Роковое желание (гет)

13 августа 1968

Блэк-хаус

Беллатрикс сидела в своей комнате и спокойно читала книгу из родовой библиотеки. Хоть на дворе и была середина августа, стены мрачного дома Блэков не хранили в себе тепло, и поэтому даже летом приходилось топить камины. Уютно устроившись на диванчике около потрескивающего пламени, Беллатрикс, казалось, уже в сотый раз перечитывала одну и ту же страницу. Ей никак не удавалось сосредоточиться на тексте, мысли постоянно уносились не туда.

Вот уже несколько дней подряд девушку преследовало непонятное чувство тревоги и ощущение, что скоро произойдёт нечто плохое. Ей никак не удавалось понять значение этого предчувствия, и Белла списывала это на немного расшатанные из-за СОВ нервы. В этом году она закончила пятый курс и сдавала все двенадцать экзаменов. Все они были сданы на Превосходно, не считая Удовлетворительно по Зельеварению, которое всегда давалось Беллатрикс нелегко.

Когда сестры приехали домой, их родители собрали всё семейство Блэк и неустанно говорили, как сильно они гордятся успехом старшей дочери. Но только Орион и Вальбурга Блэк и их сыновья скрылись за порогами своих комнат, маска с лица Сигнуса исчезла. Если Друэлла действительно очень гордилась дочерью, то вот Сигнус не упустил случая наказать Беллу за недостаточно хорошо сданные СОВ. По его мнению.

И всё же что-то не давало девушке покоя. Умом она понимала, что её нервозность никак не относится к экзаменам. Её младшие сестры — Андромеда и Нарцисса заметили странное состояние Беллатрикс и постоянно спрашивали, что случилось. А что она им ответит? Белле и самой было очень интересно, что происходит. Размышления девушки были прерваны настойчивым стуком в дверь.

— Войди!

— Белла, ты тут уснула что-ли? — возмутилась Андромеда, едва открыв дубовую дверь. Белла лишь недоуменно приподняла брови, показывая, что не понимает сути претензий.

— Мы четыре раза стучались, Беллс. Уже хотели без разрешения войти, вдруг с тобой что случилось, — пояснила Нарцисса, заметив непонимающий взгляд старшей сестры.

— Извините, я просто задумалась.

— Ты уже который день ходишь какая-то странная, сестрёнка. Что-то не так? Тебя кто-то обидел?

— Меда, я уже говорила, что со мной все в порядке, — раздражённо ответила девушка.

— По тебе видно, — фыркнула белокурая. — Беллс, мы твои сёстры, ты можешь нам всё рассказать. Или ты нам не доверяешь?

— Не мели чепухи, цветочек, конечно, доверяю. Просто не хочу вас волновать.

— Ты волнуешь нас своим поведением, Белла, — отрезала средняя.

— Ладно, расскажу, вы ведь все равно от меня не отстанете, — Меда и Цисси согласно кивнули и приготовились слушать. Белла вкратце рассказала им о своих переживаниях. Андромеда нахмурила тонкие брови, а Нарцисса подозрительно поджала губы.

— То есть ты считаешь, что должно что-то произойти?

— Я не знаю, Меда! Может у меня уже паранойя на нервной почве!

— Не думаю. Вы ведь знаете, что у всех Блэков по женской линии есть предрасположенность к прорицаниям. Я думаю, предчувствие Беллы действительно что-то значит, — встряла Нарцисса.

— Эх, понять бы что! — вздохнула Беллатрикс.

— А вот этого мы узнать не сможем. Думаю, нужно просто морально подготовиться. Принять факт того, что скоро нас ждут неприятные новости, — пожала плечами светловолосая. Старшие переглянулись и одновременно кивнули.

— Кстати, а вы зачем пришли-то?

— Ах, да! Мы хотели позвать тебя прогуляться. Погода отличная! — воскликнула Нарцисса.

— Конечно, пойдёмте.

— Ну, Беллс, ну, пожа-алуйста! — законючила младшая, а потом до неё дошёл смысл сказанных Беллой слов. — Стоп, что? Так просто?

— Да. Мне не помешало бы развеяться, — усмехнулась Белла. — Через десять минут в саду.

Девочки счастливые покинули комнату старшей сестры. Им очень редко удавалось вытащить её на прогулку, поэтому сёстры решили не медлить, дабы Беллатрикс не передумала. Сама Белла вызвала домовика и приказала тому заплести её непослушные кудри, чтобы не мешали, и принести уличную одежду.

Как и было указано, через десять минут три сестры собрались в роскошном саду. Несколько часов они болтали, смеялись, обсуждали прошедший год в Хогвартсе. Нарцисса не переставала восхищаться школой, ведь она только закончила первый курс. Андромеда активно соглашалась с младшей сестрой, хотя сама уже отучилась три года. А Беллатрикс просто слушала их и счастливо улыбалась. Но появившийся из ниоткуда домовик известил, что скоро ужин и пора возвращаться домой. Сёстры дома Блэк неохотно поплелись в особняк.

По возвращению домой сестёр ждал отнюдь не приятный сюрприз. А именно Сильвий Лестрейндж и его сыновья — Рудольфус и Рабастан. Белла, Меда и Цисси удивлённо переглянулись.

— Мистер Лестрейндж, — поздоровалась Белла, и сестры повторили за ней, — добро пожаловать. Признаться честно, мы удивлены вашим внезапным визитом, — Андромеда и Нарцисса согласно закивали.

— Ах, мисс Блэк, неужели вы не рады нам? — мужчина засмеялся. Не успела Белла ответить, как её перебил отец, идущий под руку с Друэллой.

— Девочки, мистер Лестрейндж, идемте в столовую. Домовики приготовили восхитительный ужин.

— Конечно, мистер Блэк, — ответил Рудольфус, а потом похотливым взглядом прошёлся по телу Беллатрикс, которая смотрела на него с едва скрываемым презрением.

Неприязнь Беллы к этому юноше началась очень много лет назад, когда Рудольфус вскользь упоминул, что родители ведут переговоры об их браке. Лестрейндж старше Беллы на два года, и весь её пятый курс он зажимал её во всех тёмных уголках Хогвартса, пытаясь залезть под юбку. Из-за этого Беллатрикс была вынуждена безвылазно сидеть в своей комнате, выходя лишь в сопровождении подруг или сестёр.

Блэки и их гости сидели в столовой и наслаждались сытным ужином. Как и говорил Сигнус, домовики постарались на славу. Взрослые активно обсуждали политику и ещё что-то, до чего Белле не было никого дела. Настроения у неё не было от слова «совсем». Рудольфус на протяжении всего времени, что они находились за одним столом, не переставал пялиться на Беллу, словно голодный волк на кусок мяса. А за его похабную ухмылку хотелось голыми руками задушить парня.

— Рудольфус упоминал, что вы сдавали все СОВ в этом году, мисс Блэк, — обратился к Белле Сильвий, прервав разговор с Сигнусом.

— Да, это так, мистер Лестрейндж.

— Надеюсь, удачно? — приподнял брови мужчина.

— Все Превосходно, только одно Выше ожидаемого по зельям, — ответила за дочь Друэлла.

— Поздравляю, мисс Блэк, не каждому удаётся добиться такого успеха, — воскликнул старший Лестрейндж и осуждающе посмотрел на сыновей. Те быстро потупили взгляд в свои тарелки, увлечённо разглядывая мясо, лежащее там. Белла злорадно усмехнулась. Они-то в своё время сдали экзамены не так хорошо, как она.

В таком русле прошёл остаток ужина. Сильвий интересовался мнением девочек о Хогвартсе, попутно разговаривая с Блэками, а Беллатрикс и Рудольфус продолжали испепелять друг друга взглядами.

Когда ужин закончился, старшее поколение ушло в гостиную, не переставая о чем-то спорить, а младшие побрели в свои комнаты.

Брюнетка пыталась, как можно скорее скрыться от Лестрейнджа и запереться в своей комнате, но судьба решила по другому. Рудольфус догнал Беллатрикс и, подняв её руки над головой, не давая вырваться, всем телом прижал её к стенке. В его глазах пылал огонь похоти, который явно не нравился Белле, а на губах играла пошлая улыбочка.

— Ну что, Беллс, может развлечемся? — противно протянул парень, пытаясь поцеловать губы девушки.

— Отойди от меня, мерзавец! — воскликнула Белла, уворачиваясь от его лица.

— Ни то, что?

— Ни то закричу, а тебе потом достанется от наших родителей! Пусти! — кареглазая принялась вырываться с удвоенной силой, что ещё больше заводило Лестрейнджа.

— Ты только и можешь, что кричать? Мне уже интересно, как громко ты будешь кричать подо мной, — прошептал он, больно сжав ее грудь и укусив за мочку уха.

— Ах, ты мразь! ОТПУСТИ!!! — Белла дернула головой вперёд и со всей силы ударила ею по лицу Рудольфуса. Он болезненно охнул и потёр нижнюю часть лица, на которую пришёлся удар. На пальцах осталась кровь из разбитой губы. Пока Лестрейндж пытался прийти в себя, Беллы и след простыл, а сама она влетела в свою комнату, громко хлопнув дверью.

Гнев переполнял девушку, и несчастная ваза для цветов полетела в стену. За ней последовала ещё одна. Беллатрикс уже потянулась к зеркалу, когда раздался стук в дверь.

— Войди! — крайне раздражённо крикнула Белла, взмахнув волшебной палочкой, приводя вазы в порядок. В дверном проёме показались её младшие сестры.

— Беллс, всё хорошо? Мы слышали крики, — волновалась Нарцисса.

— Опять Рудольфус доставал? — предположила Андромеда.

— Да, черт бы этого шакала побрал! Слава Богу, что в Хогвартсе я его больше не увижу! — воскликнула Беллатрикс, подняв руки к потолку, как бы благодаря Всевышнего за такой подарок.

— Зачем отец вообще позвал их? Я вот этого понять не могу, — сетовала Меда.

— Хороший вопрос, сестрёнка. Не удивлюсь, если специально меня позлить.

— Вполне возможно.

— Меда, Белла, может хватит уже этих Лестрейнджей обсуждать? — вклинилась в разговор Нарцисса. — Идемте лучше что-нибудь почитаем, — старшие одновременно улыбнулись.

Белла пошла к книжному шкафу, взять какой-нибудь роман, пока Меда и Цисси удобно устраивались на кровати.

Чтение книг по вечерам — это их давняя традиция. Она появилась ещё, когда Нарциссе было три годика, и она, испугавшись ночного кошмара, прибежала к старшей сестре. Та, пытаясь как-то успокоить ребёнка, взяла первую попавшуюся книгу, которая как оказалось была про рыцарей и принцесс, и начала вслух читать. Через несколько таких успокаительных сеансов к ним присоединилась Андромеда, которой Нарцисса разболтала, чем они с Беллой занимаются по ночам. С тех пор несколько раз в неделю они вместе собираются и, сидя на мягкой кровати, слушают, как Беллатрикс читает очередную книгу.

Вот и сейчас она открыла книгу в месте, на котором они остановились в прошлый раз, и начала читать. Книга была довольно грустная, поэтому в комнате то и дело звучали тонкие всхлипы младших сестёр. Так прошло почти два часа, Нарцисса уже мирно спала, лёжа на коленях Беллы, а старшие тихо разговаривали обо всём, что приходило им в голову.

— Ты слышала, что в Хогвартсе есть зеркало, показывающее твоё самое заветное желание? — внезапно спросила Андромеда, повернув голову к Белле.

— Да ну? Кто тебе сказал? — усмехнулась старшая.

— Близнецы Пруэтт. Хотя, может они пошутили. Они вообще любят разыгрывать.

— Уверена, Цисси увидит там Малфоя, — засмеялась Беллатрикс.

— Тише, не разбуди её! — шикнула Меда и присоединилась к смеху Беллы.

— А ты бы что увидела?

— Не знаю, — задумалась средняя сестра. — Не могу придумать чего я хочу. Может новую книгу заклинаний? — девушки вновь тихо засмеялись, стараясь не разбудить младшую. — А ты?

— О, я знаю, что бы я увидела.

— Что? — с живым интересом спросила Андромеда.

— Это, — ответила Белла, показав головой на сестёр. — И что это навсегда. Навсегда… — прошептала брюнетка и уткнулась носом в волосы Меды, которая счастливо улыбнулась и обняла одной рукой Беллатрикс, а второй перебирала волосы младшей сестры. Но идиллию вновь прервал появившийся из ниоткуда домовик.

— Хозяйка Беллатрикс, вас зовёт отец. Сказал незамедлительно придти в его кабинет, — пропищало создание, низко склонившись перед сёстрами.

— Что ему нужно? — закатила глаза Белла.

— Дилли не знает, хозяйка, простите, — эльф задрожал, нервно заламывая свои маленькие ручонки.

— Ясно. Уйди с глаз долой! — приказала старшая из сестёр. Домовик моментально испарился.

— Что отцу могло понадобиться? Уже довольно поздно, — подала голос молчавшая доселе Андромеда.

— Понятия не имею! — Белла глубоко вздохнула и посмотрела на мирно спящую сестру. — Разбуди Цисси и идите к себе, — Андромеда лишь покорно кивнула и принялась будить Нарциссу. Спорить с Беллатрикс было бесполезно, не переспоришь.

Беллатрикс понимала, что ничего хорошего от разговора с отцом ждать не стоит. Все их такие разговоры заканчиваются ссорами и криками, которые было бы слышно по всему поместью, если бы не Заглушающие чары на комнате. После каждой такой встречи комната Белла была мало похожа на прежнее место обитания девушки. Все зеркала, столики, стулья, мягкий диван, ванная комната, кровать — всё превращалось в щепки. Благо домовики быстро возвращали комнату в прежнее состояние, пока брюнетка забывалась беспокойным сном на ковре возле камина. Беллатрикс, осознавая, что и сегодня, наверняка, у неё будет очередная истерика, решила выпроводить младших сестёр, дабы те не попали под горячую руку.

Белла вышла из своей комнаты и направилась в сторону кабинета Сигнуса. Пока шла пыталась унять дрожь в руках и быстро колотящееся сердце, изгнать из головы все дурные мысли и натянуть на лицо маску холодности и безразличия. И вот она стоит перед дверью, которая для Беллы открывала врата ада. Тело ещё больше начала пробивать нервная дрожь, которую уже унять было невозможно. Трясущейся рукой постучала, из-за двери послышалось ехидное «Войди!», и старшая наследница Блэков на ватных ногах зашла в кабинет родителя.

— Отец, зачем ты хотел меня видеть? — склонила голову Белла, стараясь не выдать своё волнение.

— Беллатрикс, скоро тебе исполниться семнадцать, — приторно сладко начал мужчина, и этот тон определённо не понравился девушке. — Наконец-то я избавлюсь от тебя.

— Не понимаю о чем ты.

— Пора выполнить долг перед семьёй и чистотой крови, — Сигнус усмехнулся, заметив неверящий взгляд дочери после его слов. — Да, Беллатрикс, сразу после окончания шестого курса ты выйдешь замуж. И наконец покинешь этот дом и перестанешь мозолить мне глаза.

— За кого? — прошептала Белла, в душе надеясь, что всё происходящее лишь плохой сон. Кошмар. Вот-вот она проснется в своей комнате в холодном поту и со сбившимся дыханием, но нет. Это не сон. Это её смертный приговор.

— За Рудольфуса Лестрейнджа, — мгновение Беллатрикс стояла в ступоре, а потом закричала:

— Никогда! Слышишь?! Никогда! Лучше убей меня, но я ни за что не выйду за этого ублюдка! — раздался глухой звук — Беллатрикс упала на дорогой ковёр и схватилась за краснеющую от удара щеку.

— Дрянь! Какая же ты неблагодарная дрянь! — ещё один удар, уже по другой щеке. — Ты должна сказать «спасибо» за то, что я не убил тебя ещё в утробе матери и не вышвырнул тебя из поместья!

— Лучше бы убил! Можешь сделать со мной всё, что захочешь, но я никогда, никогда! не пойду под венец к Лестрейнджу! — на этот раз удар пришёлся в живот, а секунду спустя комнату наполнил душераздирающий девичий крик.

Сигнус стоял над извивающейся у его ног дочерью, в глазах пылал огонь ненависти, а на губах играла садистская улыбка. Он применил к ней Круциатус. Мужчина по разному наказывал свою дочь: избиениями, ударами плетью, унижал, оскорблял, пытал её морально. Но впервые он использовал на Беллатрикс второе Непростительное. И что ужасно, Сигнус испытывал от этого удовольствие, ему нравилось смотреть, как страдает его дочь.

Белла не знала, как долго длилась её пытка. Может всего пару секунд, но для неё эти секунды превратились в бесконечность. Всё тело словно окутали языки Адского пламени, не было ни одного участка её плоти, который бы не сковывала дикая боль. Словно все кости разом ломаются, лёгкие горят, а голос давно сорван от беспрерывных криков. Из разбитой губы сочится кровь, она же льётся из носа — сосуд лопнул. Несколько раз Беллатрикс ударилась головой о ножки рабочего стола, из-за чего на лбу появились ссадины. Ногти были сломаны. Ими девушка царапала пол от невыносимой боли.

Беллатрикс не помнила, как оказалась на кровати в своей комнате. Наверное домовик перенёс её сюда, потому что сама бы она не дошла из-за адской боли во всём теле. Он же сейчас хлопотал над ней, пытаясь хоть как-то облегчить страдания хозяйки. Но это было ни к чему. Ничто не могло унять эту боль. Она ничего не видела перед собой, то-ли от еле держащегося здесь сознания, то-ли от солёных слёз, что беспрерывно катились по красным от ударов щекам.

Всё же Беллатрикс провалилась в спасительную тьму, но ненадолго. Где-то заполночь она очнулась от ощущения, словно по ней проехался маггловский каток. Пару тысяч раз. Белла болезненно застонала и вызвала Дилли, приказав тому дать ей обезболивающего зелья. Поморщившись от отвратительного вкуса, Белла бессильно откинулась на подушки, ожидая, когда подействует зелье. Как только это произошло, и девушка смогла хоть немного думать, она начала вспоминать, что произошло до всепоглащающей тьмы. Резко в памяти всплыл разговор с отцом, новость о предстоящей свадьбе с ненавистным Лестрейнджем, избиения Сигнусом, и последующий этому Круциатус. Руки Беллы сжались в кулачки, а сама она зашлась в немом крике, так как голоса у неё уже не было. Из глаз полились горькие слёзы, обжигая два больших синяка на щеках.

— Ненавижу! Ненавижу! НЕНАВИЖУ!!! — шептала Беллатрикс. — Ублюдки! Псы безродные! Да будьте вы прокляты! Да чтоб вас гиена огненная поглатила! Горите в аду, мрази! Ненавижу! Ненавижу! Чтоб вы сквозь землю провалились! — девушка легла в позе эмбриона и продолжала тихо захлебываться слезами. Дышать становилось трудно, всю её трясло, словно в комнате царит холодная зима, губы мелко подрагивали, продолжая шептать проклятия в адрес Блэка и Лестрейнджей. В этот момент Белле так хотелось исчезнуть, испариться, чтобы не чувствовать уже душевной боли, что съедала её изнутри. Забыть обо всем, что происходит в этом ненавистном ей доме, забыть о всех людях, которых она когда-то знала и просто начать жить заново. Но это было невозможно.

Превозмогая боль, Беллатрикс потянулась к прикроватной тумбочке. Пелена слёз застилала глаза и пришлось искать на ощупь. Наконец почувствовав металлическое лезвие под пальцами, а за тем и резную рукоятку, Белла достала из ящичка небольшой кинжал. Эту вещицу ей подарила Андромеда на пятнадцатилетие со словами: «Будешь от мальчишек отбиваться». Оглядев ножичек, Блэк достала из-под одеяла руку и посмотрела на голубые вены. Беллатрикс поднесла кинжал к запястью и слегка надавила, почувствовав укол боли, что прошёлся по всей руке. Тут в её голове замелькали обрывки воспоминаний.

Вот она с сёстрами играет в снежки в зимнем саду, вот они вместе смеются над очередной шуткой Меды, играют с маленькими кузенами. Счастливый смех младших сестёр, их радостные лица. Душевные разговоры. А вот их сегодняшний разговор со средней сестрой про волшебное зеркало, и спящая на коленях Беллы Нарцисса.

«— Нет! Не делай этого, не бросай нас!» — кричит самая младшая.

«— Белла, как же мы будем без тебя? Опусти кинжал, прошу!» — молила Меда.

Беллатрикс, широко распахнув заплаканные глаза, одернула руку с оружием от запястья, откинула кинжал в дальний угол комнаты и зарыдала. Действительно, как она может бросить своих сестёр, как она оставит их на растерзание отцу-тирану? Ни за что! Никто не посмеет тронуть их. Даже собственный отец. Пусть её тело будет жить, а душа умрёт, но она всегда будет защищать Андромеду и Нарциссу. До последнего вдоха.

С такими мыслями Белла вновь вызвала домовика и приказала принести зелье Сна без сновидений. После всего произошедшего сегодня, её, наверняка, будут мучать кошмары, а этого девушке совсем не хотелось. Через минуту Дилли появился с нужной скляночкой в руках и отдал её Беллатрикс. Та залпом выпила содержимое и почти сразу же погрузилась в царство Морфея. Эльф заботливо накрыл Беллу одеялом и тихо покинул комнату.

Беллатрикс проспала больше суток и проснулась лишь рано утром через день после всего, что произошло в кабинете Сигнуса. Благодаря зелью она смогла хотя бы нормально поспать. Видимо домовик напоил девушку ещё какими-то зельями, ведь тело уже не болело, чувствовалась лишь лёгкая слабость. Белла попыталась вызвать Дилли и к её удивлению, из уст вырвался не еле слышный шёпот, а немного хрипловатый голос. Да, эльф постарался на славу. Но вот на зов он не откликнулся. Белла крикнула имя домовика ещё раз, но и сейчас он не явился. Брюнетка села на кровати и оглядела свою комнату. Что-то цепляло её взгляд, но что, понять она не могла. Вроде бы это та же комната, в которой она вчера засыпала, но что-то в ней незримо изменилось. Что-то в ней было не так, как Белла помнила.

Решив, что у неё уже начались галлюцинации, Беллатрикс пошла в ванную и приняла горячий душ. Определённо после этого ей стало намного лучше. Выбравшись наконец из ванной, Белла обмотала мокрое тело полотенцем и пошла к шкафу с одеждой. Раз уж Дилли не пришёл, придётся делать всё самой, а уж когда она доберётся до этого лентяя, ему ой как не поздоровится.

Выудив из шкафа довольно простое темно-фиолетовое платье, Белла одела его и кое-как достала до застежки. Не привыкла она одеваться сама. Так же достав туфельки на небольшом каблуке в тон платью, девушка подошла к туалетному столику и посмотрела на себя в зеркало. На щеках сияли два огромных синяка, а глаза опухли и покраснели после долгого плача. Царапин на лбу уже не было — домовик поработал. Нахмурившись своему отражению, Белла принялась искать тональное средство, чтобы скрыть все следы вчерашней истории. Но сколько бы она не мазала свои щёки, всё было тщетно. Даже под несколькими слоями тоналки виделись последствия ударов, и скрыть их было невозможно при всём желании. Бросив наконец это бесполезное дело, Белла вышла из своей комнаты и пошла в сторону гостиной. Надо всё же найти этого негодника-эльфа и надавать ему по шее за то, что отлынивает от работы.

Но едва зайдя в гостиную, Белла опять заметила что-то неладное. Здесь тоже было что-то не так, что-то изменилось, но в то же время всё было как всегда. Девушка посмотрела на часы, которые находились в комнате, и удивилась, поняв, что те не идут. Удивлённо приподняв брови, брюнетка решила зайти в комнаты своих сестёр. Белла поднялась на второй этаж, подошла к комнате Нарциссы и постучалась. Ответа не последовало. Повторив данную процедуру почти пять раз, Беллатрикс без разрешения вломилась в покои сестры. От того, что она там увидела, её брови поднялись так высоко, как только могли. Мало того, что там никого не было, так ещё и это место точно отличалась от комнаты её белокурой сестрёнки. Ошибиться дверью Белла не могла, здесь точно живёт Цисси. Нахмурившись и поджав губы, брюнетка быстрым шагом направилась к двери, которая вела в спальню Андромеды. Как было и с Нарциссиной комнатой, в ней никого не оказалось, а само помещение сильно изменилась. Совершенно не понимая, что происходит, Белла проверила и спальни, в которых ночевали Сильвий и его сыновья, хотя очень не хотела даже подходить к ним. Там тоже было пусто, и всё выглядело по другому. Беллатрикс оббегала весь особняк, так никого и не найдя, и уже начиная по настоящему паниковать, как вдруг вспомнила про родовое кольцо-портал, которое перемещало на Гриммо 12. Активировав артефакт, Белла оказалась в довольно пыльном коридоре. Девушка стала прислушиваться ко всему, что могло происходить в доме. Но на удивление царила мертвая тишина.

Аккуратно ступая по скрипящим доскам, Белла добралась до лестницы, ведущей на первый этаж. Девушка спустилась по ней и оказалась в ещё одном мрачном коридоре. Не успела она как следует рассмотреть помещение, как в Беллу вдруг врезалась женщина довольно полного телосложения с огненно-рыжими волосами.

Август 1996

Малфой-мэнор

Драко в упор глядел на языки пламени в камине, удобно расположившись на диване напротив. С тех пор, как в доме его семьи поселился сам Лорд Волан-де-морт, парень безвылазно сидел в своей комнате и старался никому не попадаться на глаза. Но с момента побега из Азкабана в Малфой-мэноре поселились и бывшие заключённые. В том числе его дядя и тётя — Рудольфус и Беллатрикс Лестрейнджи. К счастью, он пересекался с близкими родственниками лишь пару раз, когда приезжал домой на рождественские каникулы. Но и этих встреч парню хватило до конца жизни.

К огромному раздражению Лорда и великой радости всей четы Малфой, битва в Министерстве, состоявшаяся в конце пятого курса, успехом не увенчались. Всех Пожирателей схватили авроры, а пророчество про мальчишку Поттера было безвозвратно утеряно. Единственный, кто ухитрился сбежать из Отдела Тайн и не попасть в лапы мракоборцев, а впоследствии и в Азкабан — это Люциус Малфой. Он чудом успел сбежать до того, как это стало невозможным. А ещё Беллатрикс, которую вытащил из самого пекла Волан-де-морт, не желая лишаться лучшего бойца и своей правой руки. Естественно, после этого мужчину и женщину настиг праведный гнев великого и ужасного Тёмного Лорда, а именно его Круциатус. Но это было намного лучше, чем попасть в самую страшную тюрьму Магической Британии. Поэтому Малфой-старший так же, как и сын старался не попадаться лишний раз на глаза тёмному магу, дабы не спровоцировать того на очередное пыточное. А психованная Лестрейндж всячески пыталась выслужиться перед Тёмным Лордом и загладить свою вину за провал операции.

В таком русле прошло около месяца после окончания пятого курса Драко. Ему пришли результаты его СОВ, почти все Превосходно, лишь Удовлетворительно по Истории магии и Выше ожидаемого по Защите от Тёмных Искусств и Трансфигурации. Как оказалась, не всё так плохо, как думал Малфой.

Как бы там ни было, мысли Драко были далеко за пределами мэнора. А точнее на Гриммо 12, хотя сам Драко об этом и не догадывался. В его черством сердце прочно засела одна гриффиндорская девица. Он рисовал её образ в своей голове: пухлые алые губы, плавные черты лица, пушистые волосы цвета молочного шоколада волнами ниспадают на её спину. Но самое любимое в ней — её глаза. Большие миндальные глаза, в которых так и хочется утонуть и никогда больше не выбираться.

Да, Гермиона Грейнджер ни под каким предлогом не хотела покидать мысли юного Малфоя. Только вот мечтать о ней запрещено. Она грязнокровка, а он чистокровный. Если об этой любви кто-то узнает, Драко просто-напросто будут считать предателем крови. А если об этом узнают его родители, велика вероятность, что Малфоя вообще изгонят из рода. Но самое ужасное произойдёт, когда об этом «предательстве» узнает тётя Белла. Тогда он точно труп. Поэтому на протяжении пяти лет Драко всячески пытался задеть Грейнджер, чтобы убедить и себя и её, что они враги. Он пытался заставить её ненавидеть его, и у него получилось. Гермиона ненавидела Драко. Всегда, когда они сталкивались в школе, она смотрела на него с настоящим презрением и злобой. Но почему же ему так больно видеть эти чувства в её прекрасных карих глазах, почему так больно осознавать, что его запретная любовь никогда не будет взаимной. Ведь он сам сделал всё для этого.

Драко с трудом сглотнул ком, от чего-то появившийся в горле, и быстро сморгнул наворачивающиеся на глаза слёзы. Он должен быть сильным. Размышления парня были прерваны тихим стуком в дверь.

— Войдите! — резная дубовая дверь слегка приоткрылась, и в комнату проскользнула статная блондинка с голубыми глазами на вид лет тридцати пяти, хотя самой ей был уже сорок один год.

— Добрый вечер, сынок. Как дела?

— Здравствуй, мама, — Драко жестом пригласил Нарциссу сесть рядом с ним на диван. — Всё хорошо. А вы с отцом как?

— Лучше, чем могло бы быть, — женщина глубоко вздохнула и, заметив грустный и задумчивый взгляд сына, поинтересовалась. — О чем думаешь, Драко?

— Да так, ни о чём.

— Драко, я же вижу, что тебя что-то гнетет, — Нарцисса положила руку на плечо парня и нежно сжала. — Ты можешь мне всё рассказать. Или ты мне не доверяешь?

— Конечно, доверяю, мам, просто… Это всё так сложно. Ещё совсем недавно мы жили спокойно и без всяких бед, а сейчас по нашему дому разгуливают бывшие заключённые и Сама-знаешь-кто, — светловолосая ничего не ответила, лишь прижала сына в себе и крепко обняла. Да, с тех пор, как в Малфой-мэноре появились Пожиратели Смерти во главе с Лордом, жизнь всех Малфоев кардинально изменилась.

— Сынок, мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Я знаю, мама. Я верю, что скоро весь этот ужас закончится, — Нарцисса натянула печальную улыбку и ещё раз обняла сына. Почти час они просидели на диване подле камина, разговаривая о прошедшем году в Хогвартсе и перемывая косточки всем Пожирателям, а заодно и Лорду. Наверное, впервые за это лето на их лицах играла искренняя улыбка, хотя в глазах читалась усталость и обреченность. Прошедший год для всех выдался непростым.

— Ну, ладно, я пойду. Спокойной ночи, сынок, — блондинка встала с мягкой софы и расправила, казалось бы, несуществующие складки на платье.

— И тебе с отцом тоже.

Нарцисса вышла в коридор, закрыв за собой дверь в комнату сына, и застучала небольшими каблучками по светлому кафелю. Благо ночь уже опустилась на поместье, а потому на пути женщины не встретилась ни одна живая душа. Не считая, конечно, пьяного в хлам Долохова. Впрочем, к этому уже все давно привыкли и не удивлялись.

Бывшая Блэк прошла мимо гостиной, не обратив на мужчину внимания, и уверенным шагом направилась в свою комнату, в которой она жила вместе с мужем. Зайдя в спальню, женщина прижалась спиной к двери, устало прикрыв глаза и тяжело вздыхая. Шум услышал Люциус, который до этого мирно читал книгу, сидя в кресле.

— Что случилось, Цисси? — спросил мужчина.

— Драко… Он как птица в клетке. Я не могу смотреть, как он, не вылезая, сидит в своей комнате из-за какого-то полукровки! В собственном доме! Люциус, душа моя, давай сбежим, просто уйдём как можно дальше от этого проклятого места!

— Цисси, ты же знаешь… Уйти из Пожирателей можно только одним способом — умереть. Но не думаю, что ты хочешь именно этого, — женщина нахмурила тонкие брови и умоляюще посмотрела на мужа. — Да и к тому же, если нам всё же удастся сбежать, Он найдёт нас, метка не позволит мне скрыться. А там найдут и вас.

— Неужели ничего нельзя сделать? — с отчаиньем спросила блондинка. — Что, если попросить Дамблдора укрыть нас? Снейпа же он как-то покрывает.

— Думаешь, Дамблдору есть до нас дело? Если бы мы владели какой-то важной информацией, тогда бы он может и согласился нам помочь. Но Лорд слишком скрытен, ничего не рассказывает даже Лестрейнджам.

— Что же нам делать?!

— Для начала успокоиться, а потом мы уже что-нибудь придумаем, цветочек, — из глаз Нарциссы потекли горькие слёзы, ей так хотелось вернутся в прошлое, в беззаботно детство рядом с любимыми сёстрами. — Эй, почему ты плачешь?

— Последний раз меня так называла Белла… Как раз перед тем, как отправиться к Долгопупсам. После Азкабана она так изменилась. Эта женщина не моя сестра, — мужчина ничего не ответил, лишь крепче прижал к себе свою жену. Неожиданно он сдавленно вздохнул и схватился за левое предплечье. Нарцисса, заметив этот жест, испуганно посмотрела на Люциуса и спросила с горечью в голосе:

— Вызывает?

— Да... — выдохнул аристократ и поднялся с дивана, на который он переместился во время разговора с женой.

— Что ему опять от тебя нужно?

— Не знаю, любовь моя. Ложись спать, я скоро приду.

— Ты же знаешь, я не смогу уснуть, пока ты не вернёшься, — блондин глубоко вздохнул и, одев мантию, поцеловал Нарциссу в лоб.

— Знаю, — просто ответил Малфой и вышел из комнаты, оставив женщину наедине со своими переживаниями.

Люциус не заметил, как оказался у двери в адскую обитель и нерешительно переступал с ноги на ногу возле неё. Наконец набравшись смелости он постучал. Из-за двери послышалось шипящее «Войдите!», и мужчина переступил порог комнаты.

Люциус Малфой стоял в кабинете Тёмного Лорда, опустив голову и не смея лишний раз вздохнуть. Кроме него и Того-чьё-имя-нельзя-называть в помещении никого не было, а это означало только одно.

— Люциус, мой скользкий друг, — прошипел тёмный маг. — Ты наверняка догадываешься, зачем я тебя позвал, — Малфой лишь неуверенно качнул головой в знак согласия.

— Мой Лорд… Драко ещё совсем ребё…

— Молчать! — перебил Тёмный Лорд. — Драко давно пора вступить в мои ряды, Люциус. Совсем скоро он примет мою метку. Или вы, Малфои, не считаете меня своим Повелителем?

— Что вы, Милорд! — пробормотал блондин. — Конечно, считаем! Просто…

— Просто, что?

