Прочитав фанфик (джен)

Альбус Дамблдор имел много причуд и много способностей. Например, он умел видеть будущее и даже ненадолго перемещаться вперёд во времени. Это помогало ему строить планы.

Иногда, попав в будущее, он развлекался. Так, Альбус заставил маггловскую женщину написать книги о приключениях Гарри и его друзей. Потом по этим книгам сняли фильмы. И книги, и фильмы Альбусу, большому ценителю искусства, пришлись по душе.

А потом Альбус открыл для себя фанатские работы — или, по-простому, фанфики. И начал их читать. Читал, разумеется, только о Гарри Поттере и его друзьях, смеясь, и плача, и огорчаясь. Правда, стремление некоторых авторов изобразить его злодеем хуже Тома Реддла его удивляло. Но он не обижался.

Вот и сейчас Альбус переместился в будущее и, взломав волшебством чей-то компьютер, — он принципиально не запоминал интернет-термины, зачем? Ему больше ста лет! — стал читать. Работа называлась "Слизеринская игрушка".

Очнулся Дамблдор в своём кабинете, на полу. На его груди сидел Фоукс, рыдая над телом хозяина и приводя его в порядок. Альбус поблагодарил птицу и сел.

Зачем он вообще читал эту гадость? В его возрасте подобное чтиво опасно для здоровья. Лучше забыть о нем.

Но проклятая работа не выходила из головы. Великий волшебник не мог понять, чем так сильно не угодила человеку, написавшему эту мерзость, добрая и порядочная Гермиона Грейнджер. За какие грехи её, пусть только и на страницах чьей-то выдумки, изнасиловал весь факультет Слизерин? Да, она бывает нудной и заносчивой, но ведь она любит своих друзей! Она беспокоится за них, защищает. Всем бы такую подругу.

Нет, Альбус ни за что в жизни не поверит, что такую милую девочку подвергнут такой участи. И кто! Северус Снегг и Драко Малфой. За Северусом, конечно, есть грехи, но он раскаялся! А Драко, пусть и оскорбляет девочку, но ведь так его воспитали!

И всё же на душе директора было неспокойно. А что если за время его отсутствия произошло непоправимое? Он — директор и обязан защищать учеников! Надо проверить, быть может, эта работа — выдумка обычного извращенца?

Альбус с помощью феникса переместился в покои Северуса. Тот знает всё, что делают, говорят и думают слизеринцы. И ещё не умеет скрывать от директора свои мысли. Ото всех умеет. От Дамблдора — нет.

"Так, вроде всё в порядке, — думал Альбус, просматривая мысли и воспоминания Снегга. — Что это? Северус, зачем ты представляешь себе голую Лили Поттер? Эту мысль я сотру.

А вот какой-то странный разговор между Северусом и его учениками. Ну-ка, послушаем".

Альбус вышел из сознания зельевара, дрожа от гнева. Так это правда! Эти мажоры хотят надругаться над мисс Грейнджер! "Она грязнокровка, кто за неё заступится? Поттер? Кто против нас этот шрамоголовый?" — звучали в голове старика слова учеников.

"Ошибаетесь, детки, Гарри не один заступится за неё. Эх, Северус, разбаловал ты учеников, одного тебя они уважают. Ты что же, думал, если ты мне нужен для шпионажа, значит, и кары тебя не коснутся? Ошибаешься. Я тебе верил, а ты вздумал ученице жизнь сломать? Не выйдет! Повеселиться хотите? Будет вам веселье".

Наступало раннее утро. Солнце осветило окрестности Хогвартса, и Северус Снегг неохотно поднялся с кровати. Настроение у него было преотвратное. Впрочем, таким оно у него было всю жизнь.

Северус тяжело вздохнул. Вчерашний вечер он провёл в поместье Малфоев, рассказывая новости Лорду, затем — отчёт Дамблдору. Как тяжело. Но Северус гордился собой. Он водил за нос двух великих волшебников и вёл свою игру.

По его планам, после смерти Волан-де-Морта и Дамблдора он, как внёсший наибольший вклад в победу Света над Тьмой, как наставник этого несносного Поттера, займёт надлежащие ему посты и должности. Может, его даже сделают министром?

Но Северуса ужасала работа. Работать он любил, и свой предмет — тоже, но эти недоумки! В их возрасте он был гением! И они должны быть как он!

