Проклятие Гринграссов (джен)

У Гарри Поттера после победы над Волан-де-Мортом было много забот. Необходимо было восстановить Хогвартс, разрушенный ожесточённой битвой; выявить и арестовать скрывшихся пожирателей смерти и их сторонников; доучиться; поступить в академию мракоборцев; научиться жить мирной жизнью и смириться с потерей стольких дорогих ему людей.

Уже сейчас, спустя два месяца после победы, у Гарри появилась семья его мечты, большая и дружная. Правда, немного не такая, как у других.

Он женился на Джинни уже через неделю после победы, поспешность была понятна — Гарри Поттер спешил наконец отдохнуть от войны, в эпицентре которой оказался.

Вскоре к его семье присоединились Гермиона и Полумна. Странная когтевранка едва не стала жертвой афериста, выдававшего себя за внука знаменитого Ньюта Саламандера. Хорошо ещё, что Амос Диггори сообщил Поттеру, что Рольф уже три года живёт в Америке, на родине своей бабки Тины.

А вот Гермиону просто прогнал Рон, который не сумел выдержать панических атак, мучивших подругу после допроса со стороны Беллатрисы Лестрейндж. Они расстались друзьями, но Гермиона жила с Гарри, Джинни и Полумной.

Ещё через несколько дней дом пополнился сёстрами Патил, не пожелавшими эмигрировать в Индию с родителями, Чжоу Чанг, которую едва не проиграл в карты жених, её подругой Мариэттой, которая отказалась назвать причину своего переселения, а также Кэти Белл и Демельзой Роббинс, нуждавшимися в срочном лечении после полученных в битве травм.

К ним по утрам заходили Молли и Артур. Помогали по дому и ухаживали за наиболее пострадавшими девушками. Артур помог оформить нужные документы, и теперь Мариэтта, Кэти и Демельза считались его сёстрами, а все прочие — жёнами.

Джинни, что удивительно, не ревновала. Наоборот, когда Гарри сомневался, она убедила его согласиться:

— Тебе же не обязательно с каждой из них проводить ночи! — говорила она. — Просто так будет на бумаге! Сам посуди, сейчас в условиях неразберихи они беззащитны! Кто знает, что ждёт их без поддержки? Том Реддл — не единственная опасность нашего мира!

И он согласился.

В то утро Гарри проснулся с восходом солнца. Рядом с ним лежали Джинни и Гермиона — подруга после перенесённых пыток мучилась от ночных кошмаров и боялась оставаться одна. С ней постоянно кто-то находился: даже Мариэтта, забыв обиду, фактически нянчилась с Гермионой.

Гарри вздохнул: в один из вечеров он не выдержал, и Гермиону уже нельзя было назвать девушкой, как, впрочем, и Джинни с Полумной.

Жили в семье дружно, умудряясь избегать скандалов: обилие комнат в особняке на Гриммо позволяло не поднимать вопрос личного пространства.

Стараясь не разбудить девушек, Поттер выбрался из постели и, умывшись, направился на кухню.

Там его встретили Молли и Рон Уизли с Лавандой Браун. Рон и Лаванда гостили у них на время дня рождения Гарри. Молли же, не желая сидеть в Норе, пока муж, ставший главой ОМП, находится на работе, приходила каждое утро заниматься готовкой.

Шёпотом поздоровавшись с ними, Гарри принялся поедать овсянку.

— Как Гермиона? — спросила Лаванда.

Рон, может, и сам хотел бы об этом спросить: его явно мучила совесть.

— Пока спит. С ней Джинни. Кошмары понемногу отступают, но говорить о выздоровлении рано.

— А почему вчера здесь было так мало людей? У тебя ведь большая семья?

— Кэти и Демельза в больнице святого Мунго лечатся; Полумна ещё неделю назад уехала с отцом на курорт — поправлять нервы; Чжоу и Мариэтта ищут работу и бывают дома только по вечерам.

— Ох, Гарри, — запричитала миссис Уизли, — Гермиона всё ещё хочет работать в министерстве?

— Она начала сомневаться. Говорит, что не хочет заниматься волокитой и смотреть на членов Визенгамота, которым всё равно, кто правит.

— И правильно! Нечего ей делать в этом болоте! Как послушаю Артура, становится противно. — Молли опустилась на стул. — В это сложно поверить, но кое-кто из пожирателей пытался провернуть старый трюк и заявил, что на них накладывали подчиняющее заклятие. Чиновники пытаются отвертеться от преследований взятками, члены Визенгамота в ответ на обыски грозят жалобами министру и трясут перед носом мракоборцев родословными книгами. Им было всё равно, что происходит с магглорождёнными, а сейчас они лицемерно жалеют их и доказывают, будто ничего не знали! Все плетут интриги. Нет! Отговори её! Бедная девочка там погибнет или сойдёт с ума!

