Учитель и ученик (джен)

Иногда Эл казалось, что все его попытки найти справедливость обречены на провал. Да, он был известным детективом, который мог отыскать ответ на любой вопрос, разгадать любую загадку, но мало кто знал, насколько тяжело ему это давалось. Особенно теперь, когда на Эл вдруг нахлынули старые воспоминания, — те, о которых ему хотелось забыть.

Это случилось несколько лет назад, когда Эл еще только начинал карьеру детектива. Разумеется, он был тогда очень молод (пятнадцать лет только недавно исполнилось), и ему надо было еще очень многому научиться. Именно поэтому Ватари и пригласил своего старого друга, который мог натаскать Эл на детективном поприще и рассказать то, о чем нельзя было узнать самостоятельно.

Он очень старался и хотел исполнить свою мечту, стать знаменитым детективом, но для этого нужен был опытный наставник, который помогал бы в первое время и исправлял его ошибки. И тот, кого привел Ватари, подошел как нельзя лучше для этой цели.

С наставником они сошлись быстро: он был требовательным, временами жестким, но никогда не требовал невозможного и терпеливо объяснял всё, что Эл пока еще не понимал. Что ж, именно благодаря наставнику он научился более цинично относиться к миру и к отдельным его представителям. Эл перестал полагаться на чувства и понял, что главное — это доказательства, даже если они иногда бывают неправильными. И неточными. Но ведь и детектив не на всё способен, верно? Он тоже может ошибаться.

И не так уж важно, что за ошибку приходится платить, — не ему, а тому, кого осудили. Главное, что работа сделана и преступник найден, — это всё, что имеет значение. Разве не так?

Нет, не так. Справедливость — превыше всего. Во всяком случае, именно так считал Эл, когда ему приходилось работать вместе с наставником. К тому времени они раскрыли несколько запутанных дел, а потом им и попалась эта история с убийством и поджогом.

На первый взгляд всё было не так уж сложно. Жертвой оказалась одинокая девушка, а главным подозреваемым — ее жених. Именно на него и указывали все улики. Ситуация казалась очевидной: в пылу ссоры жених столкнул невесту с лестницы, а потом поджег дом, чтобы скрыть улики. Дурацкое решение, конечно, но чего только не бывает.

Казалось бы, никакой загадки нет, и дело можно закрывать, но Эл не торопился. Что-то ему в этой истории никак не давало покоя. То ли показания родственников погибшей, то ли что-то другое… Так или иначе, но Эл терзала мысль, что не всё так просто, как кажется.

А вот его наставник подобными сомнениями явно не страдал и сразу же заявил, что здесь и так всё ясно. На кого падают все улики — тот и преступник.

И как бы Эл ни просил подождать и не передавать дело в суд, наставник его не послушал. Да еще и выговор ученику сделал.

— Думаешь, у нас работы не хватает? Топчешься на месте и ищешь неизвестно что. Лучше бы нормальным делом занялся.

И он передал Эл информацию о новом преступлении, где и правда нужно было поломать голову.

Но о том, что произошло, Эл не забыл и, как только выдалось свободное время, снова взялся за предыдущее расследование. Ещё немного и ещё… должны же быть хоть какие-то доказательства, которые подтвердят его догадки и интуицию.

Задача оказалась непростой, но в конечном итоге Эл справился. Наставник был неправ: дело оказалось очень сложным, но, раз уж Эл его раскрыл, можно было добиться пересмотра. Невиновного освободят, а истинного преступника — которым, кстати, оказался брат жертвы, — посадят. И справедливость восторжествует.

Во всяком случае, именно так думал Эл, когда мчался к кабинету наставника и предвкушал тот момент, когда поделится своими успехами. Но его ждало разочарование. Просмотрев то, что настрочил Эл, наставник просто порвал все бумаги.

— Говорил же я тебе, чтобы глупостями не занимался, — бросил он изумленному ученику.

— Но почему? — выдохнул Эл. — Всё ведь правильно.

Несмотря на то что наставник был и старше, и опытнее, а сам Эл обычно полагался на его мнение, поскольку сам знал и умел не так уж много, в этот раз он был уверен, что прав. Эл собрал все доказательства, нашел истинного виновника и пришел к единственно верному выводу. Так в чем же дело? Почему наставник так странно реагирует?

