Вопреки всему (гет)

Примечания:

1. Мысли императора передаются через тире, как прямая речь, ибо лень.

2. Имя Тав я подрезала с англоязычных ресурсов.

3. Внешность ГГ описывать сильно не буду, пусть для каждого будет своей. У меня это девушка эльф с длинными скинутыми набок светло-фиолетовыми волосами. Напоминает Нимфадору Тонкс из Гарри Поттера, но с острым лицом эльфа. А, и глаза голубые.

4. ГГ чародей.

Несмотря на старания адского механика Даммона, сердце-двигатель воительницы тифлинга издавало булькающие звуки и грозилось вот-вот взорваться, сжигая всё вокруг.

— Чёрт, Карлах, послушай меня и Уилла! — Тав придерживала подругу за плечо, умоляя её вернуться в Аверно. Они знали, что её ждёт, но надежда найти выход и договориться с Зариэль всё ещё была.

— Нет, я никогда не вернусь в Аверно! Я пообещала самой себе, что больше никогда не вернусь в эту адскую дыру, — даже сейчас, когда Карлах находилась на волоске от смерти, её голос был наполнен стальной уверенностью, — Я была готова к этому, Тав! Знала, что этим всё закончится, и это мой выбор. Я хочу, чтоб это закончилось здесь, в кругу любящих друзей. Под пекущим солнцем Фаэруна, в родном городе. На свободе, понимаешь? Свободной, чёрт тебя подери! — двигатель в грудной клетке распалялся всё сильнее. Раскалённые янтарные капли масла брызгали по сторонам, оставляя шипящий звук после себя.

— Карлах, я буду с тобой. Тебе не придётся вновь нести это бремя в одиночку. Я обещаю, что мы придумаем, как оттуда выбраться, даже если придётся обойти всё Аверно вдоль и поперёк. Пожалуйста, Карлах! — глаза Уилла были наполнены надеждой.

Он вернул отца в обмен на свободу. Исправил то, что натворил десятки лет назад, и всем этим он был обязан Карлах. Тифлинг открыла ему глаза на правду, показав все ужасы её жизни в рабстве у Зариэль и свою искреннюю ненависть к поступавшим приказам. Стоило Карлах освободиться от цепей правительницы Аверно, как тут же на неё объявили охоту по всему миру.

— Ха-ха, — сквозь боль вырвался грустный смешок Карлах, — ты понятия не имеешь, о чём говоришь, Уилл. Зариэль — чёртова эгоистичная тварь, никогда не проявлявшая и капли сострадания к кому бы то ни было. Море крови и ворох трупов это всё, что нас ждёт, пока на одном из них не окажутся наши тела. Не говоря о том… АРГХ! — в миг всё тело Карлах объяло пламя, заставляя упасть от боли на колени. Обожжённая рука эльфийки отпрянула от подруги.

— Дай мне руку, — Уилл протянул руку к Карлах, смотря ей в глаза, не мигая. В ответ Карлах лишь мотнула головой. Её лицо было покрыто капельками пота, а оттенок стал более красным. Шрамы от предыдущих ожогов слились с новыми, делая её тело более искажённым. Вдохи и выдохи сопровождались хрипами, а тело уже не слушалось, и всё, что она слышала, это лишь своё слабое сердцебиение. Сквозь пелену боли она видела Тав и Уилла, стоявших перед ней на коленях, а за ними очертания ещё двух людей.

Прищурив глаза, она узнала в них своих покойных родителей. Её мать стояла и слёзы лились из её глаз, в то время как отец что-то яростно кричал, протягивая к ней руку. Гул в ушах поглощал все остальные звуки извне, но одна фраза всё же донеслась до неё.

«Моя дочь никогда не сдавалась и сейчас не сдастся!»

Фраза отдавалась эхом в её голове.

Никогда не сдавалась!

Никогда не сдавалась!

Отец, я просто устала! Мама, прости меня, не плачь!

— А-а-а-а, — ещё один мощный импульс боли прошёлся по телу воительницы. Дышать было практически невозможно: лёгкие с каждым вдохом пылали болью, наполняясь всё более горячим воздухом. В глазах всё поплыло, а голова повисла под гнётом агонии. Силы покидали её, заставляя закрыть глаза и оставляя один на один с путаными мыслями.

