Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Мало встать рано утром, надо ещё перестать спать.
Янина Ипохорская
2005 год, лето, 106-60 Малибу-Поинт 902-10
Сехмет заворочалась во сне, и Тони прилетело пяткой в лицо. Он в очередной раз подумал, что это не лучшая идея — засыпать на диване всем вместе вповалку после просмотра фильма. Роуди всхрапнул за его спиной. И по венам разлилось чистейшее спокойствие. В воздухе витал слабый запах цветов, целый букет, вместе с легким привкусом мятной пасты и соли. Это был странный набор, но за долгие годы Тони привык к нему и теперь скорее обращал внимание на его отсутствие, чувствуя себя неуютно.
Он перевел взгляд на ближайший экран, и Джарвис понятливо и молчаливо показал время. Было всего около восьми утра, и Тони чувствовал себя развалиной, мечтающей о душе и тёплой еде, но абсолютно точно уже неспособной заснуть. Он закряхтел, чувствуя, как пицца отдаётся где-то в печени и на какой-то крохотный миг даже проклял свой образ жизни. Но момент был упущен, когда Сехмет что-то пробормотала во сне и безжалостно зарядила ему по той самой печени.
Он с трудом сдержал кашель и решил, что вот она — причина всех его проблем. Выпутаться из клубка рук, осторожно, чтобы никого не разбудить оказалось весьма непросто. Но Джарвис помогал ему играть в этот обратный твистер, отображая на экране их положение в 3D проекции и подсказывая движения.
Когда Тони вышел из душа, на кухне его уже ждал Роуди вместе с кофе и ещё горячими блинчиками из ближайшей забегаловки (один из плюсов того, чтобы быть очень богатым, заключался в том, что для вас не существовало таких понятий, как «мы только открылись» и «у нас нет доставки»).
— Мы даже не пили, а я всё равно хочу утопиться в водке, — проворчал Тони, садясь рядом с Роуди и притягивая к себе свою порцию кофе.
— И тебе — доброе утро, — фыркну Роудс, подталкивая в его сторону стопку панкейков и набор сиропов. — Полагаю, что мы закончили вчерашний вечер на просмотре «Криминального чтива».
Тони к тому моменту уже точно отключился, но это всё объясняло. Странным образом это кино ассоциировалось у Сехмет с алкоголем, поэтому она источала запахи разных видов крепкого бурбона, а вместе с ними и пары спирта. Они банально надышались ими, из-за чего утро застало их легким похмельем.
— Как-то обидно: напиться, не сделав ни одного глотка, — Тони щедро поливает всё сиропом и наливает сверху ещё порцию шоколада.
— Так ты решил, что ответишь ВВУ(1)? — Роуди широко зевнул и откинулся на стуле.
— Я просмотрел их файлы во время просмотра «Спасателей», у них весьма дерьмово с пользовательской безопасностью, я уже набросал изменения, да и плюсы(2) — не лучший выбор, но они же консерваторы… — Тони поморщился, избегая укоризненного взгляда. — Ой, да ладно, я не могу смотреть его в двенадцатый раз подряд!
— Мисс Бьянка(3) не оценила бы твоих поступков, — важно заявил Роуди, с трудом сдерживая смех.
— Ты не можешь стыдить меня, используя вымышленного персонажа детского мультика! — возмутился Тони, взмахнув руками и чуть не спихнув кружку со стойки.
Роуди только выгнул бровь, продолжая свои провальные попытки сдержать смех.
— Останови меня!
Тони прищурился, думая, чтобы такого сделать, когда раздался шорох со стороны двери, и Джарвис тихо попросил их не кричать.
Сехмет вползла на кухню, всё ещё сонно жмурясь и пытаясь не во что не вписаться. Джарвис мягко направлял её движения, предупреждая об опасности. Тони ещё давно заметил, что его дворецкий питает странную слабость именно к Сехе. Хотя, конечно, само понятие симпатий было чуждо машинам. Тони всегда знал, что создал нечто большее, и никогда в этом не сомневался. Он не мог оценивать Джарвиса, который вырос из простой системы «вопрос-ответ» в искусственный интеллект с самообучением, как просто бездушную железку. В его жизни слишком часто машины оказывались куда человечнее людей.
Поэтому он не мог сдержать тёплой улыбки, наблюдая за этой картиной.
Сехмет наконец-то нашла стул рядом с ним, забралась на него, вернее, неловко взгромоздилась (она была ещё ниже его), пододвинулась к нему и, обняв руками, как коала, снова тихо засопела. Воздух наполнил аромат мелиссы, говоря о полном покое и уюте. Что-то в груди болезненно сжалось от мысли, что она искала их двоих, чтобы продолжить дальше дремать.
— Ладно, — зашептал Тони, — смотря на неё сейчас, я и правда думаю, что это было святотатство.
— Так что там с программой ВВУ? — также тихо уточнил Роудс.
Они продолжили своё обсуждение шёпотом, пряча периодический смех в кружках кофе. Сехмет дышала ему в шею, запах мелиссы мягко обволакивал всё помещение, и Джарвис даже не спешил выкручивать вентиляцию на полную. В доме было тихо.
