Беспокойное семейство (гет)

Ферранте махал рукой вслед кораблю, на котором уплывал его брат. На сердце было грустно: опять расставание, сразу после того как они после стольких лет нашли друг друга и примирились. Теперь между ними не лежит больше вражда, и они знают, где найти друг друга, и все же, мысль о разлуке тяжким грузом лежала на сердце. Что ж, утешил себя Ферранте, у него теперь есть Малинке, его верная и любящая жена. Они будут жить вместе в тишине и покое, и ничто больше не омрачит их счастье, ничьи злые умыслы и интриги. По крайней мере, он на это надеялся.

— Милый, — ласково окликнула его жена, тихо, как кошка, подойдя сзади — подобно всем детям джунглей она умела двигаться неслышно, как дикое животное. Ферранте привык к этому, к тому же это был ценный навык для подруги пирата, скрывающегося от закона, и все же сейчас он вздрогнул, — Я хочу тебя кое с кем познакомить, — голос Малинке был исполнен нежности, как всегда, когда обращалась к нему, но были в нем и другие нотки, непривычные — напряжение, опасливое ожидание.

Ферранте обернулся. Рядом с его возлюбленной на песке топтались восемь индейских ребятишек разных возрастов. Одетые как все дети своего народа, то есть скорее раздетые, они с любопытством и настороженностью разглядывали незнакомого дядю.

— Дети, познакомьтесь, это ваш новый папа, — Малинке потрепала стоящего рядом с ней мальчика по макушке, робко потупилась, искоса глядя на Ферранте карим глазом.

Пират потрясенно уставился на детишек.

— Чьи это дети?

— Мои, — Малинке залилась румянцем, — И моего первого мужа.

— Твоего мужа? — Ферранте не нашелся, что еще вымолвить от потрясения.

Малинке засмущалась еще больше.

— Прости, я не говорила тебе, — затараторила она, слова вылетали у неё, подгоняя друг друга, — Его убили испанцы, еще за два года нашего с тобой знакомства. Я отправила их жить в более спокойное место, а сама осталась — мои дед с бабкой были совсем старыми, не могла же я их бросить. Сестра моего мужа больше не хочет их воспитывать, придется нам жить всем вместе. Я не хотела говорить тебе, боялась… Но это ведь не помешает нашему счастью, правда, милый? Ты же по-прежнему меня любишь? — последний вопрос был произнесен только что не с отчаянием. Малинке кусала губы, ожидая реакции Ферранте.

— Конечно, люблю, — пробормотал Ферранте, слишком растерянный, чтобы сказать что-то осмысленное. — Дети, это, конечно, хорошо. Я вообще-то надеялся завести своих.

— Конечно, у нас будут дети, — бросилась ему на шею Малинке, — Дай только срок. Я рожу тебе еще много детей, таких же красивых как ты! У нас будет большая дружная семья. Много-много детей, о, любимый мой!

* * *

— Ипполито! Помоги мне! Мне нужна твоя помощь, посоветуй что-нибудь! — в апартаменты месье Дюбуа в Сен-Пьере ворвался человек, в котором люди сведущие могли бы опознать объявленного в розыск пирата Злого Рока, и настоящее имя которого было Ферранте Альбрицци.

Ипполито, известный по всему Карибскому морю как Александр Дюбуа, завтракал в обществе своей дамы сердца, Изабеллы. Не вполне еще оправившийся от болезни, он выглядел, однако, гораздо лучше, не в последнюю очередь благодаря заботам прелестной Изабеллы де Сен-Люк. Ипполито удивленно поднял на глаза брата, с которым расстался не так давно, и никак не ожидал так скоро снова его увидеть.

— Ферранте? Ты? Что случилось? Никого не пускать, — распорядился Дюбуа.

— Ты не поверишь, — Ферранте без сил рухнул в кресло. Встрепанный и возбужденный, он выглядел скорее комично, и все же, Изабелла на всякий случай встала проверить, не подслушивает ли кто из слуг у двери — слишком большой опасностью грозило раскрытие личности их нежданного визитера. К тому же мысленно она уже успела представить возможные ужасы, которые мог поведать им Ферранте — слишком драматичны были совсем недавние события, когда обстоятельства снова свели братьев вместе. Но по мере того, как пират посвящал их в детали своей проблемы, серьезные мысли улетучивались из головы женщины — уж чего-чего, но ТАКОГО она услышать ну никак не ожидала.

Когда Ферранте закончил свой рассказ, Изабелла уже не могла сдерживаться от смеха и кусала платок, чтобы не засмеяться в голос. Ипполито похрюкивал, прижав ко рту рукав колета.

— Я не вижу в этом ничего смешного, — обиженно произнес Ферранте.

— Сударь, вам, в ваши годы, следовало бы уже знать, что у всех женщин после определенного возраста бывает прошлое, — Изабелла опустила глаза с лукавой улыбкой. — Вам повезло, у вашей жены был лишь один мужчина — её можно назвать порядочной женщиной.

— Но дети...- стонал Ферранте, — Восемь штук! Она хочет, чтоб я всех их воспитывал. Я всего лишь пират, мадам, я не могууу! — грозный пират, державший в страхе все Карибское море, схватился за голову. Очевидно, были в этой жизни вещи, которые даже Злому Року казались слишком сложными.

Ипполито и Изабелла переглянулись с видом родителей, чье чадо учинило очередную проказу.

— Он привыкнет, — заверила своего будущего супруга мадам де Сен-Люк.

