Больше, чем портрет (гет)

Гермиона удобно устроилась в кресле и медленно обвела комнату внимательным взглядом. Бывшие директора школы замерли на своих холстах. Некоторые дремали, другие же с любопытством смотрели на нее. Некоторые рамы пустовали. Взгляд ее упал на портрет Финеаса Найджеллуса Блэка. Он сверлил ее пристальным суровым взглядом. Гермиона удивленно вскинула брови.

— Я вас чем-то обидела, профессор Блэк?

Он нахмурился и, тихонько фыркнув, отвернулся.

— О, он по обыкновению расстроен. Это обычное явление, — пояснила Дилис Дервент.

Гермиона взглянула на красивую статную даму в портретной раме.

— А чем он обычно расстроен? — спросила она.

Блэк обернулся. Он был взбешен настолько, что Гермионе на миг показалось, что она видит пар, вырывающийся из его ушей.

— Нам не хватает нашего коллеги.

Гермиона обвела взглядом каждый портрет, но ничего необычного не увидела. Она задумалась, мысленно прокручивая историю Хогвартса. Но все были на месте.

— Вы имеете в виду профессора Макгонагалл? Но она всего лишь отправилась в заслуженный отпуск. Ее портрет будет здесь только после ее смерти.

Блэк выругался себе под нос.

— Я прекрасно об этом осведомлен! И вовсе не имел в виду кого-то из живых.

Гермиона еще раз обвела комнату взглядом и ахнула. Все было настолько очевидным, что она не могла взять в толк, как ее мозг смог просто проигнорировать это.

— Профессора Снейпа нет, — прошептала она.

Блэк неприятно ухмыльнулся.

— Долго же вы думали над этим.

— Почему здесь нет его портрета?

— Ваша предшественница так и не смогла заставить себя заказать его портрет.

Гермиона нахмурилась.

— Минерва очень сожалеет о том, как отзывалась о нем.

Блэк презрительно фыркнул.

— Видимо, не настолько сильно, чтобы отвести ему законное место на одной из стен в этом кабинете.

Гермиона задумчиво покачала головой.

— Нет, должна быть какая-то другая причина.

Она достала пергамент, быстро написала небольшое послание и, кликнув сову, вручила ей конверт. Сова, хлопнув крыльями, улетела по назначенному адресу, а Гермиона откинулась на спинку кресла и глубоко задумалась, покусывая кончик пера.

Минерва ответила на письмо лишь спустя несколько дней. Получив наконец долгожданный ответ, Гермиона была вне себя от радости. Она в нетерпении развернула пергамент и прочла следующее:

Дорогая Гермиона,

Дело в том, что профессор Блэк отчасти прав. Я долго не решалась заказывать портрет. А к тому времени, как я все-таки решилась это сделать, мой знакомый, который пишет такие портреты, к сожалению, скончался. Повседневные проблемы занимали почти все мое время, и я так и не нашла никого другого, кто смог бы это сделать. Полагаю, тебе самой придется этим заняться. К тому же я не буду жить вечно и не ровен час, как мне самой понадобится, чтобы кто-то увековечил мое изображение на стене кабинета. Прошу тебя, закажи портрет Северуса как можно скорее. Мне очень неловко, что я так долго откладывала это.

Минерва.

Гермиона сердито посмотрела на письмо. Как так получилось, что Минерва не вспоминала о портрете Снейпа целых двадцать лет? Впрочем, теперь это неважно. Уж она-то позаботится о том, чтобы у Северуса Снейпа был портрет.

* * *

Перед Гермионой лежал список имен, который она внимательно изучала. Всего семь человек. Это были имена самых выдающихся художников в волшебном мире, и двое из них находились в Лондоне. Гермиона снова внимательно прочла их имена и краткие резюме, пытаясь для себя вычислить, кто лучше всего подойдет для написания портрета бывшего директора школы.

Первого художника звали Франко ДиГрегорио. Он родился в Италии, но обучался в Хогвартсе, а после окончания так и остался в Британии, посвятив свою жизнь искусству. Он был уже довольно стар… сто двадцать пять лет, и в основном специализировался на рисунках старинных реликвий, передаваемых в чистокровных семьях из поколения в поколение.

Другого художника звали Якоб Фишер. Он был сравнительно молод — всего пятьдесят лет. Его специальностью были портреты, которые он писал с живых людей. К сожалению, он не совсем подходил, потому что портрет предполагалось писать с колдографии бывшего директора.

Некоторое время Гермиона потратила на поиски колдографий. Она обшарила весь замок, но нашла только две. А еще у нее была карточка из шоколадной лягушки, которая появилась через год после окончания войны. Именно тогда Северуса наконец признали героем. Наведавшись в дом Денниса Криви, Гермиона нашла еще одну колдографию, на которой Северус был изображен сидящим за преподавательским столом в Большом зале и грозно взирающим на учеников.

Она достала из ящика стола все колдографии и в очередной раз внимательно изучила каждую из них. Перелистывая их, ее руки замерли на карточке из шоколадной лягушки. Сказать по правде, эта колдография получилась очень даже удачной, если не принимать во внимание хмурый мрачный взгляд, который он с презрением бросил в ее сторону. Гермиона задумалась о том, что те черты, которые в детстве казались ей грубыми, сейчас выглядят привлекательно. Да, несомненно, его суровый взгляд по-прежнему подмечает все детали и придает ему сходство с ястребом, но тем не менее резкие черты его лица казались ей выразительными, а не пугающими, как в те времена, когда она сама училась в Хогвартсе. Она задумалась, было ли это связано с тем, что сейчас ей столько же лет, сколько и ему на этой колдографии. Гермиона покачала головой и перешла к следующему снимку. Снейп окинул ее высокомерным взглядом, а потом, горделиво вздернув подбородок, отвернулся. Она не смогла сдержать усмешки.

