Происхождение видов (Original of species) (джен)

Происхождение видов

Вместо предисловия

Если вы читаете эти строки, видимо, моя грешная душа уже покинула этот бренный мир. Или я сошел с ума. Ибо будучи в здравом уме, я бы не решился на публикацию этого труда, так как не желал и не желаю ни одним словом оскорбить и навлечь на себя гнев тех, кто доверил мне свои чаяния, свои истории, свои легенды и предания, самую свою душу, пусть и не осознавая ни ценности этого дара, ни самого факта дарения. Эта работа раскрывает, на мой взгляд, тайну происхождения магического народа, среди которого волею судьбы и милостью этих созданий я прожил много лет, и посвящается доброй памяти истинной дочери своего народа, сподвигшей меня на этот труд, моей вечно любимой Керридуин, дочери Эйры Птичьей Лапки, а также дочери её (и моей, за что я бесконечно благодарен судьбе) Элайн, которая, как я надеюсь, прочитает эти строки с пониманием того, что привело меня к их написанию.

Проф. Прокулус Муншайн, 19xx C.E.

* * *

В данной работе я хотел бы изложить перед своими уважаемыми коллегами мои соображения по поводу тех, кого я выбрал объектом своего любопытства. Соображения эти, хотя и являются плодом моих измышлений, однако базируются на огромном количестве фактического материала, который, будучи собран и систематизирован, дает достаточную базу для подобного рода суждений.

Итак, хаги (vinatrices palustres, haegae palustres, strigae palustres). Или Народ Луны, как называют себя они сами. Все мы знаем об этих существах, что веками населяли бесплодные, полные опасных темных тварей болота Линкольншира. Кое-кто и их причисляет к тем самым темным тварям и считает хаг частью этого враждебного нам мира. Я же, прожив среди них много лет и волею судьбы найдя в их среде информантов, достойных всяческого доверия, намерен со всей ясностью показать, что у нас с ними намного больше общего, чем принято считать. Прежде всего, нужно обобщить все те сведения, что имеются у нас об этом удивительном магическом народе.

Надо отметить, что несмотря на все то время, что мы и магглы жили бок о бок с ними (а сведения об их существовании имеются в самых ранних дошедших до нас источниках), известно о них немного. Хаги издревле имели дурную славу у волшебников, равно как и у магглов до принятия Статута. Магическое сообщество отмечало их мстительность, жестокость и крайне болезненную реакцию в ответ на любые посягательства, будь то угроза их жизни, здоровью, скудному их имуществу, или вторжение на дикие и пустые их земли, коими они владеют с незапамятных времен. Магглы веками передавали из уст в уста легенды о страшных женщинах-ведьмах, уводивших мужчин, похищавших детей по ночам, воровавших молоко и скот, насылавших порчу и моровое поветрие. В нашей стране их называют хагами (легендами о Чёрной Аннис⁽¹⁾ наши магглы до сих пор пугают детей), в Норвегии — хексами, инуиты знают их под именем Агнакапсалук, что означает «большая плохая женщина». По прошествии стольких веков сложно уже сказать, что из всего этого правда, а что вымысел, и на ком лежит вина. Ведь в конце концов, все мы знаем, как жестоки, глупы и жадны могут быть магглы, и с какой завистью и злобой относятся они к волшебному люду.

