Летели гуси-лебеди (гет)

Тихий скрип половиц заставил Ягиню обернуться.

— Проснулся, чёй ли?

В углу пошевелился мешок.

— Вылезай давай, у меня давно все готово, — и она развязала веревку.

Из горловины на нее смотрели яркие голубые глаза. Края мешка сползли, и на свет показались светлые вьющиеся локоны и красивое лицо добра молодца.

— Эк ты какой! Надо же, — Ягиня поцокала языком. — Прямо-таки принц! Даже жалко как-то, но что поделать.

Добрый молодец огляделся, вылезая из мешка.

— Вы кто? Где я?

— Яга, — представилась Ягиня. — Тебя сегодня гуси-лебеди принесли.

— Правда? Ничего не помню.

— Вставай давай да лезь на лопату.

— Э-э-э... зачем? Я не хочу.

— Да кто ж тебя спрашивает, касатик? Видать, судьба у тебя такая. Доставили сюда — лезь!

— Зачем я вам? Я ж вон какой! — принц встал в полный рост.

— Пф! — фыркнула Ягиня. — Подержу подольше, делов-то.

— Зачем сразу в печь-то?

— А чего тянуть? Полезай, говорю!

— Не хочу!

— Да куда ж ты денешься...

Ягиня двинулась на принца.

Тот, недолго думая, хлопнулся в обморок.

— Эх, слабонервные принцы нынче пошли, — вздохнула Ягиня и плеснула ему в лицо водой.

* * *

Иван резко открыл глаза и помотал головой — приснится же такое! Его только что хотела зажарить и съесть Баба Яга!

— Очнулся, чтоль? — услышал он старушечий голос.

Черт! Кажется, это не сон.

Он повернулся и увидел самую настоящую Бабу Ягу. Его еще в детстве няньки ею пугали, если он есть отказывался или озорничал. Мол, придет Баба Яга, заберет тебя в лес и съест. Вот и забрала, получается.

— Вставай давай, дубина стоеросовая, да садись на лопату, — вновь завела свою песню Баба Яга.

Иван вздрогнул.

— На лопату я всегда успею, — он подошел к Яге, взлохматил кудри и улыбнулся. — Только не по правилам это. А как же — напои, накорми, в баньке выпари, спать уложи?..

— Ишь ты какой умный выискался, — уперла руки в бока Яга. — Нашел постоялый двор!

— Так традиция же!

— А ты нагле-е-ец, — поцокала языком Яга.

— Зато веселый, да и в другом деле не из последних буду.

— Хвастун и балабол? Ну-ну...

Ему стало не по себе от пристального взгляда старухи. Но надо было потянуть время, чтобы сбежать.

— А вы ничего... для Бабы Яги.

— Только для Бабы Яги или для женщины? — усмехнулась та.

Иван сглотнул, но не отшатнулся.

— Д-для женщины, — пролепетал он.

Ужас! Что он несет?!

— А у вас парень есть? — продолжил заговаривать зубы Иван.

— Нет, съела, — бросила та.

— А был?

— Ты, принц, не нарывайся! А то метлой как дам промеж глаз! — Яга прошла к столу, взяла с блюда яблочко наливное, потерла его о рукав и откусила.

— Нет, ты добрая, — пролепетал Иван, перейдя на "ты".

— Ага, принцев по доброте в печь сажаю, — она еще раз откусила яблоко. — А ты аппетитный...

— Да и ты ничего, Яга, — Иван потихоньку пятился к двери избушки.

— И куда ты побежишь? Болота да лес кругом, — не оборачиваясь, припечатала его Яга. — Беги, держать не буду.

Иван открыл дверь, выглянул — вечер уже, лес вокруг, темнота, волки воют.

— В печь не хочу, — опустил он взгляд. — Ты?.. Ты меня съешь?

— С чего ты взял? — отозвалась Яга, отвернувшись к той самой печи. Она открыла заслонку и бодро орудовала ухватом. — Я тебе что — людоедка?

Иван замер, обратив внимание на ее совсем не старушечью ловкость. Да и фигура со спины оказалась уж больно ладной.

— А зачем тогда в печь? — он словно зачарованный приближался к Яге.

— А как иначе я тебя на тот свет отправлю? — искренне удивилась та.

— Я не хочу умирать, — с трудом проговорил принц — голос предательски дрожал.

— Так ты уже умер. Ну, почти, — усмехнулась Яга.

— Как это умер? — не понял Иван. — Я не мог умереть и даже не заметить.

— Ты что делал перед тем, как здесь очнулся?

— Бежал.

— От драки, что ли? Или с поля боя?

— А вот и нет! Я не трус. Я крылья смастерил деревянные, вот и бежал с горы, чтобы взлететь...

— Ага, а сам, видимо, плюхнулся на землю и шею свернул. Там-то тебя мои гуси-лебеди и подхватили.

— Так они правда людей воруют?

— Ты что, Иван-дурак? — вздохнула Яга. — Или не слышишь, что тебе говорят? Они души умерших подхватывают и ко мне приносят, чтобы я душам помогла на тот свет уйти. Так что кончай болтать и полезай в печь.

— Я не хочу, бабушка! — в сердцах бросил Иван и схватил ее за локоть, развернув к себе.

— Какая я тебе бабушка? — звонко рассмеялась Яга.

Иван опешил. Перед ним стояла молодая и очень красивая девушка. Когда и, главное, как старуха смогла перевоплотиться в нее, он не понимал.

— Точно дурак. Про молодильные яблочки тоже ничего не слышал?

— Слышал, но... Да какая разница! — Иван махнул рукой и подошел к юной Яге. — Так вот ты какая, оказывается...

Он взял ее руку в свою. В глазах светился откровенный интерес.

Раз уж умирать, так, может, напоследок и... Он поднес ее руку к губам и легонько коснулся ее. Яга руку не отдернула, позволив ему дерзость.

— Любушка моя...

* * *

Иван открыл глаза. Тело болело, голова раскалывалась. Тихо застонав, он сел на кровати. Где же Яга? Он мгновенно понял, что ее здесь нет и быть не может, потому что он не в Избушке на курьих ножках в глухом лесу, а у себя дома.

— Пришел в себя! — встрепенулась мать, задремавшая рядом. — И встать смог! А я-то как боялась... — из ее глаз потекли слезы.

— Как я здесь оказался? — просипел Иван.

— Принесли тебя, как ты со своими крыльями упал. Ни жив ни мертв был.

— А Яга?

Мать пристально посмотрела на него и прикрыла рот ладошкой.

— Да неужто ты у самой Ягини был? И вернуться смог?

— Я думал, это сон.

— Чтобы от нее воротиться, ее надо либо обмануть, либо задобрить, а это ой как непросто.

Иван покраснел, вспомнив красавицу Ягиню и их ночь.

— Ох ты горе мое луковое, — запричитала мать. — Ты же, считай, с того света вернулся.