И кто тут с кем заигрывает, мистер Снейп? (гет)

Северус Снейп расслабленно стоял и поигрывал палочкой, насмешливо глядя на Гермиону Грейнджер.

— Интересно, какая у вас длинная палочка, мистер Снейп!

— Такую длинную палочку не очень удобно прятать в карман, мисс Грейнджер! Но приспособиться можно. Ну и вы же понимаете, главное не размер, главное умение пользоваться...

— А беспалочковой магией вы владеете? Я сейчас ей учусь. Освоила манящие чары. И защитные.

Его губы дрогнули, но он сдержал улыбку.

— Беспалочковой? Хотите спарринг?

Гермиона вдруг смутилась. Она не покраснела, не опустила глаза, не закусила губу. Просто расправила плечи и выпрямила спину. Но он достаточно давно и хорошо ее знал, чтобы не понять, что она явно что-то хочет спрятать. Окклюменцией она вроде как овладела, по ее глазам ничего было нельзя прочитать. Но язык тела... Как реагирует ее тело на смущение, возмущение, угрозы, она, скорей всего, не отслеживала. Надо будет с ней об этом поговорить или даже позаниматься с ней. Но не сегодня. Точно не сегодня.

— Спарринг? С вами? Пожалуй, да! Хочу! Когда?

Северус Снейп лежал на жёсткой кровати этого странного магловского отеля в приморском поселке, в котором ему пришлось поселиться, чтоб вести расследование, смешавшись с туристами, и думал о Гермионе Грейнджер.

Непонятно, зачем министр навязал её ему, она всё время болтает. Болтает со всеми подряд! Она что, думает, продавщица сувениров расскажет ей, почему вдруг в окрестностях появились неконтролируемые магические взрывы, которые маглы тут же назвали аномальными явлениями?

Он вспомнил её голос... И её улыбку, адресованную мусорщику на пляже, — и начал закипать. От ревности?!

Додумать эту мысль он не успел. Двери его номера распахнулись, и ворвалась она:

— Сэр, я проанализировала записи с магловских спутников слежения, да, я их достала, и знаете, что мне пришло в голову?

Её взгляд споткнулся о его руку, держащую ещё кое-что и замершую в середине движения.

Подошла. Села рядом.

Отодвинула его руку. Взяла его достоинство в ладонь, провела сверху вниз. Прижала к его животу. Слегка надавила, подтянула спущенные трусы, застегнула пуговички брюк (ах ты пижон, подумала, пуговицы, а не молния!), заправила рубашку под брюки, подтянула ремень.

После этого выдохнула, спокойно и серьёзно глядя ему в глаза:

— А не обскур ли это?

— Нет, мисс Грейнджер, это член.

— Что?

— Что?..

— Если ты хочешь играть в эти гендерные игры, Гермиона, я, конечно, сделаю для тебя какие-нибудь духи и куплю тебе очередное жёсткое дерево в горшке... Но я даже боюсь тебе это предлагать, для тебя ж это день борьбы и прочих женских прав.

— Не, Северус, ты же знаешь, духи я сама себе покупаю в магловских магазинах, там это просто аромат, а ты ж наверняка что-то сотворишь такое, с магическим воздействием на меня. Мы это уже проходили. Не надо так усмехаться, Северус Снейп, я тебе больше не доверяю в этих вопросах! А вот за растением давай сгоняем, я кое-что интересное присмотрела в питомнике в Хогсмиде. Поможешь, а то я не люблю трансгрессировать в обнимку с огромными цветочными горшками.

— Прямо сегодня?

— Не, мне ещё не ответили из питомника. А сегодня давай ты посмотришь драфт моего доклада для годового собрания в Министерстве, что-то меня в нём смущает. И дополнишь его магическими примерами? Мне надо выступить феерично!

— Ну если надо... А может, лучше просто секс?

— Ну уж нет, сегодня мой день! Гендерные игры так гендерные игры. Самый возбуждающий орган у мужчины — голова, так что вперёд! И не халтурить!

— Мисс Грейнджер, что вас так напугало в предложении провести сегодняшнюю консультацию к этому вашему экзамену на степень по защите от темных искусств в моем доме? И мой дом, и тем более я полностью безопасны для вас!

— Я просто стесняюсь, профессор!

— Я знаю способ, который поможет вам преодолеть стеснение!

— И какой же, сэр?

— Приходите на полчаса раньше, и я разрешу вам поразвлечься в моей библиотеке!

— Вот умеете же, мистер Снейп! Только, боюсь, мне не хватит получаса!

— Видите, я прав, вы уже боитесь не приглашения в мой дом, а того, что я пригласил вас совсем ненадолго!

Когда Гермиона Грейнджер решила сдать экзамены на магистерскую степень по защите от темных искусств и обратилась к своему бывшему профессору Снейпу, который, как известно, с темными искусствами на ты, она почти не надеялась, что он согласится помочь ей с подготовкой к экзамену. Но он согласился, заметив, что денег за наставничество не берет принципиально, и отнесся к делу со всей серьезностью. Теперь три вечера в неделю и почти полную субботу Гермиона Грейнджер проводила с Северусом Снейпом. Но заниматься по вечерам в будни и тем более по субботам в ее кабинете в Министерстве магии было неудобно, все время кто-то беспокоил, и Снейп пригласил мисс Грейнджер к себе домой, а тренироваться предложил или в заброшенной фабрике в его городке, или на луговине за его домом.

Она пришла не за 30, а за 40 минут до времени консультации. Бывший профессор хмыкнул и провел ее в библиотеку.

— Знакомьтесь, мисс Грейнджер, это мои книги! Книги, это Гермиона Грейнджер, будьте вежливы и ласковы!

Гермиона улыбнулась.

— Здравствуйте, книги! Очень приятно с вами познакомиться! С кого начнем?

И нет, это были не манящие чары, когда книги начали приплывать в руки мисс Грейнджер, сами открывать перед ней свои страницы. А она брала их и, что-то бормоча себе под нос, трогала их обложки, корешки, страницы их и улыбалась. И он абсолютно уверен, они ей отвечали.

Теперь каждый раз, когда у нее есть время, Гермиона Грейнджер приходит на консультации к Мастеру по защите от темных искусств Северусу Снейпу заранее и сразу направляется в его библиотеку.

Книги прилетают к ней в руки, иногда она не читает, а просто гладит их, как котят, и они спят у нее на коленях и урчат.

Северус Снейп насмешливо наблюдает за этим.

Он никогда и ни за что не признается ей, что ревнует. Это как познакомишь двух самых близких друзей между собой, а потом оказывается, что они прекрасно ладят и легко обходятся без тебя.

И точно никогда никому не скажет, что сходит с ума от того, как она нежна с книгами. Он сам хотел бы мурчать котенком на ее коленях.

Но когда Гермиона Грейнджер сдала (разумеется, на высший балл) магистерский экзамен, он заявил, что ей вполне по силам получить степень Мастера по защите от темных искусств и что он согласен подготовить ее к следующему экзамену.

Гермиона Грейнджер влетела в магазин волшебных книг «Флориш и Блоттс» и рванула к прилавку. Вот она, книга, за которой она пришла, успела! Последний экземпляр!

Книгу «Зелья и проклятия» ждали. Первый, коллекционный тираж, богато иллюстрированный, был очень маленьким и почти весь разошелся по подписке, и подписаться смогли только высшие чины Министерства магии да представители самых богатых и древних семейств. Но во «Флориш и Блоттс» привезли все же несколько экземпляров. Владельцы магазина сказали издательству, что если книги не будет в рознице, то никаких больше громких презентаций этого издательства, найдем других поставщиков.

«Зелья и проклятия» позиционировали как совершенно новый подход к магии. Никогда еще до этого заклятия, наложенные темной магией, не лечили зельями. Но здесь ее автор, один из старейших европейских зельеваров, обосновывал, почему, воздействуя на тело, душу, дух, энергетику человека с помощью зелий, можно избавиться от последствий черных проклятий.

К открытию магазина в Косом переулке собралась огромная толпа, многие стояли у дверей еще с вечера. Гермиона стоять ночь у дверей магазина была не способна, поэтому она трансгрессировала в Косой переулок уже после открытия, каким-то чудом смогла прорваться внутрь магазина и увидела ее, книгу...

Только она положила руки на вожделенное сокровище, за ее спиной раздался сердитый и до дрожи знакомый голос, голос Северуса Снейпа:

— Это моя книга!

— Я первая взяла!

— Это моя книга!!!

Ладонь ее бывшего профессора легла на ее руку.

Гермиона замерла от неожиданности и от того, насколько теплой оказалась эта ладонь.

Воспользовавшись секундной заминкой Гермионы, кто-то, кого они не успели даже заметить, рванул книгу из-под рук зельевара и его бывшей студентки.

— Ээээ! — закричали оба и в три руки, две женских и одну мужскую, отстояли этот драгоценнейший последний экземпляр.

— Заплатите, а потом лапайте! — сказал появившийся неизвестно откуда мистер Блоттс-младший.

Первой сообразила девушка. Рискнув убрать правую руку с книги, она выхватила из кармана мешочек с галлеонами, сунула его хозяину магазина и, резко дернув книгу на себя, расталкивая всех, выбежала из магазина. И трансгрессировала.

Она, конечно, знала, что у профессора Снейпа отличная реакция. Но что он успеет ухватиться за нее в момент трансгрессии, не ожидала.

И вот они стоят во дворе ее дома и смотрят друг на друга с лютой ненавистью.

Гермиона еще крепче прижала книгу к груди и сделала шаг назад, к дверям дома.

Первым противостояния не выдержал Северус Снейп.

— Вы же дадите мне это почитать?

— Заходите! — неожиданно для него вдруг буркнула Гермиона Грейнджер.

Она положила книгу на журнальный стол в гостиной, вымыла руки и заставила вымыть руки профессора Снейпа, нельзя такие книги листать грязными руками, а специальные белые перчатки к ней прилагались только для подписчиков.

Они сидели рядом на диване и читали до самого вечера, прижавшись друг к другу плечами, бедрами, боками и не замечая этого.

К моменту, когда читать стало тяжеловато из-за сгущающихся сумерек, они уже минут 20 не перелистывали страницы.

Вздохнув и шевельнувшись, Северус Снейп тихо произнес:

— Могу я завтра еще прийти почитать?

— Да, конечно, я оставлю книгу, где лежит...

Больше ни один не сказал ни слова. И ни один из них больше не пошевелился.

Встали с дивана они, наконец неловко отодвинувшись друг от друга, только когда совсем стемнело и комнату освещал только свет полной луны из окна.

— Мисс Грейнджер, нужна ваша помощь, у нас очень сложный пациент… Он уже отказался от целителя Лонгботтома и от целительницы Поттер. Может, вы найдете к нему подход?

Гермиона Грейнджер уже планировала закончить свою смену в госпитале Св.Мунго, как ее догнала медсестра.

— Почему опять я… — застонала зав.отделением застарелых травм и шрамов и хронических магических болезней. — Ладно, пойдемте, он в приемном отделении?

— Нет, его провели в вашу личную смотровую.

— Кто-то из министерских или богатеньких?

— Нет, еще хуже!

«Кто может быть хуже высокородных и высокопоставленных снобов…» — подумала Гермиона Грейнджер и прошла через свою приемную в смотровую для пациентов с особо тяжелыми случаями.

— О, профессор Снейп! Хотела бы сказать, что рада вас видеть, но какая может быть радость от того, что вы в больнице? Что случилось?

— Грейнджер, у вас в Мунго нет, что ли, нормальных врачей?

— Профессор, я понимаю, почему вы отказались от помощи Невилла Лонгботтома, вы ему не доверяете. Понимаю, почему вы не нашли общего языка с Джинервой Поттер, она же Уизли, а Уизли не простили вам, что вы ранили когда-то Джорджа. Но чем вас не устраиваю я? 

— Всего лишь тем, д-о-к-т-о-р, что вам надо будет меня осмотреть, а я не намерен обнажаться перед своей студенткой, даже бывшей!

— Это я могу понять, сэр… — проговорила негромко и неторопливо мисс Грейнджер, кто бы перед ней ни сидел, к нему нужно найти подход, и выразить понимание бывает в таких случаях полезно. — Давайте тогда просто поговорим, а потом для осмотра я приглашу немолодую медсестру или вызову из Хогвартса мадам Помфри, ей же вы доверяете? Такой расклад вас устроит?

— А у меня есть выбор?

— На самом деле у вас очень большое количество вариантов.

— Хорошо, давайте поговорим, мисс Грейнджер!

— Для начала, какой части вашего тела требуется осмотр?

Как оказалось, краснеть перед бывшей студенткой Северусу Снейпу было еще страшнее, чем показывать ей свои старые шрамы.

— Шея, грудь, спина.

— Что с ними, сэр?

— Там шрамы. Неожиданно заболели. И тянет так, что не повернуться.

— Те шрамы, что остались от нападения змеи и которые вам не залечили сразу как следует, потому что отправили в Азкабан?

— Те самые.

«Ну почему она так прямолинейна!» — простонал про себя Северус Снейп.

Он цедил свои ответы сквозь зубы. Ему явно было некомфортно. Но плечо, грудь, спину в районе лопатки тянуло так сильно, что деваться некуда…

— Вы все еще не готовы показать шрамы мне? Может быть, вам будет неприятно это услышать, но я уже видела эти ваши раны. Это мы с Гарри и Роном остановили вам кровотечение, когда Волдеморт пытался вас убить, и мы отправили к вам целителей, как только предоставилась возможность.

— У вас же есть степень и по магловской медицине, мисс Грейнджер? — вздохнул Снейп, подумав некоторое время и глядя в это время в сторону.

— Да, базовая.

