Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
«Доктор… Доктор…» — отдалённо, как из-за толстых стенок наглухо закрытой банки, звучал в голове голос Джо. Что это за место? Доктор осмотрелся вокруг — он в одиночестве находился посреди концертного зала, по которому словно прошёлся отряд крестоносцев, киберлюдей или диких степных кочевников: вырваны с корнем сидения, содран паркет, разбитые осветительные приборы валяются тут и там, а крыша заметно протекает. Сложно было признать в этой мерзости запустения некогда шикарный главный концертный зал Ашер-холла, что принимал «Евровидение» в Эдинбурге в прошлом году.
— Так-так, — Доктор наклонился, провёл указательным пальцем по пыльным доскам и поднёс его к лицу, будто таким образом пытаясь определить химический состав пыли, а значит, приблизительно понять, что же стряслось в Ашер-холле. — Не нравится мне всё это.
Со всех сторон подобно раскату грома раздался злорадный смех — слишком знакомый смех. Доктор выпрямился, расправил плечи, напряг каждый мускул своего тела, прищурил глаза. Он напоминал отважного полководца, готового ринуться в бой.
— Мастер! — одним метким словом, как ударом секиры, он рассёк пустое пространство зала.
— Ты узнал меня, Доктор! — прогрохотал вражий глас. — Как поживает твой музыкальный коллектив? Не пора ли вам встряхнуться и снова взяться за гитары?
— Ну конечно! — осенило Доктора. — Полтора года назад мы выгнали тебя с позором со сцены «Евровидения», и ты до сих пор не можешь смириться с поражением!
— Угадал! Я очень много вложил в этот проект, Доктор, и я не намерен сдаваться. Вы рано отмечали победу!
— Что, на этот раз притворишься Валерием Меладзе? — хмыкнул Доктор.
Мастер расхохотался, и от этого звука дрогнули хлипкие стены руин Ашер-холла.
— Ах, Доктор, как ты смешон! Попробуй одолеть меня не с помощью микрофона, а в рукопашном бою.
Как по мановению волшебной палочки, перед таймлордом возникла фигура бородатого темноволосого мужчины в костюме а-ля мачо из Геленджика.
— С удовольствием! — Доктор неспешно размял суставы рук и принял боевую стойку венерианского айкидо.
— Только… сначала найди настоящего, — с демонической ухмылкой проговорил его соперник, и из-за плеча у него вышла точная его копия, потом ещё одна и ещё…
Стасы Михайловы наводняли разрушенный концертный зал, как саранча. Десятки клонов популярного российского певца постепенно превращались в сотни и окружали растерянного Доктора: они появлялись из-за драных кулис, вылезали из-под кресел, пробирались через выбоины в стенах и огромные трещины в дощатом полу на сцене.
— Смелее, смелее, Доктор! — подзадоривал закадычного врага Мастер.
— Я здесь! — крикнул один из Стасов.
— Он лжёт, я здесь! — перебил его другой.
— Они ненастоящие, Мастер это я! — воскликнул третий.
Доктор, враз взмокший от макушки до пят, растерянно вертелся на месте и не знал, которого из Михайловых ему атаковать. Должен быть иной выход, это наверняка какая-то хитрая ловушка! А что если попробовать…
— Доктор! — жёсткий окрик Летбридж-Стюарта произвёл эффект опрокинутого на голову ведра с ледяной водой.
Таймлорд с трудом разлепил веки и осмотрелся вокруг потерянным взглядом: это всего лишь научная лаборатория штаб-квартиры ЮНИТ, и он уснул над дематерилизационной схемой ТАРДИС с отверткой в руке. Над ним склонились обеспокоенная Джо и строгий Бригадир.
— Ох, Доктор, ты совсем себя не жалеешь! — укоризненно воскликнула Джо. — Нельзя же день и ночь заниматься только починкой ТАРДИС!
— Доктор, я уже неделю прошу вас разобраться с правительственным запросом по поводу радиоактивных сталагмитов в пещерах Дербиршира! — сердился Бригадир. — Вместо этого вы занимаетесь своими бесполезными побрякушками и спите на рабочем месте!
— Бригадир, нельзя ли шуметь потише? — Доктор сморщился и обхватил руками голову, гудящую как чугунный котелок. — Я, к вашему сведению, не спал. Это было что-то похожее на… на…
— Доктор?.. — Джо не на шутку разволновалась, увидев, как Доктор застыл с выпученными глазами. — Доктор, ты меня слышишь?
— Когда он придёт в чувство, мисс Грант, — вмешался Бригадир, — передайте ему, чтобы незамедлительно посетил мой кабинет.
Летбридж-Стюарт хлопнул дверью. Доктор моргнул от этого звука и встревоженно взглянул на ассистентку.
— Джо! Это было похоже на телепатический сигнал. Дистанционный вызов на дуэль, если угодно.
— Но что произошло? Что тебе приснилось?
— О, Джо, это было ужасно. Мастер. Много Мастеров.
— Мастер?! — испуганно переспросила Джо.
— Да. В образе Стаса Михайлова. Ты понимаешь, что это значит, Джо?
— Мастер решил отомстить за своё поражение? — с ужасом догадалась мисс Грант.
— Возможно, это действительно всего лишь сон, в чём я очень сильно сомневаюсь, — хмыкнул Доктор и встал из-за стола, оправив бархатный пиджак. — Мы должны быть наготове. Ты ещё не забыла, как держать в руках бас-гитару?
— О, Доктор, — её щеки покрылись лёгким румянцем, — мы снова будем выступать? Если потребуется, я сыграю на чём угодно.
Доктор улыбнулся и ласково, по-отечески дотронулся указательным пальцем до носа ассистентки:
— Умница, Джо!
* * *
Мастер мучил электрогитару не первый месяц. А ещё барабаны, синтезатор, пианино и контрабас с органом (на всякий случай). Каждая его репетиция заканчивалась злобными проклятьями и сломанными (дезинтегрированными) музыкальными инструментами. Всё это было не то — вроде бы получалось не совсем из рук вон плохо, но этого было недостаточно для того, чтобы раз и навсегда поставить Доктора на место. А заодно показать, кто здесь хозяин,(1) и покорить весь мир, разумеется.
Мастер ждал вдохновения, ждал какой-нибудь ошеломительной идеи, но с творчеством всё оказалось несколько сложнее, чем с его прежними планами — блестящими планами — по захвату вселенной. Муза упрямо не хотела посещать таймлорда-ренегата.
— Мне нужна группа! — вслух бушевал Мастер, находясь в полном одиночестве в одной из комнат своей ТАРДИС, которая служила ему студией звукозаписи. — Я не могу сам одновременно играть на четырёх инструментах и петь!
Тут он замолк. Его лицо сначала вытянулось от потрясающей мысли, посетившей голову, затем в глазах загорелся огонёк энтузиазма, а от сознания собственного величия у него и вовсе залоснилась борода.
— А впрочем… — злорадно ухмыльнулся он в усы. — Почему не могу? Очень даже могу!
Мастер разразился поистине гомерическим хохотом. Этот хохот сотряс комнату, коридор и всю ТАРДИС вплоть до консольной. Где-то что-то с протяжным звоном грохнулось на пол.
— Доктор! — Мастер отсмеялся и сверкнул тёмными глазами: не столько злобно, сколько радостно от предвкушения скорого возмездия. — Ты поплатишься за то, что решил меня унизить! Можешь научить рок-н-роллу весь военный оркестр ЮНИТ, но в этот раз тебе меня не одолеть! Ты узнаешь, кто из нас номер один!
* * *
Другой Мастер, имевший облик короля Тракена, сидел в мрачном, холодном средневековом замке, кутаясь во всевозможные одеяла из овечьей шерсти и плащи с меховыми накидками. Дуло изо всех щелей, в трубах подобно стае голодных и злых волков завывал ветер.
— И этот сарай зовётся у них королевскими покоями, — проворчал Мастер себе под нос.
Нет, организовать самому себе отопление и комфортные условия проживания ему ничего не стоило, но тогда терялся весь колорит мероприятия и соответствующая атмосфера. Да и Доктор, прибытия которого Мастер ожидал со дня на день, мог заподозрить что-нибудь раньше времени. Ренегата вполне неплохо согревала пылающая внутри ненависть к старому недругу. Тщательное обдумывание плана мести избавляло от холода ничуть не хуже разожжённого камина или печки, терпкого эля и других источников тепла.
Какие же пытки приготовить для Доктора? Имеющийся арсенал был богат. Можно растянуть его на дыбе или уложить на раскалённую решётку, раздувая снизу огонь, можно заставить его примерить испанский сапожок, можно…
Размышления Мастера прервал сигнал, поступающий из Железной Девы,(2) которая скромно и неприметно примостилась в углу за тяжёлой шторой. Никто ведь в здравом уме не полезет в Железную Деву? Стало быть, ТТ-капсула Мастера в полной безопасности.
Скинув с себя всё лишнее, ренегат быстрым шагом направился в ТАРДИС. Не успел он войти внутрь, как увидел мигающее красным светом сообщение размером два на три метра: «Срочная явка в координаты n. Приоритет высший. Цель — уничтожение Доктора». Венчала голограмму фирменная подпись Мастера, вследствие чего нельзя было усомниться в подлинности её происхождения.
На лице ренегата отобразилось нетерпеливое, злорадное и упоительное предвкушение мести. Довольно потирая руки и по-злодейски посмеиваясь, Мастер поспешил отправиться на вызов.
Нет во вселенной должности более скучной, чем премьер-министр Великобритании. Единственное, что поддерживало и укрепляло Мастера в решимости оставаться на главном посту на Даунинг-стрит, 10, кроме просмотра «Телепузиков» по местному телеканалу, это собственный план по захвату Доктора в клетку для попугаев мира в самом что ни на есть глобальном смысле. План был безупречен. Долгие-долгие годы, проведённые на краю вселенной перед самым её концом, не могли не принести плодов. Мастер, в этой регенерации и ипостаси именовавшийся Гарольдом Саксоном, создал целую армию токлафанов, с помощью которых он собирался показать всем Кузькину мать истинного властителя мира.
В дверь постучался назойливый и до ужаса бестолковый секретарь:
— Мистер Саксон! Мистер Саксон! Вам срочная телеграмма!
Мастер сдвинул блеклые брови в кучу и сделал свирепое лицо. Попутно он думал о том, как лучше организовать оптимизацию правительственного аппарата: с помощью ядохимикатов или лазерного оружия.
— Мистер Саксон! — надрывался за дверью секретарь.
— Я занят важными государственными делами! — рявкнул в ответ ренегат, сделал звук погромче и принялся агрессивнее поглощать поп-корн. До поры до времени — вегетарианский.
— Понял, сэр, извините.
— Ходят тут!
Тем не менее, мультсериалом ему не дала насладиться внезапно всплывшая на экране телевизора надпись, гласившая, что Мастер в своей n-ной регенерации срочно призывается в такие-то координаты для архиважного дела. Вспышка ярости сменилась у лжепремьера любопытством, а затем, когда до него кое-что дошло, он коварно ухмыльнулся и спешно покинул свой кабинет.
— Любит — не любит, плюнет — поцелует, к сердцам прижмёт — в Хранилище запрёт, — бормотала Мисси, сидя на большом камне, обрывая лепестки ромашки и кидая их в пропасть.
Правда, лепестки эти были радиоактивными, и ромашка была не совсем ромашкой, но Мисси это ни капли не заботило. Главное, что гадания с помощью такого девайса получались достоверными.
Внезапно пустынную песчаную долину, простиравшуюся внизу, огласил трубный звук. Мисси нехотя оторвалась от своего занятия и обратила взгляд к горизонту, прикрываясь рукой от яркого света двух солнц. На фоне кислотных облаков она увидела гигантскую голограмму, с которой на неё воззрилась её поза-поза-поза-поза-позапрошлая регенерация собственной персоной.
— Ну и как это понимать? — хмыкнула Мисси, небрежно махнув сложенным зонтиком, который до этого покоился возле её ног.
— Ты — это я, — залихватски поиграв усами, многозначительно изрёк бывший Мастер, хотя, как известно, бывших Мастеров не бывает.
— О, спасибо за информацию, я ещё не страдаю старческим маразмом и прекрасно помню эту физиономию. Можно было и не вторгаться ради этого в моё личное пространство столь вульгарно.
Мастер с голограммы элегантно (да-да, именно элегантно) расхохотался. От этого звука с обрывов гор, полукругом окаймлявших долину, посыпались камешки, камни и валуны.
— Мне нужна твоя помощь, — сказал таймлорд, отсмеявшись.
— Неужели? — Мисси изящно, чуточку надменно изогнула бровь дугой.
— Вопрос не терпит отлагательств.
— Я ещё не сказала, что увидела смысл принимать участие в твоем мероприятии.
— О, ты увидишь, увидишь смысл! — Мастер призывно сверкнул глазами. — Дело касается… Доктора! — торжественно выпалил он, надеясь произвести впечатление на свою будущую регенерацию.
— Конечно, Доктора, — Мисси лениво потянулась. — Иначе бы ты и не почесался.
— Ну так что? — нетерпеливо вопрошал ренегат.
— Что от меня требуется? — нехотя спросила таймледи. — Поставить тебе армию киберлюдей? Что-то взорвать? Проткнуть Доктора насквозь зонтиком?
— Мне нужно, чтобы ты пела.
— Ну, спеть бы ты мог и сам.
Мастер кашлянул, не подавая виду, что смущён. Кажется, она забыла о фиаско в Эдинбурге.
— Хотя… — Мисси задумчиво скривила кроваво-красные губы, поправила шляпку, поднялась на ноги, плутовато глянула на Мастера голубыми глазами из-под густо накрашенных ресниц и выкинула остатки ромашки в пропасть. Внизу прогрохотал взрыв. — Твой талант гипнотизёра несомненно уступает убийственной силе женского обаяния. Я в деле.
Она достала из пластиковой косметички помаду, дополнительно подкрасила губы, затем жмякнула по косметичке указательным пальцем — и была такова.
Жить в захолустной Австралии в полном забвении и одиночестве — то ещё мучение. В глуши единственным развлечением Мастера, ранее работавшего в британской разведке под позывным О, была его регулярная переписка с подругой. Ну, как переписка — он терабайтами отправлял ей смешные картинки и записывал голосовые сообщения общей длительностью по десять-двенадцать часов в сутки, а она реагировала на это в лучшем случае лайком и какой-нибудь ничего не значащей отпиской в духе: «Понятно, держи в курсе».
Мастер не обижался: любовь зла, полюбишь и блондинку. Тем более, если эта блондинка — Доктор.
— Ты очень занята, я понимаю, — Мастер сидел на крыльце своей фазенды с телефоном в руках. — Но прилетай отдохнуть, когда освободишься. У нас тут погода приятная, как на той планете с синими облаками, помнишь, ты расссказывала? Можем погоняться за кенгуру, а потом поубегать от них. Или…
Аудиосообщение внезапно оборвалось и отправилось Доктору, а вместо записи голоса телефон громко воспроизвёл следующее: «Мастер призывает всех Мастеров на срочное совещание. Координаты прилагаются. Будет решаться вопрос жизни и смерти одного таймлорда».
— Я вообще-то этого таймлорда склеить пытаюсь, завали, — сказал Мастер телефону, словно прибор был в чём-то виноват. А потом усмехнулся: в конце концов, после концерта члены группы часто уходят в отрыв, и в своём личном отрыве он может выловить Доктора и устроить ещё одну битву, но уже битву на языках.
— Золотко, прости, что так неожиданно оборвал голосовое сообщение, — Мастер снова зажал иконку микрофона. — Мне один друг закинул просьбу о помощи, какое-то время буду недоступен. Шпионские штуки, сама знаешь. Прилетай, наверное, через недельку, числа двадцать пятого. Я разберусь со всеми делами и снова буду только твой.
Мастер поднялся со ступенек, тщательно отряхнул брюки и пошагал в дом. Через минуту фазенда исчезла с негромким гулом.
* * *
Собрание Мастеров происходило в живописном парке в центре Нью-Йорка. Мастер сидел на лавке, грыз корн-дог с бананом и ждал. Он точно знал — они придут.
Первой появилась Мисси. Элегантная и роковая, она материализовалась из пустоты, пролетела по воздуху на зонтике, как на парашюте, и приземлилась посреди аллеи так, словно сделала этой самой аллее великое одолжение. Женщина огляделась, заметила Мастера и сдержанно кивнула. Мужчина в один укус прикончил лакомство, вскочил с лавочки и церемонно поклонился. Действительно, женские чары Мисси были неподражаемы.
— Добро пожаловать, — проговорил Мастер. — Чрезвычайно рад видеть тебя в первых рядах. За такое полагается награда. Купить тебе такую же штуку? Крот-дог, кажется. Земляне тупы, но готовят довольно вкусно, не находишь?
— У меня нет твоей тяги к фаллическим символам, — ответила Мисси, элегантно опускаясь на лавочку.
— Зато ты эти символы везде видишь, — парировал Мастер.
Обменявшись любезностями, они устроились на лавочке точно по центру, чтобы ненужные люди не подсели. Издалека это походило на свидание влюблённой парочки, и они действительно были влюблены — самовлюблены. Конечно, если не считать любви к разрушению вселенной.
— Итак, ты хочешь втянуть всех нас в авантюру с песнями, — начала Мисси. — Глубинный смысл — победить Доктора. Но, как я понимаю, намного большую роль тут играет синдром Наполеона,(3) и это — попытка самоутвердиться.
— Какая разница, если этим самоутверждением можно напомнить Доктору, как мы сильны? — спросил Мастер, приподнимая бровь. — Я убью двух зайцев одним ударом, ты, возможно, получишь немного морального удовлетворения от сияния на сцене, остальные… Ну, что-нибудь хорошее они обязательно почерпнут.
— Обязательно? — спросил подкравшийся сзади Мастер-шпион. — Лучше конкретизируй, я это самое хорошее принёс в жертву, когда ты меня вызвал.
— Это что же хорошее? — поинтересовалась Мисси насмешливо.
