Веская причина для опоздания (гет)

Нормальные люди начинают свои отношения с прогулок за руки, со свиданий в уютных кафе, с просмотров романтических комедий, наблюдений за цветущей сакурой и посещений фестивалей и там, под вспышки фейерверков, разделяют первый, нежный и невинный поцелуй. Дальше — как получится. Можно через полгода добраться до посещений лав-отеля, а там или расстаться, найдя темпераменты и вкусы несхожими, а можно довести дело до свадьбы.

Своё мнение о свадьбах и нормальных людях они уже озвучили друг другу.

У них с Сого с самого начала всё пошло наперекосяк. Большинство их встреч включали в себя идущую где-то рядышком — даже не по пятам — смерть, и свиданием Кагура могла признать разве что встречу на мосту да ту весёлую игру в снежки. Под танец опадающих лепестков она впервые набила Сого морду, на летнем фестивале они вдвоём громили взбесившихся роботов, а за руки, кажется, они держались лишь раз — штурмуя скалы Кокуджои.

Да и первый поцелуй невинным сложно было назвать. Оба понимали, что будет дальше.

Губы Сого были мягкими, и противно не было, разве что немного щекотно в груди, когда он коснулся её губ кончиком языка. Аккуратно — словно опасаясь укуса. Кагура не стала обманывать ожиданий: резко вздохнув, поймала зубами его нижнюю губу, чуть сжала и тут же отпустила, целуя, зализывая укус. Потом отодвинулась, внимательно разглядывая его лицо с полуприкрытыми глазами — Сого тоже наблюдал за ней, словно ждал атаки.

Целоваться через стол было чертовски неудобно, и Кагура, так и не выпустив из пальцев ворот рубашки Сого, сдвинулась ближе к нему. Он, наконец оставив в покое меч, схватил Кагуру за левое плечо, рывком притянул к себе, обхватил второй рукой и, вглядываясь в неё тяжёлым, чуть помутневшим от желания взглядом, выдохнул в дюйме от её губ:

— На помидорах училась?

— Нет, на бананах, — усмехнувшись, ответила Кагура. — Чему тут учиться, ревнивый болван? Всё же само получается.

— Есть чему, — он невесомо коснулся её губ, дразня каждым произнесённом словом. — Как жаль, что через пять минут я должен быть на планёрке.

— Если ты сейчас уйдёшь, я тебя убью, — хриплым голосом пригрозила Кагура.

— Меня в любом случае попытаются убить, — прошептал он, — не ты, так за опоздание. Как думаешь, что я выберу?

Кагура не стала отвечать на вопрос. Она зарылась пальцами в его волосы, чуть царапнула ногтями кожу на затылке, заставив его вздрогнуть. Ей это понравилось, и она ещё раз провела пальцами по его затылку, на этот раз вызвав тихий, но вполне отчётливый стон.

Это было забавно: так легко найти его слабое место. Вот только ладонь, которая придерживала Кагуру под лопатками, незаметно спустилась ниже, скользнула под подол рубахи, и теперь сухие горячие пальцы скользили по позвонкам, вызывая дрожь. Другой рукой Сого слепо шарил по груди Кагуры, нащупывая застёжки: танчжуан — это не юката, так просто не снять, нужно терпение.

Терпения у него хватало. Столько лет подбирался всё ближе и ближе, ждал, пока кролик сам прыгнет в его зубы, и теперь наслаждался добычей.

Он уже не терзал её губы, сместившись к ямке под левым ухом. Кагура вытянулась струной, повернула голову и часто, неровно дышала, цепляясь за рубашку на его груди — но когда она успела стянуть с него жилет? Верхний панькоу наконец поддался, и Сого сдвинулся ниже — туда, где под кожей билась жилка. Следующий — чуть прикусил кожу на ключице. Ещё ниже — и он сквозь ткань топа поймал губами сосок на левой груди.

Кагура сладко застонала, сама себе удивившись.

Сого резко поднял голову, пьяным, шальным взглядом уставился на Кагуру, будто видя её в первый раз. Сейчас он не улыбался.

Мгновение — и Сого снова приник к её губам, обжигая дыханием, беспардонно вторгаясь языком в её рот, вынуждая её отвечать тем же. Рука, расправившаяся с последним панькоу, теперь пробралась под край топа, мягко массируя грудь. Кагура, судорожно сжимая колени, пыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке и оторвала одну из них с мясом, когда Сого провёл ладонью по её бедру.

Кагура полулежала на татами, упираясь локтями в пол, и собиралась уже приподнять бёдра, чтобы помочь Сого стащить с неё штаны, когда забытый на столе телефон беззвучно зажужжал. Не громко, но раздражающе — сбивая с настроя. Сого и ухом не повёл, будучи слишком заинтересован шеей Кагуры.

Чёртова дрянь продолжала гудеть, от резонанса задребезжала кружка, и тогда Кагура, вцепившись в волосы Сого, оторвала его от себя.

— Ответь уже, ну, — тяжело дыша, сказала она. — Бесит.

Сого, недовольно скривившись, не глядя схватил телефон.

— На связи.

Из трубки донеслась ругань. Видимо, пять минут уже прошли. А может — пятнадцать.

— Слушай, — начала Кагура, — шли его на…

Прижав трубку к уху плечом, Сого вдруг зажал ладонью рот Кагуры, не давая ей произнести ничего, кроме приглушённого мычания. Ругань продолжалась, Сого, против обыкновения, молча слушал.

Наконец он сказал раздражающе спокойным голосом:

— Я этот план с вами же полночи составлял, Хиджиката-сан. Если я не услышу его ещё раз, ничего не изменится. А дисциплину вашу я…

Кагуре стало скучно. Она его укусила.

— Ах ты ж, сучка! — прошипел Сого, встряхнув пострадавшей рукой. — Нет, это я не вам, Хиджиката-сан, но если вам так хочется…

Сого поднялся на ноги, оставив Кагуру валяться на полу с острым чувством разочарования. Сразу стало холодно и обидно.

Не прекращая лениво огрызаться Хиджикате, Сого обнаружил повисшую на лоскуте пуговицу, раздражённо цыкнул и, сняв рубашку, швырнул её в Кагуру.

— Я не буду это зашивать, понял? — рявкнула Кагура, поймав рубашку и запустив её обратно.

Несчастная тряпка не долетела до цели, потому что цель ушла в сторону спальни. Пока Кагура размышляла, идти ли ей следом и раздеться, или лучше бросить это грязное дело, Сого вернулся, притащив футон — уже без телефона. Бросив футон рядом со столом и развернув его пинком, скептическим взглядом окинул Кагуру.

— Что, уже передумала?

Кагура неторопливо выскользнула из рубахи, через голову стянула задравшийся топ. Немного подумав, отстегнула заколки, чтобы не мешали.

— Честно говоря, я немного боюсь, — призналась она, стягивая штаны, и перебралась на футон.

По коже бегали мурашки.

— Если ты о втором пришествии Канны-чан, то я не настолько беспечен, чтобы пустить всё на самотёк, — усмехнулся Сого, сунув руку в карман брюк и чем-то зашуршав.

Всё продумал, зараза. Специально ведь в прошлый раз распалил её, чтобы она сама пришла за продолжением.

— Да я не об этом, — огрызнулась Кагура. — Просто… Всё изменится. И я не знаю, хорошо это или плохо.

Звякнула пряжка ремня.

— Всё уже изменилось, если ты ещё не заметила, и давно. Мы выросли.

— Скажи, что тебе просто хотелось затащить меня в постель, — буркнула Кагура, пряча глаза.

Ну надо же. Сколько раз ей приходилось наблюдать голых мужиков во всём их безобразии, а тут почему-то застеснялась.

— Не хотел бы — не затащил бы, — не стал отпираться Сого и уселся рядом — лицом к ней. — Но эта игра на двоих. Посмотри на меня.

Кагура, разозлившись на себя из-за своих сомнений, фыркнула и с раздражением уставилась на Сого. На его кукольно-красивое лицо, на котором застыла гримаса дорвавшегося до лакомства мальчишки. В широко распахнутые, полные восторга глаза. Перевела взгляд на губы, искривлённые в ухмылке. Облизнулась.

Вцепившись в его плечи, она чуть приподнялась и переместилась на его колени. Тело ныло от желания, но она не спешила прижиматься к Сого, с ложным ощущением превосходства глядя на него сверху. Он не отрываясь смотрел на неё, руки скользнули по её бёдрам, обхватили талию, чуть надавив вниз — она не поддалась. Тогда кончиками пальцев он провёл по её животу вверх, ладонями обхватил груди. Разорвав взгляд, приник к её левой груди, посасывая, дразня языком, чуть прикусывая.

От этого она выгнулась и попыталась опуститься ниже, но Сого, вновь поймав её за талию и продолжая ласкать губами грудь, не позволил ей этого сделать. Оставалось лишь жалобно постанывать, прижиматься к его животу и сходить с ума — вдвоём. Он дрожал под ней, изредка шипел, словно от боли, когда она слишком резко дёргалась, на лбу выступила испарина.

Но когда она была готова уже закричать на него от безысходности, его руки ослабили хватку, позволяя ей делать то, чего хотелось. Уткнуться лицом в его плечо, замереть в предчувствии единства. Сквозь наслаждение ощутить пронизывающую тело боль — незнакомую боль, отличную от сломанных костей и содранной кожи. Услышать его отчаянный стон, свой вскрик. Застыть, пытаясь отдышаться, привыкнуть к новым ощущениям.

Он снова задрожал, в сладкой муке прикрыв глаза. Он явно хотел большего, но ждал. Ждала и Кагура: боль отступала, уступая место желанию. Запах его тела туманил разум.

Прижав руки к груди и нахмурившись, она осторожно качнулась вперёд. Потом со стоном осела обратно, окончательно приняв в себя Сого. Поняла, что больше не больно, двинулась ещё, чувствуя, что этого недостаточно — что надо вжаться в его тело сильнее, ещё сильнее. Что если она перестанет двигаться, то умрёт, мучаясь от чувства пустоты в груди, от огня, бегущего по жилам. Ей было хорошо, и казалось, что лучше быть не может.

Пока не наступил момент освобождения. Воздух вышибло из лёгких с гортанным стоном, тело забилось в рваном ритме, напоследок пытаясь сохранить это единение. Сквозь стук сердца она слышала, как рычал Сого, держась из последних сил — сколько раз он представлял себе этот момент, чего ему стоило дождаться её? Его пальцы до синяков впились в бёдра Кагуры, изо всех сил прижимая её к нему, заставляя вздрагивать в последних вспышках наслаждения.

Она просто повисла на Сого, пытаясь понять, что только что произошло, пока он пытался отдышаться, пустыми глазами глядя в потолок.

— Не думала, что ты так легко согласишься быть подо мной, — довольным тоном промурлыкала Кагура.

— В следующий раз будет иначе, — тихо, угрожающе сказал Сого. — Но тебе понравится.

Он улёгся на спину, увлекая за собой Кагуру, осторожно вышел из неё. Кагура немного поёрзала, устраиваясь поудобнее на его плече.

— Самоуверенный ублюдок, — фыркнула она в его шею. — С чего ты взял, что будет следующий раз?

Он сделал вид, что задумался, потом хитро покосился на Кагуру.

— Будет, как только ты снова этого захочешь, — сказал он с ухмылкой. — А я подожду.

Кагура прикрыла глаза. Спорить с ним было лень, да и бессмысленно, ведь Сого был прав: теперь ей захочется ещё.

Она всегда была жадной.