Хроники последней Империи (джен)

Ночь окутала старый замок на берегу озера. В каменных стенах слышались стоны. Стонала хозяйка этого замка. Молодая женщина с роскошными платиновыми волосами, разбросанными по подушке, была бы похожа на ангела, если бы не глаза: сияющие бездны, в которых горело дьявольское черное пламя. В судорогах она сжимала окровавленную шелковую простынь. Полная луна, мягкий свет которой проникал в комнату, была невольной свидетельницей рождения новой жизни. Наступила тишина, и сразу послышался детский плачь.

— Отныне твое имя Деймос, — слова давались ей с трудом. Легкое движение руки и комната засверкала первозданной чистотой. Женщина прижала к груди своего сына и наследника, со вздохом опустилась на подушку и закрыла глаза.

Раздался гулкий хлопок. Рядом с кроватью возникла фигура в черном плаще.

— Госпожа, Вы должны понимать всю тяжесть Вашего проступка. Законом силы Вам запрещено иметь детей, особенно от смертных. Вы любимая дочь тьмы, но даже это не сможет спасти Вас, госпожа, — взволнованно лепетала гостья, встав на колени перед кроватью. — Вам не дожить до утра. Но есть выход. Если Вы позволите мне….

— Этого не будет, Алекса. Мой сын — единственное, что важно. И если мне суждено осыпаться пеплом с первым лучом солнца, то так тому и быть, — резко ответила женщина и приподнялась на кровати. — Не смей даже заикаться об этом. Мой сын будет жить!

— Вы еще слишком слабы, госпожа. Вам нужен отдых, — постаралась возразить Алекса.

— Это мои последние часы в мире живых и мне еще слишком много предстоит сделать, — сказала женщина и встала с постели. — Мы всегда были вместе, Алекса. Я делилась с тобой всем, и ты никогда не подводила меня. Я смогла бы доверить тебе свою жизнь, — глаза женщины вспыхнули дьявольским огнем. — Но не жизнь своего сына. Я не могу так рисковать. Прости, так нужно, — из пальцев женщины хлынули потоки силы и опоясали стоящую на коленях Алексу. Служанку окутало пламя, и через минуту на полу осталась лишь горстка пепла. — Прости меня, Алекса.

Женщина без сожаления перешагнула через то, что только что было ее служанкой, подошла к шкафу и достала черную мантию. Она оделась, спеленала ребенка, взяла с прикроватной тумбочки амулет и вышла из комнаты. Ей предстояла трудная ночь.

Молодую мать встретил прохладный июльский ветер, разметав полы ее мантии. Женщина крепче прижала к себе сына и направилась в сторону леса. Ее силуэт объяло пламя и, со слегка слышимым хлопком, ведьма исчезла в этом огне.

— Не бойся, малыш, уже все прошло, нам просто нужно в банк, — лепетала женщина, пытаясь успокоить ребенка, которого сильно напугал такой способ перемещения. — Все хорошо, все будет хорошо, у тебя будет семья, молодая пара, оба маги, но детей иметь не могут. Они будут любить тебя, они смогут дать тебе то, что не смогу я. Ты будешь счастлив, обязательно будешь… — женщина говорила скорее для того, чтобы успокоить себя. Ее ребенок, в одночасье ставший для нее всем миром, согревшись в нежных объятьях матери, снова заснул.

Тем временем она подошла к белоснежному зданию с отполированными до блеска бронзовыми дверями и решительно вошла во внутрь. В этот час в огромном мраморном холле было очень мало посетителей. Точнее, их совсем не было. Все гоблины, работающие в холле, оторвались от своих занятий и посмотрели на незваную и, если судить по враждебным взглядам, нежеланную гостью. Женщина вздрогнула и на секунду остановилась, но переборов непонятное чувство страха, направилась к ближайшей кассе.

— Я ищу Дергнога, — сказала она сидящему за стойкой гоблину.

— И что, миссис, Вам нужно от директора банка? Не думаю, что Ваши проблемы смогут его заинтересовать, — ответил гоблин, оглядывая стоящую перед ним даму.

— Сомневаюсь, что Ваша работа заключается в том, чтобы думать. Милейший, позовите Дергнога. Уверяю, это в Ваших же интересах, — манерно растягивая слова, произнесла женщина и слегка наклонила голову так, чтобы капюшон больше не скрывал ее глаз.

— Да, госпожа. Простите, госпожа. Сию минуту, госпожа, — гоблин побледнел и стал пятиться к одной из многочисленных дверей.

Женщина вздохнула и направилась к дивану для посетителей, стоявшему неподалеку. Ребенок на ее руках крепко спал. Колдунья внимательно всматривалась в лицо сына, стараясь разглядеть черты его отца.

— Какой же ты красивый вырастешь — от девушек отбоя не будет. Ты очень похож на отца, а он у нас красавец. Жаль, что я не могу оставить тебя с ним, — от причитаний матери ребенок снова проснулся, но на этот раз не заплакал, а просто открыл свои зеленые глаза. — Знаешь, у меня раньше тоже были зеленые глаза, как у тебя, но потом во мне пробудилась сила. Это не больно, если не противиться своей сущности. Но как будет с тобой, я не знаю. Твой отец смертный, пусть и лучший из них. Я чувствую в тебе силу, но она не свойственна моему народу. Тебе будет трудно. Ни там, ни тут. Но ты справишься, ты же мой сын!….

Из двери, за которую так поспешно удалился кассир, вышел статный гоблин в золотых доспехах. Взгляд желтых глаз приковывал к месту. Гордая осанка и размеренная поступь говорила, что здесь хозяин он и, судя по тому, как сжались и поспешили развести бурную деятельность другие служащие, этого никто оспаривать не хотел.

Вошедший оглядел холл и уже хотел сделать выговор молодому гоблину, который решил столь неудачно пошутить, как почувствовал подавляющую ауру, что окутывала помещение. В поисках источника этой силы он осмотрелся еще раз. Директор Гринготса, а это был именно он, наконец-то заметил женщину, сидящую в дальнем углу холла и тихо ворковавшую над своим ребенком.

— Добро пожаловать в Гринготс, госпожа. Чем могу служить? — сказал Дергног, подойдя к посетительнице.

Женщина вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Она не понимала, как гоблину удалось незаметно подойти к ней, но это уже не имело никакого значения.

— Я бы хотела переместить все, что имеется в моих сейфах, в личный сейф моего сына, — приглушенно ответила женщина, качая ребенка.

-Вы действительно хотите ограбить собственный народ?— немного ошарашено отозвался гоблин.

— Не думаю, что Вам должны быть интересны причины моих решений,— резко оборвала его женщина.— Вы перенесете все содержимое моих сейфов в сейф моего сына!

— Конечно, госпожа… — гоблин помолчал, осмысливая происходящее. — Для ритуала нужна капля его крови. И, разумеется, истинное имя.

— Его имя — Деймос, — женщина улыбнулась и с нежностью посмотрела на своего сына. Осторожно достала его ручку из-под одеяла, в которое тот был завернут, и уколола пальчик. Алая капля крови выступила на детской коже. Гоблин аккуратно поместил ее в хрустальный флакон с жидкостью, которая от соприкосновения с кровью потеряла свою прозрачность и приобрела насыщенный рубиновый цвет. — А так же Вы должны передать ему это письмо. Хочу предупредить, что на нем защита крови и любой, кто попытается его открыть, станет пеплом. Мой сын должен получить письмо в день своего пятилетия. К сожалению, я не смогу передать его сама. У Деймоса будет другое имя, другая семья. Возможно, его даже примут в магический род. Кровное усыновление будет не действительно, но его приемным родителям знать этого не нужно. Разглашение любой информации обо мне или о моем сыне будет караться смертью. Надеюсь, мы поняли друг друга?

— Да, госпожа. Мой народ на Вашей стороне. Все будет сделано так, как Вы пожелали, — сказал гоблин и опустил голову в поклоне.

— В таком случае, выполняйте, Дергног, — с улыбкой сказала женщина и удалилась.

— Удачи Вам, госпожа, — чуть слышно сказал гоблин и развернулся. Служащие, которые затаив дыхание следили за диалогом директора и странной посетительницы, под строгим взглядом своего начальника вновь принялись изображать бурную деятельность.

Полная луна освещала пустынные ночные улицы небольшой деревушки под названием Годрикова Лощина. Это могло бы показаться очень странным, ведь полнолуние было на прошлой неделе. Но людям некогда смотреть на небо.

Тишину ночной улицы нарушило громкое карканье. Крупная черная ворона приземлилась на молодое деревце, растущее рядом с двухэтажным особняком. Ветка прогнулась под тяжестью птицы и чтобы не упасть, ворона суматошно забила крыльями. Улетать она явно не собиралась.

На другом конце улицы, прямо посреди дороги, взявшийся ниоткуда вихрь начал стремительно расти и поднимать вокруг себя облако пыли. В центре вихря появилось черное пламя, оно разгоралось все сильнее, пока по контуру не стало напоминать человеческую фигуру. С хлопком пламя погасло, оставив вместо себя белокурую деву с младенцем. Женщина постояла немного, укачивая вновь проснувшегося ребенка, который, тем не менее, не заплакал.

— Привык уже, малыш? А ты сильный, как папа, — прошептала ребенку женщина.

Покачав сына, она пошла к особняку, но остановилась, увидев черную птицу.

— Почему ты не можешь меня оставить?! Почему ты следишь за мной?! Отвечай! — крикнула вороне женщина.

Птица внимательно посмотрела на нее своими черными глазами, громко каркнула и слетела с дерева. В полете ее окутала черная дымка и вот уже на дорожке перед домом стояла молодая черноволосая девушка с греческим профилем и надменной улыбкой. Ее черная мантия, колышущаяся на ветру, была похожа на крылья, взгляд огромных черных глаз остался таким же пронзительным.

— Зачем же так кричать, Импера? Я тебя прекрасно слышу, — на распев проговорила девушка, приближаясь к матери с ребенком. — Да, красивый мальчик, намучается он с такой внешностью… Скоро рассвет, госпожа, — девушка-ворона разразилась каркающим смехом. — Но еще не поздно, вот, — она протянула замершей женщине изогнутый кинжал с ручкой в виде двух переплетенных змей. — И ты будешь жива, и он не узнает тех страданий, которые ему предначертаны. Поверь, дорогая, то, что его ждет — намного хуже смерти! — Видя, что женщина смотрит на кинжал как на ядовитую змею и явно не собирается соглашаться с предложением, Сибилла развернула его в руке лезвием к себе и опустила ладонь. Однако кинжал не упал на землю, как того можно было ожидать, а растворился в воздухе черным дымом. — Как знаешь. Хочешь рискнуть, рискни. Это твоему сыну придется страдать, а не мне. Однако может случиться чудо и то, что я видела, не сбудется. Предсказание достаточно туманная наука, а мне доступен лишь наиболее вероятный исход.

— Что ты хочешь от меня, Сибилла? — тихо спросила Импера, в очередной раз прижимая ребенка к себе и садясь на край каменного бордюра, отделяющего дом и сад с живой изгородью от дороги. — Я не собираюсь убивать собственного сына. И если у него есть шанс на счастье, кто я такая, чтобы его отбирать?

— Твое благородство тебя погубит, — протянула Сибилла, надменно растягивая слова и возводя глаза к небу. — Ой, прости, дорогая, уже погубило. «И осыплется оступившаяся пеплом с первым лучом солнца», кажется, так это звучит. А ведь ты могла жить вечно! У тебя есть все: власть, богатство, молодость. Но нет, ты захотела любви, — девушка ухмыльнулась, обошла Имперу и, посмотрев на ребенка из-за плеча собеседницы, прошептала ей на ухо: — И неужели это того стоит?

Импера резко отпрянула от девушки и развернулась к ней лицом, судорожно прижимая ребенка к себе в защитном жесте, и смотря затравленными глазами на Сибиллу.

— Стоит. Тебе не понять. Ты никогда никого не любила. Это стоит того, чтобы умереть! — крикнула Импера.

— О, да! И оставить ребенка сиротой на попечении, — девушка кивнула в сторону дома — маглолюба и грязнокровки, это часть плана?! Ах да, чуть не забыла, маглолюба из истинно светлой семьи. Что же ты его с отцом не оставила, милочка?

— Это не твое дело. Деймосу будет лучше в чужой семье. — Импера поняла, что сказала лишнее, но было уже поздно.

— Так вот как зовут эту маленькую прелесть, — Сибилла начала подходить к женщине, от чего та стала пятиться. — Значит, Деймос… Что ж, красивое имя.

— Ты… ты не посмеешь, я не позволю тебе…, — женщина смотрела на собеседницу с глазами полного ужаса.

— Что ты, солнышко, конечно, я не посмею. Я же такая несмелая, — девушка усмехнулась. — Но мне просто не позволит совесть упустить этот шанс.

— Как я понимаю, отговорить тебя не удастся? — спросила Импера в общем-то ни к кому не обращаясь.

— Ты правильно понимаешь. Я не наврежу твоему ребенку. Я даже не стану сильно менять его судьбу.

— Сибилла, дай мне клятву, клятву сущности, что не причинишь вреда моему сыну, — приказала Импера, в ее голосе слышалась угроза. Силуэт магессы окутало темное марево, а на кончиках пальцев и в платиновых волосах засверкали белые молнии.

— Так-так, Импера, не стоит меня пугать. Хочешь клятву — будет тебе клятва, — согласилась девушка, отходя от разъяренной женщины. — «Телом своим, силой своей и душой своей клянусь не причинять вреда намеренного любыми путями, мне доступными, Деймосу, сыну Имперы, подруги моей и госпожи моей, пока бьется сердце мое, пока течет магия моя, пока живет душа моя!» — тело Сибиллы обвили кроваво-красные нити, крепко связывая ее с ребенком, мирно спящим на руках своей матери. — Довольна?

— Да, довольна, — Импера улыбнулась и присела на бордюр. — И нечего на меня скалиться, я подарила тебе вечную жизнь! Думаю, ты у меня в долгу.

— Да помню я, — девушка со вздохом села рядом с Имперой. — Просто не понимаю, как ты можешь отказаться от всего ради этого, — Сибилла указала на ребенка, чем заслужила неодобрительный взгляд собеседницы.

— Когда-нибудь ты поймешь, что я не смогла поступить по-другому, — Импера нежно погладила сына по черным мягким волосам и взглянула на небо. На востоке начало светать. — Пора. Что же, прощай, Сибилла.

Импера встала и подошла к двери особняка. Осторожно перехватив ребенка правой рукой, она провела левой по воздуху. Ее пальцы вызвали колебание магии, волны которой стали концентрироваться на крыльце, приобретая материальность. Спустя мгновение перед женщиной стояла плетеная корзина с серебристым одеяльцем. Она нежно уложила ребенка в корзину и сняла с себя амулет.

— Я купила его в Трое, но уже тогда мне сказали, что он очень стар. Я не смогла разгадать его тайны, но может получиться у тебя? — Импера одела амулет на шею ребенка. — А еще он очень красивый. И снять его сможет только тот, на ком он одет.

Импера накинула на ребенка легкие чары сна и последний раз провела рукой по его мягким волосам. Не следует ребенку видеть то, что произойдет, решила она и отошла от крыльца.

На востоке показался первый солнечный луч, обрамленный золотым сиянием неба. Импера смотрела на оставленную корзинку, в которой мирно спал ее наследник. Женщина улыбалась, но на ее глазах блестели слезы. По пальцам прошел легкий озноб, который сменился ощущением пустоты. Дочь тьмы посмотрела на свои ладони, их окутывал яркий белый свет. Пустота сменилась жуткой болью. Женщине хотелось кричать, но она позволила себе лишь сдавленный стон. Импера подняла глаза, чтобы последний раз взглянуть на своего сына.

— Будь счастлив, Деймос, — слова дались ей с трудом.

Силы начали оставлять женщину, в поисках хоть какой-нибудь опоры она облокотилась на дерево, растущее рядом с дорогой, ноги ее уже не держали. Сознание окутывал туман. Тело перестало слушаться. Глаза застилал ослепляющий свет, проникающий внутрь и испепеляющий душу.

Сибилла смотрела на то, как тело ее подруги поглощал свет. Слабый стон и последние слова доносились как-будто бы издалека. Она не верила, что на ее глазах умирает та, которую все считали чем-то вечным, неотъемлемым. Любой, кто видел Имперу, не мог остаться к ней равнодушным. Ее ненавидели и страстно любили, перед ней преклонялись и ее презирали.

Свет стал ослепительным, заполняя всю улицу. Полыхнула яркая вспышка и он пропал без следа. Сибилла увидела фигуру своей подруги: та стояла, словно прислонилась на минуту... Только серый цвет кожи, одежды и глаз давали понять, что случилось что-то непоправимое. Ветер играл в листьях молодых яблонь, растущих в саду. Вот он достиг этой странной фигуры и серая статуя осыпалась. Ветер поднял пепел и разнес его по улице.

— Что же ты наделала, Импера, — прошептала Сибилла. Из ее глаз хлынули слезы, но девушка этого не заметила. Невероятная боль пронзила ее сердце, ее душу. До этого момента она не понимала, насколько Импера была важна для нее. — Что же наделала я? — Девушку подвели ноги, и она опустилась на траву рядом с бордюром.

На втором этаже дома зажегся свет. Хозяева двухэтажного особняка проснулись. Через несколько минут дверь открылась. На пороге стояла молодая зеленоглазая ведьма с пустыми бутылками для молока в руках. Тишину улицы нарушил ее пронзительный крик:

— Джеймс, — от крика ребенок проснулся и заплакал.

Послышался звук шагов на лестнице, затем резко прервался, чтобы уступить место грохоту и достаточно громким ругательствам. Из дома к жене с палочкой наготове выбежал черноволосый мужчина с диким горящим взглядом и сломанным носом.

— Что случилось, Лили? — Джеймс был очень взволнован.

— Смотри, кто-то его подкинул, — ведьма взяла младенца на руки и начала укачивать. Ребенок постепенно успокаивался.

— Наверное, нужно куда-нибудь сообщить, — немного отдышавшись, предложил Джеймс.

— Нет! Он мой! — Лили была похожа на разъяренную кошку, но под недоуменным взглядом супруга поутихла. — Он наш, Джеймс. Ты же знаешь, у меня не может быть детей. А этот малыш…. Ты только посмотри на него, глаза зеленые, как и у меня, а волосы темные, как у тебя. Мы можем принять его в род, и он будет наш, — взгляд Лили засветился надеждой.

— Думаю, не будет ничего плохого, если мы возьмем его, — немного помедлив, ответил Джеймс. Он и сам задумывался над тем, чтобы взять на воспитание ребенка, но не мог решиться сказать об этом жене.

— Теперь мы твои мама и папа. Тебе нужно имя… Гарри! Да, пусть будет Гарри, — Лили просто сияла.

— Гарри Джеймс Поттер, а что, звучит. — Джеймс с улыбкой увел жену с ребенком обратно в дом.

Черноволосая девушка внимательно прислушивалась к диалогу молодой пары. Хлопок закрывающейся двери вывел ее из состояния транса. Сибилла смахнула с ресниц последние слезинки.

— Вот и все. «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... в семье тех, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца...». И ведь не поспоришь. Что ж, пора, — девушка грустно улыбнулась, развела руки в стороны и наклонилась вперед. Ее окутал темный туман, из которого вылетела черная птица и взмыла в небо. Солнце освещало небольшую улочку маленькой деревушки. Ветер гнал по дороге серую пыль.

Солнце освещало череду необычайно похожих друг на друга домов с чрезмерно ухоженными садиками. Этот городок был одним из тех, где смерть любимой кошечки у какой-нибудь пожилой леди было событием всех соседей. Все как у всех, каждый житель, казалось, с рождения знал, как будет расти, в какой школе учиться, где работать и как умрет. Любое отклонение от плана для этих людей было чем-то немыслимым. Где же еще могла жить такая семья, как Дурсли. Приветливая мать — Петунья Дурсль, которая знала все новости в городе. Примерный отец — Вернон Дурсль, возглавляющий фирму по производству дрелей. И их сын Дадли, упитанный пятилетний мальчик с короткими соломенными волосами.

Казалось бы, что может быть лучше, но у семьи Дурслей была одна тайна, которую они охраняли тщательней, чем драгоценности Петуньи, доставшиеся ей в наследство от родителей. В доме номер четыре жил еще один человек, племянник Петуньи Гарри Поттер, ровесник Дадли.

Все началось первого ноября почти четыре года назад. Петунья, как обычно утром, решила выставить бутылки для молочника, когда на крыльце своего дома обнаружила сына своей ненавистной сестры с запиской позаботиться о нем до совершеннолетия. Но, как ни странно, она все же приняла племянника, о чем жалела почти каждый день. Мальчик был несносен, непочтителен, портил все, к чему прикасался, не мог выполнить даже самую простую работу, а самое ужасное в том, что он был таким же как его мать! И Петунья решила во что бы то ни стало выбить из него ненормальность.

Сейчас же этот зеленоглазый ребенок проснулся в своей «комнате под лестницей» и теперь терпеливо ждал, когда тетя Петунья придет его будить, как это и происходило каждое утро. Заправив свою кровать, а точнее скатав в рулон простынь и два одеяла, которые ему служили спальным местом, мальчик снял старую безразмерную футболку своего кузена, что была для ребенка ночной рубашкой, и переоделся в свою рабочую одежду. Чьей она была раньше, мальчик не знал, но по этому поводу переживал не сильно. Нащупав очки, которые лежали рядом на деревянном ящике, ребенок надел их и смиренно ждал начала нового дня. В чулане, а именно так назвал бы эту комнату любой нормальный человек, не было окон, а свет включался с другой стороны двери, но Гарри уже давно привык к этому.

На самом деле Гарри не боялся темноты. Она давала ему ощущение защиты. В темноте он не чувствовал себя одиноким. Все плохое с ним происходило, когда было светло. Каждый день тетя, подходя к двери его чулана, включала свет. Это и было начало дня. Гарри очень скоро возненавидел маленькую тусклую лампочку, освещающую его коморку, он даже один раз решил разбить ее, но после того, как тетя оставила парня без еды на три дня, понял, что со светом придется смириться. Хотя лампочка и перегорала по нескольку раз в месяц. За что ребенка тоже наказывали, но не так сильно.

Гарри услышал звук приближающихся шагов и щелчок выключателя. В чулане сразу же стало светло, отчего ребенку захотелось куда-нибудь спрятаться.

— Вставай и быстро на кухню, иначе останешься без завтрака, — сообщила Петунья и отодвинула запор на двери.

Гарри покорно встал, вышел из чулана и направился на кухню.

— Мальчишка, мне тебя весь день ждать? Последи за беконом, — с этими словами Петунья развернулась и вышла из кухни.

Гарри покорно подставил табуретку к плите, взял лопатку и продолжил готовить. Минут через двадцать вернулась Петунья и увидела, что Гарри бездельничает.

— Неблагодарный, мы тебя кормим, даем тебе крышу над головой, а ты не хочешь хоть чем-нибудь отблагодарить нас? — тетя замахнулась на ребенка, но тот не отшатнулся. Гарри уже давно понял, что если будет сопротивляться, то потом будет больнее и поэтому ждал удара.

— Я сделал то, что Вы просили, тетя, — глухо сказал мальчик, но Петунья его услышала.

Она подошла к сковороде и оценила работу мальчика.

— Что ж, ты не смог все испортить. Садись, — женщина показала мальчику на табуретку, подошла к холодильнику, достала вчерашние макароны и всучила тарелку Гарри. — Вот. Потом помоешь посуду и найдешь меня, — сказав это, Петунья ушла наверх, будить своего мужа и сына.

Гарри ел холодные макароны очень быстро. Он понимал, что это может быть единственным, что ему удастся съесть за сегодня, но дядя мог отобрать и их. Поэтому первостепенной задачей Гарри сейчас было съесть все, что ему дали до того, как Вернон спуститься на кухню.

С этим Гарри справился быстро и уже мыл посуду, когда на кухню вошли Дурсли. Посмотрев на ребенка, стоящего у раковины, Петунья закусила губу, но ничего не сказала. Семья села за стол. Гарри домыл посуду и теперь не знал, что делать. Тетя ясно дала ему понять, что даст следующее задание, когда он помоет посуду, но отвлекать ее от завтрака мальчик не решался.

В этот момент принесли почту.

— Щенок, хватит так на меня смотреть, сходи за почтой,— рявкнул на Гарри мужчина.

— Конечно, дядя Вернон,— отозвался мальчик и пошел к двери. На пороге лежало множество конвертов, которые он начал собирать. Но одно письмо отличалось от остальных. Оно было почти в два раза больше обычного, сделано из какой-то желтой бумаги, без марки и с адресом, написанным рубиновыми чернилами. Гарри преодолел желание немедленно открыть загадочное письмо и понес его с остальными на кухню.

— Что так медленно?— зло уронил мистер Дурсль и забрал почту.

Вернон начал перебирать письма и увидел необычный конверт. Мгновенно лицо дяди приобрело насыщенный багровый цвет.

— Петунья, это этому уроду! Они пишут ему письма!— заорал дядя дурным голосом.

— Но это просто смешно, мальчишка еще не умеет читать,— попыталась успокоить мужа Петунья.

— Зато я умею! Больше Поттеров в моем доме не живет. Письмо этому выродку, причем от них. Ты только посмотри на конверт! Даже чернил нормальных у них нет!— продолжал Вернон, передав жене письмо.

Петунья взяла конверт в руки и начала рассматривать. Желтая бумага с замысловатой восковой печатью в виде змеи и розы. Адреса на конверте не было, зато был указан адресат, а так же предупреждение. Все это было выведено кроваво-красными чернилами, хотя Петунья могла поклясться, что это кровь.

— Сыну Джеймса и Лили Поттер лично в руки в день его пятилетия. Любой другой, открывший конверт, сгорит в дьявольском пламени,— прочитала Петунья

Повертев конверт еще немного и, убедившись, что кроме странных слов никакой опасности он не представляет, она попыталась открыть его. Как только она надавила на печать, женщину окутал черный туман, который перекинулся на руки. С жутким криком миссис Дурсль отбросила от себя письмо, но странный туман дошел уже до локтя и продолжал разрастаться все дальше и быстрее. Вот дым полностью поглотил несчастную и загорелся. Вернон смотрел, как его жену съедало пламя, слизывая ее волосы, и не мог пошевелиться. Мистер Дурсль видел, как в огне бьется его жена, но не мог ничего сделать, и вот уже женщина перестала кричать, а ее тело догорало на ковре в гостиной.

Конверт упал к ногам Гарри, и тот, повинуясь своему внутреннему голосу, схватил его и засунул под рубашку. Это привлекло внимание Вернона. Увидев, как мальчик судорожно прячет письмо, которое только что убило его жену, мужчина рассвирепел. Его глаза наполнились кровью. В этот момент Дурсль-старший не мог не то что осознавать свои действия, но и мыслить вообще. Медленно развернувшись к Гарри, который сжался под безумным взглядом своего опекуна, мужчина закричал.

— Я знал, что так будет! Ты, отродье, ты убил ее!!! — Вернон схватил ребенка за ворот футболки.— Надо было от тебя сразу избавиться. Такие уроды не должны жить!— Мужчина отбросил Гарри к стене.

Удар был сильным. Перед глазами ребенка замелькали красные точки. Стекла очков разбились. Несколько мелких осколков вонзились в лицо, остальные рассыпались по полу. Гарри понял это, когда ощутил, как те врезались в руку, на которую он решил опереться, надеясь встать. Последовал новый удар, послышался хруст. Ребенок с ужасом понимал, что это звук его ломающихся костей. Снова удар, и на этот раз по груди. Стало очень трудно дышать, перед глазами поплыл кровавый туман.

Гарри не понимал, что происходит. Судорожно прижимая конверт к себе, он захотел оказаться где-нибудь в другом месте, все равно где, лишь бы там не было дяди. Мальчика окутало пламя, но оно не обжигало, нет. Наоборот, в этом огне мальчик нашел поддержку, ему хотелось, чтобы этот миг никогда не заканчивался. Но огонь вокруг внезапно погас. Краем сознания Гарри заметил, что лежит на чем-то холодном, но мягком. И тут все померкло.

Сознание пришло к Гарри вместе с чудовищной болью, но не было сил даже закричать. Тем не менее, мальчик чувствовал, что оставаться на месте неосмотрительно. Поэтому Гарри встал, точнее, хотел встать, но резкое головокружение нарушило его планы, его затошнило и единственным выходом стало вновь опуститься на траву. Гарри решил осмотреться. Зеленая трава, высокие деревья и темное небо над головой. Из этого напрашивался вывод, что сейчас он точно не у Дурслей. Хотя идей, как он тут оказался, у мальчика не было. Оставаться в лесу на ночь Гарри не хотелось, и он очень медленно встал, хватаясь за ближайшее дерево, переждал приступ тошноты и пошел вдоль так стати подвернувшейся тропинки.

Гарри остановился на небольшой поляне, которую явно облюбовали туристы. В центре было костровище, рядом с которым лежали несколько поваленных деревьев. Ими, видимо, пользовались как скамейками. Сил идти дальше не было, и мальчик решил немного отдохнуть. Острая боль в груди, напоминающая о сломанных ребрах, немного притупилась, и ребенок вспомнил о письме, которое до сих пор находилось под рубашкой.

Гарри бережно достал конверт. Страха он не чувствовал, наоборот, от конверта веяло чем-то родным. Откуда-то в ребенке взялась уверенность, что ничего плохого с ним не случиться. Собрав всю свою храбрость, он сломал печать.

Тотчас из конверта выступил серый дым, который образовывал что-то вроде облачка перед мальчиком, потом странный туман стал приобретать черты женщины в длинном платье с роскошными волосами, достающими до середины голени. Гарри не мог отвести от нее глаз, более красивого создания он никогда не видел. Женщина же грустно улыбнулась и заговорила:

— С днем рождения, милый. Я не знаю, говорили ли тебе родители, а если и говорили, то, что именно, но я — твоя настоящая мама. Мое имя Импера. Понимаю, что оставив тебя на пороге чужого дома, я потеряла право называть себя так, и, возможно, ты возненавидишь меня, что ж, я это заслужила,— девушка отвела взгляд в сторону, на ее лице застыла маска боли.— Но поверь, я не хотела этого. Сейчас я мертва и уже довольно давно. Вряд ли кто-нибудь смог бы представить, насколько я хочу увидеть твои первые шаги, услышать твое первое слово…,— женщина замолчала, казалось, что она готова расплакаться, но спустя мгновение ее глаза уже были наполнены решимостью и…. обреченностью.— Твой отец…— женщина запнулась и на секунду зажмурилась. Несколько мгновений она думала, что сказать дальше.— Он тоже мертв, он умер еще до твоего рождения. Прошу тебя, хотя и понимаю, что не имею право на это, не ищи о нас информацию. У тебя есть родители, они хорошие маги и они любят тебя. Последнее, что я хочу, так это то, чтобы из-за этого письма ты стал хуже к ним относиться,— Импера сказала это уверено настолько, что смогла бы убедить кого угодно, но мальчик понял, что на самом деле она убеждает в этом себя.— Возможно, я совершила ошибку, написав это, но я хотела бы, чтобы ты знал, что я дала тебе жизнь. Понимаю, что это эгоистично, но ничего не могу с собой поделать. Я оставила тебе наследство. Это не попытка откупиться, просто я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждался. Деньги в сейфе банка Гринготс, тебе всего лишь нужно обратиться к Дергногу и сказать ему свое истинное имя. Я назвала тебя Деймос, но прошу, никому его пока не говори, это может быть опасно. В сейфе ты найдешь браслет Деменси, сделан он в виде серебристой змеи, обвивающей руку, В нем книги, которые я надеюсь, ты прочтешь,— женщина тяжело вздохнула и сжала в руке амулет, висевший на шее. Вдруг ее лицо озарила улыбка, настолько счастливая, что она, казалось, осветила все вокруг.— Я надеюсь, что амулет, который я оставила тебе, все еще с тобой. Он волшебный, хотя я и не знаю, для чего он нужен. Просто это единственная вещь, достаточно значимая для меня, чтобы оставить ее тебе как память обо мне. Я очень люблю тебя. Прощай, Деймос, прости меня! — из черных глаз Имперы текли слезы, но женщина как будто не замечала этого. Силуэт начал расплываться и, наконец, полностью растворился в воздухе. Письмо вспыхнуло и превратилось в пепел.

