Прощай, Гордон Фримен... (гет)

Спасаясь от погони, она провалилась сквозь гнилое перекрытие, и только поэтому спаслась. Правда, Альянс всё же жаждал её тела: над провалом в крыше завис грузовик, и комбайны, троицей по спущенным канатам, шустро соскользнули вниз. И обостренным, как бритва, слухом, Аликс чётко улавливала буквально каждый их шаг, каждый электронный взвизг их раций и, пока краткие автоматные трели процесывали тёмные углы, Вэнс тихо отсиживалась в дыре меж подвальных фундаментных блоков, по пояс в мерзкой, зловонной жиже, и тряслась от ненависти и холода. И ещё — от нетерпения и беспокойства, но не за себя, а за своего друга и любимого, которого, как матёрого кабанчика, спеленали сеткой на бегу и без сожаления закинули в грузовик. Но куда же Гордона в итоге повезут, и что там с ним будет потом? Об этом не хотелось и думать, но мысли, одна страшнее другой, сами собой лезли в голову. Когда все силы Альянса брошены на их поимку, вряд ли стоит ожидать от пришельцев дружеского чаепития. И все эти слухи и домыслы насчёт жуткой участи пленников Альянса обретали уже более полный, сформированный, прописанный реальностью смысл. Смысл изуверства и диких бесчеловечных опытов над людской плотью и разумом. Смысл воплощения адских замыслов генной инженерии пришельцев, идущей человечеству явно не на пользу...

Наконец, комбайны свернули свои безрезультатные поиски и на матово отсвечивающем "жуке" убрались восвояси, а Вэнс выждала ещё несколько минут и только потом выбралась на сухое место. С её одежды и амуниции стекала тухая сизоватая кашица, омерзительно воняло провоцирующей спазмы гнилью, но путь Аликс, хоть и на излёте сил, всё равно пролегал на крышу. Пусть не в самых приятных обстоятельствах: все лестницы с межэтажными площадками были забрызганы сукровицей и усеяны останками крабов и зомби, но ничто не помешало Вэнс выглянуть в тот самый, пресловутый пролом...

Было прохладно, по небу гуляли мелкие пепельные облачка, меж которых местами пробивалось солнце, не в силах освежить жуткую, мрачную картинку пустошей. Чтобы избавиться от судорог в плечах и ногах, пришлось глотнуть немного "виски", и только потом достать герметично закрытый монокуляр. Как могла, Аликс обтерла его и бережно приложила к глазу: мощная оптика не подвела, в неё чётко было видно рубленую задницу "жука", удаляющего на северо-запад. И пока грузовик был в поле зрения, курс его не менялся.

— И куда же тебя потащили, Гордон?! — Аликс спрятала монокуляр в кармашек разгрузки, затем в руках её появился герметичный планшет, с двумя рисками заряда на шкале. Этого хватило бы, чтоб открыть интерактивную карту, но не хватило бы, чтоб, в мельчайших подробностях, проложить себе новый путь. Впрочем, как небезосновательно и подозревала Аликс, комбайны явно направлялись к Нова Проспект, которая опять теперь была в их владении, и данные разведки говорили, что в тюрьме вновь творится нечто страшное и ужасное...

Ткнув двумя пальцами в уголок карты, Аликс сделала его покрупнее: где-то тут недалеко, у железнодорожной развязки, был обустроен тайник, в который Фримен, помимо оружия, пищевых концентратов и кое-какой одежды, добавил нечто особое из своего арсенала. Одну незаменимую и примитивную в своём применении вещь, годную, чтобы выхватить уже самого Гордона из лап Альянса. И с этой миссией она, Аликс, должна будет справиться, иначе перестанет уважать себя и будет казниться до конца дней...

Тайник был припрятан в обломке керамической трубы, и Вэнс сто раз перепроверилась, прежде чем добралась до столь важного ей содержимого. Код к шифру помнила наизусть, и из довольно-таки увесистой и объёмной "посылки" достала сухие куртку, бриджи и непромокаемые обувные вставки. Переоделась шустро, вытряхнула из ботинок грязь, затем взялась за провиант, медкиты и оружие. Которое следовало бы тщательно пристроить в разгрузку до того, как подберется к самому главному — манипулятору энергетического поля нулевого уровня, проходившего в сводках Альянса под кодовым именем «устройство контр-резонансной сингулярности». А проще говоря — гравипушка...

В своё время, она не сразу приняла аргументацию Гордона, оставившего пушку здесь, но сейчас восхищалась его прозорливостью и даром предвидения. Причём, манипулятор Фримен отрывал от сердца — это чётко читалось в его взгляде, но переубедить любимого Аликс ни за чтобы не смогла. Даже в доверительной беседе, даже под "любовными пытками" — Гордон был твёрд и несгибаем, как кусок гранита, но сейчас его захватил Альянс, умеющий ломать любых строптивцев. И пока Вэнс смотрела на гравипушку — прямое наследие Фримена — мысли её снова разбредались в разные стороны. Конечно, Нова Проспект вряд ли будет к ней благоприятной, и путь до томящегося в застенках Гордона будет нелёгким, но пушка — единственное сейчас оружие против комбайнов и всего опасного прочего, что их сопровождает. И сталкеров, в том числе — их наверняка встретится немало. И если вдруг так случится, что и Гордона переделают в это мерзкое, роботизированное существо, то правильность действий ей, Аликс, подскажет только сердце. И какой бы страшный, неузнаваемый и отвратительный вид не был бы у Фримена, она научится принимать любимого таким, каков он ныне есть...

