Свадьба дубль 2 (гет)

Сегодня женюсь на Цзинь Ми. Счастлив. Думал тащить или уговаривать придется. Нет, сама выступает, будто пава. Смотрит, правда, коршуном. Хорошо, что кинжал заранее у нее изъял. А то бы кинжал в… точку духовной силы точно заработал.

Вуаль Цзинь Ми опять не надела. «Вот», — говорит, — «Пусть все знают, что не тебе я свой цветочный культиватор отдала.»

Я только плечами пожал — ну да, мой просчет. А что делать, если они с братом каждый пруд окультуривали?

Стал бы я их по всем фонтанам Небесного Царства, как в день Священной Армии, разыскивать! Бунт у меня на носу тогда был. Что мне ваши культивации.

На мою драконью шапку Цзыня смотрит с завистью. Я что ли виноват, что тебе феникс на голову полагается? Хватит тебе одного на шапку…

Покланялись, как отечественные болванчики, а потом пир был. И тут Цзыня моя и говорит: «Какая ж свадьба без драки-то. Феникса бы, что ль позвал. Скучно. И тамада в этот раз плохой, и конкурсы неинтересные».

Подначивает. Рассердился я. «Феникс твой сейчас на павлинихе женится», — говорю.

«Сам виноват,» — фыркает Цзинь Ми. — «Бесталанная его павлиниха — я вот могу и на птицу сесть, и рыбку съесть».

Я только поперхнулся. Ну, думаю, не к добру я этот Дух Крови когда-то запустил. Нельзя против воли богов идти — у них с юмором плохо.

Цзыня только по спине меня заботливо похлопала. Улыбается, а сама точку духовной силы у меня ищет. Не там оно, супруга дорогая, совсем не там. Я ж не дурак прятать точку силы там, где даже почесать не могу.

Тут все стали палочками о пиалы стучать — желать нам рождения мальчиков. Цзыня моя гостям улыбается, говорит: «Всенепеременно. Должен же кто-то продолжать традиции патрицида».

Я опять поперхнулся. Цзынька мне подзатыльником не то помочь пытается, не то просто к шапке драконьей и впрямь неравнодушна. Ладно, думаю, любовь зла. Терпи, Дракон, поздно метаться.

Смотрю на нее проникновенно: «Вот зря ты, душа моя, считаешь, что не умею я любить. Помнишь как я тебе замуж предлагал, даже в Царство Смертных был готов был спуститься!»

«Помню», — фыркает Цзыня — «звучало как: а вашему папе зять не нужен?»

«Мои намерения были чисты!» — не выдержал я.

«Да помню я, что тебя в культивацию и силком не затащишь», — ворчит Цзыня.

Насупился я. А кто бы тысячи лет практики воздержания не пожалел?

Со скуки Цзыня начала в меня изюмом кидать. Навязчиво так, прицельно, по одной. Я было обиделся, а она мне: «Вот ты хотел, чтоб я тебя как Феникса любила: получи, распишись».

Я насупился: «В него-то ты целой горстью кидалась!»

Она только рукавами развела: «Ты ж сказал по чуть-чуть, день за днем, месяц за месяцем…»

Я подумал, что надо поставки изюма в Небесное Царство заканчивать. Потом подумал, что не поможет. Лучше эту цветочную фею в тень убирать.

Цзыня, похоже, мое коварство заподозрила, перестала изюмом бросаться. Салат начала разглядывать. Прости, зверь сновидений, сегодня придется тебе, видимо, за все отдуваться.

Му Дань на меня сочувственно косится, прямо в голову телепатирует: «Может, пилюлю?»

«Не» — телепатирую в ответ. — «Цзыня на пилюлях бешеная, заколет еще кого.»

«Так это я вам, ваше величество, успокоительные предлагаю».

Я кинул взгляд на Цзыню, Му Дань тоже. «Не поможет», — отвечаю, — «Поздно. Как Феникс ей на уши присел, так все Небесное Царство по швам затрещало». Му Дань покивала с улыбкой — сама, видать, с запасом пилюлек сюда пришла.

Цзыня моя, смотрю, сама по сторонам косится — что жертву высматривает. Я отсел от нее — от греха подальше, но не помогло. Эх, надо было ей вуаль надеть. Глухую такую, как в Царстве Духов. Хоть обзор для прицела завесить. Но нет — Сюй Фэн мне назло все плотные вуали на свою свадьбу стянул — в угадайку, сказал, играть будет. Все пытается мою первую свадьбу переплюнуть. Подражала.

Цзыня моя тут зевнула, и говорит: «Когда культивировать, наконец, пойдем?»

Я смутился, но любовь же зла, пилюль не напасешься, закивал, улыбочку натянул. Цзыня встала — ну прям императрица — и говорит: «Императорская чета пошла с долгом разбираться. Вас с собой не зовем, его величество стесняться изволит». И за руку меня потащила. Ну хоть не в пруд, и на том спасибо.

Я за ней еле поспеваю, в подоле путаюсь. А она мне: «Хвост убери, чудо в чешуе».

Я было обиделся — видать эту фразу она про перья для Феникса заготавливала. Но тут Цзинь Ми только фыркнула: «Не уберешь, что надо — отрежу. Опыт есть.»

Я сделал себе пометку на хвост Феникса посмотреть. Выразить братское сочувствие, если что.