Мальчик долго не мог прийти в себя. Эта женщина была его матерью! Не заметить, что она любила его, было невозможно. Вдруг Гарри осознал, что женщина назвала его родителей магами. Слова маг, магия, волшебство не разрешалось говорить у Дурслей, именно поэтому мальчик хорошо знал их значение. А это значит, что его мама была волшебницей, как же иначе она могла послать такое письмо и оставить его на воспитание другим волшебникам. И возможно Гарри сам может быть магом и поэтому смог убежать от Дурслей….

Мальчик настолько замечтался, что не заметил, как на поляну вышел мужчина.

— Малыш, ты как тут оказался?— он смотрел на ребенка. Порванная одежда, синяки, все лицо в мелких царапинах.— Что с тобой?

— Я не знаю, сэр,— ответил ребенок.— Вы не могли бы проводить меня в Гринготс?

— Не знаю, что такое Гринготс, но тебе нужно в больницу, — сказал мужчина, приседая перед мальчиком.— Ты позволишь мне отвезти тебя, здесь недалеко трасса, там моя машина?

— Да, сэр, — глухо отозвался ребенок и попытался встать. Видимо, он сделал это слишком быстро, так как вновь почувствовал головокружение и свалился на землю.

— Бог ты мой! — мужчина бросился к ребенку и, взяв его на руки, понес к машине.

Гарри не мог больше сопротивляться усталости. Сильные руки несли его сквозь лес. Мужчина говорил что-то, но мальчик тотчас уснул и уже не слышал его.

Проснулся Гарри в небольшой чистой комнате с большим окном и белыми занавесками. В ней находилось несколько стульев, стол и кровать, на которой он, собственно, и лежал.

Дверь открылась, и в палату вошел мужчина.

— Доброе утро, я мистер Фергюс, твой лечащий врач, — сказал мужчина. — Тебя привезли к нам два дня назад, думаю, через некоторое время придет инспектор, чтобы разыскать твоих родителей и сообщить им, что ты у нас, — от этих слов мальчик побледнел, но врач, видимо, не обратил на это внимание. — Как твое имя?

— Гарри, сэр, — ответил мальчик.

— Ну что ж, Гарри, сейчас мне нужно будет сменить тебе повязки, ты уж потерпи, я знаю, что это больно, — мужчина присел около кровати и заглянул Гарри в глаза. — А потом я принесу тебе обед, ты, наверно, голоден? Ты ужасно тощий!.

— Да, сэр, — ответил мальчик.

Прошло несколько дней. Царапины почти зажили, а сломанные кости больше не напоминали о себе при каждом движении. Гарри отдыхал в своей палате, когда раздался стук, и открылась дверь.

В палату вошла сорокалетняя женщина с яркими рыжими волосами до плеч, прошла через всю палату и села за стол.

— Я инспектор по делам несовершеннолетних Амелия Симанс, — женщина достала блокнот и ручку. — Ты должен ответить на несколько вопросов. Ты понял, мальчик?

— Да, мэм, — отозвался ребенок.

— Очень хорошо. Как твое имя? — спросила инспектор, жестом показывая ребенку, чтобы тот сел.

— Поттер. Гарри, — немного погодя ответил мальчик.

— Имена родителей. Адрес, — задала следующий вопрос инспектор, не обращая внимания на ребенка.

— Лили и Джеймс Поттер, мэм, — ответил Гарри и опустил голову, — они умерли, когда мне был год, автокатастрофа.

— Опекуны. Адрес, — инспектор ждала ответа, но ребенок молчал. Женщина подождала еще немного и все-таки решила посмотреть на мальчика. — Кажется, я задала тебе вопрос, Гарри.

— Я не помню, — ребенок вжался в стул, молясь, чтобы его не отправили обратно к Дурслям. В больнице ему понравилось, здесь никто не отбирал еду и не заставлял работать весь день.

Инспектор увидела, что ребенок лжет.

— Мистер Поттер, говорите правду, иначе мне придется Вас наказать, — в голосе женщины проскользнула угроза, от чего ребенок постарался стать еще незаметнее.

— Тетя Петунья и дядя Вернон. Дурсли. Литтл Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре, — затараторил Гарри, не смея поднять глаз со своих кроссовок.

— Все понятно, что ж, выйди пока, ты пробудешь в больнице еще несколько дней, а я должна связаться с твоими опекунами, — женщина посмотрела на ребенка и жестом указала на дверь. Тот медленно встал со стула, а потом чуть ли не побежал к двери и быстро закрыл ее с другой стороны.

Женщина посмотрела на стул, на котором не так давно сидел мальчик, и еще раз прочитала адрес, который тот дал. Ехать так далеко не хотелось, тем более ребенок мог соврать, он же сказал сначала, что не помнит имен своих опекунов.

В дверь постучались.

— Войдите, — отозвалась инспектор.

В палату вошел врач, который занимался Гарри.

— Вы узнали то, что хотели? — спросил он, садясь на стул.

— Да, типичный случай, — ответила инспектор скучающим голосом. — Сбежал от опекунов, видимо несколько недель бродяжничал, наткнулся на хулиганов, те его избили и бросили в лесу, откуда его и привезли к вам, — тон женщины не давал возможности усомниться в этих словах.

— Но мне не показалось, что ребенок мог сбежать. Он вежлив с персоналом, да и ведет себя просто замечательно, у нас взрослые более капризны, — решил встать на защиту малыша врач.

— Он уже сейчас умеет замечательно врать. Уверена, он просто пытается Вас разжалобить. И, как я вижу, у него это неплохо получается, — сказала инспектор.

— Возможно, Вы правы, — смирился врач.

Несколько дней Гарри ждал, когда за ним приедет дядя и заберет домой, чтобы закончить то, что начал. Но дяди все не было, и Гарри уже почти успокоился. Ему дали новые очки, которые были даже лучше, чем предыдущие. Мальчик спросил о Гринготсе уже всех врачей больницы, но никто ничего не знал, а к магии все относились как к сказкам. Гарри решил, что маги прячутся, чтобы обычные люди не делали им плохо, и перестал пытаться что-либо узнать.

В палату вошел мистер Фергюс.

— Как ты сегодня себя чувствуешь, Гарри? — спросил врач.

— Все хорошо, сэр, — ответил ребенок, ни капельки не солгав.

— Вот и отлично…

В дверь постучала и сразу же вошла Инспектор.

— Я Вас искала, мистер Фергюс, — женщина покосилась на ребенка, но потом решив что-то для себя, села на один из стульев, находящихся в палате.

— Добрый день, инспектор, — отозвался врач.

— Я съездила по адресу, который мне дал мальчишка, — растягивая слова, произнесла женщина. — Соседи не видели семью Дурслей несколько дней. Куда они уехали, никто не знает. О том, что в доме жил еще племянник знала только миссис Фигг, странная женщина. У нее, наверное, кошек больше, чем во всем Лондоне и все такие здоровые. Сестра Вернона Дурсля — Мардж наотрез отказалась взять племянника к себе, ссылаясь на то, что мальчик невоспитан и проявляет врожденные криминальные наклонности.

— Видимо, придется отдать мальчика в приют. Но документы будут готовиться слишком долго, а я больше не могу держать его в больнице. Мальчик почти здоров.

— Я знаю один приют в Лондоне. Там быстро сбивают спесь с таких, как он. Думаю, что смогу сделать так, чтобы парня оформили уже на этой неделе. Директриса — моя школьная подруга, — сообщила инспектор. — Я приеду на этой неделе, чтобы забрать его из больницы. Точнее сообщу по телефону, — женщина развернулась на каблуках и стремительно вышла из кабинета.

— Ничего, Гарри, я думаю, что ты недолго пробудешь в приюте, очень скоро найдутся твои опекуны. А если даже этого не произойдет, то тебя наверняка усыновит какая-нибудь хорошая семья, — заверил ребенка врач.

— Благодарю Вас, сэр, — ответил ребенок и отвернулся к стене.

Через три дня в палату пришла все та же инспектор и велела собирать вещи. Через час мальчик уже стоял у ворот больницы и смотрел на чудовищного вида машину, в которой ему предстояло ехать.

— Что уставился, залезай, — прикрикнула на него женщина.

Мальчик решил, что в данном случае спорить бесполезно.

Они долго ехали, пока не остановились у покосившихся железных ворот.

— Быстро вылезай, я не собираюсь тратить на тебя весь день, — рыкнула инспектор и, схватив Гарри за рукав, вытащила из салона.

За забором было три четырехэтажных здания с одинаково облупившейся краской.

На углу ближайшего из них стояли подростки и курили, прошедший рядом охранник не обратил на это никакого внимания.

— Что высматриваешь? Пока я здесь, не сбежишь. А сейчас за мной, — приказала женщина и двинулась к центральному зданию, которое смотрелось чуть менее запущенным, чем остальные.

Первое, что почувствовал Гарри, войдя в здание, это удушающий запах. Казалось, что здесь не проветривали несколько лет. На полу валялись окурки. Инспектор даже не поморщилась и прошла к двери, на которой гордо красовалась табличка «Директор», и постучала.

— Войдите, — раздалось из-за двери.

Инспектор открыла двери и втолкнула туда ребенка, затем вошла сама.

— Добрый день, Аманда. Это тот самый паршивец, о котором я говорила, принимай, а мне пора, сама понимаешь, — сказав это, женщина удалилась, не дав директрисе и слова сказать.

— Добрый день, мэм. Я — Гарри Поттер, — сказал мальчик, войдя в кабинет директрисы.

— Добрый, добрый. Присаживайся, Гарри. Конфетку? — предложила пожилая женщина, сидящая за большим дубовым столом, и протянула мальчику вазочку, наполненную карамелью.

— Нет, спасибо, мэм,— вежливо отказался Гарри и сел на стул перед столом директрисы.

— Как знаешь, а я, пожалуй, съем, — сказала она и взяла одну из конфет.

— Добро пожаловать в Стокуэлл! Эти стены станут твоим домом до совершеннолетия или до усыновления. Думаю, с твоей внешностью мне удастся подобрать тебе подходящую семью довольно быстро, — директриса говорила скучающим тоном. У Гарри сложилось мнение, что она повторяет это каждому ребенку, оказавшемуся в этом кабинете.

— Спасибо, мэм, — ответил ребенок, вглядываясь в лицо женщины.

Чего-чего, а благодарности она точно не ожидала. Уже почти распечатанная конфета выпала из ее рук и упала на юбку. Но директриса этого даже не заметила. Она каким-то странным взглядом смотрела на ребенка. В ответ на это Гарри предельно вежливо улыбнулся, чем добился того, что и фантик от конфеты полетел вниз. Тем не менее, женщине удалось взять себя в руки довольно быстро.

— Сейчас сюда придет Элизабет Тернер, она одна из воспитателей нашего пансионата. Элизабет проводит тебя до комнаты и объяснит основные правила, — сказала директриса и больше не обращала внимания на мальчика.

Гарри не знал, что ему делать. Женщина явно дала понять, что отвлекать ее не стоит, но и уходить не разрешила. Нарушать тишину было бы опрометчиво, ведь он только что старался показать директрисе, что он воспитанный. Оставалось только дальше сидеть на стуле. Он и сидел, внимательно изучая обстановку кабинета. Белые обои с рядами больших розовых бантиков и старинная мебель, явно оставшаяся от прошлого хозяина кабинета. Большие шкафы до упора забитые книгами, множество всяческих вещей на многочисленных полках, о назначении которых Гарри даже не догадывался, и просто невероятное количество фотографий неизвестных людей, которые, казалось, смотрели прямо на него.

От созерцания кабинета мальчика отвлек резкий стук в дверь.

— Войдите, — тотчас откликнулась директриса.

Дверь открыла девушка лет двадцати с очень уставшим видом, и даже то, что она сейчас стояла перед начальницей, не помогло ей изобразить хоть какую-нибудь заинтересованность в работе.

— Вызывали, миссис Смит? — спросила девушка, входя в кабинет.

— А, это вы мисс Тернер, проходите, — поприветствовала ее директриса. — Это,— женщина указала рукой на сидящего мальчика — Гарри Поттер, наш новый воспитанник, о котором я говорила тебе утром. Проводи его в комнату и объясни основные правила, — сказав это, миссис Смит откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Немного помолчав, она добавила. — Можете идти, мисс Тернер.

Девушка подошла к Гарри и положила ему руку на плечо, чтобы тот встал и шел за ней. Путь до комнаты они проделали в полном молчании. Гарри пытался запомнить дорогу, а Элизабет думала о чем-то своем, поминутно ускоряя шаг, поэтому очень скоро мальчику пришлось практически бежать за воспитательницей.

Они достаточно быстро дошли до старого, некогда белого четырехэтажного здания. Рядом с крыльцом всё так же стояли парни и докуривали сигареты. Элизабет хотела сделать им замечание, но потом передумала, понимая всю бесполезность. Ребята же оценивающе рассматривали Гарри, что последнему совсем не нравилось, но он решил не подавать виду. Сделав самое равнодушное выражение лица, на которое он был способен, мальчик проследовал за воспитательницей в общежитие.

Длинный грязный коридор, насмерть пропахший кошками и освещавшийся тремя лампами, (остальные были просто разбиты), и окном, не мытым последние двадцать лет, казался невероятно темным. По обе стороны коридора были двери, на некоторых из них красовались таблички, такие же грязные, как и все в этом здании, но Гарри удалось разглядеть названия: библиотека, столовая, учительская, спортзал, игровая, склад, бухгалтерия….

Лестница и уже другой коридор и другие двери, без табличек, просто с номерами. Девушка подвела его к двери с номером 273, открыла дверь и вручила ему ключ.

— Здесь будет твоя комната. Распорядок дня на стене. Обед через час. Опоздаешь — останешься голодным, — проговорила девушка на одном дыхании, стараясь как можно быстрее справиться с поручением и вернуться к своим делам. — За нарушения у нас назначаются взыскания. Правила тебе объяснит кто-нибудь из старших. Отбой ровно в одиннадцать, если тебя после этого времени не будет в комнате, ночевать будешь на улице, общежитие закрывается сразу после отбоя. Если тебя не будет на утренней перекличке, об этом сразу же узнает директриса и назначит соответствующее наказание, причем не зависимо от того, проспал ты или сбежал. На территории запрещено употреблять или хранить алкоголь и наркотики. Курить тоже нельзя, по крайней мере, в здании. Убирать в комнате будешь самостоятельно, коридоры моются в порядке очереди, но это тебе тоже объяснят. Медпункт на первом этаже, там же находится столовая, библиотека и учительская. Если возникнут проблемы, которые не можешь решить самостоятельно, обращайся к старшим. Воспитателей отвлекать только в крайнем случае. Занятия проходят в соседнем здании. Их пропускать я тебе тоже не советую, за этим строго следят. А сейчас располагайся и чувствуй себя как дома. — Элизабет дождалась, пока взгляд ребенка сфокусируется.— Ты понял меня?

— Да, мэм, — отстраненно ответил Гарри и вошел в комнату.

Минерва МакГонагалл шла по безлюдной улице Лондона. Путь ее лежал в приют Стоквел. Вчера директор школы чародейства и волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор вызвал ее к себе в кабинет затем, чтобы поручить очень важное задание. Минерва со стыдом вспоминала, какой скандал она закатила своему начальнику, когда узнала, что надежда магического мира воспитывалась в одном из худших приютов Лондона и ей придется забрать его оттуда. Ведьма очень хорошо помнила, как пыталась отговорить Альбуса, когда тот решил отдать ребенка на воспитание тете, но тогда старый маг сослался на защиту крови, оставленную матерью малыша, и обещал, что там будет наблюдатель. Но почему именно она должна сейчас общаться с мальчиком, женщина понимать отказывалась.

Тем временем Минерва подошла к железным воротам, за которыми виднелось четырехэтажное здание, давно нуждающееся в ремонте.