По информации от перебежчиков, Аликс знала, что у неё есть не более двух суток до того, как Фримена превратят в сталкера — кардинально изменённого физически и умственно человека, продукта крайне жестокой техно-биологической инженерии Альянса, и именно Нова Проспект в этом ключе снискала свою людоедскую репутацию. Там садистки мотивированные учёные Альянса удаляли высшие функции мозга, а потом проводили с лоботомированной жертвой ужасные и извращённые эксперименты. Вживляли в кожу наноустройства и медленно наблюдали, как жертва теряет всю свою человечность, как меняется её внешность и поведение. Как-то: ампутированные предплечья и голени заменялись на металлические протезы для снижения подвижности, половые органы, уши и нос также ампутировались. С целью максимальной зависимости от Альянса желудочно-кишечный тракт сталкеров удалялся, а через особые порты в тело несчастного впрыскивались специальные питательные растворы. И сталкеры не могли говорить, но могли хрипеть и кричать, что указывало на отсутствие у них гортани. Кроме всего прочего, они имели высокую сопротивляемость радиации, так как могли работать даже рядом с радиоактивным ядром Цитадели. И вот в такой вот изуверский вертеп, как тюрьма Нова Проспект, Вэнс и предстояло проникнуть...

...пушка была компактной, но увесистой, поэтому, до поры до времени, пришлось убрать её в заплечный мешок. А затем нужно было добраться до автоматического полустанка, где путём нехитрых манипуляций со стрелками и семафором, запрыгнуть на проходящий мимо экспресс. Прямой экспресс в преисподнюю...

...остаток припасов она намерено припрятала, и перед тем, как тронуться в путь, легонько попрыгала на месте, проверяя на себе подгонку амуниции и отсутствие посторонних звуков. И кое-что даже пришлось переложить, и только после этого, четким, выверенным шагом взобраться на пригорок: перед Вэнс раскинулись пустоши.

Довольно-таки унылое это было местечко: выжженая намертво земля с сухой колючей травой и фонящими, неаппетитного вида, в тысячу болотных оттенков лужами. Воронки с хвостовиками от бомб, редкие остовы автомобилей, парочка распластавшихся безголовых страйдеров и — кости, животных и человека. Последних особенно было много: с остатками одежды, амуниции и без оной, отполированные дождями и ветрами добела, и абсолютно пепельные серые. Визуально целые и какими-то обломками: здесь когда-то разыгралась битва, и в ней Альянс одержал убедительную локальную победу, загнав в эти пустоши целую бригаду повстанцев. И предательство в этом случае сыграло немалую роль, а когда "мятежники" начали вдруг что-то подозревать, было уже поздно. И тогда они приняли этот бой, храбро и беззаветно, и погибли практически все. Оставшихся в живых Альянс пленил, чтобы переделать в синтетическую нежить и оставить в роли обслуги. Своих разодранных вояк пришельцы, конечно же, забрали, а погребением павших никто не озаботился, и вот сквозь это импровизированное кладбище, по краю воронок и косогоров, Аликс сейчас и шагала...

...крыши пакгаузов уже видно было в объектив, и Вэнс сделала всего лишь одну остановку, у разбитого "охотника" (тот, кстати, был без треноги и броневых визоров). Где ещё раз и пробежалась по плану своих действий. Это когда в одиночку что-то придумываешь, то оно кажется наилучшим, единственно верным вариантом, но чтобы себя не обманывать, вот тут как раз и требуются друзья. С критичным, свежим взглядом и неоспоримым боевым опытом. Те, кого не держат в застенках, и чью ладонь так приятно крепко держать...

...а вот железнодорожная развязка: несколько пустых складов и небольшой павильон на перроне, с энергощитами пришельцев вместо входных дверей. Впрочем, отмычка Аликс легко справилась с этой охранной "прихотью" Альянса, как и с терминалом, что находился внутри. Когда приблизится экспресс, она так настроит переключение семафоров, что поезд просто обязан будет замедлить ход. И тогда она в него запрыгнет...

Смеркалось. Посасывая кофеиновую пастилку, Аликс вышла на перрон: не сказать было по виду, что она нервничает, но в груди неутомимо колотился набат. Колокол тревоги, беспокойства и нетерпения, и от этого и пальцы рук, и скулы её пылали жарче пламени. О, если бы хоть малую весточку о Гордоне, чтобы понять, что он не отчался и ждёт её, и верит. Потому что он сильный, и она тоже, есть и будет...

— А не пора ли дьяволу на своё место? — Вэнс мельком глянула на часы, и довольная, злорадная ухмылка озарила потное, чумазое лицо: ещё немного, и её путь продолжится. И Аликс спрыгнула на путь, чтобы приложить ухо к рельсу: пружинящая сталь чётко передавала гул от приближающего состава, а через какое-то время вдалеке показался и он сам: приземистые стальные вагоны в матовом графитном блеске, грозно и неумолимо продвигающиесяся вперёд. Вместо стёкол — тяжёлые, автоматически опускающиеся жалюзи, и два мощных прожектора-глаза у локомотива, бьющих точно по ходу движения. И когда начался подъём к развилке, и загорелся красным первый семафор, мрачный экспресс до Нова Проспект начал притормаживать, и Вэнс осталось лишь погадать момент...

...и вот она под брюхом вагона, в техническом отсеке, доступ в который добыт компактным ионным резаком. Холодно, жёстко и шумно, воняет мазутом и подгорелыми буксами, но, вместе с тем, Вэнс испытывала смешанные чувства. Когда физическая усталость сочетается с душевным подъёмом, а ощущение опасности элементарно притупляется, внутри рождается нечто странное и необъяснимое. Да, она едет практически в неизвестное, потому что тюрьма отчасти перестраивалась. Да, её план срабатывал только до полустанка, но разве кто-то запрещал ей импровизировать? А это точно придётся делать — импровизировать. Как и стрелять, и метать и ножи, и мины, и не испытывать к тем, кто навстречу попадётся, никакой жалости или сострадания. Потому что нет там друзей и сочувствующих, одни враги, а с ними — разговор короткий.

* * *

Сбрасывая ход, поезд неспешно и ритмично перестукивал колёсами, и порядком измотанная дорогой Аликс завозилась, заерзала, сбрасывая сонное, болезненное оцепенение: такое некомфортное, опасное пребывание трудно было соотнести хоть с каким-то отдыхом. Но выбирать не приходилось: стрелки часов уже показывали начало утра, и ради общего бодрящего тонуса пришлось для начала согреться спиртным, а уж затем — закутаться с головой в защитную накидку: помимо сносной защиты от холода, её материя обладала неплохой экранирующей способностью, позволяющей обманывать тепловизоры Альянса...