— Девчонку одну, — уклончиво отозвался мужчина. — Хороша, чертовка — сил нет. Вы же знаете, я не могу удержаться, если я чего-то хочу. Я это получаю. Так что за вами должок.
— Чтобы моё же будущее меня в долги вгоняло, — Мастер с эспаньолкой закатил глаза.
— А как ты хотел? — на лавочку грациозно плюхнулся Премьер-Министр. — Ты не только ему бабу должен, ты мне должен три кассеты с телепузиками. И пару миллионов британских бумажек в бюджет страны.
— Мы собрались на аукцион? — последним прибыл Мастер в теле короля Тракена. Его жёлтые глаза светились неудовольствием и недоверием — вдруг Доктор нагрянул в его замок, пока они тут прохлаждаются?
— Как же я скучал по перепалкам с самим собой, — проворчал Мастер, собравший себе музыкальную группу имени Себя. — Помолчите минутку, я сейчас подумаю вам наш план.
— Наш? — переспросил Премьер-Министр.
— Заткнитесь, — прошипела Мисси, прикрывая глаза и улавливая мыслевоспоминания.
— Итак, — спустя минуту тишины спросил Мастер с эспаньолкой, доставая из кармана пиджака портсигар и зажигалку. — Есть вопросы, замечания, предложения? У нас тут свобода слова, господа, — он зыркнул на Мисси, собиравшуюся что-то сказать с ангельской улыбкой: — В разумных пределах.
* * *
Беспокойство Доктора утихло, но никуда не пропало. Он обдумывал всё, что увидел и почувствовал, и всё сильнее убеждался в том, что ему не показалось. С учётом того, что Мастер мстителен, а ближайшее Евровидение уже через полгода, нужно снова гипнотизировать личный состав ЮНИТ. И подбирать репертуар в соответствии с возможными действиями Мастера.
Раздался сухой треск электрических искр позади, и за спиной Доктора, в полуметре над полом, возник мужчина в строгом деловом костюме. Таймлорд обернулся, не выпустив из рук своего любимого старенького паяльника, вежливо кивнул:
— Доброго дня. Высший Совет Галлифрея снова имеет мне что-то сообщить?
— Совершенно верно, — ответил мужчина, также вежливо кивая. — Мы зафиксировали аномалию времени, и выяснили, что Мастер из пяти разных точек времени собирает нечто вроде консилиума самого себя. Вам поручается разобраться с этим.
— Опять мне? — уточнил Доктор. — Почему?
— Вы провели намного больше времени в прямых конфронтациях с Мастером, чем любой из нас, — пояснил таймлорд. — У вас гораздо больше опыта в подобных ситуациях.
— Спасибо за доброе слово, но даже мне не тягаться с толпой Мастеров, — отозвался Доктор. — Численное превосходство может стать фатальным.
Таймлорд кивнул, но ответил:
— В рамках содействия Высший Совет направит помощь. Против нескольких Мастеров целесообразно собрать несколько Докторов.
Доктор нервно икнул.
— Удачи, — таймлорд сдержанно поклонился и растворился в воздухе.
Доктор наивно надеялся, что у него в запасе есть пара секунд, чтобы прийти в себя и осмыслить ситуацию, однако это было бы слишком щедро со стороны Высшего Совета по отношению к ссыльному ренегату. Не успел он опомниться, как из воздуха материализовался кудрявый тип в заношенном красном сюртуке и намотанном вокруг шеи разноцветном шарфе, края которого свисали до самого пола. Тип, широко улыбаясь улыбкой Безумного Шляпника, подошёл Доктору и от всей души пожал ему руку. Доктор молчал, прикидывая в уме, где и когда он так нагрешил, чтобы в будущем начать одеваться столь безвкусно.
— Чрезвычайно рад встрече, — кудрявый всё ещё тряс его руку. — Это, в своём роде, большая честь для меня.
— Взаимно, — сдержанно ответил Доктор, решив не высказываться вслух относительно внешнего облика своей будущей регенерации. — Полагаю, нам предстоит решить вместе непростую задачу, раз уж Высший Совет Галлифрея пошёл на такие меры.
Сзади что-то словно бы булькнуло, и в комнате появился третий. Доктора обернулись. Гордого вида коротышка в белом плаще, шляпе и аляповатом жилете прошествовал вперёд, опираясь на зонтик с набалдашником в виде знака вопроса.
— Полагаю, стряслось что-то поистине ужасное, если здесь понадобилось моё присутствие, — сказал коротышка.
Доктор многозначительно кашлянул, про себя гадая, неужели он обречён всегда так отвратно одеваться.
— Надеюсь, что ещё нет. Итак, господа, если все в сборе, предлагаю начать наше совещание.
— Не все! — от внезапного громкого возгласа все трое вздрогнули.
Эксцентричный юноша, подвижный и дёрганый, как деревянная кукла на шарнирах, в мгновение ока обежал всех и с каждым поздоровался за руку. По недоуменному выражению лиц присутствующих было легко догадаться, что эта регенерация Доктора старше остальных, а вот сам он на своих предшественников смотрел как на фотографии из выпускного альбома — с восторгом, интересом и ностальгией, но повторить этот жизненный отрезок не согласился бы и под дулом пистолета.
— Салют, салют, салют! — возбуждённо тараторил молодой (старый) Доктор. — Кажется, намечается грандиозная вечеринка?
Прежде чем кудрявый и коротышка успели ответить, «главный» Доктор, как он сам себя негласно величал, сказал:
— Не думаю, что это можно назвать вечеринкой в полном смысле слова, но развлекать публику нам, вероятно, придётся.
— Чур, без меня не начинать! — звонко и бойко прозвучал незнакомый женский голос.
Доктора-мужчины напряглись и переглянулись между собой. В их компанию вторглась симпатичная, хотя и немного странная на вид блондинка.
Доктор с паяльником в руках был близок к обмороку.
— О, кажется, я не вовремя, — пока Доктора смотрели на девушку в сером плаще, в противоположной части лаборатории появился пожилой мужчина в строгом пиджаке. Научный консультант ЮНИТ только успел порадоваться, что он хоть когда-то будет носить пиджаки, как заметил на лице новоприбывшего тёмные очки, а за спиной — электрогитару, и радоваться как-то резко перестал.
— О, а вы мои будущие Я! — молодой Доктор ни на секунду не переставал создавать шум. Он подошёл сначала к мужчине с электрогитарой и церемонно пожал ему руку. — Знаете, мне очень нравятся очки, обожаю очки! Правда, это не взаимно: я как-то купил очки на одной планете, и они чуть не откусили мне нос…
— Кто знал, что очки бывают кусачими, — хмыкнул кудрявый Доктор, потирая нос.(4)
— Я очень, очень рад с вами познакомиться, — парень с бабочкой на шее уже тряс руку леди. — У вас превосходный вкус в одежде.
— Могу сказать то же самое, — блондинка улыбнулась.
— А теперь, если вы будете любезны и немного помолчите, — напомнил о себе мужчина с зонтом. — У нас, похоже, назревает межпланетная катастрофа. Или почему мы здесь собрались?
— Кхм, — «главному» Доктору было, определённо, неловко. В первую очередь от того, что он тут самый молодой. И к нему наверняка относятся с долей пренебрежения, свойственного всем старшим по отношению к младшим, да ещё и ссыльным, да ещё и с подправленной памятью. В общем, было неуютно.
Собравшись с духом, штатный таймлорд ЮНИТ проговорил:
— Мастер собирается захватить «Евровидение». Опять. Если вы помните, в прошлый раз я его перепел. Но в этот раз он собрал вокруг себя ещё четырёх Мастеров и явно хочет реванша.
— О, получается, мы должны перепеть его опять! — хмыкнул Кудрявый. — Как думаете, венерианской колыбельной хватит?
Доктор очень пожалел, что бить самого себя в лицо нельзя.
— Доктор, тут пришли новые сводки… — в лабораторию, от души пнув дверь, вошёл Летбридж-Стюарт. Он спешно изучал сводки о необычных явлениях в пределах атмосферы над Британией, особенно интересуясь абзацем о зависшем в двух метрах над тротуаром человеком. Что-то подсказывало Летбридж-Стюарту, что это — шуточки Доктора и его сородичей, которые, как писал в отчёте сам Доктор, иногда запускают высокотехнологичные призрачные копии настоящих людей с целью «визита в гости». Спросить за таких гостей с Доктора Бригадир был просто обязан. — Ознакомь…тесь…
Узрев полную лабораторию незнакомых людей, Бригадир почуял неладное. Внутри у него что-то свернулось в тугой холодный узел.
Доктора, уставившись на Бригадира, улыбнулись и абсолютно синхронно произнесли:
— Доброго дня, дорогой Бригадир.
Планшет с бумагами полетел на пол, а сам Бригадир, внезапно обмякший, приземлился на него лицом. Шесть Докторов. Причём один из них — Докторша. Нет, ему пора в отпуск.
— Кажется, нас тут многовато, — рассудила блондинка.
— Концентрация Докторов на метр площади оказалась опасной для нашего друга, — коротышка подошёл к Бригадиру, перевернул его на спину и похлопал по щекам: — Доброго утра, старина. Не надо переживать, мы ненадолго, надеюсь.
— Как и все мы, — отозвался Доктор в очках. — Все мы на это надеемся.
Всё же неприятный инцидент не продлился долго — нервы Бригадира были закалены многими годами борьбы с инопланетянами в целом и сотрудничеством с одним конкретным — в частности. Он открыл глаза и произнёс максимально спокойно:
— Я надеюсь, ваш «семейный ужин», или зачем вы тут собрались, не означает, что нас опять хочет взорвать безумец из чёрной дыры?
— Ну, если вас это успокоит: он не из чёрной дыры, и их пять, — ответил Доктор, поигрывая длинным шарфом.
— Большой минус: все пятеро — Мастер, — Доктор подошёл к своему начальнику и помог ему встать. Доктор-девушка подняла с пола планшет для бумаг и заботливо собрала вылетевшие из него листы:
— Хорошая новость: нас на одного больше, чем его, — добавила она. — Или на одну, если хотите.
— И вы все… Прямо, все? — сформулировать Летбридж-Стюарт не мог, но, кажется, в переводчик ТАРДИС был встроен переводчик с бригадировского на докторский. Потому что Доктора его поняли и закивали.
— Все, — подтвердил Доктор с гитарой, снимая очки и убирая их в карман. Чтобы не шокировать старого друга почём зря.
— Бригадир, я не уверен, что следующий вошедший в лабораторию так же быстро оправится от потрясения, — Доктор отложил паяльник и потёр подбородок. — Можно ли будет запретить вход в лабораторию на некоторое время? Я имею в виду, совсем запретить, даже не пускать сюда Джо.
— Эй, а Джо тебе-то чем не угодила? — воскликнула блондинка. — Мы, может, по ней соскучились!
— Можно, — кивнул Летбридж-Стюарт, стоически терпя то, что Доктор-коротышка заботливо отряхивает его мундир на спине. — Выставлю кого-нибудь на входе в коридор, ведущий сюда, и предупрежу, чтобы никого не пускали. Кроме меня, разумеется.
— Разумеется, — Доктор уловил скрытую угрозу в голосе Бригадира и быстро согласился.
Когда мундир был отчищен, а бумаги всунуты под держатель, Летбридж-Стюарт покинул лабораторию. Он чувствовал себя донельзя сконфуженно, но надеялся, что подобного больше не повторится. Ради этого, похоже, придётся свести визиты в лабораторию до минимума, но, выбирая из двух зол, Бригадир, разумеется, выбирал меньшее.
* * *
— Так каков же непосредственно наш план? — уточнила Мисси, элегантно пригубив кофе из пластикового стаканчика.
— Всё по старой схеме, — ответил «старший» из Мастеров, который и инициировал собрание. — Гипноз через пение чрезвычайно эффективен, а также универсален, и мы продолжим его использовать, чтобы подчинить себе мир.
— Я, конечно, всё понимаю, братишка, но почему Советский Союз? — недоумевал Мастер Саксон. — Ты бы ещё отправил нас в Зимбабве.
Старший (младший, если уж по существу) Мастер, невозмутимо выпустив изо рта аккуратное колечко сигарного дыма, отстаивал свою точку зрения:
— Нам нужно не просто выступить, а прославиться на весь мир, чтобы по новостям во всех уголках жалкого земного шара крутили скандальную запись из загадочной империи под названием СССР. А кроме того, на территории Союза Доктору будет сложнее вычислить нас и сорвать наш план.
— Надо же, — хмыкнула Мисси, — а я-то поняла, что замысел в том, чтобы уложить Доктора на лопатки прямо на сцене.
— Поддерживаю! — мигом включился в обсуждение Мастер-шпион.
«Король Тракена» странно на него покосился.
— Спокойствие, господа, — председатель совета Мастеров выставил руку ладонью вперёд. — Спокойствие. Уложить Доктора на лопатки мы всегда успеем. Согласитесь, что приятнее это делать, будучи владыками мира.
— А потом можно его убить, — с хищной улыбкой предложил «средневековый» Мастер. — Взять в плен и ещё раз убить.
— Можно просто взять в плен, — поправил его Саксон.
— А можно просто взять, — добавил О. — За жабры, а вы что подумали?
Мисси демонстративно закатила глаза.
— Мальчики, а давайте вы уймёте свои эротические фантазии, и мы наконец-то поговорим о деле? У нас есть репертуар? Название? Имидж группы? Хоть что-нибудь, кроме влажных грёз и мужских амбиций?
Премьер-министр смерил её оценивающим взглядом с ног до головы.
— Раз уж мы заговорили о Советском Союзе, — сказал он, — ты мне напоминаешь кого-то оттуда. Старуху Шапокляк, вот кого.
На него вопросительно уставились четыре пары глаз.
— А что? — оправдывался Саксон. — Я не только «Телепузиков» смотрел, к вашему сведению. Вот вам и имидж.
— Образ из мультика для земных детёнышей?! — возмутился «король Тракена». — Властелинам мира нужно что-то более… представительное, властелинское!
— Согласен, — сухо заметил зачинщик собрания.
Мисси изящно поправила шляпку и выбросила за спину пустой кофейный стаканчик.
— Не вижу ничего оскорбительного в образе Шапокляк. Если отсталое человечество считает образ умной, независимой и изобретательной женщины отрицательным, это проблема отсталого человечества.
Мастер с сигарой подавился дымом и сильно закашлялся, выпучив глаза. Мисси заботливо похлопала его между лопаток.
— Всё в порядке, дорогуша?
Мастер что-то промычал в ответ, всё ещё не в состоянии совладать с голосом.
— Но что мы будем играть? О чём петь? — поинтересовался бывший сотрудник МИ-6.
— О том, что я номер один, конечно, — обворожительно улыбнулась Мисси. Уловив недовольство коллег, она исправилась: — Мы.
* * *
Когда за Бригадиром закрылась дверь в лабораторию, повисло неловкое молчание. Первым его нарушил Доктор-с-гитарой:
— Итак, есть какие-нибудь предложения, как мы будем разбираться с нашей… кхм, небольшой проблемой?
— С нашими пятью проблемами, ты хотел сказать? — поправил его Доктор-с-зонтом.
«Главный» Доктор, которому непосредственно была поручена организация консилиума, деловито облокотился на невысокий шкафчик и сказал:
— Как вы понимаете, господа, опасность вокабулярно-ритмического гипноза, усиленного с помощью телевещания, недооценивать нельзя. Учитывая то, что силы Мастера пятикратно возросли, нам понадобится ещё более мощный ответ. Каковы будут ваши идеи?
— Нам нужно что-то зажигательное и взрывное, — бодро предложил молодой Доктор и покрутил руками над головой в стиле танца пьяного жирафа: — У-у-у у-у-у у-у-у у-у! У-у-у-у у-у-у у-у!(5)
— Не в прямом смысле? — уточнил джентльмен с зонтом.
— Разумеется, нет! — юноша оскорблённо поправил свой галстук-бабочку. — Мы будем взрывать только дискотеки.
— Как насчёт танка на сцене? — подал голос «гитарист».
Научный консультант ЮНИТ скептически потёр подбородок:
— Экстравагантно. Даже чересчур. Нас могут неправильно понять.
Доктор, подметавший шарфом пол лаборатории, возразил:
— Лишь бы Мастер понял нас правильно.
С этим утверждением все молча и очень дружно согласились. Вдруг блондинка выбежала вперёд и замахала руками, завладевая вниманием присутствующих.
— Народ! А если нам сделать что-то… лирическое?
— В каком смысле? — на неё одновременно покосились все пятеро мужчин.
— Ну, вообще-то я хотела сказать, что насилия нам и так достаточно. Мы могли бы победить грубую агрессию Мастера с помощью чего-то более нежного и возвышенного. Скажем, спеть дуэтом, а? Как вам такая идея?
Её без преувеличения горящий, воодушевлённый взгляд обратился к вполне конкретному адресату — «главе» собрания. Тот деликатно кашлянул в кулак.
— А ещё я могла бы не только петь, но и играть на скрипке, — добавила неугомонная девушка. — Я как-то жила через стенку от скрипача, и он дал мне пару уроков. Виренди, кажется.(6)
— Что ж, это вполне может сработать, — мягко улыбнулся её партнёр из будущего дуэта. — Давайте попробуем.
— Постойте, но чем будем заниматься мы? — удивился Доктор-коротышка.
— Ложки, — напомнил Доктор-бабочка. — У тебя отличное чувство ритма, и у тебя уже есть барабанные палочки-ложки. Палочко-ложки. Паложки. Лопалочки. Звук будет потрясающий.
— Значит, мне остаётся восхищаться вами? — уточнил Доктор, задумчиво наматывая на запястье километры своего цветного аксессуара.
— Ты забыл, что я регенерацию назад научился играть на фортепиано? Или это было так давно, что нужно заново учиться? — уточнил Главный Доктор.
— О, этому и учиться не надо, — таймлорд пожал плечами, не переставая мучить шарф. — Там всего 88 клавиш, и то — если брать рояль.
