С чего бы это? (джен)

Примечание автора: Вам когда-нибудь казалось, что Гарри просто-напросто хочет как следует врезать всему волшебному миру квиддичной битой? Да, мне тоже. Вот и написала этот рассказ. Надеюсь, вам понравится.

Гарри Поттер оглядел открывшуюся перед ним картину — Косой переулок, площадь перед банком «Гринготтс». Она была забита людьми от витрин магазинов с одной стороны переулка до таких же витрин с другой, и еще больше людей толпилось дальше по улице. Пожалуй, тут запросто наберется несколько тысяч. Безмолвные, неподвижные, они стояли в ожидании.

На ступенях банка выстроились гоблины. Вооруженные и закованные в броню, с поднятыми щитами и направленным вперед оружием, они стояли на каждой ступеньке, от самой первой и до верхней площадки. Директор Рагнок, лидер Клана и единовластный Правитель нации гоблинов, тоже стоял там, наблюдая за происходящим перед ним, готовый к войне. Они не сдадутся без боя.

Гарри знал, что за его спиной стояли выжившие в Битве за Хогвартс, в основном школьники, а также несколько взрослых. Они сражались доблестно. Они сражались ожесточенно. Они сражались за свои жизни, свои семьи и новое светлое будущее.

Они проиграли…

Он подвел их. Он не смог убить Тома Реддла, он же Волдеморт, и теперь они стояли обнаженные и израненные, окруженные оставшимися Пожирателями, выставленные напоказ в назидание остальным, собравшимся в Косом переулке.

Том уже объявил об их судьбе — чистокровным, мужчинам и женщинам, ограничивали магию, пока они не становились почти сквибами, а затем соединяли браком с тщательно отобранными партнерами, чтобы продолжить род; полукровкам и маглорожденным магию блокировали полностью и отдавали или продавали в рабство тем, кого Темный Лорд посчитал достойными.

И они были не единственными. Нейтральные семьи, к своему ужасу, обнаружили, что сыграли непосредственно на руку Волдеморту. Рассчитывая, что они смогут сохранить свой нейтралитет и приспособиться к тем, кто выиграет войну, они не сражались ни за одну из сторон. Волдеморт позволил им следовать своим убеждениям, тем самым уменьшив число бойцов на стороне Света (которых нейтралы, возможно, предоставили бы, если бы он напал на них).

Однако, после победы Волдеморта они поняли ошибочность своей позиции. Он согнал их всех, объявил предателями крови и поместил рядом с выжившими защитниками Хогвартса, заявив во всеуслышание, что, раз они активно не поддерживали его, значит, были против и должны расплачиваться за последствия.

Теперь они возмущались и причитали, но Гарри насмехался над ними, вполне наслаждаясь иронией ситуации и справедливостью возмездия.

Их всех, как бойцов, так и нейтралов, раздели догола, чтобы унизить и обозначить их новый статус, и согнали в Переулок, поскольку Реддл публично объявил, что все, кто смогут, должны прийти и увидеть, что стало с теми, кто выступал против его нового порядка.

Один Гарри был одет, чтобы обособить его от остальных и выделить из толпы. Не рабство должно было стать его судьбой.

Поттера ожидала публичная казнь от руки самого Реддла на глазах толпы, чтобы показать всем, что их Избранный был неправильным выбором, запугать и продемонстрировать, что у них нет шансов против непобедимого Темного Лорда.

С этой мыслью Гарри оглянулся через плечо. Там, вызывающе высоко подняв голову, несмотря на свою наготу, стояла Гермиона. Ее лицо ничего не выражало, пока его глаза не встретились с ее, и лишь на какую-то секунду в них мелькнул намек на сожаление о том, что могло бы быть. Именно так она стояла рядом с ним все семь лет, непоколебимая в своей преданности, и Гарри только недавно запоздало осознал, что то, что он испытывал к ней, было не дружеской привязанностью, а любовью к той женщине, которой она стала. Только в последнюю минуту, перед тем как отправиться на бой с Реддлом, он смог рассказать Гермионе о своих чувствах к ней и получить один поцелуй, одно прекрасное воспоминание, которое он мог взять с собой на битву.

И потерпел поражение.

Гарри тяжело вздохнул. Теперь уже слишком поздно.

— Том, дай мне поговорить с этими ублюдками, — тихо попросил он.

Стоявший перед ним Темный Лорд сердито зыркнул на него.

— Поттер, я уже говорил тебе, чтобы ты перестал меня так называть!

Гарри усмехнулся этой вспышке раздражения.

