Сайлентхилловская буффонада — Трудно быть редактором! (гет)

Тем временем Джеймс Сандерленд, который был в пути раньше Гарри Мейсона, уже вошел в уютное пространство ресторана Лейквью, где витражи мягко пропускают солнечные лучи. В углу зала он замечает сидящую за столом Лауру, окруженную атмосферой легкости и изысканности. Она что-то искала в своей сумочке, когда к ней подошел Джеймс.

— Лаура? — говорит Джеймс.

Лаура смотрит вверх.

— О, Джеймс. Вы здесь. — она достает письмо. — Наконец я нашла тебя. Ну вот.

Джеймс принимает письмо, поскольку ее слова начинают вызывать у него невероятные чувства. Лаура усмехается.

— Пожалуйста, не благодари меня.

Затем она смотрит на часы.

— Извини, Джеймс, мне срочно нужно на работу, — говорит маленькая девочка. — Увидимся позже, я думаю.

С этими словами Лаура встает из-за стола и уходит, оставив Джеймса ошеломленным. Джеймс с недоумением открывает письмо, которое он только что получил от Лауры. Первые строки кажутся обычными, но по мере чтения слова Мэри постепенно начинают раскрывать свою истинную суть. Он читает о том, как Мэри хотела выставить его дураком, как она планировала игру, в которой он противостоял его мертвой жене, и как она искала удовлетворения в его страданиях.

Дорогой Джеймс,

Как весело было играть со своими чувствами и видеть, как ты сталкиваешься с тенью собственной вины. Я знал, что ты будешь слепо следовать за мной, даже если это приведет к твоему самоуничтожению. Но, увы, мне нужно бежать. Может быть, увидимся еще, но сейчас у меня срочная работа.

Я тебя люблю.

М.

С каждым словом его лицо медленно меняется, выражение удивления и разочарования уступает место глубокому пониманию — Мэри хотела выставить его дураком.

— Но почему? За что? — шепчет вдовец.

Джеймс откидывается на спинку стула, понимая, что все события, все, что он пережил, было частью ужасной игры, ставшей для него ловушкой. Он чувствует, что его доверие и вера рушатся, как карточный домик. Слова срочная работа эхом звучат в его голове, и он вдруг понимает, что он один, остался только с письмом в руках и болью внутри.

Он снова погружается в свои мысли, забывая об окружающем мире. Ресторан, окружающий город, становится фоном, и его мысли поглощены только что прочитанным письмом. Лаура была права, и эта истина тронула его до глубины души. Тихий вздох, и Джеймс поднимается из-за стола, оставляя пустое место, где только что лежало важное письмо. Внезапно Гарри входит в комнату 312 с улыбкой и расслабленным видом, подтверждая, что они с Лаурой действительно знают друг друга. Джеймс удивленно смотрит на Гарри, пытаясь уловить тон разговора.

— Да, мы с Лаурой пересекались пару раз за последний год, — говорит Гарри. — Знаете, у нас общие интересы.

Гарри поднимает руку в знак приветствия, и Джеймс делает то же самое, несколько озадаченный всей неожиданной ситуацией. Гарри говорит им сесть и расслабиться. Просматривая каталог фильмов, онвдруг задумчиво взглянул на Джеймса и спросил Джеймса:

— Ты когда-нибудь видел Антологию Мотылька Альфреда Хичкока?

Джеймс удивленно приподнял бровь.

— Нет, Гарри, я не могу сказать, что смотрел это. Это что-то новое?

— О нет, Джеймс, это настоящая классика! — ответил Гарри с улыбкой. — Знаете ли вы, кто играет одну из главных ролей в одном из эпизодов?

Джеймс покачал головой, выражая свое невежество.

— Лаура, — сказал Гарри с загадочной улыбкой. — Лаура играет Люсиль в одном эпизоде. Вы должны увидеть этого Джеймса, это настоящее произведение искусства.

Джеймс испытывал смешанные чувства по поводу этого предложения, но любопытство преодолело его сомнения.

— Лаура в фильме Альфреда Хичкока? Звучит интересно. Давайте посмотрим.

Гарри улыбнулся, довольный успешным продвижением своего любимого фильма. Он вставил диск Антологии Мотылька в DVD-плеер, и они оба удобно устроились на мягком диване. Экран загорелся, и началась загадочная история, переплетенная с мастерством Хичкока.

По мере того, как Джеймс углублялся в историю, он заметил, что Лаура действительно сияет на экране. Ее актерское мастерство и харизма заставили его забыть свои первоначальные сомнения. Гарри улыбнулся, увидев Джеймса в фильме, и гордился своим выбором.

Посмотрев на него, Джеймс повернулся к Гарри и сказал:

— Ну, Гарри, ты был прав. Это действительно шедевр. Лаура впечатляет своей игрой.

— Рад что вам понравилось! — ответил Гарри. — Хичкок всегда умел выбирать талантливых актеров. И Лаура в этом эпизоде просто потрясающая.

Затем Гарри подходит к Джеймсу и тихо говорит:

— Послушай, Джеймс, если ты собираешься работать с Лаурой, тебе нужно знать одну вещь. Мориц интересовался звуковыми эффектами с тех пор, как Лауру назначили директрисой. Телевидение. Не знаю почему, но ему это нравится.

— Гарри, откуда ты все это знаешь? — спросил Джеймс, удивленно глядя на своего друга.

— Скажем так, я просто последовал своим инстинктам, — ответил Гарри, ухмыляясь. — Этот город так же загадочен, как и его жители.

В душе Джеймса остались сомнения. Возможно, потому, что Сайлент Хилл оставался местом мрака и тьмы, несмотря на странные открытия. Но, несмотря на эти сомнения, Гарри и Джеймс решили завершить вечер на радости.

Они вернулись в свою повседневную реальность и устроили вечеринку, чтобы посмотреть экранизацию Лауры, наслаждаясь часовой передышкой от тайн Сайлент Хилла. Но даже несмотря на то, что смех и радость наполняли воздух, загадочные ответы и новые вопросы еще долго продолжали звучать в сердце Джеймса, напоминая ему, что этот город никогда не перестанет удивлять и бросать вызов его представлениям о реальности.

Тем временем Алесса, чувствуя, что ей нужна помощь Шерил, позвала ее обратно в Сайлент Хилл. В своей комнате, наполненной атмосферой мистики, она начала рисовать странные планы и символы. Шерил, появившись в комнате, почувствовала необычный магический поток энергии, окружающий каждую линию, нарисованную Алессой.

— Алесса, что ты делаешь? — вопрошает Шерил. — Эти планы... Они имеют ли они какое-либо отношение к нашей миссии?

— Да, Шерил, — утешает ее Алесса. — Эти символы — ключ к моему возвращению в полную силу. Но я должен сделать это один. Вы можете помочь, оставаясь в тени и не вмешиваясь.

— Но почему? — удивлена Шерил. — Мы в этом вместе.

— Моя сила требует особого восстановления, — объясняет Алесса, — и в то же время я должна сохранять равновесие. Ваше присутствие важно, но не мешайте ритуалу.

Шерил согласилась с некоторыми колебаниями. Алесса продолжала рисовать свои загадочные символы, излучая загадочную энергию. В комнате стало тише, только звуки рисования мелом на бумаге и легкое бормотание загадочных слов создавали атмосферу, наполненную волшебством и тайной. Вскоре Алесса завершила свой ритуал, и комнату наполнило ощущение, что в их мире изменилось что-то важное.

Алесса устало вздохнула, чувствуя, как к ней возвращаются силы. Шерил, чувствуя некоторую ответственность за случившееся, была готова рассказать Алессе о своих приключениях, о поисках истины, но в этот момент в комнате неожиданно заиграл телевизор. Начался рекламный ролик, и голос диктора с энтузиазмом объявил:

— Новые картофельные пончики, о вкусе которых вы даже не догадывались! Теперь в каждом кафе Сайлент Хилла!

Алесса медленно отвела взгляд от Шерил и посмотрела на экран. Глаза ее сверкали неуловимым светом, а лицо исказилось странным внутренним волнением.

— Это интересно... — сказала она, не отрывая глаз от телевизора.

Алесса встала, подошла к телевизору и стала внимательно смотреть рекламу пончиков с картошкой. Шерил чувствовала, что происходит что-то важное, но не знала, что делать. Алесса, словно ошеломленная этим внезапным открытием, отвернулась от телевизора и, словно потеряв равновесие, прижалась к стене.

— Что... Что происходит, Алесса? — с испугом спрашивает Шерил. — Нам предстоит разгадать тайну Сайлент Хилла.

— Эти пончики... Они важны. — говорит загадочным тоном Алесса. — Они являются ключом к нашей истории.

В комнате послышался странный смех, смешанный со звуками телевизионной рекламы, создавший необычную и мистическую атмосферу. Шерил осталась стоять в недоумении, понимая, что события в Сайлент Хилле принимают еще более странный оборот. И тут вдруг Алесса ни с того ни с сего нежно обняла Шерил за плечи, чувствуя объединяющую их магическую энергию. Она нежно поцеловала Шерил в лоб, передав ей свою благословенную силу.

— Ты была со мной, Шерил, в самые трудные минуты, — нежно проворковала Алесса. — Теперь мы пройдем этот путь вместе.

Шерил ответила ровным, слегка сонным взглядом, прежде чем их глаза встретились. Девочки переглянулись, и в их глазах мелькнуло легкое смущение. Алесса притянула Шерил к своей груди, создавая теплые и уютные объятия. А тем временем двое взрослых мужчин, Гарри и Джеймс, стояли на пороге комнаты и наблюдали за этим моментом смешанных эмоций между девочками. Они увидели легкое свечение вокруг Алессы и Шерил, создающее вокруг них атмосферу тепла и безопасности. Взгляды девушек встретились, и в этот момент время словно остановилось.

— Посмотри на них, — в шоке произнес Гарри. — Это невероятно...

— Да, — цокнул языком Джеймс, — кажется, их связывает что-то более глубокое, чем мы можем понять. Такие связи невозможно объяснить обычными словами.

Гарри кивнул, соглашаясь с Джеймсом. Они почувствовали изменения в воздухе, переплетение судеб и энергию, которая стала исходить от Алессы и Шерил. Пока девочки оставались в объятиях друг друга, Гарри и Джеймс поняли, что их жизни переплетены с этими загадочными существами, и они стали частью чего-то гораздо большего.