— Дайте Драко испытательный срок. Он докажет Вам свою верность и с честью примет Вашу метку, мой Лорд, — Люциус вертелся как мог. Он не мог допустить, чтобы его сын пострадал из-за ошибки, которую мужчина совершил в молодости, вступив в Пожиратели.

— Испытательный срок, говоришь, — протянул змееподобный мужчина. — Хорошо. Я дам твоему сыну задание. Если до конца шестого курса он выполнит его, вступит в мои ряды. Если же нет… Ты прекрасно знаешь, что с ним случится. Мне не нужны трусы, — усмехнулся Лорд, а Люциус с трудом сглотнул ком в горле.

— Как прикажете, Повелитель.

— Можешь быть свободен, Люциус. И передай своему сыночку, что завтра я буду ждать его.

— Слушаюсь, мой Лорд, — мужчина поклонился и на не гнущихся ногах вышел из комнаты. Ему удалось выиграть почти год, чтобы придумать, как сбежать от змеелицего Лорда. Конечно, Малфой не собирался отдавать сына в лапы этого психа. Он обязательно придумает способ, как спасти их семью, обязательно придумает. Иначе… От его семьи ничего не останется.

28 августа 1996

Гриммо 12

Гарри Поттер зашёл в тёмную комнату, в которой царил полнейший хаос, и прилёг на свою кровать. Задумавшись, он не заметил, как заснул.

Вокруг летали разноцветные вспышки заклинаний, а молодой зеленоглазый юноша находился в эпицентре сражения и отбивался от какого-то Пожирателя. Рядом с Гарри сражался его крестный — Сириус Блэк с Люциусом Малфоем. Мужчина запустил в Пожирателя невербальное заклинание, и тот отлетел далеко от них. Остался лишь Малфой.

— Экспеллиармус! — крикнул Гарри, и палочка блондина выпрыгнула из его рук.

— Браво, Джеймс! — похвалил Блэк, забыв, что рядом с ним не его старый друг, а его крестник. Мужчина отбросил Малфоя в противоположную стену, когда из ниоткуда появилась сумасшедшая Пожирательница Беллатрикс Лестрейндж.

— Ступефай! — заорала она, направив палочку в грудь Блэку. Мужчина застыл на мгновение и посмотрел в глаза Поттеру, а потом… Упал в арку, что была рядом. Пелена, которая находилась в арке, голоса утягивали Сириуса в место, из которого уже никто не возвращался. Женщина залилась безумным смехом и воскликнула «Я убила Сириуса Блэка!», а после вновь засмеялась своим сумасшедшим смехом, а Гарри закричал от всепоглащающей его боли и…

Свалился с кровати, всё ещё продолжая кричать. Над ним нависли Рон и Гермиона, обеспокоенно глядя на друга.

— Гарри! Гарри! — пыталась докричаться до Поттера Гермиона. — Что с тобой? Ты кричал.

— Опять кошмар, да? — сочувственно смотря на парня, спросил Рональд.

— Да…

— Как ты себя чувствуешь? У тебя ссадина на лбу, — лепетала взволнованная девушка.

— Наверное, ударился, когда упал. Ничего страшного, всё хорошо.

— Уверен? — Гарри лишь утвердительно кивнул. — Ну, как знаешь. Иди умойся и спускайся вниз, скоро обед.

— Угу, — Поттер последовал совету Гермионы и, выпроводив друзей, пошёл в ванную и сполоснул лицо. Ссадина была уже не так заметна. Зевнув напоследок, Гарри покинул их общую с Роном комнату и направился на первый этаж. Там, как оказалось, собрались все обитатели Гриммо 12 и недовольно галдели.

— А что тут за собрание? Почему вы не на обеде? — спросил только подошедший Гарри.

— Туда нельзя, — ответил Ремус. — Молли отчитывает близнецов. Она попросила их помочь с уборкой, ну они и помогли. В обратную сторону, — мужчина улыбнулся, а Гарри едва подавил в себе смешок. Да, близнецы никогда не поменяются. Секундой после из комнаты послышался крик миссис Уизли.

— Ну-ка, вы, двое балбесов, отвечайте мне немедленно, что это такое? — кричала она во всё горло.

— Ай! Мама! Стой! — послышались звуки шлепков веником. — Ты же сама попросила смести мусор с ковра!

— Но заметать его под ковёр я не просила!!! — повысила голос Молли.

— Очередное утро в дурдоме «Радуга», — усмехнулась Нимфадора Тонкс, после чего все собравшиеся громко засмеялись, словно стадо коней.

Спустя минут десять ожидания двери столовой наконец открылись, и вся толпа разом повалила в комнату, не переставая громко разговаривать.

День у Гарри не задался с самого начала. Мало того, что он свалился с кровати и ударился лбом о тумбочку, так ещё и заходя в столовую самым последним, не заметил стоящего на коленях Джорджа и, перевалившись через него, размотал свернутый в трубку ковёр. Остановившись наконец, Поттер увидел перед носом ноги Фреда держащего в руках щётку.

— Гарри, всё нормально? — Сириус помог крестнику подняться.

— Да, спасибо.

— Проходите, садитесь, уже всё накрыто, — щебетала Молли.

— Интересно, а что сегодня на обед? — мечтательно протянул Джордж.

— Сендвич с таком и булочка с хреном! — взвилась миссис Уизли. — А ну, живо убираться! Помощники недоделанные!

— Ладно-ладно, — понуро опустил голову Фред. Женщина стояла над сыновьями с палочкой в руке, а в воздухе висела мокрая тряпка, которая то и дело раздавал близнецам оплеухи.

Едва сдерживая смех, Гарри поднялся на ноги и направился к столу. Гермиона, явно чем-то недовольная ковыряла ложкой рисовую кашу. Рядом сидел Рон и что-то шептал ей на ухо. На столе обложкой вверх лежала толстенная книга «Защитные зелья, их использование и способы приготовления». Поттер сел за стол рядом с Грейнджер.

С минуты на минуту должен был прибыть Дамблдор на пару с Грюмом, чтобы обсудить какие-то дела Ордена. Какие, конечно, не уточнялось. В прочем, в этом весь Дамблдор. Он сам прибыл минут через десять после начала обеда. Жители Гриммо насели было на старика с вопросами, но миссис Уизли настояла, чтобы все сначала пообедали.

По крайне странному стечению обстоятельств, стоило большой компании собраться в одной комнате, как сразу начинался переполох в курятнике. Чаще всего веселье устраивали близнецы, что в принципе и не удивительно. Молли позвала Фреда и Джорджа к столу, пригрозив кулаком.

Не успели члены Ордена продолжить обед, как Грюм, подавившись куском мяса, стал оглушительно кашлять. Отзывчивый Люпин, желая помочь, стукнул аврора по спине с такой силой, что его заколдованный глаз, выскочил из глазницы и перекочевал в стакан Джинни. Девочка едва не осталась заикой, когда захотев пить, опустила глаза в стакан и увидела, как на неё строго и проницательно смотрел… Компот.

От крика самой младшей из рыжих подавилась ещё трое. Гарри, Рон и близнецы Уизли сползли под стол, сгибаясь пополам от безудержного смеха. Ремус принялся извиняться перед Грозным Глазом, а Гермиона бросилась утешать Джинни.

Тем временем дурка на Гриммо 12 набирала обороты и без участия Фреда и Джорджа.

В связи с тем, что собственный глаз Грюма видел не очень хорошо, мужчина начал шарить по столу в поисках волшебного глаза. Залез в тарелку к Блэку и, схватив маленькую помидоринку, с криком «Нашёл!» вставил вместо глаза.

Сириус, оскорбленный до глубины души, сердито закричал: «Помидоры на столе! Не по глазам что-ли?!» и повернулся к Грюму. Увидев у того овощ вместо глаза, по цвету способного посрамить самого Волан-де-морта, Блэк в панике рванул в сторону и опрокинулся вместе со стулом. Теперь в след за мальчиками под стол сполз и Люпин.

Добродушная Тонкс решила помочь Сириусу, но не оценила своей грации картошки и смахнула со стола плошку со сметаной, которая теперь красовалась на лице мужчины.

Грюм, осознав свою ошибку, подумал, что глаз упал на пол, и полез под стол. Близнецы потом уверяли, что будь у них чуть более слабая нервная система, просыпались бы по ночам от кошмаров.

Дурдом прекратился не скоро. Молли, недовольно бурча себе под нос, выловила из чашки глаз, помыла его и отдала Грюму. Ребята вылезли из-под стола, Джинни немного успокоилась. Сириус весь в сметане, кряхтя поднялся на ноги и взмахнув палочкой, убрал всю белую субстанцию. Посмеиваясь, все переселились в гостиную и выжидающе уставились на Дамблдора.

Обсудив все дела, члены Ордена стали разползаться по своим комнатам, а директор с Грюмом исчезли в камине. Гарри же остался в гостиной, вспоминая свой дневной сон. От этих воспоминаний мурашки побежали по коже.

А ведь в тот день Поттер реально мог потерять своего единственного родного человека, если бы не Ремус. Да, когда Сириус уже падал в Арку Смерти, Люпину удалось в последний момент ухватить старого друга за рубашку и оттащить от смертельного объекта. Но вот Гарри об этом не знал, потому что уже бежал за психованной Лестрейндж. Тогда он впервые использовал Непростительное заклинание. Он применил к ней Круциатус. Поттер хотел, чтобы она почувствовала ту же боль, что чувствовал сейчас он. Но заклинание не сработало. Сбило Беллатрикс ног, но она не каталась по полу, скрывая голос от боли, она просто упала и насмешливо глядела на Поттера. Пожирательница сказала, что чтобы второе Непростительное получилось, нужно действительно желать причинить боль, наслаждаться ею, получать удовольствие от страданий и криков жертвы. Гарри был не таким. Он хотел причинить боль, но не мог наслаждаться ей.

Лестрейндж удалось сбежать, а телом Поттера пытался завладеть Тёмный Лорд. Он выматывал мальчика этим. Его спас Дамблдора, сразившись с Тем-чьё-имя-нельзя-называть. Тогда едва соображающего Гарри вывели из министерства и отправили домой, где и рассказывали, что его крестный жив и здоров.

Время неумолимо двигалось к вечеру, а Поттер вынырнув из воспоминаний, почувствовал острое желание увидеть Сириус. Гарри поднимался по лестнице на третий этаж. Рон любезно подсказал ему, где Блэка можно найти. Парень зашёл в небольшую, но довольно светлую, что очень отличалось от остального дома, комнату. Здесь находился семейный гобелен рода Блэк, на котором были изображены все члены семьи, вплоть до основателей рода. Как и говорил Рон, Сириус Блэк стоял в этой комнате, дотронувшись пальцами до портрета какой-то женщины.

— Кто это?

— Ах, Гарри, это ты, не подкрадывайся так! — выдохнул мужчина.

— Прости. Ну так что?

— Ты её знаешь. Это моя сумасшедшая кузина Беллатрикс. Самая верная сторонница Сам-знаешь-кого и его правая рука, — поведал Сириус.

— Ясно. Тут она выглядит иначе, нежели в министерстве, — Блэк лишь пожал плечами. Он как никто другой знал, что Азкабан никого не щадит. — А я видел её до этого. На суде… В Омуте Памяти на четвёртом курсе.

— Вот как.

— Да, — ответил Гарри и, помолчав с минуту, добавил. — Никогда бы не подумал, что можно быть настолько помешанным на чем-то, что даже не побояться Азкабана и дементоров. В зале суда она восседала на стуле для заключенных, словно королева на троне.

— Восхищаешься ей? — с подозрением протянул мужчина.

— Её сила воли не может не восхищать, Сириус. Но я знаю, что она наш самый опасный враг, после Волан-де-морта, если ты об этом. Эта психопатка едва не убила тебя в министерстве, — сжав кулаки, прошипел Гарри не хуже змеи, но успокоившись, вдруг спросил. — А ты любил её?

— Она моя сестра, Гарри, конечно, любил, — Сириуса немало удивил вопрос крестника, но он решил ответить. — Мы всегда были изгоями в семье и всегда старались держаться друг друга, поддерживать... — мужчина глубоко вздохнул. — Но наши дороги разошлись: она примкнула к этому… К этой ошибке природы, а я встал на сторону света. И тогда мы стали врагами, заклятыми врагами. Честно говоря, я очень удивился, когда узнал, что Беллатрикс стала Пожирательницей. Она никогда не была ярой последовательницей чистокровности.

— То есть как? — удивился Поттер.

— Ну, она очень гордилась тем, что является чистокровной, но против магглов и магглорожденных ничего не имела, даже с парочкой таких дружила.

— Странно. Ладно, пойдём вниз, миссис Уизли уже звала на ужин, а я не хочу остаться без еды, — улыбнулся Гарри, Сириус последовав его примеру, тоже улыбнулся и, обняв парня за плечи, вышел из комнаты.

* * *

Драко несмело постучался в тяжёлую дубовую дверь, после чего последовало тихое приглашение войти. Едва зайдя в комнату, Малфой-младший низко склонился перед Тёмным Лордом. Сегодня утром отец сказал ему, что Тот-чьё-имя-нельзя-называть хочет видеть юношу. Он стоял, потупив глаза в пол, боясь даже взглянуть на Тёмного Лорда. Руки нервно дрожали, а ноги предательски подкашивались, но Драко собрал всю свою волю в кулак и максимально твёрдым голосом спросил:

— Вы хотели меня видеть, мой Лорд? Чем могу служить?

— Ты уже взрослый мальчик, Драко, — зашипело подобие человека, — пора бы пополнить мои ряды, — глаза Малфоя в ужасе расширились от осознания поджидающей его участи. Но тёмный маг лишь мрачно усмехнулся и покрутил палочку в руках.

— Но мне не нужны предатели и трусы, поэтому я дам тебе одно задание, которое ты должен выполнить до конца шестого курса. Сделаешь это — докажешь свою верность мне и примешь мою метку, а если нет… Думаю, ты и сам догадываешься, что произойдёт, — тонкие губы змеелорда растянулись в гладкой усмешке, а глаза Драко забегали по комнате.

— Как пожелаете, Милорд, я не разочарую вас, — прошептал Малфой, так как в твёрдости своего голоса он уже сомневался.

— Очень на это надеюсь. Задание у тебя будет крайне сложное и не менее важное, — Лорд принялся расхаживать взад-вперёд напротив своего рабочего стола, размеренно растягивая слова. — Ты должен убить Дамблдор, — от удивления, даже шока и откровенного ужаса у Драко отвисла челюсть, а глаза стали размером с блюдце.

— Но…

— Мне всё равно, как ты сделаешь это. Можешь отравить его, проклясть, делай что угодно, хоть столкни его с лестницы, но к концу твоего учебного года старик должен быть мёртв.

— Как прикажете, мой Лорд.

— И да, тебе нужно будет освоить оклюменцию. Будет очень неприятно, если старик или кто-то ещё залезет к тебе в голову и узнает о твоих планах.

— Да, Повелитель.

— С тобой будет заниматься Беллатрикс Лестрейндж, может она и твои боевые навыки подтянет, — с каждым новым словом Драко понимал, что конкретно попал и спасёт его только чудо. «Горячо любимая» тётушка — последний человек, с которым Малфой хотел бы пересекаться, а уж тем более заниматься с ней каждый день.

— Можешь идти, Драко, — юноша, поклонившись, покинул кабинет Тёмного Лорда и совершенно опустошенный побрел в свою комнату.

* * *

Как обычно Молли проснулась самая первая. Она быстро умылась и причесала свои рыжие космы, переодевшись в простенькое домашнее платье. Миссис Уизли вышла из своей комнаты и пошла на первый этаж, попутно зажигая свет, ведь коридоры Гриммо 12 были темнее, чем мантии Снейпа. Ей приходилось вставать на час раньше, дабы до пробуждения остальных членов Ордена феникса, успеть приготовить всем сытный завтрак и накрыть на стол. Спустившись по скрипящим половицам, Молли быстрым шагом направилась в сторону кухни, когда в неё влетела девушка лет пятнадцати или шестнадцати с длинными смоляными кудрями и большими тёмными, словно ночь, глазами.

29 августа 1996

Гриммо 12

Аккуратно ступая по скрипящим доскам, Белла добралась до лестницы, ведущей на первый этаж. Девушка спустилась по ней и оказалась в ещё одном мрачном коридоре. Не успела она как следует рассмотреть помещение, как в Беллу вдруг врезалась женщина довольно полного телосложения с огненно-рыжими волосами.

Беллатрикс инстинктивно отшатнулась и полезла в рукав платья за палочкой, но там её не обнаружила.

— Кто вы такая?! Как вы попали сюда?! — воскликнула Белла, шарясь руками по телу, пытаясь найти свою волшебную палочку. Поиски, правда, успехом не увенчались, поэтому брюнетка залезла в карман юбки и достала оттуда кинжал, который уже по привычке всегда брала с собой.

Женщина стояла совершенно ошарашенная, продолжая держать в руках палочку, которой зажигалка свечи. Сей момент не мог не напрягать Беллу, но она старалась не показать своего страха потенциальному противнику. Эта незнакомая женщина неизвестно как попала в родовое гнездо семьи Блэк, и велика вероятность, что она здесь не одна.

— Я повторяю: кто вы такая? Как вы попали в этот дом? — гневалась девушка и демонстративно помахала перед собой кинжалом. Женщина, очевидно немного придя в себя, открыла рот и тут же его захлопнула, не зная что сказать.

— Я здесь живу… — только и смогла выдавить из себя незнакомка.

— Лжёте! Этот дом принадлежит старинном роду Блэк, и что-то я не припомню рыжих у себя в родственниках!

— Постой! Ты в родстве с Блэками? Как тебя зовут? — прошептала женщина, всё ещё пытаясь успокоиться.

— Беллатрикс. Беллатрикс Друэлла Блэк. И я всё ещё жду ответы! — грозно воскликнула Белла, пытаясь понять, что вообще происходит. А обесбашенное выражение лица женщины, прогулявшись, вернулось обратно.

— Я Молли. Посиди здесь, я кое-кого разбужу, — рыжая отвела Беллу на кухню и, посадив на стул, скрылась где-то за дверью.

Первым делом девушка обыскала все свои карманы, но палочку так и не нашла. Либо эта женщина успела её обезоружить, что было крайне маловероятно, либо палочка выпала ещё в Блэк-хаусе, когда Белла бегала по всему поместью, пытаясь хоть кого-то найти. Тяжело вздохнув, брюнетка принялась осматривать помещение, в которое её привели. В принципе, всё то же самое, но вот стол кажется больше, чем обычно, а в самой комнате будто бы давно не убирались.

Спустя минут десять ожидания Молли вернулась на кухню, но уже в сопровождении двух мужчин. Первый на вид лет тридцати-тридцати пяти со светло-каштановыми волосами и такими же усами. Большую часть лица украшали уродливые рваные шрамы, будто бы от чьих-то когтей. На нём была какая-то странная одежда: потертая рубашка и такие же штаны. «Маггловская» — подумала Белла. Второй же выглядел немногим старше, карие глаза, кудрявые чёрные волосы до самых плеч, усы и небольшая борода. Одежда у него была чуть получше. Беллатрикс этот мужчина очень напоминал дядю Ориона и чем-то тётю Вальбургу.

Отбросив эти странные мысли и сравнения, Белла грозно посмотрела и вошедших и скрестила руки на груди, демонстративно покручивая в руке кинжал. Черноволосый, едва завидев Беллу, выпучил глаза и немного приоткрыл рот. Молниеносным движением достав палочку, он направил её на беззащитную девушку и угрожающе прошипел:

— Какого черта ты здесь делаешь, Лестрейндж?! И почему ты такая молодая?! — Белла моментально вспыхнула, услышав, как к ней обращаются столь ненавистной ей фамилией, не став слушать второй вопрос.

— Я. Не. Лестрейндж! — чеканя каждое слово, взвизгнула брюнетка. — Я Блэк! Беллатрикс Блэк! А вот вы все кто такие? Какого Мордреда вы делаете в доме моей семьи?! Кто вообще дал вам право находиться здесь?!

— Так, давайте мы все успокоимся, присядем и мирно всё обсудим без криков и обвинений, — вмешался уже другой мужчина со шрамами на лице. — Молли, вскипяти чай, пожалуйста.

Вся собравшаяся компания настороженно посмотрела друг на друга, совершенно потеряв смысл происходящего. Молли, как и попросили, отошла к плите и поставила чайник, мужчины сели за стол, и Белла последовала их примеру. Кудрявый всё ещё не спускал с неё палочки, что максимально не устраивало юную Блэк. Второй мужчина, заметив напряжённый взгляд девушки, положил руку на предплечье другого, и тот не хотя опустил палочку, хоть далеко и не убрал. Чайник неприятно засвистел, и через минуту перед всеми собравшимися появились чашки с ароматным чаем.

— Так, как, говоришь, тебя зовут? — с подозрением протянул человек, который совсем недавно выцеливал Беллу палочкой.

— Беллатрикс Друэлла Блэк, — недовольно закатила глаза девушка. — Я когда-нибудь услышу ответы на свои вопросы? Кто вы все такие? И какого черта вы делаете в фамильном особняке Блэков?

— Меня зовут Ремус Люпин, — ответил мужчина со шрамами на лице. — Извини за странный вопрос, но какой сегодня день?

— Пятнадцатое августа.

— Год? — продолжал допрос новоявленный Ремус Люпин.

— Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой, — глаза всех сидящих заметно округлились, и незнакомцы едва удержались, чтобы не пооткрывать рты. — К чему эти вопросы?

— Да вот к тому, что сейчас двадцать девятое августа тысяча девятьсот девяносто шестого, — пояснил человек, имени которого Беллатрикс до сих пор не знала.

— Теперь я вообще ничего не понимаю. Может вы из сумасшедшего дома сбежали? — простонала Белла, брови которой находились высоко над глазами от удивления.

— Нет, не сбегали. Сейчас действительно девяносто шестой год.

— Хорошо, допустим такой бред, что я попала в будущее. Но может вы ответите наконец на мои вопросы, а?! — крикнула брюнетка, недовольная тем, что она на их вопросы ответила, а они на её нет.

— Я Молли Уизли, — ответила рыжая женщина, а глаза Беллы загорелись непониманием и по большей части возмущением. Подумать только, Уизли! Предатели крови в доме Блэков! Девушка оставила мысли при себе, лишь недовольно посмотрев на женщину. Ей не очень-то хотелось ругаться с теми, кто может помочь ей вернуться домой.

— Прекрасно, — скривилась Белла. — А вы кто? — черноволосый мужчина усмехнулся и с вызовом посмотрел на неё.

— Сириус Блэк.

Теперь уже глаза Беллатрикс стали размером с блюдце, а челюсть пошла на свидание с полом. Чем больше девушка смотрела на мужчину, тем больше находила в нем черт того маленького мальчика, которого помнила из своего времени. Тот же изгиб бровей, форма губ, родинка на виске. Это точно был её маленький кузен.

— Теперь я понимаю, почему ты так напоминал мне дядю Ориона, — прошептала Белла, продолжая разглядывать Блэка. Тот злобно посмотрел куда-то в стену, но после вернул на родственницу более дружелюбный взгляд. — Значит, это ты пустил их сюда? — спросила девушка, качнув головой в сторону Люпина и Уизли.

— Да. Как Глава рода вполне имею право.

— Так, хорошо. Получается, я действительно попала в будущее?

— Думаю, не совсем, — ответил Ремус, отпив чай из своей кружки.

— То есть?

— Ну, если бы ты попала в будущее, то здесь тебя должны считать пропавшей безвести в шестьдесят восьмом году. Но тут ты жива, — пояснил Люпин, и на лицах собравшихся отразилось понимание и согласие.

— Значит, это будущее в параллельном мире? Или что-то типо этого? — спросила Белла.

— Скорее всего. И нам нужно найти способ, как вернуть тебя в твоё время.

— А пока тебе придётся жить с нами. И нужно попросить Альбуса, чтобы он записал её в Хогвартс, учёбу никто не отменял, — сказала молчавшая доселе Молли. Мужчины согласно закивали.

— Тогда надо придумать легенду откуда она, не стоит всем и вся рассказывать, что это моя кузинка из прошлого, — Сириус тоже отхлебнул чай и посмотрел на Беллу.— Может будешь дочерью Лестрейнджей, Белла? Будет объяснимо твоё сходство с… Собой.

— Никогда, слышишь?! Никогда я не буду носить эту поганую фамилию! Даже под видом их дочери! — Беллатрикс не на шутку разозлило только одно упоминание этой фамилии, что уж говорить о перспективе, чтобы к ней этой самой фамилией обращались.

— Ладно-ладно, не кипятись, — Блэк поднял руки в примирительном жесте. — Тогда дочка Регулуса?

— Уже лучше. Жить я могла во Франции у родственников, учиться дома, а потом мне вдруг приспичило вернуться на родину, — выложила свои мысли Белла.

— Неплохо, твои СОВ мы достанем, а документы немного подделаем. Но почему ты училась дома, а не, допустим, в Шармбатоне? — спросил Сириус.

— Чтобы Дамблдор в случае чего не спросил у директора Шармбатона про Беллатрикс, — девушка согласно кивнула Люпину, удивляясь тугодумности брата.

— Понятно. А звать тебя как будут?

— Изабелла, — сразу ответила брюнетка. — Его тоже можно сократить как «Белла», меня это вполне устраивает.

— Вот и порешали. Молли поспеши на кухню, скоро все проснуться, — распорядился Люпин. Женщина удалилась к шкафчикам и начала греметь посудой.

— Все? А вас тут вообще сколько? — удивилась Белла.

— Не считая тебя и считая нас, примерно десять человек.

— Что за курятник вы тут развели?

— Ну, насчёт «курятника» ты почти попала, — усмехнулся Ремус, припомнив, как пару раз Пожиратели называли Орден феникса Орденом жареной курочки.

— Ладно, это всё потом. А пока, можно я пойду в свою комнату? Или там тоже кто-то живёт?

— Нет, мы банально не смогли туда зайти. Ты понавешивала туда чёрт знает каких заклинаний, что даже я, как Глава рода не могу их снять, — съязвил Сириус.

— Ну, если я их наложила, то логично, что мне их и снимать?

— А вот тут не всё так просто. Последний раз ты тут была, когда тебе было лет двадцать, тогда ты и заперла эту дверь. А сейчас тебе сколько? Четырнадцать? Пятнадцать?

— Что в детстве наличием мозгов не отличался, что сейчас, — недовольно закатила глаза Белла. — Я говорила из какого я года, ты знаешь мою дату рождения, так посчитай, дурень!

Молли и Ремус затряслись от беззвучного смеха, а Сириус весь побагревал от злости и стыда.

— Тебе семнадцать? — спросил Ремус, смахнув маленькую слезинку.

— Будет через три месяца.

— Значит пойдёшь на шестой курс. Прекрасно, — сказала Молли, переворачивая ароматный блинчик.

— Угу. Я бы хотела прилечь ненадолго, слишком много шокирующей информации.

— Конечно, если сможешь открыть дверь, — съехидничал Блэк.

— Кстати, не знаете, где моя палочка? Вы обезоружили меня, когда мы столкнулись? — спросила Белла, повернувшись к миссис Уизли.

— Нет, ничего такого.

— Наверное, она осталась в прошлом, или ты где-то потеряла её, сестрёнка, — пустил смешок Сириус.

— Очень смешно, катаюсь по полу, — закатила глаза Беллатрикс. — В таком случае мне нужна палочка.

— Сходим на Косую аллею, заодно купим тебе всё, что нужно для шестого курса, — успокоил девушку Ремус.

— Хорошо. Тогда попробуем открыть без палочки.

— И как же, такой нескромный вопрос, — продолжал язвить Блэк.

— А вот это мы сейчас и узнаем, — Белла направилась к двери и скрылась в темноте коридора.

Мужчины последовали за ней, им было безумно интересно как же всё-таки открыть дверь, над которой они издевались почти месяц. Вся компания дружно поднялась на третий этаж и остановилась напротив нужной двери. Белла стала осматривать дверь и косяки в поисках специального ключа. Она нашла кое-какое заклинание ещё год назад и наложила его на дверь.

Девушка собиралась всегда использовать это заклинание, ведь оно было довольно мощным, да и менять его не было особой надобности, в её комнату никто не вламывался. Но предосторожность не повредит.

Беллатрикс поднялась на носочки, чтобы прощупать верхний косяк и почувствовала там небольшой металлический ключик. Тот, что надо. Девушка достала из внутреннего кармана кинжал и резанула им по безымяному пальцу. Мужчины завороженно наблюдали за действиями младшей Блэк, не понимая, что она собирается делать. Белла же в это время пару раз капнула на ключик своей кровью и вставила его в замочную скважину. Положив кровоточащий палец на ручку, Беллатрикс прошептала:

— Patefacio sursum, (откройся — лат.) — щёлкнув два раза ключом, Белла надавила на ручку, и дверь в её комнату распахнулась.

— Вуаля! — самодовольно сказала Белла.

— Что, так просто?! — шёпотом крикнул Блэк, всплевнув руками.

— Залечи, — попросила, повернувшись к Сириусу. Тот покорно достал палочку, взмахнул ей, произнёс заклинание, и рана на пальце стала затягиваться. — Спасибо.

Не успели мужчины опомниться, как дверь перед их носами захлопнулась, скрывая за собой просторную комнату и её хозяйку. Ошарашенные волшебники спустились обратно на кухню и потребовали у Молли вторую порцию чая.

— Что, открыла?

— Да! Мы с Ремусом почти месяц пытались открыть эту чёртову дверь, а эта за полминуты! — жаловался Блэк.

— Удивительно, как из этой милой девочки выросла такая дрянь, — покачала головой миссис Уизли. Люпин и Блэк переглянулись.

— Думаю, не стоит говорить ей, кто она здесь. Эффект бабочки и… — сказал Ремус, но был грубо перебит.

— Твой эффект бабушки уже сработал, лишь из-за того, что моя кузинка оказалась тут. Да и к тому же, рано или поздно она всё равно узнает. В Хогвартсе скажут что-то про Пожирателей, или же в газете увидит, — вздохнул Сириус и залпом осушил почти всю чашку чая.

— Тоже верно. Но с этим уже потом разберёмся. Сейчас нужно найти результаты её СОВ и подделать документы. Времени до отъезда в Хогвартс не так много, — сказал всегда практичный Ремус. — Кстати про Хогвартс, мы будем говорить Дамблдору, что эта девушка из прошлого, или расскажем ему нашу легенду про дочку Регулуса?

— Думаю, не стоит говорить ему правду. По крайней мере, вот так сразу. Кто знает, что он сделает с моей сестрой, когда мы скажем ему, что это потенциальная убийца из прошлого. Я не хочу, чтобы Белла пострадала, — на удивление серьёзно сказал Сириус, предупреждающе посмотрев на друзей.

— Согласна, Альбус может принять неверное решение по отношению к девочке, — взволнованно ответила Молли, отрываясь от сковородки. Мужчины согласно кивнули, а Сириус с усмешкой произнёс:

— Ты только при Белле не называй её «девочкой», иначе она тебя в порошок сотрёт. В переносном смысле, — добавил Блэк, заметив, как миссис Уизли напряглась после его слов.

В течение часа около кухни собрались все обитатели Гриммо 12 и недовольно галдели — завтрак опаздывал. Близнецы уже предлагали штурмом взять кухню, пока не получили половником по лбу от миссис Уизли. Наконец все расселись и стали поглощать вкусные блинчики. Сириус куда-то ушёл, чем вызвал много вопросительных взглядов. Блэк никогда не уходил с завтрака, тем более когда подавали его любимое блюдо. Через пару минут он вернулся, но уже не один.

— Кхм-кхм… Ещё раз доброе утро всем, хочу сделать небольшое объявление. У нас пополнение в дурдоме! — усмехнулся Сириус, из-за его спины показалась Беллатрикс. — Это моя племянница Бе… Кхм… Изабелла, дочь Регулуса, моего родного брата. Она жила во Франции у родственников, а недавно решила вернуться на родину.

— Bonjour (здравствуйте — франц.), — поздоровалась Белла и махнула рукой.

— Привет, — сказал какой-то рыжий парень, судя по всему сын Молли Уизли, — А ты говоришь по-английски?

— Рональд! — шикнула сидящая рядом с ним шатенка и отвесила парню подзатыльник. Белла едва заметно улыбнулась. Эта девушка ей понравилась.

— Гово’рю, — ответила Беллатрикс с лёгким французским акцентом, чтобы поддержать легенду.

— Это хорошо. Я Рон Уизли. А ты давно в Лондоне? — спросил всё тот же парень, как и предполагала Белла, сын Молли.

— Нет, па’ру дней.

— Садись, Изабелла, — сказала девушка, которая ругала Рона, и пихнула своего соседа, чтобы подвинулся.

— Спасибо, и п’рошу п’росто Белла. Мне так больше н'равится, — улыбнулась брюнетка и села на освобождённое место, между рыжим Уизли и зеленоглазым парнем в очках-велосипедах. Тот приветливо улыбнулся, поправил очки и сказал:

— Привет. Я Гарри Поттер.

— П’риятно познакомиться, Га'рри, — ближайшие несколько минут все сидящие за столом знакомились с Беллой, расспрашивали её о Франции, об учёбе и всякой прочей ерунде.

— Почему ты решила вернуться в Британию? Тут сейчас неспокойно, — сказала девушка шатенка, которая представила как Гермиона Грейнджер.

— Я знаю, — ответила Белла, решив расспросить своего братца об этом позже, — но я давно хотела п’риехать в Лондон, и мне наконец удалось угово’рить тётю отправить меня сюда. К тому же я всю жизнь мечтала побывать в Хогва’ртсе. Гово’рят, что это небывалой к’расоты и величества замок, — Молли, Ремус и Сириус не переставали удивлённо переглядываться. Никто не знал, что из Беллы получиться такая убедительная актриса.

— Да, Хогвартс изумительный. Тебе обязательно понравится.

— А почему ты приехала только сейчас, а не раньше? — спросила Джинни Уизли.

— Тётя не хотела меня отпускать, гово’рила, что делать мне здесь нечего. Но я умею убеждать, — самодовольно произнесла Белла.

— А у какой тёти ты жила? — спросила Нимфадора Тонкс, которая оказалась метаморфомагом. — Я точно знаю, что не у Андромеды. А живи ты у Нарциссы Малфой или Беллатрикс Лестрейндж, вряд-ли сейчас сидела здесь, — при упоминании своего имени Белла заметно напряглась, но быстро успокоилась и стала судорожно искать ответ на вопрос Тонкс. На помощь ей пришёл Сириус.

— Она жила у Друэллы Блэк в девичестве Розье, своей двоюродной бабушки, да?

— Да, но она сама поп’росила меня называть её тётей. А кто я собственно такая, чтобы пе’речить ей? — съязвила Белла, бросив благодарный взгляд Блэку. Остальные заулыбались, оценив сарказм девушки.

