The Truth/Правда (гет)

На самом деле Гарри никогда не продумывал что-то, прежде чем сделать. В последние несколько лет этот саморазрушительный импульс усмиряли друзья, но по какой-то причине Гермиона и Рон отдалились от него с самого начала года. Итак, поздно вечером одинокий шестикурсник Гриффиндора вошел в класс зелий, направляясь к двери, ведущей к шкафам для хранения школьных зелий. Он плотно закутался в плащ-невидимку, прошептал "Алохамора", чтобы открыть дверь, и быстро проскользнул внутрь.

— Давай посмотрим, где это может быть, — пробормотал он себе под нос, потянувшись к ближайшей полке. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, поэтому он достал палочку, приготовившись наколдовать Люмос. И тут случилась беда: мгновение невнимательности, и его рука ударила по ближайшей полке, отчего весь шкаф затрясся. Он потянулся к нему, чтобы успокоить, но с верхней полки упал прозрачный пузырек с зельем, ударив его по голове и при этом разбившись. Гарри вскрикнул от удивления и потрясения и только тогда с ужасом осознал, что проглотил немного зелья, чем бы оно ни было.

Осколки флакона продолжили свой путь, с грохотом падая на пол. Поняв, что его вот-вот поймают, Гарри завернулся в плащ и попятился в дальний угол. Он успел как раз вовремя, вбежал профессор Слагхорн, одетый в халат, но с палочкой наготове.

— Кто там? Покажись! — требовательно спросил он.

Что-то заставило Гарри ответить, хотя он знал, что скрыт от глаз Слагхорна.

— Это Гарри, сэр, Гарри Поттер, — говоря это, он стянул плащ с головы, чтобы стать видимым.

— Гарри Поттер, боже мой. Что ты вообще делаешь здесь в такое время?

И снова Гарри почувствовал необходимость ответить.

— Я искал зелье Сна без сновидений, видите ли, у меня проблемы со сном и...

— Мой мальчик, почему ты просто не сходил в лазарет? Мадам Помфри с радостью дала бы тебе порцию, — прервал его профессор Слизнорт.

— Мне было стыдно, сэр, — признался Гарри, мысленно удивляясь, почему он так правдив. — Я не хочу, чтобы директор узнал, что я... слаб.

— Дорогой мальчик, я понимаю, — сказал профессор Слизнорт, и его глаза блеснули. — Вот что я тебе скажу... почему бы нам не забыть обо всем этом? Я не вижу необходимости в столь поздний час беспокоить вашего декана или мистера Филча.

— Неужели, сэр? — у Гарри загорелись глаза. — Это... это здорово!

— О-хо! Самое меньшее, что я могу сделать для такого многообещающего студента, юный Гарри... даже если ты пропустил большую часть заседаний Клуба слизней.

Гарри хотел было заявить, что был занят.

— Ненавижу, когда меня выставляют напоказ, как знаменитость, — сказал он на самом деле.

Профессор Слагхорн на мгновение замолчал, и Гарри забеспокоился, не оскорбил ли он добродушного учителя.

— Я не хотел...

— Не беспокойся, мой мальчик, я все прекрасно понимаю. Я не понимал, что ты... вот что я тебе скажу. В следующий раз будут только ученики Хогвартса, никаких неожиданных гостей. Может быть, тогда придешь? — улыбнулся профессор Слизнорт.

— Я приду, сэр. Еще раз спасибо.

— Ну что ж, тогда отправляйся спать... будь осторожен с патрулями, — Гарри хотел было встать и уйти, но как только он вошел в класс, профессор Слизнорт окликнул его — И, Гарри? Не забудь свое зелье.

Профессор Слагхорн ухмыльнулся, возвращаясь в кладовку. Быстрый взмах палочки собрал разбитый пузырек и заставил его влететь в руку.

"Веритасерум" прочитал он надпись на этикетке.

— О боже... может, следует предупредить его?

Однако Гарри уже давно ушел, и учитель зелий выбросил эту мысль из головы. В любом случае действие пройдет через час, а кровать уже ждала его.

* * *

Чудесным образом (и с небольшой помощью определенной карты) Гарри обошел все патрули и благополучно добрался до портрета Толстой дамы, где снял плащ и назвал пароль этой недели.

— Бладжер.