Тони никогда раньше не думал, что такое утро может быть таким идеальным. Но оно было.
Примечания:
Я знаю, что это явно не то, что все ждали, но... мне это было нужно. Нужно, чтобы все остальное просто могло случиться.
Если кому интересно, речь идёт о QMC@Home, концепция которой была презентована в 2005. Проект добровольных вычислений на платформе BOINC, целью которого являются расчеты в области квантовой химии.
1) Вестфальский университет имени Вильгельма.
2) язык программирования C++
3) одна из главных героев мультфильма «Спасатели»
В конце концов, именно такой человек и нужен… Который сам приходит, когда необходим… Которого никогда не нужно просить…
«Клиника»
2008 год, лето, Малибу
Сехмет вылетает из отеля, чувствуя себя загнанным в ловушку зверем. Её трясет, и дрожь проходит через всё тело, собираясь в тяжёлом кольце на горле. Она хватается за ручку подъехавшей машины и вваливается в салон, желая скрыться от нарастающего гула.
В салоне тихо, ничем не пахнет и прохладно. Перегородка с водителем закрыта: он сам знает, куда ехать. Сехмет впивается в обивку, пытаясь зацепиться ногтями не за кожаные сидения, а — за ускользающую реальность.
Это всегда маячит где-то на периферии, но сейчас Сехмет чувствует себя капитаном судна, который видит девятый вал, и не может сменить курс.
Когда машина тормозит она даже пугается на секунду, ровное движение отвлекало, неровности дороги разбавляли гул чужеродными звуками. Сехмет ловит сердце где-то в глотке, когда добирается до ванной комнаты дома. Всё её тело умоляет её двигаться и бежать, бежать, скрываться снова, как и годы назад. Весь её запах источает страх и опасность: сладкая корица мешается с жжённым кофе.
Но здесь — безопасно. Безопасно. Никто не причинит ей боли. Здесь. В этом доме, она как в каменной крепости с собственным драконом. Она продолжает убеждать себя в этом, снова и снова, даже когда её сгибает над унитазом и весь дорогостоящий и изысканный ужин покидает желудок.
Стук служит предупреждением о приближении, но Сехмет всё равно дёргается и давиться собственной рвотой. Это только накручивает градус мерзости и отвратительности всего её вида.
— Это я, конфетка, — голос Тони раздаётся где-то за спиной, но он не делает попыток к ней прикоснуться, остаётся на приличном расстояние.
— Могу я дотронуться до тебя? — негромко и взволнованно спрашивает он.
Сехмет не может сдержать хлынувшие тут же слёзы. Всё тело снова сотрясает крупная дрожь, и сопли текут рекой. Она чувствует себя самым уродливым существом на свете, но едва заметно кивает. Тони можно.
У него большие, мозолистые руки, которые осторожно и ласково отводят её волосы в стороны и закрепляют заколкой, которые протирают лицо влажным полотенцем и придерживают за талию, когда её выворачивает снова.
Газеты любят писать о его эгоистичности, но он всегда спрашивает, спрашивает, можно ли к ней прикоснуться, когда приступ паники приходит снова. Тони терпеливо ждёт ответа, мягко переспрашивает и никогда не пытается действовать самовольно, как любит делать в жизни.
Сехмет не может признаться ему, что рыдает от части и из-за этого, что его забота, обычная, искренняя, ранит и вытягивает на поверхность старые кошмары.
Тони никогда не задаёт вопросов, пока Сехмет не откинется ему на грудь, мелко дрожа и прижимаясь к единственному источнику тепла.
— Ванну? — тихо спрашивает Тони, пряча её в кольце рук.
Сехмет знает, что её способность только усиливает всё то амбре, которое сейчас исходит от неё. Тони и Роуди никогда не подают вида, не морщатся и не пытаются отвернуться.
Она качает головой в ответ на его вопрос. Тони считает в слух вдохи и выдохи, и Сехмет пытается подстроиться, уцепиться за этот звук, и делать ровные вдохи, но выходит всегда так себе, если гул нарастает и нарастает.
— Воды? — снова спрашивает Тони.
Сехмет всегда после думает, что мир иногда (всегда) не заслуживает Тони, что вся эта броня, его попытки быть кем-то, кого хотел видеть Говард, всё это — попытки судьбы оправдать его пребывание среди смертных. Она никогда не может сдержать улыбки и тихого смешка при этом. Её, наверное, нельзя назвать объективной.
Сехмет снова качает головой.
Они сидят так на кафельном полу (с подогревом!), прижимаясь друг к другу, как две чипсинки на дне пачки. Сехмет не улавливает движение времени. Оно превращается для неё в бесконечную пытку и борьбу с собственным телом за каждый вдох.
Тони ровно дышит и считает, считает снова и снова, прокручивая в уме инструкции по дыхательной гимнастике. Ему нельзя сбиваться с ритма. Здесь и сейчас, он — самый сильный и крепкий, он — главная опора и маяк во тьме.
Каждый раз, когда дрожь перерастает в болезненную судорогу, теплый руки оказываются на спине, плечах или руках, разминая и согревая прикосновениями. Сехмет не может чувствовать себя в безопасности, но на краю сознания, на самом краешке, она знает, что это так. И это одна из немногих непогрешимых истин её жизни.