— У тебя очень хороший английский, — похвалила Гермиона.

— Благода’рю. Я знала, что обязательно ве’рнусь в Б’ританию, поэтому тщательно изучала английский. К тому же, нужно ведь знать свой 'родной язык.

— Кому-то бы тоже не помешало, — Грейнджер укоризненно посмотрела на Рона, и все, кто услышал фразу кареглазой затряслись от сдерживаемого хохота. Белла прикрыла рот рукой и тоже засмеялась.

Всеобщее веселье прервало неожиданное появление седовласого старика в зелёном пламени. Он вышел из камина и приторно сладко улыбнулся. Как поняла Белла, это был сам Альбус Дамблдор, которого за тридцать лет жизнь изрядно потрепала.

— Доброе утро.

— Доброе, Альбус, — ответила миссис Уизли и пригласила старика за стол.

— Благодарю, Молли.

— Что-то случилось, профессор Дамблдор, вы же только вчера приходили? — спросила Гермиона, с подозрением и беспокойством вглядываясь в лицо директора.

— Случилось, мисс Грейнджер. У меня очень хорошие новости, даже отличные, — улыбнулся старик и прошёлся взглядом по столу, чтобы посмотреть на произведенное впечатление. Все заинтересованно смотрели на Дамблдора в ожидании «отличных новостей», а сам он задержал свой взгляд на Белле и, повернувшись к Сириусу, спросил:

— А это что за юная леди?

— Это Изабелла, дочь Регулуса, жила во Франции, училась на дому и вот решила вернуться в Британию, — кратко пояснил Блэк уже заученную историю.

— Почему ты меня не предупредил?

— Дядя не знал о моем п’риезде, я хотела сделать сю’рп’риз. Надеюсь, вы не п’ротив, если я буду тут жить? — ехидно спросила Белла, высокомерно посмотрев на директора Хогвартса.

— Не я в этом доме хозяин, мисс Блэк, поэтому спрашивайте у своего дяди. Но он, видимо, не против, — наигранно дружелюбно улыбнулся Дамблдора.

— Кстати, её ведь можно записать на шестой курс? Результаты СОВ и документы мы к вечеру организуем, — сказал Сириус.

— Надо было бы, конечно, раньше обо всём этом подумать, но я всё устрою. Жду до вечера, потом уже поздно будет.

— Конечно.

— Так, что же случилось, профессор? — встряла Тонкс, которой не терпелось узнать, какую новость принёс Альбус.

— Ах, да, это… Вы, конечно, могли бы узнать об этом из газет, но мне захотелось самому преподнести вам такую радостную весть.

— Альбус, не томи! Что случилось? — спросила взъерошенная миссис Уизли.

— Ну, дело в том, что этой ночью Пожиратели организовали очередной рейд на маггловскую деревушку, совсем рядом с городом. Туда был отправлен патруль авроров. Почти всем Пожирателям удалось сбежать, лишь парочку из них поймали и доставили в Министерство.

— И что в этом «отличного»? — спросили близнецы Уизли, которые ждали фантастический рассказ.

— Был взрыв, в ходе которого погиб наш самый опасный враг, после самого Лорда. Беллатрикс Лестрейндж мертва! — победно закончил Альбус, все радостно закричали, бурно обсуждая услышенное. И только Молли, Ремус и Сириус заметили, как побледнела Белла и согнула пополам несчастную ложку, которой накладывала сметану.

На кухне творился полнейший хаос. Все бурно обсуждали новость о смерти Беллатрикс Лестрейндж, а Сириус, Ремус и Молли взволнованно наблюдали за Беллой. Сама Белла побледнела, словно сметана, которая была у неё на тарелке. Блэк накрыл руку сестры своей, пытаясь хоть как-то успокоить, и это немного помогло.

Благодаря Альбусу завтрак затянулся на час, но когда все разбрелись по своим комнатам, а Дамблдор скрылся в камине, Беллатрикс серьёзно посмотрела на первых знакомых.

— Что у вас здесь вообще происходит?! — возмущённо прошипела девушка. — Почему Грейнджер сказала, что в Британии сейчас небезопасно? Кто такие Пожиратели? Почему старик Дамблдор сказал, что я ваш самый опасный враг? И о каком Лорде он говорил? — взрослые переглянулись и посмотрели на Беллу. Сириус, сделав глубокий вдох, решил всё-таки рассказать кузине правду об этом времени.

— Понимаешь, сестрёнка, сейчас самый разгар Второй магической войны. Все, кто присутствовали на завтраке, члены Ордена феникса, и наши заклятые враги — это Пожиратели Смерти. Их Повелитель именует себя Тёмным Лордом, а ты его правая рука, самая преданная сторонница. Ну, когда повзрослеешь, — поведал Блэк, наблюдая, как глаза девушки всё больше увеличиваются и наполняются удивлением.

— А за что сражается этот ваш Тёмный Лорд?

— Изначально он боролся за чистокровность, но сейчас он просто сумасшедший маньяк, который убивает всех, у кого нечистая кровь, и даже чистокровных, которые отказываются служить ему.

— Я… Тоже убивала? — севшим голосом спросила Белла, жалобно посмотрев на брата.

— Давайте мы опустим эту тему, — Ремус поспешил направить разговор в другое русло, заметив, что юную Блэк уже начала бить мелкая дрожь. — Беллатрикс, мы с тобой пойдём на Косую аллею, купим тебе палочку и вещи для шестого курса, а Сириус в это время подготовит твои документы. Ладно? — девушка смогла только кивнуть, а после направилась в свою комнату, чтобы переодеться. Когда она вернулась, на кухне её уже ждали одетые Ремус с Нимфадорой, а Сириус копался где-то наверху в поисках нужных бумаг. Тонкс протянула Белле руку и с помощью портала перенесла их в бар, через секунду там появился и Ремус.

— Это «Дырявый котёл», на заднем дворе находится вход на Косую аллею, — объяснила метаморфиня, хотя сама Белла об этом прекрасно знала, но для вида изобразила удивление и интерес.

— Идемте, дамы, — они вышли на задний двор, и после того, как Люпин постучал палочкой по стене, открылся проход на волшебную улицу.

— Для начала купим палочку, а потом уже все остальное, — предложила Тонкс, и троица направилась к Олливандеру. В магазине было непривычно темно, кругом была пыль и неразложенные коробочки с палочками. Хозяина лавки видно не было, поэтому Ремусу пришлось крикнуть его имя. Раздались тихие шаги, из-за стелажа показалась взхломаченная голова продавца. Он был взволнован, но заметив, кто к нему пожаловал, успокоился.

— А, мистер Люпин, мисс Тонкс, сколько лет сколько зим! Зачем пожаловали?

— Вот, хотим купить палочку для юной леди, — ответил мужчина, взглядом указав на Беллу.

— Вы мне очень напоминаете одну девчушку, мисс..?

— Блэк. Изабелла Блэк, — подсказала Олливандеру, который даже удивлённым не показался.

— Так и думал. Яблоко от яблоньки недалеко падает, мисс Блэк. Вы правша или левша?

— П’равша, — мужчина достал заколдованную ленту, и она стала измерять руку Беллы. Когда лента закончила, Олливандер посмотрел на полученные цифры и скрылся в поисках палочки.

— Кстати, Белла, ты будешь брать в Хогвартс какое-нибудь животное? Я могу сходить за ним, пока вы тут будете палочку подбирать.

— Кошку, если не сложно чё'рную, — незамедлительно ответила Беллатрикс, ведь в её времени у неё была чёрная кошка, которую девушка очень любила.

— Оправдываете свою фамилию, мисс Блэк, — усмехнулся Ремус, на что Белла улыбнулась уголками губ. — Встретимся у входа во «Флориш и Блоттс», — обратился мужчина к Тонкс, та кивнула. Наконец показался Олливандер в коробочкой в руках.

— Акация, волос единорога, 9 дюймов, — Белла взмахнула палочкой, и произошло… Целое ничего.

— Не подходит, — задумчиво протянул мужчина, забрал палочку и положил её обратно в коробку.

— Мисте’р Олливанде' р, моя п’рошлая палочка была из г’рецкого о’реха и се’рдечной жилы д’ракона. Может мне подойдёт такая же?

— Ах, да, точно! Совсем голова дырявая стала! Минутку, мисс Блэк, где-то у меня была такая палочка, — старик опять убежал вглубь лавки, а Тонкс подозрительно посмотрела на Беллу.

— Что? — не выдержала девушка.

— Ничего, просто такая же палочка была у Лестрейндж, — пожала плечами метаморфиня.

— Вот, юная леди, как вы и говорили грецкий орех, сердечная жила дракона, 12¾ дюйма, — Беллатрикс взяла палочку, и по телу разлилось приятное тепло. Она взмахнула рукой, а в комнате пробежал лёгкий ветерок. — Да, это она!

— Сколько с меня?

— Семь галеонов. Но будьте осторожны, мисс Блэк. Много лет назад точно такую же палочку у меня купила ваша тётя — Беллатрикс Лестрейндж, тогда ещё Блэк. Не пойдите по её стопам, юная леди! — Белла кивнула и положила на прилавок указанную сумму денег. Они с Тонкс вышли из лавки Олливандера и направились в сторону книжного магазина.

— У тебя не найдётся лишней тоналки, Нимфадо’ра? Я свою косметику во Ф’ранции оставила, а у нас тон лица похож.

— Во первых, не называй меня «Нимфадора», ладно? — волосы метаморфини окрасились в ярко-оранжевый цвет, а в голосе звучало раздражение.

— Да, точно, п’рости! Совсем из головы вылетело!

— Ничего. А тоналки у меня нет, я не крашусь, — пожала плечами Тонкс, но заметив, что девушка немного поникла, поспешила добавить. — Но, если хочешь, мы можем зайти в косметический и купить тебе всё, что нужно.

— Буду очень благода’рна!

— И зачем тебе вообще краситься? Ты и так очень красивая! Нет, правда, ты видела, как на тебя все мальчишки смотрели, когда ты зашла! — родственницы захихикали, вспоминая отвисшие челюсти парней.

— Спасибо. Обычно я не к’рашусь, только когда надо ск’рыть что-то че’рез чу’р заметное.

— Чувствую, в Хогвартсе ты разобьёшь не одно сердце, Белла, — по доброму усмехнулась Тонкс. Девушки остановились у входа в книжный магазин. Люпина, как и ожидалось, ещё не было.

— Ты играла в Квиддич? У тебя есть метла?

— Неа. Ма… Тётя Д’руэлла считает, что это занятие не для леди. Хотя у меня была метла для п’рактики полётов. Мы с сёст’рами часто сбегали из дома и иг’рали с д’рузьями в Квиддич.

— У тебя есть сёстры? — Белла мысленно стукнула себя по лбу: «Дура! Язык мой — враг мой!»

— Нет, это две мои лучшие под’руги. Мы знакомы с самого детства, и у нас сложились такие сест’ринские отношения, вот мы и называем д’руг д’руга сёст'рами, — «Всё-таки права была тётя Вальбурга, из меня получилась бы неплохая актриса!»

— Я тоже единственный ребёнок в семье, хотя я очень хотела старшего брата! А знаешь, мы ведь с тобой троюродные сёстры! Мою мать — Андромеду Блэк изгнали из рода, когда она сбежала с магглорожденным. А она была кузиной твоего отца, — Тонкс ещё что-то говорила, но Белла перестала её слушать после фразы про судьбу её средней сестры. Неужто её маленькая сестрёнка предала род Блэк и сбежала с каким-то грязнокровкой? А ведь Сириус, судя по тому, что он пригласил в фамильное имение Уизли, тоже Предатель крови. А что же случилось с Цисси? А её «отцом» Регулусом? Об этом надо будет обязательно расспросить Сириуса. Но сейчас поток мыслей Беллатрикс прервал подошедший Ремус с переноской в руках.

— Как и заказывали, мисс Блэк, чёрная кошка! Продавец сказал, что ей чуть меньше года, — девушка подошла к клетке, и на неё посмотрели два больших изумрудных глаза. От чего-то вспомнились глаза того парня в очках-велосипедах, который сидел рядом с ней на завтраке. Вроде бы Гарри Поттер, хотя Белла не помнила, чтобы у кого-то из Поттеров были изумрудные глаза, наверное это ему досталось от матери. Отогнав мысли о Поттере и его глазах, Беллатрикс просунула палец в клетку и почесала кошку за ухом, та тихонько замурлыкала. Похоже Белла ей понравилась.

— Спасибо, она очень красивая! У неё есть имя?

— Нет, назови её как хочешь.

— Хо'рошо, я подумаю над этим, — компания зашла во «Флориш и Блоттс», чтобы купить все нужные учебники для шестого курса. Люпин подошёл к прилавку и положил на него бумагу с названиями книг, а Беллатрикс отошла к стеллажам, посмотреть, что здесь продают.

— Всё по этому списку, пожалуйста, — сказал Ремус продавцу, и тот ушёл за учебниками. Белла продолжала блуждать по магазину.

— Ищешь что почитать? — Нимфадора подошла к девушке со спины, тем самым заставив её подпрыгнуть и испуганно воскликнуть:

— Pantalon Merlin! Tonks, ne te faufile pas comme ça! (Мерлиновы панталоны! Тонкс, не подкрадывайся так! — франц.)

— Ага… А можно теперь на английском? — Дора издала нервный смешок, а Белла только сейчас поняла, что неосознанно переключилась на французский.

— А… «Не подк’радывайся так» — гово’рю. Ты меня напугала.

— Извини, я не хотела. Продавец принёс почти все учебники, а потом пойдём за котлами.

— Вы с месье Люпином идите впе’рёд, а я посмот’рю себе что-нибудь. Что может ск’расить скучный досуг лучше, чем инте’ресная книга, да? — Тонкс кивнула, а Белла изобразила на лице улыбку и пошла дальше. На самом деле она искала конкретную книгу. Свою собственную биографию. Люпин и Блэк что-то недоговаривают, столько людей были рады кончине Лестрейндж, и юной Блэк стало очень интересно, что же такого она натворила, что все празднуют её смерть.

И вот наконец она нашла отдел с биографиями волшебников. «Мерлин», «Геллерт Гриндевальд», «Винда Розье», «Альбус Дамблдор» и вот заветная книга «Беллатрикс Лестрейндж. Биография». Девушка взяла книгу с полки и поспешила найти ещё одну, для прикрытия перед знакомыми. В руки попалась «История Хогвартса», совершенно бесполезная для Беллы книга, но зато не вызовет никаких подозрений. Брюнетка положила книги на кассу, и продавец посмотрел на неё, будто на умалишённую. Она смело встретила его взгляд.

— С вас два галеона, юная леди, — Белла расплатилась с продавцом и вышла на улицу.

Она шла, не смотря вперёд, пытаясь запихнуть «Историю Хогвартса» в сумку, а книгу про себя в потайной карман мантии. Внезапно брюнетка столкнулась с кем-то и едва устояла на ногах.

— Смотри куда идёшь, грязнокровка! — крикнул какой-то блондин, жутко напоминающий Люциуса Малфоя, только года на три старше.

— Да, кто ты такой, чтобы называть меня грязнокровкой?! — Белла моментально вскипела и готова была расцарапать этому блондину его смазливое личико. — Это ты вообще-то чуть не сбил меня с ног!

— Я Драко Малфой. А вот тебя я не помню… — задумчиво протянул парень. — Хотя зачем мне запоминать грязнокровок?

— Ах, ты! — брюнетка достала купленную недавно палочку и направила её на блондина, тот же в свою очередь направил на неё свою.

— Драко!

— Белла! — прозвучало одновременно, предотвращая начинающуюся дуэль. Подростки повернули головы в сторону тех, кто их окликнул, и опустили палочки.

— Что здесь происходит? — спросил подошедший Ремус, серьёзно глядя на Беллатрикс.

— Он меня оскорбил!

— Надо было смотреть куда идёшь! — не остался в долгу блондинчик.

— Мистер Малфой, следите за языком, пожалуйста, и не оскорбляйте однокурсников, — строго сказала уже Тонкс. Драко уже открыл рот, намереваясь сказать в ответ что-то язвительное, как его перебила молчавшая доселе статная блондинка, видимо его мать.

— Этого больше не повторится, да, Драко? — холодно спросила женщина, а парень злобно посмотрел на троицу и неохотно кивнул. — Могу я спросить: как Вас зовут, юная леди? — Белла же стояла и во все глаза рассматривала блондинку. Аккуратный маленький носик, небесные глаза, тонкие брови. Эта женщина была удивительно похожа на её маленькую сестрёнку Нарциссу. Вопрос миссис Малфой привёл Беллу в чувство, и она вспомнила, почему вообще здесь стоит. Она недовольно закатила глаза и прошипела:

— Вам-то какое дело? Идёмте, мы ещё не всё купили! — сказала Белла, обращаясь уже к своим друзьям. Те кивнули на прощание Малфоям и пошли с Беллой.

— Драко, ты знаешь, кто эта девушка? — нетерпеливо воскликнула миссис Малфой.

— Нет, мама, я её впервые вижу. А зачем она тебе?

— Не важно. Узнай, кто она, и напиши потом мне, понял? — серьёзно посмотрела на сына.

— Понял-понял, но зачем тебе это?

— Я же сказала: не важно! Потом скажу, когда узнаешь, кто она. А сейчас пойдём, у нас тоже дела есть!

Ремус же в это время во всю отчитывал Беллу:

— Не успела ты приехать сюда, как чуть не устроила драку на центральной улице Магического Лондона!

— Он назвал меня грязнокровкой! Я защищала свою честь! Или по-вашему лучше пройти мимо, проигнорировав это оскорбление?! Ладно бы я действительно была грязнокровкой, но я Блэк! Чистокровная Блэк, и никто не смеет так со мной обращаться! — крикнула Беллатрикс и уверенно зашагала вперёд по улице, совершенно забыв про французский акцент.

— Ну ты даёшь! А с виду милая и тихая девушка! — причитала Тонкс.

— Как говорит моя м… Тётя: внешность ангела, характер дьявола, — как ни в чём не бывало ответила девушка, будто бы не она только что чуть не подралась.

— Да уж, это точно про тебя, Белла!

— Ладно, забыли об этом, пошли за котлами, — недовольно пробурчал Люпин под тихие смешки девушек.

— Ты иди, Ремус, а мы зайдём в косметический, — прощебетала Тонкс, беря Беллу под руку. Он вопросительно поднял бровь и посмотрел на брюнетку, та согласно кивнула.

— Чувствую, это надолго… — глубоко вздохнул аврор, понимая, что выбора у него всё равно нет. — Я тогда куплю всё остальное, встретимся у магазина «Мадам Малкин», купим Белле мантии и домой!

— Хорошо.

— Встретимся через пару часов, — усмехнулась Беллатрикс, а Ремус лишь покачал головой.

Как и говорила Белла, встретились они действительно через пару часов, с девушки сняли все необходимые мерки, и через несколько минут новые мантии были уже готовы. С помощью портала компания переместилась обратно на Гриммо 12, где Белла от всей души поблагодарила своих новых знакомых.

Обед они пропустили, а на ужине все продолжали допрашивать Беллу о её жизни во Франции. Наконец оказавшись в своей комнате, брюнетка смогла спокойно вздохнуть и просто упала на кровать от усталости. Полежав пару минут, Белла решила всё же принять душ и переодеться. Кое-как переставляя ноги, девушка добралась до ванной, а горячий душ только больше нагнал на неё сон.

Она вышла из ванной, зевая и потирая глаза, как вдруг вспомнила про книгу, которую купила на Косой аллее. Сон как рукой сняло. Юная Блэк достала из потайного кармана мантии свою биографию и открыла первую страницу. С каждым прочтенным предложением глаза Беллы всё больше наполнялись слезами, те, уже не сдерживаясь падали на бумагу, а девушка продолжала читать.

Проходящий мимо Гарри услышал странные звуки из комнаты Беллатрикс-Изабеллы и, подойдя ближе, понял, что это всхлипы. Он тихо постучал в дверь, но никто не ответил, видимо девушка была сильно погружена в себя. Тогда Поттер аккуратно открыл тёмную дубовую дверь и увидел Беллу, которая сидела на кровати и читала какую-то книгу.

— Белла? — девушка от неожиданности подскачила на месте и сдавленно охнула, подняв глаза на парня.

— Ах, это ты. Гарри Поттер, верно? — получив утвердительный кивок, брюнетка нахмурилась и прошипела словно змея. — Не смей так больше делать! Что за привычки у вас здесь? Подкрадываться и потом пугать?!

— Прости, я не хотел, — пробормотал парень, и Белла немного осудила свой пыл. — Почему ты плакала?

— Кто? Я? Да никогда!

— Не ври, я слышал и сейчас вижу. Что случилось? — Белла опустила голову и закрыла книгу, демонстрируя обложку.

— Она такое чудовище! Монстр! А ведь она моя тётя! — слезы снова градом полились по щекам девушки, а Гарри неловко положил свою ладонь ей на плечо, пытаясь поддержать. — А что, если я когда-то тоже стану такой? Сумасшедшей маньячкой без совести и жалости?!

— Что ты такое говоришь, Белла? Какое из тебя чудовище? Ты милая и добрая девушка, ты никогда не будешь такой, как она!

— Откуда тебе знать?! Может Лестрейндж в детстве тоже была милой и доброй? — брюнетка попыталась сбросить его руку со своего плеча, но оказалась прижатой к его груди. — Ты наверняка не знаешь, но все Блэки подвержены безумию. Это у нас в крови, наше родовое проклятие!

— Тише, успокойся, этого никогда не случится! Мы не позволим, чтобы ты пошла по её следам! Обещаю!

— Спасибо… — прошептала Белла, начиная успокаиваться от тепла его рук и груди.

— Зачем ты вообще это читала?

— Я… Мне… Было интересно. Я почти не выходила из особняка, до меня мало новостей доходило, тем более из Англии.

— Ладно, просто забудь об этой книге, хорошо? И не вздумай плакать и расстраиваться из-за этого! — Беллатрикс подняла на парня заплаканные глаза и благодарно улыбнулась.

— Вот так! Тебе очень идёт улыбка! — молодые люди покраснели и поспешили отвести взгляд.

— Ты сын Джеймса Поттера, да? — сменила тему Белла.

— Ага, а что?

— А кто твоя мать? — не обратила внимания на его вопрос и продолжила допрашивать очкастого.

— Лили Эванс.

— Эванс… Она магглорожденная?

— Да. Это проблема? — намного холоднее ответил Гарри и выпустил Беллу из объятий.

— Нет, никаких проблем, мне просто интересно, — извиняюще произнесла Белла, заметив реакцию парня. — У тебя её глаза? Я не помню, чтобы у кого-то из Поттеров были изумрудные глаза.

— Да, — уже теплее выдохнул Поттер и блаженно улыбнулся. — Все говорят мне, что я точная копия отца, только вот глаза мамины.

— А что у тебя за шрам на лбу? Впервые вижу шрам похожий на молнию.

— А ты не знаешь? — искренне удивился Гарри.

— О чем не знаю?

— Историю о мальчике-который-выжил. — пояснил парень.

— Не поняла? — теперь настала очередь Беллы удивляться.

— Похоже до тебя вообще никакие новости не доходили, — выдавил смешок зеленоглазый. — Знаешь Того-чьё-имя-нельзя-называть?

— Это который именует себя Тёмным Лордом и убивает людей?

— Да именно! Всё же что-то доходило, — нервно усмехнулся Гарри. — Так вот, если коротко, то 31 октября 1981 года Сама-знаешь-кто отправился в дом моих родителей, чтобы убить меня. Они защищали меня, и Он убил их. А когда попытался наслать на меня Аваду Кедавру, заклятие отскочило, развоплотив Его на тринадцать лет, а я выжил и остался с воспоминанием об этом в виде шрама на лбу… Мне тогда был всего один год.

— Оу, мне очень жаль, прости.

— Не извиняйся, всё нормально, — Поттер встал с кровати и направился к выходу. — Если ты не против, я пойду. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. И спасибо ещё раз! — Гарри мило улыбнулся и вышел из комнаты. Едва голова девушки коснулась подушки, как она моментально провалилась в царство Морфея.

Начинается новая жизнь Беллатрикс Блэк.

1 сентября 1996

Хогвартс-экспресс

Поезд набирал скорость. Белла шла рядом с Поттером, они вместе искали себе купе. Он звал с собой Джинни Уизли, но та отказала, сказав, что должна встретиться с неким Дином. Взгляд Гарри после этого немного погрустнел, а брюнетка нахмурилась, видя эту картину. От чего-то в душе зародилась лёгкая неприязнь к этой рыжей бестии, а причину Белла понять так и не смогла. Они шли по вагону, их окружала толпа красивеньких девушек, что дико раздражало Беллатрикс, которая любила свободу и личное пространство.

— Привет, Гарри! — послышался за спиной незна­комый голос.

— Невилл! — обрадовался Гарри и бросился, как к избавлению, к круглолицему мальчику, который проталкивался к ним навстречу. Белла последовала за ним.

— Здравствуй, Гарри, — сказала идущая за Невиллом девочка с длинными волосами и большими за­туманенными глазами.

— Полумна, привет, как дела?

— Очень хорошо, спасибо, — сказала Полумна.

— А ты кто? Я тебя раньше не видел, — спросил парень по имени Невилл.

— Ребята, это Изабелла Блэк — племянница Сириуса, она раньше жила во Франции, а теперь будет учиться с нами на одном курсе, — ответил за брюнетку Поттер.

— Привет, рада познакомиться, — Белла махнула рукой в знак приветствия.

— Мы тоже рады, Изабелла.

— Зовите меня Белла, ладно? Не люблю своё полное имя, — ребята кивнули.

Полумна прижимала к груди журнал. Огромные бук­вы на обложке оповещали о том, что внутри журна­ла можно найти пару бесплатных спектрально-аст­ральных очков.

— Я смотрю, «Придира» процветает? — спросил Гарри с некоторой нежностью к журналу, который в прошлом году напечатал его эксклюзивное ин­тервью.

— О да, тиражи растут, — ответила довольная По­лумна.

— Найдем себе места, — предложил Гарри, и все четверо отправились дальше по вагонам, битком на­битым учениками, молча смотревшими на них во все глаза. Наконец они отыскали свободное купе, и Гарри поскорее бросился туда.

— Заодно и на нас смотрят, — сказал Невилл, указывая на себя, Беллатрикс и Полумну, — потому что мы с тобой!

— На вас смотрят, потому что вы тоже были в Министерстве, а на Беллу, потому что она новенькая, — возразил Гарри, забрасывая свой чемо­дан в багажную сетку. — Ты, наверное, читал, наше при­ключение так расписали в «Ежедневном пророке»…

— Да, я думал, бабушка рассердится, — ответил Невилл, — а она, наоборот, обрадовалась. Сказала, что я наконец становлюсь похожим на папу. Она мне купила новую волшебную палочку, вот, посмотри! — Он вытащил палочку и показал ее Гарри.

— Вишневое дерево и волос единорога, — со­общил он гордо. — Как жаль, что Олливандер пропал.

— Олливандер пропал? — недоуменно воскликнула Белла. — Я была у него всего пару дней назад!

— Он пропал вчера, Белла, сегодня об этом написали в газете. Ты не видела?

— Я, н-нет, как-то не до этого было. Надеюсь, с ним всё будет хорошо.

— Ай, вернись сейчас же, Тревор! — неожиданно крикнул Невилл и полез под сиденье в погоне за своей жабой, в очередной раз попытавшейся вырваться на свободу.

В купе зашли какие-то девушки, и одна из них пригласила Гарри пересесть в их купе, но тот отказался, сказав, что хочет сидеть с друзьями. Вскоре разговор зашёл о СОВ. Ребята обсуждали свои оценки, а Невилл гадал стоит ли ему продолжить заниматься Трансфигурацией на уровне ЖАБА, если он получил «Удовлетворительно», а Гарри сидел и молчал, задумчиво глядя на Невилла.

— Что с тобой, Гарри? Тебе нехорошо? — спро­сил Невилл. Гарри вздрогнул:

— Извини… Я просто…

— Мозгошмыга словил? — сочувственно осведо­милась Полумна, глядя на Гарри сквозь свои громад­ные радужные очки.

— Я… чего?

— Мозгошмыг. Они невидимые, летают в воздухе, забираются через ухо в голову и вызывают размяг­чение мозга, — объяснила Полумна. — Я сразу по­чувствовала, что один такой здесь носится.

Она принялась хлопать в ладоши, как будто ло­вила невидимую глазу моль. Гарри с Невиллом пере­глянулись и поскорее заговорили о квиддиче, а Белла сидела и листала «Историю Хогвартса».

Погода за окнами поезда была такая же неровная, как и все лето. То они ехали через промозглый ту­ман, то выскакивали на бледный, но ясный солнеч­ный свет. Во время одного из таких просветов, ког­да солнце стояло почти прямо над головой, в купе наконец появились Рон и Гермиона.

— Скорее бы тележка с едой приехала, помираю с голоду! — воскликнул Рон, плюхнувшись на сиде­нье рядом с другой стороны от Гарри и потирая живот.

— Привет, Не­вилл, привет, Полумна. Знаешь что? — прибавил он, обернувшись к Гарри. — Малфой не дежурит с дру­гими старостами. Засел у себя в купе со слизеринцами, мы видели по дороге.

Гарри, заинтересовавшись, выпрямился на си­денье. Непохоже на Малфоя — упускать такую воз­можность продемонстрировать свою власть старо­сты, которой он вовсю злоупотреблял в прошлом учебном году.

— Что он сделал, когда увидел тебя?

— То же, что всегда, — ответил Рон равнодушно, изобразив неприличный жест. — Как-то на него не­похоже, правда? Ну, то есть не это, — он повторил жест, — а почему он не ходит по вагонам и не пу­гает первокурсников?

— Не знаю, — сказал Гарри, но голова у него за­работала с бешеной скоростью. Похоже, у Малфоя на уме нечто поважнее, чем запугивание младших учеников.

— Кстати, Белла!

— Да? — спросила девушка и повернулась к Рону.

— А на какой факультет ты хочешь?

— Не знаю. На какой отправят, туда и пойду, — Белла на самом деле не знала куда ей идти. На Слизерине она никого не знает, к тому же Беллатрикс Лестрейндж закончила именно Слизерин, а стать такой как она ей не очень-то хотелось, а на Гриффиндоре у неё хотя бы будут друзья, но с другой стороны: Блэк на Гриффиндоре? Вряд ли она повторит подвиг Сириуса и попадёт на факультет гриффов.

В купе забежала какая-то третьекурсница и сказала, что Гарри и Невилла ждёт профессор Слизнорт. Парни удалились, а Белла удивилась тому, что мужчина ещё работает в школе. Их не было до самого приезда. Беллатрикс вышла из поезда и увидела Хагрида, который звал её.

— Это ты новенькая?

— Я, — коротко ответила девушка.

— Ты пойдёшь с первокурсниками, тебя э-э должны распределить на факультет.

— Хорошо.

Через час Белла стояла в Главном зале и ждала своей очереди на распределение. Видимо её вызовут самой последней, потому что первокурсников становилось всё меньше. Когда последнюю девочку отправили на Когтевран, Дамблдор встал со своего места и похлопал в ладоши, привлекая внимание учеников.

— Приветствую вас всех в школе чародейства и волшебства Хогвартс! А перед тем, как начать наш пир, я бы хотел сказать кое-что. К нам на шестой курс переводится одна юная леди, давайте поприветствуем её! Изабелла Блэк! — брюнетка села на стул, и Минерва МакГонагалл надела на неё распределяющую шляпу.

— Помнится, мы уже встречались с Вами, мисс Беллатрикс Блэк. Как же Вы снова сидите тут?

— Прошу, не говорите никому! — взмолилась Белла, понимая, что если шляпа всё расскажет, ей будет очень плохо. — Я попала сюда по ошибке, я из прошлого!

— Я вижу, девочка, не волнуйся, я никому не скажу. Не в моих интересах губить пока ещё невинную душу, — успокоила девушку шляпа. — Ну что, куда пойдём? На Слизерин?

— Не знаю. Куда лучше?

— В прошлый раз я говорила тебе, что твоё место на Гриффиндоре, но ты убедила меня отправить тебя на Слизерин. И ты прекрасно знаешь чем это закончилось.

— Знаю, — вздохнула Белла. Она ни в коем случае не хотела пойти по стопам Беллатрикс Лестрейндж и стать такой же, как она.

— Тогда может попробуем сначала? Согласна идти к гриффам?

— Да, — мысленно выдохнула брюнетка.

— Надеюсь, ты не совершить тех же ошибок, что и в прошлом…

— …ГРИФФИНДОР! — Минерва побледнела словно стена, а в зале воцарилась звенящая тишина. Белла гордой походкой прошлась до своего стола и уселась между Гарри и Гермионой.

— ...ГРИФФИНДОР! — Минерва побледнела словно стена, а в зале воцарилась звенящая тишина. Белла гордой походкой прошлась до своего стола и уселась между Гарри и Гермионой.

Остальные гриффиндорцы смотрели на неё с выражением немого шока, впрочем представители других факультетов не сильно от них отличались. И было почему. Подумать только: Блэк! На Гриффиндоре!

В это время за преподавательским столом Дамблдор поднялся на ноги. Разговоры и смех в зале почти сразу же стихли.

— Самого доброго вам вечера! — Дамблдор с ши­рокой улыбкой раскинул руки, как будто хотел об­нять всю школу.

— Что у него с рукой? — охнула Гермиона.

Не она одна обратила на это внимание. Правая рука у Дамблдора была почерневшая, без­жизненная. По залу зашелестел шепо­ток. Дамблдор все правильно понял, но только улыб­нулся и одернул фиолетовый с золотом рукав, при­крыв свое увечье.

— Не о чем беспокоиться, — сказал он беспеч­но. — А теперь... Нашим новым ученикам — добро пожаловать, наших старых учеников — с возвра­щением! Вас ожидает еще один год обучения вол­шебству...

— Она у него такая была, когда я видел его ле­том, — прошептал Гарри так, чтобы его могли услышать только Рон, Белла и Гермиона. — Толь­ко я думал, что он ее уже вылечил... Или мадам Помфри помогла ему.

— Она будто бы омертвела, — Гермиона слегка поморщилась. — Бывают такие заклинания, от которых нет исцеления. Темные древние проклятия. Или яды, противоядия от которых не существует.

— ...А школьный смотритель, мистер Филч, просил меня объявить о категорическом запрете на любые шуточные товары, приобретенные в магазине под названием «Всевозможные волшебные вредилки». Желающие играть в команде своего факульте­та по квиддичу, записывайтесь у деканов факульте­тов, как обычно. Кроме того, нам требуются новые комментаторы, желающие пусть также записывают­ся у деканов. В этом году мы рады представить вам нового пре­подавателя. Профессор Слизнорт. — мужчина встал, сверкая лысиной в свете свечей, его обтянутый жи­летом живот отбрасывал тень на весь стол. — Мой бывший коллега согласился снова преподавать у нас зельеварение.