Волшебники в силу лучшей своей осведомленности и широкого распространения грамотности оставили намного больше достоверных сведений. Мы знаем хаг как существ очевидно женского пола (Никто и никогда не видел среди них хаг-мужчин. Почему? В дальнейшем я представлю свою гипотезу, которая, на мой взгляд, исчерпывающе объяснит все известные факты и естественным образом сведет их все воедино). О внешности их ходят самые противоречивые сведения по той простой причине, что в их обычае скрывать свой истинный облик, физически ли (посредством глухих мантий и балаклав) или магически (для чего используются чары Тени либо разнообразные зелья, меняющие внешний вид). Даже многие волшебники не знают, как они выглядят, однако немногие посвященные, видевшие их (что, в общем-то говоря, не слишком сложно), и имеющие возможность об этом рассказать (что уже большая редкость по многим причинам), описывают их как внешне непривлекательных, хотя и женственных созданий (многими даже используется эпитет «уродливые» и «ужасные»), но в то же время признают, что они обладают приятными формами тела, а также красивыми голосами, сильными и глубокими, и голос этот сохраняется у них до глубокой старости. Здесь надо отметить, что хотя продолжительность жизни хаг и не превосходит таковую волшебников (но больше продолжительности жизни магглов), однако взрослеют они дольше нас, и расцвет их приходится на шестой десяток лет, когда они входят в полную свою силу. Рост их к тому времени достигает семи, а то и восьми футов, а телосложение обычно скорее плотное, чем сухощавое. Однако взрослые хаги, прекрасно осознавая свою приметность, почти не покидают своих родных краев, а если и возникает у них такая нужда, используют зелья и иные магические способы изменения внешности и роста, чтобы спрятать себя среди людей; либо же приходят ночами, предпочитая наиболее темные, ненастные и безлунные. Также надо помнить (и это важно для понимания моей гипотезы), что существа эти — по преимуществу ночные и, подобно кошкам и волкам, прекрасно видят в темноте, даже не прибегая к магии. Во тьме они уверены и дерзки, а поведение их зачастую значительно меняется. Они становятся смелы, смешливы, легки на подъем, и как раз в такие часы обычай их прятать лицо забывается или по крайней мере сильно смягчается.

Происхождение такого их обычая не в состоянии прояснить сами хаги. Они рассказывают легенду, объясняющую рождение этого обычая через происхождение их народа. Легенда это весьма примечательна, и я привожу ее здесь в виде приложения, так как в дальнейшем она также послужит косвенным свидетельством при изложении моей гипотезы. Волшебники обычно объясняют этот обычай как стеснение, стыд за свою внешность, с непривычки для многих пугающую, но поверьте мне как знающему их, наверное, как не знал и не знает никто из людей: в этом отношении хаги, безусловно являясь женщинами, не испытывают того трепета по поводу своей внешности, который мы видим в женщинах человеческого рода. Напротив, к красоте своей они не слишком внимательны, зачастую даже равнодушны, а украшать себя у них и вовсе не принято. Конечно, им не чужда любовь к хорошим качественным вещам и одежде, но и в этом они проявляют практичность и прагматизм. Впрочем, этими качествами буквально пропитан весь их немудреный быт. Вся жизнь их обычно проста и незамысловата. По меркам многих из нас хаги небогаты, скорее бедны, но страсть к накоплению богатств у них невысока и в целом не поощряется. Весь род их живет по принципу «Nihil habeo, nihil curo»⁽²⁾. Они не жадны, но проявляется это, разумеется, только по отношению к своим. К чужим они в силу своей мнительности и недоверчивости могут проявлять (и проявляют!) мелочность и привередливость. Также они лишены всяческой амбициозности и жажды власти. Ни разу не слыхал я от них ни о великих героинях-хагах, покоряющих мир или хотя бы страну, ни об особом их предназначении, в общем, ни об одной из тех вещей, которые так заметны в других расах, будь то гоблины, великаны, магглы, да и чего греха таить, и мы. Вся жизнь их строится вокруг семьи и подруг, которых они считают сестрами и относятся соответствующе.