Когда Сехмет чувствует, что может двигаться и больше не может терпеть запах пота и блевотины, Тони помогает ей забраться в ванну. Дизайнерское платье падает жертвой маленьких ножниц, расходится по шву и ошметками падает на дно ванной. Сехмет словно чувствует, что с неё сдирают лишнюю шелуху. Дышать становится легче, но сердце всё равно сжимается, когда Тони замирает у её атласных митенок(1).
Сехмет кивает, чувствуя, что можно, что Тони можно.
Теплая вода начинает медленно наполнять ванную, кожа краснеет и белесые нити шрамов на запястьях и бедрах расплываются, а затем и вовсе теряются в мыльной воде и пене.
Апатия и вялость всегда приходят следом, хочется закрыть глаза и медленно опуститься ниже, скрыться от мира под водой. Крепкая, но такая мягкая рука никогда не позволят осуществить это, осторожно удерживая на поверхности.
Тони протягивает ей стакан с водой, а следом ополаскиватель для рта. Он держит тазик, куда Сехмет всё это сплевывает, а затем помогает смыть всё, что ещё осталось от макияжа.
Полотенце теплое, мягкое и такое большое. Сехмет заворачивается в него, как в одеяло, слабо-слабо улыбаясь в ответ на какую-то шутку Тони про гусениц и подарочные обертки. Опять его шуточки (лишь бы он никогда не прекращал их шутить)!
Сехмет идёт в спальню едва понимая, где верх и низ, направляемая чужой рукой.
Когда одеяло, тяжёлое, теплое и вкусно пахнущие накрывает её, и тело начинает медленно расслабляться, укачиваясь на тихих волнах, Сехмет ловит себя на мысли, что она дома, что ей не нужно ничего говорить и объяснять. Можно только чувствовать в полусне, как тебя гладят по голове и обещают самые вкусные блинчики на завтрак. И этого достаточно.
Это всё, что нужно, чтобы в комнате снова запахло цветами, мятой и солью.
— Хорошее утро наступает в обед, — подмечает Тони, когда Сехмет спускается на кухню.
Она закована в тёмный лонгслив, свободные спортивные штаны с котиками (подарок Тони) и длинную, безразмерную футболку. Её броня, её способ спрятаться, прибывая в мире, и попытка справиться с собственной слабостью.
— Поэтому Вы пропускаете все заседания, о которых я Вам напоминаю, сэр? — иронично интересуется Пеппер, входя на кухню с планшетом в руках и убийственной улыбкой, которая уже давно означает, что уголовный кодекс — всё, что её останавливает.
— Доброе утро, мисс Браун, — приветствует её Пеппер, и выражение лица меняется, а улыбка становится мягкой и доброжелательной.
— Добрый… — Сехмет сонно моргает и смотрит в окно, пытаясь определить время суток, — обед. Не хочешь присоединиться к нам? Мы даже можем выгнать Тони на его важные встречи.
Она дразниться, желая вернуть себе контроль, оставить вчерашнюю ночь позади, как страшный сон.
— И ты — Брут, — горестно вздыхает Тони, кривясь и отворачиваясь от них обоих.
Сехмет слабо улыбается, чувствуя что-то теплое в груди от привычной театральности Тони. Пеппер закатывает глаза и не обращает на своего босса ни малейшего внимания.
— Спасибо, но мы уже должны быть в офисе, мисс Браун, как… — взгляд на наручные часы, — два часа. Так что я, пожалуй, конфискую Вашего друга, Вы не против?
«Ты будешь в порядке, если он сейчас уйдет?».
Это вежливая деликатность и тактичность всегда нравились Сехмет. У Пеппер было чувство юмора и твёрдость, чтобы выносить Тони и его любовь к созданию хаоса и игнорированию собраний и встреч, а ещё умение задавать вопросы аккуратно и мягко, не задевая чужие раны, не поднимая ворох боли, который только успел осесть.
Пеппер была чудесной.
— Да, я могу тебе ещё приплатить, — Сехмет улыбается ей и касается плеча Тони на прощание, показывая, что она в порядке и благодарна за всё.
Тони целует её в макушку, уже привычным жестом салютует и выходит за дверь.
На подъездной дорожке его ждёт машина, самый большой американо, какой только существует, и куча скучных бумажек.
Он устало трёт лицо и пытается сосредоточиться на своей цели, но перед глазами до сих пор маячит образ раздробленной, сломанной и такой напуганной Сехмет, что это снова и снова разжигает огонь в его крови. Тони не нужно быть драконом, чтобы сжигать города. Он — «Старк Индастриз», и у него достаточно сил, чтобы уничтожить кого угодно.
Тони не склонен действовать жестоко, хотя и любит радикальные решения, но ему хочется разорвать любого, кто причиняет вред его семье. Л-ю-б-о-г-о.
— Джарвис, порадуй папочку своими изысканиями.
