Рогатый (джен)

В Литтл Уингинге стояло лето, а на кусте одуванчика, подле которого расположился Гарри Поттер, совокуплялись две божьи коровки.

Гарри пьяно и с улыбкой смотрел на букашек, пока не прихлопнул их в самый интересный момент своей сильной карающей рукой.

— Оргазм! — воскликнул Гарри и вспомнил дни, предшествующие этой весёлой попойке.

Сразу после окончания третьего курса Хогвартса Гарри Поттер по просьбе Дамблдора отправился к Дурслям.

— Навести своих любимых родственников, Гарри, — ещё в Хогвартсе напутствовал Дамблдор парня. — Наверняка вы соскучились друг по другу.

Гарри оскалил желтоватые зубы в притворной улыбке, всей душой желая не рассмеяться в лицо Дамблдору и не убить "любимых родственников" при встрече.

Как бы ни хотел Поттер избежать визита в дом номер четыре по Тисовой улице, ему пришлось это сделать, ведь Дамблдор мог перестать выгораживать Гарри.

Трясясь в прокуренном вагоне Хогвартс-экспресса, Поттер думал о том, что рвотные конфетки, украденные им у братьев Уизли, стоит подложить на кухне для кузена.

От вокзала Кингс-Кросс до Литтл Уингинга Гарри добрался на автобусе.

Дядя Вернон смертельно побледнел, когда Гарри ударом ноги распахнул дверь в дом, а Дадли спрятался под ковёр, хотя при его габаритах это было подвигом.

— Здрасьте, уродственнички, — бросил Гарри, блистая глазами. — Ну, как вы тут? Как тётя Мардж?

При этих словах дядя Вернон сломал пульт управления и страшно покраснел.

— Я так понимаю, у вас давление скачет? — спросил Гарри, нагло улыбаясь и выразительно глядя на дядю. — Может быть, остановить вам сердце? И давление больше не побеспокоит.

— Забирай что хотел и вали отсюда, — тихо проскрипел дядя Вернон. — Убирайся!

Гарри, который не ждал иного приёма, быстро сходил в спальню, забрал несколько пустых блокнотов и, зайдя в гараж и прихватив с собой дрель, электропилу и пороховой молоток с гвоздями, отправился восвояси, на ходу насвистывая что-то непристойное.

— Вернон! Кто пришел?.. — начала тётя Петуния, но тут она увидела Гарри и заткнулась.

— Здрасьте, тетушка, — осклабившись, бросил Гарри. — Ну, как дела?

Петуния промолчала и осела на том месте, где только что стояла.

— Какие вы стали вежливые и немногословные, аж глаза щиплет, — бросил Гарри, стоя на пороге дома. — Надеюсь, больше не увидимся.

Когда Гарри отошёл от дома Дурслей на приличное расстояние, он услышал рёв пожарных машин — его сюрприз, а именно: баночка с гноем бубонтюбера, испарителем и фитилем, сработал на заднем дворе Дурслей, спалив всю растительность раз и навсегда. Кроме того, в этой бомбочке содержался изрядный запас протухшей еды призраков со Дня смерти сэра Николаса, который Гарри умудрился синтезировать в жидкость.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Гарри, услышав жуткую вонь, смешанную с ароматом горелой земли и травы, и отправился на рейсовом автобусе в Лондон. — Надеюсь, кузен найдёт конфетки...

 

Оказавшись на площади Гриммо, Гарри дождался чёрного пса, которого на поводке вёл с собой Люпин.

— Ба! Какая встреча! — заорал Гарри. — Кот и пёс, ой, нет, пёс и волк, Петя и волк, БДСМ-парочка навстречу! Наверное, к деньгам?

Люпин кисло улыбнулся и протянул Поттеру записку.

— Потом сожри, — посоветовал Люпин, и, как только Гарри дочитал, перед ним словно из небытия выскочил дом номер двенадцать.

— Обшарпанно и мрачно, мне подходит, — сказал Гарри и толкнул старую, давно не крашенную дверь, которая жутко заскрипела.

Стоило Гарри оказаться внутри, как огромный чёрный пёс обернулся человеком.

— Фу, Блэк, ты бы хоть тряпкой мудя свои прикрыл, что ли, — отвернулся Гарри, прикрывая глаза рукой, дабы не видеть "достоинства" крестного.

Люпин хохотнул, а Сириус стыдливо покраснел.

— А я тебе говорил, Блэк, что твои вуайеристские склонности рано или поздно приведут тебя в камеру к таким вот... — Люпин дёрнул головой в сторону Гарри,— любознательным.

— Кто хотел, на меня вчера насмотрелся! — в гневном порыве бросил Блэк и накинул на худые плечи драное женское манто.

— Что это за лапсердак? — хохотнул Гарри.

— Как вы мне дороги, — закатил глаза Блэк. — Не прошло и пяти минут, а вы мне уже осточертели.

— Аналогично.

— Всё, идите жрать, — пригласил Блэк, и Гарри, нервно посмеиваясь, отправился в столовую, на ходу осматривая убранство дома.

На следующий день Гарри взял банку с крысой Рона и показал Сириусу, который опознал Питера.

— Я его убью, — сказал Сириус, и его глаза странно потемнели, словно их заволокло тьмой.

— Нельзя, — Гарри, сатанински улыбаясь, убрал банку с крысой за спину. — Я придумаю ему другое применение. А потом отдам в Азкабан, ну или куда там, и с тебя, Блэк, снимут все обвинения.

— Звучит так, словно это плохо, — уныло промолвил Сириус.

— Ты перестал быть мне интересен, когда оказался обычным, а не маньяком-убийцей, — плоско ответил Поттер. — А Питера я с собой в школу возьму, он мне там сгодится на опыты. Но за Патронус спасибо.

 

Как бы ни было Гарри интересно в похожем на тюрьму доме Сириуса, как бы ни хотел он стащить себе многие артефакты и испытать их в действии, особенно над людьми, как бы ни измывался он над домашним эльфом, Сириусом и Люпином, портретами и картинами в доме, скоро Гарри от этих однообразных дел заскучал и был весьма рад, когда спустя пару недель Рон Уизли прислал ему сову с письмом, в котором интересовался, не желает ли Гарри вместе с ним и его семьёй отправиться на Чемпионат мира по квиддичу.

— О да, — сатанински заблестел глазами Поттер, доставая пачку с яйцами из холодильника Сириуса и карандаш с бумагой из штанов. — О да!

 

Светало.

На дворе стоял июль.

Гарри Поттер проснулся оттого, что его кто-то теребил за плечо, и ему это категорически не понравилось.

— Уйди в очко! — спросонья залепетал Гарри, но потом, увидев веснушчатое лицо Рона Уизли, смягчился. — Который счас час, Рыжий?

— Попутный ветер, попутный ветер! — чирикнула крошечная сова, сидящая на плече у Рона, которую Уизли научил "говорить за себя".

Гарри украл крошечного сыча у Блэка ещё на третьем курсе, когда он присылал ему приглашение пожить с ним летом, и отдал Рону взамен его крысы, которую он похитил из домика Хагрида, чтобы "справедливость была соблюдена".

— Рыжий, научил бы ты свой "язык" какой-то другой фразе, что ли. — Гарри отбросил покрывало и встал, показывая Рону свои худые волосатые ноги и чёрные трусы, смахивающие на шаровары. — Что смотришь? Это волшебные труселя. Смотри!

И тут лицо Гарри странным образом расслабилось. Когда по его телу пошли мурашки, Рон покраснел, поняв, что Гарри только что испражнился по-маленькому.

— Я же тебе говорю, удобная вещь, — сказал Гарри и стал одеваться. — Я поколдовал с ними чуть, так они не только впитывают огромное количество ссак, а ещё могут отдавать их обратно!

Гарри надавил пальцем на узел из резинки трусов, и в Рона полетели желтоватые брызги, отвратительно пахнущие стоялой в тепле ссаниной.

— Ха-ха-ха, — заржал Гарри, а Рон поспешил уйти прочь.

— Гарри, мой дорогой, — услышал Поттер зов Молли Уизли. — Спускайся завтракать.

* * *

— Значит, вы утверждаете, что это не вы наколдовали чёрную метку? — орал худой волшебник с усами-щетками.

Дело было ночью после финального матча по квиддичу, в котором победила Британия.