— Так и быть, делайте, что надо… Потерплю...

Как Гермиона и предположила, болели и тянули рубцы и спайки. Ничего магически опасного.

— Я считаю, что часть швов придется иссечь, как делают иногда в таких случаях маглы, и срастить заново, уже по-нормальному, с использованием магии, а для части рубцов хватит вашей чудесной черной мази на основе уэльсских каргорожиц, только я бы увеличила концентрацию горицвета на четверть. Я дам направление в хирургическое отделение и в процедурный кабинет. Мазь можно использовать больничную, ее приготовят специально для вас, но если не доверяете, можете сделать сами и приносить с собой, или могу сделать я, в порядке исключения.

— Что, вы не сами будете меня лечить?

— Нет, я окажу вам только первую помощь, нанесу вам мазь в обычной дозировке первый раз, прямо сейчас. В вашем случае ее надо не просто накладывать на шрамы, а аккуратно втирать пальцами в течение как минимум 15 минут, так что укладывайтесь на кушетку.

Северус Снейп вздохнул, надел на лицо привычную презрительную маску и лег.

Когда процедура закончилась, он подумал, что это, на самом деле, хорошо, что лечить его будет не она... Он не выдержит даже еще одной такой встречи с ней. И с ее руками.

Через полгода, когда лечение уже закончилось и прошло, по его мнению, достаточное количество времени, он появился на пороге ее дома.

— Да, сэр?

Он подал ей завернутую в зачарованную ткань книгу — редчайшее, коллекционное издание с жизнеописаниями древних целителей.

— Это в знак благодарности за то, что спасли меня от мучений!

— Право, не стоило, профессор, но спасибо, я мечтала об этой книге!

— Я рад, что угодил!

Помолчали.

— Что-то еще, сэр?

— Да... Может быть, вы еще раз посмотрите мои шрамы? Я принес мазь!

И подал ей флакон.

Мазь была бирюзовая. И Гермиона Грейнджер знала, что это такое. Этот бальзам продавался в его магазине зелий в отделе с забавным названием «Для телесных утех». А сам этот бальзам иногда называли «жидкое империо» из-за ощущений безмятежности и блаженства, которые он вызывал при нанесении на кожу. Флакон был порционный. Содержимого хватало на двоих взрослых, эффект при использовании всего флакона длился от 3 до 4 часов. Побочные эффекты редки и могут выражаться в чрезмерной эйфории и удлинении времени действия препарата до 8-10 часов. Привыкания зелье не вызывало. И синдрома отмены после его применения не было.

Гермиона Грейнджер молча отошла в сторону, пропуская Северуса Снейпа в дом, потом зашла сама и закрыла двери.

Выйти в высший эшелон власти в магическом сообществе можно теперь, только имея подготовку, как у авроров, сказал ей Министр магии Кингсли Бруствер. И, помимо напряженной работы, Гермиона Грейнджер учится еще и на курсах мракоборцев.

В наставники по боевой магии Министр определил ей Северуса Снейпа.

Снейп, уже не профессор, был, как всегда, язвителен, саркастичен, презрителен и требователен. И очень силен. Какой бы знающей и ловкой ни была Гермиона, она ему проигрывала. Всегда. Раз за разом.

— Старайтесь, мисс Грейнджер! Если хотите занять видное место в этом мире, вам надо быть выдержаннее, сильнее и увереннее, чем все те, кого вы сами считаете сильными! Сосредоточьтесь! Контролируйте эмоции! Дисциплинируйте ум! Ваш страх передо мной и ваше честолюбие — вот ваши враги! Работайте! Холодно и спокойно! Ну же! Я поставлю вам первый зачет, как только вам хотя бы раз удастся наставить свою палочку мне в грудь, в горло или в лицо!

И он снова, без предупреждение, напал на нее.

Гермионе казалось, она успела сделать глубокий вдох и глубокий выдох, прежде чем смахнуть заклинание.

После этого она неторопливо подошла к нему вплотную, обвила левой рукой его талию, прижалась левой щекой к его груди. Спросила сдавленно:

— Почему вы такой жесткий со мной, сэр?

— Гермиона... — проговорил опешивший Снейп.

И ощутил, как кончик волшебной палочки утыкается ему в шею чуть ниже уха.

— В бою и в политике все средства хороши, не так ли, сэр? — сказала спокойно Грейнджер.

Отпустила его, развернулась и ушла.

AU, Fix-it

— Я понимаю ваше возмущение, мисс Грейнджер, но будьте благодарны, что я вообще предупреждаю вас об этом! Я должен убрать из вашей головы воспоминания о нашем сегодняшнем разговоре!

— Объясните причины, профессор!

— Неужели вы так наивны, мисс Грейнджер? Вы не понимаете, что вы с Поттером и Уизли можете попасться и вас приведут к Темному лорду? И, будьте уверены, он обязательно захочет покопаться в вашей голове! И что он там увидит? Ваше доверие ко мне? Доверие после того, как Поттер раззвонил всем, что Дамблдора убил именно я?

— Во-первых, профессор, вы думаете, что Темный, как вы говорите, лорд не увидит, что мне потерли память, и не захочет вскрыть то, что спрятано? И, главное, разобраться, почему вы решили убрать именно эти мои воспоминания о вас? Во-вторых, подумаешь, увидит он девичью влюбленность, увлеченность студентки преподавателем... А мне это позволит скрыть другое, главное, то, ради чего мы с Гарри и Роном уходим. И вообще, хотите сказать, на вас никогда не западали старшекурсницы? Уверена, не я первая, не я последняя!

Северус Снейп замер от неожиданности.

Посмотрел в глаза девушке так, словно хотел залезть не только ей в голову, но и в самую душу.

Вздохнул.

— Как же тебя угораздило, девочка...

Гермиона Грейнджер улыбнулась.

Уходя, сказала ласково:

— Ну вот, даже вы купились, сэр!

...

Рон, конечно, гений, когда дело касается человеческих слабостей! Она, как по нотам, разыграла придуманный им сценарий. Снейп поверил. Значит, поверит и Волдеморт, если придется показывать ему свои мысли.

Они с Гарри и Роном не могли допустить, чтоб Снейп модифицировал Гермионе память. Но отказаться от последней встречи с ним Гермиона тоже не могла. Ей перед их с Гарри и Роном уходом принципиально важно было самой разобраться, какое место в войне отводится им с Гарри и Роном и Снейпу. Стирание памяти о разговоре было условием встречи. И Рон вдруг предложил такое...

Гермиона рассмеялась. Ход сработал! Все же не просто так она любит Рона!

...

Северус Снейп непонимающе смотрел на двери, за которыми только что скрылась девчонка.

Что все это значит?

Что значит «купились»?

Когда все закончится, нужно будет обязательно в этом разобраться.

А сейчас надо спрятать глубоко-глубоко воспоминания о блеске в ее глазах и ее улыбке... Ее лукавой улыбке, с какой она повернулась к нему от дверей.

Всё это произошло совершенно случайно.

Просто так получилось, что общественная деятельница Гермиона Грейнджер на целых три часа застряла в лифте Министерства магии вместе с директором школы чародейства и волшебства Хогвартс Северусом Снейпом.

И случайно у мисс Грейнджер с собой оказался магловский планшет с закачанными в него книгами по гендерной теории, современным социальным исследованиям и со статьями о глобализации, антиглобализме, особенностях современного капитализма и пересечении систем угнетений и привилегий в условиях мультикультурности.

И просто так вышло, что Северусу Снейпу стало скучно, и он, после 15 минут наблюдений за читающей мисс Грейнджер, попросил её читать вслух.

И, честное слово, это не планировалось, — то, что Северусу Снейпу окажется интересно слушать рассуждения какого-то незнакомого ему человека о связи феминизма с марксизмом, и что ещё более интересно ему будет слушать комментарии мисс Грейнджер к тому, что она читает.

И мысль, что у мисс Грейнджер красивый голос, тоже промелькнула в его голове абсолютно случайно. И также случайно мистер Снейп обратил внимание, как волшебно просвечивают её волосы в свете магловского девайса, как блестят её глаза, когда она поднимает на него взгляд, и какая у неё чистая кожа.

И уж точно никто не предполагал, что сидящая на корточках во время чтения Грейнджер отсидит ноги и, смеясь, попросит его помочь ей встать.

И совершенно неожиданно ей понравится, как он протянул ей руку и поддержал её за талию. А ему совершенно неожиданно не захочется её отпускать.

И это точно произошло спонтанно — то, что он сразу после освобождения из лифта утянул её в трансгрессию.

Но оставит он её у себя на ночь совершенно осознанно. И она совершенно осознанно останется. Так как ни она, ни он не считают для себя приемлемыми случайные связи.

— Я не понимаю, профессор Снейп, что вам от меня надо? Ладно, когда я училась, вас бесило, что я все знаю и что дружу с Гарри Поттером. Но сейчас, когда вы больше не мой преподаватель? С вами я почти не взаимодействую, со слизеринчиков ваших баллов снимаю немного, Гарри Поттера здесь нет, опасных происшествий, в которые мы тогда попадали, тоже нет, и спасать меня от кошачьей шерсти не нужно, и даже ингредиенты я у вас больше не ворую и мантию вам не поджигаю. Чем вы недовольны, сэр? Почему все время ко мне цепляетесь? В чем проблема?

— Проблема в том, профессор Грейнджер, что вы слишком молоды...

— Слишком молода для чего? Для того, чтоб преподавать? Когда вы пришли преподавать, вы были моложе, чем я сейчас. Или для чего? Для чего я слишком молода?

— Слишком молоды для меня, Гермиона... И при этом слишком красивы!

— Это не навсегда, сэр! Придет время, я постарею и даже повзрослею, и красота может уйти. А вот вы, сэр... Вам не светит. Вы постарели, так и не повзрослев! Все продолжаете дергать девочек за косички... Эх вы!

— Мисс Грейнджер, как вы посмели! Ах, да, я же теперь должен звать вас профессор Грейнджер! Как вы умудрились, профессор Грейнджер, снять со Слизерина столько очков?! Где вы?!

Профессор Снейп влетел в комнаты Гермионы Грейнджер без стука, пользуясь тем, что у него остались привилегии директора Хогвартса (директор — это пожизненно), хоть он и передал управление профессору Макгонагалл, и перед ним открываются все двери в замке, и, не увидев профессора Грейнджер в гостиной, помчался дальше.

Она оказалась в спальне. Спала, неукрытая и обнаженная. Рядом с ней на кровати лежал, о Мерлин, лучше бы Северус Снейп этого не видел, лавандового цвета искусственный член.

Северус Снейп замер.

Гермиона Грейнджер приподнялась, посмотрела на него заспанными глазами, откровенно удивилась.

Потом вздохнула, взяла в руки вибратор, сняла с него использованный магловский презерватив, завернула презерватив в бумажную салфетку и бросила в мусорную корзину, что стояла сбоку от кровати. Потом в ее руке оказалась волшебная палочка, пара движений, и магловский инструмент для доставления удовольствия женщинам отправился в коробку, что стояла на тумбочке, а потом коробка отправилась в саму тумбочку.

Потом она встала и накинула на себя халат. Запахнула его, не застегивая.

Снейп оторопело смотрел на нее, не двигаясь.

Грейнджер, снова вздохнув, молча подошла к нему, расстегнула застежку на его мантии и начала расстегивать одну за одной мелкие пуговки на его сюртуке.

— Вы что творите, мисс Грейнджер?!

— Мммм. Вы ворвались ко мне в интимной ситуации, не ушли, не отвернулись... Разве не ясно, что я делаю?

Она уже расстегнула его сюртук и добралась до пуговиц на жилете.

— Вы с ума сошли, Грейнджер!!!

На жилете было всего три пуговицы, и Гермиона принялась за ворот его рубашки.

Когда ее пальцы нечаянно коснулись кожи на ямке под кадыком, он очнулся и, резко развернувшись, выбежал из комнаты.

Хлопнули наружные двери.

Через мгновение снова открылись.

Раздался голос профессора Макгонагалл:

— Северус, все нормально?

Она завела его за руку внутрь и сказала вышедшей из спальне Гермионе:

— Профессор Грейнджер, у нас назначена встреча после ужина, но я ухожу на ужин с Министром магии, поэтому написала для тебя то, что хотела тебе порекомендовать. Изучи, и если будут вопросы, обсудим на следующей недели.

Положив на стол исписанный пергамент, Минерва Макгонагалл оглядела странным взглядом Гермиону Гренйджер в уже распахнувшемся халатике, под которым не было белья, и Северуса Снейпа в расстегнутой одежде.

Проговорила:

— Извините, что отвлекла, молодые люди!

И ушла.

— Грейнджер, вы в своем уме! — рокотал Снейп. — Что теперь Минерва обо мне подумает?!

— Что у вас молодая красивая любовница?

— О боже! А что она подумает о вас?!

— Что у меня связь с самым загадочным мужчиной в Хогвартсе?

Снейп снова замер и уставился на нее.

А она развернулась и пошла в спальню. В дверях остановилась, оглянулась на Снейпа и сказала:

— Так вы уходите, сэр, или проходите?

Гермиона Грейнджер не подозревала, что занятия защитой от темных искусств с Северусом Снейпом станут и отличной тренировкой навыков окклюменции.

Мисс Грейнджер готовилась получить магическую степень по защите, и готовил ее к экзамену бывший ее профессор Снейп.

Каждая консультация была для Гермионы своего рода тренингом по самообладанию. Все ее существо было сконцентрировано в ее новом центре тяжести в самом низу живота. Но она была максимально сосредоточена на занятии и магических спаррингах, во все вникала, все усваивала, задавала заковыристые вопросы своему наставнику и не успокаивалась, пока не поймет тему и не уложит информацию на нужные полочки в своей голове. Ей доставлял огромное удовольствие контраст между ощущениями в теле и работой головы. Ей нравилось распалять себя и филигранно прятать свой жар, будучи максимально включенной в учебу.

