Анамнез (гет)

— Лерут? Это ты? Неужели? Ослепительно выглядишь, детка. Черное платье, розовые волосы, аромат от Фенти Бьюти... М-м-м... Я весь горю! Но, черт побери, как ты здесь оказалась?..

Леорио Паладинайт.

Хороший мальчик.

Её мальчик.

Пусть только попробуют сказать, что не её. Будет больно. Невыносимо. Как тогда, в далеком, пустом, потерявшем очертания прошлом. Словно они и не встречались вовсе, не любили, не сходили с ума, не выносили друг другу мозг.

Лео. Правильный котик. Фанат ножей, чемоданов и строгих костюмов, готовый умереть за друзей и любящий позу 69 сильнее обычного минета.

Мужественный и ранимый, холодный и страстный, с цепким взглядом охотника, с чистыми руками врача. Изучает, исследует, выворачивает наизнанку, возвращает к жизни, разгоняет по венам кровь. Каждый раз с ним — как первый, и хочется снова в игру. Побеждать и проигрывать, падать, подниматься и идти вперед, считая секунды до следующего падения.

Да она не на шутку запала!

Лерут улыбается, глядя в глубокие темные глаза, подходит вплотную, хватает Леорио за галстук и резко притягивает к себе. Он в ответ не раздумывая накрывает ее губы своими. Какой покорный! Или только делает вид? Стоит раззадорить его немного — и куда денется эта обманчивая покорность...

Ближе. Еще ближе. Крупные горячие ладони Леорио начинают беспорядочно шарить по оголенной спине Лерут. Пара мгновений, и он прижмется к ней всем телом, сольется с ней, срастется с каждой ее клеточкой. Одно целое, или как там говорят любители мелодрам?

Боже, что за сопливая чушь лезет в голову!

— Где твой белый халат, малыш? — шепчет Лерут, посылая сопливую чушь куда подальше. Чушь сопротивляется, пищит и опять вырывается наружу. — Ты в нем такой секси.

Леорио ухмыляется, часто дыша ей в шею. Касается губами особо чувствительных мест, скользит кончиком языка по мочке уха. Мурашки скачут по спине Лерут наперегонки, то сбиваясь в кучу, то рассыпаясь по нежной коже.

— У меня скоро совещание, детка. Очень важное совещание. Доклад о неотложной хирургии. Прислали кучу вопросов, вчера весь день писал тезисы. Интересно, конечно, но напрягает. На работе и так аврал. Я рассказывал, да? Мы не виделись три дня. Как будто целая вечность прошла.

— О, так вот для чего ты нацепил этот костюм! — Лерут отстраняется, рассматривая Леорио, проводит пальцами по дорогой приятной на ощупь ткани, качает головой, щелкая языком. — Бриони? Новая коллекция? Вау! Я сейчас умру.

В ее голосе звучит усмешка, сдобренная восторгом. Леорио и вправду идет этот костюм, даже спорить не о чем. Просто так случилось, что голым он нравится ей гораздо больше. Будь ее воля, Леорио круглосуточно ходил бы без одежды.

— Как всегда играешь? Ты в своем репертуаре, детка.

— Нет-нет-нет, не подумай ничего плохого, — мотает головой Лерут, положив руки ему на плечи. — Ты, конечно же, шикарен, неотразим и все такое... Но, черт возьми, Лео, какой дурак трахается в костюме! Да еще и на столе, заваленном историями болезней и рецептами на редкие препараты. Или в кресле? Или на кушетке для осмотра больных? А, малыш? Добавим адреналина? Круче может быть только секс на операционном столе. Ну, не считая секса в кинотеатре, на глазах у твоих друзей. Бедняжки Гон и Курапика, что они о нас тогда подумали...

— Что мы влюбленные идиоты, естественно, — говорит Леорио, пропустив мимо ушей все вопросы.

— Фу, какая пошлость!

— Забей. — Леорио расплывается в улыбке. — Повтори, что ты сказала? Я не расслышал. Какой дурак трахается в костюме?

— Угу.

— Ну, ты вроде не дура, но почему-то пришла ко мне в больницу в вечернем платье, — подмигивает Леорио, сжимая сильными руками талию Лерут. Нашел чем уколоть. Сам же едва не кончает при виде этого платья, стоит только показаться ему на глаза. Для него и надела. И кружевное белье, и чулки в сетку. Чулки, малыш, ты слышишь? Твоя слабость. — В разгар рабочего дня, не стесняясь ни коллег, ни пациентов, будто это не больница, а ночной клуб или казино, где ты заправляешь. — Он наигранно хмурит брови, запуская пальцы в волосы Лерут и облизывая пересохшие губы. — И вообще, с чего ты взяла, что я собираюсь трахаться? Что-то мне подсказывает, что трах на совещании грозит увольнением. Ну или, по крайней мере, занесением выговора в личное дело. Можешь себе представить этот позор? Главный врач первой клинической больницы Леорио Паладинайт замечен в оргии на совещании у министра здравоохранения! Министр госпитализирован с сердечным приступом! Поверь, это будет самый настоящий скандал.

