратте!!" — мысленно возопил йуужань-вонг, подскочив к зеркалу.

Видение снова было там: прекрасный органический город, выстроенный по самым совершенным биотехнологиям и занимавший значительную часть острова Британия...

— Что за?! — казалось, голос темного лорда стал несколько растерянным.

И в этот момент Оними молниеносно выхватил из кармана склянку, движением пальца выдернул пробку и плеснул Квиррелу в глаза ее содержимое!

Драконий яд Норберта с примесью еще кое-каких ингредиентов.

— А-а-а!! Глаза-а-а!! Мой лорд, я ослеп!! — взвыл профессор, хватаясь за лицо.

— Разверни тюрбан, болван! — шипел в ответ Вольдеморт.

Однако произошедшей заминки Оними вполне хватило для того, чтобы вытащить из кармана квирреловой мантии свою волшебную палочку и во весь голос прокричать заветное "Петрификус тоталус!"

Квиррел-Вольдеморт грянулся оземь.

* * *

Успех тогда был ошеломительный! Слизеринцы ликовали, потому что один из них стал спасителем школы (а может, и всего мира заодно). Гриффиндорцы на радостях пообещали, что будут изо всех сил стараться жить со слизеринцами дружно. Способствовала этому и политика Дамблдора, который так хитро распределил выигранные очки, что год закончился ничьей "Гриффиндор-Слизерин". И даже Снейп на благодарные слова Оними "У меня бы ничего не получилось без ваших уроков, профессор!" выдавил из себя, что рад за Поттера, оказавшегося "совсем не из стада идиотов".

Однако обольщаться не стоило. Уже тогда стало ясно, что и Вольдеморт, и Дамблдор будут продолжать воплощать свои таинственные планы...

* * *

Да, первый год в Хогвартсе был, пожалуй, самым трудным. Второй прошел легче, несмотря на некоторые... скажем так, осложнения.

Сначала малфойский домовик своими выходками обеспечил домашний арест... Впрочем, благодаря этому Оними в итоге свел близкое знакомство с семьей Рона, так что происшествие можно было счесть даже удачей. Потом тот же домовик заколдовал вход на железнодорожную платформу... Рон собирался уже, сломя голову, угнать отцовский летающий автомобиль, когда "друг" его надоумил, что проще послать в школу письмо. В общем, тогда тоже все обошлось: жутко недовольный Снейп явился лично и переправил учеников с помощью каминной сети связи.

Тщеславие болвана Локхарта, которого Оними раскусил сразу, оказалось только на руку: тот легко подписывал разрешения на выдачу любых книг из Запретной секции, так что можно было изучать нужные разделы магии сколько угодно.

А вот нападения василиска на учеников и внезапное открытие у себя змееустости чуть было не стоило всей наработанной за прошлый год репутации — Оними-Гарри начали подозревать в том, что он и есть пресловутый наследник Слизерина!

А когда в гости заявились Фред и Джордж Уизли со своей Картой Мародеров, судьба попаданца, казалось, и вовсе повисла на волоске. Странно, что близнецы не заметили этого раньше — на проклятой карте Гарри Поттер отсутствовал, зато красовалось имя "Оними"!

До сих пор вспоминать было неприятно: тогда он всерьез запаниковал... Но все же не подал вида и, хотя действовать пришлось экспромтом, сумел вывернуться. Признался, что наследник он, хотя к нападениям не имеет отношения. А что, не может быть двое-трое наследников?! Наплел близнецам что-то о тайных наследных именах рода Слизеринов, которые являются более важными, чем имя и фамилия, данные родителями, еще чего-то наговорил... В общем, не только убедил не рассказывать никому об открытии, но и отдать карту ему — она якобы должна была помочь в поисках настоящего преступника. Заодно Оними-Гарри тогда начал тренироваться в окклюменции (жаль, что только по книжкам): не хотелось, чтобы ему в ненужный момент залезли в голову директор или Снейп — а подозрения на такие их умения уже возникли.

Завершилась вся история с Тайной комнатой, впрочем, неожиданно. Когда в руки Оними попал дневник Реддла, он не поверил Тому ни на грош (больно уж гладко у того выходило все свалить на глуповатого Хагрида) и попросту отдал дневник Дамблдору. Не прогадав, как вскоре выяснилось!

Никто не узнал, каким образом директор допрашивал дневник, однако через несколько дней Дамблдор с группой вызванных сотрудников Министерства уже спустились в Тайную комнату, изловили василиска и куда-то его отправили. А затем величайший маг мира рассказал всем о коварных планах Вольдеморта-Реддла, околдовавшего Джинни Уизли и открывшего Тайную комнату.