— Итак, мы решили! — Доктор с бабочкой довольно улыбнулся: — Я — бас-гитара, Доктор-Диско — ритм или соло…
— Не называй меня так, — процедил Доктор, перехватывая гитару так, чтобы если что размахивать ей, как дубинкой в целях устрашения своего разгулявшегося не в меру прошлого.
— …господин Зонт — разумеется, ударные, — Бабочка ничуть не смутился и продолжал рассуждения. — Товарищ Шарф занимается роялем, а король и королева бала развлекаются с микрофонами.
— Напомни, почему мы не должны связать тебя и всунуть кляп в рот, чтобы ты нам не мешал? — спросил научный консультант ЮНИТ, глядя на своё будущее.
— Он хотя бы что-то предлагает, — напомнила девушка.
— Давайте для начала выберем песню, — Доктор постучал зонтом по полу. — А потом разделим партии. Ваши ссоры ни к чему не приведут.
Остальные не могли с ним не согласиться.
1) Игра слов: «master» в переводе с англ. означает «хозяин», «повелитель».
2) Средневековое орудие пыток, представляющее собой саркофаг с шипами внутри.
3) «Комплекс Наполеона» — набор психологических особенностей, который приписывается людям небольшого роста. Характеризуется чрезмерно агрессивной манерой поведения, что предположительно является компенсацией недостатка роста.
4) имеет место быть непереводимая английская шутеечка на созвучие: «Who knows» (Кто знает?) и «Whose nose?» (Чей нос?)
5) На мотив «Барбары Стрейзанд».
6) на самом деле Вивальди
— Я знаю точно, растает лёд, в тиши полночной и-иволга запоёт… Что, нет?
Пятеро голов почти синхронно покачались в отрицательном жесте. Шарфоносец надулся, но тут же предложил альтернативу:
— Ясный мой СВЕТ! Ты напиши МНЕ! Слезою ДОЖДЯ! На мокром ОКНЕ! — в конце каждой фразы голос таймлорда невольно срывался на агрессивный гроулинг. Реакция коллег вновь — молчаливая. — Нет, ну я так не играю! Сами сказали, что для дуэта нужно что-то возвышенное и лирическое. Тогда предлагайте своё.
К этому моменту было рассмотрено уже около сорока песен. Часть из них сразу отправилась в виртуальную папку «неликвид», часть была отложена, но не забыта, ещё часть значилась под категорией «возможно, если не найдётся ничего лучше».
— Да, нам в самом деле стоит поторопиться, — заметил Доктор-зонт. — Если мы будем работать в таком темпе, следующее «Евровидение» наступит раньше, чем мы определимся с репертуаром.
— Не забывайте, это не просто репертуар, — напомнил Доктор-денди. — Песня должна быть сильной во всех смыслах: музыкально, ритмически, семантически. Это наше оружие против Мастера, абы что здесь не годится.
Вдруг блондинку осенило. Её лучезарная улыбка без преувеличения осветила лабораторию.
— Подождите, подождите! — она вновь выбежала на середину, взмахнула руками, как дирижёр, взглянула на партнёра и напела нежным сопрано: — Ветер ли старое имя развеял…
Тот заулыбался и тихонько подхватил:
— Нет мне дороги в мой брошенный край.
— Если увидеть пытаешься издали…
— Не разглядишь меня, не разглядишь меня…
Последовала небольшая пауза, а затем их голоса слились в единый мелодичный поток:
— Друг мой, прощай!
Молодой Доктор пустил слезу умиления, достал у соседа из кармана белого плаща носовой платок, вытер слезу, высморкался, вернул платок на место. Песня тем временем лилась, будто ручей, и большинство присутствующих готовы были признать, что уже испытали её гипнотическое воздействие. И прежде всего, гипнозу поддались сами исполнители — уж больно натурально у них получалось.
«Я уплываю, и время несет меня
С края на край,
С берега к берегу, с отмели к отмели…
Друг мой, прощай!
Знаю, когда-нибудь с дальнего берега
Да-авнего прошлого
Ветер весенний ночной принесет тебе
Вздох от меня.
Ты погляди, ты погляди-и,
Ты погляди —
Не осталось ли что-нибудь после меня?»
— Давайте-ка попробуем с сопровождением, — неожиданно вывел их из лирического транса Доктор-в-тёмных-очках. — Сейчас, только настрою гитару.
Он достал из кармана пиджака тряпочку, любовно протёр струны и гриф, потом достал видавший виды медиатор и извлёк из инструмента несколько нот. Денди-Доктор чуть нахмурился, но промолчал. Доктор-Зонт недоуменно воззрился на своё будущее Я.
— О, о, знаю! — Доктор с бабочкой подпрыгнул на месте. — Пам-пам-парам… Что, никто не слышал эту песню?
— А ведь хорошая идея! — поддержала его девушка. — Она когда-то из каждого утюга звучала. Я серьёзно, в середине двадцать первого века изобрели музыкальные утюги!
— Это всего лишь настройка гитары, — напомнил Денди, хмуро глядя на свои будущие воплощения.
— Мы можем перевести её в разряд номера, — ответил Доктор-Диско, подкручивая колки гитары. — Я был разок на концерте, где эту песню играли, и людям очень нравилось.
— Напоминаю, — влез Доктор-Зонт, — «Нашествие» не эквивалентно «Евровидению».
— «Евровидение» в две тысячи пятом году выиграла рок-группа, — возразила блондинка.
— Мы не в две тысячи пятом, — парировал Денди.
— Но и не так уж далеко от него, — добавил Шарф.
И быть бы дискуссии долгой и плодотворной, но заскрипела входная дверь в лабораторию, и в помещение чуть не ввалилась Джо Грант собственной персоной. Благо, позади неё стоял некий сержант Бентон, который ухватил девушку за руку и удержал от падения на пол.
— Нас тут не было! — воскликнул Джон, утягивая Джо назад в коридор и закрывая дверь.
— Шесть свидетелей подтвердят обратное, — Доктор-Зонт позволил себе улыбку. Он не мог признаться, но он порой скучал по дням, проведённым в ЮНИТ. Обычно он это делал каждый вторник с четырёх до пяти, за чашкой чая с мёдом. Но сейчас он невольно изменил этому расписанию.
В ответ раздался преувеличенно громкий топот двух пар ног.
«Шарф» обвёл помещение взглядом, приложил палец ко рту, прося полной тишины, а потом подкрался к двери, одними губами досчитал до трёх и прыгнул на двери всем Доктором. Судя по воплю в коридоре, дверь близко познакомилась с лицом Бентона.
— Вас не учили, что подслушивать нехорошо? — спросил он назидательным тоном, открывая двери. — Если так хотели присоединиться к нашей дискуссии — могли бы вежливо постучаться.
— Доктор, всё в порядке? — Грант, боязливо заглядывающая в лицо недовольного сержанта, стрельнула глазками в своего начальника.
— Абсолютно, Джо, не волнуйся, — ответил ей коротышка.
— А если мы сейчас проверим, не сломал ли кое-кто, — тон блондинки стал строже, и она гневно взглянула на кудрявого, — Джону нос.
Тут же Бентона втащили в лабораторию. Джо, справедливо рассудившая, что тащить Бентона в медкабинет мимо Бригадира — плохая идея, позволила блондинке отвести Джона к стулу у лабораторного стола и побежала за аптечкой, которая уже не раз помогала при ожогах током, газом, порезах о бумагу или инструмент и даже один раз выручила при падении тяжёлого аппарата на ногу одного самоуверенного учёного.
— Простите, что прервали вашу беседу, — проговорила Грант, краснея под взглядами этой разношёрстной толпы. — Но мы начали волноваться, когда Бригадир перекрыл проход к лаборатории.
— Кто бы сомневался, — проворчал Доктор. Втайне он гордился ассистенткой и её заботой о его скромной персоне, но никому говорить об этом не собирался.
— Волноваться совершенно не о чем, парадоксы, которые порождает подобная встреча, Галлифрей нивелирует, я уверен, — отозвался коротышка в смешной жилетке.
— А вы… — Джо оглядела собравшихся. — Вы — товарищи Доктора? Ну… — она ткнула пальцем в направлении потолка. — Сопланетчики? Я не знаю, как это называется правильно…
— Всё и сложнее, и проще одновременно, — хмыкнул мужчина с гитарой.
И его тут же перебил юноша с бабочкой на шее:
— Мы — это он из разных отрезков времени жизни. Конкретно — из будущего, далёкого и не очень.
— Не зря Бригадир коридор перекрыл, — рассудил Бентон, которому девушка в сером пальто ловко поставила на место нос и залепила его пластырем. — Такое не каждый выдержит узнать.
— Это ещё цветочки, — ответила весело блондинка. — Кто я, по-вашему?
От её довольной улыбки как у Джо, так и у Бентона начали закрадываться нехорошие подозрения. Ну, у одной нехорошие с толикой шока, а у второго достаточно позитивные. И принимали они почему-то оборот перспективы приглашения этого Доктора в паб на танцы.
— Давайте вернёмся к нашей проблеме, — Доктор-Денди сложил руки на груди. — Нам всё ещё нужна какая-то песня.
— Я знаю! — Доктор-бабочка хлопнул в ладоши и изрёк, пританцовывая:
«Я бы спел тебе, но не умею петь
Станцевал бы тебе, но не умею танцевать
Дал бы кофту свою, но сам легко одет
Написал бы стихи, да никогда не писал»
Когда после его небольшого перформанса в лаборатории воцарилась благоговейная (как он сам думал) тишина, он пояснил:
— Это песня в духе «рашн-депрешн», когда мы с ТАРДИС поссорились, она включала мне только этот жанр вместо нормального космического радио. В прошлый раз российская экзотика зрителям понравилась.
— У меня начинается обычный «депрешн» от этих бесконечных выборов, — проворчал Доктор-Денди.
— А может, я могу помочь? — предложила Джо. — Если я правильно подслу… В общем, поняла, Мастер опять захватывает Евровидение.
— А можно я в этот раз на гитаре буду играть? Я даже умею, — подал голос Бентон.
— Сначала песню надо выбрать, — напомнил Доктор-Денди.
— В прошлый раз Мастера победил рок-н-ролл будущего, — продолжала рассуждать Джо, не обращая особого внимания на комментарии. — А значит, на этот раз сам Мастер будет использовать что-то подобное.
— И нужно противопоставить ему что-то современное, заводное и более мощное, — закончил за Джо её мысль Доктор-Зонт.
— Доктор, помнишь, мы были на космической дискотеке в тридцать восьмом веке, — Грант, чувствуя одобрение, продолжала предлагать. — И там была песня, как ты сказал, классическая баллада двадцать первого века…
— Не уверен, что помню, о какой именно песне ты говоришь… — отозвался Доктор-Денди. Он, кажется, припоминал, но это ему не нравилось.
— Я помню, — ответил незамедлительно Доктор-Диско, устраивая руки на инструмент и извлекая из него гитарное соло. Доктор-Зонт закатил глаза, Доктор-Денди едва не застонал страдальчески.
— Да! Это она! — воскликнула Грант, улыбаясь мужчине с гитарой. — Такого Мастер точно не ожидает.
— Джо права, — кивнул Доктор-Шарф. — Мастер не ожидает от нас такого.
— Он всё ещё думает, что мы обожаем Моцарта, Boney M и Глена Миллера, — подтвердила Доктор-Блонди. — И иногда — итальянский глэм-рок.
— Панковать я не буду, — отрезал Денди.
— Я буду, — успокоил его Бабочка. В глазах его прошлых регенераций во-от такими буквами читалось «Ну кто бы сомневался».
— В таком случае, — заключил Зонт, — нам нужна репетиционная база. Кто пойдёт просить у Бригадира подвал?
* * *
Австралийские прерии за свою жизнь многое повидали. Но от того, что разворачивалось в них сейчас, было бы впору поседеть.
— Ты глухой? — спросил агент О, глядя на Мастера-министра. — Или криворукий?
— Ещё одно слово — и раскрою тебе череп, — процедил тот, перехватывая бас-гитару за гриф.
— В процессе получишь нож под ребро, — улыбнулся О.
— Хорошая идея, использую где-нибудь, — хмыкнул мужчина.
— Заткнитесь оба, — прикрикнул на парочку сидящий на ступеньках Мастер, и сигара в уголке его губ смешно задёргалась, осыпая серый пепел на фортепианную партию. Мисси, конечно, умела играть, но она поставила достаточно жёсткий ультиматум — она либо поёт, либо играет. Вокальные экзерсисы мужских голосов Мастера распугали всю живность в радиусе трёх километров от фазенды-ТАРДИС (Мастер проверил это биосканером), потому женщина была определена в вокалисты, а остальные регенерации групповым решением отдувались за инструментальное сопровождение.
— Итак, я могу наконец приступать? — сухо осведомилась Мисси, дождавшись полной, абсолютной и всепоглощающей тишины. Где-то рядом прожужжала выжившая муха. Солистка обратила взгляд к Мастеру-с-Тракена, сидящему за роялем, и адресовала ему степенный кивок. — До-ре-ми… До-ре-ми… До-ре-ми-до… До-ре-ми-до…
Агент О и Гарольд Саксон тяжело вздохнули.
— Это так скучно! — проныл Саксон. — Я думал, мы выбрались в пустыню, чтобы валить здесь хардбасс, а не распевать школьные песенки.
— До-ре-ми-до-ре-до!(1) — прозвучало немного более агрессивно, но всё так же профессионально.
— Давайте без ругани! — раздражённо вмешался хормейстер. — Мисси, тебя тоже касается.
— Да ты у нас в теме, — иронично подметила Мисси.
От намёка Мастер-с-сигарой сделался мрачнее тучи.
— С волками жить — по-волчьи выть. Давай, не отвлекайся.
— О чём речь? — наивно поинтересовался Мастер-пианист.
— Ни о чём, — синхронно ответила ему парочка «просвещенных».
— О, да здесь что-то личное, — выразительно подёргал густыми чёрными бровями О.
— Предложение раскроить ему череп всё ещё актуально? — убийственно хлопая ресницами, спросила Мисси у Премьер-Министра.
Старший Мастер, в конце концов, не выдержал. Он скомкал ноты и бросил их на красноватый песок, туда же полетела недокуренная сигара, а после это всё было безжалостно смято и раздавлено подошвой чёрного лакированного ботинка. Пыхтя от негодования, Мастер обратился ко всем своим нерадивым регенерациям, которые почему-то разделяли его жгучее желание отомстить Доктору не так рьяно, как он на то рассчитывал:
— Пре-кра-ти-те это сейчас же! Кажется, вы забыли, зачем я вызвал вас?!
— Я помню! Мы должны уничтожить Доктора! — ответственно отрапортовал Король Тракена.
Мастер с эспаньолкой промокнул взмокший лоб белым бумажным платочком и коротко кивнул:
— Именно. Уничтожить его жалкое самомнение. И для этого мы должны работать слаженно, понимаете, СЛАЖЕННО! Не дубасить друг друга гитарами! — он бросил испепеляющий взгляд на внезапно притихших молодых Мастеров. — Не посылать друг друга в далёкое пешее путешествие! — в этот раз на орехи досталось Мисси. — Мы должны быть ко-ман-дой! Начинайте заново. Только спой что-нибудь более нейтральное, — добавил Мастер, снова взглянув на вокалистку.
Мисси этой отповеди нисколько не смутилась. Она хмыкнула и пожала плечами:
— Хорошо, но тогда и на победу не рассчитывай.
— Это ещё почему?
— Потому что музыка — это нечто большее, чем ноты и партии, — томно блеснув глазами, ответила Мисси. — И даже больше, чем гипноз. Музыка — это послание.
— Послание… — со странным выражением лица повторил Мастер.
— Послание! — насмешливо подхватил Мастер-Саксон. — Я бы с удовольствием послал Доктора кое-куда.
— Я тоже! — воодушевился Мастер за пианино.
Агент О скептически покривил губы, а затем расплылся в многообещающей улыбке:
— А идея не так уж и плоха, если подумать.
— Точно! — вдруг заорал от восторга старший Мастер. — Я напишу песню! Эта песня уничтожит Доктора, разорвёт, раздавит как букашку! Мы зашифруем в этой песне такое послание! Такое!..
Влекомый неистовым порывом вдохновения, он в два прыжка снова оказался на крыльце и убежал в дом за чистыми листами нотной бумаги и чернилами.
— Извините, джентльмены, я должна проследить за процессом, — Мисси изобразила книксен, изящно махнув зонтиком в сторону. — Надеюсь на ваше понимание, ведь мне ещё предстоит петь это.
Она грациозно поднялась по ступеням и прошла на веранду, а затем в комнату. Мастер Саксон между тем подошёл к роялю и мстительно наиграл ей вслед: «Соль-фа-ми-ре-до».(2)
* * *
— Ладно, с песней мы, кажется, определились, — изрёк Доктор-Зонт, поняв, что он уже достаточно освоился в подсобке штаб-квартиры ЮНИТ. Да, пыльно. Да, очень много хлама, в том числе старых отчётов с подтекающими сроками годности, которыми завалены все стеллажи. Но стараниями личного состава (по заданию Бригадира) для репетиции была оперативно расчищена вполне сносная площадка, куда поместилась — чудом, не иначе — вся аппаратура. И все члены вокально-инструментального ансамбля, включая обслуживающий вдохновительный персонал в лице Джо. — Однако мы должны понимать, что просто выйти и что-то спеть на таком мероприятии недостаточно. Нам нужен сценический образ, сюжет для маленького музыкального спектакля, если угодно.
— Я знаю! — радостно пискнула Джо. — Почему бы не использовать образы из сказки про Волшебника страны Оз?
Шесть пар глаз обменялись взглядами. Маленький недотелепатический консилиум одобрил предложение мисс Грант, и тут Доктор-Тёмные-Очки задал резонный вопрос:
— И кто будет Волшебником?
— Как — кто? — удивилась ассистентка. — Конечно же, Доктор!
В подсобке воцарилась не особо уютная тишина. Джо, ужасно сконфузившись, прикусила нижнюю губу. Разумеется, широта её взглядов позволяла ей быстро адаптироваться в любой странной и непонятной ситуации, но когда шесть разных версий одного и того же человека реагируют на собственное имя — это уже очень далеко за пределами обыденности.