* * *

— Что? Восемь штук? — Хвост не поверил своим ушам. Свою проблему Ферранте изложил ему за бутылкой вина в таверне, отмахиваясь от назойливых предложений распутных девок, и то и дело понижая голос до полушепота.

— Да. Ты ведь мне поможешь? Я ничего не смыслю в воспитании детей! — Ферранте растерянно потер лоб.

— Но... — Хвост наморщил лоб, — Я вообще-то не уверен... Я надеялся отдохнуть, да и потом, разве это не твои дети? — пусть Хвост и привык всячески заботиться о Ферранте еще в те дни, когда они вместе пиратствовали, до того, как Хвост ушел на покой, но были, однако, вещи, которые старый пират считал личным делом мужчины, и просьба его удивила.

— Не мои. Не совсем. Помоги мне, Хвост! — Ферранте вцепился в рубашку Хвоста и пару раз тряхнул его. — Ипполито посмеялся надо мной, ты моя последняя надежда!

— Право, я не уверен... — Хвост осторожно отцепил Ферранте от своей рубашки, пожевал губы. Более странного предложения старому пирату еще не делали, и он совершенно растерялся. Дети. Восемь штук. Это было непривычно и ново. С другой стороны — не он ли недавно жаловался, что ему скучно? А снова выйти в море мешали старческие болячки. Вот и занятие на старости лет, не все же сидеть в таверне, да рассказывать истории о славном прошлом.

— Я подумаю, — раздумчиво ответил он, в душе уже зная, что даст согласие.

— Я знал, я знал, что ты мне поможешь! — Ферранте был вне себя от радости.

* * *

Спустя два года.

— Малинке, что это значит? И ты, Хвост, как ты мог? — Ферранте был так поражен, что даже забыл рассердиться. Представшая перед ним картина была внезапной и очень… сама за себя говорящей.

Хвост неловко переминался на месте, Малинке поглаживала заметно округлившийся живот.

— После того, как ты так внезапно уплыл...- начал Хвост. Ему, в отличие от Малинке, явно было неловко.

— Да, более двух лет назад, — ядовито вставила индианка, метнув на Ферранте злой взгляд.

— Я навещал брата в Европе.

— Оно и видно, — обиженно вымолвила его жена. Или теперь уже бывшая жена?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты любишь своего брата больше, чем меня! — воскликнула Малинке. — Ипполито то, Ипполито это. Ты уплыл к нему на два года, а обо мне и не подумал! Как я буду здесь одна?! — в глазах индианки блеснули слезы. Неужели Малинке и впрямь ревновала его к брату? Глупость, разве можно сравнивать любовь к брату и любовь к женщине? Это, как мудрено выражался Ипполито, понятия разного порядка.

— С тобой был Хвост...- раздраженно ответил Ферранте.

— Одна, без мужчины! — подчеркнула Малинке. — Я тебе не вещь, которую можно оставить в углу. Я женщина! Мне нужен мужчина! А моим детям — отец. Кто будет заботиться о них, пока ты плаваешь бог знает где?

Ферранте хотел было сказать, что прежде дети прекрасно обходились без него, но почему-то устраивать скандал было лень. Он, признаться, тоже прекрасно обходился эти два года без Малинке. Конечно, тосковал первое время, но радость от встречи с братом быстро вытеснила мысли о жене в его сердце.

— И ты?... И вы?.. — Ферранте сделал неопределенный жест рукой.

— Да.

— Прости, Ферранте, — виновато вымолвил Хвост, молчавший все это время. — Я старый пират, но даже мне хочется на старости лет покоя и уюта. И чтоб детишки вокруг бегали, — он потрепал по голове прибежавшего из соседней комнаты мальчишку. — Они, знаешь… они такие милые. Я человек простой, а ты дворянин, можешь еще найдешь себе какую аристократку, продолжить благородный род, так сказать.

* * *

— Ипполито, Ипполито! — в детскую, где Ипполито и Изабелла нянчились со своим первым ребенком, ворвался человек в запыленной дорожной одежде и заляпанных грязью сапогах. С удивлением супруги узнали в нем Ферранте, с которым всего несколько месяцев назад попрощались.

— Что случилось, брат? — вскочил на ноги Ипполито.

— Случилось… много всего случилось, — Ферранте обнял брата, — Здравствуйте, Изабо, — он поцеловал руку Изабелле, и тут же рухнул в свободное кресло, — Пути Господа неисповедимы, а мне, должно быть, не судьба обрести счастье в браке.

Изабелла ахнула.

— Неужели… несчастье с Малинке?

— Несчастье? Нет, я полагаю, что она вполне счастлива, и должно быть, уже родила, — не без горечи ответил Ферранте.

На этот раз невнятное восклицание вырвалось у Ипполито.

— Да-да, братец, и в этот раз нашлось, кому увести у меня женщину. И угадай, кто это оказался? Хвост, мой верный друг, с которым мы пуд соли съели. Надо мной висит рок, не иначе, — Ферранте мрачно уставился перед собой.

— Даже не знаю, что сказать, — пробормотал Ипполито.

— Ничего не говори. Я, теперь, и подавно не таю обиду на тебя — раз уж такова моя судьба, — скривился Ферранте. — Но! — провозгласил он, — У случившегося есть свои светлые стороны! Теперь, когда жена моя ушла от меня к другому человеку, меня ничто более не держит в Новом свете, и значит, дорогой брат, нам нет причин жить в разлуке!

— А, — сказал Ипполито.

— Ой, — сказала Изабелла.

Супруги обменялись мученическими взглядами. Беспокойное чадо откололо номер, который им будет трудно благополучно пережить.

— Мы справимся, — шепнула мужу Изабелла.