— Зельеварение?

— Зельеварение?! — эхом разносилось по Большому залу. Ученики переспрашивали друг друга, пытаясь понять правильно ли они всё расслышали.

— А кто раньше преподавал Зельеварение? — спросила Белла, не понимая всеобщего удивления. И насколько она поняла, Слизнорт уволился из Хогвартса, но по какой-то причине вернулся в этом году.

— Профессор Снейп. Вон сидит, весь в чёрном, с очень недовольным лицом. — ответил Рон, кивнув на преподавательский стол в сторону нужного человека. — Уроки у него были просто ужасные, он мог снять баллы с Гриффиндора просто за то, что кто-то громко дышал. За пять лет, мне кажется, только Гермиона и слизеринцы научились у него чему-то.

— Он настолько плохой преподаватель?

— Очень. Но меня больше волнует, что он будет вести теперь.

— Тем временем профессор Снейп, — Дамблдор повысил голос, перекрикивая шёпот в зале, — возь­мет на себя обязанности преподавателя по защите от Темных искусств.

— Нет! — сказал Гарри так громко, что сразу не­сколько голов повернулись к нему.

— Гарри, ты же говорил, что Слизнорт будет вести защиту от Темных искусств! — сказала Гермиона.

— Я так думал! — со злобой отозвался Гарри и начал напряжённо о чём-то думать. — Одно хорошо, — сказал он наконец, — К концу года мы избавимся от Снейпа.

— В смысле? — не поняла Белла.

— Эта должность проклята. Никто еще не про­держался на ней больше года... Квиррелл так вооб­ще погиб. Я лично буду держать скрещенные паль­цы — может, еще кто помрет...

— Гарри! — укоризненно воскликнула шокиро­ванная Гермиона.

— За что ты так ненавидишь Снейпа? — спросила Белла, вообще не понимая, что тут происходит. Почему должность преподавателя Защиты от Темных искусств проклята? Кто её проклял и с какой целью?

— Долгая история, — более спокойно ответил Поттер и протер очки. — Может, как-нибудь потом расскажу.

— Ладно.

— Может, он просто в конце года вернется к сво­им волшебным зельям, — рассудительно заметил Рон. — Вдруг этот Слизнорт не захочет остаться на­долго. Грюм вот не захотел.

Дамблдор снова прокашлялся. Не только Гарри, Рон, Белла и Гермиона отвлеклись на разговоры, по всему залу обсуждали поразительное известие о том, что Снейп наконец-то дождался исполнения своей заветной мечты. Словно не замечая, какую сенсационную но­вость он только что сообщил, Дамблдор ничего боль­ше не сказал о заменах среди представителей. Выждав пока установится абсолютная тишина, он заговорил снова.

— Далее... Как известно всем присутствующим в этом зале, лорд Волан-де-Морт и его сторонники снова действуют в открытую и собирают силы.

— Мне хотелось бы всячески подчеркнуть, на­сколько опасна сложившаяся ситуация и насколько важно, чтобы каждый из нас заботился о безопас­ности Хогвартса. Магическая охрана замка за лето была усилена, у нас появились новые, более мощные средства защиты, но тем не менее все мы: и ученики, и преподаватели, должны быть крайне осторожны и не допускать ни малейшей беспечности. Поэтому я прошу вас, в целях безопасности соблюдайте все ограничения, о которых будут говорить вам учи­теля, пусть даже это покажется вам обременитель­ным, и в особенности строго выполняйте правило о запрете ученикам выходить после отбоя из своих спален. Заклинаю вас — если заметите что-нибудь необычное или подозрительное в замке или за его пределами, немедленно сообщайте об этом кому-либо из преподавателей. Я верю и надеюсь, что вы будете постоянно помнить о своей безопасности и о безопасности других учеников.

Голубые глаза Дамблдора, скрытые за очками-полумесяцами, обвели взглядом зал, и он снова улыбнулся.

— Но сейчас вас ждут уютные, теплые постели, какие только можно пожелать, и главная ваша зада­ча на данный момент — хорошенько выспаться пе­ред завтрашними уроками. А потому давайте скажем друг другу: «Спокойной ночи! Пока!»

Загремели скамейки, сотни учеников повалили из Большого зала. Гарри предложил подождать немного, ему не очень хотелось идти в такой толпе. Только вот Гермиона умчалась выполнять обязанности старосты и контролировать младшие курсы, а Белла пошла за ней, чтобы ее подселили к кому-нибудь. На самом выходе из зала она столкнулась с блондинчиком, с которым чуть не подралась на Косой аллее, и кучкой сверстников, судя по всему, его друзей.

— Ну, привет. Ты у нас значит Блэк, да? — ехидно поинтересовался он.

— Ты глухой или тупой, Малфой? Хотя Дамблдор на весь зал прокричал моё имя и фамилию, так что больше склоняюсь ко второму, — в тон Драко ответила брюнетка.

— Поаккуратнее со словами. Ты, получается, дочка предателя Сириуса. Яблоко от яблони недалеко падает, — усмехнулся блондин.

— Нет, я внебрачная дочь Беллатрикс Лестрейндж от Волан-де-морта, — в глазах всей собравшейся компании загорелся неподдельный животный ужас, а Белла на это только звонко засмеялась. — Вы всерьез этому поверили? Но всё же отвечу на твой вопрос: Сириус не мой отец, он мой дядя. Я дочь Регулуса, а моя мать, чистокровная волшебница, умерла при родах.

— Наверняка пойдёшь по стопам своего дядюшки. Хотя уже пошла, — скривившись сказал Малфой. Белла за это прожгла его таким взглядом, что тот незамедлительно ретировался. От греха подальше.

— Ты ведь действительно пошутила, да? — прошептала Гермиона, подозрительно смотря на Беллу.

— Конечно, Гермиона! Сама подумай: если бы я была дочерью Лестрейндж и Сама-знаешь-кого, то говорила бы об этом всем подряд?

— Тоже верно. Ладно. Первокурсники, идите все за мной! — Грейнджер отправилась в сторону гостиной Гриффиндора, ведя за собой стайку первокурсников, а Белла шла за ними, про себя отмечая, что Хогвартс за тридцать с лишним лет почти не изменился.

Уже стоя в гостиной, Белла внимательно рассматривала её, ведь раньше ей не доводилось бывать здесь. В целом неплохо, выполнена в красных тонах, что вполне очевидно, мягкие кресла, диванчик и то, чего Белле очень не хватало в гостиной Слизерина. Окна! Большие окна с шикарным видом на Чёрное озеро и Запретный лес. Лекцию Гермионы о правилах поведения и тому подобное Блэк слушала вполуха, зная её наизусть, ведь сама была старостой. Первокурсники разбежались по своим спальням, а Гермиона подошла к Белле, сидевшей напротив камина, и плюхнулись на соседнее кресло, устало потерпев виски.

— А про меня ты не забыла? — с лёгкой усмешкой, но без укора спросила Белла.

— Будешь жить со мной в одной комнате. Там ещё живут Лаванда Браун и Парвати Патил.

— Слава Мерлину! Я очень боялась, что меня подселят к кому-то, кого я вообще не знаю, — облегчённо выдохнула Белла. — Не покажешь где это?

— Пойдём, — Гермиона встала с кресла и направилась в свою спальню. — После отбоя будет вечеринка в честь возвращения в Хогвартс, но идти туда не советую. Ничего, кроме пьянки там не будет, — скривившись, сказала Гермиона, заходя в комнату. На кроватях уже расположились сожительницы и медленно разбирали вещи, что-то попутно обсуждая. — Добрый вечер, девочки.

— Добрый, Гермиона. А новенькая с нами что ли будет жить? — немного возмущённо воскликнула девушка с волосами на пару тонов светлее Гермиониных.

— Профессор МакГонагалл поселила её к нам, так что да, Лаванда.

— Добро пожаловать. Я Парвати Патил, приятно познакомиться, — произнесла другая девушка.

— Спасибо, мне тоже. Я Изабелла Блэк, но зовите меня Белла, не люблю свое полное имя.

— А ты дочка Сириуса Блэка?

— Лаванда! — воскликнула Гермиона, осуждающе сверкнув глазами на девушку.

— Что? Мне просто интересно.

— Я дочь Регулуса.

— А откуда ты? Почему решила перевестись в Хогвартс? — спросила Парвати, убирая одежду в шкаф.

— Я жила во Франции у Друэллы Блэк, недавно вернулась на родину, вот и перевелась, — коротко объяснила Белла.

— То есть ты училась в Шармбатоне? Но я не помню тебя на Турнире трёх волшебников.

— Я училась на дому.

— М-м-м, и как это?

— Скучно, если честно. Сидишь целыми днями в особняке, никуда не выходишь, даже пообщаться не с кем. Так хоть какое-то веселье.

— Да уж, у нас в Хогвартсе очень весело, — фыркнула Гермиона. — Что ни день, то приключение, — девушки захихикали.

— Ты ведь сдавала СОВ? — Белла кивнула. — Какие?

— Все, кроме маггловедения. И все Превосходно, не считая только Выше ожидаемого по Зельеварению.

— Гермиона, да у тебя появился соперник, — шутливо сказала Лаванда. — Надеюсь Слизнорт будет лучшим преподавателем, чем Снейп.

— Снейп, что, действительно такой ужасный преподаватель? — брюнетка искренне не понимала почему все так ненавидят этого Снейпа.

— Угу, единственные, кто получали хорошие оценки на его уроках, это слизеринцы.

— И то он завышал их, — добавила Парвати. — Теперь он ещё будет вести ЗоТИ. У нас когда-нибудь будет нормальный преподаватель по Защите?

— Видимо, нет, — фыркнула Гермиона.

— А что было не так с предыдущими? — поинтересовалась Белла.

— На первом курсе был Квирелл, который весь год ходил с Волан-де-мортом на затылке, на втором Локанс, который больше в зеркало смотрел и себя расхваливал, чем учил.

— Единственный нормальный преподаватель был Ремус Люпин на третьем курсе, — вставила Парвати. — У него были очень интересные и полезные уроки. Жаль, что он уволился, мне он нравился.

— Ага, потом на червертом курсе был Барти Крауч-младший под оборотным зельем в личине Грюма. А в прошлом году Амбридж из Министерства, которая нас толком ничему не учила, говорила, что теории нам хватит, чтобы сдать экзамен.

— А как же практика? Она ведь в экзамене-то есть.

— Её это не особо волновало. Мы создали «Отряд Дамблдора», который возглавлял Гарри. Там мы учились на практике применять заклинания, — пояснила Грейнджер.

— Весело у вас тут.

— Кстати, вечеринка уже началась, я побежала! — Лаванда ушла в гостиную, из которой уже доносились звуки праздника, а Парвати легла спать, сказав, что очень устала. Гермиона и Белла последовали её примеру.

На следующее утро Гарри и Рон встретились с Гермионой и Беллой до завтрака в общей гостиной. Надеясь, что девушки поддержат его теорию, Гарри поторопил­ся рассказать им о том, что подслушал в Хогвартс-экспрессе:

— Волан-де-морт дал Малфою какое-то важное задание.

— Гарри, может он правда хотел покрасоваться перед Паркинсон? Ну какое задание Сам-знаешь-кто мог дать этому хорьку белобрысому? — встрял Рон, прежде чем Гер­миона и Белла успели что-нибудь сказать.

— Ну-у, — неуверенно протянула шатенка, — Не знаю... Вообще-то похоже на Малфоя: пытаться придать себе больше важности, чем есть на самом деле... Но придумать такое...

— Вот именно! — воскликнул Гарри, но углубляться в детали не стал, потому что кое-кто в гостиной на­чал прислушиваться к разговору, не говоря уже о том, что многие таращились на него и шептались украдкой.

— Воспитанные люди не показывают пальцем! — рявкнул Рон, чтобы защитить друга.

Первокурсник, который шептался о Поттере со своим дружком, стыдливо опустил взгляд и пулей вылетел из гостиной.

— Хорошо быть шестикурсником! Да еще у нас в этом году будет свободное время. Целые уроки, когда можно просто сидеть и расслабляться.

— Это время нам дано для самостоятельных за­нятий, Рональд! — сказала Гермиона, пробираясь вслед за друзьями в коридор.

— Только не сегодня, — возразил Рон. — Сегод­ня у нас день безделья.

— Стой! — Гермиона протянула руку и перехва­тила пробегавшего мимо четверокурсника, крепко сжимающего в руке ядовито-зелёную тарелку. — Куса­чие тарелки запрещены, дай сюда, — строго сказа­ла она ему. Мальчишка, насупившись, отдал ей рычащую посудину, проскочил под рукой Гермионы и умчался за своими друзьями. Рон подождал, пока он скроет­ся из виду, и потянул к себе кусачую тарелку.

Потолок в Большом зале был ярко голубо­го цвета с лёгкими облачками, как и кусочки неба, видневшиеся в высоких окнах с час­тым переплётом.

Заправляясь овсянкой и яични­цей с беконом, Гарри и Рон рассказали подругам о вчерашнем разговоре с Хагридом, лишившем их душевного покоя.

— Хагрид это тот великан? — для вида уточнила Белла, хотя прекрасно знала кто такой Хагрид и как он выглядит. — Он ещё первокурсников переправлял через Чёрное озеро.

— Да, это он, — подтвердил Гарри.

— Но он же не может всерьез думать, что мы ста­нем продолжать курс ухода за магическими сущес­твами! — расстроилась Гермиона, возвращаясь к теме разговора. — Я хочу сказать, разве мы хоть когда-нибудь... Ну... про­являли энтузиазм?

— То-то и оно, правильно? — сказал Рон, целиком заглатывая яичницу-глазунью. — Мы больше всех старались на уроках, потому что мы любим Хагри­да. А он решил, что мы любим его дурацкий пред­мет. Как вы думаете, хоть кто-нибудь будет у него готовиться к ЖАБА?

— Вряд ли, — сказала Белла и проглотила кусочек бекона.

После сытного завтрака все остались на местах, дожида­ясь, пока к ним подойдет профессор МакГонагалл. В этом году раздача персональных расписаний не­сколько усложнилась, так как профессор МакГона­галл должна была вначале удостовериться, что все получили нужное количество баллов за СОВ и мо­гут продолжать занятия по выбранным предметам для подготовки к ЖАБА.

Гермиона мгновенно получила разрешение про­должать курс по Заклинаниям, Защите от Темных ис­кусств, Трансфигурации, Травологии, Нумерологии, Древним рунам и Зельеварению и тут же унеслась на первый урок Древних рун. С Невиллом дело за­тянулось дольше. Его круглое лицо выражало тре­вогу, когда профессор МакГонагалл просматривала его заявку, сверяясь с результатами СОВ.

— Травология — прекрасно, — сказала она. — При оценке «превосходно» за экзамен профессор Стебль будет очень рада продолжить ваше обучение. По За­щите от Темных искусств у вас «выше ожидаемого» — можете продолжать курс. А вот с трансфигурацией у Вас не все ладно. Мне очень жаль, Долгопупс, но оценка «Удовлетворительно» — маловато для заня­тий на уровне ЖАБА. Боюсь, Вы просто не справи­тесь с объемом работы.

Невилл повесил голову. Профессор Макгонагалл внимательно взглянула на него сквозь прямоуголь­ные стекла очков.

— Зачем вам, собственно, продолжать изучение Трансфигурации? У меня не было впечатления, что этот предмет вам особенно нравится.

Невилл с несчастным видом пробормотал что-то вроде «бабушка хочет».

— Пора бы уже вашей бабушке начать гордиться сво­им внуком, какой он есть, а не тем, каким он, по ее мнению, должен быть — особенно после того, что произошло в Министерстве, — фыркнула профессор МакГонагалл.

Невилл весь порозовел и смущенно заморгал. Он никогда еще не слышал похвалы от профессо­ра МакГонагалл.

— Сожалею, Долгопупс, но я не могу взять вас в класс подготовки к ЖАБА. Как я вижу, у вас «Выше ожидаемого» по заклинаниям. Почему бы не подго­товиться к ЖАБА по этому предмету?

— Бабушка считает, что заклинания — для слаба­ков, — промямлил Невилл.

— Берите курс заклинаний, — сказала Макгона­галл, — А я черкну словечко Августе, напомню ей, что если она в свое время провалила СОВ по закли­наниям... Это еще не значит, что сам предмет нику­да не годится.

Чуть заметно улыбнувшись при виде робкого вос­торга на лице Невилла, профессор МакГонагалл кос­нулась волшебной палочкой чистого бланка и вру­чила Невиллу уже заполненное расписание.

— Так, Поттер, Поттер... — проговорила профес­сор МакГонагалл, поворачиваясь к Гарри и загляды­вая в свои записи. — Заклинания, Защита от Темных искусств, Травология, Трансфигурация... Всё очень хо­рошо. Должна сказать, Поттер, я довольна вашей эк­заменационной оценкой по Трансфигурации, очень довольна. А почему вы не включили в заявку Зельеварение? Вы, кажется, мечтали стать мракоборцем?

— Да, профессор, но вы сказали, что для этого нужно получить «Превосходно» на экзамене.

— Так оно и было, когда зельеварение препода­вал профессор Снейп. А профессор Слизнорт с удо­вольствием принимает для подготовки к ЖАБА уче­ников с оценкой «Выше ожидаемого». Ну как, хоти­те продолжать курс Зельеварения?

— Конечно, профессор! Но у меня нет ни котлов ни ингредиентов, ни учебника.

— Это не проблема, Поттер. Думаю, профессор Слизнорт с радостью поделится с Вами всем необходимым.

— Спасибо, — ответил Гарри и, получив своё расписание, отошёл в сторону, чтобы подождать Беллу и Рона.

— Итак, продолжим. Мисс Блэк, у вас Заклинания, Защита от Темных искусств, Травология, Трансфигурация и Зельеварение. Всё, кроме последнего, «Превосходно». Очень хороший результат, мисс Блэк, не каждому удается достичь такого успеха.

— Благодарю, профессор.

— Вот ваше расписание, — Белла получила листочек и подошла к Гарри, ожидая Рона.

— Чувствую, у Гермионы появился серьезный соперник за звание лучшей ученицы Хогвартса, — усмехнулся брюнет, наблюдая за рыжим другом. Белла тихонько хихикнула. Через несколько минут Рон получил свой листок с расписанием тех же предметов, что и у Гарри с Беллой.

— Смотрите! — ликовал Рон, изучая листок с рас­писание. — У нас сейчас свободный урок, и пос­ле перемены тоже. И еще один после обеда. Вот это класс!

— Тебе лишь бы ничегонеделанием заниматься, — фыркнула Белла. — Как только СОВ сдал?

— С Божьей помощью? — ребята дружно засмеялись и вошли в гостиную, где не было никого, кроме полудюжины семикурсников, и в том числе Кэти Белл, — она одна осталась из первоначального состава гриффиндорской команды, в которую Гар­ри вступил, когда учился на первом курсе.

— Я так и думала, что ты его получишь, моло­дец! — крикнула она через всю комнату, показывая на значок капитана на груди Гарри. — Скажешь, ког­да отборочные!

— Не говори ерунду, Кэти, — сказал Гарри. — Зачем тебе пробоваться, я уже пять лет вижу, как ты играешь...

— Нет, так нельзя, — строго возразила она. — От­куда ты знаешь, может, на факультете есть игроки лучше меня. Самую хорошую команду можно разва­лить, если капитан держит игроков по старой памя­ти или набирает своих приятелей по знакомству.

Рон слегка смутился и принялся увлеченно иг­рать с кусачей тарелкой, которую Гермиона отобра­ла у четверокурсника. Тарелка носилась по комна­те, рыча и порываясь выдрать зубами клок гобеле­на. Желтые глаза Живоглота и зелёные Кристы не отрывались от нее, они громко шипели всякий раз, как тарелка подлета­ла слишком близко.

Через час Рон, Гарри и Белла неохотно покинули зали­тую солнцем гостиную и отправились на урок За­щиты от Темных искусств четырьмя этажами ниже. Гермиона уже стояла под дверью вместе с други­ми учениками, с охапкой толстенных книг в руках и с довольно-таки ошалевшим видом.

— Нам столько назадавали по рунам! — воскликнула она, когда ребята подошли к ней. — Письменную работу на пятнадцать дюймов, два перевода, и еще все вот это нужно прочитать к среде!

— Кошмар, — зевнул Рон.

— Как хорошо, что я не выбрала Руны, хотя мыслишка такая была! — воскликнула Белла, облегчённо вздохнув.

— Подожди, — обиженно огрызнулась Герми, — Спорим, Снейп нам тоже кучу домашних заданий накидает!

Не успела она закончить предложение, как дверь класса открылась, и Аней показался мрачный зельевар. Толпа перед дверью моментально затихла.

— В класс! — приказал Снейп. — Я не велел вам достать учебники, — сказал Снейп, закрыв дверь и остановившись возле учитель­ского стола. — Пока что просто послушайте меня. И попро­шу не отвлекаться, — его черные глаза прошлись по лицам учеников, задержавшись на лице Гарри на какую-то долю се­кунды дольше других. — Насколько мне известно, за время учебы у вас сменилось пять преподавателей по этому пред­мету...

После этого последовал длительный монолог, состоящий из обвинений других преподавателей и «аккуратных» оскорблений учеников по типу: «Как вы вообще умудрились сдать экзамен?» За это время Белла успела немного задремать, не считая нужным слушать нудную речь профессора. Её сладкий сон прервал грубый голос Снейпа прямо у неё перед лицом.

— Вижу, мисс Блэк, вы настолько хорошо знаете Защиту от Темных искусств, что предпочитаете сон вместо лекции. В таком случае ответьте мне на вопрос. В чем преимущество невербальных заклинаний?

— Ваш противник не знает какое заклинание вы хотите использовать. Этим можно застать его врасплох и выиграть небольшое преимущество во времени, — Белла быстро собралась и дала профессору ответ, чем очень удивила своих однокурсников и Поттера, который сидел с ней за одной партой.

— Прекрасно, — скривился Снейп, ведь прикопаться ему было не к чему. Ответ был верным. Но он не хотел терять возможности снять с Гриффиндора баллы, поэтому произнес. — Не продемонстрируете ли нам, мисс Блэк?

Белла молча встала из-за парты и остановилась напротив Снейпа.

— С радостью, профессор, — наигранно мило улыбнулась Белла и направила палочку на мужчину. «Ступефай, Петрификус Тоталус, Экспеллиармус!» — три разноцветных луча полетели в Снейпа. Невербальные заклинания Белла начала изучать ещё в прошлом году, по настоянию родителей. Мужчина, не ожидая такого хорошего выполнения, с трудом отбил первые два заклинания, но от третьего увернуться не успел, а потому его палочка улетела в противоположный угол кабинета.

— Хорошо, мисс Блэк, очень хорошо. Десять баллов Гриффиндору, — сквозь зубы процедил Снейп, а грифы радостно загомонили. — Но ещё раз подобное повторится, мисс Блэк, и вы будете месяц драить котлы. А теперь, будьте добры, верните мне палочку, — Белла взмахнула своей палочкой, опять используя невербальное заклинание, и призвала палочку Снейпа.

— Прошу, профессор, — брюнетка самодовольно улыбнулась и протянула профессору деревяшку. Тот незамедлительно забрал волшебный предмет из её рук и отправил её обратно за парту.

— Итак, продолжим. Сейчас вы разде­литесь на пары. Один партнер попытается без слов навести порчу на другого. Другой будет пытаться, также молча, отвести от себя порчу. Приступайте, — ученики повставали со своих мест и начали делиться на пары. Белла встала напротив Гермионы, у которой спустя уже десять минут начало получаться. Брюнетка мельком заметила как Снейп остановился рядом с Гарри и Роном, что-то сказав им. После этого он встал напротив Гарри и послал в него какое-то заклинание. Поттер, не ожидая такого подвоха, завопил:

— Протего! — щит получился настолько мощным, что профессор отлетел в стену.

— Вы же понимаете, Поттер, что сегодня мы проходим невербальные заклинания?

— Да.

— Да, сэр, — исправил его, злой как мантикора, Снейп.

— Совсем необязательно называть меня «сэр», профессор, — слова вырвались прежде, чем Гарри понял, что он говорит.

Несколько человек ахнули, в том чис­ле и Гермиона. Зато Белла, Рон, Дин и Симус одобритель­но заулыбались за спиной у Снейпа.

— Явитесь в субботу вечером ко мне в кабинет, — приказал Снейп. — Наглости, Поттер, я не потерплю ни от кого... даже и от Избранного.

— Где ты научилась невербальным заклинаниям? — спросила Гермиона, едва они успели выйти из кабинета.

— Тетушка настояла, чтобы я начала изучать их ещё в прошлом году, — пожала плечами Белла.

— Научишь? — воскликнул Поттер, с надеждой глядя Белле в глаза.

— Конечно. Только где и когда?

— Можно заново сформировать Отряд Дамблдора, в прошлом году мы занимались в Выручай-комнате. — ответила за Гарри Гермиона.

— Так она существует? — искренне удивилась брюнетка. Девушка лишь кивнула. — А не лучше ли будет создать какой-нибудь кружок, куда может прийти каждый желающий и чему-то научиться? Дуэльный клуб, например. Сейчас ведь война, нужно учиться сражаться.

— А ведь правда! — согласилась шатенка. — Давайте попросим у кого-то из профессоров разрешением на формирование Дуэльного клуба?

— Я за, — улыбнулся Гарри.

— Я тоже. А у кого мы будем просить разрешения? — задал рыжий вполне резонный вопрос.

— Думаю, лучше всего будет у профессора Флитвика, он ведь Заклинания преподаёт. Он наверняка обрадуется стремлению учеников изучать что-то вне уроков, — предложила Герми, всё согласились с ее доводями и решили, что на днях зайдут к полугоблину.

— Кстати, Гарри, то, что ты сказал, было классно! — давился от смеха Рон.

— Не надо было тебе этого говорить, — провор­чала Гермиона, хмуро взглянув на Рона. — Чем ты вообще думал?

— Если ты заметила, он хотел наслать на меня порчу! — вскипел Гарри. — Мне этого хватило на уроках окклюменции! Почему он не найдет себе для разнообразия другого подопытного кролика? И во­обще, как это Дамблдору пришло в голову отдать ему уроки по Защите? Слышала, как он разливался о Темных искусствах? Он их просто обожает! Прямо такие они все изменчивые да многогранные...

— Знаешь, — протянула Гермиона, — А я как раз по­думала, что он говорил совсем как ты.

— Как я?!

— Да, когда ты нам рассказывал, что это такое — сразиться с Волан-де-Мортом. Ты говорил, что тут мало просто заучить кучу заклинаний, сказал: мож­но рассчитывать только на самого себя, на свои мозги, на свою храбрость... Так ведь примерно то же самое говорил и Снейп, верно? Что, по сути, глав­ное — быть храбрым и быстро соображать.

— Ты сражался с Ним?! — воскликнула Белла и посмотрела на Поттера будто на умалишенного.

— Ну, бывало... — смутился Гарри.

— Гарри! Эй, Гарри! — друзья обернулись и увидели как к ним бежит кто-то с Гриффиндора. — Это тебе, — пропыхтел парень. — Слушай, го­ворят, ты теперь капитан команды. Когда отбороч­ные испытания?

— Я еще не решил, — ответил Гарри, — Я тебе скажу.

— Ну, ладно. Я надеялся, они будут в эти выход­ные...

Гарри быстро пошел прочь вместе с Беллой, Роном и Гермионой, на ходу разворачивая пергамент.

Дорогой Гарри! Я хотел бы приступить к нашим индивидуаль­ным занятиям в эту субботу. Приходи, пожалуй­ста, ко мне в кабинет в восемь часов вечера. Наде­юсь, первый учебный день прошел хорошо.

Искренне твой, Альбус Дамблдор.

Р. S. Я очень люблю кислотные леденцы.

— Он любит кислотные леденцы? — с недоуме­нием переспросила Белла, прочитав записку через пле­чо Гарри.

— Это пароль для горгульи, которая охраняет его кабинет, — тихо объяснил Гарри. — Ха! Снейп не обрадуется... Я теперь не смогу явиться к нему после уроков!

Весь остаток перемены друзья гадали, чему Дам­блдор будет обучать Гарри. Рон считал, что это, ско­рее всего, будут какие-нибудь потрясающе эффект­ные заклятия, неизвестные Пожирателям смерти. Гер­миона на пару с Беллой сказала, что это запрещено законом и более вероятно, что Дамблдор хочет обучить его каким-то сверхсовершенным разновидностям защитной ма­гии.

За спором друзья и не заметили, как быстро пролетела перемена. В реальность их вернул громкий звук звонка.

Когда друзья подбежали к дверям кабинета Зельеварения, увидели, что продолжать курс на уровне ЖАБА решилось меньше двадцати человек. Там стояло четверо слизеринцев, которые смогли набрать достаточно баллов, в том числе и Малфой. Ещё четверо шестикурсников из Когтеврана и один поффендуец, который, едва завидев Гарри, направился к нему.

— Гарри, — сказал парень с важным видом, протя­гивая ему руку, — Я не имел возможности погово­рить с тобой сегодня утром на защите от Темных искусств. На мой взгляд, урок был хороший, но, ко­нечно, Щитовые чары — это старый трюк для нас, ветеранов ОД… Рон, Гермиона, как поживаете?

— Нормально, — хором ответили они.

— Кстати насчёт ОД. Мы будем продолжать занятия?

— Как Отряд Дамблдора — нет. Но Белла предложила создать Дуэльный клуб, — ответил Гарри, взглядом указав на брюнетку, стоящую радом.

— Ах, Белла? — в притворном удивлении воскликнул парень, рассматривая девушку. — Изабелла Блэк, верно?

— Да.

— Я Эрни Макмиллан, приятно познакомиться! — Эрни взял маленькую ладошку Беллы и поцеловал в тыльную сторону как подобает джентльмену.

— Взаимно, — только и успела ответить Белла, когда тяжёлые двери отворились и в них показался профессор Слизнорт, приглашая всех в класс.

Четверо слизеринцев уселись вместе за один стол, другой заняли четверо когтевранцев, а Гарри, Белле, Рону и Гермионе осталось только сесть с Эрни. Они выбрали себе стол поближе к котлу с золотистой жидкостью, от которого шел самый заманчивый запах.

— Нуте-с, нуте-с, — проговорил Слизнорт. Очер­тания его массивной фигуры мерцали и расплыва­лись в многоцветном паре. — Все достали весы, наборы для приготовления зелья, и не забудь­те учебники «Расширенный курс зельеварения».

— Сэр! — Гарри поднял руку.

— Гарри, мой мальчик?

— У меня нет учебника, и весов, ничего нет… И у Рона тоже… Понимаете, мы не знали, что нам можно будет продолжить курс…

— Ах да, профессор Макгонагалл что-то упоми­нала… Не волнуйтесь, не волнуйтесь ни о чем, мой милый мальчик. Сегодня вы можете взять ингреди­енты из моего шкафа, и какие-нибудь весы для вас найдутся, и еще имеется небольшой запас старых учебников, можете пользоваться первое время, а там напишет во «Флориш и Блоттс»…

— Ну-с, — Слизнорт снова встал у доски, выпя­тив и без того объемистую грудь, так что пугови­цы на жилете грозили оторваться, — Я приготовил для вас несколько зелий — так, для интереса, знаете ли. Такого рода зелья вы должны будете уметь гото­вить к экзамену ЖАБА. Вы наверняка о них слыша­ли, даже если пока еще ни разу не варили. Кто-ни­будь может мне сказать, что это за зелье? — он указал на котел рядом со столом слизеринцев.

Беллатрикс приподнялась со стула и увидела, что в кот­ле кипит жидкость, с виду похожая на обыкновен­ную воду. Она отработанным движением подняла руку и с удивлением отметила, что впервые во всем классе ответ знает только она. Не считая Гермиону, которая тоже сидела с поднятой рукой. Слизнорт, посмотрев на девушек, указал на брюнетку.

— Это Сыворотка правды, жидкость без цвета и за­паха, которая вынуждает того, кто ее выпьет, гово­рить правду, — без запинки ответила Белла. Уж что-что, а узнать зелье по внешнему виду она может.

— Очень хорошо, очень хорошо! — одобрил Слиз­норт. — А теперь… — он указал на котел возле сто­ла когтевранцев. — Это зелье также широко извес­тно… В последнее время не раз упоминалось в ми­нистерских брошюрках… Кто знает?..

Беллатрикс и Гермиона снова быстрее всех подняли руку. Мужчина кивнул Грейнджер, и та с готовностью ответила.

— Это Оборотное зелье.

— Отлично, отлично! Ну, а это… Да, моя дорогая, — сказал Слизнорт, слегка ошарашенный активностью девушек, которые снова подняли руки, но на этот раз спросил Беллу.

— Это Амортенция, профессор.

— В самом деле. Как-то даже глупо спрашивать, — сказал потрясенный Слизнорт, — но вы, вероятно, знаете, как оно действует?

— Это самое мощное приворотное зелье в мире! — ответила Беллатрикс.

— Совершенно верно! Вы, видимо, узнали его по особому перламутровому блеску?

— И по тому, что пар завивается характерными спиралями, — с большим воодушевлением ответила Белла. — И еще оно пахнет для каждого по-свое­му, в зависимости от того, что нам нравят­ся.

— Правильно! Чем же для вас пахнет Амортеция, мисс Блэк?

— Хм… — девушка стала принюхиваться к зелью, пытаясь разобрать запахи, исходящие из котла. — Я чувствую аромат нарциссов, летнего дождя, новых книг и… Печенья с шоколадом, — задумчиво пробормотала Белла, возвращаясь на своё место.

— Чудесно, мисс Блэк, чудесно! — воскликнул Слизнорт, но, как показалась Белле, слегка нервно. — А Вы, юная леди? Как Ваше имя? — обратился он к Гермионе, вспомнив, что она тоже отвечала.

— Гермиона Грейнджер, сэр.

— Грейнджер… Грейнджер… Вы, случайно, не в родстве с Гектором Дагворт-Грейнджером, кото­рый основал Сугубо Экстраординарное Общество Зельеварителей?

— Нет, не думаю, сэр. Видите ли, я из семьи магглов.

Белла заметила, как кто-то из слизеринцев наклонился к Малфою и что-то прошептал тому на ухо, после чего они оба гаденько засмеялись.

— Ага! «Моя лучшая подруга — из семьи магглов и учится лучше всех на нашем курсе»! Полагаю, это и есть та подруга, о которой ты говорил, Гарри?

— Да, сэр, — кивнул Гарри.

— Очень хорошо. Мисс Блэк, мисс Грейнджер, примите за­служенные двадцать очков в пользу Гриффиндора, — добродушно проговорил Слизнорт, а Герми­она, сияя, повернулась к Гарри и зашептала:

— Ты правда сказал ему, что я лучшая на курсе? Ой, Гарри!