Правда, Оними показалось, что Дамблдор ожидал от него чего-то другого... но ведь в итоге все закончилось благополучно?

Кстати, самого Оними-Гарри не перестали после этого считать "другим" наследником, но это было только на руку, так как помогало еще больше объединить вокруг него слизеринцев! Гриффиндорцы, когтевранцы и пуффендуйцы тоже поддерживали героя, который помог оживить жертв василиска, а Малфой, как ни зверел, ничего не мог поделать. Еще и домашнего эльфа Добби удалось успешно увести у их семейки, заслужив вечную благодарность домовика.

Жаль только, что Локхарта уволили по окончании второго курса обучения, а он был таким удобным преподавателем для походов в Запретную секцию...

* * *

На третьем году обучения поджидала парочка новых напастей. Во-первых, встреча с дементорами в поезде обошлась для Оними припадком — он вдруг снова увидел и почувствовал свою смерть в прошлой жизни. А уж от таких-то воспоминаний формовщик с удовольствием избавился бы навсегда! К тому же припадок сильно испортил его репутацию в школе...

Во-вторых, на уроке Защиты от темных искусств, который теперь вел профессор Люпин, боггарт обернулся... джедаем! Правда, Оними удалось превратить световой меч того в огромную лампочку и таким образом выставить врага на смех и одолеть, но многие заинтересовались таким странным страхом. Пришлось соврать, что слышал в детстве что-то такое в страшной истории и жутко перепугался...

В итоге пришлось к своим обычным занятиям в библиотеке добавить еще и изучение методов борьбы с дементорами — зато полгода спустя он уже лихо отгонял патронусами тех из них, кто подбирался к школе слишком близко! К тому же на третий год обучения бывший формовщик наконец начал первые практические опыты по воссозданию органических технологий. Мало того, еще и Гермиону смог увлечь, разъяснив ей все перспективы внедрения таких изобретений "на стыке"! Работали они тайком в свободное время в туалете Плаксы Миртл, которой было наплевать на все, кроме чьих-нибудь страданий.

Помогло еще то, что ставший преподавателем Хагрид (в качестве новых предметов попаданец выбрал магических существ и нумерологию), которого Оними-Гарри навел на мысль выводить новых магических существ, с удовольствием брал в библиотеке (в том числе и в Запретной секции) необходимые книги и даже свободно позволял своим помощникам их читать. А то как же они смогут ему помогать?!

Вообще это был спокойный год — по сравнению с прошлыми двумя. Всего лишь парочка вторжений в замок беглого Сириуса Блэка, который будто бы хотел убить Поттера, но почему-то упорно лез в гриффиндорскую спальню — странное поведение...

К последствиям это привело неожиданным. Рассчитывая увидеть Блэка на Карте Мародеров, Оними частенько ее изучал. Узника не обнаружил, зато однажды к своему немалому изумлению заметил бегающего по территории школы Питера Петтигрю. Того самого, от которого остался только палец!

Им с Гермионой не понадобилось много времени, чтобы додуматься: Петтигрю жив, и это его ищет Сириус Блэк, а значит, именно Петтигрю и виновен в приписываемом Блэку преступлении. Удобнее всего было бы опять сообщить о подозрительной личности Дамблдору, но... Тогда пришлось бы расстаться с картой, а этого не хотелось.

Итогом стала самостоятельная охота на Петтигрю, которого, наконец, удалось застать прямиком в хижине Хагрида...

* * *

— Рон! Это же он! — завопил Оними, сверившись с картой. Точки с подписями "Рон Уизли" и "Питер Петтигрю" почти сливались. — Крыса! Держи его!

Но пока Рон растерянно хлопал глазами, Короста стремительно вывернулась у него из рук и ринулась к дверям.

— Петрификус тоталус! Гермиона, бей его! Импедимента!

Лучи заклятий крушили и так скудную посуду Хагрида (сам лесничий копировал остолбенение Рона), по хижине стоял треск и звон, однако хитрый анимаг сумел увернуться от атак и проскользнуть под дверью — наружу, на тропинку, по которой уже подходили Дамблдор, Фадж и Макнейр.

Ребята вырвались из хижины следом за ним.

— Держите его!

— Он анимаг! Питер Петтигрю!

— Короста!!

Фадж стал третьим после Рона и Хагрида, кого хватило внезапное остолбенение. Дамблдор казался вдруг задумавшимся, зато Макнейр, видимо, приняв случившееся за нападение на министра магии, тут же выхватил палочку, нацелил ее на детей...

Откуда-то выскочил большой черный пес, прыжком сбил палача с ног и подключился к сутолоке.

— Лови! Вон он!

