Призрачный путеводитель по Кеттердаму (гет)

«Меньше чем через два дня в «Сладком Ателье» умерла девушка, задушенная у себя в кровати клиентом, одетым Мистером Кримсоном. Его так и не нашли»

«Шестерка Воронов» Ли Бардуго

I Восточный Обруч

«Полный огней и музыки, Восточный Обруч славится своими борделями, привлекающими гуляк и туристов. Многие любители удовольствий посещают данный район в образах из «Зверской комедии». Карманный путеводитель по Кеттердаму.

Инеж потребовалось несколько часов, чтобы осознать свою смерть. В конце концов, она привыкла покидать свое тело в те бесконечные ночи в Зверинце и со стороны смотреть, как мужчины предавались своим извращенным фантазиям в декорированной на сулийский манер комнате.

В ту ночь девушка на постели была странно неподвижна. Фиолетовые шелка ее сари раскинулись на постели, как крылья бабочки, которую пришпилили к доске булавкой. Инеж отстраненно наблюдала, как мужчина расправил свой красно-черный плащ и надел на пятнистое лицо багровую маску. Бросив последний взгляд на кровать, он поморщился и вышел.

Инеж не хотелось смотреть на девушку в постели, и вместо этого она обратилась мыслями к своей глупой и храброй выходке, когда предложила Ублюдку из Бочки свою помощь.

Юноша удивленно взглянул на нее, но сразу нахмурился. Прежде чем Инеж успела отреагировать, он прошел мимо, не сказав ни слова. Она смотрела ему вслед, а в сердце зарождалась еще толком не оперившаяся надежда. Затем Хелен грубо схватила ее за запястье и повела к клиенту.

Инеж всегда медленно приходила в себя, когда все заканчивалось. Первым возвращался слух: она слышала собственное сердцебиение, рваное дыхание, всхлипы, застрявшие в горле. Другие чувства накатывали волнами…

Зловоние пота, смешавшегося с приторным ароматом благовоний. Привкус желчи во рту. Тупая, пульсирующая боль во всем теле.

Когда Инеж приходила в себя, то подходила к зеркалу и методично стирала с кожи все следы. В отражении на нее смотрела незнакомка с подведенными каялом глазами.

Но теперь девушка на постели не шевелилась. Некоторое время Инеж старательно не замечала ее и глядела сквозь позолоченные прутья своей клетки на то, как отдыхающие, разодетые в героев Зверской комедии, прогуливаются вдоль широкого канала. Среди них были и королевы скарабеев, одетые в зеленые одеяния, и бесы в рогатых масках. С дрожью отвращения Инеж заметила нескольких Мистеров Кримсонов.

С наступлением рассвета толпа поредела. Когда на горизонте показалось бледное солнце, Инеж стало страшно. Скоро Хелен будет совершать утренний обход, нужно вставать.

Она украдкой бросила взгляд в сторону кровати. Девушка все также лежала неподвижно. На ее теле распустились бордовые синяки.

Инеж не могла оторвать от них взгляда, когда дверь распахнулась и в комнату вошла Танте Хелен. Цыкнув, она подошла к девушке и, проверив пульс, посетовала на потраченные впустую инвестиции. Затем позвала крепкого помощника. Инеж наблюдала, как Кобб бесцеремонно поднял ее тело с кровати, не удосужившись прикрыть оголенную грудь, и, перекинув через плечо, как мешок муки, вынес через черный вход в переулок, чтобы дождаться прибытия могильщика.

Позже, когда Каз Бреккер пришел в «Зверинец» с набитыми крюге карманами, Инеж хотелось крикнуть, чтобы он не смотрел. Но он видел, как тело погрузили в плоскодонку, и глаза его яростно блеснули.

Резко развернувшись, Бреккер захромал прочь.

Инеж смотрела ему вслед, пока в воздухе танцевали пылинки.

II Восточный Обруч

«Район, расположенный вдоль восточного канала, местные жители прозвали Бочкой: здесь можно найти игорные залы и букмекерские конторы. Однако следует помнить об осторожности и следить за кошельком: как известно, для карманников и воров несчастные туристы — легкая добыча». Карманный путеводитель по Кеттердаму.

В течении нескольких недель после своей смерти Инеж скользила по переулкам Бочки, как дым. Сначала она рыскала среди прохожих в Восточном Обруче, тщетно пытаясь отыскать своего убийцу, но святые были глухи к ее молитвам. И когда осень сменилась зимой, Инеж прекратила поиски. Она просто затеряется среди багровых лакированных масок и не сумеет отомстить.

Так что она оставила Западный Обруч и перебралась в Восточный. И, хотя люди здесь посещали в основном игорные заведения, Инеж все равно осуждала их.

Похоть и алчность были равнозначными грехами в глазах ее святых.

Однажды вечером, сидя на остроконечной крыше и слушая крики зазывал конкурирующих заведений, Инеж осознала, что такова суть Кеттердама. Да и стоило ожидать другого, кода люди здесь поклонялись такому богу, как Гезен?

Но, возможно, Инеж сама была немного жадной. Поэтому она и осталась, верно? Пока Инеж бродила по улочкам и лазила по крышам, ей не нужно было думать об ужасной правде, которая грызла ее с тех пор, как Кобб бесцеремонно скинул ее тело в плоскодонку.

Она больше никогда не увидит своих родителей.

Поэтому Инеж продолжала взбираться на крыши, воображая, как из лопаток вырастают крылья, которые отнесут ее домой в Равку, пока однажды ночью снова не увидела Ублюдка.

Она забрела глубже в Бочку, следуя за извилистыми каналами. Здания здесь были более ветхими, пахло сыростью. Туристы сюда не захаживали. Банды Кеттердама постоянно воевали между собой за территорию. Здесь одичавшие подростки носили при себе револьверы и первым делом стреляли, а уже потом задавали вопросы.

Инеж мало интересовали драки, вспыхивающие в жилах города. Вместо этого она бродила по крышам и парапетам, всматриваясь в окна, пока однажды ночью не увидела за стеклом Каза Бреккера, склонившегося над столом, заваленным бумагами.

Инеж с интересом разглядывала его черты. Правую ногу он положил на ящик из-под молока. Свет лампы бросал блики на темные волосы. Время от времени Бреккер вздыхал, проводя рукой по волосам, прежде чем сделать запись в бухгалтерской книге. Пальцы, сжимающие перьевую ручку, были длинными и бледными, как у художника.

Инеж осознала, что он снял перчатки.

Она хотела развернуться и уйти, но задорный стук в дверь остановил ее. Инеж завороженно смотрела, как Каз осторожно вытащил поношенные кожаные перчатки из ящика стола и натянул их на руки.

— Какие новости, Джеспер? — спросил он, не отрываясь от бумаг.

Дверь открылась, и на пороге возник высокий земенец в великолепном в своем безвкусии изумрудном жилете и бриджах в клетку. Он перекатывался на пятках, словно во всем его теле бурлила энергия. Серые глаза лучились добродушием.

— У меня все замечательно, Каз. Спасибо, что спросил, — язвительно ответил он.

Каз оторвался от бумаг и холодно посмотрел на гостя. Кого угодно такой взгляд напугал бы, но земенец только рассмеялся.

— Верно, глупый я. Тогда к делу.

Прислонившись к дверному проему, он начал неспешно излагать новости.

— Я подслушал сплетню, которая тебя заинтересует. Кажется, Пекка Роллинз положил глаз на новоприбывшую сердцебитку из Равки. Она сейчас в «Сладком Ателье». Будет обидно, если ее завербуют до того, как она подпишет свой контракт.

Инеж отметила, как при звуке имени Пекки Роллинза по лицу Каза пробежала тень.

— Ты что-то замышляешь, — усмехнулся Джеспер.

Каз нахмурился.

— На этом все, Джеспер.

— Спасибо, Джеспер. Не знаю, что делал бы без тебя, Джеспер, — подсказал тот и со смехом увернулся от летящего в него пресс-папье, скрывшись за дверью.

Когда шаги Джеспера стихли, Каз откинулся в кресле, задумчиво вертя ручку. Через мгновение он встал и снял с вешалки тяжелое шерстяное пальто, наверняка собираясь наведаться в «Сладкое Ателье». А потом случилось чудо.

Каз взглянул в окно… и застыл, встретившись взглядом с Инеж.

Инеж чувствовала себя так, словно угодила в капкан. С той ночи, когда она умерла, никто не смотрел на нее. Для всех она была невидимкой, призраком, скользящим по крышам Кеттердама.

И все же Каз Бреккер видел ее.

Инеж запаниковала и сбежала.

Но в следующий раз, когда Инеж столкнулась с Бреккером возле Зенцбриджа, его глаза сразу отыскали ее в толпе.