Родители верят в меня. Друзья готовы пойти на что угодно ради моего спасения. Я обрела не только свободу, но и семью. Ты не можешь сдаться, Карлах! Только не сейчас.

Решившись, она из последних сил сжала кулак и вскинула голову в сторону Уилла.

— Поклянись, что если мы не найдём выход, ты убьёшь меня, а сам уйдёшь, — она была готова к последнему рывку ради всех и себя, но только к последнему.

— Я клянусь, Карлах, мы найдём выход. Пошли! — он не убьёт её, всё кончится не так!

— Поклянись, Клинок Фронтира, что убьёшь меня. Скажи это! — голос воительницы был полон решимости.

— Нет! Карлах, ты сбегала из лап Зариэль, и мы сделаем это снова! Вместе!

— Сделай это! — выйдя из оцепенения, крикнула на него Тав.

Лицо Уилла исказилось гримасой боли, а голова поднялась вверх в попытке сдержать нахлынувшие слёзы. Он должен поклясться, но не мог. Одна лишь мысль об окровавленном теле воительницы Зариэль вызывала психогенную тошноту, а то, что это должно было произойти от его руки, приводило его к исступлению и отвращению к самому себе.

Мысли хаотично бегали в его голове, и одна всё же достучалась до сердца, решив всё за него.

Она бы сделала это ради тебя.

Стерев слёзы другой рукой и глубоко вздохнув, колдун устремил взгляд на Карлах, делая то, что должен был.

— Я Клинок Фронтира, Уилл, сын герцога Равенгарда, клянусь посвятить свою жизнь в поисках свободы для Карлах, а в случае неудачи привести в исполнение её последнюю просьбу, — поклявшись, Уилл взял Карлах за руку, и их обоих поглотило пламя, несущее в Аверно.

* * *

На причале образовалась тишина. Звук бьющихся об берег волн и потрескивания тлеющих досок в том месте, где недавно была Карлах, единственное, что нарушало беззвучие.

Все были поглощены своими мыслями. Никто не мог толком сказать, правильно ли поступила Карлах, и что вообще дальше будет. Часть из них готова завтра же выдвигаться в путь на поиски того, что сможет вернуть их друзей к ним в Фаэрун.

— Дайте-ка угадаю: сейчас мы должны отправиться в новое приключение и найти способ спасти наших адских приятелей, — Астарион никогда не был терпеливым, да и плевать ему по большей части. Выжили — это главное.

На его вопрос ответила Мизора, как всегда, появлявшаяся из ниоткуда.

— Не стоит, зубастик, я позабочусь о них. Учитывая, что на замену Рафаила пришёл сын Мамона, который объявил войну Зариэль, для неё сейчас каждый хороший воин будет на счету.

— Да, а взамен ты их одаришь новыми контрактами, похлеще предыдущих. Невиданная демонская доброта, — огрызнулась Тав, вставая с колен.

— Считай это моим подарком за спасение.

Ответить Тав ничего не успела: Мизора так же быстро исчезла, как и появилась.

— Это не совсем уместно, но, думаю, нам всем надо как следует отдохнуть, — хлопнув в ладоши, сказал Гейл, — Астарион, с тебя мясо, ну, впрочем, как всегда, а мы займёмся остальным.

— У тебя, наверное, проблемы со зрением, или личинка, покидая твой череп, забрала всё его содержимое, — мало того, что он лишился возможности безмятежно ходить под солнцем, так от него ещё что-то требуют.

— Ах да, секундочку, — вскинув руку, заверил его волшебник. Покопавшись в своей бездонной сумке, он достал из неё кольцо.

— Помнишь, во дворце Кассадора мы нашли фамильные перстни, — показав ему кольцо, он продолжил, — так вот. Я долго думал, что за магия их окутывает, и, кажется, догадался. Попробуй его надеть и выйти на свет, — после точного броска украшение было поймано вампиром.

Покрутив кольцо в руках, он скептически посмотрел на Гейла, потом опять на кольцо, потом опять на Гейла. Он уже было надел украшение, как вновь бросил взгляд на Гейла.

Яростные крики обрушились на вампира со всех сторон.

«Да надень ты его уже! Я сейчас кину в него копьём! Белокурая бестия!»