Затем двое мужчин объеденили свои усилия и с огненными факелами в руках бегали по темным улицам города, выискивая слабое место в окружающих стенах. Раннее утро, насыщенное призрачными тенями, безмолвно свидетельствовало о неведомых тайнах Сайлент Хилла. Наконец они обнаружили у стены углубление, где обычно располагались кухонные котлы. Джеймс и Гарри быстро заполнили яму горючими материалами, а когда огонь вспыхнул, озарив своим светом темноту, Гарри с удовлетворением посмотрел на пламя.

— Это должно привлечь их внимание, — торжественно произнес Гарри. — Теперь мы можем найти выход.

Джеймс, не говоря ни слова, в ту же секунду схватил кирку и обрушил ее на бочку, создав этим действием разноцветное пламя. Густой дым поднялся в ночное небо, и мерцающее пламя осветило лица двух мужчин, стиснутых в кулаках надежды. Вместе они стояли, готовые к следующему этапу своего путешествия в забытый мир Сайлент Хилла. Джеймс сидит молча несколько мгновений, пламя окружающего его огня отражается в его глазах, как будто это пламя пронзает его душу. Все эти воспоминания, чувства и истины, давно скрытые во тьме его внутреннего мира, вдруг становятся неотвратимыми, как пламя перед ним.

— Джеймс, нам пора идти, — сказал тихо Гарри. — Это наш единственный шанс.

Джеймс, словно пробуждаясь от транса, медленно кивает, но его взгляд все еще пленен внутренним пламенем сомнения и вины.

— Ты можешь это сделать, — продолжал Гарри. — Ты уже проходишь через ад, но нам нужно двигаться дальше.

Джеймс встает, медленно отводит взгляд от огня и качает головой, словно пытаясь выгнать из головы беспокойные мысли. Они направляются вперед, вглубь темного лабиринта Сайлент Хилла, навстречу ожидающим их тайнам и борьбе с темными сторонами их внутреннего мира.

Тем временем Алесса внимательно смотрит на Гарри, прислушиваясь к каждому его слову. Она замечает дрожь эмоций в его голосе и видит не только страх в его глазах, но и решимость понять, что происходит.

— Видишь ли, Алесса, — говорит Гарри тоном резонера, — всё дело в любви. Мы, люди, сами создаем свой ад и готовы ради него пойти на все. Мы терпим боль и страдания, но тем не менее ищем свет и смысл в этом мире. Любовь — это то, что позволяет нам двигаться вперед, несмотря на окружающие нас темные тени.

Алесса впитывает его слова, как воздух после долгого погружения в воду. Она начинает понимать, что ее восприятие любви было искажено с детства и что она, возможно, упустила из виду важные аспекты человеческих чувств.

— Любовь может победить тьму, — говорит Гарри, — даже если мы сами являемся ее источником. Вы можете изменить свою судьбу, приняв любовь и прощение, даже если оно исходит изнутри.

Каждым словом Гарри пытается донести свои мысли до Алессы, открывая ей путь к пониманию. Алесса молча слушает, ее взгляд наполнен мыслями о том, что такое настоящая любовь и как она может повлиять на ее душу, давно разделенную на две части.

— Мы можем изменить наше будущее, — продолжает Гарри, — если захотим отпустить прошлое и принять истинную природу человеческого сердца.

Алесса вздыхает, в ее глазах появляется мерцающий свет надежды. Сплетая слова Гарри со своими мыслями, она начинает понимать, что, возможно, есть путь к исцелению и объединению ее разделенной души. И тут вдруг Шерил вошла в комнату, где Джеймс собирал свои вещи, готовясь уйти. Позади нее слегка скрипнула дверь, сигнализируя о ее входе. Джеймс почувствовал внутреннее напряжение и повернулся, встретив ее сердитый взгляд.

— Что ты сделал? — в гневе кричит Шерил. — Твой друг Эдди рассказал мне всю правду. Ты постоянно вмешиваешься в мою жизнь!

Джеймс, чувствуя раскаяние, поднял руки в знак беспомощности. Он хотел объясниться, но слова застряли у него в горле.

— Шерил, я... — заикается он. — Я сделал это ради нашей безопасности. Эдди не тот, кем он себя называет.

— Он рассказал мне всю правду! — говорит Шерил. — Ты идешь против всех! Я тебя ненавижу!

Слова прозвучали как удар. Шерил вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь, оставив Джеймса в мучительном молчании. Гарри, услышав всю эту сцену из соседней комнаты, тоже почувствовал удар по своему отцовству.

— Джеймс, — сурово говорит Гарри, — ты действительно зашел слишком далеко. Вам необходимо проанализировать свои действия.

Джеймс опустил голову, понимая, что его действия оставили глубокие раны в его отношениях с Шерил. Он решил, что пришло время разобраться со своим прошлым и попытаться восстановить связь с девочкой, прежде чем она уйдет, даже не попрощавшись. И тут вдруг радио в кармане Джеймса начало издавать монотонный звук, нарушая тишину вокруг него. Он смотрел на это с недоумением, постепенно понимая, что это не просто случайное вмешательство. Сигнал был слишком ритмичным, слишком похожим на тот, который он слышал ранее в Сайлент Хилле.

Джеймс достал радио из кармана и прослушал сообщение. Первые слова заставили его сердце биться быстрее.

— Внимание, внимание, — говорил этот Сайлентхилловский Левитан, — город эвакуируют из-за чрезвычайной ситуации. Пожалуйста, покиньте свои дома и направляйтесь к выходам из города. Патрульные машины помогут вам организовать эвакуацию.

Сердце Джеймса на мгновение замерло.

— Эвакуация? Чрезвычайная ситуация? — не понимал он.

Джеймс постарался вспомнить, не выходя из города, когда в последний раз принимались подобные меры. Воспоминания о пожарах и тихих улицах вернулись к нему в голову, наполняя его страхом.

— Что здесь происходит? — говорил Джеймс. — Может, это из-за нас?

Его глаза искали в темноте ответы. По всему городу зазвучали сирены, предупреждая всех об опасности. Джеймс знал, что чрезвычайная ситуация, в которой они оказались, содержала в себе нечто гораздо более мрачное и пугающее, чем он мог себе представить. Подозвав к себе Гарри, Джеймс вместе с ним продолжил исследовать отель, выйдя в темные коридоры, где отчетливо ощущалось сырость и гниль. Когда-то отель был величественным, но теперь его стены, казалось, поддались времени и бушующему огню. Тут и там сверкали следы дыма и угли, напоминая о былой трагедии.

В какой-то момент Джеймс и Гарри оказались в зале, где под углом теперь висели роскошные люстры, поддерживаемые треснувшими потолочными балками. Напротив них была лестница, но было заметно, что одна ее часть уже горела.

— Черт, это не похоже на брошюру отеля, — говорит Гарри.

— Да, — задумался Джеймс, — похоже, эвакуация — единственное разумное решение. Давайте найдём остальных и покинем это место.

Они направились по коридорам, следуя за сиреной и запахом гари. В какой-то момент Гарри заметил вдалеке дым и пламя. Подойдя ближе, они обнаружили Анджелу, стоящую на горящей лестнице.

— Муженек мой дорогой, — говорит Анджела Джеймсу, — ты видел мое ожерелье? Мне нужно это обратно.

Джеймс и Гарри поняли, что Анджела не знала о реальности пожара. Ее решили не пугать, но и не оставлять наедине с опасностью.

— Хорошо, — вмешивается Гарри, — мы поможем тебе найти его. Просто следуйте за нами.

Анджелу отвели в сторону, подальше от лестницы, чтобы она не подвергала себя опасности. Остальные уже прятались в подвале позади них, и Джеймс и Гарри надеялись, что смогут защитить всех от огня. Оказавшись в подвале, Артур и Алан — да-да, тот самый Алан! — столкнулись с решением Джеймса не подчиниться всей редакции. Они посмотрели друг на друга, подняли брови и решили реализовать свой собственный план.

— Оказывается, Джеймс все еще хочет идти своим путем, — сурово говорит Артур. — Нет проблем, мы просто будем следовать нашему сценарию.

— Точно, — поддакивает ему Алан, — мы можем прикидываться лучшими биологами и делать то, что хотим.

Имея это в виду, они двинулись вперед, и Гарри внутренне колебался, решив последовать его примеру, но не забыв добавить немного драматизма.

— Эй, почему бы и нет? — подхватывает их мысль Гарри. — Мы все так или иначе попадем в жопу, так почему бы не справиться с этим достойно.

С некоторой иронией в голосе Гарри пожал плечами и последовал за Артуром и Аланом. Он решил не доставлять Джеймсу удовлетворения от потери работы и постарается сохранить лицо в этой сложной ситуации. И пока Анджела поднималась по лестнице в редакцию, ее неверный муженек Джеймс, сидя за столом в своей комнате, быстро начал писать петицию в защиту Гарри Мейсона, отца Шерил Мейсон. Его рука полетела над клавишами, как композитор, создающий свое произведение, и на листе бумаги стали появляться буквы, повествующие о случившемся:

Уважаемая редакция!

Я призываю вас рассмотреть этот случай беспристрастно и справедливо. История Гарри развивается в неожиданном направлении, и я думаю, что важно выслушать все стороны, чтобы понять всю историю.

Гарри находится в сложной ситуации и, несмотря на мои собственные разногласия с ним, я считаю, что ему нужна поддержка и объективное расследование. Не исключено, что его действия могли быть вызваны чрезвычайными обстоятельствами или недоразумениями.

Я также хотел бы отметить, что, несмотря на наши разногласия, Артур и Алан, возможно, не до конца осознали сложность ситуации. Пожалуйста, рассмотрите этот вопрос с должной внимательностью и справедливостью.

Искренне Ваш,

Джеймс Сандерленд

Джеймс несколько раз перечитал свое сообщение, уточняя формулировки, чтобы максимально ясно и объективно передать суть событий. Тогда он отправил петицию на рассмотрение в редакцию, надеясь, что его слова не пройдут даром. Джеймс продолжал молча сидеть за столом, сохраняя спокойное выражение лица. В комнате повисло напряженное молчание. Вошедшая к нему Анджела, поняв, что Джеймс предложил молчать, прошептала:

— Может нам стоит помолчать? — таковы были слова его второй жены.