— Дирк Хилингтон, ведущий инженер «Хилигтон Корпарейшен», дочерней американской компании «Ватари Моторс». Его брат — именной партнёр. Предположительно, знакомство состоялось на недавнем благотворительном приёме, на который мисс Браун отправилась по вашему приглашению. «Ватари Моторс» сейчас переживает не лучшие времена из-за недавнего кризиса на мото-рынке.
Тони откидывается на спинку сидения и щурится, смотря на лицо человека, которого совсем не дружелюбно мечтает избить.
— Это всё?
Джарвис не мог обойтись малым.
— Он женат.
— Сукин сын!
— Я изучил его кредитную историю, почту, список контактов и смс. Таким образом я нашёл доказательства других его измен, собрал доказательную базу и прикрепил снимки с камер видеонаблюдения из отелей и баров, чеки и выписки. Также я обратил внимание на финансы его брата, Майкла Хилингтона, и после тщательной проверки, мной обнаружились несоответствия с реальным положением вещей и его налоговой декларацией.
Тони скалится. Он — слишком заметная фигура, а Сехмет слишком сильно не хочет привлекать внимание (даже в ущерб себе), чтобы он мог легко вмешаться в это дело. Нет, здесь нужно действовать осторожно.
— Молодец, Джей, ты лучший. Уничтожить его будет довольно просто, не так ли?
— Я уже начал, сэр.
— Без моего прямого указания?
— «Я такой же человек, как и все. Все, что я делаю, — это удовлетворяю спрос»(2), — цитирует Джарвис своим ровным и всегда спокойным голосом.
Тони смеётся, он знает, что ни одного его переполняет ярость.
Примечания:
Надоели мне все эти романтизированные и красивые панические атаки сериалов и кино. Паническая атака бывает мерзкой, противной, связанной с кучей "некрасивых" естественных процессов в организме, и ты сам от неё чувствуешь себя жалким, и не лечат её "магические" прикосновения.
Ладно, окей, я просто хотела, чтобы кто-то заботился обо мне также, как это делает Тони здесь (для этого, правда, пришлось бы рассказать о паничках кому-то, так что это уже скорей мои тараканы).
Я знаю, что имя и фамилия сочетаются так себе. Но там есть целая история, связанная со всем этим, если вы дождетесь, то узнаете, что да как и почему так вышло.
Что там случилось? Ничего сверх страшного, но один отвратительный инцидент, который стал триггером. О нём мы ещё вспомним.
1) Перчатки без пальцев, удерживающиеся на руке с помощью перемычек между пальцами или за счёт пластических свойств материала, из которого они сделаны.
2) Аль Капоне
Примечания:
У меня сейчас нет сил или желания вычитывать эту главу.
Я писала это очень долго
Если вы думаете, что я не в бешенстве от того, что ЩИТ буквально вколол Тони препарат, не узнав принимает ли Тони другие лекарства (и теоретически чуть не убив его), скрыв от Тони наследство его отца и бросив его буквально в последний момент, чтобы выглядеть, как те, кто протянул руку помощи, изолировав его в его доме, снова взломав Джарвиса, и параллельно с этим, проникнув незаконного в его компанию, то что ж... я достаточно выросла, чтобы начать кричать "ЭТО НЕЗАКОННО!" и обрушить на них всех весь свой гнев.
Простите, но я здесь Капитан Последствия и Капитан Человек.
Тони может быть снисходителен, я — нет.
Я буду пассивно агрессивно вести себя в сносках. Я не выросла из супергероев, но я выросла из откровенного, полного и причиняющего вред окружающим пренебрежением законом.
Не будьте Киллианом, не думайте о Пеппер Поттс, как о глупой секретарше. Эта женщина получила в руки миллиардного гиганта и не только удержала его, но сделала его транс-национальным чудовищем. Эта женщина уже правит миром, просто вы не в курсе.
Когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар — я уверена в этом, — и притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас.
Шарлотта Бронте. «Джейн Эйр»
2010 г, лето, Малибу
После вечеринки и последующей драки всё стало очевидно. Что-то было не так. Абсолютно точно не так. Сехмет была птицей на вольных хлебах, счастливо живя за счет портфеля акций (спасибо маме и Тони), и владела художественной галерей, выставляющей и продвигающей молодых художников. Она была относительно свободным человеком, не обременённым большой ответственностью. Откровенно говоря, Сехмет не думала, что действительно справилась бы с чем-то масштабным. Это давало ей некоторые послабления и плюсы, которых не было у Пеппер и Роуди.
На Потс в одном мгновение свалилось управление технологической сверхкорпорацией, которая всё ещё лихорадила рынок акций (спасибо, Тони), на Роуди со всех сторон наседали военные, требуя, требуя и требуя всего, что возможно (а именно костюм Железного человека (опять, спасибо, Тони)). Они были теми самыми ответственными взрослыми, которым приходилось разгребать всё дерьмо и которые очень от этого устали. Поэтому Сехмет была не особо удивлена их реакцией на выходку Тони. Это правда также не значило, что поступок Роуди не привел её в легкую степень бешенства.