Они с бывшим профессором, а ныне консультантом Министерства магии по темной магии Северусом Снейпом прошли все темы, что будут вынесены на экзамен, отработали нужные заклинания, составили и буквально прорисовали в схемах на пергаменте стратегии поведения в самых разных возможных столкновениях с темной магией.

Последнюю консультацию Северус Снейп отвел анализу сильных сторон Гермионы Грейнджер и ее особенностей, которым надо уделить особое внимание.

— Итак, мисс Грейнджер, окклюменция, безусловно, ваша сильная сторона. Но, как вы знаете, я вхожу в экзаменационную комиссию, и если вы на экзамене продолжите свою игру, вы экзамен провалите. Комиссия будет не только слушать вас и проверять ваши навыки. За вами будут пристально наблюдать, вас будут провоцировать. И, главное, самым старшим и влиятельным экзаменаторам важно, чтобы вы думали только об экзамене. Любая посторонняя мысль, любое желание отразятся на вашем магическом фоне, и это будет замечено. Я настоятельно рекомендую вам не переоценивать себя и во время экзамена сосредоточиться исключительно на экзамене.

Гермиона смотрела на него абсолютно спокойно. Но внутри нее все кипело, и она даже начала опасаться, что в средоточии тяжести и жара в ее теле прямо сейчас произойдет взрыв.

Северус Снейп смотрел на нее, как обычно, отстраненно.

— Но я хочу, — продолжил он, — чтобы, глядя на меня на экзамене, вы чувствовали не раздражение, тревогу или обиду, а поддержку. Поэтому я должен сказать вам, что я совершенно не против. Насколько мне известно, после получения степени вы собираетесь отдохнуть некоторое время и арендовали коттедж на побережье. Я могу присоединяться к вам в выходные. А что будет дальше и будет ли это дальше, полагаю, зависит только от нас. А теперь идите, консультация закончена. Постарайтесь хорошо высыпаться в оставшиеся дни. И не надевайте на экзамен высокие каблуки. До встречи в экзаменационном зале, мисс Грейнджер!

Не скупитесь на сердечки в комментариях, они очень поддержат Гермиону перед экзаменом!

Они с Поттером трансгрессировали из Министерства на пл.Гриммо и прошли в гостиную.

В кресле сидела Грейнджер и читала. Снейп знал, что она живет здесь, потому что ее дом разрушили Пожиратели смерти, поэтому не удивился встрече.

Она встала поздороваться пристать к нему с расспросами о его жизни.

Он что-то ей отвечал, а сам даже не понимал, о чем она его спрашивает.

Он впервые видел ее в таком абсолютно магловском виде. На ней были драные штаны до колена, которые еле держались на косточках и открывали живот, и широкая короткая майка, из-под которой сверху были видны лямки топа, а снизу пупок.

Он смотрел на нее и не мог справиться с волной жара, накрывшей его от одной мысли, очень простой и очень глупой мысли: «У Гермионы Грейнджер есть пуп!»

Он потом не мог уснуть до глубокой ночи, ему все вспоминался и вспоминался этот ее пуп под майкой. Казалось, что, глядя на нее такую, он подсматривал за чем-то сокровенным, тайным, интимным... И это не давало Северусу Снейпу покоя.

И никогда больше не даст.

— Профессор, я, конечно, понимаю, что Хогвартс всегда был в оппозиции Министерству магии! Но не понимаю, зачем столько лет тащить это дамблдоро-фаджевское противостояние в наши с вами отношения? Контролировать я вас как не собиралась, как и не собираюсь. Но вы сами не раз высказывали недовольство качеством учебных программ, неготовностью первокурсников к системному обучению, низкой мотивированностью старшекурсников. А Министерство и волшебный бизнес очень сильно недовольны тем, что выпускники Хогвартса совершенно не умеют работать! Неужели вы не понимаете, что реформа магического образования неминуема? И исходить она будет от Министерства магии, с этим ничего не сделаешь. Сделать мы можем только одно — либо учесть ваше мнение, директор Снейп, а оно, я точно знаю, весьма разумное, никто, кроме вас, не знает все слабые места образовательной системы, либо провести реформу на усмотрение Министерства и спустить ее вам сверху!

— Госпожа заместитель министра, я внимательно выслушал вас и не услышал ответа на свой самый главный вопрос: почему я должен доверять вам? Почему я должен быть уверен, что мое мнение действительно будет учтено? Что вы не извратите его? Что Хогвартс и после реформы останется автономным?

— Потому что, если вы станете заместителем председателя нового Академического совета, председателем этого совета стану я! И я лично обещаю вам, сэр, что буду слушать вас не менее внимательно, чем слушала, когда вы были моим преподавателем! И не просто слушать, а прислушиваться к вам!

— То есть избавиться от вас, мисс Грейнджер или кто вы там сейчас, какая миссис, мне не светит?

— Все еще мисс Грейнджер, и не собираюсь менять фамилию, мне эта дорога, как память о родителях! Что касается вашего вопроса, то светит! Без вас я не полезу во все это, и реформу образования будет проводить другой заместитель министра!

— А вы что будете делать?

— Уйду в общественную работу, создам какой-нибудь женский фонд! Или в бизнес, открою сеть волшебных детских садов, чтобы волшебницы не теряли свои таланты, занимаясь кухнями и пеленками. Только надо будет продумать, как быть с теми, кто не может платить... Значит, без фонда все же не обойтись... И можно будет и начальную школу для детей-волшебников организовать. Вы мне поможете составить программу обучения по магическим дисциплинам для начальной школы, профессор? Общеобразовательную программу я у маглов возьму. Кстати, хорошая идея!

— Гермиона, а почему бы вам просто не выйти замуж?

— Зачем?

— Ну хотя бы затем, чтобы я перестал мечтать о том, что вы придете ко мне наконец не с рабочими вопросами!

— Что?

— Гермиона! Мы сидим в прекрасном ресторане на красивом балконе, нас никто не видит, потому что я все зачаровал, вокруг нас отличные виды, я встретил вас букетом и даже оделся ради вас в белое! Реформа образования — это последнее, о чем я хотел с вами сегодня разговаривать!

Заместительница министра магии Гермиона Грейнджер растерянно замолчала. Она смотрела на немолодого представительного черноволосого и черноглазого мужчину в белом смокинге, сидящего напротив нее, и отчаянно соображала. Это что, Северус Снейп ее наконец-то заметил? И у них свидание? Все так просто? И не надо было придумывать никакой Академический совет и никакую реформу образования, чтобы видеться с ним почаще? Вот прямо так, да?

Он наблюдал за ее растерянностью с легкой насмешкой.

Потом привстал, подлил ей в бокал вина, хотя она не сделала еще ни глотка.

Сказал с иронией:

— Между прочим, вино сливовое, ваше любимое!

— Спасибо! — сказала она ошарашенно.

Потом неожиданно для самой себя произнесла:

— Я согласна!

— С чем именно вы согласны, дорогая? — Северус Снейп уже откровенно посмеивался.

— С первыми пунктами вашего списка вопросов для сегодняшнего разговора со мной!

— Тогда начнем с того, что вы попробуете вино! Не бойтесь, оно не отравлено и никаких зелий я в него не подливал!

Она сделала глоток.

Он подвинул свой стул ближе к ней, притянул ее к себе и долго-долго смаковал ее губы со вкусом сладкого сливового вина.

Потом уткнулся носом в ее волосы.

Потом прошептал ей на ухо:

— Хоть Академический совет, хоть женский фонд, хоть детские сады и начальные школы! Я во всем тебя поддержу! Но, прошу, перестань называть меня профессором! У меня есть имя, Северус! И да, это свидание! Может, увидишь наконец во мне человека и мужчину?

Она повернула к нему лицо и потерлась своей щекой о его щеку.

И сказала потрясенно:

— Я думала, ты никогда не решишься! Но я хочу детей!

Она еще никогда не слышала, чтобы Северус Снейп так смеялся!

— Так вот для кого на самом деле ты придумала свой план с детсадами и школами!

Он еще ни разу не видел, чтобы Гермиона Грейнджер так краснела.

Дождался, когда она успокоится, и произнес:

— Только прежде чем начать их делать, давай поужинаем?

И нажал магический звонок на столе, чтобы вызвать официанта.

Профессор Грейджер и профессор Снейп провели весь день в Министерстве магии и трансгрессировали в Хогсмид к воротам Хогвартса. Можно было воспользоваться камином, но хотелось немного проветриться и пройтись пешком.

Обычное дело — парная трансгрессия. Им нередко приходилось бывать в Министерстве, пристраивая на стажировки будущих выпускников, встречаясь с попечителями школы и меценатами. Северус Снейп был представителен и властен, Гермиона Грейнджер деловита и в нужный момент могла озвучить нужные цифры и додавить сомневающегося толстосума четко структурированной убедительной информацией. В паре они оказались отличными переговорщиками.

Мисс Грейнджер забавляло, как непререкаемо директор Снейп подавал ей руку для трансгрессии, словно она не может трансгрессировать сама. Но его рука была приятная, сильная, прохладная, крепкая, и она не спорила.

В этот раз пошло что-то не так. При приземлении она чуть не упала, что-то бросило ее к нему, он ее поймал, прижал к себе и прикрыл мантией, и тут же сразу ее чуть не оглушил грохот и треск.

Гроза. Над Хогсмидом и Хогвартсом гроза. Именно поэтому они еле устояли.

Она замерла, спрятанная под его мантией. Он тоже не шевелился.

Она поймала себя на том, что ей совсем не хочется выбираться из его объятий и его мантии, отрываться от его груди...

Но что-то снова было не так.

Она шевельнулась, и поняла, что именно не так. Точнее, чересчур так. То, что ощущал ее живот, прижатый к нему, было отнюдь не волшебной палочкой.

По-хорошему, надо было сделать вид, что она ничего не заметила, что ничего не произошло, сказать «спасибо» и отодвинуться. Но она снова поймала себя на том, что ей не хочется не замечать.

Она чувствовала, как он взмахнул рукой с палочкой, и по стихшему звуку капель дождя поняла, что он закрыл их куполом, не пропускающим дождь. Потом ощутила, как он засунул палочку во внутренний карман мантии, задев ее спину, а потом его рука легла на ее талию. Другая рука все так же обнимала ее за плечи, придерживая мантию.

Она еще слышно вздохнула — и выдохнула ему в шею. И как ответ на это его правая рука прижала ее к себе еще теснее, еще ближе.

И она поддалась, завела руки ему за спину, вжала в себя его ягодицы...

Почему это так прекрасно?! Так приятно? Так... волшебно?

— Профессор Грейнджер, я не хочу, чтобы меня обвинили в харассменте... Все же я директор школы, а вы рядовой преподаватель! — шептал он ей в волосы, а сам все вжимался и вжимался в нее в едва заметном ритме.

— Чтобы вас обвинили в харассменте, мне надо как-то забраться под ваш сюртук, сэр! А это проблематично с учетом его длины и большого количества пуговиц на нем! — улыбаясь, говорила она ему в ухо своим обычным рассудительным тоном, ловя при этом его ритм и начиная на него отвечать.

Она слышала, как он усмехнулся, отпустил ее талию, завел руку между ними и начал расстегивать пуговицы на сюртуке, жилете, ремень брюк...

Потом снова прижал ее к себе.

— То есть вы не возражаете, профессор Грейнджер?

— Пока не знаю, профессор Снейп, — ответила она и перенесла одну свою руку вперед, положила ладонь на его член через штаны...

Он на мгновение забыл, как дышать.

— Ммм... похоже, не возражаю, сэр!

— Прямо здесь и сейчас? — поинтересовался он немного ехидно.

Теперь усмехнулась она. Освободилась из его объятий, сделала вокруг них еще один слой защитных чар, достала из сумочки свиток пергамента и трансфигурировала его в шатер, наколдовала несколько огоньков-светильников и камин для тепла, подняла с земли веточку и превратила его в большую софу.

— Здесь и сейчас мы можем начать, сэр!

И снова протянула руки к его брюкам...

За час до обеда, когда директор Снейп вернулся в свой кабинет поработать с документами, в его камине показалась голова делопроизводителя Министерства магии и известила, что через 30 минут Хогвартс посетит министерский инспектор, просьба ответить на все вопросы и показать в школе все, что господину инспектору будет нужно.

Вот не хватало-то!

Но не первая, не последняя инспекция.

Директор Снейп приготовил хороший виски на угощение и старинное эльфийское вино на подарок, предупредил мадам Помфри, что стоит подготовить базовый набор зелий, министерские всегда напоследок просили у Снейпа какие-нибудь зелья, дал распоряжения эльфам, чтобы обед сегодня приготовили особенно хороший и красивый, пожалуй, стоит пригласить инспектора на школьный обед, отправил патронус Хагриду с просьбой на обед не приходить, ну и известил всех деканов и всех преподавателей на всякий случай. И сел за свой стол в директорском кабинете ждать.

За минуту до назначенного времени в камине раздалось потрескивание, камин пыхнул, и из него выскочила Гермиона Грейжджер в мантии с эмблемой Министерства магии, до всякой невозможности яркая и цветущая, когда успела стать такой?

— Добрый день, профессор! Рада вас видеть!

Она широко улыбалась ему и выглядела до неприличия приветливой.

— Рады?! Неожиданно!

Такого Северус Снейп от Гермионы Грейнджер точно не ожидал. Чтобы кто-то был рад встрече с ним!... Оосбенно гриффиндорка! Особенно Гренйджер!