Как оказалось, внутри было все намного хуже, чем снаружи. Проворчав что-то похожее на «маглы», женщина постучалась в дверь кабинета, на которой гордо красовалась табличка «Директор». Из-за двери послышались какие-то шорохи, после чего что-то упало на пол, и, судя по звуку, разбилось, достаточно тихое ругательство, и, наконец, «Войдите», которое и ждала гостья.

— Добрый день. Вы Аманда Смит, если я не ошибаюсь?— сказала ведьма, войдя в кабинет.

— Вы правы. А Вы — Минерва МакГонагалл,— директриса слащаво улыбнулась, показав свои золотые зубы.— Я получила официальное уведомление. С документами все в порядке. Как Вы и настаивали, сообщать мальчику заранее я не стала.

— Благодарю Вас, миссис Смит,— сообщила Минерва, так и оставшаяся стоять у двери, так как второго стула в кабинете просто не было, а первый был занят директрисой.— Я бы хотела больше узнать о новом ученике. Расскажите что-нибудь о мистере Поттере.

— А, мистер Поттер,— директриса откинулась на спинку стула.— Да, он лучший ученик, у него феноменальная память, очень вежлив, любит читать. Ему только одиннадцать, а он уже знает почти всю школьную программу. Только вот с ребятами он не ладит,— женщина перешла на громкий шепот.— Видите ли, у нас в основном неблагополучные дети, а он не такой. Все время сидит в библиотеке или в своей комнате. Ему с ними не интересно, и наши профессора часто ставят Гарри в пример остальным детям, разумеется, это детям не нравится, а страдает несчастный мальчик. Его бы в семью какую-нибудь. Но Вы же понимаете, как трудно найти подходящую семью.

— Я понимаю,— решила прервать рассказ Минерва.— Где я могу увидеть мальчика?

— Он должен быть у себя в комнате, подождите здесь,— с этими словами директриса взяла трубку стоящего на столе телефона.— Мисс Лорейн, зайдите ко мне в кабинет,— после чего подняла глаза на гостью.— Вас проводят, не волнуйтесь.

Через несколько минут послышался робкий стук в дверь, прерванный громогласным «Войдите» директрисы.

— Ага, мисс Лорейн, это Вы,— сказала директриса, увидев вошедшую.— Проводите профессора МакГонагалл до общежития. Она хочет видеть Гарри Поттера.

— Да, миссис Смит,— женщина перевела взгляд на Минерву,— идите за мной….

Следуя за молодой девушкой, Минерва зашла в здание, по сравнению с которым первое было в превосходном состоянии.

Мисс Лорейн постучала в дверь.

— Гарри, ты тут?— сказала она достаточно громко, чтобы можно было услышать в комнате.

— Да, мисс Лорейн, входите,— донеслось с той стороны двери, однако девушка не стала этого делать.

— Он в комнате, профессор, а мне, к сожалению, нужно идти. До встречи,— девушка скрылась за поворотом еще до того, как ведьма поняла, что ее хотят оставить одну.

Отметив про себя странное поведение девушки, Минерва открыла дверь.

В комнате на кровати сидел мальчик с волосами цвета безлунной ночи, торчащими в разные стороны. Взгляд невероятно зеленых глаз за старомодными очками был обжигающе холодным.

Брюнет повернулся на звук открывающейся двери и поднял взгляд на непрошеную гостью. Несколько секунд он внимательно смотрел на нее, после чего улыбнулся невинной детской улыбкой, которая достигла взгляда не сразу. Но когда это произошло, желание закрыть дверь и бежать как можно дальше, что возникло у Минервы в тот миг, когда она впервые увидела ребенка, пропало. Перед женщиной сидел маленький черноволосый ангел, который просто не должен страдать и расти в приюте. Хотелось подойти к нему, обнять и защищать от этого жестокого мира, в который он попал, конечно же, по ошибке.

— Добрый день, мэм. Чем могу помочь?— сказал мальчик, вставая с кровати.

— Гарри Поттер, если я не ошибаюсь?

— Вы правы, мэм. И все же, чем я могу Вам помочь?— снова спросил Гарри.

— Я профессор Минерва МакГонагалл,— представилась ведьма.— Я работаю в школе под названием Хогвартс и приехала сюда для того, чтобы сообщить тебе, что ты зачислен на первый курс,— женщина остановилась, решив дождаться ответа мальчика.

— Я боюсь, что Вы ошиблись, мэм. Я не подавал никаких заявок и об этой школе слышу впервые,— спокойно ответил мальчик.

— Ты был принят в школу с самого рождения,— опешила Минерва, такой реакции она не ожидала.

— Что ж, раз так, то не могли бы Вы рассказать мне о ней поподробнее?— сказал Гарри и всем своим видом стал показывать свою заинтересованность.

— Да-да, конечно. Хогвартс — это школа чародейства и волшебства. В ней обучаются ведьмы и волшебники с одиннадцати лет. Первокурсников распределяют на четыре факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин. Обучение делится на два уровня: первые пять лет — основы волшебства, после чего еще два года идет углубленное изучение тех предметов, к которым у учащихся есть предрасположенность.

— Мэм, это, конечно, все очень интересно, но неужели Вы думаете, что я поверю в то, что Вы хотите отправить меня в школу волшебства?— в голосе мальчика слышалось недоумение.

— Что именно Вас смущает, молодой человек?

— Как бы Вам сказать, мэм. Волшебства не существует, поэтому и школы быть не может. Или я Вас не правильно понял, и Вы хотите сказать, что я был записан в школу фокусников?— продолжил Гарри.

— Понимаю Вас, мистер Поттер. Что ж,— Минерва достала палочку и под удивленным взглядом мальчика взмахнула ею в сторону письменного стола. Тотчас стол превратился в большую черную собаку, которая подбежала к мальчику и лизнула его в нос. После чего профессор снова взмахнула палочкой, и перед взглядом мальчика опять был его стол.

— Профессор, а что стало с собакой?— спросил мальчик.

— Прости, не поняла вопроса,— озадаченно сказала женщина.

— Здесь была собака, живая, а теперь это снова стол, я просто хочу узнать, собака умерла?— спросил мальчик абсолютно спокойным тоном, но остановился, и через несколько секунд в его голосе была тревога.— Я должен это узнать,— в глазах застыла мольба.

— Дело в том, что собака с самого начала не была живой, просто я придала столу эту форму. Поведение смоделировано из моего восприятия и эмоционального фона. Это был тот же стол, он просто казался живым,— пояснила ведьма, удивляясь заданному вопросу.— Вспомни, не происходило ли с тобой что-нибудь необычное…

— Происходило, мэм. Однажды я убегал от… в общем, я и сам не понял, как очутился на крыше, потом меня пожарные снимали, — сказал мальчик, опустив глаза в пол. Казалось, что ребенок до сих пор переживал. Но из-за чего, Минерва не понимала.

— Гарри, другие ребята здесь… как они к тебе относятся?— ведьма не знала, как задать этот вопрос, чтобы ребенок не замкнулся. Вспомнив прошлый ответ мальчика, она решила говорить очень осторожно.

Некоторое время Гарри смотрел на нее. По его глазам ведьма поняла, что мальчик решает, что говорить и говорить ли вообще. Но это мгновение прошло. Мальчик крепко схватился за край кровати, на которой сидел. Весь его вид выражал решимость и… обреченность. Когда он поднял на женщину глаза, в них стояли слезы.

-Мэм, я не могу больше здесь находиться. Эти дети… они дразнят меня. Все потому, что я странный. Я не могу так больше. Мне страшно выходить из комнаты. Они… они подкарауливают меня, говорят учителям то, что я… а я этого не делал. Но им верят. Мне снятся кошмары. Я… я стараюсь нигде не оставаться один, но это не возможно. Заберите меня, пожалуйста!— мальчик начал рыдать.

Женщина пересела на кровать и обняла ребенка, пытаясь его успокоить. Мальчика била крупная дрожь. Вдруг дверь резко распахнулась. На пороге стоял подросток лет четырнадцати с растрепанными рыжими волосами.

— Принц, Алена уже выпускать или пусть еще подумает?— спросил парень.

Чтобы увидеть гостя, Минерве пришлось развернуться, так как она сидела спиной к двери. Увидев ее, подросток резко побледнел и начал пятиться, бормоча невнятные извинения, и быстро закрыл дверь.

— Принц?— спросила Минерва, чуть отстраняя от себя ребенка.

— Да, он искал здесь одного парня, его все называют принцем. Он здесь самый… главный. Он очень сильный и жестокий, его все боятся,— Гарри всхлипнул и вновь прижался к женщине.

— А почему его тогда не изолировали?— недоумевала Минерва.

— Никто не может ничего доказать, а те, кто от него… те, кому он что-то сделал — молчат,— ответил мальчик и сам отстранился от женщины.— Я хочу учиться в Вашей школе. Я не хочу больше бояться.

— Конечно, тогда ты должен прочесть это письмо, вот,— Минерва протянула Гарри желтый конверт, подписанный изумрудными чернилами.

Мальчик открыл письмо, из которого выпало два листа:

Хогвартская школа

Чародейства и Волшебства

Директор: АЛЬБУС ДАМБЛДОР

(Кавалер ордена Мерлина первой категории, Великий Маг, Верховный Чародей, Всемогущий Волшебник, член Международной Ассоциации Колдунов)

Уважаемый г. Поттер!

Настоящим имеем честь уведомить, что Вы приняты в Хогвартскую школу Чародейства и Волшебства. Прилагаем также список учебников и прочих необходимых принадлежностей.

Начало учебного года — 1 сентября.

Ожидаем Вашей ответной совы не позднее 31 июля.

С совершенным почтением,

Минерва МакГонагалл,

заведующая учебной частью.

Ребенок взял второй лист. Как и было написано, там находился список учебных принадлежностей:

Хогвартская школа Чародейства и Волшебства

ШКОЛЬНАЯ ФОРМА.

Первоклассникам потребуются:

Простых рабочих мантий (черного цвета) — три

Простая островерхая шляпа (черного цвета) на каждый день — одна

Защитные перчатки (драконья чешуя или подобные) — одна пара

Зимний плащ (черного цвета, пряжки серебряные) — один

Просьба на все предметы одежды нашить именные метки.

УЧЕБНИКИ

Всем ученикам следует иметь по одному экземпляру нижеследующих книг:

Миранда Кречет, «Пособие по обычным чарам (первый год обучения)»

Батильда Багшот, «История магии»

Адальберт Вафлинг, «Теория колдовства»

Эмерих Перекид, «Превращения для начинающих»

Филлида Спора, «Тысяча чудодейственных трав и грибов»

Арсений Стопка, «Колдовские настои и зелья»

Тритон Саламандер, «Небывалые твари и где их искать»

Квентин Тримбл, «Черные силы: руководство к самообороне»

ПРОЧЕЕ ОБОРУДОВАНИЕ

Волшебная палочка — одна

Котел (оловянный, второго размера) — один

Хрустальные фиалы (можно заменить стеклянными) — один набор

Телескоп — один

Медные весы — одни

Также разрешается взять с собой ИЛИ сову, ИЛИ кота, ИЛИ жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКЛАССНИКАМ СОБСТВЕННЫЕ МЁТЛЫ НЕ ПОЗВОЛЕНЫ.

— Профессор, я не знаю, где можно взять все это и я сомневаюсь, что мне хватит денег. Конечно, у меня есть некоторые сбережения, но этого явно недостаточно,— в растерянности проговорил Гарри.

— Именно для этого я здесь. Собирайся, сейчас мы отправимся в самое необычное место в Лондоне,— сообщила Минерва.

Путь до самого необычного места в Лондоне занял три часа. Гарри откровенно скучал, но его провожатая этого не замечала. За все это время мальчик услышал от нее только 27 слов. Он их считал, так как делать было все равно нечего. Как оказалось, профессор вела его к бару «Дырявый Котёл». Про себя Гарри отметил, что если бы ведьма сказала ему адрес, то добраться до места можно было бы в три раза быстрее.

— Мистер Поттер, этот бар является проходом в магическую часть Лондона,— Гарри вздрогнул, услышав голос МакГонагалл.— Здесь собираются маги со всей Англии. Некоторые из них могут быть опасны. Мистер Поттер, попробуйте закрыть челкой Ваш шрам, лишнее внимание нам ни к чему.

Просьба профессора показалась Гарри странной, но под выжидающим взглядом ведьмы он закрыл челкой лоб. МакГонагалл повернула ребенка к себе и внимательно на него посмотрела, после чего легонько подтолкнула в сторону двери.

Для места, в котором собираются все маги Англии, здесь было слишком темно и безлюдно. Гарри сделал вывод, что либо маги бываю здесь в другое время, либо их очень мало. Но профессорша, вошедшая вслед за ним, положила руку ему на плечо и подтолкнула к дальнему концу зала, прервав этим размышления мальчика.

В тот момент, когда профессор хотела уже открыть дверь, ее чуть не сшиб, влетевший в зал, волшебник в серой мантии и тюрбаном на голове.

— Д-д-ддобрый д-день, М-М-Минерва,— сказал бледный молодой человек с ярко выраженным нервным тиком.

— Добрый день, Квиринус. Не ожидала тебя увидеть сегодня,— отозвалась ведьма.— Мистер Поттер, это профессор Квирелл. В этом году он будет преподавать ЗОТС.

— Р-рад п-познакомиться, м-мистер П-п-поттер.

— Я тоже очень рад познакомиться с Вами, профессор.

— Квиринус, к сожалению, нам пора, нужно еще очень много успеть.

— Я п-понимаю, М-Минерва. Д-д-до в-встречи.

— До свиданья, профессор.

Минерва скрылась за дверью, через которую вошел Квирелл. Гарри не оставалось ничего другого, как последовать за ней.

— Мистер Поттер, купите себе мантию с глубоким капюшоном. Он Вам пригодится,— говорил, как ни странно, профессор Квирелл.

Гарри развернулся и увидел ободряющую улыбку учителя, который жестом показал ему следовать за МакГонагалл, а сам развернулся и пошел к выходу из бара.

Мальчик поспешно пошел за ведьмой, все еще думая о словах профессора Квирелла. Как только МакГонагалл отошла, у того сразу пропало и заикание и неуверенность в себе. Это настораживало, но совет был дельным, тем более Гарри не любил, когда солнечный свет попадал на его незащищенную кожу. Размышляя о совете Квирелла, мальчик не заметил, как его провожатая остановилась у глухой кирпичной стены и сейчас с нескрываемым неодобрением смотрела на ушедшего в себя ребенка.

— Мистер Поттер, отвлекитесь на минуту. Возможно, Вам в скором времени придется самому открывать проход в Косую Алею. Будьте внимательны,— женщина ударила волшебной палочкой по одному из кирпичей глухой стены.

От прикосновения кирпичи пришли в движение, образуя арку. Через полученный проход виднелась мощеная улица, освещенная ярким солнечным светом.

Снова Гарри почувствовал, что его подталкивают в плечо. От того, чтобы сказать, что он думает о данном способе показывать дорогу, мальчика удержало только желание понравиться новой учительнице. Тем более все могло было быть хуже. Например, некоторые воспитатели в приюте предпочитали таскать за уши.

Брюнет прошел на вымощеную улицу. По его мнению, здесь было слишком много света, но, заметив на себе пытливый взгляд профессорши, юный маг постарался изобразить восторженную улыбку, что ему вполне удалось.

Оособого интереса к стоящим по сторонам магазинам с яркими вывесками мальчик не испытывал. Возможно, он бы с большим энтузиазмом отнесся к первому посещению магического мира, если бы избавился от надзора ведьмы. Тем не менее оставлять мальчика одного Минерва была не намерена, а значит, брюнету пришлось просто смириться.

— Мистер Поттер, потрудитесь обратить внимание на здание перед Вами,— голос Минервы снова вернул мальчика в реальность.— Это — Гринготс, крупнейший банк в волшебном мире. Принадлежит он гоблинам, очень свободолюбивому и гордому народу, но об этом Вы узнаете на уроках Истории магии. Советую относиться к этому народу с уважением. Гоблины на протяжении тысячи лет исправно управляют финансовыми делами магов….

