Добрым словом и фотоаппаратом (джен)

— Стойте!..

Малявка. На полголовы ниже самого мелкого из них. Да еще и девчонка. Вон, тощие косички аж подпрыгнули, как остановилась. Бежала, видать. Спешила. Теперь за бок хватается, дыхалка у нее слабая. Мелкая — слабачка, ясен пень. И не то чтобы такую интересней бить, чем хлюпика в дурацкой шапке или блохастую дворнягу, но… Раз уж встряла? То-то. Кастет⁽¹⁾ ухмыляется.

— Сама погодь. Мы быстро: с этими вот перетрем чего и тобой займемся. Дело я говорю, пацаны?

Гвоздь и Шустрый понятливо ржут. Перепуганная до самых-самых псина гавкает. Визгливо как-то. С трусостью.

— Девочка, беги!

Надо же. И кто у нас тут снова голос подать хочет… Давно себя, хиляка, в зеркале видел? А всё туда же. Герой, понимаешь. Отстойных мультов насмотрелся, заступается вон за всяких… С косами. Кастет разминает кулаки.

— Мелкая, ты б его послушала. Такой рыцарь фигни не скажет, знает он, как умеем дать по шее. Ведь умеем?

Шустрый и Гвоздь ржут громче. Шагают… Но не к дворняге или хлюпику. Спокойно так, вразвалочку… Малявка худо-бедно успевает отдышаться и стаскивает с тощих плеч древний ранец. Выуживает оттуда фотоаппарат. А ничего техника, прилично смотрится… Кастет присвистывает. Не, отлупасить — само собой, но когда еще и бонус нарисовывается… Приятно, чё.

— Пацаны, слышьте? Мелкую взяли и держим. Фотик чтоб не кокнули, а то красивый шибко. Я счас…

Бросок — и хлюпик забавно трепыхается, сплевывая песок вперемешку с соплями и чем-то красным. Дворняга воет. Но вот девчонка и не думает бежать или там бояться, а задирает лапки с зажатым в них фотоаппаратом. Да повыше. И смотрит как-то слишком уверенно.

— Мой дядя — предприниматель. Он вчера был в новостях. Видели? А это — от него. Подарок!

Гвоздь и Шустрый приостанавливаются. Почти слышно, как эти двое с трудом ворочают невидимыми извилинами… Если такие вообще у них есть, Кастет в этом сомневается. И спешит перехватить инициативу, поудобнее впечатав хлюпика в песок.

— Не понял, мелкая.

Девчонка улыбается. Широко. Неприятно.

— Встроенная нанокамера с пуперсуперной отправкой на дистанционной основе.

Кастет даже забыл, что пора бы снова уронить хлюпика в песочек.

— Чё?

Улыбка малявки становится ещё шире. Ещё неприятнее.

— Я снимала ролик, пока ты говорил о живодерстве. Он сейчас у моего дяди на компе с пейджером. Если что где, дядя за меня закопает любого. Усёк? Вали отсюда, пока цел.

Кастет валит. Прихватить дружков с собой он и думать забыл. Шустрый и Гвоздь тоже валят, обгоняя его на поворотах через раз, неуклюже запинаются о песок на ровном месте, до того спешат удрать, пока можно.

— С дороги!

— Сам подвинься!

— Кастет, я вообще того, мимо шел! Так и скажу!

Эти трое спешат до того старательно, что не успевают заметить, каким тяжелым, нечеловечески страшным взглядом их провожает хлюпик, а через какую-то долю секунды опять смотрит на малявку с фотоаппаратом — обычно, в хлюпиковой манере. Такие ж не умеют себя поставить, когда с девчонками говорят, ну.

— Юля.

— Сережа.

— Ты очень смелый.

Кажется, это она серьезно? Вроде да… Смотрит-то без издевки. Так… По-доброму.

— И ты.

— Больно?

Ну… Трудно эдак небрежно отмахиваться от боли в боку, а в остальном — жить можно. И не такое видел.

— Ерунда. Честно.

— Уверен?

Он встает, стряхивает песок с шапки. Спасенная дворняжка машет хвостом. Юля кивает в ее сторону.

— Пошли, выпустим.

— Пошли.

Когда они распутывают сети, чтобы освободить собаку, выясняется, что фотоаппарат в рюкзаке — с маминой работы и чудес по скоростной передаче данных не творит, а богач из новостей Юле никаким боком не родственник.

* * *

— Сереж, такие гады не умнеют.

— Думаешь? Они же испугались. Вроде…

— А потом отряхнутся — и за старое. Бросать камни в собак, разорять птичьи гнезда. И бить всех, до кого дотянутся. Всех, кто слабее, Сережа.

— Но Юля…

— Ей же не разорваться, а? И к каждой дворняжке или дереву с птичьим гнездом по такой вот Юле не приставишь, чтобы охраняла…

— И что делать?

— Я тебе подскажу. И помогу.

— Точно?

— А как иначе. Сереж, разве я тебе когда-нибудь врал?

— Н-нет.

— Правильно. Кстати, у самого длинного из тех уродов в кармане шуршит серьёзно. Хватит, чтобы пригласить Юлю в кино. И на мороженое. Она ведь хорошая, смелая… И сказала на берегу, что любит сливочное в шоколаде. Помнишь?

— Ну… О мороженом помню. А что деньги шуршали — не знаю… Разве?

— Точно тебе говорю. Когда он тебя уронил на пляже и пнул в бок, я его карманы хорошо успел рассмотреть: на мороженое и кино хватит. Как раз показывают корабль, айсберг и что-то про любовь. Я уже смотрел. Там решительная девушка из богатого семейства и клёвый парень без копейки за душой. Он художник, а ещё — сирота.

— Думаешь, Юле такое кино понравится?

— Серёж, гарантирую.

1) Захотелось придумать клички хулиганам. Это ж так запросто бывает в подобных компаниях.