— Согласна исполнить роль Элли, — улыбкой разрядила обстановку Доктор-девушка. — Или её звали как-то по-другому?..
— Дороти, — подсказал Денди.
— Это в оригинале она Дороти! — громко и чуточку обиженно возразил Бабочка. — А я читал версию, где главную героиню звали Элли! Между прочим, та версия понравилась мне куда больше.
— Давайте пойдем от обратного, — предложил Доктор-Шарф. — Кто будет Страшилой?
— Соломенным чучелом без мозгов? — уточнил Зонт.
Почему-то пять пар глаз уставились на мужчину в шарфе.
— А что я? — возмутился тот. — Я вообще могу быть Львом, у меня грива — во! — в подтверждение своих слов он тряхнул кудрями. — А на худое соломенное чучело у нас и без того кандидаты имеются.
— Ну, если совсем никто не согласится, — Бабочка смущённо потёр нос. — Ради блага группы я могу набить карманы пиджака соломой. Для антуража.
— Железного Дровосека мы можем собрать из остатков киберчеловека, — Денди постарался переключить тему обсуждения на следующего персонажа. — Я точно знаю, Бригадир прикарманил пару центнеров их брони, вроде бы, она даже лежит в соседней кладовке. На эту роль у нас есть, кажется, неоспоримый кандидат.
Доктор в очках пожал плечами:
— Только давайте без перчаток. Играть неудобно. А так — я согласен. Не киберформируйте меня случайно, в прошлый раз мне не понравилось.
Диско был очень рад, что его очки скрыли невольный быстрый взгляд в сторону своего прошлого. Тот болтал с Джо, прикидывая, насколько сильно ему придётся испачкаться, чтобы сойти за соломенное пугало. Он не услышал. Но остальные Доктора слышали. Вот пусть и поберегутся немного.
Коротышка тоже скривился при упоминании киберформирования и добавил:
— Отлично, я бы не хотел лезть в эти железки… Но, получается, я остался без образа.
— Доктор, — Блондинка подошла к нему с ангельской улыбкой: — А ты слышал что-нибудь о расе Лупари?
Диско поперхнулся смехом. Он слышал об этой расе. И ему не понравился намёк блондинки. Как же хорошо, что он будет киберчеловеком.
До Зонта дошло миллисекунду спустя. Он поджал губы и процедил:
— У нас нет выхода. Хотя Гудвин был коротышкой-ирландцем.
— Ты Шотландией не вышел, — хмыкнул Шарф. — Акцент не спрячешь, как ни старайся.
— Образы можно будет собрать и позже, — вмешалась Джо. — Сейчас — нужно отрепетировать песню.
— Кхм, ты права, Джо, — Денди улыбнулся. — Итак, давайте подключать оборудование.
Спустя полчаса до стоящих на посту часовых донеслись слабо слышимые аккорды мелодии. Двери в архиве были — будь здоров.
Уже в процессе распределения ролей выяснилось, что с образами музыканты немного просчитались. Но Джо торопила, и пели, как могли.
«Моя голова из стального ведра,
Я слишком давно стою вот так.
Масленка как знак, в девичьих руках
Я, кажется, вляпался как тогда…
И все это бред, ведь сердца нет
Соломенный дурень сгорит хохоча
Но я не могу, я просто уйду
По дороге из желтого кирпича…»
Не все были довольны выбором песни, но лучшего варианта уже не было — здесь и образы, и тема, одновременно близкая и далёкая слушателям. Кто не читал сказку о стране Оз? Ну, пожалуй, коммунистический лагерь в полном составе не читал, как отрезанный от печатной продукции остального мира. Но у них там вроде бы, появилась своя адаптация, одобренная аппаратом цензуры КГБ. А значит, и там пластинки, кассеты и разнообразные записывающие устройства разойдутся миллиардами копий, для каждого слушателя предоставляя анти-гипнотическую мелодию. А ещё Блонди собиралась быстро соорудить анти-гипнозный танец, представляющий из себя, вообще-то, гипноз. Но гипноз полезный, защищающий от Мастера. Остальные отнеслись к предложению скептически, но критиковать не стали.
Джон Бентон, нёсший караул у входа в подвал, стоически терпел и почти не подслушивал. Хотя ему было любопытно, кто же это поёт.
— Как обстановка, сержант? — в подвал спустился Майк Йейтс. Он заступил на суточное дежурство и теперь под предлогом обхода объекта хотел узнать, что же за суета творится в подвале.
— Всё тихо, сэр, — отрапортовал Бентон, хотя оба они слышали абсолютно обратное.
— А это что? — Йейтс одним взглядом указал в ту сторону, откуда доносились потрясающие разум и леденящие душу звуки.
— Это… Предотвращение вторжения Мастера, — ответил Бентон. — Потом расскажу, капитан.
— Договорились, Джон, — кивнул Йейтс. — Кстати, ты Джо не видел? Не могу её найти.
Бентон только кивнул в сторону репетиционной базы. Йейтс нервно икнул и поспешил продолжить обход.
Вскоре звукоизвлечение из инструментов закончили. Бабочка порвал пару струн на бас-гитаре, а Денди не нравилось звучание фортепиано, невесть где добытого Бригадиром. Доктор крепко подозревал, что инструмент был найден на свалке.
Вдруг в дверь в подсобку распахнулась так резко, что раздался громкий характерный стук дерева о стену. Все присутствующие невольно вздрогнули и обратили внимание к источнику оного — Бригадир стоял в дверном проеме в косых лучах старого конусообразного светильника, покачивавшегося в коридоре под потолком. Быстро адаптировавшись к царившему в маленьком захламленном помещении творческому полумраку, Летбридж-Стюарт обвёл всех до неприличия невозмутимым взглядом и деловито молвил:
— Господа, я имею нечто сообщить вам.
* * *
Солнце над прерией уже почти ушло за горизонт. Сделало оно это подозрительно быстро, настолько быстро, что правильнее было бы употребить слово «ретировалось». И неудивительно, что от такой картины даже небесное светило захотело ретироваться — два Мастера, несколько часов назад пытавшиеся убить друг друга, сидели на крыльце фазенды-ТАРДИС в обнимку, распевались и распивались контрафактным пивом. «Король Тракена» вдохновлённо аккомпанировал им, наигрывая на рояле какую-то безобразно простую, но прилипчивую мелодию. Мастера, будто охрипшие мартовские коты, тянули на два голоса:
«Мне бы в небо, мне бы в неба-а-а-а-а…
Здесь я был, а там я не бы-ы-ы-ыл…»
Глухой, решительный стук низких каблуков по дощатому полу веранды прервал этот несанкционированный концерт. Горе-певцы оглянулись.
— Вот! — торжественно возгласил Мастер, с лихорадочным блеском в глазах гордо потрясая листами нотной бумаги. — Вот наше оружие против Доктора!
Вид у него был как у студента, в ночь перед защитой пытавшегося написать весь диплом целиком и достигшего успеха. Красные глаза, дёргающийся глаз, дёргающийся ус и безумная улыбка. Мисси, мгновение спустя появившаяся у него за плечом, выглядела более свежей.
— Эм, и что это значит? — вальяжно поинтересовался Премьер-Министр.
— А это значит, дорогуша, что пора чехлить гитары и отправляться в Москву, — снисходительно пояснила Мисси.
— В Москву? — поморщился агент О. У него на лице были прямо-таки написаны не самые приятные воспоминания об этом городе. Всё же работа в спецслужбах, даже липовая, это вам не баран чихал.
— Да! На «Песню года»! — пламенно подтвердил лидер группы. — И не надо так на меня смотреть, я давно все устроил! Все телевизионщики у меня на крючке, мы выйдем в прямой эфир и…
— И устроим «Песню века», — лаконично подытожила Мисси.
Единичные довольные смешки превратились в удивительно стройный и дружный поток злодейского хохота. Мастер за роялем остервенело простучал по клавишам зловещий кусочек известной земной увертюры:
«Та-да-да-дам! Та-да-да-дам!»
* * *
— Итак, мой дорогой друг, какой же информацией вы хотели поделиться с нами? — спросил Денди.
Бригадир сухо кашлянул в кулак.
— Согласно имеющимся у меня данным, Доктор… — тут он сделал паузу, неловко оглядев присутствующих, и снова слегка вспотел. — Докто… ра. Джентльмены. И леди, — добавил Летбридж-Стюарт, покосившись на блондинку в сером пальто. — Боюсь, у нас очень мало времени для подготовки контр-операции. Мастер готовит диверсию на территории Советского Союза уже в ближайший месяц.
Повисла упругая тишина. Денди задумчиво покачал головой, за пару секунд развернув у себя в голове какой-то масштабный мыслительный процесс, и ответил вполне невозмутимо:
— Что ж, Союз так Союз. В целом мы готовы выступать, остались лишь незначительные детали.
А вот Джо идея посетить СССР очень даже понравилась. Она знала об этой огромной, заснеженной, загадочной стране не так уж много и была совсем не против познакомиться с её культурой и бытом поближе.
— А там, ну… тоже будет какой-то музыкальный конкурс? — поинтересовалась она.
— Не конкурс, — ответил Бригадир. — Фестиваль под названием «Песня года». И Мастер хочет выступить на нём.
1) Музыкальная фраза, которая в качестве ритмического намёка используется музыкантами в странах бывшего СССР, чтобы послать «на х*й» (Википедия).
2) На музыкальном языке буквально: «Сама иди туда же».
Всё же великая вещь — спецслужбы. А дружба в спецслужбах — вещь ещё лучше. Когда стало известно, что на «Песню Года» — новую программу Центрального Телевидения — подал заявку для выступления человек, подходящий под одну секретную ориентировку, закрутился механизм международного правосудия. Некий майор КГБ сообщил некоему бригадиру ЮНИТ о том, что обнаружен крайне подозрительный мужчина, подходящий под ориентировку одной из высших степеней опасности. А когда оказалось, что помимо этого мужчины в музыкальной группе состоят ещё четыре человека, таже подходящие под ориентировки, правда, не международные, а локальные, британские — тут уже все сомнения отпали. Требовалась спецоперация.
Но с кондачка такие дела не решаются, поэтому было решено: во-первых, дождаться «Песни Года» и того, что там будут делать разыскиваемые. Повязать их всех в одно мгновение ничего не стоит, так же? И, во-вторых, договорились «пропихнуть» на ту же «Песню Года» ещё одну музыкальную группу — правда, уже не музыкантов-преступников, а секретных агентов, прекрасно умеющих в эстрадные выступления. Так как все преступники были де-юре британскими подданными, хватать их также предстояло британским спецам. Нельзя сказать, что КГБ этому обрадовалось, но возражать не стало.
Секретности ради въехала группа в страну на поезде. Из ГДР. В составе коллектива были шестеро непосредственно выступающих, одна гримёрша, по совместительству — костюмерша и реквизиторша, а также суровый концертный директор. Он был не в восторге от поездки в СССР в принципе и от тряски в поезде в частности, но, скрепя сердце и скрипя перьевой ручкой по рутинным документам ЮНИТ, тащился за железный занавес.
На вокзале компанию встречали. На перроне стояли четверо. Хотя все были одеты в гражданское, военная выправка выдавала в них непростых людей. Один из них нетерпеливо топтался на месте и вытягивал шею, хотя значительный рост и без того позволял ему всё видеть.
Наконец поезд остановился, и проводники открыли двери. На перрон хлынули туристы, иммигранты и челноки-коммерсанты. Четвёрка ждала. И вот, наконец, из вагона вышли самые важные гости столицы. Первым вышел пожилой мужчина с чемоданом. Он помог вышагнуть из вагона юной блондинке, потом — ещё одной, но уже немного более взрослой. Затем на перрон деловой уточкой выплыл коротышка в смешных брюках и забавной шляпе, угрожающе помахивая зонтом и игриво покачивая саквояжем, потом выпрыгнул подвижный юноша с чемоданами, изящно спустился ещё один пенсионер в щёгольском пиджаке и с гитарным чехлом за спиной, вылез, пригнувшись, высокий мужчина в дурацком шарфе, и, наконец, вышел мужчина с двумя чемоданами и военной выправкой.
Один из четвёрки поглядел на своих людей и коротко кивнул. Они, сделав вид, что совершенно не заинтересованы, пошагали к выходу с перрона. А он сам пошёл к усачу:
— Здравия желаю. Бригадир?
— Так точно, Майор, — мужчина поставил чемодан на перрон и пожал руку незнакомца. — Приятно познакомиться лично.
— Вы хорошо говорите по-русски, — заметил майор.
— Меня учил один мой хороший знакомый, — бригадир бросил беглый взгляд на толпу музыкантов. — Куда поедем? Сначала к вам, или…
Майор усмехнулся:
— Помилуйте, мы не такие дикие, какими нас рисуют в ваших газетах. Поедем в гостиницу, мы заказали вам номера. Потом — ненадолго к нам. А завтра — в Останкино. Программа будет выпускаться в прямом эфире, так что времени на подготовку почти нет.
— Думаю, это не проблема, — ответил Бригадир.
— Тогда следуйте за мной, — улыбнулся майор.
— Нам пора, — позвал Бригадир, снова экипируясь чемоданом. Майор вёл гостей к выходу. Там их уже ждал транспорт — четыре заранее заказанных машины со специально подготовленными водителями.
К операции не стали привлекать чужих. Все были свои, надёжные, из тех, что не задумываясь закроют спину или всадят нож меж рёбер. Последнее, правда, одного из «своих» не касалось, но на него тоже можно было положиться. Если бы кто-то спросил майора Коробова об этом его подчинённом, майор бы, не задумываясь, ответил: «Я ему могу доверить жизнь».
Именно поэтому он доверил ему вести колонну машин по улицам Москвы. Машины подобрали гражданского вида — а Коробов вёл свой личный автомобиль. В нём с комфортом разместили Бригадира и двух женщин. Одна села в машину с тяжким вздохом и сразу же принялась смотреть в окно, наблюдая, как пенсионер постарше запихивает чемоданы в багажник и садится в авто сопровождения.
«Внучка», — подумал майор, взглядывая через зеркало заднего вида на девушку.
Бригадир устроился рядом с молодой блондинкой, ну а на переднее сиденье плюхнулась (именно плюхнулась) блондинка постарше. Она старательно отряхнула ботинки от влаги и грязи, пристегнулась и улыбнулась во всю ширину рта:
— Никогда не каталась на переднем сиденье такой машины!
— Вот и прокатитесь, — кивнул Коробов, заводя свою чёрную «Чайку». Жёлтый «Запорожец», чихая выхлопом, уже двинулся по проспекту.
Всю дорогу блондинка справа не замолкала. Она восторгалась видами Москвы, попутно объясняя пассажирам сзади, что за высотки вырастают вокруг и какое значение имеют памятники, мимо которых они едут. Коробов подумал, что зря вообще настраивал вечером радио на идеологически правильную волну.
В других машинах всё было намного спокойнее. У капитана Елецкого, обаятельного блондина, вовсю играло радио, и молодой пассажир живо обсуждал вокальные способности певицы с водителем. У капитана Белова обсуждали детали ближайшей репетиции. В машине профессора Бессмертнова царила благолепная тишина. Только кудрявый великан изредка задумчиво поглядывал на худощавого водителя и теребил в руках шарф.
— Мы с вами раньше не встречались? — спросил он деликатно, взглядывая на профессора.
— Нет, — ответил водитель, аккуратно перестраиваясь для поворота. Он выглядел довольно комично — высокий мужчина в маленьком «Чебурашке», но кому-кому смеяться, но не тому, кто подметает кудрями потолок авто.
— Странно, — хмыкнул таймлорд. — Я был уверен, что я вас где-то видел.
— Есть научная гипотеза, что у человека в мире существует четыре двойника — по одному на миллиард. Мы с вами друг друга нашли, — Бессмертнов быстро взглянул на Доктора, улыбнулся ему и снова уставился на дорогу.
— Да, похоже на то, — кивнул Доктор. Но задумчиво перебирать шарф не перестал.
Больше всего восторга поездка в СССР вызывала у двух Докторов. Юноша с бабочкой носился по коридорам гостиницы, оценивая художественную ценность развешанных по стенам картин, а блондинка с короткими волосами изучала ботаническое разнообразие и надеялась найти кустик мяты для чая.
Выпить чая собрались в самой большой комнате из тех, что удалось добыть агентам госбезопасности. Доктора расселись на кроватях, Джо и Трину устроили на стульях, Бригадир Летбридж-Стюарт и майор Коробов занимали кресла у журнального столика, а Бессмертнов, Елецкий и Белов стояли у дверей, надёжно закрывая своими спинами сверхсекретное совещание от подглядывания в замочную скважину.
— Итак, наша задача состоит в том, чтобы допустить преступную группировку до выступления на «Песне Года», — Коробов отпил из чашки немного чая и поставил её назад на столик. — А потом схватить. Почему мы должны допускать её до выступления?
— Можем и не допускать, — согласился Бригадир. — Схватим на входе. Или за кулисами. Но на студию их выманить жизненно необходимо.
— Сомневаюсь, что всё пройдёт так легко, — покачал головой Денди-Доктор. — Один Мастер — ещё куда ни шло, но пять…
— И не таких ловили, — Коробов зловеще прищурился. — Даже вещание останавливать не придётся.
— Вот кстати, меня это беспокоит больше всего, — Доктор-Зонт задумчиво крутил в руках сушку. — Предположим, что Мастера дорвутся до сцены. В таком случае нам стоит оказаться, как и в прошлый раз, следующими выступающими, чтобы нейтрализовать свеженаложенный гипноз.
— Я всё ещё настаиваю на графическо-вокабулярной декодировке, — проговорила блондинка.
— Танцевать с подключённым инструментом не очень удобно, — фыркнул Диско.
— И радиомикрофоны пока что тоже не изобрели, — добавил Денди.
— А я с танцем согласен, — пожал плечами Шарф. — Как насчёт вальса? Никогда не танцевал его с самим собой.