И пришли мы в опочивальню. Цзыня мне с порога: «Заклинание раздевания хоть знаешь?»

Я потупился, но потом сразу грудь выпятил. И говорю так, смело, как мне кажется: «У меня инфаркт миокарда вооот такой рубец, не надо меня раздевать, я страшненький!»

А она надвигается: «Плати дан за двенадцать тыщ лет! Ты мне духовных сил задолжал», — и пальцы загибает: «За просрочку брачного контракта, за незаконное испытание пилюль, за услуги наемного убийцы. Плюс моральные компенсации!»

Я зажмурился, шапку драконью сорвал, перед собой выставил: «Не трожь меня, дева Цзынь Ми, у меня полжизни на Дух Крови ушло!»

«Точно!» — захлопала в ладоши Цзинь Ми. — «Еще и за укрывательство запретного на Небесах — десять тыщ духовных лет».

Я попятился — но нет, в этом Цзыня моя ученица — барьер как надо выставила, не проскользнешь. По стенкам от нее отползать пришлось.

Так вот ты какой, супружеский долг! Не иначе Дан Чжу со связанных ленточками духовный процент берет.

«Мелколепестник!» — ору. — «Я пилюлю Феникса ласточником испортил!»

«Ой, да кто не знает-то!» — смеется Цзинь Ми и хищно так на меня смотрит, как эта любовь ее птичья: «Наш мелколепестник завял».

И тут я понял, что все предопределено. Не надо с судьбой бороться. Бешеных надо женить на бешеных, и в Царство Смертных спускать. Смертные все равно к ужасам всяким привыкли.

«Ты ж цветочный дух! Новый вырастишь!» — уговариваю.

«Вот и давай мне для этого духовных сил!» — снова наступает супруга моя.

«Могу только душевных. Подбодрить там, руки погреть…»

«У тебя только уши греть интересно».

Я от нее в другую сторону павильона забился. Хотел уже Куан Лу звать, но та разревелась и со свадьбы куда-то убежала. Знала видать, что меня тут ждет. Не может она на такое смотреть. Слабонервная.

Я начал Цзыньку шариками духовных сил закидывать. Может, лопнет. Но нет — дух, слопавший полсотни цзунцзы, лопнуть не может.

Хорошо хоть у нас стихия одна — приближаться к ней для трансформации сил я бы не рискнул.

Вот тогда я понял, почему мой отец Цзыньке так благоволил: не получится напустить на Шесть Царств Цюнь Ци — можно выпустить невесту мою.

Цзынька, наконец, шарики мои догрызла и на меня уставилась: «Обращайся давай, в дракона рогатого, и неси меня в Царство Духов».

Я и обрадовался — может, брату удастся ее сплавить. Кто ж еще с таким справится! А пока летели, Цзынька прямо на голове моей мелколепестник вырастила:

«И от вшей этот цветочек, тоже ничего».

Я покивал — ну хоть какая-то польза.

Прилетели. Смотрю, брат мой стоит: рука замерзшая, а он все пыжится ее порезать.

Так кинжал к руке у него и примерз. Говорил я ему, не облизывай замороженные мной пельмени — нет, ничему малой не учится.

Позади него пяток невест стоит — видимо, угадайки ради. Все уже на Волшебный Булыжник крови покапали — хоть почетным донором его объявляй.

А Феникс так и стоит с ледышкой-рукой, краснеет.

Тут Суй Хэ не выдержала: «Давай Хрустальным Пламенем разморожу!»

Я только головой покачал: «Не умеет молчать эта дева, когда надо. Сюй Фэн же по жизни симулянт.»

Тут Феникс рассердился до белого каления, разморозился, Пламя у Суй Хэ отобрал, и гулять ее отправил.

Я только руки про себя потер. Цзыньку между собой и Фениксом поставил: «Забирай любовь всей своей жизни. А я пойду набирать уму у девы Доуму».

Сюй Фэн фыркнул: «Вот еще. Невеста бракованная. То есть брачованная… брачующаяся, тьфу, брыкающаяся. Она если не мертвая, то на небожителей за духовной силой бросается. Не для того я от нее на тот свет бежал, чтоб теперь жениться.»

Я сперва остолбенел, Цзыня, смотрю, с духовной силой собирается. Вот-вот кому-то из нас вмажет.

«И вовсе не брачованная.» — говорю. — «Даже пилюлька бесчувственная отвалилась».

«Раз отвалилась, значит, некомплект» — выпендрился Феникс.

Цзыня тут же оживилась: «Радуйся, что я тебе комплект при первой встрече оставила».

Сюй Фэн поспешил встать к ней бочком.

«А с мелколепестником?» — нашелся я.

«Траву не ем, я не козел» — фырчит Феникс.

«Такой же упертый», — подумал я.

Феникс меж тем на руку свою ледяную посмотрел, и добавил: «Я этой рукой пельмешки теперь замораживаю.»

«А как же любовь?» — выложил я последний козырь.

Никто, как всегда, не понял моих кодовых слов к атаке, зато откуда-то тут же выполз Дан Чжу: «Точно! Любовь! Фэн-эр, она — ледяной цветок, ты — ледяная рука! Это судьба!» — и ладони их так быстренько совместил, чтобы накрепко примерзли.

Я выдохнул и поспешил к себе. Все-таки тамада из меня лучше, чем жених. Однако одну плотную вуаль я все же по пути украл. Пора было поискать Куан Лу.