Он и правда вел себя не так, как обычно. Стоя у стола, наставник крепко сжимал кулаки, и казалось, что он хочет ударить не в меру прыткого ученика. Эл машинально сделал шаг назад. Он не боялся, нет. Просто видеть наставника таким было странно.

Но прошло мгновение, и он, кажется, успокоился, натянув на лицо улыбку, которая — теперь Эл видел это четко — была фальшивой. И почему-то она пугала его гораздо больше, чем недавняя вспышка гнева.

— Значит, ты считаешь себя умнее всех? — обманчиво ласковым голосом спросил наставник.

Эл хотел было покачать головой и извиниться, но тут же рассердился на себя. Он не должен был отступать, тем более сейчас, когда на кону свобода и, может быть, даже жизнь человека.

Отвечать на довольно обидное замечание Эл, впрочем, не стал (ни к чему было накалять обстановку) и решил вернуться к теме.

— Я собрал доказательства, как вы меня и учили, — твердо произнес он. — И теперь хочу добиться пересмотра дела.

Наставник глубоко вздохнул. Было понятно, что ему очень не нравилась такая настойчивость.

— Пересмотра дела не будет, — холодно произнес он. — Это все, что тебе нужно знать.

— Но почему? — вскинулся Эл. — Я… я что, где-то ошибся?

Раньше он и мысли не допускал о том, что сделал что-то не так, но ведь была же причина, по которой наставник не разрешил ему заниматься этим делом. Может, у него пока еще не хватает знаний, чтобы распутать головоломку до конца?

Но и в этом случае Эл должен был знать свои ошибки, чтобы двигаться дальше!

Наставник внимательно рассматривал его.

— Дело не в том, ошибся ты или нет, — наконец медленно произнес он. — Пересмотра дела не будет, потому что у истинного виновника есть связи, которых нет у нас.

Эл вскинул голову.

— В каком смысле? То есть… мы даже не попробуем?

Наставник покачал головой.

— Нет. Не забивай себе этим голову.

Эл хмурился.

— Я не понимаю, — тихо и неуверенно произнес он. — Справедливость ведь должна победить.

Наставник явно начинал терять терпение.

— Нет никакой справедливости! — отрезал он. — Нет и никогда не было. Неужели ты еще не понял, что в нашем мире всегда побеждает тот, кто сильнее? И это как раз тот случай.

Эл молчал. Что-то здесь было не так, но что?.. У брата погибшей действительно были связи и деньги. Много денег. Но какое отношение это имеет к ним?

Если только… Нет, это невозможно. Догадка, которая пришла ему в голову, была слишком невероятной и не могла оказаться правдой. От кого-кого, но от своего наставника Эл такого не ожидал. К сожалению, сейчас, глядя на его поведение и явное нежелание давать делу ход, он все больше убеждался в своей правоте.

Позже Эл думал, что должен был промолчать в тот момент, но ему ведь было всего пятнадцать. Пусть он в дальнейшем часто сталкивался с несправедливостью, пока Эл все еще казалось, что правосудие не должно идти рука об руку с обманом.

И смириться с этим он никак не мог.

— Сколько вам заплатили? — тихо, но очень решительно спросил он, глядя наставнику прямо в глаза.

— Что? — переспросил тот удивленно, однако в его глазах на мгновение промелькнул страх, и Эл почувствовал удовлетворение оттого, что попал в цель. Впрочем, оно перемешивалось с горечью, так как наставник был одним из тех людей, которым он доверял, а доверие — Эл понял это уже давно — стоило дорого. Хотя противостоять наставнику он пока еще не мог — и они оба это понимали. Но вместо того чтобы выгнать обнаглевшего ученика, наставник вдруг улыбнулся краешками губ.

— Я недооценил тебя, мальчик. Ты ведь не отстанешь, пока не добьешься своего, правильно?

Эл показалось, что он ослышался. Разве наставник не должен все отрицать?

— Ты очень наблюдателен, — продолжил он, — но, к сожалению, пока еще наивен и глуп.

В любое другое время Эл бы обиделся, услышав такую характеристику, но сейчас он решил не заострять на этом внимания. Ему хотелось понять логику наставника.