— Танцевать-то буду я, — напомнил Денди. Его, в соответствии со смысловой нагрузкой песни, переквалифицировали в киберчеловека, как наиболее походящего на Железного Дровосека персонажа, но грохотать в вальсе всяким железом — то ещё занятие.
— Ты тоже согласен, — легко согласился Шарф, нанизывая сушки на длинный мизинец.
— Вот кстати, про ваш номер с танцами и песнями, — напомнил Коробов. — Исполните? На всякий случай.
Доктора переглянулись. Они, конечно, морально были готовы позориться на сцене (опять), но не так сразу же.
— Исполнят, но позже, — решил Бригадир. — Мастер… То есть, вся банда, — исправился он, — для нас гораздо важнее. Нам нужно точно и быстро решить: что мы с ними делаем.
— Вяжем на ступеньках сцены, — ответил майор. — За кадром. И можем вместо них для отвлечения внимания выпустить вашу команду. Ну, а если уж вы сами хотите его повязать — и это мы устроим.
— Сами, — кивнул Денди. — И будем благодарны, если вы не будете вмешиваться.
* * *
Дружба Стаса Михайлова с высшими чинами не простиралась настолько далеко, чтобы Мастер не боялся попасть в местную каталажку или куда-нибудь в контору посерьёзнее. Потому заявку на «Песню Года» подавал Главный Мастер, хорошенько загипнотизировав всех, кого следовало, чтобы это недоразумение под названием «музыкальная группа» пустили в прямой эфир страны, в которую загребущие руки Доктора и его дружков в униформе не дотянутся, как бы он их ни тянул.
Даже на студию приехали по отдельности: О, с присущим всем секретным агентам умением прятаться, торчал там со вчерашнего дня, Мисси прибыла рано утром, Премьер-Министр подобрался ближе к завтраку, а младшие — но не по значению! — Мастера прибыли за пару часов до обеда. У них оставалось времени впритык на репетицию.
— Как обстановка? — спросил Мастер, встретившись в буфете с О.
— Замечательно. Салат не бери, он позавчерашний. Я студию бегло осмотрел. Всё в превосходном состоянии, — мужчина улыбнулся буфетчице: — Стакан чая и ромовую бабу.
Мастер брезгливо смотрел на то, как его будущее расплачивается, получает запрошенное и начинает уминать малоаппетитную «бабу».
— Ты уверен, что всё пойдёт по нашему плану? — уточнил он.
О кивнул, не переставая жевать. И потом добавил, стараясь звучать внятно:
— Осечек не будет. Механизм уже запущен.
— Надеюсь, что всё так, как ты говоришь, — пробурчал Мастер. — Жуй быстрее. У нас через полчаса репетиция, надо настроить оборудование.
То, о чём Мастер так аккуратно расспрашивал своё будущее, было венцом их плана. По задумке Мастера, в последний момент их выступления в телебашню ударяет молния, и вещание прерывается. Такое бывает во время зимних гроз, и не всегда громоотводы спасают. В данном, конкретном, отдельно взятом случае — не спасут, как бы ни старались. Кое-кто хорошо повозился с этим ночью и разомкнул заземляющие цепи. Его Тракенское Величество цветасто матерился, но работал напильником, а потом — изолентой, прикрепляя между двумя кусками громоотвода резиновую прокладку. Теперь как бы Доктор ни старался — гипноз успеет проникнуть в умы слушателей и уйдёт из активной кратковременной памяти, что сделает полностью невозможным его последующее быстрое снятие.
Всё было прекрасно. Их группе выделили отдельную гримёрку, в которой Мисси накрыла чайный столик и занялась распевками. Пока прекрасная злодейка распевала гаммы, Король изволил грызть печенье. Когда она начала издавать смешные звуки, призванные разогреть связки — он уже перешёл на орешки со сгущёнкой, чтобы занять рот основательнее и не смеяться. Но уже через пять минут ему понадобилось что-то побольше орешков или покрепче чая — из очаровательных губ Мисси, подкрашенных бордовой помадой, вырвался рёв адских существ. Пролетал как-то Мастер мимо планеты, на которой был заперт Зверь — древнее хтоническое существо из невесть какого мира — и слышал его вопли. Что сказать, у Мисси получалось страшнее.
Спустя три секунды после окончания такой разминки в гримёрку заглянул Мастер. Правый глаз нервно дёргался, а благородная проседь на висках стремилась расползтись по всей голове.
— О, привет, сладкий, — пропела Мисси ангельским голосом. — Присоединишься к распевкам?
Таймлорд захлопнул дверь и поспешил ретироваться.
Он занялся осмотром здания Гостелерадио. В десятках студий на множестве этажей готовились передачи, работали статистики, составители расписания, радио- и телевещатели. Здание тихо гудело, как очень большой улей с очень странными пчёлами. Мастеру даже на миг это сравнение понравилось.
А потом он спустился в фойе, чтобы посидеть на кожаном диване со свежей газеткой, и его благостное настроение улетучилось. Сквозь стёкла входной двери он увидел знакомое лицо.
«Доктор здесь!» — подумал он всем своим будущим воплощениям и поспешил убраться на этаж повыше, чтобы оттуда наблюдать за Доктором.
Прибыл таймлорд в сопровождении своей вечной спутницы — девчонки Грант — и крайне представительного мужчины, чем-то напоминающего Бригадира. Тот поговорил с охранником, после чего проследовал к гардеробу. Доктор и его девчонка последовали за ним.
«Он просто идиот, если пришёл сюда один!» — подумал Мастер. Бедный, наивный Доктор, как же оторван ты от мира в своей земной конуре под названием «Ю.Н.И.Т.»!
… Дверь служебного входа открылась, и восемь человек прошли в здание Московского телевизионного центра никем не замеченные. Их незаметное появление было согласовано на нужных уровнях, так что никаких санкций не последовало.
— Так, сейчас нам придётся разделиться, — Бессмертнов закрыл дверь служебного входа и прислушался. — Мы предполагаем, что группировка уже в здании.
— Помним свои тройки? — уточнил Белов. Доктора кивнули. Тут же Коротышка и Бабочка встали рядом с Беловым, а Шарф и Диско — рядом с Елецким. Блондинка придвинулась к Бессмертнову. — Отлично. Первые пошли.
Елецкий и его спутники шагнули в сторону склада габаритных декораций — оттуда было довольно удобно идти к гримёрке, выделенной для группы захвата. И по пути они вполне могли аккуратно изъять объект, какой бы из пяти ни попался им на пути.
Спустя минуту тем же маршрутом двинулась группа Белова. Бессмертнов проводил их взглядом и кивнул девушке:
— Нам сюда.
Они шли через пожарную лестницу, на которой, в общем-то, Мастера встретить маловероятно. Но разрабатывавший план Коробов считал не лишним проверку и этого пути отхода с нужного этажа. Пара шагала по лестнице тихо и неспешно, будто на прогулке, и, возможно, благодаря этому чувствительные ушки Блондинки уловили звуки разговора.
И всё бы ничего, но голос был ей знаком! И он принадлежал О!
Она ухватилась за рукав Бессмертнова, призывая его остановиться, и жестами призвала прислушаться. А потом, когда мужчина хотел пойти и посмотреть, кто там, на пару пролётов выше, разговоры разговаривает, девушка вдруг резво взлетела по лестнице.
О стоял на площадке, держа в руке телефон. И да, он записывал голосовое сообщение своей космической подруге. Увидев эту самую подругу в паре метров перед собой, О сначала недоумевающе поморгал, потом нервно икнул, а потом спросил:
— Золотко? Что ты тут делаешь?
— У меня к тебе такой же вопрос, — прошипела Блондинка, оглядываясь вниз. Не хватало, чтобы Бессмертнов стал свидетелем их разборок. — Как ты тут оказался? Только не говори о спецоперации Ми-6.
— Ладно, не буду, — ответил О, пряча телефон. И, видя, что Доктора его молчание всё больше напрягает, добавил: — Ну, ты же сама просила не говорить. А вообще — я присматриваю за своим другом. Он просил моей помощи, и я не смог отказать.
Пазл, как говорится, сложился.
— Твой друг — Мастер? — уточнила девушка. — Так. Ты идёшь со мной. Сейчас же. Я тебе сколько раз описывала самых опасных существ во вселенной? И чем ты, как оказалось, меня слушал?
— Док, всё в порядке, я живой, видишь? — О перехватил руку блондинки, которой она пыталась вцепиться в его воротник, и приложил к своей щеке. — Вот, потрогай. Этот Мастер — нормальный парень, просто со своими закидонами. Я обещаю, он не причинит мне вреда.
Девушка посмотрела на О, вздохнула и проговорила:
— Тогда помоги нам его схватить. Я и… мои друзья его хотим поймать и изолировать. Ориентируйся на меня, я подам знак. А как хватать плохих парней — ты знаешь.
— Конечно, — О кивнул и немного наклонился к Доктору. Но блондинка проворно убрала руку и побежала вниз по ступенькам, опускаясь на нужный ей этаж.
Мастер поглядел вслед девушке, мечтательно вздохнул и подумал: «Доктор не один. Доктора два. Или двое. Будьте начеку».
— Ну конечно, дурачок, — вальяжно послышалось из дальнего, плохо освещенного угла лифтовой площадки. Мисси стояла, элегантно опираясь на свой женский зонтик, и глядела на одно из своих «я» со снисходительной ухмылкой. — О том, что Доктор будет здесь, я знала ещё до того, как собрать чемодан.
— Вот не надо делать это твоё всезнающее лицо, — неприязненно покривился О.
— Я даже знала о том, что он приведёт с собой помощь не только в виде своих питомцев, но и в виде… самого себя.
— Ты не могла знать.
— Я догадывалась, — Мисси уклончиво скосила густо накрашенные глаза в левый нижний угол.
— Давай, скажи ещё, что у тебя и план уже давно готов! — поддразнил её О.
— А как же, — её голос понизился до интимного контральто, — я никогда и ни во что не суюсь, не имея пригодного плана.
— Ну так соизволь поделиться им с нами!
Мисси улыбнулась с дьявольским коварством и чертовским обаянием.
— Тогда приготовь уши и открой разум.
Всё гениальное — просто. Или до ужаса очевидно. Или до преступного похоже на членовредительство. Коробов склонялся к последнему — ведь коварный план британских агентов состоял в том, чтобы позволить преступной группировке выйти на сцену, в середине выступления устроить короткое замыкание и, пока пятёрка негодяев растерянно смотрит на дымящиеся в руках электрогитары и плюющуюся искрами «Ионику», быстро и нежно повязать их в прямом эфире. Коробов был резко против как первой части плана с порчей государственного имущества, так и против второй части с превращением спецоперации в телешоу. Но до поры мужчина молчал и пил чай в кабинете директора Гостелерадио, которого настойчиво попросил всунуть в сетку выступающих группу, не подавшую заранее свою заявку. Пока директор распинался, выпрашивал и аккуратно пытался договориться, Коробов улыбался и пил чай. А потом, когда напиток кончился, он решительно встал с кресла, пригладил усы и проговорил:
— Вы не поняли, товарищ. Тут происходит серьёзная работа. И всё будет так, как нужно стране. Ваше «а давайте вы всех посадите после эфира» не получатся. Потому что после эфира уже будет поздно. И если вы не хотите после эфира вместо этих ребят уехать в сказочную даль — не мешайте и скажите операторам, что будут работать на программе, чтобы они тоже нам не мешали.
Умение угрожать Коробов оттачивал годами. Он говорил всё это спокойно, с лёгкой улыбкой, даже немного словно бы не всерьёз — но его собеседник медленно закрыл рот, плавно побледнел и бесшумно осел в кресло. Самые страшные угрозы ведь так и произносятся — с лёгкой, уверенной улыбкой на лице.
— Вижу, мы с вами достигли взаимопонимания, — добавил майор. — Надеюсь, вы всё устроите. А сейчас, уж извините, дела не ждут.
* * *
Как и предупреждал майор Коробов, времени на подготовку выдалось чуть. Впрочем, для настоящих профессионалов это не проблема — за считанные часы Останкино оплела большая, грамотно сплетённая сеть для поимки опаснейшей поющей группировки. Короткие кивки, условные знаки, каменные лица операторов, осветителей и прочего персонала, который и не персонал был вовсе, — всё это, если приглядеться, свидетельствовало о том, что в здании происходит нечто экстраординарное и даже опасное, а в остальном студия жила в нормальном режиме адской суматохи.
Стоя за пределами съемочной студии, коей являлся камерный концертный зал с живым оркестром, британские гости не могли не разглядывать своих коллег по сцене. Коллеги, в свою очередь, не могли не разглядывать их — слухом, как известно, земля полнится, а тут гости, да ещё иностранцы, да ещё — страшно подумать — из капиталистической монархической Британии. Ну совсем жуть.
— Ничего, после нашей декодировки они не вспомнят не только Мастеров, но и нас тоже, — с улыбкой заверил Доктор-Денди свою команду. — Всё будет так, словно нас здесь никогда и не было.
— А жаль, — вздохнула Джо. Ей единственной из «персонала» группы было позволено находиться рядом с музыкантами непосредственно в день выступления. Ни Бригадир, ни, упаси Бог, Коробов с Бессмертновым светиться были не должны. Они, проведя все необходимые инструктажи, с самого утра дежурили на своих позициях.
— И правда, жаль, — вздохнул Шарф. — Мы могли бы гастролировать по Союзу весь год.
— Если бы сумели согласовать это с майором, — скептически хмыкнул Денди.
— Ну уж нет, на год я не подписывался! — возразил Зонт. — У меня, знаете ли, забот полон рот.
— У нас, знаешь ли, тоже, — встрял Диско. — Иногда критически необходимо устроить себе отпуск и годик поколесить по галактике на танке с электрогитарой, жизнь сразу начинает видеться в других красках. Но по Союзу тоже можно.
Отколовшиеся от коллектива блондинка и Бабочка между тем вдохновенно бегали среди артистов и знакомились со всеми подряд.
— Вот уж кто совсем не печется о конфиденциальности, — закатив глаза, прокомментировал это Зонт. — Впрочем, если они нас не вспомнят…
— Салют! — бодро приветствовал их незнакомый голос.
Молодой человек в белой рубашке нараспашку и таких же белых брюках «клеш», темноволосый, лицом чем-то похожий на Бентона, подошёл к иностранцам.
— Салют, — хором приветствовали его те.
— А вы тоже со своим, да? — спросил он, лукаво поглядывая за спины музыкантам. — Со своими инструментами, я хотел сказать?
— Тоже, — сдержанно улыбнулся седовласый, но подтянутый (негласный) лидер коллектива.
— Валерий, — протянул руку молодой человек. — Селезнёв Валерий, ВИА «Самоцветы». Можно просто Валера.
Таймлорды многозначительно переглянулись, будто оспаривая между собой право назваться Джоном Смитом, но Джо их опередила и отрекомендовала простому советскому парню каждого по очереди:
— Это Доктор, Доктор, Доктор и Доктор, там ещё два Доктора, а меня зовут Джо Грант.
Валера растерянно поморгал. Несмотря на то, что чего-то такого он и ожидал от буржуазных гостей фестиваля, ему понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.
— Да, ВИА «Айболиты-60», — представился Диско, спустив чёрные очки на нос.
— Почему Айболиты? — удивлённо взглянул на него Шарф.
— Почему шестьдесят? — удивился Зонт.
— А-а-а, ну да, — советский музыкант наконец выдавил из себя улыбку и поцеловал руку девушке. — Вы так хорошо говорите по-русски, я бы ни за что не догадался, что вы англичане.
— Мы тут уже не в первый раз, — ответил Денди.
— С чем пожаловали к нам сейчас?
— С песней, — одновременно выдали Доктора. Им строго-настрого было запрещено распространяться о цели своей поездки.
— Что за песня?
— Детская, — уклончиво ответил Шарф. — Ну, знаешь, ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля…
— А, песенка из «Крокодила Гены», что ли? Я думал, её кто-то другой поёт.
— Почти, — улыбнулся Зонт.
Валера тем временем обратил всё своё внимание на то, ради чего он и подошёл к иностранцам. На гитару, стоявшую на стойке. Совсем новенькая, заграничная, лакированная — загляденье, а не гитара! Погладив пальцами гриф, он осторожно поинтересовался:
— А можно мне сыграть?..
— Нужно! — отозвался главный по гитарам, Диско. — Что будешь играть?
— Как — что? Конечно, наш главный шлягер, который мы сегодня будем исполнять. «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз…» Что, не слышали?
— Слышали. А давай-ка лучше вот так!
Диско поднял гитару, включил в сеть, повозился немного с настройками и взял несколько низких нот. Валера пришёл в восторг.
— Я тоже хочу, дайте попробовать!
— Не учи его «Рамштайну», это преждевременно, — обернулся Денди.
В помещение величаво вплыл солидный во всех смыслах мужчина в строгом костюме. Увидев его, Доктор-Бабочка и блондинка издали визг восхищения.
— Муслим Магомаев! — неугомонный юноша-таймлорд подлетел к артисту и начал неистово трясти его руку. — Потрясающе, я вижу вас живьём! Я большой-пребольшой, огромный, прямо-таки гигантский поклонник вашего голоса!
— Подтверждаю, я тоже ваша преданная фанатка! — странная девушка в сером пальто не отставала от приятеля. — Ваш голос — это нечто! Знаете, когда в сорок шестом веке я была на большом концерте галактической классики, голографический оркестр играл вашу «Мелодию», и весь зал плакал! Даже крокинианцы, у них слёзы текли из глаз, а у крокинианцев десять глаз!
Озадаченный Муслим Магомаев нервно улыбнулся и пожал руки своим несдержанным поклонникам. В целом, любой легендарный певец должен быть готов к неадекватным восторгам, но чтобы концерт галактической классики — это слишком даже для его таланта.
Сцену прервал вибросигнал смартфона, раздавшийся у блондинки в кармане. Даже не сомневаясь, кто бы это мог быть, девушка достала гаджет и, отвернувшись от толпы, заглянула в экран.
«Жду у студии 217Б».
О. Неужели он внял голосу разума и доводам Трины и готов помочь в поимке своего «друга»? Было бы просто великолепно.