— Почему нет? Мы оба знаем, что ты получаешь удовольствие от мысли, что водишь за нос своих лизоблюдов, следуя программе «ВЛАСТЬ ЧИСТОКРОВКАМ!», хотя по их стандартам в тебе еще меньше волшебной крови, чем во мне.

Едва заметный намек на улыбку коснулся губ безносого человека.

— Верно, но я не могу позволить идиотам узнать об этом, не так ли, Гарри? — он слегка покачал головой. — И я не могу позволить тебе попытаться сплотить этот сброд против меня, даже если уже поздно.

Гарри искренне рассмеялся над этим.

— Сплотить их? Я рассказывал им о тебе в течение семи лет, и половину времени они считали меня угрозой, большей чем ты! — он мотнул головой. — Да они скорее поверят «Пророку», чем мне, хотя знают, что это просто пропагандистский мусор, поэтому они заслуживают того, что получили. Нет, я сыт по горло. Я устал и готов покончить со всем этим. Я всего лишь хочу, чтобы они узнали, что я о них думаю. Да ладно, чего бояться? Ты же знаешь, что я прав.

Он смотрел прямо в глаза человеку, стоящему напротив. Гарри почувствовал прикосновение к своему разуму, но не сделал даже попытки остановить это.

Волдеморт даже усмехнулся тому, что обнаружил. Шутовски поклонившись, он повел рукой и отступил в сторону.

Гарри снова обратил свое внимание на толпу. Он окинул их долгим взглядом и глубоко вздохнул.

— Слушай меня, Овечье племя⁽¹⁾! — выкрикнул он. По толпе пробежал ропот от того, как он их назвал. Жестко. — Вот именно, вы не люди, вы овцы! Только в одежде. Овцы, которые делают то, что им говорят, которые верят тому, что им говорят, а не тому, что видят. Овцы, которых будут стричь их новые хозяева, пока козел-Иуда⁽²⁾ среди вас — а будут такие, кто сговорится с ними — не поведет вас на бойню. И вы этого заслуживаете!

Ропот становился громче, кое-кто злился, но Гарри мог видеть лица, которые выглядели пристыженными, понимая, что он прав.

— Вы заслуживаете этого, потому что ждали, что я, ученик, еще даже не окончивший школу, буду сражаться за вас в вашей войне. Вы заслуживаете этого, потому что вы позволяете детям сражаться вместо вас в ваших битвах. Где вы были три дня назад, когда мы сражались с людьми, которые хотели поработить вас, управлять вами, решать, достойны ли вы жить… или умереть? Вы думаете, свобода — это то, что кто-то дарует вам? Это то, за что вы должны бороться — а вы никогда этого не делали. Вы превосходили своего врага численностью сто к одному. У вас было то же оружие, что и у них, но двое или трое из них показались среди вас — и вы все разбежались по своим домам, как маленькие испуганные мышки.

Он обвел их взглядом, подбирая слова.

— Вы ожидали, что я буду сражаться за вас. Вы ожидали, что мои друзья будут сражаться за вас, даже умрут за вас, если это будет необходимо, чтобы вы могли и дальше жить своей жалкой, безучастной, мелкой жизнью. Что ж, пошли на хер, вы все. С меня хватит.

Гарри повернулся и поднял руку.

— Видите этих воинов? — спросил он, когда все повернулись, чтобы посмотреть на гоблинов на ступенях банка. — Они готовы сражаться, готовы, если понадобится, умереть, чтобы защитить свой дом, свой народ и свои семьи. Если они будут сражаться и победят, если они сделают то, чего не удалось мне, я надеюсь, они устроят облаву на ваши жалкие задницы, затолкают вас в свои пещеры и туннели и оставят там, а сами займут ваши места здесь, на поверхности. Надеюсь, они будут обращаться с вами так же, как вы обращались с ними.

Он вздохнул, внезапно почувствовав усталость.

— Что касается меня, то я сыт по горло вами всеми. Я надеюсь, что Волдеморт даст вам именно то, чего вы заслуживаете. Надеюсь, он всех вас поставит раком.

С этими словами Гарри обернулся, боясь, что увидит гримасу отвращения к тому, что он сказал, на лицах тех, кто стоял позади него. Но этого не произошло. Улыбки и кивки в знак согласия встретили его, и Гермиона, тоже улыбаясь, одними губами прошептала ему: «Я люблю тебя». Он улыбнулся в ответ.

Гарри повернулся к Реддлу.

— Ладно, Том, давай покончим с этим.