Разразившись смехом, Астарион всё же надел перстень. Поиграв немного пальцами, проверяя, не жмёт ли он ему, он с опаской высунул руку из тени. Постепенно к его руке присоединилась и вся остальная часть тела.

— Это… невероятно. Я, эм… — несмотря на свою напыщенную уверенность и тщеславность, Астарион не умел совладать с чувствами такого характера. Обычно его сопровождали гнев или простое любопытство, так что к ним он привык ещё лет сто назад, а вот чувство благодарности он познал совсем недавно. — Я тебе благодарен, Гейл. А вообще, мне нужно признаться, — он слегка запнулся, — если честно, я подумывал украсть эти кольца у тебя. Сделай я это, вышел бы полным придурком.

— Да всё в порядке, мой клыкастый друг, — махнув рукой, ответил волшебник, — на моём ранце чары защиты, так что в лучшем случае ты остался бы без руки.

Компания разразилась смехом.

Император, наблюдавший за всем этим, мысленно улыбался. К сожалению мимика у иллитидов была максимально ограничена. Единственное, что выдавало их эмоции — это уголки глаз и щупальца. Отростки зачастую раздражённо дёргались, а в порыве гнева нередко злобно скручивались. В данный момент Императора выдавали глаза, которые были слегка прищурены, раскрывая его весёлое расположение духа. Так продолжалось до того момента, пока их с Тав глаза не встретились. Ему даже не пришлось использовать псионическую силу, дабы понять, что сейчас творится у неё в голове. Девушка была у него как на ладони и то, что он видел, ему совсем не нравилось.

Он чувствовал её любовь и привязанность к себе. Может, это влечение было не таким сильным, как он испытывал от госпожи Белин Стилмэйны, но чувства Тав усиливались с каждым днём. Всё было бы намного проще, не будь это обоюдным. Император с лёгкостью мог одурачить кого угодно с помощью чар иллюзии, но познав искреннюю любовь женщины, он понял одну вещь. Под какими масками ты бы не прятался, она всегда тебя узнает. Учитывая, что это была не просто женщина, а именно Тав, то она бы узнала его среди тысячи иллитидов, даже если бы они были одинаково одеты и имели тот же цвет глаз.

Иметь в союзниках признанную героиню, спасшую Врата Балдура от уничтожения, было выгодно на переговорах со знатью города и других поселений. Осталось убедить Тав отвергнуть вожделение и поддерживать исключительно деловые отношения. Он больше не допустит ошибку, как это было с герцогиней Белин. Любовь только мешает достигать поставленных целей, отвлекая своими прелестями.

— Мы это сделали. Спасли город и обрели для всех свободу, — неожиданный голос Тав вывел его из раздумий. Вообще у Императора часто такое бывает. Иногда, погружаясь в свои мысли так глубоко, можно не заметить, что вокруг происходит. Сейчас же он старался не смотреть на девушку, сохраняя максимальное безразличие, хотя дёрнувшийся усик выдал его волнение.

— Я размышлял и не заметил, как ты подошла, — его голос был спокоен, а руки скрещены за спиной, — На реставрацию города уйдут годы и уйма сил. Для начала займусь возрождением Рыцарей Щита, а после будет видно. — возможно, поддерживая деловую беседу и неприступный вид, получится избежать выяснения отношений.

Сейчас, после разрухи и мародёрства, город как никогда нуждался в Рыцарях Щита.

Гильдия на момент её создания занималась созданием полноценной системы поддержки баланса города. Их агенты, как метастазы, расползались по всему Фаэруну, но главной их цитаделью оставались Врата Балдура. Организация имела в себе много подразделений, которые так или иначе относились к трём главным секциям. Первая занималась разведкой и политическим шпионажем. Вторая была ударной группой, состоявшая из силовиков. И третья, занимавшаяся дипломатией меж поселениями и знатью.

Он уже делал это раньше, так что план работ мысленно уже был спроектирован.

— Ты заслужил отдыха, как и все мы. Отпразднуй это с нами, тебе будут рады. К нам присоединится Омелум. Так что можешь не переживать по поводу своей безопасности, наши союзники вполне привыкли к моим сомнительным выборам спутников.

— Да, я помню его, иллитид с подземелья, — его энергетика сильно отличалась от других иллитидов. Впервые услышав его мысли в голове у Тав, Император напрягся. Он не доверял гуманоидам, но ещё больше он не доверял пожирателям разума, даже если они под стать ему, избежали влияния высшего мозга.

