Алиса и время (джен)

Тик-так, тик-так, тикают ходики на стене. В доме темно и тихо, тот самый вид тишины, в котором можно услышать что угодно — звук шагов, чужое дыхание. Впрочем, дом пуст, в нем никого нет, кроме престарелой мисс Алисы и служанки. Бетси спит в своей комнате возле кухни, её ночью из пушки не разбудишь, а Алиса, сидя в кресле качалке, смотрит за окно. Тик-так, тик- так. Ей уже очень много лет, Алисе. Она пережила век, в котором родилась, одну большую войну и вторую, пережила почти всех своих друзей — настоящих друзей, тех, с кем познакомилась в молодости, либо в зрелости, с пожилыми дамами, перемывающими другим кости за чашкой чая, ей всегда было трудно найти общий язык, и собственная старость не помогла ей в этом. Где-то в глубине души Алиса всегда оставалась слишком молодой.

Тик-так, тик-так. Вздохи тишины у неё за спиной. Тик-так.

Алиса смотрит в окно и видит в полосе лунного света, выглядывающего сквозь облака, белого кролика. Он сидит неподвижно, будто ждет чего-то. Тик-так, тик-так. Не отрывая глаз от будто светящегося под луной зверька, Алиса нашаривает рукой трость — её ноги уже не те, что прежде, ей трудно ходить — медленно встает. Не та, не та она стала — старая совсем, ноги не гнутся, мышцы ослабли, уже не ходить ей по улице легким стремительным шагом — спина прямо, подборок вздернут, на губах улыбка, прохожие оглядываются вслед . Она всегда была особенная, была эксцентричной молодой леди, да и сейчас её считают старухой с причудами. Под старость многие начинают чудить, только Алиса-то не из этих. Она всегда такой была. А вслед пожимают плечами — подумаешь, спятившая старуха.

Алиса выпрямляется, насколько позволяет больная спина. Смотрит в окно. Кролика уже нет. Не может быть, ей не почудилось.

Натыкаясь на мебель в темноте, нашаривая путь тростью, она выходит из комнаты. Ведя рукой по стене, ковыляет по галерее второго этажа — это упрямство, но она так и не захотела переехать вниз. Не такая уж она и немощная, еще может ходить, а покуда ноги носят — ни к чему давать поблажки старости. Так думает Алиса, а сама согнувшись опирается на трость, медленно переставляет ноги. Лестница, ступеньки. Покачнувшись, не сразу нашаривает перила. Тик-так, тик-так, отмеряют время часы в холле. Время работает не на неё. Тик-так, тик-так. Нога в домашней туфле промахивается мимо ступеньки, Алиса, потеряв равновесие, взмахивает руками как птица — того гляди взлетит — но летит не вверх, а вниз. Кубарем, вниз по ступенькам, по длинной лестнице, как когда-то падала в нору. Тик-так, тик-так. Бом-м-м-м-м! — бьют часы, и звук этот заглушает последний удар тела об пол. Бом-м-м-м!!! Хрусь! — ломаются хрупкие старческие кости.

Белый кролик ныряет в нору между корнями растущего во дворе Алисиного дома дерева, и только его и видели.