Тут разговор пришлось перевести на другую тему, потому что в кухню вошли Джинни и Гермиона. Они едва открывали глаза и боролись с зевотой. Гарри надеялся, что сонливость помешала услышать им разговор, иначе Гермиона, рассердившись на Молли и Гарри за планирование её судьбы, им назло пойдёт работать в министерстве и точно попадёт в опасную для жизни передрягу: самые опасные пожиратели либо погибли, либо вернулись в Азкабан, но некоторые из них — например, Малфои — ходили на свободе и явно не отказались бы отомстить за своё поражение убийством магглорождённой, героини войны против них и близкой подруги, а с недавних пор — жены главного врага их хозяина Гарри Джеймса Поттера.

Молли, поняв его мысли, подскочила к девушкам, поцеловала каждую в лоб и, усадив их за стол, придвинула к ним тарелки с овсянкой, чашки с чаем и бутерброды с джемом.

Начался их обычный утренний разговор. Обсуждали планы на день, погоду, праздник, устроенный вчера для Гарри — в общем, всё, что не касалось недавней и потому так яркой ещё в памяти войны, министерства, в котором сейчас царил хаос, и работы, столь нужной им сейчас, но которую им было так трудно найти.

Собственно, поэтому Гарри согласился ехать вместе с Гермионой в постепенно восстанавливающийся Хогвартс, чтобы закончить обучение и найти работу в уже более или менее устаканившейся обстановке.

Гарри сидел и смотрел на Джинни и Гермиону и не скрываясь любовался ими. Обе девушки были прекрасны, каждая по-своему.

Вот на кухню вошли сёстры индианки. Улыбаясь, поздоровались со всеми, кокетливо стрельнули глазками в сторону Гарри и, наложив себе порцию, сели за стол. Беседа стала оживлённее и веселее.

Чжоу и Мариэтта, вернувшиеся вчера поздно ночью, ещё спали. Усталые от бесконечного сиденья в кабинетах, чтобы найти себе работу, и очень злые — насколько Гарри понял из их сбивчивого рассказа, какой-то мелкий чинуша пообещал устроить их в отдел Игр и Спорта, но взамен потребовал, чтобы Чжоу стала его любовницей. А когда возмущённая Мариэтта — Чжоу от злости потеряла дар речи — пригрозила ему страшными карами со стороны Гарри Поттера, просто выгнал их.

Полумна возвращалась сегодня вечером. Они связывались с помощью патронусов, и девушка говорила, что Ксенофилиус пишёл в себя.

Гарри улыбнулся. Хорошо иметь много верных друзей! Попасть на курорт Полумне и Ксенофилиусу помогли Флёр и Билл.

Едва он успел подумать о Полумне, что-то грохнуло в прихожей.

— Кикимер, что там? — крикнул Гарри.

— Ничего особенного, хозяин, просто вернулась одна из хозяек со своим отцом. Они уронили подставку для зонтов!

На пороге возникли Полумна и Ксенофилиус. Пока девушка здоровалась со всеми присутствующими поцелуями, объятьями и раздавала вещи, привезённые с курорта, Гарри спорил с её отцом, объясняя, что зла на Лавгуда за вынужденное сотрудничество с пожирателями не держит.

В этот момент из гостиной раздался голос Аберфорта Дамблдора:

— Гарри Поттер, иди сюда поскорее!

Гарри ринулся со всех ног в гостиную. За ним поспешили остальные.

После победы и переезда на Гриммо Аберфорт получил от Гарри доступ в дом. Он им пользовался редко, почти никогда не предупреждая о своём приходе. Но на него не злились. В основном приносил молоко и мясо коз, показывал новорождённых козлят да разговаривал с портретом брата, который Гарри повесил в гостиной. Как говорил сам Аберфорт, он не хотел лишний раз тревожить Минерву, приходя в директорский кабинет.

Аберфорт сидел в гостиной. Лицо его выражало озабоченность и злость. Рядом с ним сидели две девушки, очень красивые.

— Вот, познакомьтесь с Дафной и Асторией Гринграсс, — выплюнул он с какой-то непонятной интоннацией. — Они — причина, по которой я здесь!

Гарри посмотрел на девушек. Они сидели как-то чересчур спокойно и неподвижно.

— Империус, — бросил Аберфорт. — Но прежде чем осуждать меня, посмотрите на их глаза!

Гарри сделал, как приказал Дамблдор, и увидел сквозь пелену подчиняющего проклятия похоть, плескавшуюся в глазах двух красавиц. Оглянулся на остальных и понял: они увидели то же самое.

— Альбус! — крикнул Аберфорт. — Помнишь, как мы с тобой стали детективами?

— Помню! — отозвался портрет. — Опять Гринграссы?

— Да. Я думаю рассказать эту историю Поттеру, а то он хочет меня убить за наложенный на этих девушек империус.

— Какую историю? — отозвалась Полумна вопросом.

— Я тогда учился на третьем курсе, Альбус — на пятом. Он был старостой. Наша сестра Ариана сидела дома с матерью, хотя ей давно было одиннадцать. Но её волшебство, нестабильное и неконтролируемое, было опасно, и она не могла учиться.