Состав замедлился до скорости черепашьего бега, преодолевая блокирующий путевой экран, и на его трескучий, пульсирующий гул наложился неприятный для слуха, фальшивящий посвист: это работали биосканеры Альянса, что, в текущей ситуации, было самое опасное, и на что невозможно было повлиять. И Аликс сжалась в комок, в обнимку с вещевым мешком, подоткнув под себя края накидки и затаив дыхание, и только тогда, когда поняла, что её не обнаружили, а локомотив снова тронулся, позволила себе немного расслабиться...

А вот и основное депо — пристройка к второстепенному корпусу тюрьмы: тяжёлой, неповоротливой гусеницей состав втянулся внутрь и замер у перрона. Тут же, на воротах, защелкали автоматические затворы, загудели манипуляторы, раздалась чёткая беговая дробь — персонал тюрьмы приступил к разгрузке. И пока мимо ниши то и дело сновали чьи-то ноги, Аликс сидела тихо, как мышка, закусив до боли свой холодный, грязный кулачок. Да, она пробралась-таки за периметры охраны, но впереди её поджидали ещё более глобальные и смертельно опасные дела. И мнимая лёгкость проникновения не должна ни развращать пренебрежением, ни успокаивать, ни сбивать изыскательский настрой...

Наконец, всё стихло, и Вэнс, подобрав свои вещи, аккуратно выбралась из ниши, чтоб прямо по скобкам несущей фермы спуститься вниз, в полуподвальное помещение: когда-то именно здесь, после недолгой разлуки, они с Гордоном и встретились. Сейчас же эта отметка пустовала, и отсутствие обслуги Альянса было Вэнс только на руку. Но если вспомнить, каких усилий в то время стоило пробиться...

Мешок за спиной привычно оттягивал плечи, и, как следует оглядевшись, Аликс достала отмычку — так легче было взламывать сдвижные створки местных переходов. И первая же по ходу движения дверь в "логово зверя" обнаружилась буквально в двух десятках ярдов от девушки, но Аликс не сразу ринулась вперед, а помедлила в раздумьях: воспоминания опять будоражили её, и отрешиться от них было непросто...

Раздался короткий гудок: это состав известил о начале своего движения, и в этот миг, совсем недалеко от Вэнс, послышались чьи-то шаги. И едва Аликс успела отпрянуть за колонну, как мимо и без оглядки проследовал какой-то тип в сером комбинезоне и кепке, с полумаской на лице и сумкой через плечо: судя по всему, техник или же кто-то другой из обслуги. У которого наверняка имелся доступ в различные административные помещения, откуда, отыскав терминал, можно будет попробовать подключиться к камерам наблюдения, чтобы определиться с зоной и направлением поисков.

Человек остановился возле закрытых створок, неспешно ковыряясь в кармане робы, и Аликс уже прицелилась было в кепи, пониже стяжной резинки, как её палец буквально вкипел в спусковой крючок, так его и не додавив: убрать живого человека, который Вэнс, в общем-то, ничего и не сделал, не поднималась рука. И как бы девушка себя бы не накручивала, как бы не злилась на свою собственную нерешительность и нерасторопность, действовала она единственно верно и шустро, трезво оценив обстановку: её увесистый мешок с заметным шлепком опустился на бетон, а сама Вэнс, в несколько прыжков настигнув повернувшегося на звук техника, ударом рукоятки пониже уха свалила чувака на пол, попридержав, чтобы не расшибся. И, пока парень был обездвижен, во мгновение ока содрала с него робу и, пыхтя и напрягаясь, оттащила в какой-то тёмный угол в стороне от путей и выхода, где и спеленала на совесть пластиковыми стяжками, усадив так, чтобы не упал. В рот был предусмотрительно вставлен кляп, и лёгкими шлепками ладони по щекам, Вэнс привела пленника в чувство. Чувак замычал, пытаясь разжать челюсти, но холодный глушитель, вжатый в кончик его носа, пресёк любую попытку возмутиться. И когда Вэнс поднесла к его губам сначала спиртное, а затем — пилюлю, временно вызывающую беспамятство, парень противиться не стал. Пока не начал действовать препарат, Аликс натянула робу прямо поверх разгрузки, застегнулась плотно, и только когда техник, с гортанным сдавленным возгласом, закатил глаза и мягко ткнулся щекою в пол, Аликс почувствовала облегчение. Тем более, что ничего вокруг не поменялось, и анонимность удалось сохранить. Её мешок был подобран и перекочевал в сумку техника, маска и кепи заняли своё место. Оружие тоже было под рукой, и Аликс неистово, не раз и не два, перекрестилась:

— Держись, Гордон, я здесь!

* * *

Нечасто выпадает случай свободно побродить среди врагов, но и злоупотреблять текущим статусом вот точно не следовало бы — в любую минуту подмена могла бы раскрыться, и, пошагово минуя патрули метрокопов и комбайнов, Аликс напряжённо косила взглядом, выискивая какую-нибудь неприметную техническую комнату.

Надо сказать, что старые помещения тюрьмы Альянс переделывать не спешил, поэтому и выглядело всё практически также, как и в прошлый раз: запертые на засовы, безжизненные камеры; мощные, в компании патрулей, решётки поперёк коридоров; автоматические, отгороженные гудящими экранами пулемётные точки; охраняемые комбайнами терминальные посты с зарядными станциями, что изредка располагались на пересечениях коридоров и лестниц. Кое-где, охранные помещения почему-то пустовали, и соблазн проникнуть в такое место определённо был, но удалённый способ имел и свои, весьма зримые преимущества. И пускай Аликс отчасти страшила неизвестность, а в груди — будто бы сковало льдом, справиться с разгулявшимися эмоциями означало выиграть наполовину...