— Ты, верно, до сих пор думаешь, что мир делится на черное и белое, но это не так. Побеждает не тот, кто честен, а тот, кто силен и умен. И каждый — понимаешь, Эл, каждый! — ищет не справедливость, а свою выгоду.

Эл молчал, стиснув зубы. Он никак не мог согласиться с этими словами, но понимал, что, если сорвется, наставник выставит его за дверь и момент будет упущен. Больше с ним говорить об этом не станут.

— Что с того, что мы допустили ошибку? Это обычное дело для детектива. Нет таких людей, которые бы не ошибались. Зато теперь мы получили надежного союзника, который сможет нам помочь, если понадобится.

Эл неверяще смотрел на наставника. Мысли о судьбе невиновного оставили его, а взамен им пришло кое-что совсем другое.

— Как можно сотрудничать с преступником?

Наставник поморщился.

— Кажется, ты так и не понял, о чем я тебе говорил. Сотрудничать можно с кем угодно; главное, чтобы это принесло тебе пользу.

Эл молчал. На наставника он не смотрел, уставившись взамен в точку на стене. Ему очень хотелось снова напомнить о справедливости, но он понимал, что наставник слушать его не станет, поэтому решил задать последний вопрос:

— Зачем вы все это мне рассказываете? Разве не легче было сказать, что я ошибся? Вам бы я поверил.

Эл не лукавил: наставник и Ватари были единственными люди, которым, как ему казалось, он мог доверять. А тут такое.

Наступило долгое молчание. Казалось, наставник тщательно думал над ответом, а потом… Эл сначала даже не поверил своим ушам: он услышал смех — искренний, веселый и совершенно беззаботный. Эл стало не по себе: разве можно так относиться к серьезным вопросам?

— Ты прав, так было бы проще, — согласился наставник. — Но кто сказал, что простой выход самый лучший? Ты очень способный парень, Эл, и обязательно начал бы искать правильный ответ — и кто знает, до чего додумался бы в итоге? Мне же хотелось, чтобы ты понял устройство этого мира и нашел свое в нем место. Чтобы добиться успеха, нужно не только стремиться к справедливости, но и иметь нужные связи. И чем раньше начать искать необходимых людей, тем лучше. Ты ведь уже понял, что я занимаю в обществе далеко не последнее место, не так ли? — неожиданно спросил он, и Эл неохотно кивнул. Ему это стало ясно почти с самого начала.

— Ну вот, — заключил наставник. — Это значит, что я смогу помочь тебе добиться успеха. Конечно, ты очень талантлив, как я и говорил, но опыта и связей это не заменит. Со мной ты достигнешь гораздо больше, чем без меня.

Эл по-прежнему молчал. Ему хотелось отказаться, но он понимал, что это будет опрометчиво. Наставник, похоже, понял, что нужно дать ученику время, поэтому сказал:

— Не торопись давать ответ: я понимаю, что тебе необходимо подумать. Мы поговорим через несколько дней или даже неделю. Согласен?

Эл кивнул. Всё, чего ему хотелось, так это уйти из комнаты и прийти наконец-то в себя. И наставник дал ему эту возможность.

— Иди, — велел он. — Увидимся на следующем занятии

Эл вышел из комнаты, стараясь не торопиться и ничем не выказывать своего облегчения, но как только остался один, то глубоко вздохнул и прислонился лбом к холодной стене.

В хороший переплет он попал, однако. И что ему теперь делать?

Ему было противно. Противно и мерзко слышать такое от наставника. Но поделать он ничего не мог. Оставалось лишь ждать.

Время шло, и эта история потихоньку начала забываться. Эл, как и раньше, послушно учился под руководством наставника, но прежнего доверия между ними не было. Он снова задавал вопросы, стремясь разобраться во всех тонкостях детективного дела, и с интересом слушал рассказы наставника о прошлом, но никак не мог отделаться от мысли о том, что его предали. Глупости, конечно. На самом деле никакого предательства не было и быть не могло. То, что Эл разочаровался в своих надеждах, это лишь его проблемы и к наставнику они никак не относятся, не так ли?..