— А что тут такого особенного? — непонятно по­чему насупился Рон. — Ты и есть лучшая, я бы тоже так ему сказал, если бы он меня спросил!

Гермиона смущённо улыбнулась и шикнула на друзей, потому что Слизнорт начал что-то рассказывать.

— Разумеется, на самом деле Амортенция не со­здает любовь. Любовь невозможно ни сфабрико­вать, ни сымитировать. Нет, этот напиток просто вызывает сильное увлечение, вплоть до одержимос­ти. Вероятно, это самое могущественное и опасное зелье из всех, что находятся сейчас в этой комна­те. О да, — прибавил он, серьезно кивая недоверчи­во ухмылявшимся Малфою и Нотту. — Вот поживе­те с мое, наберетесь жизненного опыта, тогда уже не станете недооценивать силу любовного наваж­дения… А теперь, — продолжил Слизнорт, — пора приступать к работе.

— Сэр, вы не сказали, что в этом котле, — Эрни Макмиллан указал на маленький черный котелок, сто­явший на учительском столе. В нем плеска­лась жидкость цвета расплавленного золота.

— Ага, — снова сказал Слизнорт, и Белла поняла, что он вовсе не забыл про это зелье, а просто дожидался вопроса для пущего эффекта. Что ж, и в её времени он любил так делать. Видимо, некоторые люди с годами не меняются. — Да. Это. Что ж, леди и джентльмены, это весьма любопытное зелье под названием «Феликс Фелицис». Насколько я понимаю, — с улыбкой повернулся он к Белле и Гермионе, которые громко ахнули, — вы знаете, как действует Феликс Фелицис, мисс Блэк, мисс Грейнджер?

— Это везение в чистом виде! — взволнованно произнесла Беллатрикс.

— Оно приносит удачу! — добавила Гермиона, глядя в котёл.

Все заерзали и выпрямились на стульях. Гарри и Белле, которая сидела рядом с ним, теперь было видно только прилизанный белобрысый затылок Малфоя, который наконец-то удостоил Слизнорта своим полным и безраздельным вниманием.

— Совершенно верно, еще десять очков Гриффиндору. Да, забавное это зелье, Феликс Фелицис, — сказал Слизнорт. — Невероятно трудное в изготов­лении, и, если процесс хоть немного нарушен, по­следствия могут быть катастрофическими. Но если зелье сварено правильно, вот как это, например, то все, за что вы ни возьметесь, будет вам удаваться… По крайней мере пока длится действие зелья.

— Почему же его не пьют постоянно, сэр? — азар­тно спросил какой-то парень с Когтеврана.

— Потому что при неумеренном употреблении оно вызывает головокружение, безрассудство и опас­ный избыток уверенности в себе, — пояснил Слиз­норт. — Хорошего понемножку, знаете ли… В больших дозах это зелье чрезвычайно токсично. Но изредка, по чуть-чуть…

— А вы когда-нибудь принимали его, сэр? — спро­сил Майкл Корнер с живым интересом.

— Дважды в своей жизни, — ответил Слизнорт. — Один раз, когда мне было двадцать четыре года, и еще раз — когда мне было пятьдесят семь. Две столовые ложки за завтраком. Два идеальных дня.

Он мечтательно устремил взор в пространство. «Опять он актерствует или на этот раз правда? — подумала Белла, — Но вы­глядит это впечатляюще».

— И это зелье, — сказал Слизнорт, словно оч­нувшись, — Будет наградой на нашем сегодняшнем уроке.

Наступила такая тишина, что урони кто булавку, звон от неё был бы слышен за километр.

— Один малюсенький флакончик Феликс Фелицис, — Слизнорт вынул из кармана миниатюрную стеклянную бутылочку и показал ее всему классу. — Доза рассчитана на двенадцать часов удачи. От рас­света до заката вам будет везти во всех ваших начи­наниях. Но я должен вас предупредить, что Феликс Фелицис запрещен к использованию на любых офи­циальных состязаниях, таких, как спортивные сорев­нования, экзамены и выборы. Поэтому наш победи­тель должен будет использовать его только в обычный день… И пусть этот день станет для него необыкновенным! Итак, — продолжил Слизнорт, внезапно переходя на деловитый тон, — Что же нужно сделать, чтобы выиграть этот сказочный приз? Обратимся к страни­це десять «Расширенного курса зельеварения». У нас осталось немногим больше часа, и этого времени вам должно хватить на пристойную попытку сва­рить Напиток живой смерти. Я знаю, что до сих пор вы не приступали к таким сложным зельям, и потому не жду идеального результата. Во всяком случае, тот, кто добьется наилучших результатов, получит в на­граду этого маленького Феликса. Начали!

Ученики зашуршало учебниками, загремели котлы, зашипел огонь, но никто не произнёс и слова. Желание получить зелье жидкой удачи было настолько сильным, что напряжение и сосредоточенность, казалось, можно было потрогать рукой.

Все то и дело оглядывались посмотреть, как идут дела у соседей. В этом было и преимущество, и не­удобство уроков зельеварения — никто не мог скрыть свою работу от других. Через десять минут комнату заволокло голубоватым паром. Гермиона продвигалась быстрее всех. Ее зелье уже приобрело вид «однородной жидкости цвета черной смороди­ны», идеальный для промежуточной стадии. Беллатрикс накрошила корешки и снова склонилась над книгой.

— Сэр, я думаю, вы знали моего дедушку, Абраксаса Малфоя?

Брюнетка оторвалась от учебника: Слизнорт как раз проходил мимо стола слизеринцев.

— Да, — сказал Слизнорт, не глядя на Малфоя. — Меня очень огорчило известие о его смерти, но, ра­зумеется, это нельзя назвать неожиданным — дра­конья оспа в его возрасте…

И пошел дальше. Гарри, который тоже наблюдал эту картину, вновь нагнулся над кот­лом, злорадно улыбаясь.

— Ты чего? — заинтересованно спросила Белла, нарезая свои бобы.

— Наверняка, Мал­фой рассчитывал, что с ним будут обращаться не хуже, чем со мной или Забини, а может, даже и лучше — он привык к этому у Снейпа. Похоже, в борьбе за флакончик Феликс Фелицис Малфою придется рассчитывать исключительно на собственные та­ланты. Если у него, конечно, таковые имеются. — Белла прыснула и уставилась в учебник, стараясь не засмеяться.

— Можно одолжить у тебя серебряный ножик? — через минуту спросил Гарри, брюнетка нетерпеливо кивнула, не отрывая взгляда от своего зелья — оно все еще было густо-лиловым, хотя, если верить книжке, должно было уже стать светло-сиреневым.

Гарри повернул плашмя лезвие ножа и надавил на боб. К огромному удивлению Беллы, которая наблюдала за ним, и самого Гарри, оттуда сразу же потек сок, да в таком количестве, что просто не ве­рилось, как все это умещалось в сморщенной шкур­ке боба. Гарри торопливо вылил сок в котел, увидев, что зелье немедленно приобрело точно такой сиреневый оттенок, как было написа­но в книге.

— Почему ты раздавил его? В учебнике ведь написано, что нужно нарезать?

— Да ты что? Как видишь, так сока больше. Попробуй, — сказал Гарри, протягивая ей её же ножик. Белла повторила за Поттером и тоже получила уйму сока, который немедленно вылила в котёл. Зелье тут же стало таким же, как и у Гарри.

Дальше, согласно инструкции, надо было помешивать зелье против часовой стрелки до тех пор, пока оно не станет прозрачным. Но наблюдая за Гарри, Белла заметила, что он опять сделал не так, как в учебнике, а его зелье стало светло-розовым.

— Как у тебя это получается? — спросила Гермиона, зелье которой до сих пор было лиловым.

— Надо один раз помешать по часовой стрелке.

— В учебнике сказано — против! — ог­рызнулась она.

Парень пожал плечами и продолжил делать по-своему.

— Как ты догадался об этом? — шепнула Белла, делая как Гарри и наблюдая, что зелье стало почти прозрачным.

— Смотри, — он придвинул к ней свой учебник, и Белла увидела исписанные кем-то страницы и советы по изготовлению зелья.

— Так нечестно! — тихо возмутилась Беллатрикс, глядя на него исподлобья.

— Если хочешь, могу поделиться, — предложил Поттер, пододвинув учебник ближе к ней, на что Белла недовольно фыркнула и отвернулась от него.

— Нет уж, сама справлюсь!

На другом конце стола Рон сквозь зубы сыпал проклятиями — его зелье было похоже на жидкую лакрицу. Белла посмотрел по сторонам. Насколько она могла разглядеть, больше ни у кого зелье не было таким светлым, как у неё и Поттера.

— Время вышло! — объявил Слизнорт. — Прошу всех прекратить помешивать!

Профессор медленно двинулся между столами, за­глядывая в котлы. Он не делал никаких коммента­риев, только иногда принюхивался или помеши­вал в котле. Наконец он добрался до стола, за кото­рым сидели Беллатрикс, Гарри, Рон, Гермиона и Эрни. Печально улыбнулся при виде вещества, напоминающего де­готь, в котле Рона. Прошел мимо темно-синей стряп­ни Эрни. Зелье Гермионы удостоилось одобритель­ного кивка. Тут Слизнорт увидел зелье Беллы и Гарри, и на лице его выразилось недоверие, смешанное с вос­торгом.

— Безусловная победа! — воскликнул он на все подземелье. — Отлично, отлично, Гарри! Боже пра­ведный, вижу, вы унаследовали талант своей матери. Лили была великой мастерицей по зельям! Только вот флакончик у меня всего один, а ваши результаты одинаковы.

— Гарри помогал мне, профессор, поэтому победа полностью его, — улыбнулась Белла, отходя чуть в сторону от Слизнорта.

— Меня радует ваша честность, мисс Блэк. В таком случае, вот вам приз, мистер Поттер, — один флакончик Феликс Фелицис, как обещано, и смотрите используйте его с толком!

Гарри сунул крошечный пузырек с золотистой жидкостью во внутренний карман.

— Как это ты ухитрился? — шепотом спросил Рон у Гарри, когда они вышли из подземелья.

— Повезло, наверное, — ответил Гарри, потому что рядом шел Малфой. Но во время обеда, когда они устроились за гриффиндорским столом, Гарри все им рассказал. С каждым словом лицо Гермионы становилось все строже.

— Ты, наверное, считаешь, что я сжульничал? — закончил Гарри, расстроенный ее реакцией.

— Ну, ведь, строго говоря, нельзя сказать, что ты справился с заданием самостоятельно? — сказала она сдержанно.

— Он просто выполнял другие инструкции, толь­ко и всего, — сказал Рон. — Могло выйти невесть что, правильно? Но он рискнул, и риск оправдался, — Рон тяжело вздохнул. — Слизнорт мог бы дать этот учебник мне, так нет же. Мне достался тот, в кото­ром никто ничего не записывал. Судя по виду пять­десят второй страницы, на него кого-то стошнило, но не более того…

— Постойте-ка, — произнес чей-то голос над правыми ухом Беллы. Друзья оглянулись и увидели Джинни. — Я правильно расслышала? Ты выполняешь какие-то инструкции, написанные в книге неизвестно кем, Гарри?

Она была встревожена и сердита. Правда чем, пока не понятно.

— Это ничего, — успокоил ее Гарри, понизив голос. — Совсем не то, что тогда, с дневником Реддла. Это просто старый учебник с чьими-то пометками.

— Но ты выполняешь то, что там написано?

— Всего-навсегоо попробовал несколько советов, записанных на полях. Честное слово, Джинни, тут ничего такого нет…

— А что за дневник? И кто такой Реддл?

— Том Марволо Реддл — это настоящее имя Сам-знаешь-кого, — пояснил Гарри. — Я тебе потом расскажу про его дневник, ладно?

— Хорошо, — кивнула Белла.

— А вообще, Джинни права, — немедленно встрепенулась Гермиона. — Нужно проверить, нет ли тут какого подвоха. Я хочу сказать — какие-то подозрительные инструкции, кто их знает?

— Эй! — возмутился Гарри, когда она выдерну­ла из его сумки «Расширенный курс зельеварения» и занесла над книгой волшебную палочку.

— Специалис ревелио! — произнесла она и рез­ко ударила палочкой по обложке. Ничего не случилось. Книга так и лежала, как была, грязная и потрепанная, с загнутыми уголка­ми страниц.

— Закончила? — сварливо спросил Гарри. — Или еще подождешь? Глядишь, книжечка сделает сальто-мортале или пройдется для тебя колесом.

— Дай-ка мне! — Белла схватила учебник и стала водить над ним свой палочкой, бормоча себе под нос какое-то заклинание.

— Все в порядке, — полминуты спустя вынесла вердикт Беллатрикс, уже без подозрения глядя на книгу. — Это действительно учебник, и ничего больше.

— Что ты только что сделала?

— Родовая магия, — пожала плечами Белла и продолжила прерванный обед.

— Замечательно. Так я могу его взять? — Гарри схватил книгу со стола, но она выскользнула у него из рук, шлепнулась на пол и раскрылась.

Пока никто не смотрел, Белла нырнула за книжкой и, поднимая ее, увидела, что на внутренней стороне обложки что-то нацарапано мелким почерком, и поспешила показать это Гарри:

Эта книга является собственностью Принца-полукровки.

Едва пир закончился, Драко буквально сорвался со скамьи, чтобы перехватить свою, как оказалось, родственницу. Вслед за ним увязались Теодор с Блейзом и Паркинсон.

— Ну, привет. Ты у нас значит Блэк, да? — ехидно поинтересовался он.

— Ты глухой или тупой, Малфой? Хотя Дамблдор на весь зал прокричал моё имя и фамилию, так что больше склоняюсь ко второму. — в тон Драко ответила брюнетка.

— Поаккуратнее со словами. Ты, получается, дочка предателя Сириуса. Яблоко от яблони недалеко падает. — усмехнулся блондин.

— Нет, я внебрачная дочь Беллатрикс Лестрейндж от Волан-де-морта, — в глазах всей собравшейся компании загорелся неподдельный животный ужас, а Блэк на это только звонко засмеялась. — Вы всерьез этому поверили? Но всё же отвечу на твой вопрос: Сириус не мой отец, он мой дядя. Я дочь Регулуса, а моя мать, чистокровная волшебница, умерла при родах.

— Наверняка пойдёшь по стопам своего дядюшки. Хотя уже пошла, — скривившись сказал Малфой. Изабелла за это прожгла его таким взглядом, что тот незамедлительно ретировался. От греха подальше.

Дойдя наконец до гостиной Слизерина, Драко сразу направился в свою спальню, бессовестно свалив все обязанности старосты на свою напарницу. Он достал из чемодана перья, чернила и пергамент и принялся писать:

Здравствуй, мама.

До Хогвартса мы добрались нормально, уже расположились.

Как ты и просила, я узнал кто та девчонка, которая врезалась в меня на Косой аллее. Это Изабелла Блэк, дочь дяди Регулуса и какой-то неизвестной чистокровной волшебницы, которая умерла при родах, по её словам. Она перевелась к нам на шестой курс и попала на Гриффиндор. Пока это всё, что я узнал.

Надеюсь, у вас с отцом всё хорошо.

С любовью,

Драко

Запечатав письмо, Драко взял филина, которого мама сказала взять с собой в Хогвартс, чтобы сразу отправить письмо. Малфой выскользнул из гостиной и направился к ближайшему окну. Драко привязал пергамент к лапке филина и выпустил его на улицу. Тот стал стремительно удаляться от школы, пока окончательно не исчез из поля зрения.

На следующее утро блондин специально встал раньше обычного, чтобы успеть зайти в совятню и забрать письмо от матери. Подозвав к себе сову, видимо филина мама решила оставить дома, чтобы отдохнул, Драко распечатал письмо, которое она принесла, и углубился в чтение:

Драко,

Ты молодец, спасибо, это было очень важно для меня. Но у меня будет ещё одна просьба. Мне нужно встретиться с мисс Блэк, узнать правду ли она говорит или нет. Я буду ждать вас с Изабеллой в Кабаньей голове в субботу в пять вечера. Делай, что хочешь, сынок, но я должна поговорить с ней в самое ближайшее время.

Мы с отцом в порядке, не волнуйся.

Удачи, сынок, учись хорошо и постарайся не ввязываться в неприятности. Веди себя максимально естественно, чтобы не вызвать подозрений.

Очень люблю тебя,

Мама

Дочитав последние строчки, Драко тяжело и равно вздохнул. Как, на вашу милость, ему вытаскивать Блэк в Хогсмид? Хорошо, что до субботы ещё пять дней, за это время он наверняка найдет способ уговорить её пойти на встречи. Свернув пергамент и сунув его за пазуху, Малфой отправился на завтрак.

День прошёл без особых приключений. Обычные скучные уроки, на большинстве которых Драко предпочитал просто спать. К его удивлению, на Зельеварении Поттер умудрился сварить самое лучшее зелье во всём классе, за что получил небольшую скляночку с «жидкой удачей», хотя особым умом в области зелий никогда не отличался. Поужинав, Драко направился к выходу из большого зала, где собирался поймать Изабеллу и передать ей просьбу матери. А вот, кстати, и она в сопровождении Поттера с Уизли и Грейнджер.

— Эй, Блэк! — окликнул её блондин.

— Чего тебе, хорёк? — даже по голосу было понятно, что Белла закатила глаза и с неохотой повернулась к нему.

— Разговор есть.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — отмахнулась от него брюнетка и продолжила свой путь, но Драко не собирался так быстро сдаваться и схватил её за предплечье и развернул к себе.

— А мне с тобой есть о чём.

— Отошёл от неё, Малфой, и не смей к ней прикасаться! — воскликнул Гарри, хватая блондина одной рукой за мантию.

— Успокойся, Гарри, всё нормально, — сказала Белла, когда Драко отпустил её руку, — Если тебе так нужно, Малфой, то пойдём.

— Белла, нет!

— Всё в порядке, Гермиона, — заверила девушку брюнетка, когда заметила, что та с недоверием и подозрением смотрит на блондина. — Уж кто-кто, а я точно смогу за себя постоять.

— И чего ты хотел, хорёк? — спросила Белла, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы их никто не услышал. — Давай ближе к делу, у меня времени нет.

— Моя мама хочет с тобой познакомиться. Мы ведь родственники в конце концов.

— А с какой стати она решила, что я приду на эту встречу? — вздернула одну бровь Белла.

— Потому что это важно. Так как Беллатрикс Лестрейндж недавно погибла, а Андромеда и Сириус изгнаны из семьи, то моя мать стала формальной Главой Рода и хочет повидаться с родственницей, о которой никогда раньше и не слышала, — ухмыльнулся Драко, показывая, что принадлежность Беллы к Роду Блэк вызывает у него сомнения.

— Напомни-ка, кто твоя мать?

— Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк, — теперь Белла окончательно убедилась в том, что та женщина на Косой аллее была её сестрой. Только вот зачем ей понадобилось увидеться? И откуда она знает про Изабеллу Блэк, ведь она появилась буквально несколько дней назад? Или блондинчик уже успел доложить?

— Ладно, если так хочет посмотреть на меня, пожалуйста. Где и когда?

— Так просто? — искренне удивился Драко.

— Тебя что-то не устраивает, Малфой? — прорычала Белла, исподлобья глядя на него. — Если ты так хочешь, я могу отказать.

— В субботу в Кабаньей голове в пять вечера, — сказал Драко, проигнорировав её последние слова.

— Хорошо. Это всё?

— Всё. А теперь вали лесом, Блэк, раздражаешь, — Белла со злостью посмотрела на него и ударила по ногам так, что через секунду Малфой оказался на полу.

— Кто ещё тут кого раздражает, — фыркнула Беллатрикс и поспешила к своим друзьям, которые наверняка уже волнуются за неё.

— Чего он хотел? — первым делом спросил Рон, когда она подошла.

— Его мать хочет со мной повидаться в субботу.

— Зачем это? — недовольно спросил Гарри.

— Я ведь жила во Франции и почти никогда не покидала особняк, поэтому леди Малфой обо мне даже не знала. Вот и хочет, наверное, наверстать упущенное. — пожала плечами Белла.

— Ты ведь не собираешься туда идти? — протянула Гермиона.

— Почему не собираюсь? Собираюсь.

— Нет, ты к этим змеям не пойдёшь!

— Гарри, Нарцисса — Глава Рода. Формально. Глава Рода не может навредить члену своего Рода, и наоборот. Это первое правило кодекса, — поведала Белла, с удивлением заметив, что её друзья недоуменно переглянулись. Видимо, раньше они не слышали про существование кодекса.

— Допустим, она не сможет тебе навредить. Но кто сказал, что этого не смогут сделать тот же Драко или его папаша? — задал вполне резонный вопрос Поттер.

— Потому что Нарцисса им не позволит. Её прямая обязанность — защищать свой Род. Если кто-то будет делать мне больно, а она будет просто стоять и смотреть на это, то она первая же получит от Магии. Иначе с лёгкостью можно было бы обойти первое правило, — терпеливо объяснила Белла.

— Хорошо, но одна ты туда не пойдёшь, я пойду с тобой! — непреклонным тоном заявил Гарри. — И куда мы пойдём?

— В Кабанью голову к пяти вечера. Стой! Тебе ведь в субботу к Дамблдору надо будет зайти.

— Мне надо быть у него в восемь. Я думаю, до этого времени вы успеете обсудить всё, что нужно.

— Какой ты настойчивый, Поттер, я бы и сама прекрасно сходила, — по доброму усмехнулась Белла, легонько ткнув его локтем под ребра.

— Вообще-то, Гарри прав. Лучше не идти одной к Малфоям, — влезла в разговор Гермиона, в Рон согласно замотал головой.

— Ладно уж, если вы так за меня волнуетесь.

Всю неделю ребята спорили по поводу учебника Принца-полукровки. Гарри продолжал следовать его указаниям, а Гермиона, Рон и Белла относились к этому довольно прохладно. Хотя Гарри и делился учебником с Роном и Беллой, но те едва разбирали почерк прежнего владельца, а Гермиона продолжала неукоснительно следовать «официальным» инструкциям.

Не раз они задумывались кто же этот загадочный Принц-полукровка. Гарри рассказывал, что почти на каждой странице есть заметки Принца, а также описание заклинаний, которые он явно придумал сам.

— Или сама, — раздраженно буркнула Гермио­на, случайно услышав, как Гарри показывал эти за­клинания Беллатрикс и Рону в гостиной под вечер субботы. — Может, это была девочка. По-моему, почерк скорее женский.

— Его зовут Принц-полукровка, — напомнил Гар­ри. — Ты знаешь много принцев-девочек?

Гермиона не нашлась, что на это ответить. Она насупилась и рывком отодвинула от Рона свою до­машнюю работу, которую он пытался прочесть вверх ногами.

— Вообще-то есть чистокровный Род Принцы. Но, насколько я знаю, он прервался, когда Эйлин Принц, последняя представительница Рода, вышла замуж за маггла, — встряла в разговор Белла.

— То есть, чисто теоретически, наш Принц-полукровка может быть девочкой?

— Ну да, — пожала плечами Белла и уткнулась в учебник по Трансфигурации.

— А ты, случаем, не знаешь как звали того маггла? — заинтересованно спросил Гарри, придвинулись ближе к ней.

— К сожалению, не знаю, — мотнула головой брюнетка, — Хотя это значительно бы упростило поиски. Я, конечно, могу попробовать что-нибудь найти, но вряд ли это что-то даст. Уже много лет прошло.

— Поищи, это будет хоть что-то.

— О Мерлин, уже половина пятого! — внезапно воскликнула Блэк, посмотрев на часы. — Нам надо в Хогсмид. Я пойду переоденусь.

— Тогда я за мантией-неведимкой, — прошептал Гарри, вставая со своего кресла и направляясь в свою спальню. Через несколько минут они вернулись в гостиную.

— Удачи.

— Будьте осторожны, ни на что не соглашайтесь, не расслабляйтесь, сохраняйте бдительность, — напутствовала друзей Грейнджер.

— Успокойся, Гермиона, всё будет нормально, — подростки встали рядом и накрылись мантией, после чего попрощались и направились к тайному ходу в Хогсмид.

— Как долго по нему идти?

— Если будем идти быстрее, минут двадцать, — ответил Гарри, сняв с себя мантию и применив заклинание Люмос, чтобы было видно куда идти.

Как и говорил Гарри через двадцать минут они оказались в подвале «Сладкого королевства», где снова надели мантию и тихо выбрались в зал. Незаметно выйдя из помещения на улицу, они сняли мантию и огляделись вокруг в поисках Малфоев.

— Видимо они ещё не пришли. Ну и где тут «Кабанья голова»?

— Вон там. Пойдем, — Гарри взял Беллу за руку и повел её в указанном направлении. Простояв у двери бара несколько минут, Поттер заметил Драко и его мать на противоположном конце улицы, которые вскоре подошли к ним.

— Мистер Поттер, мисс Блэк, рада встрече, — холодно произнесла блондинка, в упор рассматривая брюнетку.

— Взаимно, леди Малфой. Драко передал, что Вы хотели встретиться со мной и обсудить что-то, — так же холодно, как и Нарцисса, ответила девушка, за что была награждена удивлённым взглядом Гарри, который никогда раньше не замечал за ней подобного тона.

— Пройдёмте, — миссис Малфой указала взглядом на дверь бара и направилась к ней, — Драко, останься здесь.

— Что ты здесь забыл, Поттер? — спросил Драко, когда за дамами закрылась дверь.

— Тебе-то какое дело, хорёк? Или ты думал, что я отпущу Беллу одну к вам?

— Складывается ощущение, будто ты думаешь, что мы её убьём, — фыркнул Малфой.

— Может, и не убьёте, но попытаться переманить её к своему красноглазому Лорду вполне можете.

— Нужна больно Милорду гриффиндорка, — закатил глаза Драко.

— Петтигрю ведь тоже гриффиндорец, — заметил Гарри.

— Всё, Поттер, заткнись!

Тем временем Нарцисса завела Беллу в бар и усадила за свободный столик, а сама села напротив неё, к ним почти сразу подошла девушка и спросила принести ли им чего-нибудь.

— Мы ничего не будем, спасибо, — ответила леди Малфой и, едва официантка скрылась из виду наколдовала вокруг них купол из заглушающих чар, чтобы никто не услышал их разговор.

— Беллатрикс… — выдохнула блондинка. Куда-то делся весь её холод в голосе, а в глазах читалась надежда. Белла удивлённо посмотрела на женщину и стала судорожно оправдываться:

— Я, конечно, похожа на мадам Лестрейндж, но я не она. Я Изабелла.

— Белла, неужто ты думаешь, что я не узнаю родную сестру? Я не представляю, как ты выжила и помолодела, хотя своими глазами видела… Твоё тело… — последние слова она явно произнесла с усилием. Видимо, ей очень тяжело далась смерть Беллатрикс Лестрейндж.

— Вы меня путаете, леди Малфой… — начала Белла, но была грубо перебита женщиной:

— Беллс, я твоя сестра, ты можешь мне всё рассказать. Или ты мне не доверяешь? — девушка ощутила лёгкое чувство дежавю.

Буквально за день до её перемещения во времени почти такую же фразу сказала её маленькая одиннадцатилетняя Цисси.

— Дай правую руку, — внезапно попросила женщина и протянула свою руку. Белла недоуменно уставилась на неё, но руку всё же дала. Нарцисса закатала рукав и, взяв палочку, использовала очищающее заклинание. Слой тонального средства пропал, открыв вид на родимое пятно длиной в полтора дюйма.

— Такое пятно было только у Беллы, она всегда ненавидела его и скрывала заклинаниями или тоналкой, — женщина с любовью рассматривала руку Блэк, всей душой радуясь, что её любимая сестра жива и здорова, — Но как так получилось? Как ты выжила?

— Пообещай, что о нашем разговоре никто не узнает.

— Обещаю, — тут же отозвалась Нарцисса, с нетерпением поерзав на небольшом диванчике. Белла глубоко вздохнула и принялась за рассказ:

— Беллатрикс Лестрейндж действительно мертва. Я Беллатрикс Блэк.

— Не понимаю.

— Не перебивай, пожалуйста, — блондинка кивнула головой, — Не знаю как, но я попала сюда из прошлого. Был август тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, я заснула как всегда в своей комнате, ничего необычного не было, а на следующее утро проснулась уже в заброшенном Блэк-хаусе. Я использовала кольцо-портал и перенеслась на Гриммо 12, где встретила Сириуса и этот, как его…

— Орден Феникса?

— Да! — Белла решила умолчать о ссоре с отцом и Круциатусе, не хотела волновать сестру.

— Но как получилось, что ты попала в будущее? Это ведь не могло произойти просто так, из-за ничего!

— Я не знаю, Цветочек, не знаю… — Цисси блаженно улыбнулась и сжала руки Беллы в своих. — Что?

— Сколько лет ты меня так не называла. Точнее взрослая Беллатрикс, — женщина грустно усмехнулась. — Ты собираешься возвращаться в свое время?

— Наверное, — пожала плечами девушка, — Сириус и мистер Люпин ищут способ вернуть меня обратно в прошлое.

— Можно я тебя кое о чем попрошу?

— Конечно, Цисси.

— Ты ведь знаешь, что Люциус Пожиратель смерти? — Белла кивнула и нахмурились, не понимая, что хочет попросить сестра. — Он уже не раз пожалел о том, что принял Черную метку.

— То есть вы не верны этому Лорду?

— Давно уже. Но Лорд хочет дать метку Драко. К счастью, Люциусу удалось уговорить Его не делать этого и дать Драко испытательный срок. Он дал ему какое-то задание, и если мой сын его не выполнит, Он убьёт нас всех.

— Что?!

— Да, — Нарцисса пересела к Белле и крепко сжала её ладошки. — Ты сказала, что штаб Ордена Феникса на Гриммо 12. Пожалуйста, поговори с ними, убеди их помочь нам! — женщина с мольбой смотрела в карие глаза сестры, всё также сжимая её руки.

— Цисси, я не уверена, что у меня получится…

— Беллс, пожалуйста, хотя бы попытайся! Скажи, что у нас есть важная информация относительно Лорда. Я не могу смотреть на страдания своей семьи, не переживу, если Он убьёт Драко и Люциуса!

— Хорошо, сестрёнка, хорошо, я что-нибудь придумаю, — поспешила успокоить Нарциссу, видя её отчаянье. — Но почему вы не можете просто сбежать?

— Потому что Он сможет отследить нас по метке на руке Люциуса. И тогда… Даже подумать страшно, что Он с нами сделает…

— Сколько у меня времени?

— Лорд дал Драко весь учебный год на выполнение задания. Надеюсь, за это время ты сможешь уговорить их?

— Смогу, — заверила женщину Белла. — Обещаю, я вытащу вас оттуда.

— Спасибо! — Нарцисса крепко обняла сестру, не обращая внимания на других посетителей бара.

— Но у меня к тебе будет ответная просьба.

— Всё что угодно.

— Научи, пожалуйста, своего сынка манерам! Весь в отца пошёл, такой же павлин белобрысый! — женщина на это только звонко рассмеялась, а спустя пару секунд к её смеху присоединилась и Белла.

— Хорошо-хорошо, если ты так просишь, — ответила Малфой.

— Слушай, может, расскажем ему кто я, чтобы проявлял должное уважение к тёте?

— Думаешь, стоит? — с сомнением спросила Нарцисса.

— Не знаю. Рано или поздно всё равно все узнают кто я и откуда, — хмыкнула брюнетка. — Если хочешь, можешь рассказать, но уже без меня. Мне ещё Трансфигурацию доделать надо.

— Кстати, по поводу Хогвартса, как ты умудрилась на Гриффиндор попасть?

— Мне шляпа ещё на первом курсе предлагала пойти туда, но я уговорила её отправить меня на Слизерин. Точнее сказала, что сожгу её, если посмеет отправить меня к гриффам, — усмехнулась Белла, вспоминая своё первое распределение. — Уже почти шесть. Мне идти надо.

— Конечно, — Цисси крепко обняла сестру, уткнувшись носом в её кудрявые волосы. — Надеюсь, это не последняя наша встреча. Всего хорошего, Белла.

Беллатрикс первая вышла из бара и сразу направилась к парням, которые стояли неподалёку. Взяв Гарри под руку, она кивнула напоследок Малфоям и направилась к «Сладкому королевству». Нарцисса, позвав за собой Драко, вернулась в бар. Видимо, она всё же решила поведать ему правду.

— О чем вы говорили? — тут же спросил Беллу Поттер.

— Да так, ничего особенного, — отмахнулась Белла, но заметив его недовольный взгляд, ответила. — Узнаешь, если потом расскажешь, что вы делали с Дамблдором.

— Расскажу, — девушка мило улыбнулась и прижалась ближе к парню, чтобы он мог накинуть на них мантию-неведимку.

Через несколько часов Гарри, вернувшись от директора, поведал Белле, Гермионе и Рону про Омут памяти и семейство Мраксов. Про то, как появился на свет ужасный Лорд Волан-де-морт, и что на самом деле он всего лишь полукровка.

На следующий день ребята пришли на уроки как ни в чём не бывало. Как и предсказывала Гермиона, свободные уроки даны шестикурсникам, чтобы хоть как-то справляться с объемом работы, которую на них взвалили. Сами уроки стали намного сложнее, и даже Гермионе пришлось несколько раз переспрашивать профессора МакГонагалл, когда она объясняла новую тему. После Заклинаний ребята подождали, пока все покинут класс, и подошли к профессору Флитвику.

— Чем могу помочь, дамы и господа?

— Мы хотели вас попросить кое о чём, — сказала Гермиона, и полугоблин заинтересованно уставился на них.

— Вы ведь знаете, что в прошлом году мы организовали Отряд Дамблдора, чтобы практиковать разные заклинания. Мы подумали, что и в этом году можно было бы продолжить наши занятия, но это очень сложно.

— И о чём вы хотите попросить меня, мистер Поттер?

— Белла предложила создать Дуэльный клуб, вместо ОД, чтобы в него мог прийти любой ученик, позаниматься и спокойно уйти, если захочет. Не нужно будет хранить тайну о его существовании и заниматься можно будет не в Выручай-комнате, а в обычном зале, если таковой в школе имеется, — продолжил Гарри.

— Имеется, мистер Поттер, имеется, — задумчиво проговорил Флитвик, вертя в руках свою палочку. — Я так понимаю, что от меня вы хотите разрешение на создание этого клуба?

— Всё верно, профессор.

— Хорошо, мистер Поттер, я всё организую. Возглавлять клуб будете снова вы?

— Да, но в этот раз вместе с Беллой. Это ведь она предложила, — пожал плечами Гарри.

— Хорошо, это всё?

