Чужеродный (джен)

Выход из подъезда оказался дверью в лето. Я почти на автомате расстегнул куртку, едва переступив порог и оказавшись в залитом солнцем дворе. Изменившемся до неузнаваемости.

В былые времена, когда здесь жил я, большую его часть занимали парковочные площадки. И машины, кое-как умудрявшиеся на них разместиться. Теперь же почти весь двор был засажен газоном, прямо на нем располагались деревянные лежаки. А над ними — что-то типа огромных зонтов или грибов. Короче, мини-навесов. Видимо, на тот случай, если кому-то из жильцов захочется полежать в дождливую погоду. Или укрыться от солнца.

То тут, то там торчали фонарные столбы непривычных извилистых форм. Этакие гигантские штопоры и металлические молнии.

Никуда не делась, впрочем, и детская площадка. Куда без нее. Только из центра двора сдвинулась к одному из углов. И детей на ней я не видел. По крайней мере, в этот час. Вообще народу не было. Потому, наверное, что разгар рабочего дня.

Несмотря на изрядно позеленевший фон, я не мог не заметить, что собственно с зеленью дела обстояли все же не так хорошо, как могло показаться. От старых деревьев, высоких и развесистых, в прежние годы притулившихся на небольших газончиках возле подъездов, не осталось даже пеньков. На смену им пришло нечто низенькое, на тонких стволах, и с шарообразными, явно искусственными, кронами.

А рядом — утешительный приз в виде кустов, подстригаемых таким образом, чтобы получались различные фигуры. Видел я зеленого зайца из веток и листьев, гигантскую зеленую пятерню пальцами вверх, зеленого кота и почему-то зеленого снеговика.

Недостаток деревьев был не единственной ложкой дегтя. За те годы, что я отсутствовал, по соседству с домом выросла высотка. Этажей под тридцать. Торчала, нет, нависала, над двором и домом, сверкая на солнце стеклопластиком. Да отбрасывая исполинские солнечные зайчики.

Хотя какие уж там зайчики! Скорее, солнечные медведи или даже солнечные слоны. При таких-то масштабах.

Зато в другие часы от этой махины на двор наползала огромная тень. И еще вопрос, что хуже.

Отвернувшись от высотки, я уделил немного внимания и своему… некогда своему дому. Фасад совершенно изменился, и дело было не только в облицовке «под кирпич», которая покрывала дом и снаружи. Исчезли балконы. Толку в них действительно было немного из-за тесноты — уж очень малы. Разве что летом я позволял себе посидеть там и почитать на свежем воздухе. Ну то есть как свежем. До тех пор, пока кому-то из соседей не приспичило выйти покурить на свой балкон.

Теперь балконов не было… зато дом испещряли окна разных размеров. От крохотных слуховых, больше подходящих какой-нибудь крепости, до огромных, панорамных. Имелись также треугольные окна, круглые, ромбовидные. От такого геометрического винегрета рябило в глазах.

Мимо прошествовали, возбужденно переговариваясь (и нарушая тишину безлюдного двора), несколько подростков. Я посторонился, пропуская. Не потому, что боялся. Юными отморозками эти ребята точно не выглядели. Никаких звериных взглядов, татуировок с агрессивным подтекстом. Просто юные создания, не лишенные, кстати, милоты. Только что одетые весьма легко. Особенно девчонки, каковых в компании было две. Ну так огорчить это могло разве что ворчливых бабуль.

Другое дело, что смысла в общении и вообще каком-то контакте с ними я не видел. Просто не рассчитывал на взаимопонимание. Даже в свое время, помнится, не будучи вроде ни тупицей, ни ретроградом, был удивлен, что слово «краш» из сленга тогдашних юнцов не несло отрицательного смысла — совсем наоборот. Хоть вроде с «крахом» было созвучно.

А раз так, то тем более ловить нечего. По прошествии скольких-то лет.

Зато, приглядевшись к ребятам цепким взглядом, смог заметить те самые устройства, заменившие, похоже, и компьютеры, и смартфоны. Маленькие, почти плоские, коробочки, крепившиеся на одежду, и проецировавшие изображение на подставленные ладони. Вот один из подростков вывел на ладонь какое-то видео. Некую абстракцию с цветными переливами. Почти сразу остальные окружили его, склонившись над ладонью, закрывая ее от меня. Залипли, что называется.