Он расправил плечи, оказавшись лицом к лицу со своим убийцей. Удивительно, но теперь, когда он смирился со своей приближающейся смертью, он не испытывал страха перед ней, только щемящую печаль из-за расставания с Гермионой. Ну что ж, когда-нибудь на другой стороне, будем надеяться…

— Должен сказать, Гарри, — заговорил Волдеморт, поднимая палочку, — я искренне восхищен тем, как ты держишься. Ты был самым грозным противником, так что я сделаю это быстро. Авада Кедавра!

* * *

Он застонал, когда сознание вернулось. Какой идиот придумал, что Авада убивает безболезненно?

— Вот дерьмо, больно-то как.

— Язык, Гарри, — услышал он. Перевернувшись на спину, он поднял глаза и увидел женщину в белых одеждах, стоящую над ним.

— Мама?

Зеленоглазая женщина с рыжими волосами улыбнулась ему и протянула руку, чтобы помочь подняться.

— Да, Гарри, — сказала она, обнимая его. — Ох, я так рада видеть тебя, сынок.

Гарри от всего сердца обнял ее в ответ.

— Мама! Ну что же, думаю, на этот раз я действительно умер, — хмыкнул он, уткнувшись лицом ей в шею и крепко прижимая ее к себе.

— Вообще-то, и да, и нет, — ответила Лили, отодвигая его на расстояние вытянутой руки и глядя на него. — Но, может быть, ты захочешь сначала одеться, прежде чем мы поговорим об этом?

Гарри посмотрел вниз и обнаружил, что он голый. Яростно покраснев, он огляделся.

— А где?..

— Просто вообрази их, Гарри, — засмеялась она.

После чего он внезапно оказался одет в джинсы и тенниску, а на ногах появились кроссовки, всё белого цвета.

— Так-то лучше, — довольно улыбнулась Лили. — И чтобы ответить на твой вопрос, прежде чем ты его задашь, — перефразируя одну книгу, которую я любила, ты по большей части мертвый, но не умер окончательно⁽³⁾, — она взяла его за руку. — Пойдем, покажу тебе, о чем я говорю.

— Не хочу сказать, что я тебе не верю, мам, но убивающее проклятие называется так не без причины. Как я могу быть почти мертвым? — Гарри внезапно огляделся. —Эй, это же вокзал Кингс-Кросс.

Лили усмехнулась.

— Нет, это всего лишь твое представление о промежуточном пункте между жизнью и твоим следующим великим приключением.

— Последнее оказалось не таким уж замечательным, — заметил он.

Она посмотрела на него с улыбкой, продолжая вести за собой.

— Даже Гермиона?

— Допустим, — согласился Гарри. — Кое-что было очень даже неплохо, но все остальное — отстой.

— В большинстве случаев здесь вина Альбуса.

Он уловил нотку неприязни в голосе Лили.

— Дамблдора? Да, я вроде как уже понял это. Так значит, ты присматривала за мной или что-то вроде этого?

Ее улыбка вернулась, еще более лучезарная, чем раньше.

— Конечно! Почти с того момента, как я умерла. Я не могла вернуться, что-то в этом проклятии не дает стать призраком, но я могла видеть и слышать тебя. Этот дурак Альбус думал, что встретит тебя здесь и проводит в дальнейший путь, идиот. Я очень быстро показала ему всю глубину его заблуждений… не думаю, однако, что он рассчитывал на это.

Они обошли колонну, и Лили взмахом руки указала, что она имела в виду — окровавленная маленькая фигурка, которую Гарри узнал по ночи на кладбище. В то время как тот младенец был почерневшим и покрытым чешуей, этот выглядел так, словно с него заживо содрали кожу. Существо плакало, мяукало и дрожало, как будто от сильной боли, и он невольно понадеялся, что так оно и было. И тут ему в голову пришла мысль.

— Подожди! Это пришло вместе со мной? — спросил он. Лили кивнула. — Мой шрам! — внезапно понял Гарри. — Это было в моем шраме, да?

Она снова кивнула.

— Да, Гарри, оно было там.

— И Дамблдор знал о нем, правда?

— Да, он знал, Гарри, с самого начала.

— Вот же сукин сын! Он знал! Вот почему он никогда не готовил меня к бою, не учил защищаться! Он рассчитывал, что я должен буду умереть! — Гарри почувствовал, как ярость овладевает им, поднимаясь из глубины души. — «Наслаждайся своим детством, Гарри!» — сердито закричал он, вспоминая слова, однажды сказанные ему. — «Живи жизнью ребенка! Наслаждайся своими друзьями и своей жизнью!»

Гарри быстрыми шагами ходил по кругу, выплескивая свою ярость.

