Отцовское воспитание. (джен)

Джеймс Поттер немного поскользнулся на покрытом инеем тротуаре, когда сворачивал на узкую дорогу в Годриковой Впадине в ту ночь Хэллоуина. Ему не следовало отсутствовать так долго. Когда он посмотрел на дорогу, его сердце замерло в груди. В небе, зловеще и ярко, горела Темная Метка. Нет, этого не могло быть — это не мог быть их коттедж, он был защищен, это должен был быть другой… он мчался вперед, наполовину в отчаянии, наполовину боясь узнать.

Он обогнул изгородь, а затем увидел, что там, где раньше была правая сторона верхнего этажа, зияет огромная дыра, разорванная, как будто от мощного взрыва.

Джеймс распахнул железные ворота и помчался по дорожке. Казалось, нож вонзился ему в живот, когда он вбегал в дом.

— Лили! Лили! — позвал он, отчаянно надеясь, что его семья жива. Может быть, они сбежали…

Его сердце учащенно билось, когда он бежал вверх по лестнице. Он ворвался в их спальню и обнаружил, что потолок ее открыт небу. На полу лежало мертвое тело Лили, в то время как Гарри был жив и плакал в своей кроватке. На его лбу резко выделялся странный порез в форме молнии.

Шаги Джеймса замедлились, а затем все потемнело.

— Джеймс… Лили… Джеймс… все в порядке? — раздался голос. По мере приближения он дрожал все сильнее, и в комнату вошел привлекательный молодой человек с длинными черными волосами.

Сириус понял, что Лили мертва, по ее открытым глазам и окоченевшему телу. Резкий толчок ударил его в живот, и слезы наполнили глаза, но небольшое облегчение нахлынуло на него, когда он увидел, что Джеймс все еще дышит, хотя и без сознания. Он взял Гарри на руки и утешил его, прежде чем направиться к Джеймсу с малышом на руках.

Сириус дрожал, когда тряс Джеймса свободной рукой.

— Джеймс! Джеймс! Пожалуйста, очнись. — узел в его животе ослаб, когда кареглазый волшебник открыл глаза.

Сначала Джеймс был сбит с толку, но по мере того, как к нему начало возвращаться сознание, душераздирающие рыдания начали овладевать его телом, и вскоре он уже безудержно рыдал. Поскольку Гарри перестал плакать, Сириус положил его обратно в кроватку, подошел и обнял своего лучшего друга.

— Это все моя вина, — выкрикнул Джеймс.

— Джеймс, это не твоя вина, что Питер был вероломной крысой, — сказал Сириус, пытаясь успокоить и урезонить новоиспеченного вдовца. Обычно Джеймс утешал его, когда он был чем-то расстроен. Редко бывало наоборот.

Пока Сириус все еще обдумывал наилучший план действий, он услышал, как кто-то вошел в комнату, и был рад увидеть пожилого волшебника с длинной белой бородой. Директор Хогвартса был ошеломлен увиденным, но быстро пришел в себя. Он с мрачным видом прошелся по комнате, затем подошел к Лили и закрыл ей глаза, прежде чем подойти к кроватке Гарри и взять его на руки. Он сжал губы и прищурил глаза, осматривая шрам Гарри острыми пальцами, прежде чем опустить его на землю.

— Профессор, посмотрите, что натворила эта подлая червивая крыса, — горячо сказал Сириус.

Джеймс все еще плакал и рассеянно винил себя, не обращая внимания на окружающее.

— Разве ты не был Хранителем их Тайны, Сириус? — спросил Дамблдор.

— Нет, мы переключились на этого подонка, Питера, на прошлой неделе. Я подумал, что было бы слишком очевидно, если бы я был Хранителем их Тайны, поэтому я убедил Джеймса и Лили назначить Питера, — Сириус пристыженно опустил глаза.

По взмаху палочки Дамблдора Джеймс обмяк, как будто погрузился в глубокий сон. .

— Мне пришлось привести его в бессознательное состояние. Он не в состоянии. Нам нужно отвезти Джеймса и Гарри в больницу Святого Мунго. Мы обсудим это дальше там, — спокойно сказал Дамблдор.

Сириус ценил то, что у Дамблдора всегда был талант сохранять спокойствие и собранность в любой ситуации.

— Мы не можем аппарировать изнутри дома. Давай выведем Джеймса и Гарри за пределы дома, — добавил Дамблдор.

— А как же Лили? — спросил Сириус.

— Ей окажут должное уважение, но, к сожалению, мы не можем забрать ее тело до появления Авроров.

Дамблдор левитировал Джеймса за пределами коттеджа, пока Сириус нес Гарри. Они аппарировали в больницу Святого Мунго с отцом и сыном.

* * *

Джеймс проснулся в одной из кают-компаний больницы Святого Мунго и тут же попытался вскочить с кровати, чуть не впав в истерику. Сириус мягко оттолкнул его, в то время как медсестра быстро сделала ему успокаивающее укол, и через несколько минут его друг, наконец, смог говорить более спокойно.

— С Гарри все в порядке? Я помню, что видел порез у него на лбу, — дрожащим голосом спросил он.

— С Гарри все в порядке, — Сириус положил пятнадцатимесячного Гарри с повязкой на лбу на кровать рядом с Джеймсом.

— Па-па, — Гарри протянул руки к своему отцу.

Джеймс поднял своего сына и обнял его, прежде чем внимательно осмотреть.

— Гарри, папе действительно жаль, что его не было рядом, чтобы защитить тебя, — печально сказал Джеймс обнимая, прижавшегося к нему, сына.

— Джеймс, это правда, что ты поменял Хранителя Тайны с Сириуса на Питера? — спросил Дамблдор.

— Да, и он предал нас. Я думал, он был одним из моих лучших друзей, — удрученно сказал Джеймс, успокаивающе поглаживая Гарри, который лежал у него на груди.

— Профессор, я не понимаю. Волан-де-Морт напал на Гарри и Лили, но теперь, похоже, его больше нет. Не то чтобы я жалуюсь, но Гарри каким-то образом выжил, всего лишь порезавшись, — с любопытством сказал Сириус.

Дамблдор погладил бороду. — Я предполагаю, что Лили пожертвовала собой ради Гарри, применив древнее защитное заклинание. Следовательно, когда Волан-де-Морт наложил смертельное проклятие, оно обернулось против него самого.

— Значит, Волан-де-Морт ушел навсегда? — с надеждой спросил Сириус.

— Боюсь, у него есть способы вернуться, поскольку он пошел на многое, чтобы стать бессмертным. Но сейчас его нет, — сказал Дамблдор.

— Это моя вина. Прости, Джеймс. Я тот идиот, который предложил сменить Хранителя на Питера. — Сириус опустил глаза, не желая встречаться взглядом со своим лучшим другом.

— Это не твоя вина, Сириус. Это вина этого вонючего предателя. Когда он попадет ко мне в руки, он пожалеет, что вообще родился, — поклялся Джеймс, сжимая кулак.

— Я доберусь до него. Я убью его и отправлюсь в Азкабан вместо тебя. Ты нужен Гарри, — поклялся Сириус.

— Успокойтесь, Джеймс, Сириус. Питер наверняка будет пойман и наказан за свои поступки. Никому из вас не нужно совершать опрометчивых поступков и рисковать попасть в Азкабан, — упрекнул Дамблдор.

— Но он может легко сбежать в своей анимагической форме, — хором сказали Джеймс и Сириус.

— А вот с этого места прошу поподробнее.

Джеймс и Сириус обменялись неловкими взглядами. Пришло время исповеди.

Примечания:

Жду ваши комментарии.

Глаза Дамблдора расширились, а рот открылся после того, как Джеймс и Сириус рассказали, как они стали незаконными анимагами, чтобы составить компанию Ремусу во время полнолуния. Гарри, с другой стороны, теперь заснул в объятиях своего отца.

— Что ж… хотя я восхищаюсь вашей дружбой и намерением составить компанию Ремусу во время его трансформации, это все равно было действительно очень безрассудно. Вы, мальчики, подвергали себя и других опасности, бродя по Хогсмиду. Не говоря уже о том, что быть незарегистрированным анимагом незаконно, — спокойным тоном упрекнул Дамблдор.

— Нам жаль, профессор, — сказали Джеймс и Сириус, склонив головы и не желая смотреть Дамблдору в глаза.

— Я понимаю. Вы, мальчики, все еще были в том возрасте, когда безрассудство и веселье были более интригующими, чем ответственность и последствия, — понятное дело, сказал Дамблдор. — Я отправлю предупреждение в министерство и сообщу им о том, что Питер — анимаг. Авроры сделают все возможное, чтобы выследить его.

* * *

Питера успешно поймали в течение двух недель. Он пытался прятаться как крыса у Уизли, но Молли Уизли тактично заманила его в ловушку и выдала, увидев в «Ежедневном пророке» объявление об анимагической форме Питера и его отметинах. Питер был приговорен к судебному разбирательству и брошен в тюрьму не только за предательство Поттеров, но и за несколько ужасных поступков, которые он совершил как Пожиратель Смерти. Джеймс, Сириус и Ремус решили избежать суда, поскольку не доверяли себе перед встречей с Питером из страха позволить своему гневу взять верх над собой. К счастью для Пронгса и Бродяги, единственное обвинение, с которым они столкнулись за то, что были незаконными анимагами, заключалось в уплате крупного штрафа и регистрации своих анимагов. В основном это произошло из-за того, что их судили как несовершеннолетних, поскольку им было всего пятнадцать лет, когда они стали незаконными анимагами. Тот факт, что сын Джеймса только что победил Темного Лорда, также помог добиться большей мягкости приговора.

* * *

Джеймс провел рукой по волосам и закрыл лицо подушкой, прежде чем с угрюмым видом посмотреть на своих лучших друзей. Трое мародеров сидели в неформальном зале в поместье Поттеров.

— Я не знаю, как я собираюсь справляться без нее, — удрученно сказал новоиспеченный отец-одиночка.

— Ты отличный отец, Джеймс. У тебя все получится, — Сириус сел рядом с ним и положил руку ему на плечо.

— Что, если я облажаюсь, и Гарри в конечном итоге подумает, что я совершенно бесполезный отец, — карие глаза Джеймса светились опасением.

— Ты не облажаешься. Ты всегда ставил Гарри на первое место, и это признак того, что ты хороший отец, — резонно заметил Ремус.

— И я буду рядом, когда тебе понадобится помощь с Гарри. Я его крестный.

— Ты тоже всегда можешь рассчитывать на мою помощь, Джеймс, — вежливо сказал Ремус.

Джеймс начал крутить обручальное кольцо и кусать губу.

— Не могли бы вы оба, пожалуйста, переехать ко мне? Я был бы очень признателен, — он с надеждой посмотрел на своих лучших друзей.

Сириус и Ремус обменялись взглядами, прежде чем снова повернуться к Джеймсу.

— Конечно, приятель, — Сириус крепче сжал плечо Джеймса.

— Рассчитывай и на меня, приятель, — Ремус встал и взял руку Джеймса в свою.

— Спасибо, — с благодарностью сказал Джеймс.

— Нас будет трое мужчин и ребенок. Хотя мы, наверное, самые невежественные люди, которые растят ребенка, — весело хихикнул Сириус.

— Мы с этим справимся, — сказал Ремус.

Со дня смерти Лили прошло почти десять лет, и теперь одиннадцатилетний Гарри Поттер вырос в любящем доме, хотя и без материнской опеки. Его дядя Сириус был беззаботным и веселым, его дядя Ремус был твердым, но справедливым и гибким, а его отец Джеймс был балансом между обоими. Различные фотографии его и Мародеров на протяжении многих лет висели на стенах поместья Поттеров.

Высокий, здоровый и ухоженный Гарри взволнованно спустился утром в свой одиннадцатый день рождения и вошел в гостиную особняка Поттеров, где его встретили трое веселых Мародеров. В гостиной был целый ассортимент подарков от Мародеров и близких друзей семьи.

— С днем рождения, сынок! — Воскликнул Джеймс, обнимая Гарри.

— Спасибо, папа, — сказал Гарри, обнимая отца в ответ.

Сириус и Ремус по очереди обняли и пожелали имениннику счастья после того, как отец и сын отошли. Гарри посмотрел на свою кучу подарков, и один пакет особенно привлек его внимание. Он знал, что в пакете. Он выпросил у своего отца «Нимбус 2000», когда увидел его на выставке в Косом переулке. Пока у него была только «Комета 250». Он с ликованием открыл посылку от Джеймса и, разинув рот, уставился на свою новую метлу, его глаза сияли благоговением, когда он гладил ее. Он вспомнил о своих манерах, когда заметил, что забавляющиеся Мародеры восхищаются его выходками.

— Большое тебе спасибо, папа, — сказал Гарри, с благодарностью обнимая своего отца.

— Я рад, что тебе понравилось, — усмехнулся Джеймс.

— Могу я, пожалуйста, взять его с собой в Хогвартс? — С надеждой спросил Гарри.

— Извини, сынок, но первокурсникам не разрешается приносить метлы, — сказал Джеймс.

— Я могу протащить это тайком, — нахально улыбаясь сказал Гарри.

— Гарри, нарушение второстепенных правил — это одно, но нарушение главного правила, указанного в твоем письме о приеме, зашло бы слишком далеко, — сказал Джеймс. — По крайней мере, так сказал мне твой дедушка, когда я хотел пронести свою метлу в Хогвартс на первом курсе, — добавил он, подумав.

Сам Джеймс часто заходил слишком далеко, когда нарушал правила в школьные годы, но он не хотел, чтобы Гарри повторял его ошибки. Он поклялся воспитать своего сына лучшим человеком, чем он сам.

— Думаю, я могу подождать до второго курса, — задумчиво сказал Гарри.

— Давай, Сохатик, тебе нужно развернуть другие подарки, — сказал Сириус.

Гарри увидел клетку со снежной совой.

— Это прислал Хагрид, — сказал Ремус.

Гарри никогда не встречал Рубеуса Хагрида, но он много слышал о добром и обаятельном полувеликане, который был садовником Хогвартса от «Мародеров». Он прочитал записку от Хагрида, в которой говорилось, что он не мог дождаться встречи с ним в Хогвартсе. Гарри порылся в остальных своих подарках, включая те, что от Сириуса и Ремуса, и с благодарностью поблагодарил своих дядей. Джеймс напомнил ему, что ему нужно будет разослать благодарственные письма тем, кто прислал ему подарки.

* * *

Был теплый солнечный день, когда Гарри и Мародеры гуляли по Косому переулку. Они пришли отметить день рождения Гарри и купить ему школьные принадлежности. Именинник был больше всего взволнован получением своей первой волшебной палочки и книг заклинаний. Его узнали и поприветствовали ведьмы и волшебники, которых он никогда не встречал. До этого он был в Косом переулке всего четыре раза, поскольку его отец обычно предпочитал делать покупки в маггловских магазинах, в основном, чтобы избежать нежелательного внимания, которому Мальчик-который-выжил подвергался, когда они совершали покупки в волшебном мире.

Их пути разошлись, когда Сириус отправился на встречу со своей невестой Мирандой, которой срочно требовалась его помощь, чтобы уладить проблему с организатором свадьбы. Пара собиралась пожениться во время рождественских каникул. Ремусу, который был успешным автором художественных книг, довольно популярных в волшебном мире, пришлось срочно встретиться со своим издателем по какому-то поводу. Он также иногда писал научно-популярные книги. Тем временем Джеймс и Гарри направились в Гринготтс.

* * *

В Гринготтсе отец и сын столкнулись с крупным мужчиной с добрыми глазами.

— Хагрид! — Джеймс весело приветствовал Хагрида.

— Джеймс! — Хагрид приветствовал его так же весело. — Так рад тебя видеть

— Я тоже так рад тебя видеть, Хагрид.

— А этот молодой человек, должно быть, маленький Гарри, — с нежностью сказал Хагрид. — Когда я видел тебя в последний раз, ты был совсем малышом.

— Приятно познакомиться с тобой, Хагрид, — сказал Гарри, когда Хагрид просиял. — И большое тебе спасибо за сову. Она потрясающая, — добавил он с благодарностью.

— О, ничего страшного, — похлопал его по плечу Хагрид.

Гарри и Джеймс стояли в очереди сразу за Хагридом, поэтому они услышали, как он рассказывал гоблину что-то о письме от Дамблдора и очень секретном деле Хогвартса, связанном с «Сами-знаете-чем» в Хранилище 713. Гарри стало интересно, что находится в хранилище 713. Получив деньги в Гринготтсе, он увидел, что Хагрид несет небольшой сверток, который, как он знал, был «Сам-знаешь-чем». Полувеликан быстро, но вежливо попрощался с ними и сказал, что спешит, прежде чем поспешить прочь. Гарри подумал, что это странно, когда Джеймс взял его за руку и вывел из Гринготтса.

— Что такое «Сам-знаешь-что» в хранилище 713, папа? — он спросил.

— Понятия не имею, — пожал плечами Джеймс. Но Гарри мог сказать, что его отцу также было любопытно, почему Хагрид вел себя странно, когда посылка была у него с собой.

* * *

Гарри остался в магазине «Мантии на все случаи жизни» мадам Малкин, чтобы купить свою форму, в то время как Джеймсу нужно было что-то купить в магазине по соседству. Мадам Малкин поставила его на табурет рядом с бледным светловолосым мальчиком с заостренным лицом и начала примерять его. Гарри и мальчик узнали друг друга. До этого они встречались трижды; один раз на похоронах матери Сириуса, один раз во время предыдущего финала чемпионата мира по квиддичу и один раз на светском мероприятии, куда отец мальчика, Люциус Малфой, пригласил Гарри и Мародеров на одну из своих вечеринок. Джеймс отклонил приглашение. Несмотря на то, что видел его три раза, он никогда раньше не разговаривал с мальчиком. Но он подслушал, как Мародеры говорили, что Люциус был одним из Пожирателей Смерти Волан-де-Морта, который вернулся на светлую сторону и утверждал, что был заколдован.

— Ты… Гарри Поттер, не так ли? — Драко с интересом посмотрел на него. Мадам Малкин тоже оживилась, но предпочла промолчать.

— Да, ты… извини, я так и не узнал твоего имени, — сказал Гарри.

— Драко. Драко Малфой, — напыщенно произнес Драко, протягивая руку, и Гарри вежливо пожал ее. " — Где твой папа?

— В соседнем отделе что-то покупает, — сказал Гарри.

— Мой папа во «Флориш и Блоттс». Мама в «Оливандер». У тебя есть метла, Поттер? — спросил Драко.

— Мой папа сегодня подарил мне на день рождения «Нимбус 2000», — сказал Гарри.

— Круто! Я планировал попросить отца подарить мне такую после этого. Раздражает, что первокурсникам не разрешается приносить свою метлу, тебе не кажется? — спросил Драко.

— Я знаю. Это глупое правило, — согласился Гарри.

— Думаю, я уговорю отца разрешить мне как-нибудь пронести свою, — сказал Драко.

— Я пытался уговорить отца позволить мне пронести свой, но он говорит, что было бы слишком далеко заходить, нарушая такое важное правило, — Гарри пожал плечами, и они оба захихикали.

— Отцы. Они замечательные, но раздражает, когда они навязывают правила, — со знанием дела сказал Драко. — Мой отец говорит, что это преступление, если меня не выбирают играть за мой факультет.

— Мой папа надеется, что я тоже буду играть за свой факультет, — сказал Гарри.

— Ты уже знаешь, на каком факультете ты будешь? — спросил Драко.

— Я надеюсь попасть в Гриффиндор, как мои родители и большая часть папиной семьи, — сказал Гарри.

— Я думаю, большинство людей предпочитают, чтобы их распределили по факультетам, в которых училась их семья. Я знаю, что буду в Слизерине. Вся моя семья училась в Слизерине, — сказал Драко. — Хотя, возможно, тебе тоже захочется поступить в Слизерин.

— Почему? — спросил Гарри.

— В этом факультете обычно нет магглорожденных. Мы с тобой происходим из древних волшебных семей. Ты не захочешь общаться с такими. Они не были воспитаны, чтобы знать наши обычаи. Я не думаю, что Хогвартс должен впускать таких, как они, не так ли? — спросил Драко.

Гарри почувствовал прилив гнева, но сдержался.

— Моя мама магглорожденная, — возмущенно сказал он.

— Все в порядке. По крайней мере, твой отец чистокровный, — сказал Драко, явно пропустив мимо ушей его тон и забыв, что задел за живое.

Гарри не знал, что и думать об этом мальчике. Разговаривать с ним о квиддиче и метлах было приятно, но он также был высокомерен и фанатичен по отношению к магглорожденным.

— Вы закончили, мистер Малфой, — сказала мадам Малкин.

Джеймс вошел как раз в тот момент, когда Драко надеялся спуститься со скамеечки для ног.

— Добрый день, лорд Поттер, — вежливо поздоровался Драко.

Джеймс выглядел немного растерянным.

— Добрый день, мм… Сын Люциуса Малфоя, верно?

— Да, — гордо сказал Драко. — Увидимся в Хогвартсе, Гарри.

— Увидимся в Хогвартсе, — ответил Гарри, когда Драко выходил из магазина.

Отец с сыном обменялись озадаченными взглядами.

— У тебя тоже все, — сказала мадам Малкин Гарри, прежде чем отец или сын успели что-либо сказать.

— Сириус и Ремус будут ждать нас у Оливандера. Сначала мы возьмем твои книги и школьные принадлежности, — сказал Джеймс.

Они вышли от мадам Малкин, заплатив ей, и направились во «Флориш и Блоттс» по соседству.

Джеймс и Гарри вышли от мадам Малкин и увидели, как Люциус и Драко выходят из магазина «Флориш и Блоттс» и направляются в другую сторону. В книжном, Гарри был заинтригован, ознакомившись с различными типами книг заклинаний. Джеймсу пришлось оттащить его от Контр-проклятий (Околдовывай своих друзей и одурманивай врагов новейшими способами мести: выпадением волос, желеобразными ногами, заплетающимся языком и многим, многим другим), сказав, что это опасно и ему нужно гораздо больше опыта, прежде чем пробовать эти заклинания.

Наконец-то пришло время получить то, чего Гарри ждал больше всего. Его первую волшебную палочку. Они с отцом отправились в лавку Оливандера после того, как купили все, что было в его школьном списке, включая его книги, котел и ингредиенты для зелий. Они прибыли как раз вовремя, когда Сириус и Ремус появились возле магазина.

Когда они вошли в «Оливандерс», к стойке подошел старик, которого Гарри распознал как Оливандера.

— Джеймс Поттер. Рад видеть тебя снова… Кажется, только вчера ты был здесь и покупал свою первую волшебную палочку. Одиннадцать дюймов, красное дерево и перо феникса, не так ли? — сказал Оливандер.

— Да, это было так, сэр, — сказал Джеймс.

— Хорошая палочка. Отлично подходит для трансфигурации, — добавил Оливандер

Он заметил Сириуса и Ремуса рядом с Джеймсом и назвал компоненты их волшебных палочек точно так же, как он сделал с Джеймсом.

— Гарри Поттер. Я ожидал встречи с тобой, — сказал Оливандер.

Мистер Оливандер прикоснулся к его шраму в виде молнии и сказал, что продал очень мощную палочку длиной тринадцать с половиной дюймов, сделанную из тиса, которая дала ему этот шрам. Даже если в его словах было раскаяние, Гарри не мог не чувствовать себя неловко.

Он измерил руку Гарри и дал ему помахать разными палочками, но, похоже, ни одна из них не произвела желаемого эффекта. Сказав что-то о том, что Гарри хитрый костюмер, он принес палочку, которая, по его словам, была необычной комбинацией. Она была одиннадцати дюймов и сделана из остролиста и перьев феникса. Оливандер утверждал, что палочка была красивой и гибкой. Гарри почувствовал тепло в пальцах, и поток красных и золотых искр вылетел из его палочки, когда он взмахнул ею. Он мог сказать, что мародеры рядом с ним были в приподнятом настроении.

— Одиннадцать дюймов и перо феникса, как у тебя, — сказал Ремус Джеймсу.

Оливандер тоже был взволнован, но его волнение длилось недолго, так как его лицо снова стало серьезным.

— Любопытно… действительно любопытно, — услышали они его бормотание.

— Извините, но что любопытно, сэр? — спросил Гарри.

— Волшебная палочка выбирает своего волшебника, мистер Поттер. Действительно любопытно, что вас выбрала именно эта палочка, — сказал Оливандер. — Перо феникса в этой палочке досталось фениксу, у которого было всего два пера. Другое перо находится в палочке, из-за которой у тебя шрам.

Гарри почувствовал неприятный спазм в животе, когда мародеры обменялись встревоженными взглядами. — В смысле?

— Это значит, что у тебя и Сам-Знаешь-Кого есть волшебные палочки-близнецы, — сказал Оливандер.

Гарри не привык слышать, как Волан-де-Морта называют Сами-Знаете-Кем. Его воспитывали Джеймс, Сириус и Ремус, которые были достаточно смелыми и дерзкими, чтобы произносить имя Волан-де-Морта. Он знал, что волшебный мир в основном называл тёмного волшебника Сами-Знаете-Кем из страха, но он не видел причин бояться произносить имя.

— Это плохо? — с опаской спросил Гарри.

— Это полностью зависит от ситуации, мистер Поттер. Вы оба не сможете причинить никакого реального вреда друг другу своими волшебными палочками. Это может сработать в твою пользу, а может и не сработать, — как ни в чем не бывало сказал Оливандер.

Они вышли из магазина после того, как Джеймс заплатил семь галеонов за свою волшебную палочку.

Гарри и Мародеры направились в «Платинум», роскошный отель, где в декабре должен был состояться свадебный прием Сириуса. Они должны были пообедать там с невестой Сириуса, Мирандой. Направляясь в ресторан отеля, они увидели семью из трех блондинок, направлявшихся к выходу. Отец и сын были похожи друг на друга так же сильно, как Джеймс и Гарри.

— Сириус

— Цисса

Оба кузена приветствовали друг друга с презрением. Гарри почти забыл, что мать Драко Малфоя была кузиной Сириуса.

— Слышала, твоя свадьба — светское мероприятие года, — усмехнулась Нарисса.

— Я бы отправил тебе приглашение, но ты откровенно сказала мне, что не хочешь иметь ничего общего с кем-либо, кто был выжжен с генеалогического древа Блэков, — саркастически сказал Сириус.

— Приглашены ли она и ее муж? — спросила Нарцисса, имея в виду свою сестру Андромеду и зятя Теда Тонкса. Она произнесла слово «муж» с добавлением презрения, поскольку не испытывала ничего, кроме презрения к своему магглорожденному зятю.

— Все непременно, — весело сказал Сириус.

Нарцисса сморщила нос. — Если на мероприятие придут такие люди, мы с семьей не придем, даже если вы пришлете нам десять приглашений.

Сириус сдержался, чтобы не сказать, что она вообще их не получит.

— Ну, ну, Нарцисса. Не нам судить, кого твой кузен приглашает на свою свадьбу, — сказал Люциус.

Мародеры знали, что Люциус просто пытался быть вежливым со скрытым мотивом установить связь с семьей Мальчика-Который-Выжил.

— Ну, по крайней мере, ты выходишь замуж за чистокровную. Люциус, Драко, пошли, — Нарцисса высоко подняла подбородок, уходя со своим мужем и сыном.

* * *

Они вошли в ресторан, где их с энтузиазмом приветствовала Миранда, которая поцеловала каждую из них в щеку. Гарри заметил, что великолепная брюнетка лет под тридцать была одета в темно-синее платье, подчеркивающее ее глаза.

— С днем рождения, Гарри! Я приготовила специальный праздничный торт для твоей вечеринки

— Спасибо, Миранда, — с благодарностью сказал Гарри.

У них был обед, который состоял из особых блюд, которые Миранда хотела попробовать на своей свадьбе.

Примечания:

Жду ваших комментариев.

Гарри прошелся взад-вперед по залу поместья Поттеров, прежде чем повернуться лицом к мародерам.

— Я не знаю, что и думать о Драко Малфое. С одной стороны, он кажется нормальным, а с другой стороны, он… он презирает магглорожденных и кажется высокомерным мерзавцем, — сказал он в замешательстве. — Его отец был «Пожирателем Смерти», значит ли это, что Драко такой же… плохой, и я должен держаться от него подальше?

— Как ты узнал, что Люциус Малфой был Пожирателем Смерти? — недоверчиво спросил Джеймс.

Гарри смущенно поморщился. «Возможно, я подслушал, как ты, Сириус и Ремус упоминали об этом, когда профессор Дамблдор был в гостях.

— Услышал или подслушал? — хором спросили мародеры, прищурившись.

Гарри опустил глаза, не желая встречаться ни с кем из них взглядом.

— Прости, я не хотел, — извинился Гарри.

— Гарри, Драко неплохой. Ему одиннадцать лет. Было бы несправедливо судить о нем по тому, кто его отец, — сказал Джеймс.

— Но у него те же предубеждения, что и у «Пожирателей Смерти», — сказал Гарри.

— Конечно, он бы так и сделал, — Сириус покачал головой. — Его родители, включая мою дорогую кузину, воспитали его в этих убеждениях. Очень немногие дети твоего возраста действительно подвергают сомнению убеждения своих родителей.

— Гарри, Драко не обязательно должен стать похожим на своего отца. Но если он будет общаться только с людьми с такими же убеждениями, это только укрепит его убеждения и сделает его похожим на своего отца. Если он будет общаться с людьми, придерживающимися противоположных взглядов, это может расширить его кругозор и фактически заставить его усомниться в своих убеждениях, — рассуждал Ремус.

— Значит, я должен дружить с ним? — растерянно спросил Гарри.

— Каждый заслуживает честного шанса, поэтому, конечно, не помешает дать Драко один шанс, если он не переходит слишком много границ, и ты остаёшься твёрд в своих принципах. Даже если вы не друзья, врагами быть тоже не обязательно. Вы всегда можете быть вежливыми друг с другом, в в конце-то концов вы ещё дети, — сказал Джеймс.

— Думаю, дать ему шанс не повредит, — пожал плечами Гарри.

— Ты уверен, что Гарри подружиться с сыном Люциуса? — Сириус спросил Джеймса после того, как Гарри вышел из комнаты.

— Я не говорю, что они обязательно должны быть дружными, но я не хочу повторения нашей вражды со Снейпом в случае Гарри и Драко. Теперь он профессор в Хогвартсе, и Гарри, вероятно, столкнется с последствиями моего прошлого со Снейпом, — печально сказал Джеймс.

Ремус прищурился и поджал губы. — Ты же не думаешь, что Снейп выместил бы свою ненависть к нам на Гарри. Я имею в виду, после стольких лет.

— Я бы не стал сбрасывать это со счетов, — Сириус скривил губы. — Он всегда был таким ожесточенным и жалким.

— Я надеюсь, что он этого не сделает, но в любом случае я не хочу, чтобы Гарри повторил мои ошибки. Я совсем не горжусь тем, как я справлялся со своей ненавистью к Снейпу, независимо от его недостатков. Я знаю, что Гарри и близко не зашел бы так далеко, как зашел я, но это не приводит ни к чему хорошему, — сказал Джеймс.

— Я согласен, что мы были высокомерными олухами в том, как обращались с ним, и я этим тоже не горжусь. Вся наша вражда была довольно жалкой, — согласился Сириус.

— Да, это было так, — покачал головой Ремус. — Джеймс и ты неустанно издевались над Снейпом. Снейп, в свою очередь, постоянно следовал за нами и пытался втянуть нас в неприятности, что сделало вас обоих еще более мстительными по отношению к нему, что привело к розыгрышу с оборотнями, и вы оба напали на него сильнее, чем обычно, после наших СОВ.

Джеймс и Сириус склонили головы и со стыдом опустили глаза.

— Даже после того, как Джеймс опустил голову и перестал заколдовывать людей ради забавы, ваши ссоры продолжались, потому что к тому времени Снейп начал проклинать Джеймса при каждом удобном случае, — продолжил Ремус.

— Я согласен, что мы зашли слишком далеко, но ты должен признать, что Снейп не был святым и, по крайней мере, иногда был смешным. Как в тот раз, когда мы разыграли его, хотя на самом деле мы хотели разыграть Люциуса Малфоя, — смущенно вспоминал Сириус.

Джеймс, Сириус и Ремус не смогли удержаться от хихиканья, вспомнив этот инцидент. «Мародеры» сожалели о своих издевательствах, но их все еще забавляли некоторые из их шалостей. Они были на первом курсе, а Люциус Малфой — на седьмом, когда они пробрались в ванную префекта и подменили шампунь в контейнере Люциуса зельем, от которого его волосы стали розовыми. Снейп, с разрешения Люциуса, прокрался в ванну префекта и воспользовался мылом и шампунем из контейнера лэттера, пока опробовал ванну префекта. В результате именно Снейп воспользовался «шампунем».

= Воспоминание =

Одиннадцатилетние мародеры, включая Питера Петтигрю, направлялись к одной из лестниц в замке Хогвартс, когда увидели фигуру, направляющуюся к ним. Это был Снейп, и его голова была замотана тканью. Он огляделся, чтобы убедиться, что они одни.

— Вы все заплатите за это, — угрожающе сказал он.

— Заплатим за что? — спросил Джеймс.

— За это, — прорычал он.

Снейп снова огляделся, прежде чем снять с головы тряпку. Это было довольно забавное зрелище. Волосы Снейпа были розовыми, вьющимися и в определенных местах торчали. Джеймс, Сириус и Питер запрокинули головы от смеха, в то время как Ремус весело захихикал.

— Твои волосы на самом деле выглядят лучше, Снивеллус, — передразнил Сириус.

— Не называй меня так, — огрызнулся Снейп.

— На самом деле, Снивеллус, мы хотели подшутить над Малфоем. Не наша вина, что ты был настолько туп, что воспользовался ванной старосты и его шампунем. Кто бы мог подумать, что ты вообще пользуешься шампунем, — сказал ошеломленный Джеймс, когда его друзья захихикали.

— Не могу сказать, что мы настолько разочарованы результатом, — сказал Сириус, поскольку четверо друзей не проявляли никаких признаков того, что их веселье поутихло.

— Вам всем лучше оглядываться, — пригрозил Снейп, бросив на них взгляд, полный яда

— О, мы дрожим. Я полагаю, Люциус Малфой и его друзья, пожиратели смерти, разминка по сравнению с тобой, — саркастически сказал Джеймс.

Снейп посмотрел на них с предельной ненавистью, прежде чем уйти, услышав, как хихиканье Мародеров превратилось в смех позади него.

= конец флэшбека =

— Ладно, возможно, мы немного переборщили с поддразниваниями, — сказал Джеймс.

— Да, но он действительно выглядел забавно, — весело сказал Сириус.

— Да, — согласились Джеймс и Ремус.

Затем трое друзей весело провели время, вспоминая несколько других розыгрышей, которые они выкинули или пытались выкинуть в Хогвартсе.

* * *

В тот вечер была вечеринка по случаю дня рождения Гарри. Присутствующими были в основном его школьные друзья. Гарри недавно окончил «Brownstone», элитную частную школу. Джеймс отправил его в маггловскую школу, так как хотел, чтобы он поближе познакомился с маггловским миром. Он также хотел, чтобы Гарри был окружен детьми, которые не знали, кто он такой и о его славе «Мальчика, который выжил». В «Brownstone» Гарри был обычным ребенком, и, учитывая, что большинство детей в его школе были богатыми, он тоже не был богатым ребенком.

Джеймс удачно выбрал школу, которая находилась в сорока минутах езды от их дома, чтобы они могли избежать внезапного появления его друзей в их волшебном доме, где были движущиеся картинки, живописные полотна и магия. Поскольку их дом находился далеко, друзья Гарри почти не приходили и обычно сообщали им об этом перед тем, как появиться. Следовательно, у них обычно было время перестать двигать картины и убедиться, что дом не выглядит волшебным. На поле для квиддича было наложено заклинание разочарования. Пока был только один случай, когда один из их предков на своей картине подумал, что забавно напугать двух друзей Гарри разговором с ним. Джеймсу пришлось стереть их воспоминания.

Джеймс владел командой по квиддичу под названием «Пионеры Феникса». Почти через два месяца после смерти Лили, Сириус и Ремус предложили ему попробовать себя в «Пионерах Феникса» в качестве их ловца. Джеймс был заперт в доме в горе, и они хотели, чтобы он изменился. Поначалу он сопротивлялся, но уступил уговорам своих лучших друзей, особенно когда они указали, что занятие любимым делом поможет ему забыть свою боль.

Позже в своей карьере Джеймсу удалось получить место ловца в сборной Англии по квиддичу. Он дважды играл за сборную Англии на чемпионате мира по квиддичу и оба раза выигрывал кубок своей страны. В годы, не связанные с чемпионатом мира, он сохранял свою должность в «Финикс Пайонирс», но владельцы «Пайонирс» продали команду и уехали из страны в 1989 году. Желая пойти по стопам своего отца в качестве бизнесмена, Джеймс купил команду и ушел на пенсию как игрок после того, как ему исполнилось тридцать.

Примечания:

Жду ваших комментариев

«Феникс Пайонирс» проводили отбор своего нового ловца на стадионе «Пионерс». Владелец команды Джеймс Поттер и главный тренер Бенджамин Вуд наблюдали за отборами и время от времени обсуждали каждого игрока, который проходил отбор. Их сыновья вели свою собственную дискуссию в нескольких футах от них.

— Чарли Уизли идеально подошел бы на эту должность, — сказал Оливер Вуд.

— Чарли Уизли? — Гарри попытался покопаться в памяти, вспоминая, что слышал это имя раньше. -Ах да. Ловец и капитан команды Гриффиндора. Ты говорил, что он был достаточно хорош, чтобы играть на профессиональном уровне.

— Он закончил школу, и меня сделали капитаном команды, — сказал Оливер.

— Поздравляю, это здорово, — с энтузиазмом сказал Гарри, мимолетно обнимая Оливера.

Оливер сцепил руки над головой. — Но без Чарли наша команда находится в крайне невыгодном положении. Я должен найти подходящую замену, и это заставляет меня чувствовать небольшое давление.

— Ты найдешь его, — успокаивающе сказал Гарри.

— Ты великолепный ловец. Если тебя распределят в Гриффиндор, возможно, ты мог бы стать нашим игроком, — сказал Оливер с внезапной мыслью.

— Но первокурсникам это ведь запрещено, — сказал Гарри.

— Верно… — сказал Оливер, который снова был скучным. — Возможно ты сможешь присоединиться к команде на втором курсе. Ты также хороший охотник, лучше, чем охотники в команде. Если я найду хорошего ловца, ты мог бы заменить одного из охотников, — предложил Оливер.

— Это было бы несправедливо. Я не хочу занимать чье-либо место, пока они не закончили школу, — сказал Гарри.

— Было бы справедливо, если бы ты был лучшим игроком. Как капитан команды, мой долг — найти лучшего игрока на каждую позицию, даже если это означает замену существующих игроков, — как ни в чем не бывало сказал Оливер.

— Наверное. Но я действительно надеюсь, что до этого не дойдет, — сказал Гарри, когда Оливер ухмыльнулся тому, что он считал чрезвычайной добротой. — Почему ты не попросил Чарли Уизли попробовать?

— А я и спросил, но он предпочел работу в Румынии с драконами.

— Он предпочитает работать с драконами? — спросил Гарри с веселым недоверием.

— Я тоже не мог в это поверить, — сказал Оливер, когда они оба захихикали.

Гарри уважал предпочтения и интересы Чарли Уизли, но его не могло не позабавить, что тот предпочел работу с драконами, профессиональной игре в квиддич, поскольку Гарри не мог представить, что можно работать с чем-то настолько опасным, и любил квиддич.

— Итак, ты собираешься работать с командой Гриффиндора так же усердно, как твой отец работает с «пионерами»? — Гарри поддразнил.

Бенджамин Вуд был строгим, деловым тренером, который полностью раскрывал потенциал команды, и даже в его глазах появлялся маниакальный блеск, когда дело касалось квиддича. Он был капитаном команды Гриффиндора в течение первых трех лет обучения Джеймса в Хогвартсе. Ощущение своей волевой решимости в качестве капитана по квиддичу заставило Джеймса подумать, что он идеально подходит для тренировки профессиональной команды по квиддичу

— Я бы, наверное, работал в команде еще усерднее, чем мой отец, Гарри, — поддразнил Оливер в ответ с тем же маниакальным блеском в глазах, что и у его отца, на что мальчики рассмеялись.

* * *

В тот вечер Мародеры и Гарри ужинали в столовой поместья Поттеров, когда зашла речь о предстоящей свадьбе Сириуса.

— Свадьба перенесена на начало декабря, потому что отель «Платинум» недоступен в нашу первоначальную дату, — объявил Сириус. — Гарри сможет взять отгул на выходные в школе, верно?

— Да, но нам понадобится разрешение главы его факультета, чтобы взять его домой на выходные, — сказал Джеймс.

— Отлично! Тогда проблем не будет. Конечно, профессор МакГонагалл отпустит Гарри, — весело сказал Сириус, как будто вопрос был решен.

— Твой отец был немного ее любимцем, хотя в школе он ее временами выводил из себя, — подмигнул Ремус.

— Но что, если я буду не в Гриффиндоре? — с опаской спросил Гарри.

— Профессор Флитвик из Равенкло и профессор Спраут из Хаффлпаффа разумны и справедливы. И если ты в Слизерине, профессор Снейп… — Джеймс замолчал.

Старший Поттер обменялся неловкими взглядами с обоими своими лучшими друзьями. Он не мог представить, что придется просить разрешения Северуса Снейпа забрать Гарри домой на выходные. Он был уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет. Гарри уже слышал краткое изложение своего соперничества со Снейпом. «Мародеры» просто рассказали ему, что Джеймс и Сириус были в ссоре со Снейпом практически с момента их встречи и что соперничество факультетов между Гриффиндором и Слизерином было еще более интенсивным в их школьные годы, поскольку Волдерморт был на пике своего могущества. Они посчитали, что еще слишком рано рассказывать Гарри какие-либо подробности об их отношениях со Снейпом.

— Ну, я уверен, что если дойдет до этого, профессор Дамблдор как директор школы сможет заменить Снейпа и позволить Гарри присутствовать на свадьбе, — рассуждал Ремус.

Джеймс согласился с Ремусом, но он все еще думал, что было бы невероятно неловко постоянно иметь дело с Северусом Снейпом, если бы он был главой факультета Гарри. Он был готов отложить в сторону свои чувства и быть вежливым со Снейпом только ради Гарри, но он сомневался, что Мастер Зелий ответит тем же жестом. В последний раз он видел Снейпа вскоре после смерти Лили. Он столкнулся с ним в магазине, и Снейп тут же обвинил его в смерти Лили и сказал, что это должен был быть он, а не Лили. Его причиной для обвинения Джеймса было его неправомерное доверие к Питеру Петтигрю и то, что Лили все еще была бы жива, если бы не вышла за него замуж. Обычно слова Снейпа, вероятно, вызвали бы раздражение у Джеймса, но Джеймс тоже винил себя в смерти Лили, и слова Снейпа только усилили его чувство вины, а не разозлили. Он предпочел просто сердито посмотреть на Снейпа и уйти.

