Загадка зеркального бункера (джен)

Под потолком одна за другой зажглись белесые трубки ламп, осветив зеркальные стены широкого коридора. Группа из пятнадцати жнецов стояла на овальной площадке, от которой в шести направлениях расходились лучи более узких ходов. Лестница, по которой только что спустились шинигами, со скрежетом рассыпалась, окатив их песчинками металла и ржавчины.

— Обычная инспекция, говорили они, — процедил Уильям Т. Спирс сквозь зубы, щурясь от яркого света. — Вы просто спуститесь в заброшенный бункер, фонящий демонической энергией, осмотритесь, заберете источник сигнала и вернетесь в штаб-квартиру. Не нужно много жнецов, хватит троих из исследовательского отдела и двух представителей от вашего департамента…

— Да ладно тебе, — с предвкушающей улыбкой поигрывая бензопилой, перебил его Грелль. — Ты должен лопаться от гордости, что оказался прав. И вообще не нуди, дай я разгляжу себя, такого красивого, в этих огромных зеркалах.

— Было бы на что смотреть, — Уильям поднял глаза к потолку, под которым, судя по звуку, висели не только лампы, но и старые динамики, страдавшие в данный момент от приступа астмы, удушья и пляски святого Витта.

Грелль сделал вид, что его не услышал, воркуя вполголоса со своим отражением и поправляя лацканы бордового пиджака, украшенного белой россыпью каких-то камней, оранжевым и черным шитьем:

— Да что они вообще понимают? Это ручная вышивка, все узоры — руны, иероглифы, символы — символизируют смерть, то есть меня! А как тщательно подобраны драгоценные камни на лацканах и эполетах? А какой глубокий насыщенный цвет!

— Люк, через который мы вошли, тоже самоликвидировался, — доложил Нокс. — над нами пятьдесят метров земли и метров пять железа… Будем копать? Нет, ясно, что косы смерти не лопаты, но прошивку бункера мы прорежем, а потом…

— Потом нас засыплет и придавит землей, — Уильям прищурился, посмотрел на ученых, которые реанимировали прибор, напоминавший далекого и престарелого предка радиоприемника. Тот кашлял в унисон с динамиками под потолком и издавал предсмертные хрипы.

— Фи, Уилли, даже не думай о таком!- толкнул его Грелль. — Я не хочу пачкать свой новый пиджак, копать — это трудно и примитивно! Разве это подходящее занятие для такого утонченного создания, как я?!

— Говорят, трудотерапия творила чудеса даже с такими нарциссами… — заметил Нокс, вовремя отойдя подальше, чтобы не попасть Сатклиффу под горячую руку.

— Я сам по себе чудо… — перебил его Грелль и продолжил бы, если бы в этот «содержательный» разговор не вклинились наконец очнувшиеся динамики:

— Добро пожаловать, мои любопытные жнецы! Наконец-то вы почтили меня своим визитом! Вы правильно поняли, что это западня, из которой вы не выберетесь живыми, если вам не повезет. А повезти вам может, я был очень молод и добр, когда строил эти ритуальные залы… Но вряд ли вы догадаетесь…

Вкрадчивый голос внушал первозданный ужас просто своим фактом существования, а динамики добавляли зловещий оттенок ультразвуковыми всхлипами.

— Добрый древний демон, надо же, — скептически хмыкнул Уильям.

— Он хотел сказать, что был молод и глуп, но постеснялся, — голос Грелля еле заметно дрогнул, что означало крайнюю степень волнения. — Изворотливая тварь, вот и придумал тупейшее оправдание.

Сатклифф даже не закатил притворную истерику с заламыванием рук и причитаниями, что он еще так молод, чтобы умирать во цвете лет, ума и красоты. Он был слишком сосредоточен на нависшей над ними угрозе. Дурной знак, дурнее не бывает.

Демонический голос вновь прорвался через помехи, хрюканье и хрип колонок:

— Итак, представляю вам — величайшие иллюзии, созданные мной. Они разорвут вас на тысячи и миллионы кусочков. Это будет забавно.

Издалека донесся протяжный вой и топот множества копыт. Уильям подошел к ученым, спросил:

— Есть шансы уловить источник этого вашего шума? А не того, что разносится по коридорам?