Всмотрелся в нее внимательно. И правда, рада...

— Ну вы-то мне, я так понимаю, не рады! Хогвартс никогда особо не любил гостей из Министерства! — продолжила сияющая Грейнджер. — Так что давайте по-быстрому посмотрим документы, какие нужно, сходим в больничное крыло, без этого никак, да на обед. Можно мне пообедать со всеми в Большом зале? Соскучилась по хогвартской еде! Потом, если позволите, я бы погуляла по школе, поболтала бы со всеми, а там подпишем акт, и я уйду под вечер!

По-быстрому? Погуляю? Подпишем акт?

И это все?

А виски? А вино? А зелья? А протокол с замечаниями, которые надо будет исправить за то время, что нужно как раз для изготовления какого-нибудь замудреного зелья? Из школьных ингредиентов, между прочим! Или даже из ингредиентов из его личных, Северуса Снейпа, запасов!

— Профессор Снейп? Все в порядке?

Она смотрела на него немного озабоченно.

— Да!

Он отвернулся на мгновение, выдохнул и выложил на стол папку с пергаментами.

Указал Грейнджер на свое кресло, приглашая сесть за стол.

Она не села. Стоя пробежала глазами по пергаментам, кивнула, потом усмехнулась и ткнула пальцем в одну графу в таблице.

— Не стоит, профессор, приукрашать действительность, эта цифра выглядит нереалистично! Не пишите такое в следующий раз, хорошо? А теперь пойдемте к мадам Помфри!

Он так растерялся, что даже не предложил ей выпить. Обычно инспекторы идут в больничное крыло после обеда, а до обеда просто сидят в кресле в его кабинете и рассуждают о значимости магического образования, провоцируя его предложить им выпивку. Впрочем, все прежние инспекторы были не то что немолодые, они были старше его. А эта Грейнджер! Странное оно какое-то, молодое поколение! Кроме того, что красивое и улыбается!

Мадам Помфри, глянув с большим удивлением на мисс Грейнджер, повела ее, как обычно, в лабораторию зельеварения при больничном крыле. Именно там, как правило, и шел разговор о взятках.

Но эта Грейнджер махнула рукой и сказала, что она уверена, что с лабораторией все в порядке, а если что-то не в порядке, то вы это сами знаете и исправите, давайте лучше пройдемся по палатам. С чем у вас тут дети лежат? Травмы после квиддича? Магические шутки? О, костерост! Профессор Снейп, вы так и не нашли способ сделать его вкус поприятнее?

— Нет, госпожа инспектор! И даже не искал. Наоборот, чем отвратнее вкус у лечебных зелий, тем осторожнее ученики! Будь зелья вкусные, желающих отлынивать от учебы было бы гораздо больше.

Госпожа инспектор звонко рассмеялась.

— И почему мне самой это не приходило в голову?

За обедом она села между профессором Флитвиком и профессором Макгонагалл и оживленно разговаривала с ними. Удивилась, что несмотря на снижение финансирования, в Хогвартсе стали кормить даже богаче, чем раньше. Нужно ли это, господин директор? Может, лучше на пополнение библиотеки деньги потратить, а не на деликатесы? Кстати, а где Хагрид?

Когда она пошла гулять по школе и по территории, ничего не понимающий директор отправился ее сопровождать.

Она радовалась всему: теплицам, Черному озеру, хижине Хагрида (сам хранитель ключей на всякий случай ушел якобы по делам в Запретный лес), видам...

Потом вдруг спросила:

— А как вы, профессор Снейп? Вы довольны своей работой сейчас? Или все так же, через силу, как раньше?

— Зачем Министерству магии это знать, мисс Грейнджер?

— Министерству незачем! Я от себя спрашиваю. Мы с вами не виделись после победы, Гарри говорил, что вы в порядке, даже помолодели. И он прав, вы, правда, хорошо выглядите, приятно посмотреть. Но как вам на душе?

— Вы собираетесь лезть ко мне в душу?

— Нет, конечно, простите, профессор!

Дальше шли молча.

Молча же вернулись в его кабинет, забыв, что она хотела зайти в учительскую.

Молча подписали акт.

Перед уходом она долго и пристально смотрела ему в лицо своими глазами цвета темного гоблинского золота, только еще темнее. Перед тем, как шагнуть в камин, дотронулась до его плеча, потом спустилась ладонью до его кисти и слегка сжала его пальцы.

Потом вздохнула и исчезла.

А он сел в кресло и закрыл глаза. И долго-долго чувствовал ее руку на своей руке и видел перед внутренним взором копну волос в зеленоватом пламени, и улыбался, именно так рисовали ведьм в детских магловских книгах сказок, которые он читал у своей подруги детства Лили Эванс.

А потом всю ночь ему снились веселые глаза цвета темного гоблинского золота, только еще темнее...

И его почему-то даже не удивило, что у молодой женщины из его сна глаза не зеленые.

Северус Снейп уже раз двадцать за вечер пожалел, что пришел на эту вечеринку к Министру магии Кингсли Брустверу.

Министр отмечал день рождения в небольшом кругу приближенных сотрудников, всего полтора десятка человек, и пригласил всех в свой коттедж на побережье. Это был небольшой и очень приятный дом в поселке, где имеют летние дома только особо избранные семьи магической Британии. Дикое место с красивыми закатами, все дома под чарами, и их не видят даже свои, если нет заклятия доверия.

«Взрослые люди, работают на серьезной работе, а ведут себя хуже, чем свихнувшиеся на гормонах старшеклассники! — брюзжал про себя Северус Снейп. — Хохочут, как сумасшедшие, над тупыми... даже непонятно, как это назвать, а они называют шутками. Жмутся друг к другу в танцах так, словно это не день рождения, а оргия, на которой почему-то положено быть в одежде. А это дурацкая игра "правда или действие"! А "бутылочка"! И напились все вусмерть, не умеете пить, не пейте, и вообще, ясная голова гораздо приятнее. Интересно, как скоро можно будет уйти?»

Северус Снейп стоял в углу и, скривив рот, наблюдал за смеющимися пьяными волшебницами и волшебниками.

— Какие идиоты!

Он вздрогнул от раздавшегося совсем рядом голоса и скосил глаза на его владелицу.

Ну конечно, кто ж еще! Гермиона Грейнджер, недавно назначенная советницей Министра магии по социальным вопросам. Самая серьезная ведьма на всем белом свете. И на темном тоже.

Советница и самая серьезная ведьма меж тем опустилась в кресло и уткнулась в магический журнал.

— Тоже не любите эти нелепые игры, мисс Грейнджер? — спросил Северус Снейп, разглядывая ее волосы, отсвечивающие магическим янтарем, который ему привозили контрабандой из России в качестве катализатора для некоторых редких и дорогих зелий.

— Не люблю, сэр...

— Может, прогуляемся, мэм? Вы бывали уже здесь, видели здешний закат?

— Бывала, но закат не видела! А мы сможем вернуться? Дом заколдован!

— Сможем, мне он открыт!

На выходе он помог ей надеть мантию, придержал перед ней двери. Она хмыкнула.

Закат действительно был... волшебный.

Не сговариваясь, пошли по берегу вдаль.

Песок влажный после дождя, не забивается в обувь, приятно. Вода лежит гладью, как слюда, которую Гермиона почему-то любит растирать в порошок, когда варит некоторые особые зелья, это так, как говорят маглы, медитативно — толочь и растирать слюду. Ветра нет, поэтому тепло и нереально тихо.

Остановились смотреть, как солнце опускается в воду.

— Когда я была маленькая и мы с родителями ездили летом на море, — вдруг заговорила Грейнджер, — мама говорила, что солнце ложится спать в волны и облаком укрывается, как одеялом, а папа неизменно добавлял, что солнце спать легло, и Гермионе пора. Потом брал меня на руки и нес в домик, который мы снимали, или в гостиницу. И я верила, что солнце спит в волнах, закутавшись в облака. Пока мне не купили первую книгу про космос.

— Хотите сыграть в «правду или действие», мисс Грейнджер? — спросил он чуть насмешливо.

— Извините за неуместную болтовню, сэр, — проговорила грустно и сделала шаг от него, ближе к воде.

Поежилась. Когда последняя полоска солнца скрылось в море, от воды резко потянуло холодом.

Он вздохнул, снял с себя мантию, накинул ей на плечи.

Проговорил негромко:

— Я предпочитаю действие...

Она не ответила, лишь запахнула вокруг себя его мантию.

— Я жду вашего задания, мисс Грейнджер! — произнес все так же негромко и почему-то неуверенно.

Не глядя на него, сказала:

— Наколдуйте мне горячий кофе!

Он неожиданно рассмеялся.

— Легко, мэм! Дайте руку и смотрите!

Крепко взял ее за запястье левой рукой, развернул спиной к воде, правой сделал какие-то пассы палочкой. И в сгущающихся сумерках прямо перед ними из воздуха возник белый домик.

Сделал приглашающий жест.

— Прошу! Вы хотели кофе? Какой предпочитаете? Арабский с кардамоном? Аргентинский с медом? Обычную смесь из Косого переулка со сливками?

— Хотите сказать, сэр, вы наколдовали целую кофейню? — от неожиданности тоже рассмеялась.

— Нет, мэм, это мой дом, и, поверьте, я варю кофе лучше, чем в любой кофейне!

— Звучит привлекательно!

Кофе был действительно восхитителен.

Чары защищали крытую террасу от ночного морского холода, а небольшой камин согревал воздух. Было тепло, уютно.

— Действие! — вдруг снова сказал Снейп.

Грейнджер пристально посмотрела на него. Очень пристально.

И ответила, хитро улыбаясь:

— «Бутылочка!»

Северус Снейп положил на стол волшебную палочку, раскрутил ее. И с абсолютно серьезным лицом остановил ее движение, направив ее кончик на свою гостью.

Гермиона Грейнджер проводила субботу в коттедже Министра магии Кингсли Бруствера на побережье. Это был небольшой коттеджный поселок, в котором живут только волшебники, занимающие особое положение в магическом сообществе.

Мисс Грейнджер и мистер Бруствер обсуждали предстоящее ее назначение советницей Министра по социальным вопросам. До того, как будет написана концепция социальной реформы и мисс Грейнджер представят Министерству в ее новой должности, нужно было обсудить огромное количество вопросов, связанных с реформой, вместе составить запрос в отдел статистики и написать список желательных и нежелательных меценатов, сверить взгляды по ключевым вопросам вне социальной политики, чтобы мисс Грейнджер даже случайно не выступила в оппозиции к взглядам Министра.

Приватная обстановка частного дома Министра позволяла им говорить друг с другом прямо, не стараясь облечь свои мысли в дипломатические выражения, а также не уставать от разговора, потому что можно развалиться в кресле или залезть в него с ногами, или по-американски положить ноги на стол, можно встать и потянуться или вообще выйти разговаривать на берег. Океан в такой доступности, что его можно в любой момент потрогать рукой, отлично заполняет паузы и позволяет отвернуться от собеседника так, чтобы это не выглядело невежливым.

Министр и его будущая советница шли вдоль кромки воды и разговаривали. Взгляд Гермионы следил за одиноким пловцом в черном гидрокостюме. Вода была холодная, по ее мнению, совершенно ледяная, несмотря на горячее солнце, но среди волшебников тоже есть спортсмены.

Пловец наконец направился к берегу и вышел на берег совсем рядом с ними. Не глянув на них, подошел к камню, на котором лежало большое красное полотенце, снял резиновую шапочку, встряхнул черными длинными волосами, накинул на плечи полотенце и уже тогда повернулся к Гермионе и Министру.

— Бруствер, привет! Мисс Грейнджер! — и кивнул ей.

— Здравствуйте... профессор Снейп! — ответила она растерянно, не в силах отвести взгляда от его поджарого сильного тела, туго обтянутого гидрокостюмом. Оказывается, отмечала она, Северус Снейп очень крепкий и жилистый, с выраженными мышцами. Скорее худоват, чем упитан. Ноги тоже худые, но сильные, мускулистые. Мужское достоинство под гидрокостюмом выделяется, как надо — не большим мягким мешком и не маленьким бугорком, а так... Короче, хоть сейчас на обложку женского журнала.

— Профессор? — засмеялся Бруствер. — Когда ты школу закончила, Грейнджер?

— А, да, здравствуйте, мистер Снейп, — все так же сдавленно проговорила Гермиона Гренйджер, все еще откровенно разглядывая Северуса Снейпа.

— Вы сейчас на мне дыру просмотрите, мисс Грейнджер, — сказал спокойно Снейп.

— Просто... непривычно видеть вас без мантии!

Снейп хмыкнул.

— Бруствер, дай палочку на минутку!

— Мою волшебную палочку? Дать тебе мою палочку, Снейп?

— На минуту! Моя дома.

Бруствер странно глянул почему-то на Гермиону и протянул Снейпу волшебную палочку.

Тот направил палочку на снова брошенное на камень полотенце и трансфигурировал ее в обычную черную мантию.

— Так лучше, мисс Грейнджер?

— Нет! — неожиданно выпалила Гермионе, помотав головой.

Снейп глянул на нее удивленно и снова протянул руку к Брустверу, тот снова подал ему палочку, Снейп снова бросил ткань, на этот раз мантию, на камень, и произнес:

— Фините!

И снова накинул на плечи красное полотенце.

Потом дернул плечом и пошел к одному из коттеджей, стоящих вдоль береговой линии.

— Зайди ко мне на чай, Снейп! — крикнул ему вдогонку Министр.

Пока шли обратно к дому Министра, Бруствер рассказывал, что Снейп построил тут коттедж после выписки из Св.Мунго и судов, на которых его оправдали, и плавает каждый день, когда нет шторма или просто сильных волн, а в шторм бегает вдоль берега, и что у него на участке установлены спортивные тренажеры, и он вообще серьезно занимается своим здоровьем.