У Гарри возникла ассоциация с экскурсией по Лондону, которую однажды устроил спонсор приюта. Как потом выяснилось, это единственное, на что хватило пожертвования. И тогда и сейчас мальчику просто хотелось спать. Конечно, перед ним Гринготс — место, о котором говорила мама. Но при профессоре упоминать о наследстве было бы глупо, поэтому приходилось терпеть. Гарри уже несколько раз подумывал сбежать из-под навязчивого присмотра колдуньи, но каждый раз останавливал себя. Он решил произвести на нее хорошее впечатление, а значит никаких необдуманных поступков!

Холл банка был до отказа заполнен магами. Стоял невероятный шум. Разобрать кто где было практически невозможно. Гарри почувствовал уже знакомую руку на своем плече и смиренно пошел к одной из касс.

— Добрый день,— обратилась к свободному гоблину МакГонагалл.— Нам нужно в сейф Гарри Поттера.

— Ключ у Вас с собой, мэм?— гоблин ответил заученной фразой.

— Конечно,— Минерва вытащила из сумочки золотой ключик и протянула служащему банка.

Гоблин пристально осмотрел ключ, после чего окинул заинтересованным взглядом и стоящих перед ним посетителей. Затем жестом указал им идти за ним и направился к одной из многочисленных дверей.

— Подождите,— остановила его ведьма.— Нам так же нужно забрать содержимое сейфа 713. Вот разрешение,— Минерва протянула письмо.

— Все в порядке. Какой сейф желаете посетить первым?— устало протянул гоблин.

— Думаю, стоит начать с сейфа мистера Поттера,— немного подумав, ответила ведьма.

— В таком случае, следуйте за мной,— служащий банка снова развернулся и скрылся за ближайшей дверью.

Дверь скрывала мраморный коридор, который в сущности представлял собой туннель с круто уходящими вниз рельсами. Там их ждала вагонетка.

— Прошу вас,— сказал гоблин, приглашая их сесть в вагончик.

Когда пассажиры удобно устроились в вагонетке, лицо гоблина озарила предвкушающая улыбка, причину которой Гарри понял чуть позже, когда тележка с сумасшедшей скоростью понеслась вниз.

Мелькали повороты, слышался странный рев, подъемы и спуски казались просто бесконечными. Гарри посмотрел на МакГонагалл: безупречная прическа профессора растрепалась от такой экстремальной езды, судя по тому, что ее укачивало, ведьма явно не была счастлива.

Конец поездки был таким же неожиданным, как и ее начало. Вагонетка просто встала посредине коридора.

Гоблин подошел к стене и приложил к ней золотой ключ, что дала ему Минерва. На месте стены тут же образовался проем.

— Хранилище Гарри Поттера,— продекларировал гоблин и склонился в поклоне, при этом на его лице было такое отвращение, что принять это как знак уважения было, мягко говоря, сложно.— Войти может только хозяин и его опекун.

— Мистер Поттер, я бы хотела объяснить Вам денежную систему в мире магии,— Гарри в очередной раз отметил, что объяснять — это любимое занятие профессорши и изобразил крайнюю степень внимания.— Золотые монеты — галеоны. Один галеон — семнадцать серебряных сиклей, который сам равен двадцати девяти кнатам. Идите, мистер Поттер, я подожду Вас здесь.

— Спасибо, мэм,— сказал Гарри и вошел в хранилище.

Горы золотых, серебряных и медных монет были просто огромны, однако Гарри отнесся к ним достаточно прохладно, что удивило его самого. Деньги не произвели на него почти никакого впечатления, кроме того, что были ужасно неудобны. Мальчик начал методично наполнять сумку, которую вручила ему профессор, перед тем, как он вошел в хранилище. Довольно скоро Гарри понял, что если не остановится, то просто не сможет ее поднять.

— Вы закончили, мистер Поттер?— Гарри отметил, что ведьме нравится задавать вопросы, на которые она знает ответ.

— Да, мэм.

— В таком случае, нельзя ли пройти к хранилищу 713?— обратилась она к гоблину.

— Разумеется, леди, но я бы предпочел проехать,— съязвил гоблин, открывая дверь тележки.

На этот раз начало движения неожиданностью не стало, хотя и приятней не стало тоже. Добрались до загадочного сейфа номер 713 довольно быстро. Гоблин вышел из вагонетки и провел когтем по стене с хитроумным узором, после чего образовалась арка, в которую и зашел служащий банка. Вернулся он довольно быстро, неся в руках небольшой сверток, который передал Минерве.

— Проверять будете?— усмехнулся гоблин, заметив недоверчивый взгляд ведьмы.

— Нет, все в порядке. Вы не могли бы доставить нас наверх?

— С удовольствием, леди,— ехидно улыбнулся гоблин.

Еще одна головокружительная поездка и Гарри вновь в центральном холле банка. Гарри перевел взгляд на донельзя счастливую волшебницу. Мальчик не знал почему, но ему хотелось, чтобы ведьма перестала улыбаться.

— Профессор, не могу ли я взять ключ себе,— попросил Гарри, когда они вышли из банка.— Понимаете, это наследство родителей. Деньги — это, конечно, очень хорошо, но ведь они безликие, а ключ — это символ. Я хочу, чтобы он напоминал мне о родителях. Мне их очень сильно не хватает,— мальчик поднял на женщину полные слез глаза.

МакГонагалл была в растерянности. Директор прямо сказал ей принести ключ обратно, но ключ действительно принадлежал Гарри, тем более Минерва просто не могла отказать ребенку и отнять у него память о родителях. Решив, что ничего непоправимого не случится, если ключ от сейфа будет у законного владельца, она передала его ребенку.

— Только не потеряй его! Восстановить, конечно, можно, но для этого нужно провести сложный обряд крови,— сказала Минерва.— Что ж, пойдем дальше. Думаю, стоит начать с книжного магазина. Список до сих пор у Вас, мистер Поттер?

— Да, мэм.

— В таком случае, вперед!— женщина легонько подтолкнула ребенка в нужном направлении.

Гарри не ожидал, что ему так понравится ходить по магазинам. В книжной лавке он купил не только учебники, но и все то, что посоветовала продавец. Минерва смотрела на это расточительство неодобрительно, но молча. После книжного был магазин «Все для зелий», на этот раз ничего лишнего ему купить не дали, но зато Гарри удалось уговорить ведьму зайти в аптеку, где он купил зелье для восстановления зрения. Магазин канцелярских товаров так же подвергся нашествию жадного покупателя. МакГонагалл потом долго удивлялась, где ребенок смог найти прописи для пера.

— Что ж, мистер Поттер, осталась школьная форма и волшебная палочка,— женщина развернула его к магазину с яркой вывеской "Ателье мадам Малкин — мантии на все случаи жизни". — Мне нужно отлучиться, но я буду ждать Вас на этом самом месте. Вы поняли меня?

— Да, мэм,— привычно ответил мальчик и направился в ателье.

Студия пошива одежды представляла собой круглое помещение с лиловыми скамейками, стоящими вдоль зеркальных стен. В центре была высокая табуретка, на которой стоял мальчик лет одиннадцати. Глядя на лицо сверстника, можно было подумать, что того пытают.

К новому посетителю тотчас подошла миловидная молодая девушка.

— Я Элина, помощница мадам Малкин,— представилась она.— Готовишься к школе?

— Да, мэм,— сказал Гарри, чем вогнал девушку в краску.

— Просто Элина,— ответила девушка, жутко смущаясь.— Я сейчас сниму с тебя мерки. Какой материал предпочитаешь?

— А какой есть?— спросил мальчик.

— Ну, хлопок, шерсть, шелк, бархат, парча,— стала перечислять девушка и не выдержав, разразилась веселым заливистым смехом.

— А можно все это и еще черную мантию с глубоким капюшоном?— сказал Гарри.

— Можно. Пойдем,— девушка повела его в центр комнаты и взмахом палочки наколдовала еще один высокий табурет.— Залезай.

Гарри покорно забрался на табуретку. Через две минуты он понял, почему у его соседа было такое выражение лица. Линейка, казалось, измерила его всего. Гарри просто не мог понять, зачем для мантии нужна длина его большого пальца. После того, как было замерено расстояние между глазами, Гарри решил, что это просто нужно пережить, а не пытаться найти хоть какую-то логику. Но вот пытка закончилась и Элина ушла шить заказанное, оставив мальчиков наедине.

— Привет, — сказал блондин. — Тоже в Хогвартс?

— А есть варианты?

— А вдруг,— усмехнулся блондин.— Мой отец хотел отправить меня в Дурмстранг, но мама отговорила. Вся моя семья училась в Хогвартсе, значит, и я должен. Традиция. А твои родители тоже учились в Хогвартсе?

Гарри растерялся. Он просто не знал что сказать. Мальчик чувствовал, что блондин, стоящий рядом с ним, может стать…. А кем? Гарри бы мог сказать — другом, как в тех многочисленных приключенческих романах, которыми он зачитывался, но жизнь в приюте ему очень доходчиво объяснила, что дружбы не бывает. И все же, он часто пытался поставить себя на место бесстрашных героев, спасающих прекрасных дам, он хотел иметь верных и преданных друзей, который могли бы рискнуть своей жизнью, чтобы помочь ему. Гарри решил, что даже если они и не станут друзьями, то он уж точно не будет в этом виноват. Тем более смысла врать будущему однокурснику он не видел.

— Я не знал их,— ответил Гарри.

— Тебя воспитывали родственники?

— Нет, я жил в приюте,— блондин как-то сразу погрустнел. Казалось, он решает, как ему поступить.

— Наверное, ты маглорожденный,— блондин опустил голову и несколько секунд рассматривал пол.

— В этом ты ошибаешься,— решил поправить собеседника Гарри, ему не понравилось, что мальчишка решил судить его по происхождению.

Блондин замялся, что сказать дальше он не знал, но этого и не потребовалось.

К детям подошла мадам Малкин и сообщив, что заказ готов, увела белобрысого с собой.

— До встречи в Хогвартсе,— сказал блондин, пытаясь хоть немного притормозить мчащуюся куда-то продавщицу, так как руку ребенка она отпускать и не думала.

— До встречи,— с ухмылкой ответил Гарри, внутренне радуясь, что утащили не его.

Тем временем к Гарри подошла помощница мадам Малкин и отдала заказ. Поблагодарив девушку и расплатившись за мантии, брюнет вышел из ателье.

На улице его ждала МакГонагалл.

— Вы купили необходимые мантии, мистер Поттер?— тон профессора не понравился Гарри. Казалось, женщина была чем-то огорчена, но спрашивать об этом ведьму ребенок посчитал неуместным.

— Да, мэм.

— В таком случае осталась только волшебная палочка. Что же, не будем терять времени,— профессорша снова взяла ребенка за плечо. Глаза мальчика полыхнули черным пламенем, но он смог быстро успокоиться и покорно пойти в нужном направлении.

Магазин волшебных палочек выглядел, мягко говоря, убого. Окна с покосившимися ставнями, где паутина, видимо, использовалась вместо занавески. Витрина была безнадежно разбита. Некогда позолоченная вывеска гласила: "Оливандер. Мастер по волшебным палочкам. Лучшее качество с 382 г. до н. э."

— Мэм, Вы уверены, что мне нужно именно сюда?— решил высказать свое сомнение Гарри.— Я не думаю, что магазин работает.

— Он работает, мистер Поттер. Просто у хозяина не хватает времени на уборку,— ответила МакГонагалл, после чего добавила чуть тише и скорее для себя:— Когда я покупала палочку, он выглядел точно так же.

МакГонагалл не собиралась входить первой и Гарри, собравшись с духом, толкнул покосившуюся дверь. Та поддалась с неожиданной легкостью. Послышался звон колокольчика. Внутри помещение было не столь запущенным, хотя выглядело не чище, чем снаружи. Стул, прилавок, многочисленные шкафы и стеллажи с прямоугольными коробочками за ними. Стул тотчас же облюбовала Минерва, которой, казалось, дело не было до ее будущего ученика.

— Добрый день,— негромкий голос из дальнего конца магазина отвлек мальчика от созерцания игнорирующей его ведьмы.

— Здравствуйте, сэр,— ответил Гарри, рассматривая продавца.

Перед ним стоял пожилой человек с огромными невероятно светлыми глазами, из-за чего казалось, что они были бесцветными.

— Гарри Поттер, я полагаю?— спросил волшебник.

— Вы правы, сэр,— ответил брюнет.

— Я мастер Оливандер, владелец этой мастерской,— представился мужчина.— Профессор МакГонагалл сопровождает Вас?— мастер показал на сидящую ведьму

— Да, сэр.

— Странно, что сработала защита,— мастер посмотрел на женщину как на диковинного зверька, после чего достаточно неприятно улыбнулся.— Разбудите ее, когда будете уходить,— потом перевел взгляд на ребенка.— Что ж, начнем. Каждая палочка состоит по крайней мере из двух источников силы. Для светлых палочек это дерево с сердцевиной магического животного, для темных— вместо дерева используются кости и клыки.. Вот, пожалуйста, ива и коготь грифона, очень гибкая,— мастер протянул Гарри белую палочку.— Взмахните ею.

Гарри сделал то, что его просили. Результата не было.

— Что ж, не та, попробуем березу и чешую русалки….

Гарри пробовал палочки одну за другой. Иногда результат был довольно забавным. Например, он перекрасил стены лавки в зеленый цвет, однако в основном палочки просто не отзывались.

— Вы очень необычный волшебник, мистер Поттер. А это значит, Вам нужна необычная палочка. Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, послушная, упругая.

Гарри взял палочку в руку и ощутил жжение. Что-то определенно было не так. Его пальцы начали светиться, а палочка медленно, но верно нагревалась. Гарри хотел разжать пальцы, но не мог. Тем временем палочка сильно завибрировала и загорелась. Уже через секунду в руке осталось только обугленное перо.

— Очень странно, я думал, что перо феникса…,— отстраненно произнес мастер.— Что ж, светлые палочки Вам определенно не подходят, хотя стихия была выбрана верно. Подождите. Мастер скрылся в глубине магазина. Вернулся он достаточно быстро и высыпал на прилавок кучу других палочек.

— Хочу предупредить, что эти палочки обойдутся Вам дороже, но поверьте, они того стоят,— продавец улыбнулся: улыбка ему явно не шла.— Клык Василиска, сердцевина — жилы саламандры, катализатор — черный изумруд,— мастер протянул мальчику очень красивую черную палочку.

Гарри взмахнул рукой. В середине магазина образовался небольшой смерч, который был остановлен взмахом палочки мужчины.

— Что ж, тогда возьмите другую: кость нунды, сердцевина — жало огненной змеи, катализатор — циркон,— продавец протянул следующую, на этот раз серую палочку….

Казалось, этому не будет конца. Рука Гарри уже давно затекла от бесконечных взмахов. В надежде на спасение он посмотрел на Минерву, но та спала и видимо уже давно. Мальчик взглянул на наручные часы. Он провел в лавке уже семь часов! Старик тоже утомился и со вздохом прислонился к одному из шкафов.

— Я не знаю, что еще могу Вам предложить, мистер Поттер. Первая палочка — это важная стадия формирования сущности мага. Когда суть волшебника входит в контакт с магией волшебных существ, из которых и состоят волшебные палочки, магия волшебника приобретает постоянную окраску и направленность,— стал объяснять мастер.— Чем сильнее волшебник, тем привередливее его сущность. Можно насильно принять палочку, но тогда магическое ядро частично перекрывается и тускнеет, что со временем может полностью лишить волшебника возможности пользоваться магией. Палочки, которая Вам нужна, у меня нет, но это совсем не означает, что придется прибегать к крайним мерам! Для Вас существует два выхода. Первый, мы проводим ритуал призыва, и если такая палочка вообще существует, то она Вас найдет. И второй, я могу дать Вам пустышку. Колдовать будет сложнее, но магическое ядро не пострадает, так как в палочке просто не будет магии, способной воздействовать на него. Это сродни беспалочковой магии, так же не отслеживается министерством. В данном случае, пустышка нужна только для того, чтобы не выделяться среди других учеников. Предлагаю оба варианта. Вы согласны?

— Да, сэр,— ответил Гарри, на которого речь мастера произвела ошеломляющее впечатление.

— Великолепно! Тогда подождите здесь, я схожу за… инвентарем,— мастер, кажется, был на седьмом небе от счастья.

Через пятнадцать минут старик вернулся, в руках у него был небольшой сверток.