— Молодой человек, вы хоть представляете, который сейчас час? — укоризненно спросил портрет, распахивая дверь.

— Где-то после двух, — ответил Гарри, входя внутрь. Толстая Леди фыркнула, но не смогла остановить его, он переступил порог... только для того, чтобы остановиться как вкопанный, обнаружив, что кто-то пристально смотрит на него со своего места на диване в гостиной.

— Опять нарываешься на неприятности, Гарри? Ты совсем не заботишься о правилах, да? — Гермиона смотрела на него так, словно он только что оскорбил лично ее.

— Я никогда о них не заботился, — выпалил он. — И у меня нет никаких неприятностей!

Гермиона поднялась на ноги и уперла руки в бедра, продолжая пристально смотреть на него.

— Гарри Джеймс Поттер! Ты выходишь ночью делать Мерлин-знает-что, а затем открыто заявляешь о своей любви к нарушению правил? Что мешает мне снять с тебя баллы и назначить отработку?

— Уж точно не наша дружба, которую ты похоже, твердо решила разрушить! К твоему сведению, я пытался достать зелье для сна без сновидений, чтобы остановить кошмары, но тебе все равно!

— Как ты смеешь обвинять меня в том, что я разрушила нашу дружбу? Я не хожу с нелепыми теориями, что у Малфоя есть темная метка! И уж точно не я жульничаю на уроке!

— Жульничаю? Да чтоб тебя, Гермиона! Единственная причина, по которой я старался преуспеть в классе — это произвести на тебя впечатление!

— Ну, ты выбрал провальный способ... подожди, — взгляд Гермионы немного смягчился. — Что значит "произвести на меня впечатление"?

— Ну, я ленивый придурок, а ты уже много лет пытаешься заставить меня работать... Я подумал, что с книгой Принца у меня наконец-то появился шанс проявить себя, — ответил Гарри. Он тут же поморщился: зачем он ей все это рассказывает?

Ее взгляд стал еще мягче, и она снова села, похлопав по дивану рядом с собой в знак приглашения, которое Гарри быстро принял.

— Гарри, скажи мне правду. Почему ты хочешь доказать свою состоятельность мне?

— Потому что я люблю тебя, но недостоин тебя, — сказал Гарри. — Вот дерьмо.

— Ты... ты любишь меня? — глаза Гермионы расширились, и она наклонилась ближе к нему. — Гарри, ты действительно любишь меня?

— Н-ну... да, — слово вырвалось само.

Гермиона задумчиво прикусила нижнюю губу.

— Ох... ох. Но... а как же Чо? Неужели она тебя не интересует?

— Она хорошенькая, но не такая, как ты. Я не могу говорить с ней так, как мы. Могли.

— О, Гарри... — Гермиона придвинулась ближе и обняла его.

— Мне нравится, когда ты меня обнимаешь, — сказал Гарри через несколько мгновений.

— И мне нравится обнимать тебя, Гарри, — ответила она. — Почему ты никогда не говорил об этом раньше?

— Я никогда не думал, что нравлюсь тебе. Кажется, тебя больше интересовал Рон.

Она разорвала объятия, глядя на него с легким отвращением.

— Рон? С ума сошел? Представляешь, что будет, если мы станем встречаться?

— Вы бы все время ссорились, и он постоянно ревновал и унижал бы тебя, — ответил Гарри.

— Вот именно, — усмехнулась она. — Ну что ж, Гарри, я рада, что у нас был этот... интересный разговор. Мы должны завтра еще немного поговорить. А сейчас пошли спать.

— Ах... — Гарри покраснел.

— О Боже... неужели ты думал, что я имею в виду?..

— Да. Я хочу тебя, Гермиона... ты — все, что я хочу в девушке, — выпалил он.

— О... — теперь она тоже покраснела. — Завтра, Гарри. Ты будешь долго болтать со своей девушкой обо всем этом после того, как мы немного поспим... в собственных постелях.

— Спокойной ночи... Я люблю тебя.

— Спокойной ночи, Гарри... мечтай обо мне, — ответила Гермиона, целуя его в щеку, прежде чем направиться вверх по лестнице в спальню девушек.

— Хорошо, — прошептал Гарри ей вслед.

В ту ночь он долго не мог заснуть.

Примечания:

Продолжаем.