Детей у них обычно немного, и вообще темпы размножения у них удивительно низки, а во времена, когда их что-то пугает и беспокоит, снижаются еще сильнее, потому этот народ никогда не знал проблемы перенаселённости. Детей хаги воспитывают сами, доверяя их лишь своим дочерям, внучкам или правнучкам. Пусть вас не удивляет последняя фраза, ибо счастье материнства они способны познать, начиная с поры ранней юности (что для хаг означает возраст около восемнадцати-двадцати лет) и до глубокой старости. Нередко доводилось мне видеть хагу, убеленную сединами, словно горная вершина снегом, возившуюся с младенцем, коего произвела она на свет так же, как делала это двадцать, сорок, шестьдесят лет назад. Такая их особенность, кажется, с лихвой компенсирует их скромную плодовитость. Возможно той же цели (вряд ли явно осознаваемой ими) служит их выбор мужчин. Называемые «вирами», выбираются они обыкновенно из магглов, и выбор этот со стороны мужчины обычно лишен всякой добровольности, для чего в ход идут зелья любви и подчинения, в приготовлении которых чутье и искусность хаг вошли в легенды, как впрочем и в приготовлении любых других зелий и снадобий. Мужчины, на которых пал выбор хаг, обычно молоды, крепки и высоки, особенно когда хозяйка их уже немолода и, соответственно, отличается немалым ростом и весом, и зачастую их бывает несколько, потому что редко когда хагам удается забеременеть от одного мужчины. Отцовство для них не играет никакой роли, чему сильно способствует тот факт, что все дети хаг являются хагами, и у этого правила я не знаю исключений. Большинство хаг растут, не зная своего отца, и проявляют к этому факту полное безразличие. К матерям же своим они питают самые нежные чувства и, несмотря на рано проявляющуюся независимость и самостоятельность, надолго сохраняют к ним искреннее и глубокое уважение.

(следующий абзац здесь был перечеркнут с пометкой «лишнее», выполненной рукой самого автора, профессора Муншайна)

Мне стоило больших трудов сохранить отношения с дочерью, ибо все хаги единодушно противились этому, считая глупой и бесполезной блажью. Не знаю, удалось бы мне добиться хоть чего-нибудь, если бы не трагичная и безвременная смерть ее матери, дорогой моему сердцу Керридуин. Сам факт сиротства вкупе с надеждами, порожденными правом моей дочери как ребенка волшебника учиться в Хогвартсе, склонил, наконец, Старших Сестер к тому, чтобы разрешить мне видеться с дочерью и даже принимать участие в ее воспитании, забирая ее к себе домой в периоды моего пребывания среди людей. Какое же огромное количество душевных сил мне пришлось вложить, чтобы хоть в какой-то степени заменить ей мать — и как жалок и беспомощен был я в этой роли. Со временем дела стали обстоять лучше, но я с трудом могу вменить это себе в заслуги. Скорее я должен благодарить разумность и практичность дочери, переносящей свою тяжёлую судьбу со всей возможной стойкостью.(конец перечеркнутого текста)

Магические способности хаг невелики, а в отсутствие палочек, которыми им, наряду с гоблинами, запрещено обладать, и вовсе не способны творить колдовство с той же лёгкостью, что и мы. Напротив, магия для них сопряжена с большой сложностью и обыкновенно быстро развеивается. Поэтому хаги стараются приобретать зачарованные вещи у волшебников, чему мешает их недоверчивость и подозрительность. Вследствие этого, все зачарованные вещи, которые они не в состоянии произвести сами, приобретаются у тех волшебников, которые каким-либо образом заслужили их доверие, либо напротив, попали в зависимость, что должно, по их разумению, удержать наш род от обмана. Приобретенные таким образом вещи используются потом настолько долго, насколько только возможно, для чего берегутся и сохраняются с особой аккуратностью. Впрочем, некоторые чары, представляющие собой некую архаичную разновидность чароплетения, у них имеются, и хотя чары эти и не отличаются большим разнообразием, однако успешно используются ими для противодействия чарам волшебников. Ни для кого не секрет, что Аппарация, порталы, чары слежения и прочие, перемещающие либо передающие информацию, не работают на землях хаг, а те, кто рисковал пользоваться там этими способами перемещения, и вовсе исчезал без следа.

Устойчивость к воздействию магии у них довольно высока и заметно превосходит таковую волшебников, не говоря уж о магглах, хотя и уступает устойчивости троллей.