А через пару минут Артур и Алан — тот самый Алан, — переглянулись между собой, и Артур кивнул Алану в знак понимания ситуации. Джеймс кивнул им в унисон. Все они, казалось, понимали, что выступление Джеймса касалось не только их, но и ряда других людей из редколлегии, которые, возможно, не слишком знакомы с тонкостями авторского права.

— Возможно, это будет лучше для всех, — произнес Джеймс. — Пусть каждый из нас сначала поймет свои причины и факты. Тогда мы сможем провести более обстоятельное обсуждение.

Мгновение спустя Алан нарушил молчание:

— Я согласен, — сказал он. — Необходимо подготовить аргументы и документацию так, чтобы все было четко и понятно.

Почувствовав смелость, они начали обсуждать стратегию и подход редакционной коллегии, решив сначала сосредоточиться на объяснении тонкостей закона об авторском праве, которые некоторые члены коллегии могли не понимать. Минуту спустя Джеймс уже стоял в редакции, впитывая атмосферу напряжения и ожидания. Многие члены редколлегии выглядели уставшими, подавленными предстоящими решениями и изменениями. Его редактор, Артур, внимательно следивший за встречей, внимательно следил за реакцией каждого.

— Дамы и господа, — начал Артур, — как вы все знаете, в последнее время наш журнал столкнулся с некоторыми трудностями. Но хочу вас заверить, что мы работаем над тем, чтобы вернуть ваши статьи в следующем номере, и сделаем все возможное, чтобы сохранить свою репутацию.

Джеймс, слушая его слова, почувствовал смесь надежды и сомнения. Возможность вернуть свою статью в следующем номере звучала обнадеживающе, но он не мог полностью отбросить осторожность.

— Я понимаю, — говорит Джеймс, — но, возможно, было бы разумнее сначала опубликовать мою статью в небольшом журнале. Это может помочь нам поддерживать интерес аудитории и поддерживать наши публикации в будущем.

Артур кивнул, видимо, приняв во внимание его предложение.

— Мы учтем все ваши предложения в наших последующих обсуждениях, — сказал Артур. — Дайте нам время, и мы постараемся найти лучшее решение для каждого.

Слова Артура прозвучали как обещание, и Джеймс надеялся, что редакция сможет преодолеть трудности и восстановить свою деятельность в полном объеме. Джеймс, все еще расстроенный недавними событиями, решил высказать свои возражения против некоторых принимаемых решений. Возможно, он неожиданно нарушил законы редакционного этикета, но напряжение и напряженность в редакции заставили его высказать свои сомнения.

— Я не думаю, — начал Джеймс, — что это лучший способ справиться с нашей ситуацией. Нам нужно быть более активными и решительными. Возможно, нам придется искать новые источники финансирования или переосмыслить свой подход к читателям.

В ответ на его высказывания вся редакция переглянулась с улыбками, словно сокрытыми в тайне.

— Джеймс, — говорит редакция в полном составе, — мы всегда усердно работали, чтобы предоставить всем наилучшие впечатления. Вы должны понимать, что наша жизнь и взаимодействие здесь всегда строились таким образом, чтобы поддерживать высокий профессиональный уровень.

Джеймс, понимая, что его возражения не встретили особого понимания, чувствовал, что редакция начинает сообщать ему дополнительные подробности о его бесконечных встречах и некоторых повседневных слухах, циркулирующих среди его коллег.

— Кстати, Джеймс, — говорит Алан, — знаешь, что говорят о твоих бесконечных встречах? Кажется, они даже стали объектом дружеских пари в столовой. Всё хорошо?

Джеймс, чувствуя себя на грани абсурда, старался сохранить хоть какое-то достоинство в этот момент обсуждения своей личной жизни в редакции. А минуту спустя огонь поглотил фигуры Анджелы и Алана — того самого Алана, — и их присутствие исчезло в ложном свете пламени. Джеймс и Гарри, глядя на то место, где только что стояли двое их коллег, почувствовали, как по коже пробежал холодок. Это был странный, неприятный момент, и Джеймс понял, что события в редакции становятся все более загадочными.

— Это... Это какой-то трюк? — прошептал Гарри.

— Я не знаю, Гарри, — пожал плечами Джеймс. — Но что-то здесь не так.

Гарри мрачно посмотрел на Джеймса, его смутные подозрения начали обретать форму в его голове.

— Ты заметил, как они держат нас в неведении? — говорит Гарри. — Это не первый раз, когда происходит что-то странное, и они оба, кажется, знают об этом.

Джеймс кивнул, чувствуя, что его подозрения тоже начинают созревать.

— Может быть, — предложил Джеймс, — они предпринимают какие-то шаги, чтобы нас вытеснить? Этот пожар... все это кажется слишком необычным.

В этот момент Гарри поднял глаза и обнаружил, что вся редакция в полном составе вернулась в мир живых, и эта воскресшая композиция оказалась не менее шумной и эмоциональной, чем когда-либо. Переплетенные веревками, с истерическими криками о помощи и жалобами на свою судьбу, члены редакции стояли в центре внимания, как группа несчастных актеров в театральном представлении.

Джеймс и Гарри обмениваются растерянными взглядами, приближаясь к этой темной и загадочной группе. Члены редколлегии, словно повидавшие загробную жизнь, стояли в центре внимания, словно группа несчастных актеров в театральном представлении.

— Это невероятно! — восклицает Джеймс, узнав в сером капюшоне своего старого друга Артура, который теперь выглядел еще загадочнее.

— Мы вернулись! — кричит Артур, размахивая веревками, которыми он был связан. — Но нам нужна помощь! Нас затянуло в портал, и мы не можем развязать эти чертовы верёвки!

Редакция оказалась не менее шумной и эмоциональной, чем когда-либо. Они начали звонить друг другу, рассказывать о своих приключениях в загробном мире, о странных существах и загадочных местах, через которые им предстоит пройти. Все это сопровождалось истерическими криками о помощи и жалобами на свою судьбу. Джеймс и Гарри, решив взять дело в свои руки, хватаются за веревки, пытаясь развязать своих друзей. Тем временем Анджела, превратив свои крики в драматический монолог о потраченном времени, привлекает внимание собравшихся в вестибюле прохожих.

Однако вмешательство полиции не заставило себя долго ждать. Два строгих представителя закона проникли в толпу, разделив ее на части, как морская волна. Они быстро разобрались в случившемся и в тот же момент надели наручники на каждого сотрудника редакции.

Смех и веселье в холле гостиницы Лейквью замерли, когда вдалеке показались суровые фигуры в милицейской форме. Двое полицейских, казалось, обладали силой всего полицейского управления, разделяя толпу, как океанская волна. К месту происшествия они подошли с впечатляющей решительностью, не обращая внимания на смешные крики и попытки редакторов спрятаться.

— Что тут происходит? — сказал один из полицейских, оглядывая весь вестибюль строгим взглядом.

Джеймс и Гарри обменялись обеспокоенными взглядами, а члены редакции встревоженно повернулись к вновь прибывшим. Артур, только что избавившийся от веревок, переводил взгляд с полиции на своих друзей в поисках ответа.

— Они вернулись из загробного мира, и эти ребята были спасены! — воскликнул Джеймс, пытаясь объяснить ситуацию.

— Загробный мир? — повторил с усмешкой один из полицейских. — Это какая-то шутка?

— Нет, правда! — крикнула Анджела, пытаясь привлечь внимание. — Мы были в портале, и...

Однако закончить свои излияния Анджела Ороско, к сожалению, не успела. Полиция, действуя профессионально, быстро разобралась в сути произошедшего и в тот же момент надели наручники на каждого сотрудника редакции. Толпа тут же замолчала, и вестибюль гостиницы наполнился тяжёлой тишиной.

— Возвращение из загробного мира? — презрительно фыркнул один из полицейских. — Вы думаете, мы поверим в такую чушь?

— Мы действуем по закону, а вас всех обвиняют в несанкционированном вмешательстве в порядок! — добавил второй.

И снова воцарилась секретность; члены редакции, оставаясь в наручниках, глазами умоляли своих спасителей что-нибудь сделать. Джеймс и Гарри обменялись решительными взглядами, а затем пошли в полицию, пытаясь объяснить ситуацию.

— Пожалуйста, вы должны нам поверить! — умолял Джеймс. Они не преступники, они...

— Нас не интересует ваша фантастическая история, господа. Вас всех будут допрашивать в участке, и только суд решит, вернетесь ли вы в реальный мир или вас отправят обратно в загробный мир, — уверенно заявил один из полицейских.

Члены редакции застонали на этой сцене, отказываясь поверить в то, что их краткое возвращение было столь жестоким и нелепым. Скованные руки и обеспокоенные взгляды создали образ героев классической драмы, попавших в капкан судьбы. Джеймс и Гарри наблюдали за этим действием со смесью удивления и недоумения. Ситуация была за гранью их понимания, и они пытались проникнуть в смысл происходящего в этом хаосе, который, как сломанный часовой механизм, отказывался им открываться.

— Мы просто пытались им помочь! — воскликнул Джеймс, обращаясь к полиции. — Они не преступники, а жертвы неизвестного!

— Законы не поддаются чудесам и сказкам. Все решится на допросе, — отрезал один из полицейских.

В это время Анджела, несмотря на наручники, попыталась внятно объяснить ситуацию:

— Мы оказались в портале, а там был какой-то странный мир! Здесь все было по-другому! — кричала она, словно пытаясь передать им свои переживания.

Но ее слова затерялись в бесконечной спирали прошлого, настоящего и будущего, создавая лишь хаос в сознании окружающих. Второй коп внимательно посмотрел на каждого из членов редакции, словно пытаясь проникнуть в самую глубину их души. Он отмахнулся от историй о загробной жизни и сказал:

— Нам нужны факты, а не фантазии. Вы нарушили законы и теперь вам придется нести ответственность за свои действия.

Члены редакции застонали от беспомощности, а Джеймс и Гарри, стоя перед этим калейдоскопом событий, обменялись обеспокоенными взглядами, понимая, что воскресшие редакторы теперь используются как своего рода инструмент мести, призванный наказать людей за их реальные или мнимые грехи посредством острых перьев статей. Они быстро согласились, что такое наказание было чрезмерным и несправедливым.