* * *

Почти месяц спустя, это была ночь на тридцать первое августа и последняя ночь Гарри дома перед тем, как он отправился в Хогвартс на следующий день. Джеймс укладывал его в постель, когда последний задал ему неожиданный вопрос.

— Папа, а что, если я поступлю в Слизерин? — Осторожно спросил Гарри.

Джеймс всматривался в лицо сына и тщательно обдумывал ответ. Он знал, что все так же сильно любил бы Гарри, если бы тот был на Слизерине, но он мог бы быть немного разочарован, если бы тот был на Слизерине. Он знал, что не все слизеринцы были злыми. Он перестал воспринимать вещи как черные или белые в этом смысле. Но все еще оставалось что-то от затянувшегося соперничества факультетов и того факта, что Северус Снейп был главой Слизерина. У Снейпа было бы больше власти, чтобы сделать Гарри несчастным в качестве главы факультета.

Джеймс решил не рассказывать все это Гарри. Он уже достаточно обеспокоил своего сына, предоставив ему краткую информацию о своем соперничестве со Снейпом, но это было только для того, чтобы предупредить его быть особенно осторожным на уроках у Снейпа. Более того, он определенно не хотел, чтобы Гарри чувствовал себя плохо, если бы его случайно распределили в Слизерин. Он просто надеялся, что Снейп будет достаточно объективен, чтобы не вымещать свою школьную обиду на нем на его сыне, независимо от того, в какой факультет его распределят. Зная характер Гарри, он был почти уверен, что тот станет гриффиндорцем.

— Гарри, я бы все равно любил тебя, даже если бы ты был на Слизерине. Неважно, на каком факультете ты учишься, важно, что ты из себя представляешь, — сказал Джеймс.

— Просто Слизерин ассоциируется со злом, Волан-де-Мортом и Темными искусствами, — сказал Гарри.

— Это потому, что по совпадению большинство, но не все злые волшебники оказались в Слизерине. Но это не значит, что большинство слизеринцев злые. Распределяющая Шляпа на самом деле предлагала мне Слизерин, — признался Джеймс.

— Неужели? — удивленно спросил Гарри.

— На самом деле в нем рассматривались все четыре факультета. Там говорилось, что у меня лояльность и преданность Хаффлпаффа. Пренебрежение правилами, решительность и находчивость Слизерина. Интеллект, остроумие, креативность и оригинальность Равенкло. В конце концов, она решила, что мои гриффиндорские черты были более распространенными и то, что я действительно ценил.

Гарри немного расслабился, но все еще выглядел немного неуверенным.

— Гарри, дело не в том, что шляпа обнаруживает зло в ребенке и отправляет этого ребенка в Слизерин. Ты знаешь нескольких хороших слизеринцев, включая кузину твоего крестного, Андромеду. Даже профессор Слизнорт, который был главой Слизерина, пока я учился в Хогвартсе, был хорошим, хотя и болтуном. Фактически, он был любимым профессором твоей мамы.

— Так это действительно будет нормально, если я каким-то образом попаду в Слизерин? И ты будешь продолжать меня любить

— Сынок, я тебя всё равно люблю. Тебе не о чем беспокоиться, — успокоил сына Джеймс.

Гарри, наконец, выглядел убежденным, когда обнял отца и крепко прижался к нему. — Я люблю тебя, папа

— Я тоже люблю тебя, сынок, — Джеймс обнял его в ответ. — А теперь спи спокойно и ни о чем не беспокойся, хорошо? — сказал он, укрывая Гарри одеялом.

Гарри кивнул. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, малыш, — Джеймс поцеловал Гарри в лоб, прежде чем покинуть его комнату.

Гарри не знал, что после того, как он заснул, его отец вернулся в его комнату и с любовью смотрел, как он спит, целый час. Это была последняя ночь, когда он мог видеть своего сына в течение следующих нескольких месяцев. Сириус и Ремус присоединились к нему, с любовью наблюдая, как он спит, в какой-то момент в течение часа, но они оставались всего около пятнадцати минут.

Джеймс и Гарри оба стояли перед зеркалом в неофициальном зале, безуспешно пытаясь расчесать свои короткие, но растрепанные черные волосы.

— В этом нет смысла, сынок.

— О, не могли бы вы оба перестать беспокоиться о своих волосах, — сказал удивленный Сириус.

— Не у всех от природы такие великолепные волосы, как у тебя, Сириус, — сказал Джеймс.

— Что ж, это правда, — Сириус погладил его по волосам и встряхнул их.

У Блэка были блестящие черные волосы с мягкими завитками, которые легко падали ему на лицо.

— Ты мог бы воспользоваться зельем для разглаживания волос твоего отца, — предложил Ремус.

Отец Джеймса, Флимонт Поттер, у которого также были растрепанные черные волосы как у его сына и внука, был известным зельеваром, который изобрел зелье для волос «ПростоБлеск». Зелье придавало его владельцу гладкие волосы и значительно увеличило состояние их семьи. Флимонт продал компанию за крупную сумму незадолго до своей смерти.

— Использование этого зелья занимает не менее часа. Его лучше использовать только для официальных случаев, — сказал Джеймс.

Тем не менее, с помощью небольшого количества маггловского геля для волос им удалось привести свои волосы в хотя бы частично аккуратный вид. Это сработало не так хорошо, как у «ПростоБлеска», но применялось гораздо быстрее и не требовало лабораторного приготовления.

* * *

Джеймс, защищая, обнял Гарри сзади обеими руками. — Мне действительно нужно отправлять моего мальчика в школу? Разве я не могу просто обучать его дома? — Он как можно крепче прижимался к своему сыну.

Это был пятый раз, когда он говорил это с тех пор, как Гарри получил письмо из Хогвартса. Помимо того факта, что он будет скучать по Гарри, он также немного чрезмерно опекал своего сына. Первый месяц после смерти Лили был худшим, поскольку он отказывался покидать Гарри. В течение следующих шести месяцев ему было комфортно оставлять Гарри только с Сириусом или Ремусом. Прошел год, прежде чем он был готов нанять сиделку.

— Джеймс, Гарри нужно надлежащее образование, — сказал Ремус с притворным терпением, как будто объяснял ребенку.

— И ты же не хочешь, чтобы Гарри пропустил знакомство с Хогвартсом? — спросил Сириус.

— Но что, если это небезопасно? — спросил он, защищаясь.

— Джеймс, нет более безопасного места, чем Хогвартс. Даже тогда, когда Волан-де-Морт был на свободе, он никогда не осмеливался нападать на школу, пока она находилась под присмотром профессора Дамблдора, — рассуждал Ремус.

— И я уверен, что те немногие из его Пожирателей Смерти, которые все еще бродят вокруг «кхе» Люциуса «кхе» не осмелились бы сделать то, чего боялся сам Волан-де-Морт, — добавил Сириус.

Джеймс обдумал это, прежде чем вздохнуть и отпустить Гарри. — Я полагаю, вы оба правы.

* * *

В последнюю минуту на платформе 9 и ¾ возникла суета, когда студенты в последний раз попрощались со своими родителями и садились в Хогвартс-экспресс. Гарри посмотрел на отца, крестного и дядю Ремуса и вгляделся в их лица. Пройдут месяцы, прежде чем он увидит их снова.

— Пока, папа.

— Я буду скучать по тебе, сынок, — искренне сказал Джеймс.

— Я тоже буду скучать по тебе, папа, — сказал Гарри, когда отец и сын обнялись.

— Увидимся в декабре. Удачного семестра и не забудь написать своему дорогому старому отцу, — сказал Джеймс после того, как они отъехали.

— Обезательно напишу. Пока, дядя Сириус.

— Что ж, Сохатик, постарайся не влипать в слишком большие неприятности. Главное, чтобы тебя не поймали, — Сириус подмигнул.

— Сириус, — недоверчиво произнес Ремус.

— Ну, если он не попадет в «какие-нибудь» неприятности, его жизнь будет скучной, — сказал Сириус, когда Ремус закатил глаза. — Я буду скучать по тебе, — он обнял Гарри.

— Прощай, дядя Ремус.

— Береги себя, Гарри. Мы все будем скучать по тебе, — сказал Ремус, в свою очередь обнимая Гарри.

* * *

После последних прощаний Гарри сел в поезд и помахал всем трем мародерам, когда поезд набрал обороты и тронулся. Они стояли и махали ему в ответ, и он не сводил с них глаз, пока они не скрылись из виду, и они тоже.

Гарри взял свой сундук и сову, которую он назвал Хедвиг, и пошел по коридору поезда в поисках купе. Он нес свой сундук легко, так как он был заколдован, чтобы быть легким. На сердце у него было одновременно радостно и тяжело. Он был взволнован своим новым приключением в Хогвартсе. Но он также будет очень скучать по своему отцу, крестному и дяде Ремусу, особенно по своему отцу. Он не привык находиться вдали от своего отца.

— Поттер

Он повернулся лицом к светловолосому мальчику с бледной кожей и заостренным подбородком.

— Привет, Малфой, — сказал Гарри.

— Пойдем, сядем в мое купе, — сказал Драко.

Гарри сначала колебался, но вспомнил, что сказал его отец о том, чтобы дать людям шанс.

— Спасибо, — сказал он, следуя за Драко в его купе.

* * *

В его купе было трое мальчиков. Двое из них были довольно крупного роста и имели стереотипный вид не очень умных хулиганов. Третий мальчик, умный и худощавый, читал книгу. Все трое мальчиков подняли головы и вопросительно посмотрели на Драко.

— Да ладно. Привел бы я магглорожденного или кого-то, кто был не из той семьи? — спросил Драко. — Это Винсент Крэбб, это Грегори Гойл, а это Тео Нотт, — представил он своих друзей.

Тео Нотт, начитанный, умно выглядящий парень, сидел на стуле у окна, рядом с ним сидели Крэбб и Гойл. Гарри почувствовал прилив дискомфорта. Он знал, что отцы Крэбба, Гойла и Нотта были бывшими пожирателями Смерти.

— Приятно со всеми вами познакомиться, — сказал Гарри, протягивая руку. Трое мальчиков по очереди пожали ему руку.

— А это Гарри Поттер, — сказал Драко.

— Гарри Поттер! — Крэбб, Гойл и Тео ахнули.

Гарри сел у окна, прямо напротив Тео, в то время как Драко сел рядом с Гарри.

— У тебя есть… шрам? — спросил Тео.

— О. Да, — он поправил челку, обнажив шрам от молнии.

— Вау, — изумленно воскликнули четверо мальчиков.

— Ты помнишь что-нибудь из той ночи? — Драко наклонился вперед, в его глазах вспыхнул интерес.

— Не совсем. Все, что я помню, это много зеленого света, — сказал Гарри.

— Смертельное проклятие, — пробормотал Драко.

— Простите, что? — спросил Гарри.

— Смертельное проклятие. Это одно из непростительных проклятий, которое дает зеленый свет, — сказал Драко.

— Моя мама тоже умерла у меня на глазах. Мне было семь, поэтому я отчетливо помню это, и это было ужасно, — Тео задрожал и слегка побледнел.

— Мне жаль, — сочувственно сказал Гарри.

— Ты действительно ничего не помнишь? — спросил Крэбб.

— Даже не то, как выглядел сам-знаешь-кто? — спросил Гойл.

Тео чувствовал, что Гарри становится не по себе от вопросов о той ночи, когда у него был шрам.

— Мальчики, пожалуйста, прекратите задавать вопросы. Он был совсем ребенком, поэтому, конечно, ничего не помнит. Я знаю, как неудобно говорить о смерти моей матери, — сказал Тео.

— Спасибо, Тео, — с благодарностью сказал Гарри, когда Тео кивнул с улыбкой.

Нотт вернулся к своей книге, пока Крэбб и Гойл играли во Взрывающегося Снапа.

Примечания:

Жду ваших комментариев

— Итак, я предполагаю, что твоя любимая команда по квиддичу — «Пионеры Феникса», поскольку она принадлежит твоему отцу, — нарушил молчание Драко после того, как прошел первоначальный дискомфорт.

— Да… но если отбросить мои личные предубеждения, это хорошая команда, — Гарри пожал плечами.

— Полагаю, это правда. Обычно я болею за «Пионеров», когда они не играют против моей любимой команды «Пылающие драконы», — сказал Драко

— «Пылающие драконы»? Хорошая команда. Абрит — отличный вратарь, а Яксли — отличный загонщик.

— Они такие, не так ли? Мне нравятся охотники, Тритон и Бринкс из «Пионеров».

— Они лучшие, — согласился Гарри.

— Разве это не здорово, что ты наконец нашел кого-то, с кем можно поговорить о квиддиче, Драко, — Тео оторвался от своей книги.

— О, на случай, если ты не знал, эти трое безнадежны, если ты когда-нибудь захочешь поговорить о квиддиче, — объяснил Драко Гарри, когда Тео игриво показал ему язык и вернулся к своей книге. — Ты видел квоффл, который Абрит спас на последних десяти минутах игры, когда они играли против «Кэннонс Чадли» в полуфинале? Впечатляет, не правда ли?

* * *

Гарри и Драко продолжили увлекательную беседу о квиддиче и в конце концов перешли к разговору о заклинаниях, которые они пробовали дома, и предметах, которые им было больше всего интересно изучать. Их обоих больше всего интересовали темы, связанные с волшебной палочкой, и меньше всего — «скучная» история магии.

Примерно в половине первого пришла продавщица с тележкой, и пятеро мальчиков купили по горсти угощений из ее тележки. Они обсуждали открытки с шоколадными лягушками и волшебников на карточках. Альбус Дамблдор был на одной из их карточек. К удивлению и дискомфорту Гарри, все мальчики выразили презрение к Дамблдору, которого Гарри считал вполне нормальным, судя по тому, что он слышал о нем. Директор также несколько раз навещал его дома. Но он вспомнил, что его отец говорил о Люциусе, заполняющем разум Драко всякой ерундой, и знал, что их отцы были ответственны за то, что внушали им такие мысли. Чтобы избежать диссонанса, Гарри сменил тему на Николаса Фламеля, волшебника с другой их открытки с шоколадной лягушкой.

Крэбб и Гойл шумно швыряли друг в друга всеми вкусными бобами Берти, пытаясь поймать их ртом. Им это удавалось только в половине случаев.

— Просто игнорируй их. Им нравится вести себя глупо. Ты привыкнешь к этому, — сказал Драко Гарри, бросив на них легкий взгляд. — Ты все еще надеешься попасть в Гриффиндор?

— Мой папа сказал, что не имеет значения, на какой факультет я попаду, но я могу сказать, что он был бы немного разочарован, если бы я не попал в Гриффиндор. Ненавижу разочаровывать своего отца.

Гарри не хотел специально упоминать Слизерин, чтобы не ранить чувства мальчиков, которые, как он знал, планировали поступить в Слизерин.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Мой отец был бы разочарован, если бы я не поступил в Слизерин, и я ненавижу, когда я разочаровываю своего отца, — понятное дело, сказал Драко.

— Я тоже, — согласился Тео.

— Я полагаю, это могло бы стать небольшой проблемой, если бы ты поступил в Слизерин. Мой отец рассказывал мне, что профессор Снейп и твой отец ненавидели друг друга в школе. Не только твой отец, но и твой крестный. Он двоюродный брат моей матери, не так ли?

— Ты знаешь профессора Снейпа? — спросил Гарри.

— Время от времени он заходит к нам на ужин. Мой отец был его наставником на первом курсе и на седьмом курсе моего отца. Они все еще довольно близки.

— С ним все в порядке? — спросил Гарри, пытаясь, но безуспешно, скрыть легкий страх в своем голосе.

— С ним все в порядке. Ты боишься, что он выместит на тебе свою ненависть к твоему отцу, не так ли? Он не может выместить на тебе свою обиду, даже если бы захотел. Ему это не позволено. И с твоей славой ему это тоже не сойдет с рук, — сказал Драко.

В этот момент дверь купе скользнула в сторону, и вошла девушка с густыми каштановыми волосами и застенчивым круглолицым мальчиком рядом с ней. Они оба показались знакомыми, и девушка уже была одета в мантию Хогвартса.

Девушка представилась Гермионой Грейнджер, а мальчик рядом с ней — Невиллом Лонгботтомом и спросила, видел ли кто-нибудь жабу, поскольку мальчик потерял свою. У нее был властный голос. Все пятеро мальчиков покачали головами. Затем девочка уставилась на Гарри, и он узнал ее. Она была из дочерней школы «Brownstone», частной школы для мальчиков, которую он посещал. Ее школа находилась прямо напротив его школы. Он видел ее несколько раз и знал по имени, но они никогда не разговаривали друг с другом.

Его классная руководительница рассказала его классу все о том, что Гермиона Грейнджер была лучшей девочкой в своей школе и что ее оценки были выше, чем у них. Гарри был в классе отличников, и несколько мальчиков в его классе почувствовали себя оскорбленными тем, что девочка получала оценки лучше их. Обычно Гарри получал в основном «А» и несколько «Б». Он был действительно хорош в математике и обычно получал за нее пятерки.

— Ты из Браунстоуна, не так ли? — спросила Гермиона.

— Да, — сказал Гарри.

— Ты тоже магглорожденный? — взволнованно спросила она.

— Нет, он не магглорожденный. Он полукровка. Но, полагаю, я не могу ожидать, что грязнокровка вроде тебя знает, кто такой Гарри Поттер, — сказал Драко.

Желудок Гарри неприятно сжался. Гермиона не казалась шокированной, и он знал, что это потому, что она не понимала, что означает слово «грязнокровка». Это заставило его посочувствовать ей еще больше. Мальчик рядом с ней, Невилл Лонгботтом, выглядел потрясенным и чувствовал себя так же неловко, как и он сам. Теперь он вспомнил, что слышал о родителях Невилла, Фрэнке и Элис Лонгботтом, которые были частью Ордена Феникса вместе с его родителями и были замучены до безумия четырьмя пожирателями Смерти. Он вспомнил, что видел своих родителей на групповой фотографии Ордена. Вот почему Невилл показался знакомым, поскольку у него было поразительное сходство с обоими родителями.

— Ты действительно Гарри Поттер? — Глаза Гермионы загорелись, когда она пристально посмотрела на него.

Гарри кивнул.

— Я все о тебе прочитала. Ты знал, что ты был в…

— Современной истории магии, взлет и падение Темных искусств и великие волшебные события двадцатого века. Да, я знаю, — закончил за нее Гарри.

— Послушай… — начал Драко.

— Мы уже говорили, что здесь нет никакой жабы. Пожалуйста, поищите в другом месте. Мы дадим тебе знать, если увидим что-нибудь, — оборвал Гарри Драко, вставая и провожая их к выходу из купе.

Он не хотел слышать, как Драко оскорбляет Гермиону за то, что она снова магглорожденная. Даже если она казалась немного раздражающей как всезнайка с властным голосом, Гарри не думал, что она заслуживает оскорблений из-за своего статуса по крови.

— Как грубо, — услышал Гарри слова девушки, закрывая дверь купе.

— Спасибо, Гарри. Я думал, мы никогда не избавимся от этой грязнокровки, — сказал Драко. — И почему этот мальчик озабочен поиском своей жабы? Если бы у меня была жаба, я бы нарочно ее потерял, а ты?

— Угу, — согласился Гарри.

Некоторое время они молчали, поскольку Гарри был предоставлен своим мыслям. Он был действительно сбит с толку и не знал, что чувствовать к Драко. С одной стороны, он казался нормальным, и было приятно поговорить с ним о квиддиче, школьных предметах и семье. С другой стороны, он был предубежден против магглорожденных, а его отец был сторонником Волан-де-Морта. Но его дядя Ремус сказал, что Драко было всего одиннадцать и он, возможно, мог бы изменить свое мнение при правильном влиянии. Можно ли было повлиять на него, чтобы он изменил свое фанатичное мышление при правильном влиянии?

Примечания:

Жду ваших комментариев. А то так не интересно переводить. Не видно заинтересованности

Добравшись до станции в Хогсмиде, Гарри, Драко, Крэбб, Гойл и Тео вышли из Хогвартс-экспресса, чтобы присоединиться к Хагриду, который позвал первокурсников. Когда лесничий собирал первокурсников, он тепло улыбнулся Гарри и помахал рукой, на что тот ответил. Улыбка полувеликана слегка дрогнула, когда он увидел компанию Гарри из четырех будущих слизеринцев. Он удивился, откуда ему известно, кто они такие, но вспомнил, что Драко был точной копией Люциуса.

Хагрид сообщил им, что они должны добраться до Хогвартса на лодках через Большое Черное озеро. Гарри, Драко, Крэбб и Гойл сели в лодку, в то время как Тео предложил сесть в другую лодку с одной из своих подруг, поскольку на лодку их пускали только четверых.

Теперь они были в Большом зале Хогвартса, когда началась церемония распределения.

— Поттер, Гарри, — позвала МакГонагалл.

Настала очередь Гарри примерить распределяющую шляпу. Драко Малфой, Винсент Крэбб, Греггори Гойл и Тео Нотт были распределены в Слизерин, в то время как Гермиона Грейнджер была распределена в Гриффиндор. Гарри решил позволить Распределяющей шляпе решить его судьбу, даже если его судьбой был Слизерин. Он услышал много перешептываний среди студентов и сотрудников при упоминании его имени. Он чувствовал на себе множество взглядов, когда шел к табуретке, и вся комната с интересом наблюдала за ним, потому что он был «Мальчиком, который выжил». Он взял распределяющую шляпу, надел ее на голову и сел на табурет, ожидая ее вердикта.

— Хм… непросто! Я вижу храбрость и склонность к рыцарству и безрассудству, которые подошли бы настоящему гриффиндорцу. Я вижу верность, преданность и умение создавать крепкие дружеские узы, которые подошли бы Хаффлпаффу. Я вижу интеллект и остроумие, которые подошли бы Равенкло. Я также вижу талант, решительность, находчивость и пренебрежение правилами, которые очень хорошо подошли бы Слизерину. Куда тебя поместить? … Хм… Ты действительно мог бы преуспеть в Слизерине… Но есть еще… хм… — шляпа задумалась.

Спустя добрую минуту шляпа наконец сказала: — Но, увы, по сути ты ГРИФФИНДОРЕЦ.

Гарри приветствовали громче всех, особенно за столом Гриффиндора. Профессор МакГонагалл на мгновение окрылилась, прежде чем сознательно вернула нейтральное выражение лица. Он посмотрел на Драко Малфоя, который выглядел разочарованным, но пожал плечами и одарил его легкой грустной улыбкой с легкой насмешкой. Гарри услышал много перешептываний, когда шел к столу Гриффиндора. Гриффиндорцы смотрели на него так, словно разглядывали бесценную драгоценность, когда он занимал свое место за гриффиндорским столом.

Он поднял глаза на преподавательский стол и увидел, что Хагрид улыбается ему с облегчением на лице. Профессор Дамблдор выглядел довольным, когда поднял бокал в знак приветствия. Затем его взгляд остановился на мужчине с сальными волосами и крючковатым носом, который смерил его холодным взглядом. Гарри узнал его по характерному крючковатому носу и сальным волосам, которые ему описали Мародеры. Он не знал, не померещилось ли ему из-за того, что Мародеры предупреждали его остерегаться Северуса Снейпа, который когда-то был их заклятым врагом, но ему показалось, что он почувствовал сильную ненависть в глазах профессора зелий, что даже его шрам начал болеть.

Гарри был тепло принят за столом Гриффиндора, включая объятия Оливера. Вскоре к ним присоединились Дин Томас и Рон Уизли. Рон сел рядом с ним, они обменялись именами и пожали друг другу руки. Рон был на мгновение поражен именем Гарри и попросил показать его шрам, на что Гарри согласился.

— Рон Уизли? Ты случайно не родственник Чарли Уизли? — спросил Гарри.

— Ты знаешь моего брата? — удивленно спросил Рон.

— Твой брат? Круто! Я слышал, что он был ловцом в команде Гриффиндора, и превосходным, — сказал Гарри, когда Рон выглядел смущенным тем, что Гарри считал его брата и, соответственно, его крутым.

Гарри и Рон быстро прониклись симпатией друг к другу, завязав непринужденную беседу. Рон думал, что Гарри повезло быть привилегированным, единственным сыном своего отца, в то время как Гарри думал, что Рону повезло иметь любящую семью со многими братьями и сестрами и матерью. Он действительно считал, что ему повезло иметь собственную любящую семью с отцом и дядями. Он любил своего отца и не желал иметь мать вместо своего отца. Но, тем не менее, Гарри всегда чувствовал, что его семья была неполной без его матери, и думал, что было бы замечательно иметь братьев и сестер. Его познакомили с тремя старшими братьями Рона. Перси был старостой пятого курса, в то время как Фред и Джордж были озорными близнецами на третьем курсе. Рон также рассказал Гарри о двух других своих старших братьях, Билле и Чарли, которые получили высшее образование и работали в Египте и Румынии соответственно. Помимо них, ему сообщили, что у Рона есть младшая сестра Джинни, которая в следующем году поступит в Хогвартс.

* * *

Рано утром следующего дня Гарри и Рон отправились в Совятню, чтобы отправить письма домой. Рону пришлось взять школьную сову, поскольку у него не было своей совы. Выходя из Совятни, они столкнулись с Драко Малфоем и его бандой.

— Поттер, жаль, что тебя не распределили в Слизерин, — сказал Драко.

— Распределяющая шляпа некоторое время рассматривала Слизерин, но решила, что во мне больше храбрости, чем хитрости, — Гарри пожал плечами.

— На твоем месте, Поттер, я бы тщательнее выбирал себе друзей. Уизли — далеко не лучшая компания. Им совершенно не хватает класса и статуса, — сказал Драко, когда лицо Рона стало таким же красным, как и его волосы.

— Скажи это еще раз, — потребовал Рон.

— У нас обоих разные представления о том, что такое класс, Малфой. По-моему, тип человека, к которому он относится, показывает его класс, а не то, из какой он семьи.

— Ладно, поступай как знаешь, но я предупреждал тебя, — сказал Драко, продолжая входить в Совятню со своей бандой, в то время как Гарри и Рон направились в Большой зал.

— Ты можешь поверить, что Малфой? Думает, что он такой только потому, что богат, — сказал Рон.

— Мафой немного неоднозначен. С одной стороны, он казался нормальным, когда мы говорили о вещах, которые не касались класса или статуса. С другой стороны, он может быть таким мерзавцем. Но мой папа говорит, что это его отец вбил ему в голову всякую чушь, — сказал Гарри.

— Я слышал о его отце. Люциус Малфой. Мой папа говорит, что он был одним из самых больших сторонников «сами знаете кого», — мрачно сказал Рон.

* * *

Джеймс, Сириус и Ремус были в зале поместья Поттеров, читая письмо, которое они получили от Гарри.

— Мой мальчик в Гриффиндоре, — гордо сказал Джеймс, когда трое мародеров обменялись «высокими пятерками».

Ремус нахмурил брови и сжал губы. — Интересно, почему третий этаж закрыт.

«Когда мы были в школе, первое, что мы бы сделали, это проверили, что «запрещено» на третьем этаже, — озорно сказал Сириус.

— Да, — вспоминая, согласились Джеймс и Ремус.

— Ты же не думаешь, что Гарри было бы интересно осмотреть коридор третьего этажа, не так ли? — спросил Ремус. — Я имею в виду, что он унаследовал твое любопытство и умение пренебрегать правилами.

— Это правда, но он нет такой сорвиголова, каким был я в его возрасте. Тем не менее, я напишу ему, чтобы он не думал, что это умно проверять «коридор вне пределов», — сказал Джеймс.

* * *

Во время завтрака в Большой зал влетели совы с письмами из дома, в том числе Хедвиг, которая принесла Гарри письмо и посылку от Джеймса. Напротив своего стола он увидел Драко Малфоя, получающего посылку для ухода и письмо.

Гарри взволнованно открыл свое письмо, в котором говорилось:

Дорогой Гарри,ПОЗДРАВЛЯЮ с поступлением в Гриффиндор! Прошел всего день, а я уже скучаю по тебе.Сынок, каким бы любопытным ни был коридор третьего этажа, пожалуйста, никогда не стремись заглянуть в него. Ты никогда не знаешь, какая опасная вещь или существо может быть там. Помни, что Хогвартс также является место тайн, поэтому любой, кто считает разумным заглянуть в коридор третьего этажа, вполне может подписать свое свидетельство о смерти. Я не говорю, что ты попытался бы это проверить, но я просто предупреждаю тебя на всякий случай.Я приложил посылку с твоими любимыми лакомствами. Как твой отец, я советую тебе не попадать в слишком большие неприятности и придерживаться линии. Как Джеймс Поттер, я советую тебе использовать продукты Zonko с пользой.Отлично проведи время в Хогвартсе. Береги себя, и я люблю тебя. Твои дядя Сириус и дядя Ремус передают тебе привет.Люблю тебя,Папа

Гарри усмехнулся, аккуратно убирая письмо. Он подождал, пока тот вернется в гостиную, прежде чем открыть посылку. Посылка состояла из продуктов из магазина шуток Зонко, «Honeydukes» и большого запаса любимых маггловских конфет Гарри «Кэдбери».

— Что это? — спросил Рон, беря коробку шоколадных конфет Cadbury.

— Это магловский шоколад. Попробуй. Он действительно вкусный, — вежливо сказал Гарри.

Рон открыл коробку и обнаружил много больших прямоугольных шоколадных конфет «Cadbury», завернутых в фиолетовую обертку. Он развернул одну и откусил от нее.

Можно было видеть, как по лицу Рона разливается восторг, когда он жует шоколад. — Это действительно вкусно. Лучше, чем шоколадные лягушки.

Гарри поделился своими угощениями с окружавшими его гриффиндорцами.

— Твой отец прислал тебе продукцию Зонко? — У Джорджа отвисла челюсть.

— Только мягкие. Он не посылал такие вещи, как навозные бомбы или петарды"э, — сказал Гарри.

— Все равно, самый крутой отец, которого мы видели, — сказал впечатленный Фред.

— Убедись, что этот застрявший в грязи «староста» их не видит, — предупредил Джордж.

— Кто?

— Перси, — хором сказали Рон и близнецы Уизли.

— Школа решила помучить нас, дав нашему брату полномочия втягивать нас в неприятности, — сказал Фред.

— Если он увидит продукцию Зонко, он воспользуется своими полномочиями «префекта», чтобы конфисковать их, — предупредил Джордж.

Северус Снейп просмотрел список имен своего первокурсника по зельеварению, называя имена в алфавитном порядке.

— Драко Малфой

— Здесь, — Драко поднял руку.

Снейп одобрительно посмотрел на него. Драко был так похож на Люциуса, который был его другом и бывшим наставником.

Наконец-то он дошел до имени Гарри Поттера. Прибыл отпрыск Поттера, и он выглядел точь-в-точь как его никчемный отец. Держу пари, Поттер гордился славой своего сына. И отец, и сын получили славу и популярность, которых они не заслуживали. Он поиздевался над ребенком, прокомментировав его статус знаменитости, и был рад видеть, как студенты Слизерина весело хихикают. Это было все равно, что увидеть униженным самого Джеймса Поттера. К его удивлению, Драко Малфой вместо того, чтобы хихикнуть, бросил на Гарри ошеломленный взгляд, подняв глаза. Он продолжал свою перекличку, пока не дошел до конца списка имен.

Затем он начал свою столь же драматичную вступительную речь, из-за которой его тема казалась более интригующей, чем она была на самом деле. В глазах Драко вспыхнул интерес, но глаза Гарри выглядели пустыми и незаинтересованными, совсем как у его отца на уроке зелий. Зелья были предметом, которым Лили увлекалась больше всего, и она всегда проявляла к ним интерес. Он задал Гарри вопрос из учебника по зельеварению. Он проигнорировал руку Гермионы Грейнджер, поскольку ненавидел показуху. Единственным ответом Поттера было «Я не знаю, сэр». Это удовлетворило его, поскольку дало ему возможность еще больше придраться к отпрыску Поттера. Он высмеял его, тонко намекнув, что тот слишком глуп для своей славы.

Он задал ему второй вопрос и продолжал игнорировать руку Гермионы Грейнджер. Он услышал то же «Я не знаю, сэр», что только доставило ему больше удовлетворения. Ребенок преподносил себя на блюдечке для унижения. Он сделал насмешливый комментарий о том, что ему следовало открыть книгу, прежде чем приходить. Ему нравилось выставлять сына Джеймса Поттера дураком. Он задал ему третий вопрос, и надоедливая девчонка Грейнджер снова подняла руку в третий раз. Эта девушка начинала казаться такой же хвастуньей, как Джеймс Поттер, и даже он не был такой хвастуном, пока не добился славы в квиддиче.

— Я не знаю, сэр, но Гермиона, кажется, отчаянно хочет ответить на вопрос. Почему бы вам не спросить ее? — сказал Гарри, когда несколько гриффиндорцев рассмеялись. Даже Драко Малфой выглядел так, словно сдерживал смешок.

Это вывело его из себя. Мальчишка был точь-в-точь как его отец. Он не только не унаследовал интерес своей матери к зельеварению, он был саркастичным, дерзким ублюдком, как и его отец. Грейнджер опустила руку после того, как он огрызнулся на нее. Снейп в насмешку дал Гарри ответы на три вопроса. Он также воспользовался этой возможностью, чтобы снять балл с Гриффиндора.

Снейп заставил класс сварить простое зелье для лечения фурункулов. Он раскритиковал довольно много учеников, но похвалил Малфоя и нескольких его слизеринцев. Неуклюжий мальчик Невилл Лонгботтом пропустил одну из инструкций и стал причиной несчастного случая, из-за которого у него появились фурункулы. Он оскорбил Невилла и зарычал на него за то, что тот пропустил инструкцию, и приказал Симусу Финнигану отвести его в больничное крыло. Снейп также решил, что ему все равно нужен повод придраться к Гарри, даже если мальчик непричастен к аварии, поэтому он обвинил его в попытке выставить себя в лучшем свете, не предупредив Невилла, и снял с него еще одно очко. Его не волновало, что он должен был объективно наказать весь класс по этой логике. Снейп увидел, как дерзкий ублюдок открыл рот, чтобы возразить, но был остановлен его рыжеволосым другом.

— Поттер, — позвал Драко, когда Гарри и Рон возвращались в свою гостиную

Гарри обернулся и увидел Драко Малфоя, приближающегося к нему со своими обычными дружками, Крэббом и Гойлом.

— Все в порядке, Малфой?

Драко обернулся, чтобы убедиться, что в пределах слышимости больше никого нет.

— Чтоб тебя, Поттер. Ты был прав насчет того, что профессор Снейп вымещал на тебе свою ненависть к твоему отцу

— Да… он хорошо скрывает свое презрение, не так ли? — сказал Гарри.

— Мне нравится профессор Снейп как друг моего отца. Но объективно, на твоем месте, Поттер, мой отец услышал бы об этом. Бьюсь об заклад, твой отец мог бы использовать свое влияние, чтобы что-то с этим сделать, — сказал Драко.

— Как бы притягательно это ни звучало, я не уверен, хочу ли я бежать к своему отцу, чтобы решить все проблемы, которые у меня есть, Малфой. Мой папа обычно решал свои проблемы самостоятельно, не слишком полагаясь на своих пожилых родителей, — сказал Гарри.

— Я не знаю о тебе или твоем отце, но я бы не стал мириться с таким обращением со стороны какого-либо профессора. Я бы сделал всё чтоб уволили любого профессора, который так обращался со мной, — Драко пожал плечами. — Не то чтобы я просил тебя уволить профессора Снейпа, — быстро добавил он.

— Ты думаешь, так легко добиться увольнения профессора? — недоверчиво спросил Рон.

— Конечно, для тебя это невозможно, Уизли, но для Малфоя возможно все, — высокомерно сказал Драко.

— Спасибо за совет, Малфой. Мы еще увидимся, — быстро сказал Гарри и ушел, увлекая за собой Рона. Он боялся, что Драко продолжит оскорблять Рона.

* * *

— Думаю, однажды я не выдержу и врежу этому мерзавцу, — сказал Рон. — Профессор Снейп вымещает на тебе свою ненависть к твоему отцу?

— Снейп в школе соперничал с моим отцом и его друзьями. Они ненавидели друг друга, — сказал Гарри.

— Он вымещает на тебе свои детские обиды спустя годы? — недоверчиво спросил Рон.

— Да.

— Ты собираешься написать об этом своему отцу? — спросил Рон.

— Я не уверен. Это всего лишь наш первый урок. Думаю, я подожду, чтобы посмотреть, как пройдут следующие несколько уроков, прежде чем рассказывать отцу, — Резонно заметил Гарри.

— Полагаю, это разумно, — пожал плечами Рон.

* * *

Позже тем же вечером Гарри и Рон посетили хижину Хагрида. Утром Хагрид прислал ему сову с приглашением на чай, и Рон попросил составить ему компанию. Находясь в хижине Хагрида, Гарри увидел статью в Ежедневном пророке о взломе в Гринготтсе в свой День рождения. Складывая два и два вместе от того, как Хагрид опустошил хранилище 713, пока они с отцом были там, до того, как Хагрид хотел покинуть Гринготтс как можно скорее после того, как он забрал посылку, и до того, как Хагрид пренебрежительно отозвался о взломе, Гарри заподозрил, что посылка, которую Хагрид опустошил из хранилища 713, была тем, что искал вор.

Дорогой папа,

Занятия проходят отлично, но я все еще привыкаю ориентироваться в замке. Рон действительно отличный друг, с ним весело проводить время. Его братья такие же крутые, но Перси действительно чопорный, особенно в том, что касается правил. Малфой временами придурок, но временами с ним все в порядке. В классе есть раздражающая, властная, всезнающая девочка, Гермиона Грейнджер, которая не может сдержаться, когда профессор задает вопрос в классе. Хотя она действительно умная. Она магглорожденная, как и мама, но, как и ты, она обычно первой в классе профессора МакГонагалл что-либо трансфигурирует. Возможно, мне стоит попросить тебя потренировать меня по трансфигурации, дома на каникулах. Забавно представить реакцию Гермионы, если бы я затмил ее в трансфигурации.

Мы с Роном пили чай у Хагрида несколько дней назад. Ты слышал о взломе в Гринготсе? Хранилище 713 было хранилищем, которое Хагрид посетил в тот же день ограбления. Как ты думаешь, то что взял Хагрид, был тем, что искал вор? Поскольку Хагрид сказал, что это дело Хогвартса, должно быть, профессор Дамблдор попросил его забрать. Разве не странно, что профессор Дамблдор знал, что нужно заставить Хагрида забрать что-то из хранилища в тот же день ограбления, как будто он ожидал попытки ограбления.

У меня новости. Во время моего первого урока пилотирования я первым взял в руки метлу. К сожалению, Невилл Лонгботтом попал в неприятности со своей метлой, и мадам Хуч пришлось отправить его в больничное крыло. Пока их не было, Драко Малфою показалось забавным взять напоминалку Невилла и взмыть им в воздух, когда Парвати Патил попросила его вернуть его. Я тут же тоже взмыл в воздух, игнорируя протест раздражающей Гермионы. Он спросил меня, почему я беспокоюсь, и когда я взмолился, он смягчился, подбросив его в воздух в мою сторону. Мне удалось поймать его, нырнув, но профессор МакГонагалл появилась, как только я приземлился. Я думал, что у меня неприятности, и боялся, что ты скажешь, если меня исключат в первую неделю. Но, к счастью, она привела меня к Оливеру, похвалила мой прыжок и попросила его сделать меня ловцом команды Гриффиндора. Я самый молодой ловец века, папа! Ради меня изменили правила, и теперь мне разрешено иметь метлу. Я не могу в это поверить.Надеюсь, у тебя все хорошо.

Береги себя.

Я люблю тебя

Гарри.

Дорогой Гарри,

Поздравляю с пополнением команды! Самый молодой ловец века! Это здорово! Я действительно горжусь тобой, сынок. Не только за то, что попал в команду по квиддичу, но и за то, что заступился за Невилла. Профессор МакГонагалл написала мне, и я отправил твой «Нимбус 2000" с этим письмом. Я позабочусь о твоих вещах для квиддича, включая мантию. Профессор МакГонагалл хочет, чтобы твое владение метлой пока оставалось в тайне, поэтому, пожалуйста, не открывай свою метлу на публике.

Я рад, что ты нашел в лице Рона отличного друга. Возможно, в конечном итоге он стал бы твоим Сириусом. Я понимаю твои чувства к Гермионе, но, честно говоря, она новичок в Волшебном мире. Возможно, она просто хочет проявить себя, поскольку чувствует себя потерянной в новом окружении. Возможно, она постепенно смягчит свое поведение, когда лучше приспособится к Хогвартсу. Я, конечно, могу обучить тебя трансфигурации, когда ты будешь дома.Мне это тоже показалось странным. Я согласен, что Дамблдор, вероятно, ожидал, что посылка из хранилища 713 будет ограблена. Будучи сам любопытным, я понимаю твое любопытство по поводу того, что находится в посылке, и попытки ограбления, но, пожалуйста, не беспокойся об этом, сынок. Я уверен, что профессор Дамблдор знает, что делает, и все предусмотрел.Береги себя. Сириус и Римус передают тебе привет. Мы тоже не можем дождаться, когда увидим тебя снова.

С любовью

Папа.

Примечания:

Ау коментарии, вы где. Ну так не интересно.

После того, как до слизеринцев дошел слух, что Гарри стал новым ловцом команды Гриффиндора, ему противостоял ревнивый Блейз Забини, рядом с которым был Драко Малфой. Блейз высмеял его и обвинил в том, что он пользуется особыми привилегиями. Вслед за этим он подзадорил Гарри и вызвал его на дуэль. Драко тоже явно ревновал, судя по выражению его лица, но он также, казалось, стеснялся показывать это. Возможно, он был смущен тем, как смотреть на Гарри или обращаться с ним, точно так же, как сам Гарри был смущен им. Гарри сделал Рона своим секундантом, в то время как Блейз сделал Драко своим секундантом.

Гермиона, подслушавшая их перепалку, пыталась «отсоветовать» Гарри от этого, но он не потерпел ее вмешательства. Однако нельзя было игнорировать магглорожденного с густыми волосами. Она лежала без сна, ожидая их. Гарри и Рон снова предпочли проигнорировать ее, но она последовала за ними из гостиной. К сожалению, Толстая Леди ушла в гости, пока они спорили, так что Гермиона оказалась заперта с ними снаружи. Если этого было недостаточно, Невилл Лонгботтом также застрял с ними снаружи, поскольку он забыл пароль и спал за портретом после того, как вернулся из больничного крыла. Невилла воспитывала его строгая бабушка после того, как его родители были замучены до безумия четырьмя Пожирателями Смерти вскоре после смерти Лили. Гарри знал о родителях Невилла, но решил сохранить это при себе, поскольку Мародеры посоветовали ему не поднимать эту тему ни в школе, ни при Невилле.