Но по этому же списку причин она не пыталась убедить их, что происходило какое-то нездоровое дерьмо и Тони банально мутил воду. Нет. Для людей, стоящих на позиции власти и ответственности, поведение Тони скорее было плевком в лицо, нежели звоночком о том, что происходило что-то не то. Сехмет пообещала себе после всего этого провести открытый семинар (т.е. собрать всех в одной комнате и заставить говорить, сговорившись с Джарвисом и угрожая обвалить экономику и покончить с пончиками) о важности межличностных коммуникаций и открытого общения. Да, из этой формулировки можно было быть понятно, что у Сехмет было много свободного времени.
Но когда она подъехала к особняку в Малибу странного вида люди перекрыли проезд и велели её водителю покинуть место. Дозвониться не до Джарвиса, не до Тони не получалось, и Сехмет сделала то, что сделал бы любой другой человек, который не так давно пережил похищение своего лучшего друга, — она запаниковала.
Не существовало ситуаций, когда Джарвис был недоступен. Искусственный интеллект всегда был верным спутником Тони, и даже если с самим гением связаться было нельзя, Джарвис всегда был рад поболтать и ответить на любые вопросы.
Сехмет почувствовала, как предательские мурашки пробежали по спине, вцепившись мертвой хваткой ей в горло.
— Уезжай отсюда, живо, — просипела она водителю.
Джереми был великолепным водителем и чудесным телохранителем, поэтому отреагировал мгновенно, сдавая назад и уводя машину на другую улицу.
— Мисс Браун, нам связаться с мисс Потс или мистером Хоганом? — уточнила Эльза, еще одна охранница, которая сидела спереди на пассажирском сидение и сейчас держала руку на оружие.
— Я сама, — покачала головой Сехмет и отвесила себе пощечину.
Она не имела права просто паниковать, находясь в такой ситуации.
Сехмет знала, что была маленьким человеком, не наделенным ни властью, ни силой, ни даже выдающимся интеллектом. Это не было самобичеванием или преуменьшением. Это был просто факт. Когда она сбежала от отца в семнадцать, Тони и Роуди прятали её целый год до совершеннолетия, пока вся страна искала её. Когда в восемнадцать она отправилась писать заявление на восстановление документов, именно Тони предоставил ей охрану и нанял юристов. Когда она получила материнское наследство, Тони пустил деньги в ход, собрав для неё невероятный (Сехмет всё ещё была уверена, что в деле была замешана магия) портфель акций, который обеспечил её на долгие годы, и расписал дальнейший план использования средств. Когда она обнаружила утечку денег из своей художественной галереи, Пеппер помогал ей найти надежного финансового консультанта и решить проблему тихо и быстро. Когда отец вновь начал преследовать её, Хэппи выделил ей телохранителей из службы безопасности «Stark Industries». И таких «когда» в жизни Сехмет было великое множество. Она была простым искусствоведом, который любил своё дело, но мало чего стоил в мире больших денег.
И именно потому, что она четко осознавала свою незначительность, Сехмет знала, когда стоило просить о помощи. Никакой дешевой самодеятельности, которой грешили персонажи её порой любимых бульварных романов, никаких «я сама справлюсь» и «я не буду их тревожить». Нет. Она абсолютно трезво оценивала свои способности.
Поэтому, как только её машина удалилась достаточно далеко, Сехмет совершила групповой звонок. Джарвис встроил в её телефон одну очень простую функцию. Она позволяла совершить не сбрасываемый и защищенный спутниковый звонок, используя сеть SI. Подобная штучка нашла бы всех адресатов и продолжила бы звонить, пока телефон не взяли бы или не отключили бы от питания.
Да, у них с Джарвисом были чудесные и высокие отношения, основанные на взаимной любви к друг другу и к Тони. А теперь её любимый британец (после Колина Фёрта) не отвечал.
Так что Сехмет была очень маленьким человеком, но с очень большими друзьями. В результате короткого пятиминутного разговора, в сторону особняка уже направлялся Роуди с военной базы; отряд ФБР (Сехмет говорила, как сильно она любит Хэппи?) и местной полиции, а также отряд службы безопасности из ближайшего отделения SI, а SI-Legal и SI-PR(1) были приведены в состояние боевой готовности.
Сехмет позволила себе небольшой истеричный смешок. Тони этого заслуживал. Всей этой шумихи вокруг него. Когда его похитили, они все оказались так бесполезно слабы и беспомощны. Роуди убеждал военных продолжать поиски и сам возглавлял их, Джарвис шерстил сеть, а они с Пеппер и Хэппи не могли сделать ничего. Не могли никак помочь. Это чувство было отвратительно. Оно оседало чем-то липким на коже и сжимало горло. Больше никогда в жизни Сехмет не желала этого испытывать.
Она сделала глубокий вдох и отдала команду ехать обратно. Они не стали бы подъезжать опасно близко, чтобы не мешаться и не стать обузой, но ей было невыносимо находиться так далеко. Теперь оставалось только ждать. До Лос-Анджелеса было полчаса езды.
Полиция приехала первой и попыталась поговорить с людьми в черных костюмах. Следом подтянулось ФБР. С минутным разрывом прибыла SI-Guard. Сехмет сидела на капоте своей машины, пила колу и спокойно наблюдала за развернувшейся картиной. На горизонте мелькнула вспышка, и она не смогла сдержать широкой ухмылки.