Нет, не так. Пусть мальчик и пытался убедить себя в этих мыслях, но он понимал, что всё не так просто. Наставник имел самое прямое отношение к тому, что произошло, — и Эл уже не мог доверять ему так, как раньше. Он корил себя за подозрительность, думал, что нужно держаться естественно и не выказывать никакой враждебности, но опасался, что далеко не всегда это у него получалось.

Эл скользнул отсутствующим взглядом по стопке бумаг, где находились детали очередного дела. А был ли он прав на самом деле? Возможно, всё то, что произошло, оказалось к лучшему. Эл научился врать (Ватари, правда, вряд ли назвал бы это качество положительным), и его уже не так просто было застать врасплох. Теперь, даже если он с чем-то не соглашался, то умело скрывал свои мысли и пусть и задавал уточняющие вопросы, пытаясь вникнуть в дело как можно глубже, но больше не спорил. Наоборот, всячески старался показать наставнику, что доверяет его суждению. И это дало свои плоды. Ну еще бы! Эл очень старательно уверял наставника в том, что всё обдумал и принял его правоту. Действительно, стремлением к справедливости в некоторых случаях можно и нужно пренебречь, ведь связи в этом мире гораздо важнее. Нужно быть дураком, чтобы упустить свою выгоду, а он, Эл, дураком никогда не был. Не правда ли, наставник?

И только когда тот улыбнулся в ответ на слова ученика и кивнул, он едва сдержался, чтобы не перевести дыхание. До этого Эл казалось, что он переигрывает, но теперь стало ясно, что всё прошло достаточно гладко. Взывать к умению наставника заводить нужные и полезные связи — ничего лучше и придумать было нельзя.

Дело оставалось за малым: понять, как помочь тому бедняге, который попал в тюрьму. Но, к сожалению, сколько бы Эл ни ломал голову, найти выход у него не получалось. Самостоятельно он поделать ничего не мог. А значит, оставалось только выжидать.

И Эл ждал. Ждал, стараясь не выказывать своего нетерпения и запрятав все чувства в глубь души, — туда, откуда их никто не достанет. Он не боялся, что наставник поймет его намерения. Нет, возможно, поначалу его мучил этот безотчетный страх, но потом Эл понял: не стоит рисковать понапрасну. Лучше и вовсе забыть о своей цели, а через какое-то время, в самый неожиданный момент, вмешаться. Вмешаться тогда, когда все — и даже, казалось бы, он сам — забудут об этой истории.

Но действовать надо наверняка. Права на ошибку ни у кого из них не будет.

Поэтому Эл занимался практически на пределе сил: стремясь узнать о детективном деле всё, что только можно, и пытаясь стать лучшим в своей профессии, он понимал, что дождется. Упрямства ему было не занимать.

Позднее Эл думал, что ему все же стоило поблагодарить наставника. Именно он передал ученику не только часть своих секретов (на все Эл и не надеялся: наставник был таким же скрытным, как и он сам, если не хуже), но и научил терпению, без которого ничего бы не получилось. Знаний в таких случаях мало. Нужно уметь хитрить, находить выход из любой ситуации и ни в коем случае не торопиться. Главное — достичь успеха, а там будь что будет.

Эл не понимал, что в своем стремлении обезвредить наставника, которого он уже давно начал считать своим противником, только более хитрым и изворотливым, чем большинство преступников, позабыл о главном. О том, ради чего вообще всё это начал. Разумеется, он до сих пор хотел освободить того человека, который попал в тюрьму по милости его наставника и пострадал, по сути, ни за что. Но чем дальше, тем больше Эл думал о том, что иногда ради успешного завершения дела можно пренебречь моралью и, возможно, даже пожертвовать чем-то. Он гнал от себя эти мысли, прекрасно понимая, что они не делают ему чести, но поделать с собой ничего не мог. Чем старше Эл становился, тем больше его захватывал азарт и желание победить любой ценой. В конце концов, одно дело — жертвовать чем-то во имя справедливости, и совсем другое — подставлять и губить чужие судьбы ради обогащения. Это ведь разные вещи, не так ли, наставник?