На чай Северус Снейп пришел в мантии, но тут же снял ее, оставшись в черных классических брюках и в темно-серой рубашке с расстегнутым воротом, под которым были заметны черные кучерявые волосы.

Пока Министр посвящал Снейпа, который тоже оказался его советником, только неафишируемым, в планы, связанные с мисс Грейнджер, Гермиона снова рассматривала своего бывшего профессора.

Такого Северуса Снейпа она не знает. Помолодевшего, с открытым спокойным взглядом, без язвительности в голосе... И с расстегнутым воротом, из-под которого видны черные волосы, растущие на его груди...

Когда она подключилась к разговору, она говорила уверенно, ясно, по делу, не сбиваясь и не путаясь. Словно и не было сегодня никакого стройного мускулистого брюнета в гидрокостюме, который прямо сейчас расстегивает еще одну пуговицу на своей рубашке...

Снейп задавал ей вопросы сугубо по делу, слушал ее ответы, на что-то кивал, в чем-то указывал на слабость позиции, и Грейнджер по ходу разговора делала пометки в своих пергаментах. И он словно не замечал, как она снова то и дело на него смотрит, и взгляд ее направлен отнюдь не на его лицо.

Когда они закончили, Министр произнес:

— Все на сегодня! Грейнджер, жду тебя завтра после завтрака! Снейп, будь завтра дома, вызову, если вдруг понадобишься! Проводишь девушку до места, откуда можно трансгрессировать?

Кажется, Гермиона еще никогда так не краснела.

Опустив глаза, она ответила:

— Спасибо, мистер Снейп, но я сама дойду, я здесь ориентируюсь!

Северус Снейп кивнул и ушел.

И весь вечер думал, а как бы смотрелась Гермиона Грейнджер в купальнике? И будет ли прилично пригласить ее завтра вечером прогуляться по берегу? Здесь бывают очень красивые закаты.

— Итак, мисс Грейнджер, вы хотите работать в Хогвартсе, что ж... У меня к вам есть несколько вопросов. Почему вы решили, что вы сможете преподавать? Вы же на дух не переносите глупых и ленивых людей, а большая часть детей ленивые до всякой невозможности и не умеют думать! У вас же никакого опыта держать аудиторию, дисциплинировать детей, при этом успевая их чему-то учить! Чем вы возьмете? У вас нет ни строгости, ни жесткого взгляда, ни голоса, как у Минервы Макгонагалл или у меня. Вы же будете мямлить, и в первые же минуты навсегда потеряете возможность заработать авторитет! В конце концов, вы слишком молоды, и старшекурсники вас просто не воспримут всерьез!

Северус Снейп готовился к собеседованию с очередной претенденткой на должность преподавателя трансфигурации, Гермионой Грейнджер, и продумывал речь, которая заставит мисс Грейнджер саму отказаться от этой работы. А ему надо, очень надо, чтоб она отказалась. По очень простой причине. Через три месяца он покидает пост директора школы волшебства и чародейства Хогвартс, оставляя школу Минерве Макгонагалл, и переходит в Министерство магии, в аврорат, консультантом по темной магии. И ему жизненно необходимо, чтобы Гермиона Грейнджер продолжала работать в Министерстве, а не жила почти безвылазно в Хогвартсе.

— Добрый день, профессор Снейп! Рада вас видеть! У вас есть вопросы ко мне? Или вам достаточно рекомендаций профессора Макгонагалл?

Ее голос звучал искренне доброжелательно, даже весело, она открыто смотрела ему в лицо и улыбалась.

Глядя на нее, Северус Снейп вдруг понял, что забыл всю свою заготовленную и тщательно отрепетированную речь.

Грустно произнес совсем не то, что планировал:

— Вы знаете, что я ухожу из Хогвартса, мисс Грейнджер? В Министерство, в невыразимцы.

Она замолчала.

После долгой паузы проговорила:

— Уходите? Как жаль... А я уже обнадежила Макгонагалл, что займу ее место... Я еще хотела вас спросить, почему она бросает преподавание. Она сама не говорит. А она директором будет, да? Нет, я ничего не имею против Макгонагалл, не подумайте! Но... Вы уходите... Наверно, я пойду... Хорошо, что я еще заявление об уходе из Министерства не подала...

Но она не встала с места. Так и продолжала сидеть перед ним и смотреть на него своими печальными глазами.

Он отвел взгляд.

Через какое-то время услышал, как она, вздохнув, встает и направляется к дверям.

Он пошел ее проводить.

На лестнице, перед самой горгульей, вдруг спросил:

— Мисс Грейнджер, может быть, вы согласитесь выйти за меня замуж?

С совместного с Министром магии совещания Аврората консультант по темной магии Северус Снейп и контролер по соблюдению магического законодательства мракоборцами Гермиона Грейнджер вышли, пылая злостью друг к другу.

Как всегда, проблема была вызвана тем, что Северус Снейп плевал на законы, за что Министр магии объявлял выговор руководителю отряда мракоборцев, а тот объявлял выговор Гермионе Грейнджер, которая не смогла донести до консультанта по темной магии способы нарушать законы так, чтобы не палиться.

— Вы понимаете, мистер Снейп, что еще несколько выговоров, и меня уволят из Аврората, а на мое место придет кто-то гораздо менее компетентный и более вредный? Что вам стоит действовать иногда не столь прямо и попробовать научиться правильно писать отчеты? Если не можете сами, приносите ваши отчеты мне, как другие делают, я вычитаю, подправлю, а вы перепишете!

— Мисс Грейнджер, я уже говорил, мне безразлично, что там у вас происходит и какие выговоры вы получаете! Мне навязали вас, и я не хочу с вами работать!

— Вы не хотите работать именно со мной или вообще со специалистом на моей должности?

Северус Снейп посмотрел на нее неожиданно задумчиво, без обычного раздражения.

— Такая постановка вопроса не приходила мне в голову! Насколько мне известно, должность создали именно под вас!

— Ну так пусть придет!

— Больше мне заняться нечем! Я просто не хочу работать с вами!

На этот раз задумчивость появилась на лице Гермионы Грейнджер.

— А что вы со мной хотите, мистер Снейп?

Северус Снейп метнул на нее взгляд, полный ярости, потом отвернулся и крикнул вслед уходящему Министру магии:

— Бруствер, постой, разговор есть!

Через месяц Гермиону Грейнджер перевели из Аврората в аппарат Министра, советницей по правовым вопросам.

Еще через неделю к ней в кабинет зашел Северус Снейп.

— Мисс Грейнджер, можете прочитать мой квартальный отчет?

Она пристально посмотрела на него.

— С каких это пор вам стало что-то нужно от меня, мистер Снейп?

Он ответил не менее пристальным взглядом.

— С тех самых, как вы ушли из Аврората, в котором, как вам известно, запрещены личные отношения между сотрудниками. Можете не читать, отчет — лишь повод зайти к вам. Может, поужинаем вместе, Гермиона?

Отправляясь к бывшему профессору Снейпу в гости, Гермиона Грейнджер не ожидала, что все произойдет именно так.

Северуса Снейпа недавно выпустили из Азкабана, оправдав его по всем статьям, и Гермиона Грейнджер решила нанести ему визит, чтобы поблагодарить за все, что он сделал, и принести ему извинения за то, что они к нему плохо относились. Адрес его старенького дома в заброшенном магловском городке дал ей Гарри Поттер, который уже навестил бывшего профессора.

Она не ожидала, что Снейп пустит ее вообще, поэтому удивилась, когда он буркнул «проходите!» и предложил ей чаю со сладостями, а когда пили чай, произнес, беззастенчиво разглядывая ее: «Ну, давайте говорите свои благодарности и извинения, Грейнджер!»

И она точно не ждала, что вырвавшиеся сегодняшней ночью из Азкабана Пожиратели смерти не залягут на дно на какое-то время, а сразу же кинутся мстить предателю Снейпу, и что Снейп, не сказав ни слова, сгребет ее в охапку и трансгрессирует с ней прямо из дома, пожираемого пламенем, пока мракоборцы хватают беснующихся рядом с домом Пожирателей. И что они переместятся в какой-то окруженный лесом и горами небольшой коттедж. И что это окажется новое свежекупленное жилище Северуса Снейпа.

Потом она наблюдала, как Снейп отправляет патронуса Министру магии и слушала, как большая серебристая рысь говорит голосом Кингсли Бруствера: «Сиди пока там, и подержи Грейнджер у себя несколько дней!»

В ее планы точно не входило лечь спать сегодня в чужом доме и чужой футболке, которая по размеру была ей как туника. Но деваться было некуда.

И она точно не планировала, выходя ночью в туалет на втором этаже, что столкнется, причем буквально, с Северусом Снейпом, который шел из душа, только завернувшись в полотенце... И что, пытаясь одновременно удержать ее от падения и отстранить от себя, он уронит полотенце на пол... И что в приглушенном свете коридора она увидит все. И что у нее не получится после этого уснуть.

И она даже представить себе не сможет, что он тоже сегодня не спит, сгорая и сгорая от воспоминаний о ее быстром взгляде, скользнувшем по нему.

И ни один из них не будет знать, что вечером следующего дня другой тоже мечтает о том, что, может, им сегодня повезет, и они снова столкнутся возле ванной комнаты, и она снова будет только в трусах и футболке, а он только в банном полотенце...

Рону оставалось только пробежать через полосу обломков разрушенной части замка, и он будет у своих. А ему надо, надо к своим! Он больше не хочет в плен к Пожирателям! В него летели заклятия и проклятия и с той, и с другой стороны. Было страшно, очень страшно. Но в нем звучал голос Гермионы, которая когда-то учила его отбиваться: «Главное — реакция! Не уверен в себе — просто обновляй и обновляй щиты во все стороны!» И Рон не столько отбивал атаки, сколько ставил и ставил щитовые чары.

Оставалось совсем немного. В спину уже ничего не летит, еще несколько шагов...

И вдруг...

Это же Гермионино заклятие! Ее фирменное заклятие, она его сама придумала и совсем недавно демонстрировала!

Рон встал в полный рост, спрятал палочку в карман и развел в стороны руки: это я, Рон, я безопасен!

...

Гермиона Грейнджер и Северус Снейп прятались за обломками замка и атаковали перебежчиков. Одному несколько часов назад они уже поверили, а он, когда его привели в лагерь Ордена Феникса, выхватил палочку и начал нападать. Никого не успел убить, его быстро скрутили. Но им теперь дан приказ: пленных не брать, бить на поражение.

Этот новый перебежчик был на удивление ловким, отлично прятался за камнями и ставил мощные, непробиваемые щитовые чары. Не отбивался, не нападал, а обновлял и обновлял защиту и продвигался. Вот, он уже будет здесь, надо подобраться ближе и попытаться схватить его...

И вдруг он остановился, распрямился, убрал волшебную палочку и развел руки в стороны.

— Рон?! — воскликнула Гермиона Грейнджер.

— Уизли? — удивился Северус Снейп.

— Сэр, я пойду к нему, приведу его! Он же был в плену, сбежал, наверно!

— Вы уверены, мисс Грейнджер, что Уизли стоит того, чтобы выйти из укрытия? Это опасно! Может, останетесь со мной? — спросил Снейп, осторожно взяв ее за левую ладонь и переплетая свои пальцы с ее пальцами.

— Уверена, сэр! Нельзя бросать своих! Рон мой друг! Я должна пойти к нему!

Затем повернулась к напарнику, тронула уголок его губ своими губами и прошептала: «Я вернусь к вам, сэр...»

Северус Снейп смотрел на ее спину, а уголок его губ горел и горел от кончика ее языка, которым она в последний момент его лизнула.

Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс Северус Снейп сидел в своем кресле, сложив руки на груди, и беззастенчиво рассматривал претендентку на роль преподавателя защиты от темных искусств Гермиону Грейнджер. Мисс Грейнджер недавно получила магическую степень по защите и, узнав, что в Хогвартс снова ищут преподавателя ЗОТИ, пришла на собеседование к директору Снейпу.

— Зачем вам Хогвартс, мисс Грейнджер? — спросил ее директор Снейп.

— Чтобы работать здесь, профессор! — ответила мисс Грейнджер.

— Хорошо, поставлю вопрос иначе! Зачем это вам такой?

— Какой такой, сэр?

— Такой молодой... Умной. Амбициозной.

Мисс Грейнджер молчала.

Директор Снейп вздохнул и продолжил:

— Такой энергичной. Такой яркой...

Директор наклонился вперед, поставил локти на стол и оперся подбородком о свои ладони.

Молча смотрел на нее.

— Продолжайте, сэр... — проговорила она негромко.

— Такой чистой. Такой честной. Такой подрядочной. Такой красивой. Такой привлекательной... Такой... притягательной... Зачем вам школа, Гермиона?

Она подошла к директорскому столу, поставила на него руки и наклонилась через стол к своему собеседнику.

— Может, для того, чтобы хотя бы раз в жизни услышать от вас все это, Северус?

Директор откинулся в кресле и прикрыл глаза. Сделал глубокий вдох и снова посмотрел на нее.

— Вы приняты, мисс Грейнджер!

— Знаете, профессор...

— Мисс Грейнджер, я не работаю в Хогвартсе уже 10 лет, а вы 10 лет там не учитесь! Какой я вам профессор?

— Это вопрос? Вы действительно хотите знать, какой вы мне профессор, сэээр?

— Вы пытаетесь меня смутить, мисс Грейнджер?

— А это возможно, мистер Снейп?

— Ой не знаю, Гермиона, вряд ли!

— О том и речь, Северус!