Лерут смеется над его шуткой так громко, что медицинские карты и шкафчики с лекарствами от смущения жмутся друг к другу, словно чувствуют себя лишними.

— А ты потрахайся до совещания, — подсказывает она, расстегивая пиджак Леорио. Костюмы существуют для того, чтобы их снимали — однозначно. И Лерут плевать, что крутые ребята из Дома Бриони считают иначе. — Я что, зря бросила дела? Перенесла встречу, отложила рассмотрение договора, забила на сеанс в спа-салоне. Мчалась к тебе через весь город, минуя пробки и светофоры. Ты написал, что скучаешь, и вот я здесь, вся твоя, по первому зову. Бери, наслаждайся. Хочешь? М? Хочешь, малыш?

Проворные руки Лерут пытаются пробраться под рубашку, но Леорио мягко останавливает ее. Еще бы. Хорошие мальчики так быстро не сдаются. Она бы искренне удивилась, если бы было по-другому.

— У нас всего сорок минут, так что давай без этих твоих прелюдий, — хриплым голосом произносит Леорио, бесцеремонно задирая платье Лерут. А потом с жадностью стискивает ладонями маленькие груди, подхватывает ее на руки и, посадив на стол, устраивается между широко разведенных худых коленей. — Ночью наверстаем, я тебе обещаю. Пожалей меня, детка. Или ты хочешь, чтобы я завелся до предела и кончил прямо во время доклада перед министром здравоохранения?

— Черт, — выдыхает Лерут, чувствуя неотвратимость их близости. Желание накатывает горячей волной, превращая ее тело в безвольную куклу. Пусть. Пусть делает с ней, что хочет, весь такой офигенный в своем шикарном костюме, при галстуке, без сорока минут господин Леорио Паладинайт, докладчик по проблемам неотложной хирургии, мечта самых безнадежных пациентов. Пусть побеждает. Сегодня она пас. — Да за сорок минут можно... ограбить банк... выиграть миллион долларов... спасти чью-то жизнь... ну или отобрать, кому как больше нравится... И...

— И?

— Испытать два оргазма. — Три, без сомнения, лучше, но это если разнообразить привычный секс куннилингусом. Правда, куннилингус не терпит спешки, так что двух оргазмов хватит за глаза. Качество важнее количества. — А еще...

— Что еще? — Леорио нетерпеливо стягивает с Лерут трусы и, на секунду замерев от вида ее гладко выбритой промежности, расстегивает брюки, освобождая затвердевшую, налитую кровью плоть. Его темные глаза пьяно блестят, словно он залпом выпил шот текилы.

— А еще собрать анамнез на троих пациентов... — сквозь смех отвечает Лерут, сжав рукой его твердый, изнывающий от желания член. — Как там у вас правильно говорят? На что жалуетесь, больной? Опишите как можно подробнее ваши симптомы...

— Да... Все верно, — тихо говорит Леорио, приближаясь. Он берет Лерут за поясницу и тянет на себя. Возбужденный член касается узкого влажного входа, будто пробуя ее смазку на вкус, и она, тонко всхлипнув, беспомощно ложится на прохладный стол. — На что жалуетесь, больная?

Глаза застилает пелена. Лерут не видит ничего, кроме горящего взгляда Леорио, черных волос на его лобке и до неприличия изысканного костюма. Чудится, что внизу живота вращается огненный шар. Хочется закричать на всю эту гребаную больницу.

— Сердце бьется так часто... — стонет она, двигаясь в такт скользящему по ее промежности члену. — Тахикардия, наверное? Жар в груди, дрожь по телу, между ног мокро и горячо... Вы поможете мне, доктор? Пожалуйста...

— Помогу. Помогу, детка, — произносит Леорио и, резко подавшись вперед, толкается внутрь — сильно и глубоко. Сжимает ладонями ягодицы Лерут, задает нужный ритм и, не дав ей опомниться, начинает безжалостно трахать. Медицинские штуки, населяющие кабинет, от стыда прячутся по углам.

Конечно поможет, кто бы сомневался. Это же Леорио Паладинайт.

Хороший мальчик.

Её мальчик.

Пусть только попробуют сказать, что не её.