— Всё в порядке? — спросил стоявший неподалёку Зонт.
— Да, всё прекрасно, — Блондинка улыбнулась. — Я ненадолго отойду.
Она сунула телефон в карман и побежала к нужной студии. И если она хоть на секунду подумала, что её прошлое «я» поверило в то, что всё действительно прекрасно, она слишком плохо себя знала. Зонт подошёл к остальным и тихо, не привлекая лишнего внимания, сообщил о происшествии. Бабочке пришлось отвлечься от светских бесед в одни ворота, Диско — от уроков андерграундной музыки. Теперь все были озабочены исчезновением Блондинки.
— С этого обычно и начинаются неприятности, — покачал головой Денди. — За ней нужно проследить и подстраховать в случае необходимости. И никто не сделает это лучше нас.
— Я сумею разобраться с этой «неприятностью», — голосом человека, не привыкшего сомневаться в себе, ответил Диско. — Я задам ей хорошую взбучку. О нет, не ей, — поправился он, увидев вопросительные взгляды, — а ей. Ай, забудьте, я ухожу. Если что-то пойдёт не так, пошлю телепатический сигнал.
Он максимально незаметно отделился от группы и отправился в увлекательное путешествие по коридорам, закоулкам, лестницам и лифтовым шахтам Останкино. На его стороне были смекалка, звуковая отвертка и легкий телепатический след Блондинки (её мысли скакали, будто напряжение в лампочке Ильича, коими освещались подсобки), на её стороне — чисто женская уверенность в своей правоте и неуязвимости. Доктор был уверен, что победа будет за ним. Или за ними, если учитывать, что и будущая Доктор собирается поговорить по душам с Мастером.
* * *
О стоял у входа в студию, перекатывая в пальцах затасканный пятак. Согретый пальцами металл был на ощупь похож на некоторые тумблеры в ТАРДИС, и это почему-то здорово успокаивало.
— Ну? — Доктор появилась рядом с ним стремительно и тихо, словно выросла из-под земли.
— Золотко, тут такой расклад… — Мастер сунул пятак в карман брюк и вздохнул. — Вам вообще не улыбается выступать. Вы вообще все можете погибнуть. Я не знаю, что именно Мастер сделал, но когда он просматривал программу вещания, он как-то противно захихикал, увидев вашу очередь.
— О, ты же знаешь, меня не так легко убить, — Трина позволила себе улыбку.
— Думаю, он это учёл. Док, послушай, — мужчина подался вперёд, обхватил личико Доктора ладонями, заглядывая в её глаза. — Откажись от этой идеи. Пусть твои друзья идут. Не рискуй собой.
— Не могу, О, — Трина накрыла руки друга ладошками. — От этого зависит будущее человечества. Теперь нужно определить — ты готов помочь нам или просто отойдёшь в сторону, когда всё придёт в движение?
— Варианта «прикинуться верным Мастеру» нет? — О хихикнул. — О, золотко, ты даже не представляешь, что такое работа под прикрытием. Поверь, будет лучше, если я пойду с ним на сцену и мне дадут в руки что-то тяжёлое.
— Окей. То есть, ты готов врезать ему, когда мы будем бежать к нему, чтобы схватить, — улыбнулась Доктор. — Я знала, что ты умничка.
О улыбнулся в ответ, а потом наклонился к девушке и поцеловал её, держа лицо руками и не позволяя вырваться и ускользнуть, как Доктор просто обожала делать.
Но поцелуй не продлился долго — оба понимали, что не время и не место. О отпустил Доктора и щёлкнул её по носу:
— Буду с нетерпением ждать вашего выступления. А сейчас пойду в гримёрку, чтобы Мастер ничего не заподозрил.
О ушёл, а Доктор так и стояла возле входа в студию, хлопая глазами. О, новому рту, кажется, понравилось целоваться с мужчиной. Интересно. На вкус, кстати, вишнёво. Ну да, О говорил, что любит вишнёвый джем. Вкусно.
Но нужно идти назад.
Доктор поправила пальто, чуть улыбнулась и побежала назад, в студию, в которой снимали «Песню Года».
Диско почти дошёл до точки, где находилась Доктор, но вдруг из тени вышла элегантная женщина в шляпке и преградила Доктору дорогу.
— Ты тоже здесь, — заключил Доктор, глядя на Мисси.
— Представляешь, меня это не радует, — съязвила женщина. — Ищешь свою подружку-блондинку?
Дождавшись кивка, женщина продолжила:
— У неё там что-то вроде знакомого. Ты же знаешь, у нас всегда есть мальчики на побегушках. И текущий по уши в неё втрескался. Так по-человечески.
— И ты меня любезно решила об этом предупредить? — уточнил Доктор.
— О, не язви, — Мисси вздохнула. — Я же знаю, ты понимаешь ситуацию. Мы оба понимаем. Пусть парнишка признается, или по крайней мере попытается.
— Сомневаюсь, что ей это нужно, — проговорил Доктор задумчиво.
— Всегда лучше попытаться и получить отказ, чем не пытаться вовсе. Мы оба знаем, — Мисси невесело улыбнулась. — Я — так точно.
Диско вздохнул. Он подозревал, что Мастер в женской ипостаси подвергся чудовищной гормональной перестройке и, согласно базовым природным паттернам поведения, увидел в нём, Докторе, прости Господи, партнёра. Не то что бы Доктор был против путешествовать со старым другом-подругой, но только без уничтожения планет, убийства разумных, обмана, шантажа, подкупа, вымогательства, членовредительства, пыток, а также всего перечисленного, сделанного ради удовольствия. Доктор так-то тоже не ангел, но большинство того, что Мастер считал само собой разумеющимися вещами не приемлел. В этом они никак не могли сойтись.
А сейчас этими полуобмолвками Мисси подтвердила подозрения Доктора.
— Мисси… Мне придётся их прервать. Дай мне пройти, — он сделал шаг вперёд, и теперь их с Мисси разделяло не более двадцати сантиметров.
Мисси нахмурилась, а потом сократила расстояние между ними до десяти сантиметров и прошептала:
— А теперь послушай меня, старый дурень. Во время записи в башню ударит молния. Громоотводы подпилены. И если вы в этот момент будете на сцене — вас всех поубивает током от подключённых инструментов. Особенно достанется тебе с твоей глупой электрогитарой. Если есть возможность — не выходите на сцену до этого момента. Не знаю, скажите, что кто-то сломал ногу, или свернул шею, или что там помешает выйти на сцену в общей очереди. И Время тебя упаси сказать, что это тебе кто-то подсказал. Я не хочу, чтобы меня ногами забили мои же прошлые лица за предательство.
— Почему ты говоришь это? — спросил Доктор таким же шёпотом.
Мисси замолчала и отвела взгляд, до того уверенный и твёрдый:
— Н-не важно. Просто я… Не знаю, зачем предупредила тебя.
Её два сердца бились быстро-быстро, Доктор чувствовал это.
Он аккуратно нашарил руки Мисси, сжал её изящные ладони в своих:
— Я не скажу. Обещаю. И… Спасибо. Мы сделаем всё, чтобы никто не пострадал. Но, пожалуйста, и вы сделайте. Ты сделай. Я знаю, в тебе достаточно добра, чтобы сейчас помочь мне немного.
— А в тебе достаточно хитрости и наглости, чтобы тебя можно было полюбить, — Мисси улыбнулась, сжимая руки Доктора. — Не обещаю, что прошлые Я откажутся от захвата мира. Не обещаю, что я от него откажусь. Но… Возможно, не сегодня.
Доктор улыбнулся, вглядываясь в глаза Мисси и молясь всем известным ему богам, полубогам, недобогам, будущим богам, метабогам и прочая, прочая, чтобы Мисси отложила захват мира ещё на пару тысяч лет.
— Спасибо, — он притянул к себе правую руку Мисси и поцеловал тыльную сторону ладони. — Я пойду и заберу Доктора. И как-нибудь уговорю её и остальных переждать удар молнии.
Доктор отпустил Мисси и, аккуратно её отодвинув в сторону, прошёл дальше по коридору. Женщина задумчиво посмотрела ему вслед, а потом поспешила к гримёрке. У дверей она столкнулась с О. Он был доволен до ужаса. Казалось ещё чуть-чуть — и он треснет пополам, а из трещины полезет что-то радужное и с блёстками. Отвратительно.
— Спасибо за помаду, — О достал из кармана небольшой тюбик. — Я щедро намазал, петь Доктор не сможет. И всё же, какая же она вкусная…
— Кто? — Мисси забрала протянутую помаду и покрутила тюбик в руках.
— Помада! — воскликнул Мастер поспешно. — А нет таких для мужчин?
— Ты же знаешь, я сама её сделала, — процедила Мисси.
— Ну да, и паралитика в неё всыпала щедро. Я так прикинул — на три часа действия помады хватит. Петь Доктор не сможет. Но что, если они по каким-то причинам выступят позже?
— Мы всё рассчитали и проверили. Точно в середине их жалкого перформанса в башню ударит молния, и их надёжно оглушит. А за те полчаса, что Доктора будут валяться в отключке, люди догадаются выключить камеры и сделать радио-шоу. И мы на нём выступим, — ответила Мисси, доставая другую помаду и подкрашивая ею губы.
— Да так, я просто вдруг подумал… Вдруг Доктору удастся избежать удара молнии? — О улыбнулся, глядя на Мисси. — Знаешь, я бы даже не расстроился.
Он подмигнул женщине и вошёл в гримёрку, весело насвистывая мотив их победной песни. Мисси посмотрела в его затылок, представляя, как там появляется аккуратная сквозная дырочка.
Какой же она будет бесящей сволочью.
Примечания:
Особую благодарность в написании главы выражаю своему соавтору
— Итак? — Главный Мастер поправил галстук и улыбнулся своему отражению в зеркале.
— Дезу толкнул, — ответил Шпион, закидывая в рот последний, чудом уцелевший орешек со сгущёнкой. Жуя, он продолжил: — Доктор думает, что мы задумали какую-то пакость в момент выступления.
— Я тоже порядочно присела на уши второму Доктору, — добавила Мисси, поправляя шляпку. — Детализировала и сгустила краски. Они сопоставят то, что мы им сказали, и решат, что лучше уступить свою очередь записи кому-то другому.
— А чтобы они точно не пошли впереди нас, — Премьер-Министр улыбнулся самодовольно: — Мы с Его Величеством сделаем штуку.
— Как насчёт дырявых барабанов? — Король Тракена победно поглядел на других Себя. — И прочего, прочего, прочего. Я подумал, это не такой уж плохой вариант развития событий. Пока государственные инструменты меняют — в эфир можно пустить кого-то со своими инструментами. Вроде нас.
— Или кого-то, у кого есть записанная музыка, — Министр протянул Мисси список номеров в порядке выхода на площадку: — Красным обведён некто «М. Магомаев», у него явно будет музыка в записи. Перед ним — Докторская кучка и мы. Если удастся поменять местами Магомаева и Докторов — мы выступим в свою очередь и закончим точно в тот момент, когда молнией выбьет все пробки. И пусть Доктор потом хоть голос сорвёт.
— Что ж, звучит действительно красиво, — кивнула Мисси, пробежав взглядом по строчкам. — Когда начнёте портить инструменты?
— На выступлении «Самоцветов», — отозвался Его Величество. Они точно перед Докторами в очереди, и пока они бренчат на своих глупых гитарах, у нас будет время поколдовать над местной электротехникой.
— Кажется, моя дорогая, — Мастер наконец перестал пугать зеркало и повернулся к Мисси: — В этот раз нам ничто не помешает.
— А мне не кажется, — Мисси обворожительно улыбнулась. — Я знаю точно.
Многоэтажность и вариативность плана Мастера не уступала многоэтажности и вариативности плана Доктора. Таймлорды договорились о плане действий в случае, если вокабулярно-графический гипноз у них реализовать не получится, если директор «Песни Года» всё же не внемлет гласу Коробова рассудка и попытается выключить камеры, или если Мастер обесточит помещение как раз перед выступлением группы. А также как именно, в каком порядке и за какие места хватать противников, когда они наконец-то окажутся в полном составе и в зоне досягаемости.
До их очереди оставалось около пяти песен, когда ушедшие по своим делам Доктора появились в студии. Доктор с гитарой тащил блондинку за локоть. Он уже высказал ей всё, что о ней думал, а потом она его отчитала. В общем, они успели поссориться и теперь воротили друг от друга носы.
— Наконец-то, — проворчал коротышка, ковыряя зонтом пол. — И что всё это значило?
— Она на свидание бегала, — наябедничал Доктор.
— Кто бы говорил! — буркнула Трина. — А сам-то!
— Я с Мисси не целовался, — парировал Доктор.
— А хотелось? — Трина попыталась улыбнуться, но почему-то не получилось. Чем больше она двигала губами, тем страннее себя чувствовала. Рот словно стягивало, как после одного земного фрукта на «х». Она один раз попробовала его на спор, больше не хотелось.
— Хватит вам, — попросил, закатив глаза, Денди. — Нам нужно в последний раз всё проверить.
— Кстати, по поводу этого, — Трина немного нахмурилась. Рот её переставал почему-то слушаться, потому она подумала: «Мастера задумали какую-то гадость, и мне на неё очень жирно намекнули».
«Мне тоже», Диско огляделся вокруг и продолжил: «У меня есть информация, что в момент нашего выступления ударит молния».
Шарф громко фыркнул, но тоже перешёл на мысленный диалог с самим собой:
«Скорее всего, это попытка нас запугать и отговорить от выступления».
«А если предположить, что это правда?» Бабочка нахмурился. «Не будет ли лучше подставить под эту теоретическую молнию самих Мастеров?»
Пять пар глаз уставились на него. Джо непонимающе взглянула на Доктора, но он лёгким жестом остановил её от вопроса, который она пока даже не успела задать.
«Ты предлагаешь… Выступить позже и уступить им опасное место?» уточнил Зонт.
«А лучше выступить намного раньше и сделать упреждающий блок!» возразил Денди. «И нужно как можно скорее это сделать, пока Мастеров тут нет».
«И как ты это предлагаешь сделать? Нам пока даже не привезли наши костюмы!» напомнила Блондинка. «Этот местный Бригадир перестраховывается почём зря. Хотя я его немного понимаю.»
«Выступим без костюмов», решил Денди. «Мы и так довольно представительно выглядим.»
Он имел ввиду, конечно, только себя.
— Найди Бригадира и скажи, что мы готовы выступать сейчас. В смысле, прямо сейчас, то есть в момент получения им этого сообщения. Немного изменить сетку вещания ему труда не составит.
— Хорошо, Доктор, — Джо кивнула и умчалась.
«Мне кажется, мы не сможем», когда Джо ушла, Блондинка поглядела на свои прошлые лица с ноткой тревоги. «У меня только что полностью онемел рот и часть голосовых связок.»
«Доцеловалась», с каким-то мстительным удовольствием заключил Диско.
«Вообще-то, это настоящая проблема», заметил Зонт.
«Я петь не буду!» на всякий случай Бабочка отошёл на пару шагов назад. Нет, он, конечно, мог петь, но не тогда, когда на кону судьба половины планеты. Пусть и коммунистической половины.
«Я буду!» успокоил его Шарф.
«Один ты не потянешь», Денди приложил палец к губам и задумчиво его прикусил: «Только если мы не поменяем песню».
«Может..?» Диско вспомнил несколько нот одной очень милой песни.
«Нет!» хором подумали Зонт и Денди.
«Да!» восторженно отозвались Блондинка, Бабочка и Шарф. Численный перевес мгновенно решил, какую песню будут петь лишившиеся вокалистки «Айболиты-60».
«У нас даже нет инструментов!» Денди честно попытался воззвать к разуму своего оптимистично настроенного будущего.
«Я всё найду! Пойдём!» Бабочка сцапал Блондинку за руку и потащил прочь от Докторов: «Я буду твоими голосовыми связками! Вместе всё достанем.»
«Тебе лучше пойти с ними», Диско приспустил чёрные очки, чтобы посмотреть на Шарфа. «И найти синтезатор поприличнее»
«Одолжу у «Самоцветов», они ребята не жадные», беспечно отозвался Шарф. «Хотя я бы хотел освоить терменвокс…»
«У меня уйма времени», заверил его Зонт.
Джо вбежала в будку звукорежиссёра и замерла у двери. Сидевший за оборудованием Бессмертнов не обратил на девушку ни малейшего внимания, а вот сидевший рядом с ним Бригадир вмиг весь выпрямился и резко дёрнул головой с немым вопросом.
— Доктор готов выступать сейчас. Совсем сейчас, в этот самый миг, — сообщила Джо громким шёпотом.
Бригадир взял со стола список номеров «Песни Года» и пробежал по нему глазами.
— Через две песни, перед Магомаевым, после Пахоменко, — прошептал он. — Предупреди ведущих. С ними уже поработали.
Грант кивнула и побежала к стоящим вне поля зрения камер ведущим. С ними лично переговорил майор Коробов, потому известие, что иностранные гости выступят вне своей очереди, они встретили без неприязни и отторжения.
Когда девушка вернулась к Докторам, их было не узнать. Игривый настрой Бабочки улетучился, Шарф серьёзно щурился в сторону сцены, оценивая стоящую на сцене ионику «Самоцветов». Её подключили заранее, и Доктор уже договорился, что сыграет на ней разочек до очереди её хозяев. Зонт чуть притопывал и беззвучно что-то шептал, Блондинка поигрывала смычком, разминая запястье, Диско внимательно осматривал свою гитару сквозь стёкла очков, и Джо показалось, что она слышит свист звуковой отвёртки Доктора. Но Доктор стоял, сложив руки на груди, и следил за выступающими. Грант аккуратно коснулась его руки своими пальчиками и проговорила:
— Всё улажено. Вы выступите перед Магомаевым, после Пахоменко.
— Отличная работа, Джо, — Доктор улыбнулся, и его напряжённое лицо собралось в тысячу добрых морщинок. — А сейчас иди к Бригадиру и смотри наше выступление оттуда. Думаю, он ужасно заскучал в компании Бессмертнова.