А я направился к воротам, ведущим на улицу. Те охотно разошлись, выпуская меня. И сомкнулись за спиной.

Был уверен на все сто: обратно они меня столь же послушно не впустили бы. Привыкать начал. И надеялся, что привыкну к другому.

Что делать дальше, думал я недолго. В мое время, помнится, даже людям, оказавшимся на дне общества, было кому помочь. Находились организации, которые предоставляли кое-какую работенку в обмен на еду и койко-место. Документы помогали восстановить. И вообще (вроде как) начать новую жизнь.

Насколько эффективны были их старания, судить не берусь. Но был уверен, что и в будущем такие благодетели никуда не делись. Да, пусть надо мной висела моя аномалия. Но с ней я надеялся как-нибудь совладать. Задержаться в этом времени. А главное — все-таки я ведь не забулдыга, не бродяга. Так что в новом мире надеялся адаптироваться быстро. Гораздо быстрее, чем большинство тех, кто обращался к означенным организациям за помощью.

Но прежде чем напроситься к ним, я решил прогуляться. Осмотреть город. Интересно, как ни крути. Я даже снова про голод забыл.

И действительно, любопытно, даже забавно было подмечать, как одни заведения в знакомых местах успели смениться другими. Как на месте старых зданий выросли новые — где-то хуже, где-то лучше, но непременно выше. Такая игра «найди десять отличий».

А закончился мой променад у входа на станцию метро. Там, где ее отродясь не было. Да что там, в населенном пункте, своего метрополитена не заслужившем — размеры не те, как и населенность. Тем не менее, станция теперь обнаружилась.

«Московский метрополитен, — прочитал я, — станция «Северная Дубна».

То есть дорогая столица, расширяясь, поглотила наш городок. Впрочем, иного и ожидать не следовало. В конце концов, Бутово, например, или Бирюлево тоже когда-то были отдельными населенными пунктами. Но все равно. Нехило растеклась Москва. Сколько ж времени потребовалось… или как надо строить шустро? И сколько народу теперь в столице живет? Такие вот праздные вопросы. Мне простительно, я из прошлого.

У входа на станцию сновала толпа. Кто-то проходил, чтоб спуститься в подземку, кто-то выходил. И вот среди этих выходящих, поднимающихся…

О, на секунду мне чуть плохо не стало. Я даже думал, что сейчас снова опережу обычный ход времени на сколько-то лет, когда увидел это жуткое существо, появившееся из подземного мрака, будто из самой преисподней.

Серая кожа, лысый череп, глубоко ввалившиеся глаза, заостренные уши. Из приоткрытого рта показался ряд не по-человечески тонких острых зубов.

Мгновение… и наваждение спало, стоило мне приглядеться к существу. Рабочий комбинезон как-то сразу приземлил серого гуманоида, сдул монструозный флер. Помогло и то, что окружающие люди не обращали на существо внимания. То есть ничего экстраординарного в нем не видели. Не стоило и мне, значит, смотреть на него как баран на новые ворота. Если я хочу стать местным. Для местных же, как видно, ворота давно уж не новые.

— Здравствуйте, — вполголоса проговорило существо, заметившее мое к нему внимание. И оттого, похоже, смутившееся.

Это банальное приветствие окончательно прогнало остатки страха.

— И вам не хворать, — бросил я, поспешив прочь.

Н-да. Получалось, что новыми гаджетами сюрпризы будущего не исчерпывались.

Чтобы разобраться, что за новая раса появилась, я дошел до небольшого скверика. Где устроился на скамейке и достал смартфон.

Конечно, с моей стороны было бы наивным ожидать, что после всех неоплаченных лет можно будет пользоваться прежним доступом от оператора связи. Но я рассчитывал на вай-фай. И надо сказать, расчеты мои оправдались.

Успев прочитать, что доступ в Интернет обеспечен в рамках проекта «Цифровой город», я открыл браузер. Было опасение, что сайты сплошь перешли на новые движки, которые мой старый девайс не потянет. Мало ли какой сейчас в ходу дцатый Андроид… или что за операционка в тех же проекторах у подростков.