— Ребята, это же Сириус Блэк! Он на карте!

— Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?!

— Проклятая собака!

— Блэк?! Где?! Дементоров сюда!!

— Крыса! Хватайте крысу!

* * *

Петтигрю тогда удалось уйти, скрывшись в густой траве. Может быть, Блэк в собачьем облике и смог бы его вынюхать и настигнуть, но Дамблдор, совсем не вовремя проявивший сообразительность, оглушил анимага-пса.

Правда, тот же Дамблдор потом, расспросив ребят и заключенного, помог им спасти Сириуса и Клювокрыла (благо, о казни гиппогрифа все на время позабыли), использовав гермионин Маховик времени. Но все-таки бегство Петтигрю Оними счел своим поражением.

А тут еще и Рон припомнил, что Трелони (Уизли дополнительным предметом взял глупые Прорицания) напророчила бегство слуги Вольдеморта и скорое возвращение темного лорда. В общем, не самый удачный конец года. Хорошо хоть, что с помощью Дамблдора министру магии удалось успешно скормить историю о том, что это именно знаменитый Гарри Поттер с друзьями поспособствовали поимке опасного преступника Блэка. Ну а то, что он потом сбежал опять — не их вина. Так что репутация Гарри Поттера в глазах школы не только не пострадала, но и улучшилась.

* * *

Четвертый год... Пожалуй, за всю свою вторую жизнь Оними никогда не был так близок к гибели. С самого начала предостережения сыпались как из рога изобилия: видения Вольдеморта и Хвоста, черная метка на чемпионате мира по квиддичу... Все указывало на то, что грядет новая схватка с темным лордом, и формовщик деятельно готовился к ней, изучая новые заклинания (школьную программу он давно уже обогнал на пару лет) и продолжая свои эксперименты по созданию биотехнологий.

Попадание в число участников Турнира Трех Волшебников, конечно, стало для него неприятной неожиданностью. Но, что хуже, он совершил ту же ошибку, что и многие — поверил, что таким образом темный лорд планирует его убить! Как выяснилось впоследствии, планы того несколько отличались...

И все же Оними-Гарри на каждое задание турнира, кроме волшебной палочки носил еще несколько своих собственных изобретений — исключительно на случай непредвиденного! Правила Турнира нарушать он не собирался.

Ему удалось использовать пронырливую Риту Скиттер, скормив ей историю о заговоре Того-кого-нельзя-называть, подстроившего происшествие с кубком огня через своих сторонников, проникших в Хогвартс. Правда, это была не совсем та сенсация, которой хотелось бы Скиттер, но она пересказала услышанное со ссылкой на "развитое воображение юного волшебника". Если Вольдеморт снова намерен появиться, то пусть уж все запомнят, что Гарри Поттер предупреждал...

Пройти испытания оказалось не так уж сложно, если учесть, что самому молодому участнику Турнира кинулась помогать куча народа. Все слизеринцы плюс часть гриффиндорцев искали необходимые заклинания, Хагрид, Грозный Глаз Грюм и даже противник — Седрик Диггори то и дело давали подсказки. Во многом из-за того, что Оними, в свою очередь, играл роль честного игрока, помогающего другим участникам.

Ему удалось похитить у дракона золотое яйцо, отвлекая зверя созданной стаей ярких птиц, а потом, когда птиц стало недостаточно, ослепив его заклинанием. Благодаря своим знаниям травологии он смог с помощью жаброслей первым спасти от русалок пленника. И наконец, первым пройти лабиринт, ухватившись за кубок раньше всех остальных претендентов...

Перенесясь прямиком на кладбище, где Хвост сразу поприветствовал его оглушающим заклинанием.

* * *

— Хорошенько обыщи его, Хвост, — сипел лежащий на земле сверток, пока коротышка Питтегрю обшаривал карманы мантии Оними. — Чтобы на этот раз без сюрпризов!

Хвост и впрямь обнаружил несколько пузырьков с подозрительными зельями, которые засунул уже в свою мантию.

— Все? Отлично, теперь ему ничто и никто не поможет. Начинай ритуал!

"Это надо же так попасться! — размышлял формовщик, мучительно пытаясь выпутаться из стягивающих его веревок. — Если не развяжусь — мне конец!"

Последняя надежда на спасение еще не погибла, потому что Хвост ошибся, полагая пленника полностью обезоруженным. Оставались еще небольшая капсула, которую Оними прикрепил к одному из передних зубов, да прозрачная перчатка на правой руке, которая прилегала к коже так идеально, что была совершенно незаметна. Это была страховка на тот самый крайний случай, который как раз наступал. Лишь бы только освободиться от веревок!