— Два часа… — ответил отчаянно дергавший за провода приемника жнец. — Здесь все фонит.

— Десять минут, максимум пятнадцать, потом вас будет некому защищать, — бросил Уильям и приказал остальным жнецам: — Охранять ученых, отбивать все атаки. Как только будет установлен источник сигнала, выдвинемся туда.

Шинигами образовали круг, в центре которого панически суетились исследователи, выкрикивая непонятные термины. Уильям взлетел над ними, чтобы лучше контролировать поле боя, и врезался в крылатую тварь, помесь летучей мыши и кобры. Проткнутая тушка полетела вниз, напугав ученых, но Уильям не стал тратить время на извинения. Может быть, страх заставил бы их работать быстрее. А что мотивирует лучше зубастой пасти и покрытых острыми шипами перепончатых крыльев?

Внизу творился… не ад, конечно, хотя это первое сравнение, которое пришло Уильяму на ум. Шерсть монстров пылала багровыми и зелеными всполохами, отраженные от зеркальных стен вспышки слепили глаза, и не каждый жнец успевал вовремя среагировать. Уильям пока успевал. Он помог пятерым, в последний момент перерезав своим секатором окровавленный и будто покрытый язвами язык желтой жабы, дюжину тонких щупалец, похожих на железные кнуты, и три головы чего-то гидрообразного.

— Спирс, надо что-то делать, — подлетевший к нему Сатклифф разрубил еще одно крылатое нечто, круглый шарик, на лебединых крыльях, который взорвался вонючим, но безвредным для жнецов зеленым облачком, и тут же пропал.

— Дадим им еще пять минут… — Уильям с удивлением заметил, что упавшие к ногам ученых трупы чудовищ тоже испарились.

— Они не управятся, точнее…

Грелль облетел круг жнецов по внешнему краю, скосив передние ряды монстров, и вернулся с очевидным сообщением:

— Мы можем не управиться. Монстры бесконечны.

— Согласен. Что предлагаешь?

— Если бы ты был скучающим зловредным демоном, ты бы захотел убить всех сразу или предпочел бы поиздеваться напоследок?

Уильям удивленно поднял брови, проколол еще несколько плодов воображения пьяного алхимика-некроманта-зоолога и кивнул:

— Предупреди всех, будем притворяться отчаявшимися и измотанными.

— Нет, ну кто так играет? — прошипел ему Грелль через несколько минут возмущенным шепотом. — Кругом одни бездарности. Только и знают, что стенать, что скоро умрут, и иногда падать от изнеможения. Где слезы, где смирение, где дрожь в усталых руках, где, в конце концов…

— Я вижу, вам недолго осталось, — торжествующе выплюнули динамики, и Грелль одними губами произнес:

— Он идиот и купился.

Демон тем временем вещал:

— А ведь ваше спасение было все время у вас в руках. Как иронично… Всего лишь стоило разбить мой проектор, создающий монстров, и вы спокойно нашли бы выход. А вы что-то быстро сдались… Надо вас как-то оживить, я еще не допил бутылку своего любимого вина, любуясь вашими метаниями. Я далеко, меня вам не найти, даже не думайте, — он раскатисто рассмеялся, когда Уильям проткнул самый противно воющий динамик. — Нет, я точно не в этих двадцати колонках и тринадцати камерах наблюдения. Давайте я продлю агонию и дам вам подсказку. Вам надо пройти сквозь стену. Как? Представьте, что ее нет.

Он рассмеялся, когда один из жнецов разрубил зеркальную панель и едва увернулся от града острых осколков:

— Ну не так все просто, конечно, на одном воображении не уехать. Нужна уверенность и желание пройти на другую сторону. Зная, что стена и изображенное на ней исчезнут навсегда после того, как вы минуете зеркальную завесу. Но можете побиться обо все зеркала подряд, глупые создания. А пока запускаю к вам своих волков и скорпионов.

Уильям приказал:

— Сатклифф, иди и смотрись во все зеркала. Ты же никак не мог собой налюбоваться.

— О, как приятно, что ты хочешь скрасить мои последние минуты в этом бренном мире, — отозвался Грелль уже из одного из боковых коридоров.