— Это какой-то абсурд! — прошептал Джеймс, сжимая кулаки от бессилия.

Гарри кивнул, понимая, что ситуация стала ещё сложнее, чем они ожидали. Они стали свидетелями несправедливого наказания, когда редакция, вернувшись из мира мертвых, превратилась в инструмент мести и наказания граждан за свои действия.

— Нам нужно что-то сделать. Это чрезмерное наказание, и они не должны страдать за то, что не могут контролировать, — заявил Гарри, глядя Джеймсу в глаза.

Джеймс кивнул в знак согласия. Вместе они поняли, что их друзья не должны быть заложниками собственных прошлых ошибок, особенно теперь, когда они снова воскресли.

— Нам нужно выяснить, кто или что на самом деле стоит за этим. Неужели кто-то решил использовать свое воскрешение в своих целях? Джеймс подумал вслух.

Они быстро согласились, что такое наказание было чрезмерным и несправедливым. Друзьям редакции пришлось вернуться в мир живых, чтобы не стать орудием наказания, а продолжить свою жизнь, исправляя свои ошибки.

— Мы должны выяснить, как все это произошло, и предотвратить дальнейшую несправедливость. Возможно, у нас есть шанс изменить этот ход событий, — решительно сказал Гарри.

Собравшись с силами и набравшись воли к действию, Джеймс и Гарри направились в полицию, требуя объяснений и возможности выступить в защиту своих друзей. Им пришлось распутать клубок тайн и мистических событий, чтобы восстановить справедливость в жизни тех, кто только что вернулся из мира мертвых.

— Почему вы арестовали членов редакции? Они просто писали статьи, это не преступление!

— Эти люди использовали свою власть для манипулирования и подстрекательства! — крикнул офицер. — Мы просто следуем закону.

— Эти писатели, — плевался слюной второй коп, — создали атмосферу ненависти и сделали общество нестабильным. Теперь они будут привлечены к ответственности.

Джеймс вздохнул, пытаясь найти аргументы, которые помогли бы объяснить полиции, что они допустили ошибку. Гарри добавил в то же время

— Мы не защищаем их статьи, — говорит Гарри, — но их арест является нарушением свободы слова. Возможно, вы слышали об этом.

— Они все ответят в суде, — отрезал первый коп. — Мы просто выполняем приказы.

— Народ ждал этого, — поддакнул ему второй. — Они хотят справедливости.

Джеймс и Гарри понимали, что этим полицейским сложно донести свою точку зрения, и понимали, что теперь им придется бороться не только за свою судьбу, но и за судьбу всех, кто оказался в водовороте политических интриг. и суровый закон.

Полиция стояла в недоумении, пока Джеймс и Гарри доводили свои аргументы до логического завершения. В их глазах медленно промелькнуло понимание, и вдруг полицейские обменялись обеспокоенными взглядами. Они словно сами начали осознавать происходящее, и слишком много было в этой истории загадок и непонятных событий.

— Вы хотите сказать, что редакцию использовали для мести? — спросил один из полицейских, нахмурившись.

— Да, и мы уверены, что за этим стоит кто-то, кто хочет использовать их возвращение в своих целях, — ответил Джеймс.

— Нам нужно разобраться в этой ситуации, — добавил Гарри, — найти тех, кто манипулирует событиями. Наши друзья не должны страдать из-за чьей-то мести.

В глазах полицейских мелькнуло понимание. Они обменялись обеспокоенными взглядами и вместо того, чтобы арестовать Джеймса и Гарри, к своему удивлению, повернулись друг к другу.

— Я считаю, что нам следует более внимательно изучить все факты, прежде чем предпринимать какие-либо шаги, — сказал один из полицейских.

— Это слишком странно, чтобы быть простым нарушением закона, — добавил второй. — Нам нужно выяснить, кто за этим стоит и почему.

Полиция отпустила руки редакторов, но держала их на виду. Джеймс и Гарри вздохнули с облегчением, но их задача еще не была выполнена. Они были полны решимости разгадать этот загадочный заговор и восстановить справедливость над теми, кто только что вернулся из мира мертвых.

— Похоже, у нас действительно нет оснований арестовывать, — сказал коп. — Но мы создали условия, в которых они предстанут перед судом. Наша цель достигнута.

— Пусть суд решит, кто виноват, — поддакнул второй. — Нам пора уходить.

В полиции, похоже, поняли, что их методы не очень соответствуют принципам законности и справедливости. Они направились к выходу, оставив Джеймса и Гарри удивленными. Это был неожиданный поворот событий, и оба друга посмотрели друг на друга, пытаясь понять, что только что произошло.

— Это было странно, не так ли? — сказал Джеймс, глядя на уходящих полицейских.

— Да, что-то не так. — ответил Гарри, чувствуя, что время на исходе. — Но давайте сосредоточимся на том, что мы имеем. Нам нужно разгадать эту тайну и узнать, кто за всем этим стоит.

Друзья вернулись в редакцию, которая, освобожденная от наручников, все еще находилась в шоке от происходящего.

— Мы не можем игнорировать это. Мы должны раскрыть этот заговор и восстановить справедливость для вас, — сказал Джеймс, вновь обретая решимость.

Редакторы кивнули, понимая, что их судьба теперь в руках Джеймса и Гарри. Вместе они решили исследовать эту загадочную историю. Когда они направились вглубь города, чтобы разгадать тайну воскресения и мести, слова справедливости и истины звучали в их сердцах. Они понимали, что их ждет много трудностей, но были полны решимости вернуть смысл жизни тем, кто только что вернулся из мира мертвых.

— Это было странно... — промямлил Джеймс.

— Но они, кажется, следуют своим собственным правилам, — твердо произнес Гарри.

Со временем Джеймс и Гарри поняли, что даже те, кто следит за соблюдением закона, находятся под влиянием сложной игры политических интриг и манипуляций. Чтобы разгадать все тайны, им пришлось пойти дальше, и они начали искать ответы, способные раскрыть истинную суть происходящего в их мире.

Первым шагом было расследование возрождения редакции. Джеймс и Гарри опросили свидетелей, изучили документы, связанные с событием, и постепенно сложили воедино картину того, как произошло воскресение и какие силы могли за ним стоять.

Они обнаружили, что весь город охвачен политическими интригами и манипуляциями, и даже полиция была всего лишь марионетками в этой сложной игре. Возможно, кто-то решил использовать редакцию как инструмент влияния на общественное мнение, предостерегая граждан от тех или иных действий или создавая давление на определенных политиков.

С каждым новым открытием Джеймс и Гарри погружались в лабиринт тайн и заговоров. Они столкнулись с политиками, коррумпированными чиновниками и темными силами, которые дергали за ниточки в этом сложном деле.

В ходе расследования они обнаружили поддельные документы, фиктивные улики и даже магические артефакты, используемые для манипулирования сознанием. Они поняли, что события в городе были частью грандиозного плана, направленного на управление общественным мнением и контроль над городской политикой.

Но тут вдруг дверь в коридор открылась, и вышли сотрудники редакции, поддерживая Джеймса, все еще ощущавшего внутреннюю неуверенность. Их всех было видно, даже тех, кто всего несколько минут назад кричал о помощи. Гарри оглянулся на этот странный поворот событий, не зная, чего ожидать. Члены редакции были измотаны и потрясены, но взгляды их были устремлены на Джеймса, как будто понимали, что он сейчас находится в центре событий. Некоторые из них поддержали его словами утешения, другие просто одобрительно кивнули.

Гарри приподнял брови, увидев этот неожиданный союз. Вместе они выглядели еще сильнее, готовые дать отпор тем, кто пытался использовать их для своих манипуляций.

— Мы в этом вместе, Джеймс, — сказал один из коллег, Артур, улыбаясь.

Джеймс почувствовал, как его внутренняя уверенность начала возвращаться. Он понял, что не одинок в этой борьбе за справедливость и правду.

— Нам необходимо раскрыть все тайны, разобраться в этой игре политических интриг и манипуляций. Мы должны восстановить справедливость не только для себя, но и для всего города, — решительно заявил Джеймс.

Все члены редколлегии согласно кивнули. С этого момента они стали не просто жертвами заговора, а борцами за свои права и права всех граждан города. Гарри, хотя и чувствовал себя немного потерянным, последовал за своими друзьями, зная, что впереди их ждет еще много трудностей. Они вышли из вестибюля отеля, направляясь в неизвестность, но с большей уверенностью, чем когда-либо. Вместе они двинулись вперед, готовые разгадать тайны и противостоять тем, кто пытался изменить их судьбу.

— Джеймс, давайте еще раз послушаем ваш разговор с Мэри, — провозгласил Артур. — Мы уверены, что вам будет интересно.

Внутренне настороженный Джеймс согласился, и они вместе направились в коридор, где стоял старый магнитофон. Редакция попросила Джеймса рассказать о своей встрече с Мэри, и он описал свои чувства, волнение и неуверенность.

Магнитофон начал запись, и Джеймс начал рассказ. Он рассказал, как случайно встретил Мэри в старом кафе и что их встреча показалась обычным поворотом событий. Но по мере того, как он продолжал говорить, его история становилась все более насыщенной, когда он описывал загадочные слова и предсказания, сделанные Мэри.

Редакция внимательно слушала, их мнения смешались с удивлением и пониманием. Они чувствовали, что встреча Джеймса с Мэри может стать ключом к разгадке всей этой загадочной истории.

— Она сказала, что я должен разгадать тайну, — так закончил свой рассказ Джеймс. — Но я даже не понимаю с чего начать.

Он чувствовал, как растет его внутреннее напряжение, и глаза Артура засияли живым интересом. Они переглянулись и, казалось, были готовы помочь ему в этом нелегком деле.

— Возможно, встреча с Мэри — не случайность, а своего рода направление. Нам следует тщательно обдумать ее слова, предложил Алан — тот самый Алан.