— Он постоянно говорил мне эти слова, потому что знал, что, кроме этого, у меня не будет ничего! Неудивительно, что я не смог убить ублюдка, раз у меня в голове сидела одна из этих штучек!

Лили спокойно стояла и позволяла ему бушевать. Она знала, что ему нужно было выбросить это из головы.

Наконец, Гарри немного успокоился и вздохнул, поворачиваясь к ней.

— Ты ведь это имела в виду, говоря, что я умер, но не окончательно?

— Да, Гарри, — кивнула она. — Одна душа должна уйти дальше, но другая может вернуться назад… или тоже пойти дальше. Выбор за тобой.

Гарри еще раз тяжело вздохнул.

— Проклятие! Я смирился с необходимостью умереть, предвкушая, как сбегу от всех этих овец и их ожиданий. Увижу тебя, папу и всех остальных. Но вернуться и снова терпеть все это…

Лили улыбнулась лукаво, почти коварно.

— Вот, кстати, Гарри…

* * *

Она заставляла себя держать глаза открытыми и смотреть, как он умирает, чтобы сохранить память об этом событии, чтобы подпитывать свое желание отомстить в будущем. Но все ее планы пошли прахом, когда зеленое проклятие поразило Гарри. Оно ударило в него, и он начал падать, но мощная вспышка вернулась к Темному Лорду, и тот тоже закричал и упал.

Все застыли от неожиданной сцены — толпа, пленники, даже Пожиратели смерти были ошеломлены таким непредвиденным поворотом событий.

А затем… общий вздох, когда Гарри приподнялся на колени.

— Сукин сын, больно же!

— СЕЙЧАС! — закричала Дафна Гринграсс и бросилась на одного из стражников — голая, безоружная, но полная решимости умереть, если так суждено.

Гермиона и остальные выжившие в Битве за Хогвартс сделали то же самое. Подручные Волдеморта совершили ошибку, держа всех пленников вместе — это позволило им планировать и координировать свои действия. Их выбором было победить или умереть в бою.

Жить рабами — ни за что!

* * *

«Черт! Возвращаться было так же больно, как и уходить!» — подумал Гарри, вставая и оглядываясь по сторонам. Позади него вспыхнула драка между пленниками и их охранниками, и несколько нейтралов также присоединились к схватке. Однако основная часть толпы, как всегда, стояла неподвижно, наблюдая и позволяя другим сражаться за них. Скоро они обнаружат, что это был не лучший выбор, который они могли бы сделать. — «Спасибо за идею, мама!»

Он вытянул руку туда, где ошеломленный Реддл только начинал шевелиться.

— Акцио, Старшая палочка! — приказал Гарри и проследил взглядом, как палочка, созданная самой Смертью, перелетела с того места, где лежал его враг, к нему в руку.

Глаза Реддла расширились, когда Гарри шагнул к нему. Он попытался встать, но Гарри опустился коленями ему на грудь, прижимая к земле.

— Все кончено, Том, — прорычал он. Дружеский тон, который был всего минуту назад, испарился.

— Ты не можешь убить меня, Поттер, я вернусь! — огрызнулся в ответ змеелицый.

Усмешка Гарри обещала, что он так и собирается поступить.

— Их больше нет, Том, — сообщил он мужчине, лежащему под ним, и увидел, как его глаза расширились от осознания и страха. — Они все уничтожены. И ты тоже.

Реддл успел коротко вскрикнуть, когда Гарри нанес удар палочкой, пробивая одежду и плоть, прежде чем она вонзилась в сердце Темного Лорда. Его глаза почти вылезли из орбит, а рот сложился буквой «О» от шока, удивления и боли.

— Гори в аду, Том! — злобно выкрикнул Гарри. — БОМБАРДА!

Оглядываясь назад, можно сказать, что использовать это заклинание против цели, в которую воткнута твоя палочка, вероятно, было не очень хорошей идеей, поскольку взрыв отбросил его на добрых десять футов. Он тяжело шлепнулся на задницу.

Но то, что заклинание сделало с Реддлом, было намного хуже. Его грудная клетка практически перестала существовать, забрызгав кровью все вокруг. Осталась только часть плеч с руками и головой и все, что было ниже живота.

Еще более ужасающим был тот факт, что Волдеморт не был мертв. Его голова моталась из стороны в сторону, а руки слабо двигались — очевидно, что-то продолжало поддерживать в нем жизнь.

А потом раздались крики.

Люди, сражавшиеся не на жизнь, а на смерть, внезапно попятились прочь от Пожирателей смерти, которые начали кричать, словно под Круциатусом, и царапать свои руки там, где была Метка.