— Пошли, — она кивнула своей охране, — прибыла кавалерия.
— Всё же разумнее было бы остаться здесь до выяснения подробностей и восстановления связи, — покачала головой Эльза.
— Конечно, — Сехмет кивнула. — Пошли.
Сехмет взяла у Джереми свою куртку и, накинув на плечи, отправилась к особняку. Она не могла сдержать ухмылки, видя, как на людей в строгих костюмах надевают наручники. Возможно, суки просто понимали, что здесь было больше стволов и камер, чем они могли себе позволить.
Никогда, блять, не вставай между ней и её друзьями.
Она поприветствовала SI-Guard, показала свои документы и прошла в дом, оставив свою охрану в машине, снаружи.
Возмущения гения были слышны издалека, как и голос Роуди.
— Добро пожаловать, мисс Браун, — учтивый голос дворецкого был подобен успокаивающему бальзаму для души.
— Ты не представляешь, как я рада тебя слышать. Твоё молчание очень пугает, — призналась Сехмет, чувствуя волну облегчения.
— Постараюсь больше этого не делать, мисс. Сэр и полковник Роуди сейчас в гостиной.
— Я слышу.
Конечно, они ругались.
— Да к чему было столько шума после того, как ты сбежал отсюда с моим костюмом! — всплеснул руками Тони.
— Хватит! — Сехмет остановилась в дверях. — Это я развела шумиху, когда какие-то костюмы остановили меня на подъезде, а сети Джарвиса молчали. И я крайне сомневаюсь Тони, что если бы ты не хотел, то твоя технология бы вообще покинула твою мастерскую, а не вернулась на место по первой команде Джарвиса.
Тони выглядел изможденным, Роуди взволнованным, и, конечно же, они оба не могли демонстрировать это, как взрослые люди.
— Их, кстати, арестовала то ли полиция, то ли ФБР, а дом окружил SI-Guard. SI-Legal и SI-PR готовы начать войну по первому слову. И всё это из-за того, что я всех всполошила.
Сехмет уперла руки в боки и прищурилась, смотря на Тони с вызовом. Да, она тоже была не самым здоровым в плане управления и демонстрации эмоций человеком.
— Послушай, Сеха, — Тони тяжело вздохнул и прикрыл глаза, сжимая переносицу.
Сехмет знала это «послушай». Старк пытался найти хорошую и правдоподобную ложь, которая всех бы устроила и успокоила. Её это больше не устраивало.
— Нет, — отрезала она. — Джарвис, сообщи, пожалуйста, Хэппи и Пеппер, что всё в порядке.
— Боюсь, что я всё ещё отключен от внешнего мира, мисс Браун, — с сожалением ответил дворецкий.
— Чудесно.
Сехмет быстро набрала сообщения сама. Когда с этим было покончено, она подошла к Тони, который всё ещё пристально смотрел на неё и… крепко обняла, прилепляясь, как осьминог. Мужчина пошатнулся под навалившимся разом весом.
— Энтони Эдвард Старк, знай, я не уйду отсюда пока ты всё не расскажешь. Начиная с самой саморазрушительной вечеринки, которую я видела, и заканчивая костюмами, которым ты позволил окружить твой дом.
— Тонс, — Роуди скрестил руки на груди в своём «большая мама медведица» стиле.
Повисло молчание, пока Тони тяжело не вздохнул, поднимая руки в капитуляции.
— Господи, хорошо, хорошо, вы мертвого достанете. Это нечестно, — он пристально посмотрел на Сехмет, которая теперь довольно ухмылялась. — И учти, я делаю это только по тому, что знаю, что иначе ты сговоришься с Джарвисом.
— Сэр, я бы никогда не задумал заговор против вас.
— О да, ты бы сделал это ради меня. Знаю я твои уловки.
— Тони, — позвала Сехмет, стараясь вернуть их к изначальному разговору.
— Хорошо, хорошо, костюмы — это люди из ЩИТ-а.
— Какое оригинальное название, — протянула Сехмет, садясь на диван. — Дай-ка угадаю, какая-нибудь частная, сверхсекретная организация?
— Супершпионская, — добавил Тони.
Сехмет застонала:
— Серьезно? Мы что, в комиксах?
— Если я правильно понял из тех данных, что мне удалось смахнуть (мы с Джеем поверхностно прошлись по ним), — Тони сел рядом с ней, складывая руки на груди и задевая её плечом (они с юности искали контакта друг друга). — Они считают себя мировыми ребятами, с проамериканским настроем(2).
— Мы точно в комиксах.
— Этот мир безумнее, чем тебе кажется, — пожал плечами Роуди и уселся с другой стороны от Тони.
Нет, они не взяли его в тиски, они просто отрезали все пути к бегству.
— Мы ещё можем сменить гражданство! — хихикнула Сеха.
Неуместное веселье пробивалось наружу, выдавая пережитый страх. Сехмет старалась оставаться взрослой и сильной, но это не значило, что всё забылось и что её не подташнивало от пережитого.
— Конечно, конфетка, — кивнул Тони, потому что воздух опять наполнили уже знакомые маслянистые ноты «Al Haramain»(3).