Все согласились с ним и продолжили слушание. Когда магнитофон начал воспроизводить разговор, Джеймс внимательно слушал каждое слово, вспоминая свою встречу с Мэри. Звуки ее голоса наполняли коридор, и каждая фраза, каждое предсказание звучало как голос из другого мира. Редакция тоже внимательно слушала, пытаясь понять смысл загадочных слов. Артур хранил молчание, но в его глазах светились решимость и любопытство. Он понял, что перед ними стоит непростая задача, и готовы взяться за исследование тайн, таинственным образом переплетающихся с их миром.

— Мэри, — произнес Джеймс на записи магнитофона, — у меня есть статья, которую я хотел бы отправить для публикации в Crescentia. Я думаю, что это может быть интересно читателям, и...

— Джеймс, — ответила ему Мэри, — я уже говорила тебе, что не хочу видеть твои статьи в нашем журнале. Они не соответствуют нашему уровню.

— Но, Мэри, — начал защищаться Джеймс, — я уверен, что эта статья может изменить твое мнение. Я потратил много времени на исследования и действительно думаю, что это стоит прочитать.

— Ты просто не понимаешь, Джеймс, — холодно отрезала Мэри. — Ваша работа просто не на том уровне, которого мы ожидаем. Редакциция заслуживают лучшего.

— Но я так много работаю, пытаясь привнести что-то новое! Почему бы не дать мне шанс?

С каждой секундой разговора выражение его лица менялось, проходя через фазы удивления, понимания и, наконец, глубокого разочарования. Джеймс всматривался в темные углы коридора, словно пытаясь увидеть ответы там, где их не было.

— Ты не слышишь, что я говорю, да? — нахмурилась Мэри. Нам не нужны ваши статьи. Ты никогда не поднимешься до нашего уровня.

— Это несправедливо, Мэри. Я готов работать, учиться, развиваться. Почему бы тебе не дать мне шанс?

— Потому что ты не тот, кто нам нужен. Найдите другое место для публикации своих бесполезных статей.

— Ты даже не смотришь на то, что я приношу. Вот и все, Мэри, я не собираюсь тратить время на того, кто не оценит мои усилия.

Джеймс решительно повернулся и вышел из комнаты, оставив Мэри раздраженной и с отчаянием в голосе.

— Подожди, Джеймс! — вдруг крикнула Мэри. — Пожалуйста вернись. Мы можем попытаться найти компромисс. Нам нужны статьи. Пожалуйста…

Но Джеймс проигнорировал ее мольбы, закрыв за собой дверь.

— Это так странно, — прошептал Джеймс сам себе, когда запись подошла к концу. — Мы слышим загадочные предсказания, но ничего не понимаем. В чем секрет города? И почему в этом заговоре замешана наша редакция?

Члены редакции молча посмотрели на Джеймса, понимая его чувства. Они тоже чувствовали себя потерянными в этой паутине загадок, но в то же время были полны решимости найти ответы.

— Мы должны продолжить наши исследования, — сказал Артур, нарушив молчание. — Возможно, сам город хранит ключи к разгадке этой тайны.

Джеймс кивнул, понимая, что теперь они в деле и не могут просто так отступить. Он чувствовал на себе взгляды редакции, ожидавшей от него решения.

— Так что же это было, Джеймс? — подал голос Гарри.

— Она... — заколебался Джеймс. — Она знала, что произойдет. И она все равно это сделала.

— Интересно, не так ли? — вмешался Артур. — Она знала, что произойдет, и решила сделать тебя орудием своей мести.

Джеймс был ошеломлен открытием и осознанием того, что его встреча с Мэри была преднамеренной манипуляцией. Все обрывки ее слов и предсказаний вдруг выстроились в удручающую картину, и он почувствовал, как внутри него расцветает разочарование.

Все это было частью плана.

— Она знала, что мы ведем расследование, она знала, что я буду искать ответы, и решила использовать меня, чтобы указать нам правильное направление, — прошептал он, как будто не мог поверить своим словам.

Члены редакции молча смотрели на него, ожидая его реакции. Некоторые участники выразили сочувствие, понимая, что Джеймс пережил предательство доверия, другие остались нейтральными, ожидая решения, что делать дальше. Гарри покачал головой, словно примиряясь с неприятной правдой.

— Это значит, что мы углубились в эту историю даже глубже, чем думали. Кто-то намеренно направляет наши шаги, и мы должны понять, почему, — сказал он, сохраняя решимость.

Джеймс, хотя и был разочарован, начал собираться с мыслями. Он знал, что их расследование теперь принимает новый оборот и им нужно использовать любые доступные инструменты, чтобы раскрыть тайны, вращающиеся вокруг их города.

— Мы продолжим, но будем бдительны. Нам нужно выяснить, кто за всем этим стоит и почему. Это не конец, — сказал Джеймс, его взгляд был решительным, несмотря на пережитый обман.

После этого Джеймс осторожно поднялся по длинной металлической лестнице, ведущей на крышу большого комплекса. Стальные шаги издавали приглушённые звуки под его ногами. Когда он добрался до вершины, на крыше его встретила девочка, кормящая жирных голубей. Ее короткие черные волосы и строгий взгляд напоминали Шерил, заставив Джеймса на мгновение замереть.

Девочка подняла голову, и их взгляды встретились. Голуби словно почувствовали волнение и разбежались в разные стороны, создав красивое облако из перьев. Джеймс уставился на девочку, едва замечая невероятное сходство с Шерил. Девочка улыбнулась, и ее глаза засияли загадочной улыбкой.

— Что ты здесь делаешь? — сказала девочка. — Почему ты следишь за мной?

— Извини, я не хотел тебя напугать, — начал оправдываться Джеймс, стараясь казаться добрым. — Я работаю в газете и...

С каждым мгновением Джеймс все больше чувствовал, что события вокруг него становятся все более странными и запутанными. Он задавался вопросом, была ли эта девочка той самой, которую он встретил ранее, или это был еще один загадочный поворот судьбы. Девочка вдруг исказила лицо от негодования.

— Ты из прессы? — нахмурилась девочка. — Вот почему ты преследуешь меня? Оставь меня в покое!

Она решительно отвернулась, продолжая кормить голубей. Джеймс чувствовал, что каждый шаг, каждая встреча добавляли новые вопросы, а не давали ответы на старые. Он остался стоять, глядя на девочку, не зная, что делать дальше. Но тут вдруг он, почувствовав возможность сфотографировать ребенка, осторожно достал камеру и направил на нее объектив. В этот момент девочка резко обернулась, ее глаза выражали явное недовольство.

— Что ты делаешь? — в гневе крикнула она. — Почему ты меня фотографируешь?

— Это просто работа, — холодно изрек Джеймс. — Я подумал, что вы можете стать интересной историей для наших читателей.

— Нет, спасибо, — с сарказмом ответила девочка. — У меня есть свои проблемы, и я не хочу, чтобы они стали достоянием общественности.

Она посмотрела на него с презрением, а затем отвернулась, отказываясь даже поднять голову.

— Извини, если я тебя обидел, — фальшиво извинился Джеймс. — Я уйду, и ты меня больше не увидишь.

После этого Джеймс осторожно спустился по лестнице, надеясь, что эти фотографии оправдают все волнения. Он понял, что некоторые секреты лучше оставить нетронутыми, и понял, что решение, чем поделиться с миром, а что скрыть, также было частью сложной головоломки, в которой он оказался. Когда он вернулся вниз, его с нетерпением ждала редакция. Они чувствовали, что он принесет с собой что-то важное.

— Что случилось? Вы нашли что-нибудь интересное? — спросил его Алан — тот самый Алан.

— Да, встретил девочку на крыше, — сказал Джеймс сухо. — Она похожа на Шерил, но было в ней что-то странное. И как только я достал фотоаппарат, она стала враждебной, как будто думала, что ее почему-то фотографируют.

Члены редакции молча смотрят друг на друга

— Мы снова столкнулись с загадочными персонажами, — загадочно произнес Гарри. — Давайте соберем все факты и попробуем понять, как они связаны с происходящим в нашем городе.

Все согласно кивнули и снова отправились в путь, готовые раскрыть тайны и столкнуться с непредсказуемыми событиями. Шло время, и каждый новый шаг в их расследовании приносил с собой новые вопросы и ответы, оставаясь загадкой, которую им предстояло разгадать. Но тут вдруг Артур, самый молчаливый сотрудник редакции, стоявший в тени, ни с того ни с сего подошел к Джеймсу и грубо усадил его на каталку. Джеймс почувствовал неожиданный поворот событий, и в его глазах отразилась смесь удивления и недоумения.

— Что происходит? — удивился Джеймс. — Почему я на каталке?

— Нам нужно быстро переместиться в другую часть здания, — сказал Артур, — и это самый быстрый путь.

Не позволяя Джеймсу говорить, он резко толкнул каталку, и они покатились по коридору. Джеймс почувствовал, как ветер пронесся перед его глазами, и попытался понять, куда их везут. Сквозь мелькание коридоров и дверей они дошли до какого-то комнатного комплекса. Каталка внезапно замедлила ход, и Джеймс вышел из нее, оглядываясь по сторонам.

— Ты мог бы предупредить меня, прежде чем положить на каталку, — недовольно буркнул Джеймс.

— Нет времени на объяснения, — отрезал Артур. — Мы должны действовать быстро и тихо.

Джеймс, чувствуя вибрацию старой каталки, внимательно наблюдал за происходящими сценами. Журналисты, словно в погоне за сенсациями, совершали поступки, выходящие далеко за рамки этики. В одной комнате они словно черпали сюжетные идеи из самых темных уголков своего сознания, а в другой создавали пугающие образы, готовые напугать даже самого смелого читателя.

Молчаливый член редакции продолжал вести Джеймса сквозь эту тьму, не обращая внимания на его молчание и изумление.

— Что это за место? И почему я здесь? — вопрошает Джеймс.

— Здесь нарушены границы между правдой и вымыслом, — начал свой рассказ Артур. — Информация — это сила, и здесь этой силой играют, забывая о последствиях.

Каталка резко остановилась перед дверью. Молчаливый член редколлегии отпустил Джеймса и указал на нее.

— Заходите, — произнес Артур. — Вы увидите, что происходит в их мире.

Джеймс, немного потрясенный происходящим, вошел в комнату, не зная, что его там ждет. В одной из комнат Джеймс увидел журналиста с размытым лицом, безжалостно вырывавшего страницы из своего рукописного творения, словно это были частички его души, которые больше не были нужны. В другой комнате группа журналистов собирала множество статей и стихов, создавая из них нечто хаотичное и бесформенное.

Двигаясь вперед, Джеймс услышал шепот и шуршание бумаги, созданные творческим хаосом вокруг него. Многие журналисты, казалось, потерялись в своей работе, забытые окружающим миром. Комнаты были заполнены фотографиями, статьями и черновиками, как будто каждый журналист был погружен в создание своего мира.

Он заметил мужчину, сидевшего в углу и погруженного в работу. Стол перед ним был завален бумагами и фотографиями. Журналист работал с таким вдохновением, что это, казалось, стало одной из его собственных историй.

— Что здесь происходит? — спросил его Джеймс. — Почему все так заняты?

— Мы создаем миры, в которых теряются читатели, — ответил журналист. — Но в этом процессе мы сами порой забываем, что реальность не всегда такая, какой мы ее описываем.

Джеймс огляделся вокруг и увидел, что каждый журналист поглощен своей работой. Он чувствовал, что эта комната была словно отражением того, что происходило в их собственном городе, создавая реальность, которая могла быть несовершенной и искаженной. В этот момент в комнату вошел молчаливый сотрудник редакции, указав Джеймсу на одного из журналистов, который, казалось, задумался.

— Этот человек ключевой, — сказал Артур. — Ему удалось проникнуть в тайны города. Вам предстоит разгадать его историю, чтобы узнать правду.

Джеймс, немного растерявшись, решил расследовать дело этого загадочного журналиста, который, казалось, погрузился в мир собственных историй. Безмолвный проводник направил его к двери, ведущей в следующий коридор. Джеймс, не решаясь высказать свои мысли, продолжил свое путешествие по этому странному лабиринту творческой деградации, понимая, что каждый из этих журналистов в каком-то смысле тоже был пленником собственных слов и идей.

Дверь за ним захлопнулась, и он оказался в новом коридоре, где стены словно дышали запахом чернил, а свет грязных ламп создавал атмосферу невероятного напряжения. Джеймс шел вперед, его мысли путались в этом странном лабиринте слов. По пути он встречал журналистов, каждый из которых был погружен в свою работу. Некоторые писали статьи с маниакальной страстью, другие создавали заголовки, которые казались важнее самого содержания. И все это создавало странный, психотический пейзаж, отражавший их собственный внутренний мир.

Безмолвный гид указал Джеймсу на дверь в конце коридора, как будто эта дверь была порталом на следующий уровень творческой стороны мира журналистики.

— Там вы найдете ответы, — сказал Артур. — И помните, реальность — это момент, когда слова становятся историей, а история становится силой.

С этими загадочными словами он исчез, оставив Джеймса у двери, готового открыть новую главу в этом странном расследовании, где слова могут оказаться сильнее реальности. После того, как его привезли в комнату и оставили одного, Джеймс начал бороться со своими бюрократическими ограничениями в тесном отделе новостей, находясь на металлической каталке. Он чувствовал тесноту пространства и метался, пытаясь освободиться.

— Эй, выходи! — крикнул Джеймс. — Что это за ерунда?!

Но его крики и удары по стенкам каталки не вызвали никакой реакции. Бюрократические чары, загнавшие его в эту странную ситуацию, были сильными и неумолимыми. Офис вокруг него был заполнен стопками бумаг, пугающими стеклянными дверями и звуком тиканья старых механических часов. Джеймс понимал, что это необычное испытание, и ему нужно найти выход, даже если он заперт в этом бюрократическом лабиринте.

Он начал исследовать комнату в поисках каких-либо улик. Внезапно он заметил на столе крохотный ключик, который, казалось, служил единственным выходом из этого ограниченного пространства. Джеймс изо всех сил пытался дотянуться до него, и когда он вставил ключ в замок на каталке, он начал открываться.

С каждым щелчком замка бюрократические кандалы становились все слабее, и, наконец, когда каталка распахнулась, Джеймс освободился от этой странной бюрократической системы и решительно поднялся на ноги, готовый преодолеть бюрократию этого странного учреждения.

В помещении стояла группа столов, за которыми сидели журналисты, каждый из которых был окружен тяжелыми административными барьерами. Джеймс Сандерленд начал ходить от стола к столу, спрашивая репортеров, как они справляются с бюрократическими ограничениями. Ответы были разными, и у каждого журналиста был свой секретный метод борьбы с этими трудностями.

— Официальные запросы я пишу так живо, словно это очередной бестселлер! — говорил один.

— Иногда полезно дать взятку чиновнику. Немного коррупции, но эффективно, — загадочно произнес второй.

— Я просто игнорирую документы и делаю свою работу, — просто ответил третий. — Потом, когда те, кто наверху, поймут, что я сделал, будет уже поздно что-либо менять.

Собрав информацию, Джеймс понял, что единого способа борьбы с бюрократией не существует. Но ему нужно было разработать собственную стратегию. Он приступил к работе, внимательно изучая документы, заполняя анкеты и общаясь с теми, кто мог дать полезный совет.

С каждым шагом Джеймс чувствовал, как вокруг него растут бюрократические цепи. Но Джеймс был полон решимости и знал, что его история должна преодолеть эти барьеры. Несмотря на все трудности, он продолжал двигаться вперед, борясь с бюрократической лавиной, готовясь к очередным испытаниям в этом странном мире слов и бумаг.

Звуки, доносившиеся из коридора, были похожи на насмешливый крик реальности, которая теперь окружала его. Он старался даже не думать о том, что происходило за пределами его временной тюрьмы, но любопытство все же победило. Шаги, голоса и случайное хихиканье за дверью напоминали ему о жизни, которая продолжала течь, пока он находился внутри этого бюрократического лабиринта. Эти звуки заставили его задуматься о том, как может измениться мир за пределами его временной тюрьмы, возможно, даже против его воли.

Насмешливый шепот и смех казались ему вызовом, брошенным ему судьбой и бюрократией. Он начал чувствовать, что в этом лабиринте есть не только бумажные стены, изолирующие его от внешнего мира, но и сверхъестественные силы, поджидающие его на каждом углу. Однако Джеймс решил оставаться в здравом уме. Он знал, что для того, чтобы разгадать тайну этого странного места, ему придется оставаться сосредоточенным и не позволять внешним факторам влиять на его внутренний баланс.

Сквозь размытое стекло двойной двери Джеймс с ужасом наблюдал, как таинственный полицейский арестовал сотрудника редакции. Член редколлегии, встретившись взглядом с полицейским, попытался вернуть себе уверенность, несмотря на тревогу в его глазах.

— Какой абсурд! — кричал этот господин. — На каком основании вы меня арестовываете?

— Вы имеете право хранить молчание, — сказал офицер. — Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Член редакции пытался сопротивляться, но полицейский был неумолим.

— Вас обвиняют в нарушении бюрократического кодекса, статья 42Б, — изрек коп. — Ваши публикации якобы привели к дезорганизации общества.

— Это абсурд! — вопил редактор. — Мы просто журналисты, выполняющие свою работу!

— Кажется, ваша работа стала непосильной, — усмехнулся полицейский. — Ваше влияние на общество слишком велико!

Член редколлегии молча наблюдал, понимая, что он сам теперь стал персонажем этой загадочной истории, где бюрократия и сила слова стали вершителями судеб. Глаза Джеймса расширились, когда он понял, что даже среди журналистов в этой странной реальности не было иммунитета от силы созданных ими правил.

Коп держал в руках официальный документ, словно сотканный из слов и статей, обвиняющий члена редакции в нарушении какого-то бюрократического закона. Член редколлегии, ранее вроде бы освобожденный от цепей, теперь подчинялся тем же правилам, которые сами же и создали. Джеймс почувствовал внутреннее напряжение, понимая, что мир вокруг него становится все более нестабильным. Теперь даже журналисты, которые, казалось, были творцами своего мира, оказались во власти своих слов.

Арест сотрудника редакции еще больше усилил напряжение в этом странном лабиринте. Джеймс задавался вопросом, какие силы могут контролировать даже тех, кто привык создавать истории и формировать общественное мнение. Он сделал шаг к двойным дверям, пытаясь разобрать детали происходящего. Его взгляд проследил за арестованным журналистом, и в голове сложился план действий. Несмотря на нестабильность окружающего мира, Джеймс решил разобраться в происходящем и попытаться изменить ход событий.

Таинственный полицейский провожал арестованного по коридору, словно исполняя роль исполнителя бюрократических санкций. Джеймс понял, что в этом странном лабиринте даже истина и справедливость становятся игрушками в руках тех, кто манипулирует миром с помощью своих письменных творений. Член редколлегии, ранее казавшийся столь равнодушным к судьбе Джеймса, теперь становился жертвой той же системы, в которой они все были заперты. Это было как зловещее напоминание о том, что даже в мире слов и идей есть свой закон и свое наказание. Джеймс, не сумев предотвратить происходящее, почувствовал себя еще более пойманным и беззащитным, словно брошенная шахматная фигура в конце игры.

В этот момент время словно замедлилось, и Джеймс увидел члена редколлегии, статьи которого он читал годами, столкнувшегося с бюрократическими ограничениями, которые казались невидимыми, пока он не испытал их на собственном опыте. Напряжение в воздухе было ощутимым, как будто энергия неминуемых перемен наполняла вестибюль отеля. Джеймс задавался вопросом, как изменить такой ход событий, как освободиться от тени бюрократии, которая, казалось, стала еще темнее и плотнее.

Освободившись от оков подчинения, Джеймс пошел дальше по коридорам редакции, пытаясь найти выход из этого странного, искаженного мира. С каждым шагом он чувствовал, как узкие стены бумаги и ручек толпятся вокруг него, как будто они снова пытались его проглотить. Коридоры казались бесконечным лабиринтом, где каждый поворот мог привести к новому испытанию или загадке. Он осмотрелся в поисках указателей, указывающих на выход, но стены были покрыты листами бумаги, на которых кто-то красочно нарисовал существ с переплетенными перьями, символизировавшими редакцию.