Детей, как и почти всё в мире, Снегг не любил. Даже Лили была для него скорее призом, чем человеком. Призом в соперничестве с Джеймсом Поттером. Он любил не Лили, а её образ, нарисованный в своей голове. Но в сказку о большой и светлой любви пожирателя к магглорождённой Дамблдор поверил.

Северус усмехнулся. Старый глупец! Так стремится верить в людей, что верит слезливым историям!

Закончив умываться, Северус оделся во всё чёрное. Он делал это не от любви к чёрному цвету, не от любви к Лили Эванс. Просто так было эффектнее. Осмотрев себя в зеркале, Северус кивнул самому себе и отправился в Большой зал завтракать.

Большой зал встретил слизеринского декана весёлым детским гомоном, смехом и полными столами. Странно. Снегг всегда вставал пораньше, чтобы позавтракать в пустом зале. Никогда не получалось — эльфы отказывались нарушать приказ директора и кормить кого-то до подхода учеников. Дамблдору казалось, будто совместные трапезы сблизят учитилей и учеников, и зельевару приходилось часами сидеть в пустом зале, ожидая, пока ученики соблаговалят спуститься.

Но сегодня он опоздал.

— Северус! — добродушно воскликнул Дамблдор. — Ты сегодня припозднился. Обычно сидишь здесь, ожидая нас, а сегодня подошёл под конец трапезы.

Зельевар скривился. Хотя директор просто константировал факт, нужно было назвать какую-нибудь причину опоздания.

— Вчера я засиделся за работой, — выдавил он наконец, — лёг спать позже обычного.

— Прямо как в школьные годы. — улыбнулся старик. — Помнишь, Северус? Ты засиживался допоздна в лаборатории или писал пометки в учебнике своей матери. А когда я или Слизнорт, или старосты тащили тебя в спальни, ты кричал: "Я — принц! Сижу, сколько хочу!"

Раздались смешки. Северус впервые со времён детства покраснел. Он ведь и правда так кричал. Девичью фамилию матери зельевар воспринимал буквально и мечтал, как будет повелевать всеми вокруг. Но в момент, который вспомнил директор, он выглядел крайне комично.

Ничего не сказав, он принялся за еду.

— Северус, мальчик мой! — сказал вдруг Альбус. — Я тут подумал и решил: если ты так хочешь преподавать ЗоТИ, то сегодня я устрою тебе испытание.

— Какое? — спросил Северус, радуясь, что его просьбы услышанны.

— Ты должен будешь познакомить третьекурсников с боггартом.

Северус негодовал. Альбус словно нарочно дал ему такое задание!

Услышав, что он должен делать, Снегг против своей воли вспомнил себя в одежде Августы Долгопупс. Презренный Люпин! Проклятый Долгопупс!

Всед за сценой урока Люпина в памяти Снегга пронеслись и схватка в Визжащей хижине, и потеря так желанного Ордена Мерлина. Но Северус не смог отказаться. Он очень хотел получить преподавание ЗоТИ.

Войдя в кабинет, Северус застыл. Помимо учеников в аудитории стоял Альбус Дамблдор.

— Не стой, Северус! — сказал тот. — Это твой первый урок. Я посмотрю, как ты его проведёшь, и скажу тебе своё решение!

Северус проглотил ругательство и кивнул.

Урок начался. Северусу очень хотелось вести его так же, как и зелья, но мешали две причины. Первая: Тёмные искусства ему нравились, и он очень хотел рассказать о них хоть кому-нибудь. Он мог говорить часами. Вторая: здесь был директор, и сын Эйлин и Тобиаса боялся выставить себя перед ним в дурном свете. Поэтому терпеливо разъяснял ученикам тему урока, что им нужно делать и как. Украдкой взглянув на директора, Северус видел улыбку на его лице.

Когда урок закончился, из толпы учеников раздался вопрос:

— А у вас какой боггарт, профессор?

Северус опешил. Но через несколько секунд, придя в себя, понял: так его проверяет Альбус. Ну что ж, он покажет им, какой у него боггарт! И пусть не жалуются, увидев безжизненное тело Лили!

Он открыл шкаф и приготовился прокричать "Риддикулус". Но боггарт его удивил.

Северус совсем не ожидал подобного. Боггарт превратился не в убитую Лили. Перед собой удивлённый Северус видел подштанники. Те самые, что были на нём в тот злосчастный день.

— Риддикулус, — взревел Северус, услышав сдавленные смешки. Зельевар злился, но понимал причину смеха: бояться подштанников! Позор.

