Power-Girl (джен)

Гермиона стояла посреди гостиной Гриффиндора, сжимая палочку и обозревая собравшихся гриффиндорцев. Её щеки покраснели, ноздри яростно раздувались, а взгляд испепелял.

— Значит так, мать вашу, — со стальной твёрдостью процедила она, — если кто-то из вас мне блять только намекнет с кем я могу встречаться, а с кем нет, получите у меня по яйцам. Поняли? — рявкнула Гермиона, бросив разъяренный взгляд на лежавшего у ее ног связанного Рона Уизли.

Оторопевшие от разыгравшейся ужасающей сцены, гриффиндорцы кивнули.

— Молодцы! — продолжала яриться Грейнджер. Обездвиженный Уизли тем временем смотрел на неё со смесью ненависти и страха.

Никто и никогда не видел Гермиону Грейнджер в таком гневе и ярости. Все знали её как немного замкнутую в себе отличницу, правильную девочку. Но никто не смог бы себе представить в какую фурию может превратиться Гермиона. Она нависала над поверженным Роном, как огнедышащий дракон, извергая пламя глазами и речью.

Собственно говоря, для гриффиндорцев этот субботний день мало чем отличался от других дней Хогвартса. Студенты проводили время в гостиной за своими делами, отдыхали в выходной день, как вдруг в гостиную ворвался Рон Уизли, представляя из себя само воплощение гнева. Ничего не говоря, он бросился к читающей Гермионе и начал яростно истерить о том, как та посмела начать встречаться с бывшим Пожирателей смерти, Драко Малфоем.

Услышав новости, весь присутствующий на то тот момент состав Гриффиндора впал в натуральнейший ступор. Сама же Гермиона, моментально подскочив к Рону, ударила его с правой. Тот как раз успел обозвать её "пожирательской подстилкой". Уизли, не ожидавший такой реакции, пошатнулся, истошно завопив, а Гермиона, резко выхватив палочку, произнесла заклинание, опутавшее его с ног до головы.

— Слушай сюда, — едва сдерживая гнев, прошипела она, — ещё раз посмеешь попробовать указать мне с кем я могу встречаться, а с кем нет, — пожалеешь блять, что на свет родился! Ты — тварь, притворяющаяся нормальным человеком, не смей даже смотреть на меня, не то что разговаривать со мной или выражать своё ебанное мнение о моей жизни.

Однокурсники Гермионы застыли а немом ужасе, смешанном с высшей степенью оторопи. Они никогда прежде не видели Гермиону Грейнджер такой: матерящийся, агрессивной, бьющей Рона Уизли.

Их отношения, начиная с третьего курса, были, мягко говоря, сложными. Однако эти двое всё равно мирились, и только на последнем восьмом курсе все изменилось к большому изумлению студентов Гриффиндора.

Изменения, которые повергли в изумление многих гриффиндорцев, заключались в том, что Гермиона Грейнджер и Рон Уизли не только не встречались, но даже не были друзьями. Что произошло с ними, никто не знал. Однако окружающие так привыкли к "неразлучной" троице, что это казалось странным.

А ещё и гриффиндорцы, и представители других факультетов заметили, что Гермиона стала другой. Как будто жёстче. И принципиальнее.

И сейчас Рон лежит связанный у её ног с разбитым лицом, а сама она пылает гневом и грозится страшной карой.

— И если я только замечу, что в твоей тупой

голове хоть появится мысль о том, чтобы навредить ему, вся твоя семейка проклянет саму жизнь. Я постараюсь это сделать, — яростно прошипела Гермиона. — И начну я с того, что прослежу, чтобы Скитер получила от меня воспоминание о том, как ты нас с Гарри бросил во время войны. Всё тебя героем считают, как думаешь, как к тебе отнесутся после? Что твои родители скажут?

Рон замычал что-то нечленораздельное. Но как бы ни старался, сбросить с себя Селенцио не мог. — Только блять посмей свой поганый рот открыть! — громко рявкнула Гермиона.

И, развернувшись, она коршуном покинула гостиную Гриффиндора. Её всю трясло от гнева, но она не жалела, что ударила Рона, хотя всегда считала, что насилие — это плохо. Обозвав её "пожирательской подстилкой", он перешёл всё границы. Она не жалела и о том, что надавила на самое больное, взяла его за яйца, пригрозив открыть правду о нём его семье.

Нет, в жизни нельзя быть жертвой и иногда можно пойти на крайние меры по защите себя и дорогих людей. Гермиона прошлого ужаснулась бы и решила, что манипуляции — это плохо. Нет-нет, нельзя ни в коем случае. Гермиона сего дня твёрдо стояла на том, что защита себя и тех, кто дорог — важнее белой мантии и мнимой положительности. И если тебе пытаются навредить — пусть лучше сразу собирают чемодан и уезжают на другой конец света.

Она ещё не знала, как отреагирует Гарри на известие о том, что она и Драко Малфой вместе, но оправдываться и объясняться уж точно не станет.

Это только на первый взгляд кажется, что в конфликте "мои друзья против того, что я встречаюсь со своим парнем", выбор стоит между друзьями и парнем. А на самом деле, это выбор между собой и токсичным отношением к себе со стороны других людей. Отстаивая свои границы и своё право на любой жизненный выбор, мы выбираем себя. Ведь в жизни нет и не будет никого ближе себя. Жизнь одна — не стоит проживать её в нелюбви к себе, растрачивая бесценное время и душевные силы на тех, кто нас не уважает.