Чем дольше двигался Джеймс, тем яснее становилось, что этот мир создан силой слова, но в то же время подвержен бюрократии и законам, которые начали преследовать даже его создателей. В этом лабиринте идей он понял, что для того, чтобы выбраться, ему нужно не только понять правила этого странного мира, но и научиться их обходить. В одной из комнат он встречает своего друга Гарри, который сидит на полу и рисует мелками вместе с Шерил. На лице Джеймса медленно появилась улыбка, когда он увидел радость в глазах маленькой Шерил, когда она показывала ему свои творения.

Гарри поднял глаза, заметив Джеймса, и кивнул ему в знак приветствия.

— Привет, Джеймс! — радостно кричит он. — Присоединяйся ко мне. Шерил здесь настоящий художник.

Джеймс подошел к ним и сел рядом. Шерил с улыбкой протянула ему карандаш.

— Хочешь рисовать вместе с нами? — ласково промолвила девочка.

Джеймс согласно кивнул и взял карандаш. Вместе они создавали на бумаге удивительные миры, играя цветами и формами. В этот момент волшебства и творчества Джеймс почувствовал себя свободным, словно момент борьбы в бюрократическом лабиринте отступил. Шерил продолжала рассказывать им о своих идеях, словно деля кусочек своего мира с двумя взрослыми, а Джеймс, забыв о странностях окружающего мира, наслаждался простотой и радостью творчества вместе со своими друзьями.

Вдохновленный творчеством и радостью Шерил, Гарри сказал:

— Джеймс, ты можешь найти нам куклу? Мы хотим создать для него настоящий королевский дворец!

Джеймс согласно кивнул и вышел из комнаты, смутно осознавая, что каждый шаг в этом мире может привести к неожиданным открытиям. Проходя мимо бюрократических кабинетов, он услышал тихий шелест перьев и зашел в одну из комнат. Стол этого бюрократического магната казался обычным, но когда Джеймс начал разглядывать ящики, его взгляд упал на маленькую куклу, забытую среди стопок бумаг и документов. Она выглядела удивительно нежной и неопрятной в этом каменном лесу бюрократических процедур.

Джеймс с удивлением взял куклу в руки и почувствовал, как будто внутри нее просыпается долгожданная нежность и радость. Бумажные стены этого офиса могли хранить не только бюрократические тайны, но и волшебные моменты, скрытые под слоем формальностей. С куклой в руках Джеймс вернулся к Гарри и Шерил. Он подарил куклу маленькому художнику, и в этот момент, словно звезды упали с небес, они снова начали творить, создавая из своей мечты царский дворец.

По просьбе Гарри Джеймс приносит им куклу для Шерил, надеясь, что она хотя бы на мгновение усилит их волшебный момент. Однако как только Гарри берет куклу, он внезапно встает, объявляя, что ему нужно уйти.

— Извините, ребята, — произнес Гарри, — но у меня есть срочные дела. Я вернусь, как только смогу.

Гарри уходит, оставив Джеймса и Шерил в некотором замешательстве. Шерил держит куклу в руках, но радость и веселье куда-то исчезли.

— Почему папа ушел? — недоумевает девочка. — Мы были так близки к завершению строительства нашего королевского дворца.

Джеймс изо всех сил пытается найти слова, пытаясь успокоить Шерил.

— Не волнуйся, Шерил, — говорит Джеймс. — Гарри может быть занят чем-то важным. Мы с вами еще можем продолжить наше творчество.

Однако что-то внутри Джеймса шепчет, что не все так просто, и он решает разобраться, что же могло заставить Гарри так внезапно покинуть этот волшебный момент. И вот в чем беда — это повторяется каждый раз, когда члены редколлегии начинают обращаться к Джеймсу, как будто вся эта крохотная реальность построена на его подчинении и служении!!! Он чувствует, что каждый их взгляд, каждая просьба становятся невидимыми нитями, связывающими его с этим странным, искаженным миром.

Каждый раз, когда он пытается освободиться или исследовать, он сталкивается с неизвестными силами, которые тянут его обратно в центр этого мира. Джеймс понимает, что стал ключом к этой странной реальности, где слова и идеи подчиняются его воле. Эта реальность, где он кажется центром всего происходящего, становится темной тенью, мешающей ему понять, что происходит на самом деле. Каждый раз, когда он пытается покинуть этот мир или разгадать его тайны, что-то заставляет его вернуться, как если бы он был частью игры, в которую вступил против собственной воли.

С каждой попыткой освободиться Джеймс всё глубже погружался в лабиринт реальности, где его воля казалась лишь теневым отражением. Однако, несмотря на все трудности, Джеймс не терял надежды найти выход. Однажды, исследуя загадочные уголки этого странного мира, Джеймс замечает дверь, которая раньше казалась невидимой. В его глазах мелькает надежда. Возможно, это тот выход, который он так долго искал.

Он направляется к двери, чувствуя легкое сопротивление с каждым шагом, как будто мир пытается его удержать. Но на этот раз Джеймс решительно отодвигает препятствия и открывает дверь. Перед ним открывается свет. Выход, долгожданный выход из этой искаженной реальности. Джеймс выходит на свет, оставляя после себя странный лабиринт, полный словесных ловушек и теней прошлого.

Он попадает в другой мир, где ручки и бумага уступают место реальности. Джеймс оглядывается вокруг, понимая, что теперь он свободен от бюрократического плена своего воображения. Его ждут неизведанные приключения, и теперь он сможет исследовать мир, освобожденный от теней прошлого. Стоя на пороге редакции, Джеймс задается вопросом, куда идти в этом новом, освобожденном мире. Он осматривает улицы, смотрит на фасады зданий, ощущая свежесть воздуха, наполненного реальностью.

Джеймс решает пойти в том направлении, которое кажется ему наиболее загадочным и заманчивым. С каждым шагом он чувствует, что прошлое осталось позади, а будущее предстает перед ним, как открытая книга, готовая раскрыться новыми историями.

Он медленно направляется вглубь города, улицы которого ведут к новым приключениям и возможностям. Страницы этой реальности разворачиваются перед ним, как чистые листы бумаги, ожидающие своего автора. Джеймс, идя по улице, внезапно останавливается, когда видит дом, похожий на дом его отца. Его сердце на мгновение останавливается, и воспоминания о детстве возникают в его сознании, словно манящие призраки.

Дом стоит неподвижно и величественно, словно ожидая своего хозяина. Джеймс приближается к нему, чувствуя смешанные эмоции, от которых у него бешено колотится сердце. Подойдя к двери, Джеймс рассматривает фасад, каждая деталь которого кажется ему знакомой. Он решает постучать и в ответ слышит звук, который кажется ему знакомым с детства.

Дверь медленно открывается, и Джеймс вошел в дом своего детства, надеясь, что эта знакомая обстановка принесет ему немного утешения в этом странном, извращенном мире. Однако, прогуливаясь по знакомым комнатам, он замечает, что стены увешаны множеством фотографий. Это не обычные семейные фотографии, а фотографии, сделанные папарацци, пытавшимися его найти в последний год его жизни.

Внутри него нарастает чувство разочарования и тревоги. Этот дом, который казался убежищем от странных событий, видит свою собственную жизнь разоблаченной и разоблаченной. Теперь, в этом искаженном мире, он стал частью спектакля, в котором его личная жизнь превращена в публичное шоу. На фотографиях запечатлены моменты, когда он выходил из дома, сидел в кафе, и случайные встречи на улице. Он видит собственное изможденное лицо на первых полосах газет, заголовки о пропавшем человеке и бесконечные домыслы о местонахождении Джеймса Сандерленда.

Джеймс чувствует, как у него перехватывает дыхание. Этот дом, который должен был стать исключением из странного мира слов и перьев, стал свидетельством того, как перевернулась его жизнь. Фотографии стали свидетелями его собственной исчезнувшей жизни. Постепенно в его сознание проникает понимание, что его исчезновение не было случайностью. Весь этот странный мир, словно большое перо, играл с ним как с персонажем своей истории. Джеймс понимает, что его судьба стала частью какой-то загадочной истории, а он не более чем участник этой драмы.

Он смотрит фотографии, где его внешность покрыта загадочными заголовками и секретами. И теперь, стоя в своем убежище, он задается вопросом, кто на самом деле хозяин этой странной сюжетной игры, где его жизнь стала заложницей слов и взглядов окружающих?

Эти фотографии словно кричат о нарушении частной жизни, о том, что за каждым его шагом следят и сопровождают любопытные взгляды. Джеймс чувствует, что воспоминания о его прошлом бросают на него тень несвободы, отделяя его от нормальной жизни, которой он больше не сможет наслаждаться. Сердце Джеймса сжалось от горечи. Дом, который должен был стать убежищем, стал свидетелем его собственной потери. Весь его мир, даже в этом искаженном состоянии, находился под влиянием слов и образов других.

Он смотрит на эти фотографии, и каждая из них становится своего рода видением того, как его жизнь стала частью широко разрекламированной истории. Все тайны его прошлого теперь раскрыты, и он чувствует себя декорацией в чужой пьесе. Однако среди этой горькой реальности Джеймс решает не оставаться пленником собственной судьбы. Он понимает, что, возможно, ему суждено не только стать частью истории, но и переписать свою роль в этом извращенном мире. Джеймс, роясь в фотографиях, слышит тихий скрип открывающейся двери. Он оборачивается и видит входящего Гарри. Убедившись, что никого из редакции поблизости нет, Гарри громко вздыхает, опускаясь в кресло.

— Джеймс, — говорит Гарри, — я видел, что было в твоей комнате. Это... Это отвратительно.

Джеймс кивает, молча осознавая, что его прошлое стало чем-то вроде публичной платформы в этом странном, извращенном мире.

— Мы не можем так продолжать, — продолжает Гарри. — С каждой минутой всё становится всё страннее.

— Я не знаю, как это произошло, — отвечает Джеймс. — Похоже, кто-то играет с нами, как в куклы.

— Нам нужно найти выход, — говорит Гарри, — разгадать тайны этого мира. Я чувствую, что у нас есть какая-то подсказка.

Джеймс отрывается от фотографий и встречается взглядом с Гарри. Они оба понимают, что попали в сюжет, где они не режиссеры, а всего лишь актеры. Вместе они решают исследовать этот странный мир и разгадать его тайны, надеясь вернуть свою жизнь в нормальное русло.

— Джеймс, моя судьба совершенно несправедлива, — начинает Гарри, превращая разговор в тот разговор, который он, кажется, так любит. — Жизнь похожа на гамбургер — ты думаешь, что она хорошо выглядит, но потом она режет твое счастье, как нож!

Джеймс слушает слова Гарри, смешанные с его обычным чувством юмора. Несмотря на странность происходящего, на лице Джеймса появляется улыбка.

— Ну, похоже, в нашем меню теперь не только булочки, но и всякие мистические загадки. Кто бы мог подумать, что жизнь превратится в настоящее кулинарное приключение?

Гарри тоже улыбается, и в их глазах мелькает решимость. Вместе они готовы принять вызов этого странного мира и разгадать его тайны, понимая, что только вместе они смогут справиться с этим словесным лабиринтом. А Джеймс поднимает брови, услышав дружеские жалобы, и вскоре улавливает уловку. Гарри, словно щелкнув выключателем, внезапно переключается на шутки.

— Помните, как мой старый папа любил рассказывать анекдоты на рыбалке? — вспоминает Гарри моменты своего детства. — Он не называл это шутками, он называл их ловушками для смеха. Типа, слушай.

Гарри начинает рассказывать одну из любимых шуток своего отца, а Джеймс, судорожно пытаясь объяснить Гарри свою точку зрения, терпит неудачу. Гарри, явно озабоченный собственными заботами, не позволяет ему высказаться. Джеймс, уловив нить разговора, решает на время забыть о тайнах этого странного мира и насладиться моментом смеха, подаренного Гарри. Они вместе смеются, словно забывая, что их жизнь стала частью какой-то мистической истории.

Каждый раз, когда Джеймс пытается начать свою речь, Гарри прерывает его грубым жестом и бросает на стол и без того сильно помятый том Джеймса Фенимора Купера. Пытаясь выразить свое недовольство, Гарри выражает свой протест через эту грубую гиперболу, где каждый удар по книге кажется ударом по невежеству Джеймса.

— Джеймс, — сурово говорит Гарри, — ты ведешь себя так, будто мы все из романа Купера, а не из реальной жизни! Гарри выражает свое недовольство, как будто книга стала символом всех тайн и сложностей, которые их окружают.

Джеймс, не замечая сарказма в этом жесте, смеется так, словно его шутка только что была признана лучшей в истории.

— Классика, Гарри, классика! — повторяет он бесчисленное количество раз.

При этом он смеется, пытаясь вытащить деньги из кошелька. В конце концов он, собрав в руку пачку купюр, пытается вскочить со стула и выбежать на улицу, не обращая внимания на взгляды окружающих и отвлекаясь от собственных проблем. Гарри смотрит на Джеймса с недоумением, понимая, что его попытка ироничного протеста осталась без внимания. Однако в его глазах появляется улыбка, когда он видит, как Джеймс выбегает наружу, словно смеясь над самим собой, повышая уровень его беззаботности в этом странном мире слов.

— Гарри, — говорит Джеймс, — я до сих пор не понимаю, почему ты так настаиваешь, чтобы я не вступал в состав редколлегии. Ведь вместе мы можем многое.

— Джеймс, — отвечает Гарри, — ты не видишь, что там происходит. Эти люди не просто коллеги, они замаскированные создатели хаоса. Они заставят вас писать статьи, подрывающие здравый смысл.

— Но у нас будет возможность изменить систему изнутри, внести свой вклад в изменение мира.

— Ты наивен, Джеймс. Они используют свои статьи для манипулирования общественным мнением, и чем больше с ними общаешься, тем больше погружаешься в этот безумный мир. Я не хочу, чтобы ты был частью этой игры.

— Но у меня есть свои цели, Гарри. Я думал, ты меня поддержишь.

— Я всегда поддержу тебя, но не за счет того, что ты попадешь в лапы этого редактора. Поверьте мне, это не тот путь, который вы ищете.

Дверь со скрипом открывается, и в комнату вваливается Эдди, у него под глазом виден огромный синяк, а на губе кровь. Джеймс быстро прячет деньги, надеясь, что Эдди не заметил его доллары. Но увы, Эдди это увидел, и поэтому он смотрит на Джеймса с удивлением и насмешкой в глазах.

— Что, ты выиграл в лотерею? — смеется Эдди. — Или это твой способ отблагодарить меня за синяк под глазом?

Джеймс, краснея, пытается объясниться, но Эдди уже начинает свой рассказ о том, как ему пришлось бороться за честь редакции их газеты. Разговор наполнен весельем и юмором, и кажется, что все трудности этого странного, искаженного мира мгновенно забываются. Но тут вдруг Эдди покосился на комнату.

— Что это за вонь? — морщится он. — Ты убил здесь свинью?

Джеймс нервничает.

— О, Эдди, нет. Ничего особенного, просто проветриваем.

Гарри поднимает брови.

— Это запах успеха?

Эдди садится и начинает чистить свою обувь.

— Ну, это если успех пахнет дешевыми духами. Что, у тебя здесь есть какой-то секрет?

Джеймс пытается сохранить самообладание.

— Нет-нет, никакого секрета. Просто... Аромат успеха, так сказать, — при этом он хихикает.

Гарри прерывает его.

— Давай забудь об этом. Эдди, ты снова подрался?

Эдди гримасничает.

— Неважно. Какой-то парень только что напал на меня, ничего серьезного.

Джеймс поднимает брови.

— Так может быть, ему стоило дважды подумать, прежде чем нападать на тебя?

Эдди усмехается.

— Ну, всегда найдется кто-нибудь, кто поможет. Но, честно говоря, мне прямо сейчас не помешала бы пара сотен баксов.

В комнате тишина. Сидят трое мужчин, каждый занят своими мыслями. Через некоторое время Гарри нарушает молчание, обращаясь к Джеймсу и Эдди.

— Слушайте, ребята, — серьезно говорит Гарри, — я начинаю думать, что мы все здесь не просто так. Что-то здесь не так, и не только с этим миром слов. Мы — своего рода инструменты в руках чего-то большего.

Эдди кивает.

— Ты прав, Гарри. Я также чувствую, что нам предстоит сыграть свою роль в этой замечательной комедии.

Джеймс вздыхает.

— Да, что-то не так с этой редакционной статьей, с полицией, с воскрешением... Что-то не так. Мы вроде играем в игру, но правил не знаем.

Гарри полон решимости.

— Нам нужно разгадать эту тайну. Найти выход или хотя бы понять, что от нас требуется. Неужели мы здесь просто для того, чтобы стать жертвами своих собственных слов?

Между ними висит напряженный момент, когда каждый задается вопросом, что его ждет в этом странном мире слов и идей.

Гарри отрывается от журнала.

— Эй, ребята, может пора разобраться в этой ситуации?

— Ты прав, Гарри, — поддержал его Джеймс. — Давай поговорим. Эдди, как ты себя чувствуешь?

Эдди поднимает брови.

— Что ты делаешь?

Гарри вмешивается.

— Джеймс заметил, что у тебя под глазом большой синяк. Вероятно, это как-то связано с ссорой.

Эдди смеется.

— О, это? Просто недоразумение. Ничего серьезного.

Джеймс смотрит на Эдди.

— Вы уверены? В последнее время у нас с Гарри возникли некоторые трудности.

Гарри кивает.

— Да, с редакторами. Кажется, они наблюдают за нами.

Эдди поднимает брови.

— Редакторы? Какого рода игра?

Гарри выпрямляется.

— Длинная история. Но мы можем объяснить. В общем, нужно понять, как избавиться от этой проблемы.

— Серьезно, — говорит Джеймс, — мне интересно, кто за этим стоит и почему. Нам нужно выйти на открытое пространство.

Эдди усмехается.

— Итак, Джеймс, это правда? Ты видел Шерил в отеле Лейквью с какой-нибудь девочкой?

Джеймс в замешательстве.

— Ну да. Я видел. Но это было что-то странное. Это была не только Шерил.

Эдди поднимает брови.

— Не просто? Кто тогда?

— Это была Алесса, — говорит Джеймс. — Та самая девочка, о которой я говорил.

— Так вы хотите сказать, что дочь Гарри Мейсона — какая-то мистическая фигура? — усмехнулся Эдди.

Джеймс вздыхает.

— Я знаю, это звучит странно, но...

Гарри вмешивается в разговор и говорит:

— Джеймс, я тоже видел эту девочку. Но похоже, что у нас с вами разные точки зрения на этот счет.

Джеймс снова вздыхает, обращаясь к Гарри:

— Мне трудно объяснить. Я искренне верю, что Шерил — необыкновенное существо, связанное с этим городом.

Эдди поднимает руку.

— Стоп, стоп. Вы сейчас говорите, что ваша дочь — какая-то загадочная фигура, а не обычная девочка?

— Да, но... — пытается вставить слово Джеймс.

— Эдди, — прервал его Гарри, — нам нужно рассказать Джеймсу о наших открытиях. В этом городе нас ждет что-то невероятное, и Шерил, похоже, играет в этом ключевую роль.

— Удивлен ли ты, Эдди этим открытием? — говорит Джеймс.

— Садись, Эдди, — говорит Гарри. — Нам есть что рассказать.

— Ты все еще уверен, — говорит Эдди, — что это необычное существо?

— Да, — кивает Гарри, — и я думаю, что это оно. Смотри, там, за окном.

Гарри указывает рукой на девочку, приближающуюся к дому.

Эдди смотрит и его челюсть опускается вниз.

— Это... Это Шерил? — мямлит он в шоке. — Почему она вдруг появилась здесь?

Гарри взволнован, но находит в себе силы ответить другу:

— Я не знаю, но сейчас самое время попытаться поговорить с ней. Эй, Шерил, иди сюда! — машет он в окно.

Девочка медленно поднимает голову, замечает Гарри и машет ему в ответ. Она приближается к дому.

— Ты уверен, — спрашивает его Эдди, — что это безопасно? Вдруг это какая-то ловушка.

— Я не чувствую от нее ничего плохого, — говорит Гарри. — Мы должны попытаться.

Девочка входит в дом, и Гарри открывает дверь.

— Привет, Шерил, — говорит он девочке. — Я рад тебя видеть. Что ты здесь делаешь?

Девочка смотрит на Гарри, улыбается, но не говорит ни слова. И так, в темной комнате, Джеймс и Эдди направляются к окну, а Гарри ведет Шерил в другую сторону.