Затем они стали падать на землю. Один за другим их крики стихали, они падали там, где стояли, и несколько мгновений лежали, дергаясь, прежде чем испустить последний вздох.

Гарри стоял над Реддлом, наблюдая за ним. Ему всегда было интересно, насколько сильно эти метки были связаны с останками человека, который лежал перед ним. Когда у последних Пожирателей вытянули магию и даже саму жизнь, и они умерли, свет жизни, наконец, покинул глаза Волдеморта, и Гарри получил ответ.

Он повернулся и увидел, что Гермиона и все остальные смотрят на него. Он встретился с ними глазами, задавая безмолвный вопрос. Один за другим они молча кивнули.

Гарри повернулся обратно к толпе, которая теперь, когда схватка закончилась, начала, наконец, двигаться вперед. Маги выглядели счастливыми, жизнерадостными и окрыленными.

Он нахмурился, когда не увидел у них в руках ни одной палочки.

Пожилой мужчина, в котором он узнал одного из Лордов, стоящих на стороне Света, того, кто, осуждая методы Волдеморта, следовал его философии, вышел вперед, весь сияя улыбкой и ликованием.

— Мистер Поттер! Чудесно! Просто чудесно! Вы снова победили Того-Кого-Нельзя-Называть! Я уверен, что за это вы получите орден Мерлина!

Гарри пристально смотрел на него.

— Что заставляет вас так думать? — холодно спросил он.

Волшебник, казалось, был шокирован тем, что Гарри вообще задал этот вопрос.

— Ну как же, Визенгамот наверняка наградит вас за то, что вы сделали сегодня! — ответил он.

Гарри осмотрел кончик своей палочки. Он ожидал, что после взрыва она расколется на части и будет бесполезна, но палочка оказалась целой. Что же, это на самом деле была Палочка Смерти.

Он использовал ее, чтобы Костеломным проклятием раздробить бедро стоящего перед ним человека.

— Я так не думаю, — сказал он, когда мужчина упал, крича от боли.

Гарри слышал потрясенные вскрики из толпы, но проигнорировал их. Он оглядел ступени Гринготтса и ряды гоблинов, выстроившихся там в ожидании столкновения с Волдемортом, которое теперь никогда не случится.

— Директор Рагнок! — крикнул он. — Не хотели бы вы стать частью нового Министерства, которое я собираюсь сформировать?

— Гарантия — ваше слово? — отозвался главный гоблин.

— Гарантия — кровь тех, кто сражался рядом со мной! — ответил Гарри.

Прозвучали приказы, и, подобно хорошо обученной армии, ряды гоблинов двинулись вниз по ступеням и через площадь между двумя группами людей, выстраиваясь в шеренгу лицом к наступающей толпе, которая остановилась с криками страха, недоверия, гнева и удивления.

Гарри повернулся лицом к толпе.

— Я не знаю, какую часть моей небольшой речи некоторое время назад вы не смогли понять, — громко заявил он, — поэтому я повторю основные моменты: если вы не желаете бороться за свою свободу, вы не заслуживаете никакой свободы. Вы заслуживаете только того, что получаете, и в данный момент это я. Так что просто возвращайтесь в свои дома и к своему обывательскому трусливому существованию, потому что мы, — Гарри взмахнул рукой, указывая на группу оборванных, голых, раненых людей позади него, лишь некоторые из них держали палочки, отобранные у Пожирателей Смерти, — будем править вами. Мы создадим законы, которым вы будете следовать. Мы будем управлять вашим обществом за вас, так что вам не придется думать о том, чтобы делать это самим. И, возможно, если вам повезет, ваши дети поймут, какова на самом деле цена свободы.

Впереди толпы какая-то женщина смотрела широко раскрытыми глазами сначала на Гарри, затем на шеренгу воинов-гоблинов, затем на мужчину, стонущего на земле, затем снова на Гарри.

— Но… но ты не можешь этого сделать! Ведь ты спаситель нашего мира!

Гарри крепко прижал Гермиону к себе, поцеловал ее в лоб, в то время как она обняла его за талию и улыбнулась, и только потом смерил женщину презрительным взглядом.

— Мадам, с чего вы это взяли?

1) В оригинале автор использует слово Sheeple (sheep + people).

Вернуться к тексту

2) Козел-Иуда, козел-провокатор (в оригинале Judas Goat) — специально обученный козел, который ведет овец на бойню. https://youtu.be/G2gU2YdN36w?t=170

Вернуться к тексту

3) Лили цитирует книгу Уильяма Голдмана «Принцесса-невеста» (The Princess Bride). https://www.youtube.com/watch?v=_LlQSMu5Mso

Вернуться к тексту