Не совпадение, но (джен)

Ночь. Лес. Два школьника сидят на корточках около костра, греют руки. Один — блондин с выкристаллизованной свирепостью в алых глазах — насвистывает, раскачиваясь; на шее его болтается амулет — деревянная кукла. Второй — темноволосый, зеленоглазый — сидит неподвижно, и ржавая потерянность разлита по его телу.

Лес молчит, и даже листья не шевелятся на ветру. Единственные звуки, прорезающие неподвижный воздух — нервный свист блондина, шелест его одежды и треск огня.

— Железная болезнь не щадит даже деревья, — сказал темноволосый, запрокинув голову и глядя в тёмное, беззвёздное небо. — Даже их…

— Но они, по крайней мере, не превращаются в металл, — заметил блондин и помешал палкой угли. — Что делает нашу задачу чуть проще.

Второй издал короткий смешок.

— Фува Махиро, прагматик до мозга костей. Впрочем, как и всегда.

— А что нам ещё остаётся делать? У тебя есть идеи получше, а, Йошино?

Тот, кого назвали Йошино, покачал головой. Он только-только привык к тому, что мир вокруг сломался, и пока ещё не понял, что с этим делать. А если и понял — то ещё не решил, стоит ли делиться своими планами с окружающими. Даже если окружающие — это его друг детства. Впрочем, друг детства из Махиро был так себе.

— Мне вот что непонятно, — сказал Йошино. — Как получилось, что именно ты, единственный человек, которого я могу себе представить, который одновременно настолько отчаялся, настолько хаотичен, чтобы согласиться на безумное предложение, сама формулировка которого не вкладывается ни в одни нормальные человеческие рамки, и при этом настолько умён, чтобы быть способным выполнить свою часть сделки; почему именно к тебе из всех существующих в мире людей в руки попалась эта бутылка с куклой и запиской от Хаказе? Как это возможно?

— Ты сомневаешься в удачливости Хаказе? — зыркнул на него Махиро. — Это же ей покровительствует Древо Генезиса, это у её ног сложена вся удача этого мира. Конечно, всё будет складываться максимально благоприятным для неё образом.

— Это не помешало ей оказаться в бочке на необитаемом острове, — без яда в голосе заметил Йошино. Они помолчали.

Из куклы не раздалось ни звука.

Махиро взял её в руки и поднёс ко рту.

— Moshi-moshi⁽¹⁾? — произнёс он в куклу, как будто бы она была радиопередатчиком. Но ответа не было.

Йошино обеспокоенно повернулся в его сторону.

— Сломалась?

— Да нет, конечно, — Махиро поморщился, снял куклу с шеи и отбросил в сторону. — Наша принцесса спит, скорее всего. Поэтому и не влезает в беседу.

Йошино слабо улыбнулся. В этих резких словах и движениях можно было разглядеть старого Махиро, такого, каким он был до того, как… До того, как всё началось.

— Но знаешь, — неожиданно продолжил Махиро, — я бы тоже удивился, учитывая, как мало времени прошло. Океанические течения не выносят предметы на берег так быстро. Не за три месяца.

— Учитывая расстояние, — добавил Йошино.

— Учитывая расстояние, — повторил Махиро. — И, раз Хаказе спит, давай я тебе расскажу кое-что… что ей могло бы очень и очень не понравиться. Как-то шёл я из школы и решил заглянуть на могилу Айки…

* * *

Махиро шёл из школы, привычно глядя под ноги. Город вокруг не прельщал его своими видами, да и в принципе не вызывал никаких чувств, кроме затаённой неприязни. Всё было таким естественным, таким нормальным, таким обыденным: люди идут по своим делам, транспорт едет по улицам, никто не сошёл с ума и даже погода не принесла неожиданных сюрпризов в виде тайфуна или цунами. Всё было как всегда — только Айки не было.

Прошёл уже год, а Махиро так и не мог миру это простить. Причём он даже не знал, что задевает его больше — то, что его сестру убили, или то, что мир после этого остался нормальным. Он презрительно сплюнул на землю и ускорил шаг.

Идти домой было несподручно — что его ждало дома? — поэтому он свернул к холму, на котором располагалось кладбище. На самом верху находилась семейная гробница Фува, на самом верху лежала теперь Айка. Холодный ветер колол нос и щёки, поэтому Махиро поднял воротник куртки и зарылся в него лицом; он не смотрел на дорогу, за последний год его ноги уже сами выучили путь…

Каково же было его удивление, когда вместо знакомого до боли в сердце холма ноги его вынесли к простому деревянному забору, за которым виднелось здание удивительной красоты и удивительной же несуразности: как будто кто-то взял японский и европейский дома, взболтал, но не смешивал, сверху обсыпал пряностями, да так и поставил на землю. Острия крыши были украшены неровными полумесяцами, символом, который Фува не мог опознать.

Повинуясь внезапному порыву, он вошёл во двор, но не успел сделать и пару шагов, как остановился и приложил руку ко лбу, то ли пытаясь успокоить внезапно разболевшуюся голову, то ли скрывая злую усмешку. Что он здесь делает? Зачем он здесь? Что ему какой-то непонятный дом в каком-то непонятном месте?

— Если ты смог сюда войти, значит, тебе это очень нужно, — раздался мелодичный голос. Ни грустный, ни весёлый, но звенящий, как звенят колокольца вистерии в полном цвету, и пропитанный ностальгией.

Махиро тут же отнял руку от головы и огляделся. На террасе сидела не замеченная им до этого женщина в роскошном фурисодэ. Драконы и узловатые ветви сакуры, которыми было вышито её одеяние, двигались словно живые.

— Мне? — коротко и зло рассмеялся Махиро. — Мне? Что вы можете мне дать? Такого, чего у меня нет или не будет? Что я мог бы от вас хотеть?

Женщина смотрела на него в упор, не отводя взгляд. У неё были умные, змеиные глаза. Жестокие, интересующиеся, сочувствующие. Как у Айки. Если бы она выросла. Махиро не выдержал, опустил глаза в землю.

— Что вы можете дать мне такого, что могло бы починить окружающий меня мир? Вернуть его на место? Позволить мне отомстить?

Махиро поймал себя за язык и стушевался. Зачем он это сказал? К чему эта лишняя откровенность? Она всё равно не…

— Я могу дать тебе то, что ты хочешь больше всего, — проговорила женщина, не двигаясь и не отрывая взгляда от Махиро. — Но ты должен сам выбрать, чего ты хочешь. И будь осторожен — твоё желание сбудется.

— Я хочу, чтобы мир снова обрёл смысл. Я…

Женщина рассмеялась.

— Великолепно, Фува, великолепно! Из всех возможных формулировок ты выбрал именно эту, ну кто бы мог подумать!

Махиро так растерялся, что даже не спросил, откуда она знает его имя. Но тело его, привыкшее прятать растерянность за агрессией, всё ещё было собранным и излучало опасность, глаза были злы.

— Но всякое желание имеет свою цену, — продолжила женщина. — И я не смогу починить твой мир сама. Я могу лишь дать тебе ключ, чтобы ты смог сделать это своими руками.

— Я согласен, — сказал Махиро. К чёрту предрассудки, если это сработает, если это поможет обрести ему чувство реальности, найти убийцу Айки, то он готов на всё.

— Даже не спросишь цену? — наклонила голову женщина. Её улыбка, причёска, выражение глаз… Больно, больно, больно! Она была словно взрослая и сильная версия его погибшей младшей сестры, и даже интонации её голоса отзывались в ушах знакомым эхом. Махиро не знал, он хочет стоять здесь вечность или убежать как можно скорее.

— Какая разница? — огрызнулся он. — Вы мне не назначите больше, чем я смогу заплатить, а значит, и торговаться бессмысленно. Давайте ключ сюда.

Женщина сделала знак рукой, и из глубины дома выбежали две пустоглазые девочки. Одна из них несла стеклянную бутыль с деревяшкой и запиской внутри.

Махиро принял её и начал рассматривать. Деревяшка оказалась грубо сделанной куклой, а рядом лежал гвоздь.

— И это — ключ? — спросил он насмешливо.

— Не суди по обложке, — осадила его женщина, и драконы на её фурисодэ оскалились особенно зловеще. — Когда придёт время, я отправлю к тебе гонца, и ты отдашь мне самое сильное оружие, которое у тебя на тот момент будет.

— Я могу достать хоть сейчас… — начал было Махиро, но женщина жестом его прервала и сказала:

— Не сейчас. Ничего из того, что ты можешь добыть сейчас, не годится.

Она поднялась, и Махиро понял, что аудиенция окончена. Девочки встали по обе стороны от неё и синхронно поклонились.

— Ступай, Фува, — сказала женщина. — Надеюсь, мы больше не увидимся.

* * *

— …и сколько бы я ни пытался снова попасть в тот дом, я не мог его найти, — закончил рассказ Махиро и пнул небольшой камешек от избытка тщательно скрываемых чувств. Йошино недоверчиво пожал плечами.

— Честно говоря, этот рассказ звучит не правдоподобнее, чем версия Хаказе, — заметил он. Махиро хмыкнул.

— Именно поэтому я и не хочу ей рассказывать. Да и к чему ей это знать?

Он походил взад-вперёд, потом зарылся рукой в карман и достал горсть магических талисманов.

— Зато теперь я понимаю, что именно та женщина имела в виду под “оружием”, — сказал он. Металл блестел в свете костра и глухо звякал, когда талисманы соприкасались. Половина из них уже была подысчерпана. — Если задуматься, то самый мощный из них будет этот, — Махиро протянул другу браслет с подвесками, но Йошино не взял его. — Если только она не потребует тот, который Хаказе прячет у своего друга.

— Но мы не можем его отдать, — сказал Йошино, и нота тревоги прозвучала в его голосе. — Без него мы не сможем победить Древо Исхода.

Махиро пожал плечами.

— Значит, Хаказе придумает что-нибудь ещё. Не думаю, что у неё нет запасного плана на этот случай. Но вообще ты прав, всё-таки та женщина не может требовать от меня то, что может помешать мне исполнить моё желание…

Словно отвечая его словам, из ближайшей лужи высунулась рука. Йошино застыл, а рука требовательно сложилась в лодочку, как бы намекая, что в неё нужно что-то положить. Махиро ухмыльнулся, подошёл к ней, опустил браслет в ладонь. Рука немного потеребила его в пальцах и, удовлетворённая результатом, скрылась.

— Видишь, как я и говорил, — сказал Махиро, — она не требует от меня ничего, чего я не могу ей дать.

— Ты не уточнял, что она может делать так, — сказал Йошино, всё ещё переваривая произошедшее. Махиро отмахнулся.

— Я не знал. Но разве в этом поломанном мире ещё есть что-то, что могло бы меня удивить? Сомневаюсь.

Йошино мимолётно улыбнулся. Как раз он одну такую вещь знал… но сейчас не время для откровений. Махиро продолжил:

— Зато теперь, думаю, у тебя больше нет ко мне вопросов по поводу происхождения этой куклы.

Йошино кивнул и вновь обратил взгляд в небо. Ночь темна, и тишиной мёртвого леса, в котором они находились, казалось, можно убить.

Завтра они снова будут пытаться спасти мир.

1) Алло-алло? (яп.)

Вернуться к тексту