Колдовство Хвоста с котлом и отрубание им своей руки не произвело на Оними особого впечатления: когда-то он тоже пожертвовал своей рукой и перенес это куда как достойнее!

Вот возрождение Вольдеморта в полную силу, признаться, слегка напугало. Зато когда тот вдруг изъявил желание прикончить Мальчика-который-выжил в "честной" магической дуэли, бывший йуужань-вонг с трудом скрыл свою радость. Шанс, о котором он так мечтал, появился!

— Мы должны поклониться друг другу, Гарри, — издевался Вольдеморт, слегка наклоняясь.

И в этот момент Оними выплюнул в его сторону капсулу, которую предварительно слегка надкусил.

Алые глаза темного лорда расширились от удивления — скорее от самого факта плевка, чем из-за его содержимого... А в следующий момент из взорвавшейся капсулы с треском вырвались длинные, извивающиеся, покрытые колючками жгуты, стремительно оплетающие всех вокруг!

Пока Вольдеморт и пожиратели смерти барахтались, запутавшись в его новом изобретении, Оними бежал прочь — к кубку турнира. Благо перед ним заросли тут же расступались — спасибо волшебной перчатке-ключу!

— Акцио, кубок!

Хлопок — и он уже возвращается в Хогвартс...

* * *

Да... Тогда ему удалось вырваться из самой сложной ситуации. А дальше все пошло как по маслу: Грюм попытался было увести Оними к себе в кабинет, однако тот уже сообразил, что что-то не так! И выпустил по преподавателю парализующее заклинание. А что, ведь уже было ясно, что в Хогвартсе у темного лорда есть шпион? Почему бы им не оказаться Грюму?! Оними уже готов был подозревать всех и каждого из взрослых магов. И если пришлось бы, пооглушал бы их всех!

Вовремя подоспевший Дамблдор подтвердил опасения: да, Грюм — не Грюм вовсе, а самозванец.

А затем директор провел разъяснительную беседу, в которой и рассказал Оними обо всем. И о пророчестве, и о том, как Вольдеморт разбил свою душу на куски (все эти планы ему рассказал допрошенный дневник Реддла), заключив их в крестражи, и даже о том, что один из таких кусков находится теперь в самом Оними-Гарри, а изъять его можно только если Вольдеморт лично своего противника убьет... Правда, Дамблдор обнадежил, пояснив, что в этом случае ученик останется жив, так как Вольдеморт при возрождении взял его кровь, тем самым связав их вместе.

Заодно Дамлдор признался, что давненько "издали следил за успехами" юного волшебника, а на первом курсе, как давно догадался Оними, действительно немного им поманипулировал, сведя в противостоянии с Квиррелом — только ради проверки!

Оними мысленно согласился, что в отношении своих целей директор поступал правильно, но все равно, только больше уверился, что со временем от директора придется избавиться — тот был необходимым союзником в борьбе с темным лордом, но после победы, скорее всего, начал бы мешать планам самого Оними. Правда, как именно это сделать, он пока не знал...

* * *

А потом был ненормальный пятый год обучения... Когда министерская инспекторша принялась наводить в Хогвартсе свои порядки, гонять преподавателей, а на уроках защиты от темных искусств учить школьников непротивляться и договариваться. Из Азкабана массово сбегали преступники. Самого Оними-Гарри чуть не засудили за применение магии против дементоров.

Оними, впрочем, на виду у всех помалкивал, прикидываясь, что новые порядки его нисколько не волнуют. Но на предложение Гермионы тайно обучать добровольцев защитным заклинаниям согласился — чем больше будет людей в его надежной команде, тем лучше. В план, составленный Грейнджер, он добавил лишь одно изменение: вместо того, чтобы тайком зачаровать список всех участников на проклятье предателю — заранее сообщил об этом всем, предупредив об "очень плачевных последствиях" для нарушителя слова. Действительно, какой смысл в последующем наказании, если тайна уже будет раскрыта?! Важнее предотвратить это!

А Выручай-комната, где проходили занятия, очень пригодилась и самому Оними: комната охотно предоставляла ему все, что было необходимо для экспериментов по созданию органических технологий, которые он с Гермионой продолжали проводить, теперь втянув в свое дело еще и когтевранку Полумну Лавгуд, показавшуюся Оними достаточно способной и независимо мыслящей. Жаль, что комната не могла предоставить настоящих привычных формовщику живых приспособлений — ее магия тоже была ограничена. Однако исследования продвинулись уже достаточно далеко, чтобы с помощью магии создать и некоторое подобие прежних йуужань-вонгских инструментов. Особенно радовало, что ими вполне могли пользоваться и не-маги — ведь Оними планировал распространить новые изобретения на весь мир, не только магическую его часть...