Таким образом, Гарри и Рон были вынуждены сопровождать Гермиону и Невилла, и им пришлось терпеть придирки бывшей по поводу того, как они втянули ее в это. Гарри возразил, что она решила последовать за ними. Они должны были встретиться с Блейзом Забини и Драко Малфоем возле комнаты Трофеев, но вскоре поняли, что мальчики не собираются появляться, и это была просто уловка, чтобы вытащить их из постели. Филч, которого предупредил Блейз, знал, что нужно появиться возле комнаты трофеев. Убегая от Филча, они оказались в запретном коридоре третьего этажа. Это привело к тому, что они вошли в запертую комнату, где столкнулись лицом к лицу с трехголовым псом. К счастью, им удалось сбежать из комнаты до того, как кто-либо из них был съеден. К еще большему счастью, им удалось сбежать от Филча. Очень раздраженная Гермиона указала, что трехголовый пес стоял на люке и что-то охранял, прежде чем отправиться спать. Гарри был уверен, что собака охраняет предмет в маленьком пакете, который Хагрид вынес из хранилища 713.

Гарри подумывал написать об этом своему отцу, но побоялся, что папе не понравится, что его чуть не съела трехголовая собака. Джеймс прислал метлу Гарри на следующий день, и мальчик был рад одержать двойную победу над Блейзом Забини, который был не только шокирован, увидев его на следующий день, но и позавидовал, когда столкнулся с ним лицом к лицу и обнаружил, что ему только что прислали «Нимбус 2000». Драко тоже выглядел немного ревнивым, но Гарри знал, что у самого Драко дома есть такая же метла. Забини в ярости убежал после того, как Флитвик прибыл и сказал Забини, что школа сделала для Гарри исключение и разрешила пользоваться метлой. Как только глава факультета Равенкло ушел, остались только Гарри, Рон и Драко.

— Что я тебе такого сделал? — возмущенно спросил Гарри.

— Я говорил тебе, что он никуда не годится и ты не должен быть с ним вежлив, — сказал Рон.

— Заткнись, Уизли, — предупредил Драко

— Он прав. Ты пытался втянуть меня в неприятности без всякой причины, — сказал Гарри.

— Это был не я. Это был Блейз, — сказал Драко.

— Ну, ты был в этом замешан. Ты согласился не появляться на дуэли и не говори мне, что ты не знал, что Забини предупредил Филча, — сказал Гарри.

— Я… ну, это несправедливо, что ты получаешь привилегии, которых нет у других первокурсников, — сказал Драко.

— Я не просил об этих привилегиях. Что, по-твоему, я должен был сделать? Отказаться от них и позволить своему факультету потерять кубок по квиддичу? Ты бы отказался от такого? — спросил Гарри.

— Я… это… — Драко не находил слов.

— Давай, Рон, — сказал Гарри, когда они с Роном направились наверх, оставив Драко Малфоя наедине с его ревнивыми, властными, мелочными и запутанными мыслями.

* * *

Дорогой папа,

Я знаю, что Хэллоуин обычно бывает тяжелым для нас, особенно для тебя. Но я надеюсь, ты оставался сильным и помнил, что мама всегда с нами в наших сердцах. Я был немного расстроен, но прекрасно справился, особенно с Роном и другими моими друзьями, которые отвлекали меня от этого.

Ты был прав насчет того, чтобы дать Гермионе шанс. Вчера на Хэллоуин Рона разозлило, что Гермиона исправила его произношение «Вингардиум Левиоза». Она случайно услышала, как Рон назвал ее заучкой, и ушла расстроенная. Позже мы услышали, что она плакала в ванной. Затем вошел профессор Квирелл и сообщил нам, что в подземелье был тролль. Когда всех учеников проводили обратно в наши общие комнаты, я вспомнил, что Гермиону не проинформировали. Долгая история оборвалась, и мы с Роном пошли предупредить ее. Мы услышали тролля в одной из комнат и закрыли дверь, но потом поняли, что это женский туалет и что Гермиона заперта там с троллем. Мы пошли спасать ее и сумели вырубить тролля. Появились профессора, включая профессора Макгонагалл, и Гермиона взяла всю вину за меня и Рона на себя. Мы подружились после того, как вернулись в Общую комнату.

Береги себя, и я надеюсь увидеть тебя, дядю Сириуса и дядю Ремуса на моем первом матче по квиддичу.

Люблю

Гарри.

Дорогой Гарри,

Я беспокоился о том, что ты проведешь свой первый Хэллоуин вдали от дома. Я рад, что ты хорошо справился и что твои друзья отвлекли тебя от этого. Это правда, что Хэллоуин обычно тяжело дается мне, но тебе не о чем беспокоиться. Друзья тоже отвлекли меня от этого. Не проходит и дня, чтобы я не скучал по твоей матери, но благодаря Сириусу, Ремусу и тебе, мне обычно намного легче пережить это. Вы все трое — моя опора.

Здорово, что вы с Роном подружились с Гермионой. Вы трое могли бы учиться друг у друга. Вы с Роном могли бы научить ее быть более расслабленной, в то время как она могла бы помочь вам обоим стать более серьезными. Судя по тому, что ты о ней наговорил, она действительно немного похожа на твою мать и Ремуса, если честно.Я горжусь тем, что ты был достаточно благороден, чтобы подвергнуть себя опасности ради спасения Гермионы, несмотря на то, что она тебе не нравилась. Однако ты мог серьезно пострадать. В будущем, пожалуйста, сначала сходи к профессору, прежде чем подвергать себя опасности.

Твои дяди и я определенно были бы там на твоем первом матче. Мы ни за что на свете не пропустили бы его. Но предупреждаю, ты можешь быть немного смущен гордым, но плачущим отцом. Береги себя и скоро увидимся.

С любовью.

Папа

* * *

Наконец-то наступило утро первого матча Гарри по квиддичу. Помимо квиддича, Гарри нужно было подумать еще об одной вещи. Снейп хромал после инцидента на Хэллоуин, и Гарри видел, как он ушел куда-то еще, а не в подземелья с другими учителями во время инцидента с троллем. Вчера, когда он зашел в кабинет Снейпа, чтобы забрать у Снейпа свою библиотечную книгу «Квиддич сквозь века», он увидел, что нога Снейпа была окровавлена и искалечена. Снейп несправедливо конфисковал его, установив правило, по которому ему не разрешалось выносить библиотечные книги за пределы замка, и снял пять баллов с Гриффиндора в качестве дополнительной меры. Но он не мог долго зацикливаться на Снейпе. Ему нужно было подумать о матче, который вызывал у него смесь страха и возбуждения.

Гарри был в гриффиндорской раздевалке с Роном, Гермионой и остальными членами гриффиндорской команды по квиддичу, когда в раздевалку вошел Джеймс.

— ПАПА, — воскликнул Гарри, взволнованно бросаясь к отцу, который обнял его в ответ с таким же энтузиазмом.

Оливер Вуд приветствовал своего отца в нескольких футах от него. Бенджамин Вуд был главным тренером команды «Феникс Пайонирс», которой владел Джеймс. После обмена приветствиями Гарри представил Джеймсу Рона и Гермиону. Сириус и Ремус должны были прибыть позже. К ним присоединились Оливер и Бенджамин, и Поттеры и Вуды обменялись еще несколькими приветствиями.

После небольшой беседы Джеймс и Бенджамин вышли из раздевалки, в то время как команда Гриффиндора направилась на поле для квиддича примерно пятнадцать минут спустя, после ободряющей речи Оливера. Гарри посмотрел на трибуны и увидел своего отца, Сириуса и Ремуса, которые с энтузиазмом махали ему. Двое последних только что прибыли.

Некоторое время спустя в игре Джеймс заметил, что с Гарри что-то не так.

— Мне кажется, или у Гарри проблемы с метлой? — спросил Джеймс.

— Но Гарри умеет обращаться с метлой. Этого не может быть, — сказал Сириус.

Но вскоре это уже нельзя было игнорировать.

— Похоже, метла пытается сбросить Гарри, — Ремус ерзает на своем сиденье и закусывает нижнюю губу.

— Обычно только Темная Магия может помешать метле, — сказал Сириус.

Все трое Мародеров обменялись крайне встревоженными взглядами.

— Я должен что-то сделать, — Джеймс быстро поднялся со своего места в полной панике, держа палочку наготове, Сириус и Ремус последовали его примеру.

— Смотри, Гарри снова на своей метле, — сказал Сириус.

Джеймс, Сириус и Ремус вздохнули с облегчением, когда Гарри приземлился на землю. Гарри прижал руки ко рту, и трибуны Гриффиндора взорвались одобрительными криками, когда он выкашлял снитч. Флинт аргументировал формальность тем, что Гарри проглотил снитч, а не поймал его. К счастью, гриффиндорцы выиграли этот спор, и мадам Хуч все равно объявила гриффиндорцев победителями.

Не желая смущать Гарри, приставая к нему на публике, Мародеры подождали, пока толпа разойдется, прежде чем направиться в раздевалки, чтобы встретиться с Гарри. Они увидели, как Хагрид выходил из раздевалки, когда были еще на некотором расстоянии. Джеймс обнял Гарри, защищая, когда тот вошел в раздевалку.

— Ты заставил меня поволноваться, — сказал он.

— Я не знаю, что случилось, папа, — сказал Гарри.

Сириус и Ремус по очереди обняли Гарри после того, как Джеймс отпустил его.

— Снейп сглазил метлу Гарри, но Хагрид клялся, что Снейп никогда бы этого не сделал, — сказал Рон, скептически нахмурившись.

— Но мы видели его. Он постоянно что-то бормотал себе под нос и не сводил глаз с Гарри. Все признаки попытки кого-то сглазить, — сказала Гермиона.

— Но как Гарри снова оказался на своей метле? — спросил Ремус.

— Я пробралась к трибунам Слизерина и подожгла мантию профессора Снейпа, — сказала Гермиона.

— Вау, я впечатлен, — Сириус ухмыльнулся, сверкнув жемчужно-белыми глазами. — Вы, должно быть, Гермиона, — сказал он, протягивая руку.

— Да, сэр, — сказала Гермиона, краснея, когда пожимала Сириусу руку.

— О, пожалуйста, зови меня Сириусом, — вежливо попросил он.

Это была подсказка Гарри, чтобы представить Рона и Гермиону.

— И зачем Снейпу пытаться сглазить метлу Гарри? — спросил Ремус.

— Потому что он ненавидит мистера Поттера и вымещает это на Гарри в классе! — Выпалил Рон.

— ЧТО? Что он делает? — Джеймс яростно взорвался.

Рон сглотнул, слегка дрожа. Затем он быстро рассказал отцу Гарри обо всем, что Снейп сделал или сказал Гарри. Джеймс, Сириус и Ремус обменялись мрачными взглядами, когда он закончил.

— Вот Нюньчик сопливый мерзавец, — пробормотал Сириус себе под нос.

— Почему ты мне не сказал, Гарри? — спросил Джеймс.

— Потому что я не хотел быть плаксой, который на все жаловался своему отцу. Фраза «мой отец услышит об этом» коронный стиль Драко Малфоя, — сказал Гарри.

— И мы думаем, что Снейп пытается украсть то, что охраняет эта трехголовая собака, — сказал Рон, быстро зажимая рот рукой в ужасе от того, что он только что проговорился.

— Рон! — Гарри зашипел.

Все трое мародеров повернулись к Гарри с вполне разумными выражениями на лицах.

— Гарри, что происходит? — Требовательно спросил Джеймс, выражение его лица ясно говорило о том, что он не собирается принимать ничего, кроме правды.

Гарри смущенно поморщился, глядя на своего отца.

Затем он неохотно начал все объяснять своему отцу, время от времени вмешиваясь в разговор Рона и Гермионы. Он рассказал ему о трехглавой собаке, которую Хагрид назвал Флаффи, о Снейпе, ускользнувшем куда-то, когда все остальные учителя направлялись в подземелья, чтобы разобраться с троллем, об окровавленной ноге Снейпа, которую, он был уверен, укусил Пушок, и о том, как Хагрид проговорился о Николасе Фламеле.

— Вы трое уверены, что не просто неправильно поняли некоторые вещи о профессоре Снейпе? — Резонно спросил Ремус.

— Ну, я бы не стал сбрасывать это со счетов, — сказал Сириус.

— Сириус, я знаю, что он не святой и что он нам не очень нравится. Хорошо, Джеймс, и ты ненавидишь его, но мы не можем позволить этому затуманить наше объективное суждение, — сказал Ремус.

— Ремус действительно прав, — согласился Джеймс. — Хотя я бы не стал автоматически объявлять Снейпа невиновным.

— Кто такой Николас Фламель? — спросили Гарри, Рон и Гермиона.

— Послушайте, дети, я не думаю, что вам троим стоит вмешиваться в это. Профессор Дамблдор — мудрый человек. Я уверен, что у него все под контролем, — сказал Джеймс.

— Но, пааап… Снейп… — запротестовал Гарри.

— Сынок, я не знаю, виновен Снейп или нет, но я поговорю с профессором Дамблдором об этом и обращении Снейпа с тобой. Пожалуйста, позволь мне разобраться с этим, — взмолился Джеймс.

— Хорошо, — неохотно согласился Гарри.

— Мы направляемся в кабинет профессора Дамблдора? — сказал Сириус.

— Да. Больше всего на свете кто-то только что пытался убить моего сына, и я хочу, чтобы полетели головы, — решительно сказал Джеймс.

Джеймс сел напротив Дамблдора, свирепо глядя на него. По обе стороны от него сидели Сириус и Ремус, которые, казалось, соревновались с ним за то, что он свирепо смотрел на их бывшего директора. Джеймс зашел в кабинет Дамблдора, чтобы выплеснуть свой гнев, но он слишком уважал профессора, чтобы выплеснуть его полностью. Он, вероятно, разгромил бы кабинет Дамблдора, если бы с Гарри действительно что-нибудь случилось, но тот факт, что с его сыном все в порядке, сделал его более способным к более спокойной и рациональной конфронтации.

— Итак, мальчики, я понимаю, что Северус может быть мелочным и незрелым, но он искренне перешел на нашу сторону и работает на нашей стороне, чтобы искупить свои ошибки, — попытался возразить Дамблдор.

— Его обращение со своими учениками не похоже на то, что он искупает свои ошибки, — сказал Сириус.

— И нет никакого оправдания тому, что он вымещает свой гнев против меня на моем сыне, — возмущенно сказал Джеймс.

— Я понимаю. Но, как я уже сказал, Северус незрелый и еще не до конца зализал раны своего прошлого. Все мы подвержены ошибкам. Разве вы с Сириусом не совершали свою долю ошибок в школе, включая ваше обращение с Северусом, что является одной из причин его поведения по отношению к Гарри? Боюсь, некоторые раны слишком глубоки, чтобы их можно было залечить, — сказал Дамблдор.

Джеймс пристыженно опустил глаза и краем глаза увидел, что Сириус сделал то же самое. Он знал, что отчасти виноват в обращении Снейпа с Гарри, и он не гордился многими вещами, которые совершал в школе, включая травлю Снейпа. Однако это не изменило его чувств к Снейпу. Возможно, он изменил свое мнение о своих действиях по отношению к зельевару, но у него не было причин менять свое мнение о Снейпе как о личности, потому что он никогда не видел Снейпа в хорошем свете. Независимо от его вины, он не мог смириться с тем, что Снейп не нес никакой ответственности за свое обращение с Гарри или другими его учениками, такими как Невилл и Гермиона. Действительно ли Снейп исправился? Почему он травил своих учеников и Гарри, если да? Все эти мысли сбивали Джеймса с толку.

— Профессор, мы не гордимся тем, что были высокомерными олухами в школе, но разница в том, что мы были подростками и выросли из такого поведения, — сказал Сириус. — И не похоже, что Снейп был близок к святому даже тогда. Он тусовался с начинающими пожирателями Смерти и был по уши в Темных искусствах.

— Я должен согласиться, профессор. Джеймс и Сириус, конечно, не были ангелами в подростковом возрасте, но сегодняшнему поведению Снейпа нет оправдания. Снейп взрослый — профессор, в то время как Гарри всего лишь ребенок, который не заслуживает плохого обращения, — сказал Ремус.

Дамблдор неловко заерзал на своем стуле. Теперь он выглядел немного пристыженным.

— Я понимаю твою точку зрения. Я поговорю с Северусом о его поведении и обещаю вмешаться, когда смогу, — сказал Дамблдор.

— Вы действительно это сделаете, профессор? — Джеймс прищурился.

— Даю тебе слово, Джеймс, — заверил директор Хогвартса.

— Спасибо. … Но как насчет того, что кто-то пытался убить моего сына во время матча? Гарри, Рон и Гермиона думают, что это Снейп, потому что Гермиона видела, как он бормотал проклятия, пока у Гарри были проблемы с метлой, — сказал Джеймс.

— Джеймс, я вполне понимаю, почему действия Северуса могут показаться подозрительными, но я уверяю тебя, что, несмотря на его поведение по отношению к твоему сыну, он действительно исправился, перестал быть Пожирателем Смерти и однозначно работает на нашей стороне. Я не могу оправдать его поведение по отношению к Гарри, но я могу с уверенностью сказать вам, что он не желает смерти Гарри, — твердо сказал Дамблдор.

— Но как ты можешь быть так уверен? — спросил Сириус, который все еще хмурился. — Как ты можешь точно сказать, что Снейп действительно исправился, а не просто притворяется?

— Боюсь, единственное доказательство, которое я могу сейчас предоставить, — это мое суждение. Вы можете не доверять Северусу, но можете ли вы не доверять мне настолько, чтобы знать, что меня нелегко одурачить? — сказал Дамблдор.

Трое лучших друзей обменялись скептическими взглядами.

— Возможно, профессор Дамблдор прав. Мы можем не доверять Северусу, но я думаю, что мы можем доверять суждению директора, — резонно сказал Ремус.

Джеймс на мгновение задумался, прежде чем вздохнуть.

— Хорошо, профессор, но даже если я соглашусь с тем, что не Снейп пытался убить Гарри, кто-то определенно пытался.

— Да, боюсь, что так, — сказал Дамблдор. — Но я уверяю тебя, что сделаю все, что в моих силах, чтобы найти виновного и предотвратить повторение подобного инцидента.

Трое мародеров покинули кабинет Дамблдора, на какое-то время неохотно удовлетворенные. Перед уходом они в последний раз попрощались с Гарри.

* * *

Джеймс был во «Флорише и Блоттс» в Косом переулке, когда краем глаза заметил девочку лет девяти-десяти, которая пыталась достать книгу с верхней полки, стоя на стремянке. Вся полка была готова упасть на нее, но Джеймс быстро подхватил ее в самый последний момент. Прохожие с опаской смотрели на это, когда работница магазина взмахом палочки ставила полку на место.

— Ты в порядке? — спросил Джеймс после того, как поставил ее на землю.

— Да. Спасибо, сэр, — сказала девушка со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами.

— Кэсси! — раздался встревоженный голос.

Симпатичная леди со светло-каштановыми волосами и карими глазами, которая сильно напоминала девочку, подбежала, обняла своего ребенка и немного повозилась с ней, прежде чем посмотреть на Джеймса.

— Джеймс?

— Бекки?

Бекки Роул была его бывшей девушкой. Она была на год младше его, и они встречались несколько месяцев на его шестом курсе. Бекки была частью его команды по квиддичу, и у них были хорошие отношения, но что-то в их отношениях казалось незавершенным. Все быстро закончилось, когда он понял, что что-то было в его неразрешенных чувствах к Лили. Дело было не столько в том, что он бросил Бекки ради Лили, но продолжая отношения, он чувствовал, что лжет самому себе, и они расстались по обоюдному согласию. Они остались друзьями, но с годами потеряли контакт. Бекки в конце концов вышла замуж за Сэма Принса, но, к сожалению, ее муж скончался семь лет назад.

— Боже, я не могу в это поверить, — сказала Бекки.

— Я тоже не могу, — сказал Джеймс, когда бывшие обменялись мимолетным объятием.

— Спасибо, что спас мою Кэсси, — с благодарностью сказала Бекки.

— Без проблем, — Джеймс пожал плечами.

— Кэсси, это Джеймс Поттер, мой школьный друг, — сказала мать своей дочери.

— Приятно познакомиться, мистер Поттер, — Кэсси протянула руку.

— Я тоже рад познакомиться с тобой, Кэсси, — Джеймс пожал ее протянутую руку.

— Итак, как поживают Гарри, Сириус и Ремус? Я слышал, Сириус женится.

— Потрясающе. Гарри только поступил в Хогвартс

— Они так быстро взрослеют. Через два года и Кэсси поступит в Хогвартс. — сказала ликующая Бекки.

Вскоре Джеймс, Бекки и Кэсси вместе ели мороженое в кафе-мороженом Флореана Фортескью. Джеймс и Бекки вспомнили старые добрые времена, радости и горести родителей-одиночек были одной из тем их разговоров. Как и Джеймс, Кэсси не стала встречаться с кем-то еще спустя годы после смерти своего супруга, и они полностью понимали друг друга в этом отношении.

В первую пятницу декабря Гарри получил разрешение поехать домой на выходные, чтобы присутствовать на свадьбе Сириуса. Он встретился со своим отцом в кабинете профессора МакГонагалл после окончания занятий.

— Итак, в понедельник просыпаемся вовремя и идем на занятия, — поддразнил Джеймс, когда отец и сын спускались по лестнице замка. Он нес сундук Гарри, который был зачарован, чтобы быть легким, в одной руке, в то время как другой рукой обнимал Гарри за плечо.

— Я всегда вставал вовремя, — запротестовал Гарри.

Джеймс прищурился.

— Ну, ты отправил меня в школу, которая была так далеко, что мне пришлось просыпаться в половине седьмого утра, чтобы успеть вовремя, — сказал Гарри.

— Я сожалею о том, сынок, но у меня не было выбора. Я не мог отдать тебя в маггловскую школу поблизости, поскольку риск нарушения статута секретности был выше, — сказал Джеймс.

— Мы могли бы переехать в магловский дом рядом со школой, — указал Гарри.

— И отказаться от нашего семейного дома и наследия? Наш предок, Линфред Поттер, был награжден… — начал Джеймс, но Гарри прервал его.

— Получил большую землю от Министерства за изобретение «Костероста», построил там маленький дом, и на протяжении поколений наши предки усердно трудились, чтобы превратить дом в особняк, которым он является сейчас, особенно дедушка Гарри и дедушка Флимонт, — протянул Гарри. Он слышал, как Джеймс рассказывал эту историю по крайней мере несколько раз раньше, и его отец мог прийти в восторг, когда он начинал рассказывать об истории своей семьи.

— О, хорошо, — сказал ошеломленный Джеймс, взъерошив волосы ухмыляющегося Гарри.

* * *

Оба его дяди тепло встретили Гарри, когда он вошел в поместье Поттеров. Сириус и Ремус жили с Джеймсом и Гарри несколько лет после смерти Лили, но как только они устроились в своей карьере, они купили собственные шикарные апартаменты в «Luxury Ville», районе многоквартирных домов напротив поместья Поттеров. Оба Мародера были почти ежедневными посетителями поместья Поттеров.

Как раз в этот момент Гарри услышал голос Миранды, кричавшей на кого-то издалека. Он доносился из гостиной, и он увидел, как она побледнела, когда кричала на мужчину и женщину с широко раскрытыми от страха глазами.

— Бридезилла в полном действии, — пояснил Сириус в ответ на вопросительный взгляд Гарри.

— Да ладно тебе, Сириус, будь справедлив к Миранде. Она просто нервничает из-за свадебных приготовлений, — рассуждал Джеймс.

— И если бы что-то пошло не так за день до свадьбы, это было бы дополнительным стрессом, — присоединился Ремус.

— Джеймс, разве ты не называл Лили тоже невестой, когда она выходила из себя из-за подготовки к свадьбе? — спросил Сириус.

Джеймс отвел взгляд. — Ну… честно говоря, ты первый так назвал Лили, и я просто согласился с тобой, — запинаясь, пробормотал Джеймс.

— Акцент на том, что ты согласился со мной.

— Акцент на том, что ты сказал это первым.

— О, прекратите вы оба, — сказал Ремус.

— Гарри, как приятно тебя видеть, — сказала Хелен, вышедшая из кухни.

— Я тоже рад тебя видеть, Хелен, — сказал Гарри, когда она мимолетно обняла его.

Хелен была его няней. Она была высокой и худощавой женщиной под пятьдесят, ее седеющие черные волосы были собраны в тугой пучок. Как и подобает няне, у Хелен было суровое выражение лица, но карие глаза были добрыми. Джеймс нанял ее, потому что она очень напоминала ему его любимую профессоршу Макгонагалл.

— Гарри, почему бы тебе не умыться и не одеться. Я готовлю одно из твоих любимых блюд на ужин, — сказала Хелен, когда он подчинился, и она вернулась на кухню.

* * *

Мародеры устраивали холостяцкий вечер Сириуса в баре отеля «Platinum» с несколькими своими друзьями. Ремус заметил, что Джеймс погружен в свои мысли, и понял, что это напомнило ему о его собственной свадьбе.

— Итак, Джеймс, прошло десять лет. Когда ты снова женишься? — спросил Сэм как раз в тот момент, когда Ремус собирался тайно утешить растрепанного волшебника.

Джеймс посмотрел на Сэма так, словно тот предложил ему сбросить его сына с верхнего этажа отеля.

— Я не отдам место Лили кому-то другому, — решил Джеймс.

— Ты все еще думаешь о ней после стольких лет? — недоверчиво спросил Филипп.

— Каждый день, — мрачно сказал он, когда его друзья обменялись взглядами с широко раскрытыми глазами.

— Что ж, спасибо вам, друзья. Теперь вы совсем расстроили Джеймса, хотя мой мальчишник должен был быть веселым, — недоверчиво сказал Сириус.

— Все в порядке. Я не против еще нескольких минут, — сказал Джеймс, и Ремус понял, что он хочет взять себя в руки, чтобы не испортить настроение мальчишника Сириуса.

— Знаешь, если подумать, может, мне не стоит. Я не хочу рисковать и возвращаться домой к своему сыну в неловком состоянии.

— Не волнуйся, приятель, если ты напьешься до бесчувствия, Гюнтер отведет тебя в гостиничный номер на ночь, — сказал Сириус, когда Джеймс подчинился.

Гюнтер был их нанятым трезвым сопровождающим, который следил за тем, чтобы они благополучно добрались домой или в гостиничный номер на случай, если они не смогут этого сделать.

* * *

Сириус и Миранда поженились на следующий день, и Гарри был рад встретиться с другими членами своей семьи, среди которых были Тонкс и семья двоюродного брата Джеймса Люка, которые жили в Соединенных Штатах. Люк был сыном брата Флимонта Шарлуса. Он вернулся в Хогвартс воскресным вечером после того, как Сириус и Миранда отправились в свадебное путешествие в Париж.

По прошествии декабря Драко и его банда стали еще более неприятными из-за недавнего поражения Слизерина по квиддичу от Гриффиндора. Все еще не желая направлять свой антагонизм на Гарри, Драко направит свой антагонизм на Рона и Гермиону. В одном из таких инцидентов Драко насмехался над Роном по поводу того, что он будет следующим егерем, когда тот предложил помочь Хагриду с фиговым деревом. В результате Рон набросился на несносного мерзавца. К своему несчастью, Снейп, который был свидетелем этого, снял пять баллов с Гриффиндора, несмотря на протест Хагрида о том, что Драко начал это. Помимо этого, Золотое трио часто посещало библиотеку в бесплодных попытках разузнать о Николасе Фламеле.

Поскольку дети Уизли должны были остаться в Хогвартсе из-за того, что их родители и сестра на каникулах гостили у Чарли в Румынии, Джеймс попросил Гарри пригласить мальчиков провести каникулы в поместье Поттеров. Гермиона должна была провести каникулы со своими родителями. Поначалу Молли неохотно согласилась, что ее сыновья могут провести каникулы у Поттеров, после того как Джеймс заверил ее в своем письме, что они будут в хороших руках. К огорчению близнецов Уизли и Рона, она поставила условие, что они смогут пойти, только если придет Перси.

— Скажи, Перси, разве не здорово было бы провести Рождество у Поттеров? — невинно спросил Фред.

— Мне неудобно оставаться в доме незнакомца, — с опаской сказал Перси.

— Гарри не незнакомец. Он мой лучший друг, — возмущенно сказал Рон.

— Но это все равно похоже на вторжение, поскольку мы незнакомы с лордом Поттером, — сказал Перси, когда его братья обменялись раздраженными взглядами.

Именно тогда Фреда осенила идея.

— Перси, разве ты не хочешь испытать, каково это — жить в особняке? — спросил Фред, когда глаза его брата на долю секунды оживились, но снова стали решительными.

— Там есть поле для квиддича, — сказал Джордж.

— Я не играю в эту дурацкую игру.

— Там есть библиотека с книгами, которых нет в Хогвартсе, — сказал Рон, когда Перси начал размышлять.

— Лорд Поттер, будучи владельцем команды по квиддичу, имеет тесные связи в Министерстве, особенно в Департаменте магических игр и спорта. Некоторые из них могли бы появиться на рождественской вечеринке, — Фред пошел на убой.

— Если ты произведешь впечатление на лорда Поттера, он, возможно, представит тебя им и замолвит за тебя словечко. Разве ты не хотел хорошую должность в министерстве? — Спросил Джордж, когда Перси наконец согласился.

В начале рождественских каникул Гарри и мальчиков Уизли встречали на вокзале Кингс-Кросс мародеры и привезли в поместье Поттеров, которое находилось в Спрингтон-Вэлли, элитном районе, где жили как волшебники, так и магглы. У Рона и его братьев челюсть отвисла, когда они осматривали дом, который был покрыт в основном изысканными мраморными полами и панельными стенами.

— У вас прекрасный дом, лорд Поттер, — вежливо сказал Перси, когда близнецы закатили глаза друг на друга.

— Спасибо тебе, Перси, — сказал Джеймс.

Уизли наслаждались экскурсией по поместью Поттеров, которая включала в себя несколько залов, кухню, большую столовую, двенадцать спален, пятнадцать ванных комнат, игровую комнату, библиотеку, тренажерный зал и подвал, в котором находилась лаборатория зелий. Гарри и Рон пообещали Гермионе, что они тайно разузнают о Николасе Фламеле в библиотеке Поттеров. Мальчикам также показали их конкретные комнаты. Рон должен был спать в комнате Гарри, близнецы должны были жить в одной комнате, в то время как Перси был рад получить в свое распоряжение элегантную большую комнату. После экскурсии по поместью им устроили экскурсию по заднему двору, который включал сад, поле для квиддича, гостевой дом и бассейн.

* * *

На каникулах Гарри развлекался с Роном и его братьями. Каждое утро они играли в квиддич, иногда к ним присоединялись Мародеры. Джеймс даже снабдил их ценными советами. Они играли в волшебные шахматы и взрывающийся снап и проводили ночи за сплетнями за горячим шоколадом, которые в основном включали в себя составление заговоров против таких людей, как Снейп, Забини и Малфой. На самом деле они никогда не планировали воплощать сюжеты в жизнь, но, тем не менее, развлекались, фантазируя о них. Перси в основном сидел один в библиотеке, но иногда его уговаривали присоединиться к их занятиям. Кроме того, мародеры даже брали их с собой на экскурсии в такие места, как музей и зоопарк.

* * *

В канун Рождества в поместье Поттеров была грандиозная рождественская вечеринка. Помимо Сириуса, Ремуса и Миранды, среди гостей были несколько друзей и деловых партнеров, включая Дженни Паркинсон, старую подругу Джеймса, которая училась в школе на два класса младше Мародеров .К радости Перси, его представили нескольким видным сотрудникам Департамента магических игр и спорта, включая его главу Людо Бэгмена, другие мальчики Уизли, с другой стороны, были рады быть представленными членам «Phoenix Pioneer».

— Вау, Гарри летает так же здорово, как и ты, — с благоговением сказала Дженни, когда взрослые наблюдали, как дети без Перси играют в квиддич.

— Наверное, он лучше меня, — гордо сказал Джеймс.

— Я думаю, ты определенно, по крайней мере, не хуже, — Привлекательная блондинка покраснела.

— Да? — он ухмыльнулся, не замечая, что ее голубые глаза пристально смотрели на него, в то время как его глаза были заняты наблюдением за сыном.

* * *

Рождественским утром Гарри и Рона разбудили взволнованные близнецы Уизли. С таким же энтузиазмом они побежали к большой рождественской елке в зале. Было слышно, как Перси кричал на близнецов Уизли сверху из-за того, что его потревожили во сне. Вскоре Поттеры и Уизли собрались вокруг елки, усыпанной подарками, и обменялись веселыми рождественскими объятиями.

Гарри получил несколько замечательных подарков от своего отца, Сириуса и Ремуса, в том числе следующую книгу из серии детективов и приключений, за которой он следил, и дневник, грубо вырезанную деревянную флейту от Хагрида, джемпер и большую коробку домашней помадки от миссис Уизли и большую коробку «Кэдбери» от Гермионы. Гарри был тронут тем, что Гермиона вспомнила о его любимых шоколадных конфетах и что миссис Уизли прислала ему джемпер. Позже он напишет благодарственные записки им и Хагриду. Мальчики Уизли получили свою долю подарков от своих родителей, Хагрида, Гермионы и Мародеров.

В тот день были менее масштабные рождественские обеды и ужины, на которых присутствовали только Мародеры и Миранда.

Той ночью Джеймс вошел в комнату Гарри, неся за собой посылку.

— Интересно, почему в этом году ты получил от меня на один подарок меньше, чем обычно? — спросил Джеймс.

— Потому что у тебя там есть еще один для меня, — со знанием дела сказал Гарри.

Джеймс ухмыльнулся, садясь рядом со своим сыном.

— Я приберег лучшее напоследок, — сказал он, вручая ему посылку.

Гарри почувствовал это и знал, что это такое, когда разорвал упаковку, чтобы найти мантию-невидимку. Он ожидал того дня, когда унаследует ее, но не думал, что это наступит так скоро.

— Ты отдаешь ее мне сейчас?

— Твой дедушка подарил его мне на Рождество, когда я учился на первом курсе, поэтому я решил продолжить традицию, — пожал плечами Джеймс.

Гарри расплылся в широкой улыбке и обнял своего отца. — Спасибо, папа!

— Показывать это Рону и Гермионе — это нормально. Но, пожалуйста, держи это в секрете от всех остальных, — взмолился Джеймс, когда Гарри кивнул. — В отличие от меня, я верю, что ты используешь это с умом. Ты ведь сделаешь это, правда? — он пристально посмотрел на своего сына.

— Ну… разве тайком выбираться на дуэли с Забини и Малфоем считается разумным использованием? — Озорно спросил Гарри, когда Джеймс в ответ пощекотал его за шею.

— Я просто пошутил, — сказал Гарри между смешками. — Я обещаю использовать ее с умом.

Джеймс перестал щекотать Гарри, чтобы увидеть ухмыляющегося Рона, который только что вышел из ванной. Но его щеки были розовыми, как будто он не был уверен, не помешал ли чему-то.

— Все в порядке, Рон? Просто хотел сделать Гарри его последний подарок. Ну, спокойной ночи, мальчики, — Джеймс поцеловал Гарри в лоб и мимолетно обнял Рона, прежде чем выйти из комнаты.

Гарри взволнованно показал Рону плащ, пока оба мальчика радостно проводили около часа, играя и экспериментируя с плащом.

Рождественские каникулы пролетели слишком быстро, на взгляд Гарри и мальчиков Уизли, которые так весело проводили время в поместье Поттеров. Они вернулись в Хогвартс за день до начала занятий. Гермиона была разочарована тем, что им не удалось выяснить, кто такой Николас Фламель. Гарри и Рон пытались найти информацию о Николасе Фламеле в библиотеке Поттеров, но безуспешно.

Вечером после возвращения с рождественских каникул Гарри решил прогуляться, так как был заинтригован возможностью примерить свой новый плащ и прогуляться по замку незамеченным, особенно Филчем. Он решил посетить Закрытый раздел библиотеки, чтобы поискать дополнительную информацию о Николасе Фламеле, пока он был там. К сожалению, его чуть не поймали из-за кричащей книги в закрытой секции, в результате чего Филч и Снейп ворвались в библиотеку. Гарри удалось сбежать из библиотеки со своим плащом, но его попытки вырваться из их лап привели его в пустой класс.

В этом классе было великолепное зеркало, которое показывало Гарри изображение, которое он никогда не думал увидеть. На нем оба родителя стояли позади него, положив руки ему на плечи, и двое других детей поменьше его ростом по обе стороны от него. Его мать выглядела старше, чем на своих фотографиях, и того же возраста, что и его отец в настоящее время, но такая же поразительно красивая со своими темно-рыжими волосами и зелеными глазами. Она выглядела и чувствовалась более реальной, чем на любой из своих фотографий, когда Гарри протянул ей руку. Он заметил, что двое детей рядом с ним очень похожи на него и его родителей. Девочка была похожа на его мать темно-рыжими волосами и зелеными глазами, но у нее были губы и улыбка его отца. Мальчик выглядел как некое подобие обоих своих родителей с темно-каштановыми волосами и карими глазами отца. Он понял, что они должны были быть его брат с сестрой. «Но как?» — удивился он про себя. Должно ли было это зеркало показывать будущее? Но оно не могло. Его мать умерла, с грустью подумал он. Зеркало показывало альтернативную вселенную?

Гарри немедленно разбудил Рона, чтобы показать ему зеркало, но Рон увидел нечто совершенно другое. Рыжеволосый Уизли вместо этого видел себя Старостой и капитаном команды по квиддичу с кубком по квиддичу. Несмотря на предупреждения Рона, Гарри был настолько очарован изображением семьи, которой у него никогда не было, что вернулся к зеркалу на следующий день. На этот раз его поймал Дамблдор, который объяснил ему, что зеркало показывает человеку его самые сокровенные желания. Гарри понял, что его самым сокровенным желанием было, чтобы его неполная семья была полной. На следующий день Дамблдор перенес зеркало в другое место, и, как он сказал, было неразумно зацикливаться на снах.

Дорогой папа,

Надеюсь, у тебя все хорошо. Занятия и тренировка по квиддичу идут своим чередом, но меня беспокоит, почему Снейп вдруг заинтересовался судейством нашего следующего матча против Хаффлпаффа.

Я наконец-то понял, что охраняет трехголовый пес. Открыв карточку с шоколадной лягушкой, на которой был изображен Дамблдор, я вспомнил, что читал о дружбе Фламеля с Дамблдором на его шоколадной карточке. Это заставило Гермиону вспомнить одну из толстых книг, которые она взяла для «легкого чтения», которая, как нам повезло, содержала информацию о Николасе Фламеле. Он создал Философский камень, и именно его профессор Дамблдор помогает Фламелю охранять. Это Эликсир Жизни, который спасает человека от смерти. Неудивительно, что Снейп хочет его. Он даже говорил о том, чтобы «загнать пробку до смерти» на нашем первом занятии.Я думаю, Снейп подозревает, что я знаю о Философском камне больше, чем должен, и именно поэтому он пытается достать меня, судя мой матч по квиддичу. Но я не позволю ему или команде Слизерина добраться до меня. Я не могу позволить им думать, что я трус. Я покажу им, когда мы победим.

Береги себя

С любовью

Гарри.

Дорогой Гарри,

Интерес Снейпа к судейству матча тоже меня беспокоит. Я напишу об этом профессору Дамблдору. Каким бы замечательным ни был твой боевой дух, твоя безопасность — мой главный приоритет.

Сынок, я не знаю, пытается Снейп украсть Философский камень или нет, но я действительно не думаю, что с твоей стороны разумно продолжать расследование этого. Я уверен, что Дамблдор знает, что делает, и держит это под контролем. Я не хочу, чтобы ты подвергал себя какой-либо опасности, пытаясь разобраться в этом.

Береги себя

Люблю тебя, сынок

Папа.

* * *

Мародеры были на кухне у Поттеров со своими кружками горячих напитков, обсуждая последнее письмо Гарри.

— Я действительно не знаю, как заставить Гарри перестать подвергать себя опасности, расследуя, что скрывает трехголовый пес, — с опаской сказал Джеймс, глотая густой горячий шоколад. — Очевидно, это Философский камень.

— Честно говоря, он ведет себя совсем как его старик, — сказал Сириус, потягивая крепкий кофе.

— Нет, он добрый и сострадательный, как его мама. Не тот высокомерный зануда или хвастун, каким я был в его возрасте, — сказал Джеймс.

— Я думаю, он тоже очень похож на тебя, Джеймс. Вы оба любопытны и склонны к приключениям, а также упрямы, когда принимаете решения. У вас обоих есть определенное пренебрежение к правилам и боевая решимость, когда дело доходит до достижения ваших целей, и вы оба неизменно преданы своим друзьям, — сказал Ремус, ставя кружку с чаем на кухонный стол.

— И не забывай, саркастичный, дерзкий и озорной, — добавил Сириус.

— Это ты сейчас про себя? — поддразнил Джеймс. — Но должен ли я сделать что-нибудь, кроме письма Дамблдору о Снейпе, судящем игру Гарри?

— На твоем месте я бы был в кабинете Дамблдора, пинал его стол и настаивал, чтобы он сменил судью на том основании, что у нынешнего есть мотив причинить вред моему сыну, — Сириус грохнул кружкой о кухонную стойку.

— Но, может быть, нам следует дождаться ответа профессора Дамблдора, прежде чем принимать решение, — рассуждал Ремус, и оба его лучших друга неохотно согласились.

* * *

Дорогой Гарри,

Я написал профессору Дамблдору, и он искренне верит, что Снейп искренне хочет судить игру. Как бы я ни был настроен скептически, он правильно заметил, что Снейпу было бы трудно причинить тебе вред на глазах у огромной толпы. Я указал на то, как тебе причинили вред на глазах у огромной толпы в прошлый раз, но он настаивает, что это был не Снейп. Хотя я и не доверяю Снейпу на личном уровне, я доверяю профессору Дамблдору. Он обещает быть на игре, чтобы наблюдать за любым несправедливым судейством со стороны Снейпа и любыми попытками причинить тебе вред. Как бы сильно часть меня этого ни хотела, я не буду отрывать тебя от игры, поскольку знаю, как много это для тебя значит. Но, тем не менее, я буду внимательно следить за Снейпом во время игры.

Увидимся на следующей игре.

Береги себя,

С любовью,

Папа.

Дорогой папа,

Большое спасибо, что позволил мне поиграть. Я уверен, что все получится отлично, особенно если за этим будет присматривать профессор Дамблдор. Кроме того, ты будешь присматривать за мной. Может ли кто-нибудь действительно причинить мне вред под присмотром моего отца?

Думаю, я откажусь от расследования о Философском камне, если профессор Дамблдор возьмет его под контроль.

Увидимся на моей следующей игре.

Береги себя,

Люблю,

Гарри.

Примечания:

Шестнадцатая часть, до сих пор без ваших комментариев. Так не честно

Джеймс схватился за грудь, находясь в смотровой комнате целителя в больнице Святого Мунго в сопровождении Перкинса и Робертса, двух игроков «Феникс Пионер». В него случайно попал бладжер во время просмотра тренировки команды, которой он владел. Несмотря на то, что игроки настаивали на том, что он справится с заклинаниями самоисцеления, его игроки настояли на том, чтобы отвезти его в больницу. Он согласился из уважения к их беспокойству, даже если все еще был убежден, что ему не нужен целитель для незначительной травмы.

Дверь открылась, и вошла привлекательная блондинка с большими голубыми глазами, одетая в белый халат целительницы. Ее длинные волосы были собраны сзади в конский хвост.

— Джеймс?

— Дженни?

— Что случилось? — с опаской спросила она.

— Честно говоря, ничего особенного. Просто синяки от ударов бладжером.

Дженни опустилась перед ним на колени и, наклонившись вперед, осмотрела его синяки. Он почувствовал покалывание, когда она провела своими тонкими пальцами по его торсу. Было странно, что он испытывает такие чувства. Но это было ерундой. Просто к нему давно так не прикасались, сказал он себе. Дженни нахмурила брови, залечивая его раны своей палочкой.

— Все готово, — Она встала, покраснев.

— Верно. Большое тебе спасибо, Дженни, — Он быстро одернул рубашку, прежде чем встать со своего места.

— Как Гарри?

— Блестяще. Только что начался его второй семестр в Хогвартсе. В субботу у него матч по квиддичу против Хаффлпаффа.

— Это здорово. Последняя игра была против Слизерина, так что, полагаю, в следующем матче мой Равенкло должен победить Гриффиндор, — нахально сказала она, когда он ухмыльнулся.

— Пусть победит лучшая команда, — сказал он. — Говоря об играх, мы должны вернуться к командной практике. Через две недели мы играем со «Страйкерс».

— Удачи в игре. И пожелай Гарри удачи за меня.

— Конечно. Береги себя, Дженни, и еще раз спасибо, — сказал он, выходя из комнаты с Перкинсом и Робертсом

— Вы знаете ее, сэр? — спросил Перкинс после того, как они вышли из смотровой.

— Да, мы хорошие друзья.

— Просто друзья? — Робертс многозначительно подмигнул.

Джеймс скрестил руки на груди. — Да, просто друзья.

* * *

Игра Гарри против Хаффлпаффцев закончилась через несколько минут, поскольку ему удалось поймать снитч. В отличие от его последней победы случайным броском, когда он выплюнул свой снитч, это была чистая победа. И он справился с этим очень быстро. Он наконец почувствовал, что добился чего-то самостоятельно, помимо того, что стал просто известным именем. Он почувствовал прилив гордости, когда его отец и дяди поздравили его и сказали, как они им гордятся.

— Гарри, почему ты так долго? — спросил обеспокоенный Джеймс, когда Гарри вернулся в палатку после того, как вернул свою метлу в сарай для метел.

Гарри огляделся и увидел, что в раздевалке никого, кроме Мародеров, Рона и Гермионы.

— Папа, я только что видел Снейпа и Квирелла в Запретном лесу, — сказал Гарри.

— В запретном лесу?

— Да, я видел, как Снейп вошел в лес, и последовал за ним туда.

— Гарри, — Джеймс скрестил руки на груди.

Гарри сглотнул, опустив глаза, отказываясь встречаться с отцом взглядом. — Казалось, он что-то замышляет, поэтому мне пришлось последовать за ним. И хорошо, что я это сделал.

— Что ты видел? — спросил Сириус.

Гарри рассказал, как он услышал, как Снейп и Квирелл обсуждали Философский камень, и как Снейп спросил Квирелла о его фокус-покусе и пригрозил ему, когда последний отказался отвечать. Гарри полагал, что были и другие вещи, помимо Пушистика, охраняющего камень, включая загадку от Квирелла, и что Снейп хотел пройти мимо этого.

— Что ж, остается признать презумпцию невиновности Снейпа. Очевидно, что он пытается обойти трехголового пса, чтобы украсть Философский камень, и пытается шантажировать Квирелла, чтобы тот это сделал, — сказал Сириус.

— Возможно, Гарри неправильно понял разговор, — сказал Ремус.

— Сказал, что нет. Снейп спросил Квирелла, узнал ли он, как пройти мимо Пушка. Затем он спросил его о его загадке и пригрозил ему, когда тот отказался отвечать, — возмущенно сказал Гарри.

— Гарри, даже если Снейп пытается украсть камень, ты действительно думаешь, что он сможет под присмотром Дамблдора? — спросил Ремус. — Тебе не кажется, что Дамблдор позаботился о том, чтобы камень был хорошо защищен, чтобы любые попытки украсть его не увенчались успехом?

— Судя по словам Гарри, камень в безопасности только до тех пор, пока Квирелл противостоит Снейпу, — сказала Гермиона.

— Что, если Снейп разгадает загадку Квирелла? — спросил Гарри.

Джеймс положил руку ему на плечо. — Сынок, как насчет того, чтобы я рассказал Дамблдору о том, что ты видел, и попросил его разобраться в этом?

— Хорошо, — Гарри кивнул.

— Ладно, уже поздно. Нам пора идти. Увидимся на во время твоей следующей игры. Джеймс поцеловал Гарри в лоб и обнял его.

Мародеры ушли, попрощавшись с Золотым трио.

* * *

Следующие несколько недель прошли почти без происшествий. Его отец написал Дамблдору, который, в свою очередь, ответил, что займется этим. Это немного расслабило Гарри. Квирелл выглядел бледнее и напуганнее, чем обычно, но, казалось, преуспел в том, что не поддался угрозам Снейпа.

Тридцать второй день рождения Джеймса был относительно небольшим событием. Сириус, Ремус и Миранда принесли торт и несколько подарков. Он получил еще подарки и поздравительные открытки от других друзей и родственников, включая Гарри и Дженни с совой.

Они сидели в холле и открывали подарки после того, как Джеймс разрезал именинный торт. Джеймс развернул посылку от Дженни и с благоговением посмотрел на книгу в бронзовом кожаном переплете. Это было первое издание «Тайны кожаной шкатулки».

— Это первое издание твоей любимой книги? — Сириус спросил, разинув рот.

— Дженни, должно быть, пришлось пройти через большие трудности, чтобы заполучить это, — сказал Ремус.

Каким бы тронутым Джеймс ни был, он знал, к чему они клонят, и это заставляло его чувствовать себя неловко.

— Джеймс, Дженни была влюблена в тебя много лет, — сказала Миранда.

— Но это было много лет назад, когда Лили была еще жива. Я сказал ей, что люблю Лили и она мне нравится только как друг. Я уверен, что она преодолела эти чувства много лет назад.

— Нет, у нее их нет. Она пытается это скрыть, но я могу сказать, как ее лучшая подруга. Она хотела двигаться дальше и позволить тебе быть счастливым с Лили. Но теперь, когда Лили нет уже много лет, почему бы не дать ей шанс? — спросила Миранда.

— Потому что … это было бы предательством памяти Лили.

— Нет, не будет. Я уверен, Лили хотела бы, чтобы ты был счастлив, — сказал Ремус.

— Я счастлив. У меня есть мой сын и мои лучшие друзья. Это все, что мне нужно.

— А как же Дженни? Ей тридцать, но она все еще одинока, потому что ты в ее сердце. По крайней мере, подсознательно, она ждет тебя.

— Я никогда не просил ее ждать меня, Миранда, — возмущенно сказал Джеймс. Но он почувствовал укол вины за то, что сказала Миранда. — У меня никогда не создавалось впечатления, что я заинтересован в том, чтобы снова жениться.

— Приятель, ты не хочешь общества? — спросил Сириус.

— Нет. У меня есть все, что мне нужно для общения. Послушай, давай больше не будем об этом спорить. Можем ли мы, пожалуйста, перейти к следующим подаркам и, желательно, к другой теме?

— Ладно, давай оставим это. Давай не будем расстраивать Джеймса в его день рождения, — сказал Сириус.

Джеймс был в своей комнате и смотрел на фотографию Лили, вспоминая, когда видел ее в последний раз

= Воспоминание =

Джеймс играл в зале летнего домика с Гарри и его мантией-невидимкой, когда вошла Лили.

— Гарри пора спать, — объявила она.

— Ой… прости, сынок. Завтра мы еще поиграем, — Джеймс поцеловал Гарри в щеки и игриво ткнул его носом, когда малыш захихикал, прежде чем встать и передать его Лили.

— Джеймс, почему бы тебе не навестить Сириуса в ночь Хэллоуина? Только спрячься под мантией, — предложила Лили.

— Но … Я не могу просто оставить тебя и Гарри.

— Это всего на два часа или около того. И я знаю, что если тебя немного не будет дома, ты будешь счастлив.

— Лили, я в порядке, правда. Мне не нужно… — начал он.

— Я знаю. Но это сделало бы тебя счастливее. И я хочу, чтобы ты был счастлив настолько, насколько это возможно, — ласково сказала Лили.

В тот момент Джеймс не знал, сможет ли он любить ее еще больше. — Что я сделал, чтобы заслужить тебя? — сказал он. — Ты действительно не против этого?

— Конечно. Тебе было бы легче, если бы я ввела для тебя комендантский час на два часа? — поддразнила она.

Он улыбнулся, целуя Гарри: — Комендантский час или нет, я вернусь через два часа.

Он посмотрел на Лили и был уверен, что в его глазах отражалась любовь, которую он испытывал к ней. Он тоже увидел это в ее глазах, когда заглянул в них и поцеловал ее. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

= конец флэшбека =

Слезы катились по щекам Джеймса. Он все еще помнил ее любящее лицо, когда уходил той ночью. Если бы он знал, что это последний раз, когда он видит ее живой, он бы целовал ее дольше. Точнее, он бы вообще не ушел. Он был бы там, чтобы защитить ее и Гарри даже ценой своей жизни. Как он мог уступить ее место другой? Его друзья вели себя глупо. Или он был глуп, что не отошел от прошлого? В этот момент он был сбит с толку. Гарри написал ему, что Дженни классная и он не будет возражать, если он даст ей шанс. Джеймс подозревал, что это Сириус или Ремус написали Гарри об этом.

* * *

Пасхальные каникулы были не очень веселыми, поскольку они были загружены домашними заданиями, и у Гарри было время сыграть только одну игру в квиддич со своим отцом. Однако его отец очень помог ему с выполнением домашнего задания.

* * *

Вернувшись с каникул, Гарри, Рон и Гермиона обнаружили, что Хагрид чистил драконье яйцо, когда они навестили его, чтобы получить больше информации о философском камне (они уже заподозрили это, когда увидели, что он что-то прячет и просматривает книги о драконах в библиотеке). Единственная информация, которую им удалось получить от него о философском камне, заключалась в том, что все профессора, включая Макгонагалл, Спраут, Квирелла и Снейпа, охраняли камень с помощью чего-то, связанного с их предметом, в то время как его собственный вклад был Незначительным.

Хагрид сказал, что выиграл дракона у незнакомца в пабе, играя в карты. Трое друзей были обеспокоены, поскольку Хагрид планировал вырастить дракона в деревянной хижине, просто следуя инструкциям из книги. Некоторое время спустя их пригласили посмотреть, как вылупляется драконье яйцо. Именно во время этого они обнаружили, что Драко последовал за ними и увидел дракона через окно. Высокомерный придурок подслушал их разговор о записке Хагрида.

* * *

На следующей неделе они продолжали пытаться убедить Хагрида отослать дракона, которого Хагрид назвал Норбертом, подальше. Смотритель был привязан к Норберту и сопротивлялся, но в конце концов смирился с тем, что больше не может держать дракона, и согласился отослать его, если для него найдется подходящий дом. Гарри вспомнил, что брат Рона Чарли работал с драконами в Румынии, и Хагрид принял его предложение отправить это Чарли.

Они продолжали помогать Хагриду убивать Норберта, пока ждали ответа Чарли на сову Рона. В ответе Чарли их просили отнести Норберта в самую высокую башню в субботу, чтобы отправить его вместе с друзьями, которые собирались навестить его в Румынии. В субботу Гарри и Гермионе пришлось делать это без Рона, поскольку он был в больнице с укусом дракона. Драко, который выскользнул, чтобы поймать их, к их ликованию, был пойман МакГонагалл. К сожалению, они тоже были пойманы, но Филчем после того, как он отослал Норберта. Он привел их к Макгонагалл, которая, к счастью, поверила, что они придумали историю о драконе, чтобы одурачить Малфоя. Гарри, Гермиона и Невилл получили по 50 очков каждый. Невилл улизнул, чтобы предупредить Гарри и Гермиону о том, что Драко следует за ними.

Потеря ста пятидесяти баллов за Гриффиндор на одном дыхании превратила Гарри, Гермиону и Невилла практически в изгоев, в которых Гарри поклялся больше не вмешиваться. Он почти поддался искушению, когда подслушал разговор между Снейпом и Квирреллом, который звучал так, будто Квиррелл сдался, но решил, что с ним покончено.

Гарри, Гермиона, Невилл и Драко были задержаны после фиаско с Хагридом в «Ночи дракона» в Запретном лесу. Всегда уникальный в своем представлении о безопасности, Хагрид подумал, что было бы хорошей идеей разделить группу и отправить Гарри и Драко, двух одиннадцатилетних детей, одних в лес, полный опасных существ, в то время как он ушел с Невиллом и Гермионой (Драко попросил Фанга, собаку Хагрида, сопровождать их). Он сказал им стрелять красными искрами из своих палочек, если у них возникнут какие-либо проблемы.

Обе группы должны были искать раненого единорога. Гарри, Драко и Фанг увидели ужасающее зрелище, которое заставило последних двоих бежать, спасая свои жизни. Фигура в капюшоне склонила голову над раненым единорогом и пила его кровь. Гарри почувствовал невыносимую боль в своем шраме. Его спас кентавр по имени Фриенце, который объяснил, что единороги чистокровны и их кровь может спасти того, кто находится даже в дюйме от смерти. Он также объяснил, что кентавры, которые предсказывали будущее, глядя на звезды, предсказали возвращение Волдерморта. Фриенце бросил его, когда Хагрид и банда нашли его.

Гарри пришел к выводу, что фигура в капюшоне, пьющая кровь единорога, чтобы остаться в живых, была Волдермором, и что Снейп пытался украсть камень для Волдеморта, который планировал вернуться к жизни и убить его. Он доверил это и предсказание кентавра о возвращении Волан-де-Морта Рону и Гермионе, когда вернулся в Гостиную. Его немного утешили слова Гермионы о том, что Дамблдор был единственным человеком, которого боялся Волдерморт, и он не посмеет причинить ему вред, пока Дамблдору не покажут нос. Она также добавила, что предсказания Кентавра во многом напоминали гадание и не обязательно были правдой.

Следующие несколько недель Гарри чувствовал, что его шрам периодически горит, поскольку он продолжал видеть Волан-де-Морта во снах. Он был убежден, что это было своего рода предупреждение о приходе Волан-де-Морта к власти. Гарри действительно хотел рассказать об этом своему отцу и ничего бы так не хотел, как видеть отца рядом для утешения. Но Джеймс был занят на международной конференции по квиддичу в бывшей колонии. Гарри не хотел, чтобы его отец прервал что-то важное в его карьере, чтобы прийти решать его проблемы. Он решил дождаться возвращения отца с конференции, чтобы рассказать ему об этом.

После их выпускного экзамена что-то поразило Гарри. Он внезапно понял, насколько странно, что незнакомец просто так появился с вещью, которую Хагрид хотел больше всего, — драконом. Рон, Гермиона и он навестили Гарри и после расспросов обнаружили, что он действительно проговорился незнакомцу, как пройти мимо Флаффи, а теперь проговорился Гарри и друзьям. Воспроизведение музыки было способом обойти трехголового пса, когда он усыплял его.

Золотое трио побежало к МакГонагалл, спрашивая о Дамблдоре, но она сказала, что Дамблдора вызвали по срочному делу в Министерство. Когда они рассказали ей о камне, она заверила их, что он хорошо защищен. Гарри был уверен, что Снейп был тем незнакомцем, которому Хагрид проговорился об информации, и отправка Дамблдора в Министерство была уловкой Снейпа теперь, когда у него была вся необходимая информация. Ему нужно было действовать быстро. Снейп собирался украсть камень прямо в этот момент, пока Дамблдора не было. Если Макгонагалл не собиралась прислушиваться к его опасениям, он был уверен, что ни один другой учитель не прислушается. Он должен был спасти камень сам.

После первоначального сопротивления Рон и Гермиона согласились с его планом и настояли на том, чтобы следовать за ним. Они были временно заблокированы Невиллом, но Гермионе пришлось, к сожалению, окаменить его. Золотое трио пробралось в плаще Гарри туда, где был Пушок. Им удалось преодолеть щенка и несколько других препятствий, пока они не добрались до игры в гигантские волшебные шахматы. Рон, который был мастером шахмат, руководил их игрой, но предпочел проиграть и упасть со своих больших шахмат, чтобы они могли выиграть и перейти на следующий уровень. Раненый Рон настаивал, что с ним все в порядке и что Гарри и Гермиона должны продолжать без него. Следующим препятствием был набор зелий и загадка, которую разгадала Гермиона. Но поскольку зелья хватило только на одного из них, Гарри настоял, чтобы Гермиона выпила зелье, которое вернуло бы ее туда, где был Рон, в то время как он пошел дальше один. Тронутая его благородством, Гермиона впервые обняла его. Они оба обнаружили, что восхищаются сильными сторонами друг друга больше, чем своими собственными.

Гарри был потрясен, обнаружив, что камень пытался украсть Квирелл, а не Снейп. У Квирелла за головой было то, что осталось от Волан-де-Морта. Последним препятствием было Зеркало желаний, где камень мог получить только тот, кто хотел камень, но не стремился к его силе. Гарри получил камень и в битве с Квиреллом потерял сознание.

* * *

Гарри проснулся на следующий день и обнаружил Джеймса у своей кровати в больничном крыле. Его отец с облегчением посмотрел, когда увидел, что он открыл глаза.

— Папа, камень. Он у него. Это был Квирелл, а не Снейп, — сказал он, делая все возможное, чтобы встать.

— Гарри, успокойся. Камень спасен, — сказал он, помогая Гарри сесть.

— Правда?

— Да.

Гарри расслабился впервые за несколько месяцев, уткнувшись в Джеймса, когда отец, защищая, обнял его.

— Прости, папа. Я знаю, ты говорил мне не вмешиваться, но другого выхода не было, а профессор МакГонагалл не верила мне.

— Я знаю. Рон и Гермиона рассказали мне все, — Джеймс погладил его по спине. — Я только что высказал свое мнение профессору Дамблдору и профессору МакГонагалл. Не только из-за этого, но и потому, что они подумали, что было хорошей идеей отправить первокурсников в Запретный лес для отработки. Возможно, они были правы в своем мнении, но когда на карту была поставлена безопасность моего сына, я ничего не мог с собой поделать.

— Так как же камень был спасен?

Его отец объяснил, как Дамблдор получил сову Гермионы и прибыл вовремя, чтобы оттащить Квиррелла от него.

— У тебя куча подарков и пожеланий от твоих друзей, — сказал он, взяв упаковку шоколадных конфет «Cadbury» и протянув одну Гарри. — Ремус говорит, что шоколад помогает, когда ты пережил травмирующее событие.

Гарри с удовольствием взял шоколадку и откусил кусочек, когда его отец сделал то же самое.

— Кстати, Гарри, ты намеренно обманул Драко Малфоя, чтобы тот выскользнул из его комнаты в общежитии с фальшивой историей о драконе?

Гарри сглотнул. Он почти надеялся, что его отец забудет о задержании в контексте всего остального, что произошло. Тем не менее, он рассказал своему отцу о том, как помог Хагриду выкрасть дракона.

Джеймс провел рукой по волосам. — Я бы, наверное, сделал то же самое на твоем месте, и, боюсь, я передал тебе эту склонность. Но я не буду полностью винить тебя за попытку помочь Хагриду. На самом деле это была хорошая идея — уговорить Чарли взять дракона.

Как раз в этот момент прибыл Дамблдор, и у Гарри появилось еще больше вопросов о его шраме, о том, как он спас камень и Николаса Фламеля. Директор объяснил, что самопожертвование его матери оставило в нем след, и именно поэтому Квиррелл не мог дотронуться до него. Далее он объяснил, что у Николаса Фламеля осталось ровно столько времени, чтобы уладить свои дела, и он умрет в очень почтенном возрасте.

В тот день Джеймс отвез Гарри домой, но не раньше, чем отметился у Рона и Гермионы. Гарри был расстроен тем, что ему пришлось пропустить финальный матч по квиддичу, в котором Гриффиндор проиграл. Но, тем не менее, Гриффиндор выиграл Кубок факультетов благодаря тому, что Дамблдор в последнюю минуту присвоил очки Гарри, Рону, Гермионе и Невиллу.

Национальный стадион для квиддича гудел от возбуждения, когда сотни волшебников начали занимать свои места в соответствующих ложах. Гарри был рад, что финал Английской лиги по квиддичу обычно проводится в первую неделю летних каникул. Это избавило его от необходимости получать разрешение из школы на посещение. Он не был уверен, что его отец согласился бы на это. Джеймс, будучи владельцем команды по квиддичу, предоставил им привилегию сидеть на Верхней трибуне. К отцу и сыну присоединилась большая компания, включая Сириуса, Ремуса, жену Сириуса, Миранду, Дженни, Рона и близнецов Уизли.

— А, лорд Поттер, как поживаете? — раздался голос Корнелиуса Фаджа, министра магии.

— Очень хорошо, сэр. Как поживаете? — сказал Джеймс.

— Очень хорошо. И как поживаешь, Гарри, — весело поприветствовал он Гарри.

Гарри ответил с той же вежливостью, что и его отец. Он встречался с Фаджем несколько раз раньше, и министр всегда относился к нему с особой заботой и почти отеческой привязанностью, вероятно, из-за его славы Мальчика, который выжил.

— Лорд Блэк… леди Блэк… мистер Люпин… мисс Паркинсон, — Фадж вежливо поблагодарил остальных, прежде чем с любопытством взглянуть на Рона и близнецов Уизли.

— Это Рон, Фред и Джордж Уизли, — сказал Джеймс.

— Ах, да. Мальчики Артура Уизли.

— Пожалуйста, сядьте со мной в первый ряд, — вежливо обратился Фадж к Гарри и компании.

К ужасу Гарри, в Верхней ложе вместе с ними оказались Малфои. Это был неловкий момент, когда Фадж, который не знал об их истории, попытался представить их. Гарри доставило огромное удовольствие увидеть ревность в глазах Драко, когда он увидел Гарри и его семью в первом ряду (в то время как его семья была во втором ряду) или когда он увидел, что Гарри получает внимание и дополнительное гостеприимство от Фаджа. У Малфоев был домашний эльф, которого, как он слышал, называли Добби. Вскоре к ним присоединился Людо Бэгмен, глава департамента магических игр и спорта.

* * *

Финал проходил между «Пионерами Феникса» и «Пылающими драконами». «Пионерами» владел Джеймс, в то время как «Драконы» были любимой командой Драко. Это была великолепная игра, и Пионеры лидировали с отрывом в семьдесят очков, но, увы, Дрейтон, ловец «Драконов», поймал снитч. Половина зрителей, включая Малфоев, разразилась одобрительными криками. Гарри откинулся на спинку стула, признавая свое поражение. Он привык видеть победы Пионеров. Что еще хуже, он обернулся и увидел Драко Малфоя, весело ухмыляющегося ему. Он повернулся к Джеймсу и, увидев, что тот выглядит таким же разочарованным, обнял его.

Для Джеймса, как владельца «Пионеров», было обычной вежливостью остаться на праздничной вечеринке после игры, даже если его команда проигрывала. Остальные остались с ним, кроме Ремуса, который проводил мальчиков Уизли домой, поскольку Молли разрешила им прийти только на игру, но не на вечеринку.

* * *

Сириус вышел из своей кабинки в мужском туалете и увидел Драко Малфоя у раковины. Несмотря на то, что он видел в нем высокомерного маленького мерзавца, он не мог не увидеть в нем своего брата Регулуса; и даже частичку себя. Как и он и Регулус, Драко был воспитан в идеологии превосходства чистокровных и того, какой замечательной была его семья. Сириус был более непокорным и пошел против своей семьи, но Регулус, как и Драко, купился на их семейную идеологию.

Будучи подростком, Сириус больше заботился о своих собственных идеалах и считал своего брата безнадежным и слишком мягким, чтобы порвать с их семьей. Но долгое время он задавался вопросом, правильно ли он поступил по отношению к своему брату. Он с чувством вины задавался вопросом, мог ли он спасти своего брата, будучи лучшим старшим братом. И вот еще одному маленькому мальчику уготована та же участь, что и его брату. Возможно, если бы Волан-де-Морт никогда не вернулся, он был бы просто еще одним заносчивым фанатиком. Но если Волан-де-Морт воскреснет, как и ожидалось, единственным путем, проложенным для него семьей, было стать Пожирателем Смерти. Но сможет ли он спасти этого мальчика, если попытается? В конце концов, он был всего лишь двенадцатилетним мальчиком. В некотором смысле идея сделать это казалась искуплением и вторым шансом с братом, который смягчил бы его вину.

— Драко Малфой, — Сириус подошел к мальчику прежде, чем тот успел передумать.

Драко прищурился. — Ты?

— Да, я. Как ты, должно быть, уже знаешь, твой двоюродный дядя, когда-то удаленный, — сказал Сириус.

— Моя мама говорит, что ты предатель крови и больше не часть нашей семьи, — усмехнулся он.

— Мне пришлось восстать против давления, которое оказывала на меня наша семья, чтобы я пошел по проторенному пути. Конечно, вы понимаете это давление, даже если вы сами не бунтарь.

На мгновение Драко нахмурил брови и поджал губы.

— Наша семья прокладывает для нас лучший путь. Я не понимаю, почему ты пошел против этого, — презрительно сказал он. — Передай Поттеру мои соболезнования в связи с поражением его команды. Возможно, я был бы достаточно милосерден, чтобы послать ему коробку салфеток, если они понадобятся ему, чтобы вытереть слезы, — добавил он, прежде чем начать уходить.

Сириус вздохнул, тихо переводя дыхание. Это будет сложнее, чем он думал. Терпеть надоедливого маленького засранца, не проклиная его, было только первой проблемой.

* * *

Остаток июля пролетел слишком быстро, на взгляд Гарри, поскольку он наслаждался летом. Он провел неделю в отпуске в Лос-Анджелесе, где жил двоюродный брат его отца. Диснейленд был среди мест, которые он имел удовольствие посетить. Остаток лета он провел, бездельничая, играя в квиддич, плавая и занимаясь множеством веселых занятий со своим отцом, включая совместную игру в квиддич, но не ограничиваясь этим. У Джеймса был талант придумывать творческие способы развлечься. Он даже позволял Гарри практиковать выученные им заклинания, но только под его присмотром. Часто к ним присоединялись Сириус и Ремус. Он также часто обменивался совами с Роном и Гермионой.

Двенадцатый день рождения Гарри Поттер отметил в компании семьи и друзей, включая Уизли. В тот вечер Рон остался ночевать у Гарри и был рядом, когда появился домовой эльф Малфоев Добби. Он предупредил Гарри, что тому не стоит возвращаться в Хогвартс.

Гарри и Рон решили, что Драко просто хотел их разыграть. К такому же выводу они пришли, обсудив это с отцом Рона. Джеймс предложил поговорить с Люциусом Малфоем, но Гарри сказал, что это плохая идея. Он боялся, что Добби могут сурово наказать, и не хотел, чтобы Драко думал, будто он поверил в шутку.

Игра в квиддич с отцом в летнюю жару всегда была одним из тех моментов, когда Гарри особенно остро чувствовал тепло семейного очага. Отец и сын пытались отобрать друг у друга квоффл, когда к ним подлетела сова.

— Я выиграл! — Нахально сказал Гарри, выиграв квоффл, пока Джеймс был занят тем, что забирал письмо у совы.

— Это жульничество, — Джеймс пощекотал Гарри, когда тот захихикал.

— От кого эта сова? — спросил он, когда они приземлились на землю.

— Хогвартс. Должно быть, это твой новый список учебников.

Гарри надулся. Он любил Хогвартс, но ему было так весело дома. Тем не менее, он открыл письмо и просмотрел список.

— Папа, кроме Стандартной книги заклинаний, весь список книг написан Гилдероем Локхартом. Он знаменитый волшебник? — спросил Гарри.

— Локхарт — известный писатель, который утверждает, что пережил множество приключений, о которых он пишет в своих книгах. Однако я знал его ещё в школе. Он заставлял меня, подростка, бегать за его деньгами, стремясь к тщеславию и вниманию. Как староста, я был обязан сделать ему замечание за то, что он приклеил на школьную доску объявлений свою огромную фотографию, чтобы разрекламировать свой автограф. Он отказывался прислушаться к моим словам, пока я не пригрозил ему, — Джеймс покачал головой, вспоминая об этом.

— Люди хотели получить его автограф в школе? — Гарри был поражен. Он не думал, что Локхарт был успешным автором даже в студенческие годы.

— Да. Он обладал привлекательной внешностью, обаянием и умел продвигать свои идеи. Он смог стать кем-то большим, чем был, благодаря своему таланту. В школе он раздавал советы по красоте и моде. Было нетрудно убедить людей в его знаниях, учитывая его внешность и то, как он ухаживал за собой. Был бы верен своей стихии, если бы только придерживался этого. "

Гарри поднял брови. — Он чувствует себя не в своей тарелке из-за того, о чём сейчас пишет?

— Боюсь, я не вполне уверен в его магических способностях. Мне кажется, он преувеличивает свой опыт, но это лишь мои предположения.

Как раз в этот момент прибыла Хедвиг с письмом от Гермионы.

— Гермиона всё ещё отдыхает со своими родителями, но скоро вернётся домой. Она планирует отправиться в Косой переулок уже в следующую субботу., — сказал Гарри.

— Замечательно! Тогда мы тоже отправимся за покупками в Косой переулок. Узнай у Уизли, будут ли они свободны в следующую субботу. Мы сможем согласовать наши планы на этот день, — сказал Джеймс.

Косая аллея была забита до отказа, когда Гарри прибыл к заведению «Флориша и Блотта». К нему присоединились Мародеры, Уизли, Грейнджеры, Миранда и Дженни. Большой плакат возле Косого переулка сообщал, что в этот день Гилдерой Локкарт раздает автографы для своей новой книги. Миссис Уизли, Миранда и Дженни выглядели ликующими, когда Джеймс и Сириус закатили глаза, глядя друг на друга. Гарри подозревал, что последние две женщины пришли сюда только для того, чтобы познакомиться с Локхартом.

— Миранде нравится этот невыносимый придурок, — сказал Сириус, скрестив руки на груди и надув губы.

— Мне не, — запротестовала Миранда. — Я просто восхищаюсь его работой.

— Которые, вы должны признать, выполнены великолепно и заслуживают восхищения. И, что немаловажно, он обладает привлекательной внешностью, — добавила Дженни.

— Дженни, ты тоже? — спросил Джеймс, нахмурившись.

— Я думаю, вы оба просто завидуете, — сказала Миранда.

— Это неправда, — хором сказали Джеймс и Сириус.

— Мы видим лишь красивую обёртку Локхарта, — сказал Джеймс.

«Хммм» ни Миранда, ни Дженни, казалось, не поверили их объяснению.

* * *

Когда они слушали речь Локхарта, Гарри не мог не заметить, что Локхарт производит на него впечатление, схожее с тем, какое производил его отец. Что-то в поведении Локхарта казалось неискренним.

Размышления Гарри были прерваны, когда Локхарт позвал его вперёд. Он взглянул на Джеймса, который также выглядел смущённым.

— Локхарт, нет необходимости… — Начал Джеймс.

— Не переживайте, смелее, — он потащил Гарри вперед, когда Джеймс одними губами произнёс: «Всё хорошо, просто смирись с этим».

После того как Локхарт заявил, что Гарри будет учиться у него, и сфотографировался с ними, он объявил, что будет профессором Гарри.

Гарри надеялся, что его отец ошибался насчёт Локхарта, и он сможет научиться защищаться от тёмных искусств у компетентного учителя. К счастью, у него уже были такие учителя — Мародёры. Буквально на днях его отец научил его основному обезоруживающему заклинанию Expelliarmus. Гарри нравилось использовать это заклинание, чтобы отбирать предметы у членов семьи и домашнего персонала. Однако Джеймс сказал, что домашнему персоналу запрещено использовать это заклинание.

Независимо от того, был ли Локхарт компетентным профессором, Гарри больше беспокоило то, что Локхарт не оставит его одного в школе и будет продолжать привлекать к нему нежелательное внимание. Его мысли прервал Локхарт, который подарил ему бесплатный экземпляр своей коллекции книг для школы.

Гарри отвел Джеймса в сторону после того, как Локхарт отпустил его, а миссис Уизли забрала его книги, чтобы Локхарт поставил на них автограф.

— Гарри, не беспокойся. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы твоя фотография не появилась на первой полосе. Но если ты действительно хочешь туда попасть, то я готов это принять, — с улыбкой сказал Джеймс, заметив, как Гарри нахмурился.

— Папа, ты не против, если я отдам свои бесплатные книги Локхарта Рону? Я хочу, чтобы у него тоже были новые книги, — спросил Гарри.

— Разумеется. Я хотел предложить то же самое. Сейчас я принесу новый набор, а ты пока сообщи об этом миссис Уизли, — сказал он, когда Гарри кивнул в знак согласия.

— Вот те, что посвящены Трансфигурации и зельеварению, — сказала Дженни.

— Спасибо, — сказал Джеймс, добавляя книги к готовой коллекции, лежащей перед ним.

— Джеймс, это одна из причин, по которой ты против Локхарта, потому что Лили встречалась с ним?

— О, да, — улыбнулся Джеймс, вспоминая. — Лили ходила с ним только на одно свидание. И закончилось оно тем, что она вылила на него свой напиток. Хотя, если честно, она, вероятно, поступила бы так же и со мной, если бы мы встретились на пятом курсе.

— Ага, — усмехнулась она. — Значит, Локхарт будет профессором Гарри.

Джеймс прищурился и поджал губы. — Мне жаль студентов Хогвартса. Но в данный момент мне действительно нужно найти способ не допустить, чтобы фотография Гарри попала на первую полосу.

— Есть идеи на данный момент?

— Я хотел бы обратиться за помощью к Краучу. Возможно, он так вежлив только потому, что знает о славе Гарри. Но, полагаю, нам нечего терять. А ты что думаешь?

— Это может сработать, но если ты добровольно попросишь Фаджа об одолжении, то будешь обязан отплатить ему тем же. Это одолжение может вынудить тебя поступиться своими принципами., — предупредила Дженни.

— Это правда, — сказал он. — Но, может быть, у тебя есть какие-то идеи, как решить эту проблему?

— У меня есть друг, который работает редактором в «Ежедневном пророке». Я могла бы попросить его разобраться с этим, — предложила она.

— Это было бы великолепно. Большое тебе спасибо, Дженни, — с благодарностью сказал Джеймс.

В этот момент они услышали шум позади себя. Они обернулись и увидели, что Артур прижал Люциуса к полке.

— Что происходит? — с опаской спросила Дженни.

— Даже самому сдержанному человеку порой хочется ударить Малфоя после каждого второго его высказывания. В какой-то момент приходится приложить усилия, чтобы не поддаться этому желанию, — сказал Джеймс и пожал плечами. После этого они оба поспешили к месту, где царила суматоха.

Когда они выходили из книжного магазина после того, как инцидент был исчерпан, Гарри рассказал Джеймсу о событиях, которые привели к тому, что Артур напал на Люциуса. Он упомянул, что Драко насмехался над Артуром из-за того, что он попал на первые полосы газет, а Джинни пыталась защитить отца. Затем появился Люциус и начал насмехаться над Артуром из-за его финансовых проблем. В итоге Артур потерял терпение, когда насмешки Люциуса стали слишком болезненными.

Гарри расслабленно проводил вечер за просмотром телевизора в своей комнате, когда услышал стук в балконную дверь.

— Рон? Почему ты здесь? Все в порядке?

— Гарри, смотри, — Рон указал на летающий Ford Anglia, зависший прямо у края его балкона.

Фред сидел за рулем, а Джордж рядом с ним.

— Вау, — у Гарри отвисла челюсть от происходящей перед ним драки.

— Папа заколдовал наш Ford Anglia чтобы он летал. Мы с близнецами подумали, что было бы забавно прокатиться на нем, и я хотел, чтобы ты присоединился к нам, — объяснил Рон.

— Да, давай, Гарри. Это будет весело, — крикнул Джордж из машины. — Обещаю, у меня все под контролем. Мы просто прокатимся на пять минут и вернем тебя в целости и сохранности, прежде чем твой отец заметит твое исчезновение

— Ну же, Гарри. ПОЖАЛУЙСТА, — взмолился Рон, потирая руки в предвкушении.

Джеймса не было дома, поэтому Гарри предположил, что он может вернуться до возвращения отца. Прогулка на летающей машине действительно показалась забавной, и Уизли благополучно добрались до его дома.

— Хорошо, я в деле. Сейчас напишу короткую записку для папы, — сказал он ликующим мальчикам Уизли, прежде чем быстро нацарапать записку для своего отца и сесть на заднее сиденье летающего Ford Anglia вместе с Роном.

* * *

Гарри пробрался обратно в свою комнату через окно спальни где его застал врасплох сидящий на кровати старший Поттер. Руки Джеймса были скрещены, а губы плотно сжаты. Гарри сглотнул. Поездка заняла больше времени, чем ожидалось.

— Где вы были, молодой человек? Ты свалил, оставив всего одну записку, в которой написал: «поехал кататься с мальчиками Уизли», — руки Джеймса все еще были скрещены.

Гарри оставил эту записку на всякий случай. Что, вероятно, было хорошо, потому что его отец, возможно, искал его или подал заявление о пропаже человека. Но это был один из немногих случаев, когда он видел, как его отец выглядел раздраженным и даже злым.

Гарри объяснил, что мальчики Уизли появились на летающей машине, которую Артур заколдовал летать, и попросил его прокатиться с ними.

— Гарри, ты заставил меня поволноваться, — Джеймс упрекнул Гарри, когда тот посмотрел вниз. — И садиться в летающую машину, которой управляет четырнадцатилетний подросток без надлежащей подготовки, было опасно. Ты мог разбиться. Вы все могли пострадать.

Гарри ненавидел, когда его отец был разочарован. Он предпочел бы, чтобы на него кричали.

— Прости, папа, — сумел пробормотать он, не встречаясь с отцом взглядом.

— Гарри, не надо так, — твердо сказал Джеймс. — Ты не должен покидать этот дом без разрешения, за исключением крайней необходимости. Это понятно? — он прищурился, глядя на него.

Гарри кивнул. — Да, папа.

— Хорошо. Иди спать, время позднее. Договорим завтра, — сказал он, уходя.

* * *

Джеймс не знал, впечатляться ли близнецам Уизли за рулем летающей машины или раздражаться их безрассудству. Было сложнее раздражаться, поскольку он, вероятно, подумал бы, что это умная идея — водить летающую машину своего отца в их возрасте. Джеймс не наказал Гарри, как обычно, за проступки в первый раз, но иногда задавался вопросом, не был ли он слишком суров или снисходителен к Гарри. Он, безусловно, сделал бы то же самое на месте Гарри, когда ему было двенадцать, что заставляло его чувствовать себя лицемером за любой упрек, который он делал Гарри. Но независимо от того, что сделал бы юный Гарри, его отцовским долгом было осудить ошибки Гарри, особенно когда они подвергали его опасности. Ему придется послать Артуру сову. Он не хотел втягивать мальчиков Уизли в неприятности, но он должен был проверить, благополучно ли они вернулись домой, и был ли Артур более снисходительным родителем.

* * *

Первого сентября наступил долгожданный день — начало нового учебного года в Хогвартсе. В этот день на платформу 9 и ¾ прибыли Поттеры и Уизли. Они были так взволнованы, что даже не заметили, как их родители прошли через барьер. Гарри и Рон были последними, кто должен был пройти через барьер, но они не смогли этого сделать.

У ребят не было времени на размышления о том, почему они не смогли пройти через барьер, и они решили отправиться в школу на летающей машине. Они не стали дожидаться родителей, потому что считали, что те не смогут вернуться к ним через барьер. Это было не самое разумное решение, но они так решили.

Как позже заметила МакГонагалл, после того как Гарри и Рон прибыли в школу на летающей машине, врезавшейся в Гремучую иву, разумнее было бы послать ей сову. Однако сначала их привели к Снейпу, но, к счастью, не исключили, так как это была власть МакГонагалл. Гарри попросил её добавить тот факт, что они не смогли преодолеть барьер.

На следующий день Рон получил нагоняй от Молли за то, что они отправились в школу на летающей машине. Хотя Гарри сочувствовал Рону, он не мог не удивиться. Но он также чувствовал себя неловко из-за того, что Артур столкнулся с расследованием на работе. Гарри сглотнул и собрался с духом, открывая письмо отца. Поймёт ли его отец? Или он отругает его, как Молли отругала Рона? По крайней мере, это был не гром.

Дорогой Гарри!Надеюсь, у тебя всё хорошо. Мы с мистером и миссис Уизли очень волновались, когда вы с Роном не появились на платформе и пропали вместе с машиной, когда мы вернулись. Я почувствовал облегчение, когда профессор МакГонагалл сообщила мне совой, что вы оба добрались благополучно, хоть и на летающей машине. Она сказала, что ты мог отправить ей сову, и я попытался объяснить, почему ты не мог преодолеть барьер.Я понимаю, что в сложившейся ситуации ты делал всё возможное, чтобы попасть в школу, и другие решения могли просто не прийти тебе в голову. Но пожалуйста, не паникуй и не принимай импульсивных решений в будущем, когда сталкиваешься с подобными ситуациями. Возможно, не мне говорить об импульсивности, но для тебя нормально было бы не ходить в школу, если бы это было возможно. Я бы предпочёл, чтобы ты рисковал своей жизнью, чтобы добраться до школы. И помни, что я всегда найду способ добраться до тебя и сделаю всё возможное, чтобы доставить тебя в школу, даже если не смогу пробиться к тебе через барьер.Но не волнуйся. И скажи Рону, чтобы он не волновался. Я знаю, что мистеру Уизли грозит расследование на работе, но закон гласит, что использовать магию для заколдовывания маггловских предметов незаконно, только если они используются магглами, а не для нашего личного пользования. Я сделаю всё возможное, чтобы помочь ему, если он попадёт в какую-нибудь беду. Я также приложил для тебя пакет услуг.Береги себя, я люблю тебя и очень жду нашей встречи на твоей первой игре.С любовью, папа.

Гарри с облегчением вздохнул, складывая письмо. Он знал, что отец поймёт его, и это письмо заставило его почувствовать себя лучше.

— Что сказал твой папа? — спросил Рон, когда Гарри протянул ему письмо.

Рон разинул рот, прочитав письмо Гарри.

Гарри улыбнулся: — Если тебе от этого станет легче, твой отец, возможно, сказал бы что-то подобное, если бы он написал тебе. А моя мама, возможно, прислала бы мне весточку или сову с более суровым выговором, будь она жива.

— Да, это правда, — согласился Рон.

Примечания:

Ко Дню Рождения Гарри Джеймса Поттера.

Гарри все еще переживал из-за того, что Артуру пришлось столкнуться с расследованием на работе, даже если письмо отца заставило его почувствовать себя немного лучше. Гермиона, которая была зла на них со вчерашнего вечера, считала, что Рон заслужил громовещатель, но хорошо то, что она считала, что они были наказаны достаточно, чтобы снова общаться с мальчиками.

Их первым уроком в тот день была гербология с профессором Спраут. Они обнаружили Локанса, помогающего ей лечить Гремучую Иву, который затем «скромно» похвастался, что разбирается в гербологии не лучше профессора Спраут. К ужасу Гарри, он отвел его в сторону и обвинил себя в инциденте с летающей машиной Гарри. У Локанса сложилось впечатление, что Гарри захотелось больше публичности после рекламы, которую павлин обеспечил ему в Косом переулке с тех пор, как его появление на первой полосе было отменено его отцом. Несмотря на слабые попытки Гарри объяснить, что это не так, горе учитель продолжал свою ложную лекцию и «посоветовал» Гарри успокоиться, поскольку он еще не был там, чтобы летать на машинах в школу. Гарри мог только раздраженно покачать головой, когда клоун ушел.

На гербологии они узнали о мандрагорах. Гермиона заработала десять баллов за правильный ответ о том, что мандрагоры являются неотъемлемой частью противоядий, и издала смертельный крик. Из-за этого им пришлось надеть наушники. Но поскольку они работали только с рассадой мандрагоры, их крик просто вырубил бы их без наушников. Гарри также встретил магглорожденного по имени Джастин Финч-Флетчи и Колина Криви, магглорожденного мальчика-первокурсника с фотоаппаратом, который был его фанатом.

* * *

Занятия продолжались как обычно, Драко и банда были мерзавцами, а Локанс оказался бесполезным учителем, которому нравилось только дуть в свой рог, но он никогда не оправдывал своих похвал, когда дело доходило до действий. Но, к удивлению Гарри, Гермиона настолько полюбила Локхарта, что обводила его занятия в своем расписании сердечками и была слепа к его некомпетентности.

* * *

Оливер Вуд заставил команду усердно тренироваться в квиддиче. В одно такое утро, когда гриффиндорцы вышли на поле для квиддича на тренировку, их встретила команда Слизерина по квиддичу. Очевидно, Снейп дал им специальное разрешение тренировать их нового ловца, которым, к ужасу Гарри, оказался Драко Малфой. Люциус Малфой купил на всю слизеринскую команду «Nimbus 2001». Драко самодовольно оскорбил Гриффиндорцев, сказав, что они слишком бедны, чтобы купить эти метлы для своей команды. Гермиона ответила на это, указав, что, по крайней мере, они не покупали себе место в команде. Это взбесило Драко до такой степени, что он назвал Гермиону грязнокровкой.

Гарри и Рон яростно направили свои волшебные палочки на Драко и сказали «Ешь слизней». Драко начал выкашливать слизняков из заклинания Гарри, но заклинание на палочке Рона, которое было сломано и скреплено лентой заклинаний, дало обратный эффект, и Рон начал выкашливать слизняков.

Рона и Драко отнесли в больничное крыло их соседи по палате. Мадам Помфри сняла заклинания взмахом палочки. Гарри и Рон были обескуражены тем, что им пришлось объяснять значение слова «грязнокровка» Гермионе, которая никогда не слышала об этом термине.

* * *

Гарри приготовился к тому, что должно было произойти, поскольку был уверен, что Драко напишет своему отцу, а Люциус сделает все, что в его силах, чтобы Гарри был наказан. Но, к счастью, Люциус ничего не смог сделать, кроме как добиться наказания Гарри.

* * *

Джеймс поставил перед собой три кружки, прежде чем сесть с Сириусом и Ремусом. Они только что поужинали, и уставшая Миранда прилегла вздремнуть в одной из гостевых комнат. Джеймс поблагодарил их за то, что они провели с ним день в годовщину смерти Лили.

— В последнее время Миранда легко устает. Боюсь, с ней что-то не так. — Сириус нахмурился.

— Может быть, ей только что позвонили с работы. Если это не пройдет, ты мог бы проконсультироваться с целителем, чтобы быть уверенным, — сказал Ремус.

— Да. Так и сделаю

— Итак, Ремус, как продвигается твоя новая книга? — спросил Джеймс.

Ремус сделал глоток из своей кружки. — Я в писательском тупике. Как команда?

— Отлично. Я уверен, что ты справишься со своим писательским тупиком, Ремус. Сириус, как идут дела?

Сириусу принадлежала компания по производству одежды с линией на молодёжную.

— Довольно хорошо.

Джеймс неуверенно посмотрел на часы.

— Джеймс, что случилось? Ты уже в десятый раз смотришь на часы, — заметил Сириус.

Джеймс закусил губу, крутя кольцо на пальце. — Это просто … Гарри. Он еще не написал, а праздник Хэллоуина должен был давно закончиться.

Как раз в этот момент раздался стук в окно от Хедвиг.

— Наконец, — Джеймс вздохнул с облегчением, когда подошел к окну, открыл его и освободил Хедвиг от письма, которое держал в руке.

Прочитав письмо Гарри, он плюхнулся на диван и начал проводить рукой по волосам.

— Что случилось? — спросили Сириус и Ремус хором.

— Я не знаю, но что-то есть. Гарри услышал голоса, когда возвращался на праздник Хэллоуина с вечеринки в честь Дня смерти почти безголового Ника с Роном и Гермионой.

Сириус хихикнул: — Праздник в день смерти?

— Очевидно, это была его пятисотая годовщина смерти.

— И все же, кто это празднует?

— Я не знаю, спроси у призраков. Но в любом случае, Гарри услышал голос, говорящий, что пришло время убивать, и он был голоден. Когда он пошел на голос, он обнаружил окаменевшую кошку Филча, с надписью «Комната открыта. Враги наследника, трепещите «, написанной на стене кровью.

Сириус и Ремус ахнули.

— Что за Тайная комната? — спросил Сириус.

— Хотел бы я знать, но я никогда об этом не слышал, — пожал плечами Джеймс.

— Я читал об этом. Существовала легенда, что когда Салазар Слизерин покинул Хогвартс после ссоры с Годриком Гриффиндором из-за отказа принимать магглорожденных, он оставил Тайную комнату, которую мог открыть только его наследник, когда он поступит в Хогвартс. Предполагалось, что «Тайная комната» убивает магглорожденных, когда ее открывали, — объяснил Ремус.

— Как ты думаешь, мог ли кто-то, услышав об этой легенде, разыграть нас? — спросил Сириус.

— Возможно, но это не объясняет голос, который слышал Гарри, и то, что кошка Филча окаменела, — сказал Джеймс.

— Если это Тайная комната, то наследник Слизерина находится в Хогвартсе, что порождает вопрос о том, кто это. Известных наследников Слизерина не осталось. Мой отец сказал, что Гонты были последними наследниками змея, и они вымерли, за исключением Морфина Гонта в Азкабане, — сказал Сириус. — Моя мать была разочарована тем, что у нашей семьи не было шансов породниться с ними.

— Возможно, в Слизерине есть еще одно ответвление, о котором люди не знали, — сказал Ремус. — И, вероятно, на первом курсе, потому что, если бы он был в Хогвартсе раньше, то открыл бы Тайную комнату раньше, не так ли?

— Они могли ждать подходящего времени или просто выяснили, где это находится. Кажется маловероятным, что первокурсник смог бы понять, как открыть «Тайную комнату», — сказал Сириус.

— Или это мог быть профессор, а не студент, — сказал Джеймс.

— Единственный новый профессор — Локанс, — сказал Ремус.

— Единственный профессор Слизерина — Снейп, — сказал Сириус. — Я бы не удивился, если бы это был он.

— Он действительно пытался выставить Гарри виновным, даже если не было никаких доказательств, что Гарри сделал что-то, кроме того, что оказался первым на месте преступления. Этот мерзавец даже пытался лишить Гарри привилегий на квиддич, — возмущенно сказал Джеймс.

— Наверное, только что придумал, как ему отомстить, — добавил Сириус.

— Честно говоря, это могло быть просто из-за того, что Снейп вел себя как обычно подло и оскорбительно по отношению к Гарри, — сказал Ремус. — Я имею в виду, Снейп был фанатично настроен против магглорожденных, но ему нравилась Лили, так что я не думаю, что у него была убийственная ненависть к магглорожденным.

— Ты прав, Ремус. Возможно, нам не стоит делать поспешных выводов и предполагать вину Снейпа без доказательств. Но если оставить в стороне тайну «кто «, вопрос в том, почему Гарри слышал голоса, которые Рон и Гермиона не могли слышать, когда это произошло? — с опаской сказал Джеймс.

— Может быть, нам стоит провести расследование по " Тайной комнате», и это могло бы дать нам подсказку, — предложил Ремус, когда Джеймс и Сириус кивнули в знак согласия.

— И я тоже напишу об этом Дамблдору, — Джеймс встал со своего места. — Но сначала я напишу Гарри, чтобы он не волновался и что я разберусь с этим.

— У Гарри неприятности? — обеспокоенно спросил Сириус.

— Не-а. К счастью, Дамблдор и МакГонагалл не воспользовались предложением Снейпа «обвинить Гарри без надлежащих доказательств, — сказал Джеймс.

Дорогой Гарри,

Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить это испытание. Искренне надеюсь, что у тебя всё в порядке. Может быть, мне зайти к тебе? Я бы с огромным удовольствием это сделал, и для меня это совершенно не проблема. Радуют меня новости, что у тебя нет неприятностей, особенно когда ты не виновен в случившемся. К сожалению, у меня нет ответов на вопрос, почему ты слышал голоса, но я стараюсь разобраться в этом. Что касается «Тайной комнаты», то у меня есть лишь краткий отрывок из «Хогвартса: История». Я приложил свой экземпляр с загнутой страницей, чтобы ты, Рон и Гермиона могли ознакомиться с ним. Не переживай, я свяжусь с Дамблдором и сделаю всё возможное, чтобы выяснить, что действительно происходит.

Береги себя.

С любовью, папа.

Дорогой папа,

Благодарю за заботу, все хорошо, обещаю. Нет-нет, папа, не нужно тебе приезжать. Пожалуйста, не переживай за меня. Хочу сказать спасибо за книгу «Хогвартс: История». Я уже её прочитал и с удовольствием погрузился в сюжет. Интересно, кто же на самом деле наследник Слизерина? Мы с Роном полагаем, что это может быть Драко Малфой. А вот Гермиона считает, что мы совсем не правы и ведем себя глупо.

Знаешь, несколько ребят из школы начали думать, что я являюсь этим наследником, в том числе и Джастин Финч-Флетчли. Все началось с того, что я случайно нашел кота Филча, и вот теперь слухи разошлись. Непонятно, что в этом правда, но, тем не менее, все это довольно забавно! Не переживай за меня, я справлюсь с этой ситуацией. Надеюсь, у вас всё хорошо. Обнимаю крепко!

Береги себя.

С любовью, Гарри.

Дорогой Гарри,

Я рад, что у тебя всё в порядке. Понимаю и с уважением отношусь к твоему решению не приходить. Забавно, но с дядей Сириусом мы на мгновение заподозрили, что Снейп может быть наследником, хотя дядя Ремус заставил нас усомниться в этом, напомнив, что у нас нет ни единого доказательства — лишь наши предвзятые догадки. Не знаю истории Малфоев и их возможной связи со Слизерином, но если это правда, то меня не удивит. Однако, как справедливо отмечает дядя Ремус, нам следует подождать фактов, прежде чем делать выводы.

Не обращай внимания на тех ребят. Их поведение может показаться глупым. Если кто-то откровенно оспаривает тебя, единственное, что ты можешь сделать — отстоять свою точку зрения, опираясь на отсутствие улик против тебя. Если они будут настаивать на своём, не стоит тратить на них время. Сплетни, шепчущиеся за спиной, не требуют объяснений. Игнорируй их, сохраняй достоинство и помни, сколько у тебя друзей и семья, которые любят и поддерживают тебя. Истина вскоре откроется, и тогда идиоты поймут свою ошибку.

Береги себя,

С любовью, папа.

* * *

Гарри почувствовал себя лучше, прочитав письмо отца. Он не включил ту часть, где они планировали использовать Оборотное зелье, чтобы шпионить за Драко Малфоем. Его отец спокойно относился к правилам, но он не думал, что его отец будет спокоен из-за того, что они зайдут так далеко в нарушении правил. Гарри действительно хотел увидеть своего отца, чтобы утешить, но сказал ему не приходить, так как не хотел его беспокоить. Вдобавок ко всему, он не хотел выглядеть как ребенок, которому нужен папа, чтобы прийти и утешить его, если в школе узнают, что его папа приезжал. Это также могло придать ситуации еще более серьезный вид, чем она была на самом деле, и привлечь к нему больше внимания. Гарри знал, что Джеймс тоже очень хотел прийти, но уважал его желания. Он даже скептически относился к рассказу своему отцу о том, что дети избегают его и думают, что он наследник Слизерина, но решил открыться в основном потому, что хотел совета своего отца.

К сожалению, на приготовление Оборотного зелья ушел бы целый месяц. Книга, необходимая для приготовления Оборотного зелья, находилась в закрытой секции, и студентам не разрешалось брать какие-либо книги из закрытой секции без подписанного разрешения профессора. К счастью, Гермионе удалось умаслить Локхарта, чтобы он подписал ее разрешение на выпуск книги. Говоря о Локансе, Гарри и Рон считали его некомпетентным идиотом, который никогда не упускал случая продемонстрировать это хотя бы раз на каждом занятии, но Гермионе он почему-то нравился. Она защищала и оправдывала его каждый раз, когда Гарри или Рон поднимали что-то против него. По какой-то причине ее влюбленность в павлина раздражала Гарри больше, чем, вероятно, должно было.

* * *

Наконец-то настал день матча по квиддичу Гриффиндор — Слизерин, когда Джеймс пробился на десятый гриффиндорский турнир вместе с Сириусом и Ремусом. Он с энтузиазмом обнял своего маленького мальчика, который так же крепко обнял его в ответ. Сириус и Ремус по очереди обняли Гарри, когда закончили.

— Малфой — ловец в этой игре, — нахмурился Гарри.

Он положил руки на плечо Гарри: — Гарри, не имеет значения, у кого метла лучше. Твои навыки важнее. Ты просто делай все, что в твоих силах, и у тебя будет повод гордиться независимо от результата, хорошо?

Гарри кивнул.

Джеймс предложил подарить Гарри новый Нимбус, но Гарри отказался, так как не хотел выглядеть каким-то мелким избалованным ребенком, получившим Нимбус сразу после того, как Малфой похвастался своим. Несмотря на его собственные возражения против такого поведения, он даже предложил заполучить «Nimbus 2001» для всей команды Гриффиндора, если таково будет желание Гарри, но его сын, думая так же, как и он, отказался. Если бы это было только против Слизерина, они могли бы убедить себя, что все равны, но у них было бы несправедливое преимущество перед Равенкло и Хаффлпаффцами, если бы у всей команды были «Nimbus 2001» и в этом они ничем не отличались от слизеринцев.

Джеймс, Сириус и Ремус ушли на трибуны за несколько минут до начала игры.

Сначала все шло хорошо, лидировал Гриффиндор, а Гарри и Драко все еще искали снитч. Но вскоре стало казаться, что бладжер нацелился на Гарри. Но этого не могло быть. Должно быть, ему показалось. Джеймс видел, как Вуд объявил тайм-аут, но не мог слышать, что они обсуждали. Он был не прочь подняться туда и выяснить, что происходит, но он не хотел быть одним из тех раздражающих родителей, которые вмешиваются, особенно когда никто другой туда не ходит. Джеймс также не хотел ставить Гарри в неловкое положение, чтобы люди не подумали, что у него какой-то чрезмерно опекающий его папочка.

Когда игра возобновилась, лучше не стало. Казалось, что бладжер все еще нацелен на Гарри. Джеймс не знал, что делать, кроме как просто подойти и взмахнуть бладжером или крикнуть, что игру отменяют. Он воздерживался от обоих этих действий всю игру, но, наконец, достиг критической точки и собирался что-то предпринять, когда увидел, что бладжер попал Гарри в руку.

Сердце Джеймса учащенно билось, когда он встал и направился туда, где был Гарри. Бладжер попытался нанести вторую атаку на Гарри, но ему удалось уклониться от нее, прежде чем прыгнуть на Драко. Джеймс сначала был сбит с толку, но заметил снитч у себя над головой. Его мальчик пытался поймать снитч, несмотря на боль, которую он, вероятно, испытывал, и бладжер, нацеленный на него. Его сердце тянулось к своему сыну, и часть его хотела, чтобы он не передавал такое упрямство и решительность своему сыну. Это было бы намного безопаснее для его сына. Джеймс держал палочку наготове, не сводя глаз с бладжера, когда услышал, как трибуны Гриффиндора взорвались радостными криками. Гарри удалось поймать снитч. Джеймс очень гордился своим сыном. Он подбежал к Гарри и заметил, что Сириус и Ремус все это время были у него за спиной.

Прошло некоторое время, прежде чем ему удалось пробиться сквозь толпу, окружавшую Гарри.

— Не волнуйся, я все исправлю, — раздался голос Локанса.

Нервы Джеймса напряглись. Ему не понравилось, как горе преподаватель что-то наговаривает на Гарри. Он услышал протест Гарри, но Локанс отмахнулся от него и произнес заклинание, прежде чем тот, наконец, вышел вперед толпы. Гарри сгибал руку, как резиновую.

— Гарри! — он подбежал к нему.

— Папа!

— Ты в порядке? Что случилось? — Джеймс обнял его и начал хлопотать над ним.

— Гарри сломал руку, и благодаря заклинанию этого дурака у него в руке не осталось костей, — сердито сказал Хагрид.

Джеймс почувствовал, что вспыхивает.

— Ты ублюдок. Посмотри, что ты сделал с моим сыном.

Больше всего на свете ему хотелось врезать Локансу или наложить на него действительно неприятное заклинание, но он глубоко вздохнул и успокоился. Он был взрослым мужчиной с самообладанием. Он особенно не хотел нападать на преподавателя своего сына в его присутствии.

Он увидел, что Сириус и Ремус выглядели такими же злыми, как и он.

— Я действительно хотел… — начал Локанс.

— Давайте отнесем его в больничное крыло, — сказал Ремус.

С этими словами Гарри был доставлен в больничное крыло.

Мадам Помфри с явным недовольством обронила несколько суровых слов в их адрес, напоминая, что в первую очередь им следовало обратиться именно к ней. Джеймс, сдерживая нетерпение, указал на небольшую, но важную деталь: толпа людей мешала им, и именно она позволила Локансу опередить их.

Он уселся рядом с Гарри, который лежал на кровати, и его взор выражал тревогу и безысходность. Гарри, сжимая руку Джеймса, казался слабым и ранимым, а в его глазах читалась глубокая обеспокоенность. Обстановка в комнате витала в воздухе, как неведомое напряжение, и каждый момент казался вечностью. Джеймс понимал, что должен быть опорой для сына, поддерживать его в этот нелегкий час, когда страх и неизвестность окутывали их обоих. В тишине, нарушаемой лишь легким шорохом простыней, они установили невидимую связь, полную надежды на лучшее, что, возможно, было где-то впереди.

— Сынок, ты пройдешь через это. С тобой все будет в порядке, — Джеймс обнял Гарри и погладил по волосам, когда сын прижался к его груди.

— Твой отец прав, Гарри. Мы здесь ради тебя, — Сириус также сел рядом с Гарри и положил руку ему на плечо.

— Мадам Помфри быстро тебя вылечит, — сказал Ремус, присоединяясь к ним на кровати.

* * *

Рон и Гарри поспорили с Гермионой из-за Локанса, поскольку она продолжала защищать его. Джеймс надеялся, что она в конце концов преодолеет свое увлечение Локхартом и увидит в нем фальшивку, какой он и был.

Мадам Помфри вернулась с бутылкой Костероста после того, как Гарри переоделся в пижаму.

Гарри сжал руку Джеймса с болезненным выражением на лице, когда проглотил зелье. Он сделал все возможное, чтобы утешить своего сына, в то время как Рон, Гермиона, Сириус и Ремус поспешили помочь Гарри глотнуть воды.

Все они размышляли о том, как усмирили бладжер, когда остальная команда Гриффиндора пришла посмотреть на Гарри с большим количеством угощений. То, что выглядело как небольшая вечеринка в больнице, было быстро закрыто мадам Помфри, которая попросила всех уйти.

— Я остаюсь со своим сыном, — сказал Джеймс.

— Боюсь, я не могу этого допустить, — сказала мадам Помфри.

— Почему бы и нет? — Он скрестил руки на груди.

— Потому что обычно мы никому, включая родителей, не разрешаем оставаться на ночь, если только это не тяжелый случай. Какой бы печальной ни была ситуация вашего сына, он не в тяжелом состоянии, нуждающийся в родительской опеке. Под моей опекой с ним все в полном порядке, — сказала она.

Джеймс сжал губы и сделал несколько глубоких вдохов, его руки все еще оставались скрещенными. — Но мадам Помфри…

— Папа, все в порядке. Со мной все будет в порядке, — успокаивающе сказал Гарри.

Он знал, что его сын предпочел бы, чтобы он остался, но не хотел поднимать шум или навязывать ему правила.

— Хорошо, Гарри, — смягчился он. -Увидимся завтра, хорошо? Отправь мне сову или попроси кого-нибудь сделать это, если тебе что-нибудь понадобится. Я люблю тебя, — он поцеловал Гарри в лоб.

— Хорошо. Я тоже люблю тебя, папочка, — Гарри обнял его.

Попрощавшись, все они оставили Гарри одного с тяжелым сердцем.

* * *

Сириус читал и перечитывал лежащий перед ним лист пергамента. Он закусил губы и нахмурил брови, неуверенный, правильно ли поступает.

Дорогой Драко,Не расстраивайся из-за матча по квиддичу и не слушай своего отца, если он попытается выставить тебя неудачником. Это было связано не с отсутствием у тебя навыков, а скорее с везением. Ты мог бы победить так же легко. Я ни в коем случае не лишаю моего крестника победы и рад, что победил именно он, но мне пришлось написать, поскольку я знаю, каково это — иметь родителей, которые презирают что-либо меньшее, чем победа.Дядя Сириус.

Сириус на самом деле не думал, что Драко сможет завоевать своего Гарри, и ненавидел то, что ему пришлось написать это, но потребовались некоторые манипуляции, чтобы достучаться до этого мальчика. Он решил попробовать взять мальчика в качестве проекта и решил придерживаться его. Сложив пергамент, он привязал его к своей сове и отправил Драко Малфою. Джеймс, Ремус и Миранда были настроены скептически, когда Сириус рассказал им о своем желании быть с Драко Малфоем, но, тем не менее, поддержали его и надеялись на лучший исход.

Примерно через час его сова вернулась с ответом. Сириус быстро открыл его.

Сириус Блэк,Я не уверен, должен ли я посылать тебе сову. Не думаю, что моему отцу это понравилось бы. Я даже не совсем понимаю, почему ты послал сову мне. Но, тем не менее, я ценю, что вы признали, что ваш крестник победил благодаря своей удаче, а не тому, что он был более опытен, чем я. Если честно, это действительно заставило меня почувствовать себя лучше.Драко.

Сириус раздраженно вздохнул, но почувствовал, что улыбается, когда почувствовал, как его обняли две руки.

— Драко ответил? — спросила Миранда.

— Да, — он протянул ей сову, пока она читала ее.

— Сири, это только начало. Я уверена, что в конце концов он смирится, — ободряюще сказала она.

— Я знаю. И я понимаю, что решил взять на себя эту провальную миссию и, вероятно, должен набраться больше терпения, чтобы увидеть ее результаты, но все равно неприятно иметь дело с этим мальчиком.

— Я понимаю, Сири. Но ты почувствуешь себя лучше, когда сосредоточишься на финишной прямой, преодолеешь препятствия между ними, и я верю, что у тебя все получится, — Она обхватила ладонями его щеки.

— Ты права, — Сириус обнял Миранду и поцеловал ее в лоб.

* * *

Добби разбудил Гарри и выяснил, что это он закрыл барьер на платформе Девять и Три Четверти два месяца назад и заставил Бладжера отправиться за ним. Ему пришлось подавить желание придушить домового эльфа. Это было еще сложнее, когда Добби сказал, что это было для «защиты» его. Добби отказался разглашать что-либо, кроме того, что сказал Гарри, что Тайная комната существует и что он должен уйти, что смутило Гарри, поскольку ему, как полукровке, Комната не представляла опасности. Гарри отказался покидать Хогвартс, особенно когда его лучший друг магглорожденного был в опасности. Как только Добби ушел, сотрудники, включая Дамблдора и Макгонагалл, вошли с окаменевшим Колином Криви, следующей жертвой Камеры. Гарри, который притворялся спящим, подслушал, как они подтвердили то, что Добби сказал о Комнате.

После того, как Гарри выписали из больничного крыла на следующий день, он нашел Рона и Гермиону, готовящих Оборотное зелье в ванной Плаксы Миртл, и рассказал им о событиях прошлой ночи.

* * *

Джеймс раздраженно вздохнул, расхаживая взад-вперед по входной двери квартиры Сириуса и Миранды. Прошло десять минут, а их все еще не было дома после того, как он попросил его немедленно прийти для объявления. Он по глупости оставил свой экземпляр их ключа дома. В этот момент к нему подходит светловолосая голубоглазая девушка.

— Все в порядке, Дженни? Они позвонили тебе и для своего объявления?

— Да. Сказал, что это не может ждать, — сказала она, и они обменялись мимолетным объятием.

— Как Гарри? Его рука восстановилась?

— Да. Нет, благодаря этому придурку Локхарту

— Он мог бы… — начала она, но замолчала под его взглядом. -Извини. Я обещаю. Больше никакой слепой защиты Локхарта, поддерживаемой моими гормонами.

Джеймс усмехнулся. -: Спасибо. Что случилось с твоей рукой? — он прищурился, увидев повязку на ее левой ладони.

— Мой племянник. Пришлось нянчиться с маленьким монстром, — объяснила Дженни.

— Да ладно, Дженни. Ему всего пять. Он может быть немного озорным, но монстр немного суровый, не так ли?

— Он укусил меня, когда я попыталась помешать ему воспользоваться моей палочкой. И достаточно сильно, чтобы оставить это, — она подняла руку. — Потребуется день, чтобы рана зажила.

— Черт возьми, — Джеймс стиснул зубы.

— Не смешно, — сказала она в ответ на его удивленный взгляд.

— Извини. Я действительно сочувствую, но… — начал он, но был прерван Сириусом и Мирандой, прибывшими с большой бутылкой огневиски и большой коробкой шоколадных конфет.

— Ремус уже здесь? — спросил Сириус, когда они обменялись приветствиями.

— Я здесь, — раздался его голос.

Вскоре они уже сидели на диване, а Сириус и Миранда радостно смотрели на троих своих гостей.

— Давай, Бродяга, выкладывай зачем нас собрал. Какое у вас объявление? — спросил Джеймс.

Сириус и Миранда обменялись улыбками, прежде чем анимаг повернулся к ним и сказал: — Миранда беременна.

Дженни завизжала, когда они с Мирандой набросились друг на друга. Не обращая внимания на визг, сам Джеймс был не менее восторженным, практически набросившись на своего лучшего друга.

— Поздравляю, приятель! — Воскликнул Джеймс. — Я действительно рад за тебя

— Спасибо, приятель, — Они в последний раз обнялись и похлопали друг друга, прежде чем отпустить.

Они продолжали по очереди обмениваться объятиями, прежде чем устроиться на диване и отпраздновать это событие своим orange crush и коробкой шоколадных конфет. Orange crush был их любимым фруктовым напитком, который не мог соперничать ни с одним другим обычным апельсиновым соком, который они пробовали.

— Жаль, что Гарри не было здесь, чтобы отпраздновать. Но мы скоро пошлем ему сову, — сказал Сириус.

— Он почувствует, что становится старшим братом, — сказал Джеймс.

— Технически, Гарри — крестный брат этого ребенка, поскольку Сириус — его крестный отец, — сказал Ремус.

— Верно, — согласились они.

Шли недели, Гарри, Рон и Гермиона почти закончили варить Оборотное зелье; или, точнее, Гермиона варила его, а Гарри и Рон время от времени помогали ей. Им все еще требовалось несколько ингредиентов, которые были доступны только в частной лаборатории Снейпа. Кроме того, они должны были закончить зелье до праздников, поскольку Гарри не хотел пропускать Рождество со своей семьей, и он не мог найти веского оправдания, чтобы рассказать отцу, даже если он неохотно решил остаться в Хогвартсе. Джеймс может быть снисходительным, но, вероятно, плохо отнесся бы к тому, что делали он и его друзья.

Их единственным вариантом было украсть из запасов Снейпа, что они и сделали во время одного из занятий по зельеварению. Гарри и Рон отвлекли внимание, бросив один из фейерверков Фреда в котел Гойла, в то время как Гермиона проскользнула в заднюю часть подземелья во время саботажа. Их план удался, поскольку Гермионе удалось украсть ингредиенты, в то время как Снейп ничего не знал об их деяниях. Он подозрительно посмотрел на Гарри, но у него не было доказательств какой-либо вины с его стороны.

Дорогой дядя Ремус,

Надеюсь, у тебя все хорошо. Сегодня у нас был наш первый урок в дуэльном клубе. Я был бы взволнован больше, если бы не тот факт, что им руководил Локанс, а помогал Снейп. Единственное заклинание, которое мы выучили, было обезоруживающее заклинание (Экспеллиармус), которому я уже научился у своего отца летом, и даже это было от Снейпа, поскольку Локанс был бесполезен.

Мне нужен твой совет по поводу того, что произошло во время моего первого урока дуэлей. Снейп поставил меня в пару с Малфоем, и после того, как мы по очереди наложили друг на друга заклинания, он наколдовал змею. Змея, казалось, направлялась к Джастину Финч-Флетчи (магглорожденному из Хаффлпаффа), поэтому моим порывом было сказать змее не нападать на него. Тогда я этого не осознавал, но больше никто не понял, что я сказал, поскольку я, очевидно, говорил на парселтанге. Они подумали, что я приказываю змее напасть на Джастина.

Многие студенты начали думать, что я наследник Слизерина и темный волшебник, потому что у меня особый дар Волан-де-Морта и Салазара Слизерина (Змеиный язык был редким даром Слизерина). На следующий день, когда я попытался найти Джастина, чтобы объясниться, я обнаружил, что он окаменел, как следующая жертва «Тайной комнаты». К счастью для меня, профессор Дамблдор считал, что я не имею никакого отношения к нападению на Джастина, но для студентов, которые думали, что я Наследник Слизерина, это только подтвердило их веру. Теперь я почти изгой, за исключением Гермионы, Уизли и нескольких гриффиндорцев.

Я скептически отношусь к тому, чтобы написать об этом папе, потому что я беспокоюсь о том, как он или Сириус отреагируют на то, что я говорю на парселтанге и обладаю редким даром Слизерина. И я беспокоюсь, не подумают ли они обо мне хуже или тоже сочтут меня Темным волшебником. Что мне делать? Пожалуйста, пока не рассказывай об этом моему отцу или Сириусу.

Люблю.

Гарри.

Дорогой Гарри,

Боюсь, у меня нет объяснения, почему ты можешь говорить на парселтанге. Насколько я знаю, твой отец и ты не происходите из Слизерина. Что профессор Дамблдор говорит по этому поводу?

Боюсь, у меня нет лучшего совета, чем держать голову выше и игнорировать невежественных студентов, которые думают, что ты Наследник Слизерина. Правда, несомненно, скоро выйдет наружу, поскольку преступник не может скрываться вечно, и студенты, обвиняющие тебя, тогда поймут, насколько они были несправедливы к вам.

Что касается твоего отца и Сириуса, не беспокойся об их реакции. Они любят тебя, особенно твой отец. Они примут тебя, несмотря ни на что. Даже если ты станешь Пожирателем Смерти, они все равно будут любить тебя и пытаться вернуть на правильный путь, а не откажутся от тебя и будут избегать. Джеймс и Сириус могут быть предвзятыми, когда дело касается людей, которые им не нравятся, но я могу заверить, что они оба достаточно разумны, чтобы не делать поспешных выводов из-за своих предубеждений, когда это касается их любимого человека. На самом деле, твой отец, в частности, с большей вероятностью пойдет на попятную, придумывая объяснения в пользу своих близких. Они будут беспокоиться о том, что ты владеешь парселтангом, и попытаются выяснить, откуда у тебя этот дар, но они, конечно, не будут думать о тебе хуже или считать тебя Темным Волшебником.

Я думаю, как и я, твой отец и крестный были бы больше обеспокоены тем, что в школе участились нападения. Единственная причина, по которой твой отец до сих пор не забрал тебя из Хогвартса, заключается в том, что он все еще отчасти верит, что профессор Дамблдор справляется с ситуацией и что Наследник Слизерина, кем бы он ни был, нацелен на магглорожденных, а не на полукровок вроде тебя. Но все мы беспокоимся о магглорожденных в Хогвартсе, особенно о Гермионе.

Люблю.

Ремус.

* * *

Гарри почувствовал себя немного лучше после письма Ремуса. Он был прав насчет своего отца и Сириуса. Гарри больше не беспокоился о том, как они воспримут его, но он беспокоился, что Джеймс мог бы стать на шаг ближе к тому, чтобы забрать его из Хогвартса, если бы знал, что его ложно обвинили в том, что он наследник Слизерина и над ним издевались за это. Джеймс хотел бы защитить его от этого, но Гарри не хотел покидать Хогвартс. Он любил Хогвартс и своих друзей, и он не мог просто уйти, когда магглорожденные подвергались нападкам. Он должен был выяснить, кто преступник, и положить конец нападкам. Он также хотел доказать свою невиновность.

Гарри ответил Ремусу, чтобы тот, по крайней мере, подождал каникул, прежде чем рассказывать Джеймсу или Сириусу. К тому времени он ожидал, что с помощью Оборотного зелья выяснит, был ли Драко Малфой виновником. Зелье было наконец готово незадолго до перерыва. Гарри, Рон и Гермиона переоделись Крэббом, Гойлом и Милисент Булстроуд, но Гермиона, выпившая свое зелье в одном из туалетов, сказала им продолжать без нее. Они накачали Крэбба и Гойла снотворным, положили в кексы и спрятали их в кладовке для метел. Их усилия оказались почти бесплодными, как оказалось, Драко не был наследником Слизерина. Тем не менее, они узнали немного полезной информации от Драко, когда переоделись Крэббом и Гойлом в общей комнате Слизерина, например, о том факте, что в последний раз, когда комната была открыта, умер студент.

Гермиона, очевидно, взяла кошачью шерсть вместо волос Миллисент Булстроуд, и ее лицо превратилось в кошачью морду. Ей пришлось неделями находиться в больничном крыле, даже когда они уехали на рождественские каникулы, к счастью, мадам Помфри не задавала слишком много вопросов. Джеймс снова пригласил детей Уизли провести каникулы в поместье Поттеров, когда они решили остаться в Хогвартсе, а не навестить своего брата Билла в Египте со своими родителями. Изначально Перси считал своим долгом как старосты остаться в Хогвартсе и помогать персоналу в трудные времена, но им удалось убедить его присоединиться к ним, поскольку миссис Уизли не позволяла остальным детям Уизли оставлять Перси одного на Рождество.

Гарри угостили его любимой запеканкой из говядины, шоколадным тортом и другими замечательными блюдами, когда он приехал домой на рождественские каникулы с детьми Уизли. Получив восхитительное удовольствие, он продолжил читать «Властелина колец» на своей кровати, ожидая Рона, который был в душе. Джеймс любил маггловскую литературу, особенно классику, такую как «Властелин колец», и познакомил его с несколькими драгоценностями, включая бокс-сет «Властелин колец / Хоббит», который Джеймс подарил ему на Рождество два года назад.

И у Гарри, и у Джеймса был схожий вкус к мистике, приключениям и фэнтези. Лили, с другой стороны, любила романтику, а Джейн Остин и его отец до сих пор хранили ее экземпляры романов Джейн Остин в безопасности в своей библиотеке. Возможно, однажды Гарри мог бы дать им почитать, даже если бы любовные истории не были в его вкусе, поскольку просто держа в руках те же экземпляры, которые читала его мать, он чувствовал, что часть ее была с ним. Кроме того, его отец говорил, что книги Джейн Остин — это скорее социальные комментарии, чем романтика.

Его размышления были прерваны стуком в дверь.

— Войдите, — ответил он, когда вошел Джеймс.

— Все в порядке, сынок? — его отец присел у кровати Гарри.

— Да, папа. Спасибо, что позволил Рону и его братьям и сестре остаться здесь на рождественские каникулы.

— Без проблем. На самом деле приятно что у нас гости. Но я спрашивал о школе, — Джеймс опустил очки.

— Помимо необходимости мириться со Снейпом на уроках зелий и скуки на уроках истории, уроки — это здорово, папа.

— А нападения в школе? Часть меня чувствует, что, возможно, мне не стоит отправлять тебя обратно в Хогвартс, пока Дамблдор не выяснит, кто стоит за нападениями.

— Папа, тебе не нужно беспокоиться обо мне, — быстро сказал Гарри. — Если это поможет, злоумышленник нацелен только на магглорожденных.

— Я знаю. Но я не могу не волноваться. Ты берешь себя в руки, не так ли? Я понимаю, что может возникнуть соблазн попытаться разобраться во всем, но я не хочу подвергать тебя опасности из-за этого.

Гарри сглотнул, когда в животе образовался неприятный узел.

— Конечно, папа. Я слежу за своей безопасностью.

— Хорошо. Я тебе доверяю. И не волнуйся об этом. Я уверен, что Дамблдор достаточно скоро во всем разберется, — Джеймс похлопал его по плечу и обнял, поцеловав в макушку.

Гарри неуверенно кивнул. Он хотел верить своему отцу, но послужной список Дамблдора не был хорошим. Если бы не Гарри, они бы никогда не узнали, что в прошлом году это был Квирелл. Не говоря уже о том, что Дамблдор точно не выяснил, что Питер Петтигрю был шпионом, что, возможно, спасло бы жизнь его матери.

— Ты знаешь, что можешь прийти ко мне с чем угодно, верно? Я всегда здесь для тебя, — прервал его мысли отец.

— Я знаю. Ты лучший отец, о котором только можно мечтать, папа, — Гарри обнял отца, который ответил на его объятия.

— Я делаю все, что в моих силах, — Джеймс погладил его по волосам.

— Хорошо, — сказал Джеймс, отпуская Гарри. — Я больше не буду тебя задерживать, так как завтра нам рано вставать. Спокойной ночи, сынок, — он поцеловал Гарри в лоб.

— Спокойной ночи, папочка, — сказал Гарри.

Неприятное ощущение в животе Гарри не прекратилось даже после ухода Джеймса. Он чувствовал вину за то, что скрывал свое расследование от отца, но, как бы сильно он ни ненавидел что-либо скрывать от Джеймса, он не хотел волновать своего отца. А еще он боялся, что отец помешает ему выяснить, кто виноват, что может привести к тому, что пострадает еще больше людей.

* * *

Джеймс стоял на лестнице особняка Поттеров и нетерпеливо притопывал ногой, глядя на часы.

— Мальчики! — заорал он. «Мы опаздываем в церковь.

Сириус, Миранда и Ремус ждали их в холле. Пока что только Перси и Джинни были одеты и готовы идти. Другие мальчики, включая его сына, развлекались.

— Близнецы и Рон не знают, что значит быть проворными. Я могу почти наверняка сказать, что Гарри просто ждет Рона, — сказал Перси.

— Я не совсем уверен. Мой мальчик тоже не самый быстрый, когда дело доходит до подготовки, — сказал он. — Гарри, все в порядке. Тебе помощь не нужна?

— Нет. Все в порядке, мы идем, — крикнул Гарри в ответ.

Две минуты спустя его сын и мальчики Уизли наконец спустились вниз, готовые идти.

* * *

После церкви Гарри сидел у камина в зале поместья Поттеров со своим отцом, детьми Уизли, Сириусом, Ремусом и Мирандой и пил горячий шоколад.

— У нас будут близнецы, — объявила Миранда, уютно устроившись в объятиях Сириуса, когда они лучезарно улыбнулись друг другу.

Фред и Джордж громко приветствовали это, взрывая петарды, которые были у них в карманах.

— Удачи с этим, — сказал Перси Сириусу и Миранде, неодобрительно покачав головой близнецам.

— Так когда появятся дети? — спросил Гарри.

— Они должны родится третьего июля, — сказала Миранда.

Угощение горячим шоколадом у камина после церкви было их обычной традицией в полночь в канун Рождества, и в этом было определенное очарование: Гарри чувствовал себя счастливым и не подозревал о своих проблемах, когда они сидели у камина со всеми в более веселом настроении, чем обычно.

* * *

Рождественским утром Гарри и детей Уизли встретили множеством замечательных рождественских подарков от Джеймса, Сириуса и Миранды, Ремуса и мистера и миссис Уизли. В этом году был всего лишь небольшой рождественский ужин только с Ремусом и детьми Уизли, поскольку Сириус и Миранда ужинали на Рождество с семьей Миранды. Тем не менее, они пришли на обед.

* * *

Новый год был большим праздником, поскольку они ознаменовали 1993 год большой вечеринкой в доме Сириуса и Миранды, которая одновременно была их новосельем. Сириус и Миранда переезжали в особняк через несколько дверей от Поттеров, решение было принято в связи с двумя предстоящими пополнениями в их семье. К счастью, они нашли место, которое выглядело великолепно и не нуждалось в слишком большом ремонте. Им оставалось только обустроить спальни для близнецов.

Во время рождественских каникул отец и дяди Гарри давали ему и мальчикам Уизли уроки магии, особенно по ЗОТИ, и было приятно, что компетентные учителя считали это самообороной. Снейп, может, и знает свое дело, но Гарри не мог находиться с ним в одной комнате больше двух минут, чтобы хотя бы отдаленно захотеть получить от него уроки дуэльного боя. Джинни, с другой стороны, в основном уединялась в библиотеке, даже больше, чем Перси, поскольку Перси, по крайней мере, иногда присоединялся к урокам магии и одной-двум играм.

Гарри почти забыл о Тайной комнате и проблеме в своей школе. Обычно ему было немного грустно возвращаться в Хогвартс, покидая своего отца, но на этот раз он откровенно боялся возвращаться. Часть его хотела просто принять предложение отца учиться на дому, пока Дамблдор не докопается до сути, кто стоит за нападениями. Не видеть своих друзей — это одно, но он не мог заставить себя просто остаться дома и расслабиться, когда на учеников нападали в школе, особенно когда один из его лучших друзей был магглорожденным. И вот он вернулся в Хогвартс, когда закончились рождественские каникулы.

Каждый вечер Гарри и Рон навещали Гермиону в больничном крыле и предлагали ей домашнее задание на следующий день. Они обсуждали с ней тайну «Наследника Слизерина», над которой бились уже долгое время.

Однажды Гарри заметил открытку Локонса «Выздоравливай скорее», которую Гермиона положила под подушку. Гарри не знал, как реагировать на это: то ли смеяться, то ли раздражаться.

Они возвращались от Гермионы, когда заметили, что из ванной Плаксы Миртл течёт вода. После расследования они узнали, что это Плакса Миртл вызвала потоп, потому что кто-то бросил в неё книгой. Гарри, несмотря на возражения Рона, который считал, что это может быть опасно, поднял книгу. Оказалось, что это старый дневник, которому было пятьдесят лет, и принадлежал он Т.М. Риддлу. Рон вспомнил, что видел это имя на награде за особые заслуги, которую ему пришлось скрыть во время обыска.

Дневник был полностью пустым, но Гарри подозревал, что он принадлежал магглорожденному, поскольку был напечатан агентом на Воксхолл-роуд, Лондон. Рон подумал, что от этого мало толку, но Гарри обнаружил, что он испытывает определенное увлечение, и решил прикарманить его.

* * *

Как только Гермиона вышла из больничного крыла, ей сразу же показали дневник. Он ей тоже очень понравился, как и Гарри. Она тоже думала, что в нём может быть какая-то особая сила.

Рон же по-прежнему не понимал, зачем его хранить. Гарри было интересно, почему кто-то хочет от него избавиться и за что Риддл получил награду за особые достижения.

Гермиона заметила то же, что и Гарри: дневник датирован тем годом, когда в последний раз открывалась Тайная комната. Она предположила, что Риддл получал Особые услуги за поимку Наследника Слизерина и что он всё записал об этом в своём дневнике. Однако даже её невидимые чернила не смогли ничего разобрать. На тот момент они оказались в тупике.

В письмах, которые Гарри отправил отцу и дядям, он спрашивал, кто такой Т. М. Риддл, но они не смогли ему ответить. Сириус и Ремус разделяли мнение Рона о том, что это просто старый дневник, не представляющий ценности. Однако Джеймс, как и Гарри и Гермиона, подозревал, что это нечто большее.

Но вместо того чтобы проявлять нетерпение или энтузиазм, Джеймс опасался, что Гарри хранит что-то опасное. Его отец мог бы безрассудно броситься навстречу опасности, если бы она угрожала ему самому, но он был особенно осторожен, когда дело касалось потенциальной опасности для Гарри.

* * *

На следующий день Гарри, Гермиона и Рон без особого энтузиазма отправились в Комнату трофеев, чтобы посмотреть на награду Риддла. Однако эта награда не могла ни опровергнуть, ни подтвердить теорию Гермионы, поскольку на ней не было указано, за что она присуждается. Тем не менее, они обнаружили имя Риддла на старой медали за магические заслуги, а также в списке Старших старост.

— Не все старосты ханжи. Мой папа был старостой и по характеру гораздо ближе к близнецам, чем Перси, — сказал Гарри, когда Рон нелестно сравнил Риддла с Перси.

— Я не могу представить Фреда или Джорджа в роли старосты. Если твой отец был таким же, как они, интересно, как его выбрали старостой, — сказала Гермиона, — Не то чтобы твой отец не был квалифицированным. Мне просто любопытно, основываясь на том, что мы знаем о его школьных днях, — быстро добавила она, заметив взгляд Гарри.

— Дядя Сириус говорит, что на шестом курсе мой папа повзрослел, укусил и смягчился, — пожал плечами Гарри.

* * *

Когда зима закончилась, Манадрагоры были практически готовы оживить окаменевших людей. Атаки, казалось, прекратились, но Эрни Макмиллан всё ещё верил, что Гарри — наследник Слизерина. Локхарт же приписывал себе заслугу прекращения нападений.

Гарри надеялся, что у Наследника Слизерина сдали нервы, и монстр впал в спячку. Тогда он сможет быть в хорошем настроении в День святого Валентина.

«Дорогой папа!

Надеюсь, у тебя всё хорошо. Поздравляю с Днём святого Валентина и благодарю за дополнительный пакет специальной помощи.

День святого Валентина начался хорошо, если не считать излишних украшений в школе. Меня это даже немного раздражало.

Я получил от Джинни валентинку с песней, но не знаю, как на неё реагировать. Мне было неловко не потому, что она прислала мне валентинку, а потому что её пели мне на публике.

Хуже всего то, что Драко был частью толпы и не упустил возможности усугубить ситуацию. Он взял одну из моих книг и отказался вернуть её, даже когда Перси попытался заступиться за меня. Я вышел из себя и взял свои слова обратно, но Перси сказал, что у него не было выбора, кроме как сообщить о моём использовании магии в коридорах. Так что, вероятно, я на шаг ближе к тому, чтобы посоревноваться с близнецами Уизли за наибольшее количество наказаний.

Но вернёмся к Джинни. Что мне делать с ней? Мне никогда раньше не присылали валентинки. Стоит ли мне поговорить с ней об этом? Я даже не уверен, что чувствую к ней.

С большой любовью,

Гарри.»

«Дорогой Гарри!

У меня всё хорошо. Не удивлюсь, если Локхарт где-нибудь перейдёт границы дозволенного.

Я всегда считал, что из правила «Никакой магии в коридорах» должны быть исключения. Наказывать самозащиту таким образом несправедливо. Я горжусь тем, как ты справился с этой ситуацией. В твоём возрасте я, вероятно, не отнёсся бы к этому так же достойно.

Ты забавный парень, сынок, но близнецам Уизли ни за что не удалось бы сместить с трона меня и твоего дядю Сириуса. Особенно на четвёртом курсе. Верно?

Что касается Джинни, я понимаю твоё смущение. Но я также сочувствую Джинни. Что ты чувствуешь к ней? Обычно я бы посоветовал пригласить её на свидание, если она тебе нравится, и мягко отказать, если нет. Однако поскольку вам обоим всего одиннадцать и двенадцать лет, я думаю, вы оба слишком молоды для свиданий. Поэтому я думаю, тебе стоит проигнорировать это и продолжать общаться с ней, как обычно. Она, наверное, смущена, поэтому разговор об этом только ухудшит ситуацию для вас обоих. Но если она действительно тебе нравится и ты хочешь, чтобы она стала твоей девушкой, я не против, если ты пригласишь её на свидание, так что пока не форсируй события. В противном случае, когда ты станешь немного старше, ты можешь вспомнить, что чувствовал в этой ситуации.

С большой любовью,

Папа.»

Той ночью Гарри случайно пролистнул дневник Риддла. Что-то подсказало ему записать свои мысли. Обмакнув перо в чернила, он написал: «Меня зовут Гарри Поттер». Он не ожидал ничего особенного, но его слова исчезли, а вместо них появились новые, написанные как будто рукой Риддла: «Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Риддл».

Так началась переписка между Гарри и Томом. Или это был призрак Тома? Гарри не был уверен, как мёртвый Том мог писать ему. Но это было интригующе, и он спросил Риддла о Тайной комнате. К его восторгу, Риддл сказал, что может показать её. Мгновение спустя Гарри уткнулся головой в дневник. Казалось, он перенёсся на пятьдесят лет назад, в июнь 1943 года, когда в прошлый раз открывалась Тайная комната. Он увидел молодого Тома Риддла, красивого мальчика лет шестнадцати. Но никто его не видел. Гарри понял, что это воспоминание.

Гарри видел, как Риддл общался с Альбусом Дамблдором, который тогда был профессором трансфигурации. У Дамблдора были каштановые волосы, как и сейчас. Риддл зашёл в кабинет директора и попытался умолять его не закрывать школу, потому что Хогвартс был его домом. У него не было настоящего дома, куда он мог бы вернуться.

Как бы сильно Гарри ни любил Хогвартс, он никогда не думал, что есть студенты, которые считают его своим настоящим домом, потому что у них нет нормальных домов, куда можно вернуться. Он сочувствовал Риддлу. Профессор Дипет, с другой стороны, настаивал на закрытии школы из-за нападений, особенно после того, как был убит ученик.

Гарри продолжал следить за Риддлом. Он столкнулся с Хагридом, который тогда был подростком, учившимся на третьем курсе. По-видимому, Хагрид прятал большого друга-паука, который был ответственен за нападения. Риддл разоблачил Хагрида и добился его исключения.

Гарри не знал, что и думать. Его вывели из воспоминаний, но он рассказал всё Рону, когда лёг спать. На следующий день у них состоялся разговор. Гермиона пыталась рассуждать о том, что, возможно, Риддл поймал не того монстра. Но в конце концов они были вынуждены прийти к выводу, что причиной нападений был паук Хагрида. Особенно когда атаки прекратились, как только паук был пойман.

Гарри был уверен, что Хагрид не собирался никого убивать и просто был слишком наивен в отношении опасности, исходящей от паука. Он предположил, что Риддл получил награду за поимку паука Хагрида. Они подумывали спросить Хагрида, но решили не делать этого, если не произойдёт ещё одно нападение.

«Дорогой папа,

Надеюсь, у тебя все хорошо. Занятия проходили отлично, но теперь нам, второкурсникам, нужно выбрать факультативные предметы для третьего курса. Мы с Роном склоняемся к двум, казалось бы, самым простым факультативам; Забота о волшебных существах и Гадание. Два — минимальное количество обязательных факультативов. Что думаешь, папа? Какие факультативы ты посещал?

Оливер действительно переутомляет нас своей решимостью выиграть кубок. Учитывая количество тренировок и школьных заданий, которые он заставляет нас выполнять, я не думаю, что смогу сделать все это без дополнительных часов в день. Но, несмотря на это, я с нетерпением жду своей последней игры по квиддичу. Увидимся на моей следующей игре по квиддичу против Хаффлпафф.

С любовью,

Гарри.»

«Дорогой Гарри,

У меня все хорошо. Надеюсь, с тобой все в порядке. Мы с твоим дядей Сириусом также посещали самые простые факультативы с минимальным количеством необходимых факультативов. Мы позаботились о волшебных существах и технической магии. Техническая магия — это в основном то, чем занимаются механики и сантехники, но с помощью магии. В наше время гадания не предлагались. Мы бы с удовольствием изучали маггловедение, но родители дяди Сириуса отказались подписывать разрешение на предмет, если он включал изучение маггловедения. Поскольку я отказался разлучаться с дядей Сириусом, мы оба выбрали Техническую магию.

Твой дядя Ремус и эта крыса изучали те же предметы, что и мы, но дядя Ремус также изучал Древние руны. Твоя мама изучала Древние руны, арифмантику и уход за волшебными существами. Я не слишком уверен, что из них самое простое, поскольку я никогда не занимался гаданием или магловедением, но техническая магия достаточно проста, и твоя мама говорила, что изучать магловедение было легко. Итак, я думаю, что они оба примерно одинакового уровня сложности. С другой стороны, гадание может быть немного сложнее, особенно если учесть, что для этого требуется «внутреннее око». Но, в конце концов, нет правильного или неправильное, но выбирайте то, что вас больше всего интересует или то, что, по вашему мнению, было бы для вас проще всего.

Я тоже взволнован твоей финальной игрой и действительно надеюсь, что Гриффиндор победит. Не только как гриффиндорец и твой отец, но и чтобы Оливер немного расслабился в следующем году. Но выиграешь ты или проиграешь, важно, чтобы ты повеселился и сделал все возможное. «Пионеры» также готовятся к своей последней игре сезона, которая снова состоится против «Драконов». После поражения от них в прошлом году мы более полны решимости победить в этом году. Они в лучшей форме за последние годы, и я больше надеюсь на победу.

Ты — дядя Сириус и тетя Миранда почти закончили ремонт своего нового особняка. Я действительно рад, что он так близко от нашего. Их детская комната для близнецов готова, и они больше, чем когда-либо, рады стать родителями. У Миранды третий триместр беременности, и дядя Сириус считает, что по крайней мере один игрок в квиддич хорош в том, как сильно он бьет.

Увидимся на вашей финальной игре.

Люблю тебя,

Папа.»

Гарри действительно хотел написать своему отцу о происшествии с дневником. Однако это потребовало бы от него признания, что он вёл дневник Риддла, писал в нём, который подозревался в опасности, общался с ним и позволил себе увлечься им. Всё это он делал, пытаясь узнать больше о тайне Наследника Слизерина, исследовать которую Джеймс строго запретил ему.

Гарри оценил совет своего отца и теперь склонялся к изучению магловедения или технической магии вместо гадания. Вкусы его мамы были очень похожи на вкусы Гермионы, так как она тоже посещала те же факультативы, но с ещё двумя предметами. Гарри не знал, как она собирается справляться с таким количеством предметов.

Вечером перед матчем по квиддичу в его комнате был произведён обыск, и дневник Риддла был украден. Но только гриффиндорец знал проход в общую комнату, поэтому он решил, что это работа кого-то из его товарищей по факультету. Он не мог сообщить о краже или рассказать своему отцу, так как это потребовало бы признания в его приключениях с дневником и объяснения, как он оказался у него.

Гарри решил сосредоточиться на своей игре в квиддич на следующий день, а о пропаже дневника подумать позже. Но в то утро он услышал голоса, когда он, Рон и Гермиона собирались взять свои вещи для квиддича. Гермиона быстро направилась в библиотеку, сказав, что только что что-то поняла, в то время как Гарри и Рон продолжили идти к палатке Гриффиндора для квиддича.

Гарри был обеспокоен и был уверен, что произойдёт ещё одно нападение, которое он не знал, как остановить. Единственным утешением для него было то, что он увидит своего отца, чьё присутствие помогало ему чувствовать себя защищённым, и что всё будет хорошо. Он расскажет Джеймсу о голосах, и, возможно, его отец сможет что-то сделать, чтобы остановить любую атаку. Джеймс запретил ему вести расследование, но не запретил обращаться за помощью, когда он услышал голоса, что само по себе было чем-то неконтролируемым, что следовало запретить.

Джеймс, Сириус и Ремус обменялись обеспокоенными взглядами, когда Гарри рассказал им о голосах, которые он слышал, и о том, как Гермиона бросилась в библиотеку. Гарри посмотрел на них, надеясь, что у кого-нибудь из них найдутся ответы, но боялся, что это то, что не в их силах разгадать.

— Я считаю, что Гермионе не стоит ходить одной, ведь ты только что слышал голоса, которые дважды уже приводили к нападениям на людей, рожденных в семьях магглов. — сказал Ремус.

— Гарри, давай сообщим об этом Дамблдору, — предложил Джеймс.

— Папа, я думаю, нам стоит подождать до конца игры?

— Да, — Джеймс положил руки Гарри на плечи, пристально заглядывая ему в глаза. — Гарри, ты уверен, что с тобой все в порядке, чтобы подниматься в воздух?

— Да. Я в порядке. Это может даже быть хорошим отвлечением.

— Хорошо. Удачи тебе. — Джеймс обнял его.

Гарри так и не узнал, выиграет ли в итоге Гриффиндор кубок, поскольку, как только они вышли на поле, МакГонагалл объявила об отмене игры. Всем ученикам было велено вернуться в свои общежития, но Гарри с Роном должны были пойти за МакГонагалл.

Гарри почувствовал неприятный спазм в животе, когда пошёл за МакГонагалл вместе с Роном, своими отцом и дядями. Его сердце тревожно забилось, когда он понял, что они направляются в больничное крыло.

— Профессор, что происходит? — он начал спрашивать, прежде чем заметил, кто лежит на больничной койке.

Сердце Гарри сжалось от ужаса, когда он увидел, что Гермиона превратилась в камень. Рядом с ней на кровати лежала окаменевшая Пенелопа Кристал. Он посмотрел на отца и дядю, и краска сошла с их лиц. Джеймс обнял Гарри, пытаясь его успокоить.

Профессор МакГонагалл подняла небольшое круглое зеркальце, которое Гермиона держала в руке. Она спросила Гарри и Рона, могут ли они объяснить, что это значит, но они только покачали головами.

— Профессор, я забираю Гарри из Хогвартса, пока вы не разберетесь в причинах этих нападений, — сказал Джеймс, скрестив руки на груди.

— Джеймс, не торопись. Мы добавили дополнительные меры безопасности для студентов. Они больше не будут передвигаться по Хогвартсу без присмотра взрослых. И они должны находиться в своих спальнях, за исключением занятий или приема пищи, на которые их будет сопровождать профессор, — сказал Дамблдор.

Джеймс замялся: — Я не знаю.

Гарри нужно было убедить своего отца. Он не мог уйти. Не сейчас, когда Хогвартс был в таком состоянии. — Папа, пожалуйста. Я не хочу покидать Хогвартс.

— Гарри, это не навсегда. Ты можешь вернуться, когда Хогвартсу больше не будет угрожать опасность. И ты все еще сможешь видеться со своими друзьями, — рассуждал Джеймс.

Однако Гарри не мог так просто вернуться домой. Он хотел бы оказаться дома, если бы школа не подверглась опасности, и он не был уверен, что сможет найти виновного, просто проведя ещё немного расследований.

— Но, папа, профессор Дамблдор сказал, что будут приняты дополнительные меры предосторожности. Кроме того, я не являюсь мишенью как полукровка, и никто больше не вернется домой. Пожалуйста, — взмолился он.

Джеймс перевел взгляд с Гарри на Дамблдора, прежде чем смягчиться. — Хорошо, но еще одно нападение, и ты вернешься домой без вопросов. Мы договорились?

— Да. — Гарри кивнул.

— Хорошо, я ухожу. С тобой все будет в порядке, сынок? — Джеймс взял его руки в свои.

— Да. Просто на этот раз это был один из моих лучших друзей.

— Не волнуйся. С Гермионой все будет в порядке через пару недель, как только «мандрагоры» будут готовы.

Гарри кивнул и обнял своего отца.

* * *

В Хогвартсе ввели новые правила. Ученики должны были возвращаться в свои гостиные до шести часов вечера и не имели права покидать их после этого времени. Кроме того, учитель должен был сопровождать их на уроки и в туалет.

Для Гарри самым неприятным было то, что тренировки по квиддичу и вечера, посвящённые развлечениям, были приостановлены.

Профессор МакГонагалл никогда не выглядела такой расстроенной. Она опасалась, что школу, возможно, придётся закрыть, если виновник не будет найден в ближайшее время, и просила всех, у кого есть информация, выступить вперёд.

Гарри проводил своё расследование, но у него не было никаких существенных доказательств, кроме того, что он узнал о Хагриде. Он не хотел втягивать Хагрида в неприятности без конкретных фактов. Возможно, это было недоразумением. И Дамблдор, который тогда был профессором, должен был знать о прошлом Хагрида, не так ли?

Джордж отвлёк Гарри от его мыслей и сообщил ему, что Перси был шокирован тем, что Пенелопа стала старостой, и предположил, что они невосприимчивы к нападениям. Перси нужно было что-то делать, и после короткого обсуждения Гарри и Рон решили навестить Хагрида.

* * *

Они пробрались в хижину Хагрида, используя мантию-невидимку. Пробыв там всего несколько секунд, они услышали шаги и спрятались под плащ.

Посетителями Хагрида оказались Дамблдор и Корнелиус Фадж, которого Гарри узнал как министра магии. Фадж с сожалением сообщил Хагриду, что на него оказывают давление с требованием арестовать его из-за нападений. Несмотря на протесты Хагрида, он понимал, что это не зависит ни от Фаджа, ни от Дамблдора.

К сожалению, Хагрида арестовали, к ужасу Гарри и Рона. Перед уходом он, казалось, отправил им загадочное сообщение: «Тот, кто хочет узнать правду, должен просто следовать за пауками».

Чтобы добавить ещё больше разочарования, Дамблдор был временно отстранён от должности директора Хогвартса. Гарри понимал, кого винить. Он знал, что с уходом Дамблдора всё станет только хуже.

* * *

Гарри написал своему отцу о том, что случилось с Хагридом и Дамблдором, не упоминая, что он сбежал из школы тайком. Обычно Джеймс снисходительно относился к таким поступкам, но Гарри не был уверен, что отец будет так же мягок в этот раз, когда школа в опасности. Если учесть, что его целью было расследование тайны Тайной комнаты, то его поведение могло быть другим.

Гарри верил в Хагрида и не рассказал о том, что видел в дневнике. Ему не хотелось что-то скрывать от отца, но он не знал, как иначе спасти школу.

Джеймс ответил сыну, беспокоясь о его безопасности и о школе. Он верил в невиновность Хагрида и, как и Гарри, считал, что Люциус Малфой использовал своё влияние, чтобы удалить Дамблдора из Хогвартса. Отец пообещал сделать всё возможное, чтобы вернуть обоих в школу. Также он предложил забрать Гарри домой, но тот отказался. Хотя Гарри и хотел бы увидеть отца, особенно потому, что это помогло бы ему почувствовать себя в большей безопасности, он понимал, что сейчас не время для этого.

После смерти Лили, Джеймс не испытывал восторга от свадеб. Они напоминали ему о его одиночестве. Не то чтобы ему был нужен романтический партнёр, у него были сын и друзья, которые составляли ему компанию. Он говорил себе, что и так не одинок, но всё равно опасался свадеб.

Однако он снова оказался на свадьбе, потому что уважал Малленов, которые были хорошими друзьями его семьи. Когда он смотрел на Сириуса, Миранду и их семимесячного малыша, танцующих на танцполе, он вспомнил 1980 год, когда они с Лили были счастливыми будущими родителями.

Взгляд Джеймса переместился на Дженни. Она танцевала с привлекательным мужчиной примерно их возраста и смеялась над его словами. Джеймс почувствовал, как его губы сжались, а в животе возник неприятный узел. Но его мысли были прерваны появлением Ремуса, который вернулся из мужского туалета.

— Что? — спросил он, когда Ремус посмотрел на него с загадочной улыбкой и поднял брови.

— Ничего. — Ремус занялся размешиванием кофе, прежде чем добавить: — Песня почти закончилась. Это было бы сигналом для определенного джентльмена вмешаться и потанцевать с леди, на которую он положил глаз.

Он любил Ремуса, но этот его лучший друг терял терпение.

— Я не положил глаз ни на одну леди, — сказал он недоверчиво.

— О. Тогда я, должно быть, представил, как ты с вожделением смотришь на некоего светловолосого и красивого джентльмена.

— Да, все это было в твоей голове.

" — Ммм хмм — Ремус не стал стирать раздражающую ухмылку со своего рта.

— Ладно, хорошо. Я смотрел. Но только потому, что взгляд на «любую» пару, особенно на свадьбе, напоминает мне дни с Лили, — признался он.

— И чего тебе не хватает.

— Нет, — заявил он. — Я в порядке. У меня просто была небольшая ностальгия по прошлому. Вот и все.

— Что происходит? — раздался голос Сириуса.

Джеймс умоляюще посмотрел на Ремуса.

— Ремус, хочешь потанцевать? — раздался голос двадцатилетней девушки с розовыми волосами. Это была кузина Сириуса, Дора.

— Э-э-э…… Я… — Ремус начинает краснеть и неловко смеяться.

Обычно Джеймс отнесся бы к нему с большим сочувствием, но если Ремус занимался его делом, он поступил бы так же. — Что Ремус пытается сказать, Дора, так это то, что он хотел бы потанцевать с тобой. Верно, Реми?

Ремус уставился на него. " — Ммм, да.

Он застенчиво последовал за ней на танцпол. — Дженни, Джеймсу действительно не помешало бы потанцевать, — сказал он, проходя мимо нее по пути.

Настала очередь Джеймса уставиться на веселое лицо Ремуса. Тот, кто думал, что добрый Ремус не способен на месть, ошибался.

" — Давай, Джеймс. Ты не танцевал весь вечер, — сказала Дженни.

— Э-э-э, … хорошо.

— Действительно грустно из-за Дамблдора и Хагрида. — Дженни сломала лед, когда они танцевали.

— Да. Боюсь, атаки будут только усиливаться.

— Может быть, замена увидит что-то, чего не увидел Дамблдор, и найдет виновного, — предположила она.

Джеймс оценил оптимизм, но не смог разделить его чувства. " — Боюсь, я не очень на это надеюсь.

— Как ты думаешь, Хагрид имеет какое-либо отношение к нападениям?

— Абсолютно нет. Я знаю Хагрида. Должно быть, это было недоразумение. Дамблдор никогда бы не оставил его в Хогвартсе, если бы он был виновен.

— Полагаю, это правда, — согласилась она.

— К сожалению, единственный способ, которым Министерство могло бы образумиться и понять, что устранение Дамблдора и Хагрида не принесло никакой пользы, — это если бы произошло еще одно нападение. — Он знал, насколько цинично и пессимистично это звучит, но, к сожалению, это была правда, какой он ее видел.

Их разговор продолжался в том же духе, переходя на более приятные темы, но Джеймс был осторожен и ничего не спрашивал о мужчине, с которым она танцевала ранее. В конце концов, ему было все равно знать.

* * *

На следующее утро Мародеры собрались у Джеймса за завтраком.

— Я думал о Хогвартсе и о том, что нужно что-то делать, — объявил Джеймс.

— Но что? — спросил Ремус. — Мы в тупике относительно того, кто виноват.

— Да, — согласился Сириус. — Мы можем ставить на Малфоя или Снейпа сколько угодно, но у нас нет возможности выяснить это, особенно когда мы не в Хогвартсе. О, подожди. Я понял. Гарри в Хогвартсе. Возможно, мы сможем направить его в наше расследование, — предложил Сириус.

— Нет. Я не хочу, чтобы Гарри подвергал себя такому риску, — пренебрежительно сказал Джеймс. — Я имел в виду, что, если мы выясним, кто это сделал пятьдесят лет назад? Это может подсказать нам, кто сейчас этим занимается.

— Я полностью за это, — сказал Сириус. — Но каков план

— Просмотр записи, — ответил Джеймс.

— Единственные записи, которые у нас есть, показывают, что Хагрид был уличен в совершении преступления и исключен. Ты, конечно, не веришь, что Хагрид…

— Нет, нет, конечно, нет. Я подумал, что мы могли бы увидеть то, что люди пропустили пятьдесят лет назад.

— Джеймс прав. Возможно, если мы посмотрим на всех других соответствующих игроков, это может открыть список подозреваемых.

— Думаю, это правда, — сказал Сириус.

Трое друзей согласились сходить в местную библиотеку, чтобы взять любые новостные статьи или книги, которые они смогут найти о том, что произошло пятьдесят лет назад в Хогвартсе.

* * *

Гарри провёл последние несколько недель в ужасе. Он ненавидел новые правила и боялся, что следующим нападению подвергнется кто-то из его друзей.

Драко Малфой был одним из немногих, кто, казалось, радовался происходящему. Гарри хотел заколдовать этого человека, особенно когда тот предложил Снейпу занять место Дамблдора. Гарри поклялся, что вернётся домой следующим поездом, если Снейп когда-нибудь станет директором.

Единственным ярким моментом было то, что ребята из Хаффлпаффа, включая Эрни Макмиллана, начали верить ему, поскольку они считали, что он не причинит вреда Гермионе.

Наконец, Гарри и Рон увидели пауков, за которыми, согласно инструкции Хагрида, нужно было следовать. Им удалось ускользнуть с его плащом и, несмотря на опасения, они последовали за пауками до самого Запретного леса. Там их встретил гигантский паук по имени Арагог, который был другом Хагрида. Паук настаивал на том, что Хагрид невиновен и что он был существом, которое Хагрид прятал пятьдесят лет назад, и это не имеет никакого отношения к нападениям.

Очевидно, следовать за пауками в Запретный лес и разговаривать со страшным гигантским пауком было не самой мудрой идеей, в чём они вскоре убедились, когда дети Арагога начали загонять их в угол. Однако Арагог сказал, что не позволит своим детям причинить вред Хагриду, но не может отказать им в мясе друзей Хагрида.

Гарри не знал, как он пережил следующие несколько минут своей жизни. Его сердце бешено колотилось, и ему казалось, что вся его жизнь проносится перед ним. Он не осмеливался взглянуть на Рона. Это была его вина, что его лучший друг оказался в таком затруднительном положении.

Рон опасался следовать за пауками, особенно из-за своей фобии к ним. Но Гарри убедил его. Гарри закрыл глаза, надеясь на чудо, даже на то, которое спасёт только Рона. И это чудо пришло в виде летающего Ford Anglia Уизли, который они с Роном потеряли, когда приехали в первый день. Оба мальчика быстро сели в Ford Anglia с Фангом (которого они взяли с собой в компанию), и Гарри удалось отбиться от нескольких пауков на их пути с помощью заклинания, которое он позаимствовал у Тома Риддла в дневнике.

Гарри не знал, кого благодарить за то, что они наконец добрались до безопасного места: свою удачу, автомобиль Ford Anglia или Тома Риддла. Рон начал ругать Хагрида за то, что тот привёл их на эту дорогу. Хотя Гарри очень нравился Хагрид, он не мог не согласиться с Роном.

— Все было напрасно! — Рон все еще кипел от злости. — Все, что мы выяснили, это то, что Хагрид невиновен. О чем мы уже догадались. Немного своекорыстно со стороны Хагрида подвергать наши жизни риску только из-за этого, — он покачал головой.

— Может, и не Рон. Мы знаем, что пауки бегут перед этим существом.

— Да. Теперь нам просто нужно выяснить, что это за существо.

— Подожди . что, если она никогда не уходила? — Гарри понял, что Плакса Миртл, возможно, была девушкой, которая умерла пятьдесят лет назад.

В следующие несколько недель у Гарри и Рона не было возможности улизнуть и поговорить со Стонущей Миртл. Их по-прежнему сопровождали из класса в класс и обратно в общую комнату сразу после окончания занятий. Как будто хуже уже быть не могло, МакГонагалл объявила, что экзамены пройдут в обычном режиме в первую неделю июня. Гарри почти не обращал внимания на уроки, так как был немного занят. Когда он выразил свое беспокойство отцу, Джеймс сказал ему не беспокоиться об этом и просто сделать все, что в его силах.

* * *

За три дня до экзаменов МакГонагалл объявила, что мандрагоры почти готовы и что те, кто окаменел, будут оживлены на следующий день. Гарри был очень обрадован этой новостью и, вероятно, должен был расслабиться, поскольку окаменевшие ученики проснутся и обнаружат нападавшего. Однако здравый смысл никогда не был его сильной стороной. Гарри не смог устоять перед возможностью улизнуть и поговорить со Плаксой Миртл, когда Локхарт выразил раздражение тем, что ему все еще нужно сопровождать их, когда опасность миновала. Гарри ухватился за это и вынудил Локхарта покинуть их класс самостоятельно.

* * *

Когда Гарри и Рон улизнули из класса и направлялись в ванную к Плаксе Миртл, их поймала Макгонагалл. Гарри быстро придумал ложь о том, что они собирались увидеться с Гермионой. Это сработало, поскольку Макгонагалл расчувствовалась и позволила им увидеться с Гермионой.

* * *

Гарри и Рон зашли в больничную палату навестить Гермиону, чтобы сохранить свое прикрытие. Когда Гарри взял Гермиону за руку и сказал ей, что к завтрашнему дню все будет хорошо, он заметил листок бумаги, зажатый в ее крепко сжатой руке. После долгой борьбы ему удалось высвободить листок из рук Гермионы. Лист бумаги содержал информацию о василисках, крупном типе змей, которые, очевидно, могли убить вас, если вы посмотрите им в глаза, но крик петуха был для них смертельным.

— Это оно, Рон. Неудивительно, что я был единственным, кто слышал это, когда говорил на змеином языке. И неудивительно, что все петухи были убиты.

— Но почему никто из них не умер?

— Потому что никто не смотрел на это прямо. Джастин увидел это через сэра Николаса. Сэр Николас не мог умереть снова. Гермиона и Пенелопа увидели это через зеркала, в которые Гермиона, должно быть, предупредила их заглядывать. И миссис Норрис … Миссис Норрис, должно быть, увидела это сквозь воду.

— И как могло что-то такое большое распространиться незаметно для всех?

Гарри указал на каракули Гермионы на бумаге: «Трубы»

* * *

Гарри и Рон бросились в учительскую, чтобы сообщить МакГонагалл о своих открытиях, но они быстро спрятались в шкафу, когда услышали, как вошли сотрудники, говоря о похищении ученика. Даже в темноте Гарри почувствовал страх и горе Рона, когда они услышали, как персонал сказал, что Джинни похитили. Очевидно, Наследник Слизерина забрал ее и оставил записку на стене, в которой говорилось, что ее останки останутся в комнате навсегда. Студентов должны были отправить обратно уже на следующий день. Локхарт, который опоздал на место происшествия, заставил остальных сотрудников саркастически предоставить ему справиться с кризисом и спасти Джинни.

* * *

Более чем через час Гарри и Рон вернулись в свою гостиную. Гарри уже отправил сову своему отцу, который ответил с беспокойством, сказав ему оставаться в безопасности в своей гостиной и что он заберет его завтра на Кингс-Кросс. Но они с Роном больше не могли сидеть сложа руки, особенно когда жизнь Джинни была в опасности, а у персонала не было информации, чтобы спасти ее. Они улизнули, и, к счастью, их не слишком допрашивали из-за сочувствия к Уизли, а Перси их не заметил.

Дамблдор почти дрогнул под пристальными взглядами Джеймса Поттера, Молли Уизли и Артура Уизли, которые сидели перед его столом. Возможно, он не мог винить их за их гнев. Сначала похитили Джинни, а несколько часов спустя пропали еще один ребенок Уизли, Рон и Гарри. Дамблдора вернули вскоре после того, как министерство получило известие о Джинни.

Трое родителей еще пристальнее уставились на Макгонагалл и Снейпа, которые только что вошли. Дамблдор предположил, что они будут злее на Макгонагалл и Снейпа, которые на самом деле присутствовали в Хогвартсе, когда пропали их дети.

— Что за безответственность? Пропали трое детей, включая двух моих младших, — Руки Молли были скрещены на груди, но по ее щекам текли слезы, а голос дрожал и был полон слез.

— Нам ужасно жаль, миссис Уизли. Мы признаем, что нам следовало быть более осторожными. Но, если я должен сказать, у нас были очень строгие правила относительно того, чтобы ученики покидали свои комнаты отдыха, и мы сопровождали их всякий раз, когда им нужно было выйти из своих комнат для занятий или приема пищи. Они могли быть похищены или пропасть без вести, только если бы нарушили эти правила и ушли без сопровождения, — сказала МакГонагалл.

— Именно, — брюзжал слюной Снейп, — У Поттера, как и у его отца, есть привычка расхаживать с важным видом, когда ему этого делать не положено

Джеймс встал со стула с такой силой, что стул отлетел на несколько футов позади него. Между бывшими заклятыми врагами завязался мелкий, жаркий спор, который закончился тем, что они оба направили друг на друга свои волшебные палочки.

— ХВАТИТ! — закричали Дамблдор и МакГонагалл.

— Если вы оба хотите, чтобы с вами обращались как со взрослыми, перестаньте вести себя как подростки, — МакГонагалл упрекнула их.

— Почему учителя еще не вернулись? Предполагается, что мы просто будем сидеть здесь и ничего не делать, ожидая их? — возмущенно спросил Джеймс, как только они усадили его обратно.

— Я уверен, что персонал скоро вернется. Однако, я должен быть откровенен, что искать их, скорее всего, бесполезно, поскольку даже если бы мы знали, где находится Тайная комната, нам, вероятно, понадобилось бы знать парселтнг, чтобы войти в нее. Но Фоукс только что улетел, и я думаю, он отправился помогать Гарри.

Сотрудники входили один за другим, прежде чем Джеймс успевал ответить. Каждый из них сказал одно и то же о том, что у них ничего не получилось, за исключением профессора Трелони, которая сказала, что, по ее мнению, она видела, что раковина в туалете запретной девочки была открыта, но она не могла рисковать, спускаясь туда одна, особенно когда никто другой не знал, где они находятся.

— Я иду туда, — Джеймс решительно встал со своего места, Артур и Молли последовали его примеру. — Если их там нет, я обыщу весь замок, если потребуется.

— Папа!

Они все обернулись и увидели Гарри в дверях, а за ним Рона, Джинни и Локхарта. Он был весь в крови, а его волосы выглядели более растрепанными, чем обычно.

— Я иду туда, — Джеймс решительно встал со своего места, Артур и Молли последовали его примеру. — Если их там нет, я обыщу весь замок, если потребуется.

— Папа

Они все обернулись и увидели Гарри в дверях, а за ним Рона, Джинни и Локхарта. Он был весь в крови, а его волосы выглядели более растрепанными, чем обычно.

Джеймс и Гарри подбежали друг к другу, прежде чем Гарри зарылся в рубашку отца.

— Это было страшно, — начал он всхлипывать.

Он был стойким на протяжении всего испытания с василиском, но когда он увидел своего отца, до него дошло, насколько все это было ужасно и как сильно он хотел утешения и ощущения безопасности в объятиях Джеймса.

Джеймс крепко обнял Гарри и погладил его по волосам. — Сынок, все в порядке. Теперь ты в безопасности.

Краем глаза он заметил, что Молли утешает Джинни, а Артур утешает Рона.

— Гарри, Рон, Джинни, вы можете рассказать нам, что произошло? — мягко спросил Дамблдор.

— Это все моя вина, — воскликнула Джинни, начиная свою часть истории.

Гарри закончил рассказ своей частью истории, при этом Рон иногда вмешивался, когда Гарри застревал, в то время как Дамблдор и МакГонагалл время от времени задавали вопросы в перерывах. Все взрослые были бледны, когда закончили свой рассказ, и Джеймс крепче прижал Гарри к себе.

Дамблдор с интересом взял дневник, который дал ему Гарри, и объяснил, что немногие знали, что Волан-де-Морт когда-то был Томом Риддлом.

— Ты спас ее, — миссис Уизли подошла, чтобы обнять и поцеловать Гарри. — И ты тоже, — она обняла и поцеловала Рона. Затем она сделала Джинни мягкий выговор за взаимодействие с чем-то, у кого был собственный разум, и младший Уизли снова извинился.

— Джинни, ты не должна винить себя. Ты не виновата, что Том овладел тобой, — успокоил ее Дамблдор.

— Но я была настолько глупа, что написала в дневнике, — сказала она.

— Ты сделала то, что сделало бы большинство девочек в твоём возрасте. Теперь тебе нужно отдохнуть, — сказал Дамблдор.

— Хорошо, что я сказала Джеймсу не дарить Рону новую палочку на Рождество. Представьте, что у него была бы действующая волшебная палочка, и этот несчастный Локхарт использовал бы ее, чтобы стереть их воспоминания, — в ужасе сказала Молли.

— Хорошо, что мы нарушили правила, прилетев в Хогвартс, иначе у меня все еще была бы действующая палочка для Локхарта, — отметил Рон.

— Ну, ты бы не оказался в такой ситуации, если бы просто пошел к профессору МакГонагалл вместо Локхарта, — сказала миссис Уизли.

— Ну, ну. Дети, безусловно, могли бы сделать более мудрый выбор, но в конце концов они спасли положение. Давайте больше не будем их упрекать, — сказал их директор.

После того, как Дамблдор заверил их, что отправит письмо в министерство с просьбой освободить Хагрида и что окаменевших студентов скоро разбудят, он отправил Уизли и Локхарта в больничное крыло, а профессора МакГонагалл отправилась готовить праздник, в то время как Гарри и Джеймс остались, поскольку Дамблдор хотел с ним поговорить.

Дамблдор поблагодарил Гарри и сказал, что тот, должно быть, проявил настоящую преданность, раз шляпа нашла его. Более того, он объяснил, что Волан-де-Морт оставил часть себя в Гарри в ту ночь, когда пытался убить Гарри, и именно поэтому он мог говорить на парселтонге. Это вновь пробудило в Гарри страх оказаться не в том доме. Однако Дамблдор заставил его осознать, что он настоящий гриффиндорец, потому что он вытащил гриффиндорский меч из шляпы, и что даже если у него были определенные слизеринские черты, его выбор и ценность гриффиндорских черт были тем, что имело значение.

* * *

Когда Джеймс и Гарри уходили, мистер Малфой ворвался в комнату, чуть не сбив их с ног. Джеймс вовремя оттащил Гарри в сторону. Директор объяснил мистеру Малфою, что они нашли преступника, и в прошлый раз это был тот же человек. Гарри мог сказать, что мистер Малфой изо всех сил старался сохранять нейтральную реакцию. Далее директор рассказал о последствиях для семьи Уизли, если бы Джинни была признана ответственной за нападения, в то время как мистер Малфой продолжал прикидываться дурачком. Гарри не мог больше этого выносить и косвенно обвинил Люциуса в том, что он подсунул дневник в ее котел. Люциус отрицал это и попросил его «доказать это».

Дамблдор признал, что никто не сможет это доказать, но пригрозил мистеру Малфою, чтобы тот больше не раздавал школьные вещи Тома или что Артур позаботится о том, чтобы они привели к нему.

Затем Гарри пришла в голову идея и он сунул свой носок в дневник, прежде чем побежать за мистером Малфоем.

— Мистер Малфой, это принадлежит вам, поэтому я подумал, что верну это, — сказал он, всовывая книгу в руку мистера Малфоя. Мистер Малфой бросил его Добби, но вскоре понял, что освободил Добби, когда Добби нашел носок. Он бросился напасть на Гарри, но Добби защитил Гарри своей магией и пригрозил мистеру Малфою оставить Гарри в покое. У него не было выбора, кроме как уйти, поскольку у него больше не было домашнего эльфа.

⁽¹⁾

* * *

Когда Гарри вернулся в кабинет Дамблдора, Дамблдор предложил ему, Рону и Джинни провести выходные у них дома, учитывая травму, которую они пережили, и Гарри с радостью согласился. Он и двое младших Уизли ушли со своими родителями после Праздника.

* * *

На следующий день Джеймс зашел в комнату Гарри, когда тот играл на своей play station.

— Ты не мог бы отвлечься, Гарри? Мне нужно с тобой поговорить, — сказал Джеймс.

Гарри ожидал этого. Он знал, что его ждет еще больший выговор после того, сколько правил он нарушил и какой опасности подверг себя. Джеймс просто дал ему сначала отдохнуть перед этим. Он поставил на паузу, когда его отец сел на край его кровати.

— Сынок, я знаю, что у тебя были добрые намерения, и я действительно горжусь тобой за то, что ты спас друга. Но ты умышленно ослушался меня и подверг свою жизнь опасности. Это нехорошо. Ты понимаешь, как я волновался за тебя? Ты хоть думал что будет, если я потеряю тебя? — В конце голос Джеймса дрогнул.

Гарри опустил глаза, не в силах встретиться взглядом с Джеймсом.

— Прости, папа. Но я действительно пошел к учителям и услышал, что они оставили Локхарта разбираться с этим. Вот почему я пошел к Локхарту и привел его с собой.

— Да, но ты, конечно, знал, что Локхарт бесполезен, и его только саркастически оставили главным. Ты все еще мог пойти к профессору МакГонагалл, — заметил его отец.

— Думаю, я не думал так далеко, — признался Гарри.

— Гарри, это не доставляет мне удовольствия, но, боюсь, мне придется наказать тебя на лето. Никаких полетов, телевизора, компьютера и play station в течение недели

— Я думаю, это справедливо. Это включает в себя эти выходные? Потому что мне только что сказали, что наша финальная игра состоится в следующую субботу

— Нет. Первая неделя твоих летних каникул. Я действительно надеюсь, что ты усвоил урок, что нужно обратиться к настоящему компетентному взрослому, прежде чем подвергать себя опасности, — с опаской сказал Джеймс.

— Все в порядке, пап. Я усвоил свой урок, обещаю, — заверил Гарри своего отца.

— Хорошо, — Джеймс расслабился. — С другой стороны, меня только что пригласили стать менеджером сборной Великобритании на чемпионате мира по квиддичу 1993-1994. Наша первая отборочная игра этим летом против Соединенных Штатов.

— Отлично папа! — Гарри обнял его. — Я горжусь тобой. Кто-нибудь из пионеров в команде Великобритании?

— Я еще не уверен. Я не получил список игроков. Но я уверен, что по крайней мере один или двое из них есть в команде. Но лучше всего то, что это выездная игра в Лос-Анджелесе, так что мы все равно сможем навестить дядю Ричарда, как и планировали.

— Круто

Дядя Ричард был двоюродным братом Джеймса, который поселился в Лос-Анджелесе.

— Хорошо. Обед через полчаса. Я люблю тебя

— Я тоже люблю тебя, папа, — сказал Гарри, когда отец обнял его и поцеловал в лоб, прежде чем выйти из комнаты.

* * *

Вскоре учебный год закончился победой Гриффиндора в финальной игре по квиддичу и, наконец, спустя годы, завоеванием Кубка по квиддичу. Оливер Вуд был в восторге. Гриффиндор также выиграл Кубок факультета благодаря тому, что Гарри и Рон получили по 200 очков каждый за спасение положения в Тайной комнате, а Гриффиндор получил очки за Кубок по квиддичу. Что касается Локхарта, то он попал в больницу Святого Мунго с, по-видимому, необратимым повреждением мозга из-за его заклинания памяти, которое дало обратный эффект.

25 июня 1993 года, за несколько дней до окончания учебного семестра Гарри, Миранда родила близнецов: мальчика Регулуса Ориона Блэка, которого зовут Реджи, и девочку Лею Элизабет Блэк. Гарри познакомился с ними, только вернувшись домой на лето. Реджи напоминал Сириуса своими черными волосами, в то время как Лея напоминала Миранду своими темно-каштановыми волосами.

1)

Вернуться к тексту

Гарри, Джеймс и Ремус были в аэропорту Лос-Анджелеса, ожидая, когда их заберет дядя Ричард (двоюродный брат Джеймса). Они решили полететь самолетом, а не путешествовать с помощью магии, поскольку Гарри хотел испытать полет на самолете. Полет был приятным, с местами первого класса, вкусной едой и перекус. Но, тем не менее, это был действительно долгий перелет, и Гарри устал. Кресло в самолете было действительно удобным, но он не смог на нем долго заснуть.

Сириус присоединится к ним в игре и будет путешествовать портключом. Он не хотел оставлять Миранду и новорожденных близнецов надолго. Бывшая няня Гарри, Хелен, была нанята в качестве няни близнецов Блэк. Команда Великобритании по квиддичу должна была отправиться туда на следующий день портключом.

Первые две недели летних каникул Гарри состояли в основном из чтения и выполнения домашних заданий, поскольку он был отстранен от полетов, видеоигр, компьютера и телевизора. Джеймс помогал ему с домашним заданием, но не разрешал практиковаться в магии или учить его новым заклинаниям, пока не закончится период заземления. Но, к счастью, те дни прошли. Ему нравилось читать детективы и фантазии об убийствах, но без остальных его увлечений это было скучно. Недели после отбытия наказания были веселее. И он не мог дождаться, когда еще больше повеселится в своей поездке.

Дядя Ричард, наконец, прибыл на своем «Mercedes Bens». Тридцатидевятилетний мужчина, с каштановыми волосами и серебристыми глазами. Он был сыном дяди Джеймса по отцовской линии, дяди Карлуса.

Дядя Карлус, Джеймс, Гарри и Ремус обменялись восторженными приветствиями, расспросами и объятиями.

— Гарри, ты немного притих. С каждым годом ты все больше становишься похож на своего отца, — сказал дядя Ричард.

— Спасибо.

* * *

Они прибыли в особняк дяди Ричарда, который был похож на их собственный, но в нем было больше голливудского стиля, но не было поля для квиддича. У дяди Ричарда и его жены-американки, тети Кассандры, были девятнадцатилетний сын Байрон и почти тринадцатилетняя дочь Анастасия. Байрон окончил Ильверморни, год назад и собирался жениться на своей невесте Рейчел, в то время как Анастасия собиралась начать свой третий курс в Ильверморни.

Тетя Кассандра провела их первый ужин, жалуясь на то, что ее сын отказался принять Офелию, «жемчужину», которую она нашла в элитной, респектабельной семье с большим свадебным приданым. И, несмотря на то, что ее сын и муж пытались остановить ее, продолжала говорить, что Рейчел не из респектабельной семьи и не смогла бы обеспечить какое-либо приданое. Она обратилась к Джеймсу с просьбой вразумить ее сына, но Гарри удивился, почему она думала, что его отец будет на ее стороне. Сам Джеймс женился не ради денег или «элитной, респектабельной семьи».

Джеймс, оказавшийся в неловком положении, мог только уважительно ответить, что, по его мнению, эти вещи не имеют значения. После ссоры между ней и ее сыном дядя Ричард, наконец, убедил ее отказаться от этого. Гарри еще не встретил Рейчел, но уже почувствовал к ней жалость, что у нее будет такая свекровь, с которой ей придется мириться всю жизнь. Тетя Кассандра удивила его этой своей стороной, но он понял, что это потому, что она обычно была добра к нему, а у него никогда не было возможности увидеть эту ее сторону.

* * *

На следующий день Джеймс встретился с командой Великобритании на их тренировочной площадке, куда они прибыли с помощью портключа. В тот же вечер, когда часы пробили двенадцать, Гарри получил подарки на День рождения и письма от Рона, Гермионы и Хагрида. Рон был в отпуске в Египте со своей семьей после того, как его отец выиграл 700 галеонов в лотерею. Гермиона была в отпуске во Франции со своими родителями. Они несколько раз разговаривали с Гарри по телефону в течение лета. Он получил карманный сникоскоп от Рона и удивительный набор для обслуживания метлы от Гермионы. Гарри был приятно удивлен той стороной Гермионы, которая была больше, чем просто книги, и той стороной, которая показывала, что она его понимает. От Хагрида Гарри получил книгу о монстрах, которые начали нападать на него в тот момент, когда он ее открыл. Джеймс и Ремус, чьи комнаты были ближайшими к его, услышали шум и ворвались в его комнату, прежде чем им удалось схватить книгу и закрыть ее.

— О чем, черт возьми, думал Хагрид, посылая Гарри эту книгу? Я знаю, что у него не самое лучшее чутье на опасность, но я уже подумываю послать ему громовещатель по этому поводу, — возмущенно сказал Джеймс.

После того, как они пришли в себя, Гарри поздравили с Днем рождения, но ему пришлось подождать, пока он проснется утром, чтобы получить подарки. Среди его подарков была молния от Джеймса. Если Гарри восхищался «Нимбусом 2000», то «Молния» заставила его взорваться от удовольствия. Остаток Дня рождения Гарри они провели в кинотеатре, смтря «Парк Юрского периода», летний блокбастер 1993 года, обедая на улице и вечером участвуя в церемонии разрезания торта, прежде чем поиграть на улице с метлой Гарри.

* * *

Следующие несколько дней Джеймс был в основном занят с командой. Гарри иногда ходил за ним смотреть, но в основном тусовался с Ремусом и остальными Поттерами.

В день игры к ним присоединился Сириус. К неудовольствию Гарри, Драко и его отец тоже были там. Что еще хуже, они болели за одну и ту же команду Великобритании. Великобритания выиграла и прошла в следующий раунд.

В разгар подготовки к игре они также готовились к свадьбе Байрона и Рейчел. У тети Кассандры были различные споры с невестой по поводу свадебных приготовлений. Но, наконец, свадьба прошла настолько гладко, насколько могла пройти.

Джеймс лежал в своей комнате, сбитый с толку своими мыслями. Он скучал по Дженни, и как бы он ни пытался убедить себя в обратном, это было не совсем так, как он скучал по Сириусу. Это наполнило его чувством вины. Он не должен был испытывать никаких чувств ни к кому, кроме своей жены. И все же он был вынужден признать, что технически Лили была больше не его женой, а его покойной женой. Смерть разлучила их и оставила в жизни единое целое. Он скучал по компаньону и всем взлетам и падениям брака, что было не совсем то же самое, что общение с сыном или лучшими друзьями, независимо от того, насколько сильно он любил эти отношения. Он все еще любил Лили и скучал по ней как по человеку, но она больше не могла быть тем компаньоном. Но действительно ли ему нужно это общение только потому, что он скучает по нему? Все это время он прекрасно обходился без этого. Не так ли? Или он изменился?

Гарри понял, что должно было произойти, по выражению лица его отца, когда тот вошел в его комнату за день до того, как они должны были отправиться в Диснейленд.

— Гарри, мы только что услышали, что Питер сбежал из Азкабана, — Джеймс был бледен, и Гарри мог поклясться, что морщин на лице его отца стало больше.

— Но как?

— Охранник, по-видимому, забыл наложить ежедневные чары, которые отключили его от трансфигурации.

— И что теперь будет?

— Я не знаю. Мне нужно съездить посмотреть, что можно сделать. Прости, сынок. Я не думаю, что мы сможем завтра поехать в Диснейленд, — печально сказал Джеймс.

Гарри надулся.

— Я знаю, сынок. Но мы были в Диснейленде. Мы можем поехать снова в следующем году».

— Ладно, — обидчиво пробурчал Гарри

— Мы уезжаем послезавтра. Хорошо?

— Хорошо, — ответил Гарри.

* * *

Гарри надеялся, что Питера поймают до следующей игры или, по крайней мере, до Хогвартса. Он боялся плохих поступков, которые потенциально мог совершить Питер, и более эгоистичная его часть также боялась, что отец отменит его походы в Хогсмид.

На следующий день Гарри, Джеймс и Ремус отправились домой. Джеймс и Ремус быстро ушли, чтобы разобраться в ситуации с Питером, пока Гарри оставался со своей няней Хелен. Его отец вернулся только после ужина, и Гарри встретил его в коридоре.

— Папа, что происходит? Питера уже нашли? — спросил Гарри.

Джеймс опустил глаза. — Боюсь, от него не было никаких следов. Найти крысу практически невозможно.

— О. Хммм. … Хотя я не думаю, что он захотел бы рисковать, пробуя что-либо, — рассуждал Гарри, скрестив пальцы.

— Сынок, мы не можем быть в этом уверены. Если Питер затаил обиду или все еще выжидает у Волан-де-Морта, ты будешь первым, кого он разыщет. Я не могу так рисковать.

— В смысле? — возмущенно спросил Гарри.

Губы Джеймса поджались. — Прости, сынок. Мне больно это говорить, но я не могу разрешить тебе походы в Хогсмид, пока Питер не будет найден.

Гарри скрестил руки на груди: — Но ты уже подписал разрешение.

— Я знаю. Мне придется отправить письмо профессору МакГонагалл с просьбой отозвать мое разрешение, пока его не найдут.

— Тогда почему бы тебе просто не запереть меня здесь, папа? Зачем вообще отправлять меня в Хогвартс? — Голос Гарри начал повышаться.

— Гарри… За пределами Хогвартса будут размещены дементоры, и за тобой будет легче присматривать тамошний персонал. Но сезон в Хогсмиде открыт.

— ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!!! Почему я должен страдать из-за того, что эта крыса сбежала? Мы даже не знаем наверняка, будет ли он преследовать меня.

— Гарри, я понимаю, что ты расстроен и это несправедливо, но, пожалуйста, пойми, что я не могу рисковать твоей безопасностью, даже если была лишь малая толика шанса, что он охотился за тобой. Это только до тех пор, пока его не найдут.

— Ты только что сказал, что его почти невозможно найти. Папа, пожалуйста. Должен быть способ обойти это. Нельзя ожидать, что я навсегда откажусь от Хогсмида или свободы, если его так и не найдут, — взмолился Гарри.

— Гарри, пожалуйста, — настала очередь Джеймса умолять. — Прости. Мне не нравится это делать, но сейчас походов в Хогсмид не будет. Но я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы найти Питера как можно скорее.

— Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ — Гарри умчался в свою комнату и хлопнул дверью, игнорируя окликавший его голос отца.

Он ненавидел выходить из себя из-за отца, но ничего не мог с этим поделать. Рациональная часть его знала, что Джеймс просто пытается защитить его, но это не делало его менее злым. Не обязательно на своего отца, но на ситуацию. Может быть, немного на своего отца. Конечно, его отец мог бы придумать способ, не наказывая его ни за какую вину. Гарри никогда не чувствовал себя более подавленным. Ему нужно было отстраниться от всего. Недолго думая, он обнаружил, что собирает свой чемодан и вылезает из окна. Он собирался выскользнуть через заднюю калитку, но вспомнил, что вокруг нее наложены чары. Когда они впервые вернулись после смерти Лили, Джеймс разместил волшебников в качестве охраны вокруг их особняка, но поскольку Сириус помирился со своим отцом незадолго до смерти последнего, Орион Блэк сказал Сириусу, где он может найти защитные чары, размещенные вокруг площади Гриммо, и убедил его использовать их, несмотря на то, что они были темной магией, поскольку это было для защиты, а не для чего-то темного. Сириус и Джеймс решили заглянуть в серую зону и приняли идею использовать эти чары для защиты своих домов.

— Гарри, куда ты собрался? — раздался голос его отца позади него.

Подросток подумал, что может умереть от стыда и вины, когда увидел выражение лица своего отца, когда тот заметил Гарри с его сундуком. Рядом с отцом стояла Дженни, которая только что подошла.

— Я не знаю, что делать, — Джеймс провел пальцами по волосам. — Даже если он унаследовал мое безрассудство и импульсивность, я всегда считал его намного более зрелым и разумным, чем я в его возрасте.

Гарри почти ничего не говорил, когда его обнаружили, и Джеймс сдержался, чтобы не разозлиться, и попытался с пониманием отнестись к своей ситуации. Он был не просто зол, он был обижен и разочарован. Но ему удалось, по крайней мере, убедить Гарри быть терпеливым, пока он не попытается найти какое-то решение своей ситуации в Хогсмиде.

— Он подросток. Гормоны играют, — сказала Дженни.

— Я бы хотел, чтобы подростки понимали, когда их родители просто пытаются защитить их, — раздраженно сказал он.

Дженни положила руку ему на плечо: — Если тебе от этого станет легче, они обычно приходят сами. Я уверена, Гарри понимает. Он просто позволил своим эмоциям взять верх.

Джеймс откинул голову на спинку дивана и вздохнул. — Что я должен делать? Позволить ему посещать Хогсмид и быть свободным, рискуя его безопасностью? Или оставаться твердым и заставить его постоянно злиться на меня? Даже если бы я сделал это, он бы обижался еще сильнее, так как мне пришлось бы отобрать у него мантию-невидимку, чтобы помешать ему, проникнуть в Хогсмид.

— Джеймс…

— Прости. Я не хотел выплескиваться. Я просто совершенно не знаю, что делать, — Он схватился руками за голову, чувствуя себя полностью побежденным.

— Может быть, вы могли бы нанять авроров в качестве телохранителей Гарри во время его прогулки в Хогсмиде. Может быть, даже Сириуса в его анимагической форме, — предложила Дженни.

Джеймс оживился. — Это… блестяще. Но подожди… Я не думаю, что Гарри понравится иметь телохранителей. Он будет слишком смущен, и бояться, что одноклассники будут смеяться над ним.

— Это не обязательно должно быть, очевидно. Они могут быть замаскированы на расстоянии. Его одноклассники могут знать, что Сириус — собака-анимаг, но они точно не знают, как выглядит его собачья форма.

Джеймс задумался над этим. Это действительно была хорошая идея.

— Спасибо тебе, Дженни, — он сжал ее руку. — Это действительно может сработать. Я расскажу об этом Гарри и, надеюсь, он примет этот компромисс

— Я рада, что смогла помочь. Вообще-то мне пора идти. Я зашла только рассказать тебе о ситуации с Питером.

— Почему бы тебе не остаться выпить?

— Я бы с удовольствием, но у меня дома куча незавершенной работы. Давай в следующий раз.

— Хорошо.

* * *

Гарри не знал, чувствовать ли ему вину или злиться, когда Джеймс вошел в его комнату.

— Гарри, нам нужно поговорить, — Джеймс сел у его кровати.

— Папа … Я… это

Было трудно понять, что чувствовал его отец.

— Во-первых, Дженни предложила, чтобы ты ходил на экскурсии в Хогсмид, но с телохранителями, включая твоего дядю Сириуса в форме анимага.

— Но надо мной будут смеяться.

— Они будут тайно следовать за тобой на расстоянии. Боюсь, это мой единственный компромисс в данной ситуации. Ты согласен на это?

— Думаю, меня это устроит. Спасибо, папа

Теперь Гарри чувствовал себя еще более виноватым. Он действительно мог бы быть более терпеливым, и даже если бы ему запретили посещать Хогсмид, пока Питера не поймают, его отец всего лишь пытался защитить его. Кроме того, Гарри знал, что пробрался бы в Хогсмид в своей мантии, даже если бы ему запретили.

— Папа, мне действительно жаль. Я просто был так зол, что ни о чем не думал и просто хотел уйти.

Джеймс вздохнул. — Гарри, я понимаю, что ты был зол, но ты действительно думаешь, что побег был лучшим решением?

Гарри опустил глаза. — Нет.

— Пообещай мне, что в будущем будешь более терпеливым, и не будешь принимать поспешных решений? И что ты поверишь, что я принимаю близко к сердцу твои интересы и не приму намеренно решение, которое обидит тебя без веской причины

— Я обещаю.

— Ты простишь меня?

Гарри кивнул: — Да. Спасибо, папочка, — Он положил голову Джеймсу на колени. — Прости.

Джеймс погладил его по волосам. — Все в порядке, сынок. Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности.

Примечания:

Пожалуйста, оставляйте свои комментарии. Они мотивируют дальше продолжать переводить.

За неделю до начала занятий, Гарри и Джеймс встретились с Уизли и Грейнджерами на Косом переулке. Министр Корнелиус Фадж был очень любезен, обеспечив безопасность ему и его отцу. Фадж даже лично встретился с ними в «Дырявом котле», где последний пообещал сделать все возможное, чтобы поймать Питера и обеспечить безопасность их семьи. Гарри задавался вопросом, будет ли их семье и друзьям угрожать опасность со стороны Питера, но Фадж и его авроры заверили Гарри, что у Питера не будет такого сильного положения, чтобы похитить кого-либо из них, если они будут держаться вместе, а не отправятся в путь поодиночке. Даже маглы узнали о Питере как о сбежавшем заключенном из магловских новостей. Однако Уизли и Грейнджеры должны были оставаться в Дырявом котле до начала занятий в школе, где их охраняли авроры, в то время как Блэки и Люпины (включая отца Ремуса) оставались в поместье Поттеров. Гарри и Джеймс также решили остаться в «Дырявом котле» на неделю до начала занятий в школе, чтобы он мог провести время со своими друзьями.

— Мистер Поттер, вы тоже были старостой на седьмом курсе, не так ли? — спросил Перси, когда они сели вместе ужинать. Он помпезно носил свой значок с тех пор, как они приехали, и не понимал, что его братья-близнецы сглазили его, чтобы поочередно произносить «Bighead Boy» и «Pinhead» на потеху остальным.

— Да. Честно говоря, я был шокирован, когда получил свой значок, и подумал, что кто-то разыгрывает меня, — ответил Джеймс.

— Если бы ты был таким же, как мы, в школе и никогда не был старостой, возможно, Джордж или я стали бы старостами на седьмом курсе, — сказал Фред.

Перси закатил глаза. — Чушь, Фред. Я уверен, что мистер Поттер, по крайней мере, смягчил свое поведение и перестал вести себя как дурак, если его выбрали Старостой, — возмущенно сказал он. — Верно, мистер Поттер? — В его голосе, когда он спрашивал это, мелькнуло умоляющее сомнение.

Джеймс рассмеялся. — По большей части. Мы, конечно, больше никого не разыгрывали. Но если мы все еще иногда вели себя как дураки, то, чего не знали сотрудники, не причиняло им вреда, если вы понимаете, что я имею в виду, — он подмигнул Фреду и Джорджу, которые подмигнули в ответ.

— Ну, вы двое никогда не прекратите свои выходки, так что можете забыть о том, что станете Старостами, — сказал Перси.

— Лорд Поттер, какие факультативы вы посещали для СОВ? — спросила Гермиона, быстро меняя тему.

— Забота о волшебных существах и гадание. Мы с Сириусом хотели выбрать два самых простых предмета для удобства, но мы не стали изучать маггловедение, так как родители Сириуса не разрешали ему, а я не хотел разлучаться с ним. Ремус и Питер решили пойти на наши факультативы, чтобы мы могли быть вместе.

— Круто. Совсем как я и Гарри, за исключением того, что нам обоим разрешено изучать маггловедение вместо гадания. Гермиона, с другой стороны, хочет превзойти всех с пятью факультативами, — сказал Рон.

— Я НЕ хочу. Если бы это было невозможно, мне бы не разрешили посещать все эти занятия, — Гермиона огрызнулась.

— Если ты посещаешь все факультативы, не будут ли они противоречить друг другу? — спросил Джордж. — Мы задавали то же самое Биллу и Перси, но они никогда не давали нам прямого ответа.

— Не волнуйся, Гермиона. У профессора МакГонагалл есть способ провести нас через все эти занятия, — сказал Перси, который получил одиннадцать СОВ на пятом курсе.

— Как? — спросили они все.

— Я не могу сказать. Это секрет. Но, в конце концов, ты всегда можешь отказаться от одного, как мы с Биллом отказались от гадания.

— Я люблю Древние руны и арифмантику, — сказала Гермиона.

— Лили тоже любила их, — тихо сказал Джеймс. — Она взяла их, потому что хотела испытать себя и позаботиться о волшебных существах.

Гарри взял отца за руку, заметив боль в родительском голосе и лице.

Они продолжали беседовать, таким образом, на протяжении всего ужина после того, как неловкий момент прошел.

* * *

На следующее утро Гарри спустился к завтраку и увидел, что все склонились над Ежедневным пророком и разговаривают приглушенным голосом.

— Что происходит? — спросил он, прежде чем сесть рядом с Гермионой.

Гермиона передала ему «Ежедневный пророк», и Гарри прищурился, увидев заголовок.

В одну ночь у больницы Святого Мунго и детского дома «Бельвью» украли записи многовековой давности.

Среда, 25 августа 1993 г.

Прошлой ночью в приюте Святого Мунго и «Бельвью» произошли взлом и ограбление. Ничего не было украдено, примите во внимание записи о рождении Святого Мунго двенадцатого века и записи о приюте «Бельвью» того же века. Считается, что это работа одного и того же человека с общим мотивом для обоих преступлений, поскольку записи одного столетия были украдены из обоих мест. Действительно любопытно, что человеку могло понадобиться с записями о рождении и приютскими записями тринадцатого века. Авроры делают все возможное, чтобы расследовать это дело и докопаться до сути.

— Зачем кому-то понадобились записи о рождении и приютские записи 700-летней давности?» — спросил Гарри.

— Это то, о чем мы думали, — ответила Гермиона.

Как раз в этот момент в Гостиницу вошел Фадж, за которым следила, или, скорее, его преследовала пресса.

— Министр Фадж, есть ли какие-нибудь новости о Питере Петтигрю? — спросил репортер.

Фадж поджал губы и нервно теребил кольцо на пальце. — Сейчас, сейчас, мы делали все возможное, чтобы найти Петтигрю. Мы будем держать вас в курсе, как только у нас появится больше информации.

— А как насчет взлома и ограбления в Сент-Мунго и «Бельвью»? — спросил другой репортер.

— Мы также делаем все возможное, чтобы выяснить, кто стоит за этим, — сказал Фадж, пытаясь сохранить самообладание.

— Имеет ли Питер Петтигрю какое-либо отношение к делу? Это не может быть совпадением? — спросил третий репортер.

— Сейчас… сейчас… мы не знаем. Мы не можем придумать никакой причины, по которой он мог бы это сделать, но, как я только что сказал, мы делаем все возможное для расследования, — Фадж запнулся.

— Питер охотится за Гарри Поттером? Что делает Министерство, чтобы защитить Мальчика, который выжил? — спросил тот же третий репортер.

Фадж вытер пот со лба. — Мы обеспечили мистеру Поттеру и его близким защиту от авроров. Он в надежных руках. Мы даже разместили дементоров за пределами Хогвартса, чтобы поймать Питера Петтигрю, если он попытается добраться там до мистера Поттера.

— Но министр… — начал репортер.

Глаза Фаджа загорелись, когда он заметил Гарри. — Кстати о мальчике, вот наш мистер Гарри Поттер и его отец. Видите, они в надежных руках. Давайте вы оба.

— Министр, это… — начал Джеймс, но Фадж перебил его.

— Да ладно, Лорд Поттер. Одна фотография с вами и вашим сыном не повредит. Люди переживают о «Мальчике-который-выжил». Пусть они видят, что он в надежных руках. Приведите их сюда, — приказал он своим телохранителям.

Люди Фаджа практически оттащили Гарри и Джеймса по обе стороны от Фаджа. Подросток неловко посмотрел на отца, который одарил его сочувствующим и беспомощным взглядом, в котором читалось: «Прости, сынок. Но все в порядке. Один снимок «. Министр обнял Гарри и Джеймса, пока репортеры делали снимки.

— Как вы на самом деле относитесь к защите Министерством вас и вашего сына, Лорд Поттер? — тот же третий репортер спросил Джеймса.

Джеймс кратко рассказал пару строк о том, как министр делал все возможное, чтобы защитить его и его сына. Гарри не мог не восхититься тем, как его отец мог говорить уверенно и хладнокровно, несмотря на дискомфорт, который, как он мог сказать, испытывал его отец.

— Лорд Поттер, вы боитесь отправлять вашего сына обратно в Хогвартс? — спросил первый репортер.

— С чего бы мне бояться. Сейчас его охраняют дементоры, — ответил Джеймс, пытаясь скрыть свое раздражение.

— И молодой мистер Поттер… — начал третий репортер.

— Я думаю, это все, что мы с сыном можем сказать на данный момент. Мы рассказали вам все, что знаем, — оборвал ее Джеймс.

— Но я еще не закончил. Можно нам еще два слова, мистер Поттер? — спросил третий репортер.

— Конечно … Мы, — Джеймс поднял палец, как будто считал. — Готово — Джеймс поднял второй палец. Затем он взял Гарри и повел его обратно на его место за обеденным столом.

* * *

— Папа, ты думаешь, Питер имеет какое-то отношение к взлому и краже? — спросил Гарри, как только Фадж поднялся наверх и репортеры ушли.

— Возможно. Но я не могу придумать никакой причины, по которой он мог бы это сделать, — Джеймс пожал плечами.

— Возможно, там есть информация, которая могла бы помочь «Сами знаете Кому» вернуть власть. Ему было бы легко проникнуть в дом в облике крысы, — предположила Гермиона.

— Возможно, ты права. Но, боюсь, Министерство не собирается делать все возможное для расследования взлома и кражи, — сказал Джеймс.

— Но Фадж только что сказал, что они готовы, — сказал Гарри.

— Он министр, Гарри, — сказал Артур. — Он должен говорить то, что нравится публике. Но Министерство не считает кражу записей о рождении и записей о детских домах семисотлетней давности настолько важной, чтобы тратить на нее свои ресурсы.

Рон побледнел: — Значит, если Питер действительно стоит за этим, как за каким-то заговором с целью вернуть «Сами знаете Кого» к власти, никто на самом деле не собирается его останавливать?

— Боюсь, что нет, сынок, — сказал Артур.

— Может быть, Сириус, Ремус и я могли бы попытаться выяснить, что происходит, как частные детективы, — сказал Джеймс.

— Может быть, Рон, Гермиона и я могли бы помочь тебе из Хогвартса, — предложил Гарри.

— НЕЕЕТ — сказали все родители в унисон.

— Гарри … Я дважды чуть не потерял тебя за последние два года, когда ты пытался разгадать тайны в Хогвартсе, — сказал Джеймс.

— Джеймс прав, — Молли прервала Гарри, прежде чем он успел ответить.

— Но мама… — начал Рон.

Молли скрестила руки на груди. — Разве вы трое не были несколько раз чуть не убиты, вмешиваясь в то, во что не должны вмешиваться дети вашего возраста?

— Я должен согласиться с Джеймсом и Молли. Предоставьте нам, взрослым, самим разобраться в этом, — сказал Артур.

— Они правы, Гермиона, — сказала она.

— По крайней мере, у них есть некоторое представление о том, что происходит в этом мире. Мы с твоим отцом не можем постоянно беспокоиться о том, что ты подвергаешь себя опасности, особенно в мире, о котором мы почти ничего не знаем, — сказала миссис Грейнджер.

— Но что, если мы случайно наткнемся на определенные вещи, которые могут оказаться полезными. Можем мы хотя бы сообщить о них? — спросила Гермиона.

— Если найдете и вы трое не подвергаете себя опасности, я полагаю, мы можем положится, — сказал Джеймс.

— И если мы будем осторожны…

— Без Гарри

— Я имел в виду, что если бы была зацепка, которую мы могли бы расследовать, не подвергая себя опасности, и нам было бы удобнее это сделать, вы бы нам тоже позволили?

— Только если придете к нам первыми за помощью, — сказал Джеймс.

— Джеймс, я не знаю, может ли… — сказала Молли.

— Я имел в виду, если они сначала получат наше разрешение и если это будет безвредно.

— Хорошо, — сказала Молли. — Но только если вы получили от нас разрешение, и это было безвредно. — Предупредила она. — Мы ясно выражаемся? — Молли снова скрестила руки на груди и посмотрела сверху вниз на Гарри, Рона и Гермиону. Все трое согласно кивнули. — И Джинни, это относится только к ним. Не к тебе.

— Но почему? Я всего на год младше.

— Потому что я твоя мать, и я так сказала.

— Прекрасно, — Она в гневе убежала.

Примечания:

«Я знаю, что День рождения Гермионы должен быть 19 сентября, и в это время ей должно исполниться 14. Но я решил взять на себя смелость изменить день ее рождения, чтобы сделать ее моложе Гарри, из-за моих личных предпочтений. Я имею в виду, поскольку это фанфик. К тому же, ее День рождения не так уж важен для канонической истории, и поэтому я на самом деле ничего кардинально не меняю в этом.» Примечание автора.

Позже в тот же день Гарри, Рон и Гермиона в сопровождении своих родителей и остальных детей Уизли получили свои школьные принадлежности. Поскольку у Уизли все еще оставались деньги от выигрыша мистера Уизли, они смогли купить Рону новую волшебную палочку и мантию. Уизли также смогли позволить себе купить, по крайней мере, половину новых книг для своих детей, тем более что книги в этом году были не такими дорогими, как книги Локанса в прошлом году. К несчастью для леди, работающей во «Флориш и Блоттс», в него вошли пять Книг монстров для детей Уизли (без Джинни, которая была всего на втором курсе) и Гермионы.

Родители Гермионы дали ей дополнительные деньги на покупку совы в качестве домашнего любимца, так как приближался ее День рождения. Получив свои припасы, Джеймс и Ремус отправились с Золотой Троицей в Волшебный зверинец, в то время как остальные члены их семей вернулись в «Дырявый котел». Ремус сам искал новую сову для доставки своих писем, поскольку его нынешняя уже достигла совершеннолетия.

Когда они оглядели сов, глаза Гермионы расширились и ярко засияли при виде серебристой совы с розово-красным клювом и полосами вокруг крыльев и тела.

Гарри почувствовал покалывание, когда она потянула его за руку, и он не знал, было ли это от совы или от Гермионы. — Гарри, разве она не великолепна. Я могу сказать, что это она!

— Да, правда, — согласился он. Гермиона была права. Сова не была похожа ни на одну другую, которую он видел, и на нее можно было смотреть вечно.

Гермиона завела сову, которую назвала Авророй. Они направились к прилавку одновременно с дядей Ремусом, с которым были большой рыжий кот и обычная коричнево-бурая сова. Не было вежливого способа выразить это, но кот был тихой противоположностью, в отличие от новой совы Гермионы. Он выглядел сердитым, а его морда выглядела так, словно ее раздавили.

— Я решил приютить эту бедную кошечку, поскольку продавщица сказала, что она больше никому не нужна, — объяснил Ремус, заметив, что Гарри, Рон и Гермиона разинули рты от его выбора питомца.

Гермиона погладила кошку. — Вы действительно добры, мистер Люпин. Я бы сама забрала ее, если бы сначала не увидела Аврору. Как ее зовут?

— Живоглот.

Они отправились обратно в «Дырявый котел» после того, как Гермиона и дядя Ремус заплатили за своих питомцев.

* * *

Гарри и Джеймс готовились ко сну в их общей комнате с двумя односпальными кроватями в «Дырявом котле», когда он решил отвлечься от некоторых мыслей.

— Папа, я хочу подарить что-нибудь нужное Гермионе на день рождения, особенно после того, как она сделала это для меня на день рождения … Но я не знаю, что подарить.

— Да, набор был потрясающим. Не знаю, как я раньше не додумался купить такой для наших метел, — сказал Джеймс.

— Это относительно новая разработка, — пожал плечами Гарри.

— Да. Но что касается того, что ты должен купить, спроси себя, что ей нравится, а что нет. И действуй исходя из этого. Но есть также черта, которой тебе, вероятно, следует придерживаться. Однажды я допустил ту ошибку с твоим дядей Ремусом, потому что думал, что делаю для него приятное дело, но он расстроился из-за того, что его подарок для меня оказался не таким грандиозным, как мой для него, даже если я ничего подобного не ожидал. И еще есть Рон. Твой подарок, вероятно, не должен стоить значительно дороже того, что он дарит Гермионе. Ты же не хочешь, чтобы он чувствовал себя ущемленным.

— Верно. Единственное информация, которую я знаю про Гермиону, — это ее любовь к книгам. Но я не знаю, какие книги ей нравятся, кроме наших учебников, — Гарри, честно говоря, было немного стыдно за то, что он ничего не знал об одном из своих лучших друзей.

— Ты мог бы незаметно спросить ее родителей, — Предложил Джеймс.

— Ее родители. Конечно. Они должны знать свою дочь. Спасибо, папа, — с благодарностью сказал Гарри. — Есть еще Джинни … Кажется, она смущается рядом со мной. Возможно, потому, что я спас ее в конце прошлого учебного года, но я чувствую себя виноватым. Как мне сказать ей, что она не должна смущаться или испытывать неловкость передо мной?

Его отец рассмеялся. — Если ты не возражаешь, что я сказал, хотя, полагаю, ты заметил, ты нравишься девушке. Еще до того, как ты спас ее.

— Я вроде как догадывался, но сейчас все, кажется еще хуже. Она мне небезразлична как сестра Рона, но я не думаю, что отвечаю ей тем же. Что мне делать? — Смущенно спросил Гарри.

— По крайней мере, на данный момент ты мало что можешь сделать, кроме как продолжать быть милым и делать все возможное, чтобы ей было комфортно рядом с тобой. Вы оба еще слишком малы, чтобы что-то делать с любыми романтическими чувствами, которые у вас могут быть. И если ты не чувствуешь того, что сказал, у тебя еще меньше причин что-либо предпринимать, если она прямо не скажет тебе, что ты ей нравишься. Тогда ты, вероятно, мог бы быть честным настолько вежливо, насколько это возможно.

Гарри поднял брови. — Слишком мал? Папа, мне тринадцать! Разве у тебя не была твоя первая девушка в тринадцать?

— Если честно, получилось не очень. Но ладно. Тринадцать, может быть, и достигают приемлемого возраста, но двенадцать, Джинни все еще слишком мала, — сказал Джеймс. — И, наверное, я не готов к тому, что мой мальчик вырастет так быстро, — Он признался.

Гарри сел рядом с Джеймсом. — Я всегда буду твоим мальчиком, папа. Просто я больше не маленький.

Его отец погладил его по волосам. — Я знаю. Есть ли счастливая молодая леди, которая тебе нравится?

— Нет. По крайней мере, пока.

— Если бы, после твоих слов, я почувствовал облегчение, не обидишься? — спросил Джеймс.

— Папа … — Гарри покачал головой, ухмыляясь.

* * *

За два дня до того, как вновь наступит учебный год, Гермионе исполнилось тринадцать. У них был очень маленький праздник в «Дырявом котле», они просто разрезали торт и поужинали, к ним присоединились Ремус и Блэки. Дядя Сириус и тетя Миранда даже привезли своих двухмесячных близнецов, которые добавили много радости их роману.

После скромного разговора с мамой Гермионы Гарри понял, что Гермиона, как и он, любит детективы с убийствами, но что она также втайне любит любовные романы. Как он упустил тот факт, что у них с Гермионой был общий интерес, было выше его понимания. Его отец предположил, что ему, вероятно, не следует дарить ей подарок, основанный на чем-то, что она держала в секрете, и поэтому любовные романы были исключены из списка. Вместо этого он подарил ей стартовый набор своих любимых «тайн убийств» Мика Хайндса, поскольку Мик был практически Агатой Кристи волшебного мира. К его облегчению, Гермионе они понравились, и по ее глазам и выражению лица он мог сказать, что это было искренне. Она была еще счастливее, что у них были общие интересы. На следующий день они провели не менее часа, обсуждая все прочитанные детективные романы, пока Рон играл в волшебные шахматы со своей семьёй.

Во время их пребывания в «Дырявом котле» Гарри рассказал Рону и Гермионе об их истории с Питером и о том, как взрослые думали, что Питер придет за ним. Они слушали с опаской, уверяя его и себя, что Питера поймают и что до тех пор они будут в безопасности в Хогвартсе. Гарри также рассказал им о своем соглашении с отцом по поводу Хогсмида.

К счастью или к несчастью, наступило первое сентября. Гарри был одет, упакован и готов к отъезду, когда Джеймс вошел в их комнату в «Дырявом котле».

— Готов, сынок?

— Да, — Гарри кивнул.

Затем Джеймс достал из кармана бархатную коробочку, в которой, как знал Гарри, находился их фамильный браслет. Он открыл его, чтобы показать великолепное ювелирное изделие из золота 916 карат с намеками на бриллианты и белое золото в дизайне. У браслета была центральная деталь круглой формы с мотивом льва, скрепляющим его по кругу. Центральная часть была сделана в основном из золота, но с намеками на бриллианты, которые красиво смотрелись бы на верхней части запястья владельца.

Джеймс надел браслет на левое запястье Гарри. Часть Гарри растаяла при мысли о том, что его отец передаст ему столь ценную семейную реликвию в таком юном возрасте.

— Папа, я ценю это, но не слишком ли рано передавать это мне? — он спросил. — И я не уверен, заслуживаю ли я этого. — Последнюю часть он произнес тихо, опустив глаза.

Джеймс положил ладонь ему на плечо. — Сынок. Я не знаю, почему ты думаешь, что не заслуживаешь этого, но я могу заверить тебя, что ты ничуть не менее достоин этого. Кроме того, ничто из того, что ты сделал, не хуже худших вещей, которые сделал я. Ты меня слышишь?

Гарри кивнул. — Но не слишком ли рано?

— Нет, не стоит. У меня было двадцать лет, и этого достаточно. Мой отец подарил его мне, когда я был в твоем возрасте, так что, похоже, сейчас самое подходящее время передать дальше. Кроме того, это своего рода талисман наудачу нашей семьи, так что теперь, когда ты подросток, он должен быть у тебя. Я всегда могу одолжить его у тебя, если мне когда-нибудь захочется его надеть.

Гарри обнял отца. — Спасибо, папа.

— Не за что, — отец обнял его в ответ и поцеловал в лоб.

Затем ворвался Рон, жалуясь на Перси. Чай пролился на его фотографию Пенелопы Кристалл (девушки Перси), и «Фото Пенелопы» теперь скрывало ее покрытое пятнами лицо. Перси обвинил в этом Рона, но Рон утверждал, что невиновен. Фред и Джордж не улучшили ситуацию, когда прервали разговор, поздравив Рона.

Затем они вместе спустились позавтракать.

Из Министерства прибыли две семиместные машины, чтобы забрать Поттеров, Уизли и Гермиону. Родители Гермионы уехали домой из-за неизбежных рабочих дел. Отец подвел Гарри к одной из машин (обе машины вели воровато выглядящие волшебники, одетые в зеленые бархатные мантии), где он сел сзади с Роном, Гермионой и Перси (к отвращению Рона), в то время как Джеймс сел впереди. Остальные Уизли последовали за ними на другой машине.

* * *

Когда они прибыли на Кингс-Кросс, они по очереди вошли за барьер на платформу 9 и ¾. Молли и Джинни. Артур и Перси. Близнецы Уизли. Рон и Гермиона. И, наконец, Гарри и Джеймс.

Джеймс отвел Гарри в сторону, прежде чем они сели в поезд.

— Гарри, пообещай мне, что будешь предельно осторожен, — взволнованно попросил он.

— Папа, не волнуйся. Я буду осторожен. Обещаю. Кроме того, разве школа не защищена дементорами, которые ждут, чтобы поймать Питера, если он появится?

-Да, но мне было бы спокойнее знать, что ты будешь осторожен Как я уже говорил тебе, это худшие существа, которые видел белый свет, и они высасывают все счастье из их жертв. — Тон и глаза Джеймса потемнели, когда он сказал это.

— Я знаю. Обещаю, что буду осторожен.

— Нельзя тайком выбираться из общей комнаты?

— Но что, если это что-то срочное или важное?

Джеймс скрестил руки на груди. — Гарри … Но ладно, если на это действительно веская причина, о которой буду судить я. И только в мантии и чарах, убедись, что тебя никто не видит.

— Хорошо, я обещаю.

Джеймс крепко обнял Гарри, и Гарри ответил ему тем же.

— Увидимся во время твоей первой игры в квиддич. И помни, что я зеркало или сова где-то далеко-далеко. — Сириус одолжил Гарри свое зеркало, чтобы тот мог лучше общаться с Джеймсом, учитывая обстоятельства.

— Хорошо — Гарри сел в поезд и махал отцу, пока не скрылся из виду. По какой-то причине, прощаясь с отцом, он почувствовал большую боль, чем обычно.

* * *

Гарри, Рон и Гермиона сели в купе с взрослым мужчиной-волшебником, полным, со светло-каштановыми волосами и почти бедно одетым. Он представился профессором Эдгаром Левертоном, профессором их защиты от темных искусств.

После того, как представление закончилось, все четверо поговорили о недавнем побеге Питера и о дементорах, помещенных в Хогвартс. В этот момент Гарри услышал слабый свистящий звук из своего чемодана, который, как оказалось, исходил от Карманного вредноскопа, подаренного ему Роном. Они пришли к выводу, что он сломан, и решили проверить его в Хогсмиде после того, как Рон засунул его Гарри в носок и закрыл обратно в сундук.

В середине дня пошел дождь, и вскоре после того, как они пообедали в троллейбусе, Драко Малфой и его банда ворвались в их купе, отпуская ехидные комментарии в адрес Гарри и Рона и колкости по поводу денег, которые только что получил мистер Уизли. Гарри пришлось удержать Рона от ответа, когда Драко заметил профессора Айвертона. Он сделал шаг назад и неуверенно посмотрел на Крэбба и Гойла, которые в замешательстве пожали плечами, прежде чем повернуться к Гарри, который ответил ему: — Это профессор Айвертон, наш новый преподаватель защиты от темных искусств.

— У вас проблемы, молодой человек? — спросил Айвертон.

— Э-э… нет, сэр. Мы просто поздоровались, — сказал Драко, прежде чем он и его напевы ушли.

Рон поклялся, что в этом году не потерпит никакой чепухи от Драко, и начал бить кулаком по воздуху в знак того, что он сделает, если Драко сделает еще один комментарий о его семье.

Гарри и Гермиона успокоили его и сказали не обращать внимания на Драко.

* * *

Дождь продолжал лить сильнее по мере того, как темнело, и поезд начал замедлять ход. Рон думал, что они уже на месте, но Гермиона заметила, что для них еще слишком рано, чтобы добраться до Хогвартса.

Когда поезд постепенно замедлил ход, Гарри высунул голову из купе и обнаружил, что головы других студентов тоже с любопытством высовываются из своих купе.

— Сохраняйте спокойствие, — сказал профессор Айверсон. — Я спрошу машиниста, что происходит, и скоро вернусь.

Невилл вошел в их купе, когда Айверсон собирался уходить, и в итоге наступил ему на ногу.

Айверсон еще раз сказал им сохранять спокойствие, прежде чем зажечь свою палочку и попытаться выйти. Однако на этот раз он столкнулся с Джинни, когда открывал дверь купе. Она тоже пришла туда из страха. Гермиона успокоила Джинни и заставила ее сесть точно так же, как Гарри сделал с Невиллом несколькими минутами ранее.

Оказалось удачным, что Айверсон застопорился, так как именно в этот момент дверь купе открылась и, освещенная пламенем палочки Айверсона, появилась фигура в плаще, возвышавшаяся до потолка, с лицом, скрытым плащом.

Отец сказал Гарри, что присутствие дементора заставит тебя заново пережить свое худшее воспоминание и почувствовать, что ты больше никогда не будешь счастлив. Но это было еще ужаснее, чем он ожидал. То, через что он прошел в следующие несколько мгновений, можно описать только как тяжелое испытание, и ему казалось, что он борется за свою жизнь, прежде чем он услышал испуганный женский крик. Однако он потерял сознание как раз в тот момент, когда протянул руку, пытаясь помочь тому, кто это был.

Гарри открыл глаза и увидел обеспокоенные взгляды всех, кто был с ним в купе. Поинтересовавшись, все ли с ним в порядке, Гарри поинтересовался о кричащем голосе, но ему сказали, что никто не кричал. Профессор Айверсон дал ему большой кусок шоколада и настоял, чтобы он съел его, прежде чем выйти из купе, чтобы перекинуться парой слов с водителем. Как только Айверсон ушел, Гарри узнал от своих друзей, что Айверсон прогнал дементора, применив неизвестное заклинание с серебристым веществом. Из его слов они поняли, что дементор искал Питера. Рон сказал, что, по его мнению, у Гарри был припадок.

Гарри почувствовал слабость, не только физическую, но и умственную, когда подумал о том факте, что он был единственным, на кого дементор так сильно подействовал, что с ним случился припадок и он потерял сознание. Однако, съев шоколад, он почувствовал себя физически лучше. Вскоре Айверсон вернулся, и Гарри, чувствуя себя смущенным, молчал всю оставшуюся дорогу. Как только поезд прибыл, он, Рон и Гермиона сели в вагон с Айверсоном. Они сошли с поезда, чтобы их встретил последний человек, которого Гарри хотел видеть (или предпоследний, если считать Снейпа). Драко высмеял Гарри за обморок, но отступил, когда увидел Айверсона, выходящего из купе.

* * *

Как только они оказались в Хогвартсе, профессор МакГонагалл отвела Гарри и Гермиону в сторону и повела их в свой кабинет. Гарри смутился еще больше, когда МакГонагалл сказала ему, что Айверсон написал ей совой о том, что произошло в поезде. Она привела Помфри, чтобы осмотреть его, и Помфри был доволен тем, что Айверсон угостил его шоколадом, и рад, что наконец-то появился профессор защиты, который знал свое дело. Как только Гарри заверил их, что с ним все в порядке, МакГонагалл сказала ему подождать снаружи, пока она поговорит с Гермионой. Гермиона вышла из кабинета МакГонагалл через несколько минут после того, как он покинул его, выглядя довольной.

— Чего хотела профессор Макгонагалл? Она ведь не подарила тебе подарок, не так ли? — Поддразнивая, спросил Гарри, имея в виду, что она выглядела довольной.

Гермиона покраснела. — Нет… Я имею в виду, я обещаю рассказать тебе об этом однажды, Гарри, но, пожалуйста, пойми, что я не могу прямо сейчас — Ее тон был почти умоляющим и встревоженным.

Гарри усмехнулся.- Гермиона, все в порядке. Я понимаю. Я просто пошутил.

Они отправились в Большой зал и обнаружили, что пропустили сортировку. Однако они успели на праздник. Дамблдор произнес вступительную речь и представил новых учителей, включая профессора Айверсона по защите от Темных искусств и Хагрида по уходу за Волшебными существами. Гриффиндорский стол аплодировал Хагриду, особенно Гарри и его друзья.

Лицо Дамблдора исказилось, когда он представил последнего профессора. — И, наконец, мне… грустно сообщать вам, что… Профессор Чарити Беббидж, к сожалению, скончалась два дня назад.

Он дрожал и с трудом произносил слова, нервно теребя руки, но взял себя в руки достаточно, чтобы добавить: — Но, тем не менее, я рад представить профессора Гизеллу Ортегу, которая заменит ее.

Гарри едва заметил нового профессора, который встал, как почувствовал легкую пульсацию в сердце. Он услышал вздохи студентов по всей комнате, когда оглянулся на широко раскрытые глаза своих товарищей-гриффиндорцев.

— Сьюзен Боунс сказала мне, что ее убили, — сказала Парвати.

— Убили? — Хором спросили окружающие.

Ее смерть была достаточно шокирующей, но Гарри не мог поверить, что ее убили. Разве это не было в Ежедневном пророке? Он высказал это окружающим.

— Я предположила, что Министерство, должно быть, пытается это замять, — сказала Гермиона.

Вероятно, она была права. С такими новостями было трудно справиться с едой, но, тем не менее, они были голодны, и им удалось немного подкрепиться, прежде чем вернуться в свои общие комнаты.

Примечания:

К Хеллоуину

Гарри, Рон и Гермиона поздравили Хагрида с его новой преподавательской должностью после праздника, во время которого их новый профессор по уходу за волшебными существами со слезами на глазах выражал свою благодарность Дамблдору. Первое, что Гарри сделал, когда они вошли в их Общую комнату, это направился прямиком в свою спальню и достал из сундука зеркало для общения, которое ему одолжил Сириус.

— Привет, папа

В зеркале появилось улыбающееся лицо Джеймса. — Все хорошо, сынок? Как у тебя дела?

Гарри рассказал Джеймсу о том, что произошло в поезде с дементорами, и признался своему отцу в том, как он чувствовал себя слабым, что дементоры повлияли на него больше, чем на всех остальных вокруг.

Джеймс прикусил губу и провел рукой по волосам. — Сынок, дементоры действуют на тебя сильнее, потому что твое худшее воспоминание — это смерть твоей матери. Я думаю, это хуже, чем худшие воспоминания о Роне, Гермионе или любом другом ребенке, который был там с тобой. Поэтому, пожалуйста, не думай, что ты слабый. Это совсем не так.

Гарри почувствовал себя немного лучше от того, что сказал его отец. — Так это действительно из-за этого? А не потому, что я слабый?

— Это действительно так. Прочти любую книгу о дементорах, и там тебе скажут, что их воздействие на людей основано на их худших воспоминаниях. Вот почему ты вновь пережил свое худшее воспоминание. Сейчас с тобой все в порядке? Дементоры не беспокоят тебя, пока ты в Хогвартсе, не так ли?

— Нет, нет, — Гарри отмахнулся руками. — Дементоры за пределами Хогвартса. Они совсем не беспокоят, пока я в Хогвартсе. Теперь я в порядке, папа. Правда. Ты слышал о профессоре Чарити Бербедж?

Лицо его отца исказилось, когда он схватился рукой за голову. — Да. Бедная леди. Она была одним из самых милых профессоров, хотя официально никогда не преподавала мне

— Что с ней случилось? Я имею в виду, как она ...

— По-видимому, она была найдена мертвой дома и убита смертельным проклятием. Подозреваемых пока нет

— Папа, это может быть рискованно, но как ты думаешь, ее убийство как-то связано либо с побегом Питера, либо с кражами в Сент-Мунго и Бельвью? Я не могу отделаться от ощущения, что это не совпадение, — задумчиво сказал Гарри.

Джеймс откинулся назад и сложил обе руки вместе. — Я не могу понять, как они связаны, но ты прав, что это, вероятно, не совпадение. Человеку, стоящему за кражами, возможно, понадобилась помощь профессора Бербедж в связи с кражей. Или Питеру, возможно, понадобилась ее помощь в связи с тем, что он задумал, служа Волан-де-Морту. Или и то, и другое, если за кражами стоит сам Питер. Но, конечно, это все домыслы. Вполне возможно, что все они не связаны между собой. Мы можем сказать наверняка, только имея более веские доказательства.

Гарри кивнул в знак согласия. Конечно, его внутреннее чутье может подсказать ему, что здесь есть связь, но они не могли быть уверены, не имея веских доказательств. Он продолжал болтать со своим отцом еще некоторое время, прежде чем вошли остальные четверо мальчиков из его общежития. После краткого приветствия Джеймса и других мальчиков Гарри и Джеймс закончили на этом вечер. Прямо перед этим его отец сказал ему, что поговорит с Фаджем о дементорах в поезде, и призвал их остерегаться и поговорить с Хагридом, если он принесет на урок что-то слишком опасное.

* * *

На следующее утро Гарри вошел в Большой зал со своими двумя лучшими друзьями и обнаружил, что Малфой и его товарищи по Слизерину высмеивают его опыт общения с дементорами. Гермиона взяла его за руку и посоветовала не обращать на них внимания. Фред и Джордж подбодрили его, указав на то, как Малфой сам в страхе вошел в их купе, и напомнив ему, что у светловолосого мерзавца не было никаких шансов против него во время их предстоящего матча по квиддичу.

Профессор Макгонагалл раздала их новое расписание. Между Роном и Гермионой завязалась перепалка из-за того, что первый был озадачен расписанием второй, показывающим разные занятия в одно и то же время. Гарри знал, что Гермиона что-то скрывает и подзадоривает Рона своим отрицанием. У нее явно было запланировано три урока на первый урок, включая магловедение и гадание. Он вспомнил ее личную встречу с профессором Макгонагалл и задался вопросом, имеет ли это какое-то отношение к тому, что она скрывает.

Как раз в этот момент пришел Хагрид и выразил свое волнение по поводу предстоящего урока и того, как он всю ночь готовился к нему. Золотое трио должно было присутствовать на его первом в жизни уроке. Рон был немного обеспокоен тем, что приготовил Хагрид. Им понравился их новый профессор-полугигант, но у него был не самый лучший радар опасности.

* * *

Когда они направлялись в класс, Гарри что-то прошептал Рону, в то время как Гермиона была в нескольких футах впереди и была занята проверкой своего расписания.

— Рон, по поводу расписания Гермионы, вчера вечером она сказала мне, что между ней и МакГонагалл что-то есть, о чем она не может рассказать нам прямо сейчас, но она скажет нам, когда будет готова. Может быть, нам стоит позволить ей рассказать нам, когда она будет готова?

Его лучший друг поднял брови, прежде чем вздохнуть.

— Наверное, — пробормотал он.

Их первым уроком в этот день было изучение маггловедения, и Гарри был немного взволнован новым занятием, которое стало освежающей переменой к занятиям, к которым он привык за последние два года. Ему было любопытно, как волшебники изучают магглов и маггловскую культуру.

Гарри, Рону и Гермионе было легко найти класс маггловедения, что стало дополнительным облегчением, когда он узнал от нескольких других гриффиндорцев, таких как Симус, Дин, Лаванда и Парвати, что класс прорицаний было чрезвычайно трудно найти и он располагался на вершине башни, в тихом месте, вдали от их Большого зала или гостиной. Профессор Гизелла Ортега уже ждала их. Она была женщиной лет под шестьдесят (или, по крайней мере, выглядела на этот возраст) немного полновата с черными волосами, но с некоторым неприятным выражением лица.

— Сядьте все, — начала она. — Я сказала, сядьте, — Потребовала Гизелла, свирепо глядя на тех немногих, кто все еще стоял. — Я сразу перейду к делу. Я не терплю никаких шуток в моем классе. Никаких опозданий. Никаких разговоров, пока к тебе не обратятся, — сказала она таким тоном, что Гарри перепутал, была ли она другим Снейпом или другой МакГонагалл.

Как раз в этот момент Невилл случайно уронил свою книгу.

Гизелла покачала головой и повернулась к несчастному мальчику.

— Фамилия? — спросила она укоризненным тоном.

— Невилл … Долгопупс … профессор., — Невилл ответил ей дрожащим голосом.

— Мистер Долгопупс. Мне тоже не нравится, когда мой урок прерывают из-за неуклюжести. Это ясно? — рявкнула она на него.

— Да, профессор, — сказал он, прежде чем снова взяться за книгу.

Возможно, она была Снейпом. МакГонагалл была строгой, но не такой.

— Гарри Поттер! — Гизелла потерла руки и улыбнулась ему. — Рада видеть тебя в классе. Подойди сюда, — Она указала рукой рядом с собой.

— Я?

— Подойди сюда, Поттер — Ее губы улыбались, но в глазах был предупреждающий блеск.

Гарри неохотно поднялся со своего места и вышел вперед, чтобы встать рядом с ней.

— А ты кто? — спросила она Рона.

— Рон Уизли.

— Сделай нам одолжение и сфотографируй меня и своего друга, хорошо? — Гизелла протянула Рону фотоаппарат.

— Профессор… это действительно… — Начал Гарри

— Это просто фотография, мистер Поттер. Теперь улыбнись. — Она обхватила его рукой и повернула лицом к Рону. — Пошевеливайся, мальчишка! — Она щелкнула пальцами в сторону Рона.

Уизли бросил извиняющийся взгляд на Гарри, прежде чем сделать снимок.

Гизелла проводила Гарри обратно на его место и забрала свою камеру. Итак, она была Локансом и Снейпом в одном флаконе, отчего Гарри захотелось поперхнуться.

— Хорошо. В этом году мы просто будем изучать основы того, как работают магловская политика, культура и технологии. Откройте первую страницу, — приказала Гизелла.

Гарри открыл первую страницу «Введения в магловедение». Первая глава была посвящена изучению магловской монархии. Урок Гизеллы включал в себя большую дозу сплетен о нынешней королевской семье Великобритании, в которых, по мнению Гарри, не было необходимости, поскольку им просто нужно было знать основы монархии в магловских странах с упором на Великобританию, а не на драму внутри Королевской семьи.

— Я не думал, что кто-то может объединить худшее в Снейпе и Локансе, — сказал Гарри, когда он, Рон и Гермиона направлялись на урок трансфигурации.

— Я бы хотела, чтобы она больше придерживалась книги и меньше сплетничала. Но это все равно было лучше, чем гадание, которое включало в себя много догадок. Гадание — это полная чушь, особенно по сравнению с арифмантикой, — сказала Гермиона.

— О чем ты говоришь? — спросил Рон. — У тебя еще не было занятий по арифмантике или гаданию. Или, по крайней мере, оба занятия проходили одновременно с изучением маггловедения. Ты же не мог быть в трех местах одновременно?

— Чушь, Рональд. Как кто-то может быть в трех местах одновременно, — ответила Гермиона, прежде чем поспешить впереди них.

* * *

Гарри всегда знал, что Драко Малфой идиот коих еще надо поискать, но его глупость достигла новой высоты во время их первого урока по уходу за волшебными существами после обеда. Хагрид научил их открывать книгу о монстрах, что вызвало ехидные комментарии и оскорбления со стороны Драко, из-за чего Гарри поссорился с ним.

Затем Хагрид познакомил класс с гиппогрифами. Очевидно, им пришлось поклониться им и ждать, пока они поклонятся в ответ, прежде чем им разрешили что-либо с ними сделать. Гарри предложил попробовать первым. Когда он успешно добыл гиппогрифа, Клювокрыла для поклона, Хагрид подтолкнул его прокатиться на нем. Драко и банда позавидовали, когда он успешно вернулся. Настоящая проблема началась, когда класс разделился между гиппогрифами и Драко, Крэбб и Гойл оказались в паре с Клювокрылом. После того, как Драко успешно заставил Клювокрыла поклониться, глупый блондинистый мерзавец стал самоуверенным и начал оскорблять Клювокрыла, несмотря на четкие инструкции Хагрида никогда не оскорблять гиппогрифа. Через несколько секунд Клювокрыл напал на Драко и порезал ему руку. Затем Хагрид отнес его в больничное крыло, в то время как остальные слизеринцы плохо отзывались об их новой заботе, о профессоре Волшебного существа.

* * *

Как только занятия закончились, Гарри, Рон и Гермиона тайком отправились навестить Хагрида в его хижине. Они заверили Хагрида, что он не виноват, поскольку предупредил класс, чтобы он не оскорблял гиппогрифов. Хагрид ценил их заботу, но беспокоился, что отец Драко поднимет бурю и втянет его в неприятности. Затем он понял, что они нарушают комендантский час, и отчитал их, прежде чем проводить обратно в замок. Обычно Хагрид был бы не против, если бы Гарри приходил в гости в нерабочее время, но поскольку Питер, как полагали, отправился за Гарри, он был не слишком взволнован и заставил их пообещать, что они не будут отсутствовать в нерабочее время.

* * *

В тот вечер Гарри рассказал своему отцу о профессоре Ортеге, пока они разговаривали через зеркала.

— Ого, Снейп и Локанс в одном профессоре. Иногда мне кажется, что Дамблдор троллит студентов, которых он нанимает. Возможно, он думает, что этот опыт преподаст им ценный урок. На шестом курсе у меня был профессор, который был очень похож на Локанса, и он сыграл свою роль в том, что я увидел, насколько раздутой была тогда моя собственная голова, — сказал Джеймс.

— Я думал, что мама, выкрикнув это, заставила тебя опустить голову?

— Твоя мама, называющая меня высокомерным болваном, которым я был, безусловно, сыграла свою роль, но я бы сказал, что мой надутый профессор и советы профессора Дамблдора тоже сыграли свою роль.

Гарри ухмыльнулся: — Папа, ты же не думаешь, что Ортега опубликует фотографию, не так ли? — Его ухмылка превратилась в хмурый взгляд.

— Не беспокойся об этом. Она не сможет опубликовать это, потому что у нее нет истории для продажи с фотографией тебя и твоего профессора во время обычного урока. Она просто выставит себя в плохом свете. Но, несмотря на это, я напишу Дамблдору, чтобы убедиться, что у нее не возникнет никаких «умных» идей.

— Спасибо, папа. Что касается Хагрида…

Джеймс поднял брови и нахмурился. — Что случилось? Он не принес на урок ничего опасного, не так ли?

Гарри объяснил, что произошло с Драко Малфоем.

Джеймс прикусил губу и провел рукой по волосам. — Черт возьми. Хагрид не виноват, что Драко Малфой не послушался инструкций, но, боюсь, ты прав в том, что Люциус Малфой наверняка обернул бы это против него. Но не волнуйся. Я сделаю все возможное, чтобы помочь Хагриду. И я уверен, что Дамблдор тоже не позволил бы наказать Хагрида за то, в чем не было его вины. Хорошо? — Джеймс успокаивающе сказал, заметив обеспокоенный взгляд Гарри.

— Хорошо — Гарри немного расслабился.

Они поговорили еще немного, прежде чем закончить.

* * *

На следующее утро, когда Сириус сидел на заднем сиденье своей машины, а его водитель и телохранитель, Холлистер сел за руль. Джеймс, Ремус и он сами наняли водителей и телохранителей, когда отсутствовали дома, в качестве дополнительной меры безопасности наряду с чарами, наложенными вокруг их домов.

Они проезжали мимо поместья Поттеров, когда перед их машиной возникла фигура, из-за чего Холистер резко нажал на тормоз. Сердце Сириуса пропустило удар, когда он увидел, кто перед ним, и он был уверен, что побледнел как полотно. Он вышел из машины, протер глаза и убедился, что ему это не снится, и он не перепутал, кто перед ним. Человек перед ним был… нет, не мог быть …

— Регулус?

— Привет, старший брат.

— Как? … Они сказали, что ты…

— Регулус?

— Привет, старший брат.

— Как? … Они сказали, что ты…

— Я могу объяснить. — Регулус поднял руки. — Пожалуйста, выслушай меня, — взмолился он.

Сириус привел Регулуса в Поместье Блэков, в одну из пустых комнат, где их никто не мог услышать. Он взглянул на своего брата, которого не видел четырнадцать лет. У тридцатидвухлетнего мужчины перед ним было более зрелое лицо, чем у восемнадцатилетнего юноши Регулуса, которым Сириус видел его в последний раз. Но в остальном он выглядел таким же спокойным. Его волосы были все такими же черными, почти до плеч, и, казалось, не было никаких заметных изменений в его весе. Сириус и Регулус немного походили друг на друга. Оба были худощавыми, с похожими чертами лица (хотя Сириус, как говорили, был красивее) и у них были одинаковые гладкие черные волосы, которые Сириус в последние годы коротко подстриг и перестал отрастать. Он не мог поверить, что его брат, которого, как он думал, он потерял и потерпел неудачу, стоит прямо перед ним. Сириус ущипнул себя. Несмотря на то, что он чувствовал тепло и привязанность к человеку, стоящему перед ним, он также был зол и раздражен тем, что Регулус не связывался с ним четырнадцать лет и позволил ему поверить, что он мертв.

— Как у тебя дела, Сириус?

Сириус скрестил руки на груди. — Серьезно? Рег, ты сказал, что хочешь объясниться, так что начинай объяснять, где ты был все эти годы и почему ты ждал до сих пор, чтобы появиться в моем доме.

Регулус начал объяснять, как еще в 1979 году Волан-де-Морт попросил одолжить Кричера, на что тот с энтузиазмом согласился. Сириус закатил глаза. Впоследствии Регулус узнал, что Волан-де-Морт использовал Кричера для проверки защиты своего крестража-медальона в пещере. К счастью, Кричеру удалось сбежать, используя магию домового эльфа, а Регулус впоследствии вернулся и обменял медальон на поддельный. Он был на пути к Сириусу, но попал в аварию, во время которой потерял память. К нему только недавно вернулась память, и последние несколько месяцев он был на площади Гриммо с Кричером.

Сириус выслушал всю историю Регулуса без перерыва и не знал, что чувствовать, когда тот закончил. Часть его была шокирована. Часть его была счастлива, что его брат жив и здоров. Другая часть его гордилась тем, что сделал его брат. Часть его чувствовала вину за то, что он разозлился, поскольку потеря памяти Регулуса была веской причиной, по которой он не обращался к нему все эти годы. Это было ошеломляюще — все эти эмоции нахлынули на него одновременно, и он не был уверен, как реагировать. Он некоторое время тупо смотрел на Регулуса, прежде чем отреагировать.

Сириус провел рукой по волосам и нахмурил брови. — Черт возьми. Я не знаю, что ответить. Я слышал о крестражах, но никогда не думал, что кто-то действительно сможет их создать. Мне неприятно говорить, что я тебе это говорил, Регулус, но я предупреждал тебя, что Волан-де-Морт — плохая новость.

Регулус вздрогнул при упоминании имени «сам знаешь кого», прежде чем скрестить руки на груди. — Я знаю . хорошо. Я облажался. Но я пытался все исправить.

Возможно, Сириус был немного резок. Его брат, казалось, пришел в себя и пытался протянуть руку помощи. — Прости. Ты прав. Мы все совершали поступки, которых не должны были делать в подростковом возрасте. Самое главное, что ты искупил свою вину.

— Я не уверен, что искупил свою вину. Я имею в виду, что на самом деле я не остановил «Сам знаешь кого» — Регулус опустил глаза, сцепив руки.

— У тебя проснулась совесть, когда ты понял, что он зашел слишком далеко, и ты подменил его крестраж подделкой. За это я горжусь тобой, — сказал Сириус.

Регулус прищурился. — Правда?

— Ну да, — Сириус пожал плечами. — Мы не очень ладили в детстве. И хотя часть меня считала тебя идиотом из-за выбранного тобой пути, часть меня чувствовала, что я подвел тебя. Что мне следовало приложить больше усилий, чтобы достучаться до тебя, — печально сказал он. — На самом деле, это может показаться глупым, но я тянулся к Драко Малфою, пытаясь спасти его, потому что чувствовал вину за то, что недостаточно старался спасти тебя.

— Драко Малфой?

— Сын Нарциссы от Люциуса. Да, к сожалению, бастард произвел на свет потомство. И наша дорогая кузина помогла ему это сделать. Он в одном классе с Гарри. Гарри…

— Сын Джеймса. Я знаю. Я слышал о падении «сами знаете кого», — закончил за него Регулус. — Может быть, мы можем начать все сначала?

Сириус кивнул в знак согласия.

— Так что с тобой происходит? А как Джеймс и Ремус? Я не могу поверить, что Питер был предателем.

— Мы наверстаем упущенное. Сначала мы должны рассказать Джеймсу, Ремусу и профессору Дамблдору о крестражах.

— Хорошо.

Сириус не был уверен, что готов сказать Регулусу, что у него есть сын, названный в честь Регулуса, в честь его памяти, которая тогда считалась мертвой. Было ли странно иметь сына, названного в честь своего брата, если его брат был еще жив?

* * *

Вскоре Мародеры, Регулус и Дамблдор были в гостиной на площади Гриммо, разглядывая крестраж-медальон Слизерина. Сначала они представили Джеймса и Ремуса, прежде чем отправить сообщение Патронуса Дамблдору с просьбой встретиться с ними на площади Гриммо. Площадь Гриммо нуждалась в хорошей уборке, а портрет Вальбурги продолжал сокрушаться о том, что в ее доме водятся предатели крови, и умолял Регулуса не становиться предателем крови, как его брат. Регулус знал, что нет смысла спорить с портретом его матери. Кричер тоже был не слишком счастлив, но был вынужден подчиняться и Регулусу, и Сириусу и испытывал привязанность к Регулусу, несмотря на свое неодобрение нынешних действий Регулуса. Портрет Вальбурги был проигнорирован, и, к счастью, его было едва слышно всю дорогу в холле, где они объясняли все, что знали, своему бывшему директору. Все они были шокированы, когда узнали о Регулусе и крестражах-медальонах, но быстро оправились, поскольку требовалось решить более насущные проблемы.

Дамблдор погладил бороду и сцепил пальцы домиком, прежде чем осмотреть крестраж. — Я скорее подозревал, что Том сделал не один крестраж.

— Еще? — Они одновременно ахнули. Регулус взглянул на Сириуса, Джеймса и Ремуса, которые выглядели бледными с расширенными глазами

— Том? — спросил Регулус.

Джеймс ответил ему. — Том Реддл было именем Волдеморта при рождении, прежде чем он придумал себе анаграмму.

Регулус вздрогнул, прежде чем кивнуть

— Дневник, который нашел Гарри, был крестражем, — продолжил Дамблдор.

Джеймс поджал губы. — Что ж, это объясняет, почему он ожил, но совершенно ужасно, что кто-то сделал хотя бы один крестраж, не говоря уже о нескольких, — сказал он с отвращением.

Теперь Регулус был сбит с толку. Какой дневник ожил? Он бросил вопросительный взгляд на своего брата, который ответил жестом, что объяснит все позже.

— Как ты думаешь, скольких он сделал профессорами? — спросил Ремус.

— Это хороший вопрос, Ремус, и то, что я пытаюсь выяснить.

— Есть ли какой-нибудь способ уничтожить крестраж? — спросил Регулус.

— Да, яд василиска. Это то, что Гарри использовал, чтобы уничтожить крестраж в дневнике в конце прошлого учебного года, — сказал Дамблдор.

Регулус все еще был в замешательстве. Откуда, черт возьми, Гарри раздобыл яд василиска? Но, тем не менее, он подождет, пока его брат и друзья его брата объяснят это позже.

— Черт возьми, мой сын уничтожил крестраж, — сказал Джеймс с приливом гордости.

— Значит, нам просто нужно добыть побольше яда у мертвого василиска в Тайной комнате, чтобы уничтожить этот медальон? — спросил Сириус.

Тайная комната реальна? И они нашли ее? Теперь они действительно потеряли Регулуса.

— Меч Гриффиндора содержит яд василиска с тех пор, как Гарри использовал его против василиска, — сказал Дамблдор.

Итак, Гарри сразился с василиском и уничтожил крестраж до того, как ему исполнилось тринадцать. Регулус был впечатлен и заинтригован всей этой историей.

— Хорошо, тогда давайте возьмем меч Гриффиндора и уничтожим медальон, — сказал Ремус.

— Для этого нам нужен Гарри, — сказал Дамблдор. — Медальон может быть уничтожен только ядом василиска, как только его откроют с помощью змеиного языка. Я попрошу Гарри помочь нам.

— Профессор, Гарри это не повредит и не повлияет на него, не так ли? — спросил Джеймс.

— Не волнуйся, Джеймс. С твоим сыном все будет в порядке, и я буду рядом с ним.

— Но есть и другие? — с опаской спросил Джеймс. — Значит, Волан-де-Морт все еще может вернуться?

— Боюсь, что да. Но предоставьте это мне. Я разберусь с этим и удостоверюсь, что найду и уничтожу каждый крестраж, который он когда-либо создавал.

— Но как? — спросил Регулус. — Как ты думаешь, он когда-нибудь рассказывал кому-нибудь подробности?

— Вероятно, нет. Но многое можно узнать о человеке, просто изучив его историю и поняв, кем он был. Например, у каждого основателя Хогвартса есть реликвия, и этот медальон принадлежит Слизерину. Если Волдеморт использовал один из них в качестве крестража, мы можем сделать вывод, что он, по крайней мере, пытался использовать остальные, — сказал Дамблдор.

— Итак, этот меч — это… — начал Джеймс.

— К счастью, нет. Это единственная реликвия, до которой он так и не добрался. Но, боюсь, мы не можем сказать то же самое о Пуффендуе или Когтевран. Я должен выяснить, где они находятся, и, к счастью, у меня есть свои источники, — сказал Дамблдор.

— А как же Регулус? — спросил Сириус. — Будут ли сторонники Волан-де-Морта мстить ему за то, что он ушел?

Регулус посмотрел на лицо своего брата и увидел то, что он почти никогда не видел в прошлом; беспокойство и страх. Беспокойство и боязнь за него.

— Сириус, со мной все будет в порядке. Кроме того, теперь, когда «сам знаешь кто» пал, а его самые верные последователи за решеткой, я сомневаюсь, что кто-либо из его последователей, оставшихся на свободе, достаточно лоялен, чтобы рискнуть преследовать предателя.

— Регулус прав. Но, тем не менее, на всякий случай, для Регулуса можно нанять телохранителей точно так же, как вы наняли их для себя, — предложил Дамблдор.

Остальные кивнули в знак согласия.

-Вам нужна наша помощь в исследовании истории Волан-де-Морта или в чем-нибудь другом, профессор? — спросил Джеймс.

— Пока нет. Но мне, безусловно, понадобится ваша помощь в будущем, и я обращусь за ней, когда придет время.

После последнего прощания Дамблдор вернулся в Хогвартс.

Сириус, Джеймс и Ремус сообщали Регулусу обо всем, что он пропустил. После того, как Регулус несколько раз слышал имя Волан-де-Морта, он начал привыкать слышать это имя.

Примечания:

Ребята, это последняя часть. К сожалению фанфик не продолжается с 2017-ого года. Поэтому ставим "замороженно"

Регулуса представили его невестке, племяннику и племяннице. Он был тронут тем, что его племянника назвали в его честь. Той ночью Мародеры и Регулус просматривали книги в библиотеке на площади Гриммо, когда Джеймс услышал, как Гарри зовет его через зеркало.

— Привет, сынок! Как прошли сегодняшние занятия.

— Хорошо, тем более что Малфой еще не вернулся ни на занятия, ни в Большой зал, — сказал Гарри. — Папа, ты на площади Гриммо?

— Да. Мы просто ищем зацепки для профессора Дамблдора. Дамблдор рассказал тебе о Регулусе и медальоне? — Осторожно спросил Джеймс.

Гарри кивнул, прищурившись и подняв брови. — Я был шокирован. Я имею в виду. Я думал…

— Да. Мы тоже.

— Медальон… — Гарри начал бледнеть, заламывая руки. — Мне пришлось открыть его с помощью змеиного языка, и он начал показывать мне всевозможных страшных существ, таких как ты .…

— Я умер?

Гарри снова кивнул. — А также то, что Рон и Гермиона больше не хотели дружить со мной и что меня исключили. Но профессор Дамблдор затем уничтожил это мечом. — Он начал делать быстрые, неглубокие вдохи.

— Сынок, малыш, все в порядке. Теперь ты в безопасности. Вдох. Выдох.

Гарри подчинился, восстанавливая дыхание.

— Ты в порядке?

Гарри кивнул.

Джеймс почувствовал прилив вины и неприятный комок в животе, когда провел рукой по волосам. Он ненавидел, что Гарри пришлось пройти через это, и хотел, чтобы был какой-то другой способ. — Прости, сынок. Мы бы не заставляли тебя проходить через это, я бы не позволил, если бы не тот факт, что мы могли открыть его только с помощью змеиного языка.

— Пап, нет. Все в порядке. Я рад помочь. Профессор Дамблдор сказал, что он заражен темной магией Волан-де-Морта и может дать ему силу, если его не уничтожить. Но сейчас он уничтожен. Это хорошо, правда?

Несмотря на то, что Джеймс испытал облегчение от того, что крестраж был уничтожен, чувство вины, испытанное ранее, вернулось. Он хотел открыто рассказать о существовании крестражей, но Дамблдор сказал ему, что Гарри слишком мал, чтобы знать подробности. Джеймс предположил, что Дамблдор просто вкратце объяснил Гарри, что это темная магия.

— Да, конечно, — улыбнулся Джеймс.

— Регулус там? — спросил Гарри.

— Да, — сказал Джеймс. — Регулус, — крикнул он. — Не мог бы ты подойти сюда ненадолго?

Подошел Регулус. — Ты что-нибудь нашел, Джеймс?

— Гарри, познакомься с Регулусом. Регулус, познакомься с Гарри.

Гарри и Регулус обменялись приветствиями, которые были немного неловкими, но по большей части приятными.

— Джеймс, я не смог найти больше информации о крестражах, но я нашел это и думаю, что это может иметь отношение к недавним кражам в Бельвью и Сент-Мунго, — раздался голос Ремуса.

Ремус заметил Гарри в зеркале, только когда подошел к Джеймсу и Регулусу. — О, привет, Гарри. Тебя там не заметил.- В руке у него была большая книга. — Как у тебя дела?

Сириус тоже пробрался к ним. — Гарри, как у тебя дела?

— У меня? Хорошо…

— Гарри, мы поговорим с тобой завтра, хорошо? — Джеймс прервал его.

— Папа, если ты мне вообще доверяешь, пожалуйста, расскажи мне о том, что нашел дядя Рем.

— Хорошо. Но ты обещаешь ничего не предпринимать, не посоветовавшись со мной?

— Я обещаю. — пообещал Гарри.

Ремус протянул книгу, которую держал в руках, с открытой страницей Джеймсу, который прочитал ее вслух.

«Потерянная семейная реликвия Годрика Гриффиндора

Меч Гриффиндора, оставленный в Хогвартсе, — не единственная семейная реликвия Гриффиндоров. Известно, что у Годрика Гриффиндора был камень, обладающий силой молодости и исцеления, называемый Камнем Гриффиндора. Камень передавался по наследству старшему сыну в каждом поколении вплоть до двенадцатого века, когда последний обладатель Кипр Гриффиндор и его жена Мегара Гриффиндор были убиты теми, кто пытался украсть камень. Убийцам, однако, не удалось вернуть медальон. Ходят слухи, что камень был тайно помещен к малолетнему сыну Кипра, Брандерику Гриффиндору. Медсестре Малыша Брандерика удалось сбежать вместе с ним, и она призналась, что отдала его в приют. До сегодняшнего дня никто не знает, что случилось с ребенком, который был последним, оставшимся гриффиндорцем по мужской линии. Остается неизвестным, продолжается ли родословная Гриффиндора.»

— Двенадцатый век. Сиротский приют. Могущественная семейная реликвия. Разве это не рисует картину? Похоже, что вор, укравший записи о рождении Святого Мунго в двенадцатом веке и записи Бельвью в двенадцатом веке, пытался проследить цепочку владения семейной реликвией, выяснив, что случилось с Брандериком Гриффиндором, — сказал Ремус.

— Разве этот камень не очень похож на Философский камень? — спросил Гарри.

— Похоже, но не то же самое. Камень Гриффиндора обладает силой вечной молодости и исцеления, — сказал Сириус.

— Вы думаете, что Питер пытается найти Камень Гриффиндора для Волан-де-Морта точно так же, как Квирелл пытался сделать с Философским камнем? — спросил Гарри.

— Возможно, но я сомневаюсь, что он сможет проследить цепочку обладания на протяжении стольких веков, — сказал Джеймс.

Сириус покраснел и сжал кулаки. — Нам все еще нужно найти эту крысу и остановить, что бы он ни планировал.

— Кстати, Гарри, я слышал, как ты спас Философский камень и что ты сделал в «Отделе тайн». Я должен сказать, что они были поистине восхитительны, — сказал Регулус.

Гарри покраснел. — Спасибо, но мне действительно очень помогли. И я бы сказал, что то, что ты сделал, бросив вызов Волан-де-Морту, было не менее, если не более, восхитительным.

— Спасибо, Гарри. Чего я не понимаю, так это того, как гриффиндорцы, владевшие камнем, все еще умирали, вместо того чтобы оставаться молодыми, — сказал Регулус.

— Они, вероятно, думали, что использовать это, чтобы оставаться молодыми или бессмертными, неэтично, — предположил Джеймс.

Какое-то время они продолжали теоретизировать, но могли только строить догадки и зашли в тупик относительно истины. Единственное, во что все они почти твердо верили, это то, что Питер и Волан-де-Морт пытались заполучить Камень Гриффиндора. Гарри попрощался с ними, прежде чем ввести в курс дела Рона и Гермиону. Гермионе, всегда жаждущей знаний, не терпелось ознакомиться с редкими книгами с площади Гриммо, содержащими информацию, которой нет в книгах Хогвартса.

Драко Малфой не возвращался в класс до урока зелий в понедельник днем. У него была перевязь на руке, и Гарри был уверен, что он притворялся и разыгрывал свою травму. Снейп сказал Драко и слизеринцам, интересовавшимся его травмой, успокоиться. Это бесконечно раздражало Гарри. Он сомневался, что Снейп сказал бы классу «успокоиться», если бы гриффиндорцы опаздывали. Он определенно не сделал бы этого, если бы Гарри опоздал. Он бы использовал это, чтобы назначить Гарри наказание и вычесть баллы факультета независимо от обстоятельств. Драко манипулировал Снейпом, заставляя Рона выполнять его работу с помощью своей жалкой актерской игры. Им пришлось все это время выслушивать его колкости по поводу возможного увольнения Хагрида, сопротивляясь желанию ударить его или проклясть.

У Невилла, как обычно, возникли проблемы с приготовлением зелья, и Снейп, как обычно, будучи придурком, которым он и был, устроил ему за это взбучку. Это было уменьшающее зелье, и Снейп, глядя на состояние явно неудачного зелья Невилла, объявил, что скормит его любимой жабе Невилла, Тревору. Это привело бедного Невилла в ужасное состояние. Однако Гермионе удалось пробормотать Невиллу инструкции за спиной Снейпа, которые позволили ему приготовить свое зелье. Гарри не мог не восхититься тем, как Гермиона приготовила это зелье с помощью своих тайных инструкций. Снейп заподозрил, что Гермиона помогла Невиллу, и, огорченный тем, что не получил удовлетворения от того, что Невилл потерпел неудачу, а жабе Невилла причинили вред, снял пять баллов с Гриффиндора под предлогом того, что Гермиона помогла ему.