— Так, сейчас Вы должны порезать ладонь и прочитать вот это,— мастер протянул мальчику кинжал и раскрытую книгу.— Все просто, начинайте!

Гарри провел кинжалом по левой ладони и начал читать замысловатое заклинание. Строки старинного фолианта замерцали оловом. Свечи, что горели в магазине, погасли. Пролитая кровь превратилась в серебристые искры, которые отбрасывали причудливые блики на стены. Из теней слышались голоса, вторящие заклинанию. Подул сильный ветер. Шепот становился громче. Послышались стоны и потусторонний смех. Гарри прочитал последние слова заклинания. Яркая вспышка, и тени с их обитателями пропали. Свечи вновь зажглись, а о проведенном ритуале напоминали только разбросанные футляры с палочками и почти незаметная боль на месте пореза.

— Совсем не сложно, согласны?— произнес старый волшебник , наблюдая за исчезновением последних искорок.— Вот Ваша палочка. Не думаю, что стоит распространяться об этом. Скажете своему профессору, что взяли палочку из остролиста и пера феникса. Как Вы можете заметить, внешне они не отличимы.

Гарри взял пустышку и взмахнул ею, из кончика палочки посыпались зеленые искры.

— Тяжелый день?— заботливо поинтересовался мастер.

— С чего Вы так решили?— озадаченно спросил Гарри, он полагал, что мог успешно скрывать свое раздражение.

— Просто искры специфические,— ухмыльнулся продавец.— Разбудите своего экскурсовода. До встречи, мистер Поттер. И мастер скрылся среди многочисленных шкафов.

— До встречи,— сказал мальчик уже в пустоту, после чего повернулся к все еще спящей ведьме.— Мэм, нам уже пора.

— Что? О, мистер Поттер, я, кажется, слишком устала сегодня,— сказала Минерва, спешно вставая со стула,— Вы уже купили палочку?

— Да, мэм.

— Какую, если не секрет?— обманчиво-безразличным тоном поинтересовалась ведьма.

— Остролист и перо феникса,— Гарри заметил, что улыбка женщины стала чуть шире, чем ей того хотелось. Что до конца убедило его, что последовать совету мастера было верным решением.

— Замечательно. Тогда предлагаю перекусить,— сказала профессор.— Здесь недалеко есть замечательное кафе.

Кафе и вправду оказалось замечательным и возможно, оно даже бы понравилось Гарри, если б Минерва не выбрала столик, находящийся на самом свету. Заказав мальчику мороженое, ведьма внимательно разглядывала ребенка, чем вызывала у последнего раздражение, которое тот мастерски скрывал.

— Думаю, у тебя возникло несколько вопросов, Гарри,— решила начать разговор Минерва.

— Да, мэм…

— Понимаю, ты хотел бы узнать больше о своих родителях,— несмотря на то, что Гарри хотел совсем не этого, он решил промолчать.— Видишь ли… Они были волшебниками, очень смелыми, героями, настоящими гриффиндорцами! Но, к несчастью, в то время шла война. Существовала группа магов, называвших себя Пожирателями Смерти, которая хотела захватить власть путем насилия. Убить всех маглов и маглорожденных волшебников. Это была страшная война. Предводителем их был наследник Слизерина Лорд Волан-де-Морт, но в нашем обществе его имя принято произносить как Тот-кого-нельзя-называть или Вы-знаете-кто. Его слуги называли его Темным лордом. Однажды Лорд пришел в дом Поттеров. Он безжалостно убил твоего отца и мать, но тебя не смог. Когда Тот-кого-нельзя-называть пустил в тебя убивающее заклятие, оно отразилось и попало в него самого, оставив тебе молниевидный шрам на лбу. Тиран исчез, а ты стал героем. Тебя знает весь магический мир, а шрам — твой отличительный признак, по которому тебя может узнать каждый. Но некоторые хотят отомстить за своего господина. В Хогвартсе вместе с тобой будут учиться дети Пожирателей смерти. Слизеринцы, настоящие змеи. Не верь им. И будь осторожен. Пообещай, что будешь!

— Обещаю, мэм,— Гарри было просто смешно. Столь открытой пропаганды он не ждал.

— В таком случае доедай свое мороженое, уже поздно. Я провожу тебя до приюта,— сказала профессор.

— Мэм, мне кое-что нужно в немагической части Лондона,— сказал мальчик.— Я не заблужусь, просто не хочется терять такой шанс.-

Ведьме явно понравилась эта идея.

— Ты точно не хочешь, чтобы я тебя проводила?— еще раз уточнила Минерва.

— Нет, профессор, мне нужно еще кое-куда зайти, раз уж я почти в центре Лондона. Я сам доберусь до приюта,— заверил ее Гарри.

— Ну что ж, не буду настаивать. Только будь осторожен и не задерживайся слишком долго. Вот билеты на поезд. До первого сентября, Гарри,— уступила женщина.

— Спасибо. До встречи, профессор,— ответил мальчик с благодарной улыбкой.

МакГонагалл еще раз посмотрела на своего будущего ученика. Что-то в мальчике настораживало ее. Он был слишком тихий и воспитанный. Казалось, что ребенок обдумывает каждое слово, прежде чем сказать его, но списав странное поведение на нелегкую жизнь в приюте, где мальчику приходилось не сладко, Минерва успокоилась. Развернувшись на каблуках и идя к выходу из Косого переулка, она уже думала о предстоящей беседе с Дамблдором.

Мальчик наблюдал за удаляющейся женщиной все с той же благодарной улыбкой на случай, если той вздумается повернуться. Когда профессорша отошла уже достаточно далеко, улыбка медленно превратилась в торжествующий оскал. Он сделал это! Он нашел Гринготс, о котором говорила его мама! Теперь путь мальчика лежал прямиком к величественному белому зданию. Вытащив из сумки купленную мантию с глубоким капюшоном, ребенок накинул ее поверх одежды и, убедившись, что та полностью скрывает его лицо, пошел к банку.

На этот раз посетителей было меньше, и Гарри без труда нашел свободного гоблина.

— Извините, сэр, Вы случайно не знаете, где я могу найти господина Дергнога?— обратился Гарри к служащему банка.

— Знаю, и даже не случайно,— отозвался гоблин.— Только что Вам, мистер, нужно от директора банка?

— Я должен получить наследство,— решил сказать правду Гарри.

— Тогда следуйте за мной.

Гоблин быстрым летящим шагом прошел к еле заметной двери в дальнем конце зала. Сразу за дверью находился кабинет. Тяжелая деревянная мебель и огромное количество книг делало его похожим на библиотеку. За дубовым столом сидел старый гоблин в золотых доспехах.

— Глемторн, что за человека ты мне привел?— обратился директор к гоблину, сопровождающему Гарри.

— Этот человек сказал, что ищет тебя, владыка,— ответил гоблин, склонившись в глубоком поклоне.— Позвольте оставить вас.

— Иди, Глемторн,— разрешил директор, после чего показал мальчику на возникший из ни откуда стул.— Зачем ты искал меня, человек?

— Шесть лет назад мне пришло письмо от покойной матери. В нем говорилось, что я должен забрать у Вас свое наследство,— ответил мальчик. Под пристальным взглядом старого гоблина было неуютно.

— И как же звали твою мать?— с нескрываемым интересом спросил директор.

— Импера, сэр.

Лицо гоблина, и без того серое, стало еще сильнее напоминать маску. Гарри всерьез обеспокоился о состоянии своего собеседника, однако тот быстро взял себя в руки.

— Не могли бы Вы назвать свое истинное имя?— голос старого гоблина выдавал сильнейшее волнение.

— Деймос.

— Мне нужна капля Вашей крови, Деймос.— Гарри покорно протянул руку гоблину. Тот уколол ее невесть откуда взявшейся иглой.

Яркий шарик, выступивший на коже, он поместил во флакон с красной жидкостью, от чего та засветилась и стала вдруг прозрачной. Гоблин откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Я знал, что ты придешь,— голос гоблина был лишен всяческих эмоций.— Твоя мать запретила мне рассказывать что-либо, касающееся ее, но есть вещи, которые ты должен знать. После смерти твоих приемных родителей ты унаследовал титул Лорда Поттера, однако, не смотря на это, тебе назначили опекуна. Судя по твоему лицу, ты удивлен. Что ж. Твоим опекуном является Альбус Дамблдор. Ежемесячно он снимает с твоего счета достаточно крупную сумму на твое содержание.

— Я жил в приюте!— возмутился ребенок.

— Это всего лишь значит, что деньги на твое содержание теперь он будет снимать со своего счета,— ответил гоблин.— Сейф, записанный на твое истинное имя, закрыт магией крови. Туда не могут войти ни гоблины, ни даже я, управляющий этим банком. Но с твоего разрешения я могу передать некоторые вещи, хранящиеся в нем. За сохранность имущества не волнуйся, если я до восхода солнца не передам тебе взятые вещи, я осыплюсь пеплом, а на мой народ падет проклятие. В основном в этих сейфах старинные книги и артефакты. Есть отдельные хранилища с деньгами. Я дам тебе волшебный кошелек. Видишь ли, волшебные деньги достаточно тяжелые и неудобные в применении. Но с моим подарком тебе будет легче: для того, чтобы получить требуемую сумму, нужно просто подумать о ней и открыть кошелек. Потерять его невозможно, как и украсть. Расцветка стандартная,— гоблин протянул мальчику обычный черный кожаный бумажник. — Так же там есть отделение для магловских денег, что может быть весьма кстати.

— Благодарю, сэр,— с искренним признанием сказал Гарри и спрятал бумажник в сумку.

— Теперь о содержимом твоих сейфов,— гоблин откинулся на спинку кресла.— Я могу предоставить список известных мне книг и артефактов. Тебе нужно что-нибудь?

— Если можно, то браслет Деменси и что-нибудь для защиты.

-Защиты тела или разума?— уточнил гоблин.

— Всего.

— Подожди меня здесь.

Гоблин вышел из кабинета. Прошло довольно много времени, прежде чем он вернулся. Гарри почти заснул.

— Я принес то, что ты просил,— Дергног положил на стол рядом с мальчиком кольцо с черным камнем и браслет в виде змеи.— Это браслет Деменси и кольцо Крови. Оно защищает разум и поглощает небольшие проклятия. Хотел бы ты узнать еще что-нибудь?

— Да. Что Вы знаете о моем отце?— спросил Гарри.

— Он был смертным, скорее всего магом. Большего сказать не могу,— ответил гоблин.

Гарри надел кольцо на палец и почувствовал укол. Темный камень стал медленно краснеть, однако потом вспыхнул и снова стал черным.

— Перстень признал своего хозяина, так и должно быть,— прокомментировал гоблин.

Гарри хотел надеть и браслет, но директор банка остановил его.

— Нет, постой. Браслет одевается на левую руку так, чтобы голова змеи ложилась в руку,— стал объяснять гоблин.— Для того чтобы вызвать предмет, находящийся в нем, ты должен нажать на голову змеи безымянным пальцем, развернув руку в сторону, в которой должны появиться вещи. Для того чтобы вызвать определенную вещь, достаточно подумать о ней и захотеть, чтобы она появилась. Для того чтобы убрать в браслет что-либо, нужно прикоснуться головой змеи к предмету и так же захотеть этого.

Во время инструкции Гарри надел браслет на руку. Теперь он внимательно его рассматривал. Серебряная змея, обвивающая его руку, была действительно красива.

— Что-нибудь еще, лорд Поттер?

— Не думаю, сэр. До встречи,— отозвался мальчик.

— В таком случае удачи тебе, юный лорд,— сказал гоблин.

Гарри поднялся со стула и вышел из кабинета. Холл банка был практически пуст и мальчик без труда добрался до выхода.

Уже стемнело, о дальнейшей прогулке по магазинам речи быть не могло. Гарри направился к кирпичной стене, что вела к немагическому Лондону.

— Деймос, подойди ко мне!— женский голос позвал Гарри.

Мальчик быстро обернулся и увидел фигуру в черном плаще, лицо которой было скрыто капюшоном. Разум кричал, что подходить к незнакомке не стоит, но Гарри не чувствовал опасности и решив, что в случае чего сможет убежать или позвать на помощь, подошел к женщине.

— Я знала твою мать, Деймос. У меня осталось кое-что, что принадлежало ей, и я думаю, что теперь принадлежит тебе,— незнакомка вытянула руку, на которую тот час сел огромный ворон. Его черное оперение имело странный металлический оттенок.— Это вестник, его имя Лазарь. Он служил твоей матери, а теперь его хозяин ты. Хочу сказать, что Лазарь очень умная птица и очень верная.— Гарри протянул руку к вестнику, чтобы погладить его, но птица молниеносным движением клюнула его в ладонь. Мальчик от неожиданности ойкнул и одернул руку. Женщина рассмеялась.

— Он тебя признал, не бойся, думаю, больше клеваться не будет, если ты, конечно, повода не дашь. Теперь ворон сможет найти тебя, где бы ты ни был,— сказала незнакомка.

Птица перелетела на плечо мальчика и впилась в него когтями. Больно не было, но от тяжелого вздоха брюнет не удержался, чем вызвал новый приступ хохота у собеседницы. Под тяжелым взглядом мальчика она умолкла, а на ее лице проступило удивление.

— А знаешь, Импера на меня точно так же смотрела. Иди, Деймос, и… с днем рождения,— не дожидаясь ответа, женщина развернулась и поспешила скрыться за углом. Гарри поспешил за ней, но незнакомка исчезла. В переулке не было никого, лишь ворона неодобрительно смотрела на ребенка с дерева.

— Спасибо,— сказал Гарри, обращаясь скорее к самому себе, и повернулся к птице, сидящей на его плече.— Ну что, Лазарь, кажется, она от нас сбежала. И как я тебя по Лондону потащу?— мальчик направился к арке, ведущей в «Дырявому Котлу».

Стоило Гарри выйти из бара, отделяющего мир маглов от мира магов, ворон слетел с его плеча.

— Ты решил меня бросить или вернешься?— спросил мальчик у птицы.

Ворон посмотрел в глаза брюнета, и в голове Гарри четко послышалась фраза:

— «Я найду Вас, господин»,— птица взлетела и растворилась в череде бесконечных лондонских улиц.

— Ну вот, все меня бросили,— вздохнул Гарри и решил посмотреть на свои наручные часы. Они показывали одиннадцать часов вечера,— Н-да, комендантский час. А вот возьму и не вернусь!— мальчик развернулся и направился в сторону «Дырявого Котла», но у входа остановился.— Хотя, куда я денусь.

Гарри с тоской посмотрел на дверь бара, и тут его тело окутал огонь. Через мгновение улица была уже пуста.

В комнате номер 273 возник огненный вихрь, который разрастался, пока не стал почти полутораметровой высоты и с хлопком исчез, оставив вместо себя чрезвычайно довольного собой мальчишку.

Гарри бросил все свои покупки в угол комнаты и вышел в коридор. Цель вечерней прогулки по общежитию встретилась Гарри довольно быстро.

— Крис, не меня ищешь?— Гарри смотрел на рыжего парня тринадцати лет, который сейчас явно никого не искал.

— Принц, да, я …, просто….

— Я просил, чтобы никто не заходил в мою комнату,— размеренно проговорил Гарри. По его тону казалось, что ему абсолютно безразлично то, о чем он говорит.— Но если уж это было так необходимо, то можно было, по крайней мере, постучать.

— Просил он…— проворчал Крис.

— Ты что-то сказал?— брюнет посмотрел на подростка, который через несколько секунд отвел взгляд.

— Ничего, принц. Я ничего не говорил,— тихо ответил старший мальчик.

— Я так и думал,— сказал Гарри насмешливым тоном, но через мгновение его интонация вновь сменилась на скучающе-пренебрежительную.— Однако это не самое страшное,— лицо Гарри озарила грустная ухмылка.— Ты назвал меня «принцем» при постороннем. Та леди могла все неправильно понять.

— Я не думал, что у тебя кто-то есть,— обиженно проговорил подросток.

— Я и не сомневался. Если бы ты подумал, то сильно удивил бы меня. Впредь слушай то, что я говорю. Надеюсь, тебе хватит мозгов на то, чтобы просто выполнять,— на лице Гарри была торжествующая ухмылка.

-Да что ты о себе возомнил, малявка?!!— закричал старший мальчик.

— У тебя 30 секунд на то, чтобы извиниться,— спокойно сказал Гарри, его лицо отражало вселенскую скуку.

Крис замахнулся и с силой ударил Гарри в голову. Точнее, хотел ударить. Кулак остановился в нескольких дюймах от лица брюнета. Воздух на пути удара стал вязким, и рука просто застряла в нем.

— Что ты делаешь?!— подросток был напуган.

— Время вышло, Крис. Я разочарован, мне почудилось, что ты сможешь понять, когда стоит подумать и извиниться. Ты ошибся, а за ошибки нужно платить,— в глазах Гарри полыхнул дьявольский огонь и спустя мгновения тишину коридора разорвал крик боли, но никто не вышел на этот зов о помощи. Крис видел, как двери в коридор начали захлопываться. Никто не придет. Он ошибся, и от расплаты не уйти.

В комнате номер 273 горел свет. Гарри сидел на своей кровати в ворохе одеял, положив голову на колени, и думал. Рядом лежали старинные фолианты в кожаных переплетах. По правде говоря, книги были везде, но мальчика это не особо волновало. В первый же день он решил прочитать все, что оставила ему мама. Однако, его идея была обречена на провал. Книг было не просто много, их было столько, что хватило бы на очень большую библиотеку, но, к сожалению, написанных на английском там вряд ли набралась хотя бы дюжина, да и в них Гарри понимал через слово. Правда, были и другие, на каком-то странном языке, но стоило ему расслабиться, как непонятные символы сами складывались в слова. Таких книг было гораздо больше, но и они были достаточно сложны, хотя кое-что узнать из них мальчик все-таки смог. Остальные читать можно было разве что со словарем, поэтому пришлось оставить их до лучших времен.

Книги, купленные в Косом переулке, по крайней мере, были понятны, за что и прочитаны по нескольку раз. Предметы оказались очень интересными, правда, объяснения не выдерживали никакой критики. Учебник по зельеварению вообще состоял только из рецептов, краткого перечня свойств зелий и их компонентов.

Не смотря на это, месяц для Гарри пролетел абсолютно незаметно. Завтра, а точнее уже сегодня он сядет в поезд и уедет в магический мир, который должен будет стать ему домом. Все было готово. Убрать книги — дело нескольких секунд, благо браслет всегда с собой. Чемодан собран и стоит в углу. Билеты на месте. Деньги тоже. Лазарь пропал еще вчера, пообещав прилететь сразу в Хогвартс. Казалось бы, что еще нужно, однако Гарри казалось, что он что-то забыл. Взгляд упал на настенные часы. Сейчас было восемь утра. Здраво рассудив, что ложится спать уже поздно, он со страдальческим видом посмотрел в окно.

-Бред,— все вокруг казалось каким-то неправильным.

Гарри встал с кровати, обвел левой рукой комнату. Все книги исчезли, а браслет ощутимо нагрелся, хотя болезненных ощущений это не вызывало. Заправив кровать, Гарри еще раз окинул взглядом комнату. Кровать, пустой шкаф, вещи из которого теперь находились в чемодане. Наученный горьким опытом, он не решился оставлять ни одной своей вещи в комнате. В прошлый раз он узнал, что на следующий же день, после того, как он покинул родной приют, кто-то из ребят взломал дверь его комнаты. Все вещи были сожжены. Того, кто это сделал, Гарри нашел довольно быстро, свои же сдали. Хотя верить в то, что это больше не повториться, было бы глупо. Гарри медленно начал приводить себя в порядок. Столь ненавистные ему очки он выбросил еще месяц назад: зелье, купленное в магической аптеке, восстановило зрение в считанные минуты, правда, вспоминать, что он чувствовал в тот момент, мальчик не хотел. Гарри уже несколько минут пытался безуспешно привести свои волосы хотя бы в относительный порядок, но, видимо, этого ему было не дано, и, оставив тщетные попытки, он вышел из комнаты. Нужно было забрать у директрисы некоторые документы, с чем Гарри справился достаточно быстро. Миссис Смит даже не пыталась скрыть радость от того, что ее личный кошмар покидает приют до лета, о чем недвусмысленно намекнула Гарри. Пусть он и сам не собирался возвращаться на рождественские каникулы, всё же это было достаточно обидно. Видеть сейчас никого не хотелось, но и здесь ему не повезло. У жилого корпуса его поджидал высокий пацан лет пятнадцати. Пройти мимо него незамеченным Гарри не удалось.

— Принц, я тебя искал,— он весело помахал рукой, что просто взбесило Гарри.

— А я тебя нет!— увидев унылое выражение лица у подростка, Поттер немного успокоился.— Что хотел?

— Тут такое дело…,— но договорить ему не дали.

— Стоп, я передумал, мне не интересно.— Улыбка Гарри вызвала некоторую панику у собеседника.— Сейчас поднимаешься в мою комнату, берешь чемодан и спускаешься сюда. Тебя ждет увлекательное путешествие к вокзалу «Кинг-Кросс» в моем обществе. Возражения есть?

— Нет,— кажется, парень был рад, что отделался так легко.

— Тогда почему ты еще здесь?— конец фразы пришелся на звук удара от резко распахнутой двери о стену.

На вокзал «Кинг-Кросс» они пришли, когда до поезда оставалось полчаса поезда. Подойдя к платформе номер девять, Гарри остановился. Его носильщик, которому явно не понравилось тащить тяжеленный чемодан по улицам Лондона, этого не ожидал и резко затормозив, поскользнулся и полетел вперед. Гарри не стал ему мешать, с удовольствием наблюдая за грациозным падением.

— Мы пришли, можешь оставить чемодан здесь,— садиться на магический поезд при магле было бы глупо, это Гарри прекрасно понимал.

— Ага,— отстраненное выражение лица подростка указывало на то, что слова до того не дошли.

— Передай, что я уехал, прости, писать не буду,— брюнет начал раздражаться, что наконец-то вывело парня из прострации.

— Передам,— сказал он.

— Можешь быть свободен,— в голосе не было и намека на раздражение, чем Гарри был очень горд.

— До встречи, принц….

— Принц? Я запомню, — раздалось откуда-то сбоку.

Гарри повернулся на голос и увидел мальчика из ателье мадам Малкин. На лице блондина была такая усмешка, что Гарри сразу понял, теперь ему от этой клички уж точно не отделаться. Однако белобрысый не стал стоять и таращиться. Что-то невнятно буркнув, он растворился в толпе.

— Черт,— Поттеру казалось, что из-за этого прозвища у него будут проблемы.

Гарри развернулся. Его чемодан был аккуратно прислонен к стене между платформами, рядом никого не было. Гарри вздохнул и направился к перегородке, разделяющей платформы девять и десять, мысленно благодаря трактирщика «Дырявого котла», который так любезно подсказал ему, как попасть на нужную платформу.

Знать, что нужно всего лишь пройти сквозь стену — это одно, а сделать это, видя перед собой достаточно твердую каменную кладку — совсем другое дело. Собравшись с духом, так как Гарри не привык таранить собой стены, он зажмурился и разбежался, буквально вылетев на платформу 9 и ¾. Как он и надеялся, удара не последовало. Брюнет открыл глаза как раз вовремя: он чуть не врезался в пухлую рыжую женщину, разговаривающую с четырьмя огненно-рыжими детьми. Пытаясь их обойти, Гарри наткнулся на шестого представителя этого семейства. Это был его ровесник, в отличие от своих братьев и сестры, его волосы были не рыжими, а скорее каштановыми с каким-то неестественным кровавым оттенком. Холодные голубые глаза приковывали к месту, на лице была снисходительная улыбка.

— Осторожнее, здесь не много людей, которые хотят быть сбитыми,— ответило красноволосое чудо, за что получило испепеляющий взгляд, которым Гарри искренне гордился. Улыбка мгновенно сползла с лица мальчика, он уже хотел было что-то сказать, когда рыжеволосая женщина достаточно громко окликнула его.

— Рон! Быстро подойди ко мне!— настолько противного голоса Гарри еще не слышал.

— Сейчас, мама,— голос парня прозвучал обреченно, но спорить он не стал.

— Рон, можешь хоть сегодня вести себя не так….

— Как?— в голосе мальчика было истинное непонимание.

— Не так высокомерно. Мы твоя семья, а ты держишься в стороне,— голос женщины стал каким-то повизгивающим.— Если уж не можешь нормально относиться к своим братьям, то на людях изобрази что-то, хоть немного похожее на уважение! Что же о нас подумают….

— Ты действительно считаешь, что мне есть дело до того, что о вас подумают?— холода, с которым была сказана эта фраза, хватило бы заморозить пустыню.

— О, Мерлин, в кого ты такой! Твои братья не были….

— Я — не мои братья.

Слушать семейные ссоры Гарри не хотел, и он пошел к поезду.

Свободное купе нашлось достаточно быстро. Гарри втащил свой чемодан, но поднять его на багажную полку не решился, поэтому затолкал свои вещи под столик. Закрыв дверь, он сел у окна, окинул грустным взглядом платформу, на которой дети прощались со своими родителями. У них была семья, их любили, у Гарри же были только мечты… Он со всей силы сжал в руке амулет своей матери. Боль отрезвила его, и Гарри отвернулся от окна. Заняться было нечем, а путь предстоял долгий. Решив не терять время зря, Поттер призвал книгу о ментальных щитах, которая тот час появилась в его руках. Однако спокойно почитать ему не дали.

Раздался требовательный стук в дверь. В купе заглянул тот рыжеволосый парень, с которым он чуть было не столкнулся на платформе.

— Разрешишь?— это слово было сказано с такой надеждой, что отказать было невозможно. Поэтому Гарри отвернулся к окну, показывая свое полное безразличие к тому, есть ли в купе еще один человек или нет.

— Ты Гарри Поттер?— не вопрос, а скорее утверждение, но парень ждал ответа.

— Допустим,— надежда на то, что его оставят в покое, таяла с каждой секундой.

На лице рыжего проступила едкая ухмылка, обращенная, однако, не к собеседнику.

— Что ж, ты не такой, каким мне тебя описали.

— А каким меня описали?— Гарри смирился с тем, что дочитать книгу ему не дадут и незаметно убрал ее в браслет.

— Я бы спросил сперва, «кто?», но, в принципе, вопрос тоже хороший,— ухмылка на лице рыжего стала порядком нервировать Гарри.— Мне сказали, что я должен подружиться с плохо одетым мальчиком в круглых очках.

— Теперь вопрос «кто?»,— с некоторой надеждой произнес брюнет.

— Я бы тоже так спросил, но прости, не отвечу,— мальчик понизил голос до заговорщеского шепота.— Но если ты пообещаешь, что никто от тебя не узнает, что именно я тебе сказал, я отвечу на некоторые другие, более важные и очень интересные вопросы.

— Обещаю,— легко согласился Гарри.

— Так-то, я другое имел в виду,— тон был слегка разочарованный.— Ты должен сказать: «Я клянусь своей силой, что не открою тайны, поведанные мне сейчас, никому, без позволения открывшего их».

— Я принимаю твою клятву,— губы Гарри сами по себе растянулись в ехидную усмешку.

— Эй, так не честно!— возмущению парня не было предела.

— Правда?

— Слизеринец!— с какой-то отчужденностью сказал рыжий.

— Оригинальное ругательство.— Наступила пауза.

— Ладно, обойдусь без клятвы. Все равно от того, что ты кому-нибудь скажешь, проблемы будут только у тебя,— смирился собеседник.

— Я весь во внимании.

— Я и передумать могу.

— Правда?

— Хватит уже.

— Что хватит?

— Хватит себя так вести!— кажется, Гарри таки удалось его достать, с чем брюнет себя мысленно поздравил.

— Действительно хватит. Может, для начала представишься?— предложил Гарри.

— А, я и забыл,— на лице мальчика засияла улыбка.— Рональд Билиус Уизли. Одиннадцать лет, волшебник, шестой сын и, по словам отца, позор семьи. Однако, с последним я бы мог поспорить….

Дверь купе снова открылась. Сейчас за ней стоял пухлый одиннадцатилетний мальчик. Казалось, еще чуть-чуть и он разревется прямо на пороге.

— Извините,— голос мальчика дрожал.— Вы тут не видели жабу?

— Не видели, посмотри в других купе,— ответил Рон.

— Она вечно убегает,— пожаловался паренек.

— Уверен, что она найдется,— подбодрил его Рон.

— Если вы ее увидите… — С этими словами дверь закрылась.

— Если эта жаба где-нибудь и есть, то уж точно не в закрытом купе, лучше бы в коридорах поискал,— сказал Рон, как только дверь захлопнулась.

— Ты же сам ему посоветовал другие купе проверить,— заметил Гарри.

— А что? Мы одни должны страдать от его тупости?

— Как знаешь,— поведение рыжего не очень понравилось ему, но Гарри признался себе, что, скорее всего, поступил бы так же.

Помолчав немного, Рон вытащил из кармана волшебную палочку. Судя по виду, ей пользовалось не одно поколение Уизли. Придирчиво осмотрев ее, он достал из своего чемодана ленточку, которую намотал на палочку.

— Ты не поверишь,— голос Рона снова стал заговорщеским.— Эта палочка — семейная реликвия. Каждый Уизли в день своего одиннадцатилетия получал эту палочку. Даже боюсь себе представить, сколько человек ее облапало, чтобы довести до такого состояния. И теперь я — счастливый обладатель этого чуда. Правда, единственное, что в ней можно считать чудом, это то, что она до сих пор не развалилась.

Рон взмахнул палочкой по направлению к двери, от чего контур последней засветился ровным синим светом.

— Заклинание стража. Теперь, по крайней мере, без стука никто не войдет,— сказал он невероятно довольным тоном.

— Так что ты хотел мне сообщить?— вернулся к прошлому разговору Гарри.

— Это уже не имеет значения,— отмахнулся Рон.— С твоим характером ты вряд ли на Гриффиндор попадешь.

Но скучать вдвоем им не дали. Минут через десять в дверь начали ломиться. Рон сделал страдальческое лицо, вытащил палочку и, пробормотав что-то неразборчивое, взмахнул ею в сторону двери. Та тут же распахнулась. В купе буквально влетела девочка с непослушными каштановыми волосами, за ней робко стоял все тот же пухлый мальчик.

— Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее отыскать. Так вы ее видели или нет? — спросила девочка прямо-таки начальственным тоном.

— С прошлого вашего визита, который был пятнадцать минут назад, жаба к нам не заглядывала,— не очень вежливо сказал Рон.

— Гермиона, я говорил тебе, что здесь уже спрашивал,— Невилл явно не в первый раз пытался остудить пыл девочки.

— Ты был здесь давно, все могло измениться!

— Но не изменилось,— заметил Рон.

Взгляд пытливых медовых глаз девочки наткнулся на палочку в руках Рона. Тот же, увидев, на что смотрит юная ведьма, тихо выругался.

— А вы здесь что? Колдуете?— голос девочки был донельзя счастливый.

— Нет,— поспешно ответил Рон, пряча палочку в рукаве.

— Гермиона, я пойду дальше поспрашиваю. А ты потом догонишь,— сказал Невилл и поспешно удалился из купе.

— Да— да, иди,— сказала ему в след Гермиона.

Ведьма села напротив Рона, от чего лицо рыжего перекосило как от зубной боли.

— Ты еще никогда не колдовал?— спросила она.

— Нет,— соврал рыжий без малейшего намека на раскаяние. Гарри посмотрел на него с осуждением, но комментировать не стал. В его руках вновь появилась книга по ментальной магии, которой он отгородился от двух своих спутников.

— В моей семье нет волшебников, поэтому я очень удивилась, когда профессор Спраут принесла мне письмо,— восторженно начала рассказывать Гермиона.— Она такая добрая, провела со мной весь день, я столько узнала о волшебном мире. Она даже показала мне некоторые заклинания, ведь до этого я никогда не видела настоящего волшебства! Она будет вести у нас гербологию, это наука о растениях, я так жду ее уроков. А ваши родители тоже маглы?

Гарри решил не отвечать на вопрос, старательно делая вид, что увлечен чтением, или, возможно, действительно был им увлечен. Рон же на этот вопрос возвел глаза к потолку.

— Нет, я чистокровный,— сказал он, надеясь, что ведьма от него отстанет.

— Ты всю жизнь провел среди магии и не умеешь колдовать?— расчет Рона оказался не верен. Сейчас Гермиона смотрела на него как на какое-то чудо.

— Если бы я умел, то не ехал бы этому учиться,— заметил Рон.

— Но ведь это так интересно!— затараторила девочка.— Я прочитала все книги, которые купила в Косом переулке и выучила их. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы стать лучшей ученицей!

— Если ты уже и так все знаешь, может, сразу же сдашь экзамены и станешь самой молодой ведьмой, закончившей школу?— предложил Рон.

— Ну, у меня не все получается.

— И слава Мерлину,— Рон снова закатил глаза и откинулся на спинку скамейки.

— А хочешь, я покажу некоторые заклинания, которые выучила?— осторожно спросила Гермиона.

Рон несколько секунд молчал. Гарри отметил, что за это время вполне можно было сосчитать до десяти.

— Да, было бы просто здорово,— Рон натянул ослепительную улыбку, которая начала медленно сползать. Ощутив это, он поспешно добавил: — А какие ты знаешь?

-Алохомора, Вингардиум Левиоса, Репаро,— четко ответила ведьма.

— Здорово,— восхитился Рон.

— Вот,— Гермиона положила на стол заколку, которую вытащила из кармана.— «Вингардиум Левиоса!» — заколка медленно поднялась над столом и, следуя велению палочки, сделала круг по купе.

— Это просто здорово, Гермиона!— Рон восхищенно смотрел на ведьмочку.

— Да, магия — это так классно, я рада, что оказалась волшебницей!

— А я рад, что буду учиться вместе с тобой,— сказал Рон, кровожадно улыбнувшись, чем вогнал юную ведьму в краску.

— Я тоже,— пролепетала Гермиона. Рон придвинулся ближе к девочке.— Может, ты еще что-нибудь покажешь?

— Я? Нет, мне нужно идти. Невилл, наверное, ждет меня, — как-то поспешно и испуганно проворила Гермиона.

— Пока! — снова улыбка, от которой девушка подскочила, как ужаленная.

Рон провожал девушку взглядом, пока та не исчезла из виду. В руке рыжеволосого мага мгновенно оказалась палочка, спустя несколько секунд дверь засветилась уже знакомым голубым сиянием.

— Надеюсь, что эта заучка будет учиться не на Гриффиндоре,— раздражение Рона мог бы не услышать только глухой.

— Почему ты так уверен, что попадешь именно туда?— спросил Гарри, вновь убирая книгу.

— Это карма. Если я попаду не на великий краснознаменный факультет — значит, я не Уизли,— с какой-то обреченностью проговорил Рон.— Хотя последнее было бы совсем не плохо. Наверное, лучше, чтобы я тебе рассказал, чем ты потом от других узнаешь?

— Тебе решать,— резонно заметил Гарри.

— Действительно. Одного моего предка обвинили в использовании магии крови.

— И?— это заявление Поттеру ничего не говорило.

— Н-да, забыл, что ты жил в магловском приюте. Тогда я расскажу тебе легенду о последней принцессе крови.

— Ну, давай, жги,— улыбнулся Гарри.

— Что, прости?

— Рассказывай.

— А, понял,— Рон устроился поудобнее и прикрыл глаза.— Волшебники отсчитывают свою историю со времен короля Артура. Все, что было до этого, сейчас скромно именуется Темным Веком. Как будто до Мерлина и магии-то не было. Но она была. До Мерлина, сильно «до» от северных морей до южных гор существовала Империя Теней, которой правили маги крови. Они могли управлять людьми, навязывая свою волю, и были в союзе с демонами. Высшие — были их союзниками, низшие — слугами, даже сейчас можно встретить оставшихся — это дементоры, тени отчаяния. Они охраняют самую страшную магическую тюрьму — Азкабан. Призванные магами крови, они обречены вечно служить тем, кто владеет жезлом подчинения. Но я отвлекся. В общем, это были очень сильные волшебники, но их сила энергии жизни — кровь. А ее ограниченное количество, ну 5 литров на человека. Разумеется, были люди, не довольные этим положением вещей. И тогда была создана Инквизиция — орден «светлых» магов, которые встали на защиту угнетенных. С помощью яда, подкупа и предательства им удалось свергнуть магов крови. И не просто свернуть. Бывшие правители были слишком сильны, чтобы оставлять их в живых. Многие заклинания просто не годились, хотя скоро инквизиторы нашли выход: специальные заклинания, с помощью которых можно было бороться с магами крови, такое как «круцио» — заклинание боли или «авада». Да много чего было. Были даже те, что превращали кровь в песок. Чтобы сравниться по мощи со своими противниками, инквизиторы создали заклинание подвластия, известное как «империо», сейчас оно является одним из непростительных. Всю королевскую семью запытали до смерти, не брезгуя магловскими пытками, а специальные заклинания и зелья не дали ни одной капле крови пролиться из ран, чтобы избежать возможности спастись. В царской семье была принцесса, звали ее Серенити. На коронации первого Инквизитора ее заставили танцевать в раскаленных башмачках, после чего на протяжении нескольких часов пытали «круцио», приводя в чувство, когда от боли она теряла сознание. С первыми лучами солнца она прокляла своих мучителей, на что новый император только рассмеялся, наотмашь ударив принцессу по лицу. Девушка начала оседать, из ее глаз хлынули кровавые слезы. Увидев это, правитель пустил в Серенити смертельное проклятие, но было уже поздно. На следующий день все, кто присутствовал на коронации, умерли в страшных муках: их кровь стала водой. Так гласит одна из легенд. Тем не менее, магов крови истребили и постарались забыть. Люди боятся чужого могущества. Как я уже сказал, моего пра-пра-пра-деда обвинили в использовании магии крови. Ничего не доказали, да и вряд ли в ком-то могла пробудиться древняя магия, ведь всех хранителей убили, а книги были сожжены. Однако, нашу семью лишили титула, земель и всего состояния. Обвинение выдвинули Малфои.

— Значит, вас наказали только за подозрение?— ошарашено спросил Гарри.

— Да, в магическом мире так поступают довольно часто,— спокойно произнес Рон.

Гарри не знал, что сказать, Рон же закрыл лаза и о чем-то думал. Мешать ему не хотелось, и брюнет отвернулся к окну.

Опять раздался требовательный стук в дверь. Гарри состроил гримасу, показывая, что он открывать не собирается. Рон со вздохом достал палочку, отменил запирающее заклинание и открыл дверь.

В купе вошли трое мальчишек. Не узнать блондина из ателье мадам Малкин было очень сложно. Два других встали за его спиной, как телохранители. Гарри отметил, что на большее они и не тянули.

— Так-так, наш принц оказался знаменитым Гарри Поттером, это все объясняет,— вместо приветствия сказал блондин.

— Я тоже рад тебя видеть,— ответил Гарри.

Тут блондин выпрямился, было видно, что он кого-то копирует, что выглядело весьма забавно.

— Я — Малфой, Драко Малфой,— пафосно представился он, — А это Крэбб и Гойл.

— М-да, вспомнишь…,— Рон был явно не рад гостю.

— Таак, и что мы тут видим? Рыжий и в обносках, значит, Уизли. Решил найти себе покровителя?— тут же накинулся на него Драко.

— Малфой, если я тебя сейчас попрошу выйти из купе и закрыть дверь с другой стороны, ты это сделаешь?— с надеждой произнес Рон.

— Да как ты смеешь говорить со мной в таком тоне, осквернитель крови!— завелся блондин.

— Малфой, ты только что назвал меня потомком великих Императоров, мне это даже льстит,— съязвил Рон.

— Да как ты…

— Драко, может, отправишь своих телохранителей в их купе, а то тут им скучно, и сядешь с нами?— решил прервать разгорающуюся ссору Гарри.

— Я не буду сидеть в одном купе с осквернителем крови, это даже хуже, чем грязнокровки!

— Что ж, в таком случае встретимся в Хогвартсе,— спокойно сказал Гарри.

— Крэбб, Гойл, идите в купе,— слова дались блондину не легко.

Парни как по команде развернулись и вышли, плотно закрыв за собой дверь. Драко сел на скамью рядом с Гарри, бросив испепеляющий взгляд на Рона.

— И что вы тут устроили?— спросил Гарри, когда борьба взглядов грозила перейти в банальную драку.

— У нашей семьи малфоенепереносимость. Это наследственное,— решил пояснить Рон. Вопрос друга немного отрезвил его.

— Это у вас тупость, плодовитость и способность мало зарабатывать наследственное,— проговорил Драко, растягивая слова.

— Знаешь, ты просто язва. Неудивительно, что у тебя друзей нет,— Рон снова стал заводиться.

— Но дружелюбие же, по крайней мере, можно изобразить.

— Ребята, я вам не мешаю?— решил вновь вмешаться Гарри.

— Не слишком,— блондин принял самый невинный вид.

Гарри театрально возвел к потолку глаза.

— Зачем пришел Рон, я уже в курсе. А тебе тоже сказали со мной подружиться?

— Если честно, то да. Ты же герой.

— Все волшебники настолько прямолинейны?— вопрос вырвался сам собой.

— Ты спросил, я ответил. Что-то имеешь против?

— Еще один слизеринец,— выражение лица Рона можно было принять за обиду.

— И чем тебе мой будущий факультет не нравится?— вновь взъелся Малфой.

— Может тем, что на нем будешь учиться ты?

— У меня от вас голова разболелась. Либо вы перестаете ругаться, либо я уйду.

На лицах обоих мальчиков Гарри увидел абсолютно одинаковое разочарованное выражение. Наступило неловкое молчание, которое нарушил Драко.

— А почему тот парень назвал тебя принцем?

— Это из-за имени. Принца Великобритании так же зовут. Вот в честь него. Если честно, меня бесит, когда кто-то так ко мне обращается,— пояснил Гарри.

— Понятно, Ваше Высочество…

Дальше разговор пошел как по маслу. Рон и Драко больше не ругались, хотя и разговаривать непосредственно друг с другом отказывались, но Гарри был рад и этому. Малфой с упоением рассказывал о том, как отдыхал в своем загородном поместье, чем несказанно злил Рона, отчего рассказ приобретал просто фантастические обороты. Однако очень скоро ребята нашли общую тему для разговора — квидич. Через три часа Гарри уже был готов убить того, кто произнесет это слово. В надежде перевести разговор на другую тему он решил осмотреть купе. Непроизвольно взгляд наткнулся на идеальную прическу блондина.

— Драко, классная прическа, в салоне делал?— спросил Гарри.

— Пара косметических чар, ничего особенного.

— Научи меня,— это было сказано спокойным тихим голосом, хотя даже если бы Гарри закричал, то вряд ли смог добиться лучшего эффекта. Глаза сидящих в купе парней остекленели, на их лицах проступило одинаковое выражение покорности и преданности, которое он не раз наблюдал у своих собеседников.— Опять перестарался!— разочарованно сказал Гарри. Он закрыл глаза и постарался успокоиться, что удалось ему достаточно быстро.

— Ч-что это было?— первым пришел в себя Малфой.

— Когда я сильно хочу что-то от кого-то получить, обычно я это получаю,— ровным тоном ответил Гарри.

— Ты это, больше так не делай,— с долей паники в голосе сказал Рон.— Но это было здорово! Научишь?

— Вряд ли, я сам не понимаю, как это происходит,— Гарри до конца справился со своими эмоциями.— Так что, Драко, расскажешь?

— Знаешь, так не просят,— блондин откинулся на спинку скамьи, всем своим видом показывая смертельную обиду.

— Ладно, Драко. Пожалуйста, покажи мне эти заклинания,— в голосе слышалась искреннее раскаяние, но по скептическому взгляду блондина Гарри понял, что ему не верят.

— Ладно уж, только сначала потренируемся на рыжем,— ухмылка Драко не предвещала ничего хорошего.

— Эй, я не согласен,— Рон был готов драться за свои волосы до последнего.

Тем не менее, практиковаться пришлось именно на Роне, что стоило последнему нескольких довольно неприятных минут и горсти выдранных волос. Однако, через каких-то пятнадцать минут, десять их которых Рон в красках высказывал все, что думает об этой затее, у Гарри наконец-то получилось уложить волосы друга, после чего он попытался прибрать свои. Вышло неплохо, хотя и не с первого раза. Результатом брюнет остался доволен.

И снова стук! Но на этот раз гость не спешил выламывать дверь, а спокойно ждал. Примерно через полминуты Рон встал со своего места и открыл несчастную дверь. За дверью оказался старший брат из рыжего семейства, прибывшего на платформу.

— А, это ты, Перси,— зевая, произнес Рон.— Что хотел?

— Как староста, должен сообщить, что поезд прибывает в Хогсмид через двадцать минут. Лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться,— тон брата нисколько не задел его.

— Спасибо за заботу,— абсолютно равнодушно сказал Рон. — Это все?

— Да. Встретимся в Хогвартсе.— Дверь захлопнулась.

— Думаю, мне пора в свое купе, еще увидимся,— с этими словами Драко грациозно поднялся со скамьи и с поистине кошачьей грацией юркнул за дверь, что не помешало ему этой дверью от души хлопнуть. Переглянувшись, мальчики стали натягивать мантии.

Поезд остановился у маленькой неосвещенной платформы. Ученики как-то разом вышли в коридор, чем вызвали жуткую давку. Решив, что торопиться некуда, а толкаться в коридоре как-то не солидно, Гарри и Рон вышли из поезда одними из последних.

У платформы стоял огромный мужчина с лампой в руке.

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда!

Он внимательно рассматривал приближающихся детей. Его взгляд остановился на Гарри, и в ту же секунду лампа выпала из рук мужчины. Великан нагнулся и поднял с земли чудом не потухший фонарь, который осветил его неестественно бледное лицо.

— Так, все собрались? Я — Рубиус Хагрид, хранитель ключей Хогвартса. Идите за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

Толпа первокурсников шла за ним по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Идти было тяжело. Ветви деревьев и кустарников, растущих рядом с тропой, норовили зацепиться за мантию, разговоров слышно не было.

Через несколько минут Хагрид вывел детей на берег большого черного озера, в воде которого отражались звезды. У берега стояли небольшие лодки.

— По четыре человека в лодку,— скомандовал великан, и дети дружно устремились к воде.

Гарри и Рон заняли свободную, через минуту к ним присоединился и Драко.

— Соскучились?— произнес он, сев рядом с брюнетом.

— Не успели,— ответил Рон.

В этот момент к их лодочке подошла Гермиона, вызывая одинаково страдальческое выражение лиц у Рона с Драко, что очень повеселило Поттера. Рон быстро взял себя в руки и улыбнулся приближающейся девочке.

— Тут не занято?— с надеждой спросила она.

— Нет, Гермиона, я буду рад, если ты составишь нам компанию.

— Спасибо, Рон,— искренне поблагодарила ведьма.

— Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед!

Лодки скользили по темной глади озера.

— Я читала, что в озере живет большой кальмар. Было бы здорово его увидеть!

— Гермиона, я бы не был счастлив, если бы сейчас увидел эту достопримечательность. У нас еще целых семь лет, чтобы с ним познакомиться.

— Рон, да ты просто не понимаешь! Это же магия! Неужели ты не хочешь увидеть настоящее магическое существо?— но данная перспектива не сильно вдохновила парня.

— Я слышал, что в свете полной луны по берегу озера ходит девушка в белом платье. Несколько веков назад она была ученицей Хогвартса. Кажется, Равенкло. Она влюбилась в своего профессора, а он отверг ее. Тогда девчонка решила, что жить ей больше не зачем и сбросилась с одинокой скалы в воды этого озера,— загадочным голосом сказал Рон.

— Ты все выдумываешь!— практически прокричала Гермиона, история ее почему-то напугала.

— Как знаешь,— снисходительно согласился рыжий.

Тем временем флотилия причалила к берегу.

— Все за мной,— раздался голос великана.

От берега вверх шла узкая тропинка.

Хагрид остановился у огромной двери, ведущей в замок.

— Надеюсь, количество первокурсников не уменьшилось за время пути?

Ответом стало нестройное «нет».

— Вот и хорошо,— хранитель ключей трижды постучал в дубовую дверь.