Дамблдор не прекращал поисков крестражей, а после начавшихся у Оними видений о Вольдемортовых делах к тому же заподозрил, что между тем и темным лордом установилась ментальная связь, которая может иметь и обратный характер. Отсюда последовало требование обучаться у Снейпа окклюменции. Директор, однако, не догадывался, что ученик уже давно тайком занимается этой областью магических наук! С такими-то мастерами вокруг... Благодаря этому Оними-Гарри не только быстро показал успехи, но и осмелился попросить уже об уроках легилименции — дабы самому воспользоваться связью, крестражи-то так легче будет искать! Дамблдор первоначально отнесся к идее с сомнением, но после того, как ученик продемонстрировал ему, как хорошо уже умеет защищать свое собственное сознание от чужого вторжения, вынужден был согласиться.

В середине года Дамблдор даже захватил Оними-Гарри на первую после дневника охоту за крестражем.

Сперва все казалось не таким уж сложным. Директор сумел снять наложенные на укрытие — старый дом предков Вольдеморта — заклятья и обнаружил крестраж — перстень.

Но вот Оними никак не мог ожидать, что самый искусный маг современности вдруг возьмет, да и оденет это кольцо на палец!!

Хотя... да, он еще мог успеть остановить директора, где-то секунда у него была... Вот только эту секунду он потратил на сомнения: стоит ли? Может, лучше дальше... без Дамблдора?.. Или все-таки он пока нужен?.. Хорошо, что Оними теперь старательно держал свой разум защищенным...

А потом было поздно — проклятие поразило старого волшебника. С помощью припасенного яда василиска (от того, найденного в Тайной комнате, директор в свое время добыл немало) они, конечно, уничтожили крестраж. Но проклятие-то осталось!

К счастью, профессор Снейп сумел замедлить его действие и отдалить смерть директора на год. Прикинув, Оними даже решил, что все могло быть и к лучшему. Избавиться разом и от Вольдеморта, и от Дамблдора — лучшего трудно было и желать. Судьба ему явно благоволила! К тому же именно после этого случая директор рассказал историю Даров Смерти, в происхождении которых он, однако, сомневался. Теперь у него практически находился в руках весь набор, от чего, впрочем, особой пользы не было.

Камень не заинтересовал Оними, хотя он и симулировал интерес — надо же было до сих пор изображать печалящегося по родителям сиротку! Мантию формовщик и так давно использовал, а даже сильнейшая палочка не особо-то помогла бы в его деле возрождения биотехнологической цивилизации. Так что тогда бывший йуужань-вонг не обратил большого внимания на Дары. Вспомнил о них вновь он уже гораздо позже...

Основам легилименции Оними-Гарри обучился довольно быстро — возможно, потому что в бытность свою отверженным-мутантом с пересаженной нервной тканью йаммоска уже имел большой опыт проникновения в чужие разумы. А теперь он то и дело пытался через свою связь с Вольдемортом пробраться в разум того и вызнать что-нибудь об крестражах. Однако в изредка попадавшихся видениях постоянно мелькали лишь полки с какими-то шариками на них.

Когда Оними рассказал об этом Дамблдору, а тот разъяснил, что это за полки, формовщик чуть не рассмеялся. Оказалось, что темный лорд все это время искал способ добраться до пророчества о нем и Гарри Поттере, которое на деле ничего конкретного не сообщало!

В то же время приходилось еще и постоянно пользоваться окклюменцией, чтобы Вольдеморт не узнал планы самого Оними через ту же связь... Впрочем, это выходило совсем неплохо. Разве что во сне формовщик не мог себя защитить, что слегка его беспокоило — сны-то частенько бывали из прошлой, йуужань-вонговской, жизни! Впрочем, если бы темный лорд и увидел какой-то из них, то, скорее всего, ничего не понял бы, как не понял ничего в том, что увидел когда-то в зеркале Еиналеж. Или, может быть, счел бы своего врага ненормальным?

Но как же узнать об остальных крестражах?.. План, который в итоге придумал формовщик, оказался до смешного простым. Снейп передал своему лорду одно лишь упоминание Дамблдора о том, что он догадывается о крестражах. Оними, который всю эту ночь старательно легилиментил, успел уловить возникшие при этом в голове Вольдеморта образы: дом его предков-магов со спрятанным кольцом, пещера с озером и медальоном на острове, диадема в Выручай-комнате, змея лорда Нагайна и кубок в банке Гринготтс, спрятанный Беллой Лестрейндж.