Сехмет глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки:
— Хорошо, костюмы — это какие-то шпионы. Ты к ним какое имеешь отношение, и они — к тебе? Они тоже хотят броню?
— Сколько вопросов разом, конфетка, — Тони тихо фыркнул, — Оказалось, что мой старик и тётя Пегг когда-то создали этих ребят, и Говард велел им держаться от меня подальше, но я создал броню, и — хоп! — они на моём пороге. Осаждают меня ещё с две тысячи восьмого. Сейчас подослали шпионку в мою кампанию. Они вставили в её резюме обнаженку! Да за кого они вообще меня принимают? Они в серьез думают, что я просто поведусь на красивое тело? Я что, никогда красивых женщин, по их мнению, не видел? Они что, считают, что я лично отбираю персонал? Или что в отделе кадров сидят идиоты? Кстати, об отделе кадров, как они вообще пропустили её дальше?..
Сехмет позволила себе слабую улыбку и бросила взгляд украдкой на Роуди. Он подмигнул ей, и на сердце стало чуть менее тревожно. Если Тони начал злиться и жаловаться, значит у них были шансы вытащить из него большую часть правды.
— Я предлагаю оставить это Пеппер. Давай позволим ей съесть их с потрохами, — Сехмет ухмыльнулась, быстро строча сообщение со всей ситуацией Пеп и Хэппи. — Господи, всегда хотела посмотреть на эту женщину в деле, жаль, что пропущу этот момент, но SI-Legal меня любят, они включат меня в свою рассылку. И Хэппи просто обожает внутренние расследования.
— Ты начала сезон охоты на ведьм? — Тони прервался и устало посмотрел на неё, зная, черт возьми, прекрасно зная, что со всей этой информацией сделают Пеппер и Хэппи.
Не было ни шанса, что они не будут оскорблены успешной попыткой посадить шпиона в SI. О, они будут в ярости.
— Это лирика, Тони, — Сехмет махнула рукой. — Окей. Мы разобрались кто эти костюмы. Чего они хотели?
— Это вопрос философский, — фыркнул он.
— Тонс, — Сехмет недовольно пихнула его рукой, пока Роуди снова использовал свой мама взгляд.
Десятилетия дружбы действительно творили магию, потому что он разработал этот взгляд специально для Тони (хотя действовало и на Сехмет тоже).
— Нет, правда. Они, очевидно, хотят меня, мои деньги, технологии и броню, но не знают, как это получить или пытаются вести долгую игру, — Старк тяжело вздохнул. — Это сложный вопрос. Они хуже, чем Моссад(4), поэтому ничего хорошего ждать не приходиться, но… Мотивы? Хороший вопрос. Прямо сейчас у меня нет ответа.
— Хочешь сказать, что не знаешь, почему они пытались удерживать тебя здесь? — с сомнением спросил Роуди.
— Ну… — Тони отвел взгляд, и красные сигнальные огни завопили дурным голосом у Сехмет в голове.
Здесь. Вот прямо тут, где-то рядом, была зарыта причина. Что-то достаточно тяжелое и травматичное, раз Тони Старк не пытался вывернуться ужом.
— Тони, ты ведь знаешь, что мы здесь ради тебя? — постаралась мягко уточнить Сехмет.
Былой страх возвращался к ней с новой силой. Неизвестность пугала куда больше болезненного знания. Потому что Сеха знала, что что-то было не так.
Маслянистые ноты отцовского парфюма усилились. Сехмет чувствовала, будто кто-то пытался лишить её лучшего друга детства; как бесчисленные варианты того, что могло привести ко всему этому саморазрушению, вспыхивали у неё перед глазами.
— Палладий… весьма токсичен.
Тони снова тяжело вздохнул, будто боролся сам с собой и задрал кофту. Сехмет и раньше видела реактор. Но сейчас… Он был окружен черной сеточкой вен, которые расходились от него, как солнечные лучи на детском рисунке. Если, конечно, неосторожной детской рукой перепутать яркий желтый и баночку с чернилами.
Сехмет ахнула. Маслянистые ноты исчезли, тут же сменяясь интенсивным запахом дорогой кожи. Сеха была в ужасе. Страх разорвался в её груди сверхновой и потёк такими же ядовитыми чернилами по венам, сжимая сердце костлявой рукой. Больше всего на свете Сехмет боялась потерять свою семью. Тони, Роуди, Пеппер и наконец Хэппи. Эта маленькая горстка людей стала её семьёй, за долгие годы перестав быть просто друзьями.
Это было ближе. Глубже. Ярче. Это был неотъемлемый кусок (никаких кусочков) её самой.
Она поймала взгляд Роуди и увидела в нём отражение своих собственных страхов.
— Альтернатив, нет? — её голос скрипел и царапал горло.
— Мы с Джеем пытались. Никто не подошёл. Такого элемента просто нет…
— Почему ты не сказал нам? — задушено спросил Роуди.
Они все знали ответ. Искренний, но болезненный.
— Я не хотел вас волновать, раз вариантов всё равно нет, — пожал плечами Тони.