— Если идея повеселиться в компании тебя не привлекает, то возможность завести полезные знакомства будет кстати… — за всё время диалога их глаза так и ни разу не встретились. Прочитать мысли Императора было почти невозможно, но прочитать его по лицу мизерные шансы всё же имелись. Делая шаг вперёд, Тав разворачивается, оказываясь лицом к лицу с ним, — ...а ещё я хочу знать, что происходит между нами.

Аметистовые глаза невольно встречаются с голубыми. Напряжение нарастало, а с ним и желание Императора вернуться на астральный план подальше от неё. Дать ей время погрустить и прийти в себя было заманчиво, но тогда ему пришлось бы избегать её, а в маленьком городе это крайне сложно.

Вздёрнутый подбородок, уверенный взгляд, рука, покоившаяся на эфесе кинжала, благородная стать, всё говорило о её твёрдом намерении получить ответ прямо сейчас.

Закрыв ненадолго глаза, Император глубоко вздохнул. Ему не хотелось терять её как друга и союзника, а на большее он не был готов. Воспоминания о Белин и Ансуре проплывали перед ним, напоминая о том, что произошло, когда он в последний раз кому-то доверился. Тав была другой, но история почти в точности повторялась. Врата Балдура, герцогиня, в данном случае — героиня, и пропасть из вранья.

Он врал ей, притворяясь стражем, а Тав, в свою очередь, украла молот от оков Орфея и умолчала об этом. Император считал, что ему это простительно, ведь у него не было выбора, и он иллитид, а их язык — это иллюзия. У Тав был выбор, и её действия не были под гнётом обстоятельств. Всё было сделано по личной инициативе.

Прогнав воспоминания, Император открыл глаза, и шахматная партия продолжилась.

— Мне нужно было твоё полное доверие, перевести наши отношения на более интимный уровень лишь тактический ход. Я иллитид, мой язык — иллюзия, и тебе не стоит забывать об этом. Если ты ждёшь извинений или сожаления, то не стоит. Это моя природа, и я не изменюсь, — часть из этого было правдой. Облик иллитида вытеснил из него личину человека, чему не было оказано сопротивления. Император принял образ пожирателя разума и соответствовал ему.

Такой ответ заставил Тав улыбнуться и помотать головой, мол, нашёл кому заливать.

Лжец.

— Знаешь, — эльфийка возобновила их зрительный контакт, — я почти поверила тебе. Вот почти! Думаешь, я не понимаю, что сейчас крутится у тебя в голове? — шестое чувство подсказало ей, что Император уже хотел что-то возразить. Вскинув ладонь, она призвала его не перебивать. — Ты сейчас думаешь о своей прошлой возлюбленной. Думаешь, что если Белин и Ансур не приняли тебя таким, какой-ты есть, то и другие не смогут, включая меня. Но я сейчас скажу тебе одну вещь, и меня с этой мысли наутилоидом не сдвинешь. Несмотря на твоё презрение к слабым гуманоидам, ты не сильно отличаешься от нас. Тебе разбивали сердце, предавая доверие. Ты делал ошибки и, спотыкаясь, вставал и шёл дальше. И сейчас ты здесь. Думаешь, убив своего хозяина и покинув астральный план, ты освободился? Так вот, нет! Ты скован по рукам и ногам своими же мыслями. Прошлое ограничивает тебя, не давая войти настоящему и будущему. Даже сейчас, спустя столько лет, ты возвращаешься туда, откуда начал. Врата Балдура, Рыцари щита, жизнь в тенях, всё это уже было. Снова стройка города, гильдия и жизнь под тысячью личинами. Где ты во всём этом? Я вижу лишь прошлое Балдурана, которое ты так старательно пытаешься впихнуть в настоящего себя, — каждое слово Тав попадало в точку, раскрывая былые раны Императора, словно свиток волшебных стрел, от которых не укрыться. Она чувствовала его псионическое колебание.

— Герцогиня Белин и Ансур знали Балдурана и любили его. Когда произошёл цереморфоз, они решили, что потеряли тебя, но это не так. Они потеряли тебя задолго до того, как произошло твоё изменения. Для Императора у них не было места в сердцах, а Балдуран для них умер… — подойдя к нему, она положила ладонь на его украшенный доспех в районе сердца, — но со мной всё по другому. Я полюбила Императора таким, какой он есть. Не Балдурана и не стража снов, а тебя, каким ты есть сейчас.

На протяжении всего монолога Тав Император оставался неподвижен. Она не говорила ему что-то, чего он не знал. Но одно, когда ты сам это осмысливаешь, а другое, когда перед тобой стоит хорошо знающий тебя человек, и всё это опрокидывается на тебя, словно ведро с ледяной водой. Он знал, что разговор будет не лёгким, но чтобы настолько, даже его сверхразум не предугадал. Когда он почувствовал её руку у себя на груди, его пронзило резкое желание отдёрнутся от неё, как ошпаренный, и наоборот прижать к себе податливое тело. Не решившись ни на то, ни на другое, он просто продолжал её слушать, так и не сдвинувшись с места.

Слова Тав повторялись в его голове, мешая сосредоточиться на собственных мыслях. Ему нужно было что-то ответить, но ничего путного в его голове не рождалось. Вот почему он ненавидел любовь. Она одаривала тебя невероятными ощущениями, взамен лишая способности даже мыслить нормально.

Какие бы предложения не выстраивались в его голове, все казались нелепыми и неуместными.

Тав, наблюдавшая за его внутренней борьбой, мысленно закатила глаза.

Опять себя накручивает. Вместо того, чтобы обдумать мои слова, он вновь ищет причины для отказа. Отказа от возможности попробовать жить по другому.

Ей больше не хотелось говорить и ждать его суперобдуманного ответа. Оглядевшись вокруг, она увидела несколько ящиков, стоявших чуть поодаль от них. Взяв его за руку, она подвела их к ним.

— Что ты делаешь? — прикосновение Тав вернуло Императора в реальность.

Ничего не говоря, она залезла на один из ящиков, поравнявшись с ним ростом.

— Закрой глаза, — не приказ, не требование — просто просьба.

Немного поколебавшись, Император повиновался.

Появившееся покалывание в висках было вызвано неумелыми попытками Тав проникнуть в его мысли. Ослабив ментальные щиты, он позволил ей погрузиться в своё сознание.

Мысли и воспоминания хаотично метались в голове у иллитида. Вспомнив уроки псионики, Тав мягким толчком откинула все образы, оставляя его разум чистым от помыслов.

Покинув сознание Императора, Тав приложила руку к правой стороне его лица, там, где обычно у людей находится щека.

— Чувствуешь мою руку? — его глаза всё ещё были закрыты, но кивок подтвердил, что он её слушает. — Хорошо. Не думай ни о чём. Сосредоточься на моей руке.

Лицо Императора было расслабленным. Он действительно делал то, что она говорила.

Её рука всё ещё покоилась на щеке, мягко поглаживая её большим пальцем. Вторую руку она завела ему за шею, притягивая его к себе так, чтобы их лбы соприкоснулись.

Чувства безмятежности окутало пару, стоявшую на причале. Впервые за долгое время никто из них ни о чём не думал, а просто наслаждался моментом. Моментом спокойствия и блаженства. Всё потеряло смысл, время потеряло счёт. Неужели это и есть то слово счастье? Состояние, в котором хотелось оставаться вечно.

Обними меня.

Как он мог отказать ей в этом?

Когтистые руки плавно устроились на талии девушки, слегка сжимая, будто боясь навредить ей. Щупальца потянулись к шее, обвивая её под стать рукам. Всё это Император делал медленно и аккуратно.

Чёрт, кто бы мог подумать, что эти кальмароподобные захватчики могут быть такими чуткими и нежными. Человек, сказавший бы это вслух в городе, скорее всего, уже бы болтаться на одной из виселиц Огненных Кулаков.

Тело Императора постепенно расслаблялось, прижимая Тав крепче к себе. В ответ девушка лишь облегчённо вздыхала, сдерживая слёзы радости.

Слегка отстранившись, она припала губами к его лбу, оставляя нежный поцелуй. Продолжая ряд из коротких поцелуев по его лицу, она спустилась к его щекам, не переставая одаривать его любовью.

Контраст её горячих губ с его прохладной кожей пробегал волнами мурашек по телу Императора. У него был богатый опыт в общении с женщинами до превращения, но это было так давно, что он и забыл, каково это. Каково это быть любимым и отдавать любовь, не боясь быть осуждённым и отверженным. Его истинное тело было обезображено по меркам человечества, и чтобы получить толику ласки, приходилось примерять облики под вкусы той или иной дамочки. Сейчас же это было ни с чем не сравнимое удовольствие.

Его планы избавиться от влечения сыпались, как карточный домик, от её слов и прикосновений. Он всё ещё не был готов заныривать в чувства с головой, но и терять её он уже точно не хотел.

Какие, к дьяволу, деловые или дружеские отношения после всего, что между ними произошло?! Император, ты чё, совсем рехнулся, раз на такое надеялся?!

Если Тав готова дать ему время привыкнуть к новым переменам, он постарается дать ей то, чего она хочет. Но если нет, то, возможно, когда-нибудь его полюбят вновь так же сильно.

Перестав безразборочно его целовать, Тав с улыбкой смешливо подметила:

— Твои доспехи, конечно, великолепны, под стать тебе, но тебя невозможно нормально обнять. С этим надо что-то делать, — в ответ Император издал слабый гул, чем-то похожий на смех.

Их объятия всё ещё были крепкими, и в этом нежном безмятежном куполе они и не заметили, что у них собрались зрители. Наблюдая, друзья оставались незамеченными, пока вперёд не вышла Альфира с лютней и не начала исполнять песню Rise.⁽¹⁾.

Тав не так смутилась, как испугалась реакции Императора. Его глаза распахнулись, а щупальца и руки стремительно отстранялись, освобождая девушку от объятий.

Эй, успокойся. Они просто рады за нас.

Послав мысленный импульс, Тав перехватила его щупальца и успокаивающе погладила.

Его тело всё ещё было напряжено. Воинская закалка Императора давала о себе знать, и он был готов к чему угодно. Но к чему он точно не был готов, это к улюлюканьям и аплодисментам после окончания песни Альфиры в их честь.

Так много нового и необычного не могло не будоражить. Его столь долгое одиночество было резко нарушено, причём из хороших побуждений, что было ещё страннее.

Из гула толпы послышался басистый голос, который был очень знаком нашим героям.

— Нас не было всего час, а тут уже такое!

Карлах!

Крепко поцеловав Императора в район переносицы, Тав нежно освободилась из его объятий, а после, спрыгнув с ящика, помчалась к тифлингу с распростёртыми объятиями.

— Что ты здесь делаешь? Где Уилл? — радости Тав не было предела. Всё шло так гладко, что аж не верилось.

— Долго рассказывать, — выпуская из объятий подругу, ответила воительница Зариэль. — Я пришла ненадолго, чтобы сказать, что с нами всё в порядке. Уилл немного занят, но мы вернёмся на праздник и всё расскажем. Если вкратце, то спасибо Мизоре.

После услышанного имени лицо Тав приобрело оттенки беспокойства. Неужели они подписали очередной контракт.

Если так, то надеюсь они прочитали мелкий шрифт.

— Мне нужно идти, вечером увидимся, — адское пламя в очередной раз поглотило Карлах, унося в Аверно.

Со счастливой улыбкой на лице Тав обернулась туда, где недавно обнималась с Императором. Её накрыла сковывающая паника, когда она не увидела его.

Неужели всё-таки ушёл?

Я стою за тобой…

Обернувшись, Тав облегчено выдохнула.

— Эй, сладкая парочка. Арфисты докладывают, что в нескольких километрах отсюда образовался отряд фанатиков Абсолюта. Они разбили лагерь за той горой, — махнув рукой, Джахейра примерно показала, где это. — Предлагаю ретироваться, а завтра на рассвете дать им бой.

Изнеможённая компания согласилась с друидом и стала собирать свои пожитки.

— Давай мы завтра договорим, а сейчас нам нужен отдых, — фиолетовые глаза внимательно посмотрели на Тав. Подумав о чём-то своём, Император всё же кивнул, соглашаясь.

За руку они отправились к остальным. Завтра нелёгкий день. Нужно подготовиться и морально, и физически.

Примечания:

Если всё пройдёт гладко, то на следующей неделе выйдет заключительная глава.

Всем спасибо за прочтение.

1) Песня из Dragon Age: Inquisition

Вернуться к тексту