Теперь действовать следовало быстро. Первым делом Дамблдор лично обокрал банк Гринготтс... Да, как ни странно это было слышать и ожидать от старого мага, однако директор школы отправился туда и сумел вернуться. Впрочем, что тут удивительного, если ранее то же сумел проделать и Квиррел, подконтрольный Вольдеморту?.. А директор Хогвартса как-никак оставался сильнейшим магом мира. Гоблины подняли шум, но с опозданием: кубок уже уничтожили, а "вор" сумел уйти незамеченным.

Затем Оними с Дамблдором вдвоем посетили пещеру, где директор выпил зелье из чаши, что чуть не стоило ему жизни. Оними пришлось самому защищаться от мертвецов огнем, пока Дамблдор не пришел в себя и не вытащил оттуда их обоих. Но... медальон оказался фальшивкой, подкинутой другим вором — неким Р.А.Б., который успел первым. По крайней мере, этого крестража теперь не было и у Вольдеморта... А диадему удалось найти в одной из ипостасей Выручай-комнаты и уничтожить с помощью яда василиска там же.

Несколько ночей после этого Оними даже без использования легилименции ощущал ярость Вольдеморта, поочередно узнающего о пропажах. А затем... Затем ему приснился сон, в котором Вольдеморт пытал Сириуса в отделе Тайн, требуя дать ему пророчество. Видимо, взбесившийся темный лорд решил срочно узнать тайну, а заодно и добраться до того, кого он считал главным своим врагом.

Вот только он судил об Оними-Гарри по тому образу, который тот создал для себя еще на первом курсе — героя, который тут же, не рассуждая, ринется спасать кого угодно из явной ловушки. А Оними вместо этого тут же сообщил обо всем Дамблдору, и когда вместе с друзьями отправился в отдел Тайн, за ними следом ринулся чуть не весь Орден Феникса во главе с Дамблдором, заодно отправившим сообщение мракоборцам.

В итоге пожиратели смерти, собиравшиеся заманить юного героя в ловушку, сами оказались в западне и были переловлены. Даже появившийся Вольдеморт не смог ничего изменить. Разъяренный, он попытался было прикончить Оними-Гарри, но...

Тут-то все и выяснилось о связи двух волшебных палочек противников, когда их заклинания вдруг соединились. Правда, Оними показалось, что Дамблдор нарочно промедлил мгновения, позволив этому свершиться — он ведь мог прикрыть своей магией и без того! Опять какие-то манипуляции и тайные планы?! Или он просто рассчитывал таким образом избавиться от еще одного куска души темного лорда?

В результате задержавшегося Вольдеморта едва не прикончили мракоборцы, однако он успел бежать, попутно оставив пару трупов. Впрочем, всего произошедшего вполне хватило, чтобы Министерство Магии, наконец, признало возвращение темного лорда. Министр Фадж ушел в отставку, а министерскую инспекторшу из школы удалили.

Еще одной удачей стало то, что Сириус опознал почерк Р.А.Б. как почерк своего брата, и вскоре, обыскав наследный дом Блэков и допросив их домового эльфа, удалось обнаружить и хранимый им медальон-крестраж, который тут же уничтожили.

* * *

На шестом году обучения Оними темный лорд разошелся уже вовсю, особенно после того, как Дамблдор все-таки умер от полученного с перстнем заклятья. Вскоре после этого пожиратели смерти ворвались в само министерство, убили нового министра Скримджера и взяли Министерство магии под полный контроль.

Затем последовало нападение на Хогвартс, которое возглавил Вольдеморт лично — все с целью добраться до Оними-Гарри! Тому с друзьями удалось уйти, причем темный лорд опять опростоволосился: в этот раз он пользовался чужой волшебной палочкой, чтобы избежать эффекта слияния, но... та разлетелась на куски.

Оними пустился в бега, а Вольдеморт тогда-то и начал поиски Бузинной палочки, посчитав, что с помощью более слабой с неуловимым врагом просто не справиться.

Пользуясь тем, что связь между их разумами по-прежнему действовала, бывший йуужань-вонг, еще дальше продвинувшийся в изучении легилименции, ловил некоторые видения и благодаря им прослеживал путь Вольдеморта. От Оливандера до Грегоровича, от Грегоровича до Грин-де-Вальда, от Грин-де-Вальда до могилы Дамблдора.

Здесь, куда темный лорд пришел в одиночку, лишь с верной Нагайной, и произошло последнее столкновение...

* * *

— Впрочем, имя — это только условность, — заметил Оними.

— Да, меня куда больше заинтересовал вопрос: кто ты такой? — спокойно ответил Дамблдор, еще раз оглядев собеседника своим знаменитым проницательным взглядом из-под очков-полумесяцев.

— Существо с другой планеты или даже из другой галактики. А может, вовсе из другой вселенной... Полагаю, моя душа оказалась в теле младенца Гарри после того, как я умер в своем мире. Я этого не планировал, все произошло помимо моей воли... Но ведь спрашивая, кто я такой, вы на самом хотите узнать, каковы могут быть мои цели, профессор?

Дамблдор кивнул, не сводя с Оними задумчивого взгляда. Впрочем, тому этот взгляд стал уже до лампочки.

— Увы, тут у вас ничего не выйдет. Ведь если мои цели благие, то я так и скажу. А если цели мои злодейские, то я не скажу вам правду, а опять-таки совру, что мои цели благие. И сказать, что это за цели, я тоже не могу — на тот случай, если мое понимание блага отличается от вашего, — Оними развел своими формовщицкими руками (к счастью, в этом мире его облик был именно таким, каким положено мастеру-формовщику йуужань-вонгов — недаром директор Хогвартса сразу понял, что перед ним явно не человеческая душа).

— Для великого блага... Да... Я беспокоился, что ты попал под влияние того осколка души Вольдеморта, который находился в тебе, — признался Дамблдор. — Твое поведение... Оно во многом напоминало его поведение в школе. С некоторой, правда, разницей. Ты был истинным слизеринцем по духу — поэтому я и рассказал тебе, что ты вернешься после гибели этого осколка его души...

— Иначе, как истинный слизеринец, я мог бы предпочесть свою жизнь победе ценой гибели, — продолжил Оними. — Все так, профессор. Если бы не ваше предупреждение, я бы точно не смог убить его окончательно — он все равно мог бы когда-нибудь вернуться.

— Но ты не признавал слизеринских условностей, — заметил директор. — Твоя дружба с учениками любых факультетов, тайные эксперименты над чем-то отличающимся от простой магии — да, я, в конце концов, узнал про них. Может быть, ты больше похож не на Тома Реддла, а... на меня самого. И теперь я волнуюсь, не станет ли ценой победы над Томом — появление чего-то худшего?..

— Если вы мне поверите и если это вас успокоит, то нет, не думаю, — усмехнулся Оними. — То, что я хочу подарить миру — возможно, покажется кому-то странным и необычным, но это именно то, что поможет людям и сделает их жизнь лучше. Они поймут это. Том Реддл думал лишь о своей власти и силе, собираясь расколоть общество волшебников и возвысить одних над другими. Я же хочу... "великого блага"... для всех одинаково.

— В таком случае, я могу только надеяться, что твое "великое благо" действительно будет благом, — вздохнул старый маг, по-прежнему глядя с сомнением.

— Я тоже на это надеюсь. Прощайте, профессор, — йуужань-вонг развернулся и зашагал к выходу... По крайней мере, к тому месту, где должен был находиться выход с вокзала. — Мне еще надо окончательно победить бывшего темного лорда.

* * *

— Нагайна, проверь, жив ли он, — донесся до лежащего Оними слегка растерянный голос Вольдеморта.

Глаза йуужань-вонга оставались закрытыми, но он слышал шорох травы, с которым приближалась змея. Она проползла совсем рядом... Зашипела, и тонкое жало коснулось руки формовщика...

И в тот же миг из этой руки со свистом вылетело ее собственное жало — жало, как шприц, содержащее в себе дозу яда василиска! Потому что это была настоящая формовщицкая рука — после долгих проб Оними, наконец, удалось повторить создание этого универсального инструмента и оружия и трансфигурировать в него свою человеческую руку.

Жало вонзилось прямо в пасть Нагайны! Змея отдернула голову, но тут же упала на землю — мертвее мертвого, убитая тем же средством против крестражей, которое убило все остальные "страховки" темного лорда. Тем средством, которое подарила "зверюшка" наследника Слизерина...

А Оними уже успел поднять другую руку, в которой сжимал волшебную палочку, и, нацелив ее на Вольдеморта, крикнул:

— Авада Кедавра!

Вспышка... Тело бывшего темного лорда повалилось на взломанную им чужую гробницу, теперь будучи не более бессмертным, чем его противник.

Все было кончено.

Почти все.

— Мертвый, но тяжелый, — пробормотал формовщик, хватая бывшего лорда за ноги и таща за собой.

* * *

Война, как таковая, закончилась вскоре после того, как Оними приволок труп Вольдеморта в Большой зал Хогвартса и созвал туда всех преподавателей и учеников, позволив полюбоваться на "зрелище". Эти вести разнеслись по каминной сети очень быстро.

Дальше уже пошло избиение. Бывшие соратники темного лорда принялись разбегаться кто куда, причем даже те, кто не были пожирателями смерти — за недолгое время правления Вольдеморта к его "режиму" успели примазаться многие, кто раньше бы не посмели открыто издеваться над маглами и маглорожденными. Нынешний министр магии, как и многие другие, очнулся от заклятия Империус и объявил на бывших хозяев охоту, в которую тут же включились мракоборцы, все члены Ордена Феникса и куча добровольцев...

Самого Оними-Гарри журналисты "Пророка", всегда чуявшие, куда дует ветер, уже успели провозгласить не только Избранным, но и Спасителем Магического мира.

И вот теперь он выступал перед представителями "Пророка", "Придиры" и "Колдорадио", собираясь сделать последний штрих к своему образу.

— Да-да, друзья мои, это та самая Бузинная палочка, якобы созданная самой смертью. Здесь же камень и мантия-невидимка. Кстати, я носил ее пять лет, не догадываясь, что это та самая, — Оними весело улыбнулся. — Пусть присутствующий здесь мистер Оливандер подтвердит.

— Да, это она. По всем известным мне признакам, — заключил мастер, с видимой неохотой возвращая уникальную палочку.

В качестве доказательства формовщик продемонстрировал с помощью древнего артефакта волшебство помощнее, и позволил всем желающим осмотреть мантию и камень, вызвав даже парочку духов из недавно умерших.

— А теперь я скажу вам самое важное, — серьезно заметил он. — И передайте это вашим читателям и слушателям. Хотя эта палочка и так сильна, она ни к чему нашему обществу. Зачем нам то, что сеет рознь между людьми, вызывает зависть, оставляет за собой след из убийств, подобно Вольдеморту?.. Не забывайте, что случилось со старшим братом из сказки. Поэтому лучше будет так!

Крак! Оними переломил Бузинную палочку пополам. А затем еще пополам, после чего вызвал своей собственной палочкой огонь, в котором спалил обломки.

Челюсть Оливандера отвисла. Ксенофилий Лавгуд, явившийся украшенным знаком Даров смерти, схватился за сердце.

— Вот так легко бывает уничтожить самые убийственные и смертоносные вещи, — комментировал свои действия Оними. — Которые некоторые считают чересчур важными, ценными и даже неуязвимыми...

Затем, создав здоровенную кувалду, он разбил на кусочки камень вызывания умерших. Ксенофилий схватился уже за голову.

— Мы же помним и о том, что случилось со средним братом? Зачем порождать в людях несбыточные надежды, которые могут привести их лишь к гибели... Мантию, пожалуй, можно оставить, она не так опасна. На тот случай, если кто-нибудь вздумает и ее украсть, пожалуй, передам ее для исследований Министерству...

На самом деле, у формовщика была и еще одна цель: ему не хотелось стать целью для новых охотников за Бузинной палочкой, а камень... Существовал риск, что кто-нибудь вздумает вызвать Дамблдора, а тот расскажет про своего ученика то, чего не следовало знать остальным...

— Вот что я хотел сказать всем этим: нам не стоит так сильно гордиться нашими способностями, равно как и нашими отличиями друг от друга. Их незначительность так же очевидна, как и легкость, с которой сейчас были уничтожены эти знаменитые магические предметы. Не все ли равно, кто мы: гриффиндорцы или слизеринцы, чистокровные или маглорожденные, маги или маглы, люди или гоблины? Забудем о том, что, как эти опасные вещи, тянуло нас в темное прошлое, которое обожают всякие там разные Вольдеморты! Я уверен, что наше будущее должно быть другим! И надеюсь, что теперь оно принесет нам... то самое великое благо, о котором мечтал когда-то наш мудрый, наш героический Альбус Дамблдор!

И пока журналисты командовали своим Прытко Пишущим Перьям записывать эпохальные речи Мальчика-Который-Спас-Мир, йуужань-вонг улыбался зрителям.

Да, он спас этот мир. Его жертва столь могущественными артефактами ради общего спокойствия восхитит всех. Он заслужил репутацию освободителя от зла, а так же от устаревших предрассудков. Он станет объединителем общества и будет выступать в поддержку маглов и нечеловеческих рас. Скоро он позаботится о том, чтобы маглы смогли применять и воссоздавать изобретаемые им органические технологии. Они будут быстро развиваться и вскоре вытеснят примитивные машины. Может быть, не все будут этим довольны, но о недовольных позаботятся маги, которых йуужань-вонг объединит вокруг себя.

И тогда великая цивилизация йуужань-вонгов, поклоняющихся жизни, будет возрождена! Люди этой планеты станут новыми йуужань-вонгами, и эта галактика падет к их ногам!

— Да, я верю в наше будущее, — тот, кого при рождении назвали Гарри Поттером, победоносно улыбнулся.