Высокий худой волшебник в черной мантии с удивлением посмотрел на стоящую рядом ведьму в магловском деловом костюме.

Потом усмехнулся.

— Так какой же я вам профессор, мэм?

— Если я скажу, что любимый, поверите, сэр?

— Нет!

— Тогда просто бывший...

Колдун на мгновение замер.

Сказал осторожно:

— Бывший звучит несколько хуже, чем любимый!

На этот раз замерла она.

После паузы так же осторожно спросила:

— А какое определение устроит вас, профессор?

Теперь наступила его очередь выдержать паузу.

— Я не знаю, мисс Грейнджер...

Она вздохнула, отвела глаза в сторону.

Он вздохнул в ответ.

— О чем вы хотели поговорить со мной, Гермиона?

— Вообще-то хотела предложить звать друг друга по именам. Мы вместе работаем, положение у нас в проекте равное, так почему бы вам не звать меня Гермионой, а мне вас Северусом?

— Я согласен, Гермиона! Но почему бы вам не спросить меня, какая вы мне ученица?

— А о чем тут спрашивать, Северус? Наверняка бывшая и нелюбимая!

Он опустил глаза.

После очередной паузы поднял их.

— Что-то наш разговор пошел не туда. Не выпить ли нам кофе, Гермиона?

— Сейчас или в субботу в Косом переулке?

— Или в субботу в магловском Гайд-парке, где нас никто не знает и не будет нас смущать? Или вы предпочтете Трафальгарскую площадь?

— А может быть, Саутгемптон, посмотрим порт и отправление океанских лайнеров?

— А может, Брайтон или Ньюпорт? Пройдемся по пляжу...

— А может, вы просто покажете мне наконец ту книгу, о которой рассказывали, Северус?

— Вас устроит вечер в моей библиотеке, Гермиона? Тогда кофе я сварю сам!

— Добавив в него зелье?

— Хотите приворотное?

— Пока не знаю, может, и отворотное!

— Не стоит, оно противное на вкус!

— Тогда не надо!

— Значит, договорились, мисс Грейнджер?

— Значит, договорились, профессор! С вас книга и кофе с приворотным зельем!

— Вы уверены, что оно вам нужно, это приворотное зелье, мэм?

— Я беспокоюсь, не нужно ли оно вам, сэр!

Улыбнулся куда-то в сторону.

— Вот и проверим, нужно или нет, Гермиона...

— Да, надо проверить, Северус...

— Нет, мисс Грейнджер, вы не понимаете! Я не зову вас замуж! Я предлагаю вам сделку!

— Какой мне в ней интерес, мистер Снейп?

— Такой, что вы, потратив полдня в Министерстве на регистрацию брака и какое-то время, полчаса или пару часов, в моей спальне на его консуммацию, освободитесь от обязанности вступать в принудительный брак на год! Я же верно понял, что у вас нет партнера, союз с которым был бы взаимно желанным?

— А что будет через год, когда Министерство узнает, что я не беременна?

— Обратимся в Мунго, пожалуемся на мою дисфункцию, пока меня будут обследовать и лечить, вы затеете долгую тяжбу против аннулирования брака, а там или закон отменят, или просто оставят вас в покое на фоне повышения рождаемости в волшебном сообществе.

— А если я вдруг во время ритуала консуммации забеременею, что тогда, мистер Снейп?

— Значит, будем вынашивать, рожать и растить. Я обещаю вам быть уважительным партнером и ответственным мужем и отцом!

— А если я не хочу ребенка? Или не хочу ребенка от вас?

— Если это буду не я, мисс Грейнджер, вас за год принудят к консуммации брака примерно так 365 раз, а не однажды. Вам все равно придется выйти замуж, и вы это знаете.

— Зашибись аргументы, сэр, как говорят маглы! Может, мне просто уехать из страны?

— И стать государственной преступницей? То есть не иметь возможности безопасно вернуться в Англию?

— Да уж... К этому я не готова. Здесь у меня дом и вообще вся жизнь. Но я должна вас предупредить, сэр, я и так могу стать государственной преступницей! Потому что сразу после того, как Министр подпишет законопроект и он станет законом, обязательным к исполнению, я собираюсь начать протестную кампанию! Программа уже готова, мы ждем только подписания закона, чтобы выступить!

— Тем более вам нужно прикрытие!

— Если я соглашусь, мне придется переписывать уже согласованную с соратницами первую речь! Изначально предполагалось, что я буду произносить ее незамужней!

— Если вы будете произносить речь незамужней, у авроров будет больше поводов вас арестовать! Кроме того, для вас разве проблема переписать речь, мисс Грейнджер?

Мисс Грейнджер засмеялась.

Потом задала следующий вопрос.

— Сэр, а если мне вдруг захочется консумировать брак еще раз? Я все же молодая темпераментная женщина!

Тут засмеялся мистер Снейп.

— Тогда вам достаточно будет лишь сказать мне об этом, Гермиона! Или просто подойти ко мне и обнять меня, я пойму. Можно будет еще поцеловать... Да, это тоже можно... Давайте я помогу вам расстегнуть ремень. Да, Гермиона, именно так вам и нужно будет действовать!..

— А может, просто поженимся, Северус?

— Почему вы считаете, что я не могу быть невыразимцем, сэр?

— Потому что вы не умеете быть незаметной, мисс Грейнджер!

— Значит, я могу отвлекать на себя внимание людей, пока другие коллеги незаметно делают свое дело! Объявите, что я работаю в другом отделе, например, по связям с общественностью, и поведение людей в моем присутствии станет предсказуемым, и наблюдайте себе за теми, кто не как все! Или слишком как все!

— Нет, мисс Грейнджер! Я уже сказал, что нет!

— Приведите мне убедительные аргументы отказа, мистер Снейп!

— Гермиона, как ты думаешь, смогу я спокойно работать, зная, что ты через несколько мгновений окажешься в центре заварушки, которую я же и устрою? Кроме того, ты станешь не только отвлекающим фактором, но и мишенью! Поймать во время столкновения жену руководителя невыразимцев и приставить ей палочку к горлу будет рад любой невыловленный или беглый Пожиратель смерти. И это, кроме прочего, сорвет всю операцию!

— Ты подсекаешь мою карьеру на корню, Северус! Я очень сердита! И я тебе еще не жена! И не факт, что стану ей! И аргумент для моего нет будет один — ты ограничиваешь меня, используя свое служебное положение!

— Гермиона, ну почему ты хочешь именно в невыразимцы?

— Потому что я считаю твой отдел аврората самым полезным сейчас подразделением Министерства магии!

— Может, мы проанализируем, чем и где ты еще можешь заниматься полезным? И в Министерстве, и в неправительственном секторе? Поверь, мой статус можно использовать не только для того, чтобы я взял тебя в свой отдел.

— Правда? Вообще у меня есть несколько идей... Я напишу список с доводами за каждую идею и оценкой привлекательности ее для меня. Только, Северус, сначала работа, потом свадьба! Не наоборот!

— Как скажешь, любовь моя! Но поцеловать-то тебя можно до свадьбы?

— Поцеловать можно! Мммм. И это тоже можно... Чуть ниже, пожалуйста, да, вот так... Мммм... Ох... Не сдерживай себя! Даже выразить не могу, как же я тебя люблю!

— Невыразимка ты моя... Ооооо!.. Лю_блю_лю_блю_лю_блю_лю_блю!... Подними ноги выше... Аааааххх! ...О, магия, Гермиона, ты прекрасна!

...

— Добрый день, профессор Снейп! Заходите, садитесь! Да, я руковожу канцелярией в Министерстве магии. Да знаю я, что вы давно уже не мой профессор и вообще не профессор, но я привыкла вас так называть, не мистером Снейпом же мне вас звать? Нет, к Северусу я точно еще не готова! И не факт, что буду когда-то готова! Хорошо, стойте, если вам так спокойнее! Смотрите, мистер Снейп, Министр утвердил почти все ваши поправки к договору. Не утвердил только пару. Насколько они для вас принципиальны? Отлично, меньше хлопот! Еще раз прочтите договор, вот ваш экземпляр с вашими правками и дополнениями, вот чистовой вариант. Все верно? Напишите здесь, что прочитали и согласны. Я запечатаю при вас готовый договор и вашу расписку в конверт, он будет вскрыт в понедельник при вас и Министре, после этого вы и Министр его подпишете. Да, такая процедура. Вообще это не практикуется, мистер Снейп, но вам я могу пойти навстречу, и на конверте, да, будет не только моя печать, но и ваша, и, да, без вас никто не сможет вскрыть конверт с договором. Так, профессор, вы подозреваете меня в том, что я не умею хранить тайны и побегу сейчас всем рассказывать, что вы будете тайным советником Министра по темной магии и какое будете получать за это вознаграждение? Вы серьезно? Мистер Снейп, думаете, вы первый, кто напоминает мне о заклинании обливиэйт? Не утруждайте себя, я надежно от него защищена. Да, и за стенами Министерства тоже! Да, профессор, я изменилась. И вы тоже. Нет, вы помолодели, мирная жизнь вам на пользу! Ой, только не надо делать мне комплименты! Да как живу, работаю! Да, нравится. Нет, замуж просто не хочу! А вот это уже личный вопрос! А вы как? Гарри говорит, что вы с ним иногда встречаетесь, но ничего про вас не рассказывает, кроме того, что вы хорошо выглядите. Да, сэр, я с ним согласна! Вообще-то вы всегда были интересным мужчиной, не скромничайте! Нет, сэр, меня не было среди тех, кто на вас в школе западали, я же не слизеринка! Да и не до романов мне в школе было. Если вдруг вы не помните, я была рядом с Гарри Поттером во всех его передрягах, какие тут романы! Нет, сэр, Рональд Уизли прекрасный друг, но не более. Вы опять задаете личные вопросы! Скажите лучше, почему вы сами не женаты? Ой, мистер Снейп, вот только не надо банальностей вроде «не встретил свою судьбу»! Вам не идут банальности! Скажите еще «не встретил такую, как вы», и я в вас разочаруюсь! Нет, не очарована, придрался же к слову! Нет, вы сегодня последний посетитель, сейчас вас провожу, наведу тут порядок, и через 15 минут пойду домой. Когда как, сэр, сегодня еще не решила, отправлюсь домой или поужинаю где-нибудь в магловском Лондоне или в Косом переулке. Почему нет? Но только если вы расскажете, как жили все это время после войны и чем занимались. Да, мне интересно! Что, в хороший ресторан? Вы серьезно? Нет, не стоит приглашать, я сама за себя заплачу! Что? В выходные? В субботу занимаюсь домашними делами, в воскресенье буду отдыхать. Почему нет? Постойте, ну постойте же! Если вот так расправить капюшон вашей мантии, вы будете смотреться эффектнее! Как, кому нужно! Мне нужно, мне на вас сегодня весь вечер смотреть! А на кого мне еще смотреть, если я с вами в ресторан иду? Снова банальности говорите, мистер Снейп! Даже не думаю обольщаться, мы просто поужинаем вместе, что такого? В воскресенье? А в воскресенье пообедаем! Что вы смеетесь?! Я же могу и отказаться! Ладно, извиняю, но вы так больше не шутите, пожалуйста, мне неприятно... Нет, не грущу, все нормально. Спасибо, мистер Снейп, вот еще шарф и перчатки! А тут красиво! Верю, что вкусно. Да, вы правы, столик лучше уединенный, можно у окна. Снова смеетесь надо мной, я обещала смотреть на вас, значит, буду смотреть на вас! Хорошо, уговорили, Северус так Северус... Да, Северус, можно просто Гермиона! И вина тоже можно. Нет, не спешу, до воскресенья я совершенно свободна.

Они столкнулись в единственном включенном в субботу лифте Министерства магии, совершенно не ожидая встретить друг друга.

Гермионе Грейнджер приходилось иногда работать в субботу, это компенсировалось неплохими доплатами и разрешением добавить неформальные элементы к требуемой от нее обычно деловой одежде. И сегодня она надела под деловой костюм белую майку, расшитую спереди разноцветным бисерными цветочками. бабочками и стрекозками, и сняла жакет, перекинув его через плечо.

Он заскочил в лифт вслед за ней. Черные классические брюки, черный жилет, белая рубашка. Мантия перекинута через локоть.

— Доброе утро!

Она удивилась этому голосу.

— Профессор Снейп! Доброе утро! Вам... идет белое!

Он посмотрел на нее несколько удивленно и опустил глаза на ее бабочек и стрекоз. Наконец, перешагнув паузу, ответил:

— Я как раз тоже хотел спросить, как у вас дела, мисс Грейнджер?

Она смотрела в расстегнутый на две пуговицы ворот его рубашки, в котором были видны край шрама и небольшие черные волоски.

— Если вам действительно это интересно, мистер Снейп, могу рассказать о своих делах за кофе, когда закончу работу!

— Когда я закончу работу, мисс Грейнджер, уже придет время обедать!

— Значит, за обедом!

Его глаза поднялись от стрекоз к ее лицу.

— Вы позволите мне выбрать место, где мы пообедаем? Я бы зашел за вами в 4 пополудни и мы бы перенеслись туда.

Теперь уже она рассматривала его лицо.

— Было бы хорошо, если бы в этом месте было где приятно пройтись после обеда, мистер Снейп!

— И где потом приятно поужинать?

Эти слова Северус Снейп говорил, когда лифт уже остановился.

Проходя мимо бывшего профессора в тесном лифте к выходу (Северус Снейп галантно пропустил девушку вперед), Гермиона Грейнджер случайно задела своими стрекозами пуговицы на его жилете...

И неожиданно для самой себя подумала: «Интересно, а что он предпочитает на завтрак?»

1.