Наиболее примечательной чертой хаг является их необычайная чувствительность к магии в природных телах и объектах. Предполагают, что именно благодаря ней этот народ обладает такими непревзойденными способностями к зельеварению. Вообще эта способность, этот талант, развит в них чрезвычайно и во многих случаях заменяет им то, что мы творим при помощи чар и заклинаний. Рецептов зелий, снадобий, смесей, мазей известно среди них великое множество, и они с лёгкостью меняют их рецептуру, добиваясь нужных свойств, условий приготовления и приноравливаясь к окружающей их среде. Тем удивительнее кажется это их умение, если знать, что точный процесс приготовления редко записывается, главным образом потому, что многие хаги, особенно самые старые и мудрые, едва способны прочесть печатный текст и написать свое имя, а часть их и вовсе, кажется, неграмотна. Все необходимые им знания передаются большею частью из уст в уста, для чего они обыкновенно собираются вместе, рассказывают, слушают, поют, и молодые таким образом перенимают опыт и знания старших. Чужие, к коим относятся и все их мужчины, не взирая на их положение, будь то гость, друг, вир, на эти сборища, как правило, не приглашаются, а посетить такое собрание тайком воспринимается ими как тяжкое оскорбление. Вероятно именно по причине отсутствия литературной традиции они имеют удивительно мало собственных уникальных обычаев и с лёгкостью перенимают образ жизни ближайших своих соседей. Так, несмотря на то, что хаги имеют свой собственный язык, назвать его языком хаг нельзя, потому что он представляет собой лишь диалект одного из кельтских, на котором говорили местные магглы до прихода на эти земли англосаксов и норманнов — предков многих из ныне живущих наших родов. Та же ситуация с хексами — скандинавскими морскими ведьмами, которых даже сами хаги считают своими родственниками. Хексы ведут образ жизни совсем уже малопохожий на таковой английских хаг, и сохранили не много общего в обычаях, переняв практически всё необходимое для жизни у скандинавских народов, как магглов, так и тамошних волшебников. Уникальное же их средство коммуникации — «язык стуков» или же «язык щелчков», что они производят посредством пальцев — сложно назвать языком в полной мере, ибо он неполноценен по своей сути. Словарный запас подобного способа общения мал, прямого соответствия между понятиями этого и обычного языка, кажется, нет, и он пригоден лишь для передачи простейших сигналов и сообщений, касаемых в основном координации их действий при движении по лесу, в темноте и иных ситуациях, когда прямая видимость отсутствует либо когда им хочется скрыть сам разговор. Факт этот весьма примечателен и требует своего объяснения, которое, как я надеюсь, мною найдено и будет далее представлено.

Хаги, насколько я могу судить, обладают прекрасной памятью. Не знаю, является ли это следствием того, что ей они доверяют то, что мы обычно сохраняем посредством письма, либо наоборот — обладая такой долгой и цепкой памятью, они и не стремятся увековечить в письме то, что хотят сохранить для себя и потомков. К примеру, дочь моя Элайн благодаря моим с нею занятиям в совершенстве владела грамотой, питая не только великую страсть к чтению, но и пытаясь самостоятельно составлять тексты рецептов и справочников, придерживаясь стиля и высоких стандартов научного текста. При всем этом она легко воспроизводила по памяти сложные рецепты, цитаты из книг, иногда даже на латыни, языке ей незнакомом, пребывая в детском возрасте, когда разум обыкновенно слаб к такого рода сведениям. Проверить память взрослых хаг оказывается намного более сложной задачей, ибо попытки таковых проверок встречают они с недоверием либо считают проявлением глупости и блажи — грехов, в которых они весма склонны обвинять весь человеческий род.

В прошлом хаги часто жили среди магглов и даже вели с ними торговлю. Зелья их всегда ценились очень дорого, и поначалу это было большой проблемой для соблюдения Статута, ибо хаги не желали отказываться от торговли с людьми. Однако, как известно из истории, совместными усилиями Визенгамота с одной стороны и хаги Хонории Наткомб, ставшей той, что получила право говорить за весь свой народ, проблема была решена. Хаги получили свою землю в безраздельное пользование, а дом Хонории в Лютном переулке стал местом, где все они могли найти для себя приют и защиту в нашем мире, не доставляя неудобств ни себе, ни нам.

Надо сказать, что хаги от природы обладают удивительной физической силой и ловкостью. Вкупе с их довольно высокой магической устойчивостью и чуткостью это делает возможным для них жить в столь суровых и негостеприимных местах, как Линкольнширские Болота, вовсе не прибегая к магии кроме как от случая к случаю, впрочем, и они иной раз жестоко страдают от обитающих там темных тварей.

Далее я излагаю свой взгляд на природу хаг и даю гипотезу, которая на мой взгляд объясняет все имеющиеся факты.