— Ты никогда так не заботился о настроении Бригадира, — Джо обиженно вздохнула. — Зачем ты меня прогоняешь?
— Просто там будет лучшее качество звука и отличный вид, — Доктор подмигнул Джо. — Такое ты вряд ли когда-нибудь ещё увидишь.
Грант вздохнула снова. Спорить было бесполезно. Но всё же она улыбнулась и кивнула:
— Хорошо. Удачи вам.
— Спасибо, — кивнул Доктор совершенно серьёзно.
Мастера учли всё. Всё, кроме одного — они не представляли, что Доктор полезет вперёд. Потому, когда они вышли из гримёрки и добрались до студии, они были немало удивлены тем, что на сцене настраивают инструменты их давние знакомые, а ведущие под камерами с патетикой и пафосом сообщают, что сейчас перед зрителями выступит ВИА «Айболиты-60» с песней «Игрушка для Волшебника».
Король зашипел, напоминая одновременно взбешённого кота и раскалённые камни в парилке, на которые только что плеснули ковшик воды. Губы Премьера поджались в досаде, очевидно, удерживая громкие ругательства. Бородка старшего Мастера нервно задёргалась. Мисси икнула. О по причине полностью парализованного рта сохранил глубокомысленное молчание.
— И что… Это всё… Значит? — там, где между словами стыдливо притаились паузы, должны были быть оскорбления, нецензурные эпитеты и древние проклятия. Но Мастер сдержался неимоверным усилием воли. — Вы что наделали?
«А что я? Я никаких деталей не давал!» — подумал О, поднимая руки и отступая на пару шагов назад, готовый бежать. Получить от самого себя в нос — невероятно унизительно, и он не хотел такое перенести.
— Предсказать, что они так поступят, мы не могли, — добавила Мисси торопливо. — Но в этом есть и плюс. То, что они выступают раньше, позволит нам подобрать «ключ» к их защите и вскрыть её.
— Что ж, может, ты и права, — процедил венценосный Мастер, поджимая губы. — Но теперь ты точно должна спеть лучше них.
«Сложно спеть хуже отсутствия пения», — О попытался реабилитироваться в глазах своих товарищей и напомнил, кому именно они обязаны тем, что группа Докторов лишилась вокалистки.
— А ну тихо! — шикнул на своё будущее Мастер. Доктора начинали выступление.
— Ну, пошли, родимые, — Бессмертнов щёлкнул парой кнопок, и теперь картинка и звук с камер шли не только в эфир, но и на его личный видеомагнитофон. Кассета мирно заурчала, разматывая и тут же сматывая плёнку. Бригадир покосился на мужчину, но промолчал. Сейчас ему было не до вопросов. Самое главное, чтобы эта дурацкая затея выгорела. Опять.
Шарф прошёлся пальцами по клавишам, вырывая из инструмента электронный скрип. О страдальчески застонал. Он узнал композицию.
А спустя секунду вступили скрипка и электрогитара. Девушка вышла на передний план, легко оттесняя в сторону солиста, и повторила незамысловатый риф. К ней присоединился старик в модных очках, играючи проходящий по струнам гитары медиатором. Они приковали к себе внимание всей студии и миллиардов простых товарищей, слушавших радио и смотревших телевизор. Некоторые плевались и выключали звук, некоторые судорожно искали корвалол, некоторые, преимущественно, молодёжь, в приятном шоке делала громче.
А потом ворвались барабаны, бас-гитара, клавиши, и не осталось ничего, кроме шести человек на сцене.
В соседней комнате директор «Песни Года» попытался было обесточить студию и прекратить безобразие, пока никто не успел никого арестовать за возмутительное попрание идеалов социализма не одобренной партией музыкой. Но его быстро успокоил остановившийся в миллиметре от виска «Макаров» майора Коробова:
— Я же предупреждал, товарищ… — проговорил он устало и немного расстроенно. — Не мешайте операции.
Пока Бессмертнов не даст ему отмашку, что ситуация вышла из-под контроля, Коробов продолжит разыгрывать оговорённый сценарий с выступлением иностранцев. Даже если для этого сценария придётся арестовать пару десятков человек.
Если Доктора не могли использовать прежнюю песню с заранее разработанной вокабулярно-ритмической кодировкой, они могли только надеяться на лучшее и делать ставку на совершенно другой вектор воздействия. И на эту мысль натолкнуло Доктора воспоминание об уроках телепатии в Академии.
Однажды на уроке преподаватель в начале лекции попросил учеников не думать о белом сонтаранце. И, как ни в чём не бывало, начал занятие. А в середине оного попросил учеников прочитать мысли друг друга. И оказалось, что абсолютно все в классе думали о белом сонтаранце, и совершенно не слушали лекцию. Так Доктор выучил одну уловку: если о чём-то нельзя думать, то это обязательно привяжется к тебе, а если ты чего-то будешь избегать, оно скорее всего будет тебя преследовать. Если сейчас люди отворачиваются и затыкают уши, они всё равно будут думать — а что, если песня всё же хорошая? Почему запрещают подобные песни, привозимые с Запада? Не послушать ли нам такое же запретное, но своё? И, таким образом, вся дальнейшая «Песня Года» превратится к саундтрек к титрам после фильма — каким бы приятным он ни был, люди его не запомнят. Не запомнят ни любимчика-Магомаева, ни Селезнёва с его «Самоцветами», ни Мастеров. Даже Мастеров. Особенно Мастеров!
Действительно, вид с рабочего места звукооператора был великолепен. Джо в подробностях видела начало выступления и слышала каждую ноту. Правда, с этого ракурса она не видела, как кипят от злости Мастера, оттеснённые якобы обычными охранниками в угол сцены.
А потом Доктор в шарфе поднёс ко рту микрофон, и студию огласили первые строки старой-доброй классики панк-рока:
— Тёмный мрачный коридор, я на цыпочках, как вор, пробираюсь, чуть дыша, чтобы не спугнуть…
Бригадир испытал резкое желание зажать уши руками и с воплями убежать назад в Великобританию. Мисс Грант была в восторге от советских песен — ведь чётко слышала, что песня исполняется на чистейшем русском — в стиле «рок». Бессмертнов напряжённо следил за происходящим на сцене и считал такты, чтобы не обесточить звукоусилители раньше времени, но чтобы одновременно не допустить их взрыва от перегрузки.
— Давайте ворвёмся на сцену и сорвём им выступление? — предложил венценосный Мастер, нервно притопывающий ногой мимо мелодии.
— Нас оттуда выволокут за шкирку, и нам придётся наделать всякой грязи, — цыкнул главный. — Ждём. Пойдём в их очередь, это уже скоро.
Премьер покривил губы, пытаясь определить тип вокабулярно-ритмической кодировки, какую заложили Доктора в эту песню. Мисси тяжело вздохнула. О нервно огляделся, оценивая физическую подготовку стоящих рядом людей. Ему это всё не нравилось.
А Доктор на сцене отрывался. Размахивая длинным шарфом, давно швырнув шляпу на стойку микрофона, он завывал:
— Как бессонница в час ночной меняет нелюдимая облик твой!.. — ему явно льстило то, что он стал звездой шоу, а его прошлое чахнет за клавишами и иногда поёт вместе с ним, чтобы дать глубину вокалу.
Скрипачка не отставала от товарищей. Уроков у Вивальди она взяла всего два, да и то, от нечего делать, но этого хватало, чтобы на слух подбирать и играть мелодию песни, что должна будет спасти мир. Зонт тоже втянулся и бодро отстукивал ритм, правда, почему-то хохломскими ложками вместо барабанных палочек. Даже Бабочка освоился с бас-гитарой и покачивался в такт, всей мимикой показывая, как крут тот или иной аккорд, что извлекал из инструмента его сосед в зеркальных очках.
Проходивший мимо с конвоируемым директором «Песни Года» Коробов приостановился на миг, хмыкнул, кивнул одобрительно и пошагал дальше. Иностранные специалисты неплохо звучали — пением он это называть всё же не рискнул.
— Почему мы не можем повязать Мастера и его команду сейчас? — спросила Джо, сидящая рядом с Бригадиром, чуть склонившись к начальнику. Музыка ей, конечно, нравилась, но о деле она тоже не забывала.
Вместо Бригадира ей ответил Бессмертнов:
— Как думаете, мисс Грант, легче будет повязать вашего начальника сейчас или после… скажем, марш-броска на тридцаточку миль? — он передвинул пару тумблеров, чтобы заглушить нижние частоты и чтобы усилитель не вспыхнул от перегрузки. — Гипноз, как и всякое действие, отнимает определённое количество сил. Если мы накинемся на эту группу «Шапокляк» сейчас — потеряем кучу народа. А если сделаем это после — ещё не факт, чья возьмёт.
— Но они же загипнотизируют вашу страну! — напомнила Джо. Спокойствие Бессмертнова сбило её с толку.
— С моей страной ничего не случится, я вам гарантирую, — ответил мужчина, чуть подаваясь вперёд. Песня приближалась к концу.
— Всё происходит будто в страшном сне, — хрипел Шарф в микрофон. Он взглянул в угол студии, где торчали, как тополи на Плющихе, Мастера, подмигнул им и продолжил: — И находиться здесь опасно мне-е-е-е!
Бессмертнов щёлкнул тумблером, отключая микрофон. Отлично, даже не было скачка напряжения. Всё же рановато рок пришёл в Советский Союз, пока что техника не выдерживает такое направление музыки.
Теперь всё осталось на откуп инструменталистов. И они отлично справлялись. Солировала скрипка, и на какой-то миг даже Мастер мечтательно вздохнул, слушая пение этого самого романтичного инструмента на планете. Но когда на него покосились все его предыдущие воплощения, Мастер быстро отозвался:
«Ну сейчас-то мы им наконец наваляем!»
И подумал так, чтобы никто не прочитал его мыслей: «А я ещё кое-кого поваляю…»
Трина сняла смычок со струн, поклонилась и подмигнула в камеру прежде, чем та переключилась на ведущих. Ей оставалось надеяться, что теперь-то, когда на сцену идёт звезда советской эстрады Магомаев, Мастеров повяжут стальным канатом и закатают под надёжный присмотр КГБ лет на пятьдесят. Для начала.
Но Мастера стояли в очереди, очаровательно улыбаясь. О даже помахал ей.
Денди пристально посмотрел на своего давнего оппонента. Тот самодовольно ухмыльнулся. Он был уверен в победе несмотря на то, что особенности кодировки в песне они так и не смогли разгадать.
Бессмертнов достал из видеомагнитофона кассету, достал другую и всунул в прибор. Тот заурчал, перематывая плёнку к началу.
— А что вы делаете? — спросил наконец Бригадир, которому действия Бессмертнова нехорошо напоминали штучки из будущего, которые иногда приносил в лабораторию ЮНИТ Доктор.
— Личную видеозапись, — ответил Бессмертнов, пожимая плечами. — Точнее, я её уже сделал. Но есть ведь ещё одна кассета…
— И что на ней? — уточнила Грант. Этот дружок майора был явно из тех, кто любит расспросы. Как Доктор порой.
— Пока что ничего. Но будет запись выступления гипнотизирующей шайки. В эфире в это время вместо них будет… — Бессмертнов посмотрел на коробку, из которой достал вторую кассету, — ансамбль «Искатели». Правда, запись их номера в итоге не сохранится, а жаль. Но спасти мир от гипноза важнее, думаю, они войдут в положение.
— Кто вы? — спросил Бригадир, хмурясь. У него закрадывались очень нехорошие подозрения.
— Александр Иванович Бессмертнов, — ответил мужчина, возвращаясь к работе со звуковым пультом. — Старший учёный в подразделении майора Коробова. А если я скажу что-нибудь ещё, меня расстреляют. Вы знаете, какие нынче патроны дорогие? Я до конца жизни не рассчитаюсь.
Бригадир закатил глаза и уставился на сцену, где старался вовсю Магомаев. А Джо поспешила к Доктору.
Доктора остались в студии, правда, на противоположном от Мастеров конце. Они слушали выступление местной звезды и рассуждали, почему КГБ бездействует.
— Если Бригадир не бегает, потеряв фуражку — всё в порядке, — Зонт достал из кармана яблоко и, потерев румяный бок о жилетку, откусил от фрукта знатный кусок. Протянул яблоко своим будущим и прошлым, но те отнеслись к предложению негативно, и Доктор продолжил трапезу в гордом одиночестве. — Я ему доверяю.
— Мы тоже, но это не отменяет тот факт, что Мастер будет всех гипнотизировать, — возразил Денди.
— Мы всегда можем ворваться на сцену и подраться в рукопашную, мистер «Венерианское Айкидо», — напомнил Шарф.
— Не забывайте о гипотетической молнии, она вырубает не хуже удара в челюсть, — парировал Доктор.
— Доктор, всё в порядке? Всё прошло как надо? — Джо, даже не добежав до компании Докторов, начала засыпать Доктора вопросами.
— С нашей стороны всё прошло не совсем так, как мы рассчитывали, но, смею надеяться, не хуже, — ответил Доктор. — Что с Мастерами? Почему их никто не хватает?
— Бессмертнов сказал, что они сначала устанут от гипнотизирования, а потом их схватят, пока они не могут гипнотизировать от усталости, — ответила Джо тихо, чтобы никто не мог слышать её, кроме стоящих рядом Докторов.
«О, о, это отличная идея! Мне нравится Бессмертнов! Он умный парень, люблю умных парней!» — Трина похлопала в ладоши, будто профессор мог услышать её аплодисменты.
— Он действительно выдвинул дельную мысль, — кивнул Зонт. — Если предположить, что в своём номере Мастера действительно используют все свои гипнотические ресурсы, то их захват будет значительно легче.
— Тем не менее мы должны быть начеку, — добавил Диско, поправляя очки. — Когда теперь их очередь?
— Скорее всего, там, где была наша — после песни про Россию, — ответил Шарф. — У нас три минуты, чтобы придумать что-нибудь в помощь КГБ.
— У меня прекрасная идея — просто не мешать, — ответил Бабочка. — Чтобы нас не посадили вместе с Мастерами.
Денди хмыкнул и приобнял Джо, закрывая её собой от взглядов Мастеров. Он уже поставил ей максимально возможный блок от гипнозов, как и Коробову с его ребятами, Бригадиру и Бессмертнову (последнему — с большим трудом, у него была своя природная резистентность к гипнотическим воздействиям), но всё же было немного беспокойно за ментальное состояние ассистентки в опасный момент. Возможно, её стоит отправить куда-нибудь подальше?
— Джо, ты не могла бы принести мне из нашей гримёрки то небольшое стёклышко на рукояти, которым я приручил пеладонского зверя? — спросил таймлорд, склоняясь к ассистентке.
Она взглянула на Доктора, нахмурилась и спросила:
— Ты пытаешься отправить меня подальше, пока сам подвергаешься опасности?
Шарф хохотнул:
— Тебя раскусили, дружище. Ты же знаешь Джо, она тебя не оставит в беде.
— Это-то и плохо, — ответил Доктор, тут же отводя взгляд от ассистентки. — Ей совершенно необязательно быть в беде вместе со мной.
— Одна беда на двоих — уже не так много, — заметил Диско. Трина поглядела на него искоса и аккуратно коснулась его руки. Таймлорд покосился на неё, чуть улыбнулся и продолжил: — А нас, как минимум тут — целых семь. Для нас беда — вообще чих.
— А вот сейчас и увидим, — Доктор указал кончиком зонта в сторону сцены.
Слово на сцене взял ведущий.
— Дорогие товарищи, — объявил он с патетической улыбкой, — сейчас вашему вниманию будет представлено творчество молодого, но подающего надежды музыкального коллектива. Их песни полны добра и твердой веры в светлое коммунистическое будущее, а дружба народов — их главный девиз. Встречайте вокально-инструментальный ансамбль «Мастерская Шапокляк»!
Зал огласили нетерпеливые овации. После неординарного выступления «Айболитов» публика жаждала узнать, какие еще сюрпризы приготовил им фестиваль.
Сюрпризы, однако, были рассованы по подсобкам, пожарным лестницам и поворотам коридора, и зрители их увидели бы не раньше, чем товарищ майор даст отмашку.
На сцену вышла, любезно улыбаясь и раскланиваясь, дама средних лет, которая действительно очень походила на старуху Шапокляк, только в ее более молодые годы, а именно — в позднем бальзаковском возрасте. В стильном юбочном костюме сливового цвета, черных остроносых ботильонах и лихо сдвинутой набок плоской шляпке-канотье, украшенной красными ягодками, она выглядела до неприличия, прямо-таки на грани с буржуазностью, модной.
За инструментами расположились музыканты: тот, что смуглый и чернявый, за бас-гитарой, тот, что с бородой-эспаньолкой (и весь он какой-то до неприличия испанский — может, он родом из дружественной социалистической Кубы?), взял простую электрогитару, еще один бородатый уселся за барабанную стойку, а самый плюгавый и невзрачный из них встал за синтезатор Ионика. Оркестр в оркестровой яме тоже помогал — дирижер кивнул гитаристу, и на счет три заиграла музыка.
Вокалистка взяла микрофон и раскачивалась в такт вступлению, будто перезрелая школьница-комсомолка на выпускном вечере. Когда пришло время, она поднесла микрофон к ярко накрашенным губам и запела чисто и невинно:
«Сколько песен мы посвятили Доктору и всем остальным,
А про Мастера мы не пели, так исправим же это вмиг».
И тут мелодия стала более задорной и подвижной. Солистка заскакала по сцене козочкой на своих высоких каблуках, распевая:
«Мастер может, Мастер может все, что угодно:
Выживать и воскрешаться, себя люби-ить,
Мастер может, Мастер может быть кем угодно,
Только Доком, только Доком не может быть».
Темп вновь успокоился для куплета, и она опять закачалась из стороны в сторону:
«Мастер выжил — все удивились,
Доктор ведь его тело сжёг.
Все проблемы вдруг растворились,
Но вернулись точно в срок».