Боггарт превратился... во флакон с шампунем?!

Взрыв хохота вывел Снегга из себя. Он и правда боялся мыть голову.

Раз за разом он выкрикивал заклинание. Но флакон не исчезал, хохот становился громче и громче. Снегг, раздавленный произошедшим, попросил директора привести Драко. Директор кивнул.

Боггарт Драко, к удивлению Северуса, превратился в его родителей, державших на руках по ребёнку.

— Теперь ты не единственный наследник! — говорили они.

Снова смех. Северус не выдержал и наорал на учеников. Те притихли.

Вечером на стол к Дамблдору легло прошение Северуса Снегга об отставке.

— Вы хорошо подумали, профессор Снейп?

Да, настоящая фамилия Северуса Снегга была Снейп. Но он так ненавидел своего отца, что при вступлении в должность поменял фамилию.

— Да. — Слова Дамблдора после провала с боггартом — об отказе в преподавании Защиты от тёмных сил — стали последней каплей.

Альбус проводил Северуса и улыбнулся. Лишившись защиты Северуса, часть слизеринцев бросит свою грязную затею. А с теми, кто не бросит, позанимается он лично.

Только надо действовать аккуратнее, это не Северус Снейп, а дети.

Эта неделя была очень тяжела для Драко. Началось всё с увольнения Северуса Снегга. Преподавать зельеварение взялся лично директор. Нет, преподавал он хорошо, но Драко это не волновало: Северус Снегг был очень расположен к своему факультету и никогда не наказывал своих подопечных, даже если видел, что они виноваты. Директор же наказывал и награждал всех по заслугам.

К тому же Снегг, будучи родственником Малфоев со стороны матери и другом Люциуса, не обращал внимания нах не слишком высокие навыки Драко. Теперь же Малфой получал лишь порицания и лишения баллов. Они были справедливы, но софакультетчики, не привыкшие терять баллы на зельях, не беспокоясь о справедливости, просто побили Драко и заставили его сесть заниматься.

Теперь Драко на уроках не мог смеяться над Поттером и Уизли — во-первых, пресекал директор, во-вторых, со сменой преподавателя Поттер стал учиться лучше. Но ничего! Драко отомстит ему! Но сначала надо поспать: он весь вечер под присмотром старшекурсников выполнял домашние задания. Как же это его утомило!

Проснувшись, Драко не спешил вставать с постели. Сегодня ведь выходной! В поместье он вставал не раньше обеда, что вызывало лёгкое раздражение родителей, привыкших к раннему пробуждению. Конечно, обычай был нарушен поступлением в Хогвартс, но в выходные Драко вставал не со всеми, а только к завтраку.

Пролежав так какое-то время, Драко потянулся, переоделся, умылся и пошёл к выходу из комнаты, блаженно улыбаясь: уж сегодня старшекурсники ни за что не заставят его делать задания! Не посмеют!

Он открыл дверь и сделал шаг за порог.

Что такое? Как он оказался в кровати? Почему он снова в пижаме? Малфой бросился к шкафу, открыл его... одежда, в которую он переодевался пять минут назад, висела на своём месте! Что за чертовщина? Неужели пробуждение тоже было во сне?

Драко снова переоделся, умылся, вышел из комнаты...

Снова он на кровати. Драко сел на край и задумался.

Некая сила не пускает его за порог. Что это за сила? Драко не знал. Почему она его не пускает? Это также неизветно. Как ему выйти? Драко решил попытаться снова.

В третий раз сменив пижаму на одежду, Драко походил туда-сюда, остановился и, резко развернувшись, выскочил за порог.

Не сработало! У Малфоя началась истерика. Ну что сегодня с ним такое творится? Почему он не может выйти?! Почему его одежда снова висит в шкафу, а он в пижаме? Почему его постель не убрана? Эльфы что, выходной взяли?

Драко проголодался. Пытаясь выйти из спальни, он пропустил завтрак. Попробовал выйти ещё раз, но, испугавшись, сел обратно. В глазах защипало. Нутро заполонил липкий страх.

Внезапно в гллову Драко ударила мысль: эльфы! У них же в поместье есть эльфы! Они могут его вывести отсюда!

— Миси! — позвал он.

Перед ним появилась эльфийка.

— Миси, я не могу выйти отсюда! Помоги мне! Вытащи меня!

— Простите, молодой хозяин! Я не могу! Здесь мощные чары!