Гермиона Грейнджер дождалась, пока все преподаватели ушли из учительской и остались только она и Северус Снейп. Он всегда засиживался дольше всех, и сегодня ей это было на руку. Она подошла к его столу и смело сказала:

— Профессор Снейп, можете вы в ближайшие дни уделить мне время? Хочу с вами кое о чем поговорить.

— Да хоть сейчас, профессор Грейнджер!

— Разговор приватный, поэтому я бы предпочла вести его или в вашей личной гостиной, или в моих комнатах!

— Хорошо, спускайтесь ко мне в подземелье после ужина!

Уходя, профессор Грейнджер оглянулась на профессора Снейпа. Он смотрел на нее совершенно спокойно.

...

Гермиона Грейнджер сходила с ума. И это продолжалось уже не первую неделю и даже не первый месяц.

Что происходит?! Почему Снейп не поливает ее своим ехидством, не высмеивает ее, не унижает?! Что случилось?!

Даже когда она не может справиться со страшекурсниками-слизерницами, он не заявляет, что он говорил, что преподавание не для нее, а произносит: «Я разберусь!». И в самом деле разбирается! Две-три недели после этого слизерницы ведут себя приемлемо настолько, насколько вообще подростки на это способны.

Даже когда она на виду у всех поскользнулась на центральной улице Хогсмида за неделю до Рождества и упала, показав куче учеников и местных жителей все, что у нее под пальто и платьем, он не бросил ей «не умеете ходить, так не беритесь!», а так зыркнул на тех, кто рассмеялся, что даже местные стушевалсь и замолчали.

Это что, такая высшая форма изощренной насмешки?!

Ладно бы, он во всеми вдруг такой стал! Мало ли, вдруг змеиный яд и пережитое так его изменили? Но нет же! Над учениками он продолжает измываться, и по Невиллу проходится, хотя Невилл тоже уже преподаватель, причем неплохой, дети его слушаются и уважают. Нет, он такой только с ней!

Она непременно должна выяснить, почему он так над ней издевается! Что ему от нее надо?!

...

После ужина профессор Грейнджер вернулась к себе, надела свой самый строгий брючный костюм, заплела волосы в косу, накинула свою лучшую мантию с эмблемой школы и отправилась в подземелье.

Двери его покоев открылись перед ней сами, как только она подошла к ним. Надо же, подумала она, как он их заколдовал!

Откуда-то из глубин его комнат раздался голос:

— Пара минут, мисс Грейнджер! Я сейчас разолью зелье по флаконам и приду! Пока располагайтесь или осматривайтесь, как вам удобнее!

Гермиона сняла мантию, бросила ее на спинку кресла, расстегнула пиджак и осмотрелась.

Гостиная большая, теплая, уютная. Приятно потрескивает камин. Под потолком парят небольшие огоньки («ого, он тоже умеет делать огоньки!»). На низком столе между диваном и креслами, обитыми зеленой кожей («слизерин!») вазочка с магическим шоколадом и несладким магловским сухим крекером («ууу, люблю шоколад вприкуску с крекерами!»). Вдоль стен книжные шкафы («похоже, у него прекрасная библиотека, вот бы получить к ней доступ!»).

— Я бы предложил вам поразвлечься в моей библиотеке, профессор Грейнджер! Но вы же сегодня не за этим пришли? О чем вы хотите со мной поговорить? Чай, кофе, виски, вино, тыквенный сок?

Он наконец вышел к ней.

Голос приветливый, на лице улыбка («почему он так говорит?! почему улыбается?! в чем подвох?!»). На нем черные брюки, темно-серый жилет и черная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами («ничего себе! вот это да! а у него неплохая фигура!»). Стоит, и руки в карманах («что? у профессора Снейпа руки в карманах?!», и тут же «мужчина, не смейте так стоять!»).

— Чай! Кофе! И виски!

И снова профессор Снейп не стал ехидничать («да что с ним!»), а ушел куда-то и через несколько минут принес поднос с двумя чайными чашками, двумя кофейными, чайником, туркой с кофе и двумя стаканами, на треть заполненными темным напитком, с сахарницей и двумя серебряными ложечками. Расставил все это на столе, махнул рукой, отправив поднос в полет в ту сторону, откуда только что его принес.

— Присаживайтесь! Я вас слушаю, профессор Грейнджер!

Сел в кресло и начал разливать чай и кофе.

«Так, Гермиона, успокойся!» — сказала себе профессор Грейнджер, взяв крекер, дольку шоколада и засунув их в рот.

Вкусно, как же вкусно! Невероятный какой-то шоколад!

— Где вы берете такой шоколад, профессор Снейп?

— Сам варю!

— Он с магическими ингредиентами? — спросила она настороженно.

— Разумеется! — ответил он, и у него на лице мелькнула что-то веселое.

«Ну наконец-то! — воскликнула про себя Гермиона. — Наконец-то он становится похож сам на себя, наконец-то насмехается!»

— Отрава? — спросила ему в тон.

— Приворотное зелье!

Гермиона закашлялась.

Он вдруг засмеялся («Снейп умеет смеяться?!»), наклонился в ее сторону, сказал миролюбиво:

— Нет, конечно! Я бы не решился. Просто немного согревающих специй и апельсиновой цедры, вы же любите апельсиновый шоколад!

«Откуда он знает, что я люблю апельсиновый шоколад!»

— Вы всегда его грызете по вечерам, когда проверяете в учительской домашние работы!

«Ах, да, в самом деле...»

— Так я слушаю вас, профессор Грейнджер!

И подвинул ей стакан с виски. Сам отхлебнул кофе.

Как же это непросто, очень непросто, вот так в лицо сказать ему все!..

— Профессор Снейп, я хочу понять, чем я снова вам не нравлюсь и почему вы надо мной издеваетесь!

На этот раз закашлялся он, захлебнувшись кофе.

— Издеваюсь?!

— Да!

— Объяснитесь, мисс Грейнджер! Где и в чем вы видите издевки!

«Надо же, на мисс перешел, я уже не профессор!»

— Вы не поливаете меня своим сарказмом, не высмеиваете меня, вежливы со мной! Почему такие изменения? Вы на самого себя не похожи!

— Вы считаете, что это издевательства, мисс Грейнджер?

— А что же еще? Конечно, какие-то новые изощренные издевательства!

— Хорошего же вы обо мне мнения...

— А откуда другое взять!

— Может быть, из моего поведения по отношению к вам после вашего возвращения в Хогвартс в качестве преподавателя?

«Что-то тут явно не так! Но что? Не понимаю!»

— Как раз ваше поведение по отношению ко мне после моего возвращения в Хогвартс в качестве преподавателя и вызывает мои подозрения, профессор Снейп!

— А какое бы мое поведение по отношению к вам не вызвало бы у вас никаких подозрений? — спросил профессор Снейп, глядя на профессора Грейнджер со странной, нетипичной для него задумчивостью.

— Ну... Обычное. Насмешки, грубость, презрительный взгляд! А то как будто вы не вы!

Он дернул уголком губы, надел на лицо презрительную маску, растягивая слова, произнес:

— Похоже, вы совсем расслабились после войны, проффффесссор Грейнджер! Спускаетесь в комнаты к мужчине, которого подозреваете в том, что его подменили! Пьете его напитки, не проверив их на яды, едите его сладости! Теряете хватку, Гермиона! А еще претендуете на то, что можете чему-то научить юных волшебников! Впрочем, бездумный риск всегда был вам свойствен! Но, может, пора уже повзрослеть?

Гермиона уставилась на него во все глаза. Всплеснула руками.

— Вот теперь это вы! ЕЩЕ!

— Что?! — опешил Снейп.

— Извините!

— Еще не будет, мисс Грейнджер, я не хочу...

— Чего не хотите?

— Быть с вами грубым.

— Почему? Что с вами произошло, профессор Снейп?

— Может быть, я решил, что и мне пора повзрослеть?

2.

Когда его студенты, прошедшие войну, стали возвращаться в Хогвартс уже преподавать, профессор Снейп удивился, какие они стали взрослые. И в магии отнюдь не ученики. Высказывают здравые идеи. Вызывают уважение у учеников. Ну разве что слизеринцы иногда позволяют себе выступать против маглорожденной профессора Грейнджер, но он быстро ставит их на место.

И говорят со всеми, в том числе и с ним, на равных. Не боятся его! Что особенно удивительно!

Все, кроме Грейнджер. Она то взглядывает на него сердито, то избегает его, то кусается в ответ на самые простые и спокойные фразы. Словно вдруг начала его как раз побаиваться. Грейнджер, которая никогда никого не боялась и которой никогда ничто не мешало ему противостоять!

Видит магия, он изо всех сил старается не критиковать ее, не высмеивает ее, когда у нее что-то не получается, хоть это ему очень даже непросто дается! Помогает, когда ей сложно с детьми! Почему же она смотрит на него, словно все время ждет чего-то плохого? Или, еще хуже, совсем не по-грейнджеровски желает ему самому чего-то плохого?

Что происходит?

А какая она стала... Вот кто преобразилась больше всех! Она всегда-то была уверенная в себе, умная, а сейчас от нее прямо веет магической силой! А какая она статная, какой у нее ясный живой взгляд! Особенно когда смотрит не на него. И волосы уже не торчат во все стороны милой копной, а лежат блестящими кудрями или толстой косой. Красивые волосы.

...

И Северус Снейп погрустнел.

Вроде живи и радуйся. Войны больше нет. Никому не надо служить. Никого не надо обманывать. И спасать никого не надо. Минерва говорит, что он даже помолодел. Что ж не помолодеть, если по совету реаниматологов из Св.Мунго занялся спортом и плаваешь в Черном озере как минимум три раза в неделю круглый год, и играешь в квиддич в команде преподавателей.

Он ощущает себя мужчиной в полном расцвете сил!

Но почему самая интересная женщина в Хогвартсе ведет себя с ним, как со злейшим врагом?

Как бы с ней поговорить о том, почему она так к нему относится? Чем он оскорбил ее сейчас? Почему ее глаза порой сверкают праведными молниями, если он ничего оскорбительного ей не говорит?

Как бы поймать момент, когда они останутся в учительской вдвоем, чтобы сказать, что хочет поговорить с ней. Он задерживался дольше всех, начал, как и она, проверять домашние задания на рабочем месте, а не в своих комнатах, как раньше. Но на разговор решиться так и не смог.

И вот она сама пришла к нему! Сама сказала, что надо поговорить.

...

Честное слово, Северус Снейп готовился к этому разговору! Достал заранее сваренный ее любимый шоколад и заранее купленный крекер. Надел только рубашку и жилет, никакого сюртука, чтобы смотреться еще моложе. Расстегнул ворот. Он однажды видел, как она расстегивает верхние пуговицы рубашки Долгопупсу, говоря при этом, что так, с открытой шеей, мужчины выглядят мужественнее.

И вот она сидит перед ним, какая-то совершенно невероятная с этой косой и в этих узких брюках, и говорит ему странные вещи. Что он издевается над ней.

И он не знает, что ей ответить.

Впервые в жизни Северус Снейп не знает, что ответить.

3.

— Почему вам не хочется грубить мне, профессор Снейп?

— А почему вы хотите, чтобы я грубил вам, профессор Грейнджер?

— Потому что вы всегда так делали!

— А вас всегда это обижало!

— Хотите сказать, что вы перестали грубить мне, чтобы не обижать меня?

— Именно так!

— Я вам не верю! Что вы на самом деле хотите от меня, профессор Снейп?

— Прямо сейчас я хочу сидеть и смотреть, с каким удовольствием вы едите свой любимый шоколад и как сверкают гневом ваши глаза!

— Так вы разводите меня на эмоции? Это некрасиво, профессор Снейп!

— Вы ошибаетесь, это очень красиво... Может, вам виски в кофе капнуть пару капель? Хорошо будет сочетаться с шоколадом! Также вы ошибаетесь в том, что я, как вы выразились, развожу вас на эмоции.

С какой бы радостью Северус Снейп развел бы Гермиону Грейнджер на эмоции на самом деле! Но совсем на другие эмоции...

Но не выходит.

— Я вас не понимаю, профессор Снейп!

— А я не понимаю вас, профессор Грейнджер! Почему вы то и дело сердитесь на меня? Я стараюсь быть вежливым и доброжелательным, не задевать ваше самолюбие. Но вы словно все время ждете от меня какого-то подвоха и то и дело кусаетесь!

— Я защищаюсь!

— От чего?

— От вас и ваших издевательств!

— НУ ПОЧЕМУ ВЫ РЕШИЛИ, ЧТО ЭТО ИЗДЕВАТЕЛЬСТВА?!

— А что это еще может быть?

...

Профессор Снейп молчал.

Профессор Грейнджер рассасывала очередную дольку шоколада и смотрела на него выжидательно.

...

— Очень жаль, профессор Снейп, что этот разговор так и не прояснил ситуацию! — проговорила она жестко после паузы. — Вероятно, лучше его прекратить. А вас я попрошу впредь относиться ко мне уважительно!

Она встала, накинула на плечи мантию, сунула в рот еще кусочек шоколада.

Он тоже встал, собрал остатки шоколада в наколдованную тут же коробочку и подал эту коробку ей.

— Ну вот, вы опять! — возмущенно воскликнула профессор Грейнджер.

— Что опять? — печально спросил профессор Снейп.

— Насмехаетесь надо мной!

Но шоколад все же взяла.

Он ничего не ответил ей и пошел ее проводить до дверей, уже понимая, что снова ничего не вышло и что, скорее всего, когда она уйдет, ему придется допить весь виски... Лучше виски, чем пучина безнадежности и непонимания.

...

И вдруг она остановилась.

Резко и неожиданно встала за полшага до дверей.

Медленно повернулась к нему.