Эл с силой сжал кулаки. Даже сейчас он продолжал сравнивать себя с наставником. Пусть они действовали совсем по-разному, но Эл по-прежнему, вопреки всякой логике, надеялся получить его одобрение. И от этого ему становилось страшно. Чтобы осуществить задуманное, он должен был порвать все прежние связи и не оглядываться на прошлое. Другого выхода не оставалось. Эл раз за разом говорил себе об этом, стараясь набраться терпения, но получалось не всегда. К счастью, уже совсем скоро ему представился случай со всем покончить.

Произошла кража со взломом, и в этот раз за дело взялся Эл. Обычно он предпочитал более значительные и интересные преступления: уже прошли те времена, когда наставник обучал его, используя простейшие случаи. И Эл, пусть ему только недавно исполнилось семнадцать, уже успел прославиться и мог позволить себе быть переборчивым.

Но эта кража была особенной и далеко не первой в череде подобных преступлений. Не так уж много стояло на кону, но виновник каждый раз оставлял после себя едва уловимый цветочный запах и лист бумаги с небрежно начертанной на нем буквой «А». Как только связь стала прослеживаться, Эл понял, что тот, кто стоит за этими преступлениями, достаточно самоуверен и хочет обвести следователей вокруг пальца. Ему очень хотелось сбить со злоумышленника спесь и показать, кто здесь главный. Поэтому он с энтузиазмом принялся за дело и с удивлением понял, что его впервые за долгое время захватывает азарт.

К сожалению, пришлось разрешить преступнику сделать еще несколько краж, прежде чем у Эл появилось достаточно улик и подсказок, с помощью которых он смог вычислить вора и взять его с поличным. Тот даже не сопротивлялся: видно, понял, что его ночной визит в дом очередной жертвы ничем оправдать не получится. Он позволил надеть на себя наручники, послушно проследовал за охраной и сел туда, куда ему указали. И лишь когда Эл отослал сопровождающих и расположился напротив преступника, тот поднял голову и окинул детектива внимательным взглядом.

— На чем я прокололся? — только и спросил он.

Эл удивленно моргнул. Этого он не ожидал. Обычно преступники тянули до последнего, стремясь оправдать себя и ни в чем, как правило, не признаваясь. Что ж, видимо, в этот раз придется совсем по-другому провести допрос. Эл помедлил, стремясь подобрать слова, но потом решил говорить просто, без изысков.

— Не нужно было выпендриваться, — произнес он. — На одном из листов оказались ваши отпечатки, которые вы забыли стереть, а в кармане у вас нашли флакон с духами: ими вы пользовались перед тем, как отправиться на место преступления.

— В самом деле, я стал слишком неосторожным, — согласился преступник, однако в его голосе не было слышно настоящего сожаления.

То ли ему действительно было все равно, то ли он притворялся. Эл склонялся к последнему.

— Непростительная небрежность, — осторожно произнес он, пытаясь вызвать соперника на диалог. — Особенно если учитывать, насколько осторожно вы поступали раньше.

Преступник улыбнулся, очевидно поняв, куда клонит детектив.

— Хотите узнать, почему я допустил такую оплошность?

Эл наклонил голову, гадая, когда роли поменялись и с каких пор подозреваемые догадываются, что на уме у тех, кто ведет допрос. Нет, конечно, ситуации бывают разные, но ему казалось, что он уже давно научился скрывать свои чувства. Выходит, не до конца.

Однако возражать Эл не стал. Если всё пойдет по плану, это уже не будет иметь никакого значения.

— Да, пожалуйста, — только и сказал он.

Пленник опустил взгляд на скованные руки, а потом посмотрел прямо в глаза Эл.

— Да всё очень просто. Флакон я использовал каждый раз один и тот же, чтобы не привлекать к себе внимания, и хранил его в безопасном месте. Как раз сегодня решил использовать остатки и хотел выбросить флакон по дороге, но отвлекся. Не думал, что вы так легко выйдете на мой след. А вот с листом и правда ошибся: вероятно, я обронил его случайно, когда снял перчатки. Везде отпечатки стер, а эту деталь попросту не заметил. Но вы так и не объяснили, как именно отыскали меня. В конце концов, флакон с духами вы обнаружили уже позже, а моих отпечатков до этого момента в базе не было.

Эл побарабанил пальцами по столу.

— Жертвы выбирались по определенному признаку: в основном богатые девушки, у которых можно было неплохо поживиться. Вы знакомились с ними, обсуждали личную жизнь, просили дать вам деньги в долг, а потом, когда они отказывали, добавляли в вино снотворное и обносили дом подчистую. Лицо вы скрывали, чтобы было сложнее составить портрет, но вежливые манеры помогали вам добиться нужного результата. Как только закономерность начала прослеживаться, нам удалось напасть на ваш след и понять, кто с вероятностью в девяносто шесть процентов будет вашей следующей жертвой.

Преступник кивнул, не собираясь, видимо, отпираться, и улыбнулся.

— Что ж, всё хорошее когда-нибудь заканчивается, — отметил он. — Я знал, что эта игра не затянется надолго.

Эл нахмурился: ему вдруг показалось, что человек, сидящий по другую сторону стола, чем-то похож на него. Но как это возможно? Они ведь находятся совершенно по разные стороны баррикад. Или же...

Он хотел поразмыслить еще, но следующая фраза заставила его поперхнуться.

— Скажите, а вы, случайно, не хотите переквалифицироваться и заняться преступной деятельностью?

Эл ошарашенно уставился на человека напротив. С такими предложениями к нему еще никто не обращался. К счастью, уже в следующее мгновение вор улыбнулся, показывая, что пошутил, а Эл подумал с досадой, что ему нужно научиться лучше владеть собой. Нельзя позволять, чтобы его вот так вот захватывали врасплох.

— Благодарю за предложение, но полагаю, я нахожусь на своем месте, — сдержанно произнес он и слегка поморщился, понимая, что его слова прозвучали слишком официально и неестественно.

Преступник вздохнул.

— Жаль, — похоже, искренне произнес он. — Вы бы нам очень помогли.

Эл слегка улыбнулся. В этот раз вестись на провокацию он не собирался, но и сдерживаться, к сожалению, пока еще не очень-то умел. И следующая фраза снова удивила его.

— Но, кажется, наша помощь вам нужна сильнее, чем наша — вам. Что вас беспокоит?

Эл мысленно отругал себя — он явно в этот раз недооценил соперника, и тот не преминул этим воспользоваться! — но все же попытался спасти ситуацию и сохранить лицо.

— Почему вы считаете, что мне нужна ваша помощь?

Преступник улыбнулся краешками губ.

— В противном случае меня бы отправили в камеру и стали допрашивать уже там. И охранников вы бы не отсылали, чтобы поговорить со мной наедине. — Он быстро огляделся и задумчиво произнес: — Полагаю, запись также не ведется, но с уверенностью сказать не могу.

Эл изо всех сил стремился сохранить бесстрастное выражение лица и надеялся, что у него это получилось. В конце концов, пора было брать себя в руки. Возможно, вести дела с тем, кто понимает всё почти с самого начала, даже лучше.

— Вы правы, — согласился Эл, — мне действительно нужна ваша помощь.

Преступник хищно наклонился, пристально глядя на него.

— Мои услуги имеют свою цену, — заметил он.

Эл кивнул, ничуть не удивившись.

— Разумеется. И я уплачу ее вам. Вы точно не останетесь разочарованы. Окажете мне помощь — и я позабочусь о том, чтобы вас не судили за эти кражи. Вы получите свободу и сможете начать новую жизнь.

Преступник мгновение рассматривал его.

— Любопытно, — признал он. — Ну что ж, я вас слушаю.

Эл откинулся на спинку кресла. Да, ему удалось выдержать этот бой. Но не совершил ли он ошибку?

Оглядываясь назад, Эл понимал, что эта история многому научила его. Он стал более раскованным, начал действовать увереннее и отказался от некоторых установок, которые годами вбивали ему в голову.

Ватари качал головой и утверждал, что его воспитанник изменился — возможно, не в лучшую сторону, — но Эл только отмахивался. Его уже не интересовало, каким человеком он становился. Да это было и неважно. Главное — расследование, а к нему Эл теперь уже относился как к игре, где нужно было сделать всё возможное для победы. Что касается цены... не так уж она и важна.

В свое время его обучили многому, но, пожалуй, именно этот урок был самым главным из тех, которые ему пришлось усвоить. Наставник, должно быть так не считал, но Эл больше не интересовало его мнение.

Состряпать очередное дело было несложно. Айбер — так просил называть себя вор, пойманный с поличным, — пусть и не слишком верил в обещания детектива, но всё же с интересом поучаствовал в очередной авантюре. В нужный момент он подложил необходимые улики, оставив на этот раз вместо листка с буквой и запаха пуговицу, которую Эл аккуратно срезал с рукава куртки наставника. Действовал он очень осторожно, чтобы не вызывать подозрений. И это ему удалось.

Когда их позвали на место преступления, переодеваться не было времени, и наставник накинул первую попавшуюся куртку. Он, конечно, заметил, что пуговицы не хватало, но ничего с этим поделать не мог, ведь только сегодня Эл отнес всю одежду Ватари, чтобы тот выстирал ее и починил.

Обычно Ватари следил за внешностью только своих воспитанников, но иногда помогал и своему другу, ведь он проводил в приюте Вамми целые дни напролет. И сегодня это сыграло Эл на руку.

Что касается места преступления, то и там ему улыбнулась удача. Хотя что такое удача и существует ли она вообще? Нет, сработал план, тщательно выверенный Эл и приведенный в действие именно тогда, когда это и требовалось.

Он со скрытым удовольствием наблюдал, как всё разворачивается по тому сценарию, который был продуман заранее. Что ж, Эл мог по праву гордиться собой: ему действительно удалось провести своего наставника. В детстве он и подумать об этом не смел, но сейчас стало ясно, что ограничения, которые накладывало на него обучение, можно и нужно обходить. И если твой учитель поступает неправильно, следует сделать все возможное, чтобы это исправить. Даже если уже будет слишком поздно.

Эл почувствовал неприятный укол, когда вспомнил о том парне, которого засадили в тюрьму. Для него всё давно было кончено. Он разболелся в тюрьме, заработав воспаление легких, и так и не выжил. Если бы его начали лечить, у него были бы шансы поправиться, но, к сожалению, там, куда его отправили, за здоровьем особо не следили. И вот результат. Усилия Эл пошли прахом. Если бы он только привел свой план в исполнение раньше, быть может, получилось бы всё исправить. А теперь что толку в бессмысленных сожалениях? Нужно довести дело до конца и забыть об этом.

Интересно, изменилось бы что-нибудь, если бы эта история произошла сейчас? Отказался бы он от мести? Кто знает. Наверное, всё-таки нет. Эл понимал, что стал и жестче, и упрямее, чем раньше. Он и в детстве считал, что во многом поступает правильно, а сейчас его тем более нельзя было переубедить. Да и кто мог это сделать? С наставником скоро будет покончено, а Ватари редко давал советы, поэтому Эл часто приходилось действовать самостоятельно. И его всё устраивало. Опираться на кого-то, принимая решения, он больше не мог. Да и не хотел.

Подойдя к дому, Эл вернулся мыслями в настоящее и теперь, слегка улыбнувшись, наблюдал за происходящим. Вот к ним подскочил хозяин и, едва увидев наставника Эл, начал что-то кричать. Лица у всех присутствующих вытянулись: услышать обвинения в воровстве никто не ожидал. Даже полицейские, кажется, немного удивились и резко обернулись. Единственным, кто сохранял спокойствие, был сам Эл. И этому он тоже научился от наставника. Следовало бы, наверное, оставить его разбираться со всем самостоятельно, но Эл считал, что должен довести роль до конца.

Поэтому он шагнул вперед и произнес:

— Я уверен, что это какая-то ошибка. Позвольте нам осмотреть место преступления.

Полицейские явно колебались, но решительный взгляд Эл, а также его слова и должность сделали свое дело. Несмотря на обвинения, их обоих пропустили в дом.

Он хмыкнул про себя. Будь полицейские постарше и поопытнее, они бы вели себя совсем по-другому, особенно в сложившейся ситуации. Даже если бы их желания удовлетворили, глаз бы спускать с детективов точно не стали. Но чего ожидать от стажеров?

Впрочем, через пару минут один из полицейских все же пристроился рядом, пристально наблюдая за их действиями, но Эл было, по правде говоря, всё равно. Шагнув внутрь вслед за наставником, он быстрым наметанным взглядом окинул комнату.

Ну что ж, Айбер постарался на славу и исполнил все договоренности. Дверцы шкафа были распахнуты, а бумаги, которые раньше лежали на столе, в беспорядке усеивали пол. Матрас с дивана сбросили на пол, и в целом создавалось такое впечатление, что здесь что-то долго и в спешке искали.

— Мы нашли вот это, — сказал один из полицейских, протянув им прозрачный пакетик с уликой внутри.

По губам Айбера скользнула едва заметная улыбка, и Эл его прекрасно понимал. Они оба знали, что профессиональному вору несложно подменить улики: что-то убрать, что-то добавить — и вот, нужный результат.

Рядом послышался сдавленный выдох, и Эл улыбнулся. Этот полицейский оказался довольно наблюдательным и теперь с любопытством косился на них. Наставник Эл переводил взгляд с улики в прозрачном пакетике на свой рукав, где недоставало как раз такой блестящей пуговицы с кожаным покрытием.

Полицейские двинулись вперед:

— Простите, сэр, но вам придется пройти с нами.

Эл встретился взглядом с наставником и чуть не отпрянул, когда увидел, какие страшные у него глаза. Он смотрел так, будто хотел убить ученика на месте.

Но Эл больше не был тем мальчишкой, который опасался вызвать гнев взрослых одним неосторожным словом. Минутная растерянность прошла, и он спокойно встретил взгляд наставника, прекрасно понимая, что нажил себе сейчас очень опасного врага.

Полицейский шагнул, разрывая напряженную тишину между ними, и Эл украдкой перевел дыхание. Что ни говори, а это противостояние далось ему нелегко. Всё-таки он пока не научился отстраняться от всех мыслей и чувств, и порой они мешали ему. Но ничего страшного. Эл справится с этим, как справлялся и раньше.

Сзади послышались шаги, и он обернулся.

— Я исполнил всё в точности так, как мы и договаривались, — произнес Айбер, который весьма искусно сыграл роль хозяина дома. — Я сказал, что видел этого человека сегодня в доме, но он успел сбежать. Теперь главное, чтобы доказательств хватило.

— Не волнуйся, хватит, — отстраненно произнес Эл. — Я об этом позабочусь.

И, кивнув Айберу, он вышел из дома.

* * *

…Оправдаться его наставник так и не смог. Мало того что на него повесили все преступления, совершенные Айбером, так еще и Эл провел очень тщательную работу, разыскивая всю информацию о прошлом наставника. Его старания увенчались успехом, пусть и не сразу. Стоило узнать настоящее имя этого человека — и стало ясно, что Эл всё это время бок о бок работал с преступником, который совершил достаточно, чтобы заработать себе пожизненный срок. Поэтому после суда, где не было никаких доказательств в его пользу (об этом юный детектив тоже позаботился), он отправился прямиком в тюрьму. Правда, перед этим попросил разрешения переговорить с бывшим учеником, но Эл отказался. Он и так представлял, что ему скажут, а оправдываться не хотелось совсем.

Единственное, что его беспокоило, так это реакция Ватари. Услышав об аресте своего старого знакомого, он какое-то время смотрел на Эл, а потом сказал:

— Я не хочу осуждать тебя, но уверен ли ты, что поступил правильно?

Эл с досадой передернул плечами. Конечно же, Ватари все понял. Хотя разве могло быть иначе? Все эти годы он видел — не мог не видеть! — что происходит с ним, но решил предоставить ему полную свободу действий. Посчитал, что Эл справится без него. Ватари оставил его, не спрашивая ни о чем, а значит, искренности не заслуживал.

С одной стороны, Эл был ему благодарен — ему действительно нужно было разобраться в своих чувствах самостоятельно, — а с другой… своими действиями и Ватари, и наставник отучили его полагаться на других людей. Поэтому теперь все проблемы он будет решать только сам. Пожалуй, так будет даже лучше.

— Уверен, — отрезал Эл, и Ватари вздохнул.

Хотелось бы ему знать, не допустил ли он ошибку, отпустив Эл в свободный полет. Ватари решил, что не вправе лезть в душу, но, быть может, нужно было поступить иначе?..

Что ж, время покажет, кто из них оказался прав.