Крест на стене (джен)

Грезы, позы, законы, треклятые эталоны. Меры, нормы, распятие и крест, а в небе от горизонта до горизонта — гигантский змей. Неподвижные глаза, массивное прозрачное тело сероватого цвета, закрывающие большую часть неба плавные могучие изгибы. Вот он — знак бесконечности!

Зверь в небе окутывал мир вокруг; змей его поглощал. Его тело было насколько огромно, а его влияние — столько велико, что казалось, что он всемогущ; мерещилось, что он всесилен и что от него нет спасения ни здесь, ни на небе. Если ты им очарован — ты живешь по его законам, ты выбираешь из двух вариантов всегда тот, который угоден ему; ты всегда под его надзором. И нигде нельзя от него скрыться. Созерцая его величие, вглядываясь в его облик, каждой клеточкой тела ощущаешь, что именно он и есть правитель этого странного мира, — и в этот миг тебя и пробивает дрожь, и накидывается петля на шею.

Тех, кто сопротивлялся влиянию змея, тех, кто был непокорен, существ сильных и доблестных, любителей света, он коварно сманивал с верного пути: назойливо показывал им то, чего они страстного желали — чтобы они хотя бы на миг, но взглянули на его, на зверя. Стоит только соблазниться, на секунду поднять взгляд, и все — ловушка захлопывается! И еще одна душа попала в его сети, и снова петля накидывается на шею.

Все вокруг усердно молят о спасении. Не дай Бог того мига, когда змей войдет в твою жизнь! Не дай Бог посмотреть в его черные пустые глаза и увидеть в них бездну! И нет хуже того дня, когда зверь тебя заметит и внесет в свой длинный список.

Но она смотрела на небо, не страшась; она вглядывалась ввысь. Синие глубокие глаза оттенены черным бровями. Ее вопросительный проницательный взгляд не оставлял надежду на то, чтобы скрыться или уйти незамеченным. Она смотрела на небо вопреки всему известному — страху, законам, нормам, любому понимаю и замыслу. Здесь, в пустоши, она наедине с ветром; грациозная, как лань, она была один на один со зверем в небесах, но ее это не пугало. Впрочем, она вообще ничего не чувствовала.

Где-то там, далеко за горами, за долами, за лесами, на земле обетованной, все залито светом. Где-то там, у самого края Земли, спасительный солнечный свет застилает все вокруг. Там далеко — но в то же время так близко! — нет печали, там человек не знает, что такое наказание, там мечты всегда становятся реальностью и в душе царит безмятежный сладкий покой. Глядя со стороны на прекрасное, на мечту, видишь лишь яркий желтый свет, черные контуры танцующих тел на его фоне — ах, земля обетованная! Как же очаровывает, как же манит! Кажется, что ты на все готов, чтобы оказаться там и навеки обрести счастье. А люди там словно звезды! Кажется, что стоит только до них дотянуться, и вмиг зверь тебя помилует и ты найдешь покой. Но стоит только протянуть руку, и люди исчезают во тьме.

Грезы, позы, законы, треклятые эталоны — сколько же раз ей показывали это чудо: как живут люди на земле обетованной? Сколько раз ее, словно кошку, дразнили им? В детстве ей рассказывали о нем с экранов телевизора; подростком же она читала о нем книгах. Как же увлекательны были рассказы, в которых люди, трудясь целыми днями, побеждают всех и прокладывают себе путь в место, лишенное невзгод. Как сердце замирало, когда человеку в них наконец-то открывалась дверь к мечте, как подступали в этот момент к горлу слезы… А как потом она наслаждалась мыслью, что туда все-таки есть путь! Как мечтала о том миге, когда и ей покажут в землю обетованную дорогу! Но секунда походила за секундой, минута за минутой, час за часом, год за годом, а она так и не встретила в жизни чудес.

Больше нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего — для нее есть только здесь и сейчас. Каждая клетка ее тела напряжена, каждый мускул сжат, а в фокусе лишь зверь. Но скажите: отчего, отчего же она больше не чувствует тепла? Она смотрела ввысь, и в ее больших глазах отражался лишь змей.

Как она была прекрасна, когда просыпалась ранним утром и шла по залитому солнечным светом теплому ковру навстречу жизни, когда надевала легкое платье, когда красила красной помадой губы и выходила в свет. Знаете, она любила цветы — выращивала в саду розы, которые ей так шли. Она шла навстречу людям, попавшим в беду, всегда старалась понять и простить — лучик света. Она всегда следовала зову сердцу, скрупулёзно искала истину во тьме, любила красоту и рисовала картины. Но отчего же, вы скажите, отчего этот свет навсегда покинул ее? Разве она ошибалась, когда отдавала сердце другому? Разве это был неправильный, грешный путь?

Впереди расстилается бескрайнее море. Тихо волнуются волны на темной водной глади. Небо на горизонте, на линии столкновения воды и неба, окрасилось оранжевыми, красными, желтыми цветами, ярко выделяясь на фоне темно-серой, темно-синий гаммы цветов мира вокруг. Закат приковывает к себе взгляд. В нем хочется раствориться, доверившись его свету, охота уйти с этой земли вместе с ним, позабыв все беды и свою жизнь. Но она знала, что он обманчив, как и весь мир вокруг, и та дорога ведет в никуда.

А когда она последний раз видела рассвет? Когда над ее головой поднималось Солнце, прекрасная звезда, которую она раньше так любила и жить без нее не могла? Нежные лучи солнца ласкают лишь людей на земле обетованной. Оно создано только лишь для них: для чистых, для светлых — для иных.

Она смотрела на небо. Она все пыталась понять: отчего же ее тело больше не знает тепла? Ровные, словно выточенные из мрамора, стремились к небу рога на ее голове. Ровная серая кожа чуть отблескивала на последних лучах уходящего Солнца. Тихо, извиваясь, шевелился ее хвост. И она уже не помнила, что это значит — быть живой. Сколько прошло лет с тех пор, когда она стала такой, ей не хотелось даже вспоминать, и она мечтала лишь о том, чтобы вспомнить, что значит быть живой. Почему же ей так и не открылась земля обетованная после всех трудов? Почему ее наградой стало это проклятье? Почему одним даровано счастье, а она лишь несет всю жизнь свой крест?

Когда-то она создавала прекрасное, когда-то она верила в свет. Тогда она целыми днями клялась, что подарит всю себя этому миру вокруг; тогда она дарила любовь тому, кто был способен заменить ей весь мир — он был послан ей свыше. Она отдала сердце и жизнь, она не знала отдыха и покоя — и все ради мечты! А в ответ? Ее сердце разбили, все у нее отняли, творения сожгли. И лишь ненавистное проклятье вместо награды.

Сердце обратилось в камень — теперь его никому не разбить. Все потерянное, не жалея рук, создала вновь. Не поэтому ли она лишена света и не знает тепла? За то, что противилась судьбе? Но почему вместо заслуженной награды за борьбу ей мир даровал лишь пустоту? И нет ей покоя, пока она не найдет ответа.

В небе среди облаков она не видела змея — она видела золотые купола, видела кресты. Вы скажите, стоящие там, у храма: отчего, отчего она больше не видит света? Чем она заслужила эту участь и что ей сделать, чтобы Бог ее простил? Что ей сделать, чтобы снова стать живой?

Она искала счастья среди людей, среди зверей. Она работала днями, не спала ночами, она отдала всю себя. Она мечтала о земле обетованной — о том, чтобы быть такой, как требовалось в свете, но не знала она, что грезы о земле обетованной всегда показывал ей змей.

Столько попыток, столько мук! А ведь главная ее ошибка была в том, что она видела Бога там, где был лишь только зверь, а ведь он не выбирает, для него неважна причина — если ты встретился с ним, то ты его мишень. Зверя она больше не интересовала, ведь он забрал у нее все, что хотел; а показанную Богом дорогу к спасению видеть не хотела она.