В это время в замке произошла серия странных преступлений. Конкретно — изнасилований. Страдали все: ученики и преподаватели, девушки и парни. Но какие-то принципы у преступника были: он не трогал учеников до четвёртого курса. Всем пострадавшим стёрли память, и они не могли указать на виновного.

Альбус, начитавшись детективных книжек, предложил мне расследовать эти нападения. Я согласился. Он был старостой и отвечал за учеников, а я просто хотел ему помочь. Помощь нам оказывал Армандо Диппет. Расследование длилось месяц. Нам удалось найти виновного, или, точнее, виновную. Эта была Артемида Гринграсс. Она рассказала, что собственный отец проклял её за разрыв помоловки с каким-то богачом, и она ипытывает дикую неконтролируемую похоть и желание.

Отца и дочь судили. Отца навечно закрыли в Азкабане, а Артемиду отпустили. Её пытались вылечить, но проклятье было слишком сильным.

Диппет предложил нам в награду исполнить любую просьбу. Мы с Альбусом решили просить привезти Ариану в Хогвартс. Думали, что, увидев волшебный замок, она пойдёт на поправку. Диппет согласился.

Наши надежды оправдались — Ариана выздоравливала. Она завела друзей, начала потихоньку учиться. Мы тщательно скрывали ото всех её недуг. Боялись, что её упекут в больницу. Знал только Армандо, давший непреложный обет.

Всё было хорошо, пока в Хогвартс не вернулась Артемида. Мы испугались за сестру, ведь проклятие с Гринграсс снять не сумели, и увезли её домой. Её состояние ухудшилось. А потом к Батильде Бэгшот приехал её племянник, Геллерт Гриндевальд. Что было дальше, вы знаете.

Аберфорт помолчал с минуту.

— А что стало с Артемидой Гринграсс? — спросила Джинни.

— Она научилась контролировать себя и, стремясь загладить вину перед школой, стала преподавать Защиту от Тёмных сил. Про неё и Альбуса ходили слухи, что они любовники. Правда это или нет — не знаю, Альбус не говорил. Но она сопровождала его, пока не погибла в бою с Гриндевальдом. И Альбус воспитал её сына, как мог, видимо, был ей чем-то обязан.

И вот сегодня ко мне в бар ворвалось семейство Гринграсс: отец, мать и вот эти девушки. Джофри Гринграсс, кстати, родной внук Артемиды, требовал встречи с тобой, Гарри. Буквально бесился. Я успокоил их и узнал, что проклятие наложенное на его бабку, наследственное и передаётся по женской линии, и дочки попали под его действие, как только достигли совершеннолоетия. Они рассказали, что Астория и Дафна напали на них.

— А зачем им я? — спросил Гарри — Они что, думают, что если я одолел Тома Реддла, значит смогу снять это проклятие?

— Нет, они думают, что, если под твоей крышей живёт столько девушек, ты сможешь совладать с их дочерьми. Моих возражений они не слушали и ушли. Их, похоже, не волнует, что этим, — Дамблдор кивнул на девушек, — всё равно, с кем утолять свою похоть.

— Но я не могу! Большинство этих браков фиктивны! Я, конечно, люблю всех своих жён...

— Ну вот опять! — перебил его Рон. — Опять ты во что-то впутался! Тебе что, мало славы? О Джинни ты подумал? О её чувствах! Она и так...

— Я знаю, что делать! — вскричала Лаванда. — Рон тебе завидует, Гарри, потому что твоя семья больше, чем у него. Он до сих пор ревнует к тебе Гермиону. Даже один раз ляпнул, что это ты на неё кошмары насылаешь, чтобы она ушла к тебе. Так вот, если он тебе так завидует, давайте оставим его наедине с Гринграсс? Я обещаю, что не буду ревновать!

Рон застыл. Рот его от удивления открывался и закрывался, как у рыбы.

Никто не успел ничего сказать, как Аберфорт схватил Рона за воротник и запер его в какой-то комнате вместе с девушками, с которых снял проклятие.

Рон не мог поверить, что Лаванда среагировала так на вспышку ревности к Гарри. Он ожидал от друга извинений и предложения поделиться жёнами — ну, а что? Они ведь друзья и должны делить всё! Но Лаванда всё испортила, и теперь он заперт в одной комнате с бешенными от желания девицами!

Дверь захлопнулась, и Рон услышал:

— Рональд! Привет! Какой же ты красивый!

Повернувшись, он увидел сестёр Гринграсс с горящими от предвкушения глазами. Девушки уже разделись и стремительно подходили к Рону.

Несколько часов из комнаты слышались полные ужаса крики Рона. Когда всё стихло и дверь открыли, из комнаты вышли сёстры, волоча испуганного и усталого рыжика. Кивнув остальным, они ухватили Лаванду за руку и ушли к камину.

Что случилось дальше Гарри, точно не знал. На его плечах была своя большая, дружная и любящая семья. Но он верил, что всё будет хорошо.