— Да, профессор, удачного дня, — шестикурсники попрощались с Флитвиком и пошли на следующий урок.

Из-за огромного объема домашних зада­ний и многочасовых тренировок по невербальным заклинаниям с учителем в лице Беллы Гарри, Рон и Герми­она все никак не могли выкроить время, чтобы на­вестить Хагрида. Он совсем перестал появляться за преподавательским столом в Большом зале, а когда ребята изредка встречались с ним в коридорах или на улице, он за­гадочным образом умудрился не замечать их и не слышать, как они с ним здороваются.

Дело было за завтраком в следующую субботу.

— Нужно сходить к нему, поговорить, — тяжело вздохну­ла Гермиона, глядя на громадное пустое кресло Хаг­рида за преподавательским столом.

— У нас сегодня утром отборочные испытания по квиддичу! — возразил Рон. — И еще нужно отраба­тывать это несчастное заклинание Агваменти для Флитвика! И вообще, о чем тут говорить? Как мы ему объясним, что ненавидим его дурацкий предмет?

— Мы его не ненавидим! — возмутилась Гер­миона.

— Говори за себя. Я до сих пор не могу забыть соплохвостов, — сказал Рон мрачно. — Я тебе го­ворю, мы еще дешево отделались. Послушала бы ты, как он разливается насчет своего безмозглого брат­ца — того и гляди, заставит учить Грохха завязывать шнурки на ботинках.

— Мне не нравится, что мы не видимся с Хагридом, — расстроенно сказала Гермиона.

— Пойдем к нему после квиддича, — пообещал Гарри. — Но отборочные могут занять все утро, столь­ко народу записалось! — парень немного нервничал пе­ред своим первым выступлением в роли капитана команды. — Даже не знаю, с чего это квиддич стал таким популярным.

— Да ну тебя, Гарри, — с неожиданным раздра­жением ответила Гермиона. — Это не квиддич попу­лярен, а ты! Никогда еще к тебе не было такого ин­тереса, и, честно говоря, ты никогда еще не был на­столько привлекательным!

Рон поперхнулся большим куском лососины, а Белла чуть не стала жертвой коварного тыквенного сока, которым подавилась от столь неоднозначной фразы.

— Теперь все знают, что ты все это время гово­рил правду, так? Волшебный мир вынужден был при­знать, что ты оказался прав насчет Волан-де-Морта, что он действительно вернулся и что ты на самом деле дважды сразился с ним за прошедшие два года и оба раза сумел спастись. А теперь ты еще и Из­бранный! Разве непонятно, почему все тобой восхищаются?

Вдруг возникло ощущение, что в Большом зале ста­ло очень жарко, хотя потолок по-прежнему оставал­ся пасмурным, будто совсем скоро хлынет дождь.

— Ко всему прочему тебе еще пришлось пережить травлю от Министерства, когда тебя пытались выста­вить ненормальным вруном. У тебя до сих пор ос­тались отметины после того, как эта мерзкая колду­нья заставляла тебя выписывать строчки собствен­ной кровью, но ты все равно не сдался…

— У меня тоже до сих пор остались отметины после того, как те мозги в меня вцепились в Мини­стерстве, вот, посмотри, — сказал Рон, закатывая рукава.

— …Да еще ты за лето вырос чуть ли не на целый фут, это тоже тебя не портит, — закончила Гермио­на, не слушая, что говорит Рон.

— Я довольно-таки высокий, — ввернул рыжий ни к селу ни к городу.

— А тебе какая разница насколько сильно вырос Гарри? — недовольно буркнула Белла, совершенно неосознанно сжав руку парня и придвинувшись к нему ближе. Но этот вопрос услышал только Поттер, слегка покраснев от её прикосновения.

Тут влетели почтовые совы. Сейчас они несли больше писем, чем обычно. Видимо, родители беспокоятся о своих детях и сообщают, что дома всё хорошо. Белле писать было практически некому, и какого же было её удивление, когда рядом с двумя квадратными свертками для Поттера и Уизли упало письмо для неё.

— Ха! — воскликнул Гарри, развернув пакет, в котором оказался новенький экземпляр «Расширенного курса зельеварения», только что от «Флориш и Блоттс».

— Вот и хорошо, — обрадовалась Гермиона. — Теперь ты сможешь вернуть ту исписанную книжонку Слизнорту.

— С ума сошла? — возмутился Гарри. — Я ее не отдам! Слушай, я все продумал…

Он вытащил из сумки старый учебник, коснулся обложки волшебной палочкой и прошептал:

—Диффиндо!

Обложка отвалилась. Гарри проделал ту же опе­рацию с новеньким учебником. Гермиона была по­трясена таким вандализмом до глубины души, и Белла недалеко от неё ушла, наблюдая с таки же шоком в глазах за действиями Поттера. За­тем Гарри поменял обложки, коснулся каждой из книг по очереди и сказал:

— Репаро!

И вот перед ним лежит экземпляр Принца, замас­кированный под новый учебник, а рядом — свежий экземпляр от «Флориш и Блоттс», похожий на ста­рую зачитанную книгу.

— Верну новый учебник. Слизнорту не на что жа­ловаться, он девять галеонов стоил.

Белла с Гермионой недовольно поджали губы, когда перед ними появилась ещё одна сова и скинула свежий номер «Ежедневного пророка». Шатенка развернула газету и забегала глазами по ней.

— Есть знакомые покойники? — спросил Рон наигранно небрежным тоном. Он задавал этот вопрос каж­дый раз, когда Гермиона раскрывала свою газету.

— Нет, но было еще несколько случаев нападе­ния дементоров, — сообщила Гермиона. — И один человек арестован.

— Замечательно, а кто? — спросил Гарри, думая о Беллатрикс Лестрейндж.

— Стэн Шанпайк, — сказала Гермиона.

— Что?! — удивился Гарри, но Белла их уже не слушала, распечатывая своё письмо. Стэна она всё равно не знала, так какое ей дело, что его арестовали.

Здравствуй, дорогая племянница. Надеюсь, у тебя всё хорошо. — Белла, прочитав эти строчки, почувствовала, с каким сарказмом Сириус это писал, и усмехнулась.

К сожалению, пока что наши поиски успехом не увенчались. Мы с Ремурсом перерыли всю библиотеку на Гриммо 12, но ничего дельного так и не нашли. Конечно, мы продолжим поиски, но ты бы посмотрела в библиотеке Хогвартса. Она намного больше, может, найдешь что полезное. Черкни, если что-то узнаешь.

С любовью,

Дядя Сириус

— Наверное, им очень хочется создать видимость бурной деятельности, — нахмурилась Гермиона, а брюнетка попыталась вникнуть в суть диалога, ведь половину прослушала. — Люди в панике. Вы знаете, что двойняшек Патил ро­дители хотят забрать домой? А Элоизу Миджен уже забрали. Вчера вечером за ней явился отец.

— Чего? — Рон вытаращил глаза. — Да в Хогвартсе безопаснее, чем дома! У нас тут и мракоборцы, и всякие разные защитные чары, у нас Дамблдор!

— По-моему, он не всегда здесь, — очень тихо сказала Гермиона, покосившись поверх «Пророка» в сторону преподавательского стола. — Вы разве не замечали? На этой неделе его кресло стояло пустым не реже, чем у Хагрида.

Друзья оглянулись назад и увидели, что Гермиона права. Дамблдора за столом не было.

— Я думаю, он что-то делает для Ордена, — ска­зала Гермиона, понизив голос. — То есть… Все очень серьезно, да?

Через пять минут, вылезая из-за гриффиндорско-го стола, чтобы отправиться на стадион, они прошли совсем близко от Лаванды Браун и Парвати Патил. Удивил Гарри и Беллу один момент: когда Рон поравнялся с девочками, Парвати вдруг подтолкнула локтем Лаванду, та оглянулась и широ­ко улыбнулась Рону. Рыжий подмигнул, потом неуверенно улыбнулся в ответ. Он вдруг ни с того ни с сего рас­правил плечи и выпятил грудь. Белла чудом поборола иску­шение расхохотаться, посмотрев на Гарри, поняла, что не она одна. Гермиона, не обратив на этот выпендрёж внимания, прошла на трибуны вместе с Беллой.

Как и ожидалось, испытания заняли почти все утро. Явилась, кажется, половина факультета, от пер­вокурсников, испуганно сжимавших в руках кошмар­ные школьные метлы, до семикурсников, возвышавшихся над всеми остальными и кру­тых с виду.

Через два часа, после множества жалоб и исте­рик, одной поломанной «Кометы-260» и несколь­ких выбитых зубов, Гарри отобрал в команду тро­их охотников: Кэти Белл, прекрасно выступившую на пробах, новую участницу по имени Демельза Ро­бине, которая необыкновенно ловко уворачивалась от бладжеров, и Джинни Уизли — она летала быс­трее всех, да еще и забила семнадцать голов. Было видно, что Гарри был доволен своим выбором, но успел докричаться до хрипоты, общаясь с обиженными претендента­ми, после чего ему пришлось точно так же сражать­ся с отвергнутыми загонщиками.

— Решение окончательное, а теперь освободи­те место для вратарей, не то я вас всех заколдую! — надрывался он.

Рон с обморочным видом оседлал свой «Чистомет-11».

— Удачи! — прокричал чей-то голос с трибуны.

Белла оглянулась назад, увидев свою соседку Лаванду Браун. Она тут же закрыла лицо руками, и брюнетке с Гермионой очень хотелось сделать то же самое. Но как выяснилось, они беспокоились зря. Рон взял один, два, три, четыре, пять пенальти подряд!

Девушки сорвались со своих мест и помчались на поле.

— Блестяще, Рон! — воскликнула Гермиона.

Беллатрикс видела, как Лаванда, слегка надувшись, уходит со стадиона под руку с Парвати. Рон был невероятно доволен собой и даже казался выше ростом, улыба­ясь до ушей другим игрокам и Гермионе. Гарри назначил первую полноценную трениров­ку на следующий четверг, после чего они с Беллой, Роном и Гермионой попрощались с остальными и отпра­вились в гости к Хагриду. Дождик наконец перестал, бледное солнце пыталось пробиться сквозь тучи.

Брюнетка заявила, что не пойдёт к полувеликану, сославшись на то, что она его не знает и ей извиняться перед ним не за что. Шестикурсники попрощались друг с другом, и Белла направилась в гостиную Гриффиндора. Там уже собрались новые участники команды и их друзья.

— Эй, Блэк, сегодня вечером будет небольшая вечеринка в честь отборов! Приглашены все. Придёшь? — крикнул какой-то парень с седьмого курса с блондинистыми волосами.

— Я подумаю, — сухо ответила Белла и скрылась в комнате.

После уроков Блэк вместе с Поттером направлялись в кабинет Снейпа. Девушка решила проводить его, чтобы обсудить Дуэльный клуб и просто поболтать о чём-то. Неожиданно для себя она осознала, что ей очень комфортно в компании Гарри, чего никогда раньше не случалось. Единственные люди, с которыми ей было комфортно, — это Андромеда и Нарцисса, но здесь их нет. Из-за этого Белла часто ощущала себя одиноко и будто бы не в своей тарелке, несмотря на новых друзей. Сестёр ей очень не хватало, особенно их вечерних посиделок с книгой и душевных разговоров.

— Всё хорошо? — спросил Гарри, заметив, что девушка слегка поникла.

— Да, всё нормально. Удачи со Снейпом.

— Удача мне точно не помешает, — нервно усмехнулся Поттер, потрепав свои волосы. — До встречи.

— Да встречи, — тепло улыбнувшись, ответила Белла и вернулась в гостиную.

— Ну что, ты подумала? — едва она вошла в помещение, спросил тот же семикурсник со странным блеском в глазах, на который брюнетка не обратила внимания.

Судя по виду гостиной праздник уже начался, но самой жары пока ещё не было.

— Ты так хочешь, чтобы я пришла?

— А почему нет? Не всё же время тебе за учебниками сидеть.

— Хорошо, приду.

— Тогда спускайся через час, начнется самое интересное! — ухмыльнулся парень и отвернулся к своему, видимо, другу, который стоял рядом.

В указанное время Беллатрикс вернулась в гостиную в элегантном тёмно-синем платьем немного ниже колен. Оно было довольно простым, без лишних деталей. Рукава чуть длиннее локтя и небольшой золотой поясок, чтобы подчеркнуть осиную талию. К тому моменту в комнате остались лишь шестикурсники и семикурсники, что размеренно протягивали янтарную жидкость.

— Пробовала когда-нибудь огневиски, Блэк? — поинтересовался уже знакомый Белле парень и жестом пригласил её присоединиться к нему и его компании. Что иронично, она до сих пор понятия не имела как его зовут.

— Пробовала. Мне не понравилось.

— Значит плохо пробовала. Держи, — скомандовал он, протягивая девушке стакан наполовину наполненный алкоголем.

— Я не хочу.

— Не думал, что вы у нас такая нежная, мисс Блэк, — насмешливо сказал парень, продолжая держать стакан с напитком перед ее лицом. — Смелее.

Белла неуверенно взяла в руки ёмкость и покрутила её, наблюдая, как переливается янтарная жидкость. В первый и последний раз она пробовала огневиски на пятом курсе и ощутила ужасный вкус и жжение в горле. Сейчас она поднесла стакан к губам и сделала первый маленький глоток, перед этим подержав горьковатый напиток во рту, чтобы дать себе возможность привыкнуть и решиться вновь ощутить этот вкус. К её удивлению, он не был таким же ужасным, как и в прошлый раз, а горло не обожгло.

— Неплохо, — похвалил парень. — Не думал, что ты знаешь, как улучшить вкус огневиски.

— Не стоит меня недооценивать, — хмыкнула Белла. — Скажи хоть как тебя зовут.

— Эрик. А это Вильям и Кормак, — представил своих друзей семикурсник. Маклаггена она видела на отборочных, а вот Вильяма впервые. — А ты, если я не ошибаюсь, Изабелла?

— Просто Белла. Ненавижу свое полное имя.

— Как скажешь, Белла. Умеешь играть в Дурака?

— Во что? — недоуменно переспросила девушка.

— В Дурака. Сейчас объясню. Здесь тридцать шесть карт: от шести до туза. Шесть — наименьшая карта, ею можно только ходить и отбивать лишь в том случае, если она козырь. Ты должна отбить карту, используя ту, что больше предложенной. Козырь бьётся только козырем, который больше, соответственно. Ты всё поймёшь по ходу игры. Играем два на два, ты со мной, — рассказал Эрик и позвал ещё двоих парней, чтобы они смогли сыграть и показать Белле суть игры.

Следующие минут сорок, а может быть и час, прошли в пробной игре, в ходе которой Беллатрикс более или менее разобралась в картах и как их использовать, разговорах и поглощении огневиски.

Пока парни с Беллой играли вторую партию, гостиная уже успела опустеть, и остались только они. За это время они напоили Блэк до такой степени, что она уже не соображала где находится и что вообще здесь делает. Темные глаза заволокла пелена слабости, а голова кружилась, не давая Белле даже нормально двигаться. Она отдала карты Эрику, потому что уже совершенно ничего не понимала. Блондин усадил девушку себе на колени, не упустив при этом возможности палапать её. Эрик посмотрел в затуманенные глаза Беллатрикс и грубо поцеловал. Она пыталась хоть как-то сопротивляться, но сильное опьянение и слабость не позволяли даже голову повернуть. Маклагген смахнул карты в сторону и придвинулся ближе к другу и брюнетке. Он впился в её тонкую шею, попутно сжав её немаленькую грудь и расстегнув молнию на платье. Эрик положил Беллу на мягкий ковёр возле камина и навис над ней, до боли сжимая её бедро с внутренней стороны, бесстыдно пробираясь к её запретному месту. Вильям стал стаскивать платье, целуя оголённые участки кожи девушки, оставляя там багровые засосы.

Внезапно Эрик получил кулаком в челюсть и отлетел к дивану, что стоял недалеко, а Кормака и Вильяма оттолкнуло заклинанием в ближайшую стену. Гарри метнулся к блондину и стал избивать его по маггловски.

— Как ты смеешь прикасаться к ней?! Кто ты такой, чтобы вообще смотреть на неё?! — кричал парень в приступе ярости. Когда Эрик уже не сопротивлялся, Гарри отпустил его и направился к Белле.

Он натянул её платье на плечи и взял девушку на руки, чтобы отнести в её комнату. Благо охранные чары по какой-то неизвестной причине пропустили его к спальням девушек, и он беспрепятственно добрался до двери, за которой жила Белла вместе с соседками. Видимо, чары почувствовали девушку на его на руках и позволили ему войти. Гарри постучал, и в дверном проеме появилась Гермиона, которая, похоже, уже собиралась ложиться спать.

— Гарри? Что случилось? Что с Беллой?

— Эти ублюдки напоили её до беспамятства и чуть не взяли силой, — буквально прорычал Поттер, смотря куда-то в стену. Будь его руки свободны, он бы обязательно по ней ударил.

— Что?! — воскликнула Гермиона, тут же зажав себе рот ладонью и оглянувшись назад, чтобы проверить спят ли соседки. Те даже не пошевелились. — С ней всё хорошо?!

— Да, я успел вовремя. Позаботиться о ней, — шатенка облегчённо выдохнула и достала палочку, чтобы перенести Беллу на кровать. Она уснула ещё на руках у Гарри, слабо прижавшись к нему.

Парень, убедившись, что Белла в надёжных руках, направился в свою спальню. Эрик с Кормаком и Вильямом уже куда-то смылись. Что ж, им же лучше, иначе бы Поттер продолжил избивать их за то, что притронулись к брюнетке.

За всё время, что они знакомы, девушка стала очень дорога Гарри, и он никому не позволит сделать ей больно. В этот момент Гарри почувствовал, что несёт некую ответственность за неё, и даже если Белла будет против, он всё равно будет рядом с ней и защищать её.

На следующее утро Белла проснулась от жуткой боли в голове. Сев на кровати, она помассировала виски и посмотрела в окно. Солнце было уже высоко, а, значит, она проспала завтрак. Повернув голову, Белла увидела Гермиону, которая что-то увлечённо писала, видимо, домашнее задание.

— Гермиона, — голос был хриплым, и Белле пришлось прокашляться, — что вчера было?

— Сначала выпей Антипохмельное, — шатенка протянула Белле скляночку с зельем, и она, не задумываясь, выпила его. — Ты вообще ничего не помнишь?

— Спасибо. Помню, что Эрик позвал меня на вечеринку, потом предложил сыграть в карты с Вильямом и Кормаком, — задумчиво произнесла Белла, выуживая отрывки воспоминаний из своей головы. — А потом всё как в тумане.

— Не очень хочу говорить тебе это, но ты должна знать. Они напоили тебя Огневиски, а потом… — Гермиона тяжело вздохнула. — Потом начали приставать к тебе. Я боюсь даже представить себе, что бы они сделали с тобой, если бы Гарри не пришёл.

— Гарри спас меня? — Белла была мягко говоря в шоке от того, что её едва не лишили чести и невинности. А ещё ей было очень приятно, что Гарри защитил её, не позволил сделать больно. — Где эти ублюдки сейчас?

— Честно, понятия не умею.

— А где Гарри знаешь?

— В гостиной вместе с Роном, — Белла кивнула и встала, чтобы переодеться.

— Рон знает? — но Гермиона только пожала плечами. — Ладно. Спасибо за Антипохмельное. Где ты его только достала?

— Не за что, у меня свои источники, — Гермиона хитро улыбнулась и вернулась к учебникам и пергаментам. Беллатрикс вышла в гостиную и сразу увидела друзей, которые играли в волшебные шахматы.

— Привет. Рон, ты не против, если я украду у тебя Гарри на пару минут?

— Только верни.

— Конечно, — она улыбнулась и вместе с Гарри вышла из гостиной, чтобы их никто не услышал.

— Спасибо… За вчерашнее.

— Не благодари. Я не мог позволить им навредить тебе, — Белла смущённо улыбнулась и положила руку на грудь Гарри, слегка касаясь ткани футболки подушечками пальцев. От этого прикосновения по коже парня пробежал табун мурашек, а сам он покраснел до корней волос.

— Вы мой герой, мистер Поттер. Боюсь даже представить, что со мной сделали бы мои родственнички, если бы вы не остановили тех подонков. Я у вас в долгу. Просите всё, что хотите.

— Для начала перестань обращаться ко мне на «вы», — Белла хихикнула и кивнула. — Эм… Я могу отложить свою просьбу на более подходящее время?

— Конечно, Гарри. Хоть на месяц, хоть на два, хоть на целый год. Я всё равно её выполню, — улыбка медленно сползла с лица девушки, и уже серьезным тоном она спросила: — Ты знаешь где эти трое? Они должны узнать, что значит посягать на честь Беллы Блэк!

— Не знаю, но мы можем пойти их поискать.

— Тогда подожди здесь, я кое-что возьму.

— И предупреди Рона, что мы задержится, — Белла вернулась в гостиную и, на ходу бросив рыжему просьбу Гарри, зашла в комнату.

— Что ты ищешь? — спросила Гермиона, пока Белла перебирала вещи в своей прикроватной тумбочке.

— Кинжал.

— Зачем?

— Будем с Гарри учить кое-кого манерам, — ответила Белла, пряча нож в рукаве платья.

— Я с вами. А то вы ещё убьёте их ненароком, — непреклонным тоном заявила Грейнджер, и Белле оставалось только согласиться.

Минут двадцать ребята бродили по пустынным коридорам Хогвартса, пока не заметили Эрика с фингалом под глазом и его дружков, которые стояли рядом.

— Ну, привет, красавица, — тон Эрика ещё сильнее разозлил Беллатрикс. Она в долю секунды подлетела к нему и со всей силы ударила его в челюсть. Тот совершенно не ожидал от такой хрупкой на вид девушки подобных действий и свалился на пол с открытым ртом. Кормак и Вильям уже хотели отомстить Белле за своего товарища, но внезапно обнаружили себя припечатанными к стенке с сильной болью в затылках и спинах. Гарри в добавок наложил на них Силенцио, чтобы не отвлекали своими воплями.

Белла медленно, словно хищник, приближалась к своей добыче, попутно доставая кинжал. Эрик попытался отползти от разъяренной девушки, но она наступила на его руку. Парень взвыл от боли, что принес ему каблук, когда Белла перенесла вес на одну ногу. Она села на корточки и приставила кончик кинжала к шее обидчика.

— Белла, — прошептала Гермиона, переживая, что подруга может увлечься и сделать непоправимое.

— Не волнуйся, Гермиона, всё под контролем, — растягивая слова, ответила Белла с дьявольской улыбкой на губах. Она убрала кинжал от шеи блондина и молниеносно полоснула им по его щеке. Порез шёл от краешка губ и до виска. Беллатрикс собрала пару капель крови на кинжал и поднесла его к глазам, внимательно изучая красную жидкость.

— Грязная, — вынесла вердикт она, с презрением вытирая кинжал о мантию Эрика, — такая же, как и её хозяин. А теперь слушай меня внимательно, ублюдок! — Белла вернула кинжал к шее парня и прошипела: — Если ещё хоть раз притронешься ко мне или любой другой девушке против её воли… Я сделаю тебя кастратом, и ты уже ни с кем не сможешь переспать, ясно?! — последние слова Белла крикнула с такой яростью и ненавистью, что даже Гарри и Гермиона вздрогнули.

— Да, — пискнул Эрик, напряжённо глядя на лезвие, которым Белла провела вниз, оставляя на шее неглубокий вертикальный порез.

— Вас это тоже касается! — сказала девушка, резко вставая и направляя кинжал в сторону парней. Те зажмурились и боялись даже пошевелиться. Беллатрикс закатила глаза и повернулась к друзьям.

— Я закончила. Пойдём, — Гарри расколдовал Маклаггена и Вильяма и вместе с Гермионой последовал за Беллой в гостиную.

— Признаюсь честно, никогда бы не подумала, что ты такая… — Гермиона поджала губы и всплеснула руками. У неё слов не было, чтобы описать всё, что только что произошло.

— Поверь, я добрая и милая, но вот если меня разозлить… Берегитесь все! — Белла всё ещё злилась, поэтому шла довольно быстро, и Гарри с Гермионой приходилось едва ли не бежать, чтобы успеть за ней.

— Успокойся, ты здорово припугнула этих подонков. Уверен, они теперь будут тебя за милю обходить, — сказал Гарри, нагнав девушку, и взял её за руку.

— О, пусть только попробуют приблизиться ко мне. Я им такое небо в алмазах устрою, до конца жизни не забудут! — воскликнула Белла, но руку не отняла. Ей было приятно его прикосновение, и она почти сразу успокоилась. Гермиона, идя позади них и наблюдала, как Гарри слегка поглаживал руку Беллы, и оба смущённо улыбались, ухмыльнулась.

Уже вечером ребята сидели у камина в гостиной и писали эссе по Зельеварению. Рон всё подлизывался к Гермионе, чтобы она дала списать, а Гарри с Беллой писали по учебнику загадочного Принца-полукровки. Гермиона, конечно, не одобряла это и постоянно косилась на них с недовольным взглядом. К ним подошла Джинни Уизли.

— Гарри, Гермиона, Изабелла, вас зовёт к себе профессор МакГонагалл. И она не в самом лучшем настроении.

Друзья переглянулись, встали с диванов и направились в кабинет декана.

— Зови меня Белла. Ненавижу полное имя, — холодно поправила брюнетка. Джинни мотнула копной рыжих волос и удалилась.

Через несколько минут троица стояла перед столом профессора, которая недовольно глядела на них исподлобья.

— Недавно я узнала, что три ученика седьмого курса Гриффиндора оказались в больничном крыле с побоями. Как утверждают пострадавшие вы, Поттер, мисс Блэк, напали на них. А вы, мисс Грейнджер, пренебрегли своими обязанностями старосты и не остановили своих друзей.

— А пострадавшие, случаем, не поведали по какой причине мы на них напали? — язвительно ответила Белла, скрестив руки на груди.

— А есть разница? Вы причинили вред товарищам по факультету.

— Тогда позвольте расскажу я, — Беллатрикс вышла вперёд, глядя в глаза профессору. — Эти трое вчера напоили меня Огневиски, а потом хотели надругаться. Гарри, к счастью, не позволил этому случиться. Я не хотела рассказывать об этом родственникам, но раз вам без разницы, всё же чиркну им пару строк. Я думаю, вы понимаете, какой скандал устроит Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк, когда узнает, что чистокровную леди в надцатом поколении, по совместительству и её племянницу, едва не лишили чести! — Белла плавной походкой, словно кошка, подошла к преподавательскому столу и нависла над МакГонагалл. — Эту троицу с позором исключат. А вы у нас декан и должны присматривать за порядком на своем факультете, но, судя по беспределу, что там творится, вы со своими обязанностями не справляетесь. Вас, профессор МакГонагалл, сместят с поста декана, а, может, и вовсе уволят, — с улыбкой, как у чеширского кота, промурлыкала Белла и повернулась спиной к столу.

— Нет… — впервые Гарри и Гермиона видели Минерву настолько напуганной. Видимо, она очень дорожила своей должностью профессора и декана.

— Нет? — Белла усмехнулась и вновь повернулась к профессору. — Ладно, я не буду ничего никому писать. Но при условии, что вы наконец возьмётесь за свой факультет! Я уверена, я не первая, кто подверглась домогательствам. Вы слишком много позволяете гриффиндорцам, на многое закрываете глаза. Это не позволительно! Вы должны держать Гриффиндор в железном кулаке. Всё понятно? — МакГонагалл кивнула. Понимала, что на самом деле Блэк права. Она на многое смотрела сквозь пальцы, несколько десятков учеников пострадало из-за её подопечных. Пора восстановить наконец дисциплину.

— Понятно, мисс Блэк, вы все можете идти, — уже привычным строгим голосом сказала Минерва.

— И ещё, профессор, Гарри и Гермиона ни в чём не виноваты, она лишь защищали меня. Если хотите кого-то наказать, то наказывайте меня.

— Я не буду вас наказывать, хоть такое поведение я осуждаю. На этот раз закрою глаза, но, как вы сказали, возьму вас в железный кулак, и в следующий раз поблажки не ждите, — профессор МакГонагалл поправила очки и махнула рукой, чтобы шестикурсники удалились.

Беллатрикс буквально выбежала из кабинета, что Гарри и Гермиона даже понять не успели куда она пропала.

— Иди в гостиную, а я найду Беллу, — вздохнул Гарри и побежал за девушкой.

Нашел он её на берегу Черного озера. Она сидела, поджав к груди колени и уткнувшись в них лицом. И плакала…

— Эй, Белла? — Гарри сел рядом с ней и приобнял за плечи. — Что случилось? Почему ты плачешь?

— Потому что… Потому что лишиться чести — это позор для всей семьи! Ты хоть понимаешь, что бы со мной сделали, если бы это действительно произошло? Да, меня бы из Рода изгнали!

— Но Сириус ведь глава Рода, он не изгонит тебя.

— Если ты не забыл, то формально глава Рода Нарцисса, а её мать Друэлла, у которой я росла, ненавидит меня всей душой! Она бы точно добилась моего изгнания. А Род Блэк, моя семья, это всё, что у меня есть. Я не могу это потерять! — простонала Белла, поднимая на Гарри заплаканные глаза. Он ещё крепче прижал её к себе, перебирая её черные кудри, стараясь успокоить.

— Мы с тобой похожи. Я тоже рос у родственников, которые меня ненавидели. Использовали как домашнего эльфа.

— Видимо, у нас больше общего, чем я думала, — ответила девушка и снова уронила голову на колени.

— Белла, не плачь, пожалуйста. Я не могу смотреть на твои слёзы, — она посмотрела на него и улыбнулась уголками губ.

— Вот так. Я ведь уже говорил, что у тебя прекрасная улыбка. Хочу, чтобы ты выполнила мою просьбу. Забудь об этом, как о страшном сне, не грусти, улыбнись. Я так хочу, чтобы ты улыбалась и была счастлива, — Гарри провел большим пальцем по её щеке, убирая дорожку от слёз, и зачарованно всматривался в её карие глаза.

— Боюсь, это невозможно.

— Почему?

— Ты много не знаешь, Гарри, тебе не понять.

— А ты расскажи. Я ведь твой друг, ты можешь мне довериться.

— В том-то и дело, что ты мой друг. Я боюсь, что ты возненавидишь меня, если узнаешь правду, — слабая, неуверенная улыбка угасла.

— Не думаю, что что-то в этой жизни способно заставить меня ненавидеть тебя. Но если ты не готова рассказать, я не буду давить.

— Спасибо, — прошептала Белла и уткнулась в грудь Гарри, обнимая его.

Довольно долго они сидели на берегу, обнимаясь, в полной тишине. Беллатрикс была не в том состоянии, чтобы что-то говорить. Гарри чувствовал, что сейчас его подруге нужны не слова, а чтобы кто-то просто побыл радом. Вернулись в замок они незадолго до комендантского часа.

Шли недели, Дамблдор почти не появлялся в Хогвартсе. Наступил конец октября и первый поход в Хогсмид. С самого утра погода была отвратительной. Дул сильный ветер, во всю хлестал дождь. За завтраком Гарри и Рон рассказали про заклинание, которое подвесило Рона вверх ногами.

— И тут опять как полыхнет, и я снова шлепнул­ся на кровать! — радостно восклицал рыжий, наклады­вая себе на тарелку сосиски.

Гермиона, слушая его рассказ, ни разу не улыб­нулась и теперь взглянула на Гарри с ледяным не­одобрением.

— Это заклинание, случайно, не из твоего люби­мого учебника по зельеварению? — спросила она. Гарри нахмурился:

— Сразу подозреваешь худшее?

— Да или нет?

— Ну… да, а что?

— Значит, ты вот так запросто решил попробо­вать незнакомое, неизвестно кем написанное от руки заклинание и посмотреть, что получится? — вклинилась в разговор Белла. Она так же, как и Гермиона была недовольна поступком Гарри.

— Какая разница, что оно написано от руки? — спросил Гарри, старательно обходя основное содер­жание вопроса.

— А такая, что это заклинание, скорее всего, не утверждено Министерством, — отрезала Гермиона. — А кроме того, — прибавила она, видя, что Рон и Гар­ри раздраженно переглядываются, — я начинаю ду­мать, что этот ваш Принц — довольно сомнитель­ная личность.

Гарри и Рон дружно напустились на нее.

— Это была шутка! — кричал Рон, вытряхивая из бутылочки кетчуп на сосиски. — Понимаешь ты, шутка, для смеху!

— А если бы это заклинание случайно вспороло тебе брюхо, тоже было бы весело? — саркастически подняв одну бровь, спросила Белла. Парни не нашлись что на это ответить.

— Кто вообще станет тратить время и силы на такие заклинания? — нахмурились Гермиона.

— Фред и Джордж, — пожал плечами Рон. — Это как раз в их вкусе.

— Мой папа, — внезапно сказал Гарри.

— Что?

— Мой папа использовал это заклинание, — ответил Гарри. — Я… Люпин мне рассказывал.

— Может быть, твой папа и использовал его, Гар­ри, — сказала Гермиона, — но, безусловно, не он один. Если помнишь, мы все видели, как Пожиратели смерти пустили в ход это заклинание на чемпионате мира по квиддичу. Они заставили несколько человек болтаться в воздухе, беспомощ­ных, сонных…

— Это же совсем другое дело, — уверенно сказал он. — Они применяли это заклинание по-плохому. А Гарри и его папа просто шутили. Тебе не нравится Принц, Гермиона, — прибавил Рон, сурово указывая на нее сосиской, — потому что он лучше тебя зна­ет зельеварение.

— При чем здесь это! — у Гермионы запылали щеки. — Просто я считаю, что это безответственно — выполнять неизвестные заклинания, когда даже не знаешь их действия. И что вы все говорите — Принц, Принц, как будто это титул. Спорим, это просто глу­пое прозвище, и, по-моему, он очень несимпатич­ный тип!

— С чего ты взяла? — запальчиво возразил Гар­ри. — Если бы он был начинающим Пожирателем смерти, вряд ли стал бы хвалиться, что он — полу­кровка!

— Не могут все Пожиратели смерти быть чисто­кровными, столько чистокровных волшебников-то не осталось, — заявила Белла. — Большинство из них полукровки, только скрывают. Они ненавидят волшебников из семей маглов, а тебя и Рона, например, приняли бы с удовольствием.

— Меня ни за что на свете не взяли бы в Пожи­ратели смерти! — возмутился Рон, размахивая вил­кой перед носом у Гермионы и Беллы, так что кусок сосиски сорвался, улетел в сторону и стукнул Эрни Макмиллана по голове. — У меня же вся семья — предате­ли чистокровных! Для них это не лучше, чем семья маглов!

— Ага, и мне они обрадуются, как же, — сказал Гар­ри с сарказмом. — Мы с ними были бы лучшими дру­зьями, если б они не пытались меня прикончить.

Рон засмеялся, и даже Беллатрикс с Гермионой улыбнулись про­тив воли. Тут их отвлекло появление Джинни.

— Эй, Гарри, мне велели передать тебе вот это.

«Вот это» был свиток пергамента, на котором знакомым тонким косым почерком было написа­но имя Гарри.

— Спасибо, Джинни… Это следующий урок у Дам­блдора! — сообщил Гарри друзьям, развер­нув пергамент и быстро проглядев его. — В поне­дельник вечером!

— Пойдешь с нами в Хогсмид, Джинни? — спросил Рон.

— Я иду с Дином. Может, там встретимся, — от­ветила она, помахала рукой и ушла.

— Белла? — Гарри посмотрел с надеждой в глазах.

— Конечно, пойду. Куда ж я денусь, — на губах Гарри расцвела донельзя довольная улыбка.

У дубовых входных дверей, как всегда, стоял Филч и проверял по списку, кому разрешено пойти в Хог­смид. Сегодня этот процесс растянулся даже больше обычного, потому что Филч проверял и перепрове­рял каждого выходящего детектором лжи.

— А какая разница, если кто-то и выносит из шко­лы темные артефакты? — сказал Рон, с опаской по­глядывая на длинный тонкий датчик — Главное, что­бы ничего такого не вносили внутрь!

За свою дерзость он получил несколько лишних тычков детектором и все еще морщился, когда они вышли на улицу навстречу шквальному ветру со сне­гом и дождем.

Прогулка до Хогсмида оказалась малоприятной. Белла обмотала лицо шарфом до самых глаз; та часть лица, которая осталась не прикрыта, быстро намок­ла и онемела от холода. По всей дороге в деревню виднелись ученики, сгибавшиеся под напором без­жалостного ветра. Девушке несколько раз приходи­ло в голову, не лучше ли было бы им сидеть сейчас в уютной теплой гостиной, а когда они наконец до­брели до Хогсмида и обнаружили, что вход в мага­зин волшебных шуток «Зонко» заколочен досками, Белла восприняла это как знак судьбы: веселья в Хогсмиде на сей раз не предвидится.

Рон махнул рукой в толстой вязаной перчатке в сторону «Сладкого ко­ролевства»; к счастью, там было открыто. Гарри, Гер­миона и Белла, спотыкаясь, ввалились вслед за Роном в пе­реполненную кондитерскую.

— Слава Мерлину, — передернулся Рон, когда они оку­нулись в душистое тепло, пропитанное ароматом карамели.

— Гарри, мой мальчик! — громко произнес зна­комый голос у них за спиной.

— Караул, — обречённо пробормотал Гарри, чем вызвал хихиканье Беллы.

Все четверо обернулись и увидели перед собой про­фессора Слизнорта в громадной меховой шапке и таком же воротнике, с большим пакетом засахарен­ных ананасов в руках. Он занимал собой по крайней мере четверть магазина, никак не меньше.

— Гарри, Изабелла, вы уже три раза пропускали мои дру­жеские ужины! — сказал Слизнорт. — Так не годится, дорогие мои! Я непременно хочу залучить вас к себе. Вот мисс Грейнджер нравятся мои вечеринки, не правда ли?

— Да, — промямлила Гермиона, — они, они очень…

— Так что же вы не приходите, Гарри? Изабелла? — требо­вательно спросил Слизнорт.

— Ну, у меня были тренировки по квиддичу, про­фессор, — сказал Гарри.

— А я с профессором Флитвиком занималась созданием Дуэльного клуба.

Гарри действительно назначал тренировки в те дни, когда у Слизнорта проходили вечеринки, а вот Белле пришлось сочинять на ходу. На собраниях Клуба Слизней она была в своем времени, и это было самое скучное времяпрепровождение в её жизни.

— Что ж, вам удачи, мисс Блэк. А вы, мальчик мой, теперь уж точно должны выиграть ближайший матч, после такой упорной подготов­ки! — сказал Слизнорт. — Но иногда нужно и отды­хать. Как насчет вечера понедельника, не будете же вы тренироваться в такую погоду…

— Не могу, профессор. Я… у меня… назначена на этот вечер встреча с профессором Дамблдором.

— Опять не повезло! — трагически всплеснул руками Слизнорт. — Ну, что ж… Однако уклоняться до бес­конечности невозможно, Гарри! Изабелла, вас тоже жду.

И, с царственным видом помахав на прощание рукой, он вышел вперевалочку из магазина, уделив Рону не больше внимания, чем выставленным на витрине «Тараканьим усам».

— Невероятно — вы опять выкрутились! — сказа­ла Гермиона, качая головой. — На самом деле там не так уж противно… Иногда даже бывает интерес­но… — тут она заметила, с каким лицом на нее уста­вился Рон. — Ой, смотрите, здесь есть сахарные пе­рья делюкс — их хватает на несколько часов!

Радуясь, что Гермиона заговорила о другом, Белла и Гар­ри проявили неумеренный интерес к кондитерской новинке — сахарным перьям богатырского размера, но Рон по-прежнему смотрел на них волком и толь­ко пожал плечами, когда Гермиона спросила, куда он теперь хочет пойти.

— Пошли в «Три метлы», — предложил Гарри. — Там хоть тепло.

Ребята зашли в «Три метлы», Гермиона ушла за сливочным пивом, пока Белла жаловалась на ужасную погоду.

— Рон, ты что там высматриваешь? — спросила Гермиона, раздавая всем кружки.

— Ничего, — быстро ответил Рон, отводя глаза от стойки бара, но Гарри шепнул Белле на ухо, что он пытался пой­мать взгляд хорошенькой пухленькой барменши, мадам Розмерты, к которой давно уже был нерав­нодушен.

— Как я понимаю, «ничего» пошла в кладовку за огненным виски, — ехидно заметила Гермиона.

Рон проигнорировал этот выпад и стал прихле­бывать сливочное пиво в молчании, которое сам он, видимо, считал исполненным достоинства. Гермиона постукивала пальцами по столу, посматривая то на Рона, то на стойку бара. Как только Гарри допил последние капли из сво­ей бутылки, Гермиона сказала:

— Ну что, может, хватит на сегодня? Пошли об­ратно в школу.

Парни и Белла кивнули. Прогулка вышла невеселая, а погода, чем дальше, тем становилась хуже. Снова они закутались в плащи и шарфы, натянули перчат­ки. Как раз в это время Кэти Белл с подружкой вы­ходили из трактира. Четверка друзей тоже вышла и дви­нулась за девочками по Главной улице. Гарри заметил, что Белла растирала уши, ведь шапку она забыла, а одного капюшона мантии было мало, чтобы защититься от холода. Он снял свою шапку и одел Белле на голову. Та возмущалась, говорила, что теперь он замёрзнет, но Гарри непреклонным тоном заявил, что назад шапку не возьмёт.

Через некоторое время друзья начали замечать, что голоса Кэти Белл и ее подруги, которые доносил к нему ветер, становятся все громче и пронзитель­нее. Белла прищурилась, вглядываясь в неясные за дождем фигурки. Девочки спорили о каком-то пред­мете, который Кэти держала в руке.

— Тебя это не касается, Лианна! — донеслись до Гарри слова Кэти.

Они завернули за угол. Здесь мокрый снег летел еще гуще и совсем залепил глаза Белле. Она подняла руку в перчатке, чтобы смахнуть его, и как раз в этот мо­мент Лианна сделала попытку выхватить у Кэти свер­ток; Кэти потянула к себе, и сверток упал на землю. В ту же секунду Кэти взмыла в воздух — не так, как Рон из утреннего рассказа, смешно болтавшийся вниз головой, нет, очень грациозно, вытянув вверх руки, словно хо­тела полетать. И все-таки было в этом что-то очень странное, что-то неправильное, жуткое…

Ветер бе­шено трепал ее волосы, но глаза Кэти были закры­ты и лицо застыло без всякого выражения. Гарри, Рон, Гермиона, Беллатрикс и Лианна замерли на месте, не сво­дя с нее глаз. Поднявшись на шесть футов над землей, Кэти вдруг ужасно закричала. Глаза ее распахнулись, но то, что она видела или чувствовала, очевидно, при­чиняло ей нестерпимую боль. Она кричала, не пере­ставая. Лианна тоже закричала и стала дергать Кэти за щиколотки, пытаясь стащить ее вниз. Ребята бросились на помощь. Они дружно по­тянули Кэти за ноги, но тут она рухнула прямо на них. Гарри и Рон успели ее подхватить, но она так билась и корчилась, что они едва могли ее удержать. Тогда они опустили ее на землю. Кэти продолжала биться и кричать и явно никого не узнавала.

— Никуда не уходите! — заорал он, перекрикивая воющий ветер. — Я пойду позову на помощь!

Через несколько минут он вернулся с взволнованным Хагридом.

— А ну отойдите! — крикнул полувеликан. — Дайте я посмотрю!

— С ней что-то сделалось, — всхлипывала Лиан­на. — Я не понимаю, что это…

Секунду Хагрид смотрел на Кэти, потом, не го­воря ни слова, наклонился, поднял ее на руки и бе­гом кинулся к замку. Через несколько мгновений ду­шераздирающие крики Кэти затихли вдали, остал­ся только вой ветра. Гермиона подбежала к плачущей подружке Кэти и обняла ее.

— Ты Лианна, да? — девушка кивнула. — Это произошло вот прямо так, ни с того ни с сего, или…

— Это случилось, когда пакет порвался, — всхлип­нула Лианна, показывая валяющийся на земле про­мокший насквозь пакет из оберточной бумаги. Бумага разодралась, сквозь дыру поблескивало что-то зеленоватое. Рон наклонился и потянулся к свертку, но Белла перехватила его руку и оттащила Рона назад.

— Не трогай! На нем какое-то темномагическое проклятие.

Гарри присел на корточки. Из разорванного па­кета выглядывало старинное ожерелье с опалами.

— Я это видел раньше, — сказал он, вниматель­но рассматривая украшение. — Сто лет назад, в вит­рине у «Горбина и Бэрка». Белла права, на этикетке было написа­но, что оно проклято. Наверное, Кэти к нему прикос­нулась. — он задрал голову и посмотрел на Лианну, которую била дрожь. — Откуда эта дрянь у Кэти?

— Да мы из-за этого и заспорили! Она пошла в ту­алет в «Трех метлах», вернулась с пакетом в руках, сказала, что это сюрприз для кого-то в Хогвартсе, а ее попросили передать. И говорила как-то стран­но… Господи, вот ужас-то, на ней, наверное, было за­клятие Империус, а я и не сообразила!

Лианна снова затряслась от рыданий. Гермиона ласково погладила ее по плечу.

— Лианна, она не говорила, кто ей это дал?

— Нет… Не захотела сказать… А я ей сказала, что она дурочка и что не надо нести это в школу, а она не хотела меня слушать и… И я стала отнимать это у нее, и… и… и…

Рассказ Лианны перешел в жалобный стон.

— Пошли в школу, — сказала Гермиона, по-пре­жнему обнимая Лианну. — Узнаем, как она. Пой­дем…

Гарри поколебался, потом размотал шарф и, не обращая внимания на судорожный вздох Беллы, аккуратно обернул шарфом ожерелье и поднял с земли.

— Нужно будет показать его мадам Помфри, — сказал он. Идя вместе с Беллой позади Гермионы, Рона и Лианны, Гарри лихорадочно думал. Когда они добрались до ворот, он не сдержался и заговорил:

— Малфой знает про это ожерелье. Оно лежало в витрине у «Горбина и Бэрка» четыре года назад. Я тогда прятался от Малфоя с его папочкой и ви­дел, как Малфой его разглядывал. Вот что он поку­пал в тот день, когда мы за ним следили! Он вспом­нил про это ожерелье и пошел туда за ним!

— Н-не знаю, Гарри, — неуверенно ответила Белла. Она вспомнила про разговор с сестрой в начале года. Вероятнее всего Гарри был прав, но знать об этом ему пока не нужно. — Мало ли кто заходит к «Горбину и Бэрку»… И потом, та девчонка сказала, что Кэти кто-то его дал в жен­ском туалете.

— Она сказала, что Кэти возвращалась из туале­та, необязательно ей его дали прямо там…

— МакГонагалл! — предостерегающе произнес Рон. Гарри и Белла подняли глаза. И правда, навстречу им с ка­менных ступеней у входа в Хогвартс сбежала про­фессор МакГонагалл, не обращая внимания на летя­щие хлопья мокрого снега.

— Хагрид говорит, вы пятеро видели, что случи­лось с Кэти Белл… Прошу всех немедленно ко мне в кабинет. Что это у вас в руках, Поттер?

— Это та штука, которую она потрогала, — от­ветил Гарри.

— Боже милосердный! — ужаснулась профессор МакГонагалл, забирая у Гарри ожерелье. — Нет, нет, Филч, они со мной! — прибавила она торопливо, поскольку Филч уже ковылял к ним че­рез вестибюль с Детектором лжи на изготовку. — От­несите это ожерелье профессору Снейпу как можно скорее, только смотрите не трогайте его! Ни в коем случае не разворачивайте шарф!

Белла и остальные поднялись за профессором МакГонагалл в ее кабинет. Заляпанные мокрым сне­гом окна дребезжали под ударами ветра, в комнате было зябко, хотя в камине потрескивал огонь. Про­фессор МакГонагалл закрыла за собой дверь, обошла вокруг письменного стола и встала лицом к старшекурсникам.

— Итак, — отрывисто спросила она, — что про­изошло?

Запинаясь, то и дело останавливаясь и глотая слезы, Лианна рассказала, как Кэти пошла в туалет в «Трех метлах» и вернулась со свертком, на кото­ром не было никаких надписей, при этом вела себя странно, как они заспорили, нужно ли передавать неизвестные предметы неизвестно от кого, как на­чали тянуть сверток каждая к себе и бумага порва­лась. Тут Лианна снова залилась слезами, и больше от нее ничего нельзя было добиться.

— Ну, хорошо, — довольно мягко сказала про­фессор МакГонагалл, — ступайте в больничное кры­ло, Лианна, попросите у мадам Помфри успокои­тельное.

Когда Лианна ушла, профессор МакГонагалл по­вернулась к Гарри, Рону, Белле и Гермионе.

— Что случилось, когда Кэти прикоснулась к оже­релью?

— Она поднялась в воздух, — сказал Гарри, пре­жде чем остальные успели заговорить. — А по­том начала кричать и упала на землю. Простите, профессор, можно мне поговорить с профессором Дамблдором?

— Директора не будет в школе до понедельни­ка, Гарри, — сказала профессор МакГонагалл, явно удивленная его просьбой.

— Не будет в школе? — возмутился Гарри.

— Да, Поттер, не будет! — резко ответила профес­сор МакГонагалл. — Но вы, конечно, можете и мне изложить свои соображения по поводу этого ужас­ного происшествия!

— Я думаю, это Малфой дал Кэти ожерелье, про­фессор.

— Это очень серьезное обвинение, Поттер, — ска­зала профессор МакГонагалл после короткого мол­чания. — У вас есть доказательства?

— Нет, — сказал Гарри, — но… Он рассказал о том, как Малфой у них на глазах заходил в лавку «Горбин и Бэрк» и как они подслу­шали его разговор с Горбином.

Когда он замолчал, профессор Макгонагалл по­смотрела на него слегка озадаченно.

— Малфой принес что-то к «Горбину и Бэрку» для починки?

— Нет, профессор, он только хотел, чтобы Горбин ему рассказал, как починить какую-то вещь. С собой у него этого не было. Но дело не в том. Главное, он тогда еще что-то купил, и я думаю, это было оже­релье…

— Ты видел у Малфоя в руках такой же пакет, ког­да он выходил из лавки?

— Нет, профессор, он велел Горбину хранить его у себя…

— Гарри, — перебила Гермиона, — Горбин ведь спросил, не хочет ли Малфой забрать эту вещь с со­бой, а Малфой ответил «нет»…

— Само собой, он не хотел к ней прикасаться! — сердито сказал Гарри.

— Вообще-то он сказал: «Как я эту штуку пота­щу?», — напомнила Гермиона.

— Ясное дело, он бы выглядел глупо, если бы шел по улице с ожерельем, — вмешался Рон.

— Ах, Рон, — нетерпеливо воскликнула Белла, — оно было бы завернуто, так что к нему не нуж­но было прикасаться, и вполне можно было спря­тать его под плащом, никто бы ничего не заметил! Я думаю, то, что он приобрел у Горбина, было или шумным, или очень большим, так что его невозмож­но было пронести незаметно.

— И потом, — продол­жала Гермиона, повысив голос, чтобы Гарри не мог ее пе­ребить, — я же спрашивала Горбина насчет ожере­лья, помните? Когда заходила разузнать, что такое он должен хранить для Малфоя. И Горбин мне назвал цену, он не сказал, что ожерелье уже продано…

— Конечно, не сказал, он, наверное, сразу дога­дался, что тебе нужно. И вообще, Малфой мог поз­же послать кого-нибудь за ожерельем…

Гермиона вне себя открыла рот, чтобы возразить.

— Довольно! — сказала профессор МакГонагалл. — Поттер, я ценю, что вы рассказали мне все это, но мы не можем обвинить мистера Малфоя только на том основании, что он посетил магазин, где прода­валось ожерелье. Там, вероятно, побывали еще сот­ни людей…

— Вот и я говорю, — пробормотал Рон себе под нос.

— …и, во всяком случае, в этом году введены на­столько строгие меры безопасности, не думаю, что оже­релье могли пронести в школу без нашего ведома…

— Но…

— …и кроме того, — сказала профессор МакГонагалл, как бы подводя итог дискуссии, — мистера Малфоя не было сегодня в Хогсмиде.

— Откуда вы знаете, профессор?

— Потому что он отбывал наказание у меня. Он уже два раза подряд не сдал мне домашнюю работу по трансфигурации. Одним словом, спасибо, что по­делились со мной своими подозрениями, Поттер, — сказала она, шагнув к двери, — а сейчас мне нужно заглянуть в больничное крыло, узнать, как чувству­ет себя Кэти Белл. Всего хорошего.

Она открыла перед ними дверь. Делать нечего — все четаеро один за другим молча вышли в коридор. Гарри злился на Беллу и Рона с Гермионой за то, что они взяли сторону МакГонагалл, но не смог промолчать, когда они снова принялись обсуждать случившееся.

— Ну, как вы думаете, кому Кэти должна была пе­редать ожерелье? — спросил Рон, когда они подни­мались по лестнице в гриффиндорскую гостиную.

— Кто его знает, — сказала Гермиона. — Во вся­ком случае, этот человек чудом спасся. Открывая па­кет, он наверняка прикоснулся бы к ожерелью.

— Мало ли кому его могли послать, — сказал Гар­ри. — Дамблдору — Пожиратели смерти были бы еще как рады от него избавиться. Он у них, навер­ное, цель номер один. Или Слизнорту — Дамблдор считает, что Волан-де-Морт очень хотел перема­нить его к себе, они небось недовольны, что он по­шел работать к Дамблдору. Или…

— Или тебе, — тревожно сказала Белла.

— Вот мне как раз нет, — сказал Гарри. — Я же шел за Кэти от самого трактира, что ей стоило повернуть­ся и отдать мне эту штуку? Было бы гораздо логич­нее сделать это подальше от Хогвартса, ведь Филч всех обыскивает на входе и выходе. Не понимаю, по­чему Малфой велел ей нести пакет в замок?

— Гарри, Малфоя не было в Хогсмиде! — Герми­она в раздражении даже топнула ногой.

— Значит, у него был сообщник, — сказал Гар­ри. — Крэбб или Гойл… А может, еще какой-нибудь Пожиратель смерти, у Малфоя теперь наверняка есть дружки почище Крэбба и Гойла, раз он и сам…

Рон и Гермиона переглянулись, как будто гово­ря: «Бесполезно с ним спорить». А Белла, как и Гарри, считала, что это проклятое ожерелье подкинул Малфой. Но вот как? И кому оно предназначалось?

— Лабардан! — решительно произнесла Гермиона, остановившись перед портретом Полной Дамы.

Портрет повернулся на петлях, открывая проход в гриффиндорскую гостиную. Там было полно на­роду и пахло отсыревшей одеждой, как видно, мно­гие вернулись из Хогсмида пораньше из-за мерзкой погоды. Но не было слышно испуганных голосов, разговоров и предположений — очевидно, никто еще не знал о том, что случилось с Кэти.

— Если подумать, покушение было проведено не очень-то умно, — сказал Рон, мимоходом вытряхнув какого-то первокурсника из удобного кресла у огня и усевшись туда сам. — В итоге проклятие даже не попало в замок. Не слишком надежный способ.

— Ты прав, — согласилась Гермиона, ногой спих­нув Рона с кресла и жестом предложив первокурс­нику снова занять свое место.

— Совершенно не­продуманная попытка.

— А с каких это пор Малфой у нас стал великим мыслителем? — спросил Гарри.

Рон и Гермиона промолчали. Белла погрузилась в раздумья, уставившись на языки пламени в камине.

На следующий день Кэти забрали в больницу свя­того Мунго. К этому времени известие о том, что она угодила под проклятие, разнеслось по всей школе, хотя подробностей никто не знал. Похоже, только Белле, Гарри, Рону, Гермионе и Лианне было известно, что целью покушения была не Кэти.

— Ну, и Малфой, конечно, знает, — сказал Гарри Рону и девушкам, которые упорно держались новой методики — притворялись глухими всякий раз, как Гарри заводил речь о своей теории «Малфой — По­жиратель смерти».

Вечером понедельника он отправился к Дамблдору.

На следующее утро первым уроком у них была травология. За завтраком Гарри ничего не говорил друзьям о вчерашнем уроке у Дамблдора — бо­ялся, что кто-нибудь услышит. Зато он все расска­зал им по дороге к теплицам. Как директор пришел за юным Томом Марволо Реддлом, ныне Тот-чье-имя-нельзя-называть, чтобы забрать его в Хогвартс.

Ветер, бушевавший все выходные, наконец-то утих, вернулся загадоч­ный туман, и пришлось дольше обычного искать нужную теплицу.

— Ух ты, жуткое дело — Сам-Знаешь-Кто в де­тстве! — тихо сказал Рон. Четверо друзей окружили уз­ловатый пень растения цапень из семейства беше­ных огурцов, которое проходили в этом полугодии, и принялись натягивать защитные перчатки. — Но все-таки непонятно, зачем Дамблдор тебе разные такие штуки показывает. То есть все это, конечно, очень интересно и так далее, но для чего это нужно?

— Не знаю, — ответил Гарри, вставляя в рот за­щитную пластинку для десен. — Он говорит, что эти уроки очень важны и каким-то образом помогут мне выжить.

— А по-моему, возвращаться в прошлое ужас­но интересно, просто дух захватывает, — азартно воскликнула Беллатрикс. — Вполне логично — как можно больше узнать о Волан-де-Морте. Как иначе ты найдешь его слабые места?

— Как прошла последняя вечеринка у Слизнорта? — спросил Гермиону Гарри. Он говорил невнятно из-за пластинки.

— На самом деле там было довольно весело, — ответила Гермиона, нацепляя защитные очки. — То есть он, как обычно, нудно бубнил про своих знаме­нитых учеников, и к тому же он без ума от Маклаггена и от его высокопоставленных знакомых, — Белла презрительно скривила лицо, вспомнив события, произошедшие несколько недель назад, — зато уго­щал разными вкусностями и познакомил нас с Гвеног Джонс.

— Гвеног Джонс? — глаза Рона расширились за стеклами защитных очков, которые он тоже успел на­деть. — Та самая? Капитан «Холихедских гарпий»?

— Точно, — подтвердила Гермиона. — Мне лич­но она показалась немного зазнайкой, но…

— А ну-ка, прекратили разговоры! — строго ска­зала, подходя к ним, профессор Стебль. — Не отста­вайте, все давно приступили к работе. Невилл уже добыл первый огурец!

Друзья оглянулись. Ну, точно, Невилл сидел с раз­битой губой и глубокими царапинами на физионо­мии, сжимая в руках неприятно пульсирующий зе­леный плод размером с грейпфрут.

— Да-да, профессор, сию минуту начинаем! — сказал Рон и прибавил вполголоса, как только про­фессор Стебль отвернулась: — Эх, Гарри, надо было применить твое заклятие «Оглохни!».

— Нет, не надо! — сразу же вскинулась Гермио­на, как всегда страшно рассердившись при намеке на Принца-полукровку и его самодельные чары. — Ладно, хватит болтать. Давайте работать.

Она обреченно взглянула на Рона и Гарри. Все четверо сделали глубокий вдох и ринулись в атаку на корявый пень. Пень моментально ожил: из него выметнулись длинные колючие побеги, со свистом рассекая воз­дух. Один запутался в кудрявых волосах Беллатрикс, Рон от­хватил его секатором. Гарри изловчился перехватить два побега и связать их узлом. Среди шевелящихся, словно щупальца, ветвей открылось отверстие, Гер­миона бесстрашно запустила туда руку, и края отвер­стия тут же сомкнулись, защемив ей локоть. Гарри и Рон, всем весом повиснув на ветках, раздвинули края дырки. Гермиона выдернула руку, сжимая в ку­лаке раздутый огурец вроде того, что добыл Невилл. Колючие побеги сразу втянулись обратно, и вот пе­ред ними снова стоит узловатый пень, с виду без­обидный, как обыкновенный старый чурбан.

— Знаете что? Когда у меня будет собственный сад, я в нем такие сажать не стану, — объявил Рон, сдви­нув защитные очки на лоб и утирая потное лицо.

— Дай сюда миску, — попросила Гермиона, держа пульсирующий плод на вытянутых руках.

Гарри подставил миску, и Гермиона с отвраще­нием плюхнула туда огурец.

— Фу! — воскликнула Белла, заглянув в миску.

— Нечего привередничать! Выдавливайте сок, это лучше делать, пока плод совсем свежий! — крикнула с другого конца теплицы профессор Стебль.

— И вообще, — сказала Гермиона, продолжая раз­говор с того места, на котором он прервался, как будто им минуту назад и не грозил увечьем трухля­вый пень, — Слизнорт устраивает прием по случаю Рождества, Гарри, Белла, и уж на этот раз вы не отвертитесь, потому что он специально просил меня уточнить ваше расписание, чтобы назначить вечеринку на тот день, когда вы наверняка сможете прийти.

Гарри застонал. Беллатрикс страдальчески закатила глаза. Рон, который в этот момент пы­тался раздавить огурец в миске, нажимая на него обеими руками, сказал со злостью:

— Очередная вечеринка только для любимчиков Слизнорта, так?

— Да, только для членов Клуба Слизней, — ска­зала Гермиона.

Бешеный овощ выскользнул из-под рук Рона, ра­кетой взлетел вверх, ударился о стеклянную кры­шу теплицы и, отскочив, сбил с профессора Стебль старую заплатанную шляпу. Гарри бросился подби­рать его, а вернувшись, услышал, как Гермиона го­ворит:

— Слушай, не я придумала такое название — Клуб Слизней…

— «Клуб Слизней», — повторил Рон, скривив губы в издевательской улыбке, совсем как Малфой. — Про­сто плакать хочется! Ну, надеюсь, вы приятно про­ведете время. Ты там попробуй закадрить Маклаггена, может, тогда Слизнорт объявит вас королем и королевой Слизней…

— Нам разрешается приводить с собой гостей, — сказала Гермиона. — Я думала позвать тебя, но если, по-тво­ему, это так уж глупо, не буду навязываться!

Белла вдруг пожалела, что не пошла вместе с Гарри ловить огурец, лишь бы не сидеть сейчас рядом с этой парочкой. Воспользовавшись тем, что они не обраща­ют на них внимания, Гарри и Белла схватил миску с бешеным огурцом и принялись вскрывать его, прилагая массу усилий и производя как можно больше шума, но все-таки по-прежнему слышали каждое их слово.

— Ты хотела пригласить меня? — спросил Рон совершенно другим тоном.

— Да! — сердито ответила Гермиона. — Но раз тебе хочется, чтобы я закадрила Маклаггена… Хотя этому придурку лучше по лицу пару раз дать.

Наступила пауза. Гарри сосредоточенно колотил совком упругий плод.

— Нет, мне совсем не хочется, чтобы ты кадрила Маклаггена. Но зачем давать ему по лицу? — очень тихо сказал Рон. Гарри промахнулся мимо огурца, попал совком по глиняной миске, и она раскололась.

— Репаро, — торопливо произнесла Беллатрикс, ткнув че­репки волшебной палочкой.

Черепки соединились, и миска снова стала целой. Громкий треск, похоже, напомнил Рону и Гермионе о том, что из друзья сидят рядом. Гермиона тут же за­суетилась и кинулась листать справочник «Плото­ядные деревья всего мира» в поисках правильного способа добычи сока из плодов цапня. У Рона вид был донельзя глупый, но в то же время чрезвычай­но довольный.

— Дай сюда, Гарри, — затараторила Гермиона, — тут сказано, что его надо проткнуть чем-нибудь ос­трым…

Гарри отдал ей миску с огурцом, а Белла поделилась с ней своим кинжалом. Они с Роном еще раз надвинули на глаза защитные очки и по но­вой набросились на пень.

— Ага, попался! — завопил Рон, вытаскивая из се­редины пня второй огурец.

Гермиона к этому времени справилась наконец с первым плодом, и в миске теперь копошились изви­вающиеся семена, похожие на зеленых червяков. О вечеринке у Слизнорта больше не вспомина­ли до самого конца урока.

Даже спустя несколько дней Кэти Белл все еще держали в больнице святого Мунго и выписывать пока не собирались, а значит, многообещающей команде гриффиндорцев, которую Гарри так старательно тренировал с самого сентяб­ря, не хватало одного охотника. Гарри все отклады­вал поиски замены для Кэти в надежде на ее возвра­щение, но матч против команды слизеринцев, пер­вый матч сезона, неумолимо приближался, и в конце концов Гарри пришлось смириться с мыслью, что Кэти не успеет вернуться до игры.

Гарри чувствовал, что не вынесет еще одних пол­номасштабных отборочных испытаний. Однажды после урока трансфигура­ции отвел в сторонку Дина Томаса. Класс уже поч­ти опустел, только под потолком еще кружили не­сколько щебечущих желтеньких птичек — результат творчества Беллы и Гермионы; никому, кроме них, не удалось сотворить даже перышка.

— Тебя еще интересует возможность сыграть за охотника?

— Чего? А ну да, еще бы! — разволновался Дин. У него за спиной Симус Финниган с кислым ви­дом запихивал учебники в сумку. Гарри еще и по­тому не хотелось приглашать Дина на игру, что он знал — Симусу это не понравится. С другой сторо­ны, нужно было в первую очередь думать о поль­зе для команды, а Дин на испытаниях летал луч­ше Симуса.

— Тогда считай, что ты в игре, — сказал Гарри. — Тренировка сегодня в семь.

— Понял, — сказал Дин. — Ура, Гарри! Ух ты, ско­рей расскажу Джинни!

Он вылетел из комнаты. Гарри и Симус остались вдвоем. Момент был неловкий, и им не стало легче оттого, что одна из Гермиониных канареек, проле­тая, какнула Симусу на голову.

Не только Симус был недоволен выбором заме­ны для Кэти. В гостиной гриффиндорцев многие ворчали, что Гарри взял в команду уже двух своих однокурсников. Гарри это не особенно беспокои­ло — за время учебы ему случалось слышать о себе кое-что и похуже, но все же такие разговоры силь­но давили на психику. Матч со слизеринцами нуж­но было выиграть во что бы то ни стало. Гарри знал, что, если Гриффиндор выиграет, все тут же забу­дут свои критические настроения и будут готовы клясться, что всегда знали, какая у них великолеп­ная команда. А вот если проиграет…

В тот вечер Гарри не пришлось пожалеть о сво­ем выборе: Дин отлично сработался с Джинни и Демельзой. Загонщики, Пикс и Кут, с каждой трениров­кой играли все лучше и лучше. Единственной про­блемой оставался Рон. Гарри с самого начала знал, что Рон играет не­ровно, сильно нервничает и страдает от неуверен­ности в себе. К несчастью, в ожидании первой игры сезона у него проснулись все прежние страхи и за­скоки. Пропустив для начала с полдюжины мячей, причем большинство из них забила Джинни, Рон стал играть в каком-то совершенно безумном сти­ле и в конце концов заехал атакующей ворота Демельзе Робинс кулаком в лицо.

— Я нечаянно, прости, Демельза, прости меня, по­жалуйста! — кричал Рон ей в спину, пока она зигзага­ми спускалась на землю, вся в крови. — Я просто…

— Распсиховался, — сердито закончила Джин­ни, приземляясь рядом с Демельзой и осматривая ее распухшую губу. — Придурок ты, Рон, посмотри, в каком она состоянии!

— Я сейчас поправлю!

Гарри приземлился рядом с девочками, нацелил волшебную палочку в лицо Демельзе и сказал: — Эпискеи! А ты, Джинни, кончай обзывать Рона придурком, ты не капитан команды!

— Так ведь ты у нас очень занят, все никак не со­берешься ему сказать, что он придурок, должен же кто-нибудь…

Гарри с неимоверным трудом удержался от смеха.

— Все по метлам, продолжаем! В целом это была чуть ли не самая неудачная тренировка за все полугодие, но в преддверии мат­ча Гарри считал, что честность — не лучшая поли­тика. — Отлично поработали, все молодцы! Я думаю, мы размажем слизеринцев по стенке! — воодушевил он игроков, и в результате охотники и загонщики ушли из раздевалки вполне довольные собой.

— Я играл, как мешок с драконьим навозом, — глу­хо сказал Рон, когда за Джинни закрылась дверь.

— Ничего подобного, — твердо ответил Гарри. — Ты лучший вратарь из всех, кого я видел на отбо­рочных испытаниях. У тебя единственная пробле­ма — нервы.

Он без устали подбадривал Рона всю дорогу до школы, и к тому времени, как они поднялись на третий этаж, Рон самую чуточку повеселел. Но ког­да Гарри в очередной раз повернул, они обнаружили перед собой Эрни Макмиллана, который стоял почти вплотную к Белле и держал ее руки.

Гарри показалось, что в животе у него завороча­лось что-то громадное и чешуйчатое, раздирая ког­тями внутренности. Кровь горячей волной хлыну­ла в мозг, все мысли угасли, осталось только дикое желание превратить Эрни в студень. Рон схватил Гарри за руку и потащил в гостиную, но тот стоял словно вкопанный наблюдая за парой. Они спрятались за стенкой и стали прислушиваться.

— …С того момента, как я впервые увидел тебя в Большом зале на распределении, ты не выходила из моих мыслей. Ты удивительная, и… Я люблю тебя, — сбавив тон до шепота, произнес Эрни. — Ты будешь моей девушкой?