— Какую, к хренам, метку? Я читать и писать не умею, не то что колдунства всякие ставить в небесах, — зло проговорил Гарри, осматривающийся в полной темноте ночи и сжимающий в руках пневмомолоток.

— Это не Гарри! Это Волдеморт! — заорал с пеной у рта Дамблдор, который появился словно из ниоткуда. — Я вас сейчас заколдую всех! Опустите палочки! Вы клевещете на святого человека! На победителя Волдеморта! Я буду жаловаться на вас, Крауч! Фу. Чем это так воняет?

В темноте Гарри увидел, как усатый краснеет.

— Жаловаться? — едко переспросил усатый, справившись с собой. — Жаловаться, Дамблдор? Если кому здесь и стоит жаловаться, так это мне! Ваш Поттер такое учинил, что ему впору в Азкабан!

— Барти, ты совсем не изменился, — с улыбкой подколол Дамблдор. — Как был максималистом, так им и остался. Потому ты министром и не стал.

— Не твоё дело, — грубо оборвал Крауч. — Поттер за время матча умудрился сбить с метлы пятерых игроков болгарской команды! Пятерых, Дамблдор!

— Гарри не виновен! — взревел Альбус, сверкая глазами. — Его околдовали!

— Да, — ввернул Поттер. — Это был домовой эльф.

— Да хоть эльф, хоть цвëльф! — орал Крауч. — Тухлые яйца зачем в золото покрасил? И зачем ты ими в Крама швырялся после применения на нём Аресто Моментум? Там такая вонь на поле стоит! А я ему ещё руку пожимал как лучшему игроку! А кто заколдовал бутылки, чтобы они летели во вратаря болгар, а? Кто?

Дамблдор показательно зажал нос двумя пальцами. Усатый покраснел ещё больше.

— Эльф, сер! — гордо ответил Гарри. — Я всего лишь судью с метлы сбросил прицельным ударом бутылкой. И то просто потому, что мне показалось, что это был Снейп...

— Он ещё и издевается! — завопил Крауч.

— Никак нет, сер, — грустно сказал Гарри. — Ваш эльф оказался куда хулиганистее, чем я.

— Да ты! Да я тебя! — зашелся в бешенстве Крауч. — Клевета!

— Так-так, Барти, — сразу же влез Дамблдор, сложив руки за спиной и прохаживаясь взад и вперед. — А не твой ли эльф и метку сделал?

— Да вы! Да я! — раздувал щеки Крауч. — Винки получит одежду!

Тут перед глазами Гарри появилось существо наподобие Добби, только с носом картошкой и жидкими волосами на голове.

— Я же говорил, это не я, — сказал Гарри, когда эльф во всём признался и гордой походкой отправился покорять одну из вейл, которой он зарядил бутылкой по голове.

* * *

— Итак, в этом учебном году Хогвартс принимает Турнир Трёх Волшебников! — сказал Дамблдор, и Гарри оглох от аплодисментов и криков радостных студентов и студенток.

— Я точно буду участвовать! — заорал Фред Уизли.

— А я стану победителем! — поддержал его Джордж Уизли.

— ... не допускаются студенты младше шестого курса, — закончил Дамблдор, и все в Большом зале тут же стали выкрикивать проклятия в адрес дирекции.

— Не нравится мне всё это, — услышал Гарри голос Гермионы и подумал, что вот он — его шанс.

— Это идеальное событие, — задержав дыхание, сказал Гарри, представляя, как он может прославиться на виду у трёх школ. — Я должен участвовать.

— Такого дебила и отморозка, как ты, нужно ставить в качестве испытания, — вновь раздался голос Гермионы. — Причём сразу для всех трёх чемпионов вместе.

— Грымджер, ты зря до сих пор не на моей стороне, — дьявольски блистая глазами, сказал Поттер. — Но за комплимент спасибо...

— ... победитель получит приз — автомобиль! Тьфу, мля, какой автомобиль! Приз в размере одной тысячи галлеонов, — сказал Дамблдор и прокашлялся. — В октябре приедут гости, так что замок должен блестеть, а вы все — не посрамить наследие самого Гриффиндора!

Гарри прыснул в руку и уставился на Снейпа, который сосредоточенно смотрел поверх голов на дверь в Большой зал.

И тут грохнуло так, что Поттер, вопреки желанию, тоже обернулся к двери и увидел человека, который был настолько уродлив, что всецело и сразу понравился Гарри.

В Большом зале наступила тишина. Слышался только стук металлического протеза по камню. Незнакомец абсолютно равнодушно шествовал к столу преподавателей, словно так и нужно.

— Приветствуем! Новый преподаватель по защите от ВИЧ-инфекции, ой, простите, от тёмных сил, Аластор Грюм! — прервал тишину Дамблдор. — Удачи, профессор!

Грюм пожал руку Дамблдору, уселся на стул, крякнул, и только тут Гарри рассмотрел его детально, впрочем, как и остальные студенты Хогвартса.

Сказать, что Грюм был уродлив, значило сильно преукрасить. Он выглядело ужасно уродливым — один глаз заколочен фанерой, второго не было вовсе, и на его месте стоял огромный голубой протез. Пегие волосы свисали клочьями с, казалось, раздавленного чём-то тяжёлым и сшитого из того, что осталось, черепа. Каждый клочок кожи был испещрен шрамами, кончик носа отсутствовал, а рот казался кривым порезом на этом ужасном лице.

— Вот это урод, — услышал Гарри голос Парвати.

— Да, я бы с таким не пошла, — ответила Лаванда Браун.

— Попутный ветер! — орала сова Рона.

— Он прекрасен, — восхитился Гарри, блистая глазами.

— Псих и извращенец, — бросила Гермиона.

* * *

— Уйди, Поттер!

— Но, профессор! Научите меня Аваде! И Круцио! Умоляю!

— Маньяк подзаборный, брысь, я сказал!

Гарри схватил Грюма за полу мантии и не отпускал, не давая выйти из класса, в котором только что прошёл лучший, по мнению Гарри Поттера, урок по Защите от тёмных сил.

— Я так же хочу! — орал Гарри. — Вы мой кумир! А Черную метку умеете колдовать?

— Поттер! — тяжело дышал Грюм, борясь с сильным Гарри, и свободной от пергаментов рукой пытался вырвать из рук Поттера свою мантию. — Уйди!

— Нет, сер! Моя жизнь будет кончена без ваших знаний и навыков десантника! Я хочу как вы! Быть тупым и решительным!

— Да ты и так!.. — рычал Грюм. — Ладно, приходи вечером!

— Да! — Гарри резко выпустил из грязных пальцев мантию Грюма, так что тот качнулся на протезе и упал на пол, оглушительно ругаясь матом и проклиная тот день, когда он появился на свет.

 

Вечером, ровно в шесть, Гарри стоял у кабинета ЗОТИ и ждал, когда появится Грюм.

Вскоре раздались шаги и шарканье протеза — Грюм явно не спешил.

— Входит, — пригласил Аластор Гарри в кабинет, которого потряхивало от нетерпения. — И выходит.

Грюм достал остатки шарика на нитке и опустил в котёл, который зачем-то принёс с собой.

— Тоже на пауке буду учиться? — азартно блистая глазами, спросил Поттер, не замечая странного поведения Аластора.

— Хе-хе, — усмехнулся Грюм. — Нет, дорогой мой. Будешь Империо на мне пробовать, а остальное... Я у Минервы мышей набрал белых. Не приложу ума, зачем они ей в таком количестве...

Гарри прыснул в руку, вспомнив, что МакГонагалл — анимаг и её форма — кошка.

— Итак, приступим....

* * *

— Мистер Поттер, вы утверждаете, что не причастны к тому, что кони Шармбатона сломали ноги при приземлении? — спросил Барти Крауч.

Гарри, Крауч, Дамблдор, Снейп и МакГонагалл стояли в кабинете директора, и четыре пары глаз были устремлены на шмыгающего носом Поттера.

— Это не я! Меня подставили! — сказал Гарри.

— Клянусь своей бородой, это не Гарри! — вскричал Дамблдор так, что все вздрогнули.

— Каким образом взлётная полоса, которую построил Хагрид за несколько дней до начала приёма гостей из других школ, вдруг оказалась натерта воском из набора "Хвост и грива"? — ядовито спросил Снейп, сверля Гарри взглядом.

— Вам лучше знать, процессор, — нагло ответил Гарри. — Это же вы для девок прихорашиваетесь, не я.

Дамблдор хохотнул, губы Минервы тронула улыбка, а Снейп смертельно побледнел.

Крауч непонимающе уставился на всех.

— Что ещё за?.. — начал было он, но Снейп не обратил на него ни малейшего внимания.

— Да, именно из моего набора пропал воск, — цедил по каплям яд Северус. — И я уверен, это твоя работа, Поттер!

— Процессор, я не ношу шевелюру, как у вас, а брею голову и лицо налысо, — съязвил Гарри, и Дамблдор откровенно расмеялся. — Если бы я что и спер из ваших, мням-мням, апартаментов, так это шампунь для волос, ибо вам он ни к чему.

Тут уже и МакГонагалл не выдержала и засмеялась.

— Ладно, хрен с ними, с поломанными ногами коней, но лёд на Чёрном озере? — чуть не плакал Крауч. — Вас видели, Поттер, когда вы с домовым эльфом...

— Цвельфом.

— Что?

— Цвельфом, — поправил Гарри. — Добби трансформировался в свободного эльфа и теперь требует, чтобы его называли цвельфом.

— Ясно, — смутился Крауч. — Вас видели с Добби, когда вы катили бочки к Чёрному озеру.

— Да, было такое, — сказал правду Гарри. — Я в бочках сплавляю по озеру ром собственного приготовления подводному народу. Это не запрещено, насколько мне известно.

— Да ты что! — восхитился Дамблдор. — И как? Берут?

— Ещё как, — улыбнулся Гарри директору.

— Поттер! — вдруг взревел Снейп. — Ты вообще страх потерял, пират недоделанный! Какой нахрен ром? Какое сплавление по озеру? Корабль Дурмстранга пять часов выдалбливали изо льда! Студенты магией единой остались живы! Чем вы заколдовали озеро? Это какая-то темномагическая форма Гласиуса?

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — спокойно ответил Гарри, который овладел зельем Раздувания и смешал его с эктоплазмой призраков, так что получилось не хуже, чем жидкий азот.

— Опять двадцать пять! — развёл руками Крауч. — Я — не я, и лошадь не моя!

— Раз вина Гарри не доказана, значит, он не виновен! — возопил Дамблдор.

— Конечно, Альбус, ведь не вас вынудили варить зелье от простуды и пневмонии на сто пятьдесят человек и придумывать, как усовершенствовать Костерост, чтобы он подходил для лечения Крылатых Коней! — зашипел Снейп.

— Конечно не мне, — рассмеялся Дамблдор. — Ты же у нас зельевар, тебе и варить.

Гарри хохотнул, а Снейп так сильно сжал челюсти, что послышался треск.

— Вам бы самому Костероста глотнуть, — сказал Дамблдор под смех МакГонагалл и стоны Снейпа и отправил всех прочь.

* * *

— Эх, хорошо все-таки, — сказал Гарри и вытянул ноги, лёжа на кожаном диване. — Добби, принеси мне ещё ветчины, хлеба и хереса.

Домовой эльф, одетый в старые трусы Гарри, отвесил поклон и удалился, а через несколько секунд все озвученные яства оказались на столике перед Поттером.

Поттер поел, выкурил пару сигарет и принялся усовершенствовать дрель дяди Вернона, которая отлично работала от заклинания Депульсо.

Гарри накануне стал чемпионом Хогвартса и ушёл прочь из замка, благо он ухитрился украсть во время чемпионата по квиддичу чью-то волшебную палатку, которая внутри была словно двухкомнатная фешенебельная квартира.

Одну комнату Гарри сразу занял под изготовление разнообразных орудий пыток и просто оружия, которое теперь ему очень и очень пригодятся, учитывая, что он чемпион Хогвартса и ему предстоит участвовать в каком-то турнире.

Палатка стояла на берегу Чёрного озера со стороны леса, так, чтобы невольный зритель не увидел её и не нашел.

Вдруг в дверь постучали.

Гарри схватился за молоток и заорал:

— Это частная собственность! Могу заавадить без предупреждения!

— Попутный ветер! Попутный ветер! — раздалось из-за двери, и Гарри понял, что пришёл Рыжий.

— Рыжий, бле! Ты бы хоть предупредил, — проворчал Гарри и сунул молоток за пояс. — Чем обязан?

— Попутный ветер! Попутный ветер!

Рыжий выглядел так, словно попал в рай.

— Красиво? Да, согласен, — сказал Гарри. — Я тут занят немного. — Поттер убрал со стола паяльную лампу и поднял с пола мешок. — Сейчас будет гадко.

На стол посыпались лошадиные какашки.

Рон зажал нос руками.

— Я тут подумал, — сказал Гарри, — раз кони летают, значит, их кормят чем-то, что можно синтезировать. — Глаза Гарри лихорадочно блестели. — И решил сделать кое-что.

Поттер надел перчатки, взял совок, положил навоз в чашку, плеснул туда воды и поставил греть на маленький огонь от бунзеновской горелки.

Рон зажал нос и рот руками.

— Чего пришёл, Рыжий? Про Грымджер поговорить? — спросил Гарри, и Рон кивнул. — Ну, она сама напросилась.

Рон покачал головой.

— Ну, во-первых, она не хочет переходить на мою сторону, — стал загибать пальцы Гарри. — Во-вторых, она удостоилась "Великой чести".

Рон опять покачал головой.

— Рыжий, она же станет чемпионом! Вместе со мной, конечно. А что там выбрали слащавого хмыря Диггори и тупого Крама, это пустяки. А вот Флер ничего, конечно.

Глаза Рона вспыхнули огнем желания, но он тут же сник и вновь покачал головой.

— Рыжий, забей, — сказал Гарри. — Может быть, они все свалят, потому что якобы Хогвартс мухлюет и три чемпиона от школы — это невиданная наглость или как-то так, плевать я на такое хотел.

По комнате разносился запах подгоревшего навоза. Лицо Рона стремительно приобретало зеленоватый оттенок.

— Твою Моргану в щель! — заорал Гарри. — Сгорело всё!

Гарри достал засаленный блокнотик, куда тщательно вложил свои старые листы достижений и планов, а также всевозможные записи, и вывел:

"Навоз нельзя перегревать".

Потом Поттер выбросил варево и тут же поставил новую порцию.

— Рыжий, ты куда? Я же тут тебе зелье от немоты готовлю!

* * *

— Все газеты написали, что я подстилка! — орала Грейнджер на завтраке. — Что я ради турнира!..

— Я тебе говорил, Грымджер, переходи на мою сторону, — осклабившись, ответил Гарри и подмигнул бледному Грюму, который тут же отвёл взгляд и зажал рот рукой.

— Так это ты, Поттер? Урод! — орала Грейнджер. — Да как ты! Как тебе это вообще удалось? Дамблдор наколдовал защиту! Сам Кубок — древний магический артефакт!

Гарри просто рассмеялся.

— У любого мудреца... довольно крупная простата, — гадко улыбнулся Гарри. — А вообще у тебя теперь не жизнь будет, а рай!

— Да пошёл ты! Я подам в суд!

Но Гарри не желал слушать Грейнджер. Он неспешной походкой, изредка давая подзатыльники сокурсникам, вышел из Большого зала, вспоминая, как они с Грюмом оглушили Кубок огня, отпинали его ногами и, помимо бумажек со своими именами, написали в сосуд, а потом, пьяные, рисовали всякие непристойности на пергаменте и швыряли в чашу, дико хохоча.

— Хи.

 

Близилось время первого состязания, и Гарри немного паниковал.

— Хоть бы сказали, что делать, — сказал Гарри Хагриду, когда они шли за магическим пластырем к его избушке с урока по Уходу за магическими существами, на котором Поттер умудрился отломать рог единорогу.

— Ой, Гарре, плохо там всё, — бубнил великан. — Конкруксы, ой, конруксы, конкурсы сложные тама, ага.

— Да мне-то пох, вот Грымджер не справится, — соврал Гарри, которому было абсолютно безразлично, пройдёт Гермиона первое испытание или нет. — Она же слабая девочка. Она же мать в будущем.

Гарри видел, что добродушный Хагрид вот-вот скажет что-то важное, и надавил:

— Её родители не переживут смерти дочери.

— Д-драконы там будут, ясно? — тихо прошептал Хагрид. — Только никому! А то меня с работы!..

— Я — могила, — соврал довольный Гарри и побежал прочь, думая, как ему оседлать дракона и можно ли незаметно от всех спереть его клыки и хвост.

* * *

— Итак, настало время первого состязания! — орал незнакомый Гарри круглолицый волшебник на трибуне, которая возвышалась над огороженным забором загоном под крики беснующейся толпы. — Участникам предстоит забрать у дракона золотое яйцо! Начинает один из трёх чемпионов Хогвартса Седрик Диггори!

Гарри не смотрел, как Седрик сражается с драконом, впрочем, он не видел поединков ни Крама, ни Флер Делакур. Всё время Поттер выскакивал из шатра для чемпионов. У него на глазах были чёрные, очевидно, полностью не пропускающие свет очки, на которых красным намалеваны две стрелки, указывающие на переносицу.

— Поттер! Скотина! Как ты меня достал! Ты не можешь спокойно посидеть на месте? Я и так места не нахожу! — возмущалась Гермиона, которой пришлось участвовать в турнире против своей воли и тонн апелляций в адрес Министерства, Дамблдора и всех магов вместе взятых.

— Спокуха, Грымджер, — ответил Гарри, глядя не на Гермиону, а куда-то вправо. — Иди вон на трибуну, а то дракон тебе покажется милой шалостью в сравнении с тем, что там у меня припасено.

Грейнджер покраснела, смутилась, и её губы превратились в нитки, но она все-таки сказала:

— Поттер, ты должен сидеть в тюрьме. В комнате для особо опасных. Ты — самый конченый псих, которого я встречала в своей жизни.

Гарри от столь лестных слов расплылся в улыбке и почувствовал, как всё его существо буквально распирает от удовольствия.

— Спасибо за комплимент...

— На поле приглашается мисс Гермиона Грейнджер, второй чемпион Хогвартса! — раздался усиленный магией голос, и Гермиона, словно её ударило током, подскочила на месте и выскочила из шатра.

Гарри принялся ждать.

Но не прошло и пяти минут, как трибуны заревели, и Гермиона вернулась в шатёр, держа под мышкой огромное и с виду тяжёлое золотое яйцо.

— Мои поздравления...

— Гарри Поттер!

— Мне пора.

Гарри выскочил из шатра и тихо прошептал:

— С-с-с-в-а-с-с-я-я, — и тут из тщательно замаскированного ветками укрытия выполз василиск. — Так, Вася, погнали!

Гарри вскочил на шею огромному змею и с палочкой на перевес ворвался в загон с драконом.

На трибунах заорали от паники, а дракон зашипел.

— Всем закрыть глаза, мать вашу! — услышал Гарри голос Дамблдора, но ему было всё равно.

— Вася, вперёд!

Василиск продвигался в сторону дракона, а Гарри наслаждался криками и паникой, царившей на трибунах.

Поттер в очередной камерный вечер, когда учил василиска петь, решил выгулять Васю, и случая, чтобы выяснить, кто же круче, дракон или василиск, лучше не нашлось.

Дракон шипел и плевался огнём, но василиск был проворен и смело смотрел в глаза дракону, которому приходилось старательно убирать голову в сторону, дабы не поймать взгляд смертоносного змея.

— Вася, стоять! — приказал Гарри и соскочил с шеи змеи.

Поттер быстро подобрал нужное яйцо и потрусил к выходу, крича:

— Вася, поехали назад, а не то!..

Гарри ожидал, что сейчас произойдёт настоящая битва столетия и дракон схлестнется с василиском в неравном бою, и даже заготовил чипсов, чтобы присесть и на это посмотреть, но что-то пошло не так.

Всилиск, который, очевидно, заскучал без общества себе подобных за всё эти столетия в одиночестве, подкрался к дракону и совсем не думал его убивать. Змей стал странно раскачивать головой из стороны в сторону, а потом и вовсе обвил одну из лап дракона своим хвостом.

— Вася, Василий! Ты что, охренел? — орал Гарри. — Шуры-муры тут решил сыграть? А ну к ноге, скотина бесстыжая!

Но было поздно.

Дракон уже мерно мурлыкал и спустя ещё секунду эти двое удалились из загона, проломив стены, в сторону Запретного леса.

За ними, конечно, помчались ликвидаторы заклинаний и другие люди, призванные охранять сие мероприятие, но было поздно — дракон и василиск уже умчались прочь.

— Вася! А как же наши дети? — заорал Гарри и воздел руки к небу, роняя золотое яйцо.

— Скоро алименты выплатит, — раздался рядом знакомый голос, и Снейп схватил Гарри под руку.

* * *

— Это немыслимо, Дамблдор! Мало того, что он подверг всех нас смертельной опасности, так ещё и две эти твари уползли и улетели не пойми куда! Я теперь глаз не сомкну! — разорялся Снейп в кабинете директора.

— Это не моя вина, что Вася свалил с драконом, — огорченно сказал Гарри. — Я не думал, что ему настолько приперло.

— Я не виню вас, Гарри, — спокойно ответил Дамблдор и подмигнул мальчику. — На вас вины нет, впрочем, как и всегда.

— Да ты совсем из ума выжил, старый? — взревел директор Дурмстранга по фамилии Каркаров.

Но Дамблдор ничего не успел ответить — Хагрид, стоявший неподалеку и вызвавшийся искать дракона со змеем, быстро, для своих габаритов, подскочил к Каркарову и приподнял его на метр от пола за грудки.

— Х-х-х-с! — стал задыхаться Каркаров в мощной хватке великана.

— Хагрид, остынь! — приказал Альбус, и великан, чье перекошенное от гнева лицо сейчас напоминало гротескную маску и приобрело поразительное сходство с лицом Аластора Грюма, ослабил хватку.

Каркаров тряпкой упал на пол. Хагрид тяжело дышал.

— Ёпта, мразь, — сплюнул Хагрид и отошёл в сторону. — Простите, директор.

— Мистер Поттер не нарушил ни одного правила турнира, — начал Крауч, когда страсти улеглись, а Дамблдор налил всем, кроме Каркарова со Снейпом, виски. — В своде нет ни одного указания, где есть ограничения на использование магических тварей. Запрещены только Непростительные заклинания. Так что чемпион Хогвартса невинен.

Дамблдор зааплодировал, Снейп скис, а Каркаров выскочил из кабинета как ошпаренный. Следом за ним выпорхнула и мадам Максим — директриса Шармбатона.

— Иди, Гарри, отмечай победу, — напутствовал Дамблдор мальчика.

* * *

— Питер, съешь мармеладку, — приговаривал Гарри, бросая крошечные кусочки сушеного навоза коней Шармбатона в банку с крысой. — Или тебя ждёт очередной этап задничного надувания через твоё любимое отверстие. И потом Круцио.

Глаза Гарри сатанински блистали, а губы растянулись в плотоядной ухмылке.

Он стоял перед столом в своей палатке, чтобы находиться подальше от посторонних глаз, и при помощи Петтигрю пытался овладеть азами Круцио.

Гарри переживал утрату друга Васи. Как некоторые пьют алкоголь, он пил чужую боль, а именно боль Питера Петтигрю, который в форме крысы уже трижды за последний час впадал в кому после пыточного заклинания, но Гарри реанимировал его, соорудив небольшой электрошокер, состоящий из двух заточенных скрепок, надеваемых наподобие вилки на волшебную палочку.

Петтигрю жалостливым взглядом посмотрел на Гарри и принялся жевать навоз, так как понимал, что выхода у него нет.

Когда он съел кусочек, внезапно на его спине выросли крылья и он взлетел на сантиметр от дна банки и тут же плюхнулся обратно.

— Потрошительно! — заорал Гарри, доставая блокнот, весь в пятнах крови и клякс от других жидкостей. — Дракула мне в душу!

Гарри только принялся что-то записывать о пропорциях сушеного конского летающего навоза, как в дверь постучали.

— Рыжий, хрен ли ты тут забыл?

Рон стоял на пороге и протягивал Гарри записку.

— "Я, профессор Минерва МакГонагалл, сообщаю вам, что в ночь перед Рождеством в Хогвартсе состоится Святочный бал как неотъемлемый атрибут Турнира Трёх Волшебников. Каждый чемпион от избранной школы обязан явиться на него в сопровождении своей дамы или кавалера. Засим жду вас, мистер Поттер, в своём кабинете на предмет знания вами азов танцевальной науки..."

Не дочитав, Гарри выронил пергамент из рук и готовился упасть в показной обморок, но передумал, так как было не перед кем.

— Попутный ветер!

— Ты с Грымджер пойдёшь? — спросил Гарри у Рона, но тот пожал плечами. — С Флер?

Рон активно закивал, но вдруг скис.

— А кого бы пригласить мне?

Рон промолчал, и тут Гарри вспомнил, что знает заклинание Империо.

— Франкенштейново!

* * *

Тот холодный декабрьский вечер был бы прекрасен, если бы не метель, которая залепляла стекла замка и заметала дорожки, столь тщательно протаптываемые Хагридом и остальными обитателями Хогвартса.

Когда все собрались в Большом зале с целью начать проведение Святочного бала, никто не мог найти пятого чемпиона.

— Да начинайте уже, вам что, четырёх чемпионов не достаточно? — язвил Снейп на ухо Дамблдору.

В этот момент словно из-под земли вырос Гарри, который держал за талию девушку, чей внешний вид и платье выглядели так, словно она валялась в грязи.

Дамблдор блеснул глазом в сторону Поттера, потом улыбнулся и возопил:

— Начинаем!

Тут чемпионы стали танцевать, а затем к ним присоединился и весь остальной зал.

Гермиона танцевала с Крамом, Диггори с Чо Чанг, Флер топталась с Роном, и её глаза были словно стеклянные, а Гарри носился с бешеной скоростью по залу и старался сделать так, чтобы никто не видел его избранницу.

Когда первый танец закончился, Гарри поспешил уйти к столу, чтобы отведать праздничного торта. Но только его рука схватила здоровенный кусок кремового счастья, как послышался голос Гермионы Грейнджер.

— Поттер, это кто же это согласился пойти на танцы с таким подонком? — спросила она.

— Не твоё собачье дело, Грымджер, — грубо ответил Поттер. — Много будешь знать, скоро сдохнешь.

— Я требую, чтобы ты показал мне её! — настаивала Гермиона. — Я хочу убедиться, что ты её не... Короче, что она с тобой по своей воле.

— Ещё чего, — сказал Поттер и увлёк за собой свою избранницу, но Гермиона оказалась проворнее.

Она перехватила руку девушки и развернула её к себе лицом.

— А-А-А! — заорала Грейнджер. — Ублюдок! Ты как инфернала сюда приволок? Как ты его?.. А-а-а!

— Заткнись, дура! — Гарри впечатал Грейнджер торт в лицо и скрылся из Большого зала.

* * *

"Мародёры украли тело умершей!" — прочитал Гарри передовицу Ежедневного Пророка и расплылся в улыбке.

— Попутный ветер! — Рон отдал Гарри за завтраком свою порцию праздничного торта, так как Поттер накануне не смог из-за Гермионы его отведать.

Столь благородный поступок Уизли был вызван чувством долга — ведь Гарри, блистательно наложивший на Флер Делакур заклятие Империуса, что бы она согласилась по воле Поттера пойти с Рыжим на Святочный бал, совсем ничего не просил взамен.

Кроме торта.

— Еда, — сказал Поттер и накинулся на вторую порцию торта "Эстерхази".

Гарри вспоминал, как при помощи заклятия Империо и некоторых электромагнитных стимуляций нервных клеток магическим электрошокером он всю ночь оживлял очередной труп, чтобы наделить его своей волей, и оттого сильно проголодался.

Предаваясь волшебным воспоминаниям, Гарри не заметил, как к нему подошла Гермиона и зашипела ему на ухо:

— Больной урод и извращенец! Я сдам тебя в Аврорат! Ты совсем из ума выжил? И где, мою щель задери, ты нашёл знания о столь сильной магии?

Последние слова Гермиона произнесла с интересом, и Гарри понял, что, пока у нее есть этот интерес, она его не сдаст "в поликлинику на опыты".

— Грымджер, сколько раз я тебе предлагал перейти на мою сторону? Этот — последний. Ты считаешь, что я просто отморозок отбитый, но я на самом деле гениальный изобретатель, покровитель ночи и тёмных тварей, кровавый император и...

— Урод ты, Поттер, — прервала словоизлияния самолюбования Гарри Гермиона. — Шантажист и манипулятор, к тому же лжец.

— Хватит комплиментов, — довольный, сказал Гарри. — Если надумаешь встать на мою сторону, жду тебя возле заднего входа в семь. Не опаздывай.

* * *

— Ну вот, как-то так, — отряхнул руки Гарри, и Гермиона обомлела.

Девочка таки пришла в палатку к Гарри и, несколько раз блеванув, оценила весь масштаб проведённых им работ.

На столе лежал свежевыкопанный труп.

К ногам, рукам и голове были подсоединены щипцы для хлеба, а к ним примотаны провода, ведущие к трубке, куда вставлялась волшебная палочка.

Гарри совал туда свою палку и бормотал какие-то слова, после чего из палочки выскакивали электрические искры, труп начинало колотить, Поттер кричал Империо, и мертвец восставал на какое-то время.

— Мало времени, — жаловался Гарри. — Если бы только я мог дать ему больше энергии...

— Потрясающе, — сказала Гармиона. — Я не верю, что ты сам додумался до такого. Смешал маггловскую медицину и магию. Да ты новатор, Поттер! Но тебе всё равно лучше подлечиться в психушке.

Гарри рассмеялся.

— А как ты ту мадам?.. Она тоже?.. — начала было Гермиона, но Гарри прервал её.

— Всё ты хочешь знать, Грымджер.

— Не называй меня так!

— Та мадам была скелетом, который я достал, когда чистил свой колодец. Ну и принёс сюда, а потом в неё влюбился... Крыса одна влюбилась. У неё ноги отнялись, а она вставала, ходила, плотью обрастала, — сочинял Гарри, глядя, как у Гермионы от страха и ужаса расширяются зрачки. — Так что она живая, только убежала.

В банке дико запищала крыса, и Гарри быстрым шагом подошёл у ней и успокоил при помощи парочки Круцио, чтобы Гермиона не слышала.

Всё стихло.

— Ты больной псих, Поттер, — твёрдо сказала Гермиона. — И я сильно пожалею, что это делаю, но я не скажу никому обо всём... Этом.

— Живы будем — не помрем, славно смотримся вдвоём, — сказал Гарри, осклабившись. — А теперь... Не желаете ли угостить Питера Круцио?

* * *

В феврале пришла пора второго испытания вместе с трескучими морозами и обильными снегопадами.

Зима не желала сдавать свои позиции, впрочем, как и Гарри Поттер, который стремился только к разрушению всего и вся.

— Вода не горит, — размышлял Гарри, колдуя над двумя баллонами от газовой горелки, которые он спер у домовых эльфов на кухне.

Гарри умудрился сделать себе подобие акваланга, состоящего из двух кусков шланга и кожаных мехов от печки Хагрида. Сделал он это по причине, что не смог овладеть заклинанием Пузыреголовости, как Гермиона, а другого выхода у него не было.

Слепив все детали вместе и засунув тяжёлые баллоны с воздухом в рюкзак, а рюкзак — на плечи, меха — в руки, Гарри магией окрасил сие приспособление в чёрный цвет, нарисовал красные стрелки и отправился к Чёрному озеру.

— Итак, мои дорогие чемпионы! — орал незнакомый Гарри круглолицый мужик. — Настал черёд второго состязания!

Круглолицый продолжал что-то говорить, но Гарри его плохо слышал, так как в ушах у него были затычки, а на носу прищепка, чтобы не попадала вода.

— ... будет час, чтобы поднять со дна то, что вам дорого!

Пошёл снег.

Крупные хлопья залепляли очки, но Гарри полез в ледяную воду, и только благодаря согревающему заклинанию от Гермионы ему было относительно комфортно.

— Ебаные ебанашки, — ругался Поттер, стуча зубами.

Гарри полностью погрузился и попробовал плыть. Поскольку баллоны были тяжёлые, один зелёный, второй красный, Гарри шёл ко дну, крайне тяжело держась на воде, поэтому он решил, что лучше пойти пешком.

— Буль! — выпустил Поттер пузырики.

Но даже идти было трудно по заиленному скользкому дну, и спасло Гарри то, что он был физически сильный и выносливый.

К тому же у него были меха Хагрида, которые он периодически накачивал, и это придавало небольшое ускорение при движении под водой.

Когда Гарри попались гриндиллоу, он быстро выпустил из своих секретных трусов струю протухшей за столько времени горячей мочи. Твари быстро сдохли, а те, что не сдохли, отправились проситься к Посейдону на постой.

— Уй вам, уй! — булькал Гарри, продвигаясь по дну.

Спустя некоторое время Поттер оказался в городе, населённом странными существами с зелёной кожей, чешуёй на руках и груди, хвостом вместо ног и мордами, похожими на рыб.

Существа корчили Гарри рожи, гримасничали, показывали непристойные знаки пальцами, и Гарри думал, что если он ещё раз вернётся сюда, то непременно сделает так, чтобы в следующий раз над ним не смеялись.

"И я ещё им неразведенную самогонку Хагрида сплавлял, идиот", — подумал Гарри.

Пройдя до середина города, Поттер увидел пятерых людей, привязанных за ноги к камням.

— Уки! — булькнул Гарри, опознав в одном из тел Рыжего. — Ыжый!

Подумав, что Рыжий теперь утопленник, Гарри решил во что бы то ни стало с достоинством похоронить его на суше, а не оставлять на консультацию рыбьим желудкам.

— Уки!

Быстро отвязав Рона, Гарри устремился прочь из города, но вдруг дышать стало тяжело. Очевидно, закончился воздух в баллонах, и Поттеру пришлось бросить Рона, которого течение стало уносить куда-то в сторону.

Задержав дыхание и лихорадочно соображая, что же делать, Гарри смотрел по сторонам и только тут увидел гигантского кальмара, который быстро плыл прочь.

— Не повезло, — подумал Гарри, и в его голову закралась сакраментальная мысль. — Потрошительно!

С этой мыслью Гарри открутил от баллонов кусок шланга, доплыл до мёртвого Рыжего и...

* * *

 

— Больной ублюдок! Что ты с ним сделал? — орал Северус Снейп, когда Гарри появился верхом на Роне Уизли над суровыми волнами Черного озера.

— Пшел нах, чмо патлатое, — огрызнулся Гарри, отплевываясь и кашляя. — Зачем вы Рыжего утопили? Изверги! Уберите его от меня или я за себя не ручаюсь!

Снейп поднял было свою палочку, Гарри стал стягивать тяжёлый баллон, чтобы зарядить им по "процессору", но тут раздался дикий крик, и все обернулись к его источнику.

Рон Уизли, который пришёл в себя, оказался совсем живым, здоровым и даже почти невредимым. Лёжа на снегу, он выдернул шланг из своих штанов и закричал так, словно его режут.

— Живой! А вот и голос прорезался, — улыбнулся Гарри. — Вишь, какая польза!

— Если ты на нём не женишься, то он подаст на тебя в суд, — пошутила Гермиона, и Гарри впервые не захотел её придушить.

* * *

— Рыжий, ну ты же не обижаешься на дядю Гарри? Я ведь думал, что ты умер, — сказал примирительным, насколько это было вообще возможно, тоном Гарри. — Ну и заклинание безостановочного метеоризма применил. Я просто не хотел умереть, как и ты.

Рон, бледный и осунувшийся, лежал на кровати в Больничном крыле. Возле него сидели Гермиона и Гарри.

— Зато Фред с Джорджем сказали, что так, как я, никто тебя не любил, — пошутил Гарри, а Рон покраснел.

— Попутный ветер! Попутный!.. — Рон схватил сову и так крепко сжал в руках, что Гарри показалось, что он ее убьёт. — Ветер!

Сова улетела, а Гермиона неодобрительно посмотрела на Гарри, который достал сигарету и закурил.

— Здесь нельзя курить! Всё, Поттер, пошёл вон! — пыталась прогнать Гарри Гермиона. — Иди вон прямо, попрыгай из окон.

Гарри подмигнул Рону и вышел из лазарета, но тут его настиг Северус Снейп.

— Так-так, Поттер, курим, нарушаем правила, насилуем людей подручными средствами, — стал шипеть Снейп. — Сколько ещё недель на свободе, а потом всё, Азкабан.

Голос Снейпа звучал очень зло, каждое слово сочилось ядом, но Гарри просто выдохнул дым в лицо Северусу.

— Ах ты недоносок! — Снейп схватился за палочку, но Гарри оказался проворнее.

— Империо!

И Снейп стал послушно делать всё, что ему приказал Гарри.

Сперва Поттер заставил Северуса почмокать губами, будто он сосёт соску, затем станцевать чечётку, а уж потом помыть голову в горных ручьях с крапивным шампунем.

— Мадам Помфри! — Безвольный Снейп влетел в лазарет и стал снимать с себя одежду. — Я... Мне ... Оторвало... Прыгал с карниза... Зацепился за сук... Срочно пришейте... Там... Уй... Что оторвало, отдайте Дамблдору... Уй...

На крики Снейпа выбежала медсестра и, когда Северус стянул панталоны, оголив свое достоинство, всплеснула руками и мучительно покраснела.

И тут Гарри снял заклинание и убежал прочь, понимая, что теперь Снейп его точно убьёт.

* * *

— Теперь только так, Поттер, — отсмеявшись десять минут, сказал Аластор Грюм, когда Гарри прибежал к нему в кабинет и всё рассказал о Снейпе и Империо. — Пей.

Миг — и Гарри превратился в Грюма.

— Это поможет тебе дожить до завтра. А Снейпа я беру на себя. — С этими словами Аластор вышел из кабинета с палочкой наперевес.

Гарри же отправился в свою палатку, ловя на себе взгляды ужаса и уважения, и подумал, что круто все-таки быть таким, как Грюм — сильным, покоцанным, видавшим виды.

Гарри завалился спать и на следующее утро робко вошёл в Большой зал на завтрак.

Внимательно наблюдая за Снейпом, Поттер, готовый в любой момент использовать Непростительные, занял своё место за столом Гриффиндора.

Снейп как ни в чем не бывало трапезничал, болтал с Флитвиком и не обращал на Гарри никакого внимания.

— Интересно, что Грюм с ним сделал, — прошептал Гарри и подмигнул Аластору, но тот не реагировал, впрочем, как и всегда.

Сегодня был День всех влюблённых, и Гарри замыслил в этот прекрасный праздник преподнести сюрприз всей школе.

Поттер вырезал из чёрной бумаги сотни сердец, предварительно пропитав их селитрой, смешанной с толченым конским навозом летающих коней Шармбатона и перуанским порошком мгновенной тьмы из Зонко.

— Вингардиум Левиоса! — шепнул Гарри, и сотни чёрных сердец закружились под потолком, где плыли в огромном количестве заколдованные свечи.

Свечи сталкивались с сердцами, бумага воспламенялась, издавая тошнотворный аромат горелого навоза и жутко дымя.

В Большом зале началась паника.

Сердца горели, копоти становилось всё больше, а студенты и преподаватели — чернее.

— Фу, дрянь, какая!

— Уберите это!

— Ой!

— Давите их!

Гарри наблюдал за всём происходящим, стоя у двери, и тихонько посмеивался, когда весь Большой зал заволокло тьмой.

— Это Поттер! — услышал Гарри вопль Снейпа. — Я убью его! Клянусь!

— Ха-ха-ха! — посмеялся Гарри и втихаря улизнул.

 

На следующий день и ещё неделю спустя все в школе, за редким исключением, поменяли цвет кожи на темно-сажевый, потому что разработанная Гарри смесь оказалась крайне въедливой и трудно смываемой.

Поттер, зная, что подумают на него, измазал руки, лицо обычной каминной сажей, закоптил очки, чтобы не выделяться, но Снейп всё равно орал битый час в кабинете Дамблдора, обвиняя Гарри по всех мыслимых и не очень грехах.

Незаметно наступила весна, и Гарри всё больше времени проводил на улице. К экзаменам готовиться ему было не нужно, так как чемпионы получали "зачтено" ещё в момент избрания, но Гермиона, которая знала наизусть все учебники, стала учить заклинания седьмого курса.

Теперь Грейнджер всё больше времени проводила с Гарри и Роном, пока её чаша терпения "поттеровской тупой кровожадности империалистической направленности" не сходила на нет.

Единственным отвлекающим фактором для Гарри было то, что возле Грейнджер постоянно находился Виктор Крам, и Поттер понимал, что он может тереться возле неё не только из-за её плоских прелестей.

— Грейнджер, — Гарри впервые назвал фамилию Гермионы, — что ты постоянно тусуешься с этим бровастым насупленным татарином?

— Он болгарин!

— Мне этот бровастый румын не нравится! Он из страшной и нецивилизованной страны, где людей сажают на кол и ещё на кое-что!

— Болгарин он!

— Я вообще болгарский перец ненавижу, — стоял на своём Гарри. — От него изжога, и на вкус он... Беее! В общем, я хочу, чтобы ты его бросила.

— Да ты совсем охренел! Урод! — зашлась негодованием Гермиона.

— Вы всё равно через пару месяцев разъедетесь по разным странам, всё, финиш. Отношений на расстоянии не бывает. Если это не поводок для собаки, — съязвил под конец своей столь пламенной речи Гарри.

— Не твоё дело!

— Да мне вообще пох, — сказал Гарри. — Только если он встанет на моём пути, ты сама знаешь, что будет.

— Ты больной! — С этими словами Гермиона выскочила из гостиной Гриффиндора.

— Попутный ветер! Попутный ветер!

— Весьма в точку, — улыбнулся Гарри сове Рона. — Значит, так, Рыжий, пока её нет, хочешь ещё раз потискать Делакур?

 

Плыли дни.

Весна пришла рано и так же быстро уступила первенство лету — уже в начале мая было жарко. Гермиона так и продолжала сосаться по углам с Крамом, а Гарри готовился к третьему туру соревнований.

— Дети мои, — начал Дамблдор, положив на плечи чемпионам свои руки и склонив все головы вместе. — В лабиринте будет очень страшно, и многие из вас обосрутся от удовольствия. Поэтому попрошу всех надеть спецодежду и убирать за собой то, что будет из вас выпадать или выливаться. Всем удачи, Гарри ни в чем не виноват, да.

Дамблдор ушёл, а пятеро чемпионов стали смотреть на огромный лабиринт, в который им предстояло в ближайшее время погрузиться по самое не балуй.

— Залупоголовый, — съязвил Поттер, когда Дамблдор отошёл на приличное расстояние. — Ну что, ссыте?

— Пошёл ты, Поттер.

— Увидимся в аду.

— Хуевертим!

— Ты протух, Поттер.

— И вас всех Хагрид отдери!

И вот настало время третьего испытания.

Стоял тёплый летний день, и Гарри Поттер думал лишь о том, что вот он, его шанс показать себя.

Стоя у входа в лабиринт, Гарри блистательно улыбался всем присутствующим, но многие, знающие его характер, очень настороженно смотрели на мальчика, на его оттопыренную в нескольких местах мантию, что не предвещало ничего хорошего всему живому.

— По сигналу! — заорал круглолицый, и Филч выстрелил из пушки.

Гарри дождался, пока все чемпионы войдут в лабиринт, и только потом последним сделал шаг вперёд.

Как и предполагал в своих кошмарах Снейп, Гарри решил идти напролом.

— Люблю я эту работу! — заорал Гарри, откидывая полу мантии.

Внезапно в руках Поттера оказалась усовершенствованная дрель дяди Вернона, которая плевалась огнём — топливом послужил гной бубонтюбера из бака за спиной Гарри.

Кустарник быстро загорелся, и в образовавшийся проём с криком "За Волдеморта!" бросился Гарри и был таков.

На трибунах воцарилась тишина. Но Поттеру было на это как-то всё равно, ведь он уже шёл во тьме лабиринта.

Гарри был уверен, что огнём и мечом он прорубится сквозь лабиринт и окажется победителем, потому что пойдёт короткой дорогой, напрямки, так сказать, и придёт раньше всех.

— Ели мясо мужики, — напевал Гарри, проходя сквозь кусты и глядя на разбегающихся во все стороны пауков, мантикор и прочую живность, которая явно чувствовала, что лучше от этого мальчика держаться на другом краю планеты, дабы не попасть в его славные заботливые лапки. — Пивом запивали!

Но топливо быстро кончилось, и Гарри пришлось сбросить с себя тяжёлый баллон с расплавившейся дрелью.

— А ведь врёт дядя Вернон, падла. — Поттер посмотрел на ожоги от металла расплавленной дрели марки Граннингс на руке. — Нихрена они не лучшие дрели продают.

Гарри достал электропилу и стал прорубаться при её помощи далее, пока не услышал крик справа от себя:

— Помогите!

— Кто-то веселится, — улыбнулся во всё лицо Гарри и пошёл дальше, прикидывая, сколько чемпионов осталось в живых.

Спустя ещё какое-то время Поттер оказался возле Кубка огня, рядом с которым крутился Грюм.

— Профессор! Что вы здесь делаете?

Грюм был не похож на себя.

— Тебя жду, Гарри.

— Ой, идите лучше назад в школу, — сказал Гарри. — Я прекрасно знаю, что вы хотите отправить меня к Волдеморту.

Лицо Грюма застыло.

— Хотите спросить, откуда мне это известно? — издевался Гарри. — Пить вы не умеете! Ещё когда свои имена в Кубок бросали, мы же напились. А вы и давай рассказывать! Совсем не помните?

— И что? Не страшно?

— Пффф, — презрительно фыркнул Гарри. — Я сам хочу поболтать в Володя-мордой.

— Поттер, я тут понаблюдал за тобой. — Грюм страшно побледнел, и его волшебный глаз дико вращался во всё стороны. — Тебе не надо встречаться с Тёмным лордом. Мне его жалко.

Гарри хохотнул и отбросил пилу в сторону.

— В общем, так, друг, — Гарри перешёл на "ты". — Давай мне сведения, что там меня ждёт, куда занесёт, и сам, как кончится год, вали. Потому что иначе Дамблдор тебя прикончит. А мне нужно с Волдемортом перетереть.

Грюм прохаживался рядом с Кубком Трёх Волшебников в нерешительности.

— Сейчас другие набегут, чо ты думаешь, придурок? — не выдержал Гарри. — Ссыкло!

Грюм странным взглядом посмотрел на Гарри и каркнул:

— Портус!

Кубок Трёх Волшебников засиял синим, а потом погас.

— Удачи, Поттер.

— Она мне ни к чему, у меня же пороховой молоток есть, идиот! — закричал Гарри и схватился за ручку кубка.

Поттера закружило. Весь мир превратился в водоворот красок, и потом он упал лицом в траву.

Гарри встал и осмотрелся.

Увидев кресты и надгробия, Поттер понял, что это кладбище.

— А тут приятно, — сказал Гарри и пошёл в сторону единственного крошечного домика, в тусклом оконце которого горел свет.

Выбив ногой старую деревянную дверь, Гарри увидел на кресле маленького уродца, похожего на детёныша мокрицы и человека.

— А! Волдеморт! — воскликнул Поттер и улыбнулся. — Ну вот мы и встретились!

 

* * *

— Не, так не пойдёт, Волдеморт! — крикнул Гарри, уворачиваясь от заклинаний. — Если ты не со мной, ты против меня!

После того как Волдеморт воскрес, он сразу вызвал своих соратников, которые почему-то после его пафосной речи решили убить Гарри, а потом приготовить и съесть на ужин.

— Поттер! — шипел Волдеморт. — Я тебя хочу убить не потому, что хочу. Просто я боюсь за свой трон и титул! Авада Кедавра!

— Ах ты, брехло лысое! — крикнул Гарри. — И я поверил этому авантюристу!

Гарри улыбнулся и послал Круцио в толпу Пожирателей смерти, второй рукой доставая пороховой пистолет дяди Вернона.

— Хоть бы не подвёл, как дрель, — сказал Гарри и выставил руку из-за надгробия. — Потрошилово! — крикнул Поттер и нажал на курок.

Раздались крики боли, и Поттер гадко захихикал.

— Бросьте вы Малфоя! И этих трёх! — услышал Гарри шёпот Волдеморта. — Убейте Поттера! Он Атлантиду видел!

В этот момент Гарри пальнул гвоздём в Волдеморта, и гвоздь отрубил Темному лорду указательный палец.

— А-а-а!

— Акцио палец! — крикнул Гарри и на лету схватил трофей. — Круцио, сука!

* * *

— Я ни при чем, я не виноват! — отпирался Гарри.

Дело было в кабинете директора Хогвартса сразу по прибытию Гарри с кладбища.

— Объясните, как так получилось, что Волдеморт воскрес? — с ужасом в глазах спросил Дамблдор, глядя на дергающийся бледный окровавленный палец Тёмного лорда, лежащий на столе.

— Ну, вот так, — сказал Гарри. — Он взял у меня три капли крови, жвачку и трусы. А то голый сидел, мерз постоянно.

Дамблдор, казалось, вот-вот упадёт в обморок.

— Мерз? И вы решили ему помочь? — с ужасом спросил директор.

— Ну да, — просто ответил Гарри. — Вы ведь сами учили меня помогать слабым и обездоленным... Ну и потом он воспользовался моим благорасположением и обманул, попытавшись убить. Я ему палец отстрелил за это.

— Поттер, ты совсем из ума выжил? — взорвался Снейп. — Волдеморт убил твоих родителей! Тебя пытался кокнуть! Ты ещё скажи, что сам ему своей кровушки драгоценной в ложку сцедил!

— Конечно нет, — ответил Гарри. — Он меня околдовал! Обманул!

В кабинете Дамблдора воцарилась тишина.

Поттер в это время вспомнил, что разговор с Тёмным лордом не задался — Гарри слишком рано стал угрожать молотком Волдеморту.

— Э-э-э, директор, — начал осторожно Гарри. — Там я ещё, так сказать, несколько Пожирателей покалечил.

— В смысле? — побледнел Дамблдор.

— Ну, э-э-э, гвоздями прибил к надгробиям. Не знаю, выжили ли они, но крови было много...

Дамблдор осел на стул.

— Минерва, виски! — простонал Альбус.

МакГонагалл отлевитировала директору стакан с янтарной жидкостью.

— Я считаю, Поттера нужно исключить, — процедил Снейп в тишине, нарушаемой лишь прихлебыванием Дамблдора. — А ещё лучше — посадить в Азкабан! За пособничество Тёмному лорду! И насилие над Пожирателями смерти!

— Это так, Гарри? — спросил Альбус.

— Конечно нет, профессор, — соврал Поттер. — Меня подставили. Я не желаю гибели всего сущего, и насилие мне претит.

Внезапно Снейп загоготал, да так громко, что перепугал всех присутствующих.

— Если вы и сейчас ему поверите, Дамблдор, я уйду отсюда навсегда! — бросил Снейп, отсмеявшись.

Дамблдор смущённо смотрел на свои ногти.

— Это всё Тёмный лорд, — прервал тишину Поттер. — Он сам своих же перебил! И воскрес сам.

— Увы, этот мерзавец на сей раз не врёт, — вдруг сказал Снейп, схватившись правой рукой за левую. — Метка горит огнём с той самой минуты, как Поттер вернулся с кубком. Тёмный лорд действительно вернулся.

 

* * *

Пережив такое веселье на кладбище, Гарри ещё долго не мог не вспоминать те ощущения и хотел их повторить.

Но случая не представлялось, поэтому Поттер решил напоследок устроить шутку.

— Ты как, Грымджер? — спросил Поттер у Гермионы, которая лежала в Больничном крыле.

В лабиринте на неё напал Крам, и теперь она с ним окончательно порвала.

— Нормально, — сказала Гермиона. — Не думала, что Круциатус столь болезненный.

— Хочешь, я пойду этого накрашенного румына палкой оховячу? — предложил добрый Гарри. — Я всё равно пойду со Снейпом прощаться...

— В каком смысле? — испугалась Гермиона за Северуса.

— В прямом.

— А если я скажу "нет", это что-то изменит?

И глаза Гарри заблестели адским сиянием далёкой преисподней.

* * *

Когда началась церемония награждения и Дамблдор встал перед всей школой, расправив руки в стороны, словно хотел всех обнять, Гарри, прилепивший скотчем под стул Снейпа бочку с остатками гноя бубонтюбера, готовился "зажечь".

— Дорогие мои! — сказал директор. — Сегодня мы с вами награждаем чемпиона Турнира Трёх Волшебников! Внесите тысячу галлеонов! Вот те деньги, которые он получит! Завидуйте!

В зале неодобрительно заулюлюкали.

— Гарри Поттер! — пригласил Дамблдор. — Прошу, не стесняйся, иди сюда! — сказал директор, самодовольно расплывшись в улыбке, и мальчик взошёл на кафедру под жидкие апплодисменты присутствующих.

Снейпа перекосило, МакГонагалл аплодировала Гарри, когда Дамблдор отдал Поттеру мошну с золотом.

— Поздравляю, мой добрый, милый Гарри, — пожал руку Дамблдор Поттеру. Тот поклонился и незаметно поджёг фитиль, который уползал под стул Снейпа.

Дамблдор что-то говорил ещё ровно сорок секунд, как вдруг послышались свист и хлопок и стул Снейпа вместе с его обладателем взмыл в воздух.

— Процессор, куда же вы! — заорал Гарри, когда Снейп вместе со стулом пробил крышу Большого зала и улетел в небеса на турбореактивной скорости. — Я больше не буду!

В зале слышался смех, Дамблдор смотрел в дыру на крыше, рассчитывая увидеть Северуса, но безрезультатно.

— Ладно, вернётся, и ему нальём, — проквакал Дамблдор. — За Гарри Поттера!

И все, кроме Снейпа, выпили.

 

* * *

Несмотря на все приключения, Гарри отправлялся на летние каникулы с тяжёлым сердцем. Хоть он и победил в Кубке Трёх (а на самом деле пяти) Волшебников, заработал тысячу галлеонов (Гарри рассчитывал просадить их поскорее на всякую херню), но с Волдемортом он таки не смог договориться, ведь Волдеморт отказался признать лидером Гарри и примкнуть к его тёмным делишкам.

— Знаешь, Рыжий, я думаю, что лучше одному стать Тёмным Лордом, — вещал Поттер, наливая Хагридовой самогонки Рыжему и Гермионе с Грюмом, ехавшим с ним в одном купе.

Грюм уставился на Поттера немигающим взглядом, потом крякнул, выпил и занюхал рукавом.

— Метлу мне в нос! — заорал Грюм так, что Гермиона свалилась с сиденья. — Из тебя выйдет отличный Тёмный Лорд, Поттер!

— Попутный ветер! — верещала сова Рона.

— За Гарри, — осторожно сказала Гермиона и выпила.

Всю дорогу Гарри с соратниками курил в купе и пил из горла самогонку Хагрида, а под конец захмелел так, что собирался рассказать про то, что сам воскресил Тёмного Лорда, но передумал.

— Попутный ветер! Попутный ветер! — орала пьяная сова Рона, подурневшая от дыма и запаха перегара и свившая гнездо в волосах уснувшей Гермионы.

— Поттер, почему ты такой?.. — вдруг проснувшись, спросила, еле ворочая языком, Гермиона, когда Гарри помочился прямо в коридоре вагона.

— Потому что я не понимаю сути дихотомии добра и зла, Грейнджер, — отмахнулся тот. — И алгебру тоже.

Грюм, сидевший в одной майке на голое тело, хохотнул, а Рыжий просто икнул.

— Снейп так и не вернулся? — заплетающимся языком спросила Гермиона.

— Нет.

— Вернётся, скажу, что я от него без ума...

— Фи, Грымджер.

— Попутный ветер!

На вокзале Кингс-Кросс Гарри попрощался с Грюмом и друзьями, которых уже ждали родственники.

— Рон, почему ты в таком виде? Что с тобой? Укачало? — набросилась на сына мать. — Ты что, пьян?

Рон что-то невнятно мычал и еле держался на ногах.

— Попутный ветер!

— Я тебе дам ветер, алкаш несчастный! — заорала мать Уизли. — Марш в машину! Я всё расскажу отцу! Пропойцу вырастила!

Гарри смеялся, когда смотрел вслед Рону, которого мать била по голове сумкой, а из его рта в такт ударам выплескивалась еле сдерживаемая рукой рвота.

— А это за мной, — пробормотала Гермиона и направилась прямой трезвой походкой к родителям. — Пока...

— Вали уже... — сказал Гарри и тут увидел Дурслей, которые зачем-то ждали его.

— Садись в машину, — пробормотал дядя Вернон.

— Так точно, сер, — сказал Гарри и допил остатки самогона, надеясь, что его начнёт рвать ещё в машине, а продолжит в доме Дурслей. — Ну, как дела, Дадли?