И не надо думать о том, что указывая как нам жить, друзья хотят нам помочь. Нет! Это как раз дружбой не является. Это наглое вторжение в наши границы. Настоящие друзья всегда с уважением отнесутся к выбору, а других друзей рядом и не надо.

Так размышляла Гермиона, яростно наматывая круги по Хогвартсу.

— Хорошо, — сказала она себе. — Посмотрим на реакцию Гарри. Если он окажется плохим другом, то поплачу пару дней, а затем продолжу жить как раньше. Я есть у себя, и мы со всем справимся.

Она выдохнула, направившись к своей комнате, вспоминая, как стала сильной.

Размышляя, Гермиона вспомнила то время, когда думала о том, что наша жизнь удивительна и пугающая. В детстве ты читаешь книги и смотришь фильмы, в которых говорится про идеальную дружбу. О той самой зарождающейся в детстве дружбе, которая проносится сквозь всю жизнь, претерпевая испытания пламенем и льдом. Дружба, что поддерживает в трудные минуты И светил лучом света во тьме. И ты, — мать их за ногу! — веришь во всё это. Веришь в то, что у тебя и твоих друзей именно такая дружба, и вы всю жизнь будите друг другу опорой и поддержкой.

А затем жизнь бьёт тебя по голове дубинкой, когда близкий друг ведёт себя как последняя тварь, а ты стоишь и в немом ошеломлении спрашиваешь себя: "Что это, на хрен, было?"

Это жизнь. Жизнь это была, вот что! Та самая жизнь, про которую не рассказывают авторы всей этой слащавой литературы про дружбу. Про которую не снимают фильмы. Редко кто пишет о том, что близкие друзья могут оказаться сволочами. И ещё меньше литературы о том, как пережить такое потрясение.

Конечно, есть счастливчики, которым везёт на друзей. Их друзья действительно являются поддержкой для них, но Гермиона Грейнджер не в их списке.

Она всегда жила идеей дружбы, всегда помогала Гарри, даже тогда, когда он вёл себя как мудак, — третий и четвёртый курс не дадут соврать. Она была опорой и Рону, не замечала его явно отвратительного отношения к себе, начиная с третьего курса, когда он долго гнобил ее за то, что она посмела быть осторожной и сообщила Макгонагалл о присланной для Гарри Молнии.

Гермиона всегда принимала его с распростертыми объятиями. Не замечала его явно мудаческих качеств. Думала, что он "просто такой". Она всегда была хорошим другом. А что получила взамен? А взамен её друг обошёлся с ней по-скотски. Да, между ними летом случилась неприятная история, после которой Гермиона поставила точку в каких бы то ни было отношениях с Роном.

Но это было больно. Очень больно однажды столкнуться с такой правдой жизни и понять, что всё прекраснодушные конструкции, которые ты себе настроила, иной раз не более, чем иллюзии. Так и у неё в голове жила иллюзия того, что то, что у них с Роном — это дружба, которая затем выросла в любовь.

Не было там ни дружбы, ни любви — вот в чем правда.

И ведь звоночки этого были на протяжении долгого времени.

Тогда она была зла. Очень зла. Словно последняя капля терпения испарилась, и она взглянула на все ситуации со своими "друзьями" иначе. Она поняла, что своим великодушием и всепрощением сама вырыла для себя могилу. Будь она более принципиальной, люби она себя, — этого бы сейчас не было. Если бы она была более уверенной в себе, то могла бы подружиться с кем-то ещё, не замыкаться на Гарри и Роне. Если бы она любила себя, то оградила бы от людей, которые раз за разом причиняют ей боль. Если бы она уважала себя, то поняла бы, что отношение Рона Уизли к ней мало походит на дружбу. И если бы она не пыталась быть "хорошей девочкой", то не оказалась бы в той ситуации, когда тот, кого она считала близким человеком, повёл себя хуже врага.

Гарри был удручен ссорой двух его друзей. И как-то, чтобы примирить их, попытался сказать Гермионе что Рон всё же был хорошим другом для неё. На что Гермиона ответила гневной отповедью, завив, что он или слепец, или совершенно не любит и не уважает себя, раз считает, что Рон может быть другом. После этого Гарри больше не поднимал тему Рона и не пытался их помирить.

А Гермиона решила, что начнёт новую жизнь. Она решила, что станет больше думать о себе и своем комфорте. Она прекратит быть "хорошей девочкой", даст волю своим эмоциям, разрешит себе быть не идеальной. Даже станет нецензурно выражаться, если сочтёт нужным. Она полюбит своё тело и никому не позволит его критиковать. А если кто-то посмеет, получит сдачи. Она не станет из кожи вон лезть, чтобы усладить чей-то глаз макияжем или обтягивающим платьем. В конце концов, она человек, а не предмет, чтобы быть полезной и красивой.

Она изучит свои личные границы и начнёт их отстаивать. Она будет более тщательно выбирать круг общения. Она выберет нормального парня, который будет её поддерживать. Она станет жёстче, потому что без жёсткости в этом мире не прожить. Она замахнется на большее. Она перестанет кому-то что-то доказывать и сидеть в жёстких рамках. Она станет больше отдыхать и начнёт радовать себя.

Она научится любить себя.

Ведь она с собой на всю жизнь.

Жизнь одна, и другой себя у неё не будет.