Как известно из многолетних исследований, проведенных в том числе и магглами, касающихся изучения родословных породистых лошадей, собак, скота и прочих живых существ, при скрещивании разных пород и даже видов животных наблюдается интересный эффект, при котором потомство превосходит по качеству своих родителей, вбирая обыкновенно лучшее от них обоих⁽³⁾. Так например, бифало⁽⁴⁾, гибрид коровы и бизона отличается силой и выносливостью дикого вида и покладистостью домашнего скота (впрочем, последнее верно лишь частично). Обратный эффект такого смешения — пониженная способность оставлять потомство. Так, мулы, гибрид осла и лошади, бесплодны, а те же бифало женского рода вполне плодовиты с самцами любого предкового вида, мужской же род бесплоден. И пример с бифало весьма примечателен, ибо здесь мы видим, при некотором допущении, удивительное сходство с хагами. (Запись здесь была перечеркнута и надписана словами «чушь и дерьмо!» совершенно другой рукой. Очевидно, читавшему это место в тексте совершенно не понравилось) Так, у них совершенно не рождается детей мужского пола, и способность их понести ребенка от человеческого мужа ясна и очевидна, однако вероятность таковой сильно снижена. Рассуждая таким образом, можно предположить, что хаги являются полукровками, далекими потомками союза человека и какого-то иного магического вида. Явное отсутствие даже намеков на существование подобных прародителей хаг заставляет нас предположить, что вид этот давно исчез с лица Земли. Казалось бы, на этом вынуждены мы остановить свою мысль, но пытливый ищущий ум наш способен найти пищу для размышлений в самых неожиданных местах.

Прежде всего следует искать аналогии среди уже известного нам. И для этого более всего подойдем мы сами, ибо кого еще мы знаем лучше?

Не секрет, что мужчины имеют неискоренимую склонность, или даже слабость, к противоположному полу, и мало кто способен устоять перед соблазном хотя бы в мыслях изменить своей первоначальной избраннице. Так же не секрет, что женщины любят мужчин сильных и надежных, и что способность и желание оберегать и защищать своих избранниц делает таких мужчин желанными. Можно предположить, что подобные склонности были бы весьма кстати в обществе, где мужчины стремятся заполучить себе как можно больше женщин и яростно оберегают их от посягательств. Женщины же в свою очередь сами будут стремиться попасть к такому мужчине, что даст им надежную защиту как для себя, так и детей его, которым он обеспечит покой и достаток. И в самом деле, если мы обратимся к нашей истории, то найдем подобный образ жизни чрезвычайно распространенным и естественным до тех самых времён, когда приверженцы его вследствие перенаселённости не вынуждены были воевать из-за женщин непрерывно, что сводило на нет все их преимущества как защитников и для себя, и для их спутниц. После этого иметь лишь одного спутника жизни стало более простым и разумным, но тяга к прежним диким и разгульным временам, по-видимому, все еще дремлет в нашей крови, давая выход в поступках, иной раз воистину уродливых.

Вернемся же к хагам и применим к ним тот же метод рассуждений, что и к нам. Несложно заметить, что, нуждаясь в мужчинах для продолжения рода, они испытывают к ним при этом мало чувств и привязанности, между собою же они очень дружны, а своей способностью защищать себя они намного больше напоминают нас, мужчин, но не женщин, каковыми являются. Позволим себе предположить, что свойство это перешло им в наследство от нечеловеческих их предков. Что же можно о них сказать? По-видимому, мужские особи не принимали участия в воспитании потомства, и вся тяжесть по заботе и защите детей ложилась на плечи матерей, которые, возможно, жили так же дружно и сплоченно, как делают это сейчас их далекие потомки. Весьма вероятно, что существа эти были плотоядны, во всяком случае намного более хищны, чем мы с вами, ибо страсть хаг к охоте и любовь и способность к питанию сырыми мясом и рыбой общеизвестна. Конечно, они с немалым удовольствием употребляют и приготовленную пищу, равно как и молоко, которое любят они едва ли не больше всего остального. Но это можно объяснить как и человеческой частью их наследия, так и более богатым вкусом и питательностью людской пищи. В самом деле, разве собаки не любят приготовленную нами еду? Разве кошки отказываются от масла и сливок, не существующих для них в дикой природе? А ведь происхождение этих животных от диких хищников не подвергается сомнению. К тому же, приготовление пищи может быть обычаем, доставшимся им от их человеческих прародителей. Доказательством этого, на мой взгляд, служит праздник Тан, что на их языке означает «огонь», который является фактически праздником новоселья и сопровождает возведение жилища. В ходе этого праздника еда (как правило это мясо, зачастую целые животные туши, хлеб, овощи и корнеплоды) запекается на огне, и в это время предписывается есть именно приготовленную на огне пищу. Легко заметить, что все атрибуты праздника Тан: жилище, огонь, приготовление пищи — характерны именно для людей и, вероятно, являются частью человеческого культурного наследия хаг.

Как же могли выглядеть прародители хаг, эти «ётуны», если уж нужно их назвать. Впрочем, я ни в коем разе не настаиваю на этом названии. Определенно мы можем сказать, что существа эти были сильны и внушительны, а также обладали как собственной магией, так и чувствительностью к чужой, что позволяло им выживать в опасном мире. Быть может, мир этот, тот Ётунхейм, что породил их, даст нам больше зацепок? Прежде всего, обратимся к местам, где хаги жили испокон веков. Домом им, как уже было сказано, служат болота Восточной Англии, и окраины этих земель омываются Северным морем. Что же лежит за его пределами, на противоположном берегу? Противоположный берег моря, Голландия и Скандинавия, имеют собственный аналог Народа Луны — хекс, или морских ведьм, чей облик и образ жизни в исключительной точности повторяет таковые английских хаг. Предположим на мгновение, что места появления полукровок служат пересечением земель людей и ётунов. Тогда со всей неизбежностью мы должны предположить, что родиной этих древних ётунов будет Северное море. Но как же море может быть домом для существ, пусть и тяготеющих к воде, но всё же явно сухопутных? И мы вновь обращаемся к древним легендам, подкрепленным исследованиями магглов и тем, что удалось им вытащить со дна морского. Все эти данные говорят, что когда-то давно та земля, что лежит сейчас под морскими волнами, была обширными заболоченными равнинами, во всем аналогичными нынешним местам обитания хаг. Не эта ли земля, уничтоженная Большой Волной, именуемой Стурегга⁽⁵⁾, породила их? Весьма возможно. Отчего же вышло так, что существа эти погибли, а плод любви их со слабыми во всех отношениях людьми — хаги, которые ко всему прочему еще и очень плохо множатся — выжили? Возможно, от людей они переняли то единственное, что делает нас грозой всему живому — разум. И это приводит нас к простому факту — возможно, прародители Народа Луны, жители болот, та самая болотная земля и тина из легенды, те, что приходили из ночи (Луна пробуждающая!) были полуразумны подобно троллям или, во всяком случае, слабы разумом подобно великанам. И косвенным подтверждением тому может служить уже упоминаемый мною «язык хаг» — тот своеобразный стук или треск, что издают они посредством пальцев. Языком он может зваться только при поверхностном знакомстве. Мне удалось собрать сведения, указывающие на то, что этот способ коммуникации используется хагами лишь в ограниченных случаях: во время охоты, для сообщения своего состояния между детьми и взрослыми и подобного. Он не является полноценным эквивалентом настоящего языка и содержит лишь ограниченное число понятий, что роднит его с языком троллей, который, как известно, также прост и примитивен, хотя и позволяет троллям передавать друг другу достаточную для их простой жизни информацию. Вымирание ётунов в этом случае видится практически неизбежным — в самом деле, Большая Волна в одночасье превратила прежде цветущий край болот в бесплодные соленые лиманы⁽⁶⁾, которые впоследствии пожрало море, а обездоленные ётуны не имели ни малейших шансов против разумных дочерей своих, известных своею хитростью и безжалостностью при истреблении того чужого, что вторгается на их земли и несет им угрозу.

Последующий абзац был несколько раз перечеркнут, а на полях оставлена ремарка: «Такое придумать — самому быть сыном тролля и овцы!»