Глаза Беллы округлились и она смотрела на него с немым шоком. Гарри сжал руки в кулаки, всем сердцем желая накинуться на Макмиллана и разбить ему что-нибудь. Но он прорычал какое-то ругательство себе под нос и сорвался с места. Рон, удивленный увиденным и поведением друга, не сразу понял, что он уже ушёл. Подобрав челюсть с пола, он побежал за Гарри.

Беллатрикс бегала взглядом по пустому коридору, будто моля его о помощи, но тот был абсолютно безмолвен. Краем глаза она заметила какую-то тень за стеной. За ними наблюдали. Собравшись с духом и глубоко вздохнул, она выдернула свои ладони из его рук и посмотрела на парня.

— Я… Эрни, прости меня, но я не могу.

— Почему? Ты уже помолвлена? — спросил разочарованный Эрни, который явно не собирался так просто отступать.

— Нет, то есть да. То есть… Дело вовсе не в этом. Ты хороший парень, Эрни, правда, но… Я… — мысли путались. Белла не знала, как правильно отказать ему, чтобы не сильно его обидеть, но, судя по всему, это уже не удалось. — Мне кажется… Я думаю, мне нравится другой.

— Так тебе кажется или нравится?

— Я не знаю! — воскликнула Белла. Она действительно не знала, что чувствует к Гарри. Вроде бы они просто друзья, но ей хочется, чтобы он как можно чаще был радом с ней. Разговаривал с ней, обнимал, гладил по волосам… Белла тряхнула головой, прогоняя навязчивые мысли о зеленоглазом парне. — Наверное, нравится. Но я не хочу быть с тобой, Эрни. Прости меня, пожалуйста…

Макмиллан опустил взгляд в пол, пытаясь переварить отказ. Несколько минут они стояли неподвижно, когда Эрни вновь посмотрел в глаза Белле и дотронулся до её щеки. Брюнетка испуганно отшатнулась, подумав, что он, как и остальные, решит поцеловать её без согласия. Или ещё хуже: начнет лапать её. Но Эрни недоуменно посмотрел на девушку и тихим голосом произнёс:

— Если девушка говорит «нет», значит «нет». Но позволишь хотя бы раз обнять тебя? — с надеждой и тоской в глазах спросил Эрни. Беллатрикс не смогла ему отказать, а потому кивнула. Парень сжал её в своих объятиях, но через минуту отпустил. — Ну что ж. Удачи тебе разобраться в своих чувствах, и чтобы они оказались взаимными.

— Спасибо… — прошептала Белла.

Эрни кивнул головой и удалился. Она действительно была благодарна ему за понимание и за то, что не стал приставать к ней. В её времени, ей не раз признавались в любви и всегда она отказывала. Но многие, к сожалению, не понимали слова «нет».

Рон в это время еле нагнал Гарри и схватил его за локоть. Поттер с силой вырвал руку из хватки друга.

— Да что с тобой, Гарри?

— Ничего, — буркнул он и медленно поплелся по коридору.

— Погоди-погоди! Ты ревнуешь?!

— Я? — Гарри резко остановился так, что Рон, не успев затормозить, впечатался ему в спину. — Какая ревность, Рон? О чём ты? Мы просто друзья.

— Да ладно тебе! Белла ведь нравится тебе. А я-то всё понять не мог почему ты так на неё смотришь в последнее время!

— Как я на неё смотрю? Никак я на неё не смотрю, — невнятно пробормотал Гарри, залившись краской и опустив взгляд в пол.

— Не отрицай, Гарри, я ведь твой лучший друг! Я всё вижу. Ты влюбился.

Гарри вдруг понял, что Рон прав. Он действительно влюбился в эту кудрявую фурию, едва ли не с первого взгляда. Когда он видел ее слёзы, ему хотелось прижать её к себе, защищая от всего мира, и никогда не отпускать. А когда она улыбалась, у него на душе становилось удивительно тепло. А ещё у неё была милая привычка чесать свой носик, когда она о чем-то напряжённо думала.

— Это уже не важно. Белла наверняка начнёт встречаться с Эрни, — разочарованно произнёс Гарри.

— А я думаю, она откажет. Мне кажется, она к тебе тоже не равнодушна.

— Тебе кажется.

Гарри отвел в сторону гобелен, чтобы, как обыч­но, подняться в башню Гриффиндора напрямик по потайной лестнице, как они застали Дина и Джинни, тесно обнявшихся и слившихся в неистовом поцелуе, как будто склеившись друг с другом.

— Эй!

Дин и Джинни отскочили друг от друга и огля­нулись.

— Что тебе? — спросила Джинни.

— Я не желаю, чтобы моя родная сестра лизалась с парнем прямо при всех!

— Между прочим, в коридоре было пусто, пока вы сюда не влезли! — сказала Джинни. Дин выглядел смущенным. Он трусливо улыбнул­ся Гарри.

— Э-э… пошли, Джинни, — пробормотал Дин, — давай вернемся в гостиную…

— Ты иди, — ответила Джинни. — А я скажу пару ласковых слов моему дорогому братцу!

Дин ушел, явно радуясь возможности уклонить­ся от скандала.

— Так, — сказала Джинни, отбросив с лица длин­ные рыжие волосы и гневно глядя на Рона, — давай-ка, Рон, договоримся раз и навсегда: тебя не касает­ся, с кем я встречаюсь и чем я с ними занимаюсь…

— Нет, касается! — Рон разозлился не меньше нее. — Думаешь, мне хочется, чтобы в школе гово­рили, что у меня сестра…

— Кто? — завопила Джинни, выхватывая волшеб­ную палочку. — Ну, говори — кто?

— Он ничего такого не хотел сказать, Джинни, — машинально встрял Гарри, не желая смотреть на разборки брата и сестры.

— Нет, хотел! — сказала она, сверкнув глазами на Гарри. — Только потому, что сам ни разу в жизни ни с кем не целовался, потому что никто не станет с ним целоваться, кроме нашей тетушки Мюриэль…

— Да замолчи ты! — заорал Рон. Он был уже не красным, а бордовым.

— Не замолчу! — вне себя от злости кричала Джинни. — Я видела, как ты пялишься на Флегму, все надеешься на поцелуй в щечку, смотреть против­но! Пошел бы да сам с кем-нибудь полизался, тог­да хоть не будешь так переживать, что все осталь­ные это делают!

Рон тоже выхватил волшебную палочку. Гарри быстро встал между ними.

— Много ты понимаешь! — вопил Рон, пытаясь прицелиться в Джинни из-под мышки у Гарри, ко­торый заслонил от него Джинни, широко расставив руки. — Если я не занимаюсь этим на публике…

Джинни пронзительно захохотала и попыталась оттолкнуть Гарри в сторону.

— С кем же это ты целовался, со своим Сычиком? Или, может, у тебя под подушкой хранится фотогра­фия тетушки Мюриэль?

— Ах ты…

Струя оражневого света ударила из-под левой руки Гарри и чуть-чуть промахнулась мимо Джин­ни. Гарри прижал Рона к стене:

— Слушай, не дури…

— Гарри вот целовался с Чжоу Чанг! — выкрикну­ла Джинни, чуть не плача. — А Гермиона целовалась с Виктором Крамом! Даже Изабелла наверняка с кем-то целовалась! Один ты, Рон, ведешь себя так, будто целоваться — это какая-то гадость, а все пото­му, что опыта у тебя, как у двенадцатилетнего!

С этими словами она кинулась прочь. Гарри вы­пустил Рона; лицо у того было как у человека, го­тового совершить убийство. Они стояли, тяжело дыша, и тут из-за угла показалась Миссис Норрис, кошка смотрителя Филча. Ее появление разрядило атмосферу.

— Пошли отсюда, — сказал Гарри. За углом уже раздавались шаркающие шаги школь­ного смотрителя. Рон и Гарри бегом взбежали по лестнице и по­мчались по коридору восьмого этажа.

— Кыш с дороги! — рявкнул Рон на какую-то ма­лявку.

Девочка подпрыгнула от испуга и выронила бу­тыль с жабьей икрой. Гарри едва расслышал звон бьющегося стекла, он был совершенно сбит с толку, голова у него шла кругом. Наверное, что-то похожее чувствуешь, если в тебя ударит молния. Из его головы не выходили слова Джинни: «Даже Изабелла наверняка с кем-то целовалась!». Он представил как в это самое время она и Эрни стоят посреди темного коридора, тесно прижавшись друг к другу, и страстно целуются.

Но тут перед ним возникла непрошеная картина: тот же пустой коридор, только на этот раз не Эрни, а он сам целует Беллу… Чудовище у него в груди замурлыкало…

— Ты думаешь, Гермиона правда целовалась с Кра­мом? — неожиданно спросил Рон, когда они уже по­дошли к Полной Даме. Гарри виновато вздрогнул, с трудом прогнав об­раз коридора.

— Что? — очумело спросил он. — А… Ну-у…

Честнее всего было бы сказать «да», но Гарри не хотелось этого говорить. Впрочем, Рон, как видно, и сам догадался по его лицу.

— Лабардан, — угрюмо сказал он Полной Даме, и оба они забрались через проем в гостиную.

Больше они не говорили ни о Джинни, ни о Гер­мионе, ни о Белле. Они вообще почти не разговаривали в тот ве­чер и улеглись в кровати молча, погруженные каж­дый в свои мысли. Рон громко всхрапнул. Гарри ткнул кулаком подушку, устраиваясь поудобнее, и стал ждать, пока придет сон, тем вре­менем прилагая все силы, чтобы его мысли не взду­мали приближаться к Белле.

На следующее утро Гарри проснулся слегка ошарашенный своими снами, где Эрни и Белла встречались, а он бегал за парнем с битой, пытаясь отвадить от девушки. Но к полудню Гарри предпочел бы эти сны реальности, где Рон демонстративно не замечал Джинни и Дина, но еще и третировал с ледяным и надменным безраз­личием бедную Гермиону, которая страшно обиде­лась и никак не могла понять, в чем дело. А Белла предпочитала делать вид будто бы вчера вообще ничего не произошло. Ей не признались в любви и она не согласилась встречаться с Эрни. Хотя, может, Рон был прав. Она действительно отказала ему. Потому что счастливой и влюбленной девушка не выглядела.

Рон стал невероятно дерганым и чуть что кидался на людей почище какого-нибудь соплохвоста. Весь день прошел у Гарри в безуспешных попытках при­мирить Рона и Гермиону, а сам при этом старался не пересекаться с Беллой, чем теперь мало отличался от Рона. Она так же, как и Гермиона, не понимала холода со стороны друга и сильно расстроилась. В конце концов они обе в расстроенных чувствах удалились в спальню для девочек. Рон тоже отправился спать, обругав по до­роге нескольких малолетних первокурсников за то, что они на него смотрели.

Гарри окончательно загрустил, видя, что за по­следующие дни свирепое настроение Рона нисколько не улучшилось. Сам Гарри так и не поговорил с Беллой, продолжая её избегать, боясь услышать, как она счастлива рядом с Эрни. Вдобавок Рон стал еще хуже играть в квиддич, а от этого еще больше злился, и в итоге на последней тренировке перед субботним матчем не смог взять ни одного мяча, зато так на всех орал, что довел Демельзу Робинс до слез.

— А ну заткнись, оставь ее в покое! — закричал на него Пикс, который был ростом примерно на треть меньше Рона — правда, в руках зато держал тяжелую биту.

— ХВАТИТ! — заорал Гарри.

Он заметил, с какой злостью Джинни смотрит на Рона, и, вспомнив ее репутацию непревзойден­ного мастера по Летучемышиному сглазу, примчал­ся с другого конца стадиона, чтобы вмешаться, пока не дошло до беды.

— Пикс, уложи бладжеры в ящик. Демельза, ус­покойся, ты сегодня играла просто замечательно. Рон… — он дождался, пока остальные игроки уйдут подальше, и только тогда закончил: — Ты мой луч­ший друг, но, если ты будешь так себя вести, мне придется выгнать тебя из команды.

На мгновение ему всерьез показалось, что Рон сейчас его ударит, но тут произошло кое-что похуже: Рон, сидя на метле, как-то обмяк, растеряв весь свой боевой пыл, и сказал:

— Я сам уйду. Я бездарный вратарь.

— Никакой ты не бездарный, и никуда ты не уй­дешь! — яростно крикнул Гарри и сгреб Рона за ворот мантии. — Ты, когда в форме, любой самый трудный гол можешь взять, у тебя только с психи­кой проблемы!

— Хочешь сказать, что я псих?

— А может, и да!

Они злобно сверлили друг друга взглядами, по­том Рон безнадежно покачал головой:

— Я знаю, у тебя уже нет времени искать другого вратаря, так что завтра я буду играть, но если мы про­играем, а мы точно проиграем, я ухожу из команды.

Что Гарри ему ни говорил, толку не было. За обе­дом Гарри продолжал всеми средствами внедрять в Рона уверенность, но Рон ничего не восприни­мал. Ему было не до того — он дулся и рявкал на Гер­миону. Вечером в гостиной Гарри возобновил свои попытки, но его заверения, якобы вся команда бу­дет в страшном горе, если Рон их покинет, звуча­ли несколько слабовато, учитывая, что вся команда сидела тут же в уголке, явно обсуждая Рона и бро­сая на него враждебные взгляды. Под конец Гарри опять позволил себе раскричаться в надежде вызвать у Рона хоть какой-то отклик и, может быть, разбу­дить в нем спортивную злость, но этот метод тоже не подействовал. Рон поплелся в спальню все такой же унылый и обреченный.

Гарри снова долго лежал без сна в темноте. Ему очень не хотелось проиграть предстоящий матч. Это был его первый матч в должности капитана команды, а кроме того, он твердо решил побить Драко Малфоя в квиддич, раз уж не получается до­казать свои подозрения против него. Но если Рон будет играть, как на последних тренировках, шан­сов на победу у них совсем мало…

Если бы можно было хоть как-нибудь добиться, чтобы Рон взял себя в руки… Чтобы он сыграл в пол­ную силу своих возможностей… Хоть что-нибудь, что­бы ему выпал по-настоящему удачный день…

И тут Гарри осенило. Ответ пришел к нему в блес­ке внезапного озарения.

Завтрак на следующее утро, как всегда в день мат­ча, проходил бурно. Как только кто-нибудь из гриффиндорской команды появлялся в Большом зале, слизеринцы начинали громко свистеть и улюлю­кать. Гарри бросил взгляд на потолок и увидел яс­ное голубое небо — хороший знак. Гриффиндорцы в красном с золотом встретили Гарри и Рона дружными приветственными криками. Гарри, улыбнувшись до ушей, помахал рукой. Рон че­рез силу скривил лицо и покачал головой.

— Держись, Рон! — крикнула ему Лаванда. — Я знаю, ты сыграешь блестяще!

Рон не реагировал.

— Чаю? — предложил ему Гарри. — Кофе? Тык­венного сока?

— Все равно, — угрюмо ответил Рон и хмуро над­кусил гренок. Через несколько минут Гермиона с Беллой остановились возле них по дороге к своим местам — Гермиона так уста­ла от постоянного хамства Рона, а Белла от игнорирования Гарри, что они завели привыч­ку завтракать отдельно.

— Как настроение, мальчики? — осторожно по­интересовалась Гермиона, глядя Рону в затылок.

— Отличное, — сказал Гарри, пододвигая Рону стакан тыквенного сока. — Держи, Рон. Выпей.

Рон поднял стакан к губам, но тут вдруг Гермио­на резко сказала:

— Рон, не пей!

Гарри и Рон оглянулись на нее.

— С чего это? — спросил Рон. Гермиона смотрела на Гарри, словно не верила своим глазам.

— Ты что-то добавил в стакан!

— Что ты сказала? — спросил Гарри.

— Что слышал! Я видела, ты что-то подлил в сок. Пузырек и сейчас еще у тебя в руке!

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — буркнул Гарри и быстро сунул флакончик в карман.

— Рон, я тебя предупреждаю, не пей! — повтори­ла Гермиона в тревоге, но Рон схватил свой стакан и залпом проглотил сок со словами:

— Нечего тут командовать, Гермиона!

Гермиона смотрела на них, потрясенная до глу­бины души. Наклонившись к уху Гарри, она заши­пела.

— Тебя за такие дела надо бы исключить! Не ожи­дала от тебя, Гарри!

— Кто бы говорил, — шепнул он в ответ. — Давно ни к кому не применяла заклятие Конфундус?

Гермиона в гневе зашагала прочь. Гарри смотрел ей вслед без всякого сожаления. Гермиона никогда не понимала, какая важная вещь — квиддич. Гарри оглянулся на Рона — тот облизывал губы. Но спустя мгновение поймал на себе осуждающий взгляд Беллы. Ему вдруг стало жутко стыдно за своё отношение к ней. Встречается она кем-то или нет, они всё ещё друзья. Гарри уже хотел пригласить Беллу сесть рядом с ними, когда совы уронили перед ней большой свёрток, а последняя кинула на него небольшое письмо. Парни быстро пересели к ней, желая посмотреть что же ей прислали.

Беллатрикс порвала обёртку и увидела свою гитару, а в резонатором отверстии лежали её любимые цветы — нарциссы. Она приказала эльфу купить ей музыкальный инструмент, когда ей было всего девять, и начала учиться играть. А ещё она нарисовала на нижней деке «Беллатрикс Блэк», чтобы все знали чья это гитара. Белла аккуратно вытащила букет цветов, перевернула её и увидела, что надпись ещё сохранилась. Она непроизвольно вздрогнула, испугавшись, что теперь все поймут кто она, но парни похоже вообще не обратили на это внимания. Девушка перевернула гитару обратно и взяла в руки письмо.

Здравствуй, Белла,

С днём рождения тебя! Желаю тебе счастья, здоровья, успехов в жизни и во всем, чем ты занимаешься. Пусть все твои мечты исполнятся.

Надеюсь, очень скоро мы с тобой встретимся и о многом поговорим, как в старые добрые времена.

Очень люблю тебя!

P.S. На рисунке специальное заклинание, поэтому видеть его будешь только ты.

Дочитав письмо, Белла улыбнулась и поняла почему парни не отреагировали на нарисованную надпись.

— От кого? — спросил Гарри.

— Не знаю, письмо не подписано, — ответила Белла, хотя прекрасно знала, что это подарок от её сестрёнки.

— А в честь чего тебе прислали гитару?

— У меня сегодня день рождения, Рон.

— Да? Почему ты не сказала? Мы бы подарки подготовили, — с наигранным возмущением сказал Гарри.

— Я ненавижу свой день рождения.

— Почему?

— Это не важно. Пойдёмте, уже пора, — Белла быстро перевела тему и парни это поняли, поэтому не стали настаивать.

— Сыграешь нам как-нибудь?

— Может, мне тебе ещё польку сплясать, Поттер? — огрызнулась девушка и зашагала прочь из зала.

Гарри вдруг понял насколько сильно обидел её своим молчанием и решил, что после матча обязательно с ней поговорит.

Сухая трава похрустывала под ногами, когда они шли на стадион.

— Удачная сегодня погода, правда? — сказал Гарри.

— Ага, — отозвался Рон.

Он был бледен и, похо­же, его подташнивало. Джинни и Демельза дожидались в раздевалке, уже одетые в спортивные мантии.

— Погодные условия идеальные, — сказала Джин­ни, не глядя на Рона. — Представьте себе, слизеринский охотник Вейзи вчера на тренировке получил бладжером по голове и теперь не может играть! А еще того лучше — Малфой тоже заболел!

— Что?! — Гарри резко повернулся, уставившись на нее. — Заболел? Что с ним такое?

— Понятия не имею, но для нас-то это здоро­во, — радостно ответила Джинни. — Вместо него выпустят Харпера, он на том же курсе, что и я, пол­ный идиот.

— Странно как-то, правда? — тихо спросил Гар­ри Рона. — То, что Малфой не играет?

— Я бы сказал, удачно, — слегка оживился Рон. — И Вейзи не будет, он у них лучший бомбардир. Я и не надеялся… Эй! — воскликнул он вдруг и замер, не на­тянув до конца вратарские перчатки и вытаращив глаза на Гарри.

— Что?

— Я… ты… — Рон понизил голос; вид у него был од­новременно испуганный и взбудораженный. — Мой стакан… Тыквенный сок… Ты же… Не может быть?!

Гарри поднял брови, но сказал только:

— Обувайся живее, через пять минут начинаем.

Они вышли на поле под оглушительный рев три­бун и свистки болельщиков команды противника. Одна половина стадиона была красной с золотом, другая — сплошь зеленое с серебром. Многие пуффендуйцы и когтевранцы тоже болели за ту или дру­гую команду. Среди воплей и хлопков Гарри ясно раз­личил рычание знаменитой шляпы Полумны Лавгуд в виде львиной головы. Гарри подошел к судье матча, мадам Трюк. Она стояла на поле, готовая выпустить мячи из ящика.

— Капитаны, пожмите друг другу руки, — сказа­ла она, и пальцы Гарри хрустнули в мощной лапе Урхарта, нового капитана слизеринцев. — Все на метлы! По свистку… три… два… один…

Прозвучал свисток. Гарри и другие игроки с си­лой оттолкнулись от мерзлой земли и взвились в воздух. Гарри кружил над стадионом, выискивая снитч, и заодно приглядывал за Харпером, который выписы­вал зигзаги далеко внизу. И вдруг раздался голос, на­столько непохожий на привычный голос их бессмен­ного комментатора, что это просто резало слух.

— Ну вот, игра началась, и я думаю, нас всех уди­вил состав комады, которую Поттер собрал в этом году. Многие считали, что Рональд Уизли не войдет в команду, учитывая его крайне неровные выступ­ления в качестве вратаря в прошлом сезоне, но, ко­нечно, тут сыграла свою роль давняя личная друж­ба с капитаном…

Слизеринская половина трибун встретила эти слова издевательскими выкриками и аплодисмента­ми. Гарри вытянул шею, стараясь рассмотреть ком­ментаторскую площадку. Там стоял высокий худой светловолосый мальчик со вздернутым носом и го­ворил в магический рупор, когда-то принадлежав­ший Ли Джордану. Гарри узнал Захарию Смита, иг­рока из команды пуффендуйцев, который был ему глубоко несимпатичен.

— А вот и первая атака слизеринцев, Урхарт мчит­ся через поле и… — у Гарри екнуло под ложечкой. — Уизли берет мяч. Что ж, должно же ему когда-нибудь повезти…

— Это точно, Смит, должно, — пробормотал Гар­ри, усмехаясь про себя, и нырнул в гущу игроков, высматривая, не мелькнет ли где-нибудь неулови­мый снитч.

Через полчаса после начала игры Гриффиндор вел в счете: шестьдесять — ноль. Рон несколько раз красиво брал голы, иногда дотягиваясь до мяча са­мыми кончиками пальцев, а Джинни забила четыре гола из шести. После этого Захария перестал громко спрашивать, не присутствуют ли брат и сестра Уиз­ли в команде только благодаря своей дружбе с Поттером, зато теперь он взялся за Пикса и Кута.

— Разумеется, у Кута не самое подходящее те­лосложение для загонщика, — свысока заметил За­хария, — как правило, у них мускулатура более раз­вита…

— Врежь ему бладжером! — крикнул Куту Гарри, пролетая мимо, но Кут, широко улыбаясь, напра­вил очередной бладжер на Харпера, который толь­ко что разминулся с Гарри.

Гарри с удовольствием услышал глухой удар, говоривший о том, что блад­жер попал в цель. Можно было подумать, что гриффиндорцы се­годня просто не могут сделать ни одной ошибки. Снова и снова они забивали, а на противоположной стороне поля Рон снова и снова легко и как будто без усилий брал мячи. Теперь и он начал улыбать­ся, а когда толпа встретила особенно эффектный его бросок хоровым исполнением любимой старой песенки «Рональд Уизли — наш король», он сделал вид, что дирижирует, зависнув в воздухе.

— Воображает о себе невесть что, — послышался ехидный голос, и Гарри чуть не свалился с метлы — Харпер сильно и явно умышленно его толкнул. — Твой дружок, предатель чистокровных…

Мадам Трюк в этот момент смотрела в другую сто­рону, а когда оглянулась на гневный рев гриффиндорских болельщиков, Харпер уже умчался. Гарри погнался за ним, горя желанием дать сдачи.

— По-моему, Харпер из команды Слизерина за­метил снитч! — сказал Захария Смит в мегафон. — Да, он определенно что-то увидел, пока Поттер хло­пает ушами!

— «Смит и в самом деле идиот», — подумал Гарри. Не видел, что ли, как они с Харпером столкнулись? Но тут же ему показалось, что он рушится с небес на землю — Смит был прав, а Гарри ошибался. Харпер не случайно понесся прочь, он углядел то, чего не заметил Гарри: высоко над ними яркой искор­кой на фоне чистого голубого неба стремительно летел снитч. Гарри наддал ходу. Ветер засвистел в ушах, заглу­шая комментарии Смита и вопли толпы на трибунах, но все-таки Харпер опережал его, а преимущество Гриффиндора составляло пока всего лишь сотню оч­ков. Если Харпер успеет первым, Гриффиндор про­играет… Харперу оставалось до снитча каких-нибудь несколько футов, он уже протянул руку…

— Эй, Харпер! — заорал в отчаянии Гарри. — Сколько Малфой тебе заплатил, чтобы ты сыграл вместо него?

Он сам не знал, что его дернуло сказать так, но Харпер словно споткнулся в воздухе, снитч проско­чил у него между пальцами, Гарри рванулся вперед и схватил крохотный крылатый мячик.

— ЕСТЬ! — завопил Гарри. Сделав разворот, он устремился к земле, держа снитч в высоко поднятой руке. Когда зрители осо­знали, что произошло, их рев почти заглушил фи­нальный свисток.

— Джинни, ты куда? — крикнул Гарри, на кото­рого набросилась с объятиями вся команда, не дав ему спуститься на землю. Но Джинни пролетела мимо и с жутким треском врезалась в площадку комментатора. Под визг и хо­хот толпы команда гриффиндорцев приземлилась возле кучи досок, под которыми слабо барахтался Захария. Гарри слышал, как Джинни преспокойно объясняет разгневанной Макгонагалл:

— Извините, профессор, забыла затормозить.

Задыхаясь от смеха, Гарри вырвался из рук осталь­ных игроков и крепко обнял Джинни, но сразу же отпустил. Всякие внутренние распри были забыты, команда Гриффиндора ушла с поля в обнимку, радостно потрясая в воздухе ку­лаками и махая своим болельщикам.

В раздевалке царила приподнятая атмосфера.

— Будем праздновать в гостиной, Симус мне ска­зал! — вопил Дин, не находя себе места от избытка чувств. — Пошли, Джинни, Демельза!

Рон и Гарри задержались позже других. Они уже собирались уходить, когда в раздевалку вошли Белла и Герми­она. Шатенка нервно теребила гриффиндорский шарф, вид у нее был расстроенный, но решительный.

— Гарри, мне нужно с тобой поговорить, — она глубоко вздохнула. — Зря ты так поступил. Ты же слышал, что сказал Слизнорт, это незаконно.

— И что ты сделаешь — донесешь на нас? — с вы­зовом поинтересовался Рон.

— Ребята, вы о чем? — спросил Гарри, отвернув­шись — вроде бы повесить мантию, — чтобы дру­зья не видели, как он улыбается.

— Ты прекрасно знаешь о чем! — пронзительно вскрикнула Беллатрикс. — Ты за завтраком добавил Рону в стакан зелье, приносящее удачу! «Феликс Фе-лицис»!

— Не-а, не добавлял, — сказал Гарри, повернув­шись к ним лицом.

— Нет, ты добавил, Гарри, поэтому все и шло так замечательно, и у слизеринцев двое игроков забо­лели, и Рон брал все мячи!

— Ничего я туда не наливал! — сказал Гарри, улы­баясь во весь рот. Он сунул руку в карман и достал флакончик, который Гермиона увидела у него утром. Флакончик был полон золотистой жидкости, и зали­тая воском пробка была нетронута. — Я хотел, что­ бы Рон подумал, будто я так сделал, вот я и притво­рился, когда увидел, что ты подходишь. — он по­смотрел на Рона. — Ты брал все мячи, потому что был уверен в своей удаче. А на самом деле ты все сделал сам!

Гарри снова спрятал флакончик в карман.

— На самом деле я пил простой тыквенный сок? — спросил ошеломленный Рон. — А как же хорошая погода… И Вейзи не смог играть… Ты правда не да­вал мне никакого зелья?

Гарри покачал головой. Рон смотрел на него, ра­зинув рот, потом повернулся к Гермионе и передраз­нил:

— «Ты за завтраком добавил Рону в стакан «Фе­ликс Фелицис», потому он и брал все мячи!» Видишь, я и без посторонней помощи умею брать мячи!

— Я не говорила, что не умеешь… Рон, ты же и сам думал, что выпил его!

Но Рон уже шагал к двери, вскинув метлу на плечо.

— Э-э… — сказал Гарри в наступившей тишине. Такого побочного эффекта он никак не ожидал.

— Ну что, пойдем на праздник, что ли?

— Иди! — сказала Гермиона, смаргивая слезы. — Меня от Рона сейчас просто тошнит. Не понимаю, что я опять сделала не так…

И она тоже выскочила из раздевалки. Гарри жалобно посмотрел на Беллу и медленно побрел вместе с ней к замку. Из толпы его окликали, поздравляли, но он шел с ощущением ужасного провала. Он был так уверен, что, если Рон выиграет матч, они с Гермионой сразу же помирят­ся.

Ребята не увидели Гермионы в гостиной. Когда они вошли, празднование было в самом разгаре. Гарри встретили новым взрывом приветствий и аплодис­ментов. Скоро его обступила толпа гриффиндорцев, наперебой поздравлявших его. Гарри хотел пой­ти поискать Рона, но для этого нужно было сперва отвязаться от братьев Криви, требовавших немед­ленного подробного разбора сегодняшней игры, и от группы девчонок, неустанно хлопавших рес­ницами и громко смеявшихся самым несмешным его репликам.

Наконец он кое-как вырвался от Ромильды Вейн, которая весьма прозрачно намекала, что не прочь пойти с ним на рождественский вечер к Слизнорту. Беллатрикс кинула на неё злобный взгляд. Пытаясь прошмыгнуть к столу с напит­ками, Гарри столкнулся с Джинни. На плече у нее си­дел карликовый пушистик Арнольд, у ног с надеж­дой мяукали Криста и Живоглот.

— Ищешь Рона? — спросила она, злорадно усме­хаясь. — Вон он, гнусный лицемер.

Гарри посмотрел, куда она показывала. В углу, на виду у всей комнаты, стояли Рон и Лаванда Браун. Они так плотно сплелись в объятиях, что трудно было сказать, где чьи руки.

— Он как будто съесть ее хочет, правда? — бес­страстно заметила Джинни. — Ну, наверное, ему нуж­но на ком-то отрабатывать технику. Хорошо сыгра­ли сегодня, Гарри.

Гарри отвернулся от Рона, явно не собиравшего­ся в ближайшее время выныривать на поверхность, и успел увидеть, как закрылся проем в стене. Со сжав­шимся сердцем он заметил, как в проеме метнулось и исчезло что-то очень похожее на непослушную гриву чёрных кудрей.

Гарри бросился вперед, вильнул в сторону, об­ходя Ромильду Вейн, и распахнул портрет Полной Дамы. В коридоре никого не было видно.

— Белла?

Он нашел ее в первой же незапертой классной комнате. Беллатрикс сидела на учительском столе, сов­сем одна, только над головой у нее кружила стайка щебечущих желтеньких птичек, которых она, по-ви­димому, только что создала прямо из воздуха. Гарри невольно восхитился тем, как четко она выполняет заклинания даже в такую минуту.

— Что ты здесь делаешь?

— Да так… Не люблю шумные вечеринки, не моё это, — Белла заправила прядь волос за ухо. — Возвращайся в гостиную. Там есть девушка, которая жаждет твоего внимания. Ромильда, кажется.

— Белла, я бы хотел извиниться перед тобой.

— За что? — девушка вкинула одну бровь.

— За то, что избегал тебя. Я просто… Я так забегался с Роном, тренировками, что…

— Что решил игнорировать меня, — перебила его Белла, хмыкнув. — Вас не учили, мистер Поттер, что врать не хорошо? Я прекрасно вижу, когда люди мне врут. Так в чём настоящая причина?

Гарри переминался с ноги на ногу, не представляя, что ей ответь. Не мог же он напрямую сказать, что она ему нравится и он ревнует.

— Просто… Я думал, что ты занята своими отношениями с Эрни, не хотел вам мешать.

— Какими ещё отношениями? Погоди! Это ты подглядывал за нами тогда! — догадалась Белла, Гарри смущённо кивнул. — Если бы ты задержался на минуту, то услышал бы, что я ему отказала.

— Отказала? А я думал, что вы теперь встречаетесь, — растерянно пробормотал Гарри.

Ну вот что ему стоило сразу поговорить с Беллой, а не ревновать, как оказалось, на пустом месте! Чувство стыда с новой силой захватило его. Всё это время он истязал не только себя, но и Беллу своим безразличием. Гарри сел на парту рядом с Беллой и что было сил обнял её. Где-то в глубине души вспыхнула маленькая надежда, что его чувства всё-таки могут оказаться взаимными.

— Прости. Прости меня, пожалуйста! — Белла ничего не ответила, только сильнее прижалась к нему. — Но… Почему ты отказала ему?

— Потому что… Мне нравится другой.

— Кто? — Гарри затаил дыхание.

Всё его нутро желало услышать своё имя. Он коснулся её щеки, заставляя смотреть на себя.

— «Ты», — про себя ответила Белла, но вслух ничего не сказала.

Девушка наконец осознала, что действительно влюбилась в этого зеленоглазого парня. А также, что, судя по всему, он тоже неравнодушен к ней. А вместе с этим пришло осознание невозможности их чувств. Рано или поздно она вернётся в своё время и им придется расстаться. Навсегда. Нет, она этого не выдержит. Лучше уж сейчас вырвать эту любовь из своего сердца, чем потом всю жизнь страдать и скучать по нему.

С мрачной решительностью Белла отстранилась от Гарри. Как раз вовремя, так как в этом момент дверь у них за спиной с грохотом открылась. К ужасу Гарри, в класс вошел Рон, он со смехом тя­нул за руку Лаванду.

— О, — сказал он, остановившись на всем ходу при виде Гарри и Беллы.

— Ой-ой! — сказала Лаванда и, хихикая, выско­чила из комнаты. Дверь за ней захлопнулась. Наступила жуткая, давящая тишина.

— Привет, Гарри! А я все думал, куда ты запро­пастился.

— Я… Пойду в гостиную, уже поздно, — сказала Белла и уверенной походкой вышла из кабинета, хотя душа её рвалась на части. Гарри злобно посмотрел на Рона и тоже вышел.