На припеве она ритмично замахала свободной рукой, побуждая зал пританцовывать вместе с ней и подпевать:
«Мастер может, Мастер может все, что угодно:
Выживать и воскрешаться, себя люби-ить,
Мастер может, Мастер может быть кем угодно,
Только Доком, только Доком не может быть».
Публике выступление явно пришлось по душе. Люди улыбались и посмеивались, обмениваясь добродушными взглядами, хлопали в ладоши; даже посетившие концерт чиновники из госаппарата выглядели довольными на своих — самых привилегированных — местах. Тем временем зазвучал последний куплет:
«И с планетою трудной самой
Мастер справится, дайте срок!
А потом прилетает Доктор,
Заставая его врасплох.
Мастер может, Мастер может все, что угодно:
Выживать и воскрешаться, себя люби-ить,
Мастер может, Мастер может быть кем угодно,
Только Доком, только Доком, не может быть.
Мастер может, Мастер может все, что угодно:
Выживать и воскрешаться, себя люби-ить,
Мастер может, Мастер может быть кем угодно,
Даже Мисси, даже Мисси он может быть!»
На последней строчке солистка неожиданно похабно подмигнула прямо в камеру, снимавшую её крупным планом. Все думали, что песня закончилась, и приготовили руки для бурных аплодисментов, но произошло нечто из ряда вон: освещение в зале сильно заморгало, на сцену пополз кроваво-красный дым, а пионерка-Шапокляк вдруг сорвала с головы шляпку и запустила ею в зрителей, будто легкоатлетическим диском. Шляпка пролетела над головой Коробова, чудом не угодив в его физиономию.
Разнузданно грянули электрогитары, загремели барабаны. От неожиданности у зрителей синхронно отвисли челюсти, а вот челюсти наблюдавшего за этим Бригадира, как и его советского коллеги, были крепко сжаты. Доктора за кулисами не удивлялись ничему — они были готовы к любым эксцессам. В этой какофонии звуков Мисси, выпучив глаза, заорала в микрофон рёвом раненого Тирекса:
«АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!»
И быть бы тут панике, но все внезапно прекратилось. Свет стал каким-то металлическим и зловещим, но всё-таки он уже не слепил глаза своими дикими вспышками, даже сценический туман немного улегся. Гитарист-«кубинец» достал из кармана детскую резиновую дуделку, похожую на миниатюрный саксофон,(1) и надудел незатейливый, но очень жизнеутверждающий мотив.
Этот мотив тут же подхватили все остальные инструменты в группе, а солистка, сиречь Мисси, принялась воинственно притоптывать ботильоном в такт заданной мелодии.
«МЫ НОМЕР ОДИН!» — прочеканила она в микрофон.
«ХЕЙ, ХЕЙ»! — подхватили со своих мест её товарищи.
Когда вступление отгромыхало, Мисси взмахнула ресницами и запела как-то очень вкрадчиво и интимно, но в то же время властно, словно обращаясь к одной конкретной персоне и вместе с тем ко всей публике:
«Молчи и слушай!
Я тебе раскрою тайны мастерства,
Лжи, обмана, ужаса и колдовства.
Если хочешь быть ты номером один,
Должен конкурентов ты смести с пути-и…
(Тише):
По сторонам, идя, гляди,
Добра ты от меня не жди!»
Сзади к ней, наигрывая, подкрался гитарист и смачно хрустнул у нее над ухом сухарем из буфета, чем вызвал испуганное: «Блин!»(2) Снова загрохотал припев:
«МЫ НОМЕР ОДИН!»
«ХЕЙ!»
«МЫ НОМЕР ОДИН!»
«ХА-ХА-ХА!»
Мисси изящно лягнула ногой тершегося рядом гитариста с эспаньолкой, чтобы не мешался, и запела второй куплет:
«Видишь ты, дружок, мы впереди,
Никогда тебе меня не обойти!
(Инфернальный гроул):
СГИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИНЬ!!!
(Спокойно):
Кхм, или смирись.
Теперь финал, всё решено,
Не одолеешь нас всё равно!»
После этого она показательно расхохоталась, не заметив, однако, что позади неё начало твориться форменное (и незапланированное) безобразие. Бас-гитаристу показалось, что гитарист оттягивает на себя слишком много зрительского внимания, и дал ему грифом по голове, тот рассвирепел, отобрал палочки у барабанщика и пошел в штыковую атаку на своего противника. Барабанщика такое положение дел не устроило, и он ввязался в потасовку, а вслед за остальными подтянулся и клавишник.
— Что вы делаете??? — возмущенно прикрикнула на них Мисси, но это не помогло — со сцены продолжали лететь пух и перья.
Вокалистке пришлось всё брать в свои руки. Вернее, не всё, а только дуделку, выпавшую из кармана Главного Мастера. С помощью этой дуделки она принялась тянуть проигрыш в соло, пока Мастера-мужчины выясняли, кто из них прав.
— Черт знает, что это такое! — громко возмущался контуженный чиновник, пожалевший о том, что посетил фестиваль. — Это же какой-то шабаш! Товарищ Коробов, кто отвечает за цензуру на мероприятии?!
— Не упоминайте черта, товарищ Ремесленников, — уверенно парировал Коробов, доставая рацию. — Всё-таки у нас атеистическое государство.
Он нажал клавишу и сказал:
— Шестьдесят до взлёта.
Счёт пошёл на секунды.
Тем временем Мисси смогла призвать дебоширов к порядку, и они, потрепанные и мрачные, хором грянули:
«Ла! Ла-ла-ла ла-ла-ла! Ла-ла-ла-ла-ла-ла МЫ НОМЕР ОДИН!»
«Та! Та-ра-ра-та-та-ра! Та-та-та-ра-та-та МЫ НОМЕР ОДИИИИИИИИИН!!!»
Мисси раскинула руки в стороны и, неистово визжа, закружилась по сцене. Мастера, вспомнив о своей великой цели, быстро похватали свои инструменты и под конец дали такого жару, что даже осветительные приборы начали плавиться, а электрика заискрилась, не говоря уже о лопнувших барабанных перепонках слушателей.
«МЫ НОМЕР ОДИН! МЫ НОМЕР ОДИН! МЫ НОМЕР ОДИИИИИИИИ…»
Видеомагнитофон щёлкнул, словно сыто икая, и Бессмертнов коленкой ткнул на кнопку остановки записи. Он спешно отключал остатки звукового оборудования, чтобы уцелело хоть что-то. И в этот момент в башню ударила молния. Людям-то ничего — обувь в СССР делали на совесть, и атмосферное электричество при всём старании не пробило подошвы. Но досталось приборам: лампы в усилителях полопались, электронно-лучевые трубки в экранах перегорели, камеры плюнули искрами и остановили вращение бобин с плёнкой, а софиты, стробоскопы, цветомузыка и простые лампы тусклого света на стенах полопались, осыпая всё осколками. Зрители из пугливых завизжали, зрители посмелее попытались узнать, что за безобразие и «не горим ли». А спустя секунду в этой тьме загрохотали армейские ботинки — это группа захвата спешила к сцене.
Джо пискнула, когда мимо пробежал мужчина с автоматом. Доктор механически прижал ассистентку к себе. Зонт загородил собой Шарфа, Бабочка прижался к Трине. Диско поправил очки, включая на них режим ночного визора. Теперь он в красках видел, как Мастера пытаются убежать, а их со всех сторон ограничивают и зажимают в кольцо вымуштрованные подчинённые Коробова.
Мастер понимал, что сейчас им нужно спасаться. Он вложил всю силу в подобие ментального удара, чтобы свести с ума ближайший десяток солдат и удрать, пока в рядах военных возникла суматоха. Он сосредоточился… И не смог вообще ничего. Никто даже не чихнул.
— Брать живыми! — крикнул Коробов. А Бригадир спешно добавил, чтобы Мастер особо не расслаблялся:
— При попытке к бегству стрелять на поражение!
За пару минут всё было решено. Все пять артистов были повязаны и придавлены к полу лицами. Мисси, ощущая под щекой плохо выметенный линолеум, цветасто выругалась. Премьер-Министр пытался косить под червяка и силился выползти из-под колена Елецкого. Коробов встал со своего места, на коем ему так замечательно сиделось аж пять минут, и проговорил, обращаясь к зрителям:
— Просьба сохранять спокойствие! Вы стали свидетелями захвата опасных преступников, и через некоторое время будете вызваны для дачи показаний в специальный отдел КГБ СССР. Просьба не расходиться, чтобы мы смогли зарегистрировать всех зрителей как свидетелей.
После этого толпу со зрительских рядов как ветром сдуло — все рванули к выходу, не зная, что там их всё равно отловят и зарегистрируют.
А через полминуты после этой реплики в студии включился свет. Это заранее предупреждённый электрик вкрутил на место выбитые пробки.
— Всё прошло как по маслу, — кивнул Бессмертнов со своего места. — Есть ещё три минуты, чтобы уволочь эту команду, и выпускаем Муслима Магометовича назад под камеры. Вещание не нарушится, моих маленьких хитростей никто не заметит.
— Отлично, Шурик, спасибо, — кивнул Коробов, снимая фуражку и промакивая лоб носовым платком. — Уносим их, ребята.
Группа захвата вместо ответа просто упаковала каждого преступника в наручники, а потом вместо того, чтобы поставить их на ноги и вести, рядовые из КГБ подняли Мастеров и погрузили на плечи самым рослым и крепким. Мисси пискнула, прося не лезть под юбки, О невнятно мычал и дёргался, Премьер пытался плеваться, а экс-король Тракена витиевато припоминал родословную всех присутствующих по женской линии до десятых колен. Лишь глава группировки молча висел на плече, сохраняя подобие достоинства. Глядя на его затылок, тронутый благородной сединой, Доктор думал, что месть будет во много раз страшнее, чем предполагал Доктор сейчас. И если бы не идея Бессмертнова, всё могло бы обернуться в миллиарды раз хуже. Мастер почти победил. И что будет в следующий раз, когда он выберется из заключения — а он обязательно выберется, это же Мастер — предсказать невозможно.
— Мы победили, — Джо улыбнулась и поглядела на Докторов.
— Да, Джо, — кивнул таймлорд, задумчиво переглядываясь со своими будущими. Те смотрели на него встревоженно — они понимали, что их прошлому придётся расхлёбывать последствия сегодняшнего дня.
* * *
Поезд в ГДР отправлялся в два часа ночи, но несмотря на это провожающие на перроне всё же были — аж два человека. На одного провожающего, правда, приходилось четверо уезжающих, но Коробов не мог оставить своего западного коллегу без проводов. Конечно, до границы с ФГР их будут аккуратненько «вести» специально обученные попутчики, но попрощаться следовало.
— Спасибо за помощь, — Бригадир пожал Коробову руку. — Однако я всё же настаиваю на перевозе Мастера в Великобританию. Хотя бы одного.
— Возможно, позже. У нас на него тоже пара уголовных дел нашлась, как и на его дружков, — ответил майор. — Если заметите у себя кого-то из наших — проведём официальный обмен, а пока что — пусть посидит у нас хотя бы годик.
— Договорились, — Бригадир уступил. Он повернулся к вагону, в который Доктора споро грузили багаж, и улыбнулся: — Мы вас в гости тоже ждём, если понадобится.
— Обязательно, но как-нибудь попозже, — Коробов улыбнулся краем рта. — Дел невпроворот. Особенно у профессора.
Упомянутый профессор тем временем передавал внутрь вагона чемоданы и саквояжи, стоя в тамбуре. Доктора оптимизировали погрузку багажа и подключили к ней Бессмертнова. Дел у него в этот момент действительно было невпроворот.
— На самом деле я немного сомневался в том, что это всё выгорит, — проговорил майор, глядя на слаженную работу в рамках вагона.
— У меня уже был опыт подобного, — Бригадир с содроганием вспомнил Эдинбург. — Теперь и он у вас есть.
— Надеюсь, он никогда не пригодится. Хотя — кто знает… Я закурю? — майор вытащил из кармана помятую пачку и протянул Бригадиру. Тот предложение принял, достал сигарету, прикурил от протянутой спички, затянулся, поморщился. Майор курил, не кашляя — суровый русский табак был явно ему привычен. Бригадир немного повернулся, подставляя сигарету ветру, чтобы ему самому пришлось меньше её курить. Коробов деликатно сделал вид, что не заметил, хотя определённое злорадство испытал — изнеженные британцы его забавляли.
Тем временем закончилась погрузка багажа, и Бессмертнов легко выпрыгнул на перрон, механически придержав полы пальто, чтобы не зацепиться.
— Ну всё, разместил гостей, чемоданы распихали, постели расстелили. Прошу внутрь, мистер Бригадир.
— Просто «Бригадир», — фыркнул мужчина, не без радости отходя к урне и забрасывая туда недокуренную сигарету. — Прощайте, майор, прощайте, профессор.
— Прощайте, — кивнул Коробов.
— До свидания, — Бессмертнов приподнял воображаемую шляпу.
Бригадир забрался в вагон, прошёл к выкупленным для них купе, оглядел первое. Джо и Доктор живо обсуждали их обзорную экскурсию по Москве, что имела место сегодня, в последний день их пребывания в СССР. Диско крутил в руках свои очки, с задумчивым лицом тыкая их в дужки тонкой иглой. Очки протестующе звенели, и Бригадир мог поклясться, что ему не послышалось. Трина с восторгом щебетала об удобстве спальных вагонов с верхней полки и попросила Бригадира обязательно протолкнуть в британском правительстве идею запуска таких по маршруту Кардифф-Глазго с обязательной остановкой в Шеффилде. Бригадир пообещал сделать всё возможное и пошагал в своё купе. Там Доктора чинно пили чай из гранёных стаканов в серебряных подстаканниках. Зонт и Шарф беседовали о точке времени, из которой к ним прибыл один из Мастеров, аргументируя и контраргументируя позиции друг друга. Бабочка лежал сверху, держа в одной руке стакан, в другой — бублик, и вставлял ценные замечания. Бригадир уселся рядом с Шарфом, снял фуражку и встрепал волосы пятернёй — жест совершенно мальчишеский и неуставной, но ему сейчас сделалось легко и спокойно — они наконец уезжали домой.
— Так, поставьте-ка на столик, Бригадир, — Бабочка протянул ему стакан с чаем. — И подайте ещё бублик.
Бригадир принял чашку, потянулся к кульку бубликов, нашёл самый симпатичный и протянул его вверх. Но полка уже была пуста.
— А, началось, — хмыкнул Шарф. — Было приятно снова увидеться, старый друг. Ещё встретимся в будущем.
— О чём вы? — Бригадир почувствовал, как волосы на затылке шевелятся: мужчина перед ним становился полупрозрачным.
— Мне пора. До встречи, Бригадир, — успел сказать Доктор, прежде чем растаять, как туман по утру.
— Мы ведь были направлены сюда Высшим Советом Галлифрея, — напомнил Зонт, отхлёбывая чай. — И скоро нас всех заберут. До свидания, старый друг.
Было так странно слышать те же слова совершенно иным голосом, но улавливать в них ту же теплоту — странную теплоту действительно старого друга, что уходит домой.
Бригадир лишь кивнул.
Доктор поставил чашку на столик и пропал в один миг. На недавно расстеленной простыни остались складки, свидетельствовавшие, что тут только что действительно сидел человек.
Бригадир протёр глаза. Складки не пропали. Он бросился в соседнее купе, забыв на полке фуражку.
В соседнем купе всё было хорошо. Доктора были в комплекте.
— Что случилось, Бригадир? — спросил Доктор, немного привставая на полке.
— Кхм… — мужчина попытался совладать с лицом. — Кажется, ваш этот Высший Совет…
— О, уже? — воскликнула Трина со своей полки, перебивая Летбридж-Стюарта. — Ну почему так рано? Они всегда немного невовремя.
— Тогда пора прощаться, — Доктор нацепил на нос свои очки и ухватился за лежащую рядом электрогитару. — Прощайте, старый друг.
— И вы каждый раз говорите именно это, — буркнул Бригадир, ощущая сюрреалистичность ситуации всеми косточками.
— Но ведь вы действительно наш старый друг, — ответила Трина со своей полки. — И нам пора прощаться. Прощайте, старый друг.
— Забавно, предыдущие двое сказали «до свидания», — Бригадир криво улыбнулся Трине. — Мы с вами не увидимся?
— Кто знает? Это же будущее, — улыбнулась блондинка.
Под её полкой вскрикнула Джо. Сидевший рядом с ней Доктор вдруг пропал, прихватив с собой свой инструмент. Сидевший напротив Доктор взял её за руку:
— Всё в порядке, Джо, он просто вернулся в свой временной поток.
Бригадир спешно перевёл взгляд на Трину, но она тоже уже пропала. Мужчина присел рядом с Доктором и вздохнул:
— Кажется, это было самое странное, что я видел за всё время нашего знакомства, Доктор.
— Ищите в этом плюсы, — улыбнулся Доктор. — Теперь у Джо в распоряжении целое купе, а мы с вами можем спать на нижних полках!
— Действительно, — Бригадир пригладил стоящие дыбом волосы и поглядел в окно. Коробов и Бессмертнов стояли на перроне. Поймав взгляд мужчины, профессор подмигнул ему и помахал рукой. Бригадир механически кивнул.
Под полом грохнуло, поезд качнулся и тяжело двинулся вдоль перрона прочь от вокзала. Коробов тоже обернулся на вагон и помахал им. Летбридж-Стюарт помахал им в ответ, и Доктор с Джо тут же присоединились к нему.
Коробов и Бессмертнов махали поезду, пока тот не скрылся из виду, а потом пошли к выходу с вокзала, негромко обсуждая новых знакомых и прикидывая, когда они смогут поехать к ним в гости. Сошлись на мнении, что не раньше следующего года. Ведь пока что их ждёт слишком много работы.
Примечания:
В главе использованы следующие треки:
Король и Шут — Кукла Колдуна
Treller — Мастер может
Tardigrade Inferno — We Are Number One
1) Кстати, эта дуделка называется Казу (прим. соавтора).
2) На самом деле прозвучало более крепкое словцо, но в эфире его заменили на приличный вариант.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу