Мой дом — моя крепость (джен)

He is the man-made monster

He is the one who conquers

You are a threat no longer

He won't take more suffering from you

"Different Beast" — "EPIC: The Musical by Jorge Rivera-Herrans"

— Что? — полный бессильной ярости голос лорда Волдеморта раздался в кабинете, заставив домовика боязливо прижать уши к голове. — Что ты сказал?

— Ув-важаемый господин Мальсибер пил вино из запасов хозяина на крыше, упал с нее и сломал шею. Когда Бобби к нему подошел, господин Мальсибер был совсем мертв, — покорно повторил домовик.

— Как это могло произойти? Зачем он вообще полез на крышу? — бесконечные вопросы терзали лорда Волдеморта. Нет, дело не в Мальсибере — его жизнь не стоила и ломаного кната, однако последнее время творилось нечто странное: его слуги погибали один за другим. В этом следовало разобраться. — Позови ко мне Люциуса, — приказал Волдеморт, прервав жалкий лепет домовика. Тот с хлопком исчез.

Волдеморт задумчиво отошел к окну и бросил взгляд на парк: посеревший от несошедшего снега, он выглядел убого и потеряно, как и сами Малфои — его хозяева.

— Мой лорд, простите, вы хотели меня видеть? — а вот и Люциус. Сгорбленный, бледный, немытые волосы свалялись, а подбородок покрыла неаккуратная щетина. Таракан в собственном роскошном кабинете. Тень в собственном доме.

Волдеморт презрительно дернул щекой: и это жалкое, отвратительное существо — чистокровный волшебник, цвет магической Британии, лучший из лучших? Вот этот червь у ног истинного правителя?

Волдеморт не спешил говорить слуге, зачем позвал его, вместо этого скользнул в мысли Люциуса. Там царили страх и смирение. Ни намека на гордость мага. Ни намека на бунт. Во время всех несчастных случаев он был на виду. То, что нужно.

— Ты знал, что Мальсибер умер сегодня, Лю-ци-ус? — имя издевкой стекло с языка. Казалось, яд мог прожечь дыру в ковре.

— Нет, мой Лорд, — безразлично прозвучало в ответ.

— А на прошлой недели погибли еще пять егерей?

— Нет, мой Лорд, — все так же отстраненно, без капли интереса.

Волдеморт ощутил вспышку недовольства: Люциус выглядел слишком безучастным. Сломленным. Не перестарался ли Волдеморт с наказаниями?

— У меня есть приказ, Лю-ци-ус: найди того, кто убивает моих слуг. Найди и приведи его ко мне.

— Да, мой Лорд, — Люциус склонился ниже, словно сама смиренность. Его тень легла на светлый начищенный паркет. — Вы позволите мне узнать больше об этом деле. Отчего вы считаете, что смерти не случайность?

— Когда три егеря полезли купаться в пруд и утонули, я списал это на случайность. Когда еще один запнулся о ковер и сосчитал все ступени парадной лестницы, я подумал, он сам виноват. Когда другой выпил неправильно приготовленное зелье, полагал, что это несчастный случай. Но после Мальсибера я уверен: за этими смертями кто-то стоит. И ты найдешь виновного, Люциус, если не хочешь, чтобы твоя семья пострадала, — Люциус вздрогнул. Волдеморт довольно усмехнулся: он хорошо умел мотивировать слуг.

* * *

Люциус вышел из кабинета Темного лорда. Тело болело, мышцы подергивались — ну и дрянь этот Круциатус. Хорошо, повелитель сегодня не усердствовал. "А теперь нужно приложить все усилия, чтобы выполнить волю господина. Тогда он не будет злиться, возможно, даже наградит, — подумал Люциус. — Нужно узнать, кто был в поместье во время всех несчастных случаев, и у кого нет алиби на время убийств".

Он медленно поднял склоненную голову. Его глаза жестко сверкнули, а руки сжали золотую цепочку в кармане. Встреча с Темным Лордом — достаточно хорошее алиби, не так ли?

* * *

Нарцисса сидела спиной к двери, белая, маленькая и хрупкая на фоне огромной кровати, застеленной болотно-зелеными простынями. Ее плечи едва заметно тряслись.

— Что случилось, Цисси? — Люциус сел рядом, с тревогой заглянул в глаза жены. Она лишь покачала головой.

Нарцисса часто плакала последние несколько лет. Не за себя, а за мужа и сына. Люциус иногда удивлялся, как у нее только оставались слезы? Кажется, в последние дни они закончились совсем — глаза лихорадочно сверкали, тонкие губы стиснулись, лицо словно окаменело. Однажды Люциус случайно подслушал разговор Нарциссы с Беллой. «Как ты можешь оставаться такой безучастной, Цисси?» — зло кривилась Белла. Этот вопрос, наверное, задавал Нарциссе весь мир. Только Люциус видел за абсолютно стальным безразличием скрытую боль, такую разрывающую и отчаянную, что кровь стыла в жилах.

— Знаешь, Темный Лорд дал мне поручение, — разбил гнетущую тишину Люциус, не дождавшись ответа. — Кто-то убивает пожирателей и егерей одного за другим, и он приказал мне найти предателя.

— Хорошо бы это был Долохов, — зло бросила Нарцисса, заламывая тонкие пальцы. — Он сумасшедший, это вполне в его духе.

Он сделал что-то. Он снова вскользь обронил ей одно из своих кровожадных обещаний, или напрямую угрожал убить, или схватил и приставил палочку к горлу, или еще хуже… Сердце бешено заколотилось в груди, горло сдавило, но Люциус глубоко вдохнул и заставил себя успокоиться. Когда Нарцисса вот так молчала, лишь рвано и невпопад отвечая на вопросы, она была на грани. Боль и злость разрушали её изнутри, и он не мог добавить к этому комку эмоций еще и своё дурацкое волнение. Он осторожно накрыл ее холодную руку своей, сжав челюсть так, что скрипнули зубы.

— Скажи мне, что он сделал?

— Ничего, — поспешно ответила Нарцисса. Ее глаза безумно блеснули. — Не успел, мне удалось вырваться.

Люциус вскочил. Он готовился к подобному ответу, он же только что представлял себе, на что осмелился Долохов в этот раз. Лишь когда слова сорвались с губ Нарциссы, он понял, что не способен этого вынести. На глаза упала кровавая пелена, хотелось найти Антонина и голыми руками вырвать его проклятое сердце.

— Люциус, пожалуйста, — наверное, у него на лице отобразились все эти мысли, потому что Нарцисса тоже поднялась на ноги и испуганно вцепилась ему в локоть. — Пожалуйста, не делай глупости, ничего не случилось. Люциус, он убьет тебя! Нам надо смириться, — уже шепотом добавила она. — Нам надо потерпеть, хорошо?

Он уже трясся в её объятиях, пальцы хватались за палочку. Он найдёт Долохова. И уж он постарается сделать так, чтоб этот человек не то, что тронуть — и посмотреть больше не мог на Нарциссу. Как вообще кто-либо может так обращаться с ней? Это же Нарцисса. Самое прекрасное в этой жизни, такая трепетная и замечательная. Не заслуживающая этой боли.

— Люциус.

Яркая вспышка сорвалась с кончика его палочки и разбилась о пол прямо между ними. Нарцисса отдёрнула руку от Люциуса, словно обожглась этим прикосновением, и бросила на него испуганный взгляд, сделав шаг назад. Испугалась. Его. Если бы она дала ему пощёчину, было бы не так больно. И не так отрезвляюще. Мерлин. Он напугал её.

— Прости, — Люциус словно со стороны услышал свой хриплый голос и поспешно убрал палочку в чехол. Протянул к Нарциссе руку, — прости, прости меня, дорогая. Я… я не знаю, что случилось… Выброс магии, наверное… Мордред. Нарцисса, — он попытался сказать что-то еще, но слова застряли в горле, с губ не слетело ни звука. — Ты веришь мне?

И Нарцисса шагнула к нему. Взяла протянутую руку в свою. Мягко обняла, и Люциус вдохнул полной грудью, осторожно прижимая ее к себе.

— Ты же знаешь, я всё для тебя сделаю, — прохрипел он, всё ещё пытаясь угомонить сердце, которое быстро-быстро колотилось в грудной клетке. — Ты же знаешь это, да? Что я готов сжечь этот проклятый мир вместе со всеми в нём, если это хоть немного оградит тебя от… — снова предательская дрожь в голосе. Пора бы ему, наверно, хоть один выходной провести с семьей, вместо того, чтоб носиться по рейдам и награждать пыточными всех, кто попадется под руку. — Я так тебя люблю, — сдавленно и очень невпопад выговорил он.

— Чш-ш-ш, — пальчик Нарциссы скользнул на его губы, заставляя его замолчать. — Я знаю, — эти её глаза, в которых плескалась такая безграничная любовь и доверие, сводили с ума. — Но ты должен… Люциус, — да, он опять дрожал от бешенства, и она стиснула его руку. Их пальцы сплелись в крепкий замочек. — Люциус. Мы должны ждать. Ты понимаешь меня? Мы больше ничего не можем, мы не в том положении сейчас. Ничего не делай. Совсем-совсем ничего. Обещаешь мне?

Её голос, такой нежный и спокойный, всегда был спасительным маяком. Люциус медленно выдохнул, приходя в себя. Нарцисса права, гневом ничего не решить. Даже если он победит Долохова в бою — не избежит казни Темного лорда. Нет, Люциус сражается не для того, чтобы бесславно умереть, подставив жену.

— Хорошо, Цисси, — он осторожно, как величайшее сокровище, обнял ее. — Конечно, я обещаю. Ты знаешь, я сделаю все ради семьи.

* * *

Антонина Долохова Люциус знал давно, но другом не считал. Когда-то Антонин сватался к Блэкам, но Андромеда предпочла сбежать, а не связываться с тем, у кого уже тогда была репутация человека с буйным нравом и тяжелой рукой. И все же... Все же... В отличие от Мальсибера и тех безымянных егерей, Антонин когда-то учил Люциуса. Учил жестко, безжалостно, вбивая навыки и не скупясь на издевки. Именно эти уроки не раз спасали жизнь Люциуса во время стычек с аврорами и недобросовестными конкурентами.

Но Антонин перешел черту, когда посмел посягнуть на Нарциссу Малфой. У Люциуса и так не осталось ни счета в Гринготтсе, конфискованного Темным Лордом, ни собственного поместья, ни фамильной гордости. Но у него были жена и сын. Семья, ради которой он пойдет на все, даже если придется переступить через оставшиеся принципы.

— Здравствуй, Антонин, — приветливо улыбнулся Люциус, заходя в комнату к дорогому гостю.

* * *

Волдеморт был в бешенстве. Это бешенство растекались удушающей патокой по залу собраний, заставляя людей боязливо втягивать головы в плечи. Казалось, даже самые яркие свечи не могли разогнать мрак. Взгляд метался от одного к другому: кто посмел? Кто дерзнул бросить ему вызов? Убили не пешку, не какого-то бесполезного мага: отняли жизнь Долохова, верного пса. И как? Как? С помощью салата! Маг, переживший Азкабан, умер в приступе удушья из-за аллергии на рыбу! А домовики не слышали криков из-за заглушающего, которое Антонин наложил собственной палочкой! Кто, кто мог это сделать? Кто настолько коварен и дерзок? Белла возревновала? Но пошла бы она против воли хозяина? Рудольфус рассорился со старым другом? Да, этому бы хватило и хитрости, и наглости. Но Рудольфус казался подавленным, а не восторжествовавшим. Северус? Зачем? Вопросов было раздражающе много.

— Тот, кто это сделал, ответит, — прошипел Волдеморт. Только он имел право карать и миловать своих слуг! — Люциус! Почему преступник еще не найден? Почему ты столь беспечно пил кофе с Рабастаном, пока твой соратник задыхался? Может, тебе не хватает мотивации? — палочка Волдеморта угрожающе нацелилась Малфою в грудь. Тот даже не вздрогнул, продолжив буравить взглядом стол.

— Простите, мой Лорд, я приложу все усилия, чтобы поскорее найти того, кто за этим стоит, — словно заученно сказал Люциус.

— Я очень на это надеюсь, мой скользкий друг, — а на кончике языка уже танцевало яростное Круцио. Никто не смеет разочаровывать Лорда Волдеморта.

* * *

В мутном забытье сменялись образы: высокий, страшный повелитель, хохотавший холодным голосом, зеленые вспышки, много вспышек, много мертвых тел. Запах пожарища. И то, с чего все началось.

Люциус командовал рейдом. Вообще-то всю Первую магическую войну ему удавалось избегать этой чести, ссылаясь на работу в министерстве, но после того как Гарри Поттер опять ускользнул от Темного Лорда, последний пребывал в столь скверном настроении, что никто не смел ему перечить. Вот и Люциус, когда ему приказали взять пятерку оборотней из стаи Сивого и совершить нападение на маггловскую семью в целях устрашения и развлечения, лишь покорно склонился. Ничего нового и интересного. Вот только этот дом... Роскошное поместье с чугунными воротами, аккуратными дорожками, окруженными живой изгородью, широкими ступенями перед домом и портретами на стенах заставило сердце тревожно сжаться.

— Что вам нужно? Я вызову полицию, — нахмурившийся мужчина загородил собой жену и дочь. Он был, кажется, темноволос и широкоплеч, да только против толпы распаленных всесилием магов он ничего не мог сделать, а выстрел из ружья лишь усилил звериную жажду крови.

Жена, красивая блондинка, кричала громко и отчаянно. У Люциуса до сих пор в ушах звенел ее дикий, нечеловеческий вопль.

А мужчина стиснул зубы, смотрел молча, исподлобья, с бессильной и всепоглощающей ненавистью.

— Будьте прокляты, — беспрестанно шептал он.

Люциус словно себя со стороны увидел: беспомощный, связанный, стоящий на коленях в собственной большой и светлой гостиной, не способный остановить бесчинства в собственном доме. Неужели он, Люциус Малфой, чистокровный волшебник, похож на ничтожного маггла? Неужели он также будет смотреть на страдания своей семьи? Девушка — Мерлин, да она же младше Драко! — заплакала, когда к ней потянулись грязные лапы оборотней.

Люциус не думал тогда. Он просто забрал чужие волшебные палочки и вышел на крыльцо. Его трясло от мысли, что этот сброд жил под одной крышей с ним, с его женой и сыном. Нет, он не станет больше терпеть!

— Адеско файр, — чужая палочка повиновалась неохотно, столб пламени вышел слишком большим и весь первый этаж вспыхнул мгновенно. Смрад паленой плоти. Авада слишком милосердна для этих тварей.

* * *

Люциус проснулся в липком поту, пытаясь вырваться из пут кошмара. Он всегда, каждую ночь видел их — своих первых жертв среди союзников. Никто не обвинил его в их смерти — подумаешь, какой-то оборотень решил покрасоваться и не удержал адское пламя. Никто не узнал, что у Люциуса появилось пять запасных палочек.

А сам Люциус крепко задумался о жизни. О том, как защитить тех, кто ему дорог. И понял, что единственный путь — уничтожить угрозу своими руками, ни на кого не надеясь. Ведь монстра невозможно победить светом. Свет лишь заставит чудовище затаиться, скрыться в тенях, но не убьет. Уничтожить монстра может только другой монстр. И Люциус был готов стать монстром.

* * *

— Скажи, зачем ты это сделал? — в глазах Рабастана боль и непонимание. В глазах Люциуса — страх. Как, как он догадался?

— Я не понимаю, о чем речь? — а вот голос не подвел, спокойный и отстраненный.

— Все ты понимаешь, Люциус! Я знаю, ты убиваешь егерей. Я знаю, ты убил Мальсибера и Антонина! — Рабастан сжал руки в кулаки. Прядь кудрявых волос упала ему на лоб, придав трогательно-обиженный вид.

Люциус делил с Рабастаном спальню все семь лет учебы в Хогвартсе, прикрывал его перед родителями, обсуждал личное. Рабастан, смеясь, давал советы, как ухаживать за девчонками, а Люциус говорил, что с таким подходом тот никогда не женится. Теперь — точно не женится.

Палочка легла в руку под мантией.

— Они угрожали моей семье, Рабастан.

— Но почему ты просто не сказал? Да, Темный лорд сейчас не благоволит вам, но я и Руди, мы бы помогли! Ты же всегда решал проблемы с умом! Что с тобой случилось?

Люциус покачал головой, удивляясь наивности человека, прошедшего Азкабан.

Разговор прервал какой-то егерь.

— Мистер Лейстрейндж, мистер Малфой! Я знаю, где находятся члены Ордена Феникса, но их слишком много! Я, кажется, единственный сбежал, надо спешить!

— Идем! — глаза Рабастана вспыхнули азартом, он бросился к выходу из кабинета.

— Постой, — Люциус поймал его за рукав мантии. — Есть путь короче, — и он открыл зеркало, как дверь. — Этот ход ведет прямо за границу поместья, — "А еще так никто не увидит, что я тоже отправился в бой".

Егеря явно терпели поражение, несмотря на численное преимущество. Три бойца Ордена — Люциус опознал в них бывших авроров — уже оглушили десяток противников и собирались уходить, когда Рабастан возвел антиаппарационный барьер. Вспыхнула битва, сверкнули лучи заклинаний. Рабастан изящно ушел от атаки, пустил Аваду в ответ, с улыбкой бросил быстрый взгляд на Люциуса, приглашая забыть разногласия и присоединиться. Он был столь изящен, столь уверен в себе. Бой — стихия Рабастана, как и всех Лейстрейнджей, даже Беллатрикс, хотя она вообще-то Блэк. Семь лет дружбы в школе и многие годы бок о бок в рядах Пожирателей смерти. Чего они стоят по сравнению с семьей?

— Авада Кедавра! — и проклятие попадает прямиком в незащищенную спину.

Еще три Авады — в оставшихся авроров и опешившего егеря. Последний — мальчишка, зачем только пошел на такую грязную работу? Люциус вытер со лба пот, а со щеки — что-то мокрое. Ведь с неба капал мелкий дождь, грозивший превратиться в настоящий ливень.

Хорошо, что Люциус смог украсть хроноворот в министерстве. Сегодня ему хватит одного оборота — и сказать, что Рабастан ушел один.

* * *

Рабастан ушел один. До чего же правдивая фраза, медленно расцарапывающая душу. Что он чувствовал, когда друг и соратник поднял на него палочку? Успел ли он понять или умер в блаженном неведении? Рабастан Лейстрейндж, балагур, гуляка, убийца с наивными глазами и буйными кудрями, любимец дам. Даже сам Темный Лорд, бывало, не мог сдержать улыбку, слушая рассказы Рабастана, щедро приправленные выдумкой.

Руки Люциуса дрожали. Он посмотрел на них: обычные руки. Ни одной капельки крови, ни одного темного пятна. Дамблдор говорил, убийство раскалывает душу. Неужели это никак не отражается на теле? Или Люциус совершил слишком много убийств, что еще одна смерть ничего не изменит?

"Смогу ли я когда-нибудь жить нормально? — спросил себя он. — Смогу ли не чувствовать вину и боль?" — и тут же ужаснулся.

Что значило "нормально"? Неужели... жизнь без Темного Лорда? Значило ли это, что Люциус отказывался от всех прежних идеалов? Значило ли это, что чистота крови перестала его волновать? Только одно дело — рассуждать о превосходстве чистокровных в уютной гостиной Слизерина после победы в квиддичном матче, когда огневиски кружит голову и весь мир, кажется, принадлежит юным гордецам, а другое — попасть в Азкабан за идею, терять родных в страшной, бесконечной войне. Одно дело — убивать егерей и тех, кто непосредственно угрожал его семье, и совсем другое — мечтать о свободе. И смерти главного монстра.

Ведь именно Темный Лорд виноват в том, что в доме Люциуса поселился всякий сброд. Именно Темный Лорд отправлял людей в бесконечные кровавые рейды. С молчаливого согласия Темного Лорда Долохов стал чувствовать безнаказанность и угрожать Нарциссе. Из-за Темного Лорда Люциус стал убийцей друга. Стал монстром.

— Да, я готов, — шепнули бескровные губы.

Но как убить того, кто победил смерть?

* * *

Люциус смотрел на побледневшее, осунувшееся лицо сына и мечтал сжечь Хогвартс до тла. Драко говорил, что ему холодно, и просил топить камины посильнее, но Люциус видел, что дрожь никак не связана с температурой. И все же пламя ярко и весело плясало в камине, когда Люциус услышал шум.

— Что такое? — Нарцисса появилась в сопровождении пятерых егерей, включая Сивого, и каких-то пленников, связанных вместе.

— Они говорят, что поймали Поттера, — ответила Нарцисса. — Драко, подойди.

Сын не умел скрывать эмоции, и тревога и отвращение явно читались в его глазах.

Сивый подтолкнул пленников, так что один из них оказался прямо под люстрой. Это был парень ниже Драко с раздутым розовым лицом и черными волосами, неровно спадавшими до плеч.

— Ну, что скажете? — проскрежетал оборотень.

"Если это Поттер, — в волнении подумал Люциус, — может, все закончится сегодня? Только бы все закончилось сегодня". В голове постепенно складывался план того, какие артефакты можно использовать, чтобы поспособствовать победе Поттера. "Дуэль мальчика, который выжил, и Темного Лорда окончилась обоюдной смертью", — представил Люциус заголовок газеты. Да, он готовился и не мог теперь упустить шанс!

— Ну что, Драко? — с жадным интересом спросил Люциус. — Это он? Это Гарри Поттер?

— Н-не знаю… Не уверен, — ответил Драко. Он старался держаться как можно дальше от Сивого и явно не хотел принимать участие в опознании Поттера.

— Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе! — Люциус, раздраженный непониманием сына, грубо подтолкнул его к пленникам. — Драко, если мы передадим Поттера в руки Темного Лорда, нам все прос…

— Давайте-ка не будем забывать, кто его поймал на самом деле, а, мистер Малфой? — с угрозой проговорил Сивый.

— Конечно-конечно! — нетерпеливо отозвался Люциус. Сивый все равно не жилец.

Он сам приблизился к Поттеру и всмотрелся в уродливое лицо

— Что вы с ним сделали? — спросил Люциус. — Почему он в таком состоянии?

— Это не мы! — тот, конечно, поспешил снять с себя ответственность.

— На мой взгляд, похоже на Жалящее заклинание, — объявил Люциус, внимательно глядя на лоб Поттера. — Здесь что-то виднеется. Может быть, и шрам, только туго натянутый… Драко, да иди сюда, посмотри как следует! Как ты считаешь?

— Не знаю я, — обиженно пробормотал сын и отошел к Нарциссе, стоявшей у камина.

— Мы должны знать наверняка, Люциус! — на людях ее голос был тверд и холоден, как всегда, но Люциус видел болезненную надежду. — Нужно совершенно точно убедиться, что это Поттер, прежде чем вызывать Темного Лорда… Эти люди сказали, что взяли его волшебную палочку, — прибавила она, разглядывая палочку из терновника, — однако она совсем не подходит под описание Олливандера. Если тут ошибка и мы зря побеспокоим Темного Лорда… Помнишь, что он сделал с Роули?

— А грязнокровка? — рыкнул Сивый и вытолкнул вперед другую пленницу.

— Постойте, — резким тоном произнесла Нарцисса. — Да! Она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Я видела фотографию в «Пророке»! Смотри, Драко, это Грейнджер?

— Не знаю… Может быть… Вроде да…

— А это — мальчишка Уизли! — узнал Люциус еще одного. Сердце забилось быстрее — это шанс, шанс! — Это они, друзья Поттера! Драко, взгляни, это действительно сын Артура Уизли, как его там?

— Вроде да, — не оборачиваясь, повторил Драко. — Может, и он.

Люциус ощутил еще одну вспышку раздражения. Как сын не понимает, что это все ради него? Хотелось встряхнуть Драко как следует, чтобы тот перестал так себя вести. Люциус уже шагнул к камину, когда от двери раздался голос Беллы:

— Что здесь происходит? В чем дело, Цисси? — она обошла пленников и остановилась напротив девчонки. — Это же та самая грязнокровка! Это Грейнджер?

— Да, да, Грейнджер! — откликнулся Люциус, недовольный тем, что его прервали. — А рядом с ней, похоже, Поттер! Поттер и его друзья попались наконец-то!

— Поттер? — взвизгнула Беллатрикс и попятилась, чтобы лучше рассмотреть его. — Ты уверен? Так нужно поскорее известить Темного Лорда!

Она засучила левый рукав, и Люциус понял, что сейчас Белла вызовет Темного Лорда, однако ему нужно было кое-что сделать. И желательно, чтобы Темный Лорд думал, что Люциус поймал Поттера и оказал столь неоценимую услугу. Чтобы попросить о небольшом ответном одолжении.

— Я сам собирался призвать его! — Люциус перехватил запястье Беллатрикс, не давая ей коснуться Метки. — Я вызову его, Белла! Поттера привели в мой дом, и потому мое право…

— Твое право! — фыркнула Беллатрикс, пытаясь вырвать руку. — Ты потерял все права, когда лишился волшебной палочки, Люциус! Как ты смеешь! Не трогай меня!

— Ты здесь ни при чем, не ты поймала мальчишку, — "Отмотать время, спрятаться в тенях, оглушить ее. Тогда лучше вывести ее из гостиной в коридор. Предложить поговорить наедине?"

— С вашего разрешения, мистер Малфой, — вмешался Сивый, — Поттера поймали мы, так что нам и получать золото…

— Золото! — расхохоталась Белла, продолжая вырываться и свободной рукой нащупывая в кармане волшебную палочку. — Забирайте свое золото, жалкие стервятники, на что оно мне? Мне дорога милость моего… моего…

Она вдруг застыла, устремив взгляд темных глаз на меч в руках одного из егерей. Люциус выпустил ее руку и рванул кверху свой собственный рукав, чтобы скорее покончить с этим.

— Остановись! — вдруг пронзительно крикнула Белла. — Не прикасайся! Если Темный Лорд появится сейчас, мы все погибли!

Люциус замер, держа палец над Черной Меткой. Это какой-то трюк, чтобы отвлечь внимание? Но Белла и правда выглядела напуганной, когда спросила:

— Что это такое?

— Меч, — буркнул кто-то из егерей.

— Дайте мне!

— Он не ваш, миссис, он мой! Я его нашел.

Белла яростно подняла палочку, полыхнуло красным — и егерь упал без движения. Люциус сместился так, чтобы загородить Нарциссу и Драко на случай, если Белла обезумела. Впрочем, ей бы Темный Лорд простил и десяток убитых егерей.

Струпьяр — самоубийца — выхватил волшебную палочку.

— Это что еще за игры, дамочка? — и тут же упал без движения, оглушенный.

Через семь секунд — да, Люциус считал, все так же прикрывая жену и сына, — в сознании остался лишь обезоруженный Сивый.

Белла, бледная, встрепанная, кинулась к нему, сжимая в руке меч. Люциусу показалось, что она сейчас этим мечом проткнет Сивого насквозь.

— Где вы взяли этот меч?

— Как ты смеешь? — зарычал он в ответ. Только губами он и мог шевелить, злобно глядя на нее снизу вверх и оскалив острые зубы. — Отпусти меня, женщина!

— Где вы нашли меч? — повторила она, направив клинок ему в лицо. — Снейп отправил его на хранение в мой сейф в Гринготтсе!

— Он был у них в палатке, — прохрипел Сивый. — Отпусти меня, я сказал!

Белла взмахнула волшебной палочкой. Сивый одним прыжком вскочил на ноги, но приблизиться к ней не решился. Он зашел за кресло и вцепился кривыми ногтями в спинку.

— Драко, убери отсюда этот сброд, — приказала Белла, указывая на лежащих без сознания людей. — Если самому их прикончить характера не хватает, оставь их во дворе, я потом займусь.

Люциус хотел возмутиться самоуправством Беллы, но Нарцисса опередила его:

— Не смей так разговаривать с Драко!

— Помолчи, Цисси! Положение серьезнее, чем ты думаешь! — прикрикнула Белла. Она будто задыхалась, прижав меч к груди.

Что же такого в этом мече? И может ли он, Люциус, как-то его использовать?

Пленники кричали, Белла тоже, и у Люциуса заболела голова. "Что дальше? Что она так вцепилась в этот меч? Нужно вызвать Темного Лорда и покончить с этим навсегда. Зачем тянуть?"

Но похоже, Белла просто решила дать волю садистским наклонностям и попытать грязнокровку. Люциусу было очевидно, что девчонка не трогала сейф в Гринготтсе и вообще до смерти напугана, но Белла вошла в раж. "Оглушить ее и вызвать Темного Лорда?" — думал Люциус. От нетерпения кололо кончики пальцев. Все закончится. Все закончится. Сегодня.

— Как вы забрались в мой сейф? — визжала Белла. — Вам помог этот мерзкий гоблин?

— Мы с ним только сегодня встретились! — грязнокровка тряслась от ужаса и боли. Люциус мельком заметил кровоточащие раны на ее руке. — Не забирались мы в ваш сейф… Этот меч — не настоящий! Подделка, просто подделка!

— Подделка? Очень правдоподобно! — Белла подняла палочку, явно собираясь продолжить пытку.

— Это легко проверить! — прервал ее Люциус. — Драко, приведи гоблина. Он скажет, настоящий этот меч или нет, — "Гоблин оказался быстр и хитер. Стащил палочку — спасибо, Белла, что не вернула палочки егерям — напал на Беллатрикс и убил ее. А я убил гоблина. Как бы Драко и Цисси выпроводить из гостиной?" Люциус был уверен, что Нарцисса не простит ему смерть сестры. Но ведь это ради нее и Драко...

Сын притащил гоблина, и Белла переключилась на него. "Надо скорее что-то придумать. Предлог, который не вызовет подозрений". Шум в подвале раздался очень некстати. Или... Он мог бы сам устроить такое? "Вот поэтому я сначала убиваю, а потом возвращаюсь в прошлое, а не наоборот", — недовольно подумал Люциус.

— Что это? Вы слышали? Что там за шум в подвале? Драко, — а если это все же не он, а реальная опасность? — Нет, позови Хвоста! Пускай сходит проверит.

Странный шум, будто звуки драки, не смолкал. "Если это я, что бы я сделал? Что-то достаточно важное, чтобы отослать Нарциссу и Драко. Ну же, дай подсказку", — обратился Люциус к себе-из-будущего.

— Что там, Хвост? — в нетерпении крикнул он.

— Ничего! Все в порядке!

"Проклятье, почему?" — раздраженно подумал Люциус, но тут Белла, кажется закончила с допросом и без предупреждения коснулась Черной Метки, вызывая Темного Лорда.

Рано! Люциусу срочно нужно было что-то сделать, но не успел он дернуться, как в гостиную ворвался почему-то не связанный Уизли и обезоружил Беллу, а Поттер, вбежавший следом бросил в Люциуса оглушающее. И свет померк.

* * *

Пришел в себя Люциус на кресле все в той же гостиной. Тонкие и холодные пальцы Нарциссы осторожно гладили его по голове.

— Поттер? — шепнул Люциус, надеясь, что жена поймет.

— Сбежал, — сказала Нарцисса. Люциус скорее прочитал ответ по ее губам, чем услышал — где-то громко и протяжно кричала Белла.

К несчастью, даже этот небольшой разговор привлек внимание Темного Лорда. Он повернулся, растянул губы в нечеловеческой, жуткой улыбке, будто инфернал. Вот только инферналы не могли применять магию...

Люциус резко встал на ноги, стремясь оказаться между Темным Лордом и Нарциссой. От столь стремительного движения закружилась голова, и пришлось опереться левой рукой на кресло. Люциус лишь понадеялся, что выглядело это не слишком жалко.

— Наконец-то ты очнулся, Лю-ци-ус, — протянул Темный Лорд. — Удивительно, из вашей семьи только Нарцисса сохранила свою волшебную палочку и осталась на ногах. Может, я не тех людей наградил Черной меткой?

При мысли о том, что на предплечье Нарциссы — его Нарциссы, его жены! — зазмеится уродливое клеймо, Люциусу стало дурно.

Но тут он понял еще кое-что: Драко лишился палочки. Где он? Люциус затравлено оглянулся — и с облегчением увидел сына около камина. Живой. И даже целый.

— Да, Люциус, твой сын подвел нас всех, когда просто выпустил палочки из рук, позволил Поттеру забрать свое оружие. Как думаешь, как следует наказать его? — и палочка в паучьих пальцах насмешливо медленно начала подниматься в сторону Драко.

— Круцио, — опередивший Темного Лорда, Люциус не верил, что сам произнес это слово. Он не видел, как Нарцисса в ужасе прижала руки к лицу, не в силах пошевелиться. Не слышал смеха Темного Лорда. В целом мире для него остались лишь глаза сына, в которых непонимание смешалось с болью от предательства.

— Ты подвел нас всех, Драко, — "Только бы голос не дрогнул, только бы устоять!"

Как, как не бросится на пол рядом с сыном? Как не умолять Темного Лорда о пощаде?

Люциус стал говорить — глупости, какие же глупости! — лишь бы дать Драко отдохнуть. Темный Лорд слишком зол, одного пыточного будет мало.

— Круцио! — "Только бы не заплакать! Прости, сын".

— Неужели в тебе появился стержень? — со смешком спросил Темный Лорд. Кажется, страдания Драко его развлекли. — Тебе стоит чаще так воспитывать сына, может, из него и выйдет толк.

— Мой Лорд, простите, этого больше не повторится, — с жаром пообещал Люциус. Вот теперь опуститься на колени, поцеловать подол мантии. Сделать это так, чтобы взгляд красных глаз не упал на Нарциссу, которая наверняка на коленях рядом с Драко. Ей можно, она женщина. Она слаба и недостойна метки.

— Круцио, — почти нежно протянул Темный Лорд, и Люциус захлебнулся криком. Он кричал очень громко. Лишь бы не Драко.

* * *

— Как ты мог, Люциус? — Нарцисса разъяренной фурией налетела на него, едва Темный Лорд милостиво разрешил им покинуть их собственную гостиную.

— Мама, не надо, — Драко схватил ее за руку. Он пошатывался, но стоял на ногах без поддержки, а судороги должны были пройти очень скоро. Пыточные никогда не давались Люциусу. — Нам не о чем разговаривать, — разочарованно сказал сын.

— Он бы наказал тебя Драко, — сбивчиво попытался оправдаться Люциус. Слова не хотели срываться с губ, горло словно стянуло веревкой. Тело сотрясала мелкая и противная дрожь. — Его наказание было бы гораздо более ужасным, никто не знает, что пришло бы Ему на ум...

— А как тебе пришло на ум пытать родного сына? — Нарцисса дышала тяжело и лихорадочно, как никогда похожая на старшую сестру. — Как у тебя рука поднялась? А если бы Он еще и добавил к твоим Круциатусом свои? Если бы удвоил наказание? Он не проявляет милосердие! Ты подумал об этом?

— Прости, — он должен был сказать так много! Он должен был все объяснить! Даже Темный Лорд понимал, что Круциатус от отца гораздо больнее любой другой пытки! И Драко, и Нарцисса должны были догадаться! — Я все сделаю ради семьи. Вы верите мне? — Люциус протянул слабую дрожавшую руку. Они его самые близкие люди, они же поймут!

— Ты очень изменился, Люциус, — разочарованно бросила Нарцисса, обнимая Драко за плечи. — Пойдем, сынок, — она даже не оглянулась.

Драко затравленно взглянул на отца, вздохнул и молча позволил себя увести.

Монстра может победить только другой монстр. И Люциус стал монстром.

Он поднял руку на Драко. Люциус смотрел прямо перед собой. Он хотел уничтожить угрозу для семьи, а вместо этого пытал своего сына. Сына, ради которого лгал Темному Лорду, предал идею о чистоте крови, ради которого убил множество егерей, наставника, друга. Сына, ради которого Люциус проложил след из трупов.

Он вышел во двор — оглушенных Беллой егерей так и не убрали. Три зеленых вспышки — и Люциус остался один. Добить егерей было милосердно? Ведь если бы Темный Лорд о них вспомнил, то одним Круциатусом не ограничился бы. Да и Белла бы с удовольствием спустила бы пар. Или это убийство — лишняя, неоправданная жестокость?

Пытать сына самому, зная, что наказание Темного Лорда во много раз страшнее, — дикость? Или нужно было отступить в тень, оставить руки чистыми, позволить чудовищу выбирать меру пресечения и молиться, чтобы Драко остался хотя бы жив и в своем уме?

Как все обернулось кошмаром? Как страдания стали бесконечными? С каких пор отнять жизнь для Люциуса легче, чем попытаться спасти? Впрочем, усмехнулся Люциус, он никогда и не считал себя героем. Спасать — это для гриффиндорцев, для Поттера. Люциус же хотел сохранить только свою семью. Но, кажется, сам стал для них угрозой. "Нет. Во всем виноват Темный Лорд, — сжал зубы Люциус. — И он заплатит за каждую слезинку, пролитую моей женой, за каждый крик моего сына. Я найду способ его убить". Иначе... зачем это все?

* * *

Драко нерешительно замер на пороге кабинета. Мантия с гербом Слизерина и значком старосты школы застегнута у горла, а глаза устало-сухи.

— Отец, — бесцветно кивнул он.

— Проходи, Драко, — Люциус слабо махнул рукой. — Что-то случилось? — он не видел жену и сына с того дня, как Поттер сбежал. Они отсиживались в своих комнатах, и Люциус не смел их беспокоить. Просто не имел права их беспокоить.

— Ничего. Я хотел, — Драко с силой провел рукой по лицу. — Проклятье, почему так сложно? — он посмотрел на Люциуса, как когда-то давно в детстве, когда не мог сам достать нужную книгу с полки.

— Драко! — Люциус мгновенно оказался рядом, бережно положил руки сыну на плечи. Словно он всего лишь разбил коленку или получил оценку хуже грязнокровки.

— Прости, — сорвалось с сухих губ. В это слово Люциус вложил все, что жгло душу изнутри, все, что сжимало горло до бессильных слез.

— Я понимаю... Наверное, — глухо сказал сын. — Мне больно, отец. Но... Я сегодня уезжаю в Хогвартс.

Вот оно что. Драко пришел попрощаться. Никто не знал, увидятся ли они вновь.

— До свидания, сынок, — Люциус крепче сжал его плечи, словно таким образом мог оградить Драко от всего мира.

"Я все сделаю, только выживи!"

* * *

— Три года принудительных работ на благо Магической Британии, по четыре часа в день три раза в неделю, а также штраф в размере десяти тысяч галеонов. Также подсудимому Люциус Малфою запрещено применять чары, относящиеся к боевой магии, за исключением ситуаций применения боевых чар в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Приговор вступает в силу с сегодняшнего дня. Приговор может быть обжалован в законном порядке. Дело закрыто, — Гризельда Марчбэнкс, крошечная, cутулая и сухая старушка, которую вынудили выйти на должность верховного судьи Визенгамота, зачитала обвинительный приговор.

Всего лишь принудительные работы — что за дурное маггловское веяние! Таких наказаний у волшебников не было! — и штраф. Не поцелуй дементора. Не Азкабан. Свобода! Спасибо Поттеру, который вступился за их семью, и красноречию самого Люциуса. О, он пел соловьем, изображая раскаяние, сдавая оставшихся в живых Пожирателей и описывая свою "партизанскую деятельность для уничтожения Того, кого нельзя назвать". В иной момент Люциус бы даже посмеялся над столь пылкой и лживой речью. Он никогда не думал о благополучии магического мира. Все, что было у Люциуса, — жена и сын, которых он приготовился, если понадобится, вырывать с боем и кровью у монстра правосудия. Обошлось.

Что до ограничения в магии... У Люциуса оставались еще четыре запасные палочки и маховик времени, о которых он не упомянул в суде.

Вот только теперь и Нарцисса, и Драко узнали о том, как Люциус убивал бывших соратников. Вряд ли они оценили.

Нарцисса коротко поздравила Люциуса и обняла Драко, которого приговорили к году принудительных работ. Сама Нарцисса была оправдана: метки нет, да и в битве за Хогвартс жена спасла Поттеру жизнь.

— Пойдем домой, — Нарцисса скупо улыбнулась. Впервые за бесконечно долгое время. И протянула тонкую руку Люциусу.

Он бережно и осторожно коснулся ее нежных пальцев и почувствовал поступившие к глазам слезы. Они выжили. Они вместе. Это ли не победа?

* * *

— Давай просто забудем, — предложила Нарцисса, и Люциус согласился с радостью.

Как славно — просто забыть! Вернуться в те времена, когда все было хорошо, когда Темный Лорд не нависал над Малфоями жуткой тенью, когда золото в сейфе текло рекой. И река не обмелела. Да, война сильно пошатнула финансовое положение Малфоев, однако не истощила их и даже — удивительно — не поставила на грань банкротства. Пусть Люциус уже не мог купить лучшие метла команде Слизерина по квиддичу, он по-прежнему приглашал Нарциссу в рестораны по пятницам. Поэтому он с презрением отказался от платы за принудительные работы — пусть видят, что он раскаялся и скорбит по погибшим грязнокровкам.

И все стало прекрасно. Но.

Но Драко вздрагивал каждый раз, когда Люциус поднимал палочку, чтобы сотворить какие-либо чары. Сын изо всех сил пытался скрыть нервозность, отшучивался и огрызался, но Люциус видел его страх. Страх боли.

Но Нарцисса иногда смотрела на Люциуса с опаской и жалостью, как смотрят на слабых умом людей.

Но каждую ночь к Люциусу приходили те, кого он убил.

— Защищайся, — Антонин бешено скалился. Палочка танцевала в его руках. — Ты убил меня! Хотя я учил тебя всему, что знал.

— Ты убил меня, — глаза Рабастана полнились слезами. — А я ведь был твоим другом!

— Ты убил меня! — кричал мальчишка-егерь. — А ведь я почти не жил!

— Ты убил нас, — вторил хор десятков людей.

— Вы заслужили! — отвечал Люциус. — Вы все заслужили смерть! Заслужили! Заслужили! Заслужили!

Но мертвецы не слушали. Они к нему тянули синие, опухшие руки, осыпали проклятиями.

— Я приду к твоему сыну и буду медленно резать его на кусочки. Знаешь, как я умею, — смеялся Антонин. — Я сломаю твоему щенку всю гордость, веру, надежду и каждую кость.

— Нет, пожалуйста, — умолял Люциус.

— Здесь так холодно, — Рабастан выглядел молодо, словно не сидел в Азкабане. — Холодно и серо. Может, сжечь твое поместье и всех в нем? Тогда я наконец согреюсь.

— Я буду долго пытать твою красавицу-жену. Как думаешь, сколько Нарцисса выдержит? Ночь? Две? Или протянет неделю? — глумился Антонин.

— Захлебнись кровью, которую ты пролил!

— Утони в печалях и страхах!

— Стань призраком, как мы.

— Забудь про спокойную жизнь!

— УМРИ! — голоса сливались в ужасающую какофонию, Люциус пытался закрыть уши руками, но не мог.

— Прими свою кару, монстр.

— Хватит! Хватит! Я вас всех убил! — крикнул Люциус. — Вы мертвы, а я жив! — в руке появилась палочка, и Люциус, обезумев, стал кидать заклинания повсюду.

Долохов вновь задохнулся, Рабастан упал от Авады, несколько егерей сгорели, пьяный Мальсибер свалился со сломанной шеей.

— Люциус, за что? — Нарцисса в свадебном платье схватилась за живот. На белой ткани медленно расползалось алое пятно.

— Нет! — Люциус бросился к ней, поймал у самой земли, положил ее голову себе на колени. — Цисси, — он не помнил ни одного исцеляющего заклинания. Он убивал десятками, а его жена истекала кровью, а он ничего не мог сделать. Бесполезный. Как всегда. Не спас. — Цисси, пожалуйста, не умирай...

— За что ты меня убил, Люциус? — прошептала она и закрыла глаза.

— Я так тебя люблю, — невпопад признался Люциус.

Он встал. Оглядел гору трупов.

Только монстр может уничтожить монстра. И если Люциус стал монстром... Он должен уберечь семью.

* * *

Люциус рывком сел на кровати, нервно огляделся. Неровные очертания комнаты поплыли перед глазами, в груди закололо, и он схватился за ткань рубашки, словно пытаясь сдёрнуть её с себя. Голоса все еще звенели в голове. Долохов. Рабастан. Безымянный егерь. Нарцисса...

Проклятая комната все еще расплывалась перед глазами, контуры предметов путались в темноте, и Люциус наощупь нашел Нарциссу, спавшую рядом. Пальцы прошлись по ее плечу, он скользнул рукой по одеялу, в которое она закуталась, подтянув колени к груди. Крови нет. Дыхание рваное, но достаточно спокойное.

— Ты в порядке... Ты в порядке... — сбивчивый шепот слетал с уст сам по себе; Люциус прижался лбом к ее плечу, крепко обнял, приник губами к прохладной коже. Какое-то время просто лежал, слушая быстрый стук ее сердца, прерываемый судорожными вдохами. Люциус крепче сжал ее руку, чувствуя, как сминаются под пальцами хрупкие костяшки, и Нарцисса вздрогнула. Глаз не открыла, лишь разметалась на постели, быстро-быстро дыша.

— Прости, прости, я не хотел, прости, — зашептал Люциус, отпуская ее и отстраняясь. Она дрожала, она хмурилась во сне и крепче цеплялась за одеяло. Ей снились кошмары, было страшно даже сейчас...

А все из-за него, Люциуса. Если бы не он, Нарциссе не пришлось бы страдать. Не пришлось бы терпеть Пожирателей в своем доме. Не пришлось бы жить в вечном страхе за жизнь сына. Если бы не Люциус, Драко не досталось бы невыполнимое задание. Он не получил бы метку, не запятнал бы репутацию, не подорвал здоровье — одному Мерлину известны последствия Круциатусов. До Темного Лорда их не использовали так часто. Именно Люциус втянул семью в неприятности, именно он заставил пресмыкаться перед чудовищем, именно он пустил в дом всякий сброд, от которого пришлось избавляться.

Он один виноват во всем. Он — единственная угроза для своей семьи.

Люциус осторожно встал с кровати, накинул на плечи халат. Вышел в коридор, наконец смог вдохнуть прохладный утренний воздух. Как он только может все еще спать в одной кровати с Нарциссой, которая вздрагивает от каждого шороха, которая из-за него потеряла всякий покой? Убийца. Монстр, лишь внешне еще похожий на человека.

Воздух кабинета был пронизан сотней золотистых лучей — день обещал быть погожим. Пыль лениво кружилась в солнечном свете, на столе, заваленном кучей пергамента, плясали солнечные зайчики. В начищенном паркете отражались нежно-розовые блики, словно кто-то выложил на полу мозаику из драгоценных камней. Разве монстры не живут в полнейшей темноте?

Люциус достал из тайника зелье. Яд. Покрутил флакон в руках.

Убийство раскалывает душу. Если один раз ступил за грань — назад дороги не будет. Люциус уже замечал свою жажду крови, раздумывал иногда о том, чтобы убить того или иного наглого и особо рьяного аврора. Ведь это так просто — оборвать чью-то жизнь. Проще, чем договориться или подкупить.

Так просто... А если речь зайдет о его семье? В какой момент Люциус решит, что проще вспороть сыну живот, чем спорить с ним? В какой момент поймет, что проще перерезать горло жене, чем просить ее о чем-то? По телу пошел озноб. Монстра нужно остановить любой ценой.

Люциус откупорил флакон. Яд пах травами и чем-то сладким. Кто сказал, что монстра может уничтожить только другой монстр? Ноздри жадно вдыхали воздух, в глазах защипало, но Люциус упрямо смотрел на флакон в дрожащей руке. Не смей отворачиваться, ничтожество. Смотри, что тебя ждет. Чем закончится для тебя эта жизнь.

Непослушными ногами Люциус сделал шаг к окну. Заставил себя перевести взгляд на утренний сад, смотрел, будто хотел запечатлеть в памяти все до последней пылинки. Он слишком далеко зашел. Темного Лорда давно нет, а он все борется с вымышленной угрозой, все пытается оградить Нарциссу и Драко... Они никогда не будут в безопасности, пока он рядом. Он притягивает к себе смерти, он путается в темноте, он не способен уберечь их... от себя. Надсадная улыбка скользнула по губам.

— Люциус? Что-то случилось, дорогой? — Нарцисса появилась на пороге кабинета, и, Мерлин, она плакала недавно.

Люциус не в силах отвести от нее взгляда, в мыслях бьётся уже такое знакомое, потерявшее всякий смысл "Прости".

Она плакала из-за кошмарного сна. Из-за него. В глазах Нарциссы отражается понимание. Он опасен. Она бросается вперед, выхватывая из его руки пустой пузырёк. Он причинил ей боль. Сладковатое зелье прожигает горло. Больше этого не повторится.