Драко выругался и тут же ударил себя по губам. Мама не одобрит. Тут его осенило! Он ведь может попасть домой, а оттуда — в Хогвартс!

— Миси, а в поместье? Можешь?

— Миси может!

— Ну и чего ты ждёшь?

Едва Драко оказался в поместье, раздался истошный крик.

Подскочив, Драко увидел маму. Он был в её комнате и прервал процесс переодевания.

В комнату с палочкой наперевес ворвался Люциус. Увидел сына, заметил передевающуюся жену и поспешно отвернулся.

— Что ты здесь делаешь, сынок?

Драко объяснил.

Малфой-младший потирал уши и шёл на уроки. Родители ему не поверили. Они посчитали, что Драко много о себе возомнил и заявился домой посреди учебного года по прихоти!

Отец лично запретил эльфам откликаться на зов Драко и оттащил его к камину, переместив в кабинет Дамблдора с просьбой спрашивать с мальчика строже, чем раньше!

Хоть здесь всепрощение Дамблдора пошло на пользу. Драко всего лишь должен был помогать Хагриду ухаживать за зверьём.

Альбус был доволен своей проделкой. Драко почти не пострадал, зато теперь будет сидеть тише воды, ниже травы!

А он всего-то попросил Добби и Винки, едва Драко выйдет из комнаты, разобрать его постель и, переодев в пижаму, уложить ученика в кровать. Эльфы Малфоев были в сговоре. Они не любили мальчика: тот часто отрывал их от работы и издевался над ними.

Винсент Крэбб и Грегори Гойл шли по коридору. Они только что закончили обедать и ушли, чтобы, когда учителя покинут Большой зал, вернуться за десертом.

Снегг никогда не обращал внимания на их лишний вес. Ему вообще было наплевать на учеников, и Винсент с Грегори могли есть сколько захочется.

Дамблдор, сменивший зельевара, был не таков. Вся школа видела, как он левитирует ничего не понимающих Крэбба и Гойла к мадам Помфри для обследования.

Диагноз был ожидаемый — ожирение. В результате эльфы давали им самые маленькие порции. Теперь их спасали только ежечасные возвращения, благо столы в большом зале никогда не пустели.

На пути им встретился Дамблдор, который, увидев двух слизеринцев, предложил им увлекательное путешествие с Хагридом. Крэбб и Гойл, подумав, что добродушный преподаватель УзМС по доброте душевной их чем-нибудь накормит, успокоив мучительный голод, согласились. В конце концов, отцы часто брали их в походы, правда, проходили они по каминной сети от одного поместья к другому, но называли это отцы именно походами. Значит и это — тоже поход.

Надежды не оправдались. Хагрид, ссылаясь на приказ директора, кормить их отказался. Будь Крэбб и Гойл умнее, они бы догадались, что поход затеян для их похудения, но они не любили думать — за них обычно думал Драко, пропадавший сейчас у Грабли-Дёрг.

Небольшая группа шла по запретному лесу. На плечах Хагрида висел большой окорок.

— Для кого это? — спросил Крэбб.

— Для Грокха, братца моего, — был ответ.

Брат оказался намного больше самого Хагрида. Слизеринцы, испугавшись его, попятились назад и успокоились только тогда, когда ушли от него.

У кентавров им понравилось. Понравилось потому, что Хагрид просто не подпустил их близко: сказал, что это слишком опасно, и разговаривал с полулошадьми сам, спрятав подопечных за спиной.

— А чем они так опасны?

— Ага, это ведь не великан!

— Вы не глядите на Грокха. Он большой, да глупый! И меня слушает! А вот кентавры злы! Их министерство с их земель гонит! Сейчас им лучше с людьми не встречаться! Тем более с вами! Потому как ваши отцы — пожиратели смерти, а значит, как-то поспособствовали тому, что министерство творит! И защитить я вас не сумею — кентавры только кентавров слушают. У них самый умный Флоренц был, но его выгнали, теперь там всем Бейн верховодит, а он озлобился на людей поболе прочих! О как!

Они шли в лесную чащобу. Хагрид сксзал, что хочет познакомить их с другом, каким-то Арагогом. Кто такой этот Арагог, было непонятно, но Винсент и Грегори боялись его. Он казался им ненормальным: кто в здравом уме поселится в такой глуши?

Лучше бы они этого не спрашивали! Арагог был акромантулом! И будто этого мало, у него были сотни детей, внуков и правнуков! Теперь вассалы Малфоя поняли, что сделало лес запретным!

