Необдуманные ходатайства (гет)

Достопочтенная мисс Арабелла Мортон мисс Элизабет Ховард.

Лондон, 15 декабря 1801 года

Дорогая Лидди!

Я в огорчении, что ты умираешь от скуки в Бате. Боюсь, в Лондоне тебе пришлось бы еще хуже: здесь у нас еще большее изобилие зануд, способных наскучить до смерти, либо непрестанно рассуждая о Первом консуле, либо делая мне (а точнее — моему кошельку) авансы. Никогда не становись наследницей, дорогая: ты не только будешь обречена на вечную скуку, но даже не сможешь предаваться ей в одиночестве. Всегда найдется настырный поклонник, или, того пуще, его отец и мать, которые явятся с визитом, притворяясь, что совершенно тобой очарованы. (Надеюсь, ты не сочтешь даже на мгновение, что я отношу тебя и твое семейство к их числу. Я обожаю тебя и твоего брата, несмотря на всю разницу в нашем положении, и вас никак нельзя назвать занудами). Я надеялась на передышку после прошлогодней пытки этими ужасными Феррарсами, но теперь едва ли не мечтаю, чтобы они, а особенно их огнедышащая мамаша, вернулись. Те двое были хотя бы молоды и пригожи, хотя пригожести им досталось куда больше, чем рассудка, судя по тем бракам, которые они в конце концов заключили. Мистер Эдвард, во всяком случае, доказал, что его глупость не беспредельна: хоть он и принял сан и очень неразумно женился, ему достало ума перебраться в деревню. В то время как мистер Ричард продолжает надоедать всему городу вместе со своей ненасытной маленькой гарпией, вцепившейся в него мертвой хваткой.

Но я отвлеклась. Поверишь ли, но существуют поклонники еще бестолковее этой парочки! Прошлой осенью к нам явился с визитом сэр Уолтер Эллиот со старшей дочерью. Они собирались провести зиму в городе. Объявил, что приходится нам родней в третьем или четвертом колене, и выглядел крайне довольным собой, хотя он всего только баронет, и дела его, похоже, расстроенны. Баронет, может, и кажется черни важной особой, но для семьи виконта ничего из себя не представляет. Не сомневаюсь, что среди них попадаются вполне достойные, но в конце концов, даже самые старинные из этих титулов попросту куплены. И к чему такой дочери виконта? Для своего возраста сэр Уолтер выглядит очень неплохо, только этот возраст в два раза больше моего. Казалось бы, одно это, наряду с сознанием собственной незначительности, должно было удержать его. Увы! Бедные мы, наследницы! Он наносил один визит за другим, и я никак не могла его отвадить, хоть и говорила с ним так кратко и холодно, как только могла. Дочь у него очень мила и мы могли бы поладить, но уж конечно не как мачеха с падчерицей. В ближайшие десять лет я замуж не собираюсь, чтобы к тридцати годам не утратить последние остатки красоты, как кузина Изабелла. Хотя та и уверяет, что счастлива, вид ее говорит об обратном. Что сталось с ее фигурой! Похоже, что даже одного ребенка довольно, чтобы навсегда утратить стройность. А порой и вовсе ни одного. И, кроме того, я не имею не малейшего намерения становится чьей-то второй женой. Я твердо решила всегда и во всем быть первой — это единственный надежный залог семейного счастья.

Я уповала, что сэр Уолтер сообразит, на что я намекала, когда говорила, что для своих лет он прекрасно выглядит, и тем избавит меня от неуместных ходатайств, но оказалось, что он запомнил только вторую часть, пропустив мимо ушей первую. Так что когда вчерашним утром мы оказались вдвоем в гостиной, сэр Уолтер всерьез опустился на одно колено (предварительно пригладив волосы) и попросил меня стать его утешением, украшением Келлинч-холла (какое вульгарное название, не правда ли?), матерью его трем дочерям, и, быть может, и матерью будущего баронета. Поскольку мой почтенный батюшка скончался, не оставив сына и наследника, я как никто должна понимать, как важно обеспечить продление рода. Он посмел сравнить себя с моим отцом-виконтом! В следующий миг он едва не покраснел, но я ухватилась за эту фразу, как за свое спасение. Достав платок, я уткнулась в него и громко всхлипывая, заявила, что мне невыносимо слышать о батюшкиной кончине, и что само ее упоминание свидетельствует, что мы друг другу не подходим, потому что, хотя я уже не ношу траур, но буду навеки верна отцовской памяти. Я выбежала из комнаты и отправились за утешением к миссис Мантелл, а сэр Уолтер сразу удалился. Но я успела подглядеть из-за двери как он выглядел: мрачный, словно туча. Нынче утром я встретила его и мисс Эллиот в Сент-Джеймском парке, и они мне едва кивнули и тут же отвернулись. По правде говоря, это было даже забавно. Уверена, перестань он замахиваться не по чину, найдется немало мечтающих о замужестве барышень, готовых поселиться в его захолустной усадьбе и обречь себя на то, чтобы рожать наследников для его прославленного баронетства.

Уповаю, я слегка развеяла твою скуку. В ответ поведай мне о своих неудачливых поклонниках. Уверена, что с твоей красотой ты уже обзавелась парочкой.

С любовью, Белла

* * *

Леди Кэтрин де Бёр леди Энн Дарси

Бат, 25 июня 1802 года

Дорогая сестра!

Надеюсь, тебе уже лучше, хотя твое последнее письмо расстроило меня, как ни пыталась ты преуменьшить свое нездоровье. Других ты, вероятно, сможешь обмануть, но старшая сестра всегда чувствует, когда младшая пытается что-то от нее утаить. Ты ничего не пишешь об янтарном масле, что я тебе советовала, но я настаиваю, чтобы ты его испробовала: оно творит чудеса при кашле! Удостоверься только, что Линтон использует толстую оберточную бумагу, и пусть макает ее в масло утром и вечером. Джорджиане тоже следует его испробовать. Я рада, что здоровье ее в порядке, но лишняя предосторожность никогда не помешает. Также рада была услышать об успехах Фицуильяма в университете, хотя мне приятнее было бы узнать об этом из его собственного письма. Он, похоже, превратился в настоящего повесу, потому что за последние пять месяцев я не получила от него ни слова! Недавно я ему писала, чтобы рассказать, насколько Бат пошел Энн на пользу, и посоветовать заниматься как можно прилежнее, уделяя особое внимание математике. Ему предстоит управлять обширной собственностью, а в таких делах никогда не следует целиком полагаться на прислугу, даже на управляющих, и оставлять их без надзора. Здесь в Бате можно повстречать немало джентльменов, которые так и не усвоили этот урок, за что расплачиваются их семьи. Я сама с таким столкнулась несколько недель назад. Когда мы пили воду, меня представили весьма привлекательному джентльмену, сэру Уолтеру Эллиоту, как он сам сказал, из Келлинч-холла (словно я знаю, где и что это за поместье). Он — вдовец с тремя дочерьми, две из которых приехали с ним в Бат. На невзыскательный вкус они вполне недурны собой, хотя до истинной элегантности Энн им далеко.

Я сообщила ему, что мы с Энн находимся в Бате для поправки здоровья, на что он отвечал, что сюда все за этим едут, включая и его самого с дочерьми. Казалось бы, коли так, он мог бы понять, что мы с Энн вовсе не жаждем его общества, предпочитая питье целительной воды бессмысленному порханию по всяким нездоровым и душным местам, таким, как театр. Но сэр Уолтер, несмотря на привлекательную внешность, оказался весьма недалек, и продолжал нас приглашать на самые разные публичные развлечения, как я не пыталась ему втолковать, что здоровье Энн такого не позволяет. Я несколько раз побывала с ним на концертах, пока миссис Дженкинсон присматривала за Энн, но его компания не пришлась мне по вкусу. Во время одного из перерывов он с гордостью рассуждал о своем незначительном поместье, но, похоже, почти не имел представления ни об арендаторах, ни об их фермах, и даровал приход сыну знакомого своего знакомого, даже не встретившись с ним предварительно! Не удивлюсь, если все свое состояние он носит на себе, поскольку одежда его весьма элегантна, но о делах он не имеет никакого понятия и нисколько этим не озабочен. Я как следует отчитала его за это на следующий день, указав, что он не имеет никакого права разорять собственных дочерей, но тут он с вызывающей дерзостью опустился на одно колено и обратился ко МНЕ с просьбой стать леди Эллиот и вернуть Холлу то великолепие, коим он отличался при его первой жене. Можешь вообразить, в какой я его взяла оборот! "Сэр Уолтер!" — сказала я. — "Я никогда не буду зваться леди Эллиот. Леди Кэтрин я родилась и леди Кэтрин я останусь, кто бы не был моим мужем, потому что я — дочь графа, а не баронета. Кроме того, все мои силы поглощает мое поместье в Розингсе. Я не имею ни малейшего намерения бросить его на произвол судьбы, разорив ради места, которое я даже ни разу не видела. Вы слишком много себе позволяете". Он смиренно покинул меня, и через два дня я прочла в газете, что он и его дочери уехали из Бата. Полагаю, они достаточно поправили свое здоровье, чтобы перенести обратную дорогу.

Пожалуйста, напиши мне как можно скорее и расскажи, как у тебя дела. Если у тебя нет янтарного масла, я пришлю тебе из Бата. Тут есть все, что потребно для инвалидов.

С любовью, Кэтрин

* * *

Сэр Уолтер Эллиот мистеру Уильяму Эллиоту

Келлинч-холл, 20 ноября 1802 года

Дорогой кузен!

С тех пор, как вы почтили Келлинч своим присутствием, прошло немало времени и я и мои дочери жаждем вновь лицезреть ваш обаятельный облик. Прошу, приезжайте на Рождество. Вас ожидают самые веселые балы и развлечения, какие только можно вообразить, и вы повсюду будете почетным гостем. Я с удовольствием вспоминаю нашу последнюю встречу в Бате, и, уповаю, вряд ли вам удастся найти на Рождество кампанию приятнее, чем Элизабет. Вы пока еще мало знакомы с утонченной красотой нашего древнего дома и с его долгой историей, но ваш визит позволит вам оценить, сколь великолепное наследство вас ожидает, дабы чтить эту честь так, как она того заслуживает. Вы можете полностью рассчитывать на наследство. Без сомнения, вы отступили в сторону в ожидании, что я вступлю в новый союз со всеми последствиями, какие такой союз может принести, но заверяю вас — этого никогда не случится. Между первой и второй семьей слишком часто бывают нелады, а мачехи не могут ужиться с падчерицами. Как написал один мудрец, я женился ради детей и ради детей я не женюсь снова.

Уолтер Эллиот, баронет