Но в реальности все оказалось не так печально. По крайней мере, один из популярных в мое время поисковиков работал до сих пор и оказался доступен. Благодаря ему я смог узнать, что серокожие гуманоиды по-научному называются «нео хомо», но более популярным является слитное написание — «неохомы». С неотъемлемым для всех носителей русского языка правом на склонение.

Ненавистники, каковых ожидаемо хватало, предпочитали вообще обзывать их «недохомами», «недолюдами», «серозадыми» или просто «нелюдями».

Появились неохомы, разумеется, не эволюционным путем — не было у них столько времени. Но были искусственно выведены индийскими генетиками, изначально именовавшими их по-своему: «найа вьякти». И теперь некая глобальная корпорация, которая так и называлась — «Naya Vyakti Inc», поставляла серых уродцев по всему миру.

Сами способы выведения держались, разумеется, в строжайшем секрете. Что, само собой, вдохновляло конспирологов на разного рода предположения, одно другого жутче. Кто-то утверждал, что неохомы создавались из мертвых тел или их частей, как франкенштейновский монстр. Кто-то интерпретировал малопривлекательную внешность новой расы как результат введения людям обычным неведомых адских препаратов, вызывавших мутацию. Сторонники этой версии дали волю воображению, расписывая, как в той же Индии специально похищали людей (ну или покупали у вероломных родственников) для таких вот бесчеловечных опытов. Была еще гипотеза о том, что мутация-де спонтанная, что вызвана она ухудшением экологии, и что рано или поздно мы все превратимся в этих серых тварей. Кто-то приписывал новой расе инопланетное происхождение. Нашлись даже сектанты, полагавшие неохомов солдатами адских воинств, хлынувших на Землю в преддверие Конца света.

Имелись, впрочем, у неохомов и некоторые достоинства. Были они более физически выносливы, чем обычные люди; обладали гораздо большим иммунитетом к болезням, стойкостью к радиации, способностью переносить голод и жажду. Еще у них, как у акул, вырастали новые зубы, взамен выпавших.

Конечно, возникал вопрос, а почему к штаб-квартире и филиалам «Naya Vyakti Inc» не выстроилась очередь из желающих самим превратиться в представителей новой расы. Или, через оплодотворение, подарить такое счастье потомкам.

Причин же имелось целых три. Во-первых, при всех физических преимуществах неохомы сильно проигрывали обычным людям умственно. Туповаты были, проще говоря. Во-вторых, правовой статус искусственно выведенных людей не был урегулирован. Ну не признавали их полноправными гражданами. Наконец, в-третьих, не будем забывать, что порождения индийского генетического гения не отличались красотой. Мягко говоря.

Как бы то ни было, деньги корпорация гребла даже не лопатой, а ковшом экскаватора — серые существа пользовались популярностью по всему миру. В качестве рабочей силы, понятное дело, дешевой и неприхотливой. Россия в этом смысле не стала исключением. Особенно после закрытия Средней Азии, где, как я узнал, разразилась какая-то мясорубка на несколько лет. А следом — эпидемия чего-то там, вникнуть не успел.

Не успел потому, что сначала в небе надо мной появился беспилотник. Покружил немного и убрался — я не придал тому значения. А минут через десять появились хозяева аппарата. В изменившейся со временем, но вполне узнаваемой благодаря знакам отличия форме сотрудников полиции.

— Ваши документы, — вежливо, но сухо, без дружелюбия, попросил один из полицейских после официального представления.

Я на рефлексах протянул паспорт, который таскал с собой как раз для таких случаев.

— Бумага? — с брезгливым недоумением вопрошал его напарник. Как будто увидел перед собой последнего из неандертальцев, голого, косматого и с дубинкой.

— Еще и просроченная, — изрек первый полицейский, закрывая паспорт.

Ну все правильно, блин! В определенном возрасте, как известно, паспорт полагается обновлять. И возраст этот для меня уже минул. Если смотреть на дату рождения в паспорте и текущий год. Как я мог забыть.

Хотя… разве это что-то бы изменило? Что я мог сделать? Не давать документ полицейским? Деру дать?

— Итак, гражданин, — далее тот полицейский, что держал в руках паспорт, назвал мою фамилию с именем, — мы вынуждены задержать вас за нарушение миграционного законодательства Российской Федерации. Прошу проследовать в отдел для выяснения личности и уточнения текущего статуса.