— Почему ему самое легкое? — возмутился кто-то из жнецов.

— Потому что я так сказал, — отрезал Уильям.

Пускаться в объяснения, почему он надеялся только на Грелля, он счел ниже своего достоинства. Начальники отделов не должны отчитываться перед подчиненными и тратить драгоценные секунды, в течение которых можно спасти одного из подчиненных, если вовремя расколоть хитиновый череп волкоскорпиона.

Грелль вылетел из первого коридора, срезал пять голов монстров, крикнул:

— Пока ничего, но шанс есть, — и на бреющем полете врезался в толпу чудовищ, гремя бензопилой.

Через минуту он прокричал:

— Уилли, скорее сюда! — и Уильям поставил вместо себя двоих жнецов и бросился к нему сквозь рой пчел размером с крупную лисицу каждая.

Строй чудовищ, рвущихся в центральный зал, обрывался через десять метров, а еще через двенадцать Уильям нашел Грелля, замершего перед зеркалом.

— И что случилось? — ворчливо поинтересовался он. — Что ты хотел? Там уже ранили Прайса, он почти при смерти. Симмонс скоро упадет от изнеможения.

— Вот это случилось, — Грелль махнул рукой в сторону мерцающей поверхности. — Я не могу это уничтожить. Мне нужна твоя помощь.

Уильям внимательно изучил их отражения. На первый взгляд, разница образов с реальностью была минимальна, и Уильям бы прошел мимо, не обнаружив ничего особенного. А вот со второго взгляда крохотные детали складывались в своем другие, идеальные образы смотрящих в зеркало. Грелль был ослепительно красив, Уильям — ослепительно эффектен и эффективен. Смотреть на себя такого было истинным наслаждением, в жертву которому можно было принести все что угодно.

— Но Прайса все же жалко, Симмонса тоже, — напомнил себе и Греллю Уильям.

— А в ближайшем будущем себя тоже жалко, — согласно кивнул Грелль. — Вряд ли монстры не вернутся за нами.

— Так чего ты ждешь?

— Все, уже ничего, — Грелль поправил очки, выпрямился и шагнул в зеркало, пошедшее рябью.

Уильям последовал за ним, и зеркало растворилось в воздухе хлопьями серого тумана, открывая вид на квадратную комнату, в центре которой мигал багровым объективом искомый проектор.

Через час с небольшим они поднялись на поверхность по широкой мраморной лестнице, украшенной статуями древних демонов (конечно, счесть украшением эти перекрученные сломанными штопорами фигуры мог бы только очень увлеченный поклонник абстрактного искусства).

— Уилли, ты меня абсолютно не ценишь, — устало вздохнул Грелль, поправляя борта чудом уцелевшего пиджака, и начал протирать вышивку на плечах белым платком.

— Не восхищаюсь уникальным гардеробом? Но это же уже тенденция — как только у тебя появляется новая и, по твоим словам, красивая вещь, все время что-то происходит, что угрожает ее повредить вместе с тобой и всеми, кто оказался с вами рядом.

Нокс, проходивший мимо с обломками проектора в руках, бросил:

— Боюсь, это никак не связано, у него каждый день что-то новое и неповторимое, а ЧП у нас… через день.

— Разумно, — кивнул Уильям. — Обвинения снимаются.

— Нет, ну вот что бы вы без меня делали, а? — не желал сдаваться Грелль. — Свалили на меня самое тяжелое, с презрением назвали его легким... И даже не дали вдоволь полюбоваться на идеального меня, вздумали умирать!

— Никакого удовольствия, да? Только самопожертвование.

— Ну нет, было весело, хоть и недолго, — Грелль ахнул и уставился на проткнутую когтем вышивку на кармане. — Но счастье всегда так стремительно и мимолетно…

— Думаю, есть возможность продлить удовольствие. Демон сказал, что это всего лишь одна из многих ловушек для шинигами, — торопливо добавил Уильям, предупреждая страдания о «безнадежно загубленной одежде, молодости и жизни».

— Звучит крайне соблазнительно, — улыбнулся Грелль. — Там же потребуется кто-то для легкой и необременительной работы, да? Ну там… скрасить моими очарованием и остроумием ваши мрачные и изнурительные будни.