— Так это... не насмешки?! Вы это... всерьез?! По-настоящему?! — проговорила изумленно.

Профессор Снейп грустно кивнул.

— Но... Зачем вам это надо?! — ее большие глаза стали еще больше.

Он пожал плечами.

— А я... я... я на вас нападала! — в голосе растерянность.

Он улыбнулся.

— Не доверяла вам! Обижалась на вас! — как будто даже возмущается сама собой.

Он кивнул, дернув уголком губы.

— Кусалась! — глаза засверкали наползающей улыбкой.

— Вы не кусались! — ответил вдруг.

— Вы сами сказали, что кусалась!

— Это я фигурально! А по-настоящему не кусались!

— А надо было? — спросила озадаченно.

— Не знаю, но мне бы понравилось, я думаю! — сказал неожиданно для самого себя. И изо всех сил постарался не отвести от нее взгляда и не покраснеть.

— Я подумаю об этом! — ответила она вдруг обычным тоном всегдашней самоуверенной Гермионы Грейнджер и ушла, взметнув мантией.

4.

...

5.

Когда следующим вечером они снова остались в учительской вдвоем, профессор Грейнджер встала со своего места, обошла стол профессора Снейпа, провела пальцами по его волосам, сдвинула их назад, наклонилась к нему и легонько прикусила его ухо.

Он замер.

Она не отпускала.

Отпустила, лишь когда он высвободил прижатую ею руку и неловко приобнял ее за бедра.

— Так я должна кусаться, профессор Снейп, или как-то иначе? — спросила как-то по-особому ласково.

— И так тоже! — ответил профессор Снейп, когда краска наконец сошла с его лица.

Гермиона Грейнджер даже не поняла, что произошло. Просто ощутила что-то странное, увидела направленную на нее волшебную палочку и поток, похожий на трепетание воздуха над огнем, идущий в ее сторону. Ее тело среагировало само, она выхватила свою палочку, резко взмахнула ей, ставя защитные чары, и отскочила в сторону…

И тут же ощутила, как ее обхватили сзади сильные мужские руки.

Резкое напряжение, и того, кто ее схватил, отбрасывает от нее.

Гермиона была уверена, что мужчину должно впечатать в стену коридора Министерства магии, в котором на нее напали.

Но маг оказался сильнее, чем она. Ее снова поймали.

И тут же к ее голове прижалось чужое лицо, а чужие губы проговорили ей в ухо:

— Тихо, тихо, Грейнджер! Я мракоборец.

Гермиона замерла. Она давно не слышала этот голос. Но у нее не было оснований не поверить, что это свой.

— Вы могли пострадать, профессор Снейп! Нельзя так хватать людей сзади!

— У меня не было другого выхода. И я вам уже давно не профессор.

Гермиона не ответила. Зажатая со спины Снейпом, она наблюдала, как в коридоре работают мракоборцы: оцепляют его, связывают кого-то магическими путами, проверяют каждого, кто оказался в оцеплении.

...

Стоять было неудобно, и она дернулась.

— Отпустите меня, сэр!

— Нет!

И он сжал ее крепче.

— По протоколу я должен держать вас, пока все не закончится.

Тогда она поерзала, устраиваясь удобнее.

Он немного переместил руки, при этом их кольцо стало еще крепче.

Осознание того, что ей комфортно и приятно в его руках, пришло не сразу.

И одновременно с этим осознанием пришло понимание, что именно мешает ей сзади.

— Простите… — проговорил он и слегка отстранился.

— Проехали, — ответила она.

— Что? — непонимающе спросил он.

Гермиона вздохнула.

— Это магловское словечко, оно означает, что… все, уже ушли из этого места и забыли, потому что это несущественное.

— Несущественное? — растерянно переспросил он и как-то странно напрягся.

А она вдруг сообразила, что она назвала несущественным его… достоинство? нет, не достоинство, его достоинство скорее в магии, чем в… а, ладно, назвала несущественным его весьма ощутимый эрегированный член. Это забавно! Так забавно, что Гермиона неожиданно прыснула. Тем более… тем более ей, кажется, даже не неприятно. Скорее интересно.

И почти сразу Северус Снейп ослабил хватку и сделал полшага назад.

«Я его обидела своим смехом?» — успела подумать Гермиона, прежде чем увидела подходящего к ним Министра магии Кингсли Бруствера.

...

— Гермиона, иди со мной! Снейп, зайди ко мне, когда закончите тут.

В незнакомом кабинете аврората она рассказывала Министру Брустверу и заместителю Отряда мракоборцев Поттеру, что произошло. Потом писала объяснительную. Потом зачитывала ее вслух. Потом ей зачитывали протокол ее допроса. Потом она правила протокол и подписывала.

Когда все закончилось, Гарри принес ей кофе и крекеры, а в кабинет вошел Северус Снейп.

— Ты вовремя, Снейп! — приветствовал его Бруствер. — Прочитай и подпиши протокол и акт.

Сидя за столом напротив Гермионы и вычитывая пергаменты, Снейп ни разу не посмотрел на нее. Не избегал ее, просто не смотрел.

Подписав, встал и пошел к дверям.

— Существенное, сэр! — вдруг сказала ему в спину Гермиона.

Он на мгновение приостановился, и, не оглядываясь, вышел.

Министр меж тем уже говорил ей:

— Тебе придется посидеть несколько дней дома, Гермиона. До дома тебя проводит Снейп, он усилит его защиту и наложит на дом и на тебя следящие чары, чтобы в случае нападения он смог среагировать мгновенно. Твой камин уже отключен от сети. Вы трансгрессируете со Снейпом к тебе прямо из аврората. Доступ в твой дом будет только у меня, у Снейпа и у Поттера. Мы будем навещать тебя два раза в день по очереди и проверять чары.

Через несколько минут снова пришел Снейп и молча протянул ей левую руку.

«Значит, он будет переносить меня ко мне, а не я его!» — подумала Гермиона.

А еще она подумала, что ей нравится держать Северуса Снейпа за руку.

Зарисовка вдохновлена мемом от Toxinue (https://t.me/femme_toxique/1277).

Разрешение на использование мема получено.

Северус Снейп рассматривал своих бывших учеников, и, узнавая, не узнавал.

Пусть и молодые, но уже взрослые люди, совсем не такие, какими он их помнит. Поттер все меньше напоминает отца и все больше — мать, и не только глазами, а спокойной уверенностью в себя. Уизли больше не лоботряс, а выдержанный аврор, хоть и такой же рыжий. Уизли пришел на встречу выживших членов Ордена Феникса прямо с задания, и в мантии мракоборца выглядит очень серьезным. Лонгботтом перестал сжиматься, расправился, говорит свободно со всеми, не тушуется, как в школе, и ни за что не запинается. А Грейнджер обрела женственные формы и женственную осанку, и, наоборот, выглядит не по-звериному серьезной, как когда-то, а живой жизнерадостной молодой женщиной. То и дело смотрит на него. Красивая… Кому достанется?

Заметив, что он разглядывает ее, Гермиона Грейнджер взяла с подноса официанта два бокала с белым вином и направилась к нему.

— Выпьете со мной, профессор? Или как мне вас теперь звать, когда вы уже не преподаете, а я уже не ваша ученица?

Он взял бокал, пригубил, глянул на нее с любопытством.

— Можно мистер Снейп, можно Северус, как вам удобнее, мисс Грейнджер!

— Северус… — проговорила она протяжно и улыбнулась с какой-то игривой задумчивостью.

— Вы что-то хотите мне сказать, мисс Грейнджер?

— На самом деле, да, сэр!

— Ну так говорите!

Она улыбнулась, сделала большой глоток вина и произнесла, глядя ему в глаза:

— Мне тут сказали, Северус, что я вам нравлюсь и вы хотите пригласить меня на свидание!

— Кто сказал? — озадаченно спросил Северус Снейп, чуть не захлебнувшись вином.

— Голоса в моей голове!

— Слышать голоса — нехороший знак в волшебном мире, вы бы должны это знать, мисс Грейнджер! — ответил Северус Снейп, не зная, что еще он может сказать.

— А вот и неправда! — задорно заявила Грейнджер и отхлебнула еще вина. — Я сама так говорила когда-то, и ошиблась! Голоса были и говорили правду! Не верите, спросите у Гарри!

Рекомендацию поговорить с Поттером (наверняка, о каком-то приключении их с Грейнджер и Уизли троицы) Северус Снейп предпочел не заметить.

— Ну, допустим, и сейчас голоса говорят вам правду, но вы меня с кем-то перепутали, мисс Грейнджер! Где я и где свидание?

— Не знаю, где вы и где свидание! Вы меня еще не пригласили!

— Мисс Грейнджер, не обольщайтесь! Максимум, куда я могу пригласить вас, это в лабораторию или в библиотеку!

— Сложный выбор, Северус… Мне нравится и то, и то... Давайте, пожалуй, начнем с лаборатории! А потом в библиотеку!

— Так, мисс Грейнджер! Вы говорили о свидании, а не о свиданиях!

— Ну если вы не можете определиться, куда нам сходить, можно встретиться два раза! Логично же?

— Неужели? — включил свойственный ему сарказм Северус Снейп.

— Да!

— А что потом? С вас станется с такой логикой и третье свидание захотеть!

— Да я и сейчас, сразу, его хочу!

— И где же вы хотите провести это третье свидание, мисс Грейнджер? — Северус Снейп уже вовсю потешался над самоуверенностью этой молодой женщины и ее непосредственностью.

— Вы уверены, мистер Снейп, что я должна сказать это прямо здесь прямо при всех?

Северус Снейп на мгновение замер.

Потом начал заливаться краской.

Потом резко, одним глотком допил вино.

Потом немного сдавленным голосом произнес:

— Хорошо, мисс Грейнджер, давайте начнем с лаборатории. Следующая суббота вас устроит? Прекрасно! Жду вас в 10 утра возле своего магазина в Косом переулке. А сейчас я должен идти!..

«…Пока ваши голоса не нашептали, что третье свидание должно состояться уже сегодня!» — добавил раздраженно про себя.

И, взметнув мантией, ушел.

Как это обычно бывает на встречах бывшего Ордена Феникса, Северус Снейп стоял у стены, кривил губы и мрачно наблюдал, как развлекается молодежь, бурча про себя: «Ведут себя, как малолетние идиоты! Впрочем, они и есть малолетние идиоты!»

Орден обычно собирался три раза в год — на Рождественских каникулах, на следующий день после празднования годовщины победы и на день рождения Поттера.

Сегодня был день рождения Поттера.

Старшие сидели за столом, ели и разговаривали, а младшие затеяли играть в жмурки.

Причем такие жмурки, на грани. Ловишь, кого поймаешь, с завязанными глазами, и пытаешься угадать, кто попался. На ощупь. Не угадал или не угадала — целуй того, кого поймала или поймал.

Северус Снейп наблюдал за игрой и привычно морщился. Это же очевидно, что они жульничают! Что специально не угадывают. Что специально подставляются. Что специально подталкивают водящую или водящего к кому-то.

При этом он не мог не заметить, что виновник торжества Поттер и Гермиона Грейнджер всегда угадывают тех, кого поймали. С Поттером все ясно, он женат, его рыжая жена очень ревнива, при этом сама не играет, а полулежит в кресле и поглаживает свой большой живот. Которого они ждут? Третьего, кажется? А вот Грейнджер... Неужели ей никто здесь не нравится?

Северусу Снейпу стало скучно. Он вздохнул и пошел к столу. В принципе, он мог бы вообще не ходить на эти собрания. Но смотреть на людей и мысленно злословить все же веселее, чем сидеть сычом в одиночестве.

Потянувшись за бокалом, он не заметил, как в его сторону толкнули молодую женщину. Она налетела на него весьма ощутимо, а из-за спины раздался смех.

Интересно, какому идиоту пришло в голову толкнуть водящую к нему?

Кстати, а кто это?

Он повернулся.

Грейнджер. Ну конечно, кого еще осмелятся отправить к нему в объятия! Она единственная из молодняка не тушуется перед ним и даже неизменно подходит к нему поговорить в начале каждой встречи.

...

А она уже поднималась своей рукой вверх по его руке от кисти до плеча и говорила:

— Высокий!

Потом провела руками выше, дотронулась до его волос.

— Волосы длинные! Я с такими волосами только троих знаю! Малфоя-старшего здесь быть не может, профессор Снейп с нами не играет. Билл? Билл Уизли? Нет, Билл в кожанке, а под курткой у него футболка. А здесь явно мантия.

Ее руки пробрались к его шее, забрались под его волосы.

— И шрамы у Билла на лице, а не на шее...

Уже менее уверенно ее пальцы пробежали по его щекам и начали изучать его лицо. Потрогали лоб. Проследили линию бровей, поднялись к волосам, снова спустились. Остановились возле губ. И замерли.

Северус Снейп растерянно смотрел на нее, на черную повязку, закрывающую ее глаза и контрастирующую с ее светлой, при этом слегка золотистой кожей с едва заметными веснушками, на ее кудри, выбивающиеся из-под повязки. И не замечал, что все вокруг уже не смеются, уже молчат.

Гермиона Грейнджер едва заметно выдохнула и опустила руки.

— Я не знаю, кто это...

И потянулась к повязке, чтобы снять ее.

— Я сам! — вдруг негромко проговорил Северус Снейп и отвел ее руку. Стараясь не задевать ее волосы, развязал черный узел.

Когда повязка соскользнула с ее лица, она не открыла глаза. Лишь слегка приоткрыла губы.

...

И с замиранием сердца Гермиона Грейнджер ощущала, как одна мужская рука притягивает ее за талию к мужскому телу, а другая очень аккуратно приподнимает ее подбородок. И как ее лица касается мужское дыхание.