Когда произошло такое кровосмешение, при каких обстоятельствах — нам это неведомо. Было ли это насильственным актом или добровольным действом, порождением странной, причудливой страсти? Была ли это женщина, застигнутая темнотой и злой судьбой, и познавшая объятия ночных обитателей болот, или, быть может, какой-то отчаянный смельчак, что отважился проникнуть в эти суровые негостеприимные земли, полные опасностей, и повстречавший там свою любовь или погибель? Вопросы эти из тех, на которые я не могу сейчас ответить, но искренне верю, что ответы на них ждут своего часа и того исследователя, что, движимый любопытством и жаждой знаний, сможет открыть для мира всё то, скрывает от нас толща веков.

* * *

Приложения

Записано со слов Элайн, дочери Керридуин, внучки Эйры Птичьей Лапки

О том, откуда на земле появились хаги.

Давным-давно, еще до того, как пришла на наши земли Большая Волна с севера, а люди не знали железа и резали мясо острыми камнями, госпожа Хель, владычица Ледяного мира, та, чье тело — наполовину прекраснейшая из женщин, а наполовину — мертвый демон, решила найти себе вира и пошла к людским стойбищам. Но мужчины стали разбегаться, увидев ее лицо.

Рассердилась тогда Хель, подняла с земли свою тень, оторвала от неё кусок и прикрыла им лицо, но случайно обронила маленький лоскут тени и втоптала его в болотную почву. А когда осветила ночная Луна ее след, восстала из болотной земли Калехь, первая хага, праматерь всех хаг. И с тех пор глаза у нас зелены, словно болотная тина, волосы черны словно болотная земля, а в зрачках по ночам сияет Луна, что пробудила нас в ту ночь. И никогда не рождалось у нас дитя мужского пола, потому что породила нас Хель, не нашедшая вира. И с тех самых пор ищем и мы себе виров среди людей, и прячем от них свои истинные лица, как поступила та, что породила нас.

1) Чёрная Аннис — хага-людоед с синим лицом и железными когтями, предположительно жила в холмах Дэйн в Лестершире. У входа в ее пещеру, по рассказам, рос большой дуб, за которым она пряталась, чтобы выпрыгнуть и схватить потерявшегося ребенка или овцу. Пещера, которую называли «жилище Чёрной Аннис», была вырыта в скале ногтями самой Аннис. По легендам, в Лестершире был обычай спать посередине комнаты с тем, чтобы быть подальше от окон, а сами окна делали таких размеров, чтобы в него не пролезло ничего крупнее руки. Полагают, что образ Чёрной Аннис происходит от Ану (или Даны), кельтской богини-матери

Вернуться к тексту

2) Ничего не имею — ни о чем не забочусь

Вернуться к тексту

3) Гетерóзис — увеличение жизнеспособности гибридов вследствие унаследования определённого набора аллелей различных генов от своих разнородных родителей. Явление гетерозиса наблюдалось ещё до открытия законов Менделя

Вернуться к тексту

4) он же жубронь

Вернуться к тексту

5) Стурегга (древненорв. Storegga, букв. — «большая кромка») — серия из трёх древних оползней. Оползень вызвал крупное цунами в северной части Атлантического океана и захватил по длине около 290 км побережья, объём составил около 3500 км³. Стурегга относится к крупнейшим катастрофам в истории человечества. Событие имело место в период между 6200 и 6000 г. до н. э. Существует даже малораспространенная альтернативная теория, согласно которой значительная часть Доггерленда, суши между Британией и континентом, была затоплена в результате цунами, вызванного оползнем Стурегга, в результате чего Британия стала островом. Впрочем, многие учёные сомневаются в том, что сила цунами Стуррега была настолько велика, и предполагают медленное затопление Доггерленда поднимающимся морем. Это затопление привело к исчезновению практически всёго прибрежного населения эпохи мезолита и отделило культуры в Британии от европейских континентальных

Вернуться к тексту

6) факт исчезновения на территории Доггерленда пресноводной растительности в течение исторически короткого (не более 400 лет) промежутка времени и смена его на морские водоросли косвенно подтверждается данными палинологического анализа и по времени совпадает со временем прихода Стурреги

Вернуться к тексту