— Вам придется смотреть прямо, если вы не хотите доставить лишних хлопот, — проговорила она, глядя на колдографию.

Но Снейп не шелохнулся.

Гермиона взяла следующий колдоснимок… тот самый, сделанный Колином Криви… и увидела, как профессор Снейп хмурым взглядом окинул Большой зал. Казалось, он чувствовал глубочайшее отчаяние. Она вновь задумалась.

Должно быть, ему было невероятно трудно шпионить и при этом так безупречно играть свою роль.

На короткое мгновение отчаяние с его лица исчезло, и он грозно сверкнул глазами.

Гермиона вздохнула. Никто так и не разгадал Северуса Снейпа за всю его жизнь. Ей было чрезмерно жаль, что он не выжил в Финальной битве.

Интересно, смог бы он жить спокойной и полноценной жизнью, если бы остался жив?

Собрав все колдографии, она покинула кабинет и направилась к границе антиаппарационного барьера. Единственный способ узнать, сможет ли Франко ДиГрегорио нарисовать портрет Снейпа — это поговорить с ним лично.

* * *

Гермиона аппарировала в Косую аллею и огляделась. Она сразу заметила маленькую лавку. Ее витрина была втиснута между Гринготсом с одной стороны и магазином «Мантии на все случаи жизни» мадам Малкин — с другой, и держалась вполне себе достойно, несмотря на бешеную популярность своих соседей. Над дверью большими буквами было написано «Студия ДиГрегорио», а за стеклом витрины висело несколько портретов. На одном из них была изображена молодая женщина в длинном платье викторианской эпохи. Ее лицо обрамляли пряди черных вьющихся волос, а над головой она держала зонтик. Едва завидев Гермиону, она улыбнулась, подняла изящную руку, облаченную в перчатку, и помахала ей. Гермиона улыбнулась в ответ, отметив, насколько реалистичным был портрет.

Она открыла входную дверь и вошла в мастерскую. Колокольчик, висевший над дверью, приветливо звякнул, оповещая мастера о посетителе. Гермиона осмотрелась и увидела, что по всему помещению стояли портреты, которые с любопытством взирали на нее. Она улыбнулась им несколько неуверенной улыбкой. В это время послышались шаги, и из двери, ведущей в подсобное помещение, вышел пожилой лысеющий мужчина в очках. При виде ее лицо его расплылось в широкой улыбке.

— Чем я могу вам помочь, синьорина? — спросил он с глубоким итальянским акцентом.

Его речь звучала по-отечески тепло.

Она подошла к нему ближе и протянула руку для рукопожатия.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер. Недавно меня назначили директором Хогвартса.

Глаза старика заискрились.

— Профессор Грейнджер, ваша слава бежит впереди вас. — Он принял ее протянутую руку и, почтительно склонившись, поцеловал. — Я Франко ДиГрегорио. Что я могу для вас сделать? — спросил он.

— У меня к вам просьба, сэр. В директорском кабинете школы нет портрета Северуса Снейпа, и я хотела бы исправить эту несправедливость.

В глазах старика отразилось волнение.

— Вы хотите, чтобы я нарисовал для вас Северуса Снейпа?

Гермиона кивнула.

— У меня есть несколько колдографий. Надеюсь, этого хватит.

— Дайте мне взглянуть на них, — попросил Франко.

Она достала из складок мантии сложенные в стопку колдоснимки и протянула их Франко. Он быстро просмотрел их. Тот Снейп, который высокомерно отвернулся от Гермионы, не желая на нее смотреть, теперь с любопытством разглядывал художника. Франко улыбнулся, отчего Снейп тут же нахмурил брови.

— А с вами будет трудно, я уже вижу это! — проговорил он изображению на колдоснимке и, повернувшись к Гермионе, кивнул. — Эти колдографии вполне подойдут. Они дают ясное представление о силуэте и чертах его лица, причем с разных ракурсов. Думаю, с этим сложностей не возникнет.

Гермиона улыбнулась.

— Сколько времени вам понадобится для этого, мистер ДиГрегорио?

— Ах, пожалуйста, зовите меня Франко, — отозвался он. — Это займет не более шести недель.

— И прошу вас, не жалейте средств. Портреты бывших директоров — это гордость Хогвартса. Я хочу, чтобы этот портрет стал таким же особенным, если не самым особенным из всех его предшественников.

Франко протянул руку и снова взял ладонь Гермионы в свою.

— Не беспокойтесь, синьорина. Я нарисую для вас такой портрет, что все будут в восхищении. В конце концов, это то, чем я занимаюсь всю жизнь!

Гермиона снова кивнула и тепло улыбнулась ему.

— Глядя на ваши работы, сомнений в этом не остается, мистер… э-э-э… Франко. Один взгляд на портрет дамы в витрине вашей лавки дал понять, что это именно то место, которое мне нужно.

Франко кивал, продолжая сжимать ее руку.

— Я вижу, вы разбираетесь в качественной живописи. Сегодня же я начну работать над портретом. И как я уже говорил, он должен быть готов не позднее, чем через шесть недель.

— Благодарю. Когда портрет будет готов, отправьте мне сову, и я распоряжусь, чтобы его доставили в Хогвартс.

Франко наконец отпустил ее руку, но стоило ей развернуться и сделать шаг к выходу, тут же потянулся к ее плечу.

— Не нужно. Я сам повешу его в вашем кабинете.

— Еще раз спасибо.

С этими словами Гермиона покинула маленькую студию, с нетерпением ожидая, что же получится создать у Франко ДиГрегорио.

Примечания:

Все только начинается! (прим. автора)