Как будто это было само собой разумеющимся, как будто это было абсолютно нормально, что они шли к нему со своими проблемами, но свои кресты он нёс один. Сехмет захотелось немедленно вцепиться в горло Говарду Старку и Стейну. Впиться когтями и сжать мертвой хваткой.
Всё встало на свои места. И гонки — это отчаянное «живём один раз»; и вечеринка — «я скатываюсь по спирали саморазрушения ниже и ниже»; и чертовы передачи должности и костюма — забота о будущем. О будущем после Тони.
Сехмет изо всех сил сжала зубы, пытаясь подавить рвущиеся эмоции, но вместо этого почти злобно, почти отчаянно произнесла:
— Мы твоя семья! Тебе не нужно, блять, действительно не нужно скрывать от нас свои проблемы.
Ей хотелось ударить его, накричать. Сделать хоть что-то, чтобы этот томящейся внутри комок чувств не сдавливал горло и грудь. О боги, она просто не могла так легко и быстро принять это.
Тони умирал.
И ничего не сказал, потому что не хотел их беспокоить. Да в какой чёрт возьми вселенной это не должно было разбить ей сердце?!
Тони как-то совсем по-другому посмотрел на неё. На пару секунд его взгляд стал таким уязвимым и знакомым. Сеха вцепилась в его руку. Она не знала, как спросить, как заставить свой язык произнести эти слова.
Роуди сделал это за неё:
— Врачи сказали сколько ещё ты выдержишь?
— Я сам себе врач.
Конечно, конечно, Сехмет могла и сама догадаться, что он не ходил к врачу.
— Это сложный вопрос. В истории нет случаев отравления палладием. Я полагаю, что отсчет пойдет, когда откажут почки и печень.
Тони говорил это так легко и спокойно, что ей снова захотелось ударить его. Сехмет подавила это в себе, потому что, в конце концов, знала — это не его вина. Просто её сердце разбивалось снова и снова и ей хотелось выместить это.
И вот, она всё же не смогла сдержать тихих слёз. Её руки дрожали, когда она заметила, что Роуди тоже плачет.
Нет…
Нет.
Нет!
Это не могло быть правдой. Тони был гребаным гением! Никакая смерть не могла остановить его ум и находчивость.
— Вот поэтому я и не хотел говорить.
— Идиот!
— Идиот!
Они с Роудсом закричали почти одновременно и замерли, уставившись друг на друга, прежде чем так же синхронно обнять такого глупого, глупого гения.
— Как будто нам стало бы легче у твоей могилы, — голос Роуди едва заметно дрогнул на последнем слове.
— Ага, — тихо пробормотала Сехмет.
— Слушайте, зайчата мои, — Тони не пытался сопротивляться, но начал дразниться, что заставило её сердце снова дрогнуть. — У меня вроде как есть план. Был в процессе пока вы не прибежали спасать меня.
— Хорошо, хорошо, — Сехмет кивнула, пытаясь остановить слёзы и проигрывая себе вновь. — Хорошо.
— Рассказывай, — кивнул Роуди.
Всё-таки солдатская подготовка и офицерская выучка сделали его более эмоционально крепким. Да, на периферии сознания Сеха была рада, что среди них был один эмоционально стабильный человек.
Ей оставалось только надеется, но ведь… разве Тони не был человеком, который умел совершать невозможное? Он бы, конечно, справился и без них, но Сехмет бы никогда не пожалела бы, что кричала и была громкой, трубя во все колокола, потому что Тони не нужно было справляться одному.
Примечания:
Ой камон, психологические и манипулятивные игры Фьюри были очевидны. Он шпион и он преследовал свои цели, а самооценка Тони и его отношение к ЩИТу позволили всему этому сработать. Я говорю — нет.
Если вам нравится Говард Старк, то почитайте комикс, который рассказывает о детстве Тони в КВМ. Ответ — вам не нравится Говард Старк. Он, конечно, не картонный персонаж, там были интересные моменты, но! вам не нравится Говард Старк, а Эдвин Джарвис — больше, чем мир заслуживал.
1) Public Relations — связи с общественностью
2) ЩИТ управлялся и спонсировался так называемым «Мировым правительством». Большинство ребят из этого так называемого правительства были из США. Кто-то ещё хочет знать, почему меня напрягает гигантское, частное, военное агентство с правом на убийство и любую незаконную деятельность по всему миру? Типа если хотите знать, что с ними не так, гляньте сюжет «Мисс Марвел». Отдел ЩИТа буквально перешел под командование правительства и их прошлые «хорошие» методы ведения операций стали «нехорошими» в «Мисс Марвел», когда их «рассекретили». Изменился только их хозяин, а не их методы. Я в действительности склоняюсь к тому, что Гидра так легко проникла в ЩИТ потому, что, по сути, они были одинаковыми, только цели разные. Очень легко не заметить соринку в своем отражение.
3) Марка парфюма, которая появилась в 1970 году, в Мекке (Саудовская Аравия). Вышла на международный рынок лишь десятилетие назад, но сделала себе имя в странах арабского мира.
4) Национальная разведывательная служба Израиля. Этих ребят тоже ни раз ловили на нарушение законов и убийствах по всему свету.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу