Конан и философский камень (джен)

— На счёт "три" выламываем дверь, — сказал Конан из Киммерии своим сообщникам, Субудаю и Малаку.

Нужная им дверь находилась в сыром и смрадном подземелье замка Вепря, что стоял посреди тёмных лесов на задворках Бритунии. В замке местные колдуны готовили себе учеников, набранных по всем хайборийским королевствам, и дурная слава его гремела даже в далёких Аргосе и Зингаре. Но тот, кто доживал до конца тяжелейшего семилетнего ученичества, обретал мощь, позволявшую им призывать дождь и ветер, говорить со зверями и птицами, исцелять проказу и оспу или наоборот — насылать мучительную смерть.

Тем не менее, Конан, Малак и Субудай пребывали сейчас в затхлой утробе этого зловещего места. Потому что за окованной железом дверью открывался путь к одному из величайших земных сокровищ.

— Раз... Два... Три!!!

Дверь, как и следовало ожидать, поддалась напору могучего киммерийца и немножечко его товарищей и с грохотом рухнула на пол, подняв тучу пыли. А за грохотом последовал громкий утробный рык из трёх глоток, и в глубине залы загорелись три пары глаз.

— Бэл и Иштар... — выдохнул Малак. — Какой же здоровый этот цербер...

Все трое отпрянули подальше от страшилища, подобного псу, но размером с коня, с тремя головами, тремя парами горящих глаз и уродливыми сморщенными мордами, из пастей которых на пол капала вонючая и, возможно, ядовитая слюна. Цербер мог бы дотянуться до них и у двери, но предпочитал избегать соприкосновения меча Конана со своими рылами. Равно как факелов Малака и Субудая.

— Взгляните-ка! — крикнул гирканец. — Какой болван притащил сюда арфу? — И в самом деле, на полу валялась лёгкая арфа стигийской работы.

— Не такой уж он и болван. Цербера можно усыпить музыкой — хоть и ненадолго. Хуже другое — этот арфист нас опередил, — ответил Конан.

— Но у нас с собой даже свистулек нету, — сказал Малак, отмахиваясь факелом от очередной слюнявой пёсьей пасти.

— А это мысль, — как будто вспомнил что-то Субудай. Гирканец начал высвистывать какую-то длинную, протяжную степную песню, которую обычно пели его соплеменники в дальнем пути. Цербер неуверенно рыкнул, потом рычание перешло в храп из трёх глоток сразу, и он уснул, опустив головы на когтистые лапы.

— Свисти дальше! — скомандовал Конан и вскочил вместе с мечом на спину цербера. Храп так сильно сотрясал тело твари, что киммериец с трудом держался на ногах, но удержав равновесие и найдя удобное для удара место, он сориентировался и нанёс со всей силы удар поперёк хребта трёхглавого стража. Второй. Третий! Цербер пробудился было от боли и инстинктивно вскинулся, сбрасывая своего убийцу, но без сил рухнул обратно на пол.

— Он не проснётся, — сказал варвар, быстро вставая и почёсывая ушибленные места.

— Хвала Четырём Ветрам, а то у меня уже губы устали свистеть, — ответил ему Субудай. — Га! Вот и люк, который мы ищем!

— Спасибо славному Квиринусу, наводчику из наводчиков, что рассказал нам, куда идти. А не то мы бы блуждали в этом сыром тумане вечность, — заключил Малак.

Квиринусом звали того нескладного, тощего, бледного заику в лиловой мантии и таком же лиловом тюрбане, которого Конан встретил на рынке в немедийской Нумалии, где тот торговал нехитрыми амулетами от поноса, золотухи и бесплодия. Тепло таверны и доброе кофийское вино развязали ему язык, и оказалось, что Квиринус — наставник из замка Вепря, который скрывается от своего собрата и соперника Северуса. Тут-то колдун в тюрбане и поведал ему про философский камень.

— Субстанция, дарующая бессмертие, хранится там, в наших подвалах. Чародеи школы Вепря содержат её на самый крайний случай, если придётся им вступить в схватку с Тот-Амоном, Чёрным Кругом или ещё кем-то более могущественным, чем они. Но Северус решил заграбастать себе её всю, чтобы стать непобедимым и властвовать над Хайборией в одиночку! Это опасный противник, искусный в чарах и ядах, но если вам удастся его одолеть, то хозяева замка вас вознаградят! — сулил чудак в тюрбане, который он никогда и нигде не снимал, даже в ванне с горячей водой и прислужницей, готовой на всё за лишнюю монетку.

Тогда-то у киммерийца и возник дерзкий план — одолеть Северуса и оставить камень себе. В одиночку даже по подсказкам Квиринуса просочиться в подвалы замка Вепря могло быть непросто, поэтому в план пришлось посвятить старого приятеля Субудая, а гирканский вор уже привёл с собой помощника — Малака из Аренджуна. Продав камень, они рассчитывали стяжать состояние, но допрежь того Конан рассчитывал отколупнуть от него лишний кусочек, чтобы исполнить свою заветную и многолетнюю мечту...

— Я должен отдать долг тому, кому его отдавать уже поздно, — говорил он. Субудай знал, в чём дело, а Малеку это знание было ни к чему.

Но вернёмся к колодцу, в который предстояло спуститься трём отчаянным победителям цербера.

— Кром... — озадаченно вздохнул Конан, заглядывая вглубь. Ни ступенек, ни дна не было видно. Но другого пути не было, и вскоре в колодец были сброшены три крепкие верёвки. Их Малак для надёжности привязал к правой задней лапе мёртвого чудища.

— Теперь — вниз! Держите факелы! — крикнул Конан перед тем, как спуститься в неизвестность, о которой их не предупреждал толком даже Квиринус, сказав лишь, что в подземельях их ждут самые изощрённые ловушки, на какие только способны ведущие чародейские умы земель Хайбории.

Но длина верёвок оказалась недостаточно велика, и где-то, наверное, на полпути троице искателей приключений пришлось прыгать. Падение оказалось болезненным, и даже Конан после него поднимался с трудом. Так что заметив, что его что-то хватает и тащит, он не сразу начал сопротивляться.

— Кром и Немайн! — выкрикнул киммериец, когда дотянулся до факела и увидел, что происходит.

Змееподобные шипастые побеги, опутав его, гирканца и заморанца, тянули всех троих сквозь листья какого-то огромного растения. Они волокли их туда, где огромный тёмно-багровый цветок, похожий на лоно давно умершей великанши, источал запах гниющего мяса.

— Дьявольские силки! — воскликнул Конан. — Колоть их бесполезно! Жгите факелами!

Это сработало — боясь огня, растение-хищник втянуло свои побеги под извращённые лепестки своего смердящего цветка. Конан, Малак и Субудай рванули в узкий проход, который заметили по левую руку от силков.

— Мамочка дорогая... Откуда ты вообще знаешь, что это за пакость?! — почти завизжал Малак, которого всё ещё трясло, и похоже было, что не зря он пошёл на дело в новеньких коричневых штанишках.

— Дьявольские силки растут в джунглях и на развалинах городов по берегам Заркхебы, — сказал варвар. — В тех тёмных и влажных лесах они вырастают в три-четыре раза больше того цветочка, который посадили тут для воришек вроде нас, и способны пожрать слонёнка.

Дальше похитители камня двигались молча и осторожно. Конан мысленно готовился к тому, что после цербера и силков их будет поджидать гигантский паук, гигантская тысяченожка или гигантский рак, а то и сам Сет и все его гады. Но то, что он увидел в конце дороги, несколько его озадачило.

Кладоискатели очутились в освещаемой неведомо чем зале, на другом конце которой виднелись громадные бронзовые двери. А в лучах колдовского света под потолком роились не то огромные стрекозы, не то райские птички — но молча, а не жужжа и не распевая песен.

— Красота, — улыбнулся киммериец.

Только вот бронзовые двери из этой красоты оказались закрыты. Раз двадцать уже охотники за камнем перепробовали все возможные отмычки, проволочки, амулеты и воровские отмыкальные заклятия, какие только знали — всё было без толку.

— Аааааа, будь оно всё проклято! — рассвирепел Малак, достал из наплечной сумы рогатку на воловьих жилах, схватил с пола каменный обломок, каких в этой глубине за века накопилось порядочно, и запустил им в одну из безмолвных птиц. Потом другим — в другую.

Конан подошёл к сбитым птицам поближе, чтобы рассмотреть их наконец вблизи, и только тут увидел, с чем он имеет дело.

— Малак, во имя грудей Иштар! Ты нас спас! — раздался в зале выкрик киммерийца. — Знаешь, что это на самом деле?

— И знать не хочу, — буркнул заморанец.

— Ключи! Это не птицы, а колдовские ключи с крыльями! — договорил Конан. Варвар и Субудай собрали несколько сбитых ключей и попытались втиснуть их в замочную скважину, но ни один не подошёл.

— Их там ещё десятка три, — прикинул гирканец и начал целиться в ключи из лука. — Хороша у тебя рогатка, Малак! Бей ещё!

Ключи метались под потолком как угорелые, но от метких стрел Субудая уйти было ещё сложнее, чем от камней его заморанского помощника. Конан еле успевал подхватывать ключи, испытывать и один за другим отшвыривать в сторону. Наконец двадцатый, наверное, ключ подошёл!

— Наконец-то... — выдохнул было Субудай, но когда двери отворились, понял, что рано.