Пока Хагрид говорил с Арагогом, Крэбб и Гойл жались к нему, дрожа от страха: на них со всех сторон смотрели светящиеся точки, в которых даже они разгадали глаза.

Когда Хагрид вывел их из леса, они со всех ног бросились в замок, добежали до своей комнаты и засели там на весь день. Они решили худеть, дабы при встрече с братом Хагрида, кентаврами или акромантулом убежать побыстрее.

Альбус сидел в своём кабинете. Сегодня он поразил одной стрелой две цели: Крэбб и Гойл наконец занялись своим весом. А пока они будут заняты, они не смогут причинить другим вред.

Грэхэм Монтегю и Эдриан Пьюси всегда были очень упрямы. За это их не любили товарищи, за это им доставалось от учителей. Только Снегг заступался за них. И то лишь потому, что они были главной ударной силой сборной Слизерина. Снеггу доставляло особое удовольствие видеть, как они разносят команды остальных трёх факультетов. Только поэтому им прощалось всё.

Но не теперь. Дамблдор лично следил за соблюдением графика тренировок команд, и без уважительной причины команды меняться не могли. Более того, те команды, что задерживались дольше определённого времени на поле, лишались очков. Дамблдор, казалось, решил с головой окунуться во внутришкольную деятельность, из которой был выдернут назначением на несколько политических постов одновременно.

Но Пьюси и Монтегю находили способы ускользать на внеочередные тренировки. Их ловили, лишали баллов, посылали на отработки... Ничего не помогало.

Вот и сейчас они крались на квиддичный стадион, пытаясь не попасть на глаза преподавателям. Старост они не боялись.

Скоро должен был состояться матч с Гриффиндором. Этому матчу все слизеринцы придавали особое значение, и Монтегю с Пьюси готовы были потерять хоть все баллы своего факультета и ходить на отработки хоть до окончания жизни, но потренироваться!

С ними больше никто не пошёл: Малфой на отработках, Крэбб и Гойл отказываются выходить из комнаты, Уркхарт и Болл боятся разозлить Дамблдора. Но ничего! Они потренируются и вдвоём.

Оседлав мётлы и подхватив квофл, они тренировались, тренировались и тренировались. Если бы гриффиндорцы увидели их в это время, они бы подумали, что Грэхэма Монтегю и Эдриана Пьюси заразил своим фанатизмом Оливер Вуд, и никто бы не сумел им доказать, что упорство двух слизеринцев — их собственная инициатива.

Завершив тренировку, они вспомнили, что не практиковали ловушки для игроков соперника. Слизеринцы вернулись в небо и тренировались, тренировались, тренировались.

Закончив, Грэхем и Эдриан опустились на землю. Они уже вошли в замок, когда испугались промелькнувшей мысли: а если Гриффиндор заменит другой факультет? Это же другая тактика! И вновь они в небесах.

Закончив в третий раз, они обнаружили, что не могут слезть с мётел. Попробовали упасть, отпустив руки, но пальцы не разжимались! Тогда Пьюси и Монтегю облетели замок и, найдя окно больничного крыла, постучали.

С мётел их сняли быстро, но Помфри оставила их на несколько дней под своим присмотром.

Альбус наблюдал за несанкционированной тренировкой из окна своего кабинета. Будет им урок! Директора надо слушать! А в больничном крыле они не представляют опасности.

Альбус Дамблдор был доволен собой. Он сумел защитить мисс Грейнджер, а вместе с ней, возможно, и других магглорождённых. И при этом никто слишком серьёзно не пострадал! Конечно, Северус после своего добровольного увольнения был убит Томом, но он ведь сам виноват! Не реши он насиловать ученицу, остался бы в школе. Все же остальные участники этого предотвращённого заговора либо пристроены к общественно полезной работе, как Малфой, либо больше беспокоятся о своём здоровье, как Крэбб и Гойл.

Альбус улыбнулся. Входя сегодня в Большой зал, он заметил, что Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер держатся за руки и смотрят друг на друга влюблёнными глазами. Эх, молодость, превратности любви! Как это прекрасно! Они заслужили счастье.

Альбус улыбнулся шире. Всю свою жизнь он мечтал, чтобы его назвали дедушкой. Но никто из учеников, даже первокурсники, так не называли его! А для кого он наряжается в костюм мага-звездочёта из старых сказок и фильмов? Нужно спрятать противозачаточные зелья мадам Помфри, может, дети Гарри и Гермионы его дедушкой назовут?