... у безликой стальной двери с потёртой табличкой "Склад" Вэнс попридержала шаг: у неё давно уже зрела мысль, что низовые техники, скорее всего, подчиняются иерархии доступа, и поэтому в биолабораторию с их пришитой к поясу карточкой она вряд ли попадёт. Правда, больше волновало не это, а отсутствие терминала под рукой, и если его за этой дверью не окажется, то и она и Гордон сильно рискуют. И когда щелкнул замок, а просочившаяся внутрь Аликс заприметила позади стеллажей с какими-то деталями голубой светящийся экран, то стало понятно, что Бог все-таки есть...

...терминал был оборудован весьма простенькой, но защитой, и пробраться в интрасеть не составило больших сложностей. И блуждая по местным ответвлениям, следовало быть предельно аккуратной: самозащита обоих периметров могла среагировать на чужеродное вторжение, и с мыслью о выручке Фримена пришлось бы попрощаться. Но не для этого Аликс Вэнс обновляла на коммуникаторе хакерский софт и набивала руку на чужих камерах: мастерство её было непревзойдённым. И когда нашёлся-таки солидный массив информации, Вэнс с облегчением перевела дух...

...несмотря на относительную свежесть, архив тюрьмы содержал десятки, сотни терабайт видео, фото и другой документации, и для быстроты поиска оставалось только уповать на вычислительные способности Альянса. И по мере того, как маркер адресной строки опускался ниже и ниже, Аликс искала и не находила себе места. Она уже сузила и границы поиска, и подобрала точнее критерии, но никакой информации о Фримене так и не всплыло. И тут девушка слегка запаниковала — а что, если она ошиблась, и Гордона увезли вовсе не сюда? И как это узнать? Ведь тогда она останется единственно ответственной за его бесследное исчезновение, и это будет самый лютый позор, который ей суждено испытать. После чего ей нет и не будет места среди друзей...

Эмоции и сомнения так сильно захлестнули Вэнс, что на глаза навернулась горькая влага, а в носу захлюпало, как у простуженного ребёнка. И Аликс пролистывала и пролистывала строчки, другой ладошкой размазывая слезы по лицу, но, на её женское счастье, терминал негромко пискнул и прекратил поиск.

— О, Господи, неужели... — её пальцы затряслись сильнее, чем после встречи с черным крабом, а сердце и хотело, и отказывалось верить: вот причальная площадка, и тот самый, с подбитой "лапой" грузовик, что сутки назад за ними гонялся. Вот медленно опустился пандус, и из ярко освещённого машинного чрева вышли четверо офицеров, чтобы образовать сторожевое карэ, затем парочка комбайнов выволокла на улицу сетку со скрюченным в ней Фрименом. И вряд ли Гордон смирился и позволил бы тащить себя просто так, как мешок угля — наверняка без оглушающих разум и тело препаратов тут не обошлось. Но Гордон хоть, по крайней мере, мог не ощущать и не чувствовать издевательств над собой, в то время как Аликс деваться было некуда: глядя на неподвижное тело Фримена, она тихонько плакала и, пока, из-за душевного волнения, скреблась ногтями о рукоятку "Глока", просила прощения у друга, и грозилась отомстить. А в семье Вэнс давать пустые обещания было не принято. Единственное, что смущало — это то, что видео было датированно вчерашним днём, и оно обрывалось моментом погрузки тела Фримена в транспортный шаттл, а это значит, что поиски её далеко не окончены. Судьба лишь подразнила девушку, проверяя её чувства и боевой настрой...

— ...вот же зараза, — вздохнула Аликс и смахнула пот со лба. — И когда же это Альянс успел тут столько наплодить...

Из-за плотной ткани комбинезона, духоты и нервного перенапряжения она промокла до самого белья, и ощущение на теле было не из приятных. К тому же, жизнелюбивую натуру Вэнс подстегивали тревога и беспокойство: ей пришлось вальнуть двоих, заглянувших в эту комнату — очередного техника, попытавшегося завязать с ней разговор, и любопытного метрокопа, увязавшегося вслед за первым. Теперь её обнаружение было вопросом времени, но за эти почти пару часов, что девушка провела у терминала, у неё о тюрьме сложилось неприятное, гнетущее, шокирующие впечатление. Ну, хотя бы потому, что Альянс уж как-то слишком быстро переоборудовал этот корпус, и теперь тюрьма чём-то напоминала Цитадель в миниатюре: похожий, сине-свинцовый цвет конструкций и такие же встроенные сборочные линии, но уже более мелкой (из-за ограниченного пространства здания) военной техники. Такие же энергетические магистрали всех направлений, с проворно уносящимися вдаль светящимися шарами и бьющими вдоль осей красноватыми сполохами. Такие же, презирающие гравитацию лифты и подъёмники, и скорее всего, без мощного компактного реактора, находящегося где-нибудь поблизости, тоже не обошлось. В тюрьме также наличествовали бесчисленные ряды лабораторных боксов, и, что самое жалкое и ужасное узрела Вэнс: обширные зарешеченные подвалы этих вражеских застенков, набитые узниками до предела. И содрогаясь от всего этого ужаса, и люто ненавидя все силы Альянса вместе взятые, Аликс как-то нашла в себе силы "покататься" вместе с мобильной камерой, тщетно пытаясь в сотнях лиц рассмотреть знакомый облик. И каждый раз, как служители пришельцев безжалостно выдергивали из клетки очередного страдальца, у Вэнс до боли сжималось и ускорялось сердце. С повязками на теле и без, с загипсованными руками и на костылях, узники обречено брели по единственному, определённому для них пути — к тёмно-серой распашной двери, двумя параллельными шеренгами по направлению к которой выстроились комбайны. И каждый пленник со стороны вояк Альянса подвергался непременному унижению: ударам, пинкам, подзатыльникам, но сносил всё безропотно и обречённо. Пока не исчезал в открывшемся перед ним проёме, а затем... Затем Аликс никому бы не пожелала увидеть то, увидела потом — отлаженный биотехнологический конвейер по производству сталкеров. И от того, как обыденно и на автоматизме свершался этот неописуемо жуткий треш, у Аликс волосы торчали дыбом, и желудок выворачивало наизнанку: из стены выдвигалась прозрачная кабинка подъёмника, и очередного несчастного, на левитирующих в воздухе носилках, подавали в начало линии, а тот лежал неподвижно, абсолютно голый, с плотно закрытыми глазами. Жертву тут же обступали какие-то типы в белом, с масками на лицах, отдавая сталкерам чёткие команды, а синтеты, безропотно их выполняли. По длинному широкому проходу, в мертвенно неподвижном свете ламп, сталкеры сопровождали эти самопроизвольно плывущие носилки, чтоб в итоге поместить несчастного в октаэдрический бокс с полупрозрачным верхом и коротким импульсом своего луча стартовать процесс трансформации. И тогда, на встроенном пульте капсулы, начинали феерично перемигиваться лампочки, а через матовое стекло купола смутно, но различалось очертание фигуры жертвы. Затем тело заслоняли двигающиеся конечности манипуляторов, и в этом конвейере смерти никаких перерывов не было: сверкала индикация, без отдыха трудились роботы, и яркая человеческая кровь безжалостно разбрызгивалась во все стороны, не смущая абсолютно никого. Короче говоря, звериная, садистская, отлаженная машина смерти, не признающая компромиссов и нацеленная на единственный результат. А когда процесс завершался, включалась полноценная очистка капсулы изнутри, и из открывшегося пенала появлялся очередной уродец.

И их было не один и не два, а десятки, если не сотни, и, выходя на энергодорожку по тыльную сторону капсул, сталкеры брели неспешно друг за другом, на своих паучьих подгибающихся ножках, и лучи их не горели.

* * *

Так, в постоянном напряжении и с редкими оглядками за спину миновал ещё один час, в течение которого Аликс наткнулась-таки на скрытый виртуальный диск, непосредственно касающийся Фримена, и подключилась к нему. Правда, ПДА её едва не сгорел, ковыряя изощренный вражеский софт, но всё же дал владелице последний шанс — узреть такое необходимое и важное для неё.

— ...господи, Гордон, так вот ты где...

...посреди небольшой светлой комнаты, прикованный к креслу за руки и ноги, сидел человек с некогда щегольской, а теперь конкретно подрастрепанной бородкой и каштановыми, зачесанными назад волосами. На лицо мужчины была натянута широкая чёрная повязка, а одет узник был в хорошо известный не только Аликс оранжевый "Марк". И то, как пленник держал и поворачивал голову, не оставляло у Вэнс никаких сомнений — она нашла-таки того, кого так страстно надеялась найти. Но её обожаемый Фримен был в заточении не один: его окружал с десяток недвижимых, как мегалиты комбайнов, и пара каких-то типов, в бело-красных робах, что колдовала подле аппаратной стойки, приставленной вплотную к креслу. На голову Фримена был надвинут ажурный проволочный шлем, с торчащими из него и затем подсоединенными к стойке проводками, грудь и запястья охватывали бандажи с целой гирляндой перемигивающихся лампочек, и один из двоих красно-белых периодически наклонялся к пленнику. Тот сидел лицом к Аликс, которая видела только шевелящиеся губы друга — видимо, шёл допрос, и каких результатов удалась добиться Альянсу, сложно было сказать. Отчасти успокаивало отсутствие рукоприкладства, но Аликс не сильно обольщалась на этот счёт — враги своего обязательно добьются, в чем сомневаться не приходилось. И чем быстрее она, Аликс, доберётся до нужного яруса, тем больше у Фримена будет шансов уцелеть. А затем обязательно будет жаркая битва, и их совместный, из этого ада, побег...

Тем временем, на экране что-то неуловимо изменилось, и старший из допрашивающих вдруг резко дёрнулся и развернулся лицом к камере, жарко, согласно при этом кивая. И кто приказывал ему, Аликс видеть не могла, но ранг "невидимки" явно превышал статусы всех находящихся внутри. Потому что, подчиняясь неслышимой Вэнс команде, комбайны вдруг кинулись распутывать Гордона, а затем бесцеремонно выволокли наружу...

Курсор автоматически перескочил на следующий файл, по описанию датированный, как и предыдущий, примерно часом ранее, и Аликс увидела длинную, открытую с одной стороны галерею с чередой массивных одноцветных створок. Возле двери того бокса, номер которого едва читался и в котором только что допрашивали пленника, сгрудились разом все комбайны и техники, а Фримен теперь валялся у их ног. Они пытались его поднять и поставить на ноги, а Гордон, вслепую, отбрыкивался, как мог. И наблюдая, как широкоугольный объектив, бесстрастно транслируя, фиксировал всё происходящее вокруг, Аликс вдруг ощутила щемящее и неукротимое чувство горечи и досады. От состояния беспомощности — до злости и ненависти к палачам, потому что не могла вмешаться и прийти на помощь, чтобы прервать изуверства на корню. Об одном только сейчас молила Вэнс — хоть бы Гордон выдержал бы и не сломался б, а уж за ней дело точно не станет, даже если... Даже если возня вокруг Фримена является постановочной, и её, Аликс, в будущем ожидают какой-нибудь подвох или засада...

Пока воспроизводился файл, Вэнс изгрызла все ногти, в негодовании и недовольстве стискивая свои маленькие, крепкие кулачки, и угрюмо наблюдала, как к краю галереи подрулила массивная стеклянная платформа, управляемая дистанционно. И вся вооружённая компания, подхватив Фримена за руки и за ноги, перебралась на неё, после чего подъёмник плавно отошёл от галереи и начал подниматься вверх.

И тогда Вэнс переключилась на план-развертку здания: благодаря сведениям о технологической архитектуре Альянса, добытым чуть проще, чем съёмка в допросной, история передвижения платформы легко отслеживалась по ID, и девушка воспользовалась этой возможностью. Главное было — знать, куда в итоге доставили Фримена, что, по большому счёту, и удалось.

...по экрану терминала будто бы прокатилась волна, и вместо видеоролика перемигнула и замерла статичная картинка.

— Что за черт?! — Аликс попыталась обновить изображение, но монитор лишь тупо моргал, не реагируя практически ни на одну клавишу. — Кажется, что меня только что вычислили!

С кривоватой усмешкой Вэнс отсоединила ПДА и припрятала его во внутренний карман: всё равно, когда-нибудь, это должно было случиться, но добытая инфомация оказалась весьма ценной. Главное было — успешно и без задержки добраться до операционной, и Аликс твёрдо верила, что обязательно и без условностей, ради Фримена и любви к нему, она преодолеет этот сложный и тернистый путь. Раз ползать по вентиляции ещё не разучилась...

В дверь неистово заскреблись и ударили чем-то увесистым, тяжёлым, но пока держался замок, у Аликс в распоряжении было ещё несколько минут.

И в доли секунды она стащила с себя комбинезон и, прямо на ходу доставая микрозаряды, метнулась к стеллажам. Трупы лежали почти у самой двери, и Вэнс незаметно пристроила мины в подмышечные пазухи, отведя поочерёдно руки то у одного тела, то у другого. В два щелчка настроила взрыватели и заторопилась обратно, к мешку, чтобы достать оттуда магнитную лебёдку — под потолком, по центру, находился прикрытый решёткой вентиляционный короб. И сильным, прицельным броском Алекс примагнитилась к решётке, с усилием утягивая её на себя, а сама нет-нет — да и косила глазом на вход: там Альянс, откровенно перестав ломиться, явно готовился к штурму. И теперь частое, жаркое дыхание Аликс перемежалось с негромким, но отчётливым шипением: это у навесной петли заалело и стремительно расширялось яркое, светящееся пятно, а когда внутрь помещения ударил едкий, газовый факел, то счёт реально пошёл на секунды...

С руганью и злостью на саму себя, Аликс изо всех потянула за трос, и злосчастная решётка, едва не задев её саму, с грохотом и лязгом рухнула вниз. Взметнулась плотным облаком пыль, стойко засвербело в носу, однако Вэнс уже было всё равно: закрепив на руках и ногах магнитные зацепы, она подхватила мешок с пушкой, чтобы повесить его на грудь, и выстрелила из "кошки", ориентируясь по центру темнеющего над головой жерла. Туда, в её спасительный проход и как способ обойти засаду. Натянула трос, проверяя надёжность крепления, и с поджатыми ногами, удостоверяясь, повисла на нём, чтобы после включить завизжавшую под солидной тяжестью трещотку. И неспешно, с пистолетом под рукой, поплыла наверх, отметив про себя, что дверь уже была взрезана более чем наполовину.

...а вот и короб: лебёдка тянула и тянула Аликс вглубь, а та помогала себе и руками, и ногами, добираясь до поворота на горизонт — благо, с её-то габаритами, никаких сложностей это не представляло...

И вот, толкая перед собой мешок, Аликс с облегчением перевалилась через жестяной край; растягиваясь на боку, с наслаждением вытянула руки и ноги, и где-то внизу, созвучно предсмертному шипу комбайнов, задвоился взрыв. Ударная волна вскипела, метнулась во все стороны, короб затрясся и вздрогнул, его заволокло удушливым, черно-жёлтым дымом, и надсадно, громко кашляя, Аликс уткнулась лицом в грубую ткань рюкзака, одновременно, в боковом кармане, нашаривая фильтрующую полумаску. Кто-то из уцелевших преследователей пустил ей вслед очередь из автомата, не причинившую, по счастью, никакого вреда, и Аликс злорадно ухмыльнулась. Аккуратно, чтобы не попасть под обстрел, смотала лебёдку, поворочала рюкзак, чтоб на карабине пропихнуть за себя, и руками, ногами на магнитных "присосках", заклацала по жестяным стенкам. Вперёд, только вперёд, к Фримену, которому несравнимо тяжелее, чем ей, и раз допрос его внезапно прекратился, то это означало только одно...

Воздуховод вывел Аликс на пустынную площадку с кабиной лифта, идентичной по конструкции подъёмникам Цитадели. Командная панель лифта была, конечно же, заблокирована, но Аликс взломала её буквально за несколько секунд. И бесстрашно вошла в открывшуюся створку.

* * *

Площадка самого верхнего уровня представляла собой банальную лестничную клетку, ограниченную броневыми стенками и имеющую выход только в единственном направлении — на временно нерабочий энергетический мост Альянса. Как ранее слышала Аликс, силовые поля в форме платформы предназначались для доступа к труднодоступным местам, как, например сейчас — к лабораториям на той стороне. И если взять бинокль, то в него можно было рассмотреть ту самую платформу, что увезла на себе Фримена, и сейчас была пуста.

"Нужно включить генераторы! — отметила про себя Вэнс. — И лишь бы только энергосферы разыскать! Они должны быть где-нибудь поблизости!"

Аликс поправила на себе рюкзак, но стоило ей только шагнуть на площадку, как сразу же, как и когда-то в Цитадели, сработал магнит «конфискационной системы безопасности», и мягкой невидимой силой Аликс потянуло куда-то вправо и вбок. Правда, враждебное "притяжение" длилось всего несколько секунд, потому что устройство вдруг заунывно, с металлическим гулом взвыло и с треском отключилось, однако мерзкое своё дело сотворить успело: тело Вэнс тут же ощутило изменение собственного веса. Пришлось отложить дальнейшее продвижение и срочно проверить амуницию: из вооружения в наличии осталась лишь пушка, а любимый "глок", штурмовой тесак и микромины рассыпались в труху и бесследно исчезли. Как исчез вдруг и терзающий исподволь, подспудный страх, оставив в душе лишь саднящую занозу. Как там Гордон, и не будет ли слишком поздно, когда она до него доберётся — вот в чем был вопрос.

— ...как будто, Гордон, ты что-то знал... — аккуратная, но глубокая складка расчертила её красивое, правильное чело, и, собираясь с духом, Аликс искоса глянула на гравипушку: от той исходило приятное глазу, голубоватое свечение, а если коснуться корпуса, то ладони становилось тепло.

— Мощная штука... — Аликс собрала оставшиеся вещи и закинула мешок за спину, а пушку пристроила на сгиб локтя: теперь и предметы поднимать можно более тяжёлые, и толкать их намного дальше, а уж когда ей повстречаются "органические объекты"...

Концентрируясь на гнетуще-спокойной обстановке, Вэнс осторожно подошла к краю площадки: генераторы тихонько жужжали, но почему-то не работали. Пока не получили допинг из парочки энергосфер (силовой поток располагался как раз вертикально справа), которых вполне хватило для активации моста, и по которому, после включения, Вэнс сделала первый, осторожный шаг — сдержанный мотонный гул от работающих где-то сборочных линий окружал её, и ни манхэков, ни синтетов-разведчиков на горизонте не наблюдалось. Правда, стоило сделать ещё пару шагов, как на той стороне энергомоста нарисовалась группа солдат: кремово-сажевая броня, импульсные винтовки и округлые красные визоры в шлемах вместо масок. Это были элитные отряды Альянса, и они сходу открыли по девушке плотный атакующий огонь. И Аликс едва успела отскочить обратно на площадку и спрятаться за каким-то мизерным выступом, тем не менее, не выпуская противника из вида. Когда же солдаты приблизились на нужную дистанцию, то навела на них гравипушку: та ровно, низко загудела, и прозрачный голубоватый луч ударил прямо в центр атакующего отряда. Что сделало картинку его смерти весьма завораживающей: головной офицер обронил разом аннигилировавшуюся винтовку и, как тряпичная кукла с болтающимися руками и ногами, был подтянут к силовому эпицентру пушки и тут же выстрелен обратно. И летящий как ядро труп сбил в полёте сразу же несколько сотоварищей, и огненный всплеск от десятка уничтоженных тел взвился облаком и развеялся в прах...

С одним отрядом было покончено, но долог ещё и неизведан был её путь. К тому же, высыпавшие на противоположную галерею сталкеры попытались скрестить на Вэнс свои слепящие, парализующие лучи, но она метко, словно в тире, перещелкала их энергосферами, и только потом уже двинулась вперед...

И вот она уже на лабораторной галерее, крашеной почему-то в кремовый спокойный цвет, и злобно пуляется манхэками в атакующий Альянс. Уже сбито дыхание, кровит пробитое плечо, и ноет локоть, но и до входа в лабораторию остались сущие ярды. Ведь Альянс, с присущей ему привычкой дотошно фиксировать всё и вся, сослужил ей, своему злейшему врагу, отменную службу, и даже самая крепко запертая дверь не остановила бы её. Вот, например, как искомая эта...

И тут на стене, справа от проёма, вдруг засветился экран, и появилось изображение благообразного старика, с седой окладистой бородой и твёрдым немигающим взглядом. И Аликс прекрасно знала, кто это такой.

— Ты ошиблась, Аликс Вэнс, — менторским тоном, без тени улыбки, вещал Уоллес Брин, — и если ты думаешь, что мы ничего не видели, то ты глубоко заблуждаешься: мы вычислили тебя в самом начале появления в Нова Проспект, ещё до того, как ты внедрилась в нашу интрасеть, разыскивая Фримена. И это было смело, необычно и даже безрассудно, но даже если ты и попадёшь в операционную, то увиденному там сильно удивишься...

— И чем ты хочешь удивить меня, наместник? — и Вэнс презрительно плюнула в экран. — Своими вассалами или теми, кого ты уничтожил как человека и как личность?!

В выражении лица Брина не изменилось ничего — тот лишь пристальнее сощурил глаза.

— Мне кажется, что тебя уже ничем не удивить, Аликс Вэнс, но мы всё же попробуем. Иди.

Изображение расстаяло бесследно, как и появилось, но Вэнс уже вскинула пушку: несколько мощных, энергетических импульсов сбили железную громаду со своих массивных петель, и Аликс прямо с порога увидела и убранство операционного блока, и занятый своим делом персонал.

Тройка красно-белых биотехников, пятёрка штурмовиков, тут же размотанных в порошок, и парочка сталкеров: один из них, у стены, пребывал в анабиозе, но не за их смертью пришла сюда Аликс. Ведомая сердечной болью, она искала Фримена во все глаза, но видела лишь прозрачную операционную капсулу без верха и неподвижное тело внутри.

— Гордооон! — ещё ни разу Вэнс не кричала так пронзительно и громко, и ещё ни разу её ноги так плохо, так неуверенно не держали её, но Аликс, через силу, сделала первый шаг и свалиться за порогом от минутки слабости уже не имела права. И когда сингулярный створ пушки уткнулся в грудь одного из техников, никаких слов и не потребовалось: оставшийся в живых и перепуганный не на шутку персонал отпрянул в сторону от капсулы, "шторки" на глазах сталкера закрылись, и синтет обмяк, а "избранный" Вэнс техник начал шустро обестачивать аппаратуру и отбрасывать от жертвы проводки.

И делал это так слаженно и быстро, так воровато оглядывался на неуклонно приближающуюся Аликс, что у той от волнения и тревоги перехватило дыхание — сомнения мог разрешить только взгляд воочию.

Вэнс шагнула ещё раз, и тут что-то, с посвистом, запульсировало, загудело, и прямо перед Аликс возникла и засветилась светло-зелёная голограмма — это снова был несносный наместник. Вернее, его виртуальный образ.

— Аликс Вэнс, — голос Брина зазвучал будто бы из стен, — ты пришла, ты добилась своего. И что ты теперь будешь делать? Ведь решение не будет простым, потому что ничто в этом проклятом мире не делается просто так...

Она не ответила, лишь повела пушкой перед собой, словно пыталась отмахнуться, но голограмма лишь перемигнулась и продолжала гореть.

Но Аликс уже не смотрела на Брина, потому что прошла сквозь изображение, прямо к капсуле. Остановилась у изголовья, аккуратно пристроив оружие у своих ног и собираясь с духом. Да, сейчас её уже не страшила возможность подлого удара в спину, нужна была правда, только правда, и не было в мире силы, чтобы потворствовать иному...

Трясущейся рукой Аликс бережно сняла маску с лица подопытного, и сердце будто бы проткнули скальпелем — перед ней лежал не Фримен. Очень похожий на него человек, но всё же не он. Худощавая мускулатура и тонкие, музыкальные пальцы на руках. Схожим контуром стриженая, но редкая, с проплешинами бородка. Мелкие, словно вымученные черты лица, кривоватый неравномерный разрез рта и впалый нос. Подбритые височные области обтягивал эластичный бандаж с какими-то датчиками, а сам человек был облачён в лёгкую майку и брюки. Ко всему прочему, ногтевая пластина большого пальца его правой ноги явно была когда-то повреждена и теперь имела странную пятиугольную форму, лишний раз подтверждая попытку обмана. Или же её искреннего заблуждения?! Но так не могло, не должно было случиться!

Ноги внезапно стали ватными, и Аликс качнулась, прикрывая глаза рукой: вздох получился дерганым, неровным — девушке отчаянно не хватало кислорода. Даже в этой комнате, где гудел климат-контроль, и где изначально дышалось легко и без стеснений...

— Гордон... — не то простонала, не то проревела Вэнс, чувствуя, как обрывается сердце, и пухнет от множества вопросов голова. — Где... Гордон?

И бросила испепеляющий взгляд на техников, но те лишь испуганно замахали руками, а их судорожные "обезьяньи" ужимки не вызывали ни сочувствия, не улыбки.

— Где... сволочи?! Куда вы... его дели?

— Хочешь ответа, Аликс Вэнс? — подала свой электронный голос голограмма. — Каким бы странным и ужасным он бы не был?

От ощущения чего-то страшного и непоправимо ужасного всё её существо затрепетало, но Аликс смотрела на изображение и не могла отвести глаза.

— Да!

— Тогда смотри, и ничего не упускай!

Протяжный, вибрирующий, нижнего тона звук эхом пронёсся под прозрачным, полуоткрытым куполом лаборатории, и сталкер у стены вдруг ожил. Повинуясь кодированному сигналу, он медленно, сгорбившись и покачивая при ходьбе руками, направился к капсуле, но остановился на полпути, боком к Аликс, и приоткрытые створки скрывали добрую половину его лица.

— Вот Гордон Фримен. Этот сталкер... — невнятно пробубнила голограмма, и Вэнс непроизвольно схватилась за виски.

— Ты лжёшь!

— Нет, Аликс Вэнс, не вижу смысла. А ты присмотрись к нему внимательно. Может быть, что-нибудь и поймёшь.

Она подобрала пушку и, шатаясь, как припадочная, из стороны в сторону, добрела до второго сталкера, чтобы зайти ему со стороны лица. Синтет изрёк что-то невнятное, "створки", прикрывающие его глаза, вдруг разошлись совсем, и немало шокированная Аликс увидела перед собой не жуткую, неузнаваемую личину мутанта, а вполне человеческое лицо Гордона Фримена, тем не менее, не очень-то похожего самого на себя. Восковая, иссиня жёлтая кожа, неестественно рыжего оттенка бородка и волосы. Глаза голубые, но больше стеклянные и совсем неживые. В которые, как ни старайся, эмоции невозможно разглядеть. И губы — сухие, как стебель полыни в пустошах, и густая сетка мелких, как у ящерицы морщин — лоб, скулы, подбородок, основание шеи. Ресниц и бровей практически не было, только умело рассечённые и зашитые хирургические швы. И компактный, никелированный порт прямо по центру лба.

— Что... ты с ним... сделал, Брин?!

— Очевидно, что ты расстроена его судьбой?! И это тебя убивает, да?! И ты уже казнишься за что, не успела? Так позволь мне кое-что объяснить. В том, что произошло с Фрименом, нет твоей вины. Для нас он — враг номер один, и поэтому участь его уже давно была решена. Как только Фримен очутился в грузовике, к нему применили лёгкую химическую лоботомию, вызывающую у пациента подвешенное состояние. После данной процедуры он как бы в сознании, но ни даёт отчёта своим словам и никак себя не контролирует. А, с учётом вашей тесной связи, мы ожидали твоего появления в Нова Проспект, Аликс Вэнс, и потому-то о паузе в двое суток не могло быть и речи. Скажу сразу, что шансов у твоего друга практически не было, и едва только закончился допрос, как Фримен подвергся биотехнологической трансформации. Затем нами были созданы несколько дипфейков, имитирующих присутствие Фримена здесь, а в стримах изменились метаданные. И ты купилась на это, девочка, а у нас появился дополнительный повод для гордости. И благодаря стерилизованным мозгам Фримена мы теперь знаем о повстанцах намного больше, чем ранее. А тебе уже нечем ответить, Аликс Вэнс, и у тебя нет отсюда выхода. И гравипушка тебе не поможет, потому что для тебя смысла жизни больше нет. Или же я не прав, Аликс Вэнс?! Так разубедите же меня, леди! Найдите, чем ответить!

— Найду... сволочи... Ещё как... найду!

И Аликс уже не чуяла своих ослабевших, подгибающих ног, как не чувствовала захлопнутого болью, вмиг остановившегося сердца. Да, Альянс дико и жестоко победил, но так просто они не сдадутся...

Прямо над лабораторией проходил силовой поток, и поймать гравипушкой энергетический шар было не сложнее, чем съесть пирожок. Хоть сама пушка и была увесистой, но Аликс по силам было навести её на того, кто так близок был и любим, но из-за козней Альянса остался лишь в её сердце. Потому что, при всём её желании, этого отвратительного, без тела и памяти уродца нельзя было отождествить с Гордоном Фрименом, её Гордоном. И как бы Аликс не было тяжело, наивысшим актом милосердия было бы прекратить его мучения. Это был уже не человек, не учёный и не яркий индивидуум, а просто бездушная, страшная машина, сотворенная изуверски изобретательным разумом Альянса. Плодом его бреда и жутких, преступных экспериментов над личностью, не имеющих срока давности.

И Аликс нацелила гудящий шар прямо в грудь сталкера и, нажимая на курок, тихо и обречённо прошептала:

— Прощай, Гордон Фримен....